Положение начальствующих в древних обителях (по книге святителя Феофана Затворника «Древние иноческие уставы»)

Вера (Ровчан),

игумения, настоятельница Успенского Вышенского монастыря

Данный доклад является продолжением исследования, посвященного анализу взглядов святителя Феофана на положение начальствующих в монастырях ²²⁵, представленного на юбилейной научной конференции «Жизнь и труды святителя Феофана Затворника – в истории и современности», которая состоялась 19 июля 2015 г. в Тамбове. В докладе на основе эпистолярного наследия святителя были проанализированы различные вопросы устроения внутренней монашеской жизни: послушание как основа духовной жизни, о необходимости непрестанного духовного совершенствования для настоятеля, об отношении насельниц к начальствующим, об отношении настоятельницы и священника в монастыре, помысел об оставлении настоятельского послушания и др.

С самого своего зарождения, по мнению профессора Московской духовной академии Петра Симоновича Казанского, «для мира христианского иноки были тем же, чем были мученики в первенствующие времена, – живым свидетельством святости Христовой веры, образцом чистейшей нравственности, побуждением и подкреплением для колеблющихся, орудием обращения для неверных»²²⁶.

Первые подвижники, просиявшие дивными добродетелями, и стали первыми основателями иноческих обителей, в которые привлекали иноков высоким примером своей жизни во Христе. Основателем и учредителем отшельнического иноческого жития по праву считается Антоний Великий (251–356), основателем общежительного иноческого жития – Пахомий Великий (+348).

Святитель Феофан, Затворник Вышенский, в конце своей жизни подготовил к изданию книгу «Древние иноческие уставы», которая, по его замыслу, должна была стать дополнительным томом к «Добротолюбию».

В Предисловии к книге, вышедшей в 1892 г., святитель Феофан особенно отметил преемственность традиций, которая сохраняется в Церкви благодаря иноческим Уставам, написанным «в совершенно одинаковом духе, и даже в одинаковых выражениях, и одинаковом очертании:

иночество не новость какая недавняя и произвольная, а также древне, как само христианство, и требуется самым духом христианства, которое чает видеть себя явленным в нем в совершеннейшем виде;

наш образ иночествования согласен с первоначальным и с тем, в каком оно было держимо в Церкви во все время – от начала до нас» ²²⁷.

Из переписки святителя Феофана можно восстановить творческую историю книги «Древние иноческие уставы». В письме к Николаю Васильевичу Елагину (1817–1891), духовному писателю, чиновнику особых поручений при Главном управлении цензуры, 2 июля 1875 г. святитель из затвора писал: «Кончил я устав св. Пахомия, – берусь за св. Василия Великого устав, и тот и другой строгоньки» ²²⁸.

23 июля того же года добавлял: «Уставы св. Пахомия и св. Василия выбрал. Да перевожу устав св. Венедикта. Все эти статьи очень полезны. Еще Кассиана к ним, – и довольно в этом роде» ²²⁹.

Первоначально иноческие уставы святитель Феофан предполагал включить в «Добротолюбие», но потом стало понятно, что они составят отдельное издание: «Второй выпуск – я думал составить из уставов Пахомия, Василия Великого, св. Венедикта и Кассиана. Теперь вижу, что Кассиан один составил большую книгу. Потому те три устава нужно печатать особо» ²³⁰.

И только спустя 16 лет святитель решает опубликовать Уставы, так как в них чувствуется острая необходимость для современного монашества, что его «заставило... вытащить из хлама давно изготовленные мною уставы. <...> Как тогда раздумали их вносить в Добротолюбие, то они остались до времени без движения. – И вот теперь мне показалось благовременным стряхнуть с них пыль, пересмотреть и издать. – Что я и делаю, т.е. пересматриваю. <...> Приготовительные уставы: Пахомия Великого, Василия Великого, Иоанна, Кассиана, и Венедикта. Афонцы еще предлагают взять устав Саввы Сербского. Прошу их прислать. Из всех их можно заимствовать богатый материал²³¹.

Отправляя уже готовое издание редактору журнала «Церковные ведомости» протоиерею Петру Алексеевичу Смирнову, святитель Феофан отмечал: «При труде приятною утешался надеждою, что наше иночество с радостью встретит эту книгу, увидев, что в общем оно очень сходно с древне установленными порядками иноческой жизни, и воодушевится ревностью не отставать от первоначальных отцов, и поспешит дополнить в себе недостающее и поправить, сколько возможно, неправое. Всяко этим освежится воззрение на иночество у всех, кому придет охота просмотреть эти уставы»²³².

В книге святителя Феофана подробно рассматриваются четыре иноческих устава:

Устав преп. Пахомия Великого;

Устав святителя Василия Великого;

Устав преп. Иоанна Кассиана;

Устав преп. Венедикта.

Правила, относящиеся к начальствующим, наиболее полно изложены в первых двух Уставах, которые рассмотрим более подробно. Из Устава преп. Венедикта рассмотрим только один раздел, относящийся непосредственно к начальствующему: «Каков должен быть авва?». В Уставе преп. Иоанна Кассиана в основном можно найти советы для обустройства внешней и внутренней жизни обители, в нашей работе мы его не рассматриваем.

По утверждению святителя Василия Великого, «и для женских обителей Устав тот же» (§ 395)²³³, поэтому правила, изложенные для мужских общежитий, так же приложимы и к женским монастырям.

По преданию, св. Пахомий получил правила для устроения иноческой обители от Ангела на медной табличке. Постепенно по мере увеличения насельников монастыря эти правила были дополнены.

