Прибавление, содержащие разные грамоты к Псковской истории относящиеся

Перевод с ново-Немецкого перевода сделанного с Подлинника.

Мы Буpгoмистры и Ратманы Города Риги просим с приличным приветствием знать всем тем, которые предлагаемое письмо будут видеть, читать или слышать, что представлялися нам правдолюбивые мужи, Иоанн Росток, Годекке Одесло, Клаус Суре, Гартвиг Зигфрид и нашего Магистрата товарищи, Тидекке Бенсберг, Ганс Графе, Ганс Фойзан, Герман Даккгольд, Корд Гессе, Ганс Далгузен, Ганс Моленккотен и Герман Дистальгоф, также граждане нашего вышеупомянутого города Риги, и в присутствии нашем личною их присягою подтвердили, совершенно показали и по справедливости уверили, чтo они на собственной свой и на других наших граждан и заморских купцов счет принуждены были требовать от Высокоблагородного Великого Князя Александра, иначе Витольдом называемого, такое количество имения, как ниже сего будет означено, которое он в своем городе Полоцк² через своих подчиненных у них захватил, и после многократных прошений возвратить не хотел, которому имению здесь прилагается опись поштучно:

Во-первых, у Иоанна Ростокка шесть ластов и пять мешков соли, полтора зеленого и половину красного Иперского полотен и тринадцать лисфунтов воску; потом у Годекка Одесло девять шиффунтов и 17 лисфунтов воску, сорок восемь куньих кож и девять ластов без двух мешков Лиссабонской соли; у Клауса Сурена для Иоанна Сурена девять кружков воску весом в пять шиффунтов без лисфунта и осьми маркфунтов; потом у Гартвига Зифрида тридцать два мешка Лиссабонской соли, весом в три ласта без пятьнадцати лисфунтов; потом у Тидекке Бенсберга для Г-на Корда Фиш Рижского Бургомистра четыре ласта без двух мешков Лиссабонской соли, весом более четырех с половиною шиффунтов, и семь кружков воску, весом в четыре шиффунта и четыре лирических фунта без двух маркфунтов Рижского веса; потом у него же самого Тидекке для Гартвига Штернгуза четыре ласта и четыре мешка Лиссабонской соли, весом в 5 ластов, десять шиффунтов без трех лисфунтов, и два кружка воску, весом в один шиффунт, пять лисфунтов без трех маркфунтов Рижского веса; потом у него же самого Тидекке для Геннинга Детерда четыре кружка воску, весом в два шиффунта; потом у Ганса Графе на свой собственный счет пять ластов соли, весом около шести шиффунтов; и у него же для Германа Буббена, Рижского Бургомистра девять ластов Лиссабонской соли, весом более девяти шиффунтов и осьми лисфунтов; потом у Ганса Фойзана пять томазских и одинадцать поперских полотен; потом у Германа Дахгольта двадцать четыре кружка воску, весом в тринадцать с половиною шиффунтов; и сверх того пол-куска серебра; у Корда Гессена для самого себя и для Германа Бадинга вообще четыре кружка воску, весом в два шиффунта три лисфунта и два маркфунта; так же у него шестнадцать боченков и семь мешков морской соли, мешки весом каждый по одному шиффунту; для него же еще девять ластов Лиссабонской соли; потом у Ганса Далгузена семь ластов морской соли; также у Ганса Моленкотена четыре куска серебра; у Германа Дистельгофена двадцать шесть кусков серебра; не упоминая о убытках и издержках, которые употреблены в различное время были на исканиe правосудия и возвращение сего исчисленного имения, и которые в общей сумме составляют двести шестьдесят шесть марок, тринадцать ор и один фенниг по Рижскому счислению. Таковое наших вышеписанных сограждан, так как и общественное имение их личной присягой равномерно при нас подтверждено; куда однако же не включены издержки, кои они употребили и впредь еще должны были употреблять на возвращение и требованиe их права в вышепрописанных имениях. Чего ради мы, вняв их убедительной просьбе, которую они нам представили и исчисление, которое они пред нами их личною присягою утвердили, как в сем нашем письме вышеозначено, от слова до слова прописали и для большего удостоверения нашу Градскую печать к сему письму приложили. Дано и подписано от Рождества Христова в лето тысяча четыреста тринадцатое, в день Святаго Мученика Христова и Епископа Власия. К сему Свидетельству приложена печать города Риги из желтаго воска в таковой же коробочке с малою обращенною печатью за пергаменною покрышкою.

А. Ворота с двумя по бокам башнями и наверху два ключа крестообразно и над ними вверху Крест.

Б. Два ключа крестообразно и над ними Крест.

А. Большая Градская печать с надписью: Sigilium Ciuitatis Rigensis.

Б. Малая печать, или secretum, как contrasigill, печать без надписи.

Примечание Немецкого переводчика

Кусок серебра и рубль были равны. Ибо мы находим в старых документах оба слова взаимно употребляемые. Confer Hupels neue Nordisch. Miscellannen Книга XI. страница 462 и книга XV. стран. 506.

(Перевод с старонемецкого подлинника, хранящегося в Кенигсбергском Архиве)

Нарочные из Пскова, Георгий и Даниил, к Господину Гермейстеру прислали известие о том, что Псковитяне приказали им стараться о союзе. Милостивый Господин Гермейстер! говорили они, на сей конец прислали нас Начальники наши Посадники Пскова и все Псковитяне, Отчина их Государя Российскаго Князя, соседа вашего, к вам милостивому Гермейстеру, дабы было ведомо Вашей Милости, что Великий Князь Витовт присылал многих послов своих к нам во Псков на тот конец, чтоб мы помогли ему воевать против вас, чтобы не были с вами в дружбе и опустошали бы землю вашу. Но мы на cиe не согласились, мир и дружбу нашу с вами не нарушили и не помогли ему. Того ради извольте нас высдушать. Вы присылали о том же к нам и учинили мудро, за что Начальники наши Посадники Пскова и все

Псковичи, Отчина Великого Князя нашего, Poccийского Государя Василия Димитриевича вашего соседа, вашей Милости благодорит. Ежели cиe справедливо, что Витовт хотел вооружиться против нас, и коль скоро дошло cиe до сведения Нашего Государя Царя Российского, то послал и он с своей стороны к Витовту сказать: ты намерен разорить Отчину мою Псков; я готов; сяду на оседланых моих коней противу тебя. Таковы были мысли его и желания о дружбе Вашей, Господина Гермейстера. По сей причине нас отправили ныне к вам Начальники наши Посадники Пскова, и все Псковичи соседы ваши, дабы вы Господин Геймейстер с нашими Посадниками Псковскими и со всеми Псковичами были бы в великой дружбе и союзе; чего ради мы хотим с вами соединиться против всех врагов наших, коим вы бы не помогали, ежели не хотят с нами помириться, а искать будут вашей дружбы, и заключа с вами мир, потребуют от вас противу нас вооружения. Рaди собственной вашей пользы, и мы ему не помогли, и уже несколько лет, что ему не содействовали ко вреду вашему. Витовту cиe не понравилось, что мы ему против вас не помогли, как равномерно мы не желали, чтоб вы с ним соединились на нас, и помогли бы ему против нас. Итак, Великий Господин Гермейстер, нужно нам заключить великое согласие с вами и со всеми Орденскими Рыцарями с сей стороны Озера, а также и за Двиною живущими, с твоим великим владением Области Рижской и городом Ригою и со всею землею, чтоб вы не помогали Витовту, ниже кому из Литовских Владетелей, или Дерптскому Епископу противу нас Псковитян, дабы не разоряли нашу землю и не причиняли нам вреда, какого бы роду то ни было, Равномерно и люди наши Псковскиe с Литовцами не воевали бы против вас, ни земли вашей, и вы не допускали бы кого-либо из людей ваших, Господин Гермейстер, к границам нашим, водою или сухим путем. Ибо вы многосильны. Посему должны мы и Господин Гермейстер и Маршалы (предводительствующие) и Господа ваши, прежде всего творить правду и по целовать крест пред всей землею и всем народом вашим. Не менее и мы должны творить правду и Посадники Пскова союза ради исстари существующего, как на земли так и на воде, с обеих сторон чинить правду, при Крестном целовании по старому обычаю вновь повторенному. В утверждение чего Гермейстер установил мир на десять лет, что он против нас никому и против нас не вышлет войска. Равномерно и Псковичи не должны никому помогать против Гермейстера. А Епиекоп Дерптский, ежели желает участвовать в сем союзе, то хорошо; ежели же не захочет, то Господин Гермейстер не будет стоять за него. Однако ж Псковичи не должны начинать нарочных распрей с Духовными Областьми Риги и Дерпта; и по истечении тех десяти лет, ежели б случилось несогласие, то должно об окончании мира объявить за месяц, или четыре недели ранее с обеих сторон, по древнему Крестоцелованию. Пред сим письмом целовали Крест Великий Гермейстер Зигфрид, Ландмаршалы и Господа его неспешно, с размышлением и в правде, по древнему Кре стоцелованию, так что мир сей был заключен в Kириенпе, дабы послам, гостям и купцам с обеих сторон дорога была свободна, торговать вашим гостям в наших землях по старому обычаю безобидно, равно как и нашим гостям в земле Гермейстеровой торговать безобидно по старому обычаю, и по внов учненному Крестоцелованию, соблюдая прежний обычай. Грамота cия писана в Риге в лето после Рождества Христова 1417 го на день Святого Михаила, и т. д.

(Перевод с подлинника Немецкого Оффициального в Кенигсбергском Орденском Архиве)

Мы Зигфрид, Ландер Шпангеймский, Начальник Немецкаго Ордена в Лифляндии, Гергард Вреде, Лифляндский Ландмаршал, Вильгельм фон Шавгаузен, Комтур Динамендский, и Иоганн Шварцгоф, Комтур Ашераденский, признаем вообще за весь наш Орден в Лифляндии и за состоящие под нашим правлением земли и людей, что Высокомощный Государь, Великий Князь Московский прислал к нам своего посланника Никиту и чрез него нам объявил и благосклонно велел нас просить соблюдать доброе соседство, дружество, согласие о непрерывном мире с законным его наследием, а именно со Псковитянами, и такое дружество и coгласиe еще более подтвердит. Равным образом предложили нам в тоже время Псковскиe посланники Данило и Юрий, что Псковитяне у нас неотступно просят и дружественно требуют, чтобы мы со Псковом сохраняли доброе согласиe, дружество и постоянный мир, и тем еще более утвердили бы дружество и согласие.

