Победный возглас
Когда Моисей, служитель Божий, простер руку свою к небу, то густая тьма покрыла всю землю Египетскую. Она темным и мрачным покровом легла на все города и деревни, на все дороги и улицы страны. Она проникла во все дома Египта, так что люди не видели друг друга и никто не вставал с места своего три дня. Но у всех сынов Израилевых был свет в жилищах их (Исх. 10, 22–23).
Подобную противоположность мы находим и в истории страданий Господа Иисуса Христа. Евангелист, заметивши относительно Иуды, что «он, приняв кусок, тотчас вышел», заключает свое повествование замечательными и печальными словами: «и была ночь». Ночь была внутри предателя, солнце спасения и мира закатилось в его душе, и все звезды надежды в его сердце померкли. Ночь была и позади его; милостивая рука Спасителя была отнята и близкий ему круг учеников был для него впредь навсегда закрыт. Ночь была и перед ним; он теперь уже не имел другого выбора, как продолжать начатый, полный ужаса путь страшного преступления. Ночь была также и над ним; он уже не имел более над собою Бога и Спасителя, и князь тьмы, сатана, стал его господином и повелителем. Вот ночь, темнее и страшнее которой едва ли возможно представить! Но в этот же час ясный и чудный свет озарял Святого в Израиле, Господа Иисуса Христа. Он размышляет о тех страданиях и смерти, которые Ему предстояли. Но Он ни одним более или менее жестоким и суровым словом не упоминает о предателе, который Ему все это готовит, и Он с чувством победы произнес величественнейшие слова: «Ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем. Если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе и вскоре прославит Его».
Эти слова Спасителя «ныне прославился Сын Человеческий!» являются Его победным кликом. Святы все Его пути, которые Он совершал в верном послушании Своему Небесному Отцу и в сердечной любви к Своим братьям на земле. Благодатны и все Его слова, произносившиеся Им к славе Божией и спасению людей. Величественны, и Его дела, которые Он совершил с великим могуществом и милостью. Но всего прекраснее и величественнее Он в Своих страданиях и смерти. Великодушие, с которым Он шел на Свой мученический путь; безмолвное смирение, с которым Он прощал все неизреченные страдания тела и души; твердое послушание, с которым Он подчинился воле и приговору Своего Отца; и милосердная любовь, оказанная Им Своим заблудшим и потерянным братьям, ради спасения которых Он отдал Себя на смерть, – вот те блестящие лучи, которые украсили главу страдавшего и умиравшего Сына Человеческого немерцающим светом. Солнце, светившее с небес, теряло над Его крестом свое сияние, так как в Его глубочайшем уничижении мы видим Его величие, в темноте же Его величайшего позора блестящими лучами сияла Его слава, а путь страданий возводил Его чрез темную глубину к святой и вечной высоте. Его страдания и смерть доказали и обнаружили Его как Возлюбленного Сына, Который был и остался послушным Своему Отцу даже до смерти; они показали в Нем доброго Пастыря, отдавшего жизнь за овец Своих, а также – святого и беспорочного Агнца Божия, принявшего на Себя грехи мира. Как бы ни были печальны Его страдания и смерть, они все-таки составляют самое драгоценное в Евангелии. Напротив, в нем бы и недоставало самого прекрасного и величественнейшего, если бы мы не могли указать на Гефсиманию и Голгофу. Поэтому Спаситель перед началом Своего страстного и смертного пути с полным правом сказал, что «ныне прославился Сын Человеческий». Равным образом и дальнейшие слова: «и Бог прославился в Нем» точно также являют Сына Человеческого в Его высочайшем и святейшем величии. В течение всей Своей жизни на земле Он всегда прославлял Своего Отца. С каждым словом, которое Он говорил, с каждым делом, Им совершенным, и вообще всем Своим поведением Он искал славы не Своей, но славы Отца. Поистине, Его пища состояла в том, чтобы исполнить волю Отца и совершить то дело, которое предназначил Ему Отец. Но всего более и величественнее Он прославил Небесного Отца чрез Свои страдания и смерть. Это Он засвидетельствовал Сам, когда при представлении Своих страданий и смерти обратился к Богу с молитвой: «Отче, прославь имя Твое!» Это подтвердил и Отец, когда гласом с небес ответил на молитву Сына: «И прославил, и еще прославлю» ( Ин. 12, 28). Над крестом на Голгофе в ослепительном блеске сияла святость и праведность великого Бога, Который так тяжко наказал Своего Единородного и Возлюбленного Сына, возложивши на Него грехи и сделавши Его Самого жертвой ради нас. Над крестом на Голгофе в ослепительном блеске сияла и мудрость нашего Бога, Который нашел средство для нашего спасения. Над крестом на Голгофе в ослепительном блеске сияла также истинность нашего Бога, Который все Свои обещания, данные Им от начала мира, сдержал и так точно выполнил. Над крестом на Голгофе в ослепительном блеске сияло, наконец, и милосердие нашего Бога, Который примирил нас с Собою и так возлюбил грешный мир, что дал Сына Своего, чтобы все, которые уверуют в Него, не погибли, но чтобы получили жизнь вечную. Сколько времени уже стоит земля, а между тем Бог Отец в Своей милосердной любви никогда не открывался так ясно и величественно, как в страданиях и смерти Человеческого Сына. Поэтому Спаситель, взирая на предстоявшие Ему страдания и смерть, и мог с полным правом сказать, что «ныне прославился Сын Человеческий и Бог прославился в Нем».
