Отречение и раскаяние Петра
Первосвященника двор тесный
Шумит народом. Блеск зари
Померк на высоте небесной…
Навстречу звездам фонари
Зажгли; свет факелов багровых
Неясно освещает двор.
Свежеет; из ветвей терновых
Сложили пламенный костер.
В свету дрожат, шатаясь, тени, –
И в их изменчивой игре
Белеют судьбища ступени,
Мелькает стража на дворе.
Сверкают шлемы, блещут копья,
Вокруг огня сидит народ,
И ветер двигает отрепья,
И говор сдержанный плывет…
И у костра, присев на камень,
Взирает сумрачно на пламень
Один из тех, кто вслед Христа
Бродил, внимал Его ученью,
Чьи вдохновенные уста
Взывали к правде и терпенью.
Ты рыбарь Петр – Христа сподвижник;
Он полн раздумьем роковым.
(К. Фофанов)
Петр, некогда так твердо и непоколебимо веровавший в своего Учителя, мигом теряет все мужество и отвечает спросившей его женщине: «Я не знаю Его» (Лк. 22, 57). Но лишь только слова эти слетели с его уст, как он почувствовал, что сердце его как бы пронзено острым жалом. Не будучи в состоянии более выдерживать света огня и взглядов кругом сидящих слуг, Петр встает и выходит в наружную часть дома, очевидно, с намерением совершенно оставить дворец и двор. В это время петух пропел первый раз. Услышав этот предостерегающий крик, Петр возвращается обратно, быть может, с твердою решимостью исправить свою ошибку и пред всеми заявить себя учеником своего Господа и Учителя. Но искуситель направляет на него свою вторую стрелу. Увидев Петра, другой солдат говорит: «И ты из них» (Лк. 22, 58), и вся толпа, грозно одобряя, соглашается с ним. Петр вторично отрекается и теперь еще упорнее и горячее: «нет», говорит он и начинает даже «клясться и божиться», как повествует нам евангелист Матфей (Мф. 26, 74). Между тем Иисуса Христа в это время в доме первосвященника, или, вернее, во дворе этого дома, ругают, бьют, издеваются, заушают. Ученик видит это и, чтобы показать, что это его нисколько не касается и что с Человеком этим он не имеет ничего общего, он с деланным простодушием вмешивается в беседу солдат. Но произношение ясно обличало его, как галилеянина; и вот один из слуг восклицает: «точно и этот был с Ним, ибо он Галилеянин» (Лк. 22, 59). Но Петр ответил ему, «не знаю, что ты говоришь» (Лк. 22, 60), и начал, как говорит св. Марк, «клясться и божиться: не знаю Человека Сего, о Котором говорите» (Мк. 14, 71). Таким образом, чтобы показать, что он не знает этого Человека из Назарета и не имеет с Ним ничего общего, Петр привлекает на свою голову гнев Божий и жертвует своим блаженством.
Это падение некогда верного и мужественного ученика поистине тяжело и ужасно. Он отрекается от своего Господа и Спасителя, за Которым столько лет следовал, от Которого слышал столько слов жизни, видел столько чудесных действий и милостей, от Которого, наконец, сам испытал так много любви и всепрощающей кротости. Он отрекается от своего Господа и Спасителя в тот тяжелый и скорбный момент, когда над Иисусом Христом издеваются, смеются, ругают и бьют Его; вместо того чтобы в этот час скорби подкрепить Спасителя за Его любовь и милость, он и без того горькую чашу, которую Господь должен пить, делает еще более горькой и скорбной. Он отрекается от своего Спасителя несмотря на то, что незадолго пред этим давал Ему клятвенное обещание: «Я жизнь мою положу за Тебя; хотя бы мне подлежало и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя» (Мф. 26, 35; Мк. 14, 31); «с Тобою я готов и в темницу, и на смерть идти» (Лк. 22, 33). Он отрекается от своего Господа и Спасителя несмотря на то, что Иисус Христос серьезно предостерегал его об этом и приготовлял его на час искушений и испытаний. Он отрекается от Него и пред какими людьми? Не пред царями и сильными, власть и блеск которых могли его ослепить, не пред несправедливыми судьями, приговора которых он мог устрашиться. Нет, он отрекается от Него пред служанкой, пред бедными привратниками, пред толпой слуг и солдат. Он отрекается от Него не однажды только, в припадке минутной слабости произнеся безрассудное слово. Нет, он делает это трижды несмотря на то, что Господь Бог в Своем долготерпении дает ему немало времени для размышления несмотря на то, что предостерегающий крик поющего петуха явственно звучит в его ушах, как бы напоминая ему слова Иисуса: «истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня» (Мк. 14, 30). Трижды таким образом отрекается Петр от своего Господа и Учителя, и с каждым разом грех его делается все больше и больше. Первый раз это только ложь, которую он произносит. При втором отречении сюда присоединяется ложная божба. И, наконец, при третьем отречении бедняк уже ожесточенно клянется и божится; так глубоко пал ученик.
