Первая часть. Церковь Христова из иудеев (гл. 1–12)

Глава 1. ¹ Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала

Глава 1: 1. Предисловие к книге Деяний апостольских ставит эту книгу в такую тесную связь – ближайшим образом с Евангелием Луки, а чрез него и вообще с Евангелием, что последнее является первою, а книга Деяний второю частию одного исторического произведения. Предметом той и другой части этого произведения служит основание, устроение и распространение Церкви Христовой на земле. Первая из них рассказывает о том, как основание и устроение Церкви Христовой совершилось жизнию, учением и делами Самого Основателя Христова Царства – воплотившегося и вочеловечившегося Сына Божия; вторая – о том, как на этом основании, в силу повелений и обетований Христа, Церковь Его распространилась, устроялась и созидалась трудами святых Его апостолов. История апостольская есть продолжение истории Христа потому, что и она есть дело Того же Христа, вечно живого по Своем воскресении и вознесении на небо и всегда невидимо присутствующего и действующего в Своей Церкви по Своем видимом удалении от верующих (Мф. 28, 20). Все, что делали апостолы, а равно и все мужи Божии после времен апостольских, для устроения и распространения Церкви Христовой, есть продолжающееся действие Самого Божественного Основателя христианства. Поэтому-то евангелист Лука о первой своей книге говорит, что она содержит в себе повествование о том, яже начат Иисус творити же и учити (Деян. 1, 1): этим дается понятие, что вторая книга содержит повествование о том, что продолжал творить Иисус по Своем вознесении на небо чрез апостолов.

² до того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал, ³ которым и явил Себя живым, по страдании Своем, со многими верными доказательствами, в продолжение сорока дней являясь им и говоря о Царствии Божием.

2–3. Евангелист и дееписатель говорит, что первое его слово обнимает жизнь Иисуса Христа от ее начала до того дня, в который Он вознесся, дав повеления апостолам. Это была последняя воля, последнее завещание Иисуса Христа Своим апостолам. В чем состояло это завещание, дееписатель ближе здесь не определяет. Из последующего (ст. 4 и далее) видно, что оно ближайшим образом относилось к исполнению обетования Христова над апостолами о ниспослании на них Духа Святого, ради чего они должны были неотступно пребывать в Иерусалиме, где имело последовать исполнение этого обетования. Кроме того, последнее завещание Господа касалось вообще дела апостолов, как свидетелей Иисуса Христа и проповедников Его Евангелия (ср. ст. 8–9), так что деятельность апостолов, изображенная в книге Деяний, является перед нами как исполнение ими этой последней воли Господа. Эти повеления апостолам Господь дал, по замечанию дееписателя, чрез Духа Святого. Продолжение дела Христова на земле по вознесении Его на небо есть дело преимущественно Бога Духа Святого. Поэтому сии повеления Господа были в то же время и повелениями Духа Святого, имевшего скоро снизойти на апостолов и действовать в них и чрез них (Ин. 14, 16–17, 26; 16, 13–15).

Люди, которым Господь возвестил последнюю Свою волю, были избранные Им Самим апостолы, пред которыми Он, страдавший и умерший, вполне убедительно доказал Себя живым, в продолжение сорока дней по Своем воскресении являясь им и говоря о Царствии Божием. Великое назначение было апостолов: они должны были быть столпами Церкви Христовой, провозвестниками миру слова и дела Христова. Поэтому Сердцеведец Господь из числа многих Своих последователей избрал самых достойнейших, и они были с Ним с самого начала Его общественного служения, знали каждый шаг Его жизни, каждое Его слово (Ин. 15, 27; ср.: Деян. 1, 21–22). Однако же и они были люди своего народа и своего времени. И вот, когда неожиданно для них Господь их и Учитель пригвожден был к позорному кресту и умер, веру их покрыла такая мгла, что душевное их состояние достойно было сравниться с состоянием находящейся в муках рождения женщины (Ин. 16, 20–21). Эту мглу с их духовных очей могли снять только самые убедительные факты, которые бы самым решительным образом засвидетельствовали пред ними воскресшего, вечно живого Христа; только при фактическом убеждении могли быть благоплодны для них наставления, поучения. И вот воскресший Христос в продолжение сорока дней является им, со многими верными доказательствами свидетельствуя истину Своего воскресения. Теперь они делаются способными принять и усвоить наставления Господа, что так надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою, как предсказано Моисеем и другими ветхозаветными пророками и как неоднократно предсказывал им во время жизни Своей и Сам Господь. Поэтому Спаситель, являясь им по Своем воскресении, беседовал с ними о Царствии Божием.

Так как вся жизнь апостолов, деяния которых евангелист Лука описывает во второй своей книге, была исполнением воли Иисуса Христа, которую Он выразил перед ними в последнее Свое явление им по воскресении, то событие вознесения Иисуса Христа на небо, будучи закончанием Евангельской истории, есть вместе начало истории апостольской. Поэтому-то евангелист Лука и начинает историю апостолов Христовых повествованием о вознесении Господа на небо.

⁴ И, собрав их, Он повелел им: не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от Меня, ⁵ ибо Иоанн крестил водою, а вы, через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым.

4–5. Намереваясь отойти к Отцу, Иисус Христос собирает² к Себе всех апостолов и некоторых других, более совершенных учеников Своих. Этого требовала не только важность самого вознесения Господня, свидетелями которого они должны были быть, но важность повеления и обетования, которые Господь дал Своим ученикам. Повеление это было: не отлучайтесь из Иерусалима. Не будь, значит, этого повеления Господа, апостолы разошлись бы по своим родным селениям, которые для большей части из них были города и селения галилейские. И можно ли было им самим желать оставаться в Иерусалиме, с которым связаны были столь тяжелые воспоминания, где было главное седалище врагов Иисуса, где они, как Его последователи, могли ожидать только насмешки и оскорбления? Однако же не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного о т Отца Духа Святого. Такова есть воля Божия, чтобы в Иерусалиме, средоточии истинного ветхозаветного богопочтения, было положено основание новозаветного царства; чтобы именно там прежде всего проявилась спасающая во Христе чрез Святого Духа благодать Божия, где по отношению к Спасителю мира выразилась недавно со стороны человеческого рода жестокая злоба и неправда; чтобы именно в том городе, где так опозорен был Христос, Дух Святой чрез апостолов засвидетельствовал и прославил Его.

Это великое обетование не могло быть непонятно ученикам Господа, ибо, как обетование Отчее, оно им должно было быть известным уже из ветхозаветных пророчеств об излиянии в мессианское время Духа Божия на всяку плоть (Иоил. 2, 28 и далее; Ис. 44, 3). Кроме того, Иисус Христос Сам очень ясно раскрывал им учение и обетование о Духе Святом, особенно незадолго пред Своими страданиями (Ин. гл. 14–17), о чем теперь Он и напоминает им. Наконец, крещение Иоанна и его свидетельство о крещении людей Духом Святым, которое совершит Мессия (Мф. 3,11 и паралл.), должно было вести их к пониманию истинного смысла обетования Христа. Вследствие этого Господь и напоминает здесь также об Иоанновом крещении, чрез сравнение с ним выясняя ученикам очищающее, обновляющее и укрепляющее человеческую природу действие имеющего скоро воспоследовать крещения Духом Святым.

⁶ Посему они, сойдясь, спрашивали Его, говоря: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?

6. Однако чистого понимания слов Господа и на этот раз не явили ученики Его; и здесь примешалось влияние на их ум современных иудейских представлений о Мессии, как таковом Спасителе народа Божия, Который не только совершит духовно-нравственное обновление, но вместе с тем улучшит и его внешнее положение среди других народов. И вот, когда Господь дает им повеление не отлучаться из Иерусалима, столицы теократического царства, не отлучаться ради того, что скоро имеет здесь воспоследовать исполнение над ними обетования Отца о крещении людей Духом Святым, и при сем замечает, что это последует не по мнозех сих днех³, – души их воспламеняются патриотическим чувством, и в них с полною силой оживает надежда на восстановление и освобождение Израиля от тяжкого ига языческого, – надежда, которая потерпела было поражение в смерти Господа, но снова ожила с Его воскресением. Они думают, что день излияния Духа на всяку плоть, быть может, будет вместе и днем славного, видимого восшествия Иисуса Христа на престол Давида и соединенного с этим восстановления и освобождения народа Божия. Чем ближе в будущем предстояло исполнение высказанного Господом обетования, тем радостнее и тревожнее забилось их сердце, полное горячей любви к отечеству, и они сейчас же предлагают Господу вопрос: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?

⁷ Он же сказал им: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти, ⁸ но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли.

7–8. Как мы видим, в основе этого вопроса апостолов лежало неправильное представление о Царстве Мессии как царстве земном, видимом. Но Господь знал, что апостолы с сошествием на них Святого Духа будут верно понимать ветхозаветные пророчества и обетования о Мессии, как сыне Давида. Поэтому сейчас Он ничего не говорит к обличению и исправлению неверного взгляда их на Мессию и Его Царство, а говорит только против их желания знать время устроения Царства Божия на земле: не ваше дело знать времена или сроки⁴ , которые Отец положил в Своей власти. После того Господь указывает, в чем же состоит дело апостолов и о чем они прежде и более всего должны думать и заботиться. Не ваше дело знать времена или сроки... но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли. Их дело, их назначение – быть свидетелями Христа; силу, способность для этого они получат от Духа Святого; свидетельство это начнется с Иерусалима, продолжится в его окрестностях, затем перейдет в Самарию и, распространяясь далее и далее, должно пройти даже до края земли.

⁹ Сказав сие, Он поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их.

9. Это были последние слова телесновидимого на земле Господа. После того непосредственно взорам апостолов открылось величественное зрелище славного вознесения Господня. Они видят чудесною силой подъемлемого от земли Господа, видят Его постепенное удаление от них и возношение к небу. Чудесное видеть в Иисусе для них не было чем-либо особенно поразительным и неожиданным; оно было для них естественною принадлежностью Лица и служило твердою опорой их веры в Него как Мессию. Однако в этом зрелище было нечто особенное для них: прежде воскресший Господь как нечаянно являлся пред ними, так нечаянно, неожиданно и удалялся от них, делался для них невидимым, – теперь же взор их получает продолжительное впечатление постепенного исчезновения от них Господа; прежде Он лишь делался для них невидимым, теперь же они видят удаление Его на небо. Но вот является облако и прекращает для них это величественное зрелище. Они не видели его конца, но нельзя было не понять его ближайшего смысла: и особенное собрание их на этот раз, бывшее по предварительному распоряжению Господа, и последние Его повеления, обетования и поручения, и самый образ вознесения Господня – все говорило им о том, что это было последнее видение ими своего Учителя и Господа, что Он более не будет пребывать с ними видимо на земле. На этом пока мысль их и остановилась.

Если мы теперь возьмем во внимание их горячую любовь к своему Божественному Учителю и желание всегда видеть и беседовать с Ним, если припомним сейчас только высказанную ими надежду: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю? – то нам понятно будет то внутреннее их состояние, с которым они продолжали неуклонно смотреть на небо и после того, как облако скрыло от их чувственного взора возносящегося Господа. Сердце их и теперь исполнилось печалию, как прежде, когда Господь только предсказывал им о Своем отшествии к Отцу (Ин. 16, 6). Вера их не могла еще постигнуть конца вознесения Господня (Ин. 14, 28; 16, 7); они теперь видели только, что Господь не будет более обитать на земле и они более не увидят Его телесными очами.

¹⁰ И когда они смотрели на небо, во время восхождения Его, вдруг предстали им два мужа в белой одежде

10. Когда они продолжали смотреть на Него, как бы высказывая этим желание следовать за возлюбленным своим Учителем, се, мужа два стаста пред ними в одежди беле. Дееписатель не называет ближе, что это за лица вдруг явились пред апостолами; называя их «мужами», он определяет только образ их явления. Но что это были ангелы, на это прямо указывают и нечаянность их появления пред апостолами, вследствие которой последние не заметили, откуда и как подошли к ним эти два мужа, и белая, светлая их одежда, образ небесной чистоты и святости, и, наконец, весть, которую они принесли апостолам и которая не могла быть ничем иным, как только откровением неба.

¹¹ и сказали: мужи Галилейские! Что́ вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо.

11. Мужи Галилейские! чтó стоите зряще на небо? Мужи галилейские, – как бы так говорили ангелы апостолам, – для чего исполнились сердца ваши печалию? Для чего вы пали духом и теперь стоите, продолжая взирать на небо и не зная, что начать, что предпринять? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, такожде приидет, имже образом видесте Его идуща на небо. Сколько истин заключено в этой вести ангелов! Иисус вознесся на небо; вознесшийся на небо Христос опять приидет; Он приидет таковым же, в таком же виде, в каком они видели Его, возносящегося на небо, то есть со Своею богопрославленною плотию; Он приидет таким же образом, то есть видимо и величественно. Теперь мы видим, что этою вестию ангелов докончено было для веры апостолов то, чего сами они не могли постигнуть или, по крайней мере, к чему умственный взор их сейчас не был направлен. Эта весть отвлекла их от печальной мысли, на которой они остановились, о том, что Господь уже не будет более видимо присутствовать среди них и беседовать с ними, и влила в их сердца веру и надежду, что скрывшийся от их чувственного взора Господь вознесся в славу Божественную, как и Сам Он о том предсказывал им, и что Он снова приидет столь же славным образом для открытия вечного Царства славы. Когда это воспоследует, – не их дело знать. Их дело идти и поступать так, как повелел им Господь, – исполнять свое призвание быть свидетелями Христа, начиная от Иерусалима и даже до последних земли.

¹² Тогда они возвратились в Иерусалим с горы, называемой Елеон, которая находится близ Иерусалима, в расстоянии субботнего пути.

12. Местом вознесения нашего Господа была гора Елеонская, с которой по вознесении Господнем и возвратились апостолы в Иерусалим (1, 12). Тот же святой писатель в своем Евангелии говорит, что Господь вывел апостолов вон из города Иерусалима до Вифании, близ которой и вознесся в глазах их на небо (Лк. 24, 50–51). Вифания лежала на восточном склоне горы Елеонской, на расстоянии 15 стадий от города Иерусалима⁵. Так как евангелист Лука не говорит определенно, как близко к Вифании совершилось вознесение Господне, а равно и в объясняемом нами месте субботним путем⁶ он измеряет расстояние от Иерусалима, вероятно, не места вознесения Господня на горе Елеонской, а самой этой горы, причем неизвестно, с какого пункта горы он ведет свой счет, то очевидно, что разногласия между теми и другими топографическими указаниями нет. Из того и другого указания можно видеть, что вознесение Господа последовало на горе Елеонской, по дороге к Вифании и, вероятно, вблизи ее.

¹³ И, придя, взошли в горницу, где и пребывали, Петр и Иаков, Иоанн и Андрей, Филипп и Фома, Варфоломей и Матфей, Иаков Алфеев и Симон Зилот, и Иуда, брат Иакова. ¹⁴ Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Материю Иисуса, и с братьями Его.

13–14. Последуем теперь за апостолами в Иерусалим, куда они с горы Елеонской, с которой произошло вознесение нашего Господа, чрез какие-нибудь полчаса после того прибыли. Пред нашим взором очень небольшое время – десять дней – и столь же незначительное по числу лиц общество – не свыше 120 душ. Кроме известных нам, теперь пока одиннадцати, апостолов, здесь находятся некоторые благочестивые и верующие жены, которые во время жизни Иисуса Христа всегда следовали за Ним, с открытым сердцем слушая Его слово и служа Ему имением своим (см., напр., Лк. 8, 1–3). А здесь (ст. 14) между ними названа по имени только Богоматерь Мария, Которая здесь в последний раз упоминается в новозаветных Священных книгах и – только упоминается. Благословенная в женах, Она едва превознесена пред прочими верующими женами прямым упоминанием Ее имени. Но несомненно, что не только Иоанн, которому она была поручена Господом со креста (Ин. 19, 25–27), но и прочие апостолы и все верующие, сознавшие теперь все Божественное величие своего Учителя и Господа и, однако же, лишенные чувственно-телесного лицезрения Его, тем с большею честию, любовию и нежностию окружают теперь Его глубоко смиренную Матерь, Которая и Сама по Себе была верх добродетелей тварных существ.

Другие члены этого небольшого общества были братья Господни по плоти. Во время жизни Спасителя они долгое время не присоединялись к числу верующих (Ин. 7, 5). Однако же нужно полагать, что еще при жизни Господа они уверовали в Него как Мессию: мы видим, что воскресший Господь является особо одному из Своих братьев по плоти – Иакову (1Кор. 15, 7), а теперь они вместе с апостолами и Богоматерью составляют первоначальное, основное христианское общество. Наконец, дееписатель указывает еще один класс лиц, входивших в состав первого христианского общества, – более обширный класс учеников (ст. 15), которые вместе с апостолами, Богоматерью и братьями Господними по плоти образовали все собрание человек около ста двадцати (ст. 16). Всех учеников Господних, верных Его последователей, было гораздо более: так, воскресший Господь является более нежели 500 братий вместе (1Кор. 15, 6). Следовательно, те ученики, которые удостоились быть свидетелями вознесения Господня и быть вместе с апостолами основными камнями в здании христианской Церкви, были ученики лучшие, способнейшие, с более развитым духовным взором; очень вероятно, что в числе их были те 70 учеников, которых Господь еще при жизни Своей посылал благовествовать близкое наступление и открытие Царства Мессии (Лк. 10, 1 и далее).

Итак, вот то первоначальное общество Христово, которое, быв свидетелем славного вознесения своего Господа, возвратилось теперь, по Его повелению, с горы Елеонской в Иерусалим и взошло здесь в молитвенную горницу одного дома, хозяин которой, конечно, был одним из последователей Иисуса Христа и свидетелей Его вознесения. Характерной чертой внешнего состояния этого общества было то, что члены его пребывали все вместе. Внутреннее же их состояние выражается в том, что главным, почти исключительным занятием их в это время была молитва. В часы молитвенных собраний они посещали храм и вместе с другими участвовали в молитвах пред Иеговою (Лк. 24, 53); в прочее же время все они единодушно пребывали в молитве и молении (ст. 14) в том доме, в который пришли они все после вознесения Господа. В молитве и молении пребывали они все единодушно: как ни разнообразны были здесь личности по своему характеру и природным дарованиям, но все они были едино в вере в Иисуса Христа и надежде на Его обетование. Молитва всех их, как Молитва одной души, как слово одних уст, неслась к Сердцеведцу – Богу. Так приготовлялись верующие к принятию обетованного им Духа Святого.

¹⁵ И в те дни Петр, став посреди учеников, сказал ¹⁶ (было же собрание человек около ста двадцати): мужи братия! Надлежало исполниться тому, что в Писании предрек Дух Святый устами Давида об Иуде, бывшем вожде тех, которые взяли Иисуса; ¹⁷ он был сопричислен к нам и получил жребий служения сего; ¹⁸ но приобрел землю неправедною мздою, и когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его; ¹⁹ и это сделалось известно всем жителям Иерусалима, так что земля та на отечественном их наречии названа Акелдама́, то есть земля крови. ²⁰ В книге же Псалмов написано: да будет двор его пуст, и да не будет живущего в нем; и: достоинство его да примет другой.

15–20. В промежуток времени между вознесением Господа и сошествием Святого Духа на апостолов одно только особенное событие совершилось среди общества Христова: избрание двенадцатого апостола на место отпавшего Иуды. Начинание дела здесь принадлежит апостолу Петру. Когда при жизни Иисуса Христа, сообразно своей пламенной, быстрой, стремительной душе, он всегда первенствовал пред прочими апостолами и в слове (напр., Мф. 16, 15–16), и в деле (напр., Мф. 14, 28 и далее), так и теперь. В речи своей апостол Петр прежде всего доказывает из Священного Писания, что отпадение от Христа Иуды не было явлением, противоречащим плану домостроительства Божия о спасении человеков, не было событием, совершившимся против воли всемогущего Бога, приводящего в исполнение предвечные решения воли Своей о людях. Оно, напротив, было предвидено и предуказано Богом и, следовательно, стояло в зависимости от того же Промысла Божия, направляющего все, даже и людское противление и нечестие, к благой цели спасения людей. В псалмах Давида апостол находит предсказание об Иуде, его деле и его наказании (ст. 16).

Потом апостол припоминает сначала печальную историю Иуды. Он описывает это печальное прошлое языком оживленным и потому несколько фигуральным. Вследствие этого при буквальном понимании ст. 18 дается такая мысль, что земля крови, купленная на 30 сребреников, которыми оценен был Спаситель, была приобретена самим Иудою пред его смертию и что Иуда совершил самоубийство чрез падение с какой-нибудь высоты, после чего расселось чрево его, и выпали внутренности его, тогда как евангелист Матфей сообщает, что Иуда удавился, а земля крови куплена после его смерти первосвященниками (27, 5–8). Так как последние купили землю для погребения странников на деньги, полученные Иудою за Иисуса Христа, то апостол смотрит на нее как на собственность христопродавца и, выражаясь фигурально, приписывает ему и самую покупку этой земли. Так как факт этот слушателям Петра был известен во всех его подробностях, то они, разумеется, понимали верно истинный смысл его слов. Точно так же, поскольку слушателям Петра был известен способ самоумерщвления Иуды чрез повешение, то апостол лишь напоминает его, употребляя общее выражение: низринулся, и не определяя ближе – как и с чего низринулся. Имея в виду сказанное евангелистом Матфеем о смерти Иуды, можно думать, что дерево, на котором повис христопродавец, обломилось и несчастный упал с значительной высоты. Но при этом и апостол Петр нечто прибавляет к сказанию евангелиста Матфея о смерти Иуды, ибо только из свидетельства этого апостола мы знаем, что, когда Иуда удавился, расселось чрево его, и выпали все внутренности его.

Апостол Петр хочет выразить собственно ту мысль, что Иуда сначала принадлежал к лику апостольскому, но потом отпал от Христа, продав Его, и за это постиг его страшный суд Божий, открывшийся уже в его смерти. В этом, -говорит он (ст. 20), – исполнились слова Псалмопевца: да будет двор его пуст, и да не будет живущего в нем (68, 26), и: епископство его да приимет другой (108, 8). Из несчастной страсти сребролюбия Иуда продал Христа своего и Господа. Но не суждено было ему воспользоваться для себя тридцатью сребрениками, ни тем, что на них приобретено. Мало того, даже никем живым не была заселена земля крови, собственность Иуды, приобретенная неправедною мздой: ее жители были мертвецы. Недолго жил после своего беззаконного поступка Иуда; своевольною смертию он и сократил жизнь свою, и освободил место апостола Христова, предоставив его другому. Таким образом, по взгляду апостола Петра, следует, что как помазанник Божий Давид был прообразом Иисуса Христа, так и его враги прообразовали собою врагов Иисуса Христа, и в частности Иуду предателя; поэтому и проклятия, произнесенные Давидом над своими врагами, пришли в полное исполнение над врагами Спасителя, и в данном случае над Иудою.

²¹ Итак надобно, чтобы один из тех, которые находились с нами во все время, когда пребывал и обращался с нами Господь Иисус, ²² начиная от крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознесся от нас, был вместе с нами свидетелем воскресения Его.

