Глава двадцать третья
Деян.23:1–5. Павел, устремив взор на синедрион, сказал: мужи братия! я всею доброю совестью жил пред Богом до сего дня. Первосвященник же Анания стоявшим перед ним приказал бить его по устам. Тогда Павел сказал ему: Бог будет бить тебя, стена подбеленная! ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня. Предстоящие же сказали: первосвященника Божия поносишь? Павел сказал: я не знал, братия, что он первосвященник; ибо написано: «начальствующего в народе твоем не злословь» (Исх. 22, 28).
Павел говорит уже не к народу и не к толпе, «устремив взор на синедрион», что «всею доброю совестью жил», то есть не сознает себя в своих поступках ни в чем виновным перед ними и достойным этих оков.
«Ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня». То есть преступая закон, становясь виновным в беззаконии; как бы говорит: «Будучи достоин весьма многих наказаний».
«Первосвященника Божия поносишь? Павел сказал: я не знал, братия, что он первосвященник». Как же он говорил: «ты сидишь, чтобы судить по закону?» Да, Павел принимает вид, что не знает, но это было не вредно, а полезно для слушателей. Но я (блж. Феофилакт. – Ред.) очень убежден, что Павел действительно не знал, что Анания – первосвященник, так как Павел прибыл недавно в Иерусалим, с иудеями не обращался и видел Ананию среди многих других лиц. Да среди многих и разнообразных лиц первосвященник был и незаметен.
«Тебя, стена подбеленная!» так называет его потому, что хотя Анания принимал светлый образ человека, который как бы защищает закон и судит по закону, но мысль его была полна беззакония. Поэтому Павел и изобличает в нем лицемерный вид наружного расположения к закону.
Деян.23:6–8. Узнав же Павел, что тут одна часть саддукеев, а другая фарисеев, возгласил в синедрионе: мужи братия! я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят. Когда же он сказал это, произошла распря между фарисеями и саддукеями, и собрание разделилось. Ибо саддукеи говорят, что нет воскресения, ни Ангела, ни духа; а фарисеи признают и то и другое.
Опять говорит по-человечески: «Я фарисей», но всюду богат благодатью. Не обманывает, однако, и здесь, потому что по предкам он – «сын фарисея». А так как иудеи не хотели сказать, за что обвиняют его, то он считает себя вынужденным высказать это сам: «за чаяние о воскресении мертвых меня судят», и оправдывает себя и обвинением и клеветой их. Саддукеи же, будучи несмысленными, не знали, быть может, даже Бога, поэтому не верят и тому, что будет воскресение.
«Фарисеи признают и то и другое». Однако же саддукеи не признают трех положений (воскресения, бытия Ангела и бытия Духа). Как же писатель говорит «и то и другое?» Но Дух и Ангел одно и то же; кроме того, «и то и другое» говорится и о трех предметах. Писания людей некнижных и рыбарей не следует измерять мерой изящной внешней отделки, какой отличаются сочинения писателей специалистов, – от этого рождаются ереси.
Деян.23:9–10. Сделался большой крик; и, встав, книжники фарисейской стороны спорили, говоря: ничего худого мы не находим в этом человеке; если же дух или Ангел говорил ему, не будем противиться Богу. Но как раздор увеличился, то тысяченачальник, опасаясь, чтобы они не растерзали Павла, повелел воинам сойти взять его из среды их и отвести в крепость.
Чего-то недостает здесь для полноты мысли. Дух, говорится, или Ангел внушал ему содержание речи – неизвестно. Или это сказано от лица фарисеев, и в таком случае слова «если же дух или Ангел говорил ему» следует понимать так: «Вот он говорит о воскресении; очевидно, или Дух, или Ангел преподал ему учение о воскресении».
«Тысяченачальник, опасаясь». Боялся, чтобы не растерзали Павла, так как он сказал, что он – римлянин, и дело было недалеко от опасности. Наконец воины похищают его, думаю, как свою собственность.
Деян.23:11–14. В следующую ночь Господь, явившись ему, сказал: дерзай, Павел; ибо, как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме. С наступлением дня некоторые Иудеи сделали умысел, и заклялись не есть и не пить, доколе не убьют Павла. Было же более сорока сделавших такое заклятие. Они, придя к первосвященникам и старейшинам, сказали.