По уставу св. Пахомия, иноки разных монастырей, составляющих одно братство, управлялись Главным аввою. Основной обязанностью Главного аввы было «неусыпно бодрствовать над всеми обителями, чтобы всюду строго соблюдались заведенные порядки, и братия беспрепятственно преуспевали в духовной жизни» (§ 10) ²³⁴. Для этого Главный авва «сам лично часто посещал обители, входил во все подробности, исправлял неисправное, вел беседы и вообще об иноческой жизни, и о том, что где по частям требовало особого внимания. В иных обителях он намеренно пребывал более обыкновенного. Срока для посещений определенного не назначалось; они могли быть во всякое время; могли быть предприняты для одного только какого монастыря, и даже для одного какого брата» (§ 11) ²³⁵.

Сам Пахомий Великий к своему положению Великого аввы, начальника над многими монастырями, относился весьма смиренно, о чем повествуется в его жизнеописании: «Он смотрел на себя далеко не так, как на высшего пред другими, но держал то убеждение, что назначен Богом послужить другим. От этого никогда не позволял себе в чем-нибудь особиться от других; не мог также терпеть, чтоб ему оказываемо было большее внимание, нежели последнему из братий» ²³⁶.

Св. Пахомий своей благочестивой жизнью и обильными духовными дарованиями научал братию более, чем словами. Например, «преп. Пахомий, не смотря на то, что был аввою всех обителей, когда приходил в какой монастырь, всегда подчинялся настоятелям более, чем всякий другой брат, и когда другой кто вел о чем-либо духовную беседу, он слушал его с полным вниманием, смотря на себя, как на невежду, который имел нужду в научении больше, нежели кто другой»²³⁷.

По заведенному Главным аввой правилу, со Вторника Страстной Седмицы до Фомина дня за совместным богослужением собиралась вместе вся братия из всех обителей (§ 15) и 13 августа – собирались аввы и экономы всех монастырей для обсуждения хозяйственных дел, а также дел внутреннего управления (§ 15)²³⁸.

Обозревать обители и назидать братию Главному авве помогали помощники (§ 12) , а также аввы, которые находились в каждом монастыре (§ 13).

Настоятель или игумен монастыря «наблюдал за строгим исполнением заведенных порядков и руководил братией к совершенству в духовной жизни. Каждый Авва монастыря был не что иное, как наместник Главного аввы, его глаз, слух и язык» (§ 18)²³⁹.

Аввы монастырей имели обязанности, с одной стороны, – быть распорядителями уставной жизни, с другой – быть духовными наставниками для братии.

В соответствии с первыми обязанностями аввы должны были «наблюдать порядки сами и всех держать в них». За все послушания отвечали назначенные монахи, которые «ничего не могли делать кроме повеленного Аввою». Если же встречались какие-то новые обстоятельства, должны были все спрашивать у Аввы. Авва «принимал в обитель и назначал принятому дом и занятие, судя по его способностям. Он делал передвижения братий из дома в дом, или со стола на стол. Все отлучки из обители разрешались <только им>. Вообще в обители все было на его руках, и он отвечал за все и пред Богом, и пред Главным аввою» (§ 20) ²⁴⁰.

Будучи духовным наставником в соответствии с Уставом, Авва «вел всех к созиданию в духе. Но на нем лежала обязанность и прямо действовать на это. Сюда относится долг вести беседы к братиям, сколько кто может, каждую неделю. К беседам прилагались и собеседования, на которых решались недоумения, относительно ли понятий, или правил жизни. Кроме этого общего руководства, даваемы были частные каждому лицу нужные, по спросу ли брата, или по усмотрению самого Аввы. Это наиважнейшей способ руководства, и преп. Пахомий учил Феодора Александрийского делать эти внушения со всею осторожностью, чтоб крайнею настойчивостью не повесть к худшему и советовал выжидать удобное время, больше же молиться о таковых немощных, как и сам он делал» (§ 21) ²⁴¹.

Настоятель должен не только учить словом, но всегда – и в духовных подвигах, и в общих послушаниях – самому являться примером для всей братии. Управлять без гордости и властолюбия, поучать – твердо, но со смирением, во всем быть хранителем мира и порядка в монастыре.

Об этом писал и преп. Орсисий Тавенисиотский, ученик преп. Пахомия Великого, в своем наставлении инокам: «Аввы, вожди монастырей! Каждый из вас с полком своим, ожидая пришествия Спасителя, должен стараться приготовить к смотру Его воинство, украшенное полным вооружением. Не делайте братиям прохлаждения в плотском, без оставления им в то же время обильнейшего питания духовного; и опять, – не усиливайте обучения их духовному с крайним стеснением в плотском т.е. в пище и одеянии; но одинаково доставляйте им и духовную, и плотскую пищу, не подавая никакого повода к нерадению. – И еще, какая это будет правда – угнетать братий трудом, а самим предаваться праздности? Или возлагать на них бремя, которого нести не можем и сами? Да будут же у нас и труд, и прохлаждение – общие с ними. Всех, вверенных вам до единой души, не переставайте назидать, уча тому, что свято, и в себе самих представляя образец добрых дел. Всевозможно остерегайтесь одного любить, а другого ненавидеть, но всем уравнение подавайте (Кол. 4, 1): иначе может случиться, что кого любите вы, того Бог ненавидит, а кого любит Бог, того вы ненавидите. Дружбы ради не потакайте погрешающему и не позволяйте себе утеснять одного, чтоб дать льготу другому: иначе даром пропадет весь ваш труд. Будьте заботливы, и всякое старание прилагайте о братиях со страхом Божиим. Будьте милосерды ко вверенному вам стаду и помните то изречение Апостола, в котором он говорит: не обинухся сказати вам всю волю Божию (Деян. 20, 27). Не презирайте ни одной души, чтоб кто не погиб по вашему жестокосердию. Ибо, если кто умрет по вашей воле, душа ваша за его душу осуждена будет» (§ 22) ²⁴².