В рассуждении чего мы советовались об особенном дружестве, которое Великий Князь Московский, и Псковские любезные наши соседи нам предлагали и нас просили, чтоб мы со Псковскими, нашими любезными соседями, их землями и людьми, находящимися под их властию подружились, и обязались бы непосредственно на десять следующих лет, по назначенному здесь условию, в том, чтобы в продолжении сих десяти лет, никто друг у друга не нарушал мира, никому ни каких не чинить нападений, не посылать против него ко вреду вспомогательных войск: а коль скоро кто о сем узнает, то от вреда вреда предостеречь, и никакого войска находящегося под его властию и могущего произвести другому вред не пропускать. Далее, если бы случилось, что между нашими обеими землями и людьми и купцами, находящимися под нашим правлением, произошла на воде или на сухом пути какого бы рода ни было какая-либо ссора и несогласие, то таковых примирять целованием Креста, а не оружием. В сей написанный договор и обязательство включили мы как достопочтенного по Бoге Отца, Apxиeпиcкопа Рижского с его Архиепископством, относительно его самого, или его уполномоченного Викария, так и нас, если он пожелает в этом участвовать. Равномерно определили и приняли мы в сей дружественный Союз достопочтенного по Боге Отца, Епископа Дерптского с его Епископством как и нас, если он будет на то согласен. Но если не зяхотят cии вышепомянутые Господа, Архиепископ Рижский и Епископ Дерптский, участвовать в сем союзе и обязательстве, то предложили мы вышепомянутым послаиникам Даниилу и Юрью и даже утвердительно сделали следующее исключение: коль скopо вышепомянутые Господа Псковские нападут на Архиепископа и Епископа и Епископства их, земли и людей, находящихся под их властию, или инако повредят, или какое насилие, или какую незаконность сделать захотят, которая будет ощутительна и доказательна; в таком случае мы терпеть не станем: иначе бы условие cиe и обязательство было слабо и ничтожно, и мы желаем и обязаны вышеписанным Архиепискому и Епископу в таком незаконном и насильственном нападении со всегдашнею возможностию помогать и оборонять. Но, если захотят вышеписанные Епископы сами напасть на Псковитян с сильным войском, или сделать им насилие, либо какую несправедливость, которая будет приметна и доказана, то мы не хотим брать в том никакого участия, и как им, так и другому кому не станем в неправде помогать. Если бы и случилось, что вышеписанные Господа, Архиепископ и Епископ, все в сем договоре и мире означенное добровольно сохранять согласились, и потом произошли бы какия – либо ссоры и несогласия, какого бы рода ни были, между ими, их землями или людьми, состоящими под властию их, и вышеписанные Господа Епископы полагали бы, что они сделали законное дело, а равномерно и Псковитяне были бы такого мнения и не могли бы ни прекратить споров, ниже помириться; то бы теже самые посланники Даниил и Юрий объяснились и обещались, что Псковитяне свои спорные дела предложат и покажут нам, и мы таким образом, где законно учинено, оправдаем, а где незаконно, там обвиним. Далее, если сему утвержденному условию кончится десятилетний срок, то останется оно по-прежнему между нами с обеих сторон при целовании Креста: а напротив того за четыре недели объявить друг другу о пресечении мира, если не утвердится впред между нами новое дружество и согласие.

И так cиe согласие и дружество начнется с настоящего дня Св. Мартина и останется на следующие 10-ть лет между нами свято и ненарушимо. На сем свидетельствуем: Мы Зигфрид Мейстер Лифляндский, Гергард Вреде Ландмаршал, Вильгельм Комтур Ашераденский и Иоган Комтур Ашераденский за наш Лифляндский Орден и за нашу землю и за состоящих под нашею властию людей поцеловали Крест для сохранения всегдашнего мира и согласия свято и ненарушимо, наблюдая все правила написанные и заключающиеся в сем договоре, с таким условием, чтоб Градоначальник, который определен от имени Московского Княжеского Высочества Градоначальником во Пскове, и Бургграф или Посадник Псковской за всех Псковитян поцеловал бы также Крест, в знак того, что мир и дружество сохранено будет всегда ненарушимо, как показывает cиe условие, и чтоб они нам опять прислали свое открытое письмо сообразно содержанию сего условия слово в слово без коварства.

Для действительного и утвердительного свидетельства всего сего вышеписанного дела, подтвердили мы печатьми за наш Орден, за земли и людей, состоящих под нашим управлением, а именно: Зигфрид Мейстер и Гергард Вреде, Ландмаршал Лифляндский.

Дано в нашем Замке в Риге по Рождестве Христове в лето 1400 и в 17-й год, в день Святаго Мартина, (ноября 10) Святого Епископа.

Книга записей № 4. и проч. 86–105 Sub regno Cazimiri IV. 1447–1492 anno. Посольство Псковское³.

Се урадиша Гоcпoдиe Князь Псковъский Василей Васильевич и вси Посадники Псковские и весь Господин Псков на Вече, послом ехать к честному Великому Королю Посадника Псковского Василя Люшкович, да Боярина своего Юрья Ивановича и повелехом им посольство правити честному Великому Королю, первое о обидах, што наши купцы Микифоръко купчина заехал у Луцкое торгом и Воевода Луцкий того Микифоръка всего ограбил товару много; и ты бы Господине, честный Король, тому делу управу дал по Крестному целованию; а Отчина Великих Князей тобе своему Господину Посадники Псковские и Степенники и старые Посадники и сынове Посадничи, и Бояре и Соцкие и Купцы и Житые люди и весь Псков челом бьет. А иное жалуемся тобе своему Господину, што по твоей Державе по городом Воеводы и мещане нашим Псковичом купцом с Немцы торговати не дадут; ино бы Господине, честный и Великий Король, твои Воеводы Наместничи нашим по твоим городом не бранили торговати с Немцы и со всяким гостем по мирному докончанью и по Крестному целованью, как и твоим Господине людем во Пскове и по городом торг со всяким гостем.

Да о сем тобе своему Господину честному Великому Королю чолом бъем и жалемъся, што Немцы Князь Местер пришед на миру на Крестъном целовньи и на землю Святое Троицы, на Отчину Великих Князей, два Пригороды Псковъских выжъгли, Хърестиянство пересекли и в полон свели; а нынечи нам слышанье, што дей Князь Местер тобе нашому Господину, честному Великому Королю, бъет челом на Отъчину Великих Князей на Псков, а просит у тебя силы у помоч на Псков, а сам будучи виноват перед Псковом; и ты бы Господине, Великий и честный Король, силы Князю Местеру у помоч не давал на Псков: а Отчина Великих Князей тобе своему Господину, честному Великому Королю, и Посадники и сынове Посадничи и Бояре и Купцы и Житые люди и весь Псков чолом бъет.

Да и о сем тобе своему Господину чолом бьем, што Князь Местер наших Пскович полонил и тые наши Полоняне Псковичи через твою Литовскую Землю бегают ко Пскову из Немецкое Земли, и Литва тых полоняников ко Пскову не пускают, забавливают у себе; и тыбы Господине пожаловал наших полоняников Пскович своим не велел переймати, а мы тобе своему Господину челом бьем.

Штo ecтe говорили нам от Посадъников Степенъных и от Старых Посадъников и от всего Пскова, тому есмо вашему посольству всему врозумели и своим послом отъкажем им. А також нашим людем как зо Ржовъской Волости, такъже изо Кбезской Волости в грабежох и в головах побитых много кривд починилося от ваших людей со Пскова и сколько разов есмо посылали о том до Степенъных Посадъников и до старых Посадъников и до всего Пскова, аж бы то нашим людем оправлено; и до сих мест то нашим людем не оправлено; ино о всем о том хочем помыслити с Паны Радою нашою и своим послом откажом. А так жо, што говорили есте нам, же вашим людем некоторие кривъды от поган даются, ино о том будем писать до Пана Богдана Онъдреевича, аж бы в том вашим справедливость учинил. A штo говорили ecтe, же вашим не дают с Немъцы торговать, ино о том хочом доведатися, как будеть здавна бывало и откажом о том нашим послом доведавшися. А што говорили есте, же Немцы Лифлянтове землю вашу Псковскую воевали люди головами вывели, ино оттоле некоторые втекают и через нашу землю бегут, ино не пропускают их и через нашу землю; ино о том прикажом, аж бы их пропускано добровольно через нашу землю. А што говорили есте, жe Псковитин забег к Смоленску, ино кажом о том справедливость вчинити. Писан у Троцех. Индикт 6.

Король Польский, Великий Князь Литовский, повествует.– Перво сего и не однова жалобы к нам прихоживали от наших людей, иж Отчине нашой Великому Княжству Литовскому великии кривды починили в землях и в водах и в грабежох и в побитых головах и в порубех з вашое земли; а мы вас отсылывали о том и не однова напоминая вас, аж бы есте то оправили; ино и до сих месть того ничего не оправлено. Протож и ныне напоминаем вас, аж бы есте то нам оправили все по Крестному цолованью и по листом докончалбным пограбленое и порубленое велели бы есте поотдавать, а лихих бы людей есте казнили. А кому будет до кого дело как и наперед того бывало вашим людем до наших, а мы втом cправедливость велелиж вчинити: а наперед бы есте заповедали своим того не чинить. Писан у Вильни. Индикт 6.

Книга зап. № 4. стран. 141.

Посольство до Пскович с Сенковичом Ивашком с Троков.

Посаднику Степенному и старым Посадником и всему Пскову Казимир Король Польский и Великий Князь Литовский сказал:

Перво сего не однова посылали есмо к вам и въсказывали нашими послы, што нашим купцом Вильневцом и Полочаном и инным многыи кривды деются у вас во Псков, которым нашим купцом дело до ваших купцов, и вы им в том права не чините, а над то ещо людей наших имают и в нятство сажаете, а иные у вас и теперь в нятъстве седят; ино сами то ведаете, иж мы з вами докончанье держим а по докончаньи правим, как в докончаньи стоить, иж нам блюсти Псковитина как и Литвина, а вам нашого Литвина блюсти как и Псковитина; ино мы и теперь c того не выступаем которым вашим людем дело до наших людей, и мы своим Наместником и Врадником велим суд и право давати без отволоки: –.

Про то и ныне напоминаем вас, которым купцем нашим будет до ваших людей дело, абы есте судьи им право давали без отволоки, а суженое велели заплатити без перевода: а которых купцов наших там имано и внятство сажено, то бы ecтe нам оправили, а впредь бы того не было. А если купцом нашим суда и права не дасте по докончанью, а суженого не велите заплатити, а которых имано и в нятство сажано, то не велите оправити, тогды наши купцы которым справедливость не стала, не могуться большей того терпети; бо вжо не однова вас в тых делех обсылаем, абы есте людем нашим управу чинили по докончанью:

Великаго Государя Bacилиa, Божиею Милостию Царя и Государя всеа Руси и Великаго Князя, от Наместника Псковскаго от Князя Ивана Васильевича, Волтерван Плешеньбергу, Магистру Ливонскому: прислал еси до нас Алыстьского толмачя Иванка с своею Грамотою, а написал еси к нам в своей Грамоте, что посланы к нам Грамоты Максимилияна, избраннаго Цисаря, за своею печатью, а нам бы те Грамоты послать к Великому Государю Василию, Божиею Милостию Царю и Государю всеа Руси и Великому Князю, а тебе бы о тех Грамотах ведомо учинити, дошли ли до нас те Грамоты; и Алыстъской толмачь Иванко те Грамоты до нас донес, и мы к Великому Государю к Васлию, Божиею милостию Царю и Государю всеа Руси и к Великому Князю те Грамоты послали. Писан от Великой Государя Царя всеа Руси Отчине во Псков лета 7025 (1517) сентября в 10 день;

Надпись на пакете.

Валтерван (Walthervon) Плетенбергу Магистру Ливонскому.

