Книга св. пророка Даниила

В книге пророка Даниила указываются подробные сведения о жизни и деятельности св. пророка. Он происходил из знатного рода колена Иудина. По взятии Иерусалима Навуходоносором (в 607 году до Рождества Христова), Даниил вместе с другими знатными иудеями, в числе которых между прочим были его друзья Анания, Азария и Мисаил, уведен был пленником в город Вавилон. Здесь еврейские отроки обратили на себя внимание халдеев своими способностями, знатностью происхождения и попали в число тех избранников, которые обыкновенно заранее предназначались вавилонянами на службу при царском дворе. Чтобы приготовить из них будущих советников царя, юношей обучали различным наукам и халдейскому языку. Хотя еврейские отроки удостоились такой высокой чести воспитываться при царском дворце, все-таки они, как пленники, в знак зависимости от Навуходоносора, получили новые халдейские имена. Даниила назвали Валтасар в честь бога Бела¹⁵⁰. Ананию – Седрах, что значит царский, Мисаила – Мисах в честь бога солнца, Азарию – Авденаго в память бога Нево (Дан. I, 1–7)¹⁵¹.

Окруженные языческой пышной обстановкой, благочестивые юноши несмотря на это, оставались верными закону Моисееву. Из опасения нарушить закон и оскверниться чем-нибудь идоложертвенным, они отказывались от языческих яств, посылаемых им от царского стола и предпочитали питаться растительною пищею и водою. За такую ревность к закону Божию и воздержание Господь явил им Свое благоволение. Они получили от Бога способности успешно проходить науки и вообще свои природные задатки мудрости усугубили, по воздействию Божию, разумением во всякой книжной премудрости. Кроме того, Даниилу Господь даровал способность понимать видения и сны (I, 11–17).

После трехлетнего воспитания, они представлены были царю на испытание и так удивили царя своими знаниями, что он нашел их самыми мудрыми и самыми лучшими из всех мудрецов своего царства. Вскоре после этого Даниил проявил пред царем полученную им от Бога способность снотолкования, Он проник в тайну сна, виденного Навуходоносором, но под влиянием страха забытого им. Даниил изложил ему содержание этого сна и дал объяснение его. Царь Навуходоносор был так поражен этим чудесным прозрением Даниила, что поклонился ему и исповедал Бога Даниилова истинным всемогущим Богом. Кроме того, благодарный царь наделил Даниила большими подарками и так возвысил в своем царстве, что поставил его над всею областью Вавилонскою и главным начальником над всеми вавилонскими мудрецами. Но Даниил обратился с просьбою к царю, чтобы он позволил предоставленную ему власть разделить между тремя его товарищами: Ананией, Азарией и Мисаилом. После этого друзья его были назначены правителями областей Вавилона, а сам Даниил остался при царском дворе (II гл.).

Пророк Даниил еще раз оказал Навуходоносору великую услугу, когда разъяснил ему другой виденный им таинственный сон. Это произошло при следующих обстоятельствах. Однажды в самую наилучшую пору своего царствования Навуходоносор увидел во сне громадное дерево, стоящее посредине земли и увешанное множеством плодов. Под ветвями этого дерева, которые простирались с необозримой высоты на землю, находили убежище полевые звери, а на самых ветвях жили птицы, причем плодами дерева питались те и другие. Далее, взору спящего царя представилось, как с неба сошел Бодрствующий и повелел срубить это дерево и только оставить его пень. И тут мощный голос Неусыпающего от дерева обратился к лицу самого царя Навуходоносора и определил его страшную участь. Он должен жить в узах железных и медных, мокнуть от росы и вместе с животными питаться травою. Сердце его перестанет быть человеческим и дано будет ему сердце звериное на семь лет. Этот приговор небесного Повелителя должен быть приведен в исполнение для того, чтобы узнали живущие, что владеет Вышний царством человеческим и, кому хочет, дает его и ничтожнейшего из людей может восстановить над ним.

Мудрецы вавилонские не в состоянии были объяснить значение этого сна. Тогда, по желанию царя, явился Даниил и объяснил ему сон следующим образом. Виденное высокое, прекрасное и обильное плодами дерево обозначает самого царя Навуходоносора, который широко распространил и укрепил свое земное могущество. Повеление же Святого срубить дерево и слова, указывающие на страшную судьбу лица, под образом которого видел себя Навуходоносор, знаменуют собою определение Вышняго о низведении его в скотское состояние. Наступит время когда Навуходоносор не только лишится царской власти и человеческого достоинства, но и подвергнется ужасной болезни сумасшествия, его выгонят из среды людей и он будет жить среди полевых зверей. Для предотвращения сего угрожающего наказания Божия, пророк советовал царю искупить свои беззакония делами милосердия и чрез это привлечь к себе благоволение Господа. Но гордый вавилонский царь не воспользовался предложенным советом и скоро его забыл.

Через год после этого, когда Навуходоносор любовался городом Вавилоном, как созданием своих рук и самопревозношение его при этом дошло до степени самообожания, в это время вдруг постигла его предсказанная чрез сновидение кара Божия. Он сделался как бы животным, не мог быть спокойным среди людей и поэтому действительно изгнали его из общества человеческого; он ел траву, как вол; волосы его выросли, как у льва и появились ногти – как у птиц. По истечении семи лет скотоподобное состояние его прошло; он стал сознавать себя человеком, к нему возвратился разум. Это произошло в тот момент, когда болящий поднял свои глаза к небу, т.е. признал над собою власть Всевышняго и исповедал свое ничтожество. Вместе с этим он получил свое прежнее царственное достоинство. Вразумленный совершившимися чудесными событиями, Навуходоносор в своем царском указе всенародно восхвалил и прославил Господа. Царя небеснаго, великаго Бога, Котораго «все дела истина и пути правда и Он ходящих в гордости может унизить» (IV гл.)¹⁵².

Св. пророк Даниил продолжил проходить свое пророческое служение и при преемниках Навуходоносора. Глубину божественной мудрости пред языческим миром пророк особенно явил в царствование последнего преемника Навуходоносора, Валтасара. В правление этого царя совершилось несколько знаменательных исторических событий, которыми всемогущий Господь Бог предуказывал падение гордого растленного языческого мира и просвещал людей светом Своего истинного учения. Первым таким событием служит появление во время царского пира руки человеческой, начертавшей на стене таинственный письмена. Царь Валтасар, как человек привыкший к роскоши, любил устраивать пиры. Однажды он устроил большой пир для своих полководцев, несмотря на то, что персы осаждали Вавилон и городу угрожала опасность. Под влиянием в излишестве выпитого вина, развращенный царь приказал принести взятые Навуходоносором из храма Иерусалимского священные сосуды, чтобы пить из них вино всем вельможам, женам и наложницам его, участвовавшим в пире. Когда повеление царя было исполнено и безумцы кощунственно продолжали свое пиршество¹⁵³, вдруг на стене появилась рука и написала неизвестные слова. Это таинственное событие так поразило царя, что он под влиянием ужаса громко закричал и повелел пригласить всех вавилонских мудрецов. Но никто из призванных мудрецов не мог ни прочитать, ни тем более истолковать смысл таинственных слов. По совету царицы (матери царя), пришедшей в комнату пирующих, послано было за пр. Даниилом. Испуганный царь встретил пророка милостивыми словами, в которых указывал на его прозорливость, мудрость и обещал ему великие почести, если он прочитает и объяснит написанное на стене. Даниил смиренно отказался от предложенных почестей и прежде чем приступить к объяснению таинственных слов обратился к царю с обличительною речью. Пророк упрекнул царя в том, что он не вразумился примером того, как истинный всемогущий Господь Бог покарал гордость Навуходоносора. Употреблением на пир сосудов из храма Иерусалимского, когда пившие из них вино восхваляли бездушных идолов, царь допустил преступное кощунство пред Богом. В наказание за это Господь Бог, оскорбленный богохульным безумным пьянством, покарает их страшными бедствиями, знаменованием которых и служит внезапное появление руки с таинственными словами. Затем, прочитав надпись, пророк истолковал ее так: слово мани означает «Бог исчислил твое царство и положил ему конец», слово текел – взвесил и оно оказалось легким, достойным лишения Его милости; фарес – «разделил царство твое и отдал мидянам и персам». Предсказания Даниила о грозном Суде Божием исполнилось над нечестивцами в ту же ночь; персидские войска во главе с царем Киром проникли в город Вавилон, Валтасар был убит и вместо него воцарился дядя и тесть Кира, Киаксар, иначе называемый Дарием Мидянином (V гл.).

В правление царя Валтасара пророк Даниил удостоился видеть два таинственно-пророческих сновидения: 1) видение о четырех монархиях под образом четырех необыкновенных зверей, выходивших из моря (VII гл.); 2) видение о двух монархиях Мидо-Персидской и Греческой (VIII гл.).

С вступлением на престол Дария Мидянина значение пр. Даниила при царском дворце еще более увеличилось. Он был поставлен в число трех главных вельмож царя. Такое высокое положение пророка вызывало зависть со стороны других царских правителей и они стали придумывать, как бы унизить его в глазах царя. Но св. пророк Даниил своим бескорыстием, преданностью царю и примерным усердным исполнением своих служебных, обязанностей лишал их возможности сделать это. Не замечая в жизни пророка ничего такого, за что можно было бы осудить его, они решили обвинить его на почве твердой и искренней привязанности св. пророка к религии своих отцов. С этою целью завистливые сановные мужи убедили царя издать повеление, чтобы того, кто из подданных его в течение 30 дней будет просить кого-либо из богов или людей, кроме царя, бросить в львиный ров.

Пророк Даниил не устрашился царской угрозы и согласно своему благочестивому обычаю не прекратил по три раза в день с коленопреклонением молиться Господу Богу в своем доме пред открытым окном, обращенным, к Иерусалиму, После этого Даниила обвинили в нарушении царского указа и просили царя, чтобы пророк брошен был в ров. Царь же, любивший Даниила, не соглашался на это и употреблял все усилия, чтобы спасти своего верного друга. Но злая настойчивость врагов Даниила подействовала на царя и он, по своей бесхарактерности, должен был уступить требованиям их и бросить пророка на съедение львам. Царь трогательно простился со своим любимцем и выразил при этом надежду на то, что Господь Бог, Которому Даниил служит, спасет его от гибели. И действительно всемогущий Господь Бог чудесно спас Своего верного раба: Он заградил уста львов и они не причинили Даниилу ни малейшего вреда. Пораженный и обрадованный таким чудесным событием, Дарий вполне убедился в невинности Даниила и повелел бросить в львиный ров клеветников его, которые сразу же были растерзаны львами. После этого царь, указом объявил всем своим подданным, чтобы они благоговели пред Богом Данииловым, как живым, вечно царствующим, творящим чудеса на небе и на земле, избавившим Даниила от уст львовых (VI гл.).

При Дарии Мидянине пророк удостоился получить от Бога еще великую милость; он утешен был великим откровением о 70-ти седминах (IX гл.).

В царствование Кира, сделавшегося единодержавным властителем Мидии, Персии и Вавилона, пророк Даниил оставался в прежнем своем высоком положении (Дан. VI, 28; XIV, 1–2). Год воцарения Кира над Вавилоном был вместе с тем годом освобождения евреев из рабства вавилонского (1Ездр. I, 1–4 ст.). Это знаменательное в жизни еврейского народа событие совершилось не без участия св. пророка Даниила, пользовавшегося особенною близостью к царю. По преданию иудейскому, пророк показал Киру известное о нем пророчество Исаии, в котором он за 200 лет называется по имени и где предсказывается, что во всех своих завоеваниях он будет находиться под особенным покровительством Божиим. Целью такого благоволения Божия к Киру, по словам пророчества Исаии, должно быть то, чтобы царь познал истинного Бога, даровал свободу Еврейскому народу и повелел бы построить в Иерусалиме храм Богу истинному (Ис. XLIV, 28; XLV, 1 – 13.) Пораженный этим пророчеством, Кир признал над собою власть Иеговы и повелел построить освобожденным евреям в честь Его храм в Иерусалиме (1Ездр. I гл.). В третий год царствования Кира пророк Даниил получил от Бога откровение о дальнейшей судьбе народа еврейского в связи с историей языческих государств (X, XI и XII гл.).