Мы не должны осуждать бедного Петра за его великий и тяжелый грех. Мы не можем и не смеем этого делать, ибо в его грехе мы созерцаем наш собственный грех и неверность. Мы так же, как и этот ученик, получили великие милости от Господа. Мы так же, как и он, спасены, освящены и изобильно и милостиво утешены нашим Спасителем. Мы так же, как и он, исповедуем Иисуса Христа, как нашего Господа и Спасителя, и не раз обещали Ему, что никогда и ни за что не оставим и не отречемся от Него. Вспомним день нашего крещения, некоторые богослужебные дни, дни причастия Св. Таин; вспомним те тихие, святые минуты, когда мы как бы присутствовали пред Лицом Самого Бога; вспомним дни благословения Божия и радости, когда, получив от Бога помощь, мы весело ликовали; вспомним и дни креста, когда мы, в жаркой молитве и проливая потоки слез, испрашивали себе спасения и избавления из глубокой нужды. Какие обеты и клятвы, возлюбленные мои, давали мы во все эти дни и часы! И при всем том, как часто, ах, как часто отрекались мы от своего доброго Спаса и Избавителя! Я говорю здесь не о тех и не для тех сынов мира сего, которые беспрестанно и со спокойною совестью отрекаются от Сына Божия и Человеческого словом, делом и вообще всем своим образом жизни. Я говорю здесь . исключительно о тех и для тех, которые, как и Петр, желают быть истинными и действительными учениками и последователями Иисуса Христа. Как часто мы пристыжали самих себя пред насмешниками и ругателями! Как часто мы умолкали пред клеветниками и держали себя так, как будто бы мы совершенно не знали Спасителя и знать о Нем ничего не желали! Как часто мы отрекались в словах и делах от нашего божественного Первосвященника и Царя! Как часто собственное самолюбие ослепляло нас, грубый произвол руководил нами, как часто мы подчинялись минутной вспыльчивости, увлекались чувственностью, поддавались лени, забывались в гневе! Как часто мы так думали, говорили, поступали, радовались и плакали, как будто нашего Спасителя совершенно не знали, о Нем ничего не слышали и знать Его не желали! Как часто мы побеждались совершенно ничтожными, незначительными искушениями! Один взгляд, одно слово, незначительное прекословие или вопрос не вовремя, ничтожнейшая неприятность, самая пустая вещь нередко бывают для нас поводом к тому, чтобы отречься от Иисуса Христа и Его учения. И часто это совершается пред такими людьми, которых в часы спокойного размышления нам приходится жалеть или даже презирать! Поистине, возлюбленные мои, мы не имеем никакого права возвышать себя над Симоном Петром во дворе первосвященнического дворца. Мы должны стараться, чтобы его падение послужило для нас серьезным уроком тому, чтобы не пренебрегать, подобно ему, напоминаниями и предостережениями нашего дорогого Спасителя; чтобы к нашей собственной силе, к нашим намерениям не присоединять, подобно ему, самонадеянности; чтобы, подобно ему, не пропускать бдения и молитвы и не пренебрегать первым, быть может, незначительным грехом. Но прежде всего другого мы должны, взирая на него, ударить себя в грудь и молить: Боже, будь милостив ко мне, грешнику! Исповедуем пред Господом Святым и Всеведующим нашу собственную греховность: «Из глубины взываю к Тебе, Господи. Господи! услышь голос мой» (Пс. 129, 1–2); «выведи из темницы душу мою, чтобы мне славить имя Твое» (Пс. 141, 7); «Господи! избавь душу мою от уст лживых, от языка лукавого» (Пс. 119, 2). Настроение, соответствующее такой молитве, мы можем почерпнуть из нашей именно истории.