Согласно Уставу Пахомия Великого, настоятелю полагался помощник, заступавший иногда на место настоятеля, когда тот был болен или находился в отлучке по делам. Каждый монастырь делился на общины, состоявшие из трех или четырех домов, для удобства наблюдения за каждым отдельным домом поставлялись еще частные надзиратели. В каждом доме было двенадцать или тринадцать келий, где жило по два или по три брата. Надзиратель каждого дома давал отчет в своем управлении настоятелю монастыря (§ 23–33) ²⁴³. Хозяйственная жизнь монастыря была в ведении эконома и его помощников (§ 35–39) ²⁴⁴.

Для нравственного преуспеяния, как уже говорилось выше, аввы проводили духовные беседы с братией. Известно, например, что преп. Пахомий говорил поучения каждый вечер, а иногда и после ночной молитвы (§ 174) ²⁴⁵: «для собрания на беседы Аввы давался знак, услышав который, все оставляли кельи и спешили на место собрания; в келье никто не мог оставаться» (§ 175) ²⁴⁶. Причем, беседы проходили не формально, аввы уделяли внимание тому, насколько усвояемы были их поучения: «Чтобы с этими беседами не случилось то же, что про иные слова говорится: в одно ухо вошло, а в другое вышло, братия потом между собою перебирали все слышанное, припоминая кто одно, кто другое. Для этого назначались братские собеседования, которые велись со всею скромностью, по домам в общем собрании, тотчас по выслушании бесед смотрителя или Аввы. Этим способом восстановляли они в уме всякую слышанную беседу и чрез повторение, запоминая ее, богатились ведением истины» (§ 177 ) ²⁴⁷.

В каждом монастыре имелись библиотеки, где хранились книги Священного Писания и святых Отцов и учителей Церкви (§ 185) ²⁴⁸.

Таким образом, «братия обогащались ведением всякой истины; и очень недивно, что между ними воспитывались многосведущие Аввы, и смотрители, которые могли изустно предлагать частые и назидательные поучения братиям» (§ 183 ) ²⁴⁹.

Главными добродетелями иноков были: молчание (§ 186) ²⁵⁰, послушливость или неимение своей воли (§ 192–193) ²⁵¹, всесторонее подначальство (§ 193–194) ²⁵², нищета (§ 195–201) ²⁵³, постничество и воздержание (§ 202–206)²⁵⁴, смиренная скромность и степенность (§ 207–209) ²⁵⁵, взаимная любовь (§ 210–214) ²⁵⁶.

Для нашего исследования особо хочется отметить требование всестороннего подначальства, именно так в древних монастырях воспитывалось отсечение своей воли и послушание: «Никто ни одной минуты не оставался без подначальства. Постоянно всякий был у смотрителя на глазах: и никто ничего не мог делать без его позволения и ведома. Не только отлучиться за монастырь, или походить по монастырю, или пойти в келью другого, но и обычные дела всегда начинать и оканчивать должно было не иначе, как с его разрешения. <...> Смотритель сам был только исполнитель Устава, и во всем зависел от Аввы, Авва монастыря в свою очередь зависел от главного Аввы во всем. Таким образом, все связаны были узами послушания, и никто своей воли иметь и следовать ей не мог» (§ 193) ²⁵⁷.

В основу Устава святителя Василия Великого (330–379) был положен многолетний опыт древних подвижников. Прежде чем удалиться в пустыню, будущий святитель посетил подвижников, живших в Александрии, Фиваиде и других местах Египта, также в Палестине, Килисирии и Месопотамии. Святитель писал: «Удаление от мира состоит не в том только, чтоб телом быть вне мира, но чтоб и душою оторваться от всех пристрастий. Это прежде всего исполняет душу безмятежием, делая свободною от всех попечений и забот мирских и житейских, и давая ей возможность принимать во всей силе напечатлеваемое Божественным учением» ²⁵⁸.

По мнению святителя Феофана, отличительной чертой Устава святителя Василия Великого является то, что он «мало входит в подробности внешней жизни и более выясняет внутреннюю сторону разных ее проявлений» ²⁵⁹.

Среди всех форм монашеской жизни, именно общежитие, по мнению святителя Василия Великого, способствует духовному возрастанию и совершенствованию: «совокупное житие братий есть поприще подвижничества, благонадежный путь к преспенияю. Постоянное упражнение и поучение в заповедях Господских» ²⁶⁰.

Монашеским общежитием руководит настоятель. Святитель Феофан применительно к древним обителям делает замечание о значении личности настоятеля, которое он впоследствии относил и к современным монастыря, в частности, когда упоминал о порядках на Выше, ибо монашеская жизнь как в древности, так и в современном мире строится по единым законам, изложенными для нас святыми Отцами, которые не только жили по Евангелию, но и дышали им: «Как общежитие есть общество братий, состоящее под руководством одного отца, то в нем все держится сим отцем. Хорош он, – и в обители все хорошо; не исправен он, – и в обители не ищи порядка и добра» ²⁶¹. И поэтому начальные главы Устава святителя Василия Великого посвящены должности настоятеля.

Настоятель избирается из братий обители (§ 2)²⁶² как преуспевший во всех иноческих добродетелях – тот, кто «непогрешительно предшествовал всем в образе жизни, хорошо умел руководить шествующих к Богу, украшен был добродетелями, в собственных делах своих имел свидетельство любви своей к Богу, был сведущ в Божественных Писаниях, не рассеян, не сребролюбив, не озабочен многим, безмолвен, Боголюбив, нищелюбив, не гневлив, не памятозлобен, силен в назидании сближающихся с ним, не тщеславен, не высокомерен, не льстив, не изменчив, ничего не предпочитал Богу» (§ 2) ²⁶³.

