ІІІ. О начале города Пскова устроении и населении оного

Под 903 годом Нестор по случаю брака Великого Князя Игоря упоминает уже о городе Пскове, говоря: приведоша ему (Игорю) жену от Пскова именем Ольгу. Но cиe сказал он для означения места родины иной, кажется по современной уже ему знаменитости Пскова. Ибо Ольга приведена из Выбутской Веси, отстоящей в 12 верстах вверх по реке Великой от города, а не из Пскова, основанного уже ею после крещения ее и возвращения из Царьграда. Степенная Книга подробно повествует, каким случаем Игорь в переезде свой через реку Великую под селом Выбутским эаметил и узнал сию свою невесту, дававшую на предложения его благоразумные ответы².

Название города Пскова построенного при устье реки Псковы, впадающей в реку Великую, а вытекающей из озера Псковицы, в Несторовой Летописи по Кенигсберскому списку и в некоторых других Псков, а по Лаврентьевскому списку и по Новгородскому называется Плесков. Во Псковской Летописи в древнейших годах именуется также Плесков, но в последующих до конца только Псков. От сего различия наименований родились разные толки о происхождении оного. Татищев производит Плесков якобы от плеса или плескания воды. Но имя сие при Пскове ничего замечательного не означает. Другие думают, что Ольга в путешествии своем в Канстантинополь, заметив почему-нибудь Болгарский город Плискову за Дунаем бывшую и с прочими Болгарскими городами состоявшую после во владении сына ее Святослава, нарекла сим именем и свой город³. Но жизнеописатель Ольгин производит название Пскова от реки Псковы, которая кажется так названа от пещаного озера и песков, из коих она вытекает и которые окружают со всех сторон город Псков.

Близость сего места к озеру Псковскому, соединяющимся с Чудским, и удобство водяного сообщения по впадающей в оное реке Великой со всеми южными Псковскими землями, были без сомнения важным убеждением мудрой Ольги к построению Пскова на оном. Псковичи, получая водяным путем по реке сей произведения своих Пригородов и Волостей, могли прямо сплавлять все товары сквозь озеро в одну сторону к Чудским берегам и по реке Амовже, ныне называемой Ембаху, до Дерпта к Естляндии и Лифляндии, а в другую до Финского залива по реке Наров к Северным народам. Даже и Новгородцы, производившие знатные торги с Лифляндцами и Естляндцами на всех бывших у них в разных местах ярмарках, на кои съезжались и Северные народы, свозили также для сплавки во Псков свои товары содержали здесь свои подворья и магазины. Ибо пока еще они не имели в полном своем владении берегов Финского залива, и пока не завели своего судоходства ………. и прямо не познакомились с торговыми северными городами, то Русская северная торговля большей частью проходила Лифляндским и Естляндским путем во всю Европу.

По основании Пскова, Изборск перестал уже быть Столицею своей Области, Однако же из уважения к древности его и для пограничной от Лифляндских Чудей в нем Крепости, даже до 15 столетия имел он иногда своих Князей, или Княжеских Наместников, избираемых Псковскою Вечею, и бывших там на страже от нашествия соседей. Кроме того сей город не имел уже никакой другой знаменитости. Он даже не однократно неприятелями был сжигаем и разоряем, а самими Изборянами переносим на разные ближние места и часто перестраиваем, как ниже означено в сокращенной Псковской Летописи⁴. Нынешние каменные стены его строены уже в 14 столетии.