21–22. Теперь апостол Петр переходит к раскрытию того, что следует на место отпавшего от Христа Иуды избрать другого апостола. Это уже лежит в вышеприведенном пророчестве: епископство его да приимет другой, и потому апостол долго не останавливается на этом: сделавши вывод из предыдущего о нужде избрания нового апостола, он начинает говорить, какими качествами должен отличаться вновь избранный. Нужно, по апостолу, чтобы он был очевидец Христа и непосредственный Его слышатель во все время Его общественного служения роду человеческому. Это необходимо было прежде всего, разумеется, потому, что апостолу Христову должно быть свидетелем Христа, проповедником Его слова и дела; чтобы быть достойным и способным к этому великому служению, ему необходимо было пережить собственным опытом все то, что испытали прочие апостолы чрез личное общение с Иисусом Христом. Но в то же время указанное апостолом Петром условие апостольства давало и внутренний признак, по которому должно совершиться избрание нового апостола и который определял душевное качество последнего, ибо постоянное следование за Иисусом Христом, начиная от крещения Иоаннова и до вознесения Господня, указывало на твердость и постоянство веры такого человека, с одной стороны, с другой – постоянное пребывание с апостолами во все то время указывало на единодушие и единомыслие такого человека с ними. Задачу апостола Христова, для выполнения которой вновь избранный должен отличаться указанными качествами, апостол Петр полагает в свидетельстве воскресения Христова. Следовательно, по взгляду апостола Петра, воскресение Христово есть такой величайший факт в истории дела Христова, что и вера наша тверда и несомненна только при этом факте, и все обетования Божии непреложны только при нем (1 Кор. гл. 15).

²³ И поставили двоих: Иосифа, называемого Варсавою, который прозван Иустом, и Матфия; ²⁴ и помолились и сказали: Ты, Господи, Сердцеведец всех, покажи из сих двоих одного, которого Ты избрал ²⁵ принять жребий сего служения и Апостольства, от которого отпал Иуда, чтобы идти в свое место. ²⁶ И бросили о них жребий, и выпал жребий Матфию, и он сопричислен к одиннадцати Апостолам.

23–26. Указанные апостолом Петром условия избрания нового апостола легко бы применить к делу и для человеческого ума: собранию верующих известно было, кто из них был постоянным последователем Иисуса Христа. Но хотя это и указывало на внутренние качества избираемого, все-таки человеческому наблюдению неизвестно было внутреннейшее души человеческой, глубины его сердца. И потому собрание, избравшее по указанному правилу двоих, окончательное решение дела представляет Тому, апостолом Которого имеет быть избранный и Который, как Сердцеведец, только и может совершить верное и безошибочное избрание. Обращаясь за решением дела к Господу, верующие возносят Ему молитву, чтобы Он, Сердцеведец, на место Иуды, который по испадении из лика апостолов теперь отошел на место, вполне достойное его, показал, которого из двух, намеченных собранием, Он избирает Себе в служителя и апостола. Верующие твердо убеждены и живо чувствуют, что вознесшийся на небо Христос вечно живет, невидимо присутствует между ними, непосредственно близок каждому из них, видит не только их дела, но и внутреннейшие движения их духа, – веруют, что Он, скрывшийся от них телесно, живет Своим Духом среди Своих верных, в Своей Церкви и невидимо управляет ею.

Глава 2. ¹ При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе.

Глава 2: 1. Пятидесятница была одним из великих праздников годичных у иудеев. Ко дню Пятидесятницы оканчивалась у иудеев жатва, которая начиналась с праздника Пасхи, вследствие чего пятидесятый день после первого дня Пасхи был, собственно, праздником окончания жатвы, в который по закону и должно было приносить Богу благодарственную жертву от плодов земных (Исх. 23, 16; Чис. 28, 26). В то же время этот праздник служил для иудеев к воспоминанию Синайского законодательства⁷. В том и другом отношении не без особенного значения является совпадение дня сошествия Святого Духа с днем ветхозаветной Пятидесятницы. Сошествие Святого Духа на верующих во Христа было закончанием искупления и спасения Богом человека. Ко дню Пятидесятницы ученики Господни созрели и возросли духовно; тогда и снизошла на них полнота дарований Духа Божия, и они явились первыми плодами искупительного дела Христова. Вместе с этим открылась, началась Церковь Христова на земле. День Пятидесятницы был днем, когда ветхозаветная теократия, начавшаяся от Синая и управлявшая людьми чрез письменный закон, закон рабства и смерти, заменилась новозаветною, где люди водятся Духом Божиим, Духом усыновления и свободы (Рим. гл. 8). Таким образом, как Пасхою Христовою упразднилась Пасха ветхозаветная, воспоминавшая избавление евреев от ига египетского, так новозаветная Пятидесятница заменяет ветхозаветную, с которой началась жизнь по закону.

При наступлении этого дня, замечает дееписатель, приступая к описанию сошествия Святого Духа на верующих, все они были единодушно вместе. Этими словами указаны нам и лица, удостоившиеся быть первыми камнями в здании Церкви Христовой, и место, где они собрались, и их внутренняя, духовная настроенность. Очевидно, здесь дееписатель поставляет свой рассказ в связь с предыдущим, 1, 13–14. Не без намерения, следовательно, он так точно определил впереди число верующих, собравшихся около апостолов: он хочет этим указать, как мало было общество Христово, с которого началась Его Церковь на земле. Царство Божие, имевшее обнять собою весь мир, всех людей, и действительно покоряющее Богу всю вселенную, сначала заключало в себе только с небольшим сто человек.

Очевидно, что местом собрания верующих в то время, когда исполнилось над ними обетование Христово, был тот же дом, в который они возвратились с горы Елеонской и в котором пребывали вместе десять дней (ср.: 1, 13; 2, 2). Если потом из Луки (24, 53) мы знаем, что верующие в часы молитвы ходили в храм и принимали участие в общем иудейском богослужении, а с другой стороны – видим из слов апостола Петра (Деян. 2, 15), что несколько спустя по сошествии Святого Духа на верующих имел наступить первый молитвенный час третий (девятый), – то отсюда мы должны заключить, что самый факт сошествия Святого Духа воспоследовал рано утром, несколько ранее третьего (девятого) часа. В это время все верующие продолжают пребывать в том же настроении духа, как и предшествующие десять дней: единодушие было отличительною чертой Христова общества. Таким образом, дееписатель дает здесь понять нам, что верующие и в день Пятидесятницы так же, как и прежде, готовы были встретить и принять пришествие к ним Христа в Духе (Ин. 14, 18; ср.: 16, 22).

² И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. ³ И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них.

2–3. Однако же верующие не знали и не могли знать, что обетование Христово должно было исполниться над ними именно в день Пятидесятницы. Поэтому в известном смысле неожиданно для них, «внезапно» последовало сошествие на них Святого Духа. Очень может быть, что незадолго перед молитвенным часом верующие готовились, собирались идти в храм, чтобы принять участие там в богослужении вместе с прочими своими соотечественниками. Мысль же о Христе и Его обетовании и в этот момент была первою и господствующею их мыслию, дававшею тон их душевной настроенности.

И вот внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. Внутреннему, духовному действию Духа Святого предшествовали внешние, ощущаемые телесными чувствами явления. Это были знамения, или вестники имевшего непосредственно за сим последовать сошествия Духа Божия внутрь верующих. Они имели прежде всего то значение, что возбуждали и возвышали дух верующих и чрез то окончательно подготовляли их к принятию Святого Духа именно в этот момент. В то же время эти явления символически изображали самое духовное событие. Они последовали с неба; не в окна ворвавшийся сильный ветер произвел шум в доме, но шум шел по направлению сверху вниз, чем указывалась небесная причина совершающегося (Лк. 24, 49). Знамения эти были для слуха и зрения. Для слуха последовал шум, который наполнил весь дом и который был так велик, что привлек к нему многих жителей Иерусалима (ст. 6).

Это явление чувственно изображало, с одной стороны, могучую силу, которая имела снизойти и обитать в апостолах, с другой – то, что этою силой будет Дух, именно Дух Божий. Для зрения открылись пред верующими многие огни, имевшие форму человеческого языка; число их равнялось числу присутствующих; они шли также сверху вниз и почили по одному на каждом верующем. Огни были символом очищающего, освящающего и просвещающего души верующих действия Духа Божия. Языки, в виде которых явился этот огнь, указывали прямо на то, в чем выразилось очевидно, убедительно и для самих верующих, и для всякого стороннего наблюдателя внутреннее действие Духа Божия, – на дар языков. Что эти видимые явления были необыкновенные, чудесные, это очевидно не только для нас, созерцающих эти знамения вместе с теми чудесными духовными действиями, которые за ними непосредственно последовали, но сразу очевидно было и для апостолов. Шум, наполнивший весь дом, где находились верующие, не только по своему направлению, но и сам в себе был какой-то особенный, необычайный, так что дееписатель только сравнивает его с шумом от несущегося сильного ветра. Что же касается явления, наблюдаемого зрением, то чудесность его была еще более очевидна. Языки, снисшедшие на верующих, не были обычные огни. С последними дееписатель опять только сравнивает их, чтобы нагляднее описать явление: они были светящиеся, как бы огненные; они лишь светили, но не жгли. Самая форма, вид этих огней, а также разумность их движения указывали прямо на скрывающуюся за ними чудодействующую, высшую, духовную причину.

⁴ И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать.

4. Непосредственно за этими или даже вместе с этими внешними явлениями последовало внутреннее, в душах верующих совершившееся событие: исполнились все Духа Святаго. Духа Святого исполнились все присутствующие без различия пола и состояния; действие Духа не соединялось здесь с какою-либо должностью, оно потребно было для каждого верующего. Духовных дарований апостолы удостаивались и прежде (Мф. 10, 8; Ин. 20, 22); но это были частные отдельные дары Духа Святого, они не касались всей личности облагодатствуемого и притом не были постоянною его принадлежностию, а лишь временно сообщались ему по нуждам спасения человечества. Но теперь апостолы исполнились Духа Святого, на них снизошла полнота духовных благодатных дарований, весь человек преобразился, очистился, освятился и просветился действием Духа Божия, и этот Дух стал постоянным их руководителем и учителем (Ин. 14, 16–17).

Как скоро огнь божественный возгорелся в душах верующих, они исполнились святого восторга и в ответ на дар неба вознесли к небу слово хвалы и благодарения великому в Своих благодеяниях к роду человеческому Богу (ст. 11). Это слово хвалы и благодарения верующие начали выражать на других языках, как Дух давал им провещевать. Каждый из облагодатствованных начал говорить на каком-нибудь ином, дотоле ему неизвестном языке, – на языке страны, где он не жил и языка которой никогда не изучал; знание этого языка было для него исключительно даром Духа Святого. Как различны были языки, на которых начали говорить верующие, это видно из обозначения тех стран, из которых происходили по рождению и языку собравшиеся около учеников Христовых иудеи (ст. 9–11). Здесь были и жители восточной Азии, и западной, и Африки, и Европы, и все они слышали между говорившими учениками Христовыми свой язык, понятную для себя речь. И из всех этих различных и разнообразных языков составился теперь один согласный хор славословия Богу Спасителю.

Таким образом, первоначальное Христово общество является здесь прообразом Церкви Христовой во всем ее будущем, когда в нее должны были войти все племена и народы и все составить одно тело, один дух о Христе Иисусе, единым сердцем и едиными устами вознося к Богу молитвы, моления, благодарения, прошения. При этом определяется и другое значение дара языков, в котором выразилась при сошествии Святого Духа облагодатствованная жизнь верующих: этот дар впоследствии сделается средством для распространения Евангелия между всеми народами земли.

Нельзя не припомнить при этом, что то же самое, что теперь является даром Божиим, некогда было в руках Того же Бога наказанием самомечтательной гордости. Было некогда время, когда бе вся земля устне едине, и глас един всем (Быт. 11, 1). Но человек пошел вопреки определениям Промысла Божия и для этого задумал безумное предприятие, которое должно было исполниться общими согласными усилиями всех людей. Но Бог ниспосылает неразумным труженикам различные языки, и это производит между ними такое разъединение, что они, не кончивши работы, должны были разойтись в разные стороны (Быт. 11, 3–9). Теперь же разделение языков является таким даром небесным, посредством которого доселе разделенные и разобщенные народности слагаются воедино целое, воедину Церковь Христову. Прекрасно выражает это церковная песнь: «егда снисшед языки слия, разделяше языки Вышний; егда же огненные языки раздаяше, в соединение вся призва, и согласно славим Всесвятаго Духа».

⁵ В Иерусалиме же находились Иудеи, люди набожные, из всякого народа под небом. ⁶ Когда сделался этот шум, собрался народ, и пришел в смятение, ибо каждый слышал их говорящих его наречием.

5–6. Праздник Пятидесятницы был один из трех великих праздников у иудеев, когда каждый израильтянин, по закону, должен был явиться пред Господом Богом Израильским (Исх. 34, 23; Втор. 16, 16). Вследствие этого в Иерусалиме в день сошествия Святого Духа было много богобоязненных иудеев из всякого народа под небесами. Шум с неба как бы от несущегося сильного ветра, который наполнил дом, где были собраны ученики Христовы, привлек многих к месту события. Когда собрались толпы народа около учеников Христовых, внешние, чувственно ощущаемые явления, которые предшествовали сошествию Святого Духа на апостолов, уже прекратились, не было ни шума, ни огненных языков. Собравшиеся поражены новым, неожиданным и непонятным явлением: ученики Христовы, по происхождению большею частью галилеяне, люди, известно, неученые, необразованные, от которых и ожидать нельзя знания какого-либо иностранного языка, кроме их галилейского наречия, – эти люди каждый говорит на каком-либо иноземном языке, так что, как ни разнообразна была толпа собравшихся по их происхождению и языку, каждый, однако, между говорившими о великих делах Божиих слышал какого-нибудь одного, который прославлял Бога на языке его страны.

⁷ И все изумлялись и дивились, говоря между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне? ⁸ Как же мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились. ⁹ Парфяне, и Мидяне, и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, ¹⁰ Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты⁸ , ¹¹ критяне и аравитяне, слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих? ¹² И изумлялись все и, недоумевая, говорили друг другу: что это значит? ¹³ А иные, насмехаясь, говорили: они напились сладкого вина.

7–13. Дееписатель не описывает ближе внешней обстановки события, о котором он здесь рассказывает; из его рассказа не видно, каким образом тысячная толпа народа (ст. 41) могла видеть и слышать верующих, на которых Дух Святой сошел во время пребывания их в доме. Очень может быть, что пред домом, где находились апостолы, была большая площадь, на которой и собрался народ. Верующие же, увидя стекающийся к ним народ с хвалениями и песнопениями в устах, вышли на плоскую крышу дома, в котором они находились, ибо естественно предполагать в них, исполненных святою радостью, желание и стремление возвещать славу Божию, в них открывшуюся, пред другими людьми. Однако же дееписатель этим не занимается; он обращает свое внимание главным образом на то расположение души, с которым встречено было чрезвычайное чудесное событие собравшимся народом.

Не одинаково было встречено различными людьми чудесное явление языкознания, открывшееся в простых галилеянах. Одни, люди набожные, не имея возможности понять и объяснить его, лишь только изумлялись и дивились... и, недоумевая, говорили друг другу: что это значит? (ст. 7, 12). Люди же холодные, мало занятые спасением своей души и нечувствительные к действиям призывающей ко спасению благодати Божией, насмехаясь, говорили: они напились сладкого вина (ст. 13). Пытливый ум первых искренно недоумевал и потому продолжал свои недоумевающие размышления; ленивый ум последних поскорее успокоил себя, сделавши насмешливое предположение, что говорившие на иностранных языках находятся в состоянии сильного возбуждения крепкими напитками. Однако же они только насмехаясь так говорили, и для них самих было очевидно, что так легко объяснить дело было нельзя.

Что же такое был дар языков? По указанию апостола Павла (1Кор. 14, 21; Ис. 28, 11), еще в Ветхом Завете было пророчество об иных, то есть иноземных языках и иных устах. Иисус Христос, между другими знамениями веры в Него, предсказывает также о том, что верующие языки возглаголют новы (Мк. 16, 17), то есть такими, которых дотоле и не знал и не употреблял тот, который будет говорить на них. Эти предсказания и обетования пришли в полное исполнение в Церкви Апостольской. Дар языков был первым даром Духа Божия; исполнившиеся Духа Святого, апостолы в день Пятидесятницы начали говорить иными языки (2, 4). И впоследствии облагодатствованная жизнь верующего часто выражалась прежде всего даром языков. Так, когда обратившиеся ко Христу, по слову апостола Петра, члены Корнилиева семейства удостоились излияния на них Духа Святого, иже от обрезания вернии, елицы приидоша с Петром, слышаху их глаголющих языки (10, 45–46); так начали говорить языки бывшие ученики Иоанна Крестителя по возложении на них рук Павлом (19, 6). В Церкви Коринфской Дух Святой очень богатно раздаял духовные дарования (1Кор. 1, 7), но в особенности, сообразно с желаниями и стремлениями верующих, дар языков (1 Кор. гл. 12, 13, 14).

Как из предыдущих, так и из мест в последнем отделении ясно, что здесь везде говорится о даре языков как о способности верующего в известное время говорить на каком-либо ином, иноземном, неприродном или новом языке, которого он дотоле не знал и не употреблял. Поэтому если в собрании верующих не было ни одного человека, для которого был бы природным языком тот, на котором говорил обладавший этим даром, то речь его могла остаться непонятною, косноязычною по отношению к соотечественникам говорившего (1Кор. 14, 2, 11, 16), и для истолкования его речи потребен был другой дар – дар сказания или истолкования языков (12, 10), которым должен был обладать или сам говоривший на иноземном языке (14, 5, 13), или кто-либо из присутствующих (14, 27–28).

Способность эта была особенно поразительна и необычайна, поэтому являлась как особенно сильное знамение истинности, божественности веры христианской, плодом которой она была (Мк. 16, 20; 1Кор. 14, 22). Она не была плодом образования и обучения, но единственно даром Духа Святого; всякий обладавший этим даром говорил на том языке и так, якоже Дух даяше провещевати (Деян. 2, 4; 1Кор. 12, 7, 10). Речь на незнакомом языке выражалась или в форме молитвы (1Кор. 14, 14; Деян. 2, 8), или же в пении священных гимнов (1Кор. 14, 15). Предметом этой молитвы или песнопения всегда было хваление и благодарение Бога (1Кор. 14, 18; Деян. 2, 11; 10, 46). Замечательно, наконец, то, что дар языков не всегда соединялся в одном человеке с даром истолкования языков, вследствие чего говоривший на неприродном языке получал назидание только себе, говорил только Богу (1Кор. 14, 2, 4). Он в глубине духа своего ясно сознавал то, чтó в нем происходит и чтó он выражает пред Богом, но не мог то же самое переложить на родной язык, передать на последнем свое душевное состояние; тогда он молился и пел духом, но не умом (14, 15). Мы не знаем, всем ли верующим в день Пятидесятницы дарованы были не только дар языков, но и дар сказания языков. Но поскольку между собравшимися около них были люди различных языков, то речь каждого из них была понятна кому-либо из народа, вследствие чего дар языков здесь и является особенно знаменательным (14, 22).

На основании всего сказанного мы можем теперь составить такое понятие о даре языков: это было такое особенно возбужденное и возвышенное Духом Божиим состояние души, не нарушавшее, однако, нормального хода душевной жизни и, следовательно, сознательное и свободное, в котором дух верующего восторгался всем существом своим к Духу Божию, и, преисполненный глубокого сознания и самого живого ощущения величия Божия, неудержимым потоком изливался в молитве и песнопениях на разных языках, якоже Дух даяше провещевати.

¹⁴ Петр же, став с одиннадцатью, возвысил голос свой и возгласил им: мужи Иудейские, и все живущие в Иерусалиме! сие да будет вам известно, и внимайте словам моим:

14. Событие Пятидесятницы произвело различные действия на жителей Иерусалима, собравшихся около апостолов. Одни люди, набожные, недоумевая, спрашивали: что это значит? Другие, более холодные к предметам религии, насмехаясь, говорили: они напились сладкого вина. Те и другие, таким образом, нуждались в научении, вразумлении, а последние – в исправлении их ложного мнения относительно видимого и слышимого ими. Апостолы усматривают в этом призыв к исполнению заповеди Христа: и будете Мне свидетелями в Иерусалиме (1, 8); и тотчас выступают. До сих пор они стояли вместе с прочими верующими, сподобившимися принять в себя благодать Духа Святого, участвуя в общем единодушном прославлении великих дел Божиих. Но теперь они выделяются и становятся особо от прочих верующих пред народною толпой. Держать слово нужно было кому-нибудь одному, и не должно быть для нас неожиданным, что первое слово о Христе принадлежит Петру. Он возвышает голос свой, говорит громко, чтобы быть слышанным трехтысячною (ст. 41) толпой; начинает речь свою торжественно, призывая слушателей к сосредоточенному вниманию к словам своим, чем дает понять, что он намерен высказать им нечто очень важное и великое. Сила твердого убеждения и божественного одушевления слышится уже в этом призывном возгласе Петра.

В речи своей апостол Петр исходит от объяснения настоящего события чудесного дара языков (ст. 15–21). Но главное содержание, зерно его апостольского благовестия составляет евангелие о Христе, Его чудотворных делах, которые самым блистательным образом свидетельствовали в Нем, Иисусе Назорее, обетованного Мессию (ст. 22), Его страданиях и смерти (ст. 23), Его воскресении (ст. 24–32), вознесении на небо и ниспослании Им от Отца верующим Духа Святого (33, 36).

¹⁵ они не пьяны, как вы думаете, ибо теперь третий час дня; ¹⁶ но это есть предреченное пророком Иоилем: ¹⁷ И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут. ¹⁸ И на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни излию от Духа Моего, и будут пророчествовать. ¹⁹ И покажу чудеса на небе вверху и знамения на земле внизу, кровь и огонь и курение дыма. ²⁰ Солнце превратится во тьму, и луна – в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и славный. ²¹ И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется.

15–21. Начиная свою речь, апостол Петр себя самого ставит в положение стороннего свидетеля того, что видят и чему удивляются его слушатели; поэтому, не исключая из защиты ни себя, ни прочих апостолов Христовых, он, однако, говорит в третьем лице: они не пьяны. Апостол, таким образом, прежде всего отрицает это ложное мнение некоторых относительно чудного дара языков, – мнение, которым полагалась черная тень на участников этого дара. И в подтверждение этого свидетельства за верующих он указывает на время дня: они не пьяны, как вы думаете, ибо теперь третий час дня, – то есть девятый час по нашему счислению: первый молитвенный час и время утренней жертвы, до которого, особенно в праздничный день, израильтянин не дозволял себе принимать никакой пищи. После того как апостол опроверг ложный взгляд некоторых на явление дара языков, он теперь отвечает на вопрос: что же это значит?

Ответ свой на этот вопрос он выражает словами ветхозаветного пророчества и таким образом одновременно и дает собственное свидетельство, и подтверждает его словом Божиим. Замечательно это пророчество Иоиля (2, 28–32). Пророк боговдохновенным взором созерцает время, когда не только отдельные люди и временно, для особенных целей спасающего людей Промысла Божия, будут удостаиваться наития Духа Божия, как это было в Ветхом Завете, но когда благодать Святого Духа, как обильный дождь на землю, изольется на всяку плоть, то есть на всех спасаемых людей, без различия пола, возраста и состояния, так что по отношению к спасению все будут равны, мужи и жены, взрослые и дети, свободные и рабы, все удостоятся благодати Божией (ст. 16–18). Апостол приводит здесь из многих ветхозаветных пророчеств об излиянии Духа Божия на верующих с пришествием Мессии (напр., Ис. 32, 15; Иез. 36, 25; 39, 29) именно это пророчество потому, что в нем, кроме общей мысли о сообщении людям благодати Духа Святого, обозначены различные формы откровения Духа Божия, какие были в Ветхом Завете и исчисление которых дает указание и на другие всевозможные, в каких только благоугодно будет сообщить откровение Духу Божию. Все они обнимаются общим понятием пророчества, под каковым понятием апостол, следовательно, разумеет и дар языков, так что приведением этого пророчественного изречения он хочет сказать: «они не пьяны, но все они пророчествуют, все они исполнены пророческого духа».