О том, каким должен быть настоятель, говорится во многих пунктах Устава: «благоустроенный во всем поведении» (§ 2) ²⁶⁴, «отличаюшийся пред всеми благоразумием, постоянством и строгостью жизни, чтоб доброе в нем сделалось общим для всех ему подражающим» (§ 3) ²⁶⁵, чтобы он «представлял в жизни своей ясный пример всякой заповеди Господней так, чтобы поучаемый не оставлял никакого повода почитать заповедь Господню невозможною для исполнения, или удобно пренебрегаемою» (§ 4) ²⁶⁶. Святитель Василий особо обращает внимание на то, что даже когда настоятель молчит, то пример его дел должен служить уроком, «поучающим сильнее всякого слова» (§ 5) ²⁶⁷.

По своему положению настоятель выполняет также и административные функции.

Святитель Василий Великий подробно перечисляет те качества, которые необходимы настоятелю для руководства иноками – прежде всего – «кротость нрава и смирение сердца» (§ 5) ²⁶⁸.

Настоятель «должен быть мягкосерд, великодушно переносить, если кто, по неопытности, не выполняет какой-либо своей обязанности, не молчать о грехах, но с кротостью терпеть непослушных, и со всем мягкосердием и с умеренностью давать им врачевства, быть способным отыскивать способ врачевания, свойственный немощи, не с высокомерием делать выговор, – но с кротостью увещевать и наказывать..., быть рассудительным в делах настоящих, предусмотрительным в рассуждении будущего, иметь силу подвизаться вместе с крепкими, носить немощи немощных, быть в состоянии все делать и говорить к усовершенствованию живущих с ним» (§ 6) ²⁶⁹.

По отношению к подчиненным настоятель должен быть не как властитель, а как отец, «поддерживать с любовью и свойственным отцу доброжелательством» каждого брата (§ 8) ²⁷⁰.

Настоятель несет ответственность за духовное преуспеяние братьев, он «обязан братии бдеть о душах их, и иметь попечение о спасении каждого, как повинный дать о них отчет» (§ 10) ²⁷¹.

Настоятель не должен надмеваться своим саном, ибо «попечение о многих есть служение многим». Иметь негодование не против самого брата, а против проступка, совершенного им. Выговоры делать «без страсти», «потому что обличать брата с раздражением и гневом значит не его освобождать от греха, но самого себя ввергать в погрешности» (§ 11а) ²⁷².

Назидание настоятеля не должно противоречить воле Божией, настоятель «должен быть готов в угождении Богу и для общей всех пользы подать каждому не только благовествование Божие, но и душу свою» (§ 11б) ²⁷³.

Употреблять свою власть с рассудительностью: «Есть свое время и смиренномудрию, и власти, и обличению, и утешению, и пощаде, и дерзновению, и снисхождению, и строгости, и вообще всякому делу. – Потому иногда должно оказывать смиренномудрие и подражать во смирении детям. Особенно когда представляется случай воздать друг другу честь и долг, услужить или помочь чьей-либо телесной потребности, как научил Господь. Иногда же надобно употреблять власть, юже дал есть Господь в созидание, а не на разорение (2Кор. 13, 10), когда нужда требует дерзновения. И как во время утешения надобно показывать доброту, так и во время строгости обнаруживать ревность; а подобно сему поступать и во всяком ином случае» (§ 11в) ²⁷⁴.

Настоятель «должен быть мудр, как змия, и цел, как голубь» (Мф. 10, 16). – Мудрец, как змия, бывает тот, кто предлагает учение с осмотрительностию и разумением. Как успешно привести слушателей к благопокорности; а цел, как голубь, тот, кто не держит и в мысли, чтобы мстить злоумышляющему, но продолжает ему благодетельствовать»

(§11 г) ²⁷⁵.

Настоятель, подобно всякому человеку, может в чем-то ошибаться и не замечать своих недостатков. Старшая братия может сказать об этом настоятелю, только «благоприличным образом» – «надобно дозволять такие напоминания только преимуществующим и по возрасту, и по благоразумию» (§ 11д) ²⁷⁶.

Отдельный большой раздел в Уставе Василия Великого называется «Послушание и покорность настоятелю беспрекословные» (§ 201–221).

Послушание настоятелю должно оказываться беспрекословно, ибо «наставник не иное что есть, как человек, который носит на себе лице Спасителя, стал посредником между Богом и людьми, и священнодействует пред Богом спасение покорных ему» (§ 206) ²⁷⁷. Как Христос поставлял Своих учеников быть пастырями Церкви, так «равную власть дает Он всем последующим пастырям и учителям» (§ 206) ²⁷⁸.

Так и иночествующие должны покоряться наставникам, если только они не впали в ересь: «как овцы покорятся пастырю, и туда обращаются, куда ведет пастырь, так и подвижники по Богу должны покоряться наставникам, не входя в исследование их приказаний, когда они чисты от греха, но исполняя приказанное со всяким усердием и тщанием» (§ 206) ²⁷⁹.

В Уставе даны рекомендации инокам:

От инока требуется твердо осмыслить свое решение по оставлении мира и не давать врагу нашего спасения его рассеять, послушник и инок «должен иметь образ мыслей твердый, непоколебимый и неподвижный, такую решимость, которой бы не могли преодолеть и изменить духи злобы, и душевною твердостию даже до смерти показывать мученическое противоборство, как держась заповедей Божиих, так наблюдая послушание наставникам» (§ 201) ²⁸⁰.

В Уставе Василия Великого неоднократно проводится параллель между служением и подчинением настоятеля Господу и подчинением инока настоятелю (§ 201) ²⁸¹.

Необходимость покорности начальству объясняется и на житейском примере. Чтобы выучиться любому ремеслу или художеству, подмастерье в течение долгого времени пребывает рядом с учителем, полностью покоряя ему свою волю.

