Проповеди святителя Димитрия Ростовского были посвящены в первую очередь не догматам, а нравственному христианскому идеалу, чему способствовали составленные им «Четьи-Минеи» с готовыми примерами святости.
Его поучения отличались от памфлетов современников (митрополита Стефана (Яворского), архиепископа Феофана (Прокоповича)) отсутствием субъективной оценки частных событий. Святитель выводил из явлений общий нравственный урок, ориентируясь на главное учение Церкви – любовь к Богу и человеку.
В основе проповедей лежали Священное Писание, жития святых и труды отцов Церкви. Под влиянием киевской школы в его речи использовались риторические вопросы, неожиданные сравнения и отсылки к еврейскому тексту. Со временем схоластические приемы смягчились, речь стала живее и доступнее, а символизм и аллегории сближали его слово с народной поэзией и культурой эпохи Петра I.
Главной идеей всех его проповедей было стремление сделать людей лучше и добрее. В начале архиерейства центральной темой была любовь и обличение социального неравенства. Позже, особенно в ростовский период, на первый план вышла защита чистоты Православия от раскола. На протяжении всего служения свт. Димитрий Ростовский оставался защитником слабых и угнетенных, верным традициям древних русских пастырей.
Поучения святителя Димитрия – это не просто беседы, а богословско-литературные произведения. В них он призывает к борьбе с грехом и стяжанию добродетелей, к покаянию, вере и благочестию, не удерживаться из-за сознания своей греховности от Таинства Евхаристии. Он подчеркивает важность молитвы, поста и соблюдения заповедей.
Представленный сборник содержит 47 поучений и проповедей, посвященные непереходящим церковным праздникам, памяти святых, а также темам духовной жизни, пастырства, почитания икон и пр. Многие поучения связаны с Евангельскими чтениями.
В частности, в Поучении на день памяти девяти мучеников Кизических святитель толкует слова Христа (Лк.21:12-19) о страданиях, предании близкими и ненависти мира, призывая к терпению как пути спасения. А в Слове на день Великомученика Димитрия он говорит о нравственном действии язв Христовых.
В поучении на праздник в честь иконы Пресвятой Богородицы Донской после объяснения, почему Матерь Божия именуется Возбранной Воеводою, автор добавляет назидательное наставление о том, что Богородица, как ни сильна в ходатайстве пред Богом, не может умолить Его за нераскаянных.
В 1705 г. святитель произнес в присутствии Петра I одно из лучших своих поучений, на слова: «Терпением стяжите души ваши» (Лк.21:19) (см. Поучение на память святого великомученника Евстафия Плакиды), в котором обличает гневливость, которой был подвержен царь.
В Поучении на память святой великомученицы Екатерины святитель Димитрий толкует изображение креста в руке девы на ее иконе, раскрывая его как символ истинной веры, жертвенности, борьбы против мира, плоти и дьявола, духовной премудрости, любви ко Христу и мученичества, ведущего к Небесному Царству.
Поучения святителя Димитрия носят не только нравственный, но и догматический характер. Например, в Слове на Собор Архистратига Михаила говорится об отношении ангелов к человеку.
В Поучении на брань святого Архистратига Михаила описывается вечная брань небесных сил против бесов, где архангелы борются против семиглавого змия, символизирующего 7 смертных грехов (гордость, зависть, леность, нечистота, обжорство, лакомство и гнев). Эти грехи являются оружием диавола, с помощью которого он завоевывает вселенную. Поучение иллюстрирует победу Христа-Агнца над змием, призывая к духовной брани и подражанию небесным силам.
В сборнике также содержатся слова надгробные. Например, в Слове на поминовение Иоанна Семеновича Грибоедова святитель Димитрий говорит о неизвестности смерти, а в Слове на поминовение окольничего Тимофея Борисовича – о ее памятовании.