О последующей судьбе пророка Даниила ничего достоверного неизвестно. Из содержания книги его видно, что он дожил до глубокой старости, имея не менее 90 лет. По мнению одних толковников, он умер в Вавилоне, а по мнению других – в Мидии и погребен в столице ее Экбатанах.

Пророк Иезекииль, проходивший свое служение в плену, был современником Дaниилa. Он восхваляет добродетельную благочестивую жизнь Даниила и поставляет его в этом отношении наряду с Ноем и Иовом (XIV, 14). Говоря о мудрости Даниила, пророк Иезекииль представляет ее такою великою, какою никто из людей не обладал (XXVIII, 3).

Язычество во времена жизни пророка Даниила находилось в полном упадке. Оно утратило прежнюю силу влияния на людей, ему преданных. Язычники теперь стали служить своим богам, руководясь не чувством искреннего благоговейного отношения к ним, а побуждались к тому преданием и силою привычки. Они постепенно теряли веру в богов как своих покровителей, и, часто от почитания одних богов переходили к почитанию других. Этому способствовали самые политические обстоятельства, среди которых могущественные государства падали и уступали место другим, последние же в свою очередь также держались недолго, на развалинах их скоро возникали новые державы. Так например, Ассирийское государство было разрушено Вавилонским, последнее было побеждено персами, персам угрожали греки и т.д. Вполне понятно, что такая смена монархий подрывала веру язычников в своих богов и заставляла их с недоверчивостью относиться к могуществу своих покровителей. Боги побежденного народа заменялись богами народа победителя, первые считались слабыми и поэтому скоро забывались, последние же прославлялись, как могущественные покровители и виновники победы. Кроме того, ослабление религиозных воззрений язычников и веры в авторитет богов много способствовали произвольные действия царей. Могущественные земные владыки часто доходили до гордого самообожания, ставя себя выше богов и требуя себе божеских почестей. Такое самобоготворение языческих царей естественно низводило культ богов на степень простого обожания человека. Так например, по желанию Навуходоносора воздвигнута была огромная статуя и всем подданным его приказано было от него кланяться ей, как богу. Примером же того, как прежние религиозные языческие порядки кощунственно попирались и заменялись новыми, противоречившими всякому здравому человеческому смыслу, служит повеление царя Дария Мидянина в течение 30 дней не молиться никакому богу, а лишь ему одному. В том и другом случае требовалось от народа беспрекословное повиновение приказаниям царей, ослушникам объявлялась смертная казнь. Народ сгоняли толпами, чтобы воздать поклонение новому божеству и ждать кому еще заставят кланяться. При таких условиях суеверные толпы народа утрачивали возвышенное представление о своих богах и убеждались в том, что в религии нет ничего прочного, устойчивого. Разложение религиозного чувства необходимо влекло за собою упадок нравственности. Видя, что цари объявляют себя богами и безнаказанно нарушают священные предания о них, одни из язычников впадали в состояние мучительного недоумения, большинство же из них предалось чувственным страстям и стало жить одними лишь только земными интересами. Никто из них не обращался с искренним чувством к богам, религиозные верования как неудовлетворявшие жизненным запросам, превратились в сухую формальность и не стали иметь сдерживающего начала в нравственной жизни.

Но чем более языческий мир погружался во тьму религиозного неведения, тем более враждебно он относился к народу Божию и, поражаемый чудесными знамениями Господа Бога, он просвещался светом истины. Таким образом чрез это подготовлялась благоприятная почва для того, чтобы из мрака греховной жизни и пустоты встать язычникам на верный путь истины и добра чрез признание всемогущего Бога, управляющего судьбою всего человечества. Св. пророк Даниил и должен был по воле Божией огласить язычников словом истины, а именно сообщить им правильные понятия о Боге и вообще быть путеводителем их религиозно-нравственной жизни.

Избранный же народ Божий – евреи во время жизни пророка Даниила жили в плену среди чуждого им мира языческого. Здесь они испытывали бедствия не только от притеснения жестоких поработителей (особенно вавилонян), но и от сознания того, что они находятся на чужбине, лишились обладания землею обетованною и живут вдали от родного края без жертв и без храма. Под влиянием такого тягостного состояния евреи поняли, что правосудный Господь, согласно с предсказаниями пророков, наказал их за грехи, что они гневом Божиим, как вихрем унесены из своего отечества и заброшены в стране чужой (Пс. CI, 11). Жалкие пленники с глубокою скорбью сидели на реках вавилонских и плакали о Сионе (Псалом. CXXXVI, 1–2), пищу свою и питие растворяли слезами, лишились от скорби сна, уподобились птице, потерявшей свое родное гнездо и растение, срезанному с корня и высохшему (Пс. CI, 4–12). Находясь в таком униженном горестном состоянии., евреи устремляли свои взоры к Богу и с чувством раскаяния умоляли Его умилосердиться над ними, простить прежние грехи их и помиловать (Дан. III, 29–40)¹⁵⁴.

Утешительные пророчества Исаии, Иеремии и Иезекииля стали теперь особенно дороги для них; предсказания о возвращении из плена, которыми пророки утешали евреев в прежнее допленное время казались тогда излишними для них, теперь же, напротив, каждое пророческое слово страдавшими в плену близко принималось к сердцу. Многие из евреев с нетерпением ожидали исполнения предсказаний о возвращении из плена, восстановлении Сиона, наступления новых времени с лучшими условиями жизни и других великих благ, соединенных с установлением вечного завета с людьми. Но вот уже конец плена приближался, между тем как народ не видел далее признаков наступления обетованных пророками благодатных времен спасения. Мало того, выступление среди господствующего язычества могущественнейших государств давало некоторым пленникам повод сомневаться даже в возможности освобождения из плена. Таким состоянием пленного Израиля определялась задача пророческого служения Даниила. Он должен был поддержать в народе веру в непреложность обетовании Божиих и разъяснить, что окончание плена и обетованное время благодати наступит не одновременно. В этом отношении пророк Даниил продолжал и восполнял пророческую деятельность своих предшественников: Исаии, Иеремии, Иезекииля, являясь не только как пророк, но и как один из тех, к кому посылались пророки. Он выступает исполнителем их пророчеств. Так пророк Исаия задолго говорил о Кире, как освободителе евреев, называя его по имени и предсказывая о том, что он построит храм; Иеремия предсказывал 70 лет плена; Иезекииль в видении созерцал построение храма; но Даниил проводил все это и сам принимал участие в исполнении этих пророчеств. Он обращается к самому Киру; он сосчитывает 70 лет Иеремии и приводит их к исполнению; он как бы дает план и образ видению Иезекииля. Наконец, путем новых божественных откровений он точно определяет время явления в мир Господа Иисуса Христа и открытие Его Царства (IX, XI XII гл.).

Книга пр. Даниила состоит из 12 глав и разделяется на две части: историческую и пророческую. Первая часть заключается в первых шести главах. Здесь повествуется о наиболее важных событиях из жизни пророка Даниила при дворах царей Навуходоносора, Валтасара и Дария Мидянина. Во второй части, обнимающей последние шесть глав, излагаются пророческие видения Даниила о судьбе иудеи и сопредельных языческих царств, имевших влияние на судьбу народа Божия, от пленения вавилонского до утверждения и окончательной судьбы Царства Христова на земле.

Во второй год своего царствования Навуходоносор видел необычайный сон, который произвел на него такое сильное впечатление, что он, проснувшись, совершенно забыл его содержание. Встревоженный этим, царь приказал созвать всех своих мудрецов, знатоков таинственных сил природы, вещунов и потребовал от них рассказа забытого им сна. И тут же он предупредил их, что если они не исполнят предлагаемого требования, то будут подвергнуты смертной казни, а если же сделают по желанию царя, то получать большую награду (1–6 ст.). Сознание мудрецов в своем бессилии раскрыть сновидение и указание их на то, что царь требует от них невозможного, которое сделать могут только одни боги, так раздражило Навуходоносора, что он приказал казнить всех вавилонских мудрецов (7–12 ст.). Этой участи должен был подвергнуться и Даниил со своими друзьями, хотя они, как ученики, еще не имели непосредственного отношения к обязанностям мудрецов. Исполнение смертного приговора было возложено на Apиoxa, начальника царских телохранителей. Обстоятельно узнав причину столь грозного Царского повеления, Даниил благоразумно советовал Apиoxy не спешить исполнением царского указа, обещая разъяснить царю виденный им сон (13–16 ст.). Заручившись позволением царя об отсрочке времени, необходимого для того, чтобы представить ему объяснение сна, Даниил передал об этом своим друзьям и предложил им совместно обратиться с молитвою к Богу о помощи. В молитве святые мужи усердно просили Господа, чтобы Он, всемилостивый, открыл им таинственный сон и смысл его и не дал бы чрез это погибнуть всем им вместе с вавилонскими мудрецами. Господь услышал их молитву, и Даниилу, когда он находился в бодрственном состоянии, в видении ночном открыта была тайна. После этого Даниил возблагодарил и прославил Господа, как Бога премудрого и всемогущего, Который по Своей воле переменяет времена и лета (сроки), низлагает и поставляет царей и имя Котораго должно служить предметом вечного восхваления (17–23 ст.).

Когда Ариох по просьбе Даниила возвестил царю, что возможность узнать смысл загадочного сна найдена в лице пришедшего с ним пленного иудея, Даниила, то Навуходоносор, увидев последнего, поразился его юностью и недоверчиво спросил его: «можешь ли ты раскрыть мне сон, который я видел и значение его»? Даниил ответил Навуходоносору, что требуемое им раскрытие сновидения превышает силы человеческие и свойственно единому Богу, Который и открыл это ему, Даниилу, для объявления царю (24–28). Прежде чем перейти к изложению содержания виденного сна, Даниил указал Навуходоносору, какие мысли занимали его, когда он лег спать; по словам пророка, в голове царя возникали тревожные мысли о будущности его богатого и сильного царства. Господь Владыка неба и земли в удовлетворение желаний царя и послал ему сон, в котором и показал, что должно быть в будущем. Далее, пророк приступит к изложению содержания самого сна. Царь видел великого и страшного истукана; голова у него золотая, грудь и руки серебряные, живот и бедра медные, голени железные, а ступни частично железные, частично глиняные. Затем царь видел, как от горы оторвался сам собою, без помощи рук человеческих, камень и ударил в ноги истукана и разбил их; тут же все вещество статуи было разрушено, превратилось в прах, который бесследно был унесен ветром. Камень же, ударивши истукана, сделался великою горою и наполнил собою всю землю (29–35 ст.).

После этого пророк приступил к объяснению сновидения. Золотая голова истукана, по словам его, обозначает самого Навуходоносора, который сделался всемирным завоевателем и основать могущественное царство Вавилонское (36–38). На смену последнего появится другое меньшее царство (т.е. с меньшим царственным блеском и величием насколько серебро ниже золота). Медная часть истукана знаменует собою третье царство, которое будет владычествовать над землею. Четвертое царство предызображается железными голенями и железно-глиняными ступнями истукана. Оно подобно железу, будет крепко и будет обладать всесокрушающей его силой. Это царство не будет по составу своему представлять одного целого, не будет иметь внутренней сплоченности подобно тому, как железо не соединяется с глиной. По этой причине оно сделается ломким и хрупким, как хрупко и ломко железо, смешанное с глиною (39–43).

Наконец, камень, оторвавшийся от горы, разрушивший истукана и наполнивший всю землю, по толкованию Даниила, обозначаем своим действием то, что Бог Небесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится и владение его иному не достанется, оно сокрушить и разрушить все царства, а само станет вечно. Пророк закончил свою боговдохновенную речь такими словами: Великий Бог дал знать царю, что будет после сего. И верен этот сон и точно истолкование его (44–45 ст.).

Навуходоносор был так поражен точностью воспроизведенного сна и дивным его толкованием, что несмотря на свое царское величие, поклонился Даниилу до земли и велел принести ему дары и благовонные курения. В то же время он открыто исповедал и прославил Бога Даниилова, как истинного Бога богов и Владыку царей, открывающего тайны. Кроме того, благодарный царь возвысил Даниила, сделав его начальником над всеми вавилонскими мудрецами (45–49 ст.).

