Введение в книгу Деяний апостолов

1.  Деяния, как и третье Евангелие, анонимны. Из прологов к обеим книгам следует лишь то, что автор был хорошо известен адресату – Феофилу¹.

2.  Самые ранние письменные фиксации традиции об авторстве Лк-Деян находятся в каноне Муратори (Рим, конец II в.) и у сщмч. Иринея Лионского († 202). Иными словами, речь идет о древнейшей традиции, восходящей ко второй половине II в.

Свидетельство Мураториева фрагмента звучит так:

«На третьем месте стоит книга Евангелия по Луке. Лука, этот врач, после Вознесения Христа, когда Павел взял его как сведущего в законах (quasi ut iuris studiosum)², написал ee от своего лица, но в соответствии с мнением (ex opinione) [Павла?]. Он никогда не видел Господа во плоти и поэтому писал, насколько он смог установить факты. Итак, он начал свое изложение с рождения Иоанна» (строки 2–8);

«Деяния всех апостолов были написаны в одной книге. Лука, обращаясь к „наилучшему Феофилу“ (optime Theophile) соединил вместе события, которые произошли в его присутствии, как это видно из того, что он опустил страсти Петра и отъезд Павла из города [Рима] в Испанию» (строки 34–39)³.

Сщмч. Ириней Лионский упоминает о Луке как о «неразлучном [спутнике] Павла и его сотруднике в благовествовании» (Против ересей. III. 14, 1; см. также III. 13, 3), который «изложил в книге проповеданное им [Павлом] Евангелие» (Там же. III. 1, 1).

Начиная с конца II в. практически все церковные писатели следуют этой традиции, не выходя за рамки ее содержания. Утверждая в своей совокупности авторство Луки, свидетельства Тертуллиана (О nocme. X. 3); Климента Александрийского (Строматы. V. 12) и Оригена (Против Цельса. VI. 11) стремились при этом подчеркнуть тесную связь Луки, как автора обеих книг, с ап. Павлом. С их стороны это было желание доказать, что за автором третьего Евангелия, не входившего в число Двенадцати, стоял авторитет апостола Павла, как за евангелистом Марком, также не принадлежавшим к лику Двенадцати, – авторитет Петра.

Образцовое и подробное изложение этой традиции представлено в «Церковной истории» Евсевия Кесарийского († 340; III. 4, 6), где впервые упоминается антиохийское происхождение Луки:

«Лука, уроженец Антиохии и врач по образованию, большей частью находился вместе с Павлом и деятельно общался также с остальными апостолами. От них приобрел он умение врачевать души, каковое и показал в двух богодухновенных книгах: в Евангелии, которое начертал, по его свидетельству, “как передали ему бывшие изначально свидетелями и служителями Слова”; им, по его словам, он и следовал с самого начала книги, и в Деяниях апостолов, которые составил не по рассказам, а как очевидец»⁴.

3. С течением времени традиция о Луке, писателе Лк-Деян, расширяется и наделяет его портрет дополнительными биографическими деталями. Так, блж. Иероним относит римские узы ап. Павла, о которых говорится в конце Деян, к четвертому году правления Нерона (т. е. к 58 г.) и считает, что Лука разделял их вместе с ним в Риме, где и написал свою книгу (О знаменитых мужах. VII). Он же сообщает, что Лука умер в Фивах (Беотийских). Той же традиции следует и антимаркионитский пролог к Лк⁵, добавляя к ней, что Лука был холост и умер в возрасте 84 лет, написал свое Евангелие после Матфея и Марка в Ахайе и адресовал его «греческим верующим». Согласно же Монархианову прологу⁶ к Лк, он умер в Вифинии в возрасте 74 лет.

По сообщению блж. Иеронима, гробница ап. Луки находится в Константинополе, куда его останки были перенесены вместе с останками ап. Андрея на 20-й год царствования имп. Констанция, т. е. в 343–344 гг. (О знаменитых мужах. VII).

Ранняя церковная традиция ничего не знает о мученической кончине Луки; первое упоминание относится к IV в. – согласно св. Григорию Богослову, он был повешен за отсутствием креста на оливковом дереве (Первое слово на императора Юлиана). Тогда же Луку начинают называть среди 72 учеников Господа (Адамантий. Диалог об истинной вере). В VI в. появится предание, согласно которому первые иконы Богоматери были написаны при Ее жизни евангелистом Лукой. Первым упоминает об этом историк Феодор Анагност (первая четверть VI в.): он рассказывает о том, как императрица Евдокия (жена Феодосия II) прислала своей царственной сестре Пульхерии из Иерусалима выполненный Лукой образ Богородицы (Церковная история. I. I)⁷.

4.  Итак, традиция об авторстве Лк-Деян восходит ко второй половине II в.; при этом ее разделяет целый ряд Церквей: Римская (Мураториев фрагмент), Галльская (сщмч. Ириней Лионский), Африканская (Тертуллиан), Александрийская (Климент, Ориген). Затем говорится о влиянии, которое оказал апостол Павел на Луку при составлении им Евангелия (Мураториев фрагмент; сщмч. Ириней⁸), после чего традиция расширяется, наделяя образ Луки дополнительными деталями, столь дорогими для благочестивого сознания: Лука является одним из 72 учеников, одним из двух учеников по дороге в Еммаус, первым иконописцем, написавшим образ Богородицы. Т. о., изначально церковное предание содержало три свидетельства: (і)         Лука – автор третьего Евангелия и книги Деяний, (іі) спутник и сотрудник Павла и (ііі) врач.

(і)        Общность авторства Лк-Деян

5.  Первый и главный признак того, что Деян представляет собой вторую часть двухтомного труда св. Луки – это наличие двух Прологов (Лк 1:1–4; Деян 1:1–2) с общим для обеих книг адресатом (Лк 1:3; Деян 1:1), о котором из других источников ничего не известно. Первые стихи Деян предполагают существование Лк, в то время как в Прологе к Лк ничего не говорится о Деян. Он носит обобщенный характер, и христианскую окраску ему придает выражение «служители слова», в силу которого он, возможно, является «Прологом также и к Деяниям»⁹.

6.  Второй признак взаимосвязи Деян и Лк проявляет себя в их тематической, неформальной перекличке. Так, упоминание о всемирной проповеди апостолов озвучено автором в конце Лк (24:47) и в начале Деян (1:8). Открывает Лк тема спасения, данного всем народам (3:6), ею же завершается и Деян (28:28). Точно так же дважды звучит обетование о даровании апостолам Св. Духа, Который укрепит их для служения в качестве «свидетелей» Воскресшего Господа, в конце первой и в начале второй книги (Лк 24:49; Деян 1:4–8). Иными словами, в Лк и в Деян существует связь между началом обеих книг, как и между окончанием первой и началом второй.

7. Пролог к Деян подразумевает внутреннее родство между книгами: «второе» слово является продолжением и завершением сказанного в «первом». В таком случае первая глава Деян находится «на стыке» обеих книг и призвана своим содержанием подчеркнуть коренное единство и преемственность между историей Иисуса и историей апостольской Церкви.

С этой целью автор Деян касается нескольких тем, типичных для евангельской истории – обетование Св. Духа (1:2), проповедь о Царстве Божием (1:3), трапеза с Воскресшим Иисусом (1:4)¹⁰, фигура Иоанна Крестителя (1:5), сообщество двенадцати апостолов (1:13), и наделяет разным значением одно и то же событие – Вознесение Господа – в зависимости от его местонахождения в Лк-Деян. Так, в Лк оно венчает собой историю Его земного служения (24:50–52) и носит сугубо христологичный характер, а в Деян открывает собой эпоху Церкви, в силу чего обретает всецело экклезиологичный характер.

Той же цели подчинено подробное описание автором Деян избрания Матфия (1:15–26): показать преемство между сообществом двенадцати избранных Иисусом апостолов (см. Деян. 1:2; ср. Лк. 6:13) и первоапостольской общиной, возникшей в день Пятидесятницы.

Тема единства и преемственности присутствует не только в первой главе Деян. По сути, она не сходит со страниц книги на всем протяжении ее повествования. На это указывает аналогия, которую проводит автор между путешествием Иисуса Христа в Иерусалим и путешествием ап. Павла в этот город, между судом над Иисусом Христом и судом над ап. Павлом (Деян 22:30–23:9; 24:1–27), между казнью Иисуса Христа и казнью Стефана (Деян 6:10–15; 7:54–60).

Последний случай весьма показателен: автор Деян перекладывает на историю страданий Стефана некоторые детали, которые в других синоптических Евангелиях (Мф и Мк) являются частью Страстей Иисуса. В изложении Деян не Иисус, а Стефан имеет лжесвидетелей, противостоящих ему и обвиняющих его; не Иисус, но Стефан обвиняется в богохульстве и в выступлениях против Храма (см. Мф 26:60^б–61; Мк 14:57–58 и Деян 6:13–14). Автор сознательно не упоминает об этом в Лк с тем, чтобы использовать это потом, во второй части своего труда (ср. Мк 5:40 и Деян 9:40; Мк 14:2 и Деян 12:4)¹¹.

То же касается текста Ис 6:9–10, который приводится в Лк 8:10 в сокращенном виде, тогда как в параллельных местах Мф (13:14–15) и Мк (4:12) целиком. Лука поступает таким образом с тем, чтобы привести эту цитату из Ис полностью в конце Деян (28:26–27).

8. При написании Лк и Деян автор руководствовался общей для них географической схемой. Сопоставление текста Лк с Мф и Мк выявляет два значительных изменения, которые он вносит в их повествования. Первое касается путешествия Иисуса из Галилеи в Иерусалим: в изложении Лк оно более продолжительно (9:51–19:41). При этом указывается цель служения Иисуса – Иерусалим, что особо подчеркнуто словом «посещение» (Лк 19:44). Второе относится к указанию Иисуса ученикам оставаться в Иерусалиме, пока Святой Дух не сойдет на них (Лк 24:49; ср. Деян 1:4). Это не соответствует сказанному в Мф и Мк, где встреча Воскресшего с учениками происходит в Галилее (Мф 28:7.16; Мк 16:6–7). Иными словами, Лк обращено к Иерусалиму, городу, от которого начинают свой отсчет события, описанные в Деян. В нем прозвучит последнее повеление Иисуса ученикам быть Ему свидетелями «до края земли» (Деян 1:8). Служение Иисуса и Его Церкви в Лк и Деян следует этой географической схеме, в которую Лука вложил богословский смысл¹². Ее средоточием является Вознесение Иисуса, одновременно кульминация Лк и начало Деян, событие, скрепляющее обе книги в виде единого повествования в двух частях.

9.  Наконец, Лк и Деян отличаются единством языка и стиля¹³ и общими интересами. В их числе (і) стремление к вселенской общности; (іі) интерес к язычникам; (ііі) внимание к женщинам; (іѵ) схожие апологетические тенденции¹⁴; (ѵ) появление Воскресшего Господа ограничено Иудеей; (ѵі) появление Иисуса перед Иродом Антипой упоминается только в Лк (23:7–12) и в Деян (4:1) и более нигде в Новом Завете¹⁵.

(іі)       Автор Лк-Деян – спутник ап. Павла

10.  Во второй части Деян (16–28 гл.) появляется целый ряд отрывков, в которых повествование ведется в форме 1 л. мн. ч. (т. н. «мы-сообщения»). Их рассматривают как выдержки из путевых заметок спутника ап. Павла, почему они и получили название «дневника писателя» (16:10–17; 20:5–15; 21:1–18; 27:1–28:16; а также 11:28 в манускрипте D)¹⁶.

11.  «Мы-сообщениям» присущи три особенности:

i.  они внезапно появляются в середине повествования Деян и так же внезапно обрываются;

ii.  они описывают исключительно морские путешествия с их началом и завершением на суше (16:10–17 – из Троады в Неаполь, порт г. Филиппы; 20:5–15, 21:1–18 – из Филипп в Кесарию; 27:1–28:16 – из Кесарии в Италию);

iii.  обыкновенно разделы с «мы» указывают на «Павла и бывших с ним» (т. е. его спутников), но в 16:17 и в 21:18 в месте перехода к 3 лицу Павел помещается рядом с «нами» (ἡμεῖς)¹⁷.

При всей своей фрагментарности «мы-сообщения» органически связаны с общим ходом повествования, не отличаются по языку и синтаксису от остального текста Деян¹⁸, и их нельзя рассматривать ни как вставку из сторонних источников¹⁹, ни как извлечения из более раннего писания Луки – его «дневника путешествий»²⁰. Самым естественным объяснением существования формы 1 л. мн. ч. является личное присутствие автора при описываемых там событиях: именно такова первая реакция читателя на появление разделов с «мы» в тексте Деян²¹.

Из этого следует, что текст книги от начала и до конца принадлежит одной руке и что автор этих разделов являлся очевидцем описываемых в них событий и спутником ап. Павла²².

12. Поскольку это «дневник» не чужой, а принадлежащий одному из ближайших спутников и сотрудников Павла, кого, в таком случае, следует считать автором этого «дневника», а значит, и Деян?

Согласно данным «дневника писателя», его автор:

■ присоединился к миссионерской группе Павла в Троаде и не покидал их до Филипп (16:10);

■ вновь проявляет себя по возвращении Павла из III путешествия в Малую Азию (20:5–6);

■ сопровождает Павла в Иерусалим (21:18);

■ после двухлетних уз в Кесарии (во время которых место пребывания автора Деян неизвестно) сопутствует Павлу в Рим и терпит вместе с ним кораблекрушение (27:2; 28:7).

Это означает, что все спутники Павла, названные по именам в этих разделах, не могут претендовать на авторство Деян (Сила, Тимофей, Сосипатр, Аристарх, Секунд, Гаий, Тихик, Трофим). То же касается и прочих спутников Павла, упоминаемых им в своих Посланиях: часть из них следует исключить либо потому, что они присоединились к нему после прибытия апостола в Рим (автор Деян путешествовал вместе с ним – 27:1; 28:16), либо потому, что о них упоминается в несовместимой с авторством манере (Тимофей, Силуан и Тит).

Так, против авторства Тимофея говорит текст Деян 20:5: «они, пошедши вперед, ожидали нас в Троаде» – нас²³, т. е. Павла и автора «дневника», в отличие от сотрудников, поименованных ранее, в их числе и Тимофея (20:4). Кроме того, и Тимофей, и Силуан (Сила) в других местах Деян названы поименно и о них говорится в 3 лице (напр., 17:14–15; 18:5; 19:22).

Против авторства Силы указывают некоторые детали в описании пребывания миссионеров в филиппийских узах (16:19–40). Оно изобилует многочисленными подробностями, и вполне ожидаемо его происхождение от Силуана, соузника Павла (16:24). В таком случае естественнее всего здесь ожидать продолжение рассказа в форме «мы-сообщений», который и начался ранее, с 16:10. Но с арестом Павла и Силы он обрывается, и в дальнейшем подлежащее заменяется на «Павел и Сила» (16:19, 25, 29). То же происходит и с упоминаниями о Силе в 17:4, 14, 15, где появление его имени не влечет за собой появления «мы-сообщений».

Точно так же автором самого пространного раздела с «мы» (27:1–28:16) не может быть ни Сила, ни Тит, т. к. нет никаких данных в пользу того, что они отправились в Рим вместе с Павлом и разделили его узы²⁴.

Из всех сотрудников Павла по миссии, имевших с ним близкий и длительный контакт, остается Лука, единственный из его путников, о котором в Деян нет ни одного упоминания. Его сотрудничество Павлу, как и его авторство Лк-Деян, подтверждается единогласным свидетельством церковной традиции от дней сщмч. Иринея Лионского , который (не без апологетической нотки) любил обращать внимание на один парадокс: каким образом человек, не входивший в число Двенадцати, не являющийся очевидцем большей части описываемых им событий и о котором нам почти ничего не известно²⁵, мог стать общепризнанным автором этих двух писаний²⁶?

13. Однако если автор Деян – одно лицо со спутником апостола Павла из «мы-сообщений», то это предполагает наличие с его стороны определенного знания (і) богословия и (іі) миссионерского служения ап. Павла. Тем не менее, между Деян и Посланиями ап. Павла по этим вопросам есть определенные расхождения. Это заставило ряд исследователей Деян усомниться по поводу авторства дневника: спутник Павла был бы точнее. Наличие этой «несогласовки» привело к альтернативным гипотезам:

■ автор воспользовался чужими дневниками, которые сильно отредактировал;

■ автор не был очевидцем происшедшего и, чтобы придать правдоподобность своему повествованию, использовал стилистический прием «мы-сообщений»²⁷.

В чем суть разногласий Деян с Посланиями ап. Павла и как можно объяснить их происхождение?

(і)        Тема естественного богословия

звучит по-разному в речи ап. Павла на Ареопаге (на «холме Ареса», Деян 17:22–31) и в Рим 1:19 и след. В первом случае почитание статуй рассматривается как проявление простительного невежества – воздвигнув алтарь «неведомому богу», жители Афин, сами того не ведая, почтили истинного Бога. В Рим ап. Павел характеризует мировоззрение язычников иначе: познав Бога, они не почтили Его как Бога (1:21), заменили истину ложью и служат твари вместо Творца (1:25). Это значит, что естественное богословие выполняет различные функции в Деян и Рим. У Луки «оно оценивается позитивно, как предшествующее вере: естественное знание Бога должно быть очищено и расширено, но его положительное значение не ставится под вопрос»; у ап. Павла «оно демонстрирует ответственность людей за преступные деяния»²⁸. Иными словами, в Рим 2:1 апостол Павел выносит приговор: «неизвинителен ты, всякий человек», в то время как в Деян 17:30 языческое многобожие кажется простительным промахом: «Оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться».

