Познание Бога

Существуют два способа познания Бога… Это вера и любовь. Верою Бог познается по апостолу: «Верою познаем, что веки устроены Словом Божиим» (Евр. 11:3), а Златоуст, толкуя это, говорит: «Дело веры – познание. Вера состоит в познании Бога, в познании того, что Его всемогущей силой и веки сотворены». Познается Бог еще и любовью, как об этом говорит в Евангелии Сам Господь: «кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (Ин. 14:21). «Кто, – говорит Он здесь, – любит Меня, тому Я Сам покажу Себя, чтобы он хорошо знал Меня: явлюсь ему Сам». Оба эти способа познания Бога и достижения вечной жизни очень хороши, но в то время, как первый способ, то есть вера, является то совершенным, то несовершенным, второй способ, то есть любовь, – всецело совершенен. Вера есть истинный способ, ибо «без веры угодить Богу невозможно» (Евр. 11:6) и спастись: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет» (Мк. 16:16). «Человек оправдается верою» (Рим. 3:28); не истинным же способом она является потому, что и бесы веруют, но по-прежнему остаются бесами, хотя «веруют и трепещут» (Иак. 2:19) (1).

Истинно познавший себя познал Бога, и познавший Бога познал себя: с Богом соединен, и, почив от всех своих дел и трудов, вошел в святилище Божие, и всегда приносит Богу умную службу духа. Однако никто не может познать Бога, пока прежде не познает себя, не познает же себя совершенно, пока прежде не придет в познание твари и в рассмотрение всех зримых и понимаемых вещей в мире. Когда же кто приходит в познание этих вещей, тогда сможет прийти в познание себя, а также и Бога, и так приходит в совершенное единение любовью с Богом. Итак, если кто истинно хочет познать Господа, познать себя и соединиться с Ним любовью, пусть прежде познает всю видимую и понимаемую тварь, пусть узнает рассмотрение всех вещей и всей твари: от кого и для чего они существуют, чтобы ни единой вещи не было от него утаенной и непонятной, – также и себя, и все таинство о себе; также и Бога, и все Его неизреченные благодеяния; и так придет в совершенное познание всего. Ибо прежде подобает понять дольнее, а потом уже горнее. Мы должны восходить не от вышнего к низшему, но от низшего к вышнему. Ибо потому Бог всю тварь и все мирское устроение, как некое училище или зерцало, положил перед нашими очами, чтобы мы, учась, от дольнего восходили к вышнему. Если же дольнего не познаем, то как горнее разуметь сможем? (3)