1 ст. Сон Навуходоносора не был простым сновидением. Это видно из того, что под влиянием его царь испытал такое сильное душевное потрясение, что забыл содержание его и сразу же позвал своих мудрецов для истолкования его. Как видно из слов пророка Даниила, Господь открыл Навуходоносору – представителю мировой языческой силы, положившей конец политическому существование царства избранного народа Божия, Свои определения относительно будущей судьбы и самой, – наконец, языческой силы, крепкой и могущественной условиями своего внешнего политического существования.

4 ст. Призванные мудрецы сознавали свое бессилие восстановить в памяти царя содержание сновидения, но не отказывались от объяснения его (сказание его возвестим), если им будет возвещено содержание его.

9 ст. Навуходоносор полагал, что если мудрецы в состоянии были давать объяснение снов, то должны были также при посредстве своих знаний легко рассказать и самое сновиденье. Положение мудрецов было самое затруднительное и безвыходное; прибегнуть к обману они в данном случае не могли, так как вымысел их при рассказе сна был бы замечен самим царем, имевшим немного в памяти основной облик сновидения. На это указывают следующие слова царя: сон мой поведите мне, и увем, яко и сказание (объяснение) возвестите мне. Уклонение мудрецов от требования царя передать прежде всего содержание сна вызвало у него, как человека умного и проницательного, сомнение в том, что они обладают высшим ведением и не прибегают к хитрости и обману (Аще убо сна не возвестите мне, вем, яко слово ложно и растленно совещаетеся реще предо мною, Дóндеже время минет («собираетесь сказать предо мною что-то лживое, хитрое»).

10–12 ст. Мудрецы заявили царю, что они действительно не обладают божественным ведением и не могут обладать им, как смертные ограниченные существа. Бессилие мудрецов вавилонских уразуметь тайну Божественного откровения служит наглядным примером того, что немощный человек своим ограниченным умом, без помощи Божией, не может постигать откровенных истин.

28–29 ст. По указанию Даниила, сновидение Навуходоносора является действием единого истинного Бога, возвещающего ему о том, что имеет быть после настоящего. Основав могущественное царство, гордый завоеватель мечтал о будущности его; при таких благоприятных условиях своего царствования вавилонскому царю казалось возможным, что достойные царственные преемники его путем таких же блестящих побед, какими он сам прославился, еще более расширят пределы Вавилонского царства и оно сделается всесветным, займет весь мир. Но полной уверенности в этом у Навуходоносора не было, так как в более далекой перспективе не исключалась возможность представления и противоположного. Могло случиться, что под управлением бездарных преемников величие основанного им царства исчезнет. Чтобы разъяснить такие смутные представления и предчувствия царя, Господь, по объяснению пророка Даниила, благоволил открыть ему, что после царства Вавилонского преемственно будут существовать еще три другие царства, которые разрушатся и уступят свое место на земле единому всемирному и вечному Царству Божию.

37–38 ст. Под золотою головою истукана разумеется Вавилонское царство, которого в лице царя Навуходоносора (ты еси глава, говорит Даниил ему) достигло величия, приобрело большие богатства и славилось мудростью. Сделавшись главным средоточием жизни древнего мира, Вавилонское царство при Навуходоносоре, подобно золоту, затмевало блеском своего величия все остальные царства. Вот почему пророк Исаия называет город Вавилон «красою царств и гордостью халдеев» (Ис. XIII, 19), а пророк Иеремия – чашею золотою (Иерем. LI, 7). Кроме того, Вавилонское царство в пророческом истолковании Даниила уподобляется золотой голове потому, что вавилоняне из всех языческих народов проявили наибольшую враждебность к царству Божию, когда поработили себе представителей сего царства – евреев, опустошили святую обетованную землю их и разрушили Иерусалим с храмом Божиим.

39 ст. Следующие два царства, изображенные под видом серебряных и медных частей истукана, не называются пророком по имени. Но из других мест книги пророка Даниила видно, что под царством, имеющим явиться в мир после Вавилонского, разумеется царство Мидо-Персидское, а первым после Мидо-Персидского должно возникнуть царство Греческое (Дан. VIII, 20–22; XI, 1–4).

О Мидо-Персидском царстве здесь пророк говорит так: И последи тебе (Вавилонского царства) восстанет царство другое меньшее тебе. Это царство по соответствию с серебряными частями истукана – рук (мышцей) и груди действительно в истории существовало таковым, что значительно уступало царству Вавилонскому в своем величии, богатстве и в отношении блестящих побед, насколько серебро в ценности уступает золоту. Соединение рук (мышцей) в груди указывало на соединение в один народ мидян и персов при царе Кире. С другой стороны, серебряным оно обозначено в смысле меньшего проявления боговраждебности по сравнению с вавилонянами. И действительно, Кир, царь Персидский, освободил евреев из плена и повелел им построить храм в честь Господа Бога. Преемники его Дарий Гистасп и Артаксеркс также относились к евреям очень благосклонно. Признавая силу и верховное владычество Иеговы, они оказывали чтителям Его всевозможный милости и свое царское покровительство (1Ездр. I-УIII гл.).

О выступлении третьего царства на смену Мидо-Персидского пророк говорит: царство третье медное, которое завладеет всею землею. Это царство есть Греческое-Македонское, достигшее своего могущества при царе Александре Македонском. В лице этого великого полководца Македонское царство, по свидетельству 1-й книги Маккавейской и древней истории, обнаружило замечательную широту своих завоеваний. Гениальный полководец разрушил Мидо-Персидскую державу и простер свое владычество на восток Азии и, вторгнувшись в пределы Индии. По словам священного историка, он прошел до пределов земли и заставил землю умолкнуть пред ним (1 Макк. I, 3). Сравнение в пророчестве Даниила Македонского царства с медью является вполне подходящим для обозначения внешних и внутренних сторон его существования. Как медь по своему блеску не может сравняться с благородными металлами золотом и серебром и притом скоро тускнеет, так и Македонское царство не имело такого внешнего блеска, как царство Вавилонское и Мидо-Персидское; в противоположность восточным азиатским народам, греки отличались большею простотою и умеренностью. Подобно меди, быстро теряющей свой блеск, Македонское царство, составленное из разных народов путем завоеваний, не имеющее внутренней связи ни в общих законах, ни в общей религии, ни в языке, ни в обычаях, также скоро распалось, как быстро составилось. Но зато с крепостью меди, превосходящей в этом отношении золото и серебро, греки во главе со своим великим полководцем совершали образование Македонского царства. При непоколебимом мужестве, силе и крепости войска, военной опытности, решительности и энергии завоеватели беспрепятственно брали все, что встречали на пути своих далеких походов. Образом меди, оцениваемой дешевле золота и серебра, указывалось на меньшую степень боговраждебности Македонского царства по сравнению с предшествующими ему двумя царствами. История вполне подтверждает это. Известно, что Александр Македонский был очень благородный человек, он отличался большою веротерпимостью и никогда не нарушал религиозных интересов своих покоренных народов. Отсюда и отношения его к еврейскому народу были также проникнуты духом веротерпимости. Сохранилось известие, что Александр Великий при взятии города Иерусалима, жители которого добровольно ему сдались, благоговейно почтил первосвященника, вышедшего навстречу и потом, войдя в храм, принес Богу жертву.

40–43 ст. Четвертое царство, подобно двум предыдущим, не называется в речи пророка по имени. Говоря о нем, пророк только указывает отличительные его признаки. Самым главным признаком сего царства служит железная крепость, железная его сила, которая уничтожает всякое сопротивление. И царство четвертое, ежа будет крепко, аки железо: якоже железо стончевает (разбивает) и умягчает вся, такожде и то истончит и истнит вся (разрушит все), говорит пророк.

Затем такою же главною отличительною особенностью сего царства является раздвоенность его или отсутствие сплоченности в составе своем. Оно не соединится в одно царство, как железо не может соединиться с глиною, а будет состоять из народов, хотя входящих в состав его, но живущих самостоятельно и отдельно друг от друга (41 – 43 ст.).

По вопросу о том, какое следует разуметь здесь историческое царство, мнения толковников расходятся. Одни из них разумеют царство Сиро-египетское, другие же – Римское. Первые приводят следующие доказательства в пользу своего мнения. Во-первых, они руководятся соответствующими местами в книге пророка Даниила, в которых также таинственно изображаются четыре царства и вслед за третьим царством, преемственно следующим и сменяющим его, представляется Сиро-египетское (VII, 7; XI, 4). Во-вторых, основываясь на контексте речи пророка, они указывают, что пророк в истолковании частей истукана говорит о них как о четырех преемственно следующих царствах, существование которых оканчивается с наступлением царства вечного, которое сокрушит и разрушит все эти царства, а само будет вечно. Открытие царства Божия за гибелью последнего царства, виденного Навуходоносором под образом железноглинистого вещества, не дает права считать под последним Римского государства, которое с пришествием в мир Господа Спасителя продолжало свое существование, причем Церковь Христианская распространилась в пределах римских всемирных владений. В третьих, защитники своего предположения рассуждают, что если в виденной языческим царем статуе, по объяснение пророка Даниила, изображена боговраждебная языческая сила, которая, по соответствии с частями статуи, прошла исторические формы своего проявления и если стадии такого проявления осуществились на Персидском и Македонском царствах, которые не были столь враждебны к народу Божию, по сравнению с другими царствами, то неестественно уже было бы опустить из виду владычество сиро-египтян, сделавших много зла своею жестокостью избранникам Божиим. В-четвертых, они ссылаются на историю и видят в ней оправдание всех признаков представленного пророком последнего царства. Сиро-египетское царство образовалось после распадения монархии Александра Великого. Сирияне и египтяне вели между собой ожесточенную борьбу за право преобладания; Палестина, находившаяся в средине между ними, была для них предметом раздора и несколько раз переходила то во власть египтян, то во власть сириян. Владычество сирийцев было самым жестоким временем для евреев, в особенности при царе Антиохе Епифане, который своими враждебными действиями хотел уничтожить веру в истинного Бога и истребить весь еврейский народ. Период сирийского господства над евреями справедливо можно сравнить с железом, все разбивающим и разрушающим. Напротив, египтяне в своем господстве над народом Божиим не проявляли такой жестокости, они не обнаруживали стремления попирать права божеские и человеческие, а потому в этом отношении были подобны глине, как веществу более мягкому в хрупкому, чем железо. Соперничая между собою, эти царства не могли мирно относиться друг к другу и все попытки царей объединить их путем родственных связей в одно общее нераздельное царство не имели успеха. На эту особенность четвертого царства и указывает несоединимость в ногах истукана железа с глиною.

Защитники второго мнения, разумеющие под последним четвертым царством Римское царство, приводят следующие доказательства. Во-первых, они указывают на то, что Сиро-египетское царство не было мировым, всемирным царством и поэтому оно не может быть приложимо к четвертому царству, которое, по соответствию с предшествующими царствами, представляется всемирным, как проявляющее мировую боговраждебную власть (как железо разбивает и раздробляет все, так и оно, подобно всесокрушающему железу, будет раздроблять и сокрушать 40 ст.). Во-вторых, четвертое царство в истолковании Даниила изображается единым царством, только разделенным на части¹⁵⁵, тогда как Сиро-египетское царство не было единым, а представляло собою два самостоятельные царства египетское и сирийское. В-третьих, характерные свойства четвертого царства, указанные пр. Даниилом, по свидетельству истории, заставляют разуметь под ним царство Римское. Римляне своими успешными завоеваниями, в которых проявлялась суровая военная доблесть, строгая дисциплина, стремлению к славе и величию своего имени, создали могущественное государство. Это государство постепенно объединило под своею властью весь известный тогда исторический мир. Против необыкновенной стойкости и храбрости римлян не могли устоять никакие народы, которые пытались им сопротивляться. Но Римское государство было в железной силе и всемирном могуществе до тех пор, пока римляне сохраняли у себя простоту жизни и чистоту нравов. С упадком этих положительных качеств и по мере того, как власть римлян все более и более распространялась чрез покорение новых народов, мало имевших общего с римскою жизнью, Римское государство стало слабеть в своем могуществе. Представители власти, употребляя различные средства к тому, чтобы слить всех покоренных народов в одно государство и таким образом упрочить свое могущество, не имели успеха. Разнообразные народности, входившие в состав Римского государства, были по своим религиозным воззрениям, обычаям, языку и вообще складу всей своей жизни совершенно чужды для Рима и не могли образовать с ним одного цельного, сплоченного государства. Они поднимали возмущения, междоусобия и чрез это ослабляли силы Римского государства. Так постепенно, на первых порах очень сильное, Римское государство из состояния первоначальной железной крепости перешло к состоянию внутреннего разъединения, слабости и сделалось таким же непрочным, каким является мягкое или, в ином виде, хрупкое глинистое вещество.

