События в девятом столетии первого тысячелетия
Время уже вспомнить и о том, что пишется об Адаме и Сифе в историях: оба эти отца, частью в силу бывшего в них пророческого дара и откровения, частью же вследствие рассмотрения течений небесных кругов, проразумели, что Бог накажет мир сей двумя казнями – водою и огнем. Не зная же вполне достоверно, какая именно из сих двух казней будет первою, огненная или водная, поставили два столпа, каменный и кирпичный, и написали на них (иные же говорят, что написали на медных досках, которые и вделали в тех столпах) о создании Богом человека, о падении, изгнании из рая и об обетованном от Господа избавлении человеческого рода. Еще же пророчески они написали о грядущих казнях на нераскаянных грешников, показали свое ведение о небесных кругах и знамениях звездочетства, записали наставления в некоторых земных новоизобретенных искусствах, а также и некоторые заповеди, утверждающие в богоугодной жизни, дабы увеличивающееся на земле человечество добродетельным житием угождало Богу, исполняя Его святую волю.
Они написали сие именно на двух столпах, каменном и кирпичном, на тот случай, что если бы землю прежде постигла огненная казнь, то каменный столп от огня распался бы, но кирпичный столп с письменами должен сохраниться целым. Если же первою будет водная казнь, то уничтожится от воды кирпичный столп, а каменный останется целым для последующего человеческого рода.
Иудейский историк Иосиф говорит, что тот каменный столп до его времени находился где-то в странах Сирии. Ибо первою казнью была казнь водная во дни Ноевы. Огненную же казнь мы ожидаем во Второе страшное Христово пришествие.
В начале мира первым праотцам нашим было открыто Богом как о водном потопе, так и о предстоящей огненной казни для грешников, дабы последующие роды человеческие, зная о ней, боялись ее и не дерзали прогневлять праведного Судию и Мздовоздаятеля, который будет судить огнем и муками.
Страшна и люта была казнь потопом, но еще более страшною и лютою будет казнь огнем. Вода потопа только землю покрыла, а огонь не только землю и все находящиеся на ней дела, но и небеса сожжет, как повествует святой апостол Петр, говоря: «Небеса жегома разорятся, и стихии опаляемы растаются» (2Пет. 3,12). Какой же страх и трепет нападет на грешников в то время, когда пред грядущим страшным Судией предыдет огонь и огненная река ужасная повлечет всех к Его судному месту!
Больше же всего мы должны бояться огня геенского, в котором погибнут, как в потопе, все осужденные и отогнанные от лица Божия. О сколь страшен сей огонь, которого и сам сатана трепещет! Когда Господь наш изгнал в стране Гадаринской бесовский легион, то бесы молили Его, дабы не приказывал Он им идти в бездну, чтобы не мучиться прежде времени в геенском огне. И если бесам страшна геенская бездна, то тем более она должна быть ужасна для людей. Ибо если и здесь казнь огнем, когда какой-либо человек осуждается на сожжение, бывает страшна, то несравненно более страшна та казнь, которая будет в геенне огненной. Тот огонь, который будет в геенне, настолько превосходит силу земного огня, нами употребляемого, что последний по сравнению с геенским является как изображенным только на иконной доске. Здешнего огня не боятся бесы (как мы не боимся огня, изображенного на доске), а того огня геенского трепещут; ибо сей только телесное вещество сжигает, а тот жжет и мучит и бесплотного духа. Сей огонь, если недостает подлагаемого для него горючего вещества угасает, а тот никогда не угаснет, по свидетельству неложных уст Самого Господа нашего, Который в Евангелии говорит: «Добрейше ти есть внити в живот хрому или бедну, неже обе руце имущу ввержену быти во огнь неугасающий, идеже червь их не умирает и огнь не угасает» (Мф. 18, 8 и Мк. 9, 43–44). Земной огонь горя светит, а пламя того огня горя только жжет, но не просвещает тьмы кромешной. Если же и просветит как бы немного, то сие только на больший страх и трепет осужденным, дабы они увидели страшные образы демонов, один вид которых ужаснее всякой муки, а также чтобы узрели лица других грешников, вместе мучающихся, которые с ними в жизни сей творили беззакония и сквернились, прогневляя вместе Бога. Здешний огонь временно мучит: охватив вверженного в него человека, он тотчас его умерщвляет и в один час превращает его в пепел; тот же геенский огонь жжет, но не умерщвляет, ибо вверженные в него не умрут жегомы и мучимы вовеки. И если нестерпимая и великая мука испытывается тем, кто один час жжется, то помыслим, сколь велико мучение будет для тех, кои будут бесконечные века жечься и не сгорать!
Но горе нам, грешникам, так как мы нисколько не хотим помнить о ждущих нас муках и не страшимся их, но, день ото дня и час от часа впадая все в большие и большие грехи, возжигаем себе все больший пламень и прилагаем огнь к огню; и то мучение, которое уготовано для бесов, мы на себя обращаем! Ибо геенский огнь уготован Богом не для людей, но для демонов, как праведный Судия говорит в Евангелии: «Идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелом его» (Мф. 25, 41). Ибо Создатель, провидя имевшее быть падение светоносного ангела из ангельства в диавольство, предуготовал на казнь ему и тем, которые с ним, в недрах земных в бездонной пропасти особый неугасимый огонь (кроме стихии огненной, которая создана для потребности людей), столь лютый и сильный, что и невещественный дух в нем испытывает нестерпимую муку. В тот огонь лютый, уготованный не нам, а другим, мы сами себя по своей воле ввергаем ради сладости греховной. О слепота наша душевная! О, если бы мы открыли наши умные очи и заранее рассмотрели бы этот огонь, то мы не ввергали бы себя в него, не дерзали бы, говорю, прогневлять Бога нашими грехами, не возжигали бы себе геенского неугасимого пламени, ибо постоянное памятование о вечных муках сильно удержать человека от грехопадения!
В Патерике пишется, что однажды сошлись в одно место двенадцать пустынножительных отцов, совершенных в добродетельном богоугождении, и каждый из них говорил о себе что-либо, послужившее пользу его исправления. Один из них, числом последний, сказал: «О отцы! Вы небесное имеете житие, вы стяжали небесную мудрость, и не дивно. Я же, считая себя недостойным таковых, вижу, что, куда бы я ни шел, грехи мои предыдут предо мною справа и слева; и осудил я сам себя в геенну, говоря: будь с теми, части которых ты достоин и к которым чрез малое время будешь сопричислен. Вижу там я ужасные стенания и непрестанные слезы, которых никто не может передать; вижу некоторых скрежещущими зубами и всем телом трясущимися; вижу и безмерное клокочущее огненное море, пламя которого, кажется, достигает до небес; и в страшном том море вижу бесчисленное множество вверженных людей, горящих подобно сухому хворосту, всех кричащих и рыдающих так сильно, что такого рыдания и вопля никто еще и никогда не слыхал на земле. Вижу также, что милосердие Божие ради правосудия своего отвращается от них. Плачу я и рыдаю, долго останавливаясь умом моим на них, и помышляю о писаном: «Быша слезы моя мне хлеб день и нощь» (Пс. 41, 4). И повергшись на землю пред Богом, молю Его, да избавит меня от мук оных».
Мы же обратим внимание здесь на то, сколь действенным оказывается памятование о геенне и ее муках для тех, кои желают исправить жизнь свою.