Отношение an. Павла к закону

в Деян иное, чем в его Посланиях. Лука акцентирует внимание на соблюдении апостолом языков еврейских ритуальных предписаний, в результате чего Павел предстает перед нами в образе иудео-христианина, совершенно преданного закону. Так, по его инициативе был обрезан Тимофей (16:1–3), он принимает на себя религиозный обет (18:18), подчиняется совету Иакова присоединиться к принявшим обет в Иерусалиме (21:23–26). Сам же ап. Павел настаивал на том, что «делами закона» никто не будет оправдан перед Богом (Рим 3:20; Гал 2:16; 3:11), ибо его задача не уничтожить грех, а ясно показать, что он существует (Рим 5:20). Если бы человек мог достигнуть праведности путем закона, «то Христос напрасно умер» (Гал 2:21). Противопоставляя жизни «под законом» жизнь «под благодатью» (Рим 6:14–15), ап. Павел восстает против идеологии иудаизма, предписывающей путь закона, путь, который Павел, «фарисей, сын фарисея» (Деян 23:6), сам испытал и нашел негодным.

Тема свободной от бремени закона проповеди язычникам

является общей для Луки и ап. Павла. Однако, аргументы, которые они приводят в поддержку своей позиции, разные. Ап. Павел в своих Посланиях проводит мысль о том, что никто не может оправдаться законом, ибо он подчинил всех греху (Гал 3:10 и след). Он – часть замысла Божия (Гал 3:23–24), но пришествие Христово положило ему конец (Рим 10:4). Отныне проповедь о Христе обращена к каждому человеку, и всякий, кто уверует в Него, спасется.

В Деян трудно обнаружить такое понимание закона (ср. 15:10). Лука не сомневается в том, что, проповедуя язычникам, их следует освободить от предписаний иудейского закона, но приводит иную мотивацию – он апеллирует к воле Божией. Чтобы его адресат – Феофил – был уверен, что именно такова воля Божия, он постоянно указывает на вмешательство свыше в миссионерском служении Павла и других проповедников Слова Божия. По сути, это зримое знамение, подтверждающее призвание Церкви.

В области христологии

основное отличие Луки от ап. Павла – в их отношении к теме Креста. Согласно учению ап. Павла, Крест является орудием спасения (Рим 5:6–11; 2Кор 5:14–21), в то время как Лука эту тему не затрагивает вообще (ср. Деян2:36; 4:10; 13:28; 26:23)²⁹.

(іі)       Описание миссионерского служения ап. Павла, согласно Деян и его собственным Посланиям, имеет, в частности, следующие особенности:

■ несмотря на то, что в своих Посланиях ап. Павел говорит о себе как о главном виновнике гонений «Церкви Божией» (Гал 1:13; Флп 3:6), в Деян он впервые изображается в момент убийства Стефана (7:58–8:1) в роли «согласного», а о его «терзании Церкви» будет сказано потом (8:3). О своем участии в деле Стефана, послужившем причиной и отправной точкой преследования Савлом христиан от Иерусалима до Дамаска, упоминаний у апостола Павла нет;

■ согласно Деян, ап. Павел трижды посещал Иерусалим (9:26 и сл.; 11:30; 15:2), в то время как в Гал (1:16–2:1) за тот же период сам ап. Павел говорит только о двух;

■ Лука не упоминает об уходе Павла в Аравию после Дамасского события (Гал 1:17^б);

■ причиной бегства ап. Павла из Дамаска, по его собственному указанию, была попытка правителя царя Ареты схватить его (2Кор 11:32), тогда как Лука связывает этот уход апостола с заговором евреев с целью убить его (Деян 9:23);

■ Лука ничего не говорит о других посещениях Павлом Коринфа из Ефеса (2 Кор);

■ все миссионерское служение ап. Павла представлено у Луки в виде трех миссионерских путешествий (I: 13:1– 14:28; II: 15:36–18:22; III: 18:23–21:16);

■ Антиохийский инцидент (Гал 2:11–13), когда лицемерное поведение Петра и Варнавы вызвало возмущение Павла, выглядит странным в свете принятых на апостольском соборе в Иерусалиме (Деян 15:28–29) решений и ставит под сомнение правдоподобность его описания у Луки.

14. При упоминании о богословских отличиях между Лукой и Павлом следует учитывать два факта: послания апостола языков носят полемический характер и адресованы уже существовавшим на тот момент христианским общинам, тогда как в Деянего речи обращены к тем, кого он стремится обратить. Ясно, что в зависимости от адресата будут по-разному расставлены и акценты. Скажем, насколько был бы уместным обличительный пафос Рим 1:25 в речи перед языческой аудиторией Ареопага? Поэтому следует обращать внимание не столько на отличие функций естественного богословия в Рим и Деян, сколько на то, что оно там присутствует. Кроме того, Рим – не единственное место у ап. Павла, где он рассуждает о знании Бога язычниками. В 1Кор 1:21 он высказывает мысли, близкие озвученным в речи на Ареопаге³⁰.

Соблюдение ап. Павлом ритуальной практики, предписываемой иудейским законом, является в Деян неотъемлемой частью его миссионерского служения, главный принцип которого был озвучен им в 1Кор 9:19–23:

«Для иудеев я был как иудей, чтобы приобрести иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона – как чуждый закона, – не будучи чужд закона перед Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых».

В условиях апостольской миссии, осуществляемой в смешанной иудейско-языческой среде, главной опасностью для Павла был соблазн немощного брата (1Кор 8:8–9:2; 10:23–33), что накладывало на плечи сильных в вере ответственность за влияние, которое могли оказать их поступки на немощных. В таком случае становится понятной готовность Павла принять еврейский обет (ср. Деян 21:20–24), что не оказывало никакого влияния на его положение как христианина.

В отношении обрезания позиция ап. Павла ясно сформулирована в Рим 2:25–29: он не признавал совершение обрезания за непременное условие для уверовавших язычников, но и не выступал против обрезания как иудейской практики. Обрезание Тимофея, мать которого была уверовавшей иудеянкой (Деян 16:1), просто подтверждало его национальную принадлежность и делало пригодным к проповеди в синагоге. Положение христианина из язычников было совсем иным: в случае принятия обрезания человеком, не имевшим никаких иудейских корней, оно могло восприниматься в качестве существенной части христианства и могло привести к вырождению последнего в одно из сектантских течений внутри иудаизма.

В целом, богословие ап. Павла мы можем обнаружить лишь в его миссионерских речах, в его обращении к пресвитерам Ефеса (Деян 20:17–36) и в речах, произнесенных им в свою защиту на судебных процессах. Это значит, что для большинства идей, которые он развивал в своих Посланиях, в Деян просто нет места. С другой стороны, в задачу, которую ставил перед собой Лука при написании Деяний³¹, не входило изложение всех идей ап. Павла, претерпевавших, необходимо заметить, постоянную эволюцию.

16.  Описывая миссионерское служение ап. Павла, Лука имел дело с большим объемом фактов и с сокращением этого объема, сделанным с тем, чтобы адресату Деян было легче составить целостное представление о сказанном. На таком фоне будет легче понять несоответствия, которые имеются по этой теме между Деян и тем, что сообщает ап. Павел в своих Посланиях.

(ііі)     Евангелист и Дееписатель – Лука, «врач возлюбленный»

17.  Канон Муратори сообщает более раннее предание о том, что Лука был врачом и спутником ап. Павла. Фактически, так он и назван в Кол 4:14 (ср. ст. 11). Сопоставляя словарь Лк-Деян с языком таких греческих писателей-медиков, как Гиппократ, Гален и Диоскорид, W. K. Hobart³² пришел к заключению, что Лука действительно использует специальную медицинскую лексику в том же объеме, что и упомянутые выше писатели-врачи.

18.  Часть из собранных Хобартом и его последователями (Ad. Harnack³³, Т. Zahn³⁴ и проф. H. Н. Глубоковский³⁵) примеров свидетельствует, что в сообщениях медицинского характера

Лука проявляет себя гораздо обстоятельнее и пунктуальнее в сравнении с прочими синоптиками.

Он обращает внимание на степень заболевания:

■ если в Мф (8:14) и Мк (1:30) говорится о недуге тещи апостола Петра как о «горячке» (πυρέσσουσα), то в Лк тот же недуг квалифицируется как πυρετῷ μεγαλῳ (4:38 – «сильная горячка»);

■ точно так же простое λεπρὸς в Мк. 1:40 («прокаженный») в Лк 5:12 именуется πλήρης λέπρας, чем отмечается высшая степень проказы («весь в проказе»).

Один лишь Лука упоминает об исцелении уха у Малха (Лк 22:51), отличает одержимость бесами от болезней (Лк6:18 и 13:32; Деян 19:12), отмечает продолжительность страданий (Лк 13:11; Деян 9:33) и возраст исцеленных (Лк8:42; Деян4:22), приводит пословицу, бытовавшую среди медиков: «Врач! исцели самого себя» (Лк4:23), а окончание Деян предваряет цитатой из прор. Исайи «чтобы Я исцелил их» (Деян 28:27; Ис 6:9–10).

В повествовании Лк о чуде исцеления кровоточивой женщины в Мк (5:25–26) и Лк (8:43) третий синоптик смягчает выражение Марка «много пострадала от врачей», а ироническое замечание («пришла ещё в худшее состояние») опускает вообще.

Приводя высказывание Иисуса Христа о верблюде и игольных ушах, имеющееся у всех синоптиков, Лука, в отличие от Мф (19:24) и Мк (10:25), использующих термин ῥαφίς («игла портного»), употребляет βελόνη – «игла хирурга» (Лк 18:25)³⁶.

Наконец, филологи обратили внимание на литературное сходство между медико-фармацевтическим трудом Диоскорида Педания (современник ап. Павла, живший недалеко от г. Тарса) под названием «О врачебной материи» и прологом третьего Евангелия³⁷:

19.  В начале XX в. H.J. Cadbury³⁸ критически пересмотрел доводы Хобарта и пришел к выводу о том, что в Лк-Деян профессиональной медицинской лексики содержится не больше, чем у любого хорошо образованного греческого писателя.

Так, 90% слов, вошедших в список Хобарта, используются в трудах Иосифа Флавия, Плутарха и Лукиана, врачами не являвшихся. В Мф и Мк встречаются медицинские термины, отсутствующие у Луки, а в некоторых параллельных местах Мф и Мк приводятся такие «медицинские» детали, которых нет в Лк. Наконец, большинство медицинских терминов можно найти в Септуагинте. Все это указывает на то, что т. н. медицинская лексика Лк-Деян «не может служить доказательством авторства Луки или аргументом, подтверждающим традицию авторства»³⁹.

К этому можно добавить, что в Деян 27 автор использует также и мореходные термины, но является ли это достаточным основанием утверждать, что он был моряком?⁴⁰

20.  Следует помнить, что древний мир не знал той терминологии, которой владеет современная медицина. Это означает, что все доводы, приводимые как в поддержку, так и против профессиональной принадлежности Луки, теряют свою доказательную силу, но указывают на мастерское владение языком и образованность автора.

Во всяком случае, в Лк чаще используется медицинская лексика, чем в Мф и Мк, а описания болезней, которые он дает, правильны с медицинской точки зрения (Лк 4:35; 13:11; Деян 3:7; 9:18) и сопровождаются пристальным вниманием к особенностям, психологической реакции и скрытой мотивации действующих лиц.

(іѵ) Данные об авторе в Лк-Деян

21. Самые ранние свидетельства церковной традиции о Луке ничего не сообщают нам о его прошлом. Оно находится вне фокуса основных тем традиции, что делает фигуру Луки известной лишь со времен его сотрудничества по миссии ап. Павлу.

Какую информацию об авторе Лк-Деян мы можем вывести из его писаний?

(i)  Автор не был очевидцем земного служения Иисуса.

По сути, это первое, что сообщает автор Лко себе своему адресату Феофилу. В Прологе к Лк 1:1–4 он относит себя к тем, кто был после «очевидцев и служителей Слова», в качестве преемника информации «из первых рук». Принадлежность автора ко второму христианскому поколению не допускает какой-либо возможности относить его к числу непосредственных учеников Господа, отождествлять его с одним из 70 учеников или с не названным по имени спутником Клеопы по дороге в Еммаус (Лк 24:13 и далее; ср. ст. 15).

(ii)  Автор не был палестинским евреем.

Мк являлся основным источником при написании Лк⁴¹. Оба автора адресуют свои Евангелия христианам из язычников, но Лука прилагает гораздо более усилий приблизить текст к своему читателю, чем Марк. Для Лк характерно почти полное игнорирование иудейского фона евангельских событий, отсутствие интереса к полемике Иисуса с фарисеями на специфические иудейские темы. При этом он хорошо осведомлен о жизни в Афинах (Деян 17:21) и в Малой Азии (Деян 19:35).

Следуя той же цели, Лука заменил все арамейские и латинские слова в параллельных местах Мк на греческие эквиваленты. В качестве исключения он сохранил арамейское «аминь», которое было во всеобщем употреблении на богослужебных собраниях как у христиан, так и у евреев на территории всей Римской империи.

Как не-палестинца Луку выдает принятое у античных греческих и римских писателей обозначение Палестины как Иудеи (= «страна иудейская», ср. Лк 1:5 – «царя Иудейского»). Точно так же допущенная им в Лк 2:22 ошибка (где «их» ошибочно подразумевает очищение отца) вряд ли вероятна для человека, выросшего в иудаизме⁴².

«Мы-сообщения», которые появляются во второй части Деян, фиксируют не только время совместного пребывания автора с Павлом, но также момент и место его первого появления в миссионерской группе апостола. Это произошло в Троаде, портовом городе на побережье Миссии, в северо-западной части Малой Азии, что указывает на то, что место его жительства находилось далеко за пределами Палестины.

(ііі)     Автор принадлежал к эллинистической культуре.

Язык⁴³ Пролога и обеих книг является лучшим греческим языком во всем Новом Завете. Автор Лк-Деянв совершенстве владеет им и с легкостью прибегает к разным стилям в изложении своего повествования⁴⁴.

Следуя условностям эллинистической историографии, автор открывает Лк Прологом с краткой характеристикой своего труда, а Деян предпосылает второе Предисловие (1:1–5) с кратким обзором содержания первой книги⁴⁵.

В Деян присутствуют явные признаки того, что Лука владел приемами греко-римской риторики и обширными знаниями в области древней историографии (Полибий, Фукидид или Эфор Кимский). Тот факт, что он постоянно ставит акцент на зависимости истории от Промысла Божия, может также указывать на его близкое знакомство с трудами жившего полутора веками ранее греческого историка Диодора Сицилийского⁴⁶.

Все цитаты из Священных писаний древнего Израиля приводятся у Луки исключительно в переводе LXX, стилю которого он сознательно подражает в начале своего повествования, как в Лк, так и в Деян⁴⁷.

(іѵ) Автор – христианин из язычников.

Владение греческим языком, использование перевода LXX вместе с прочими литературными особенностями Лк-Деян дают основание считать их автора христианином из язычников. На его неиудейское происхождение указывает в Кол 4:10–14 ап. Павел, ясно выделяя его из круга обрезанных, как и сам Лука подтверждает это в Деян 1:19. Передавая речь ап. Петра, он говорит, что «земля та на отечественном их наречии названа Акелдама, т.е. земля крови». Лука, как и его адресат, не принадлежат к говорящим «Акелдама». В Деян 2:5 он поясняет, что иудеи – «люди набожные», а в 28:2–4, характеризуя жителей Мальты, называет их «варварами» (βάρβαροι, «иноплеменники») что уместно только для грека.

Опыт обращения язычников в христианство, по Деян, предполагающий наличие промежуточной стадии прозелита, а также отличное знание писаний Ветхого Завета, делает маловероятным непосредственный переход Луки из язычества в число учеников Христа. В таком случае Лука мог быть прозелитом врат, как сотник Корнилий, разделявший монотеизм и мораль иудаизма, но не прозелитом веры, статус которого подразумевал полное погружение в иудаизм в виде совершения обрезания и участия в храмовых жертвоприношениях.

Повышенный интерес автора к событиям в общине Антиохии, отображенный в Деян 11:19–15:41, часто воспринимают в качестве аргумента в пользу вненовозаветного предания об антиохийском происхождении Луки (Евсевий. Церковная история. III. IV. 7). В таком случае вполне разумно отнести его обращение в христианство к этому периоду Деян, возможно, самим апостолом Варнавой, который на тот момент проповедовал в Антиохии, и через него же стал спутником ап. Павла⁴⁸.

Для дальнейшего чтения:

1. Браун Р. Введение в Новый Завет. M., 2007. Т. 1. С. 298–300;

2. Гатри Д. Введение в Новый Завет. СПб., 1996. С. 294–298;

3. Моррис Л. Теология Нового Завета. СПб., 1995. С. 68–72.

1.  Вопрос о подлинности Деян зависит от (а) данных содержания самой книги и (б) свидетельств исторического предания Церкви. В первом случае речь идет о внутренних признаках подлинности Деян, во втором говорится о данных внешнего характера, которые можно обнаружить в сочинениях древних христианских писателей.

2.  Данные Деян:

■ Автор книги часто указывает на себя как на спутника ап. Павла и очевидца части событий, описываемых им (т. н. «мы-сообщения» или «дневник писателя»: 16:10–17; 20:5–15; 21:1–17; 27:1–28:16; см. также раздел «Автор» (II) 10–16).

■ Деян присуще точное знание описываемого времени и обстоятельств, естественность и правдивость характера действующих лиц, независимость от догматических предубеждений, отсутствие односторонностей и преувеличений. Вместе взятые, эти черты разительно отличают книгу Луки от апокрифических ее подделок⁴⁹.