В-четвертых, по словам пророка Даниила, во время последнего царства (во дни царей этих, т.е. представителей власти Римского царства) наступит царство Божие. Это обстоятельство, по мнению защитников второго мнения, прямо указывает на Римскую империю. Царство Господне действительно открылось во времена существования четвертой всемирной монархии, монархии Римской. Господь Иисус Христос родился в тридцатый год правления Римского императора Октавиана Августа в незначительном городке, отдаленной и зависевшей от Рима Иудеи, Вифлееме (Лук. II гл.).

В примирение этих двух противоположных мнений относительно понимания в историческом смысле четвертого царства можно сказать то, что строгая точность в данном случае существенного значения не имеет. Основная мысль пророческой речи, по соответствию с характером и задачею откровения Божия Навуходоносору, состоит не в том только, чтобы исторически точно обозначить время состояния языческого господства в мире и периоды противления языческой силы Царству Божию, а и в том, чтобы вообще показать, что язычники, при всей своей видимой силе и злобе, никогда не одолеют Царства Господня, основанного в народе Божием. Мало того, они сами погибнут со стороны своего внешнего греховного образа жизни, как несовместимого с истинными условиями жизни людей на земле. И виновником такого мирового переворота будет Всевышний, Который чрез Свой избранный народ, находящийся в порабощении могущественных язычников, уже теперь свидетельствует о Себе, как истинном Боге, проявляя Свое всемогущество в различных чудесных событиях. Особенно же чудесно будет пришествие в мир Сына Божия в среде избранного Им народа. Тогда-то в полной мере и осуществится то, что только отчасти предуказывалось и исполнялось евреями. Тогда-то и будет основано на земле Царство Христово, слабыми носителями которого были евреи; оно будет царством света, добра и правды. Пред всемогущим действием нового благодатного царства не устоит никакая сила вражия, как бы она ни сопротивлялась. Отсюда и язычество, как сделавшееся орудием богопротивления и своим стремлением господствовать на земле посягнувшее на права Владыки мира Господа, будет низложено и побеждено силою сего небесного вечного царства. При таком характере цели откровения Божия Навуходоносору о судьбах языческих сил на земле, будет безразлично разуметь ли под четвертым царством Сиро-египетское царство, или же прилагать оное к Римскому царству. Как злоба правителей сиро-египетских не могла погубить ветхо-заветного царства Божия, которое приготовляло в сердцах людей путь к принятию Мессии, так и римские императоры враждебными действиями, при всем своем внешнем могуществе, оказались бессильными поколебать Христианскую церковь. Христианство распространялось с удивительной быстротой и, наконец, при императоре св. Константине Великом восторжествовало над язычеством, сделавшись господствующею религиею в Римском государстве.

44–45 ст. Камень, оторвавшийся от горы, сокрушивший истукана и наполнивший собою землю, означает Самого Иисуса Христа и Его Царство.

Господь Иисус Христос во многих других местах св. Писания называется камнем, сокрушающим противящихся и составляющим твердую опору для верующих. В последнем смысле Господу Спасителю часто в свидетельствах слова Божия усвояется наименование краеугольного камня, этим указывается на то, что Господь Иисус Христос сделался основателем, зиждителем и устроителем Своей Церкви, воссоединив в Себе, как в краеугольном камне, всех верующих (Исх. ХХVIII, 16; Пс. СХVII, 22; Mф. XXI, 42; Деян. IV, II: 1Петр. II, 4–9; Ефес. II, 20; 1Кор. X, 4). В том обстоятельстве, что камень отвалился от горы сам собою, без содействия рук человеческих, по учению Православной Церкви, предуказывалась тайна неискусобрачного, наитием Св. Духа, рождения Сына Божия от Пресвятой Девы Марии. Во многих своих песнопениях Церковь именует Божию Матерь горою. Так например, «Камень нерукосечный от несекомыя горы Тебе, Дево, краеугольный отсечеся, Христос совокупивый разстоящаяся естества»... (9-я песнь канон. 4-й гл.) Удар камня в истукана, превратившегося после этого в плеву, которая была рассеяна ветром, обозначает собою победу Христа над диаволом, захватившим в свою власть большую часть людей и погрузившего их во мрак идолопоклонства.

В противоположность царствам языческим, царство, представленное под образом камня, характеризуется пророком следующими замечательными признаками. 1) Это царство будет воздвигнуто силою всемогущества Божия: возставит Бог Небесный царство, тогда как предыдущие царства человеческие возникали по воле Божией естественным путем, о чем пророк говорит так: последи возстанет. 2) Царство Христово откроется на земле как царство вечное, непременяемое. Оно, по словам пророка, во веки не разрушится и людем иным не достанется. Участь же каждого земного царства ограничена пределами времени, как это и видно из истории человеческих царств, изображенных различными частями истукана. Церковь Христова, по непреложному обетованию ее Основателя, будет существовать до окончания сего мира (Mф. XVI, 18), а затем, когда враги Христа уже будут подчинены, Церковь из своего благодатного воинствующего состояния перейдет в состояние неизреченной славы с Богом Отцом, Сыном и Св. Духом (Пс. CIX; Евр. II, 8; I Коринф. XV, 25–28). 3) Царство Христово разрушит и развеет все другие царства, а само будет стоять вечно: истнит и развеет вся царства, тое-же станешь во веки. Разрушение царств человеческих царством Христовым следует понимать в том смысле, что Церковь Христова богодарованными ей средствами ведет исконную брань с врагом рода человеческого – диаволом, который с первым пришествием Спасителя в мир, хотя ослаблен в своей деятельности, но не связан еще узами мрака¹⁵⁶. При помощи силы Господней Церковь искореняет из мира и уничтожает все, что препятствует ее распространению; своим евангельским учением она искореняет посеваемые в жизни человечества семена лжи, нечестия, раздоров и всякого рода заблуждений. Под благодатным воздействием Церкви Христовой люди духовно перерождаются, делаясь иными, чем были прежде. Таким образом Церковь соответственно своему духовному назначению, как царство не от мира сего (Иоан. XVIII, 36), утверждает свое господство в сердцах и совести людей, не касаясь форм государственной жизни и не преследуя земных мирских интересов.

Подобно камню, отпавшему от скалы и потом образовавшему собою гору, которая наполнила всю вселенную, Царство Божие откроется на земле пришествием Господа Спасителя; на первых порах будет незначительно по размерам, а затем распространится по всей земле. Так и было на самом деле; первых последователей Христа сперва было очень немного, с проповедью же св. апостолов количество их быстро стало увеличиваться, причем самою благоприятною почвою для этого были язычники. Чем ближе знакомились язычники с учением Спасителя, тем больше приобретало Христианство последователей. Этим путем Церковь Христова распространилась по всему миру и имеет теперь своих членов из всех племен и народов. Полное же собрание людей в Церковь Христову совершится в будущем, именно пред концом ее благодатного, воинствующего состояния.

Отдел рассмотренной главы, состояний из стихов: 31 – 36, 44–45, служит паремийным чтением в праздник Рождества Христова (собственно в навечерие его на вечерне). Назидая верующих чтением сего пророчества, Церковь хочет тем самым напечатлеть в сознании и сердцах их ту великую истину, что празднуемое событие Рождества Христова, которым открылось на земле вечное Царство мира, было предуказано еще в древние ветхозаветные времена, как событие, имеющее значение для жизни всего человечества.

В восемнадцатый год своего царствования Навуходоносор поставил золотую статую на равнине Депр, в Вавилонской области. Эта статуя имела вид человеческий и была огромной величины. Было назначено торжественное открытие ее. Для этого царь повелел созвать всех главнейших начальников своей монархии. По приказанию царя, все собравшиеся при первых звуках музыкальных инструментов должны были пасть на землю и поклониться золотому кумиру. Нарушителям царского приказа объявлялась смертная казнь чрез сожжение в раскаленной огнем печи (1– 6 ст.). Друзья Даниила, отроки Анания, Азария и Мисаил, оставаясь верными истинному Богу, не исполнили приказания царя, они не воздали поклонения статуе. О поступке благочестивых, строго преданных закону Моисееву, отроков сразу же было донесено царю завидовавшими их возвышению вавилонянами. Завистники обвиняли их пред царем в неповиновении ему, в оскорблении вавилонских богов и самого царя (7 – 12 ст.). Этим они так сильно подействовали на царя, что он во гневе и ярости приказал привести обвиняемых к себе для допроса. Когда юноши явились, царь спросил их, по каким побуждениям они не исполнили его приказания – случайно или намеренно? И могут ли они теперь исправить свою вину – снова, при услышании звуков музыки поклониться истукану? Предлагая этот вопрос, царь грозно указал им на то, какая страшная участь ожидает их, если они не одумаются и не исполнять его повеления. Они будут брошены в огненную печь и там бесследно погибнуть, так как никто из богов не поможет им спастись. В ответ на эти слова отроки смиренно заявили царю, что Господь Бог, Которому они покланяются и служат, силен спасти от огня и что поэтому они не боятся никакой опасности. Если же Господь почему-либо и не окажет им Своей помощи, то и в таком случай они предпочитают остаться верными Ему, а кланяться богам вавилонским и статуе решительно отказываются (13–18 ст.). После этого Навуходоносор в сильнейшем порыве ярости приказал их бросить в пылающую огнем печь, которая была раскалена в семь раз сильнее обыкновенного. Воля царя немедленно была исполнена. Юноши были связаны в одеянии своем и брошены в печь, причем последняя, согласно грозному приказанию царя, была разжена до такой степени, что исполнители казни погибли от ее пламени (19–22 ст.). Но Анания, Азария и Мисаил остались живыми, они чудесно освободились от уз, которыми были связаны и безвредно ходили посреди пламени, воспевая и прославляя Бога (23–24 ст.).

Первым открыл свои уста для хваления Господа старший из отроков Азария. Он начал свою песнь исповеданием правосудия Божия и всех дел Господних, проявленных к избранному народу, который своими грехами вполне заслужил то унижение, которому подвергся в плену (23–33 ст.). Далее в молитвенном обращении к Господу он просил, чтобы Господь ради Своего имени и ради завета с Авраамом, Исааком и Иаковом, которым обещано было размножение потомства, как песок морской, не оставил народа Своего, теперь умаленного больше всех народов, униженного настолько, что у него нет ни царя, ни священника, ни пророка, ни жертвы, ни места, где бы можно было принести жертвоприношениe и снискать милость Божию. Заканчивается молитва прошением Азарт от себя и своих товарищей, чтобы Господь умилостивился над ними и благоугодно принял их к Себе, как чтителей Своих, которые с сокрушенным сердцем и смиренным духом обрекли себя в жертву пламени, и не посрамил их в этом подвиге пред глазами мучителей, но по множеству милости Своей спас их и возвеличил Свое имя (34–45 ст.).

В то время, когда Азария славил Господа, слуги царя не переставали разжигать печь разными горючими веществами. Пламя вследствие этого поднималось значительно выше печи и, вырываясь наружу, опаляло всех близко стоявших. Но и такое страшное пламя не действовало на отроков, так как ангел Господень сошел к ним в ночь и среди ее сообщил им прохладное состояние, так что шумящий пламень дышал на них прохладой росы (46–50 ст.). Это чрезвычайное божественное благодеяние наполнило душу отроков чувством величайшей благодарности ко Господу и они единогласно начали прославлять Его.