Се аз, Архиепископ Богоспасаемых градов Великаго Новагорода и Пскова, Владыка Макарей, пожаловал есми во Государеве Отчине, а в своей Apxиeпископьи во Пскове Троицких Священников и всех Старост шти Соборских и Игуменов и Священноиноков и Священников и Диаконов и Селских Священноиноков и Священников и Диаконов, что мне били челом, а сказывают, что де и на них приходят поклепы мнoгиe от ябедников в поклажей и не положив чего, сказывают положили, да клеплют дей их, бой и грабежи напрасно, и в том дей Игуменом и Священником и Священноиноком и Диаконом не присужает наш Наместник поля и целованья и им дей в том убытка и волокиты чинитца много, и кто у нашего Наместника просит на них пристава в поклажей и в бою и в грабежю, и наш Наместник Псковской того обыскивает, будет у котораго человека на котораго Игумена и на Попа и на Диакона в поклажях и в займех записи или кабалы, наш Наместник по тем кабалам и по записем управу чинить, и у которых не будет записей и кабал, а учнут в тех займах и в поклажаях просити поля и целования, и опрочь поля и целования у них доводу не будет никакова, и наш Наместник в том поля и целования не присужает. А кто на котором Игумене и на Попе и на Диаконе взыщет бою и грабежу и учнут в том просити поля и целования без довода, и наш Наместник тем Игуменом и Попом и Диаконом у поля и у целования ставитися не велит, а велит обоих исцов давати на поруку, да срок чинити перед меня Apxиeпиcкoпa в Великий Новгород, да и суда своего список тех обоих исцов присылает ко мне к Архиепископу к докладу, а поля и целования до моего докладу Игуменом и Попом и Диаконом не присужает. Также есми пожаловал Старость шти Соборских и Игуменов и Священноиноков и Священников и Диаконов, случится которому суд смесной с черными людми перед Великаго Князя Наместники, и перед нашим Наместником, и Наместники Великаго Князя и наш Наместник емлют с них пошлины одни по Государеву Великаго Князя Указу, да теми пошлинами Великаго Князя Наместники Псковские с нашим Наместником делятца по половинам по Государеву Великаго Князя жалованной грамоте, а в двое на них с общаго суда пошлин не емлют. Да наши дей ходцы, когаорые нашему Наместнику дани, дают Игуменов и Священников и Диаконов на поруку, да емлют у них от поруки не померно, и наш Наместник того бережет накрепко, чтоб от поруки не имали ничего у них, а пошлину нашу емлют с них пересуды и хоженое пo Судебнику и от писма по старине, как прежде сего было. Да били мне челом Игумены и Священноиноки и Священники и Диаконы Пригородские и Сельские, а сказывают что по них ездять наши ходцы с приставными, а в приставной выши две или три; да едут и от поруки емлют денги многие, да и от печати емлют на исцех по десяти денег по Ноугородскую и от писма емлют много; и яже пожаловал Пригородских и Сельских Игуменов и Священноиноков и Священииков и Диконов от печати и от писма исцом не давати, а давати от печати и от писма ходцом свои денги, а писати в приставную вытей двадцать или полтретьятцать, а от поруки им не имати ничего, а езду имати нашим ходцом, как мои неделщики емлют Новгородскиe повытно, сколько в которой в приставной будет вытей на версту по денги по Московской, а на правду в двое, а в городе хоженого имати нашим ходцом по денги по Новгородской, а от поруки не емлют ничего; да тех же дей Игуменов и Священноиноков и Священников и Диаконов Пригородских и Селских дают наши ходцы на поруки от ябедников и срочные на них наметывают, да тех ябедников к сроку не ставят, а велят на них правыя грамоты и безсудныя имати, а они их отнюдь не знают. И аз того приказал Наместнику своему беречь накрепко, кто память учнет давать на Пригородских и на Сельских Игуменов и на Священноиноков и на Священников и Диаконов, и аз велел тех памятей досматривать своему Наместнику, да тех исцов велел на поруку давать, чтоб те исцы к сроком ставилися к иску за срочными. Да били челом те де Игумены и Священноиноки и Священники и Диаконы, что приходят к нашему Наместнику на доклад о какове деле без Пристава, и наш дей Наместник те доклады их ставит в суд и Приставом велит приступитися и пошлины с них емлет. И аз впред Наместнику своему тое силы чинить не велел, кто с которым о какове деле придет перед нашего Наместника о докладе, и Наместник наш по их докладу и по делу укажет, а пошлин не емлет никаких, и Приставов не дает. Да били мне челом шти Соборские Старосты и Игумены и Священноиноки и Священники и Диаконы, что живут за ними крестьяне по деревням, да вышедши дей те крестьяне из-за них, да на них ищуть боев и грабежов и поклажов. И аз их пожаловал, который крестьянин похочет из-за них вытти вон, и они ставят их перед нашим Наместником, и наш Наместник их опытает тех крестьян, если им до своих Государей каково дело, или нет. И будет которому крестьянину дело, и наш Наместник их судить и управу им чинить, доколе из-за них не выдет. А которой крестьянин не скажет дела, и наш Наместник то запишет. Да вышедши которой крестьянин не сказав дотоле дела, да учнет искати на них какова дела поклепом, и наш Наместаник тем крестьяном на них суда не дает. А которой крестьянин из-за котораго Игумена, или из-за Попа или из-за Диакона выдет вон, а тот Игумен, или Поп, или Диакон нашему Наместнику не возвестить, и нашему Наместнику не скажет, если которому крестьянину да них какова дела, или нет, и как те крестьяне вышедши вон, да на них станут искати, и наш Наместник дает им суд Земской по обычаю. Да что во Пскове черные Попы и белые и Диаканы с Москвы и из-за Твери и из Новгорода и из Литвы, да у Церквей служат, а Старостам шти Соборским то неведомо, есть ли у них Ставленыя грамоты и отпускныя, или неть, и свершены ли в Попы, или не свершены, и есть ли у них жены, или нет, да под местных Игуменов и Священноиноков и Священников и Диаконов подкупаются, а старые Игумены и Священноиноки и Священники и Диаконы тутошнии жильцы волочатся без мест, и наш Наместник тех черныхь Попов и белых и Диаконов пришлых обыскивает накрепко, и Ставленных у них грамот и отпускных дозирает, естьли у них Ставленыя и отпускныя, и если у белых Попов и у Диаконов жены, или кто какой человек. Да у котораго Попа или у Диакона Ставленныя и отпускныя не будет, или обыщет у котораго Попа, или у Диакона, у котораго жены нет, и наш Наместник велит тех давати на поруку, да срок чинити перед меня Архиепископа в Великий Новгородъ; а без нашего ведома к Церкви их не посылает. И хотя у котораго Попа, или у Диакона у приезжих и Ставленыя грамоты будут и отпускныя, и он им без моего ведома пети не велить. Да приежжают и из иных мест Дьяки, да ставятся в Попы и в Диаконы, а грамоты вылыгают под местных Попов и под Диаконов; а Старосты шти Соборскиe не ведают. И наш Наместник, котораго Ставленника ко мне пришлет, иноб у того Ставленника была ко мне грамота нашего Наместника, а другая шти Соборских Старость за ихь печатью, о его прохожестве и о летех и которой Церкви известно: а Ставленик бы был грамоте горазд. Да у которой Церкви изстари был один Поп, а нынеча тут два Попа, а где было два, а нынеча дей тут три Попа, а где Диакона не было, а нынеча дей тут Диакон, а все дей к одной руги к старой припущены, А наш Наместник того обыскивает накрепко тамошними Священники и людьми добрыми; да у которой Церкви изстари был один Поп, наш Наместник туто одному же и велит быти, а другому не быти: а где было два Попа, и туто велит двемаже быти, а третьему Попу не быти; а где Диакона не было, тутоб и ныне Диакона не было. Да обыскиваеть наш Наместник того накрепко, да тех Попов и Диаконов от тех Церквей отсылает, чтоб по старине было. Да били мне челом Старосты наши Соборские, Игумены и Священноиноки и Священники, что дей они по моему Наказу поучают детей своих духовных, а они дей их не слушают, да с мирскими людьми и Игуменов и Священноиноков и Священников от Церквей без моего ведома отсылают; и аз приказал Наместнику своему того беречь накрепко, чтоб без моего ведома от Церквей Игуменов и Священноиноков и Диаконов не отсылали, а иных не поряживали. А в которой Церкви в Городе и Пригороде, или в селах что обветчает на Престол сорочка и сударь, и Священники тех Церквей подсвящивают сами по Правилом Святых Апостол и Святых Отец, а новыя Церкви свящати Священником Троицкаго Собора. А что грехом вскочит в Церковь, пес или свиния, им в той Церкви помост водою измыти тогоже дни, да опосле того кропити Святою водою, а не служити в той Церкви неделю. А прочее Правило правити по обычаю, и как минет неделя, ино в той Церкви и обедня служити; а в которой Церкви какова скверность учинится, младенец в Церкви помочится, или кто кровию плюнет, или у кого из Носа кровь пойдет, или кто побьется в Церкви, да кровь же пойдет, и будет где каменная Церковь, ино то скверное место водою измыти да водою Святою кропити и молитвы говорити: а где Церковь будет деревянная, ино то сварное место вытесати, да водоюж измыти, да кропити Святою водою и молитвы говорити. Да били мне челом Старосты шти Соборские и Игумены и Священноиноки и Священники и Диакони, что наш Наместник емлет на них за Великоденное яицо по гривне по Новгородской за Приставомъ; и аз пожаловал, кто что принесет нашему Наместнику за яицо по своей силе, то ему и взяти: а которому молодому человеку принести нечего, и аз на том Наместнику своему правити Не велел ничего. Также есмы пожаловал Старост шти Соборских и Игуменов и Священноиноков и Священников и Диконов Пригородских и селских, как наши гонцы пригонят о какове будет Государеве деле, или с богомоли, или о наших делех Духовных, и наши гонцы приехав во Псков, да отдадут на Соборе грамоты Старостам шти Соборским, и Старосты те грамоты посылают по Пригородом и по селом сами промежи себя. Cия им Указная Грамота дана в Великом Новгороде лета 7036 (1528) июля в 21 день. А на Подлинной Грамоте пишет:

А по Господинову слову Преосвященнаго Архиепископа Великаго Новограда и Пскова Владыки Макария подписали Дьяк Ординец Петров, и Святительская красная печать приложена с благословящею рукою. Да на той же Грамоте наза пишет Господин Преосвященный Феодосий, Архиепископ Богоспасаемых Градов Великаго Новаграда и Пскова: по сей Жалованной Грамоте пожаловал в Государеве Отчине а в своей Архиепископьи во Пскове Троицких Священников и всех Старост шти Соборских и Игуменов и Священноиноков и Священников и Диаконов, и Пригородских и сельских Священников и Священников и Диаконов сии Грамоты рушати у них не велел никому ничем, и велел им ходити о всем потому, как в сей Грамоте писано. А подписана Грамота в Великом Новегороде лета 7050 (1542) году месяца Августа в 16 день, а подписал Архиепископий Дьяк Трепелк Феодоров.

А подписанная Грамота положена вo Пскове в Соборной Поповской избе в ящик с иными Грамотами вместе.