3. Свидетельства исторического предания Церкви в виде ссылок на текст Деян в древнехристианской письменности различаются отсутствием указаний на авторство книги или наличием таковых указаний. По преимуществу, в первом случае это – время мужей апостольских (110–150 по P. X.), во втором – учителей Церкви (2 пол. II – III вв.).

i. Самым древним сочинением, в котором содержится аллюзия на Деян, является I Послание к Коринфянам Климента Римского (ок. 95–96 по P. X.). Похвалу христиан этого города: «Все вы любили более... давать, нежели принимать» (2:1) сопоставляют с речением Иисуса, которое цитирует ап. Павел в Деян 20:35⁵⁰. Оно является новозаветной аграфой, что придает этому примеру особый интерес.

В I Послании к Коринфянам 18:1 Климент пишет: «Бог сказал: „Я нашел мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева, елеем вечным помазал его“». Фраза созвучна сказанному в Деян 13:22: «Отринув его, поставил им царем Давида, о котором и сказал, свидетельствуя: нашел я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева, который исполнит все желания Мои». В обоих случаях перед нами сводная цитата из Пс 88:21 («Я обрел Давида, раба Моего, святым елеем помазал его») и 1Цар 13:14 («Господь найдет Себе мужа по сердцу Своему»), что может служить дополнительным аргументом в пользу ее заимствования Климентом из Деян.

ii.  В Послании Варнавы (ок. 130 по P. X.) имеется 4 цитаты, которые обычно сопоставляют с текстом Деян:

a.  5:9 – фраза «когда избрал собственных апостолов, чтобы возвещать евангелие Его» напоминает Деян 1:2, «причем тот вариант, который содержится в кодексе Безы (D)»⁵¹;

b.  7:2 – Иисус характеризуется как «судья живых и мертвых», как и в Деян 10:42;

c.  16:2 – приводится цитата из Ис 66:1 («Небо трон Мне, земля же – подножие ног Моих. Какой дом построите Мне? Или какое место – место покоя Моего?»), как и в Деян 7:49;

d.  19:8 – «Имей общение с ближним во всем и не называй ничего собственностью» предполагает то общение имуществ, о котором идёт речь в Деян 4:32⁵².

iii.  Послание Поликарпа Смирнского к Филиппийцам (135 по P. X.) по числу совпадений с Деян в выражениях и языковых формулах превосходит все сочинения христианских авторов, писавших во II в.

a.  В 1:2 автор употребляет редкое выражение: «Которого воскресил Бог, расторгнув узы ада», аналогичное образу, который встречается в Деян 2:24: «Бог воскресил Его, расторгнув муки смерти»⁵³;

b.  В 2:1 используется та же формула, что и в Деян 10:42: «судья живых и мертвых»;

c.  Вводная формула в 2:3 («помня, о чем говорил Господь, поучая») близка к Деян 20:35 («памятовать слова Господа Иисуса»);

d.  6:3 – «...пророки, предсказавшие пришествие Господа нашего» – сопоставляется с Деян7:52: «они убили предвозвестивших пришествие Праведника»;

e.  Фраза в 12:2 («живущие под небом») сопоставляется с Деян 2:5 и 4:12;

f.  Текст 12:2 («Пусть Он даст вам жребий и часть среди святых Своих») сопоставляется с Деян8:21, где присутствует аналогичное высказывание, но в отрицательной форме: «Нет тебе в этом слове части и жребия», и с Деян 20:32 («наследие со всеми освященными») и 26:18 («получили... жребий с освященными»)⁵⁴.

іѵ. В «Дидахе» (100–150 по P. X.) имеется несколько мест, которые могут быть истолкованы как свидетельство знакомства с текстом Деян:

а.         4:8: «Ты будешь иметь все общим с братом твоим и не будешь говорить, что нечто принадлежит тебе. Ведь если вы имеете все общее в бессмертии, то насколько же более в обреченном на смерть?» напоминает сказанное в Деян 2:44, и особенно в 4:32: «и не один не говорил, что что-нибудь из принадлежащего ему является его собственным, но все у них было общим».

ѵ. Текст «Пастыря» Ермы (сер. II в.) также содержит ряд мест, которые можно сопоставить с содержанием Деян:

a.  «Видения», 4:2, 4: «никем другим ты не можешь быть спасен, кроме Его великого и преславного имени» – и Деян4:12: «Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись»;

b.  «Заповеди», 4:3, 4 – Господь именуется Сердцеведцем, как и в Деян 1:24; 15:8.

vi. II Послание к Коринфянам (сер. II в. по P. X.), псевдоэпиграф, сохранившийся под именем Климента Римского:

а.         Фраза 4:4 («но не следует нам людей бояться болыие, чем Бога») напоминает сказанное в Деян4:19 («справедливо ли пред Богом – слушать вас более, нежели Бога?») и в 5:29 («должно повиноваться болыие Богу, нежели человекам»). ѵіі. В трудах сщмч. Иустина Философа (t 165), как и у всех упомянутых ранее авторов, нет прямых ссылок на текст Деян, но, по мнению некоторых исследователей, их содержание дает основание говорить о его знакомстве с этим трудом Луки⁵⁵:

a.  I Апология, 39:3 – фраза «Из Иерусалима люди, числом двенадцать, вышли в мир, и притом люди неученые, не умеющие говорить, но силою Божиею возвестили всему роду человеческому, что они посланы Христом научить всех слову Божию» напоминает сказанное в Деян4:13, где апостолы Петр и Иоанн характеризуются как «люди некнижные и простые»;

b.  I Апология, 40:6, 11, где Иустин цитирует Пс 2:1–12 в контексте, аналогичном Деян 4:25–26: в обоих случаях цитата предваряется предсказанием Духа через Давида о союзе Ирода, иудеев и Пилата с его воинами против Христа;

c.  I Апология, 50:12. Сказанное здесь сопоставляется с Лк 23:49; 24:25, 44–45 и Деян 1, в особенности с Деян 1:8, и рассматривается «как основное свидетельство знакомства Иустина с Деян»⁵⁶: «После того, как Он был распят, все ученики оставили Его, отрекшись от Него. Но позже, когда Он восстал из мертвых и явился им и научил прочесть пророчества, в которых было предсказано, что все это произойдет, и когда увидели Его восходящим на небо и поверили и приняли силу, посланную Им оттуда, и пошли ко всем людям, они научили этому и получили имя апостолов»;

d. II Апология, 10:6. Здесь говорится о призыве Сократа, обращенном к людям, познавать неведомого им Бога, что вызывает ассоциацию с Деян 17:23. О посвящениях неизвестным богам в Афинах свидетельствуют многие источники, но в речи Павла множественное число заменено на единственное, что усиливает возможную связь этой фразы у Иустина со сказанным в Деян.

4.  Отсутствие каких-либо наводящих на источник заимствования данных, что отличает прямые ссылки, сообщает этим примерам характер косвенных свидетельств знакомства с Деян. Некоторые из них имеют характер поговорки (напр., 3 і), были взяты из общей традиции (3 іѵ і † 3 ii d) или были почерпнуты из арсенала формулировок создававшегося христианского языка (3 ііі d) или построены по образцу Септуагинты (3 ііі f), что значительно ослабляет возможность рассматривать их как заимствование из Деян⁵⁷.

5.  К концу II в. ситуация изменилась: цитаты, заимствованные из Деян, стали приобретать более определенный характер, а имя Луки упоминалось как имя писателя третьего Евангелия и книги Деяний. В числе первых церковных писателей, прямо указывавших на Луку, стоит имя св. Иринея Лионского . В своем основном труде – «Против ересей» (3:14, 1) он передает значительную часть содержания Деян; при этом многие цитаты носят конкретный характер, как взятые из этой книги – 15:39; 16:8; 20:6⁵⁸. Здесь же св. Ириней указывает и на авторство Луки, спутника и сотрудника ап. Павла⁵⁹.

К числу ясных свидетельств о принадлежности Деян Луке относится Мураториев фрагмент:

«Деяния же всех апостолов, описанные в одной книге, Лука составил для славного Феофила, ибо отдельные события происходили в его присутствии»⁶⁰.

Ту же традицию продолжает Тертуллиан († 220), когда применяет по отношению к Деян название «комментарий Луки»⁶¹. Ряд подобных свидетельств продолжают Климент Александрийский (Строматы. 5. 12), Ориген (Против Целъса.

6. 11) и др.⁶²

В итоге мы имеем свидетелей от Западной (Мураториев фрагмент, св. Ириней), от Африканской (Тертуллиан) и Александрийской (в лице Климента и Оригена) Церквей, единогласно утверждающих авторство Луки. Поэтому причисление Евсевием Кесарийским Деян к разряду общепризнанных писаний (Церковная История. 3. 25) подвело итог общепринятой христианской традиции.

1.  Авторского названия книга Деяний апостолов, скорее всего, не имела. На это указывает отсутствие закрепленного за ней с самого начала единственного общепринятого наименования. Так, самым ранним упоминанием о «втором слове» св. Луки является сочинение сщмч. Иринея «Против ересей», в котором он говорит о ней то как о «Свидетельстве Луки об апостолах» (3. 13. 3), то как о «Деяниях апостолов» (там же). Аналогичным образом поступает и Тертуллиан: он называет книгу Деяний и «Записками Луки» (О посте. 10. 3), и «Деяниями апостолов» (Против Маркиона. 5. 2)⁶³. В название книги, которому суждено было стать общепринятым, также вносились уточняющие дополнения: в каноне Муратори говорилось о «Деяниях всех апостолов»⁶⁴, а в некоторых греческих рукописях – о «Деяниях святых апостолов»⁶⁵.

2.  Процесс закрепления за священным трудом Луки заглавия πράξις (τῶν) ἀποστόλων («Деяния апостолов») начался уже во II в.⁶⁶ и в связи с формированием новозаветного канона. Согласно свидетельству предисловий к Лк (1:1–4) и Деян (1:1–5), обе книги изначально были задуманы как единый труд в двух томах и должны были прочитываться подряд – одна за другой. Однако в процессе канонизации новозаветных писаний все четыре Евангелия были объединены в одну отдельную от прочих новозаветных текстов группу, в результате чего Лк было обособлено от Деян. В итоге первые четыре книги Нового Завета были озаглавлены «Евангелием», а пятая получила название «Деяний апостольских»⁶⁷. Возможно, что первое наименование возникло не без влияния Мк, автор которого употребил этот термин в самом начале своего повествования об Иисусе Христе (Мк 1:1), а второе обязано своим происхождением содержанию книги. Из этого следует, что название «Деяния апостолов» является вторичным и не восходит ко времени написания книги.

3.  В третьем Евангелии нет ни термина εὐαγγέλιον, ни иного обозначения содержания книги каким-либо способом; скорее, понимание автором своего труда раскрывается при помощи термина διήγησις («повествование»), поскольку он будет рассказывать о «совершенно известных между нами событиях» (Лk. 1:1)⁶⁸. В таком случае πράξεις («деяния») является наиболее подходящим названием для книги, продолжающей «первое слово» к Феофилу.

4.  В эллинистической культуре название πράξις употреблялось для обозначения особой литературной формы – повествований о героических свершениях знаменитых исторических или мифологических фигур (напр., Деяния Геркулеса, Александра, Ганнибала), в Римской империи ему соответствовал аналогичный жанр – res gestae (лат. «подвиги», напр., «божественного Августа»)⁶⁹.

5.  Это послужило поводом для появления предположения о том, что, дав такое название книге Деяний, церковные авторы «имплицитно сопоставили ее с эллинистическими сочинениями, описывающими жизнь и свершения знаменитостей»⁷⁰. Однако использование этого термина самим автором в Деян в 19:18 не имеет того литературного значения, которое придают названию его книги. Кроме того, он постоянно подчеркивает, что основным Виновником всех свершений или деяний Петра и Павла являются Воскресший Господь или Дух, а не сами апостолы (1:8а; 3:12–16; 4:10, 30; 13:2; 15:4, 12; 21:19). К тому же Деян излагает историю, исходный импульс которой несоизмеримо выше, чем просто повествование о деяниях апостолов.

6.  Вторым термином в древнегреческом названии книги является существительное ἀποστόλων. Несмотря на то, что некоторые авторы и списки канонических книг древности упоминают о Деянкак о «Деяниях всех апостолов» (напр. канон Муратори), она, тем не менее, не описывает деяния каждого из них. Когда автор Деян говорит об апостолах, он всегда имеет в виду Двенадцать (кроме 14:4, 14), но в самой книге ярко изображает только ап. Петра, а начиная с 13:4 ведущая роль переходит к ап. Павлу, несмотря на то, что он всего лишь дважды назван апостолом (в 14:4, 14)⁷¹. Значит ли это, что древнее греческое название книги должно пониматься как относящееся к ним и только к ним, т.е. как повествование лишь о деяниях апостолов Петра и Павла?

7.  Начиная со II в. название книги существует в двух формах: без артикля (πράξεῖ ἀποστόλων) и с ним (πράξις τῶν ἀποστόλων). Отличие между ними не только во времени их происхождения (название с артиклем, скорее всего, более позднее), но и в значении, которое меняется в зависимости от наличия артикля τῶν. В первом случае апостольское достоинство становится общим, нарицательным для всех «посланников» Благой Вести и уже более не ограничивается ближайшими учениками Иисуса Христа. Во втором речь идет лишь об апостольском сообществе⁷².

В таком случае название без артикля значительно расширяет круг благовестников, включая в него помимо Двенадцати всех прочих проповедников Слова, появляющихся на страницах Деян – Стефана, Филиппа, Варнаву, Тимофея, Аполлоса и многих других, в т.ч. и фигуру ап. Павла.

Название же с артиклем не вполне соответствует содержанию Деян, т.к. в ней из апостолов фигурируют исключительно Петр, Иоанн и Иаков.

В обоих вариантах наименование книги может ввести в заблуждение, т.к. «больше акцентирует внимание либо на узком, либо на более широком круге действующих лиц, о деяниях которых она повествует, чем на темах Св. Духа, принципе Слова и апостольской общине, вдохновляемой Св. Духом»⁷³. Избежать трудностей с ответом на вопрос о том, какое название стоит ближе к содержанию Деян, можно лишь воспринимая оба названия в одном ключе – в качестве акцента не на количестве, а на принципе: кто реализовал учение Христа в дальнейшем.

Это подтверждается историей восстановления числа Двенадцати: цель столь подробного сообщения об этом событии в том, чтобы раскрыть суть апостольского служения как служения очевидцев земной жизни, Вознесения и Воскресения Господа Иисуса (Деян 1:21–22). Это делает апостолов гарантами церковной традиции, т.е. нормативного предания об Иисусе, которое «они могут подтвердить в деталях»⁷⁴, с мощнейшим ударением на роли Двенадцати как свидетелей Воскресения Господа и носителей уникальных сорокадневных откровений Воскресшего о тайнах Царства Божия (Деян 1:3).

Программное построение Деян заявлено в 1:8. Для его воплощения достаточно было отобразить самые важные деяния двух первоверховных апостолов Господа – Петра («будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии») и Павла («и даже до края земли»). Иными словами, группирование повествования вокруг фигур Петра и Павла соответствует исторической направленности апостольской миссии, предначертанной Воскресшим Иисусом: сначала иудеям, а потом – язычникам.

8.  Чтобы связать воедино Лк и Деян, Лука использовал литературную технику краткого изложения и возвращения к сказанному прежде, которая применялась у Полибия, Страбона, Диодора, Иосифа Флавия и др.⁷⁵

Пролог (Деян 1:1–5) в краткой форме напоминает о служении Иисуса, парафразируя заключительную часть Лк 24:3653, но ничего не сообщает о содержании второй книги. Тем не менее, в Деян 1:4–5,8 уже предуказано событие Пятидесятницы, а Воскресший Иисус дает Своим ученикам «программу» их дальнейшего миссионерского служения, следовательно, и «программу» Деяний: «И будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли». «Свой замысел автор книги иначе не уточняет»⁷⁶.

Связующим содержание обеих книг событием является Вознесение Господа Иисуса. Его описание в Лк отличается от имеющегося в Деян: в Лк оно происходит в вечер Пасхи, в Вифании, согласно же Деян – через 40 дней на Елеонской горе. Некоторые критики⁷⁷ пытались объяснить это несоответствие в деталях вмешательством редактора, в результате которого исходный текст был интерполирован и претерпел значительные изменения. Согласно этой гипотезе, Лк и Деян первоначально составляли единую книгу, и текст Деян 1:6 следовал сразу же после Лк 24:49; впервые их содержание было разделено в процессе канонизации, а в месте разделения и были добавлены заключительные стихи Лк (24:50–53) и Пролог Деян (1:1–5).