В своей хвалебной песни они прежде всего исповедуют непостижимое величие Божие, проявляющееся всюду на небе и на земле (51–56 ст.). Потом они призывают всех к прославлению Творца: ангелов, небеса, облака, светила, ночь, день, свет, тьму, молнию, дождь, ветер, иней, огонь, землю и воду со всеми их обитателями, всех вообще людей, затем Израильтян, священников, рабов, словом приглашают всю тварь видимую и невидимую воздать хвалу своему Творцу. В заключение они возбуждают себя самих к прославлению Бога, Который избавил их от неизбежной гибели в печи горящего пламени (57–90 ст.).

Вид отроков, поющих и невредимо ходящих среди огня, привел Навуходоносора в изумление. Но еще более он поразился, когда заметил в печи присутствие четвертого лица – не похожего на человека, а имевшего вид высшего существа. Он приблизился к отверстию печи и попросил отроков выйти из нее. Взору всех присутствовавших открылась поразительная картина. Оказалось, что юноши вышли из огня совершенно невредимыми, огонь не имел силы над телом их, волос на голове не опалил и не изменил одежды их, далее запаха горения огня не было от них (91 – 94 ст.).

Пораженный чудом спасения трех отроков, Навуходоносор исповедал силу и великие Бога еврейского и под угрозой смертной казни запретил своим подданным оскорблять Его святое имя. Самих же спасенных отроков царь почтил тем, что сделал их главными начальниками в своем государстве (95–100 ст.).

1 ст. Поводом к поставлению статуи было окончательное покорение царства Иудейского, когда Иерусалим и храм были разрушены. Это событие по вавилонскому счислению, указываемому здесь пр. Даниилом, случилось в 18-й год царствования Навуходоносора. На самом же деле это был 19-й год его правления (4 Царств. XXV, 8; Иерем. LII, 12).

По мнению одних толковников (св. Иоанна Златоуста, бл. Иеронима), статуя изображала самого царя Навуходоносора, возгордившегося своими победами и потребовавшего себе божеского почтения. По предположению других, она была воздвигнута в честь одного из вавилонских богов, которых царь считал своими покровителями и чествовал в известные дни года. У пророка ясно не сказано об этом, но то и другое мнение вполне возможно.

Большие размеры статуи (60 локтей высоты – 13 саж. 6 вершков и 6 локтей¹⁵⁷ ширины-1 саж. 15 верш.) и то, что она сделана была из золота, не представляются невероятными, если принять во внимание баснословные богатства древних царей. Древние историки свидетельствуют, что у ассиро-вавилонян существовали большие вылитые из золота статуи. Впрочем, это не исключаешь возможности предположить и то, что статуя Навуходоносора только снаружи была позолочена, или, что сама статуя была небольшая, но она была поставлена на большом пьедестале. Последнее предположение подтверждается тем соображением, что в указанных размерах статуи нет соответствия между высотою и шириною ее и поэтому без подставки она была бы очень некрасивою, представляла бы собою уродливое изображение человека, чего бы никогда не допустил Навуходоносор.

15 ст. Слова Навуходоносора, с которыми он обращается к Анании, Азарии и Мисаилу: кто есть бог, иже измет вы из руки моея показывают, что он, под влиянием величия, богатства, могущества и гордости, забыл свое прежнее признание Господа истинным Богом, владычествующим над всеми (Дан. II, 47 ст.).

21 ст. Тогда мужие онии оковани быша с гащами своими и покрывалы, и сапогми и со одеждами своими, и ввержени быша посреде пещи огнем горящия («тогда мужи сии связаны были в исподнем платье (шароварами)¹⁵⁸ и верхней одежде, в головных повязках, в сапогах и в прочих одеждах своих и брошены были в средину раскаленной печи)». Приказание разгневанного царя было исполнено так быстро, что даже не успели снять с отроков одежды. Может быть мучители сделали это с тою целью, чтобы скорее отдать тела св. мучеников разрушительному действию огня, ибо одежда легко и быстро воспламеняется. Но все, что было направлено к гибели истинных чтителей Господа, всемогуществом. Последнего было обращено к славе их. Одежды были объяты огнем, но огонь не повредил их и даже следа дыма не оставил на них.

Отдел главы с 24-го стиха по 90-й включительно, содержащий в себе песнь трех отроков и повествование о том, как ангел Господень снизошел к ним и изгнал из печи пламя огня, заменив его влажным дуновением ветерка, в еврейской Библии опущен. Но зато он содержится во всех других известных древних переводах Библии, как например греческом, латинском, сирском, арабском, эфиопском, армянском и проч. Есть основание предполагать, что он первоначально находился в книге пророка Даниила и в еврейской Библии. Во-первых, это видно из того, что в нынешнем еврейском тексте в рассматриваемом месте замечается непоследовательность и как бы скачек, несомненно предполагающий собою пропуск. Так, здесь непонятным становится удивление Навуходоносора тому, что вместо троих, брошенных в печь, там четверо (24 ст.); не указано, каким образом сохранились отроки в горящей печи и откуда явился четвертый муж? Между тем все это легко объясняется при допущении отсутствующего в еврейской Библии указанного отдела. Поэтому греческий, славянский и другие переводы Библии, заключающее в себе хвалебно-благодарственную песнь трех отроков, являются наиболее последовательными, связными и целостными в передаче великой чудесной исторической истины, чем еврейская Библия. Замечаемый скачек, нарушающий в данном месте связное чтение рассказа по тексту еврейской Библии, заставляет предполагать, что в древних списках еврейского текста Библии пропуска не существовало. Это подтверждается историческим свидетельством. Известно, что один из древних переводчиков книг св. Писания с еврейского языка на греческий, некто Феодотион, иудей из Ефеса, живший в половине второго века но Рождестве Христове, переводил песнь отроков прямо с еврейского и халдейского языка независимо от перевода Семидесяти. Можно думать, что эта песнь была выпущена из еврейских рукописей книги пр. Даниила потому, что она не есть произведение пророка Даниила, а трех отроков¹⁵⁹.

Св. Православная Церковь с древнейших времен считает песнь трех отроков каноническою и употребляет ее при богослужении наряду с другими боговдохновенными словами Писания Ветхого Завета. Песнь отроков служит основанием и образцом ирмосов 7 и 8 песней во всех канонах; затем она читается и торжественно поется в Великую субботу. Наконец, все отцы Церкви, упоминающие о песни трех отроков, говорят, что она, как боговдохновенная, заслуживаете высокого своего значения (св. Иоанн Златоуст, бл. Феодорит и др.).

49–50 ст. Ангел же Господень сниде купно с сущими со Азариею в пещь и отрясе пламень огненный от пещи («изгнал пламя из печи») и сотвори среднее пещи, яко дух росы шумящ («и сделал, что в средине печи был как бы шумящий влажный ветерок»): и не прикоснуся их отнюдь огнь и не оскорби («не повредил»), ниже стужи («не стеснял») им. Чудо спасения отроков состояло в том, что огонь, по действию посланника Божия, потерял свою жгучую и разрушительную силу в отношении отроков. Пламень не вредил только избранникам Божиим, находившимся в средине печи, вне же ее естественный закон действия огня не был препобежден всемогуществом Божиим. Вот почему вырывавшимся из печи пламенем были попаляемы и умерщвляемы слуги Вавилонского царя и сожигалось все, что находилось кругом печи.

Ангел, сошедший в печь и избавивший отроков от смерти, прообразовал Иисуса Христа, сошедшего в ад и избавившего из него верующих. Вместе с этим спасительное состояние отроков в раскаленной печи было прообразом нетленного пребывания Спасителя во гробе. Этим и объясняется, почему Православная Церковь берет из данной главы паремию для чтения и пения в Великую субботу, когда вспоминается о сошествии Христа во ад.

Кроме того, по учению Церкви, в чудесном спасении отроков предуказывался образ воплощения Сына Божия. Поэтому-то словами повествования о спасении отроков Церковь прославляет родившегося Богомладенца и Божию Матерь¹⁶⁰.

91–92 ст. Заметив появление четвертого мужа среди печи, царь Навуходоносор с удивлением сказал: вот я вижу четырех мужей свободных, ходящих среди печи и никакого повреждения не заметно на них, и вид четвертаго подобен сыну Божию (92 ст.). По верованиям язычников, боги находились в известных родственных отношениях друг к другу. Они думали, что у богов есть жены и дети и что каждое божество относится к другому, как сын к отцу, или как муж к жене. Сообразно со своими отечественными вавилонскими представлениями о богах, Навуходоносор и назвал ангела подобным сыну Божию. В устах царя это значит, что он не похож на обыкновенных людей, а должен быть отнесен к разряду богов.

95–100 ст. Навуходоносор открыто исповедал всемогущество Бога еврейского, Который один только силен творить чудеса, царство Его – царство вечное, и владычество Его – в роды и роды. Но чрез это исповедание царь не делается поклонником Иеговы с исключением всех своих языческих богов и с оставлением своего нечестия. Исповедь его не содержит веры в Господа, как единого истинного Бога, другие боги также признаются существующими, Иегова поставляется только выше их. Указ царя имел значение в том отношении, что способствовал распространению славы о Боге между всеми народами, находившимися в зависимости от Вавилона, а это весьма было важно в деле распространения истинного богопознания среди язычников.

В первый год Валтасара, царя Вавилонского, ночью во сне пророк созерцал следующее видение. Он увидел великое море, волнуемое четырьмя небесными ветрами; из этого моря один за другим стали выходить четыре больших зверя, непохожие друг на друга (1–3 ст.). Первый зверь по виду был подобен львице, но у него были орлиные крылья. Пророк смотрел на этого зверя до тех пор, пока не были исторгнуты у него крылья, после чего он поднялся с земли, встал на ноги человеческие и дано ему было сердце человеческое (4 ст.). Второй зверь, вышедший из моря, походил на медведицу, у которой было три клыка во рту между зубами, и ему сказано было так: встань, ешь много мяса (4 ст.). Затем вышел третий зверь, подобно барсу с четырьмя птичьими крыльями на спине и четырьмя головами, ему дана была власть (6 ст.). После всех вышел четвертый зверь; это быль самый страшный, ужасный и весьма сильный из зверей; он имел большие железные зубы, которыми все пожирал и сокрушал, и у него было десять рогов. Из десяти этих рогов на глазах пророка выделился и вырос один рог, причем три прежних рога исторглись пред ним; в этом роге были глаза, как глаза человеческие, и уста, говорящие высокомерно (7–8 ст.).

В то время, как пророк смотрел на рог, говоривший высокомерное, открылось необычайное зрелище. Вдруг поставлены были престолы и явился Ветхий днями (Старец), воссев на одном из огненных престолов. Одежда на Нем была, как снег, и волосы на голове Его напоминали собою белизну чистой волны (шерсти белой овцы). Пред ним текла огненная река, бесчисленное множество ангелов служили Ему и великие сонмы небожителей окружали Его; когда Господь и призванные к участию в страшном суде заняли свои места, раскрылись книги (9 – 10 ст.). Тогда пророк увидел, как четвертый зверь был убит за свои хульные слова и тело его было предано сожжению. Приговор Божественного суда коснулся и первых трех зверей: они лишились своей власти, хотя самая жизнь их сохранена до времени (11–12 ст.). Вслед за определением сего великого суда Божия пред взором пророка открылась другая величественная картина. Вдали среди облаков небесных явилось знамение Сына Человеческого, которое шествовало по направлению к судилищу. Когда подобный Сыну Человеческому дошел до Вечнаго и подведен был к Нему, то получил от последнего власть, славу и царство с подчинением Себе всех народов на все времена (13–14 ст.).