Поучение второе на день памяти святого великомученика Димитрия
...Одно – страсти плотские, другое – страсти душевные. Плотские страсти содержатся в видимых плотских чувствах, каковы: сластолюбие, похоть, леность и прочее, угодное и желанное чувствам. Душевные же страсти заключаются в невидимом и недоведомом сердце. Это гнев, ярость, злоба, злопамятство, ненависть к брату и прочие подобные им страсти, содержащиеся в сердце злыми помыслами и иногда выходящие наружу. Об этих плотских и душевных страстях отчасти упоминает святой апостол Павел, говоря колоссянам: «Умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение, – за которые гнев Божий грядет на сынов противления» (Кол. 3:5–6). Это о плотских страстях, о душевных же говорит: «Отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу», – и прочее (Кол. 3:8–9).
Вспоминая в пятничный день святой Крест, уместно сказать, что от крестного лука, от протяженных на Кресте жил Христовых, испускаются три духовные стрелы, производящие три язвы в сердцах наших, и каждая из них действует в нас своей особой силой, или, лучше сказать, единый Христос, распятый на Кресте, трояким образом уязвляет нас Своей любовью: первой язвой творит нас мертвыми, второй оживляет, а третьей услаждает.
Не буду распространяться в истолковании этих духовных стрел и язв, чтобы не отяготить слушателей, и изъясню сие вкратце.
Взирающий мысленными очами на мертвость Господа Иисуса, висящего на Кресте мертвым и преклонившим главу, пусть помыслит: не ради ли меня умер Господь мой? Когда же он помыслит об этом, не скажет ли ему внутренний его человек – совесть: «Если Господь твой умер за тебя, почему ты живешь для греха? Почему истощаешь в грехах жизнь свою? Почему не умертвишь своих греховных вожделений? Не пора ли остановиться тебе, пожившему в прошедшее время в нечистоте и похотях? Не достаточно ли для тебя твоих прошедших злых дел, которыми ты прогневлял и тяжко опечаливал Владыку твоего, Создателя твоего, Возлюбившего тебя, Благодетеля твоего?
Здесь тотчас же уязвляется сердце от мертвости Господней – как бы стрелой, уязвляется язвой, убивающей в нем грех, умерщвляющей в нем греховные действия и творящей человека недейственным для зла. Не этой ли стрелой был устрелен и уязвлен апостол, который говорит: «Сораспялся Христу, и уже не я живу» (Гал. 2:19–20). Я, говорит он, уже не жив, а мертв, умер для мира, чтобы быть живым для Бога.
Взирающий на язвы Господа Иисуса, на Кресте висящего, окровавленного, взирающий на ребра Его, пронзенные, источающие воду и Кровь, пусть помыслит: ради меня Господь мой уязвлен, окровавлен, чтобы оживить, исцелить, омыть, очистить меня, уязвленного грехами и умершего душой, и чтобы даровать мне жизнь вечную. Когда же помыслит об этом, не скажет ли ему внутренний человек его – совесть: «Если ради тебя поднял на Себя все это Господь твой, то почему же ты лежишь, в лености и нерадении, как мертвый, бездейственный и спящий во гробе? Почему ты не воспрянешь, не встанешь, не возьмешься за дело добродетельной жизни? Почему не явишь себя живым и исполняющим заповеди Его? Почему не потрудишься по силе твоей, чтобы угодить Ему и явить себя благодарным Ему за поднятые за тебя язвы? «Встань, спящий и воскресни из мертвых» (Еф. 5:14)!
Здесь тотчас же уязвляется сердце язвой любви животворной, оживляющей и восставляющей человека на делание заповедей Господних ради любви Его, и человек живет уже не для себя, а для Христа, или, лучше сказать, живет Самим Христом, имея Его в себе, как свою собственную душу. Не этой ли стрелой был устрелен и уязвлен сказавший: «И уже не я живу, но живет во мне Христос»?
Когда кто-либо из истинных богословов взирает на Господа своего, распятого на Кресте, не помыслит ли о любви Его столь великой, что, любя нас, Он положил за нас Свою душу? «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). А Он положил Свою душу не за друзей, а за рабов Своих, будучи Господом; Бог – за людей, Безгрешный – за грешных. Когда помыслит он об этом, не уязвится ли сердце его сладкой язвой любви? Не исполнится ли он сладости духовной в сердце своем? Не усладит ли всех своих полынных горестей, бед и печалей? Если случатся какие-либо гонения, озлобления, не скажет ли он в себе: если Господь столь возлюбил меня, грешного, недостойного и непотребного, что положил за меня Свою душу, не должен ли и я претерпеть то малое ради любви Его? Этой стрелой любви был устрелен и уязвлен святой апостол Павел, который говорит: «Все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас» (Рим. 8:37), – то есть все это претерпел ради любви Господней. Но уже близится к концу время, и потому более пространное изъяснение этих трех духовных стрел и язв отложим до другого раза (если захочет Господь). Мне же, грешному, хотелось бы еще немного поговорить со святым апостолом Павлом.