Господь явился Павлу, так как Он – утешитель в скорбях. Но Он не являлся Павлу прежде, чем тот не впал в опасность (Господь укрепляет нас и посредством скорбей), и по явлении Своем соизволяет спасти жизнь его человеческими средствами.
Деян.23:14–15. Мы клятвою заклялись не есть ничего, пока не убьем Павла. Итак ныне же вы с синедрионом дайте знать тысяченачальнику, чтобы он завтра вывел его к вам, как будто вы хотите точнее рассмотреть дело о нем; мы же, прежде нежели он приблизится, готовы убить его.
Говорит, что они «клятвою заклялись» вместо того, чтобы сказать: они отрекутся от веры в Бога, если не сделают того, что задумали. Таким образом, если давали они ложное обещание – они находились под клятвою как обманщики; если бы удалось им убить Павла – они снова подвергали себя проклятию как убийцы, или предал бы их анафеме Бог.
Деян.23:16–24. Услышав о сем умысле, сын сестры Павловой пришел и, войдя в крепость, уведомил Павла. Павел же, призвав одного из сотников, сказал: отведи этого юношу к тысяченачальнику, ибо он имеет нечто сказать ему. Тот, взяв его, привел к тысяченачальнику и сказал: узник Павел, призвав меня, просил отвести к тебе этого юношу, который имеет нечто сказать тебе. Тысяченачальник, взяв его за руку и отойдя с ним в сторону, спрашивал: что такое имеешь ты сказать мне? Он отвечал, что Иудеи согласились просить тебя, чтобы ты завтра вывел Павла пред синедрион, как будто они хотят точнее исследовать дело о нем. Но ты не слушай их; ибо его подстерегают более сорока человек из них, которые заклялись не есть и не пить, доколе не убьют его; и они теперь готовы, ожидая твоего распоряжения. Тогда тысяченачальник отпустил юношу, сказав: никому не говори, что ты объявил мне это. И, призвав двух сотников, сказал: приготовьте мне воинов пеших двести, конных семьдесят и стрелков двести, чтобы с третьего часа ночи шли в Кесарию. Приготовьте также ослов, чтобы, посадив Павла, препроводить его к правителю Феликсу.
По Божию устроению иудеи не заметили, как «сын сестры Павловой» мог их слышать. Снова спасается Павел вследствие человеческой предусмотрительности, так как он всех, даже сотника, оставляет в неведении, чтобы не обнаружилось дело. Не следует ставить в осуждение Павлу того, что он боялся опасности, – это свидетельствует лишь о слабости его природы (так как он был человек) и должно служить в похвалу его воли, так как, даже страшась ударов и смерти, он не сделал из-за страха этого ничего недостойного себя.
Деян.23:25–35. Написал и письмо следующего содержания: «Клавдий Лисий достопочтенному правителю Феликсу – радоваться. Сего человека Иудеи схватили и готовы были убить; я, придя с воинами, отнял его, узнав, что он Римский гражданин. Потом, желая узнать, в чем обвиняли его, привел его в синедрион их и нашел, что его обвиняют в спорных мнениях, касающихся закона их, но что нет в нем никакой вины, достойной смерти или оков. А как до меня дошло, что Иудеи злоумышляют на этого человека, то я немедленно послал его к тебе, приказав и обвинителям говорить на него перед тобою. Будь здоров». Итак воины, по данному им приказанию, взяв Павла, повели ночью в Антипатриду. А на другой день, предоставив конным идти с ним, возвратились в крепость. А те, придя в Кесарию и отдав письмо правителю, представили ему и Павла. Правитель, прочитав письмо, спросил, из какой он области, и, узнав, что из Киликии, сказал: я выслушаю тебя, когда явятся твои обвинители. И повелел ему быть под стражею в Иродовой претории.
Вот письмо, написанное в защиту его и в обвинение иудеев. Посмотри: Павел признается невинным не иудеями, а иноплеменниками, как и Христос – Пилатом.
«В Иродовой претории». Замечательно, что в Кесарии была претория Ирода.