Созерцание виденного произвело на пророка очень сильное впечатление. В трепетном смущении приблизился он к одному из стоящих у престола Господня и попросил у него разъяснения того, что удостоился видеть. На просьбу пророка небожитель ответил, что четыре зверя обозначаюсь собою четыре царства, которые появятся на земле, но потом прекратятся, после чего примут царство святые Вышняго и будут вечно держать его в своей власти (15–18 ст.). Более подробно пророк хотел узнать о четвертом звере, как самом страшном и жестоком, отличном от всех прочих зверей. Желая удовлетворить своему любопытству, он начал расспрашивать о всех подробностях четвертого зверя: о всепожирающих железных зубах во рту, о десяти рогах на голове и об особенном роге, который уничтожил три рога и имел у себя глаза и уста, говорящие надменное; далее, о том, как этот рог вел брань со святыми Всевышняго и как над хулителем был произведен суд, после которого царством овладели святые (19–22 ст.). Из ответных слов ангела пророк узнал, что четвертый зверь знаменует собою чрезвычайное по жестокости царство. Это царство будет отлично от всех других царств, оно будет пожирать всю землю, попирать и сокрушать ее. Девять же рогов зверя указывают на десять царей сего царства: хульный рог знаменует собою самого жестокого царя, который в своей злобе восстанет против Вышняго и будет угнетать святых Его. Злыми действиями сего царя будет нарушен порядок церковной жизни чтителей Бога. Это, по пущению Божию, продолжится несколько времени; затем наступить время проявления суда Божия, во время которого власть у злого врага будет отнята и тогда откроется вселенное вечное царство славы святых Всевышняго (23–27 ст.). Видение произвело на пророка такое сильное впечатление, что он пробудился от сна и под влиянием душевного потрясения изменился в своем лице (28 ст.).

4 ст. Видение Даниила о четырех зверях, образах четырех царств, сходно со сновидением Навуходоносора (II гл.). Сходство это усматривается не только в общем, не только в единстве основной мысли, но и в отдельных чертах того и другого видения. Однородные по содержанию, они однако отличаются со стороны своих образов. В сновидении Навуходоносора образы видения заимствованы из мира неодушевленного, Даниил же созерцал истину под образами животных. Такое различие образов видений обусловливалось неодинаковым положением самих тайно-зрителей. Навуходоносор созерцал земные царства под образом металлов и царство Божие под образом простого ничего нестоющего камня потому, что дорожил могуществом мира; для него, как язычника, человеческие царства казались наиболее славными, чем царство Божие. Соответственно такой внешней точке зрения царя язычника, ценившего только проявление внешней силы и невозвышавшегося далее понимания земных интересов существования царств, ему была показана преемственная смена всемирной власти в разных видах ее проявления и образ судьбы ее. Неудивительно поэтому, что царства земные здесь представлены в блестящих металлах, а царство Божие под образом простого камня. К тому же внешняя языческая сила достигла в то время наивысшего своего развития и готова была подавить царство Божие, находившееся вместе с избранным народом (еврейским) в уничиженном состоянии. Напротив, Даниил в своем откровении созерцает внутренний характер царств, познавая их в самом существе и действительности. Сообразно с враждебным отношением языческих царств к царству Бoжию и с тем, что эти царства, при всем своем внешнем могуществе, никогда не одолеют царства Божия, что своею боговраждебностью представители их, язычники, довели себя до потери человеческого достоинства, царства их в пророческом видении уподобляются различным зверям: царство же Божие, как превосходящее все царства земные, олицетворяется в образе Сына Человеческаго. Таким образом Навуходоносор удостоился в своем сновидении зреть по преимуществу внешнюю, политическую сторону в истории преемственно следовавших царств, пророк же Даниил в своем тайновидении вразумлен был проникновением во внутреннюю сторону жизни земных человеческих царств и царства Божия на земле. Отсюда между видением Навуходоносора и видением Даниила существует тесное взаимоотношение. Оба эти видения с разных сторон открывая одну и ту же истину, тем самым восполняют друг друга и взаимно уясняют.

2–3 ст. Море изображает собою языческий мир, широко распространившийся по вселенной. Потомство истинных чтителей Бога – евреев со всех сторон окружено было языческими народами. Волнение моря под влиянием четырех ветров указывало на возбужденное состояние языческих народов, поднимавших мятежи, междоусобия и угрожавших чрез это блaгoпoлyчию еврейского народа. Выход из моря четырех зверей обозначала образование крупных политических, союзов под властью могущественных завоевателей или, иначе говоря, выступление всемирных монархий.

4 ст. В образе первого зверя-льва с орлиными крыльями представлено было Даниилу Вавилонское царство, которое, как известно, было показано Навуходоносору под видом золотой головы истукана. Смысл содержащих предмет видения образов в том и другом случай одинаков. Как голова между членами и золото между металлами, так лев, первый среди животных, и орел, первый среди птиц, указывают на превосходство Вавилонского царства в ряду других государств. В частности, сила и свирепость льва указываюсь на могущество и жестокость вавилонян, широкие крылья орла указывают на обширность завоеваний и быстроту их походов. Так как наивысшего своего развития Вавилонское царство достигло при Навуходоносоре и сильно было пока управлял этот царь, то образы льва и орла могут быть также приложимы и к последнему. Навуходоносор в своем царственном величии действительно доходил до такой гордости, что не знал ничего выше себя; в правах же своего властительства он руководился одним только безграничным произволом, пренебрегая людьми и подвергая их зверским жестокостям (Дан. III гл.). Происходившее на глазах у пророка вырывание крыльев у зверя, который после этого становится на ноги человеческие и получает сердце человека, обозначает постепенное падение царства Вавилонского. Вначале Вавилон был могуществен и славен, вавилоняне, подобно орлам, устремлялись на соседние народы, побеждали их и высоко держали над ними знамя своего могущества. Но такое мировое могущество Вавилона продолжалось недолго. Вскоре же после смерти Навуходоносора (через 23 года) Вавилонская монархия была завоевана персидским царем Киром и тогда вавилоняне не только сравнялись со всеми другими народами (сердце человече дадеся ему), но и подпали участи порабощенных. Все это приложимо и к Навуходоносору, как основателю Вавилонского царства, которое и достигло своего величия только при этом царе. В унижении зверя предуказывалась страшная болезнь, которою Господь наказал Навуходоносора за чрезмерную гордость. Низведенный этой болезнью в скотоподобное состояние, он сознал свою вину, смирился пред Богом и тогда был снова возвращен к здравому состоянию человека (сердце человеческое дадеся ему, т.е. по прекращении болезни умоиступления, ему вернулся разум, он стал сознавать себя человеком).

5 ст. Второй зверь, похожий на медведя, символически изображал собою Мидо-Персидское царство, которое преемственно следовало за Вавилонской монархией. Навуходоносор созерцал это царство под видом серебряных частей истукана. Как серебро считается по стоимости ниже золота и медведь в силе уступает льву, так Мидо-Персидская монархия значительно уступала Вавилонскому в своем могуществе и величии. Сравнение Мидо-Персидского царства с медведем является вполне подходящим, так как между сближаемыми действительно много сходного. Известно, что медведь отличается прожорливостью (востани, яждь плоти многи), свирепостью, грубою силою, неповоротливостью, угловатостью, и другими особенностями, характеризующими его, как самое бесхитростное и даже почти до глупости простоватое животное. Эти же самые черты, как свидетельствует история, приложимы и к древним персам. Так например персы в своей жизни обнаружили ненасытную алчность к завоеваниям и действовали при этом своею силою и численностью, не прибегая к хитрости. Плотоядный характер персов также сказывался и в том, что они любили проводить чувственный, сладострастный образ жизни. В особенности это нужно сказать о царях, которые действительно с кровожадностью медведя, пожирающего мясо животных, предавались всевозможным чувственным удовольствиям (Есфир. I гл.). Три клыка во рту медведя указывают на царства Персидское, Мидийское и Вавилонское, объединенный под властью царя Кира – основателя Персидской монархии.

6 ст. Третий зверь, подобный барсу, с четырьмя птичьими крыльями и головами, означает Греко-Македонскую монархию основанную Александром Великим. Это царство, сменившее в преемственном ряду существования мировых языческих сил Мидо-Персидскую монархию, в сновидении Навуходоносора представлено под образом медного туловища статуи. Уподоблениe этого царства барсу еще более выразительно и точно, чем сравнение его с медными частями статуи. Свойствами барса: быстротою движения, стремительностью и ловкостью нападения на выслеженную добычу можно с историческою точностью охарактеризовать вообще македонян и в частности гениальную личность их царя Александра Великого¹⁶¹. Греки-македоняне во главе со своим вождем совершили великие завоевательные походы и покорили множество земель. Успехов своих они достигали не столько своей силой, сколько хитростью и искусным ведением войны. Быстрым движением греки внезапно появлялись пред неприятелями и стремительным, правильно рассчитавшим нападением, овладевали ими. Никакие народы не могли устоять против таких смелых и искусных завоевателей; многие же из них даже сами без боя сдавались, привлекаемые умелым ласковым обхождением Александра. Так в небольшой промежуток времени греки своими сражениями и победами положили конец существованию Мидо-Персидской монархии и основали собственную Греко-Македонскую империю. Необыкновенно быстрый поход Александра в Азию до пределов Индии, с уклонением при этом в Африку для завоевания Египта, напоминает собою скорый бег барса и стремительный полет птицы. Четыре головы зверя означаюсь четыре царства, одновременно образовавшиеся из монархии Александра. Известно, что великий завоеватель еще при жизни своей разделил свою державу между четырьмя главными военачальниками, которые должны были совместно управлять завоеванными странами. Но вскоре же после смерти Александра эти полководцы провозгласили себя царями и образовали отдельные самостоятельные государства. Таким путем из великой монархии Александра возникли четыре крупных государства: Фракийское, Сирийское, Македонское и Египетское.

7–8 ст. Четвертый зверь был самым ужасным из всех зверей. По объяснению небесного собеседника, своею лютостью он знаменует чрезвычайную жестокость четвертого царства, которое будет пожирать всю землю, попирать и сокрушать ее.

Какое под этим всепожирающим разумеется в истории человечества царство, мнения толковников расходятся. Как в сновидении Навуходоносора, которому четвертое царство было открыто под образом глиняных и железных частей истукана, одни толкователи видят здесь изображение Сиро-Египетского царства, другие же предпочитают относить видение образа четвертого царства к Римской империи.

Десять рогов зверя, по объяснению первых, означают десять царей Сирийского и Египетского царств, т.е. Селевкидов, управлявших Сирийским царством и Птолемеев, утвердивших свое господство над Египтом¹⁶². Но в это число десяти входят не все цари, бывшее в том и другом царстве, а только десять из них, имевших в каком-либо отношении более или менее важное значение в исторических, судьбах еврейского народа. Под хульным рогом, появившимся на месте исторгнутых им прежних рогов на голове зверя, разумеется жестокий Сирийский царь Антиох Епифан. Этот царь действительно проявил страшную злобу к евреям. Вторгнувшись в Палестину со своими войсками, он подвергнул жителей ее ужасным преследованиям, продавал их в рабство, предавал их разным мучительным пыткам. Чрез такие жестокие действия злочестивый мучитель хотел уничтожить черты еврейской национальности и религии. С этой целью он святотатственно ограбил храм в Иерусалиме, отменил служение Иегове и заменил его идолопоклонством. Наконец, в своем яром неистовстве и глумлении над избранным народом Божиим нечестивый языческий царь дошел до обоготворения самого себя. Поставив в Иерусалимском храме изображение Юпитера Олимпийского, как бога с которым он объединял самого себя, Антиох Епифан потребовал, чтобы все евреи воздавали поставленному идолу божеские почести. Тех из иудеев, которые оставались стойкими в своей истинной вере и преданными отечественным, законам, он подвергал всякого рода мучениям (1 Маккав. I, 20–24, 41; 2 Маккав. V, 11–21: VI, 7). Богохульная деятельность Антиоха Епифана и его жестокости были прекращены лютою смертью, от которой по правосудию Божию часто умирают великие грешники (1 Маккав. VI, 1 –16; 2 Маккав. XI). Вместе с царем Антиохом и царство его, Сирия, соответственно с убийством и с сожжением четвертого зверя в видении, было обречено судом Божиим на конечную гибель, так что и следа не осталось от его существования.

Но отожествляющие четвертое царство с Сиро-египетским царством не ограничиваются только указанным историческим пониманием пророческого образа. По толкованию их, все четыре царства берутся у пророка, как представители вообще всех враждебных держав Божественному царству, которые в своем богопротивлении уже ослаблены с первым пришествием на землю Господа Иисуса Христа (Иоан. XII, 31). Основанная Им Церковь постепенно борется с враждебными Богу темными силами, господствующими среди людей. Окончательное же попрание их произойдет во время второго пришествия Господа (Ос. XIII, 14; 1Кор. XV, 54–55), когда все боговраждебное соединится в лице антихриста и подобно богохульному рогу зверя, образу Антиоха Епифана, с особенною дерзостью и усилием восстанет против Бога, чтобы навеки погибнуть. Следовательно, Антиох есть прообраз великого и последнего врага Божия антихриста.