Город Псков сначала построен был деревянный, по изобилию окружавших его в древности лесов, как об них упомянуто и в житии блаженной Ольги; а потом уже постепенно перестраивался плитным камнем, которого здесь по Великой реке и по полям чрезвычайное множество. Первым местом поселения Псковичей, кажется была гора при устье реки Псковы, впадающей в Великую, способная для Крепости, которая с начала там устроена также деревянная. Уже Князь Домант в последней половине 13 столетия начал строить нижнюю часть ее из плитного камня, которая с тех пор и называлась просто Домантовой стеной или Крепостью, а верхняя на самой горе, окружающая Троицкий Кафедральный Собор, для отличия от оной в последующие времена именовалась Детинцем, как и Сфийская в Новгороде⁵. Но сия верхняя Крепость сто лет после Доманта оставалась все еще деревянной и начата каменная уже с 1393 года, после того во Псковской Летописи особливо северная ее часть к устью Псковы именованная Кромом и Кремом, может быть по примеру Московского Кремля, или по укромности от нижней Крепости. В сем Крому были и кладовые с погребами, в коих граждане укрывали от неприятелей лучшее свое имение и общественные запасы. По преданию полагают, что в нижней Домантовой стене был и двор сего Князя, но где неизвестно. Преемники его перенесли оный на площадь к Великорецкому мосту; а сия стена или двор Домантов весь занят был Церквами и Церковными зданиями, между коими осталась доныне только Димитриевская Церковь, древняя Тиунская или Судейская Палата, и первоначальный Архиерейский дом, строенный Новгородским Архиепископом Макарием в 1535 году для приездов своих, где ныне Консистория, в прошлом столетии новым фасадом переправленная. Каждая линия стены верхней Крепости во Псковской Летописи именована Пряслом; а возвышенные зубцы или гребень на стене против Алтаря Соборного Персями, на коих сперва висели и колокола Соборные. Обе Крепости простираются в длину по берегу реки Великой около 200, а в ширину около 60 сажень. Ибо теснота горы, или мыса между двумя реками не позволяла расширять их. Все прочее за стенами сими называлось еще в 1263 году Посадом и Застеньем; а в 14 столетии упоминаются уже населенными и Запсковье и Завеличье. От нижней стены Домантовой проведена в верх по правому берегу Великой реки вторая стена плитная на 325 сажень, которая с берега под прямым углом поворотив на гору, окружала так называемый Средний город на 500 сажень обратно к реке Псков за Петропаловским Собором, против Церкви Мученика Евстратия. Она строена в начале 14 столетия на месте уже деревянной, которая была теснее сей новой, как можно заключать из названия бывшей Преображенской Церкви именовавшейся у Старого Костра на углу первого от площади левого переулка к Труперховским воротам. В 1433 году была и сия каменная разобрана и потом сделана новая. Третья стена, вероятно вместе же со второю в начале 14 столетия основана была на левом берегу Псковы реки деревянная на 300 сажень, а с начала 15 века была уже каменная и смыкала конец второй стены с Домантовой Крепостью. Четвертая по правому берегу Великой реки в верх от угла средней стены до Покровской Церкви и от оной кругом всего Посада (после называвшегося Большим Городом) ко Пскове реке до Гремячей горы на 1400 сажен, построена была около половины 14 столетия деревянная дубовая, а с 1373 года начата от Псковы каменная, но кончена к Великой реке опять деревом. В 1465 и 1501 годах она вновь построена была деревом: а в 1535 году сомкнут конец ее по Пскове реке с углом средней стены на 250 сажень. В 1465 году также вновь построена пятая деревянная стена около всего Запсковья, начиная от Гремячей горы и около Варлаамиевской Церкви по берегу Великой реки до угла Детинца над устьем Псковы, всего на 850 саженях. Обе сии последние стены с 1482 по 1508 год построены каменные. Конец Запсковской стены сомкнут был с углом Детинца через все устье Псковы реки сперва в 1537 году деревянною, а в 1631 году каменной стеной со многими на воде воротами, которые заграждались решетками для невпуска судов. Сия перегородка называлась Греблею и по ней был ходячий мост для входа в Детинец сквозь малые ворота, проделанные еще в 1462 году, которые как и мост сей назывались Смердьими; потому что они лежали к слободе Смердями населенной по правому берегу Великой реки на Запсковье. Такая же перегородка через Пскову реку в 1562 году каменная построена была и против Гремячей горы. Сия часть города, по сказанию Польского Историка Гейденштеина, со внутренней части была окопана валом по взятии уже в 1563 году Полоцка Царем Иваном Васильевичем, и укреплена бойницами с привалами из дерна. Он же укрепил и другие части стен построением многих высоких башен деревянных для стреляния с них через стены вдаль пушками. Завеличье не ограждено было ничем и при нашествии неприятелей, яко передовое предместье часто самими Псковичами, а если они не успевали, то неприятелями было выжигаемо.