Но апостол не останавливается на этом в приведении пророчества Иоиля, но цитирует и дальнейшие слова его, в которых предуказываются великие карающие суды Божии, долженствующие предшествовать тому великому славному дню Господню, которым закончится настоящий мир (ст. 19–20). Эти суды Божии откроются в великих и страшных знамениях на небе и на земле: на земле откроются обильное пролитие крови, извержение огня и дыма, на небе – затмения солнца и луны и другие страшные явления. Очевидно, что во всей полноте исполнение этого пророчества еще предстоит в будущем, именно при кончине мира. Но в некоторой степени оно уже пришло в исполнение, – именно в тех великих наказаниях, какие испытал народ иудейский за свое неверие. Так как цель и конец всех стремлений, желаний и надежд ветхозаветного человека было мессианское время и потому явление в мир Мессии было для него наступлением конца мира, началом «последних дней», то поэтому в пророчественном созерцании Иоиля и соединяются, сливаются события первого и второго пришествия Христа на землю, отдаленные по времени, но сходные по существу своему. Апостол же Петр днем великим и славным называет здесь последний день мира, когда последует второе славное пришествие Иисуса Христа на землю для решительного суда над миром.

Что касается цели, с которою апостол Петр приводит эти слова пророчества Иоиля, то она ясно открывается из последующего, где он, словами того же пророчества, высказывает обетование благодати Божией для благочестивых, что они милосердием Бога спасутся во время этого великого и страшного суда Божия (ст. 21). Ясно, что апостол хочет этим возбудить слушателей к покаянию и смирению.

²² Мужи Израильские! выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как и сами знаете, ²³ Сего, по определенному совету и предведению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили; ²⁴ но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его. ²⁵ Ибо Давид говорит о Нем: видел я пред собою Господа всегда, ибо Он одесную меня, дабы я не поколебался. ²⁶ Оттого возрадовалось сердце мое и возвеселился язык мой; даже и плоть моя упокоится в уповании, ²⁷ ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тления. ²⁸ Ты дал мне познать путь жизни, Ты исполнишь меня радостью пред лицем Твоим. ²⁹ Мужи братия! да будет позволено с дерзновением сказать вам о праотце Давиде, что он и умер и погребен, и гроб его у нас до сего дня. ³⁰ Будучи же пророком и зная, что Бог с клятвою обещал ему от плода чресл его воздвигнуть Христа во плоти и посадить на престоле его, ³¹ Он прежде сказал о воскресении Христа, что не оставлена душа Его в аде, и плоть Его не видела тления. ³² Сего Иисуса Бог воскресил, чему все мы свидетели. ³³ Итак Он, быв вознесен десницею Божиею и приняв от Отца обетование Святаго Духа, излил то, что вы ныне видите и слышите. ³⁴ Ибо Давид не восшел на небеса; но сам говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, ³⁵ доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих. ³⁶ Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли.

22–36. Когда апостол рассказывал пред своими слушателями, что чудесное событие, которого они суть свидетели, есть исполнение ветхозаветного пророчества об излиянии на всякую плоть Духа Святого в мессианское время, то это само собою рождало мысль, что, следовательно, мессианское время уже наступило, Мессия уже пришел. Итак, кто же и где Мессия?

И вот апостол Петр начинает свое благовествование о Христе. Он возвещает, что Мессия явился в Лице известного всем мужа – Иисуса Назорея; Мессиею, Христом Бог блистательно засвидетельствовал Его многими чудесами и знамениями, совершенными чрез Него. Апостол не имеет нужды приводить какие-либо другие доказательства мессианского достоинства Иисуса; достаточно было для него напомнить о многоразличных и великих чудесах Иисуса Христа и таким образом сослаться на собственный опыт слушателей.

Но для иудеев того времени был соблазном крест Христов. Чтобы устранить этот соблазн, апостол, благовествуя дальнейшую историю Спасителя, напоминая израильтянам, что этот Иисус Назорей был предан в их руки лукавым учеником и ими, при содействии римской власти и римских воинов, пригвожден ко кресту и умерщвлен, прибавляет, что все это совершилось не против воли Божией, но по определенному совету и предведению Божию. Но еще более нуждалось в подтверждении слово апостола о воскресении Иисуса Христа. Посему, благовествуя о Его воскресении, он не только дает об этом свое собственное свидетельство (ст. 24–32), но и обосновывает его на слове Божием, показывая, что воскресение Иисуса Христа необходимо должно было быть, что хотя Он и умер по определению Божию, однако же смерти невозможно было удержать Его в своих узах. В приводимых апостолом словах псалма (15, 8–11) богоблаженный дух Давида на основании своего живого и постоянного общения с Богом высказывает надежду и уверенность, что и смерть не разлучит его от Господа, что Бог не допустит, чтобы душа его навсегда осталась во аде, а тело подверглось безвозвратному тлению, что, напротив, в настоящей близости к нему Бога заключается для него твердый залог вечной жизни его с Богом. Апостол теперь свидетельствует не только то, что исполнение этой надежды Давида на освобождение из ада и воскресение зависит от воскресения Иисуса Христа, но что и Давид сам высказал эту свою надежду и уверенность ввиду имеющего некогда последовать воскресения Христова, которое есть основание и залог воскресения людей, что и для Псалмопевца победоносное сошествие Христа во ад и воскресение из мертвых было основанием его надежды на собственное, личное освобождение от уз ада и воскрешение; так что он, говоря в первом лице, говоря о себе, мыслил прежде всего Христа, на Котором на первом в полноте и должно было исполниться то его ожидание (ст. 25–31). К этому пророческому слову апостол Петр в заключение присоединяет свидетельство апостолов, что пророчество Давида о воскресении Христа действительно исполнилось на Иисусе (ст. 32).

В своем продолжении евангельская речь апостола Петра необходимо возвращается к тому, из чего исшел он в своем благовестии, – к ниспосланию на верующих Духа Святого, ибо это было и после плодом вознесения Иисуса Христа на небо, о котором апостолы теперь проповедуют. Но самое вознесение Иисуса Христа, поскольку оно, подобно Его воскресению, не было событием, опытно наблюдаемым слушателями апостола, нуждалось в подтверждении. Поэтому он свое свидетельство о вознесении Иисуса Христа также обосновывает на слове Божием, приводя слова Псалмопевца, которые ясно относятся не к кому другому, как к Мессии (Мф. 22, 41 и далее), и которые прямо говорят о возвеличении Его до приятия Им участия в славе и силе Божией (ст. 33–35).

В заключение апостол с силою высказывает и твердо устанавливает самую первую и основную истину, на которой зиждутся все другие, раскрытые им в продолжение своей речи. Эта истина есть та, что Мессия явился именно в лице Иисуса Назорея, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса (ст. 36). Чтобы еще более возбудить в них раскаяние, напоминает им, как несправедливы и злобны были они по отношению к этому Иисусу, Которого Бог так возвысил и возвеличил: Бог соделал Его Господом и Христом, а вы Его распяли. Он приписывает им вину распятия Господа: Сего Иисуса вы распяли, хотя среди слушателей его, конечно, было много и таких людей, которых во время страданий Спасителя и не было в Иерусалиме и которые поэтому не могли лично участвовать в умерщвлении Иисуса. В данном случае неважно, кто, собственно, принимал непосредственное участие в распятии Господа. Апостол противополагает здесь действия Божии действиям человеческим и ближайшим образом поведению в отношении к Мессии народа иудейского вообще и говорит, что распятие Господа есть общее дело, общая вина всего народа; поэтому совесть каждого человека должна мучиться при воспоминании об этом беззаконии и подвигать его искать средства примирения с Богом, прощения содеянного греха.

³⁷ Услышав это, они умилились сердцем и сказали Петру и прочим Апостолам: что нам делать, мужи братия?

37. Сильное действие на слушателей имела евангельская речь апостола Петра. Боговдохновенное слово апостола, разительно подтверждаемое сейчас наблюдаемым чудесным событием излияния на учеников Христовых Духа Святого и основанное на свидетельствах Священного Писания, имеющего непререкаемый авторитет в глазах израильтянина, решительно убедило их в мессианском достоинстве Иисуса Назорея, и они спрашивают апостолов: что нам делать, мужи братия? В этом вопросе нельзя не слышать чувства раскаяния, чувства боли сердечной о своем прежнем поведении. В то же время в этом вопросе слышится готовность души исправиться, загладить свою вину, с одной стороны, и надежда на всепрощающую любовь Божию – с другой. С полным доверием обращаются они теперь к апостолам, как братиям, за советом: что они теперь должны делать, чтоб примириться с Богом? Впрочем, не для всех слушателей такими следствиями сопровождалась речь апостола Петра, как это можно заключать из 41-го стиха, ибо только охотно принявшие слово его крестились. Вероятно, многие из «насмешников» остались холодны и теперь к великому делу Божию, совершающемуся пред ними.

³⁸ Петр же сказал им: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и полу́чите дар Святаго Духа. ³⁹ Ибо вам принадлежит обетование и детям вашим и всем дальним, кого ни призовет Господь Бог наш.

38–39. Не на обильные и богатые жертвоприношения и не на другие какие-либо подвиги ветхозаветной законной праведности указывает в своем ответе апостол Петр, как на то, чего требует от желающих спастись воля Божия. Два только дела он требует от них: покаяния и крещения во имя Иисуса Христа, духовно-нравственного исправления и веры в Иисуса как Христа и Господа богопоклоняемого, свидетельствуемой и запечатлеваемой крещением. И два обетования высказывает он им за эти два дела: прощение грехов и дар Духа Святого. Чтобы еще более возбудить своих слушателей к раскаянию и вере во Христа, апостол напоминает им и заставляет пожалеть, что, тогда как именно им прежде всего и детям их принадлежит обетование Божие о спасении чрез Мессию, они до сих пор были первыми врагами своего Спасителя. Помня заповедь Иисуса Христа идти по всему миру и проповедовать Евангелие всей твари даже до края земли (Мф. 28, 19; Мк. 16, 15; Деян. 1, 8), апостол, впрочем, прибавляет здесь же, что спасение Божие во Христе не простирается только на иудеев, но на всех, кого ни призовет Господь наш.

⁴⁰ И другими многими словами он свидетельствовал и увещевал, говоря: спасайтесь от рода сего развращенного. ⁴¹ Итак охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч.

40–41. То, что сохранил нам дееписатель из благовестия апостола Петра, есть только небольшая часть его наставлений, которые он предложил в настоящем случае своим слушателям. Равно дееписатель ничего не передает нам из евангельских речей других апостолов, хотя из того, что убежденные словом апостола Петра слушатели обратились не к Петру только, но и к прочим апостолам за советом о средствах спасения (ст. 37), можно видеть, что и прочие апостолы вместе с Петром участвовали в научении и убеждении собравшегося около них народа. Впрочем, это и без особых указаний должно быть для нас понятно, когда мы здесь читаем, что искавших научения апостольского, которые потом и крестились в этот день, было около трех тысяч.

В данном отделении дееписатель дает короткий и общий очерк внутренней жизни первого христианского общества, а также и отношений его к еще не уверовавшей части жителей Иерусалима.

⁴² И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах.

42. Сначала дееписатель ведет речь только о вновь обращенных и показывает, что сталось с ними после их крещения и присоединения к Христову обществу. Эти люди, воспитанные на взглядах и понятиях восседавших тогда на Моисеевом седалище книжников и фарисеев, обратились ко Христу по сильному, но непродолжительному слову Петра, предложившего им лишь самые существенные догматы христианской веры. Много им нужно было узнать от апостолов о своем Спасителе, Его жизни и Его учении, тем более, что многие из них, которые пришли в Иерусалим из дальних стран на время праздника, не видели лично Иисуса Христа и знали о Нем лишь из отрывочных рассказов людей, не имевших о Христе истинного понятия. Чем более души их, возбуждаемые благодатию Духа Святого, возгорались любовию к своему Спасителю и Господу, тем более росло их желание и стремление углубляться в познание истины Христовой. И вот они по своем обращении постоянно пребывают в учении апостолов. И апостолы, с своей стороны, по заповеди Иисуса Христа, сознавали свою обязанность не только обращать людей к вере во Христа, но и тщательно научать обращаемых соблюдать все, что Господь заповедал им (Мф. 28, 19–20).

Таково было отношение новообращенных к апостолам. Между собою они находились в живом нравственном братском общении и любви. Таков был плод благодатного возрождения людей Духом Святым: Церковь Христова с первых же дней своего рождения является царством любви, союзом людей, связанных между собою духовными нравственными узами. Наконец, что касается занятий этого юного христианского общества, то они состояли в преломлении хлеба и в молитвах. Что разумеет здесь дееписатель под «преломлением хлеба», это мы можем видеть из 1Кор. 10, 16. Это выражение взято, очевидно, из церковной практики и обозначает трапезу Господню (1Кор. 10, 21), приобщение Тела Христова, таинство Евхаристии. Таким образом, здесь мы видим исполнение первоначальною Церковию заповеди Спасителя: сие творите в Мое воспоминание, которую Он дал апостолам при установлении таинства Евхаристии (Лк. 22, 19; 1Кор. 11, 23 и далее).

⁴³ Был же страх на всякой душе; и много чудес и знамений совершилось через Апостолов в Иерусалиме.

43. Далее евангелист Лука замечает, какое впечатление производило первое христианское общество на еще не уверовавшую часть жителей Иерусалима. Был же страх на всякой душе, говорит он. Что это был за страх? Откуда он проистекал? Евангелист Лука не определяет нам этого ближе. Но из дальнейшего его замечания, что много чудес и знамений совершилось чрез апостолов в Иерусалиме, можно несколько понять это душевное состояние жителей Иерусалима. Проповедь апостолов о Христе не была для последних совершенно новою, дотоле неслыханною, которая бы поэтому, сопровождаемая притом чудесами, лишь возбуждала души к напряженной душевной деятельности. Апостолы проповедуют им Того Самого Иисуса Назорея, на Которого указывал Иоанн Креститель, Который Сам о Себе свидетельствовал и словом, и делом, и жизнию как о Мессии, Которого, однако, несмотря на все это, иудеи не хотели признать Мессиею, отвергли и даже распяли. Дело Его они считали погибшим и уже готовы были забыть о своем злодействе, как вдруг раздается могучее слово Его учеников, которые мужественно пред всеми проповедуют Его воскресшим и вознесшимся на небо и подтверждают истинность своей проповеди непрерывными чудесами. Целыми толпами народ обращается по их слову ко Христу, и быстро растет Христово общество – новое свидетельство силы Распятого. Что же должны ожидать себе виновные в убийстве Христа и однако же продолжающие пребывать в неверии? Не должно ли было предчувствовать им приближение нового суда Божия за неверие и непокорность над Израилем и Иерусалимом?

⁴⁴ Все же верующие были вместе и имели все общее. ⁴⁵ И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого.

44–45. Теперь дееписатель дает очерк жизни всей Апостольской Церкви. Он здесь указывает, в чем выражалось то братское общение членов Церкви между собою, которое в жизни новообращенных открылось как новое для них явление, как плод обновленной жизни духа. Прежде всего все верующие были вместе. К этой жизни всех в одном месте должно было склонять первых христиан уже то, что многие из них были временные посетители Иерусалима, пришедшие сюда на время праздника: они не имели в Иерусалиме своих собственных домов и по окончании праздника должны были возвратиться каждый в свое отечество.

Но этой внешней причины, разумеется, недостаточно для объяснения данного явления. Здесь более и главным образом действовали внутренние причины. Уже то новое духовное состояние, которое они теперь испытывали и которого никто из не принадлежащих к Церкви не мог понять, которым они сами собою отделялись от прочего мира, собирало их в одно особое целое, связывающее членов своим единством воззрений, надежд, нравственного расположения и образа жизни.

Далее тут должно было действовать желание каждого верующего быть ближе к апостолам, чтобы постоянно иметь возможность поучаться от них истинам Христовым, а также, чтобы ежедневно участвовать в христианском богослужении – при таинстве Евхаристии, первыми совершителями которого, конечно, были апостолы. Наконец, самое великое значение имела в этом случае та братская любовь, которая была первым отличительным признаком первых христиан, вследствие которой они имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого. Что в этом взаимном вспомоществовании не было ничего принужденного, определяемого законом, но что это было свободным делом братской любви каждого, – это ясно высказывает апостол Петр в своем обличении Анании и Сапфиры (5, 3–4).

В жизни первых христиан мы видим, таким образом, осуществление заповеди Спасителя: как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 34–35). С исполнением этой заповеди каждый христианин считает несогласным смотреть на свое имение, на свою собственность, как на то, чем он один должен только пользоваться; напротив, он думает, что Бог для того и наделил его бóльшими пред другими земными благами, чтобы он, движимый любовию, помогал нуждающимся братьям своим и таким образом с своей стороны именно этим приносил пользу обществу. Первые христиане считают себя братьями, членами одной семьи, в которой домохозяевами, наставниками и распорядителями являются апостолы.

⁴⁶ И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, ⁴⁷ хваля Бога и находясь в любви у всего народа. Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви.

46–47. Местами, где пребывали первые христиане постоянно, были или храм, или частные дома. Главным и почти исключительным занятием христиан была молитва. Так как, с одной стороны, специально христианского богослужения еще не выработалось, а с другой – христиане не считали несогласным с верою присутствовать при ветхозаветном, богоучрежденном богослужении, то храм Иерусалимский продолжал служить для них местом, где они могли удовлетворить своему стремлению к молитве. Но у христиан было уже нечто особенное в богослужении, чего они не могли иметь в храме Иерусалимском: это – преломление хлеба, таинство Евхаристии. Поэтому для преломления хлеба они собирались в тех же самых домах, которые служили для них местом жительства. Таким образом здесь само собою зарождалось специально-христианское богослужение с своим главным средоточным действием – бескровною жертвой. Живое сознание своего блаженного, облагодатствованного состояния, при обеспеченности материальной жизни благодаря взаимной благотворительности, исполняло души первых христиан ощущением довольства и святой радости. Это душевное расположение полагало отпечаток свой и на их телесную жизнь: они принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога; живое ощущение живой радости внутри себя, искренность, сердечность взаимных отношений, благодарение и славословие Богу, всещедрому Раздаятелю благ телесных и духовных, – вот что характеризовало их домашние общие трапезы.

Какое же впечатление производило это святое общество на своих современников? Дееписатель говорит, что оно жило, находясь в любви у всего народа. А эта любовь к христианам должна была привлекать любящих и ко Христу. Святая жизнь первых христиан точно так же служила подтверждением истинности проповеди апостольской, как чудеса и знамения, которыми сопровождали проповедники свое свидетельство о Христе. И Господь ежедневно прилагал спасаемых к Церкви.

Глава 3. ¹ Петр и Иоанн шли вместе в храм в час молитвы девятый. ² И был человек, хромой от чрева матери его, которого носили и сажали каждый день при дверях храма, называемых Красными, просить милостыни у входящих в храм. ³ Он, увидев Петра и Иоанна перед входом в храм, просил у них милостыни. ⁴ Петр с Иоанном, всмотревшись в него, сказали: взгляни на нас. ⁵ И он пристально смотрел на них, надеясь получить от них что-нибудь. ⁶ Но Петр сказал: серебра и золота нет у меня; а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса Христа Назорея встань и ходи. ⁷ И, взяв его за правую руку, поднял; и вдруг укрепились его ступни и колени, ⁸ и вскочив, стал, и начал ходить, и вошел с ними в храм, ходя и скача, и хваля Бога.

Глава 3: 1–8. После того как в предыдущем, в первых двух главах своего повествования, дееписатель передал нам, как подготовлялось, началось и совершилось открытие Царства Божия, или Церкви Христовой на земле, он рассказывает нам теперь об одном замечательном чрезвычайном событии, имевшем великое значение и для успеха проповеди апостольской, и для споспешествования внутреннему состоянию первоначального христианского общества, и для внешних отношений и положения его в Иерусалиме, – о чудесном исцелении апостолом Петром одного хромого от рождения.

⁹ И весь народ видел его ходящим и хвалящим Бога; ¹⁰ и узнали его, что это был тот, который сидел у Красных дверей храма для милостыни; и исполнились ужаса и изумления от случившегося с ним. ¹¹ И как исцеленный хромой не отходил от Петра и Иоанна, то весь народ в изумлении сбежался к ним в притвор, называемый Соломонов.

9–11. Это чудесное исцеление было тем поразительнее, чем продолжительнее и неисцелимее была болезнь (ср.: 3, 2; 4, 22). Быстро охватил многотысячную толпу слух, что совершилось среди нее такое необыкновенное дело. Понятно, какое возбуждение должен был произвесть этот слух. Всякий спешил собственными глазами увериться в действительности чуда, – спешил видеть известного всем хромого нищего. И как исцеленный хромой не отходил от Петра и Иоанна, то весь народ в изумлении сбежался к ним в притвор, называемый Соломонов.

¹² Увидев это, Петр сказал народу: мужи Израильские! что дивитесь сему, или что смотрите на нас, как будто бы мы своею силою или благочестием сделали то, что он ходит? ¹³ Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших, прославил Сына Своего Иисуса, Которого вы предали и от Которого отреклись перед лицом Пилата, когда он полагал освободить Его. ¹⁴ Но вы от Святого и Праведного отреклись, и просили даровать вам человека убийцу, ¹⁵ а Начальника жизни убили. Сего Бог воскресил из мертвых, чему мы свидетели. ¹⁶ И ради веры во имя Его, имя Его укрепило сего, которого вы видите и знаете, и вера, которая от Него, даровала ему исцеление сие перед всеми вами. ¹⁷ Впрочем я знаю, братия, что вы, как и начальники ваши, сделали это по неведению; ¹⁸ Бог же, как предвозвестил устами всех Своих пророков пострадать Христу, так и исполнил. ¹⁹ Итак покайтесь и обратитесь, чтобы загладились грехи ваши, ²⁰ да придут времена отрады от лица Господа, и да пошлет Он предназначенною вам Иисуса Христа, ²¹ Которого небо должно было принять до времен совершения всего, что говорил Бог устами всех святых Своих пророков от века. ²² Моисей сказал отцам: Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка, как меня, слушайтесь Его во всем, что Он ни будет говорить вам; ²³ и будет, что всякая душа, которая не послушает Пророка того, истребится из народа. ²⁴ И все пророки, от Самуила и после него, сколько их ни говорили, также предвозвестили дни сии. ²⁵ Вы сыны пророков и завета, который завещевал Бог отцам вашим, говоря Аврааму: и в семени твоем благословятся все племена земные. ²⁶ Бог, воскресив Сына Своего Иисуса, к вам первым послал Его благословить вас, отвращая каждого от злых дел ваших.