Так как Он знал, что Ему должно прославить Отца еще до Своей смерти на кресте чрез покорное и охотное послушание, то поэтому Сын Человеческий и мог в праведной уверенности сказать далее, что «если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе, и вскоре прославит Его». С этими словами Он мог совершенно спокойно глядеть на приближавшиеся страдания и смерть, имея в виду Свое будущее величие. Но Отец уже прославил Своего Сына, именно – во всей Его жизни. Он это сделал во время Его рождения, когда небесные силы возвестили об этом радостном событии пастухам на поле и когда над яслями в Вифлееме раздалась их хвалебная песнь: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, и в людях благоволение!» (Лк. 2, 14). Он сделал это при Его крещении в Иордане, когда над Сыном Человеческим разверзлись небеса, когда сошел на Него Дух Божий и послышался с неба голос: «Ты Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение!» (Мк. 1, 11). Он сделал это после Его искушения, когда Ангелы приступили к Нему и начали Ему служить. Он сделал это во время Его преображения на Святой Горе, когда Лицо Его просветилось как солнце и одежды Его стали белы как снег; когда явились Моисей и Илия и разговаривали с Ним, и из светлого облака послышался голос: Ты Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение, Того послушайте! Он сделал это также и чрез все дела, которые Он дал Ему совершить (Ин. 5, 36). Но более всего Он имел Его возвеличить и прославить «скоро», т. е. после часа Его смерти, как это действительно и совершилось. Он сделал это чрез все те великие чудеса, которые произошли над Его крестом и под ним, так что даже сотник-язычник с полным благоговением воскликнул: «Истинно, Человек сей был Сын Божий!» (Мк. 15, 39). Он сделал это чрез воскресение Своего Возлюбленного Сына из мертвых. Он сделал это чрез вознесение Его на небо, так как посадил Его превыше всяких престолов, господств, начальств и властей, и все, не только в этом мире, но и в горнем, покорил под ноги Его, чтобы Он с Ним жил и царствовал вовеки. Он сделал это, наконец, в день Пятидесятницы, когда послал Своего Святого Духа и основал Христову Церковь на земле. Все силы жизни и благословения, которые со дня смерти Иисуса Христа на Голгофе обильно излились на жаждущую землю; все церковные кафедры, с которых проповедуется слово о кресте; все алтари, на которых совершается святейшее Таинство Евхаристии, как воспоминание о Его страданиях и смерти; облагодатствованные сердца грешников, которые в вере в Распятого нашли правду, мир и радость в Духе Святом; все христианские храмы, воздвигнутые в Его имя и исполнившиеся Его Духа и славы; все кресты, как знаки Его благословения и памятники нашей надежды, стоящие на христианских могилах; все хоры и славословия на небесах Агнцу закланному, достойному принять навеки благодарность и славу, честь и поклонение: – все это суть знаки и свидетельства того величия, которое дал Отец Небесный Своему Возлюбленному Сыну. Теперь поистине в точности исполнилось пророческое слово: «Вот, Раб Мой будет благоуспешен, возвысится и вознесется, и возвеличится. Когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его; поэтому на подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством» (Ис. 52, 13; 53, 10–11). Теперь поистине была услышана молитва нашего великого Первосвященника: «Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин. 17, 4–5).
Поэтому Симон Петр и мог радостно свидетельствовать пред народом в Иерусалиме: «Бог Авраама и Исаака, и Иакова, Бог отцов наших, прославил Сына Своего Иисуса» (Деян. 3, 13). Поэтому и Сам Спаситель при взгляде на Свои будущие страдания и смерть и мог произнести клик величайшей победы и торжества: «Ныне прославился Сын Человеческий и Бог прославился в Нем. Если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе и вскоре прославит Его».