Однако гипотеза об изначальном единстве Лк-Деян наталкивается на ряд серьезных препятствий:

■ предполагаемая связь между Лк 24:49 и Деян 1:6 не столь уж совершенна: события, описанные в Деян 1:6–12, происходят на открытой местности – на Елеонской горе, а не в иерусалимском доме, где находит Своих учеников Иисус согласно Лк 24:33–49;

■ текст Деян 1:6 οὶ μὲν οὖν συνελθίντες («посему они, сошедшись») противоречит εὖρον ἠθροισμένους τοὺς ἔνδεκα («нашли вместе [собравшихся]») в Лк 24:33⁷⁸;

■ ко времени написания Лк литературная форма евангелия была уже сформирована, и она не предполагала сообщения о распространении христианства до Рима;

■ с точки зрения технологии изготовления книг той эпохи, объединенный труд Лк-Деян был бы ненормально длинным, т. к. обе книги приблизительно одинаковы по своему объему⁷⁹. Обычай деления книг на две части одинаковой длины хорошо известен, особенно в Септуагинте. Поэтому неудивительно, что нет ни одного упоминания о совместном пребывании Лк-Деян в новозаветном каноне;

■ сопоставление отличающихся друг от друга рассказов о Вознесении в Лк и Деян с тремя рассказами Луки о призвании Савла, которые также разнятся в некоторых деталях между собой, допускает возможность того, что, преследуя различные художественные и богословские цели, автор Лк-Деян по-разному рассказал в двух своих книгах о Вознесении Иисуса⁸⁰. В Лк Вознесение венчает собой евангельскую историю; в Деян оно открывает собой эпоху Св. Духа. Такое двоякое значение Вознесения делает понятными расхождения при его описании: в Лк 24 это завершение земного служения Иисуса, в Деян 1 это – вместе с 40 днями наставлений Воскресшего Иисуса и сообщением ангелов (1:11) – начало времени Церкви⁸¹.

Поэтому окончание Лк и начало Деян принадлежат их автору: перед нами одно произведение в двух частях.

9. Обе книги тесно взаимосвязаны⁸², благодаря чему текст Деян 1 обретает характер повествования о преемстве между историей Иисуса и историей Его Церкви.

1.  В повествовании Деян можно обнаружить определенные композиционные формы, а также ряд композиционных принципов, способствующих автору книги неотступно вести мысль читателя в нужном для него направлении.

2.  Содержание Деян образуют в основном четыре композиционные формы: это рассказы, резюме, речи и «мы-сообщения»⁸³.

3.  Рассказы в Деян не следует воспринимать лишь как истории, приобщающие нас к определенной информации или наставлению. Они являются неотъемлемой частью эллинистической историографии, «которым Лука придал новую – керигматическую форму историографии»⁸⁴, и одним из способов, которым он пользуется для представления своего богословия⁸⁵.

В рассказах выявляются две четкие структуры:

(і)        краткие итоговые обобщения, или резюме (суммарии). Как литературный метод, они были заимствованы из Мк (напр., 1:32–34, 39; 3:10–12) и применялись в Лк (4:40–44; 6:17–19 и др.)⁸⁶. Однако в Деян они использовались, как правило, для изображения состояния первохристианской общины: например, 2:4247 – отличительные черты ее жизни в Духе; 4:32–35 – об общении имуществ; 5:12–16 – о знамениях и чудесах, творимых руками апостолов, и т. д. Эти мотивы имеют в Деян тенденцию к повтору, а уже им вторят, словно рефрены, слова о постоянном возрастании Церкви и о беспрепятственном распространении Слова; они буквально пронизывают все повествование книги (2:47; 4:4; 5:42; 6:7; 9:31; 11:26; 12:24; 16:5; 19:10, 20). Лингвистическое родство этих сообщений указывает на их происхождение от самого автора Деян. Своим появлением в тексте книги они не только обобщают содержание отдельных описаний, сглаживают слабую связь в структуре этих текстов⁸⁷, но и формируют у читателя впечатление о постоянном росте христианской общины, свидетельствующее о воплощении замысла Божия о ней. В этом их композиционное предназначение: быть еще одним веским доводом, который использует автор применительно к излагаемой им истории спасения⁸⁸.

Итак, для того чтобы описать рост и характер древней Церкви, Лука создает три вида итоговых сообщений. Эти резюме, образно говоря, являются своего рода знаком для читателя книги. Они напоминают ему об успехах, связанных с распространением Слова Божия, несмотря на озабоченность автора дать детальное описание этого процесса (Лк 1:3). Этими тремя видами резюме являются:

■ Главные: 2:42–47; 4:32–35; 5:11–16. Они встречаются только в первых пяти главах Деян, что может указывать на фрагментарный характер информации, имевшейся у Луки.

В них представлен идиллический взгляд на рост Церкви в эпоху ее возникновения и расцвета; она изображается как идеальное общество, живущее в полной гармонии и с общим имуществом, и как братство, уважаемое каждым и защищаемое творимыми в нем чудесами. Это описание первоначального периода христианства, как его видел сам автор Деян, а не плод сознательной идеализации с его стороны⁸⁹.

■ Второстепенные: 1:14; 6:7; 9:31; 12:24; 16:5; 19:20; 28:30–31. Эта разновидность резюме, встречающихся у Луки, как правило, состоит из одного стиха; ими воспользовался C. H. Turner в своем делении Деян на 6 исторических «отрезков» (1:1–6:7; 6:8–9:31; 9:32–12:24; 12:25–16:5; 16:6–19:20; 19:21–28:31)⁹⁰.

■ Цифровые: 2:41; 4:4; 5:14; 6:1, 7; 9:31; 11:21, 26; 12:24; 14:1; 19:20. Некоторые из них идентичны с упомянутыми суммариями в (1) или (2). Они создают впечатление о росте Церкви⁹¹.

(іі)       Повторы. Прибегая к методу повторов, автор Деянстремится выделить, подчеркнуть важность описываемого события. С этой целью он может несколько раз возвращаться к одному и тому же эпизоду, но в каждом случае он будет привносить в его содержание некоторые отличия: это спасает рассказ от однообразия и помогает читателю лучше осознать его значение. Дважды встречается повтор истории Анании и Сапфиры (5:1–6 и 5:7–11), трижды пересказывается история обращения Савла (9:1–19 – от третьего лица, и 22:4–21 † 26:9–18 – от первого лица), трижды упоминается видение сотнику Корнилию (10:3–8, 30–33 и 11:13) и дважды – Петру (10:9–16, 28 и 11:5–10). Эти параллельные элементы текста Деян – не дублеты, наличие которых могло бы свидетельствовать о существовании различных документов, находившихся в распоряжении Луки, они – часть композиционных приемов автора Деян. Подтверждением тому могут служить многочисленные элементы текста книги, которые постоянно привлекают внимание читателя к уже прошедшим событиям: к Пятидесятнице (4:31; 10:44–48; 11:15 и 19:6), к решению Иерусалимского собора (15:19–20 и 21:25), к рассеянию общины (8:1,4 и 11:19), к пророку Агаву (11:28 и 21:10), к благовестнику диакону Филиппу (8:40 и 21:8). Прием повтора в Деян тем более заметен, что в таком виде он в Лк не встречается. Значит, автор прибегает к нему в тех случаях, когда чувствует себя достаточно свободным по отношению к своим источникам.

4. Речи. Рассказы (или повествования) занимают основную часть текста Деян (около 2/3 всего объема книги), но первостепенную роль автор отводит речам (или поучениям): именно они находятся в центре его внимания. Вместо прозаического сообщения в форме непрямой речи (как, напр., в 17:2–3) Лука предпочитает использовать речи. Это позволяет ему восполнить недостаток психологического анализа или размышлений относительно событий описываемой им истории.

Поучения (речи), в отличие от суммариев, напрямую связаны с повествованиями и заключают в себе всю богословскую тематику Деян, в силу чего становятся для автора книги главным средством, помогающим донести до читателя весть о спасении в ее богословских и миссионерских измерениях⁹². Благодаря Луке речи стали неотъемлемой частью самого рассказа: рассказ становится провозглашением Слова Божия. Они не только разъясняют суть происходящего, но одновременно наставляют самого читателя, свидетельствуя о возможностях Евангелия.

В Деян 28 речей⁹³; им принадлежит 1/3 часть книги. По содержанию и общей направленности речи можно разделить на три группы:

1.  керигматические, содержащие ключевые утверждения апостольского свидетельства (керигмы) о страданиях, смерти и воскресении Иисуса Христа (2:14–36; 3:12–26; 10:34–43; 13:16–41);

2.  апологетические – защита Стефана (7:2–53), Петра (11:4–17) и Павла (гл. 22, 23, 24, 26, 28) и

3.  пастырские (20:18–35).

Они расположены в ключевых точках повествования⁹⁴ и поясняют читателю смысл описываемых событий. В первую очередь, это:

■ проповедь an. Петра в Пятидесятницу (2:14–36), представляющая собой фундаментальную формулировку апостольского провозвестия, обращенного ко «всему дому Израилеву» и «всем дальним» (2:36, 39) – христологическую идентичность Иисуса как Мессии и Сына Божия;

■ речь Стефана (7:2–53), которая звучит в момент окончательного разделения между уверовавшими и не уверовавшими во Христа иудеями и разъясняет причины их неверия в Евангелие. В основе отвержения ими Иисуса лежит незнание истинной природы Бога, явившего Себя в Сыне, что влечет за собой впадение в идолослужение и является причиной их исключения из нового народа (7:48; ср. 3:22–23);

■ речь Петра в доме сотника Корнилия (10:34–43) с главным акцентом на Боге «нелицеприятном» (10:34) – инициаторе миссии среди язычников, и на свидетельстве Св. Духа о том, что путь к христианству открыт для них не иудаизмом, а верой в Иисуса Христа (10:44–48);

■ три речи an. Павла, каждая из которых сопряжена с кульминационными моментами его миссионерских путешествий и с меняющейся, в зависимости от адресата, аргументацией:

– к иудеям в Антиохии Писидийской (13:16–41), т. е. к иудейской диаспоре. В целом, она мало чем отличается и по содержанию и по аргументации от ранее произнесенных речей ап. Петра. В итоге «мы получаем картину единой вести, которую проповедуют Петр и Павел – две величайшие фигуры древней Церкви»⁹⁵;

– к язычникам в Афинах на Ареопаге (17:22–31), с главной целью показать истинного Бога как Творца всего (17:24–29) и Судии мира (17:30–31) и сопутствующей ей критикой языческого благочестия. Вместе с этим в ней озвучена возможность адаптации Евангелия к греческой культуре и идеям;

– к пресвитерам Ефеса (20:18–35). В зловещем контексте ожидающих его уз и скорбей (20:23) ап. Павел дает наставления пресвитерам стада, в котором Дух Святой поставил их «блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога» (20:28). Главная пастырская обязанность – оберегать стадо, самая актуальная опасность – лжеучение (20:30);

■ апологии an. Павла, произнесенные им в иерусалимских и кесарийских узах. Их появление обусловлено миссионерским служением ап. Павла в среде иудеев и язычников и последовавшей за этим реакцией с их стороны (особенно Деян 16–19). Миссия представляла собой не просто возвещение керигмы тем и другим: на самом деле происходила встреча христианства с иудаизмом и язычеством, с их религией, культурой и иерархией. Характер обвинений, которые предъявляли иудеи и язычники миссионерам во главе с ап. Павлом, говорил о том, что обе стороны видели в христианстве угрозу существующим порядкам, своей религии и культуре, а также политической стабильности⁹⁶. Однако в этой части Деян апологии Павла нет: его защитные речи отложены автором на кульминационный момент в 22–26 главах. В них апостол язычников подчеркивает, в Иерусалиме, следующие факты:

– перед толпой (22:1–21) – Виновником его миссионерского служения среди язычников является «предызбравший» его (ст. 14) Господь Иисус (ст. 16); явление Воскресшего и Его волеизъявление прозвучало в сердце религиозной жизни иудеев – в Храме (ст. 17–18, 21);

– перед Синедрионом (23:1–8) – его судят за веру в воскресение мертвых.

– То же самое ап. Павел будет утверждать в своих речах в Кесарии перед Феликсом (24:21) и Агриппой (26:8).

Итогом этих речей будет утверждение ап. Павла: «Я не сделал никакого преступления ни против закона иудейского, ни против храма, ни против кесаря» (25:8), что получит свое подтверждение в письме тысяченачальника Клавдия Лисия (23:29), в устах прокуратора Порция Феста (25:18–19; ср. 25) и царя Агриппы II (26:31–32).

Каждое из этих событий – излияние Св. Духа (Деян 2), мученичество Стефана (гл. 6–7), обращение сотника Корнилия (гл. 10), миссионерское служение ап. Павла (гл. 13–19) и последовавшие затем тяжелые испытания в его судьбе (гл. 21–26) – представляет собой инструмент для выражения богословского понимания излагаемой автором истории; поэтому значение каждого эпизода простирается далеко за его собственные пределы.

Ценность речей состоит также в их убедительности, поскольку они сфокусированы больше на читателе, чем на персонажах книги. То, чего нельзя достичь с помощью повествований, достигается благодаря речам, вносящим, кроме того, оживление в само повествование.

5. «Мы-сообщения»⁹⁷. Эти разделы вводятся без объяснения в повествование Деян от третьего лица и относятся исключительно к описанию миссионерского служения ап. Павла. Очевидно, автор хотел указать своим читателям на свое присутствие в этой части описываемых им событий. Такое понимание «дневника писателя» находит себе поддержку в употреблении 1 л. ед. ч. во введении к обеим книгам Луки (Лк 1:1–4; Деян 1:1). H. J. Cadbury считал, что употребленное в Лк 1:3 слово παρηκολουθηκότι («исследовании») указывает на то, что автор был очевидцем некоторых событий, упоминаемых им⁹⁸, а значит, и спутником ап. Павла.

6. Наряду с присутствием определенных композиционных форм в Деян можно выделить три принципа организации повествователъного материала⁹⁹:

(а)       Миссионерская тема. Первый принцип имеет богословский характер: в излагаемой истории, развивающейся под водительством Св. Духа, автор выделяет вселенское распространение Благой Вести среди иудеев, а затем и среди язычников. Евангелие должно быть возвещено народам начиная от Иерусалима и «до края земли» – так об этом говорится уже в самом начале Деян (1:8), «спасение Божие послано язычникам» – утверждает ап. Павел в финале (28:28); ту же тему читатель находит точно в середине книги: Бог «отверз дверь веры язычникам» (14:27). Значение миссионерского провозвестия подчеркивается и в ряде других текстов: 2:9–11, 39; 9:15; 11:18; 13:46–47 и 14:15. Более того, эта тема уже проводилась и в Лк, где ей отводится то же композиционное положение, что и в Деян: ею оно начинается (3:6) и завершается (24:47–48).

Из этого мотива проистекают два следствия литературного порядка:

1) тема миссионерского распространения Слова влечет за собой тему препятствий, с которыми столкнулись проповедники. Следовательно, автор составил небольшие литературные единицы с миссионерским и полемическим мотивами: с одной стороны, рассказы о миссии: (2:1–41; 8:1^б–40; 9:1–31; 9:32–11:18; 13:1–14:28 и т. д.); с другой – рассказы о гонениях (3:1–4:31; 5:17–42; 6:1–8:1^а; 12:1–23; 15:1–35; 21:1726:32). Эти небольшие литературные единицы зачастую начинаются знаменательным рассказом (2:1–13; 3:1–10; 6:1–7; 9:32–42);

2) благодаря такому организационному принципу (сначала иудеи, потом эллины) мы обретаем возможность разделить Деян на две части. Но в каком месте должна проходить граница? Одни исследователи Деян полагают начало второй части с путешествий ап. Павла – с 13-й гл., тогда мы имеем для двух частей 1–12 и 13–28 главы, другие видят эту границу после Иерусалимского собора в 15:35–36¹⁰⁰. На соборе происходит последняя встреча Петра с Павлом, после чего имя Петра сходит со страниц Деян, что рассматривается этими исследователями как богословское завершение первой части Деян, обращенной к Иерусалиму. К сказанному можно добавить, что в любом случае главы 13–15 являются своеобразной пограничной полосой, по κο­τοροή проходит стык двух частей книги.

(б)       География Деян. Второй организационный принцип – географического порядка. Дееписатель проявляет огромное внимание к географическим этапам: сначала Иерусалим, Иудея и Самария, затем – «до края земли» (Деян 1:8), начиная с 8:1 Церковь распространяется в Иудее, Галилее, Самарии, проходит через Македонию, пока наконец не достигает Рима. Очевидно, что географические критерии оказали свое влияние на группировку материалов. В этой связи можно отметить определенную параллель между Лк и Деян: вслед за служением апостолов в Палестине идут миссионерские путешествия Павла, продолжавшиеся вплоть до его взятия под стражу за «осквернение» Храма (Деян 21:27 и след.), что несколько напоминает эпизод в Лк, где служение Иисуса Христа в Галилее завершилось входом в Иерусалим (ср. Лк. 9:51 и Деян 21:15), входом в Храм и взятием Его под стражу.

Кроме того, уделяя болыиое внимание географическим указаниям, ряд исследователей Деян двусоставному делению книги предпочитают более широкий план. Например: (і) 1:15–8:3 – Иерусалим; (іі) 8:4–11:18 – Самария и прибрежные районы Иоппия и Кесария; (ііі) 11:19–15:35 – Антиохия; (іѵ) 15:36–19:20 – бассейн Эгейского моря; (ѵ) 19:21–28:31 – из Иерусалима в Рим¹⁰¹.

(в) Действующие лица. Третий принцип связан с действующими лицами рассказа. Он позволяет нам выделить события, связанные с миссионерским служением ап. Петра (Деян 1–12) и ап. Павла (13–28). Однако такое разделение не должно являться слишком жестким: Деян 9 уже упоминают о Павле, в то время как Деян 15 все еще говорят о Петре. Если быть более точным, можно отметить целый ряд действующих лиц, которые в определенном смысле «оттягивают» на себя серию литературных данных: Петр и Иоанн в Деян 3:1–4:31 после первого обобщения; Варнава и параллельная ему антитеза с Ананием и Сапфирой после второго обобщения – 4:36–5:11; «апостолы» после третьего обобщения (5:17–42); семеро и Стефан (6:1–8:8); Филипп (8:540); Павел и Варнава, Павел и Сила. Как видно из этих примеров, миссионеры обычно подвизались по двое.