В следующем параграфе Устава, основываясь на Евангелии, дается «полное изложение закона послушания» (§ 202) ²⁸². Апостол Павел повелевает «всем властем предержащим повиноватися» (Рим. 13, 1), имея в виду властей мирских. «Если закон Божий требовал от благочестивых такого подчинения начальникам мира сего, получившим начальство по человеческому закону, и притом жившим тогда в нечестии; то какую благопокорность обязан подвижник оказывать начальнику, который поставлен Богом и приял власть по Его законам?» (§ 202) ²⁸³, ибо в Евангелии сказано: «повинуйтеся наставником вашим и покаряйтеся; тии бо бдят о душах ваших...» (Евр. 13, 17).

Примером в оказании благопокорности настоятелю могут служить апостолы, ученики Христовы, святые (§ 203) ²⁸⁴, ибо, по слову Евангелия: «слушаяй вас, Мене слушает, и отметаяй вас, Мене отметается» (Лк. 10, 16). Несмотря на голод, лишения и укоризны от людей, святые всегда показывали образец смирения и послушания. Примером этого может служить жизнь Авраама, родоначальника всего еврейского народа, который готов был принести в жертву даже своего сына Исаака. Ибо Авраам, «однажды решившись на послушание пред Богом, смотрит не на то, как домостроительствует о нем Бог, но на то, как ему самому соблюсти самое точное и неукоризненное послушание» (§ 204) ²⁸⁵.

Чтобы следовать за Христом, монаху, подобно ученикам Христовым, надо взять свой крест и следовать по пути спасения, как бы тяжек он ни был. Своим ученикам Господь заповедал: «предадят вы в скорби и убиют вы: и будете ненавидими всеми языки имене Моего ради» (Мф. 24, 9) (§ 205) ²⁸⁶. И ученики Христовы, когда их мучили, преследовали, побивали камнями, «с таким усердием терпели все, что радовались и светло праздновали, когда удостаивались приобщаться страданий Христовых» (§ 205) ²⁸⁷, по слову Евангелия «радовались, яко сподобишася за имя Его бесчестие прияти» (Деян. 5, 41).

Послушник – это своеобразное орудие в руках настоятеля. В Уставе послушник сравнивается с орудием в руках древодела или зодчего, которое само по себе не может ничего произвести без воли владеющего и управляющего им, так и послушник не может быть успешен в деле своего спасения без руководителя, ибо «разумно настоятельствующий умеет в точности изведывать нравы, страсти и душевные стремления каждого, и соглашать с этим свое распоряжение каждым» (§ 207) ²⁸⁸.

Инок не может самостоятельно успешно заниматься делом своего спасения, ибо всем присуще самолюбие. Назначение любого послушания от настоятеля следует принимать без рассуждения и не допускать размышления, нравится ли оно или нет, достоин ли чего большего или нет.

Инок должен быть послушным и покорным даже в добрых делах, ибо они превращаются в «злострадания», если сделаны самостоятельно, по своей воле, без благословения: «Истинное и совершенное послушание подчиненных наставнику выказывается в том, чтобы по совету настоятеля удерживаться от несообразного, но чтобы без его воли не делать даже и самого похвального» (§ 208 ) ²⁸⁹.

Устав четко утверждает и меру послушания, по примеру Апостола, который «послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя» (Фил. 2, 8).

Чтобы избежать ропота и непослушания, Устав предлагает верное врачевство – «всецело предав себя попечению о своих обязанностях, не любопытствовать о делах других, подражая святым ученикам Господним» (§ 214) ²⁹⁰, и тем более не обсуждать и не осуждать распоряжения настоятеля, – «вовсе никому не входить в любопытные исследования о действиях настоятеля, и не любопытствовать о том, что делается, кроме тех, которые и по степени, и по благоразумию близки к настоятелю, и которых сам он по необходимости допустит к совещанию и рассуждению о делах общих, повинуясь наставлению сказанного: «все делай с совета» (Сир. 32, 21). Ибо если вверили мы ему строительство душ наших, как человеку, который даст в этом ответ Богу, то совершенно безрассудно не доверять ему в делах самых маловажных, и питать в себе неуместные подозрения против брата, и другим подавать к тому повод» (§ 214) ²⁹¹.

Если же ропот посетит душу послушника и он приступит к исполнению послушания, то надо знать, что ропот умаляет последующее исполнение послушания, поэтому он «пусть сперва с сокрушением принесет извинение, а потом, если дозволят, – делает уже дело»

(§ 215)²⁹².

Ропот настолько разрушителен, что «сам ропщущий отчуждается от единения с братией, и дело его изъемлется из их употребления»

(§ 216) ²⁹³. По заповеданному Апостолом, «вся творите без роптания и размышления» (Фил. 2, 14).

Считалось, что рукоделие ропщущих не может быть объединено с рукоделием людей сокрушенных и смиренных сердцем, рукоделие ропщущих «вовсе не должны употреблять в свою пользу благочестивые» (§ 217)²⁹⁴. Это грозное предупреждение всем людям, подверженным этому греху.

Если инок сталкивается с тем, что ему дают послушание, которое, по его мнению, может повредить ему духовно, то даже от такого послушания не следует отказываться, а просить братию о сугубых молитвах (§ 218) ²⁹⁵.

И иноки, и мирские люди, много размышляющие над тем, почему им дали такое послушание и достойны ли они его, приобретают рассеянность ума, которая рождает в душах «беспорядки в помыслах» и делает их «ленивыми на добрые дела».