Крайняя большая около города стена в 1632 году окопана еще рвом и валом; а при Государе Петре Великом во время войны со Шведами в 1701 году защищена Бастионами и Болверками. Из всех сих стен уцелели только верхняя около Детинца, нижняя Домантова и крайняя около большого города и Запсковья; а прочие внутренние все уже сломаны и срыты.

Вся окружность верхней Крепости или Детинца с Домантовой нижней стеной простиралась на пять сот сажень; второй стены, обнимавшей средний город, на 1325; третьей стены, обходившей, на 1950, а Запсковье на 850 сажень. Всего же вообще города по крайним стенам окружности слишком на 2800 сажень; следовательно площадь всего города горизонтально содержала около 490,000 квадратных сажень, не считая предместий за крайними стенами и Завеличья за рекой Великой. По всем стенам множество было глухих и с воротами круглых и четвероугольных башен высоких, которые в Летописях иногда называются Бойницами и Кострами. Их при нашествии Батория осаждающие Поляки, по сказанию их писателей, сочли до 70. По верху стен вокруг города и сквозь башни везде были переходы, а под многими местами в стенах длинные погреба и шайники, или тайные против неприятеля из города выходы, засыпанные землею длс скрытия. Построение и частые починки сих стен и башен означены во всеобщей Летописи при конце сей книги. Но многих башен и проездов древние названия уже забыты, а из упоминаемых в Летиписях места многих неизвестны. Ибо до нас не дошло не одной древней описи Пскова. Самая старейшая осталась только по Указу Государя Петра І в 1701 году деланная как Пскову, так и другим Уездным городам Псковским. В ней однако же сохранены многие древние названия урочищ, стен, ворот, башен и зданий.

Союз Пскова с Новгородом и долговременная зависимость от него, сверх единоплеменства, были причиной сходства обоих сих городов не только в образе Правления, Законах и обыкновениях, но и в разделении на пять частей, или концов города. Первоначальные концы Пскова назывались 1) Торговский, среди города от Домантовой стены на площади, 2) Боловинский к нынешней Новгородской дороге, или к Петровским воротам; сей конец после назывался и Петровским, 3) Опоческий к старой Опоческой дороге, или к Златоустовским воротам, 4) Городецкий к Мишаринской горе и 5) Остролавицкий к Великим воротам или к Покровской Церкви в углу, после называвшейся Полонским и Полоницким. С заселением Запсковья и с присоединением оного стеною к городу, названо и оно шестым концом Запсковским, а потом и само разделено на три конца Запсковских 1) Смердей от Крепости вниз по правому берегу реки Великой, 2) Богоявленский к Богоявленской, 3) Комодемьянский к Космодемянской Церкви. Но Завеличье всегда называлось своим именем, а не концом, и не считалось в городе.