Се аз Князь Великий Василей Иванович всея Русии, пожаловал есми в своей Отчине во Пскове Попов, которые живут в тяглых дворах, Троицкаго Попа Игнатия, Спасскаго Попа Кузму от Стараго Костра, и во всех место Попов и Диаконов и Дьяков, что ми били челом, а сказывают, как Писцы наши писали нашу Отчину Псков, и они дей после Писцов наших покупили себе дворы, а того не ведая, что

дворы тяглые, и им дей впередь того тягла платить не мочно, потому что тягло тянут и Владычню дань даютъ; и намь бы их пожаловати, те их дворы от тягла оставити, а в тех их дворов место велети тянути Псковичем тем, что после Писцов сели, а тягла дей ещо с них нет ни котораго. И аз Князь Василий тех Попов, Троицкаго Попа Игнатия, Спаскаго Попа Кузму и во всех место Попов и Диаконов и Дьяков, cта дворов и пятнатцати дворов пожаловал, в которых они дворех ныне живут, и они с тех своих дворов в наши потуги тягла не дают ничего, и не тянут с черными людми ни в какия потуги, опричь Владычни дани и подъездов. А Грамота дана лета 7000 тритцать третьяго (1525) апреля.

Да на тойже Грамоте назад пишет: Князь Великий Василий Иванович всея Русии. Да на тойже Грамоте назад пишет: Князь Великий Иван Васильевич всея Русии, по сей Грамоте пожаловал в своей Отчине во Пскове по прежнему которые живут в тяглых дворех Иерусалимскаго Попа Евфимия и во всех место Попов и Дьяконов Церковных ста пятнатцати человек, сее у них Грамоты рушати не велел никому ничем, а велел ходити о всем потому, как в сей Грамоте писано. Лета 7043-го (1535) июля. А подписал Дьяк Федор Мишурин.

А подлинная Грамота Великаго Князя Василия Ивановича за красною пегатью на шелковом гойтане..

А положена подлинная Грамота в Соборной Поповской избе вь ящик с npoчuмu Государевыми Грамотами.

Се аз, Царь и Великий Князь Иван Васильевич всей Русии, пожаловал есми в своей Отчине во Пскове Старост шти Соборских всех Посадских, Игуменов и Попов и Диаконов и Пригородских и Сельских Игуменов и Попов и Диаконов, опричь четырех Монастырей больших, Снетныя Горы, да Мирожскаго Монастыря, да Великия Пустыни, да Елизарова Монастыря: Билй челом мне о том, что у них была моя Царева, Великаго Князя, жалованная Грамота, которая дана в лете 7069 (1551) году июня в 30 день, а подпись была на той Грамоте Дьяка нашего Ивана Елизарова сына Цыплятева, а на оставех приписи Дьяков наших Угрюма Львова, да Ондрея Васильева, а написано было у них в той моей Цареве Жалованной Грамоте: коли приедет Богомолец наш Apxиепископ на свой подъезд во Псков в четвертой год на один месяц, и ему имати было у них за свой и за людской и за конной корм и за всякой мелкой расход на тот месяц по двести рублев Московскою, а подъезд ему свой у них имати было со всякаго Игумена и с Попа и Диаконa но полтине по Новгородской. А прежде сего бил мне челом Богомолец наш Великаго Новгорода и Пскова Архиепископ Пименъ: в нынешнем же в лете 7060 третием (1555) году Апреля во второе о том, что тем шти Соборским Старостам дана та наша Грамота не подельно, убавлено день по ней у Apxиепископа и

у людскаго и у конскаго корму и у всякаго мелкаго расходу, а у подъезду триста рублев да шесть десят рублев да три рубли Московская; а прежние дей наши Богомольцы Архиепископы ездили на подъезд во Псков в четвертой год, а живут во Пскове месяц, а имали у тех шти Соборских Старост, у Игуменов и у Попов и у Диаконов у Посадских и у селских подъезду со всякаго Игумена и с Попа и с Диакона с Городских и сельских, с местных и несместных по Архиепископле по Геннадиеве грамоте с плеши по полтине, да попятнадцати денег в Московское число, да корму на всяк день по полутора ста калачей, да по пятидесят хлебов денежных, да по сороку гривен за мясную вологу, да за рыбу за всякую по сороку денег, да по две бочки меду Рускаго, а не люб мед, ино за две бочки полтина, да рублевая гривенка перцу, да рублеваяж гривенка пшена сорочинскаго, да по безмену меду Рускаго: а коли у Архиепископа пир, ино по две гривенки перцу, по две гривенки пшена сорочинскаго, по два безмена меду, пуд соли, масло коровье и конопляное, яйца, cыры, просо, крупы житные, уксус, лук, крошиво поваром, а солоду на квас сколько надобе, да за свечи за вощаныя полтретьятцеть денег, да по две свечи вощаных больших витых, да по сту свеч сальных, да по пятинадцати зобней овса, да по пятинадцати возов сена, да попятинадцати возов дров, по возу лучины, а соломы под коней сколько надобе; да и список со Архиепископли с Геннадиевы Грамоты Богомолец наш Архиепископ положил. И мы тот всякой Apxиепископль и людской и конской корм и всякой мелкой расход по Архиепископлю по Геннадиеву списку с Грамоты велели сместить, а в цену положити за всякой запас деньгами, и всегo по той смете прежние нащи Богомольцы у тех шти Соборских Старост имали подъезду за свои и за людской и за конной корм и за всякой мелкой расход по Архиепископле по Геннадиеве Грамоте на те месяцы по тысяче рублев, да по сту рублев и по три рубли и по двести Московскою. И мнеб Богомолца своего Архиепископа Пимина пожаловати, велешиб ему у тех шти Соборских Старость имати подъезд пo cтapине по Архиепископле по Геннадиеве Грамоте по полтине да по пятинатцати денег Ноугородскую от плеши, а за корм за его и за людской и за конской и за всякой мелкой расход велетиб ему имати у них на тот месяц в четвертой год по четыреста рублев Московскою, а восьмдесят бы восм рублев у корму велети убавити, да и Грамотаб ему своя Жалованная о той пошлине велети дати. И язь Царь и Великий Князь прежде сего Богомольца своего Архиепископа Пимена пожаловал, велел есми ему о той его пошлине дати Свою Жалованную Грамоту, и велел есми ему у тех шти Соборских Старость имати подъезд со всякаго Игумена и с Попа и с Диакона с местнаго и не с местнаго по старине по Архаепископле по Геннадиеве Грамоте по полтине, да по пятинадцати денег Ноугородскую с плеши, а за корм его и за людской и за конной и за всякой мълкой расход велел есми ему имати у них в четвертой год на месяц по четыреста рублев Московскою, а восмьдесят восемь рублев перед Архиепископлею перед Геннадиевою Грамотою, по Apxиeпископлю по Пименову челобитью у корму есми убавил, И мнеб ныне тех Псковских шти Соборских Старост пожаловати, велети им дати своя Царева Жалованная Грамота новая таковаж, какову есми свою Жалованную Грамоту о том корму и о подъезду велел дати Богомольцу своему Apxиeпископу Пимену в ньынешнем же в лете 706З (1556) году апреля во второе. И язь Царь и Великий Князь Иван Васильевичь всея Русии тех Псковских шти Соборских Старост всех Игуменов и Попов и Диаконов Городских и Пригородских и сельских местных и безместных всея Псковския земли, опричь четырех больших Монастырей, Снетныя Горы, да Елизарова Монастыря, да Великия Пустыни, да Мирожскаго Монастыря и опричь Троицкаго Собора, что во Пскове, пожаловал, велел есми им о той Apxиeпископле пошлине и о подъезде дати сю свою Жалованную Грамоту, какова моя Жалованная новая Грамота у Богомольца нашего у Архиепископа у Пимена; и как Богомолец наш Архиепископ Пимен приедет во Псков на свой подъезд в четвертой год на один месяц, и ему имати на Псковских шти Соборских Старостах, на всех Игуменех и на Попех и на Диаконех на Городских и на Пригородских и на сельских на местных и на безместных за свой и за людской и за конной корм и за всякой мелкой расход на тот месяц по четыреста рублевь Московскою, а подъезд ему свой имати со всех Игуменов и с Попова и с Диаконов по старине, как имали подъезд после Гениадия прежние Архиепископы Серапион, а после Серапиона Макарий, а после Maкapия Феодосий по полтине да попятинадцати денег Ноугородскую с плеши, а опричь того корму четырех сот рублев и опричь подъезду Богомольцу нашему Архиепископу на тех Игуменех и на Попех и на Диаконех не имати ничего, и Бояром своим и Казначею и Дьяком и всем пошлинным людем поминков и сторожей и подвод и судов имати не велети. А которой Игумен, или Поп, или Диакон перейдет от Церкви к Церкве, или кто ново в Попы, или в Диаконы захочет стати, и те Игумены и Попы и Диаконы являются Apxиeпископлю Наместнику и дают ему перехожево и явки по гривне по Ноугороцкой, а болши того у них не емлет ничего. Также есми тех Игуменов и Попов и Дьяконов Псковских Посадских и Пригородских и сельских пожаловзлъ; кто у Архиепископля Наместника попросит на них Пристава в поклажае, или в бою и в грабеже и в займех, и Архиепископль Наместник того обыскивает, и у котораго человека на Игумена, или на Попа, или на Диакона в поклажае записи, а в займех кабалы будут, и по тем записем и по кабалам тем людем Apxиепископль Наместник управу чинит: а у которых людей на тех Игуменов и на Попов и на Диаконов в поклажае записей, а в займех кабал не будет, а учнут в тех поклажаех и в займех с теми Игумены и Попы и Диаконы просить поля и целования, а опричь поля и целования у них доводу не будет никакова, и Apxиeпископль Наместник в том им поля и целования не присужает. А на котором Игумене, или Попе, или на Диаконе взыщут бою и грабежу, да в том с ними просят поля и целованья, а опричь того доводу не учинят, и Архиепископль Наместник тем Игуменом и Попом и Диаконом у поля и у целованья ставитися не велит, а велит обоих исцев дати на поруку, да срок им велит учинити, стати в Новегороде перед Apxепископом, да и суда своего список посылает ко Архиепископуж к докладу, а поля и целованья без Apxиепископля докладу Игуменом и Попом и Дьяконом не присужает.