12–26. Речь апостола Петра к народу, последовавшая за исцелением хромого, точно так же, как и речь его в день Пятидесятницы, есть проповедь о Иисусе Христе, прославленном от Бога (ст. 13), но людьми распятом (ст. 14–15), воскресшем из мертвых (ст. 15) и вознесшемся на небо (ст. 21).

Глава 4. ¹ Когда они говорили к народу, к ним приступили священники и начальники стражи при храме и саддукеи, ² досадуя на то, что они учат народ и проповедуют в Иисусе воскресение из мертвых; ³ и наложили на них руки и отдали их под стражу до утра; ибо уже был вечер. ⁴ Многие же из слушавших слово уверовали; и было число таковых людей около пяти тысяч.

Глава 4: 1–4. Чудо исцеления апостолом Петром хромого при дверях храма и речь, произнесенная им после того к народу в притворе Соломоновом, имели два совершенно противоположных действия: возбуждение веры в Христа в одних и преследование проповедников Христа от других. Многие из слушавших слово Петра уверовали; и было число таковых людей около пяти тысяч человек, а священники и начальники стражи при храме и саддукеи... наложили на апостолов руки и отдали их под стражу.

Три разряда действующих лиц указывается при взятии апостолов под стражу: представители иудейской иерархии, блюститель внешнего порядка при храме и саддукеи. Причин же или побуждений взятия апостолов под стражу указывается две: самый факт, что апостолы учат народ, и потом предмет учения – воскресение из мертвых. Что касается последнего побуждения, то очевидно, что им руководились власти саддукейского направления, которое, как известно, отвергало бытие духовного мира и с ним вместе воскресение из мертвых. Принадлежавшие к этой ереси были в то время люди большею частию сильные и властные; даже сам глава иудейской иерархии – первосвященник был саддукей (5, 17). В настоящем случае их раздражало то, что апостолы, проповедуя воскресение Иисуса Христа, этим самым вообще учат о воскресении из мертвых. Это раздражало их как саддукеев, но как члены синедриона и вообще иудейской иерархии они досадовали и на то, что вообще апостолы учат народ. В этом отношении они сходились со всеми священниками. Последние видели в учительстве простых людей предвосхищение прав, им только принадлежащих, ущерб своему авторитету, как народных учителей и руководителей в делах веры, опасность потерять свое религиозно-нравственное влияние на народ. Блюститель же внешнего порядка в том, что простые люди в одной из пристроек храма собирают вокруг себя толпы народа и учат, мог видеть и нарушение внешнего благочиния и порядка, и опасность народного возбуждения в каком бы то ни было смысле со стороны проповедников.

⁵ На другой день собрались в Иерусалим начальники их и старейшины, и книжники, ⁶ и Анна первосвященник, и Каиафа, и Иоанн, и Александр, и прочие из рода первосвященнического; ⁷ и, поставив их посреди, спрашивали: какою силою или каким именем вы сделали это?

5–7. Взятие апостолов под стражу произошло уже вечером (ст. 3), вследствие чего суд над ними отложен был до утра. На другой день собрались члены синедриона. По всему видно, что это было чрезвычайное собрание, и, следовательно, проповедь апостолов о Христе произвела сильное возбуждение среди убийц Иисуса. Вопрос, который прежде всего считали нужным предложить апостолам, касался именно Лица, Имени, Которым они совершили исцеление и Которое они проповедуют. Допрос апостолам хотели сделать обстоятельный; поэтому начинают его не с учительства их во храме, а в исследовании предшествовавшего этому чуда исцеления. Судьям желательно было заметить в ответах апостолов противоречия и несообразности, на основании которых можно было бы отвергнуть чудесность исцеления хромого, доказать здесь действие обмана или хитрости. Вероятно, с этою целью синедрион распорядился, чтобы при допросе был и сам исцеленный (ст. 14), хотя и ошибся в расчете.

⁸ Тогда Петр, исполнившись Духа Святаго, сказал им: начальники народа и старейшины Израильские!

8. Положение, в котором находились теперь апостолы, представ пред синедрионом, в первый раз привело собою в исполнение пророчество Иисуса Христа относительно Его свидетелей, что их будут отдавать в судилища и поведут к правителям и царям для свидетельства о Христе (Мф. 10, 17–18; Лк. 21, 12–13). Вместе с тем исполнилось над апостолами и обетование Иисуса Христа, данное одновременно с этим пророчеством: когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать... ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас (Мф. 10, 19–20; Лк. 21, 14–15). Отвечая на предложенный от синедриона вопрос, апостол Петр начал говорить, исполнившись Духа Святаго (ст. 8).

⁹ Если от нас сегодня требуют ответа в благодеянии человеку немощному, как он исцелен, ¹⁰ то да будет известно всем вам и всему народу Израильскому, что именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых, Им поставлен он перед вами здрав. ¹¹ Он есть камень, пренебреженный вами зиждущими, но сделавшийся главою угла, и нет ни в ком ином спасения, ¹² ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись.

9–12. В ответе своем апостол Петр, сказавши, что дело, за которое они, апостолы, призваны на суд, есть благодеяние и состоит в чудесном исцелении человека немощного, твердо и решительно свидетельствует, что исцеление совершено именем Иисуса Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых. Уже в этих словах апостол поставляет своих судей в положение обвиняемых, прямо приписывая именно им вину распятия Иисуса Христа. Далее он это обвинение не только не смягчает, но еще более усиливает. Именуя Иисуса Христа словами псалма (117, 22) – краеугольным камнем, на котором созидается все спасение человеческое, апостол признает за своими судьями достоинство «зиждущих» домостроителей в здании Царства Божия на земле, но тут же приписывает им тем более тяжкую вину отвержения этого краеугольного камня. А между тем, свидетельствует апостол, Иисус Назорей, воскресший из мертвых, есть действительно предсказанный Псалмопевцем краеугольный камень, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись.

¹³ Видя смелость Петра и Иоанна и приметив, что они люди некнижные и простые, они удивлялись, между тем узнавали их, что они были с Иисусом; ¹⁴ видя же исцеленного человека, стоящего с ними, ничего не могли сказать вопреки. ¹⁵ И, приказав им выйти вон из синедриона, рассуждали между собою, ¹⁶ говоря: что́ нам делать с этими людьми? Ибо всем, живущим в Иерусалиме, известно, что ими сделано явное чудо, и мы не можем отвергнуть сего; ¹⁷ но, чтобы более не разгласилось это в народе, с угрозою запретим им, чтобы не говорили об имени сем никому из людей. ¹⁸ И, призвав их, приказали им отнюдь не говорить и не учить о имени Иисуса. ¹⁹ Но Петр и Иоанн сказали им в ответ: суди́те, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? ²⁰ Мы не можем не говорить того, что видели и слышали.

13–20. Мужество и решительная, твердая уверенность, с которыми апостолы предложили свидетельство о Христе, уже сами по себе произвели такое впечатление на судей, что они удивились и на первый раз не нашлись, что сказать. Их удивление увеличилось, когда они приметили, что подсудимые – люди некнижные и простые, среди которых учители народа так не привыкли встречать противодействие себе. Внимательно всматриваясь в подсудимых и соображая в уме своем, чтó бы это значило, они, наконец, припоминают, что эти самые личности принадлежали между другими к тесному кругу учеников Христовых. Вероятно, эта догадка выяснила пред ними все дело в его настоящем виде, и, разумеется, злоба их к имени Иисуса вскипела теперь снова и еще с большей силой. Но исцеленный, который тут же был при апостолах, стоял как молчаливое и неопровержимое подтверждение истинности апостольского свидетельства. Тогда, выслав вон подсудимых, совещаются, как им поступить. Противники Христа сами пред собою прямо высказывают, что правда на стороне подсудимых. Однако же, призвав апостолов, они строго запрещают им говорить и учить о имени Иисуса. Но апостолы отвечали: суди́те, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали (ст. 19–20).

Апостолы непосредственно от Самого Христа получили назначение быть свидетелями Его во всем мире и прежде всего в Иерусалиме. Но Христос же некогда сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак, все, что они велят соблюдать вам, соблюдайте и делайте (Мф. 23, 2–3). Итак, не только во имя прежних своих чисто иудейских понятий и верований, но и на основании этого учения Господа о продолжении на некоторое время ветхозаветного порядка вещей и при открытии Нового Завета апостолы должны были оказывать повиновение синедриону, как блюстителю этого порядка. Таким образом, от апостолов одновременно требовалось исполнение двух обязанностей, которые находились в таком отношении между собою, что, исполнивши одну, они нарушали другую. Апостолы, однако, не задумывались над тем, как выйти из этого затруднения. Они спокойно и твердо высказывают, что в данном случае они не могут быть послушными, так как должны исполнить высшее повеление – повеление Самого Бога. С другой стороны, собственная совесть их не дозволяла им молчать, скрывать истину относительно того, в чем они твердо и несомненно убеждены на основании опыта.

²¹ Они же, пригрозив, отпустили их, не находя возможности наказать их, по причине народа; потому что все прославляли Бога за происшедшее. ²² Ибо лет более сорока было тому человеку, над которым сделалось сие чудо исцеления.

21–22. Понятно, как должны были встретить этот ответ подсудимых члены синедриона. Однако они принуждены были сдавить на время свою злобу: на стороне апостолов в данном случае народ, на которого чудо исцеления хромого произвело сильное впечатление, и это впечатление было еще очень живо и свежо. Поэтому они отпустили апостолов, только приказав им не говорить и не учить о имени Иисуса. Но уже отсюда видно, какое положение примут в будущем по отношению к последователям Христа сидящие на Моисеевом седалище.

²³ Быв отпущены, они пришли к своим и пересказали, что говорили им первосвященники и старейшины. ²⁴ Они же, выслушав, единодушно возвысили голос к Богу и сказали: Владыко Боже, сотворивший небо и землю и море и все, что в них! ²⁵ Ты устами отца нашего Давида, раба Твоего, сказал Духом Святым: что мятутся язычники, и народы замышляют тщетное? ²⁶ Восстали цари земные, и князи собрались вместе на Господа и на Христа Его. ²⁷ Ибо поистине собрались в городе сем на Святаго Сына Твоего Иисуса, помазанного Тобою, Ирод и Понтий Пилат с язычниками и народом Израильским, ²⁸ чтобы сделать то, чему быть предопределила рука Твоя и совет Твой. ²⁹ И ныне, Господи, воззри на угрозы их, и дай рабам Твоим со всею смелостью говорить слово Твое, ³⁰ тогда как Ты простираешь руку Твою на исцеления и на соделание знамений и чудес именем Святаго Сына Твоего Иисуса.

23–30. Петр и Иоанн пересказали своим, что говорили им первосвященники и старейшины. Как впереди, так и здесь дееписатель не определяет ближе содержания угроз, с которыми отпущены были Петр и Иоанн из залы синедриона. Но на это указывает нам содержание молитвы, которою откликнулись души верующих на весть об этих угрозах. Эта первая известная нам общественная христианская молитва есть просительная: верующие молят всемогущего Бога, Творца неба и земли, о заступлении их пред гонителями и даровании им силы остаться твердыми и неустрашимыми исповедниками имени Христова во время страдания за Христа. По поводу высказанных синедрионом угроз мысль их воспоминанием обращается к предсказанию Духа Божия чрез Псалмопевца о восстании властей земных на Иисуса Христа. Изречение 2-го псалма (ст. 1–2) они видят точно исполнившимся в истории страданий и смерти Иисуса Христа. По их мысли, «язычники» Псалмопевца суть римляне, «народы» – народ израильский, «царей земных» представляет собою Ирод (Лк. 23, 8 и далее), «князей» – Понтий Пилат (ст. 26–27).

Это пророчество припомнилось в данный момент верующим, разумеется, потому, что, с одной стороны, замышления против христиан, какие высказались в тех угрозах синедриона, были такие же, какие, сообразно с предопределением Божиим, враги Христовы уже привели в исполнение над Иисусом Христом, с другой – потому, что, по мысли верующих, в гонениях на христиан продолжается история гонений на Христа. Если потом далее (ст. 28) они высказывают то воззрение, что враги Христовы, достигнувши исполнения убийственных намерений, сделали, однако, только то, чему быть предопределила рука Божия и совет Божий, то, следовательно, и свои страдания за имя Христово они созерцают предначертанными в плане Божия домостроительства человеческого спасения. Это, однако, не исключает для них нужды молить всемогущего Бога о заступлении против врагов Божиих, о сдержании их злобы. Но это не единственное, о чем здесь молятся верующие. Преследования исповедников Христа, по сознанию их же самих, все-таки должны быть и будут. Поэтому они молятся о том, чтобы Господь подкрепил их Своею силой и дал им со всею смелостию говорить слово Его и таким образом послужить к Его прославлению в то время, как Сам Господь прославляет Себя исцелениями, знамениями и чудесами, сопровождая ими проповедь апостолов.

³¹ И, по молитве их, поколебалось место, где они были собраны, и исполнились все Духа Святаго, и говорили слово Божие с дерзновением.

31. Молитва верующих была услышана Богом. Господу благоугодно было даже засвидетельствовать это пред молившимися. По действию Всемогущего, к Которому обращались они с мольбою о защите и помощи, поколебалось место, где они находились. И исполнились все Духа Святаго, и говорили слово Божие с дерзновением. Следовательно, они сейчас же и получили просимое (ст. 29). Чудесное колебание места, где находились верующие, свидетельствовало, что Всемогущий не оставит их без защиты в их борьбе с врагами Христа (первая половина ст. 29); особенно же возбуждение всех в данный момент от Духа Святого было такого рода, что они безбоязненно стали смотреть на предстоящий путь страданий за Христа, ощутили себя сильными и способными идти этим путем и потому не стали укрываться от гонителей, но открыто и с дерзновением свидетельствовали всегда о своем исповедании (вторая половина ст. 29).

После описанного в предыдущем столкновении апостолов Петра и Иоанна с синедрионом христиане наслаждались некоторое время покоем отвне. Но в это время внутри самого общества была открыта и устранена богопросвещенным вниманием апостолов опасность для его внутреннего состояния и развития, – опасность поэтому бо́льшая, нежели внешние гонения от врагов Церкви.

³² У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее. ³³ Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа; и великая благодать была на всех их. ³⁴ Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного ³⁵ и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду. ³⁶ Так Иосия, прозванный от Апостолов Варнавою, что значит – сын утешения, левит, родом Кипрянин, ³⁷ у которого была своя земля, продав ее, принес деньги и положил к ногам Апостолов.

32–37. Состояние Церкви Христовой в это время осталось то же самое, что и прежде. То же единение христиан между собою, – единение, согласие не только относительно предметов верования, но и во всех мыслях и нравственных расположениях, так что у множества уверовавших было, по выражению дееписателя, одно сердце и одна душа; то же общение любви, по которому никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее (ст. 32), – характеризовало и теперь первохристианское общество. Среди этого сонма святых особенно величественно выступают апостолы: руководители, наставники, домохозяева среди своих, вне Церкви они несут могучее, сильнодейственное слово о воскресении Господа Иисуса Христа. Как ни велико было число верующих, не было между ними никого нуждающегося (ст. 34). Это достигалось именно чрез взаимное братское вспомоществование христиан: движимые любовию к своим братьям-христианам, более состоятельные члены Апостольской Церкви приносили свои достатки к апостолам на их распоряжение, последние же выдавали каждому то, в чем кто имел нужду. В пример этой самоотверженной любви, свободно, непринужденно отрекающейся от своей собственности на пользу общества, дееписатель указывает на поступок Иосии-Варнавы, который, будучи владетелем на родине своей, острове Кипре, земли, продал ее и деньги принес на распоряжение апостолов.

Глава 5. ¹ Некоторый же муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, ² утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам Апостолов. ³ Но Петр сказал: Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? ⁴ Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу. ⁵ Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и великий страх объял всех, слышавших это. ⁶ И встав, юноши приготовили его к погребению и, вынеся, похоронили. ⁷ Часа через три после сего пришла и жена его, не зная о случившемся. ⁸ Петр же спросил ее: скажи мне, за столько ли продали вы землю? Она сказала: да, за столько. ⁹ Но Петр сказал ей: что это согласились вы искусить Духа Господня? вот, входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут. ¹⁰ Вдруг она упала у ног его и испустила дух. И юноши, войдя, нашли ее мертвою и, вынеся, похоронили подле мужа ее. ¹¹ И великий страх объял всю церковь и всех слышавших это.

Глава 5: 1–11. Но в это время случилось печальное событие нравственного падения одной христианской четы. Некоторый муж именем Анания с женою своею Сапфирой так же, как и другие христиане, продали свое недвижимое имение, чтобы вырученные деньги вручить апостолам на пользу всего христианского общества. Однако же апостолам они доставили лишь некоторую часть цены, прочие же деньги оставили за собой, хотя пред апостолами и прочими верующими показали себя людьми, отрекшимися от всего своего имения на пользу общую.

В поступке Анании и Сапфиры открылось кроме сребролюбия еще и лицемерие. Если первый порок особенно опасен был для самих несчастных рабов его, то последний мог повлиять и на все христианское общество: дух лицемерия, внешней праведности, желание показать себя пред людьми, столь свойственные фарисейской праведности, могли проникнуть и утвердиться в христианском обществе, члены которого отличались до сих пор искренностию благочестия, открытостию своих совестей пред каждым верующим, непритворною, бескорыстною любовью к ближним. Понятно теперь, почему так строго был судим и наказан поступок Анании и Сапфиры: в лице их карался и решительно изгонялся из Апостольской Церкви тот дух, который возобладал над ними.

В обличительной речи своей к Анании (ст. 3–4) зарождение в сердце последнего лицемерного намерения апостол Петр приписывает сатане. Но так как человек сохраняет свободу нравственного самоопределения вопреки внешним действиям сатаны на его сердце, то апостол самого Ананию винит в том, что он дозволил сатане войти в сердце свое с его искусительными действиями. В то же время апостол учит, что в Церкви Христовой обитает Дух Святой, так что ложь пред Церковью есть ложь и пред Духом Святым; Дух же Святой есть Бог, вследствие чего ложь Анании и Сапфиры есть грех великий, непростительный.

¹² Руками же Апостолов совершались в народе многие знамения и чудеса; и все единодушно пребывали в притворе Соломоновом. ¹³ Из посторонних же никто не смел пристать к ним, а народ прославлял их. ¹⁴ Верующих же более и более присоединялось к Господу, множество мужчин и женщин, ¹⁵ так что выносили больных на улицы и полагали на постелях и кроватях, дабы хотя тень проходящего Петра осенила кого из них. ¹⁶ Сходились также в Иерусалим многие из окрестных городов, неся больных и нечистыми духами одержимых, которые и исцелялись все.

12–16. В то время как руками апостолов продолжали совершаться в народе многие знамения и чудеса, между всеми христианами продолжало царствовать единодушие. Когда они приходили в храм в часы богослужения, чтобы вместе с своими соотечественниками участвовать при молитвах и песнопениях Иегове, они все единодушно пребывали в притворе Соломоновом. Этот притвор по значительной величине своей был более удобным местом в храме для христиан, которых в это время образовалось уже великое число, чтобы отделиться и уединиться от неверующих во Христа. При этих собраниях в общественном месте всего легче могло бы быть нарушено уединение христиан. Однако же и здесь из посторонних никто не смел пристать к ним. И вероятно, здесь еще более боялись посторонние присоединиться к ним, войти с ними в некоторое общение, чтобы не быть замеченными от архиереев и других служителей храма в дружбе или сочувствии к христианам, столь ненавистным для последних. Боясь явно пристать к обществу верующих во Христа, народ, однако, внутренно был расположен к нему и прославлял его (ср. 2, 47), с одной стороны, за высоконравственный образ жизни его членов, с другой – за те благодеяния, которые он постоянно получал от чудотворной деятельности апостолов.

Однако же человеческий страх не мог всем преградить путь к истине Христовой: верующих более и более присоединялось к Господу, множество мужей и жен. Не мог удержать он и искавших исцеления: слава о чудотворной силе апостолов, и особенно Петра, далеко разнеслась в окрестностях, и все стекались в Иерусалим с своими болезнями и больными, чтобы получить исцеление, – и все исцелялись. И велика была вера искавших исцеления: выносили больных на улицы и полагали на постелях и кроватях, дабы хотя тень проходящего Петра осенила кого из них.

¹⁷ Первосвященник же и с ним все, принадлежавшие к ереси саддукейской, исполнились зависти, ¹⁸ и наложили руки свои на Апостолов, и заключили их в народную темницу. ¹⁹ Но Ангел Господень ночью отворил двери темницы и, выведя их, сказал: ²⁰ идите и, став в храме, говорите народу все сии слова жизни. ²¹ Они, выслушав, вошли утром в храм и учили. Между тем первосвященник и которые с ним, придя, созвали синедрион и всех старейшин из сынов Израилевых и послали в темницу привести Апостолов. ²² Но служители, придя, не нашли их в темнице и, возвратившись, донесли, ²³ говоря: темницу мы нашли запертою со всею предосторожностью и стражей стоящими перед дверями; но, отворив, не нашли в ней никого. ²⁴ Когда услышали эти слова первосвященник, начальник стражи и прочие первосвященники, недоумевали, что бы это значило. ²⁵ Пришел же некто и донес им, говоря: вот, мужи, которых вы заключили в темницу, стоят в храме и учат народ.

17–25. И увеличение числа верующих, и слава проповедников воскресшего Христа раздражали в высшей степени первосвященника и других членов синедриона, особенно же тех, которые принадлежали к ереси саддукейской, отвергавшей воскресение из мертвых (4, 2). И апостолы заключены были в темницу. На этот раз синедрион решил гораздо более жестоко поступить с апостолами, нежели как он обошелся с Петром и Иоанном (4, 21). Он не думал покончить с ними и одними побоями, которыми, однако, ограничились в этот раз страдания апостолов (5, 40); он хотел умертвить их (ст. 33). Но Сам Господь явил им помощь в чудесном изведении их из темницы. Правда, синедрион не поступил с апостолами более жестоко, послушав совета Гамалиила (ст. 34–40). Но можно думать, что и Гамалиил осмелился так сочувственно говорить за подсудимых и синедрион не восстал против Гамалиила и не сделал ему такого же упрека, как некогда Никодиму (Ин. 7, 50 и далее), лишь благодаря чудесному изведению апостолов из темницы ангелом. Это чудо должно было внушительно подействовать на судей, показать им, что они имеют дело явно с богохранимыми людьми и, следовательно, ратуют против святого дела.

²⁶ Тогда начальник стражи пошел со служителями и привел их без принуждения, потому что боялись народа, чтобы не побили их камнями. ²⁷ Приведя же их, поставили в синедрионе; и спросил их первосвященник, говоря: ²⁸ не запретили ли мы вам накрепко учить о имени сем? и вот, вы наполнили Иерусалим учением вашим и хотите навести на нас кровь Того Человека. ²⁹ Петр же и Апостолы в ответ сказали: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам. ³⁰ Бог отцов наших воскресил Иисуса, Которого вы умертвили, повесив на древе. ³¹ Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя, дабы дать Израилю покаяние и прощение грехов. ³² Свидетели Ему в сем мы и Дух Святый, Которого Бог дал повинующимся Ему.

26–32. Однако же распявшие Господа остаются и теперь жестоко последовательны. Хотя с открытием заседания сделалось очевидно, что апостолы, сами собою, при осторожно запертых дверях темницы и бодрствовании стражи освободившиеся от уз темничных, охраняются десницею Божиею, синедрион, однако, приказывает привести их для суда, как преступников. И начальник стражи, исполнявший это повеление, лишь потому не употребил над невинными насилия, но вывел их из храма без принуждения, что народ был заступником за апостолов, своих благодетелей.