Но эти же слова являются благодатным утешением и для всех страждущих христиан. Нет никакого сомнения в том, что Сын Человеческий, будучи от природы смирен сердцем и никогда и нигде не искавший Своей славы, также и в этом случае не обозначал и не указывал только на Свое величие. Наоборот, ближайшим образом Он имел здесь в виду именно Своих учеников. Чем ближе подходил час разлуки, тем они все более и более нуждались в слове подкрепления и утешения из Его уст. Ведь их уже чрезвычайно опечалило то сообщение Христа, что один из них должен предать Его. Но должно было наступить нечто еще более тяжелое. Они должны были видеть, как их возлюбленный Господь и Учитель будет схвачен и связан, приведен к судилищу и будет избит, как Он подвергнется насмешкам и издевательствам, как Он будет увенчан терновым венцом и приговорен к смерти. Они должны были видеть, как тяжелое древо проклятия и позора будет возложено на Его святые рамена и как Он должен будет быть повешен на кресте среди двух разбойников и в конце всего умереть. От всего этого у бедных учеников могло разорваться сердце от скорби и печали, от страха и ужаса. Поэтому-то Иисус и говорит: «Ныне прославился Сын Человеческий!» Эти слова должны были явиться для них утешительным лучом солнца и святейшим светом небес, имеющим рассеять пред их глазами мрак Его страданий и смерти. Но эти же слова должны были стать для них будущим их посохом и жезлом, на которые они могли бы опираться на всех путях своих, они должны стать для них щитом, которым бы они могли защищаться от всех нападок и презрений мира сего; они должны были, наконец, стать для них мечом, которым бы они могли в твердом и радостном уповании побеждать все козни диавола и все сомнения своего сердца, ибо Он ныне прославился! И где Он есть, туда должны и мы прийти, ибо Он Сам молился: «Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне» (Ин. 17, 24).
Но Спаситель относил Свои слова и ко всем, имеющим уверовать в имя Его, и эти слова остаются для нас благодатными всегда, когда мы несем свой крест и с терпением и охотно следуем Его святому примеру. Из этого мы можем научиться еще очень и очень многому. Там, на горе Преображения, Господь Иисус говорит о Своих грядущих страданиях и смерти, а здесь, на месте страданий, Он опять говорит о Своем скором прославлении. Что же касается нас, то мы в своих радостях бываем часто так горды, так самолюбивы, как будто мы в своей жизни никогда не страдали и как будто мы даже не можем страдать. В своих же печалях мы часто бываем так малодушны, как будто мы никогда не радовались и даже в своей будущей жизни не можем радоваться. Поэтому посмотри на Основателя и Совершителя нашей веры Иисуса, который нам оставил образ, чтобы мы последовали стопам Его! Когда Его душа находилась в тяжелом положении и Он мог молиться: «Отче, избавь Меня от часа сего!», то Он утешал Самого Себя словами: «Но на сей час Я и пришел» и далее молился только об одном: «Отче! прославь имя Твое!» (Ин. 12, 27–28).
Он знал, что Отец Его всегда слышит и послушает. Поэтому Он и принимает так спокойно чашу страданий, которую Он должен испить по воле Отца. Поэтому Он и вступает так охотно и смиренно на предстоящий Ему путь, который Он должен пройти согласно приговору Своего Отца. Он знал, что с этого часа начинается страшное и беззаконное гонение тьмы. Иуда вышел, чтобы принести в исполнение свой замысел; первосвященники готовились к тому, чтобы возвести на Него свое последнее обвинение; страдания и смерть подходили все ближе и ближе. Глаза Сына Человеческого были пристально обращены на всеправедного и всемогущего Бога, Который желал прославить и Себя, и Своего Сына; и Сын, как бы на крыльях орла, стремился к сердцу Своего Небесного Отца. Но мы, мои дорогие, при несении своего креста и страданий спускаемся очень глубоко, как бы в самый прах земной. Мы более обращаем свои взоры на грядущие печали и на те страдания, что нам причиняют люди, и нисколько не думаем о всеблагом и святом Божием Промысле. Поэтому, если небо над нами затемнится или нашему сердцу предстоит восхождение от печалей к печалям, то мы начинаем скорбеть и жаловаться, заботиться и вздыхать, стонать и плакать. О, если бы мы научились сохранять свои души в терпении и говорить, что «Я ради этого часа и пришел», а также чтобы мы в своих страданиях могли всегда вместе с дорогим Спасителем просить и молиться: «Отче, прославь имя Твое!» Отче, прославь Его также чрез крест и страдания в моем гордом и унывающем сердце! Тогда мы, подобно Иисусу Христу, услышим с неба ответ: «Я прославил и еще прославлю».