А случится им суд смесной с черными людьми перед нашими Царя Великаго Князя Наместники или перед Дьяки, и Apxиeпиcкопль Наместник с нашими Наместники и с Дьяки судит и пошлины Наместники наши и Дьяки и Архиепископль Наместник емлют на них одни, да теми пошлинами делятся по половинам, а вдвое на них с общаго суда пошлин не емлют. Также есми тех шти Соборских Старост всех Игуменов и Попов и Диаконов пожаловал, быти у них во Пскове и Архиепископлим Недельщиком по Архиепископле Жалованной Грамоте по старине по шти человек, а давати им на поруки Игуменов и Попов и Диаконов и Дьячков Церковных и Чернцов и Черниц и Понамарей и Проскурниц и Сторожей и весь их причет Церковный, а от поруки им не имати ничего, а хоженово им имати в городе две деньги Московския, а на правду вдвое, а езд им имати во Псковской Уезд и в Пригороды на версту по деньги по Московской, а на правду вдвое, а ходоком быти у Недельщика по два человека их людем и племянником, а Псковским ходоком, которые ходили от прежних Архиепископлих Недельщиков вперед с батоги не ходити, а в приставную Архиепископлим Недельщиком писати вышей двадцать, или полтретьятцать, а от печати и от письма истцем не давати, а давати от печати и от Письма Архиепископлим. Недельщиком свои денги, а езд имати по Указу. А кто на которых Пригородских и на сельских Игуменов и на Попов и на Диаконов учнет Недельщиком, давяти памяти, и Архиепископлю Наместнику того беречи, и тех ему истцев велети давати, чтобы истцы на срок к истцом ставилися, а по корых истцев поруки не будет в том, что им за срочными ставитися, и Архиепископлю Наместнику у тех людей Памятей не имати и срочных от них на Игуменов и на Попов и на Диконов в тех делех наметывати не велети; а в котором деле те Старосты шти Соборские Игумены и Попы и Диконы перед Apxиепиескопля Наместника придут на доклад без Пристава, и ему в тех делех Указ чинити безпошлинно, а Приставом к ним приступития не велети; а которые их крестьяне живут за ними в Церковных деревнях и будет им до тех Игуменов и до Попов и Диаконов каково дело, и те крестьяне из-за них еще не вышед, да в тех делех бьют челом на них Apxиeпиcкoлю Наместнику, и он тем крестьяном с теми Игумены и с Попы и с Диаконы управу чинитъ; а которой крстьянин из-за Игумена, или из-за Попа, или из-за Диакона пойдет вон, а Архиепископлю Наместнику о обиде на того не бил челом, за кем жил, а вышед из-за них да учнет на них бити челом в старых делех, коли за ними жил, и Архиепископлю Наместнику тем крестьяном на тех Игуменов и на Попов и на Диаконов суда не давати. А что Apxиепископль Наместник емлет на них за Великоденное яйце по гривне по Ноугородской за Приставом, и из тех Игуменов и Попов и Диаконов пожаловал Архиепископлю Намеcтнику за Великоденное яйце по гривне по Hoyгородской за Приставом имати на них не велел, что который Игумен или Поп или Диакон Архиепископлю Наместнику за Великоденное яйце принесет, то ему и взятии; а коли Богомолец наш Ахиепископ Великаго Новагорода и Пскова пришлет гонцов своих о нашем деле с Грамотами, или с Богомольею во Псков, и те гонцы отдают Грамоты на Соборе Старостам штисоборским, и Старосты те Грамоты посылают по Пригородам промеж себя сами; а коли явят cию нашу Грамоту Богомольцу нашему Великаго Новагорода и Пскова Apxиeпиcкопy и нашим Псковским Наместником и Дьяком Архиепископлим Наместником, и они с нее явки не дают ничего. Дана Грамота на Москве лета 7060 третьяго (1555) июля в 27 день. У сей Грамоты Царя и Великаго Князя Иоанна Васильевича всея Руссии красная печать на шелковом гойтане. А назаде пишется:      Царь и

Великий Князь Иван Васильевич всея Руссии. Да на той же Грамоте на заде подписано еще:Лета 7107 (1699) Ноября в 21 день Царь и Великий Князь Борис Федоровичь всея Руссии сее жалованные Грамоты слушав, во Пскове Старост штисоборских и всех Посадских Игуменов и Попов и Диаконов, опричь четырех Монастырей больших, Снетные Горы, да Мирожскова, да Великие Пустыни, да Елизарова Монастыря, пожаловал велел им cию жалованную Грамоту блаженные памяти Царя и Великаго Князя Ивана Васильевича всея Руссии подписати на свое Царево и Великаго Князя Бориса Федоровича всея Руссии имя, и сее у них Грамоты рушати никому ничем не велел, а велел у них ходити о всем потому, как в сей Грамоте писано. А подписал Государев Царев и Великаго Князя Бориса Федоровича всея Руссии Дьяк Смирной Васильев. Да у тойже Грамоте на сставех пишет: при кельи Казначей Федор Иванович Сукин, да хозяин Юрьевич Тютин.

А подлинная Государева Грамота положена в Соборной Поповской избе в ящик со иными Грамотами вместе.

От Царя и Великаго Князя Феодора Ивановича всея Руссии в нашу Отчину во Псков Дьяком нашим Евменю Булгакову, да Ивану Андрееву: В прошлом 97 (1584) году июля в 22 день по челобитью Архиепископа Александра послана к вам наша Грамота за приписью Дьяка нашего Саввы Флорова, а велено вам по прежней по нашей Грамоте на Псковскихь и на Пригородских и на Засадских Попех доправити на нынешней на 92 год поплешныя и кормовыя денги по милостыннему по раздаточному списку, велено вам доправити наперед сего с жила; и ныне нам Псковские Попы, Игумены больших и середних и меньших Монастырей Староста Поп Фома Авраамьев с товарищи били челом, а сказывали: править дей на них Ноугородской Apxиепископ Александр поплешные пошлины десять сот рублев за високосной и за старой год, а по нашей Грамоте тех на них денег за старой за високосной год правити не велено, а у них дей во Пскове на Посаде и во Псковских Пригородех и в Засадех Божии Церкви стоят пусты и без пения, а Попы дей и Диаконы от Литовских людей побиты, а городские дей Попы и Дьяконы после оставшися многие повымерли, а осталось дей их Городских и Пригородских Попов и Диаконов после того мало больши ста человек, опричь грамотчиков и ружных Попов и Диаконов; и нам бы их Псковских Посадских и Пригородских Попов и Диаконов для осаду Литовскиих людей пожаловати, Ноугородскому Apxиепиcкoпy Александру корму и подъезду правити бы на них нe велети. И будет так, как нам Псковские Попы, Игумены и Диконы, Староста Поп Фома Аврамьев с товарищи били челом, и как к вам сия наша Грамота придет, и выб по прежней и по сей нашей Грамоте на Псковских и на Пригородских на Попех и на Игуменех и на Диaкoнеx поплешные и кормовые денги на нынешный 92 год доправили с жила но милостынному по раздаточному списку, по которому вам велено доправити наперед сего, а за прошлой за високосной год поплешных и кормовых денег и подъезду на Псковских и на Посадских и на Пригородских и на Засадских и на Попех и на Игуменех и на Диаконех правити не велети. Писана на Москве лета 709З (1585) году октября в 1 день.

Сей подлинной Грамоты нет, и где она в котором Приказе положена, и того не ведомо, за чьею она пометою; только в Поповской избе обрелся с Грамоты список.

От Царя и Великаго Князя Бориса Федоровича всея Руссии в нашу Отчину во Псков Боярину нашему и Воеводе Андрею Ивановичу Голицыну, да Дьяку нашему Щербачову: Били челом изо Пскова Староста Поповской Козмы и Дамияна Поп Фома, и со всех Посадских ружных и приходных Попов и Диаконов и Причетников Церковных место, а сказали: преждей сего жили Попы и Диаконы, Дьячки и Пономари и Проскурни по белым дворам без нашего тягла и без городовых поделокъ; а ныне дей били нам челом Псковские Старосты Алексей Хозя с товарищи и Посадские люди ложно, будьто ся они с ними с Посадскими людми всякия градския поделки и мосты уличные мостили и по их дей челобитью послана и вам наша Грамота, а велено дей вам сыскати и счести в прошлых годех во всяких градских поделках и мостех, а счетши, что на них по счету доведетца денег тех доправити, а доправя отдати Старостам и Посадским людем в помочу, да и вперед потомуж велено на них правити во всякия градския поделки и в мосты, а они дей изстари и по ся места с Посадскими людьми никаких податей и мостов по болшим улицам не мащивали, опричь городовыя стены сташтидесять сажен, да башни крыли; а прежде сего Попов и Дияконов во Пскове было на Посаде болши трех сот человек, опричь Дьяков и Пономарей, и были де за ними отчины, деревни со кpecтьяны и нивы и огороды и пожни и рыбныя ловли и всякия угодия, и они де и в те поры с ними с Посадскими в мосты не давали; а ныне дей те Старосты и Посадские люди у Попов и у Диаконов те вотчинныя деревни и нивы и пожни и рыбныя ловли поотнимали без нашего Указу насильством, а Церковным доходом и хлебом владеют сами, а им не даютъ; а они дей Псковичи торговые люди живут во льготе. Да и в прошлом дей во 107 (1599) году Подъячей Андрей Бухвостов стакався с Старосты и Посадскими людьми привез к вам нашу Грамоту, а в Грамоте написано: били дей нам челом Псковичи дети Боярские и Дворяне безимянно, и по той дей нашей Гpaмoте велено вам сыскати всякими сыски нaкpепко про градския поделки и пpo мосты, будет они Попы и Диаконы и Дьячки преже сего градския поделки поделовати и мосты мостили с ними с Посадскими людьми вместе, то на них де велено в градския поделки и в мосты денги правити за прошлые годы; а детей Боярских велел ты Князь Андрей перед собой поставити, и дети Боярские, и Дворяне сказали, что они о том не бивали челом, Подьячей де Андрей Бухвостов тем их оболгал, а они де Попы и Диаконы и все Причетники Церковные никакими товары не торгуют и извощики де от них ни с какими товары по мостам не ездят; и нам бы их Псковских Посадских ружных и приходных Попов и Диаконов и всех Причетников Церковных пожаловати, за прошлые годы в Градския поделки и в мосты правити нa них денег не велети, а впредь велетиб про те градския поделки и мосты сыскати платежными книгами и всякими сыски накрепко, опричь Старость и Посадских людей тяглых, чтo наперед сего Посадские Попы и Диаконы градския поделки и мосты мостили, и будет так, как нам Поп Фома и все Посадские ружные и приходные Попы и Диаконы били челом, и как к вам cия наша Грамота придет, и вы бы на них за прошлые годы в городовую поделку в мосты денег не правили, а впредь велелиб есте им городовые кровли сто шестьдесят сажень, да башню делать по прежнему; а в мосты и во всякия поделки градския никаких податей с них имати не велели. Писана на Москве лета 7108 (1600) Марта в 14 день.

Подлинную Грамоту подписал Дьяк Иван Вахромеев, справил Подьячей Василий Семенов.

Сей подлинной Грамоты нет, и где она положена, в котором Приказе, про то неведомо. Только в Псковской избе в ящике с Громотами обрелсл список,

От Царя и Великаго Князя Михаила Федоровича всея Pycии, в нашу Отчину во Псков Воеводам нашим, Князю Ивану Федоровичу Хованскому, да Никите Дмитриевичу Вельяминову, да Дьяком нашим Михаилу Милославскому, да Василию Корину: Били нам челом из Пскова приходных Храмов и девичьев Монастырей Попы и Диаконы и Дьячки и Пономари и с торожи Церковные, а сказали: велят де им наши Приказные люди и всегородные Старосты быши в тягле, а у них де есть прежних Государей Жалованная Грамота, что им с своих дворов тягла не давать, и те де Жалованныя Грамоты рудят, правят на них самовольством во всякия подати и в казачьи кормы и в даточные люди., и на городовую стену и к воротам на караулы их посылают со оружием, а не в осадное время; и нам бы их пожадовати прежних Государей Жалованных Грамот рудити у них, и тягла с их дворов имати на них не велети; и будет так, как нам приходных Храмов и девичьих Монастырей Попы и Диаконы и Пономари и сторожи били челом, и как к вам cия наша Грамота придет, и выб у них досмотрили в Жалованных Грамотах, да будет им по Жалованным Грамотам своих дворов тягла давати, и служебь служити с Посадскими людьми не велено, и выб с их дворов, которые стоят на белых же, а не на тяглых местах, тягла Посадским людем имати не велел и на караулы их не в смутное и не в осадное время наряжати не велели. А прочет сю нашу Грамоту и списав с нее противень, отдали ее тем Попом вперед для иных наших Псковских Воевод и Приказных людей. Писан на Москве лета 7122 (1614) октября в день.