Первосвященник начинает допрос, который дееписатель передает только в главных его чертах. Не запретили ли мы вам накрепко учить о имени сем? Первосвященник не называет Иисуса по имени, желая этим выказать презрение к Нему, по которому он считает недостойным себя произносить даже имя Того, Которого проповедуют апостолы. А между тем учение последних о Христе такого рода, что им первосвященник и прочие, главные виновники смерти Христа, прямо обвиняются в невинном убийстве Праведника. Это-то особенно и раздражало судей: вот, вы наполнили Иерусалим учением вашим и хотите навести на нас кровь Того Человека. Но апостолы, как прежде Петр и Иоанн (4, 19), спокойно и сильно, прямо и решительно засвидетельствовали, что Богу должно больше повиноваться, нежели человекам, – Богу, Который действительно воскресил из мертвых Распятого начальниками иудейскими и чрез вознесение на небо возвысил Его в Начальника и Совершителя веры и Спасителя людей от грехов их, чему свидетели они, очевидцы, и Дух Святой, обитающий в верующих во Христа и совершающий чрез них многие и величественные чудотворения во славу Христа.

³³ Слышав это, они разрывались от гнева и умышляли умертвить их. ³⁴ Встав же в синедрионе, некто фарисей, именем Гамалиил, законоучитель, уважаемый всем народом, приказал вывести Апостолов на короткое время, ³⁵ а им сказал: мужи Израильские! подумайте сами с собою о людях сих, что́ вам с ними делать. ³⁶ Ибо незадолго перед сим явился Февда, выдавая себя за кого-то великого, и к нему пристало около четырехсот человек; но он был убит, и все, которые слушались его, рассеялись и исчезли. ³⁷ После него во время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались. ³⁸ И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело – от человеков, то оно разрушится, ³⁹ а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками.

33–39. Это открытое и твердое исповедание апостолов, которым притом судьи прямо обвинялись в неправедном убийстве Спасителя мира, вызвало в последних такой взрыв гнева, что они готовы были забыть научение, данное им в чудесном освобождении подсудимых из темницы, и без дальнейших рассмотрений умышляли умертвить их. От этого необдуманного действия гнева синедрион был сдержан одним из своих сочленов – Гамалиилом, тем самым знаменитым законоучителем, при ногах которого получил свое иудейско-богословское образование апостол Павел (22, 3).

Приказав выйти апостолам на некоторое время, Гамалиил призывает собрание сначала хладнокровно обдумать о людях сих, что с ними делать. Он напоминает судьям о двух народных возмущениях и возмутителях, некоем Февде (личности, определенно неизвестной из истории) и Иуде галилеянине, произведшем возмущение во время и по поводу народной переписи, которую римский император Август повелел сделать в Иудее Квиринию, сирийскому наместнику, и по поводу которой рождество Господа нашего Иисуса Христа произошло в Вифлееме (Лк. 2, 2). Так как дело апостолов являлось в глазах синедриона опасным вследствие того, что оно все более и более разрастается (ст. 28), то Гамалиил напоминает, что подобным же образом и упомянутые народные возмутители сначала имели успех и увлекли за собою сотни народа. Но, говорит он, поскольку их дело не было дело Божие, то они и сами погибли, и их последователи рассеялись и исчезли. И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если сие предприятие и сие дело – от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками. Сопоставление апостолов с народными возмутителями, по-видимому, говорит за то, что Гамалиил лично невысокого был мнения о проповедниках Христа. Но в совете, с которым Гамалиил обратился потом к синедриону, отражается доброе мнение о христианстве: в возможности он предполагает, что дело апостолов есть дело Божие, и предостерегает людей, чтобы им не оказаться богопротивниками.

⁴⁰ Они послушались его; и, призвав Апостолов, били их и, запретив им говорить о имени Иисуса, отпустили их. ⁴¹ Они же пошли из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие. ⁴² И всякий день в храме и по домам не переставали учить и благовествовать об Иисусе Христе.

40–42. Судьи послушались Гамалиила, но не совсем. Вероятно, они думали, что без наказания отпустить апостолов – значит выказать свою слабость. Почти то же самое значило бы, если бы синедрион отпустил апостолов только с строгим выговором, запрещением и угрозами, ибо эта мера уже была употреблена им по отношению к проповедникам христианства (гл. 4). Возвышая строгость меры, синедрион в настоящем случае к запрещениям и угрозам прибавил побои. Таким образом, вместе с распространением христианства растет сопротивление ему иудейства, и Иерусалим сам гонит от себя спасение Израилево в свои окрестности.

Апостолы же пошли из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие, и, несмотря на возрастающие запрещения синедриона, всякий день в храме и по домам не переставали учить и благовествовать об Иисусе Христе.

Глава 6. ¹ В эти дни, когда умножились ученики, произошел у Еллинистов¹⁰ ропот на Евреев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей.

Глава 6: 1. Общество христиан продолжает состоять почти исключительно из одних чад обетования – иудеев. Но между ними было то различие, что одни из них были рождены и воспитаны в Иудее и говорили на употребительном в то время сиро-халдейском языке, другие же были иудеи рассеяния (Иак. 1, 1; 1Пет. 1, 1), были рождены и возросли в странах языческих и говорили на общеизвестном тогда во всех пределах Римской империи языке греческом, или эллинском, и назывались, в отличие от природных евреев, эллинистами. Так как по закону Моисееву всякий еврей обязан был в великие праздники приходить в Иерусалим на поклонение Иегове, то еще в первый день открытия Церкви Христовой многие из эллинистов, будучи свидетелями чуда сошествия Святого Духа на апостолов, слышателями проповеди Петра о Христе, уверовали и присоединились к обществу Христову (2, 9–11). Так как первые христиане составляли одно семейство, в котором домохозяевами и распорядителями были апостолы, то эллинисты, по обращении в христианство не возвратившиеся в свое отечество, а оставшиеся на жительство в Иерусалиме, вошли в состав этого святого семейства, этого общества братьев и сестер, у которых было одно сердце и одна душа и где никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее (4, 32).

Чем более увеличивалось число христиан, тем, конечно, затруднительнее было для них жить вместе, не только в одном помещении, но и на одной улице города. Вероятно, они разделялись на большие или меньшие группы, из которых каждая, в случае нужды получая от апостолов все необходимое для материального обеспечения, вела свое особое хозяйство. На это разделение по группам не могло не иметь влияния сказанное различие христиан по происхождению и языку, различие между природными иудеями, говорившими по-еврейски, и эллинистами, говорившими по-гречески. Чрез это различие само собою делалось то, что эллинисты соединялись вместе для жительства в большинстве случаев с эллинистами же, а евреи с евреями.

Так как, кроме того, нуждавшиеся в материальном вспоможении не всегда сами лично обращались к апостолам для получения потребного, но последние, вследствие болезни первых и других причин, ежедневно и сами разносили и рассылали чрез доверенных своих учеников потребное для жизни бедным, – то при великом числе христианских семей, нуждавшихся в вспоможении, случалось то, что иногда вдовы эллинистов оставались без удовлетворения нужд при всем внимании апостолов. Почему не другие бедные христиане терпели этот недостаток внимания, а именно вдовы эллинистов, это понятно: они были менее известны, нежели природные евреи. Следствием этого было то, что эллинисты стали роптать на иудеев за невнимание к их бедным.

² Тогда двенадцать Апостолов, созвав множество учеников, сказали: нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. ³ Итак, братия, выберите из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святаго Духа и мудрости; их поставим на эту службу, ⁴ а мы постоянно пребудем в молитве и служении слова . ⁵ И угодно было это предложение всему собранию; и избрали Стефана, мужа, исполненного веры и Духа Святаго, и Филиппа, и Прохора, и Никанора, и Тимона, и Пармена, и Николая Антиохийца, обращенного из язычников; ⁶ их поставили перед Апостолами, и сии, помолившись, возложили на них руки.

2–6. Пока произошел только ропот. Но и этого много для такого общества, у членов которого было одно сердце и одна душа. Прежде совершенно незаметное различие христиан по их происхождению теперь выступает в виде определенного разграничения на две половины. Дух злобы не дремлет и, конечно, постарался бы раздуть этот легкий ропот до степени прямого разделения христиан на две партии, недовольные одна другой, если бы богопросвещенные апостолы не позаботились уничтожить разделение в самом его зародыше. Тогда двенадцать Апостолов, созвав множество учеников, сказали: нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. Итак, выберите из среды себя семь человек изведанных, исполненных Святаго Духа и мудрости; их поставим на сию службу, а мы постоянно пребудем в молитве и служении слова.

Итак, апостолы слагают с себя заботы о телесной жизни христиан и предлагают обществу избрать из среды себя семь мужей для этого дела. Замечательны качества, какими они, по определению апостолов, должны отличаться. Они должны быть люди изведанные, то есть известные по своей честности, усердию о благе общественном и благоразумию, к которым поэтому все питают доверие, и исполненные Святаго Духа и мудрости.

В основании того ропота, к устранению которого и устроялось это новое учреждение в Церкви, конечно, лежало большее или меньшее подозрение в пристрастном радении распорядителей общественного имущества о своих и нерадении о чужих. Чтобы теперь совершенно умиротворить общество, устранить всякую возможность подобных подозрений, апостолы повелевают избрать мужей, у всех христиан пользующихся полным доверием и особенным уважением как за свои душевные качества, так и ради обилия благодатных дарований Святого Духа. С этою же целью апостолы не сами назначают таковых мужей, но поручают избрать их самому обществу. Наконец, на основании греческих имен избранных семи мужей (ст. 5), делают не лишенную вероятия догадку, что избранные принадлежали к эллинистам. Об одном же из них, Николае Антиохийце, прямо сказано, что он был не только эллинист, но даже «обращенный из язычников», то есть прежде принадлежавший к иудейству в качестве прозелита. Но если и некоторые только из избранных принадлежали к эллинистам, то это привлечение их к участию в распоряжении общественною казной сделано было, можно думать, опять с тою целью, чтобы у роптавших отнять основание к пререканиям.

Впрочем, на этих избранных мужей не следует смотреть как на простых казначеев общества. Что на них лежали и другие, более высшие обязанности, на это указывает уже то, что они, по определению апостолов, должны быть не только людьми изведанными, – что вполне достаточно было бы для должности казначея, – но и исполненными Святого Духа и дара премудрости. На их высокое назначение указывает и то, что они постановлены были на свою новую должность чрез апостольское рукоположение – действие, которым апостолы низводили на рукополагаемых благодать Святого Духа (8, 14–17). И действительно, мы читаем далее о двух из них – Стефане (ст. 8–9) и Филиппе (8, 5 и далее, 26 и далее), что они вместе с апостолами участвовали в распространении Евангелия.

Следовательно, избранные вообще были помощники апостолов. Они не только распоряжались общественным имуществом и не только проповедовали слово Божие, но имели право и крестить (8, 38); не имели только права рукоположения, принадлежащего одним апостолам (8, 5–17). Определенного наименования должности этих избранных мужей пока не было: они назывались просто – семь.

⁷ И слово Божие росло, и число учеников весьма умножалось в Иерусалиме; и из священников очень многие покорились вере.

7. Описав, каким образом апостолами устранен был возникший в Церкви ропот, дееписатель затем прибавляет: и слово Божие росло, и число учеников весьма умножалось в Иерусалиме. Этим он хочет в то же время сказать, что Церковь совершенно умиротворилась описанным действием апостолов, и последние, по освобождении от житейских забот, тем более успешно начали подвизаться в проповедании слова Божия. Как действительно успешна была их проповедь, это видно из того, что и из священников очень многие покорились вере, – из самых упорных противников и врагов истины Христовой.

⁸ А Стефан, исполненный веры и силы, совершал великие чудеса и знамения в народе. ⁹ Некоторые из так называемой синагоги Либертинцев и Киринейцев и Александрийцев и некоторые из Киликии и Асии вступили в спор со Стефаном; ¹⁰ но не могли противостоять мудрости и Духу, Которым он говорил.

8–10. Иудеи во время апостолов рассеяны были во всех странах известного тогда мира. Родившись и воспитавшись вдали от Палестины среди чужеземцев, они часто не знали языка своего народа, а говорили на языке страны, где они родились и имели постоянное жительство. Между тем все они продолжали считать Иерусалим своим общим священным городом, откуда они должны ожидать спасение Израилю. Поэтому как торговые дела, так особенно религиозные потребности всегда привлекали в Иерусалим великое множество рассеянных среди язычников иудеев. Следствием этого было то, что в Иерусалиме было тогда великое множество синагог, или мест молитвенных собраний иудеев: каждый город или область, в которых было более или менее значительное число жителей из иудеев, имели в Иерусалиме свою синагогу.

К одной из упоминаемых здесь синагог, вероятно, принадлежал до обращения своего ко Христу и один из семи диаконов – Стефан. Поэтому также, вероятно, он имел много знакомых между иноземными иудеями. Когда Стефан, ходя по городу для отправления своей обязанности служения бедным христианам, в то же время в народе совершал великие чудеса и знамения, то он обратил на себя всеобщее внимание, и особенно своих знакомых, принадлежавших к иноземным синагогам. Последние не могли простить уже самого отступничества прежде единомысленного с ними собрата. Но их возбуждение против него еще более усилилось чрез то, что они, вступая со Стефаном при всяком удобном случае в публичные состязания о предметах веры, всегда терпели поражение и посрамление – просвещаемый Духом Божиим, Стефан всегда говорил неотразимо убедительно. Это решительно вооружило против него его собратий, и они решились погубить Стефана.

¹¹ Тогда научили они некоторых сказать: мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога. ¹² И возбудили народ и старейшин и книжников и, напав, схватили его и повели в синедрион. ¹³ И представили ложных свидетелей, которые говорили: этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на закон. ¹⁴ Ибо мы слышали, как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей. ¹⁵ И все, сидящие в синедрионе, смотря на него, видели лице его, как лице Ангела.

11–15. Но мы уже знаем из истории апостолов, как от подобных злоумышлений против проповедников Христа спасал последних народ (4, 21; 5, 26). Уже примерно святая жизнь христиан невольно внушала к ним уважение и расположение сторонних (2, 47; 5, 13), но еще более благодетельные чудотворения апостолов привлекали к ним народ. Поэтому, чтобы погубить Стефана, его врагам нужно было наперед вооружить против него народ.

Нетрудно было сделать это с легковерною толпой. Нужно было так или иначе возбудить религиозный фанатизм толпы, сделать лишь намек, что ее благодетель-чудотворец иначе проповедует, нежели как она веровала до сих пор: и толпа забывала все его благодеяния и вооружалась против него непримиримою злобой. Это очень хорошо знали враги Стефана. И вот они научили некоторых сказать: мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога (ст. И). Народ поверил, и Стефан был схвачен как злодей.

Члены же синедриона только того и желали; быстро они делают формальное собрание и открывают суд над Стефаном. Ложные свидетели высказали обвинение: этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие (то есть храм) и на закон. Ибо мы слышали, как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей (ст. 13–14). Обвинение было тяжкое. Взоры всех присутствующих невольно обратились в ту сторону, где стоял подсудимый. Но, смотря на него, видели лицо его, как ангела. Благодать Божия, которою полна была душа Стефана, в эту минуту отразилась на лице его небесным светом; он смотрел, как небожитель.

Как ни ложно было обвинение Стефана лжесвидетелями, в основе его должна лежать истина. Конечно, не могло быть того, чтобы Стефан «говорил хульные слова на Моисея и на Бога, на святое место сие и на закон», то есть чтобы он неуважительно и даже оскорбительно высказывался о храме Иерусалимском и обо всех учреждениях и обрядах закона Моисеева. Напротив, апостольские христиане ревностны были в посещении храма во время богослужения (2, 46; 3, 1; 5, 12); очевидно: они не только не считали противоречием христианской религии соблюдение обрядов ветхозаветного богоданного закона, но даже с уважением относились к ним и участвовали в их соблюдении. Не могло поэтому быть, чтобы Стефан, благочестивейший член христианского общества, при состязаниях со своими противниками высказывался сколько-нибудь оскорбительно для святого храма и закона.

Но христианскому проповеднику невозможно было вести с иудеями состязания о предметах веры, не касаясь мысли о временном значении ветхозаветной религии. Это между прочим высказывал и Стефан пред своими противниками, как видно из следующих слов обвинения: мы слышали, – говорили лжесвидетели, – как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей. Эта мысль о подготовительном лишь значении ветхозаветных религиозных учреждений, которые поэтому теперь не необходимы и не обязательны для тех, которые в Лице Иисуса Назорея признают явившегося обетованного Мессию, Стефан высказывал, конечно, с полным уважением к богоданному закону Моисееву. Но лжесвидетели, вырывая эту мысль из ряда других мыслей в речах Стефана, старались высказать ее в форме и с характером оскорбления, хулы против святого храма и закона.

Глава 7. ¹ Тогда сказал первосвященник: так ли это? ² Но он сказал: мужи братия и отцы! послушайте. Бог славы явился отцу нашему Аврааму в Месопотамии, прежде переселения его в Харран, ³ и сказал ему: выйди из земли твоей и из родства твоего и из дома отца твоего, и пойди в землю, которую покажу тебе. ⁴ Тогда он вышел из земли Халдейской и поселился в Харране; а оттуда, по смерти отца его, переселил его Бог в сию землю, в которой вы ныне живете. ⁵ И не дал ему на ней наследства ни на стопу ноги, а обещал дать ее во владение ему и потомству его по нем, когда еще был он бездетен. ⁶ И сказал ему Бог, что потомки его будут переселенцами в чужой земле и будут в порабощении и притеснении лет четыреста. ⁷ Но Я, сказал Бог, произведу суд над тем народом, у которого они будут в порабощении; и после того они выйдут и будут служить Мне на сем месте. ⁸ И дал ему завет обрезания. По сем родил он Исаака и обрезал его в восьмой день; а Исаак родил Иакова, Иаков же двенадцать патриархов. ⁹ Патриархи, по зависти, продали Иосифа в Египет; но Бог был с ним, ¹⁰ и избавил его от всех скорбей его, и даровал мудрость ему и благоволение царя Египетского фараона, который и поставил его начальником над Египтом и над всем домом своим. ¹¹ И пришел голод и великая скорбь на всю землю Египетскую и Ханаанскую, и отцы наши не находили пропитания. ¹² Иаков же, услышав, что есть хлеб в Египте, послал туда отцов наших в первый раз. ¹³ А когда [они пришли] во второй раз, Иосиф открылся братьям своим, и известен стал фараону род Иосифов. ¹⁴ Иосиф, послав, призвал отца своего Иакова и все родство свое, душ семьдесят пять. ¹⁵ Иаков перешел в Египет, и скончался сам и отцы наши; ¹⁶ и перенесены были в Сихем и положены во гробе, который купил Авраам ценою серебра у сынов Еммора Сихемова. ¹⁷ А по мере, как приближалось время исполниться обетованию, о котором клялся Бог Аврааму, народ возрастал и умножался в Египте, ¹⁸ до тех пор, как восстал иной царь, который не знал Иосифа. ¹⁹ Сей, ухищряясь против рода нашего, притеснял отцов наших, принуждая их бросать детей своих, чтобы не оставались в живых. ²⁰ В это время родился Моисей, и был прекрасен пред Богом. Три месяца он был питаем в доме отца своего. ²¹ А когда был брошен, взяла его дочь фараонова и воспитала его у себя, как сына. ²² И научен был Моисей всей мудрости Египетской, и был силен в словах и делах. ²³ Когда же исполнилось ему сорок лет, пришло ему на сердце посетить братьев своих, сынов Израилевых. ²⁴ И, увидев одного из них обижаемого, вступился и отмстил за оскорбленного, поразив Египтянина. ²⁵ Он думал, поймут братья его, что Бог рукою его дает им спасение; но они не поняли. ²⁶ На следующий день, когда некоторые из них дрались, он явился и склонял их к миру, говоря: вы братья; зачем обижаете друг друга? ²⁷ Но обижающий ближнего оттолкнул его, сказав: кто тебя поставил начальником и судьею над нами? ²⁸ Не хочешь ли ты убить и меня, как вчера убил Египтянина? ²⁹ От сих слов Моисей убежал и сделался пришельцем в земле Мадиамской, где родились от него два сына. ³⁰ По исполнении сорока лет явился ему в пустыне горы Синая Ангел Господень в пламени горящего тернового куста. ³¹ Моисей, увидев, дивился видению; а когда подходил рассмотреть, был к нему глас Господень: ³² Я Бог отцов твоих, Бог Авраама и Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей, объятый трепетом, не смел смотреть. ³³ И сказал ему Господь: сними обувь с ног твоих, ибо место, на. котором ты стоишь, есть земля святая. ³⁴ Я вижу притеснение народа Моего в Египте, и слышу стенание его, и нисшел избавить его: итак пойди, Я пошлю тебя в Египет. ³⁵ Сего Моисея, которого они отвергли, сказав: кто тебя поставил начальником и судьею? сего Бог чрез Ангела, явившегося ему в терновом кусте, послал начальником и избавителем. ³⁶ Сей вывел их, сотворив чудеса и знамения в земле Египетской, и в Чермном море, и в пустыне в продолжение сорока лет. ³⁷ Это тот Моисей, который сказал сынам Израилевым: Пророка воздвигнет вам Господь Бог ваш из братьев ваших, как меня; Его слушайте. ³⁸ Это тот, который был в собрании в пустыне с Ангелом, говорившим ему на горе Синае, и с отцами нашими, и который принял живые слова, чтобы передать нам, ³⁹ которому отцы наши не хотели быть послушными, но отринули его и обратились сердцами своими к Египту, ⁴⁰ сказав Аарону: сделай нам богов, которые предшествовали бы нам; ибо с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что случилось. ⁴¹ И сделали в те дни тельца, и принесли жертву идолу; и веселились перед делом рук своих. ⁴² Бог же отвратился и оставил их служить воинству небесному, как написано в книге пророков: дом Израилев! приносили ли вы Мне заколения и жертвы в продолжение сорока лет в пустыне? ⁴³ Вы приняли скинию Молохову и звезду бога вашего Ремфана, изображения, которые вы сделали, чтобы поклоняться им: и Я переселю вас далее Вавилона. ⁴⁴ Скиния свидетельства была у отцов наших в пустыне, как повелел Говоривший Моисею сделать ее по образцу, им виденному. ⁴⁵ Отцы наши с Иисусом, взяв ее, внесли во владения народов, изгнанных Богом от лица отцов наших. Так было до дней Давида. ₄₆ Сей обрел благодать пред Богом и молил, чтобы найти жилище Богу Иакова. ⁴⁷ Соломон же построил Ему дом. ⁴⁸ Но Всевышний не в рукотворенных храмах живет, как говорит пророк: ⁴⁹ Небо – престол Мой, и земля – подножие ног Моих. Какой дом созиждете Мне, говорит Господь, или какое место для покоя Моего? ⁵⁰ Не Моя ли рука сотворила все сие? ⁵¹ Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. ⁵² Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы, – ⁵³ вы, которые приняли закон при служении Ангелов и не сохранили.