(г) С темой действующих лиц в Деян связан прием парной композиции, ярким выражением которого являются параллелизмы Петр – Павел. Параллели, или σΰνκρησις, являются одним из риторических приемов, распространенных в греческой культуре. Наличие удивительных соответствий между словами и деяниями ап. Петра в первой части Деян словам и деяниям апостола Павла во второй указывает на то, что Лука наследовал эту традицию. Из них можно выделить и сопоставить следующие элементы. Оба апостола:

■ совершают чудо исцеления хромого от рождения (Деян 3:1–11 и 14:8–18);

■ предстают перед членами Синедриона (4:5–7 и 23:1–10);

■ подвергаются бичеванию и совершают одни и те же чудеса (5:4, 12–16 и 16:22; 19:11–12);

■ испытывают зависть со стороны иудеев (5:17 и 13:45);

■ встречаются с волхвами (8:9–24 – Симон, 13:6–11 – Елима);

■ воскрешают умершего (9:36–41 и 20:9–12).

Итак, автор, движимый богословской идеей универсального спасения и общим географическим замыслом, предпринял попытку создать некий однородный ансамбль, центральными точками которого стали географические места и действующие лица, которые, вместе взятые, прекрасно выражают единство и неразрывность излагаемой им истории.

1.  В качестве основного ориентира для построения плана Деянявляется стих 1:8, в котором Воскресший Господь уполномочивает Своих учеников быть Ему свидетелями в Иерусалиме, по всей Иудее, Самарии и «даже до края земли», под которым Лука понимает столицу Римской империи. Фраза, построенная таким образом, прокладывает путь распространению Слова Божия от Иерусалима до Рима, в котором Павел будет проповедовать «Царствие Божие» и «Господа Иисуса Христа... невозбранно» (28:31).

2.  Распространение апостольской миссии следовало в Деян этой модели. Началом ее был Иерусалим, географический центр священной истории; оттуда «слово Божие» (4:31) должно было распространиться по лицу всей земли¹⁰². Три ступени миссионерского повеления Иисуса – Иудея, Самария и края земли – отображают структуру Деян и, приблизительно, соответствуют содержанию глав 1–7, 8–9, 10–28, что придает сказанному в 1:8 программный характер для всей книги Деяний.

При этом обозначенные в словах Спасителя регионы имеют не только географическое измерение: с ними соотносится «и тема апостольского свидетельства, связующая структуру повествования воедино»¹⁰³.

Исходя из этого, план Деян можно представить в виде семи основных разделов, отображающих распространение апостольской миссии, начиная от Иерусалима и заканчивая Римом, столицей цивилизованного мира того времени.

I.  Приготовление учеников к принятию Св. Духа (1:1–26):

А. Уполномочивание учеников и Вознесение Иисуса (1:1–14);

Б. Восстановление числа Двенадцати (1:15–26).

II. Миссия в Иерусалиме (2:1–8:4):

А. Призыв ко всему «дому Израилеву» (2:1–3:26);

Б. Жизнь и испытания первой общины в Иерусалиме (4:1–8:4).

III. Миссия в Иудее и Самарии (8:5–40).

IV.  Начало проповеди язычникам (9:1–14:28):

A.  Призвание и начало служения Савла (9:1–31);

Б. Инициирование проповеди язычникам в служении Петра (9:32–11:18);

B.  Миссия среди язычников в других местах (11:19–12:25);

Г. I миссионерское путешествие Павла по Малой Азии

(13:1–14:28).

V.  Разногласия в Антиохии, апостольский собор в Иерусалиме (15:1–35).

VI.  Миссия и свидетельство Павла «до края земли» (15:36–22:21):

A. II миссионерское путешествие ап. Павла: из Антиохии через Малую Азию в Грецию, возвращение в Антиохию (15:36–18:22);

Б. III миссионерское путешествие ап. Павла: из Антиохии в Эфес и Грецию; возвращение в Кесарию (18:23–20:38);

В.     Павел в Иерусалиме (21:1–22:21).

VII. Миссия Павла в узах (22:22–28:31):

A.  Арест и свидетельство Павла в Иерусалиме (22:22–23:22);

Б. Проповедь Павла в кесарийских узах (23:23–26:32);

B.  Римские узы: проповедь и служение (27:1–28:31).

1.  Лк отличает от других канонических Евангелий не только наличие продолжения – Деян. Обе книги имеют Пролог, в котором указан один и тот же адресат – Феофил (Лк 1:3; Деян 1:1). В Лк его имени предшествует эпитет κράτιστος («достопочтенный», слав. «держа́вный»). Такое обращение указывает на конкретную историческую личность¹⁰⁴ и придает Прологу в Лк официальный характер.

2.  В Деян этот термин в устах ап. Павла употребляется в адрес прокураторов Феликса (23:26; 24:3) и Феста (26:25)¹⁰⁵. Неудивительно, что комментаторы Лк-Деян видели в Феофиле высокопоставленного чиновника: имевшего ранг всадника¹⁰⁶, обладателя прокураторской или подобной ей должности в империи¹⁰⁷, допустившего и контролировавшего апостольскую проповедь в своем округе (свт. Иоанн Златоуст)¹⁰⁸, представителя Агриппы II¹⁰⁹ и т. д. Поэтому славянский перевод точнее выражает мысль греческого текста, и положение власть предержащего адресата в обществе лучше выразит обращение «ваше превосходительство», чем общее «достопочтенный»¹¹⁰.

3.  Факт посвящения св. Лукой своих книг Феофилу – это все, что мы достоверно знаем о нем¹¹¹. Однако упоминание Феофила в качестве адресата в Прологе к Лк и Деян не значит, что текст этих книг адресован исключительно ему. Обращение к адресату является одновременно и посвящением, позволяющим автору выделить и выказать свое уважение одному читателю и подразумевающим в то же время гораздо более широкую читательскую аудиторию. В таком случае «лицо, которому посвящалась книга, в рамках существующей в древней литературе конвенции, было, как правило, реальным человеком, известным автору, другом или патроном, зачастую олицетворяя собой того же читателя, которого предполагал текст книги»¹¹².

Какие дополнительные сведения мы можем почерпнуть о Феофиле и о читательской аудитории исходя из писаний Луки? К каким особенностям прибегает автор Лк-Деян в своем описании истории спасения, и что они могут нам сказать?

4.  На происхождение адресата могут указывать уточнения географического характера, встречающиеся в повествованиях Луки. Упоминания о Палестине он сопровождает географическими уточнениями (Лк 1:26; 4:31; 8:26; 23:51; 24:13; Деян 1:12), а о местностях Италии, даже самых незначительных (таких как Ригия, Путеолы, Аппиева площадь, три гостиницы – Деян 28:12, 13, 15) – нет. В то же время Лука не оставляет без географических пояснений названия других мест, находившихся вне Палестины и упоминаемых им (Деян 16:12; 27:8, 12).

Скрупулезность Луки в его сообщениях об иудейской религиозности (напр., Лк 1:9; 2:22–24; 22:1) наряду с фразой, которую он вкладывает в уста ап. Петра в Деян 1:19 («земля та на отечественном их наречии названа Акелдама, то есть «земля крови»), указывают на то, что его адресат не был знатоком ветхозаветных предписаний и иудейских праздников и не говорил, как и сам автор, на еврейском языке.

Итак, если обращение к Феофилу настоятельно предполагает его особый социальный статус, то литературные особенности повествования Луки наводят на мысль о том, что Феофил не был иудеем или христианином из иудеев, не жил в Палестине и был хорошо знаком с местностью в Италии¹¹³.

5.  Ближайшего читателя Лк-Деян вряд ли следует искать среди чисто языческой аудитории: там не было ясного представления об иудаизме и вряд ли там могли адекватно воспринять неоднократные ссылки на священные книги евреев и тему исполнения ветхозаветных пророчеств. Точно так же повторенное в Прологе Лк 1:1–4 дважды «нами» и «нам» исключает из числа первых читателей не обратившихся ко Христу иудеев. В Деян 5:13 автор характеризует тех, кто не принадлежит к христианскому сообществу, как «λοιπών» («посторонние»). Используя терминологию самого Луки, его ближайшего адресата следует искать среди тех, кто принадлежал к общине (в отличие от посторонних) или, по крайней мере, был наставлен, подобно Феофилу, в «основаниях» Евангелия (Лк 1:4). Лука писал в основном для уверовавших в результате миссионерского служения апостола Павла язычников, чей религиозный статус до обращения был аналогичным статусу сотника Корнилия (Деян 10), язычника по происхождению и «прозелита врат» по вере.

6.  На это указывает целый ряд литературных особенностей писаний Луки:

■ Деян завершаются уверенностью ап. Павла в том, что будущее благовестия – за язычниками, а не за иудеями (28:2528). Такое утверждение выглядело бы странным, если бы Лука обращался в основном к иудеохристианам;

■ восприятие синагоги в писаниях Луки иное, чем в Мф. Если для общины Матфея синагога стала чуждым институтом, то для адресатов Луки она всегда была таковой¹¹⁴;

■ в отличие от Мф (1:1–17), генеалогию Иисуса Христа Лука ведет по «восходящей» линии – вплоть до самого Адама и Бога (3:23–38), чем распространяет Его родство на всех потомков Адама;

■ Лука опускает семитские имена и титулы, которые встречаются в Мк, как непонятные читателям, или находит им греческие эквиваленты. Так, он никогда не употребляет следующие семитские термины: Ἀββα («Отец») в Мк 14:36 (ср. Лк 22:42); Βοανηργές («сыны грома») в Мк 3:17 (ср. Лк 9:54); Εφφαθα («отверзись») в Мк 7:34; Ώσαννά («помоги; спаси, я умоляю») в Мк 11:9 (ср. Лк 19:38). Еврейскому Ῥαββί («учитель», Мк 9:5) Лука предпочитает Ἐπιστατα («наставник», Лк 9:33), Καναναῖος («Кананит», Мк 3:18) меняет на Ζηλωτής («зилот, ревнитель», Лк 6:15 и Деян 1:13). Для обозначения евр. Γολγοθᾶ (Мк 15:22) он употребляет Κρανίου (Лк 23:33), его греческий эквивалент со значением «череп»;

■ упоминание Мк о раскапывании глиняной крыши, сквозь которую опускают расслабленного (2:4) Лука воспринимает как черту местного иудейского колорита, с которой не знакомы его читатели, и вместо этого говорит о человеке, опущенном «сквозь кровлю» (букв. «сквозь черепицу», Лк 5:19);

■ в рассказе о преображении Иисуса (9:28–36) Лука намеренно избегает выражения μεταμοφώθη, употребленного в параллельных местах в Мф 17:2 и Мк 9:2, и говорит, что «вид лица Его изменился («τὸ εἰδος τοῦ προσώπου αὐτοῦ ἕτερ ον»), и одежда Его сделалась белою, блистающею» (Лк 9:29). Цель этой замены в том, чтобы помочь своим читателям избежать ассоциации с «метаморфозами» языческих богов;

■ по сравнению с Мф и Мк Лука в меньшей степени уделяет внимание Моисееву закону, редко цитирует Ветхий Завет, причем преимущественно эти цитаты звучат в речах евангельских персонажей, так же редко – по крайней мере, в сравнении с Мф – подчеркивает исполнение ветхозаветных пророчеств (Лк 3:4; 4:21; 21:22; 22:37; 24:44);

■ Лука единственный из евангелистов называет Ирода Великого царем Иудейским (1:5), но при определении важнейших событий апеллирует к годам правления римского императора (ср. Лк 3:1 и 2:1)¹¹⁵;

■ некоторые черты образа Иисуса в Лк отражают языческий контекст, напр., «нежелание изображать страдания Иисуса во время казни соответствует эллинистическому отказу от изображения эмоций»¹¹⁶.

7.  Присутствие этих особенностей в писаниях Луки объясняется их конкретным адресатом. Лука опускает семитские слова или подбирает для них греческий эквивалент, удаляется от ветхозаветных цитат, от того, что непонятно или мало интересует его читателей из язычников. Он идет на уступки (по сравнению с текстами Мф и Мк), которые лишают его Евангелие иудейской окраски и делают Благую Весть доступной к пониманию для языческого мира. Иными словами, Лука выстраивает свое повествование с учетом культурной среды и степени подготовленности своих читателей.

8.  Видеть в Феофиле оглашаемого, готовящегося к принятию Крещения, у нас нет никаких оснований, т. к. сам автор Деян не выказывает знания оглашения до Крещения. Во всех случаях принятия Крещения иудеями или язычниками, описанных в Деян, ему предшествует лишь провозглашение Евангелия (ср. Деян 2:41; 8:12; 10:48; 19:5).

9.  Церковные писатели первых веков не идут далее предположения о том, что Феофил мог быть знатным антиохийским христианином¹¹⁷. В т. н. «Воспоминаниях св. Климента» рассказывается, что один из знатных христиан в Антиохии, по имени Феофил, «освятил под именем церкви огромную базилику своего дома» и передал ее в распоряжение своих единоверцев¹¹⁸. В свою очередь, это «мог быть» является следствием антиохийского происхождения самого Луки: в таком случае становится понятным его желание посвятить свои труды знатному соотечественнику. Это не исключает взгляд на Феофила как на покровителя Луки¹¹⁹ и человека, взявшего на себя расходы по тиражированию его трудов¹²⁰.

10. Возможный религиозный статус Феофила – «прозелит врат», также делает уместным со стороны Луки желание продемонстрировать свои обширные и глубокие познания в области еврейских писаний, как и упоминания о постоянных попытках проповеди иудеям вплоть до окончания книги¹²¹.

Наконец, обращение Луки к методам и риторике эллинской историографии, несмотря на то, что возвещаемое им Благовестие в своей основе связано с иудаизмом и часто резонирует с Ветхим Заветом, также предполагает аудиторию с эллинистическим образованием. Ведь чтобы по достоинству оценить стиль и исторический метод, которому следует Лука в своих писаниях, необходимо было сравнить его труд не только со священными книгами иудеев, но также и с сочинениями Полибия, Фукидида, Эфора Кимского, трудами по греческой риторике Аристотеля и Исократа.

1. Греческое название Деян – πραξις (τῶν) ἀποστόλων – закрепилось за ней с начала II в. Не будучи изначальным, оно прижилось, т. к. надлежащим образом характеризовало содержание книги для читателей своей эпохи. В Прологе к Деян Лука пишет, что в первом его слове к Феофилу говорится «обо всем, что с самого начала делал и чему учил Иисус» (1:1). Вторая книга Луки посвящена деяниям и проповеди Его апостолов. Однако Деян не похожи по своему содержанию на описания достижений выдающихся личностей в эллинистической культуре, относящиеся к литературе προίξις¹²², в отношении которой сам термин πραξις имеет не технический, а скорее описательный характер, что делает его «малопригодным для установления жанра книги»¹²³.

2.  Деян не похожи на биографию апп. Петра или Павла в духе греко-римских образцов (Жизнеописание философов Диогена Лаэртского, ок. 250 по P. X.), где автору предоставлялась большая свобода в способе изложения материала. Деян – не книга о героях, и не биография апостолов с присущим ей интересом к характеру и становлению личности. Как отмечает сам Лука, объектом его повествования являются не столько конкретные люди, сколько «события» (Лк 1:1); кроме того, обе книги ориентированы им на всеобъемлющий замысел Бога о спасении человечества.

3.  В Прологе к Лк имеются четкие указания, согласно которым автор рассматривает свой труд как исторический:

■ Пролог к Лкне только соответствует предписаниям греческой историографии (ср. Лукиан. Как следует писать историю. 47–54), но и напоминает аналогичные предисловия у Геродота и Фукидида. Из него читатель узнаёт об использовании автором существовавших на момент написания Лкустных и письменных источников (1:1–2). Там же упоминается о проделанном им личном и тщательном исследовании (ἀκριβῶς, 1:3) всего с начала и «по порядку», что подразумевает критический подход автора к источникам. Он пишет «тщательное исследование всего сначала», цель которого представить своему читателю достоверные факты, а не предположения о прошлых или даже о настоящих событиях (1:4);

■ Лука помещает свое повествование об Иисусе и о Церкви в контекст мировой истории, связывая его не только с историей Израиля (ср. 1:5), но и со всей ойкуменой. Из всех авторов Нового Завета он единственный, кто снабжает основные события своего рассказа хронологическими ссылками (ср. Лк 1:5; 2:1–2; 3:1–2; Деян 18:12) и отмечает имена правителей в Палестине (Деян 12:20–22), в Малой Азии (Деян 19:31) и в Европе (18:12–17);

■ но более всего интуиция историка у Луки проявляется в указании им причинной связи. Его повествование чрезвычайно линейно: оно перемещает читателя от одного события к другому. Термин, употребленный Лукой в Прологе (καθεξῆς, «по порядку», 1:3), очень важен в отношении понимания композиции Лк-Деян. Он выстраивает связи между событиями таким образом, что в их череде основные путеводные нити не ускользают от внимания читателя и неуклонно ведут его к основной цели книги.

4. Определяя исторический тип повествования Луки, следует помнить, что он пишет не просто об Иисусе и Его последователях, но «о совершенно известных между нами событиях» (πραγμάτων, «делах», 1:1). Следовательно, рамки его повествования не ограничены временем Иисуса и Его учения. Примыкая к Лк, Деян наделяют его историческим измерением: свидетельство о Воскресшем Господе Иисусе будет провозглашено «до края земли» (Деян 1:8). История Иисуса является началом новой религиозной истории, продолжающейся в Церкви. Поэтому ее можно охарактеризовать как «керигматическую историю»¹²⁴, в которой исторические факты, сохраненные автором дилогии, служат для передачи спасительной Вести.