Слышу слова святого Павла: «Живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал. 2:20). Слышите, любовь ваша, что говорит святой апостол Павел? Говорит, будто Христос его одного возлюбил и будто за него одного умер: «возлюбившего меня и предавшего Себя за меня»? А мы-то где же? Разве нас не возлюбил Христос? Разве за нас не предал Себя?
Павел святой! Почему ты отнимаешь у всех любовь Христову и страдания Его, присваивая их одному себе? Разве ради тебя одного обливался Христос кровавым потом в Гефсиманском саду? Разве только ради тебя был взят и связан? Разве только ради тебя был заплеван, ударен по ланитам, бит и увенчан венцом терновым? Разве ради тебя одного был распят на Кресте, напоен желчью и уксусом, пронзен копьем в ребра? Разве только для тебя источил из пречистых ребер Своих Кровь и воду? Зачем, о апостол, ты лишаешь нас искупления нашего, надежды нашей, присваивая себе одному то, чем все мы хвалимся? Не ты ли первый сказал: «Бог Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас» (Рим. 8:32)?
Святой Златоуст, размышляя и толкуя слова Павловы, которыми он присваивает любовь и страдание Христово себе одному, говорит, что апостол Павел сказал так или по безмерной любви ко Христу, или же для того, чтобы показать и научить, что каждый из нас должен воздавать такое благодарение пострадавшему Господу, как если бы Он страдал за него одного.
Я, грешный Димитрий, говорю: благодарю Тебя, Спаситель мой, Свет мой, Жизнь и Воскресение мое, за то, что Ты возлюбил меня и предал Себя за меня. Ты, Петр, Иаков и Иоанн, также говоришь: благодарю Тебя, Владыко мой, за то, что Ты возлюбил меня и предал себя за меня. И каждый от себя с благодарением пусть говорит: «Возлюбил меня и предал Себя за меня» (Еф. 5:2). Почему же так? Потому, как говорит тот же святой Златоуст, что Христос Господь наш любит каждого человека в отдельности в такой же мере, в какой любит и всю вселенную, готов пострадать за каждого, и, если бы это было нужно, пострадал бы столько же, сколько пострадал за весь мир. Следовательно, и человек должен так любить Христа, как если бы Он пострадал за него одного и возлюбил только его.
Это мы можем уразуметь и из следующего уподобления: как душа присутствует одинаково вся в отдельном нашем члене и во всех вместе, так и любовь Божия столько же любит и хочет спасти каждого человека в отдельности, сколько любит и хочет спасти всех вместе: «Хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим. 2:4).
Прости нас, святой Павел, что мы немного попрекословили тебе! Ныне мы уже знаем, что ты говоришь правильно, присваивая себе любовь и страдание Христово, и это для того, чтобы научить и нас своей любви ко Христу.
Пока я говорил это, прилучился блаженный Иероним, побуждая нас к такому же апостольскому христолюбию в следующих словах: «Блажен и преблажен тот, кто, имея в себе живущим Христа, может сказать каждым делом и каждым помышлением своим: «Верою вижу Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня».
Эта стрела любви Божией имеет силу пронзить насквозь и пройти в сердце, если кто поставляет его навстречу ей, то есть если кто внемлет любви Божией, старается приобрести ее и печется о ней, если кто носит любовь Божию в уме и в сердце своём, рассуждает и уразумевает ее, если углубляется в поучении ее всеми помышлениями. Эта стрела имеет силу убить, умертвить живущие в нас грехи. Она имеет силу оживить нас, восставить на жизнь добродетельную, сильна исполнить нас сладости и радости духовной. Открывающий таковой стреле свое сердце и принимающий ее удар и уязвление может быть подражателем тех, которые носят язвы Господа Иисуса на теле своем.