Многие, поступив в монастырь, обращают внимание на заведенные порядки, и им начинает казаться, что многое делается неправильно и нецелесообразно, таким образом, они пытаются свой мирской опыт с ходу насадить в монастыре, но святитель Василий Великий сравнивает послушника с воином, который должен четко повиноваться воинскому уставу, «поэтому и включенный в духовное общество должен желать не членов общества преобразовать по своему нраву, но собственный свой нрав привести в согласие с обычаями и уставами общества» (§ 218) ²⁹⁶.

В Уставе даны рекомендации настоятелю:

К непокорному и строптивому «как больному члену» настоятель может применить три меры воздействия:

увещевание;

обличение и увещевание при братии;

изгнание из братства.

Крайняя мера объясняется необходимостью сохранить нравственную чистоту, внутреннее духовное единство во всем монастыре: «Если же кто и после многократных увещаний не приходит в стыд, не показывает своего исправления на деле. Но по пословице, сам себе губитель; то его, хотя со многими слезами и рыданием, однако же, как поврежденный и совсем бесполезный член, надобно, в подражание врачам, отсечь от общего тела. Ибо и врачи, как скоро находят какой-либо член зараженным неисцельною болезнию..., имеют обыкновение отнимать его сечением или прижиганием. То же самое необходимо делать и нам с теми, которые враждуют против заповедей Господних или препятствуют исполнять их» (§ 210) ²⁹⁷.

Снисходительность к таким больным членам братства, если будет проявлена настоятелем, названа в уставе «невежественной» и «ложной»: «ложная снисходительность к закореневшим в пороках есть измена истине, злоумышление против общего блага, приучение равнодушно смотреть на всякий порок» (§ 211) ²⁹⁸, по слову Апостола: «согрешающих пред всеми обличай, да и прочий страх имут» (1Тим. 5, 20).

О самом же непокорном монахе Устав свидетельствует так, что он «не согласен сам с собою» ²⁹⁹, ибо «противление же и прекословие доказывают многое худое: «немощь веры, колеблемость надежды, надмение и кичливость нрава» (§ 212) ³⁰⁰.

Если насельник не принимает указания настоятеля и имеет на то «крепкое основание», то может об этом сказать настоятелю:

открыто;

наедине;

через посредника.

Для того, чтобы не возник помысл против настоятеля, который привел бы к разрушительным действиям для души, дана возможность обсудить недоумения открыто или наедине, ибо такой разговор помогает разрешить многие духовные проблемы. Но «если же некоторые будут упорствовать в непокорности, жалуясь втайне, но не объявляя гласно своего огорчения, то, как посевающие сомнения в братстве, колеблющие уверенность в заповедях, как учители непокорности и непослушания да будут изринуты из братства. Ибо сказано: «изжени от сонмища губителя, и изыдет с ним прение» (Пр. 22, 11); и еще: '"измите злого от вас самех, яко мал квас все смешение квасит» (1Кор. 5, 6. 13)» (§ 213) ³⁰¹.

Настоятель должен давать послушания, сообразуясь с внутренним и физическим состоянием инока. Другие насельники не должны смущаться и роптать, ибо монашеская община – это «единое Тело Христово», где от состояния каждого члена зависит состояние всего организма, «ибо и нога в теле не восстает против руки, не принуждает ее к своим делам, и целая рука не накладывает на мизинец тяжести своих работ, но каждый член действует тою силою, какую получил от природы, поддерживая члены слабые. Когда такой порядок будет соблюдаться в обществе духовном, тогда окажется, что мы поистине «тело Христово и уди отчасти» (1Кор. 12, 27), всегда сохраняющие стройное согласие и безмятежное единение друг с другом» (§ 219) ³⁰².

В Уставе преп. Венедикта есть отдельная глава «Каков должен быть настоятель», в которой подробно излагаются требования, каким должен быть авва и какая ответственность лежит на настоятеле по спасению душ, которые вверены его попечению.

Настоятель во всем должен руководствоваться Божественным учением, ибо он «в монастыре представляет... лице Христа; почему ничего, кроме заповедей Господних, не должен он ни внушать, ни учреждать, ни повелевать, но всякое повеление его или учение да будет закваскою Божественной правды в душах учеников его» ³⁰³.

Главная забота настоятеля – это попечение не о земных, скоропроходящих вещах, а забота о вечном – о созидании души его подопечных, о подготовке к Вечной жизни во Христе Иисусе: «Паче же всего да опасается он, вознерадев о спасении вверенных ему душ, более заботиться о вещах преходящих, земных и тленных, но всегда да помышляет о том, что он души взялся управлять в Царстве, за которых и отчет должен будет дать» ³⁰⁴.

Как за все свои дела, так и за души своих пасомых авва даст ответ на Страшном Суде. «Да ведает он, что кто взялся управлять душами, тому наиболее должно готовиться к отчету. Сколько ни есть братий на его попечении, в день Суда он, несомненно, имеет дать отчет Господу за душу каждого из них, с приложением, конечно, отчета и за свою душу» ³⁰⁵. «Только тогда будет он свободен от вины, когда окажется, что он употреблял все пастырское попечение, а стадо оставалось беспокойным и непослушным. Если к пагубным болезням своих овец пастырь заботливо прилагал врачевство, то он будет оправдан на Суде Господнем» ³⁰⁶.

Жизнь настоятеля должна быть примером для всей братии, которую он наставляет не только словом, но и делом, подходя к этому с рассуждением – «более способным пусть и словом изъясняет заповеди Господни; а более грубым по сердцу и простым пусть делами своими показывает Божеские заповеди» ³⁰⁷.

Настоятель должен быть беспристрастен, относиться одинаково ровно ко всем членам братства, «не должно ему иметь на лица зрения; ни одного любить более чем другого, разве только найдет кого лучшим в добрых делах и послушании; ни знатного предпочитать обратившемуся из рабства, разве другая какая будет разумная тому причина» ³⁰⁸.