Изъясняющие видение четвертого таинственного зверя в приложении к Римской империи обращают внимание на признаки четвертого зверя, считая их основанием для своего предположения. Слова небесного собеседника пр. Даниила о всесокрушающей и пожирающей всю землю деятельности четвертого царства, по мнению их, составляют точную характеристику Римского государства, которое преодолевало всякое на пути к победам сопротивлeниe и всюду распространило свое господство в тогдашнем древнем мире. Десять рогов зверя означают тех царей Римского царства¹⁶³, которые воздвигали жестокие гонения на христиан в первые века Христианской Церкви. Под рогом, говорившим высокомерное, разумеется антихрист, который превзойдет в своей боговраждебной деятельности безбожных римских мучителей, будет поступать по отношению к людям с особенною хитростью и вступит в борьбу с Самим Богом.

9–10 ст. Изображается величественная картина явления в мир Господа для совершения суда. Совершителем суда является Бог Отец, Который называется здесь Ветхим днями (Старцем). Это наименование тождественно с понятием вечности и в этом смысле особенно приличествует Богу, как существу самобытному. «Ветхим денми, говорит св. отец Церкви Ипполит, называет пророк не иного, как разве Господа всяческих, Бога и Владыку даже для Христа, Того, от Котораго состареваются дни и Который Сам от дней времени не стареет». Его одежда белизны снега и чистые, как волны, волосы означают чистоту и святость божественного Его существа. Огненным видом престола и видом текущей огненной реки знаменуется святая ревность в Боге, а также внушается мысль о том, что Господь есть Судия всего существующего. Господь окружен бесчисленным сонмом ангелов, служащих неизреченной славе Его. Суд начался с торжественного занятия судьями своих мест на престолах, после чего раскрылись книги. Описание этих действий следует понимать в переносном смысле, как наглядное изображение того, что пред всеведением Судии открыта вся жизнь подсудимых и поэтому никто из них не скроет даже самых тайных своих грехов. Подобное человекообразное представление страшного суда Божия над миром встречается и в Священном Писании Нового Завета (Mф. XIX, 18: Лук. XI, 30; 1Кор. VI, 1; Апокалипс. IV, 1-I; X, 1).

11–12 ст. Действием Всемогущего Судии злая боговраждебная сила, главным образом сосредоточивающаяся в четвертом звере, уничтожается в момент убийства и сожжения зверя. Божественный суд коснулся и первых трех зверей: они лишены были власти, но продолжение жизни им, как в меньшей степени проявлявшим боговраждебность, на некоторое время было даровано. Такой порядок изображения судьбы боговраждебных сил в мир, по которому сначала следует вечная гибель антихриста (поражение четвертого зверя), а затем указывается на прекращение деятельности всех существ, уклонившихся в сторону зла с оставлением их существования на некоторый срок (лишение власти трех первых зверей), показывает, что в пророческой картине видения Даниила первое и второе пришествие Господа Иисуса Христа в мире изображаются вместе. По пророческому представлению воинствующее состояние царства Христова на земле после первого пришествия Господа и открытие царства славы сливаются в один образ, причем внимание пророка более сосредоточивается на втором пришествии Господа в мир, открытие же царства благодати предполагается событием уже совершившимся. Это объясняется последовательным развитием главной мысли книги пророка Даниила, именно учения о наступлении всемирного царства Божия чрез пришествие и победу Мессии над врагами Божиими. В сновидении Навуходоносору уже было открыто, что языческие царства, при всем своем внешнем могуществе, не будут существовать долго, они уступят свое место благодатному царству Христову, которое постепенно распространится среди язычников и соделает их своими членами. Видение же пр. Даниила служит дальнейшим раскрытием учения о победных и славных действиях Основателя Церкви Господа Иисуса Христа. Пророк созерцает, как всемогуществом Божиим окончательно будет поражено злое начало в мире, как оно пред своею гибелью проявит особенную энергию в лице антихриста и даже временно будет превозмогать благочестивых людей Божиих и как, наконец, после грозной участи антихриста последует открытие царства славы с подчинением Господу Спасителю всех народов. Таким образом видение пр. Даниила, по сравнению со сновидением Навуходоносора, отличается большим проникновением в тайны будущих великих событий, большею содержательностью и поэтому в значительной степени восполняет его.

В объяснении видения пророку ангелом говорится, что хульный рог, т.е. антихрист, будет вести брань со святыми Всевышняго, отменит у них праздничные времена и закон. Святые будут находиться в угнетении от руки его даже до времени, времен и полувремени (25 ст.). Такими же точно чертами изображается деятельность антихриста в Апокалипсисе под образом странного зверя. У этого зверя также были богохульные уста и предоставлена была ему власть действовать сорок два месяца и побеждать святых (Апок. ХIII. 17). Образ смерти апокалипсического зверя тождествен со смертью хульного рога. Подобно последнему, он был брошен в озеро огненное, горящее серою (Апокал. XIX, 20). Слова: и дается в руку его даже до времене и времен и полувремен, которыми определяется господство хульного рога (антихриста), многими толковниками понимаются в смысле указания на период времени, соответствующий апокалипсическому числу сорока двум месяцам или 3^1/2 годам. Вернее полагать, что число это имеет таинственный смысл подобно тому, как и другие числа, как например семь, тысяща часто употребляются в Свящ. Писании не в смысле определенной количественной величины, а для выражения полноты времени (Исх. XX, 5; Лев. VIII, 31–36; Иезек. XLIII, 27). Подтверждением сего служит и то обстоятельство, что число 3^1/2 является как раз половиною семи, числа не имеющего в Св. Писании определенного значения. Можно думать, что количество 3^1/2 года употреблено здесь как образ для выражения вообще великого и тяжкого, но на половину сокращенного, периода времени испытания праведников, вследствие господства антихриста. Сам Спаситель сказал: будет тогда скорбь велия, якова же не была от начала мира доселе, ниже имать быти. И аще не быша прекратилися дние оны, не бы убо спаслася всяка плоть: избранных же ради прекратятся дние оны (Mф. XXIV, 21–22). Следовательно, конец этому беспримерному по ужасам в истории жизни человечества времени будет положен вмешательством свыше, именно явлением в мир Господа Владыки и совершением суда над антихристом. Гибель антихриста в огне, как результата сего божественного суда, надо понимать в том смысле, что он, собравши в себе всю богоотступническую силу, будет совершенно уничтожен или, иначе сказать, действием всемогущества Божия сатана поставится в такое состояние, в котором отнимется у него всякая возможность далее заявлять о своем существовании, а тем более действовать на других. Такое состояние равносильно полному уничтожению. Огонь, как образ мучительного состояния грешников (Ис. LXVI, 24; Mф. XX, 13; XXV, 41; Марк. IX, 44–48) и как стихия, уничтожающая всякие нечистоты, служит вполне подходящим сравнением для изображения страшной участи последнего врага Божия. Этим сравнением восполняется в пророческом зрелище Страшного Суда Божия картина его человекообразного представления.

13–14 ст. Изображается открытие царства славы. Под Сыном человеческим, шествующим среди небесных облаков и воспринимающим от Ветхого днями царственную власть над всеми, разумеется Единородный Сын Божий, Господь Иисус Христос. Наименование Спасителя Сыном человеческим указывает на то, что Он за Свое служение роду человеческому, ради которого воплотился и пострадал, удостоился и по человечеству такого же прославления, какое принадлежит Ему, как Богу (Пс. II; IX; Иоан. I, 1–11; Mф. XVIII, 11; XXVIII, 18; Филин. II, 9–11; 1Кор. XV, 27; Евр. II, 8–9). Пророк удостоился зреть в своих ночных видениях тот величественный момент, о котором Сам Спаситель на суде первосвященника Каиафы сказал: отселе узрите Сына человеческаго седяща одесную силы, и грядуща на облацех небесных (Мф. XXVI, 64). Это есть явление знамения Сына Человеческого на небе (Mф. XXIV, 30), когда Он во славе Отца Своего придет судить всех людей живых и мертвых, чтобы затем открыть вечное царство святых¹⁶⁴.

Внимание пророка главным образом сосредоточивается на открытии царства святых, которое последует по осуждении всех боговраждебных сил на вечную гибель. Открытие царства святых будет состоять в том, что Господь Иисус Христос, как Искупитель, передаст Богу Отцу всех Своих истинных последователей, которые усвоили плоды Его искупления. После этого наступит для них жизнь в условиях непосредственного общения с Богом и царственной славы. В этом состоянии праведники не только приобщатся к блаженству вечной жизни, но и соделаются участниками вселенского господства Иисуса Христа (царство и власть и величество царей, иже под всем небесем, дастся святым Вышняго: и царство его царство вечное, и вся власти тому работати будут и слушати (27 ст.).

28 ст. В заключение пр. Даниил замечает: до зде скончание словесе, т.е. здесь конец бывшего ему от Бога откровения. Затем он говорит о том, какое сильное впечатление произвело на него видение. Еще когда он увидел четырех необычайных зверей и созерцал зрелище Суда Божия над ними, то душа его была преисполнена чувствами трепета: Вострепета дух мой в состоянии моем, аз Даниил, и видения главы моея смущаху мя (15 ст.). После того как пророк выслушал объяснение видения от ангела, он еще более проникнут был чувством страха, так что пробудился от сна и долгое время находился в возбужденном, тревожном состоянии. Содержание видения и слова ангела глубоко запали в душу пророка, и он твердо хранил их в своей памяти (и глагол в сердце моем соблюдох).

По содержанию эту главу можно разделить на две части: в первой части повествуется об обстоятельствах, предшествовавших откровение о семидесяти седьминах (1–19 ст.), во второй же части излагается самое откровение о семидесяти седьминах (20–27 ст.).

В первый год царствования Дария Мидянина Даниил обратился к пророчествам Иеремии, предсказывавшего о продолжительности плена. Сопоставляя пророческие предсказания Иеремии с обстоятельствами своего времени, он пришел к тому заключению, что срок плена Вавилонского уже приходил к концу, что соотечественники его должны уже возвратиться на свою родину. Между тем рабство евреев продолжалось и многие из них далеки были от исправления. Опасаясь, как бы за греховность народа плен не был продлен на долгое время, пророк обратился с молитвою к Богу (1–2 ст.). Он молится от имени всего народа еврейского и прежде всего исповедует правосудие Божие. Пред правосудным Богом евреи постоянно грешили, нарушая Его заповеди и не слушая посылаемых пророков (4–6 ст.). Это обстоятельство справедливо вызывает у каждого еврея чувство стыда, тем более что Господь по великому Своему милосердно благосклонно относился к ослушникам Своей воли и не наказывал их (6–10 ст.). Когда же неблагодарный народ в грехах своих совершенно отвратился от Бога и не обращал никакого внимании на призывающий к исправлению голос Божий, преступников постигли проклятия, возвещенные в законе. Страшное бедствие совершилось с ними и с городом Иерусалимом, как вполне заслуженное ими наказание Божие. Господь Бог, всегда во всех Своих действиях поступающий правосудно, справедливо подверг евреев бедствиям плена. Он принимал все меры к тому, чтобы предотвратить это великое бедствие, но евреи не вразумлялись воздействием Божиим, не умоляли Бога о том, чтобы отстать от своих беззаконий и беспечно продолжали нечествовать. Тогда долготерпению Божию настал конец и виновников постигли страшные бедствия (11 –14 ст.). После этого пророк умоляет Господа смилостивиться над страдальцами, которых Он некогда освободил от рабства Египтян и которым явил тогда Свою славу (чрез торжественное вступление в завет во время Синайского законодательства). Обращаясь к милосердию Божию, пророк указывает далее, на жалкое положение народа и города Иерусалима. Евреи в плену сделались предметом поругания и презрения со стороны окрестных языческих народов; в таком же поругании находится и опустошенный город Иерусалим, на котором наречено имя Божие. Ради славы святого Своего имени, великого Своего милосердия и в виду поругания святого города пусть Господь обратит Свой милостивый взор на страдальцев и немедленно помилует их (15–19 ст.).