У подлинной Грамоты на сставех пишет: Дьяк Андрей Иванов.

А Государева Царя и Великаго Князя Михаила Феодоровича всея Руссии подлинная положена в Соборной Поповской избе в ящик со иными Грамотами вместе.

От Царя и Великаго Князя Михаила Феодоровича всея Pyccии в нашу Отчину во Псков Стольнику нашему и Воеводам Князю Ивану Ивановичу Одоевскому, да Князю Мирону Михайловичу Шаховскому, да Семену Дементьевичу Яковлеву, да Дьяку нашему Никите Дмитриеву: Били нам челом изо Пскова Псковскиe Старосты от Егорья Святаго со Взвоза Поп Димитрий и во всех Соборов Посадских приходных Храмов и девичьих Монастырей Попов и Диаконов и Дьячков и Пономарей и Церковных сторожей место, и сказывали: в прошлом де во 123 году (1615) по челобитью всегородных Старост Михалки Петрова с товарищи Воевода Князь Иван Хованской доправил на них нашим ратным людем на корм Дворяном и детем Боярским, Атаманом ь и Козаком и Стрельцом денег шестьдесять рублев и осмьнатцать алтын, мимо нашего Указу, и в тех дей деньгах мучили их на правеж и били на смерть ослопы но многие дни. А по нашему де Указу и по Грамотам Дворяном и детем Боярским и всяким служилым людем, корм велено давати збирая с наших с Дворцовых сел, из наших изо Псковских доходов, а не с них с Церковных причетников. Да в прошлом же де в 123-м году, и во 124-м году сидели они в осаде от Свейскаго Короля три месяцы, и на караулех стояли своими головами, и многие Попы и Диаконы и Дьячки побиты, и как де Немецкой Король стоял под Городом и пробил стену, и они де лес покупаючи в осаде дорогою ценою, делали Города дватцать пять сажен, а за тот лес денег дали восмъдесять пять рублев с полтиною и землю насыпали собою; да ониж делали Острогу девять саженъ; да в прошлом же де во 124-м году как делали Городовой пролом, что пробили немецке люди и деньги де велено давать из нашей Казны, и Воеводы де Иван Плещеев, да Сергий Сабакин по челобитью Посадских людей того пролому заставливали делать сильно мимо нашего Указу и на правеж де их били на смерть; да у них же де у Попов у Диаконов и у Пономарей и у Церковных сторожей ставят стоялцов насильством Дворян и детей Боярских и Стрельцов и Казаков и всяких служивых людей, и им де от тех стояльцов чинится убытки и пропажа великая, и Церковново Правила им в домех своих петь не возможно от их насильства и празнословия; да им же от Посадских людей чинятся насильства великия, что во веякия городовыя поделки и в мосты накладывают на них насильством своим произволением. И нам бы их Псковских Попов ружных и приходных Храмов и Старост Церковных Причетников пожаловати с Посадскими людми тягла, изделья и стояльщиков на их дворех ставити не велети. И мы Псковских Пригородов, которые переведены во Псков, и всех Соборов Посадских и приходных Храмов и из девичьих Монастырей Попов и Диаконов и всяких Церковных Причетников пожаловали с Посадскими людьми тягла тянути и изделья делати и стояльщиков на их дворех ставити не велели; и как к вам ся наша Грамота придет, и выб Псковских всех Соборов Посадских приходных Храмов и девичьих Монастырей Попов и Дияконов и всяких Церковных Причетников тягла тянуть и изделья им с черными тяглыми людьми делати и стояльщиков у них на их дворех ставити, и всегородным Земским Старостам в тягло и во всякое городское изделье притягивати к себе им не велели, опричь тех, которые будет промышляют торги. Писан на Москве лета 7128 году Марта в 20 день.

У подлинной Государевы Грамоты на склеех и на подписи припись Дьяка Дементия Образцева.

Сей подлинной Государевы Грамоты в Поповской избе нет, только обрелся с Грамоты список; а подлинная Государева Грамота в котором Приказе положена, и про то не ведомо.

От Царя и Великаго Князя Михаила Феодоровича всея Руссии в нашу Отчину во Псков Стольнику нашему и Воеводе Федору Семеновичу Куракину да Дьяку нашему Семену Софонову: Били нам челом изо Пскова Псковские Старосты, Воскресенской Поп Сила с товарищи, и всего города приходских Храмов и девичьих Монастырей Попы и Диаконы и Дьячки, а сказали: в прошлом де во 146      (1638) году по Крымским вестям взято вдаточных людей с двора по два рубли, а они де во Пскове живут на своих купленых оброчных и на Монастырских местех, и с тех де оброчных дворовых мест платят в нашу Казну и в Монастыри оброк по вся годы, а иные де многиe живут в соседех, а не на Церковных местех, а владеют де Церковными вотчины и около Церквей землями и всякими угодьи Церковные приказщики, Псковичи Посадские люди, и на тех на Церковных землях около Церквей строены сады, а иныя пустыя места отдают на оброк под житницы Уездным людем; и деревнями и пустошми и всякими Церковными угодьи владеют теже Псковичи Посадские люди, а им де дают из тех де Церковных доходов ругу по пяти и по шести рублев, а Дьячки де у тех Церквей из Стрельцов и из Пушкарей и из площадных Подьячих и из Посадских людей, а дают де им руги на год по полтине и по рублю, и по полутора рубли, а иных наймают помесячно, а живут де они во дворех с отцами и с братьями, а иные ходят к Церкви для учения, и Архиепископ де прислал к вам Дьячком имена, у которых дворов нет, а все иные лет в пятнатцать, и те деньги с Дьячков, с которых взять не с ково, роскладываете на них же Попов,а они де люди бедные, скитаются переходя от Церкви к Церкви по полугоду, а купленных де мест Церковных и вотчинных нет; и нам бы их пожаловать велети те денги взять на Церковных приказщиках. И как к вам ся наша Грамота придет, и выб Попа Силу с товарищи велели поставить с очи на очи и их распросив, кто Церковными землями и вотчинами и доходом владеют Церковные приказщики, а не Попы, и выб за даточных людей деньги на Попе Сие с товарищи править не велели, а велели те денги взять на тех, кто вотчинами, землями и доходом вотчинным владеет, и собрав деньги все сполна и учинить список, что с кого денег взято, прислали к нам к Москве вскоре с целовальником, да о том отписали, а отписку и список велели подать и деньги объявить в Приказе Большаго Дворца Боярину нашему Князю Алексею Михайловичу Львову, да Дьяком нашим Григорью Нечаеву, да Максиму Чиркову. Писан на Москве лета 7147 (1639) Сентября в 13 день.

Подлинная Государева Грамота положена во Пскове в Дворцовом Приказе тогож 147 году октября в 8 день.

А котораго Дьяка у той Грамоте на сставех помета, того в списке не написано.

От Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича всея Руссии, в нашу Отчину во Псков Воеводе нашему Князю Алексею Феодоровичу Лыкову, да Дьяку нашему Ивану Дмитриеву: Били нам челом изо Пскова Соборных Церквей и вотчиных девичьих Монастырей      Храмов Попы и Диаконы: по нашему де Указу и по Грамотам пожалованы во Пскове Троицкие и Пречистенские с Завеличья и Воздвиженские Попы и Диаконы и торговые лучшие. тяглые люди, велено им про себя к Святой и Масленой Неделям и к Рожеству Христову и к Николину дни, к двем праздником, и к родинам и к крестинам и к свадьбам питье про себя держать безъявочно, а они де тем не пожалованы; а у ково де у них лучится взять к праздником, или к родинам и ко крестинам и к свадьбам и про детей духовных и про гость какова питья, или дети духовные им дадут, и Псковские кабацкие откупщики к ним в домы их приходят для выимку человек по дватцати и больши, их безчестят и продают и волочат напрасно, и нам бы их пожаловати велети им Попом и Дьяконом к Святой и Сырной неделям и двем праздником и к родинам и ко крестинам и к свадьбам питье про себя держать безъявочно. И как к вам ся наша Грамота придет, и выб им Псковским Попом и Дьяконом велели питье держать про себя, а не на продажу, и для выимки на дворы к ним ездить не велели, чтоб им в том тесноты и налоги напрасной не было. А будет которые учнут воровать и продажное питье держать, и выб тем велели чинить наказанье, и имали на них пеню большую, смотря по человеку и по вине, чтоб от тово кабацкой прибыли порухи и недобору не было. Писан в Москве лета 7155-го (1647) февраля в 3 день.

У подлинной Государевы Грамоты припись Дьяка Алмаза Иванова, справа Подъячево Ивана Плакидина.

Положена подлинная Государева Грамота в Приказе в Большом тогож 155 году апреля в 15 день.

От Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича всея Руссии Самодержца в нашу Отчину во Псков Окольничему нашему и Воеводе Никифору Сергеевичу Сабакину, да Дьяку нашему Ивану Димитриеву.Били нам челом изо Пскова Поповской Староста Варламской Поп Григорей с товарищи: В прошлые де годы было у них во Пскове изстари имывали в их Соборную избу в помочь с мужеских и девических Монастырей, по Обители смотря, с большаго Монастыря по осми алтын по две деньги, а с меньших по гривне и по десяти денег и с Уездных погостов со всякаго Попа по гривне, а теми деньгами наймуют они Собором носить в ходах образы Троицкаго Собору, да они ж де наймуют к Архиепископу к судебным делам Подьячево по вся годы, и те де Подьячие за их наймом служат год, а они де Соборные Попы ходят в Собор к Живоначальные Троице все безпременно по вся годы и у Apxиепископа де у Судебных дел служат на год по двенадцати человек, а Монастыри де и Уездные Попы той волокиты и службы и тех податей ничего не знают, и для де тово на те Монастыри и на Уездныя Церкви та дань и положена была; и ныне де тех Монастырей и Уездные Попы те подати им в помочь платят, а иные де огуряются тех денег не платить; и нам бы их пожаловать, велетиб тем Попам, которые огуряютца, давать те денги по прежнему. И как к вам ся наша Грамота придет, а преж сего будет им с Монастырей и с Попов подмогу плачивали, а ныне подмоги против прежняго платить не хотят, и вам бы на огурниках велети подмогу доправить по-прежнему. Писан на Москве лета 7166-го (1648) Февраля в 21 день.

Сия подлинная Государева Грамота положена во Пскове в Дворцовом Приказе, а в Соборной Поповской избе с подлинной Государевы Грамоты список.

