Послание 257(445). Иоанну, епископу Халкидонскому

Я уже давно, подобно объятому страстью, желал войти в письменное общение с твоею отеческой святыней, приветствовать тебя и сообщить тебе, какова и сколь велика моя любовь к тебе. Благодарение Богу, это желание мое, наконец, исполнилось, когда в виду одинаковых наших с тобой страданий за истину моя давняя любовь к тебе особенно усилилась. Ведь там, где единомыслие в вере, там, разумеется, и союз любви. А где союз любви, там главное сокровище – Бог, за Которого и ради Которого страдают.

Но наше страдание и не заслуживает упоминания, ибо с разных точек зрения оно ничтожно. А страдания твоего преподобия и тебе подобных являются для всех деяниями величайшей славы, ибо вы решили подвергнуться опасностям и перенести всякие мучения за Христа. Ведь как горько, что твое богочестие пребывает в заключении далеко от столицы, что ты ежедневно терпишь труды и связанные с изгнанием болезни и заботы о необходимом и для тела, и для духа, и все это, несмотря на телесную болезненность и непривычку, хотя, с другой стороны, ты достаточно укрепил себя в добровольных трудах подвижничества.

Однако, хорошо, что из целого собора епископов Церковь сначала сделала тебя, твердейший из отцов, украшением сонма исповедников, а теперь и стражем своих благочестивых догматов. Может ли быть иначе, коль скоро ты страдаешь за веру и не подчиняешься гонителям Христа, хотя им самим и кажется иначе. Ведь икона Христова есть Христос точно так же, как образ Креста есть Крест. Не говорю уже об иконе Богородицы и кого-либо из святых, ибо ты, божественная и священная глава, сам знаешь это, – можешь и нас, непосвященных и немудрых, посвятить и умудрить в этом.

Как понимать это ужасное нечестие? Это – подготовка к пришествию антихриста, как бы образ его, который и борется с образом Христовым, ничем не отличающимся от Первообраза. Такова природа того, о чем мы говорим. Поэтому, чем больше сила нечестия у христоборцев, тем пышнее у нас торжество исповедников, совершенно не уступающих древним Христовым мученикам. Их венец да получишь и ты, треблаженный.

Молись о мире Церкви и о том, чтобы и мне, ничтожному, по величайшей тяжести грехов, которую ношу, не отстать, следуя по твоим стезям.