Тяжкий грех ученика совершился. Симон Петр пал так же глубоко, как и Иуда Искариот-предатель. Но пойдет ли он теперь тем же путем гибели и отчаяния, которым закончил свою жизнь Иуда, или он восстанет из своего падения и принесет достойные плоды покаяния? Кто же мог поднять так глубоко и тяжело павшего ученика? Сам он не мог этого сделать: не сохранивши себя от греха отречения, он, естественно, не мог сам собою восстать и исправиться. Другие ученики также не были в состоянии сделать этого; они ни одного разу не оставались при нем, а потому и не могли утешить и подкрепить его. О воинах, слугах и служанках и говорить нечего. Где же бедный Петр должен был искать себе спасения и помощи? Благодарение Богу, Евангелие дает нам на эти вопросы ясный и точный ответ. В то время как Симон Петр отрекается от своего Господа и Учителя, Иисуса осуждают и бьют. Но все эти поругания и заушения, которые переносил Спаситель, действовали на Него не так глубоко, как отречение некогда такого верного ученика. В продолжение трех лет Своего общения с ним Он при всяком удобном случае делал ему напоминания, предостережения, обещания и угрозы. Он не упускал ни одного случая доказать Свою милость, чтобы всем этим привлечь к Себе Петра и сохранить и укрепить его веру. Не оставляет этого Он и в последние дни и часы, чтобы уберечь его от искушений и соблазнов этой ночи. Он серьезно предостерегал его: «Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу», и при этом прибавляет: «Но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя» (Лк. 22, 31–32). Он увещал его вместе с другими учениками: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Мф. 26, 41). Но несчастный ученик в этот злополучный час забывает наставления Учителя и отрекается от своего Спасителя. Но если Петр забыл Христа, то не забыл его Милосердый Господь. «Господь, – говорит ев. Лука, – обратившись, взглянул на Петра» (Лк. 22, 61). Это был только один взгляд, который Господь бросил на Своего ученика. Более Он не мог ничего сделать для него, так как был связан, а слова из Его уст не могли достигнуть Петра. Брошенным взглядом Господь как бы спрашивал ученика: «Симон, слышишь ли ты пение петуха? Не говорил ли Я тебе об этом прежде? Недостаточно ли напоминал, предостерегал, просил, чтобы всем этим уберечь тебя от падения? Где же твои те прекрасные обещания, которые ты несколько часов тому назад давал Мне? Но вместе с этими вопросами укора взгляд Христа был полон и отрадного утешения: бедный Петр, ты, без сомнения, глубоко, очень глубоко пал! Но не унывай, ибо Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя. Рука, которая когда-то спасла тебя из волн моря, может извлечь тебя и из глубины греховного мрака и греховной гибели. Я рассею твое злодеяние, как облако, и грех твой, как туман; Я верну тебя к Себе, Я спасу тебя!»
«Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра» (Лк. 22, 61). Где найти такого художника, который бы во всей силе и глубине мог изобразить этот вопрошающий, укоряющий, утешающий и ободряющий взгляд Спасителя? Где найти такого проповедника, который мог бы высказать и описать все, что Симон Петр увидел и прочел в этом взгляде своего Господа и Учителя? Евангелист не говорит нам об этом ни одного слова. Он повествует только, что взгляд этот был направлен на бедного ученика: «И Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды. И, выйдя вон, горько заплакал» (Лк. 22, 61–62). Теперь только он ясно вспомнил дорогое предостережение своего Спасителя, которым он раньше пренебрег и не обратил должного внимания. Теперь только Петр понял все свое легкомыслие и дерзость, в которую он так самонадеянно впал, свою позорную неверность, свое ужасное преступление против своего Господа и Учителя. Теперь он не имеет ничего, кроме изломанного, истерзанного, напуганного и подавленного сердца. «И, выйдя вон, горько заплакал» (Лк. 22, 62).
Петр вышел не потому, что боялся признать и исповедать Христа на том самом месте, где отрекся от Него, но из недоверия к самому себе. Истинный христианин охраняет и укрепляет те стороны сердца, которые оказываются слабее других. Тот или другой предмет возбуждает в нем грешные помыслы и желание, он немедленно отвращает от него взоры свои; если то или другое общество вредно действует влиянием своим на душу его, совращает его с пути добра и истины, влечет к греху, то он, не колеблясь, покидает его. «Если я отрекся от Господа моего во дворе Каиафы, то должен немедленно выйти». Так думал Петр, так должны и мы думать. Своеволие и самонадеянность были источниками множества грехов наших, они привели многих к преступлению заповедей Божиих; они были и будут источником многих человеческих горьких страданий.
«Петр вышел вон, плакал горько». Эти слезы смягчили вину его перед Тем, Кого он так глубоко оскорбил. Они возбудили в сердце Искупителя самое глубокое участие к падшему грешнику и послужили доказательством самого искреннего раскаяния; они исцелили Петра навсегда от гордости и самонадеянности; слезы эти были самым красноречивым словом возрожденного и обновленного сердца. Они примирили его с правосудием Божиим. Эти слезы проливает та сильная любовь, которая овладела всею душою, всем существом Петра. Она воодушевила его и вызвала на те великие подвиги, которые предстояло ему совершить в будущем. Она привела его путем самоотвержения, жертв и страданий к вечному спасению. С помощью этой любви Петр сделался послушным исполнителем воли Божией, посвятил себя служению Христу; неуклонно и неутомимо подвизался в исполнении заповеди Христовой: «Паси овец Моих». Укрепленный этой любовью, возрожденный к новой жизни, Петр перенес с неустрашимым, непоколебимым мужеством все гонения, все преследования и даже смерть на кресте. Эта любовь была так сильна, что, умирая за веру в Христа, среди ужаснейших мучений, Петр мог радостно воскликнуть: «Господи, Ты знаешь, что я люблю Тебя»!