Иными словами, исторический материал, которым располагал Лука, использовался им для развития богословской мысли. Главный акцент при написании Лк-Деян ставился на богословие, а средством построения богословской мысли служила история¹²⁵.

5.  Понимание автором характера излагаемой им истории отображено в Прологе к Лк. Он пишет «повествование о совершенно известных (πεπληροφορημένων) между нами событиях» (1:1). Использованное им причастие, употребленное в страдательном залоге, является термином, который на языке Библии равнозначен «реальности, которую Бог привел в исполнение»: речь идет об «исполнении» ветхозаветных пророчеств. Поэтому повествование Луки является не просто изложением сухих объективных фактов, а историей «исполнения» Богом Своих обетований, ожидающих своей реализации в служении Иисуса Христа. О том же свидетельствуют окончание Лк и разъяснение, которое дает Воскресший Господь происшедшим с Ним событиям (24:44): «Надлежит (δεῖ) исполниться всему, написанному о Мне в законе и в пророках и псалмах» (см. 9:22; 13:33; 17:25; 21:9; 22:37; 24:7; 24:44), в силу чего они являются не следствием стечения обстоятельств, а результатом Промысла Божия, в котором – и только в нем – они получают свое объяснение. Между пророчеством и его исполнением находится время служения Иисуса, а затем, в Деян, – время служения Церкви, время истории спасения.

6.  Пролог к Лк (1:1–4) подразумевает, что обе книги Луки были написаны к уже обратившимся к вере читателям. Феофил был уже «наставлен» (κατηχήθης) в христианском учении (1:4). Зачем же в таком случае Лука предлагает ему свою историю? Как пишет сам Лука, он дает своим читателям «твердое основание» (ἀσφαλείαν, 1:4), которым является знание ими событий, «известных между нами» (1:1). Поэтому не только отдаленное прошлое, но также и современные обстоятельства потребовали этой интерпретации: фраза «между нами» включает в себя и время Луки. В чем же тогда необходимость «твердого основания»?

И каким образом его может обеспечить письменное «тщательное исследование всего сначала»? Это и есть ключевой момент в утверждении самим Лукой цели своего повествования, единственная и самая важная литературная подсказка, которую дает нам автор¹²⁶.

7.  В подавляющем числе случаев текст Лк-Деян предполагает, что в аудитории, к которой обращался Лука, преобладали уверовавшие язычники. В ее число могли входить и христиане из иудеев, но миссия в их среде, которая, согласно Деян, терпела раз за разом неудачу, если не завершилась к тому моменту, то, по крайней мере, была отмечена гораздо меньшей энергичностью. Перспектива относительно язычников, напротив, была многообещающей. 06 этом свидетельствует заключающее Деян утверждение ап. Павла: «они и услышат» (28:28). Непосредственно сами читатели писаний Луки являли собой свидетельство того, что пророчество ап. Павла осуществилось. Однако именно эти два обстоятельства – принятие язычниками и отвержение иудеями Благой Вести – послужили почвой для ощущения отсутствия «твердого основания» в среде вдумчивых христиан из язычников.

8.  Общая композиция Лк-Деян наводит на мысль о попытке автора объяснить сложившуюся ситуацию и помочь христианам осмыслить самих себя, особенно в условиях клеветы со стороны неверующих иудеев и язычников. С этой целью автор Лк-Деян:

■ интерпретирует известные Феофилу события (Лк 1:1) таким образом, чтобы показать, как в них исполняется извечный замысел Божий, который включал в себя проповедь язычникам, обетованную еще в Ветхом Завете (ср. Деян 13:47);

■ подчеркивает связь между Израилем и Иисусом, Иисусом и Церковью, Ветхим и Новым Заветами, незримым гарантом которой является постоянное присутствие Св. Духа;

■ обосновывает как легитимность апостольской проповеди, так и преемственный характер миссии Павла в среде язычников;

■ показывает, что переход благовестия от Иерусалима (столицы иудаизма) до Рима (столицы языческого мира) является Божиим волеизъявлением;

■ отмечает укорененность и многочисленные узы, которые связывают Церковь из язычников с Воскресшим Господом и общиной Иерусалима, основывая на этом незыблемость их спасения и право на их существование.

9. В итоге читатели Лк-Деян – христиане из язычников – обретали «твердое основание»: их вера «не плод случайности или искажение, но часть вечного замысла Божия, который включал в себя обращение всего римского мира»¹²⁷. Более того, Лука утверждает, что отныне существует только один истинный народ обетования, объединяющий всех обращенных – безразлично, израильтян, богобоязненных и язычников по происхождению, – и отвергшие Иисуса Христа иудеи, которые являются отныне таким же народом, как и другие. Они лишены всяких привилегий (Деян 13:46; 18:6). Лука продолжает и заканчивает свою мысль довольно суровыми словами: «Спасение Божие послано язычникам, они и услышат» (Деян 28:28, ср. Лк 4:25–27). «Будущее Церкви в язычестве; но, тем не менее, свои верительные грамоты она обретает в прошлом Израиля и в миссии иудеев первой общины Иерусалима»¹²⁸.

Обращение Луки к этой проблеме было столь успешным, что его писания обрели статус этиологического повествования о христианстве среди язычников.

1. Зная свою читательскую среду, Лука пишет на наиболее распространенном в современном ему эллинистическом мире варианте греческого языка – на κοινή¹²⁹. Уже блж. Иероним считал Луку наиболее сведущим в греческом языке евангелистом¹³⁰. Лучший, наряду с Посланием к Евреям, во всем Новом Завете греческий язык Луки «частично был обусловлен его эллинским происхождением, частично – его желанием написать свою историю, следуя современным ему образцам литературного мира эллинизма»¹³¹.

2. Лексикон Луки по своему богатству и разнообразию превосходит остальные Евангелия. Текст Лк «сформирован» из 2055 слов, из которых 971 употребляются только один раз (т. н. hapax legomena) и 352 – дважды (dis legomena). В Деян, соответственно, всего 2038 слов, из которых 943 – hapax legomena, и 335 – dis legomena. По общему количеству hapax legomena писания Луки возглавляют список новозаветных книг: после Лк и Деян следуют в убывающем порядке Мк, Мф, Ин и т.д.¹³² Аналогичным образом обстоит дело и с dis legomena: после Деян и Лк следуют Мф, Мк, Ин и т.д.¹³³

Из 2055 слов Евангелия от Луки 47 используются более 50 раз. Всего текст Лк состоит из 19404 слов. Вместе с текстом Деян (18374 слова) писания Луки составляют самый объемный двуединый труд во всем Новом Завете.

У каждого синоптика есть специфические, присущие одному ему слова или выражения. В данном случае в их число входят те, которые (а) встречаются в Лк 4 раза и ни разу в Мф или в Мк, или (б) как минимум дважды в Лк и по одному разу в Мф и Мк. В Мф их 95, в Мк – 41, а в Лк – 151¹³⁴.

Язык Луки исключительно богат: на общем фоне словаря авторов Нового Завета 261 слово употребляется только в Лк, 58 – и в Лк, и в Деян, и 413 – только в Деян¹³⁵.

3.  Язык Луки характеризуют также те поправки, которые он вносит в заимствованный из Мк материал (около 50%). Беря во внимание свою читательскую аудиторию, Лука стремится улучшить словарь и синтаксис своего предшественника. Он удаляет из словаря Мк семитизмы¹³⁶¹³⁷, латинизмы¹³⁸ и вульгарные греческие слова¹³⁹, преобразует шероховатый стиль Мк, делая его правильным и мягким¹⁴⁰.

Кроме этого, Лука постоянно меняет в повествовании Мк историческое настоящее¹⁴¹ на прошедшее время. Вместе с параллельными местами в Мф и Лк в Мк насчитывается 151 случай употребления этого стилистического приема. Из них Лука сохранил его только в одном параллельном месте с Мк: ἔρχονται (Мк 5:35, «говорят») меняется на ἔρχεταί (Лк 8:49, «говорит»). Однако там, где Лука не зависит от материала Мк, он сам часто прибегает к этому приему как в Лк (напр. 7:40; 11:37, 45; 13:8; 16:7, 23, 29; 17:37; 19:22; 24:12, 36), так и в Деян (13 случаев)¹⁴².

4.  Мастерское владение Лукой греческим языком проявляется уже в Прологе к Лк (1:1–4), который содержит в себе классические выражения историков, географов и медиков древности и напоминает нам аналогичные предисловия современных Луке писателей-язычников. Язык Пролога настолько идиоматичен и литературен, что невольно складывается впечатление о намеренной попытке автора привлечь к своим трудам внимание литературного мира своей эпохи.

Однако после классического греческого стиля Пролога наступает резкая перемена. В Лк 1:5 читатель сталкивается с повествованием, которое могло бы сойти прямо со страниц Ветхого Завета – такое его восприятие объясняется общим фоном описываемых событий и обилием семитизмов. Особенно высока их концентрация в первых двух главах Лк, затем она снижается, хотя семитизмы продолжают встречаться на протяжении всего Евангелия. Та же картина наблюдается и в Деяниях: частотность использования семитизмов начинает заметно падать с 13-й главы¹⁴³. Разумным объяснением их появления может быть наличие у Луки семитских источников, из которых он их и позаимствовал. Но детальное изучение их природы и распределения в тексте Лк-Деян приводит к другому выводу – своим появлением они обязаны сознательному подражанию Септуагинте.

Используя Мк в качестве одного из своих основных источников, Лука знал, как характеризует его автор свое повествование. Сознательно заменив использованный Марком термин εὐαγγελιον («Благая Весть», «Евангелие», 1:1) словом διήγησιν («повествование», «рассказ», Лк 1:1), Лука подчеркнул свое намерение писать историю. Отождествив «очевидцев» (αὐτόπται) со «служителями Слова» (ὑπηρεται) в 1:2, историк Лука становится евангелистом Лукой: он пишет священную историю. По этой причине он избегает писать на обыденном греческом языке и тщательным образом изучает язык и стиль перевода LXX. Септуагинта повлияла на Луку более, чем на других синоптиков (из которых Мк испытало на себе это влияние в меныией степени). В итоге язык Луки исключительно близок к языку

Септуагинты: около 90% словаря Лк-Деян соответствуют словарю греческой Библии¹⁴⁴, бывшей в употреблении в эллино-христианских общинах. Все ветхозаветные тексты у Луки берутся только в переводе LXX, все имена собственные, встречающиеся в его писаниях, только из LXX, а ряд оборотов, заимствованных оттуда же, придает его писаниям ветхозаветную окраску¹⁴⁵.

Поэтому переход от классического языка Пролога в Лк 1:5 к греческому языку с сильным налетом семитизмов указывает на гибкость стиля Луки. В первых двух главах Лука предпочел изменить его на явный ветхозаветный стиль, потому что писал о событиях, предшествующих Рождеству Иисуса. Далее служение Иисуса Христа в Палестине происходило в семитской среде; повествование об этом в Лк носит, соответственно, семитский колорит. То же справедливо и по отношению к первым главам Деян, в которых повествуется о зарождении Церкви в Палестине; лишь с распространением Церкви за ее пределы количество семитизмов сводится до минимума. Стремление к историчности у Луки столь велико, что ощущается даже в его стиле. Т. о., стиль Лк-Деян является существенной частью плана этого сочинения в целом: язык служит орудием выявления места действия описываемых событий. Вот почему Лука «подражает сакральному языку Септуагинты (отсюда его „септуагинтизмы“)»¹⁴⁶ и воспроизводит гебраистские и арамейские обороты, имеющие хождение в синагогах диаспоры и эллино-христианских общинах.

Иными словами, Лука обладает даром выбирать именно тот стиль, который более всего соответствует различным ситуациям его повествования. Понимая, что литературный стиль Пролога в Лк не подходит для описания жизни и учения Иисуса, он приспосабливает свой язык к тем эпохам, которые он описывает, что придает начальным главам Лк-Деян ярко выраженную библейскую окраску. То же самое относится и к местам, где происходят упоминаемые им эпизоды (об Иерусалиме он говорит иначе, чем об Афинах) и к различным персонажам, в зависимости от тех принципов, носителями которых они являются (рассказ об апостольском соборе в Иерусалиме, речи Петра и Иакова). Луке присуще ощущение религиозной истории и чувство единства этой истории: Израиля с Иисусом Христом, Петра с Павлом; в итоге это приводит к тому, что текст носит иератический (священный) характер и пронизан библейскими архаизмами. Отсюда стремление Луки подражать стилю и языку Септуагинты художественно, а не схематически.

5. Стиль Луки также характеризуют:

■ изменения, которые он вводит в заимствованный им материал. Так, вместо диалога он использует рассказ, передает слова Иисуса не в третьем (как это делает Мф), а во втором лице, благодаря чему создает впечатление большей непосредственности (Лк 6:20–22). Дееписатель стремится вместо образности дать психологический портрет своих героев, подчеркивающий их человеческие чувства. Впервые вводя в повествование имя персонажа или название местности, всегда предваряет их словами «называемый(ая)». Любит более других синоптиков подчеркивать присутствие «толп», сопровождающих Иисуса во время Его служения (5:1; 7:11; 8:4; 11:27, 29; 12:1; 14:25; 19:48; 20:1; 21:38), но при этом избегает преувеличения и часто опускает с этой целью слова «большой» (8:23–25, 32, 56; 9:28, 29) и «много» (4:40; 6:18, 42, 43; 9:11–12; 13:29–30; 18:39; 19:36; 20:12; 22:20);

■ метод повторов в повествовании¹⁴⁷. Обычно они свидетельствуют о несовершенстве стиля, но у Луки являются органичным и выразительным литературным приемом, дающим возможность рассмотреть явление или событие под другим углом зрения и дать читателю возможность лучше понять смысл происходящего. Это особенно заметно при анализе трех описаний призвания Савла (9:1–18; 22:5–16; 26:10–18) и обращения сотника Корнилия (глл. 10, 11, 15:7–9). С каждым разом приводится все меньше исторических деталей и все более развивается богословская мысль. Таким же образом построены и первые проповеди в Деян (ср. 2:14–36; 3:12–26; 10:34–43; 13:16–41);

■ парная композиция¹⁴⁸, или парное соединение тем. Эта писательская черта Луки проявляет себя на разных уровнях текста. К примеру, Лука соединяет

– два обращения («Господи, Господи» – 6:46; «Марфа, Марфа» – 10:41; «Иерусалим, Иерусалим» – 13:34; «Симон, Симон» – 22:31; «Распни, распни Его» – 23:21;

– два антонима («в вышних – на земле» – 2:14; «у Бога – у человеков» – 2:52; «невозможное человекам – возможное Богу» – 18:27);

– два предложения (1:80; 2, 19, 23, 40, 51; 18:27);

– две логии (8:16,17; 8:18; 12:2);

– два примера (12:54–55; 13:18–21; 17:26–29; 19:16–19);

– две цитаты («по закону Моисееву» – «как предписано в законе Господнем» – 2:22–24; 20:28, 37).

Парная композиция может касаться более крупных фрагментов текста. Например, пролог к Лк построен на двух периодах (1:1–2 и 1:3–4). По тому же принципу построено Евангелие Детства Иисуса и Иоанна Крестителя (два благовещения – 1:5–23 и 1:26–56; два рождества – 1:57–80 и 2:1–40; две сцены в Храме – 2:21–39 и 2:41–50), две проповеди Иоанна (3:7–9 и 3:16–20), два крещения (3:1–20 и 3:21–4:13), два исцеления (4:33–37 и 4:38–39), два описания призвания учеников (5:1–11 и 5:27–32); две проповеди Иисуса (6:20–48 и 7:24–35), два совершенных Им чуда (7:1–10 и 7:11–17), два описания отправления учеников на проповедь (9:1–11 и 10:1–20). Использование этого приема может выражать некий богословский смысл. Например, зная ветхозаветное правило о достоверности свидетельства (Втор 19:15), Лука хотел сознательно – при помощи двучленной конструкции своего труда – подтвердить истинность сообщаемого им свидетельства об Иисусе Христе.

■ Использование синонимов в двойных высказываниях, что способствует более четкому представлению происходящего, а также присутствие в повествовании Деян обобщений и речей, оживляющих рассказ и передающих атмосферу первых лет христианства¹⁴⁹¹⁵⁰.

В итоге язык и стиль Лк-Деян полностью отвечает замыслу автора. Лука не только владеет греческим языком своего времени, но точно так же он в совершенстве умеет переработать текст, донесенный до него традицией, и сообразовать произведение с задачей повествовательного контекста, используя при этом по мере необходимости архаизированный язык LXX.

1.  Греческий текст Деян представлен в 13 папирусных фрагментах, датируемых III-VIII вв., в 28 унциальных или маюскульных манускриптах (IV-Х вв.) и большим числом минускульных рукописей ІХ-ХѴ вв.

Полностью текст Деян сохранился в рукописях, которые восходят к ІѴ-Ѵ вв. (К, А, В), а некоторые из фрагментарных свидетелей текста Деян имеют еще более раннее происхождение. Это папирусы: Р8 (IV в.), Р29, Р45, Р48 (все III в.), Р50 (IV-Ѵ вв.), Р53 (III в.), Р57 (ІѴ-Ѵ вв.) и P91 (III в.)¹⁵¹.

Помимо прямых свидетелей текста мы располагаем также и большим количеством косвенных свидетелей – это латинские, сирийские и коптские переводы Деян.

