Память смертная

У царя египетского Птоломея пир. Не потчует ли он тех семьдесят двух еврейских мудрецов, которые перевели ему Библию с еврейского языка на греческий, среди которых и святой Симеон Богоприимец? Иду туда и вижу: обильно носят блюда с кушаньями на царскую трапезу. Что царь там, я не дивлюсь этому, но то дивно, что вижу, как несут одно большое блюдо, а на нем положена голова трупа, без тела, без волос, без кожи, – только сама кость. Зачем же это? Неужели есть? Но кто же будет есть голую кость, да еще человеческую, кость давно умершего человека? Смотрю дальше. Вижу: ставят ту голову перед самим царем, а один из вельмож громогласно говорит царю: «Смотри, царь, таков и ты будешь!» Увидев это, царь вздохнул и смирился в своих мыслях. Потом, забывшись, он снова стал веселиться, и вот опять один из служащих показывает царю ту же голову и говорит: «Смотри, царь, таков и ты будешь!» И снова, вздохнув, царь смирился мыслию и растворил свое веселье памятью о смерти. О любомудрие! О дивная философия, память смертная! (1)

Многие часто причащаются Тела и Крови Христовой, но ведут неисправную жизнь. Почему? Потому что не научаются памяти смертной, не помышляют о смерти, не любят этой философии. Прекрасно описал это святой Давид: «Несть восклонения в смерти их. Сего ради удержа я гордыня их до конца: одеяшася неправдою и нечестием своим. Изыдет яко из тука неправда их, преидоша в любовь сердца (то есть в прелюбодеяние). Помыслиша и глаголаша в лукавстве, неправду в высоту глаголаша. Положиша на небеси уста своя, и язык их прейде по земли»³⁵ (Пс. 72:4, 6–9). Вот как много зла происходит оттого, что не поучаются памяти смертной и не помышляют о смерти. Нет у них памяти о смерти (1).

Кто, умирая, блажен? Тот, кто умирает о Господе. Кто же умирает о Господе? Тот, кто благоугождает Богу, никогда не согрешая смертно. Кто благоугождает Богу, никогда не согрешая смертно? Тот, кто имеет мысль о смерти перед очами, ибо Писание говорит: «помни кончину твою, и вовек не согрешишь» (Сир. 7:39). Ибо ничто так не удерживает человека от злых дел, поучая добрым, как память о смерти. Недаром святой Златоуст назвал по этой причине смерть учителем. Проповедуя слово Божие в Троаде, святой Павел продолжил свое слово до полуночи. Во время продолжительной беседы Павловой один юноша, по имени Евтих, сидевший на окне, задремал и сонный упал вниз с третьего этажа, и был поднят мертвым (Деян. 20:9). Святой Павел, не окончив проповеди, встал и пошел к мертвому. Сказал бы кто-нибудь: «Павел святой! Ты имеешь дух пророческий и знал, что этот отрок будет жив, воскреснет. Оставь же его и не прекращай своей проповеди слова Божия, пока не окончишь ее, пока не заключишь ее «аминем», и когда скажешь «аминь», тогда и пойдешь к мертвому». Но святой Павел, не окончив слов, прекращает проповедь и идет к упавшему. Рассуждая об этом, святой Златоуст говорит: «Это падение было вместо учителя, смерть упавшего отрока послужила для людей учителем». И воистину смерть – учитель для всех, ибо не так научит хитросплетенная речь, сладкогласное слово, пространная проповедь, как вид смерти перед очами людей. Смерть бывает учителем, ибо хотя она имеет уста, заключенные мертвостью, недвижный, согнивший язык и безгласную гортань, однако вопиет громче трубы, и голос ее проникает в сердца всех. Вопиет же такими словами Писания: «Помни кончину твою!» (2).

Помни, человек, всегда о смерти и об изменении всех вещей и никогда к настоящим вещам бессловесно не пригвоздишься. «Помни о конце твоем, и вовек не согрешишь», – говорит Иисус, сын Сирахов (Сир. 7:39). Помни, что после смерти есть иной век, иное пребывание, и готов будь, и, будучи готовым к смерти, к грядущей жизни с добродетельным исправлением усердно поспешай (3).

Смерть – это конец всему, о ней-то и необходимо всегда мыслить (3).