«Итак, да будет у аввы одинаковая ко всем любовь, – и одинаковая ко всем да прилагается дисциплина, смотря по делам их. В своем учении должен он всегда соблюдать то правило апостольское, в котором говорится: «обличи, запрети, умоли» (2Тим. 4, 2), т.е. применять время ко времени, и к устрашению примешивать ласковость. Пусть и строгость учителя показывает в нем нежное расположение отца: необученных и неспокойных он должен обличать строго; послушных, кротких и терпеливых умолять – да преуспевают на лучшее; а нерадивых и презорливых запрещением да запретит» ³⁰⁹.

У настоятеля должна быть внимательность к братии, ко всем их успехам и опущениям, нуждающимся во врачевстве: «пусть не пропускает без внимания погрешностей и опущений, но как только начнут они показываться, с корнем да отсекает их, чтобы не усилились»³¹⁰.

Врачевства против греховных наклонностей настоятель может использовать самые решительные: «Мужей честных и разумных в первое, второе увещание пусть вразумляет словом, а невежд и грубых сердцем, гордых и непокорных, пусть в самом начале остепеняет даже телесным наказанием, зная написанное: «глупый словами не исправляется», – и еще: «жезлом бей сына твоего и избавишь его от смерти"» (Прит. 23, 13–14).

В египетских пустынях подвизались много подвижниц, о который пишет святитель Иоанн Златоуст: «В стране Египетской можно видеть Христово воинство, и чудное общество и образ жизни, свойственный горним силам. И это открыто можно видеть не только на мужах, но и на женщинах. Ибо они любомудрствуют не менее мужей. Они не берут щитов, не садятся на коней, как повелевают славные греческие законодатели и философы. Но вступают в иную, гораздо труднейшую брань. Ибо они, как и мужи, вступают в брань с дьяволом и властями тьмы; и в сей брани естественная слабость пола вовсе не служит им препятствием; ибо нужно судить о таковых бранях не по естеству тел, но по произволению души. Посему и жены часто превосходили подвигами своими мужей и воздвизали славнейшие знамения победы»³¹¹.

Из жития Пахомия Великого известно, что, узнав о его подвигах, в Тавенну пришла его родная сестра Мария. Когда привратник сказал ему, что сестра желает его видеть, Пахомий велел сказать, что с нее довольно знать, что он жив и что она может возвратиться домой. В то же время указал ей и на иной, монашеский образ жизни. На другом берегу Нила был основан женский монастырь, где Мария своим мудрым управлением собрала свыше четырехсот сестер, которые пользовались ее духовными советами и наставлениями, а также назидались добрым примером ее жизни. Пахомий Великий ввел в женском монастыре тот же Устав, которым руководствовался сам с братией.

У Василия Великого подвижниками христианской веры были бабка прав. Макрина Старшая, а также сестра Макрина и мать Емилия, бывшие настоятельницами женской обители.

По свидетельству Василия Великого: «У Христа воинствуют и жены, вписываемые в воинство по душевному мужеству и не отвергаемые за телесную немощь. И многие жены отличились не менее мужей; а были и такие, что даже больше их прославились. Таковы наполняющие собою лик девственниц; таковы сияющие подвигами исповедания и победами мученичества. И за Самим Господом, во дни явления Его, следовали не только мужи, но и жены. Теми и другими совершалось служение Спасителю» ³¹².

Поэтому можно утверждать, что с самого своего основания и мужские, и женские монастыри во внутренней жизни руководствовались едиными правилами, ибо, по словам Апостола, «несть иудей, ни еллин; несть раб, ни свободь; несть мужеский пол, ни женский; вси бо вы едино есте о Христе Иисусе» (Гал. 3, 28).

По утверждению самого святителя Василия Великого, «и для женских обителей Устав тот же» (§ 395)³¹³, однако «в правилах есть некоторые предписания, собственно к инокиням относящиеся» (§ 395) ³¹⁴, ибо «большего и преимущественнейшего благоразумия требует жизнь женщин, их преспеяние в нестяжательности, в безмолвии, в послушании, в дружелюбии, строгость касательно выхода из обители, остережения от встреч, взаимное между собою расположение, избежание частных содружеств. Во всем этом с особенным тщанием должна преуспевать жизнь дев» (§ 396) ³¹⁵.

Святитель Василий четко формулирует, какими правилами поведения должна руководствоваться сама настоятельница: «Та, которой вверено смотрение за благочинием, должна не того искать, что приятно сестрам, и не о том заботится, чтобы заслужить их благосклонность, делая им угодное, но всегда соблюдать степенность, внушая к себе страх и почтение. Ибо должно ей знать, что она даст отчет Богу в общих прегрешениях против долга. И каждая из живущих в обществе, да ищет от настоятельницы не приятного, но полезного и пригодного, да не входит в исследование о том, что ей приказывают, потому что навык к сему есть обучение к безначалию и следствию оного. Но как заповеди Божии приемлем без исследования, зная, что всякое Писание богодухновенно и полезно, так и сестры да принимают приказы от настоятельницы без испытания, с усердием, а не со скорбию и принуждением, исполняя всякий совет, чтобы послушание их имело награду. Да принимают не только наставления, относящиеся к строгости жизни, но если наставница запрещает пост, или советует принять укрепляющую пищу, или, по требованию нужды, приказывает что-либо другое, служащее к обличению, все одинаково да исполняют с уверенностью, что сказанное есть закон» (§ 397) ³¹⁶.

Попечение за женскими монастырями, как и у преп. Пахомия Великого, возлагаются на мужские монастыри, при этом во избежание соблазнов существенно ограничивается и регулируется разными правилами общение между мужчинами и женщинами (§ 399–407) ³¹⁷.