Глава 7: 1–53. В речи, которую Стефан произнес в зале синедриона в ответ на допрос первосвященника, он воспоминает пред судьями историю народа Божия, начиная от его праотца Авраама и кончая Соломоном (ст. 1–50), а в заключение делает обличение гонителей христиан в их противлении Духу Святому, призывающему их ко спасению (ст. 51–53). Эта речь Стефана есть столько же защитительная, сколько и обличительная. Обвинение доносило, что он произносил хульные слова против закона Моисея и храма Иерусалимского, против Моисея и Бога. Основанием к этому обвинению послужило то, что Стефан в состязаниях с иудеями выражал мысль об отменении в Новом Завете закона Моисеева со всеми его многоразличными постановлениями и учреждениями, не исключая и храма Иерусалимского, который теперь уже не есть единственное место истинного богослужения (Ин. 4, 21 и далее).

Теперь Стефан кратко передает историю Божия домостроительства о спасении Израиля. Уже простым изложением этой истории он защищается против обвинения в богохульстве, ибо чрез это ясно дает понять, какого Бога и как он исповедует. С этою целью, между прочим, начиная свою речь, он называет Бога Богом славы (ст. 2), давая этим понять, с каким благоговением он относится к этому святому имени. Указывая потом в истории израильского народа мироправящую десницу Божию, он еще яснее исповедует все величие Бога. Чтобы потом защитить себя от нарекания в оскорблении Моисея и его закона, он долго останавливается на этой великой ветхозаветной личности (ст. 20–43), стараясь изобразить все свое уважение как к Моисею, так и к данному чрез него закону.

В особом смотрительстве Божием о спасении и судьбе Моисея уже высказывается его особенное предназначение (ст. 20–22). Стефан указывает, что Моисей, еще будучи при дворе Фараона, уже предугадывает, – конечно, размышляя о чрезвычайных обстоятельствах своей жизни, – это свое назначение – быть избавителем своего народа от египетского ига (ст. 25). Затем личность Моисея вполне оценивается по своему достоинству и значению, когда начинается изображение его призвания Богом к делу избавления Израиля (ст. 30–35) и самое избавление и ведение им Израиля в землю обетованную со многими знамениями и чудесами (ст. 36). Чтобы еще более выразить достоинство Моисея, Стефан указывает в нем прообраз Мессии, собеседника ангелов и посредника между Богом и Израилем (ст. 37–38). Уже этим вполне высказывается все уважение Стефана к закону Моисееву. Но еще более высказывается оно в названии этого закона живыми словами (ст. 38).

Наконец, Стефан защищает себя и от обвинения в оскорблении храма. В этом случае он старается показать, что из самой истории водительства Божия израильским народом видно, что храм не должен иметь вечное значение единственного места истинного богопочтения. Бог принимал поклонение от отцов израильского народа и в Месопотамии, и в Египте, и в пустыне Аравийской; и здесь, в земле обетованной, сначала не было не только храма, но и скинии. Потом Бог повелел Моисею устроить скинию. Этим же святой Стефан высказывает свое святое уважение к богоучрежденному месту ветхозаветного богослужения: скиния устроена Моисеем не только по повелению Божию, но и по образу, указанному Богом (ст. 44). Такое же уважение Стефан высказывает и ко храму: последний создан был по особенному благоволению Божию к Давиду, хоть совершение самого дела принадлежит Соломону (ст. 46–47). Однако же, указывая, что и в земле обетованной у израильтян до Давида была только скиния (ст. 45), Стефан хочет показать этим несущественное значение храма в деле богослужения. Но он и прямо высказывает эту мысль далее и подтверждает ее словом пророка Исаии (ст. 48–50).

Но эта речь есть в то же время и обличительная. Нельзя не заметить при чтении ее, что Стефан старается где только можно противопоставить благодеяния спасающего Бога и неблагодарность, неверие израильтян. Так, еще в жизни патриархов он указывает на терпение Иосифа от зависти своих братьев, праотцев израильского народа (ст. 9). В Египте потомки этих сынов Иакова отвергают спасающую их руку Моисея (ст. 25–28, 35). В пустыне они отвергаются от Моисея и Бога (ст. 39–43). Жестоковыйные! – говорит теперь Стефан, обращаясь к собранию, – люди с необрезанным сердцем и ушами! Как те убили предвозвестивших Христа, так вы убили Самого Христа. Это противление Христу вы делаете во имя закона. Но это ложно: вы его не сохранили (ст. 51–53).

⁵⁴ Слушая сие, они рвались сердцами своими и скрежетали на него зубами. ⁵⁵ Стефан же, будучи исполнен Духа Святаго, воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога, ⁵⁶ и сказал: вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога. ⁵⁷ Но они, закричав громким голосом, затыкали уши свои, и единодушно устремились на него, ⁵⁸ и, выведя за город, стали побивать его камнями. Свидетели же положили свои одежды у ног юноши, именем Савла, ⁵⁹ и побивали камнями Стефана, который молился и говорил: Господи Иисусе! приими дух мой. ⁶⁰ И, преклонив колени, воскликнул громким голосом: Господи! не вмени им греха сего. И, сказав сие, почил.

54–60. После этих слов Стефан уже не мог ожидать себе пощады. Господу благоугодно было подкрепить его мужество видением отверстых небес и своего Спасителя в образе Сына Человеческого, стоящего одесную Бога, и Стефан не устрашился исповедать это пред свирепевшими злобою врагами-судьями. После того судьи его более уже не могли сдерживать свою ярость. Как богохульника, его повели за город, чтобы побить камнями. Сообразно с требованием закона Моисеева (Втор. 17, 5), свидетели первые начали бросать камни. Для удобства они скинули свои одежды и положили для сохранения у ног Савла, который принимал самое деятельное участие в убийстве Стефана (Деян. 8, 1). Но как ни усердно убийцы посылали град каменьев на мученика, Бог дал ему силы выразить свою полную богопреданность в последнюю минуту жизни и свою мольбу за врагов своих. Господи Иисусе! приими дух мой... Господи! не вмени им греха сего, – молился он, умирая, по примеру Спасителя.

Глава 8. ¹ Савл же одобрял убиение его. В те дни произошло великое гонение на церковь в Иерусалиме; и все, кроме Апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самарии. ² Стефана же погребли мужи благоговейные, и сделали великий плач по нем. ³ А Савл терзал церковь, входя в домы и влача мужчин и женщин, отдавал в темницу.

Глава 8: 1–3. Убийство святого Стефана совершилось не в силу решения суда гражданской – римской власти, а вследствие народного возмущения, возбужденного некоторыми членами иностранных синагог в Иерусалиме, которые, в свою очередь, тайно руководимы были в этом случае синедрионом (6, 11–12). Но хотя римская власть и не выражала синедриону соизволения своего на преследование христиан, убийство Стефана не осталось, однако, единичным фактом народного возмущения против христианского общества; оно было началом великого гонения на церковь в Иерусалиме, так что все¹³ , кроме апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самарии (ст. 1). Это возмущение произошло, кажется, в самый день (ἐν ἐκείνῃ τῇ ἡμέρᾳ) мученической кончины святого Стефана.

Дело можно представлять так: в то время, как некоторые благоговейные мужи (из иудеев же), сочувствуя в душе христианству и сознавая невинность Стефана, взяли тело мученика и с честию погребли его (ст. 2), вся народная толпа, возвращаясь с места казни христианского первомученика, направилась на жилища христиан и стала преследовать и гнать их. Особенно сильным фанатизмом отличался в этом случае некто Савл. Он действовал, видно, в силу поручения от синедриона, потому что, входя в домы христиан и с позором влача мужчин и женщин, он отдавал их в темницу.

⁴ Между тем рассеявшиеся ходили и благовествовали слово.

4. Но злоба врагов Христа, воздвигая гонение на Его последователей, всегда имела последствием не сокращение или ослабление христианского общества, а еще большее распространение Церкви Христовой среди народов мира. Так в данном случае: воздвигнутое в Иерусалиме гонение против христиан повело к тому, что христианство распространялось в разных местах, прежде всего, Иудеи и Самарии, в которых рассеялись гонимые, оставив Иерусалим, ибо рассеявшиеся ходили и благовествовали слово. Таким образом, само собою начало приходить в исполнение предсказание и повеление Иисуса Христа апостолам: и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии (1, 8).

⁵ Так Филипп пришел в город Самарийский и проповедывал им Христа. ⁶ Народ единодушно внимал тому, что говорил Филипп, слыша и видя, какие он творил чудеса. ⁷ Ибо нечистые духи из многих, одержимых ими, выходили с великим воплем, а многие расслабленные и хромые исцелялись. ⁸ И была радость великая в том городе. ⁹ Находился же в городе некоторый муж, именем Симон, который перед тем волхвовал и изумлял народ Самарийский, выдавая себя за кого-то великого. ¹⁰ Ему внимали все, от малого до большого, говоря: сей есть великая сила Божия. ¹¹ А внимали ему потому, что он немалое время изумлял их волхвованиями. ¹² Но, когда поверили Филиппу, благовествующему о Царствии Божием и о имени Иисуса Христа, то крестились и мужчины и женщины. ¹³ Уверовал и сам Симон и, крестившись, не отходил от Филиппа; и, видя совершающиеся великие силы и знамения, изумлялся.

5–13. Между событиями распространения христианства вне Иерусалима особенно было замечательно обращение ко Христу самарян, потому что они и по плотскому происхождению были не чистые потомки Авраама, а представляли смесь израильской и языческой крови, и по вере были раскольники, на которых правоверные иудеи смотрели с одинаковым презрением, как и на язычников. Поэтому-то дееписатель в пример того, как рассеявшиеся ходили и благовествовали слово, прежде всего и передает историю насаждения христианства среди самарян.

Первым проповедником среди самарян веры Христовой был Филипп, один из семи диаконов (6, 5). Так как событие это было важно тем, собственно, что во Христа уверовали самаряне, то дееписатель не определяет точно, в какой именно город Самарии пришел Филипп, проповедуя Христа. В том городе, в который пришел Филипп с проповедью о Христе, народ единодушно внимал словам его. Такое одинаково сильное на всех действие проповедь Филиппа имела оттого, что она сопровождалась великими знамениями и чудесами. А так как, с одной стороны, проповедь его была проповедью о Мессии, о спасении, с другой – чудеса, которыми Господь подтверждал истинность его слова, все были благодеянием для народа, то была радость великая в том городе (ст. 8).

До сих пор народ в этом городе был увлекаем учением одного волхва по имени Симон. Ему внимали все, от малого до большого, говоря: сей есть великая сила Божия, и именно потому, что он немалое время изумлял народ волхвованиями¹⁴. Но когда пришел Филипп, то и слово его было настолько сильно, и чудеса, которые он совершал, настолько были разительны, что все, и мужчины и женщины, оставили Симона и крестились, уверовав во Христа по благовестию Филиппа. Даже сам Симон волхв не мог не поддаться действию, какое производили проповедь и чудеса Филиппа на душу человека, и вместе с другими крестился. Впрочем, из последующей истории этого волхва не видно, чтобы христианская вера и крещение глубоко подействовали на его душу (ср.: ст. 18–24). Поэтому можно думать, что он или не искренно обратился ко Христу, лишь не смея идти против всеми признанной и очевидной истины и даже рассчитывая чрез крещение от Филиппа приобресть силу творить такие же чудеса, какие совершал благовестник Христов, или же он только минутно увлекся учением о Христе, увлекся умственно, а не сердечно. Обратившись к вере во Христа, он постоянно следовал за Филиппом, причем его, бывшего чародея, всего более занимали чудеса, какие совершал благовестник Христов.

¹⁴ Находившиеся в Иерусалиме Апостолы, услышав, что Самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна, ¹⁵ которые, придя, помолились о них, чтобы они приняли Духа Святаго. ¹⁶ Ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса. ¹⁷ Тогда возложили руки на них, и они приняли Духа Святаго.

14–17. Насколько велико было событие обращения ко Христу самарян, на это указывает то, что оно немедленно сделалось предметом особенной вести апостолам, которые, как заметил дееписатель еще впереди (ст. 1), оставались в Иерусалиме и после того, как открылось гонение в этом городе. В то же время апостолы уведомлены были и о том, что уверовавшие во Христа самаряне лишь крещены Филиппом во имя Господа Иисуса, но еще не приняли Духа Святого. Поэтому они сделали распоряжение, чтобы к уверовавшим самарянам отправились первоверховные апостолы Петр и Иоанн и своею апостольскою властию и силою докончили в Самарии дело святого Филиппа. Петр и Иоанн, пришедши в город, где совершилось первое обращение самарян к вере во Христа, помолились о новокрещеных и возложением на них рук низвели на них Духа Святого.

¹⁸ Симон же, увидев, что через возложение рук Апостольских подается Дух Святый, принес им деньги, ¹⁹ говоря: дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святого. ²⁰ Но Петр сказал ему: серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги. ²¹ Нет тебе в сем части и жребия, ибо сердце твое неправо пред Богом. ²² Итак покайся в сем грехе твоем, и молись Богу: может быть, отпустится тебе помысел сердца твоего; ²³ ибо вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды. ²⁴ Симон же сказал в ответ: помолитесь вы за меня Господу, дабы не постигло меня ничто из сказанного вами.

18–24. Насаждение христианства в неправоверной стране Самарийской совершилось не без внутренней опасности для Церкви Христовой. Как в Иерусалиме дух фарисейской, лицемерной праведности грозил примешаться к христианскому духу братской любви (история Анания и Сапфиры, гл. 5), так в раскольнической Самарии дух языческого суеверия грозил примешаться к христианству на первых же днях распространения его там. Опасность эта изошла от бывшего волхва Симона. Он видел, как чрез возложение рук апостольских подается Дух Святой. В Церкви Апостольской принятие даров Духа Святого очень часто выражалось в различных чрезвычайных знамениях, как это можно видеть, например, из истории обращения к вере семейства Корнилия (гл. 10), насаждения апостолом Павлом христианства в Ефесе (гл. 19), а также из обилия духовных дарований в Церкви Коринфской (1 Кор. гл. 12–14). Можно поэтому думать, что и в Самарии низведение апостолами Духа Святого на новокрещеных сопровождалось какими-либо чрезвычайными обнаружениями облагодатствованной жизни.

И вот Симон, увидев это, считает апостолов волхвами, чародеями. Он думает, что сила и власть низводить на верующих чрез рукоположение Духа Святого не связана нисколько с нравственным достоинством человека и что она может быть точно так же покупаема и продаваема, как искусство волшебства и фокусничества, которым он доселе изумлял народ. Не предполагает он и в апостолах высоконравственных людей, занятых не прославлением себя, подобно ему, а всецело исполнением воли Божией. Поэтому он осмеливается обратиться к ним с просьбою – продать ему за деньги власть и силу чрез рукоположение низводить Духа Святого.

Тогда апостол Петр, объятый святым негодованием на искусителя, произнес против него сильную обличительную речь, угрожая ему погибелью, если он не раскается. «Да погибнет и сребро твое, и ты сам, потому что ты хотел дар Божий, сообщаемый человеку единственно по благоволению воли всеведущего и всесвятого Бога, приобресть нечистым, греховным путем корысти. Не можешь ты принять участия в даре сем, которого удостаиваются только чистые сердцем, ибо сердце твое исполнено злых помыслов и нечистых побуждений. Грех твой велик; но кайся и молись Богу, может быть, отпустится тебе помысел сердца твоего. Может быть : ибо вижу тебя исполненным желчи, яда змеиного, который ты готов излить на святое общество Христово, и связанным узами неправды, нечестия» (ст. 20–23).

Трудно сказать, произвела ли эта грозная речь апостола Петра раскаяние в сердце Симона. Устрашенный прещениями, которые изрек на него Петр, он просит апостолов помолиться о нем, дабы не постигло его ничто из сказанного Петром. Но это, кажется, было лишь следствием страха пред наказанием. По крайней мере история сохранила о нем память как о злейшем враге христианства.

²⁵ Они же, засвидетельствовав и проповедав слово Господне, обратно пошли в Иерусалим и во многих селениях Самарийских проповедали Евангелие.

25. Кроме низведения Духа Святого на новокрещеных в Самарии, посланные из Иерусалима апостолы имели еще и другую задачу: своим апостольским авторитетом подтвердить истинность проповеди святого Филиппа и своими наставлениями содействовать большему раскрытию христианского смысла в новообращенных. Это и сделали апостолы Петр и Иоанн, засвидетельствовав и проповедав слово Господне в городе, куда они прибыли по поручению и полномочию собора апостолов. Возвращаясь же в Иерусалим, они проповедовали Евангелие и во многих других селениях самарийских, мимо которых им пришлось проходить.

²⁶ А Филиппу Ангел Господень сказал: встань и иди на полдень, на дорогу, идущую из Иерусалима в Газу, на ту, которая пуста. ²⁷ Он встал и пошел. И вот, муж Ефиоплянин, евнух, вельможа Кандакии, царицы Ефиопской, хранитель всех сокровищ ее, приезжавший в Иерусалим для поклонения, ²⁸ возвращался и, сидя на колеснице своей, читал пророка Исаию. ²⁹ Дух сказал Филиппу: подойди и пристань к сей колеснице.

26–29. Вскоре по насаждении христианства в области Самарии совершилось другое великое событие распространения Церкви Христовой вне Иудеи – обращение к вере во Христа и крещение диаконом Филиппом эфиопского вельможи. Этот вельможа ефиоплянин, вероятно, не только по месту жительства, но и по национальности¹⁵, приезжал, однако, в Иерусалим для поклонения единому истинному Богу, а возвращаясь отсюда, читал, сидя на колеснице, пророка Исаию; из этого очевидно, что он был прозелитом¹⁶. А та указанная дееписателем черта, что он был в то же время евнух¹⁷, заставляет предполагать, что он был не полным прозелитом, «прозелитом правды», а только «прозелитом врат», ибо скопец, по закону Моисееву (Втор. 23, 1), не мог быть принят в общество Иеговы.

Событие обращения к вере мужа эфиоплянина было тем особенно важно, что в этом случае членом в Церковь Христову удостаивался быть принятым не только нечистый иудей, но даже и не самарянин, а язычник по рождению, по крови, хотя и иудей по вере. Далее этот муж эфиоплянин и по месту своего жительства был язычник, вследствие чего обращением его ко Христу Церковь распространялась далеко вне пределов правоверной Иудеи и даже прямо в языческой стране. Вследствие этого-то обращение к вере во Христа мужа эфиоплянина и совершается по особому чрезвычайному внушению и распоряжению: ангел Господень видимо является Филиппу, когда этот продолжал еще оставаться в Самарии, и самым точным образом определяет место, куда он должен направить свой проповеднический путь. Даже и этого мало: когда Филипп пришел на указанное ангелом место и увидел там языческого вельможу, сидящего на колеснице и занятого чтением слова Божия, то воспоследовало особенное внушение Духа Божия Филиппу, чтобы он приступил к благовестию Христа именно этому мужу.

³⁰ Филипп подошел и, услышав, что он читает пророка Исаию, сказал: разумеешь ли, что читаешь? ³¹ Он сказал: как могу разуметь, если кто не наставит меня? и попросил Филиппа взойти и сесть с ним. ³² А место из Писания, которое он читал, было сие: как овца, веден был Он на заклание, и, как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзает уст Своих. ³³ В уничижении Его суд Его совершился. Но род Его кто разъяснит? ибо вземлется от земли жизнь Его. ³⁴ Евнух же сказал Филиппу: прошу тебя сказать: о ком пророк говорит это? о себе ли, или о ком другом? ³⁵ Филипп отверз уста свои и, начав от сего Писания, благовествовал ему об Иисусе.

30–35. Подошед, по внушению Духа Божия, к колеснице, Филипп услышал, что евнух читает 53-ю главу пророка Исаии. Дело благовестия он начинает с того, что спрашивает евнуха: разумеешь ли, что читаешь? Ибо предполагает, что вельможа не понимает читаемого места правильным образом, то есть не видит здесь изображения страждущего за грехи людей Спасителя мира. Вельможа является настолько углубившимся в богомыслие и настолько смиренно и прилежно стремился к познанию истины, что не только в простоте сердца сознается в непонимании читаемого, но и просит Филиппа взойти в колесницу и сесть с ним, на основании его вопроса догадываясь, что он обладает знанием Писания и может растолковать читаемое. Место из пророка Исаии (53, 7–8), которое читал евнух, когда подошел к нему Филипп, изображает Отрока Иеговы (ср.: Ис. 42, 1), который за грехи людей идет безропотно на вольные страдания и смерть. В этом добровольном уничижении совершился суд, предопределение Божие о Нем. Однако же кто поймет род (γενεὰν, ср.: Мф. 11, 16) Его, современное Ему поколение людей, их нравственное падение? Ибо именно их злобою против своего Спасителя вземлется от земли жизнь Его¹⁸. Относительно этого-то места евнух спросил Филиппа: о ком пророк сие говорит? о себе или о ком другом? И Филипп, начав объяснять ему это место Писания как пророчество о Мессии, благовествовал ему об Иисусе, уже осуществившем на Себе это пророчество и Своими крестными страданиями и смертью очистившем человеческий род от его беззаконий.

³⁶ Между тем, продолжая путь, они приехали к воде; и евнух сказал: вот вода; что препятствует мне креститься? ³⁷ Филипп же сказал ему: если веруешь от всего сердца, можно. Он сказал в ответ: верую, что Иисус Христос есть Сын Божий. ³⁸ И приказал остановить колесницу, и сошли оба в воду, Филипп и евнух; и крестил его.

36–38. Проповедь Филиппа так сильно подействовала на душу евнуха, что когда они, продолжая путь, прибыли к месту, где была вода, то евнух попросил благовестника крестить его, если не окажется к тому препятствий. Филипп только одного требует со стороны желающего принять крещение – веры от всего сердца. И когда евнух с одушевлением исповедал Иисуса Христа Сыном Божиим, то Филипп крестил его.

³⁹ Когда же они вышли из воды, Дух Святый сошел на евнуха, а Филиппа восхитил Ангел Господень, и евнух уже не видел его, и продолжал путь, радуясь. ⁴⁰ А Филипп оказался в Азоте и, проходя, благовествовал всем городам, пока пришел в Кесарию.

39–40. Господу угодно было засвидетельствовать как крещеному, что он действительно воспринял спасение Божие, так и крестившему, что совершенное им дело согласно с волею Божиею. Для сего вслед за крещением воспоследовали два чудесных события: во-первых, Дух Святой сошел на крещеного, что, вероятно, выразилось в каких-либо очевидных и для евнуха и для Филиппа чрезвычайных обнаружениях возрожденной благодатию жизни; во-вторых, ангел Господень восхитил Филиппа, так что он мгновенно сделался невидим для евнуха и быстро оказался в Азоте. Уверенный в своем спасении, евнух продолжал путь свой, будучи преисполнен радости. Филипп же, продолжая путь свой от Азота по направлению к Кесарии, месту своего постоянного жительства (21, 8 и далее), повсюду проповедовал Евангелие.

Глава 9. ¹ Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику ² и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим.