От Царя и Великаго Князя Феодора Алексеевича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца в нашу Отчиину во Псков Стольнику нашему и Воеводе Петру Васильевичу Шереметеву, да Дьяку нашему Григорью Богданову: В прошлом 155 (1647) году били челом отцу нашему Государеву, блаженныя памяти Великому Государю Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцу, изо Пскова Соборных и приходских и вотчинных Церквей и девичьих Монастырей Попы и Дьяконы: пожалованы де во Пскове Троицкие и Пречистенские с Завеличья и Воздвиженские Попы и Диаконы и торговые лучшие тяглые люди, велено им про себя к Святой и к Масленой неделям и к Рождеству Христову и к Николину дни, к двум праздникам, и к родинам и ко крестинам и к свадьбам питье про себя держать безъявочно, а они де тем не пожалованы, а у ково де у них лучится к праздником, или к родинам и ко крестинам и к свадьбам и про детей духовных и про гость какое питье, или дети духовные им дадут, и Псковские де кабацкие откупщики к ним в домы их приходят на выимку человек по дватцати и больши и их безчестят и продають и волочат напрасно, и чтоб им Попом и Диаконом к Святой и к Сырной неделям и к двум праздником и к родинам и ко крестинам и к свадьбам питье про себя держать безъявочно. И во 155-м же (1647) году Февраля в 3-й день по тому их челобитью и по Помете на челобитной Думного Дьяка Назарья Чистого, послана отца нашего Государева, блаженныя Памяти Великаго Государя Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, Грамота во Псков к Воеводе ко Князю Алексею Лыкову, да Дьяку к Ивану Димитриeвy, а велено им Псковским Попом и Диаконом держать питья про себя, а не на продажу, и для выимки на дворы к ним ходить не велено, чтоб им в том тесноты и налог не было; а будеть которые учнут воровать и продажное питье держать, и тем велено чинить наказанье и имать на них пеню большую, смотря по человеку и по вине, чтоб от того кабацкой прибыли порухи и недобору не было, И ныне бил челом нам Великому Государю Арсений Apxиeпископ Псковский и Изборский: в прошлом де во 155 году по Указу отца нашего Государева, блаженныя памяти Великаго Государя Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича всея Великия и Малыя и Белыя Рoсcии Самодержца, и по Грамотам, велено Пскова Города Попом и Диаконом в домех своих питье держать про себя, а не на продажу, а объезжему и кабацким Головам в домы их приходить для выимки не велено, и с 155 году по 183 (1675) год те Головы к ним Попом и Диаконом для выимки не прихаживали, а со 18З году те Головы к Попом и к Диаконом для выимки в домы их приходят и безчестят и убытчат напрасно, а ему де Архиепископу объезжей й кабацкие Головы в том чинятца непослушны, и нам Великому Государю пожаловать его Арсения Apxиeпucкoпa Псковскаго и Изборскаго, Псковским объезжему и кабацким Головам к Попом и к Диаконом для выимки питья, которые у них про себя, а не напродажу, и про детей духовных держат, приходить и вынимать и явки с них имать не велеть и о том дать нашу Великаго Государя Грамоту. И как к вам ся наша Великаго Государя Грамота придет, и выб ко Псковским Попом и Диаконом для питейныя выимки на дворы объезжему и Головам кабацким, целовалником и Приставом ходити посылать не велети; а будет Попы и Диаконы станут у себя держать питье на продажу сверх своих домовых нужд и тем Кружечнаго Двора нашей Великаго Государя Казне в зборе учинят поруху, и о том Головам велели подавать письменные изветы Арсению Архиепископу Псковскому и Изборскому и писать, и том к нам Великому Государю к Москве, а отписки велели подавать в Новгородском Приказе Боярину нашему Ивану Михайловичу Милославскому, да Окольничему нашему Илье Ивановичу Чирикову, да Дьяком нашим, Думному Аверкию, да Якову Кириловым, да Павлу Симонову. Писань на Москве лета 7185 Маия в 11 день.

У подлинныя Государевы Грамоты на заде на составех припись Дьяка Павла Симонова, справа Подъячево Василья Никитина.

А подлинная Государева Грамота положена во Пскове в Болшом Приказе в денежном столе у Подъячево Якова Федосъева тогоже 185 году Июня в 5 день.

А в Соборной Поповской избе список положен в ящике с Государевыми Грамотами вместе.

Лета 718З (1676) году Августа в 29 день по Государеву Цареву и Великаго Князя Алексея Михайловича всея Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержца Указу и по Указу ево Государева Богомольца Великаго Господина Преосвященнейшаго Арсения Apxиeпископа Псковскаго и Изборскаго, Память Поповския избы Старостам, Козмодемьянскому з Запсковья Попу Панфилу Василиeвy с товарищи: нынешнего 183-гo году Августа в 24 день били челом Великому Господину Преосвященейшему Арсению Архиепископу Псковскому и Изборскому вы Поп Панфил с товарищи, а в Приказе ево Великаго Господина подали челобитную, а в челобитье вашем написано: по Указу де Великаго Государя и по Грамоте, какова прислана в прошлом во 156-м году (1648) во Пскове к Окольничему и Воеводе к Никифору Сергеевичу Собакину, да Дьяку к Ивану Дмитриеву, а по той де Великаго Государя Грамоте велено в Соборную Поповскую избу имать в помочь с мужеских и девичьих Монастырей, с большаго Монастыря по осьми алтын по две денги, а с меньших по гривне и по десяти денег и с Уездных Погостов со всякаго Попа по гривне, и со 156 году те денги по вся годы збиралися. А ньне де Hoвознесенскаго девича Монастыря Игуменья Парасковья с иными не со многими те денги оспоривает и платить не хотят, и чтоб о том вам Указ учинить; да вы же с той Великаго Государя Грамоты за челобитьем своим подали список, а про подлинную Великаго Государя Грамотy сказали, что в прошлых де годех как во Пскове погорел Дворцовой Приказ, и та де Гpaмoтa с иными Государевыми Грамотами и с Приказными письмами сгорела. А в списке Великаго Государя Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца Грамоте написано: били нам челом изо Пскова Поповской Староста Варламский Поп Григорий с товарищи: в прошлые де годы было у них во Пскове изстари имывали в их Соборную избу в помочь с мужеских и девичьих Монастырей, по Обители смотря, с большаго Монастыря по осми алтын по две денги, а с меньших по гpивне и по десяти денег, и с Уездных Погостов со всякаго Попа по гривне, а теми деньгами наймуют они Собором носить в ходах Образы Троицкаго Собору. Да ониж де наймуют ко Архиепископу и судным делам Подьячево по вся годы и те де Подьячие пишут за их наймом год, а они де Соборные Попы ходят в Собор к Живоначальной Троицен все безпременно во вся годы, и у Архиепископа де у Судных дел службы служагь на год по двенатцати человек, а Монастыри де и Уездные Попы те волокиты и служб и тех податей ничего не знают, и для де того на те Монастыри и на Уездныя Церкви та дань и положена была; и ныне де с тех Монастырей и Уездные Попы те подати им в помочь платят, а иные де oгypяются тех денегь не платятъ; и пo той Великаго Государя Грамоте, буде преж ceгo им с Монастырей и с Попов подмогу оплачивали, а ныне подмоги против прежняго платить не хотят, и на огурниках велено подмогу доправить по-прежнему. И как к вам ся Память придет, и вам бы пo прежнему Великаго Государя Указу тое дань збирати с Монастырей и с Попов проптив прежняго, а лишнего ничево ни на ково прибавливати не велети.

У подлинной Архиепископли Памяти на сставех и в конце nишeт Apxиепископль Дьяк Никон Торопов.

Подлинная Архиепископля Память положена в Соборной Поповской избе в ящик, в котором лежат Государевы Грамоты.

Лета 7185 (1677), мaя в 11 день по Государеву Цареву и Великаго Князя Феодора Алексеевича всея Великия и Малыя и Белыя Poccии Самодержца Указу, Память Псковскаго Кружечнаго Двора Голове ныняшняго 185 году Якову Сырникову с товарищи: В прошлом во 155 (1647) году Февраля в 3 день послана блаженныя памяти Великого Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича всея Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержца, Грамота во Псков к Воеводе ко Князю Алексею Лыкову, да к Дьяку к Ивану Дмитриеву по челобитью изо Пскова Соборных и приходских и вотчинных Церквей и девичьих Монастырей Попов и Диаконов, а велено им держать питье про себя, а не на продажу, а для выимки на дворы к ним ходить не велено, чтоб им в том тесноты и налог не было. А будет которые учнуть воровать и продажное питье держать и тем велено чинить наказанья и имать на них пеню большую, смотря по человеку и по вине, что б от того кабацкой прибыли недобору не было. И ныне бил челом Великому Государю Царю и Великому Князю Феодору Алексеевичу всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцу Арсений Архиепископ Псковский и Изборский: В прошлому де во 155 году по Указу отца его Государева блаженныя памяти Великаго Государя, и по Грамоте велено Псковским Попом и Дьяконом в домех своих питье держать про себя, а не на продажу, а объезжему и кабацким Головам в домы их приходить для выимки не велено, и со 183 (1675) году те Головы к Попом и к Диаконом для выимки в домы их приходят и безчестят и убытчат напрасно, а ему де Архиепископу объезжий и кабацкие Головы в том чинятся непослушны, и Великий Государь пожаловал бы его Apxиeпискoпa, Псковским объезжим и кабацким Головам к Попом и к Диаконом для выимки питья, которыя у них про себя, а не на продажу, и про детей духовных держат, приходить и вынимать и явки с них имать не велеть, и о том дать свою Великаго Государя Грамоту. И как к вам ся Память придет, и выб ко Псковским Попом и к Диаконом для питейной выимки на дворы объезжему и самим вам и целовальником и Приставом ходить и посылать не велели. А будет Попы и Диаконы станут у себя держать питье на продажу сверх своих домовых нужд, и тем Кружечнаго Двора его Великаго Государя Казне в зборе учинят поруху, и о том вам подавать Арсению Архиепископу Псковскому и Изборскому изветы и письменныя явки, и о том изо Пскова к Великаго Государя Стольнику и Воеводе Петру Шереметеву, да Дьяку Григорью Богданову велено писать к Москв в Новгородской Приказ, а к ним о том Великаго Госудяря Грамота посланаж.

У подлинной Памяти на сставех помета Дьяка Павла Симонова, справа Подьячего Ивана Июдина. – Отнесена, сия Память на Кружечной Двор 185 году Августа в 10 день и отдана Голове Якову Сырникову с товарищи, а список с Памяти в Соборной Поповской избе положен в ящик с Государевыми Грамотами вместе.