2.  С точки зрения текстологии главная проблема Деян состоит в том, что все списки с текстом книги принадлежат к двум основным редакциям, одна из которых превосходит по объему другую примерно на 8,5%.

i.  Текст большего объема относится к «западному» типу, известному уже во II в. Свое название он получил в XVIII в. по причине того, что известные на тот момент рукописи с этим типом текста были греко-латинскими, написанными на Западе. Им пользовались сщмчч. Ириней, Киприан, блж. Августин и прп. Ефрем Сирин¹⁵². Основным и наиболее важным представителем этого типа текста является кодекс Безы (D), датируемый V в. он содержит Деян 1:1–8:29; 10:4–21:2; 21:10–22:10; 22:20–29.

ii.  Краткий текст Деян, используемый в современных стандартных изданиях Нового Завета, содержится в рукописях антиохийской семьи (она же сирийская, койне, византийская, текст большинства), или в рукописях александрийской (египетской, нейтральной¹⁵³) семьи.

Антиохийская редакция легла в основу официального текста Византийской империи и поэтому сохранилась в подавляющем большинстве минускульных рукописей (отсюда ее название – «текст большинства»). Но особое значение для реконструкции исходного текста имеет александрийская редакция, на которую главным образом и опираются критические издания текста Деян.

Основными свидетелями краткой версии Деян из александрийской семьи являются:

א – Синайский кодекс, IV в.;

А – Александрийский кодекс, V в.;

В – Ватиканский кодекс, IV в.;

Р⁷⁴ VII в.

3. Пространность «западного» текста объясняется за счет большего числа различных дополнений, парафраз, топографических и исторических комментариев – всего в нем насчитывается около 400 дополнений¹⁵⁴. В целом, для этого типа текста характерна «дидактическая направленность, развитые христологические имена, акцентуация моментов, отрицательно характеризующих иудаизм, и повышенное внимание к фигурам Петра и Павла»¹⁵⁵.

К числу наиболее заметных отличий «западной» версии можно отнести следующие:

■ в Деян 1:5 уточняется, что Св. Дух сойдет в день Пятидесятницы;

■ в 1:26 говорится о 12, а не об 11 апостолах;

■ местоимение «мы» встречается гораздо раныие, чем в «александрийской» версии (уже в 11:28);

■ регулярно к имени Иисуса добавляется «Христос» или «Господь» (1:21; 7:55) и чаще подчеркивается роль Св. Духа в тех или иных событиях (в 11:17 говорится о «даре Духа Святого»; в 15:7 и 29 ап. Петр говорит «в Духе»; в 15:32 Иуда и Сила исполняются Св. Духа, и т. д.);

■ более четко говорится об успехах апостолов (констатируются факты исцеления, напр. 5:15); при этом отсутствуют характерные для апокрифических Деяний и житий наименования апостолов «блаженными» и «святыми» и какие-либо дополнительные чудеса;

■ в «александрийском» тексте декрет Апостольского собора в Иерусалиме содержит 4 запрета, в «западном» – 3, но с добавлением т. н. золотого правила в негативной форме: «не делайте другим того, что не хотите себе». Произведенная замена смещает, таким образом, акцент с преимущественно диетических ограничений на этический характер решения Собора;

■ западная и византийская версии текста Деян упоминают об исповедании евнуха о том, что «Иисус Христос есть Сын Божий» (8:37). В александрийской версии оно отсутствует.

Иногда в «западном» тексте появляются выразительные детали. Например:

■ в 8:24 раскаявшийся Симон Волхв плачет;

■ в 12:1 указывается, что гонения Ирода были сосредоточены на Иудее;

■ в 12:10 ап. Петр, выведенный ангелом из темницы, спускается «по 7 ступеням»;

■ в 15:1 говорится, что пришедшие были «от ереси фарисейской»;

■ в 15:2 приводится позиция ап. Павла относительно обратившихся язычников: «Они должны остаться, как они были, когда уверовали»;

■ в 17:19 отмечено, что жители Афин не сразу заинтересовались учением ап. Павла и не сразу пригласили его в Ареопаг;

■ в 19:5 добавлено, что Крещение совершается «во отпущение грехов»;

■ в 19:9 и 28 указываются часы, в которые ап. Павел проповедовал в училище Тиранна;

■ в 24:27 поясняется, что Феликс удерживал ап. Павла в узах не без влияния своей жены Друзиллы¹⁵⁶.

Как правило, все различия, сводимые к добавлениям и пропускам, затрагивают второстепенные аспекты и не влияют на смысл текста.

4. В настоящее время единой точки зрения на соотношение двух редакций не существует. Предполагалось, что:

■ «западный» текст появился во II в. и является результатом свободного обращения писцов с имеющимся в их распоряжении текстом;

■ обе редакции были сделаны ап. Лукой: сначала полная для Римской Церкви («западная»), потом краткая для Феофила в Антиохии;

■ «западный» текст – это попытка улучшить «александрийскую» версию, направленная на выравнивание стиля и гармонизацию отдельных частей повествования;

■ «западный» текст принадлежит автору Деян, а «александрийский» появился в результате сокращения оригинального текста неизвестным редактором;

■ за обе редакции ответственны позднейшие редакторы, а не Лука, который не успел отредактировать свой черновой вариант. Оба редактора использовали черновики Луки, но редактор, создавший «западную» версию, включил в нее все маргинальные записи Луки и добавил пояснения богословского характера. Обе версии появились до 175 г.

и были направлены против ряда современных им ересей (прежде всего Маркиона)¹⁵⁷.

5. В соответствии с принципом, по которому краткое чтение воспринимается как более достоверное, «западный» текст считается попыткой редактирования «восточного» с целью сделать его повествование более плавным и назидательным. При этом не исключается возможность, что некоторые из чтений кодекса D являются аутентичными, однако принято считать подлинным «восточный» текст, на который и опирается большинство переводов.

1.  Время составления Деян оспаривается. Взгляды современных комментаторов по этому вопросу можно свести к трем основным датировкам: ранняя, поздняя и промежуточная.

2.  Ранняя датировка: до 64 г.

Согласно свидетельству Евсевия (Церковная история. II. 22. 6–7)¹⁵⁸, а затем и блж. Иеронима (О знаменитых мужах. VII)¹⁵⁹, Деян были написаны при жизни ап. Павла, т. е. в 60-е гг. I в. Традиционную дату происхождения Деян разделяет значительное число ученых. Аргументы, приводимые в ее поддержку, как правило, следующие:

i.  Деян не упоминает о важных событиях, имевших место в период между 60 и 70 гг., в особенности о Нероновых гонениях на христиан Рима в 64 г., об убийстве Иакова, брата Господа, в 62 г. (Флавий. Иудейские древности. XX. 9. 1; Егезипп в: Евсевий. Церковная история. II. 23. 4–18 – 66 г.), о разрушении Иерусалима в 70 г.;

ii.  Деян завершаются описанием первых римских уз Павла (т. е. 60–62 гг.) и ничего не сообщают о его дальнейшей судьбе;

iii.  Деян присуща сосредоточенность на проблемах, имеющих значение для христиан до 70 г.: смешанный состав христианских общин, состоящих из иудеев и обратившихся язычников; возможность для язычников принятия христианства без обрезания; выполнение ими диетических правил иудаизма (см. Деян 15:29);

іѵ. менее разработанный (по сравнению с Иоанновым корпусом и Посланиями ап. Павла) богословский язык Деян: титул «Христос», т. е. Мессия (= Помазанник), христианами из язычников стал достаточно быстро восприниматься как собственное имя, но в Деян он все еще титул; в Деян 3:13 Иисус именуется архаичным παις Ѳбои («слуга Божий», а не «Сын Божий»); воскресенье в Деян 20:7 называется, как и в Евангелиях, «первым днем недели», а не «днем Господним», как его стали называть начиная с Откр; «пресвитеры» и «епископы» в Деян 20:17, 28 выступают как взаимозаменяемые слова; христиане называются «учениками» и т. д.;

ѵ. обе книги Луки написаны с симпатией к римлянам, что не позволяет датировать Деянвременем после жестоких гонений при Нероне. Так, «в Апокалипсисе, написанном позднее Деян, Рим представлен в образе одетой в багряницу великой блудницы, упившейся кровью христиан (17:1–6)»¹⁶⁰;

ѵі. Одна из второстепенных целей Деян – апологетическая: показать, что христианство может претендовать на обретение статуса religio licita¹⁶¹ в Римской империи, – теряет свой смысл, поскольку христианство становится объектом преследований, что делает ero religio illicita¹⁶². «В этом отношении заключающее Деян слово – ακωλήτωι („невозбранно“) приобретает особый смысл: оно отражает ситуацию беспрепятственного распространения Евангелия»¹⁶³;

ѵіі. Текст Деян не содержит в себе указаний на то, что Луке были известны какие-либо Послания ап. Павла. Это наводит на мысль, что книга Деян была написана задолго до появления сборника Посланий ап. Павла или до того, как они получили широкое распространение (ок. 100 г).

3. В своей совокупности все упомянутые аргументы составляют серьезное основание для ранней датировки. Однако, оценивая их доказательную силу, нужно принять во внимание следующие моменты:

■ Ранее Евсевия и блж. Иеронима Ириней Лионский во II в. датировал писания Марка и Луки, а значит, и Деян, временем после «отшествия» первоверховных апостолов из Рима (Против ересей. III. 1. I)¹⁶⁴, что предполагает более позднюю дату написания Деян.

■ Сторонники ранней даты основываются преимущественно на том, что Деян завершаются описанием первых римских уз Павла (т. е. 60–62 гг.) и ничего не сообщают о его дальнейшей судьбе. Считается, что внезапное окончание повествования книги Деян подразумевает время ее происхождения до смерти ап. Павла и разрушения

Иерусалимского храма. Вспомним, что Мк оканчивается так же внезапно, но «это не означает, что автор болыие не знал, о чем писать»¹⁶⁵.

Логика такого восприятия характера окончания Деян связана с неправильным истолкованием ее литературного жанра и замысла Луки: это не биография ап. Павла. Как автор Деян, Лука стремился показать и осмыслить распространение христианства, кульминацией которого и стало прибытие апостола в Рим, столицу огромной языческой империи. Финал книги полностью соответствует замыслу ее автора: провозглашение Евангелия достигло «края земли» (Деян 1:8). Поэтому все, что последует далее – мученическая кончина апостолов Петра и Павла, убийство предстоятеля Иерусалимской общины ап. Иакова, гонения при Нероне, – это уже другая история.

■ Архаичность словаря и богословия, как и сосредоточенность Деян на проблемах Церкви времен ее начального существования, вполне объяснимы общей тенденцией автора быть верным той эпохе, которой принадлежат упоминаемые им события. В Деян эта черта автора проявляет себя также и в точности передачи как географических, так и социальных деталей повествования.

■ В случае если Деян были составлены до 64 г., зависимость Лк от своего основного источника – Мк, требовала бы невероятно раннюю датировку происхождения последнего. «Большинство ученых на сегодня не опускают планку написания Мк ниже 65 г., а многие из них поднимают ее уже до 70 г.»¹⁶⁶.

4. Поздняя датировка: 1-я половина II в.

Ее сторонники обращают внимание на то, что цитаты из книги и аллюзии на ее текст появляются только у мученика

Иустина¹⁶⁷, а прямые упоминания книги – начиная со священномученика Иринея Лионского .

Кроме отсутствия ранних внешних свидетельств поводом для поддержки поздней даты стала предполагаемая зависимость Луки от (і) Иосифа Флавия, или (іі) связь Деян с писаниями Маркиона и (ііі) мученика Иустина:

(і)        Лука трижды упоминает о тех же событиях, что и Иосиф Флавий в своих «Иудейских древностях» – в Деян 5:36–37; 12:20–23; 21:38). Однако между их сообщениями существуют определенные расхождения, которые обычно объясняют как следствие ошибки Луки, допущенной им при заимствовании нужной ему информации у Иосифа. Это означает, что писания Луки могли быть написаны после 93 г. – времени появления труда Флавия¹⁶⁸.

■ В Деян 5:36–37 упоминаются восстания под предводительством Февды и Иуды Галилеянина, о которых сообщает и Иосиф Флавий (Иудейские древности. XX. 5. 1–2. 97–102). Проблема в том, что у Флавия их деятельность датируется временем ок. 45 г. по P. X. (Февда) и ок. 6 г. по P. X. в связи с переписью (Иуда). В Деянрассказ о них вкладывается в уста Гамалиила, который произносил свою речь в начале 30-х гг. I в. по P. X. При этом порядок имен в речи Гамалиила (Февда, затем Иуда) соответствует последовательности у Флавия, но не его хронологии.

■ Оба автора сходным образом описывают смерть Ирода Агриппы I (ср. Деян 12:20–23 и Иудейские древности. XIX. 8. 2), но у Луки его смерть представлена как Божественное воздаяние за убийство ап. Иакова и арест ап. Петра.

■ В Деян 21:38 говорится о египтянине, который вывел в пустыню четыре тысячи разбойников (сикариев). Флавий называет его лжепророком, который увел в пустыню 30 тысяч человек (Иудейская война. II. 13. 5; Иудейские древности. XX. 8. 6).

Так же как и Флавий, Лука называет течения фарисеев и саддукеев αἵρεσις (Деян 5:17; 15:5; 26:5; ср.: Флавий. Иудейская война.

I. 5. 2; II. 8. 2; Иудейские древности. XVII. 8. 4), сопоставляя их тем самым с философскими школами Греции.

(ii)  Согласно мнению O’Neill’a¹⁶⁹, сходство в языке и богословии между Деян и трудами Иустина Мученика говорит о том, что оба автора, не знакомые с трудами друг друга, принадлежали одному поколению.

(iii)  Отсутствие в Деян следов знакомства Луки с Посланиями ап. Павла и каких-либо упоминаний о том, что он писал различным общинам, J. Кnох¹⁷⁰ рассматривает как намеренное замалчивание со стороны Луки: зная, что Маркион и его последователи используют Послания ап. Павла, он намеренно создавал свой портрет апостола, опираясь на другие источники и игнорируя оскверненные еретиками Послания.

5. Если Лука пользовался сочинениями Флавия, то в таком случае он мог написать свой труд только после 93–95 гг. Годы жизни Иосифа охватывают период от 37/38 гг. и какое-то время после 100 г. Его труд «Иудейская война» появился на греческом языке между 75–79 гг., а его «Иудейские древности» – в 93/94 гг. Труды «Биография» и «Против Апиона» были написаны им позже, незадолго до кончины. Поэтому предположение о том, что Лука знал содержание книг Иосифа и использовал их, «имеет в высшей степени спекулятивный и неправдоподобный характер; ни одно доказательство, приводимое в поддержку этого мнения, не убедительно»¹⁷¹. В лучшем случае оба автора пользовались одними и теми же источниками независимо друг от друга.

Мнения, предложенные O’Neill’oM и Кпох’ом, широкой поддержки и успеха не имели. Помимо своего искусственного построения, они выносят дату написания Деян за пределы жизни Луки, тем самым автоматически исключая его авторство.

5. Промежуточная датировка: 70–85 гг.

Основанием для такого решения являются следующие соображения:

■ свидетельство Луки о том, что в качестве евангелиста он имел «многих» предшественников (Лк 1:1), сопряжено с определенными трудностями, если речь идет о начале 60-х гг.;

■ слова Иисуса, обращенные к Иерусалиму (Лк 13:35^а – «оставляется вам дом ваш пуст»), обретают свой смысл лишь после разрушения Иерусалима. Кроме того, Лука столь реалистично описывает осаду Иерусалима в 19:43–44, что создается впечатление будто падение города уже произошло. В Лк 19:46 он опускает слова Мк (11:17) о том, что Храм будет домом молитвы «для всех народов»: возможно, к моменту написания Лк Храма болыие не существовало. Предсказание Иисуса о Божественной каре, которая постигнет Иерусалимский храм (Мк 13:2), как и Его слова об осквернении Храма (Мк 13:14 – «мерзость запустения»), в параллельном месте у Луки преобразуются в «Иерусалим, окруженный войсками» (21:20). В Лк 21:23 опущено упоминание Мк (13:18) о бегстве зимой, т. к. Храм был разрушен в августе/сентябре, а в следующем стихе разъясняется, в чем будет состоять «великое бедствие и гнев на народ сей» (21:23): «И падут от острия меча, и отведутся в плен во все народы; и Иерусалим будет попираем язычниками, доколе не окончатся времена язычников»;

■ слово «иудеи» в писаниях Луки «имеет выраженные отрицательные коннотации»¹⁷², что вместе с «постоянным пессимизмом Лк относительно участи иудейских вождей и Иерусалима»¹⁷³ указывает на период после разрушения Иерусалима (Лк 11:49–51; 13:41–44; 21:20–24; 23:28–31);

■ интерес Луки к символическому значению Иерусалима как одного из христианских центров не характерен для христианских авторов II в.;

■ общая мирная атмосфера повествования не позволяет датировать Лк-Деян временем после 96 г., т. е. после гонений, бывших при имп. Домициане (81–96 гг. по P. X.);

■ мотивы отсрочки Парусии и переход от апокалиптики к эсхатологии, характерные для писаний Луки, являются его богословской рефлексией на ситуацию, сложившуюся во второй половине I в. Непосредственным плодом служения Иисуса является не мгновенное пришествие Сына Человеческого во славе, но реальность Церкви, отправившейся в свое длительное миссионерское путешествие. Апокалиптика, свойственная первым поколениям христиан, трансформируется в эсхатологию исторического христианства;

■ в отличие от Посланий ап. Павла, написанных на языке эмоциональной полемики в качестве отклика на конкретные, требовавшие немедленного вмешательства ситуации, Деян производят иное впечатление – произведения, которое дистанцировано от упомянутых в нем событий некоторым промежутком времени.

