Бог хочет от нас только смирения

Когда старец Паисий был еще молодым монахом и жил в монастыре Филофея, произошло следующее. Один брат впал в большой грех и стыдился его исповедать. В результате он замкнулся в себе, дошел до отчаяния и до помыслов о самоубийстве. Старец, которому было извещение о состоянии брата, чтобы помочь ему, заговорил с ним, когда тот был один, и осторожно завел речь якобы о своих грехах. Среди прочих был назван и тот грех, в который впал брат. К несчастью, у того брата были плохие помыслы и он, вместо того, чтобы понудить себя к исповеди, стал ходить по монастырю и рассказывать всем, что этот Паисий, которого вы любите и превозносите, совершил множество грехов, и слово в слово передал то, о чем ему говорил старец. Отец Паисий, конечно, не стал оправдываться. Но другие отцы поняли, что он сделал это из любви и сами оправдали его.

Когда я поступил в монастырь, – рассказывал старец, – у меня было одно недоумение, и я спрашивал себя: «Мне надо смиряться только перед старцем или перед всеми братьями, даже перед послушниками, и в послушании быть только у старца или всем оказывать послушание?» Когда я спросил об этом старца, он мне сказал:

– Меня тревожит помысел, что даже животные лучше меня, и я должен перед ними смиряться и оказывать им послушание. Вот, например, сегодня на рассвете я прилег немного отдохнуть, ибо изнемог от бдения и болезни. Только я прилег, слышу, как у двери кельи снаружи мяукает котенок, как будто чего-то хочет. Я встал, открыл дверь, чтобы посмотреть, чего он хочет. На улице начал накрапывать дождь. Я впустил котенка, чтобы он не промок. Что ты скажешь: следует ли мне оказывать послушание животным? Мне не дает покоя этот помысл, и я оказываю послушание и им.

– Старче, послушание должно быть с рассуждением или без рассуждения?

– Когда мы подчиняемся хорошему духовнику, у которого есть смирение и любовь, нужно слушаться его без рассуждения. Приведу один пример, чтобы ты понял, как действует при этом Бог.

Скажем, настоятель говорит тебе: «Отправляйся на корабле в Иверский монастырь, чтобы потом пойти по какому-то делу в Лавру». Ты обдумываешь это в уме и говоришь: «Может быть, лучше мне пойти пешком через горы, чтобы побыть одному и получить духовную пользу? На корабле будет много народу, начну празднословить и могу душевно повредиться». Тогда настоятель скажет, чтобы тебя не огорчать: «Поступай, как тебе удобно». Но ты должен знать, что поступаешь по своей воле, а не по послушанию. И Бог попустит, чтобы по дороге с тобой что-нибудь случилось: или змея тебя укусит, или ногу подвернешь, или собьешься с пути – в общем, будет попущено какое-нибудь искушение, чтобы ты научился смиряться и не смотреть по своей самости, что тебе выгоднее, чтобы научиться предоставить Богу заботиться о тебе. Ибо только Он знает, что тебе нужно. Если бы ты не предпочел поступать по своей воле, а проявил послушание и поехал на корабле, Бог покрыл бы тебя Своей благодатью, и ты не получил бы вреда от пребывания среди людей.

Духовным отцам нашим мы должны полностью доверять и слушаться их. Если мы исследуем то, что они нам говорят, слушаемся после того, как рассудили в уме, что именно так нужно делать, – мы оказываем послушание не духовнику, а своему суждению. Мы должны знать, что благодать Божия входит только в сердце, которое в простоте доверяет духовнику, а не поверяет все своим рассуждением.⁸⁴

Старец в центр всей духовной жизни человека ставил стяжание смирения. Он говорил так: «Бог человека очень любит, знает, что ему нужно и хочет ему помочь, прежде даже, чем тот Его попросит. Для Бога не существует никаких трудностей, потому что Он всесилен. В единственном случае Бог затрудняется помочь человеку: когда душа человека не смиренна. Тогда Благой Бог огорчается, видя, как мучается Его создание, но Он не может помочь, потому что какую бы помощь Он ни предложил человеку, если нет у него смиренномудрия, все будет во вред.

Что бы ни происходило с человеком, это полностью зависит от смирения. Например, мы видим, что кто-нибудь ведет брань и постоянно побеждается какой-либо страстью. Бог попускает это единственно потому, что человек впал в высокоумие или есть опасность, что он в него впадет, т. е. предрасположенность к гордости. Человек этот может ненавидеть какие-то свои страсти, может пролить кровь, чтобы избавиться от них, но совершенно ничего не добьется, поскольку Бог не помогает ему и не будет помогать, пока тот не смирится. Потому что, хотя человек и ненавидит отдельные страсти, но порабощен страстью гордости, которая производит все остальные страсти.

Человек может желать духовного преуспеяния, может просить Бога дать ему любовь, молитву, послушание и все добродетели. Но мы должны твердо знать, это должно хорошо отложиться у нас в голове, что, как бы мы ни трудились, Бог никогда нам ничего этого не даст, если мы прежде не смиримся.

Когда мы имеем единственной целью смирение, тогда Бог все даст нам даром.

Бог хочет от нас только смирения, и ничего другого, Он не имеет нужды ни в чем нашем. Он хочет, чтобы мы смирились, хочет сделать нас истинными причастниками Своей Божественной благодати, которую уже даровал нам в Святом Крещении по неизреченной Своей благости. От нас требуется только со смирением ответить на Его любовь, этим мы приведем в действие благодать внутри нас, и потому она совершает все остальное. Она даст нам любовь к Богу, познание Его; только будем иметь смирение, чтобы не препятствовать Божественной благодати и дать ей действовать. Мы препятствуем ей, когда не имеем смирения. Единственное, что противостоит Божественной благодати, – это высокоумие, гордость.