Из древнейших Псковских зданий ничего не уцелело, кроме каменных городовых стен и Церквей, кладеных из известковой плиты; и те многократными пожарами по тесноте зданий весьма часто были повреждаемы; в последовавшие времена починены и перестроены, как означено во всеобщей Летописи, присовокупленной к сей книге. Сама кладка сих плитных стен во Пскове была непрочна, как видно по развалинам особенно городовых стен; потому что большей частью делана без всяких связей, или по крайней мере только с деревянными; выравниваема была только снаружи, а внутри наполняема насыпным булыжником и щебнем с известковой заливкой. Обвалившиеся стены прикладываемы были только новым слоем снаружи к старому; и потому вскоре отпадали, увлекая за собою старую кладку. Кирпичная кладка вовсе не была здесь в употреблении, хотя Псковские каменщики еще в 15 столетии сим искусством известны были и в Москве; а по завоевании Казани в 1555 г. строили и Казанскую каменную Крепость. Одна только Церковь С. Димитрия, построенная во Пскове из плиты вместе с кирпичем и существовавшая 380 лет в Домантовой стене, как редкость, для памяти замечена во Псковской Летописи: но и та в 1523 году перестроена из сплошной из сплошной плиты. Другая Церковь кладенная также из плиты по половине с кирпичем около 1240 года осталась доныне в Иоанно-Предтеченском Монастыре. Видимые в ней кирпичи не похожи на Псковскую глину, но на Голландскую белую, и кажется деланы не во Пскове. Ибо и вид их четвероугольный не похож на другие древние открываемые из развалин. Вообще же все древние Церкви здесь строены в Готическом вкусе без размеру, без железных связей, и только с деревянными внутри закладенными бревнами, а в весьма редких, и то позднейших уже, есть железные. Теснота их внутренности доказывает малые приходы: а множество служит памятником набожности прежних Псковичей. Из гражданских древнейших зданий каменного ничего не осталось и приметно, что для домов здесь больше было в употреблении деревянное, нежели каменное строение, по сырости плитного камня и по не искусству древней кладки малоспособное для жилья. Даже и строенные из камня лет за сто дома не имеют никакого порядочного вида. При сем замечательно, что во всех частях города не только под стенами и Церквами, но и под гражданскими зданиями во многих местах находят подземные каменные из плиты большие погреба со сводами, деланные вероятно на случай пожаров и неприятельских нашествий для скрывания имущества. По открываемым мостовым, по большей части деревянным, видно, что древние улицы были тесны, кривы, пересечены многими переулками и неровны. Многих городовых урочищ и улиц названия, упоминаемые в Летописях, вышли уже из употребления и из памяти; а потому и назначить их невозможно. По новому же городовому плану, утвержденному Имперетрицей Екатериной ІІ даны им названия новые. Но и сей план доныне еще не исполнен. А древнего плана города не дошло до нас, кроме только грубого живописного начертания или вида на Иконе, находящейся в Покровской Церкви на проломе, написанной не прежде шестнадцатого столетия после Баториевой уже осады. Таковые же, но в гораздо большем размере начертания Пскова, или лучше сказать Псковских только Церквей и Монастырей и окрестностей находятся на Иконах во Владычной часовне и в Святых вратах Псковопечерского Монастыря. Многократные опустошения Пскова пожарами (из коих больших только, иногда почти весь город истреблявших, замечено в Псковской Летописи до 35) и моровыми язвами, с иностранными товарами из Лифляндии и Естляндии сюда заносившимися, (коих также считается до 30, иногда сряду по несколько лет продолжавшихся) вероятно переменяли часть расположение города. Впрочем местоположение вообще сего пленяло и иностранцев. Гилденштеин описывая Баториеву осаду оного в 1581 г. говорит, что местоположение его самое приятнейшее по стечению двух рек и по открытым на все стороны полям, на коих видны частые окатистые холмы, опушенные можжевеловыми деревьями, которые по дороге от Воронича до Пскова кажутся как будто нарочно насаженными садами. А по окрестностям города рассеянных было более сорока Монастырей каменных и между ими на крутой горе Снетогорский с высокою башнею и стенами наподобие Замка.

Числа древних жителей города Пскова нигде в Летописях не означается. Но что город сей был многолюден, то можно заключить из некоторых обстоятельств, упоминаемых в Истории, а именно: он мог выдерживать сильные осады и выводить из себя в поле достаточные отряды войска. Во время покорения его Великим Князем Василием Ивановичем 1510 года 700 дворов погорело в одной части большого города называемой Полонищем, от Покровской в углу Церкви и с другой стороны от Воскресенской, простиравшейся только до Великих ворот. Во время морового поветрия 1552 года на одних кладбищах, во Пскове называвшихся Буями, погребено мнртвых 25000 человек, не считая при Церквах и в других местах. Во время осады Баториевой 1581 года в городе, кроме Жителей помещелось 15, а по сказанию иностранных Историков, 50 тысяч войска. Если по счету 1500 дворов значившихся 1510 г. в среднем городе, имеющем между Домантовой крепостью и большим городом квадратного пространства около 97,347 сажень, заключать по той же соразмерности к квадратному пространству внутри всех стен города; составляющему около 490,000 сажень, то во всем городе могло помещаться около 7,656 дворов, кроме Завеличья и Посадов за стенами. А пологая по среднему числу народонаселения четыре человека мужского на каждый двор, число жителей Псковских в стенах городских могло простираться более 30,000 мужского и по крайней мере столько же женского пола. Но от бывшего в 1592 г. мора и столь мало их осталось, что Царь велел перевести туда мещан из других городов.