Лета 7195 (1687) Февраля в 3 день по Указу Великих Государей Царей и Великих Князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и Великия Государыни Благоверныя Царевны и Великия Княжны Софии Алексеевны, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцев, Память Псковскаго Кружечнаго Двора верным Головам, нынешнягго 195 году Афонасью Русинову меншему с товарищи:      В нынешнем во 195 году Генваря в 14 день били челом Великим Государем Царем и Великим Князем Иоанну Алексеевичу, Петру Алексеевичу и Великой Государыне Благоверной Царевне и Великой Княжне Софии Алексеевне, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцем, а в Приказной Избе Боярину и Воеводе Князю Михайлу Григорьевичу Рамодановскому, да Дьяку Мине Гробову Псковския Соборныя избы Старосты Поп Авдий Тимофеев, да Поп Иван Меркульев и вместе всего града ружных Церквей Попов и Диаконов подали челобитную, а в челобитной их написано: в прошлом де во 185 (1677) году по Указу блаженныя памяти Великаго Государя Царя и Великаго Князя Феодора Алексеевича, Всея Великия и Малые и Белыя России Самодержца, и по Грамоте позволено им в домех своих вино и пиво про себя держать безъявочно и на Кружеяном Дворе явки платить не указано: а ныне де вы безъявочно вино и пиво держать не даете, и чтоб Великие Государи пожаловали их, позволили им против Указу Великих Государей и Памяти, какова прислана с Москвы на Кружечной Двор, у себя в домех вино и пиво про себя держать безъявочно. А в прошлом 185-м году июня в 2 день в Грамоте блаженныя памяти Великаго Государя Царя и Великаго Князя Феодора Алексеевича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца из Новгородского Приказу за приписью Дьяка Павла Семенова писано во Псков к Стольнику и Воеводе, к Петру Васильевичу Шереметеву, да Дьяку Григорию Богдановичу; в прошлом во 155 (1647) году били челом блаженныя памяти Великому Государю и Великому Князю Алексею Михайловичу всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцу изо Пскова Соборных и приходских и вотчинных Церквей и девичьих Монастырей Попы и Диаконы: пожалованы де во Пскове Троицкие и Пречистенские с Завеличья и Воздвиженские Попы и Диаконы и торговые лучшие тяглые люди, велено им про себя к Святой и к Масленной неделям и к Рождеству Христову и к Николину дни, к двум праздникам, и к родинам и ко крестинам и к свадбам питье про себя держать безъявочно, а они де тем не пожалованы; а у кого у них лучится к праздником, или к родинам и ко крестинам и к свадбам и про детей Духовных и про гостей какое питье, или дети духовные им дадут, и Псковские кабацкие откупщики к ним в домы их приходят на вьимку человек по дватцати и больши и их безчестят и продают и волочат напрасно, чтоб им Попом и Диаконом к Святой и к Сырной неделям и к двум праздником и к родинам и ко крестинам и к свадьбам питье про себя держать безъявочно. И во 155-м году Февраля в 3-й день по тому их челобитью и по помете на челобитной Думнаго Дьяка Назарья Чистого послана блаженныя памяти Великаго Государя Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича, всея Велкия и Малыя и Белыя России Самодержца, Грамота во Псков к Воеводе ко Князю Алексею Лыкову, да к Дьяку к Ивану Дмитриеву, а велено им Псковским Попом и Диаконом держать питье про себя, а не на продажу, и для выимки на дворы к мим ходить не велено, чтоб им в том тесноты и надог не было. А будет которые учнут воровать и продажное питье держать, и тем велено чинить наказанье и имать на них пеню большую, смотря по человеку и по вине, чтоб от того кабацкой прибыли порухи и недобору не было. И ныне бил челом Великому Государю Арсений Apxиeпископ Псковский и Изборский; в прошлом де во 155-м году по указу блаженные памяти Великаго Государя Царя и Вликаго Князя Алексея Михайловича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, и по Грамоте, велено Пскова города Попом и Дьяконом в домех своих питье держати про себя, а не на продажу, а объезжему и кабацким Головами в домы их приходить для выемки не велено, и со 155 году по 183 год те Головы к ним Попом и Диаконом для выимки их приходят и безчестят и убытчат напрасно, а ему Архиепископу объезжей и кабацкие Головы к том чинитца непослушны; и Великому Государю пожаловать бы его Арсения Архиепископа Псковскаго и Изборскаго, Псковским объезжим и Кабацким Головам к Попом и к Диконом для выимки питья, которые у них про себя, а не на продажу, и про детей духовных держат, приходить и вынимать и явки с них имать не велит, и а том Великаго Государя дать Грамоту; и по том Великаго Государя Указу и по Грамоте ко Псковским Попом и к Диаконом для питейной выимки на дворы объезжему и Головам кабацким Целовальником и Приставом ходить и посылать не велено. А будет Попы и Диаконы станут у себя держать питье на продажу сверх своих домовых нужд, и тем Кружечного Двора Великаго Государя Казне в збор учинят поруху, и о том Головам велено подавать писменные изветы в Митрополичий Приказъ; и Псковскаго Кружечнаго Двора Голове Афанасию Русинову с товарищи ко Псковским Попом и к Диаконом для питейной выимки на дворы их тебе не ходить и Целовальников не посылать. А буде кто Попы и Диаконы учнут у себя питье держать на продажу сверх своих домовых нужд, и о том тебе подавать в Приказной избе писменные изветы.

А у подлинной назаде помета Дьяка Мины Гробова.

Справа Подъячево Степана Федорова.

Отнесена сия Память на Кружечной Двор 195 году февраля 12 день и отдана Голове Афанасью Русинову с товарищи.

Лета 7217 (1709) ноября в 1 день Псковскаго Митрополичья дома Духовных дел Судия Игумен Аарон дал cиe писмо Поповским Благочинным Старостам Ксенинскому с Торга Попу Трофиму Иванову, да Богоявленскому с Бродов Попу Парамону Дионисьеву, и всего града Пскова Попом и Диаконом в том, что в прошлых годех по благословению прежде бывшаго Великаго Господина Преосвященнаго Илаpиона, Митрополита Псковскаго и Изборскаго, построены у меня Аарона у Рыбницких ворот на площади с своих келейных пожитков новые каменные больницы и на тех больницах на верху три жилыя палаты с печьми, да в сенях чулан, да проход и на верх палат всход, и с того верхняго строения дал я Аарон им всего града Пскова Попом и Диаконом в вечное поминовение по своей души и по своих родителех одное палату большую, которая на городовой стене, вшедши в сени на правой стороне, со всяким строением, с стеклами и с затворами железными безденежно вечно им Попом и Диаконом и впредь кто по них будут Попы и Диаконы; а две палаты, которыя построены в верху и до больничного нижняго строения и до верхняго каменнаго чулана им Попом и Диаконом дела нет и не вступатца, кроме сеней и прохода и на верху, буде понадобитца на палатах для какова извороту; а в сени и в проход и в верху на палатах и крылцом ходить вопче им Попом и Диаконом и тем, кто будет жить в тех дву палатах и запор им Попом и Диаконом к той своей палате и к дверем учинить свой. А буде на тех палатех кровли погниют, или иным каким случаем раскроеть, или от пожару погорять, и те кровли им Попом и Диаконом покрывать и проход чистить наймовать одним, кроме больничных стариц и тех людей, которые будут жить в тех верхних палатах. А буде в том больничном, или в верхних палатах опричь той их палаты что попортится, и им Попом и Диаконом ничево им больничным и в верхних палатах жителем ничево не строить, кроме кровли, никакова строения. Да им же Попом и Диаконом стараго своего места, которое под деревянною их Поповскою избою, им больничным старицамь, как они Попы отгородят себе, где класть дрова и лучину, дать место, и из той ограды их больничных стариц с дровами и с лучиною не изгонять к быть так вечно, как в сем писании выше сего написано. А у меня Аарона та палата, которую я Аарон им Попом и Диаконом и кто по них будут Попы и Диаконы в помяновении душ по себе и по своих родителех вечно отдал безденежно, никому не продана и не отдана и не заложена, кроме сей отдачи. А буде кто станет вступаться и их Попов и Диаконов с той палаты изгонят, и тому судит Бог; a cиe письмо писал по приказу Игумена Аарона Духовнаго Приказу молодой пищик Степанко Тарасьев.

А у подлинного письма на заде пишет:

К сему писму Митрополичья дома Духовных дел Судия, Игумен Аарон, руку приложил.

1712 Марта в 5 день по Указу Великаго Государя Преосвященнаго Иосифа, Митрополита Псковскаго и Изборскаго, Пcковския Tиyнския Палаты Благочинномy Старосте Иерею Патрикию Иванову с това рищемъ: сего Марта в четвертом числе в Указе Великаго Государя Царя и Великаго Князя Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, каков прислан во Псков к Великому Господину Преосвященному Иосифу Митрополиту Псковскому и Изборскому из Санкт Петербурга за подписанием руки Ландрихтера Манукова написано: Великий Государь Царь и Великий Князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России и Самодержец, указал Санкт- Петербургской Губернии и в городех в Церквах Божиих во время Божественныя Службы на Ектениях молити Господа Бога о Царствующем граде Санкт-Петербурге и потом и о протчих градех, и чтоб в Церквах во время Божественнаго пения у Вечерни и Утрени и Божественныя Литургии великаго Чина люди слушали со страхом, а никаких между собою разговоров не имели. А буде кто с кем станет в Церкви говорить, и на тех имать штраф по рублю с человека, и тот збор ведать в Городех и в Уездех Комендантом, и выбрать у всякой деревни из прихожан добрых людей и смотреть им того накрепко. И как вам сей Великаго Господина Указ придет, и тебеб Благочинному с товарищем во граде Пскове в Церквах Божиих всем Попом и Диаконом Божественныя Службы велеть молити Господа Бога о Царствующем граде Санкт-Петербурге, и потом о протчих градех, и чтоб в Церквах Божественнаго пения у Вечерни и Утрени и Божественной Литургии всякаго чина люди слушали со страхом, а никаких между собой разговоров не имели. А буде Попы и Диаконы и Церковные Причетники кто с кем станет в Церкви говорить, и тех людей записывать на роспись именно, и те росписи подавать за своими руками Великому Господину повседневно, и за то на них взято будет штрафу по рублю с человека. У подлинного Указу помета Казначея Архимандрита Игнатия; Справа Подьячего Ивана Салтанова; а подлинной Указ положен в Тиунской Поповской Палате в ларце с Грамотами.

Псков город стоит на реке Великой, два города с башнями каменные, а третий земляной. О Eпaрхии сего города. В сем городе Арxиeпископ Рафаил Псковский и Нарвский. В Епархии его Псков с Пригороды и Нарва; при Архиерейском доме имеются особливые в Духовных и прочих делах Управители и Приказы и Apxиepeйcкиe дети Боярские и иные служители, которым Штату в Синоде еще не учинено. За тем Архиерейском домом во Псковском и в прочих Уездах по переписи 186 (1678) году крестьянских и бобыльских 1171 двор.

Об Управителях Провинции

Ныне в небытность Воеводы управляют:

О Канцеляриях и Конторах

Канцелярия Воеводская; в ней по Штату определено Приказных:

Камерирская Контора; в ней определено:

Крепостная контора; в ней:

Для караула и посылок при Воеводской Канцелярии и Конторах определено: рассыльщиков 30 челов.

Магистрат, в котором

Для Таможенного сбора Таможня с Управителями и Приказными людьми.

Для кабацких и антерских сборов потому ж особые Управители.

Для Уездных судных дел судебный

Купечество в том городе с Пригородами по нынешней переписи 1354.

Гдов, городок малой, каменный, стоит близ Чудского озера, от Пскова 120 верст.

От Нарвы 70 верст.

В том городе Фискал из Шляхетства Яков Нагин.

Изборск, каменный, от Пскова в 30 верстах.

Опочка, городок деревянный, к Польскому рубежу, от Пскова во 120 верст.

В том городе из Шляхетства Фискал Богдан Беклешов.

Островск, каменный, стоит на реке Великой, вверх от Пскова, в 50 верстах.

Заволочье, город деревянный, к Польскому рубежу, от Пскова в 200 верстах.

Городище Красное, к Польскому рубежу; прежде Крепость была, от Пскова во 100 верстах, ныне одни слободы Посадские и разночинцев.

О ямах

Во Псковской Провинции имеются ямы:

О числе душ и о Полках

В той Провинции расположены на вечные квартиры Полки