Глава 9: 1–2. Распространением христианства в Самарии и обращением ко Христу прозелита-евнуха эфиопской царицы положено было начало перенесения евангельской проповеди за пределы чистого иудейства. Скоро после того, по плану Божия домостроительства, предстояло апостолам еще далее расширить область евангельской проповеди перенесением ее в мир языческий. И вот Господь избирает Себе сосуд, чтобы возвещать имя Свое в этом мире. Этот благопотребный для Евангелия сосуд Господь усмотрел в Своем жесточайшем враге – Савле. Савл, тот самый, который принимал такое деятельное участие в убийстве первомученика Стефана и начавшемся после того гонении на христиан в Иерусалиме (7, 58; 8, 1, 3), не довольствуясь этим, решился перенести свои злобные преследования учеников Господних и за пределы Иерусалима. А чтобы ему, частному человеку, иметь законное на это право, он выправил у первосвященника письмо в Дамаск к синагогам, которые, в силу этих писем, должны были оказывать Савлу всякое содействие в преследовании евреев, последовавших учению Христову. В Дамаск же, а не в другой какой-либо город, направил он свой путь, вероятно, потому, что до него и до синедриона дошли слухи о большом числе христиан среди евреев именно в этом городе.

³ Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. ⁴ Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? ⁵ Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. ⁶ Он в трепете и ужасе сказал: Господи! Что́ повелишь мне делать? и Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что́ тебе надобно делать.

3–6. Душевное состояние Савла в то время, когда он шел в Дамаск, было такого рода, что, при естественном течении событий, исключало всякую возможность изменения того направления, в каком решительно утвердилась его воля. Как говорит дееписатель, он дышал угрозами и убийством на учеников Господних (ст. 1); страсть ненависти к христианам была в нем, следовательно, в самом распаленном состоянии и неутомимо жаждала крови христианской. Но благодать Божия вдруг и решительно изменила это его душевное состояние. Когда он с таким расположением духа шел в Дамаск, так внезапно и такой сильный свет с неба осиял его, что он упал на землю (26, 13–14). Это был свет Божественной славы вознесшегося на небо Господа Иисуса (ср.: 9, 17, 27; 22, 14), Который и сказал Савлу: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Насколько Савл был неподготовлен к такому чрезвычайному событию, насколько в душе его мало было данных к тому, чтобы угадать, Кто говорит к нему, это показывает вопрос его: кто Ты, Господи? В ответ на это Господь открыл ему Свое имя и в то же время прибавил: трудно идти тебе против рожна; бессилен ты, со всею твоею злобой, против дела, совершаемого Моею Божественною силой. Все эти чрезвычайные события повергли Савла в трепет и ужас, и уже он смиренно спрашивает: Господи! Что повелишь мне делать? Господь повелел ему идти в город (Дамаск), где и обещал ему открыть Свою волю.

⁷ Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя.

7. Савла сопровождали в Дамаск некоторые спутники. Это были, вероятно, помощники, данные ему от синедриона для преследования христиан, так как, сообразно с распоряжением первосвященника (ст. 2), он должен был, связав, приводить учеников Господних в Иерусалим. Эти спутники Савла и были свидетелями чрезвычайных событий, совершившихся с ним. Но они только видели чрезвычайный небесный свет и слышали голос, говоривший к Савлу, но никого не видели; равно и слухом своим они восприняли только именно голос – звуки Говорившего, но не понимали смысла обращенной к Савлу речи, почему сам Савл впоследствии говорил о них, что они голоса Говорившего к нему не слыхали (22, 9).

⁸ Савл встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руки, и привели в Дамаск. ⁹ И три дня он не видел, и не ел, и не пил. ¹⁰ В Дамаске был один ученик, именем Анания; и Господь в видении сказал ему: Анания! Он сказал: я, Господи. ¹¹ Господь же сказал ему: встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савла; он теперь молится, ¹² и видел в видении мужа, именем Ананию, пришедшего к нему и возложившего на него руку, чтобы он прозрел. ¹³ Анания отвечал: Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме; ¹⁴ и здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое. ¹⁵ Но Господь сказал ему: иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми. ¹⁶ И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое. ¹⁷ Анания пошел и вошел в дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святаго Духа. ¹⁸ И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел; и, встав, крестился, ¹⁹ и, приняв пищи, укрепился. И был Савл несколько дней с учениками в Дамаске. ²⁰ И тотчас стал проповедывать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий. ²¹ И все слышавшие дивились и говорили: не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие? да и сюда за тем пришел, чтобы вязать их и вести к первосвященникам.

8–21. Осиявший Савла свет небесный ослепил его (22, 11), так что в дальнейшем шествии по городу спутники должны были вести его за руку. Когда же он пришел в город, то в продолжение трех дней не ел и не пил, строжайшим воздержанием выражая свое глубокое раскаяние в гонениях на христиан и приготовляясь к совершенной перемене всей своей жизни. По прошествии же этих дней, в то время как Савл усердно молился, – без сомнения, о том, чтобы Господь открыл ему Свою волю о нем, – он удостоился видения мужа именем Анания, пришедшего к нему и возложившего на него руку, чтобы он прозрел. И только что кончилось это видение, в дом, в котором пребывал Савл, по особенному распоряжению Господа, действительно вошел виденный им в видении муж именем Анания, который не только исцелил его от телесной слепоты, но и низвел на него Духа Святого и крестил его. После того Савл, сильно изнемогший от трехдневного всецелого поста, принял пищи и укрепился. Присоединившись к Церкви Христовой, Савл тотчас же выступил в синагогах проповедником Иисуса Христа, так что все иудеи недоумевали, слыша такую проповедь из уст человека, которого они до сих пор знали за гонителя христиан, который и в Дамаск пришел для того, чтобы вязать их и вести в Иерусалим к первосвященникам. На этот раз Савл пробыл в Дамаске несколько дней (ст. 19).

²² А Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство Иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Сей есть Христос. ²³ Когда же прошло довольно времени, Иудеи согласились убить его. ²⁴ Но Савл узнал об этом умысле их. А они день и ночь стерегли у ворот, чтобы убить его. ²⁵ Ученики же ночью, взяв его, спустили по стене в корзине. ²⁶ Савл прибыл в Иерусалим и старался пристать к ученикам; но все боялись его, не веря, что он ученик. ²⁷ Варнава же, взяв его, пришел к Апостолам и рассказал им, как на пути он видел Господа, и что говорил ему Господь, и как он в Дамаске смело проповедывал во имя Иисуса.

22–27. Более и более укрепляясь в вере Христовой, Савл приводил в замешательство иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Иисус есть Христос, и это повело к тому, что иудеи согласились [сговорились. – Ред.] убить его. Это было, когда прошло уже довольно времени после нескольких дней (ст. 19, 23) его первого по своем обращении пребывания в Дамаске²⁰. Враги Савла день и ночь стерегли у ворот дома, где он имел свое пребывание, чтобы убить его. Но заговор их сделался известен Савлу и другим христианам, и последние ночью спустили его по стене в корзине, вероятно, в окно дома, примыкавшего к городской стене и имевшего в ней окна. Освободившись от опасности смерти в Дамаске, Савл отправился в Иерусалим видеться с Петром, как говорит сам он в Послании к Галатам; это было уже три года спустя после его обращения²¹ (Гал. 1, 18). Но бывший жестокий гонитель христиан не только не мог войти в круг апостолов, но и прочие ученики Господни боялись его и сторонились от него, не веря, что он христианин. Тогда апостол Варнава (Деян. 4, 36–37), знакомый Савлу и знавший историю его обращения, равно и апостольскую ревность, какую он заявил в Дамаске, привел и рекомендовал его апостолам (9, 27). Впрочем, как говорит сам Павел, он в этот раз виделся только с Петром и Иаковом, братом Господним (Гал. 1, 18–19).

²⁸ И пребывал он с ними, входя и исходя, в Иерусалиме, и смело проповедывал во имя Господа Иисуса. ²⁹ Говорил также и состязался с Еллинистами; а они. покушались убить его. ³⁰ Братия, узнав о сем, отправили его в Кесарию и препроводили в Тарс. ³¹ Церкви же по всей Иудее, Галилее и Самарии были в покое, назидаясь и ходя в страхе Господнем; и, при утешении от Святаго Духа, умножались.

28–31. Пребывание Савла в Иерусалиме на этот раз ограничилось только 15-ю днями (Гал. 1, 18). Но и в это короткое время он успел здесь засвидетельствовать такую ревность в проповедании имени Господа Иисуса, что эллинисты, с которыми он более всего состязался (ибо и сам он, родом тарсянин, был эллинист), покушались убить его. Но Господь повелел ему поспешно оставить Иерусалим (Деян. 22, 17–18), а христианскому обществу сделался известен этот замысел эллинистов. Тогда братия отправила его в Кесарию, а оттуда препроводила в Тарс, родину Савла (ср.: Гал. 1, 21).

По обращении ко Христу Савла, главного гонителя христиан, гонение на них, начавшееся убиением Стефана, мало-помалу прекратилось, и Церкви по всей Иудее, Галилее и Самарии находились в относительном покое, что, конечно, благоприятствовало как внутреннему развитию их, так и внешнему распространению.

³² Случилось, что Петр, обходя всех, пришел и к святым, живущим в Лидде. ³³ Там нашел он одного человека, именем Энея, который восемь уже лет лежал в постели в расслаблении. ³⁴ Петр сказал ему: Эней! исцеляет тебя Иисус Христос; встань с постели твоей. И он тотчас встал. ³⁵ И видели его все, живущие в Лидде и в Сароне, которые и обратились к Господу. ³⁶ В Иоппии находилась одна ученица, именем Тавифа, что значит: «серна»; она была исполнена добрых дел и творила много милостынь. ³⁷ Случилось в те дни, что она занемогла и умерла. Ее омыли и положили в горнице. ³⁸ А как Лидда была близ Иоппии, то ученики, услышав, что Петр находится там, послали к нему двух человек просить, чтобы он не замедлил придти к ним. ³⁹ Петр, встав, пошел с ними; и когда он прибыл, ввели его в горницу, и все вдовицы со слезами предстали перед ним, показывая рубашки и платья, какие делала Серна, живя с ними. ⁴⁰ Петр выслал всех вон и, преклонив колени, помолился, и, обратившись к телу, сказал: Тавифа! встань. И она открыла глаза свои и, увидев Петра, села. ⁴¹ Он, подав ей руку, поднял ее, и, призвав святых и вдовиц, поставил ее перед ними живою. ⁴² Это сделалось известным по всей Иоппии, и многие уверовали в Господа. ⁴³ И довольно дней пробыл он в Иоппии у некоторого Симона кожевника.

32–43. Апостолы Христовы большую часть жизни и деятельности своей продолжали проводить в Иерусалиме (8, 1). Но они не оставляли без своего непосредственного личного руководства и другие христианские общества. С этою целью, то есть с целью назидания, утешения христиан, укрепления их веры и раскрытия их христианского смысла, апостолы время от времени предпринимали путешествия по городам Палестины, в которых уже были насаждены Церкви Христовы. Такой апостольской деятельности, направленной главным образом к внутреннему развитию и усовершению Церкви, особенно благоприятствовало мирное время, когда Церкви находились в покое, как это было спустя три года по обращении Савла. И вот мы видим, что в это время апостол Петр обходит всех святых в Палестине, посещает, между прочим, город Лидду, где пребывание апостола ознаменовалось исцелением Энея, который уже восемь лет лежал в постели в расслаблении, и Иоппию, где воскрешает Тавифу.

Глава 10. ¹ В Кесарии был некоторый муж, именем Корнилий, сотник из полка, называемого Италийским, ² благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу.

Глава 10: 1–2. В это же время, когда Церковь Христова наслаждалась миром и когда апостолы занимались спокойным посещением христианских обществ в разных городах Палестины, Дух Божий призвал апостола Петра, пребывавшего в Иоппии, положить начало величайшему делу в ходе распространения Церкви Христовой – обращению язычников к вере во Христа. Первым городом, в котором совершилось обращение язычников ко Христу, была Кесария Палестинская. Этот город был в то время резиденциею римского прокуратора, правителя Палестины, а потому в нем был гарнизон из природных римлян или итальянцев, которые в завоеванной и враждебной победителям стране представляли более надежное войско, нежели солдаты, набиравшиеся в римскую службу из туземных жителей. В этом-то Италийском полку был один сотник, муж благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу (то есть иудейскому) и всегда молившийся Богу. Он не только не был иудеянином, но не был и прозелитом иудейским; он был просто язычник (ст. 28, 34 и далее; 11, 1, 18). Но, как видно из наименования его мужем, боящимся Бога, всегда молившимся Богу, он уже не был идолопоклонником, понимал ложность язычества и признавал единого Бога, Творца и Правителя мира. Такому возвышению его религиозного созерцания, вероятно, много способствовало то, что он жил среди иудеев. Что он был знаком с религиозными верованиями иудеев и уважал их веру, на это указывает то, что он при благочестивой настроенности, которая вообще его отличала, был особенно милостив к народу иудейскому; на это же указывает и то, что он любил молиться Богу в часы молитвенные у иудеев.

³ Он в видении ясно видел около девятого часа дня Ангела Божия, который вошел к нему и сказал ему: Корнилий! ⁴ Он же, взглянув на него и испугавшись, сказал: что́, Господи? Ангел отвечал ему: молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом. ⁵ Итак пошли людей в Иоппию и призови Симона, называемого Петром. ⁶ Он гостит у некоего Симона кожевника, которого дом находится при море; он скажет тебе слова, которыми спасешься ты и весь дом твой. ⁷ Когда Ангел, говоривший с Корнилием, отошел, то он, призвав двоих из своих слуг и благочестивого воина из находившихся при нем ⁸ и, рассказав им все, послал их в Иоппию.

3–8. Благочестие и религиозность Корнилия привлекли на него милость Божию. Когда он однажды молился около девятого (по-нашему, около третьего пополудни) часа, к нему в дом вошел ангел Божий в образе мужа в светлой одежде (ст. 30) и, возвестив ему благоволение к нему Бога за его усердные молитвы и благотворительность, повелел ему призвать к себе в дом из Иоппии Симона Петра и обещал ему, что от этого человека он услышит слова, которыми спасется сам и весь дом его. По отшествии ангела Корнилий призвал двух довереннейших слуг (οἰκέτης – более почетное имя, нежели δοῦλος), которые, как принадлежавшие к его дому, во всех своих членах благочестивому (ст. 2), отличались, без сомнения, такою же религиозностью и благочестием, как и их господин, и еще одного воина из находившихся лично при нем. Призвав их, он рассказал им все, – без сомнения, для того, чтобы они понимали все великое значение своего посольства, а также для того, чтобы они точно передали Петру случившееся и тем убедили его исполнить просьбу их отправиться вместе с ними в Кесарию, – и послал их в Иоппию.

⁹ На другой день, когда они шли и приближались к городу, Петр около шестого часа взошел на верх дома помолиться. ¹⁰ И почувствовал он голод, и хотел есть. Между тем, как приготовляли, он пришел в исступление ¹¹ и видит отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю; ¹² в нем находились всякие четвероногие земные, звери, пресмыкающиеся и птицы небесные. ¹³ И был глас к нему: встань, Петр, заколи и ешь. ¹⁴ Но Петр сказал: нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого. ¹⁵ Тогда в другой раз был глас к нему: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым. ¹⁶ Это было трижды; и сосуд опять поднялся на небо.

9–16. От Кесарии до Иоппии верст около 40–45. Посланные Корнилием после 9-го часа (3-го пополудни), вероятно, тотчас же отправились в путь, а потому и прибыли в Иоппию на другой день около полудня – около шестого часа. Это был час обычной молитвы у евреев, и апостол Петр пред самым приходом к нему посланных от Корнилия взошел на плоскую крышу дома помолиться. В то же время он почувствовал голод. Это-то положение апостола под открытым небом и телесные ощущения им голода Дух Божий употребил для того, чтобы открыть ему волю Свою. Он наводит на апостола Петра исступление – такое необычайное возбуждение и восхищение человеческого духа, что последний вовсе как бы выступает из границ и условий существования в теле (ср.: 2Кор. 12, 2–3) и действует отселе под формами, угодными Духу Божию.

И в этом чрезвычайном состоянии апостол видит отверстое небо и сходящий к нему с неба некоторый сосуд, как бы большое полотно, которое потом оказывается наполненным животными, зверями, пресмыкающимися и птицами всякого рода, без различия чистых и нечистых. Когда это полотно достигло апостола, он услышал голос, приглашавший его заколоть и есть. Так как в сосуде находились животные чистые и нечистые, а между тем чудесный голос приглашал апостола заколоть и есть что-либо из предложенного безразлично, то Петр, строгий чтитель закона Моисеева, запрещавшего употреблять в пищу животных нечистых (Лев. гл. 11), пришел в недоумение от такого приглашения и с силою отрекся последовать ему: нет, Господи, я никогда не ел ничего скверного или нечистого. Но небесный голос сказал Петру: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым.

Как показывают дальнейшие обстоятельства рассматриваемого события и основанное на них понимание видения самим апостолом Петром (ст. 28), спустившийся с неба сосуд с животными всякого рода, чистыми и нечистыми, означал собою человеческий мир, состоящий из двух враждебных между собою половин – иудеев и язычников, истинно верующих и идолопоклонников, обрезанных и необрезанных, чистых и нечистых. С этим понятием о язычниках, как нечистых, в уме иудеев, равно как христиан из иудеев и самих апостолов, соединялось понятие о них, как недостойных Царства Божия; думали, что язычники могли вступать в Церковь Христову только в том случае, если сделаются предварительно прозелитами иудейства; посему Евангелие первоначально проповедовали только иудеям (11, 19). Но вот Господь теперь говорит Петру, чтобы отныне он, человек, не считал нечистыми язычников, потому что их очистил Бог. Они были, действительно, нечисты, но Бог очистил их, то есть крестною смертию Искупителя, и им, как иудеям, приобрел право на спасение; по отношению к спасению теперь все чисты, то есть все соделаны Христом достойными Царства Божия.

Видение это повторялось три раза; три раза голос призывал Петра заколоть и есть, и Петр отказывался принять приглашение; три раза голос утверждал в его сознании мысль, что очищенное Богом не должно быть почитаемо нечистым. Истина эта для Петра должна была сделаться вследствие этого непоколебимою, и оставалось только выяснить ее собственный смысл.

¹⁷ Когда же Петр недоумевал в себе, что бы значило видение; которое он видел, – вот, мужи, посланные Корнилием, расспросив о доме Симона, остановились у ворот, ¹⁸ и, крикнув, спросили: здесь ли Симон, называемый Петром? ¹⁹ Между тем, как Петр размышлял о видении, Дух сказал ему: вот, три человека ищут тебя; ²⁰ встань, сойди и иди с ними, нимало не сомневаясь; ибо Я послал их. ²¹ Петр, сойдя к людям, присланным к нему от Корнилия, сказал: я тот, которого вы ищете; за каким делом пришли вы? ²² Они же сказали: Корнилий сотник, муж добродетельный и боящийся Бога, одобряемый всем народом Иудейским, получил от святаго Ангела повеление призвать тебя в дом свой и послушать речей твоих. ²³ Тогда Петр, пригласив их, угостил. А на другой день, встав, пошел с ними, и некоторые из братий Иоппийских пошли с ним.

17–23. И вот, когда апостол Петр по окончании видения и своего экстатического состояния недоумевал и размышлял в себе о смысле Божественного урока, к дому Симона кожевника, в котором он находился (9, 43; 10, 6), подошли посланные Корнилием, спрашивая о Симоне, называемом Петром, а Дух Святой сказал ему: вот, три человека ищут тебя; встань, сойди и иди с ними, нимало не сомневаясь; ибо Я послал их. После этого нового внушения Духа Божия для выяснения смысла бывшего видения апостолу Петру оставалось только узнать, кто были искавшие его, с которыми он должен был идти, нимало не сомневаясь. Сомнение в апостоле Дух Божий предвидит, но предупреждает его и велит не сомневаться в правильности и богоугодности тех шагов, которые сделать он призывается. Поэтому, когда после того Петр из расспроса посланных Корнилия узнал, что он призывается в дом нечистых язычников, он, без сомнения, тотчас понял, кто такие очищенные Богом, которых он не должен более считать нечистыми и к которым должен идти, нимало не сомневаясь. Для успокоения совести Петра ему было сказано, что ищущие его посланы Духом Божиим. От послов Корнилия он узнает, что Корнилий призывает его к себе действительно по повелению ангела. Таким образом, не оставалось места никакому сомнению, и Петр на другой день вместе с послами Корнилия и некоторыми иоппийскими христианами отправился в Кесарию.

²⁴ В следующий день пришли они в Кесарию. Корнилий же ожидал их, созвав родственников своих и близких друзей. ²⁵ Когда Петр входил, Корнилий встретил его и поклонился, пав к ногам его. ²⁶ Петр же поднял его, говоря: встань; я тоже человек. ²⁷ И, беседуя с ним, вошел в дом, и нашел многих собравшихся. ²⁸ И сказал им: вы знаете, что Иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым. ²⁹ Посему я, будучи позван, и пришел беспрекословно. Итак спрашиваю: для какого дела вы призвали меня? ³⁰ Корнилий сказал: четвертого дня я постился до теперешнего часа, и в девятом часу молился в своем доме, и вот, стал предо мною муж в светлой одежде, ³¹ и говорит: Корнилий! услышана молитва твоя, и милостыни твои воспомянулись пред Богом. ³² Итак пошли в Иоппию и призови Симона, называемого Петром; он гостит в доме кожевника Симона при море; он придет и скажет тебе. ³³ Тотчас послал я к тебе, и ты хорошо сделал, что пришел. Теперь все мы предстоим пред Богом, чтобы выслушать все, что повелено тебе от Бога.

24–33. В ожидании Петра Корнилий собрал в своем доме родственников своих и близких друзей, одинаковых, конечно, с ним по благочестию и вере, желая, чтобы и они услышали слово спасения. Когда же Петр подошел к дому его (на другой день по выходе из Иоппии), то Корнилий встретил его еще вне дома и с благоговением поклонился ему в ноги, как небесному посланнику. Но Петр поднял его, говоря: встань; я тоже человек.

Войдя в дом Корнилия, Петр сначала разъяснил ему и прочим присутствующим, почему он, который, как известно и им, по закону народа своего (как его тогда понимали и толковали) не должен бы входить в общение с язычниками, дозволил себе прийти к ним и теперь готов удовлетворить той нужде, ради которой они призвали его. На это было, сказал он, особенное откровение Божие, повелевавшее ему не считать ни одного человека скверным. После того он спросил их о той самой нужде, ради которой он призван сюда. И Корнилий в ответ на это передал историю бывшего ему откровения от ангела, заключив свою речь выражением смиренной готовности с верою внимать тому, что Петр по повелению Божию имеет возвестить ему и его дому.

³⁴ Петр отверз уста и сказал: истинно познаю, что Бог нелицеприятен, ³⁵ но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему. ³⁶ Он послал сынам Израилевым слово, благовествуя мир чрез Иисуса Христа; Сей есть Господь всех. ³⁷ Вы знаете происходившее по всей Иудее, начиная от Галилеи, после крещения, проповеданного Иоанном: ³⁸ как Бог Духом Святым и силою помазал Иисуса из Назарета, и Он ходил, благотворя и исцеляя всех, обладаемых диаволом, потому что Бог был с Ним. ³⁹ И мы свидетели всего, что сделал Он в стране Иудейской и в Иерусалиме, и что наконец Его убили, повесив на древе. ⁴⁰ Сего Бог воскресил в третий день, и дал Ему являться ⁴¹ не всему народу, но свидетелям, предызбранным от Бога, нам, которые с Ним ели и пили, по воскресении Его из мертвых. ⁴² И Он повелел нам проповедывать людям и свидетельствовать, что Он есть определенный от Бога Судия живых и мертвых. ⁴³ О Нем все пророки свидетельствуют, что всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его.