7. Однако

■ свидетельство Луки о «многих» его предшественниках (Лк 1:1) является недостаточным аргументом в пользу промежуточной даты. Его можно рассматривать и под другим углом: при необходимости отразить и обусловить существующее предание появление многочисленных писаний было просто неизбежным;

■ сопоставление пророчества Иисуса о падении Иерусалима в Мф и Мк с параллельным повествованием в Лк не обязательно должно восприниматься как свидетельство о том, что Лука ввел в рассказ реальные детали осады Иерусалима. Возведение осадных стен, взятие города

■ в блокаду – все это часть военной тактики тех времен. Кроме того, точно так же действовал и Помпей за сто лет до этого события, а аналогичные описания действий вражеской армии при осаде Иерусалима есть и в Септуагинте, откуда Лука и мог почерпнуть необходимые детали (напр., Ис 29:3; 37:33; Иер 6:6; Иез 4:2–3);

■ В последние годы царствования императора Домициана в Римской империи разразилось новое преследование христиан. Апологетические мотивы в дилогии Луки несомненны¹⁷⁴. Если мы вспомним, что церковные писатели II–III вв. создавали свои апологии как раз в связи с гонениями и в надежде избежать новых, можно предположить, что и Лука пишет свою первую в истории Церкви апологию в связи с аналогичными обстоятельствами.

8.  В итоге следует отметить, что аргументы, приводимые в пользу той или иной датировки написания Деян, имеют второстепенный характер и всегда несколько шатки. Большинству из них можно противопоставить не менее весомые контраргументы, другие действенны лишь в случае «умолчания» автора, который ничего не говорит о смерти ап. Павла, о разрушении Иерусалимского храма в 70 г., о гонениях при Нероне и т. д. Труд иудейского историка Иосифа Флавия, написанный ок. 93 г. вне связи с Деян, не позволяет датировать произведение Луки так, как это казалось возможным сторонникам этой гипотезы.

9.  Выбирая точку зрения относительно времени происхождения Деян, следует учитывать также и следующие моменты:

■ между изображением ап. Павла в Деян и в его Посланиях наблюдается ощутимое отличие, даже если мы и признаем за каждым из авторов особую точку зрения. В таком случае датировку Деян следует отнести к началу 70-х гг.;

■ в то же время ее нельзя переносить за рубеж I в., т. к. автор Деян не был знаком с корпусом Посланий ап. Павла;

■ симпатия к римлянам и общая мирная атмосфера Лки Деян позволяет датировать их ранее масштабных гонений при Домициане в 95 г.;

■ в рамках богословия Деян, настойчиво развивающего тему единства и исторической целостности спасения, «мы-сообщения» играют значительную роль. В плане адресатов Деян, эти отрывки подчеркивают конкретную связь между общиной, к которой обращено произведение, и свидетельством ап. Павла, а через него – с апостольской проповедью. Благодаря «мы-сообщениям» «создается впечатление, что промежуток времени, разделяющий тех, кому адресована книга, от свидетелей служения ап. Павла не является слишком продолжительным»¹⁷⁵;

■ факт написания Деян говорит о том, что ожидание скорой Парусии сменяется временем Церкви и Ее миссионерским служением «до края земли» (Деян 1:8; ср. 1:11). Ощущение скорого конца могло вызвать оживление интереса к показательным примерам и к основополагающим моментам из истории христианской первообщины, чтобы укрепить веру перед лицом последнего часа: близость Парусии обращает нас к воспоминаниям о началах. Поэтому интенция браться за написание книги, посвященной вселенской проповеди Евангелия, питая при этом надежду на скорое пришествие Иисуса, выглядит маловероятной. Иными словами, «когда ежедневно ожидается конец света, историю Церкви не пишут»¹⁷⁶.

По этим причинам время появления писаний Луки в промежутке от 70 до 85 гг. является более вероятным и не вызывает каких-либо серьезных возражений у исследователей. Такая датировка не противоречит свидетельству антимаркионова пролога к Лк, согласно которому Лука умер в возрасте 84 лет, и по-своему подтверждает мысль о том, что история, которая пишется по свежим следам, не всегда самая лучшая.

11. Вопрос о месте написания Лк и Деян является трудноразрешимым и, пожалуй, не слишком актуальным. Так, антимаркионов пролог утверждает, что Лк было написано в Ахайе, а Ириней (Против ересей. III. 1. 1; III. 14. 1), блж. Иероним (О знаменитых мужах. VII) и Евсевий (Церковная история. II. 22. 6) указывают на Рим. В любом случае труды Луки появились за пределами Палестины, на что может указывать их адресат – христианские общины, состоящие по преимуществу из язычников и хранящие наследие ап. Павла.

1.  Деянне является исторической книгой в современном понимании этого слова или жизнеописанием первоверховных апостолов Петра и Павла¹⁷⁷. Своим повествованием Лука стремился показать, каким образом повеление Воскресшего Господа ученикам быть Ему «свидетелями до края земли» (1:8) стало содержанием христианской истории. Поэтому он – не хронист, фиксирующий лишь последовательность происходящего: его интересует не плавное течение событий, а ключевые моменты преодоления тех барьеров, которые возникали на пути продвижения апостольской миссии от Иерусалима и до Рима.

2.  Поэтому определить время и последовательность описываемых в Деяниях событий непросто. Как на то указывает целый ряд мест книги, Луку не интересует хронологическая связь между упоминаемыми им событиями и фактами. Часто его указания на время происходящего весьма расплывчаты: «В эти дни...» (6:1), «В то время..» (12:1) или «По некотором времени...» (15:36). В особенности это характерно для первой части Деян. Точный хронометраж событий дан лишь в нескольких случаях: целый год (11:26), год и шесть месяцев (18:11), три месяца (20:З^а), три года (20:31)¹⁷⁸. Но даже они не позволяют синхронизировать описываемые события с событиями мировой истории подобно тому, как это было сделано тем же Лукой в его Евангелии (ср. 2:1–2; 3:1–2).

3.  Вторая часть Деян (глл. 13–28) посвящена в основном миссионерскому служению ап. Павла, хронология которого представляет собой одну из остро обсуждаемых проблем. Ученые по-разному понимают соотношение событий, описанных в Деян и упоминаемых ап. Павлом в его Посланиях, что приводит к многочисленным вариантам времяисчисления основных моментов его жизни¹⁷⁹. К примеру, одни исследователи отождествляют свидетельство Деян 15:6–29 о пребывании Павла на Апостольском соборе в Иерусалиме с упоминаемым им в Гал 2:1–10 визитом в Иерусалим, другие считают, что речь идет о двух совершенно разных событиях.

4.  Тем не менее, в Деян упоминаются различные исторические лица, а также имеются некоторые эпизоды, соотносимые с мировой историей и позволяющие поместить события Деян в конкретный временной контекст:

i.  Годы правления царя Ареты над Дамаском (2Кор 11:32; ср. Деян 9:25).

Описывая обстоятельства своего бегства из Дамаска, ап. Павел упоминает царя набатеев Арету IV (2Кор 11:32; ср. Деян 9:23–26), правившего с 9–8 гг. до P. X. до 40 г. по P. X. Это событие могло произойти в период между 37 и 40 гг.: в 37 г. имп. Калигула подарил Дамаск набатеям, а в 40 г. умер Арета. В таком случае призвание Савла должно было произойти незадолго до этого периода¹⁸⁰.

ii.  Голод при имп. Клавдии (Деян 11:28–30).

06 этом говорится (особенно в 11:28) как об основании для первого сбора средств на нужды Церкви в Иерусалиме (предположительно в 44 г.). Однако проблема состоит в том, с какой конкретно датой можно отождествить предсказанный пророком Агавом голод, «который и был при кесаре Клавдии»¹⁸¹.

В его правление (41–54 гг. по P. X.) серьезные продовольственные кризисы случались как в Риме, так и в разных местах империи. К примеру, вспышки голода были в Египте в 45–47 гг. (Плиний. Естественная история. 5. 58), в Иудее между 44 и 49 гг., в Сирии в 44–45 гг., в Риме в 51 г.¹⁸² Однако все они носили локальный характер, а в Деянречь идет о «великом голоде по всей вселенной». Если это выражение Луки подразумевает бедствие, случившееся во всех частях империи одновременно, тогда его можно рассматривать как эмоциональное преувеличение. В таком случае разумнее предположить повторяющиеся локальные случаи голода, чем целый год всеобщего бедствия¹⁸³.

Если все же пророчество касается главным образом Палестины (или провинции Иудеи), а также имеется в виду еще локальный, но повторяющийся голод в масштабе империи, можно предположить 46–48 гг.¹⁸⁴ Предпринятые K. S. Gapp’oM¹⁸⁵ аналитические оценки, основанные им на изучении отчетов из Египта, количества хлебных корзин для поставок империи и цен на зерно, приводят к выводу о том, что голод мог начаться в 45 или 46 г. из-за слабого или, наоборот, сильного сезонного разлива вод Нила и длиться на протяжении следующей весны

46 или даже 47 г. Голод мог в действительности затронуть Иерусалим и Иудею в 46 г. (в бытность Тиберия Александра прокуратором Иудеи)¹⁸⁶, а субботний год 47–48 гг.¹⁸⁷ мог только ухудшить ситуацию. Иосиф Флавий сообщает, что Адиабенская царица Елена посетила в это время Иерусалим, и видела, как умирают люди от голода, и позаботилась о доставке инжира из Кипра и зерна из Египта, чтобы оказать помощь в сложившейся ситуации (Ant. XX.1, 1, 2; II, 1, 5; V, 1, 2)¹⁸⁸.

ііі.       Царствование и смерть Ирода Агриппы I (Деян 12:1–23).

Начало царствования Ирода Агриппы I совпало с началом правления имп. Клавдия: вступив на престол 24 января 41 г. по P. X., Клавдий утвердил его в том же году в звании царя (Флавий. Иудейские древности. XIX. 5. 1). Согласно свидетельствам Иосифа Флавия (Иудейские древности. XIX. 8. 2) и Евсевия Кесарийского (Церковная история. 2. 10. 3–6), он умер, когда завершался третий год его царствования над всей Иудеей, т. е. в 44 г.¹⁸⁹

Общий характер повествования Луки об этом событии говорит о том, что он использует его более в назидательных и апологетических целях, нежели в качестве временной вехи: тема божественного возмездия за серьезные преступления была хорошо развита в греческой литературе (Геродот. История. 4. 205; Лукиан. Александр. 59; Павсаний. Описание Эллады.

9. 7. 2; 2 Макк 9:9 (смерть Антиоха IV Епифана); Флавий. Иудейские древности. 17. 169). Приводящие в ужас воображение детали усугубляют рассказ о смерти, которую заслужил Ирод Агриппа I, ибо «грех гонителя равен греху богохульника:

это противление Богу» (Деян 5:39)¹⁹⁰. Отсюда черпает себя уместность этого повествования, состоящая в акценте на том, как умер царь после воздвигнутых им гонений на апостолов (Деян 12:1–5), и принятии богохульной хвалы со стороны толпы. Поэтому смысл этого эпизода не в точном указании хронологии. Тем не менее, судя по общему ходу рассказа, смерть Ирода Агриппы I произошла вскоре после убийства Иакова Зеведеева и ареста ап. Петра, которые также следует отнести на этот год.

іѵ. Проконсульство Сергия Павла на Кипре (Деян 13:7).

Древние источники не дают нам надежных сведений о времени его правления, поэтому точную дату его пребывания у власти определить трудно. Тем не менее, можно предположить, что встреча ап. Павла с проконсулом могла произойти во второй половине 40-х гг.¹⁹¹

ѵ. Изгнание иудеев из Рима при имп. Клавдии (Деян 18:2).

06 этом свидетельствуют христианский историк Павел Орозий (История против язычников. 7. 6. 15–16) и живший при имп. Адриане историк Светоний (Жизнъ двенадцати цезарей. Божественный Клавдий. V. 25. 4). Сообщение Орозия со ссылкой на Иосифа Флавия позволяет датировать это событие 49 г. Это согласуется с описанными в Деян 18:1–2 событиями (встреча с Акилой и Прискиллой, ок. 50 г.), предшествовавшими выступлению иудеев против Павла в Коринфе (18:12–17).

ѵі. Проконсульство Галлиона в Ахайе (Деян 18:12).

Наиболее значимым является упоминание о Галлионе, занимавшем должность проконсула в Ахайе (18:12). Это

«единственная точка пересечения между историей и временем деятельности Павла, признаваемая всеми исследователями»¹⁹².

Время его пребывания в должности датируется с достаточной точностью благодаря надписи, содержащей рескрипт императора Клавдия, обнаруженной в 1905 г. в Дельфах. В ней сообщалось о том, что Галлион обратился к имп. Клавдию с просьбой решить проблему депопуляции Дельфов, и именно в честь этого решения была сделана данная надпись. В ней указывается двенадцатый год правления Клавдия (41–54 гг. по P. X.), т. е. 52 год. С учетом того, что Галлион обратился к Клавдию несколько раньше и что проконсулы назначались лишь на год, время его правления в Коринфе могло продолжаться с июня 51 по июнь 52 г.¹⁹³ При этом Деян 18:12 сообщают, что к моменту начала проконсульства Галлиона Павел уже какое-то время пребывал в Коринфе. Поэтому из проведенных им здесь восемнадцати месяцев уже могло пройти около года (ср. 18:18).

Упоминание о Галлионе дает нам возможность датировать не только эту часть второго миссионерского путешествия апостола Павла, но и первые два Послания, написанные им в Коринфе, т. е. 1–2 Фес, 50-м годом. Погрешность может составлять один год. Кроме того, из этого следует, что Собор апостолов в Иерусалиме произошел до 51 г., с учетом времени, которое было затрачено Павлом на дорогу и миссионерское служение в Коринфе, – в конце 49-го.

ѵіі. Царствование Ирода Агриппы II и замужество его сестры Друзиллы за прокуратором Феликсом (Деян 24:24 = 25:13; 26:32).

Согласно данным, которые сообщает Иосиф Флавий (Ant. XX. 5, 2; VII, 12), появление ап. Павла перед Феликсом и Друзиллой можно датировать 54 г.¹⁹⁴

ѵііі. Датировка событий, которыми Лука завершает Деян, зависит от двух основных факторов, это: (i) даma смены Феликса Фестом на посту прокуратора Иудеи (Деян 21:38; 23:24; 24:10, 27) и (іі) продолжительность путешествия an. Павла из Кесарии по морю и суше в Рим (с учетом кораблекрушения и пребывания на о. Мелит, Деян 27:1–28:16).

i.  Приемлемой датой начала прокураторства Феликса считается 52 г. по P. X. Срок пребывания его на этом посту точно не известен. Одни считают, что он был отозван в 59 г., другие предлагают более раннюю дату. Свидетельства Светония и, в особенности, Иосифа Флавия предполагают пребывание Феликса в Кесарии вплоть до 59 и, возможно, даже до 60 г. (Флавий. Иудейские древности. 20. 7. 1; 20. 8. 9; Иудейская война. 2. 12. 8; 2. 14. 1; Светоний. Клавдий. 28)¹⁹⁵. Кроме того, в 58–59 гг. сменились изображения на монетах, которые чеканили в провинции, что указывает на год, в который Феликс оставил свой пост¹⁹⁶. Отнимая от даты смены прокураторов два года, получаем приблизительно время пребывания Павла в кесарийских узах – 57–59 гг. Косвенные данные можно извлечь из упоминания Луки о речи, с которой Павел обращался к первосвященнику Анании (Деян 23:2; 24:1), и упоминания Флавием о смене первосвященников (Исмаил сменил на этом посту Ананию), совпавшей по времени с пересменой прокураторов. Из этого следует, что речь Павла перед первосвященником могла быть произнесена до 59–60 гг., поскольку время правления Анании, по всей видимости, длилось приблизительно с 47 по 59 гг., возможно, с перерывом в 52 г. (Флавий. Иудейские древности. XX. 6. 2–3).

ii.  Согласно Деян, Павел не покидал Кесарию до тех пор, пока Фест не вступил в должность (см. Деян 26). Это значит, что его отбытие из города не могло состояться ранее 59 г.

Время года, подразумеваемое в Деян, предполагает возможное прибытие Павла в Рим не ранее 60 г.

Лука также сообщает, что ап. Павел провел в Риме два года под домашним арестом (28:30). Повествование Деян, таким образом, оканчивается на событиях не позднее 62 г., т. е. накануне по-настоящему зловещих событий, случившихся при Нероне, – до пожара в Риме в 64 г., до нероновых гонений на христиан и за 8 лет до падения Иерусалима в 70 г. Общая тональность окончания Деян положительная: ничто в ней не предполагает скорого зловещего поворота событий.

іх. Для установления хронологии Деян большую услугу могут оказать биографические данные, которые сообщает an. Павел в Гал. Он утверждает, что отправился в Иерусалим лишь через три года после своего обращения (1:15–18), затем вновь посетил его четырнадцать лет спустя (2:1)¹⁹⁷, т. е. через семнадцать лет после обращения. В таком случае, Иерусалимский собор, в котором он принимал участие, согласно Гал 2:1 (Деян 15), состоялся непосредственно перед его вторым миссионерским путешествием и прибытием в Коринф в 50 г. Если Собор произошел примерно в 49 г., то обращение Павла, произошедшее за семнадцать лет до этого, должно было бы датироваться 32/33 гг. Исходя из этого, можно предложить следующую приблизительную хронологию описанных в Деян событий:

Хронологические таблицы¹⁹⁸

Вы можете приобрести книгу в интернет-магазине издательства Санкт-Петербургской Духовной Академии.