Внутреннее управление обителью принадлежит полностью настоятельнице, «если бы пресвитер приказал что-нибудь сестрам без ведома ее, она вправе негодовать на него» (§ 408) ³¹⁸.

Подробно изложены и наказания, которые накладывает настоятельница на провинившихся сестер, но при этом учитывая и возраст, и сердечное расположение к покаянию (§ 410–411) ³¹⁹.

Во времена святителя Василия Великого и в практике его иноческих общин причащались 2–3 раза в седмицу. Поэтому в качестве наказания святитель предлагает отлучения от причастия на разные сроки, в зависимости от степени вины.

Подробнее провинности сестер изложены в эпитимиях:

Поклявшаяся какою-либо клятвою да будет отлучена на две недели.

Озлословившая какую-нибудь из стариц, коим вверено распоряжение по обители, да будет отлучена на одну неделю.

О сестре отсутствующей тайком говорящая что-нибудь с целию очернить ее, да будет отлучена на одну неделю.

Разбранившая как-нибудь какую из сестер, да будет отлучена на одну неделю.

Которая пошепчет другой на ухо, кроме стариц-распорядительниц, да будет отлучена на одну неделю.

Которая без крайней нужды, безвременную ведя беседу, попразднословит, да будет отлучена на одну неделю.

Которая заводит шутки и неприличные смехи, да будет отлучена на одну неделю.

Которая, находясь в деле послужения и нужду имея необходимую, заговорит другой сестре с криком и продерзостью, да будет отлучена на одну неделю.

Которая будет защищать сестру, осужденную в каком-либо прегрешениями старицами, коим по испытании, вверено вести экономию и порядки, да будет отлучена на две недели с тою, которую защищала.

Которая поведет речь с кем-либо из пришедших со вне, без позволения той, которой вверено это дело, в видах соблюдения благочиния, да будет отлучена на одну неделю.

Которая роптать будет по причине скудости потреб или будет тяготиться делами, да будет отлучена на одну неделю.

Которая поперечит распоряжениям тех, коим вверенное попечение, да будет отлучена на одну неделю.

13. Которая с небрежением и неспокойно исполняет порученное ей дело, да будет отлучена на одну неделю.

Которая желает украшаться, после первого и второго вразумления, да будет обличена пред настоятелем.

Которая без ведома тех, коим вверено попечение, пойдет к матери или сестре, да будет отлучена на одну неделю.

Которая помаванием очей ³²⁰ со злым умыслом, оскорбит сестру, да будет отлучена на одну неделю.

Которая, по окончании церковных молитвословий, будет говорить с какой-либо из сторонних женщин, да будет отлучена на одну неделю.

Которая от одного дела перейдет к другому, без приказания распорядительниц, да будет в отлучении одну неделю.

Которая отвергнет эпитимию, или попротиворечит, или поропщет, не зная, как полезно для ней самой исправление, да будет отлучена на одну неделю ³²¹.

Особо святитель Василий пишет о впадении в блудную страсть, обращаясь к деве, которая «бежала из пречистого брачного чертога истинного Царя и гнусно впала в это бесчестное и нечестивое растление» ³²² и «драгоценнейшее свое достояние, стоившее всех усилий, променяла на непродолжительное удовольствие» ³²³. Оплакав падение, святитель Василий призывает прибегнуть к глубокому покаянию: «пока есть возможность, восставим себя от падения; и не будем отчаяваться в себе, если исправимся от худых дел» ³²⁴.

Послушание, которое несет настоятельница женской обители, – благодатное и ответственное. Настоятельница имеет попечение как за внешнее благоустройство монастыря, так и за духовное преуспеяние сестер.

В «Древних иноческих уставах», подготовленных к изданию святителем Феофаном, большое внимание уделяется необходимости постоянного духовного совершенствования для настоятеля. Для сестричества настоятельница должна быть примером монашеской добродетельной жизни, назидать как словом, так и делом. Настоятельница должна быть не властительницей, а матерью, внимательной к духовным нуждам каждой сестры. Для сохранения духовного единства настоятельница может применить различные меры воздействия. В Уставах подробно описаны условия назначения эпитимии, а также другие меры.

Вопросы, которые стоят перед настоятельницами современных монастырей, во многом такие же, что стояли и сотни лет назад (духовное устроение сестричества, взаимодействие игумении и духовника и др.), поэтому в их решении необходимо руководствоваться наставлениями святых Отцов древности. Переводные труды святителя Феофана, выполненные им в основном в период вышенского затвора, сделали доступными для нас многие писания святых Отцов, посвященные устроению монастырской жизни.

В сентябре 2016 г. под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла прошло Собрание игуменов и игумений Русской Православной Церкви, на котором Святейший Патриарх, обращаясь к участникам конференции, дал следующий наказ: «Нам нужно трудиться, молиться и дерзать. Помните, что вы сражаетесь на передовой линии духовного фронта, вы впереди всего воинства Христова и вы принимаете, может быть, самые тяжелые удары, но со всеми нами Божия Матерь, Игумения всех обителей. Каждый монастырь, пусть даже он находится за тысячу километров от Святой Горы, – это тоже удел Божией Матери. Пресвятая Богородица с равной материнской заботой следит за жизнью каждой святой обители. Просите Ее помощи в устроении монашеской жизни и помощи в вашем иноческом делании».

Промыслом Божиим в нашем монастыре дивный сомн небесных предстателей и молитвенников – Царица Небесная, в честь чудотворного образа Которой обитель наименована Вышенской, святитель Феофан, почивающий в нашем монастыре своими святыми мощами, и тысячи других подвижников, имена которых ведает только Господь.

Ежедневно мы обращаемся к ним с молитвами и веруем, что с их помощью Господь дарует нам силы, чтобы обустроить обитель как внешне, так и внутренне.