34–43 Тогда Петр начал воодушевленную проповедь о Христе. Прежде всего он высказывается о просветлении ума своего чрез переживаемое событие: оно дало ясно уразуметь всю полноту нелицеприятия и правды Божией, простирающейся до того, что не в иудейском народе только, но во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде приятен Ему и удостаивается Им входа в Царствие Его. Прежде апостол не знал, чтобы благочестивый язычник, оставаясь язычником, мог быть приятен Богу настолько, как это теперь оказалось, именно так, что правосудный, нелицеприятный Бог признает его достойным Своего Царства. Теперь же он ясно понимает эту истину.

После того Петр кратко передает Евангельскую историю, которая в главных и общих своих чертах известна была его слушателям, жившим вблизи тех мест, где происходили евангельские события. Слово благовестия, которое Иисус Христос возвестил людям, и прежде всего людям Израилевым, апостол называет словом мира, мира между Богом и человеком и мира душевного, водворяемого сознанием и чувством примирения с Богом. Самого же Иисуса Христа благовествует пред язычниками Господом всех, Владыкою и Правителем мира, Небесным Царем всех народов, населяющих мир. В доказательство такого свидетельства своего о Христе апостол указывает на бесчисленные чудеса Его, которые ясно свидетельствовали, что Бог был с Ним. А что действительно Господь творил такие чудеса, этому, говорит апостол, мы, постоянные спутники и очевидцы Его, – свидетели, равно как и тому, что наконец Его убили, повесив на древе.

Проследив историю Иисуса Христа до Его смерти, апостол далее благовествует о воскресении Его, а в доказательство этого величайшего события Евангельской истории говорит о явлениях Воскресшего тем, которые были предызбраны Им в свидетели Его, – о явлениях, несомненную действительность которых апостол утверждает на том, что Христос, являясь по воскресении Своем апостолам, ел и пил с ними.

Перейдя потом к апостольской истории и давши понятие об апостолах как проповедниках, посланных в мир Христом, Петр быстро переносится мыслью к последним временам мира, когда Иисус Христос снова явится на землю для суда над живыми и мертвыми, и говорит, что одна из главных истин, которую Христос повелел им проповедовать людям, состоит в том, что Он есть предопределенный в Предвечном Совете Триипостасного Бога Судия живых и мертвых. Верою в Него, Иисуса Христа, Господа всех, Судию живых и мертвых, всякий человек получает прощение грехов именем Его, как об этом свидетельствовали все пророки. Следовательно, спасение верою в Него принадлежит и язычникам.

⁴⁴ Когда Петр еще продолжал эту речь, Дух Святый сошел на всех, слушавших слово. ⁴⁵ И верующие из обрезанных, пришедшие с Петром, изумились, что дар Святаго Духа излился и на язычников, ⁴⁶ ибо слышали их говорящих языками и величающих Бога. Тогда Петр сказал: ⁴⁷ кто может запретить креститься водою тем, которые, как и мы, получили Святаго Духа? ⁴⁸ И велел им креститься во имя Иисуса Христа. Потом они просили его пробыть у них несколько дней.

44–48. Все предыдущие чрезвычайные обстоятельства ясно всем указывали, что язычники, по воле Божией, должны быть принимаемы в Церковь Христову без посредства обрезания и других обрядов иудейства. Но чтобы эта в высшей степени важная истина еще более была засвидетельствована и утверждена для сознания как Петра, так особенно для присутствовавших здесь иоппийских братий, а потом и для всех христиан, – Дух Божий сошел на оглашаемых язычников, когда Петр еще продолжал свою речь, что выразилось для всех очевидно в даре языков, который им сообщился. Иоппийские христиане из обрезанных, пришедшие вместе с Петром, изумились, что дар Святого Духа излился и на язычников, на необрезанных. Петр же сказал: кто может запретить креститься водою тем, которые, как и мы, получили Духа Святаго? По крещении уверовавших апостол по просьбе их пробыл в доме Корнилия несколько дней, утверждая их в вере и раскрывая им христианский смысл.

Глава 11. ¹ Услышали Апостолы и братия, бывшие в Иудее, что и язычники приняли слово Божие. ² И когда Петр пришел в Иерусалим, обрезанные упрекали его, ³ говоря: ты ходил к людям необрезанным и ел с ними. ⁴ Петр же начал пересказывать им по порядку, говоря: ⁵ в городе Иоппии я молился, и в исступлении видел видение: сходил некоторый сосуд, как бы большое полотно, за четыре угла спускаемое с неба, и спустилось ко мне. ⁶ Я посмотрел в него и, рассматривая, увидел четвероногих земных, зверей, пресмыкающихся и птиц небесных. ⁷ И услышал я голос, говорящий мне: встань, Петр, заколи и ешь. ⁸ Я же сказал: нет, Господи, ничего скверного или нечистого никогда не входило в уста мои. ⁹ И отвечал мне голос вторично с неба: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым. ¹⁰ Это было трижды, и опять поднялось все на небо. ¹¹ И вот, в тот самый час три человека стали перед домом, в котором я был, посланные из Кесарии ко мне. ¹² Дух сказал мне, чтобы я шел с ними, нимало не сомневаясь. Пошли со мною и сии шесть братьев, и мы пришли в дом того человека. ¹³ Он рассказал нам, как он видел в доме своем Ангела (святого), который стал и сказал ему: пошли в Иоппию людей и призови Симона, называемого Петром; ¹⁴ он скажет тебе слова, которыми спасешься ты и весь дом твой. ¹⁵ Когда же начал я говорить, сошел на них Дух Святый, как и на нас вначале. ¹⁶ Тогда вспомнил я слово Господа, как Он говорил: «Иоанн крестил водою, а вы будете крещены Духом Святым». ¹⁷ Итак, если Бог дал им такой же дар, как и нам, уверовавшим в Господа Иисуса Христа, то кто же я, чтобы мог воспрепятствовать Богу? ¹⁸ Выслушав это, они успокоились и прославили Бога, говоря: видно, и язычникам дал Бог покаяние в жизнь.

Глава 11: 1–18. Весть о событии в доме Корнилия быстро распространилась среди христиан и достигла, между прочим, Иерусалимской Церкви. Весть эта здесь возбудила сильные недоразумения. Христиане из обрезанных недоумевали и даже возмущались тем прежде всего, что апостол Петр дозволил себе ходить в дом к людям необрезанным и есть с ними. Поэтому, когда Петр пришел в Иерусалим, они упрекали его за такое, по их мнению, осквернение себя общением с язычниками. Но обстоятельный рассказ апостола Петра о всех чрезвычайных обстоятельствах, в которых в данном случае выразилась воля Божия о язычниках, совершенно успокоил умы, и все христиане славили Бога, говоря: видно, и язычникам дал Бог покаяние в жизнь.

¹⁹ Между тем рассеявшиеся от гонения, бывшего после Стефана, прошли до Финикии и Кипра и Антиохии, никому не проповедуя слово, кроме Иудеев. ²⁰ Были же некоторые из них Кипряне и Киринейцы, которые, придя в Антиохию, говорили Еллинам, благовествуя. Господа Иисуса. ²¹ И была рука Господня с ними, и великое число, уверовав, обратилось к Господу.

19–21. В то время как происходили события, описанные дееписателем в 8, 1–11, 18, не переставали более и более расти и умножаться благотворные для распространения Евангелия последствия гонения, начавшегося убиением первомученика Стефана. Рассеявшиеся от этого гонения христиане продолжали свой проповеднический путь, на который они встали с первых же шагов удаления своего из Иерусалима (8, 4), и достигли, между прочим, Финикии, Кипра и Антиохии (Сирийской). Впрочем, шествуя по городам, заселенным большею частью язычниками, они первоначально обращались с словом Евангелия только к жившим среди последних иудеям, конечно, вследствие той мысли, которую они разделяли со всеми прочими христианами из иудеев, что язычники, не сделавшиеся сначала иудеями по вере и жизни, не могут быть принимаемы в Церковь Христову. Но вот событие обращения к вере Христовой язычников в Кесарии, совершившееся по прямому распоряжению и указанию Духа Божия чрез первоверховного апостола, дало теперь всем христианам урок, что и язычники могут быть принимаемы в Церковь Христову и притом без посредства иудейства.

Этот Божественный урок прежде других поняли и усвоили христиане из эллинистов, потому что, живя в странах языческих, вдали от строгих ревнителей иудейства – фарисеев, они более склонны были и способны воспринять мысль о свободе христиан от ига законного, нежели их соплеменники, воспитавшие в себе под влиянием иерусалимских книжников и фарисеев особенную ревность к закону Моисееву. Некоторые из этих христианских проповедников-эллинистов, родом кипряне и киринейцы (иудеи родом из Кипра и Кирены – города в Африке), проживавшие до гонения в Иерусалиме, а с гонением удалившиеся вместе с прочими верующими отсюда, пришли в Антиохию и проповедовали Евангелие эллинам, то есть язычникам. Господь, видимо, благоволил делу этих проповедников, потому что великое число язычников, уверовав, обратилось к Господу.

²² Дошел слух о сем до церкви Иерусалимской, и поручили Варнаве идти в Антиохию. ²³ Он, прибыв и увидев благодать Божию, возрадовался и убеждал всех держаться Господа искренним сердцем; ²⁴ ибо он был муж добрый и исполненный Духа Святаго и веры. И приложилось довольно народа к Господу.

22–24. Слух о том, что в Антиохии образовалась значительная христианская община из язычников, дошел до Церкви Иерусалимской. Апостолы, равно как и прочие христиане в Иерусалиме, после обращения язычников к вере Христовой в Кесарии, без сомнения, понимали, что основание Церкви в Антиохии совершилось вполне согласно с волею Божией. Однако же, чтобы юная христианская община, удаленная от Иерусалима и лишенная непосредственного руководства апостолов Христовых или, по крайней мере, лиц, пользующихся их полным доверием, не приняла с самого же начала ложного направления в вере и жизни христианской, Иерусалимская Церковь поручила Варнаве (4, 36–37) идти в Антиохию.

Варнаву, а не кого-либо другого, посылают, можно догадываться, потому, что он был родом кипрянин и потому скорее и легче, нежели кто-либо другой, мог стать в близкие и искренние отношения с антиохийскими проповедниками, из которых некоторые были его соотечественники – кипряне. На это же назначение имели влияние, конечно, и личные качества Варнавы: он был муж добрый и исполненный Духа Святаго и веры, говорит о нем дееписатель. Кроме того, прозвание его апостолами Варнавою, «сыном утешения» (4, 36), показывает, что он обладал особенным даром убедительности и утешительности в слове. По всем этим качествам он, без сомнения, считался особенно способным и в истинном свете понять положение дела в Антиохийской Церкви, и привлечь на свою сторону тамошних христиан, и устранить недоразумения и беспорядки, если бы таковые оказались. Но Варнава, придя в Антиохию, не заметил там никаких недостатков, – напротив, он увидел там очевидные следы действия благодати Божией и возрадовался духом своим; поэтому он только убеждал всех держаться Господа искренним сердцем. Деятельность его в Антиохии послужила к еще большему увеличению числа верующих.

²⁵ Потом Варнава пошел в Тарс искать Савла и, найдя его, привел в Антиохию. ²⁶ Целый год собирались они в церкви и учили немалое число людей, и ученики в Антиохии в первый раз стали называться Христианами.

25–26. Апостол Варнава в основании Церкви Христовой из язычников в Антиохии усматривал, без сомнения, что наступило предопределенное Богом время перенесения евангельской проповеди из тесных пределов иудейства в беспредельно широкую область язычества, где, распространяясь, она должна была достигнуть, по слову Христа (1, 8), даже до края земли. С другой стороны, он, конечно, знал и о призвании Савла быть апостолом языков (9, 15). Полагая, что открывшееся в Антиохии поле для сеяния слова евангельского среди язычников вполне соответствует призванию Савла, он отправился в Тарс, родину Савла (9, 11), куда этот последний удалился из Иерусалима после замысла эллинистов против его жизни (9, 29–30), и, нашедши его, убедил его прийти в Антиохию и обосновать здесь свою деятельность. После того Варнава и Савл в продолжение целого года трудились в учительстве в Антиохии, причем главною деятельностью их в это время было не столько распространение Евангелия между неверующими, сколько утверждение веры и раскрытие христианского смысла в обращенных к вере Христовой. Главным образом они собирались в церкви, то есть в церковные богослужебные собрания, где и учили немалое число людей.

При этом дееписатель замечает, что последователи Христовы в Антиохии в первый раз стали называться христианами. Так как сами христиане доселе называли себя «учениками Господними», «братиями», «верующими», то вероятно, что христианами их стали называть язычники, слыша, что лицо, последователями которого они исповедуют себя, именуется Христом. Доселе язычники смешивали христиан с иудеями, считали их за секту иудейскую. В Антиохии же, при свободе христиан от ига законного, они выступили и пред взором язычников как особое, самостоятельное религиозное общество, отличное от иудейства и объединяющее в себе иудеев и язычников.

²⁷ В те дни пришли из Иерусалима в Антиохию пророки. ²⁸ И один из них, по имени Агав, встав, предвозвестил Духом, что по всей вселенной будет великий голод, который и был при кесаре Клавдии. ²⁹ Тогда ученики положили, каждый по достатку своему, послать пособие братьям, живущим в Иудее, ³⁰ что и сделали, послав собранное к пресвитерам через Варнаву и Савла.

27–30. Замечательно и поучительно, что как только основалась Церковь среди язычников в Антиохии, между этою Церковию и Церквами среди иудеев тотчас же установилось живое и деятельное единение и общение. Матерь Церквей, Церковь Иерусалимская, шлет в Антиохию своих учителей; христиане из язычников соответствуют этой ревностной заботливости о них братий в Иудее помощию им в материальных их нуждах. В настоящем случае дееписатель рассказывает, что из Иерусалима пришли в те дни в Антиохию пророки, и один из них, Агав, предсказывал, что скоро имеет наступить всеобщий голод (что и было при кесаре Клавдии²²). Тогда ученики положили, каждый по достатку своему, послать пособие братьям, живущим в Иудее. Собравши добровольные пожертвования, они отослали собранное к пресвитерам – настоятелям Церквей в разных городах иудейских, чрез Варнаву и Савла.

Глава 12. ¹ В то время царь Ирод поднял руки на некоторых из принадлежащих к церкви, чтобы сделать им зло, ² и убил Иакова, брата Иоаннова, мечом. ³ Видя же, что это приятно Иудеям, вслед за тем взял и Петра, – тогда были дни опресноков, – ⁴ и, задержав его, посадил в темницу, и приказал четырем четверицам воинов стеречь его, намереваясь после Пасхи вывести его к народу. ⁵ Итак Петра стерегли в темнице, между тем церковь прилежно молилась о нем Богу.

Глава 12: 1–5. В то время как Варнава и Савл, посланные Антиохийскою Церковию с помощию бедным братиям в Иудее (11, 30), находились там и исполняли возложенное на них поручение, покой Церкви, которым она наслаждалась после гонения, начавшегося убиением Стефана, нарушен был гонением, воздвигнутым на верующих в Иерусалиме Иродом Агриппою I²³. Таким образом, по мере того как Церковь Христова умножалась числом членов своих и возрастала внутренне, усиливалось и противодействие ей со стороны неверующего иудейского мира. Доселе против нее ратовали представители религиозно-церковных интересов в иудействе – синедрион во главе своих первосвященников; теперь же церковное правительство иудейское входит в союз против Христа и Его Церкви с правительством гражданским и в нем находит поддержку своим притеснениям последователей Христовых. Ирод не из ревности по иудейскому закону поднял руки на некоторых из принадлежащих к церкви, чтобы сделать им зло, то есть заключал их в узы, подвергал телесным мучениям и убивал их, как, например, убил мечом, то есть обезглавил одного из столпов церкви, Иакова Зеведеева. В этом случае он хотел сделать угодное иудеям в Иерусалиме, зная, что они питают непримиримую ненависть к христианам. И вот, видя, что это приятно иудеям, он вслед за убийством Иакова взял, с целью убить, еще более сильного проповедника веры Христовой и еще более влиятельного пастыря Церкви – апостола Петра. Но так как тогда были дни опресноков²⁴, в течение которых нельзя было подвергать кого-либо суду и смертной казни²⁵, то Ирод до окончания их заключил апостола Петра в темницу, приказал четырем четверицам воинов стеречь его²⁶, после Пасхи намереваясь совершить над ним всенародный суд.

⁶ Когда же Ирод хотел вывести его, в ту ночь Петр спал между двумя воинами, скованный двумя цепями, и стражи у дверей стерегли темницу. ⁷ И вот, Ангел Господень предстал, и свет осиял темницу. Ангел, толкнув Петра в бок, пробудил его и сказал: встань скорее. И цепи упали с рук его. ⁸ И сказал ему Ангел: опояшься и обуйся. Он сделал так. Потом говорит ему: надень одежду твою и иди за мною. ⁹ Петр вышел и следовал за ним, не зная, что делаемое Ангелом было действительно, а думая, что видит видение. ¹⁰ Пройдя первую и вторую стражу, они пришли к железным воротам, ведущим в город, которые сами собою отворились им: они вышли, и прошли одну улицу, и вдруг Ангела не стало с ним. ¹¹ Тогда Петр, придя в себя, сказал: теперь я вижу воистину, что Господь послал Ангела Своего и избавил меня из руки Ирода и от всего, чего ждал народ Иудейский.

6–11. Но не настало еще время для Петра прославить Господа своею мученическою кончиной, и Господь чудесно освободил его из темницы. Когда он находился в последней, ему однажды ночью предстал ангел Господень, и свет осиял темницу. Петр же, предавая жизнь свою воле Божией, спокойно спал. Тогда ангел толкнул его в бок, пробудил и повелел ему, одевшись, следовать за собою. Цепи чудесно спали с рук его, и он последовал за ангелом. Неожиданность и необычайность события привели Петра в такое душевное состояние, что он, хотя и делал все, что повелевал ему ангел, однако же не думал, чтобы это было действительное событие, а не видение. Между тем, следуя за ангелом, он прошел спокойно сперва мимо первой стражи, охранявшей, вероятно, дверь из отделения темницы, в котором он содержался в заключении, потом мимо второй стражи, охранявшей, вероятно, общую у здания темницы выходную дверь, достиг далее железных ворот, ведших на улицу города, которые сами собою отворились пред проходившими, и, наконец, вышел на улицу. Когда они с ангелом прошли одну улицу, вдруг ангела не стало. Тогда только Петр, осмотревшись, убедился, что все случившееся с ним есть действительность, и он познал, что избавление его совершено рукою Господней.

¹² И, осмотревшись, пришел к дому Марии, матери Иоанна, называемого Марком, где многие собрались и молились. ¹³ Когда же Петр постучался у ворот, то вышла послушать служанка, именем Рода, ¹⁴ и, узнав голос Петра, от радости не отворила ворот, но, вбежав, объявила, что Петр стоит у ворот. ¹⁵ А те сказали ей: в своем ли ты уме? Но она утверждала свое. Они же говорили: это Ангел его. ¹⁶ Между тем Петр продолжал стучать. Когда же отворили, то увидели его и изумились. ¹⁷ Он же, дав знак рукою, чтобы молчали, рассказал им, как Господь вывел его из темницы, и сказал: уведомьте о сем Иакова и братьев. Потом, выйдя, пошел в другое место.

12–17. Убедившись, что он действительно освобожден, Петр направился к дому Марии, матери святого Марка. Дом ее был домом молитвенных собраний – храмом для иерусалимских христиан, и в нем в настоящее время многие верующие, собравшись, прилежно молились об избавлении Петра от угрожающей ему смерти (ст. 5). Когда служанка, выбежавшая на стук Петра и опросившая, радостно возвестила собравшимся, что Петр стоит у ворот, то это известие было для них до того неожиданно, что они не поверили служанке, а когда та утверждала настойчиво свое, то пришли к мысли, что это Ангел-Хранитель Петра, приняв на себя его голос, пришел к ним. Но когда они потом, отправившись к воротам и отворив их, увидели собственными глазами Петра, то убедились, что это действительно он, хотя и продолжали изумляться такому неожиданному для них событию.

Тогда Петр передал им историю чудесного избавления своего чрез ангела и приказал известить о себе Иакова, брата Господня по плоти, епископа Иерусалимской Церкви (Гал. 1, 19; 2, 9), и других братьев, здесь не присутствующих, – для того, конечно, чтобы они более не беспокоились о нем. А так как нужно было ожидать, что Ирод будет употреблять все меры, чтобы отыскать Петра и снова взять его, то, чтобы не подвергать жизни своей напрасно и бесполезно опасности, Петр удалился из Иерусалима.

¹⁸ По наступлении дня между воинами сделалась большая тревога о том, что сделалось с Петром. ¹⁹ Ирод же, поискав его и не найдя, судил стражей и велел казнить их. Потом он отправился из Иудеи в Кесарию и там оставался.

18–19. С наступлением дня темничные стражи увидели, что Петра нет в темнице, и между ними сделалась большая тревога. Донесли об этом Ироду, и он, когда поиски Петра остались безуспешными, велел казнить темничных стражей. После того он отправился в Кесарию.

²⁰ Ирод был раздражен на Тирян и Сидонян; они же, согласившись, пришли к нему и, склонив на свою сторону Власта, постельника царского, просили мира, потому что область их питалась от области царской. ²¹ В назначенный день Ирод, одевшись в царскую одежду, сел на возвышенном месте и говорил к ним; ²² а народ восклицал: это голос Бога, а не человека. ²³ Но вдруг Ангел Господень поразил его за то, что он не воздал славы Богу; и он, быв изъеден червями, умер.

20–23. Вскоре суд Божий открылся над гонителем Церкви Христовой. Ирод был чем-то раздражен на тирян и сидонян. А так как для жителей этих приморских торговых городов владения Ирода были главным местом обмена привозимых из других стран товаров на зерновой хлеб, обработкою которого они сами не занимались, то им невыгодно было находиться в ссоре с Иродом, и потому они послали выборных от себя ходатайствовать о восстановлении мирных отношений, в которых они доселе находились к повелителю Палестины. При помощи постельника царского Власта, которого депутатам удалось привлечь на свою сторону, они добились аудиенции у царя.

В назначенный день Ирод, одевшись в великолепные царские одежды, сел на возвышенном месте среди многочисленного народа и начал переговоры с депутатами Тира и Сидона. Когда он говорил, льстецы восклицали: «это голос Бога, а не человека». Вместо того, чтобы заставить замолчать наглых льстецов, воздававших человеку славу, приличную одному Богу, Ирод с удовольствием слушал эту богохульную речь. Но ангел Божий вдруг поразил безумного гордеца: по невидимому действию этого ангела Ирода поразила такая болезнь, в которой он заживо изъеден был червями и умер (в 44 году по Рождестве Христовом).

²⁴ Слово же Божие росло и распространялось.

24. Несмотря на гонение, воздвигнутое Иродом Агриппою, которое, впрочем, продолжалось, кажется, недолго и ограничилось временем пребывания его в Иерусалиме, слово Божие росло и распространялось.

²⁵ А Варнава и Савл, по исполнении поручения, возвратились из Иерусалима (в Антиохию), взяв с собою и Иоанна, прозванного Марком.

25. Что же касается Варнавы и Савла, ко времени этого гонения прибывших в Иудею с помощию от антиохийских христиан бедным братиям в Церквах иудейских, то они по исполнении поручения возвратились из Иерусалима в Антиохию, причем взяли с собой Иоанна Марка.