Горячая молитва пророка была услышана Богом. Когда он продолжал еще молиться, вдруг явился пред ним архангел Гавриил в образе мужа, летящего по воздуху и коснулся его. Это было около времени вечерней жертвы, приносившейся некогда по предписанию закона в храме Иерусалимском¹⁶⁵. Небесный вестник начал беседовать с пророком, вразумлял его и потом сказал: «Даниил Я пришел, чтобы направить (устроить) твой разум, научить тебя разумению. В начале молитвы твоей было повеление от Бога, в силу которого я и пришел возвестить тебе (то, чего ты желал), ибо ты-муж желаний; итак вникни и слово и уразумей видение» (в явлении) (20–23 ст.). После этого посланник Божий возвестил пророку самое откровение. По определению Божию, для народа еврейского и святого их города (Иерусалима) назначен период времени в семьдесят седьмин. Продолжительность такого времени необходима для того, чтобы ослабела сила прегрешений, чтобы грехам положен был конец и они преданы были забвению, чтобы заглажены были неправды, очищены беззакония, чтобы настало вечное оправдание для людей, чтобы исполнились видения и пророчества и, наконец, чтобы помазан был Святый Святых (24 ст.).

Счисление семидесяти седьмин начнется с выхода указа о сограждении Иерусалима. С этого времени до Христа-Старейшины пройдет семь седьмин и шестьдесят две, а всего 69 седьмин. В течении первых седьми седьмин при трудных обстоятельствах будет построев город Иерусалим (25 ст.). По прошествии же шестидесяти седьмин, предан будет смерти Христос. Следствием убиения Христа будет разрушение города Иерусалима и храма войском пришедшего князя. Нашествие этого князя будет опустошительно, подобно всесокрушающему потопу, так что жители Иерусалима погибнуть в большом количестве (26 ст.). В последней семидесятой седьмине утвердится Новый Завет; в середине ее совершится отменение ветхозаветного богослужения (жертв и возлияния), после этого храм Иерусалимский (ветхозаветный) подвергнется запустению, которое продолжится до скончания мира (27 ст.).

Из рассмотрения содержания откровения о семидесяти седьминах видно, что оно излагается сначала в общем виде (24 ст.), а затем в частностях, с разделением времени семидесяти седьмин на три периода и с точным указанием событий, имеющих совершиться в каждый из этих периодов.

1 – 2 ст. Воцарением в Вавилоне Дария Мидянина, сына Ассуирова, положен был конец самостоятельному существованию Вавилонского царства. Сила могущественнейшего поработителя евреев была сокрушена. Это обстоятельство давало им основание предполагать, что скоро наступить освобождение от плена, так как падение Вавилона, по предсказанию пророков, было одним из признаков наступления этого радостного времени (Иерем. ХХV, 11–13; XXIX, 10). Кроме того, Дарий Мидянин был уже в престарелом возрасте и все ожидали, что заместителем его скоро будет знаменитый союзник его царь персидский Кир, который и должен, по предсказанию пророка Исаии, даровать евреям свободу от плена (Ис. XLIV, 28; XLV, 1 – 6). Все эти обстоятельства естественно возбуждали в сердцах пленников радостные ожидания скорого возвращения из плена. Но никто из пленников так чутко не следил за текущим временем, никто так близко не принимал к сердцу наступавших обстоятельств, как св. пророк Божий Даниил. Ревнуя о благе своего народа и стоя на страже религиозных и национальных его интересов, он более чем кто-либо другой из соотечественников, ясно чувствовал, что в жизни их готовится произойти великая перемена. В виду сего он обратил внимание на пророчества Иеремии, в которых с наибольшею ясностью указаны признаки окончания плена. Так, в одном из пророчеств Иеремии предсказано, что плен продолжится семьдесят лет (Иерем. XXIX, 11 –12). В другом пророчестве Иеремии говорится, что по истечении семидесяти годов, Господь произведет над вавилонянами Свой грозный суд, который будет состоять в опустошении их страны (Иерем. XXV, 11–14). Из этих пророчеств было видно, что время для избавления евреев уже приблизилось; пророчество о разрушении Вавилона исполнилось, после этого незамедлительно должно последовать исполнение пророчества и о прекращении плена. Но пр. Даниил не мог успокоиться на этом, он встревожен был тем, что народ в плену не исправился и не подготовил себя для получения от Бога тех милостей, которые в пророчествах соединялись с окончанием плена и имели осуществиться с пришествием Спасителя. Поэтому он опасался за участь своих недостойных соотечественников, думая как бы Господь за их нераскаянность не замедлил исполнением пророчеств о конце плена, не продолжил плен на большее время, чем семьдесят лет, предсказанных пр. Иеремиею. Возможность такого предположения могла появиться у пророка еще и потому, что в предшествовавших откровениях ему было открыто, что темная языческая сила не прекратится с падением Вавилонской монархии, что до наступления мессианских времен преемственно должны возникнуть другие грозные могущественный языческие государства (II гл., VII гл., VIII гл.). Вместе с этим пророк не знал откуда следует считать семидесятилетний период плена, указанный в пророчествах Иеремии, так как эти пророчества произнесены в разное время. Одно пророчество произнесено в четвертый год царствования Иоакима (Иерем. XXV, 11 –14), а другое – при царе Иехонии (Иерем. XXIX, 11 – 12). Время произнесения первого пророчества падает на 607 год (до Рождества Христова), когда совершилось первое переселение евреев в Вавилон. Это событие считается началом плена. Второе же пророчество было сказано спустя 6 лет после этого, именно в 600 году до Рождества Христова, сразу после второго переселения. Какое из этих двух пророчеств следует считать началом для семидесятилетия плена, четвертый ли год царствования Иоакима или же время пленения Иохонии, точно нельзя было узнать. При таких затруднительных обстоятельствах пророк Даниил обратился с горячей молитвой к Богу, как он всегда это делал при всех обстоятельствах своей нужды, обретая в молитвенном общении с Богом единственный источник для своего утешения.

20–23 ст. Пламенная молитва его была услышана Богом. Явившийся посланник Божий архангел Гавриил вразумил и утешил пророка великим откровением о судьбе не только евреев, но и всех людей. При этом архангел Гавриил, обращаясь к Даниилу, назвал его мужем желаний. Это наименование составляет самую наилучшую характеристику жизни и деятельности великого пророка, который всегда был проникнут ненасытимого желания Бога и любви к ближним. Во время же молитвы, когда он ходатайствовал пред Богом за нераскаянный народ, он дошел до самого высшего состояния человеческой души – пламенел любовью к Богу и к ближним и как бы весь превратился в одно желание, которое выше всех желаний. Неудивительно поэтому, что и Господь отвечал пророку тем же самым, делая его предметом Своего высочайшего благоволения. Наименование муж желаний есть тоже, что муж возлюбленнейший Богом, снискавший себе особенную любовь от Бога и потому удостоенный великого откровения.

24 ст. Семьдесят седмин сократишася о людех твоих и о граде твоем святем -для твоего народа и святого города твоего определены (буквально с еврейской Библии отрезаны, отсечены) семьдесят седьмин. Этими словами определяется продолжительность периода, в течении которого должны произойти возвещаемые далее события.

Седьминою обозначается время, состоящее из семи частей. Издавна евреи вели счет времени седьминами, строго различая три седьмины. Прежде всего они имели седьмину, состоящую из дней и соответствующую нашей неделе (Второз. XVI, 9; Дан. X, 2). Затем они пользовались в счислении времени седьминою лет или семилетием, причем последний год назывался субботним годом и праздновался, как священный с соблюдением особых постановлений, приуроченных к нему (Лев. ХХV, 3–5). В-третьих, наконец, евреи имели у себя седьмину субботних годов, после которых наступал юбилейный год, по характеру празднования более знаменательный и торжественный, чем год субботний (Лев. XXV, 8–55). Это был круг годов в 49 лет с пятидесятым священным юбилейным годом.

Нельзя разуметь под седьминами в откровении пр. Даниила седьмину дней, т.е. период времени в 70 недель или 490 дней, так как в такой сравнительно краткий промежуток времени не могли совершиться события, указанные в откровении, как например построение города и храма, разрушение их, пришествие и смерть Мессии и т.п. Нельзя также разуметь здесь и седьмину субботних годов, т.е. круг юбилейного года, так как получился бы в таком случае очень длинный период времени (3500 лет). Это было бы несогласно с действительностью исполнения пророчества как в истории еврейского народа, так и в Христианстве. Естественнее признать под седьминами семилетия, т.е. круги субботних годов (70Х70­490 лет). Понимание седьмины в значении семилетия вполне соответствует раскрытию мыслей в откровении и подтверждается историей исполнения указанных здесь событий. Пророку Даниилу казалось, что событие избавления от плена и пришествие Мессии совершатся одновременно; подобно другим пророкам, он не различал по времени этих будущих событий. Поэтому требовалось разъяснить Даниилу, что после освобождения евреев из плена до времен мессианских пройдет много лет. В откровении о седьминах ему сообщается, что семьдесят лет назначено только для плена, а для пришествия Мессии – седмижды семьдесят после повеления о постройке Иерусалима.

Далее, возвещаются пророку те великие события, которые совершатся в течении семидесяти седьмин. Четыреста девяностолетий период определен прежде всего для того, чтобы обетшало согрешение – ослабело, устарело. С пришествием Спасителя грех будет упразднен и вследствие этого он утратит свою власть над людьми. Иисус Христос действительно явился для уничтожения греха: «во отметание греха явися» (Евр. IХ, 26: Римл. VI 2–14). Запечатаются греси – сила грехов в мире будет обуздана. С пришествием Христа уничтожен первородный грех, а вместе с ним обузданы и греховные влечения человека (1Иоан. III, 9; Римл. VI, 2 14). В борьбе с греховными влечениями новозаветному человеку помогает благодать Божия – эта спасительная сила, возрождающая христианина в святую духовную жизнь и укрепляющая его в этой жизни. Загладятся неправды и очистятся беззакония – грехи людей будут искуплены страданиями и смертью Иисуса Христа (Евр. I, 3). Далее указывается на приведение вечной правды, т.е. наступление благодатного времени, когда греховное состояние людей заменено будет состоянием оправдания и жизнью их по заповедям Божиим. Виновником такой перемены в жизни людей будет Иисус Христос, Который бысть нам от Бога правда (1Кор. I, 30; Иерем. ХХШ, 6). Правда называется вечною потому, что исходит от безначального Источника-Бога, от вечности она была предназначена для людей и вечно будет пребывать среди них (Пс. XXXIX, 7–9; Евр. X, 4–10; Mф. XVI, 18; XVIII, 19–20; Иоан. XIV-XVIII гл.). Запечатается видение и пророк, т.е. с наступлением благодатного времени прекратятся ветхозаветные откровения и пророчества. Уничтожение зла и водворение на земле правды, составлявшее главную их цель, будет достигнуто. С другой стороны, слову запечатается можно дать значение «получить печать истины»; ветхозаветные откровения и пророчества в точности исполнятся на Иисусе Христе, к Которому они относились и чрез это исполнение получат печать истины, ибо истинность пророчества познается чрез исполнение его (Втор. XVIII, 21–22; Иерем. XXVIII, 9). С исполнением и прекращением ветхозаветных пророчеств прекратится и помазание возвещавших их лиц, оно сменится помазанием Святаго Святых. Помажется Святый Святых – будет помазан Святейший. Под Святейшим разумеется Мессия, Господь Иисус Христос; можно также эти слова относить и к Церкви Христовой, которая находится в нераздельном единстве с Иисусом Христом, как своим Главой. Помазание Святаго Святых есть сообщение Духа Божия, приобщение Божеству (1Цар. X, 1,6; XVI, 13, 14; Деян. X, 38; I Иоан. II, 20; 2Кор. I, 21 – 22). Чрез Иисуса Христа помазание сообщено будет и Церкви, т.е. верующим, которые сделаются «жилищем Божиим» (Евр. II, 21–22).

Из рассмотрения содержания откровения видно, что оно близко относится к содержанию молитвы пророка. Даниил молился о прощении грехов своего народа и об избавлении его от плена. Господь открыл ему, что плен Вавилонский не может служить средством к полному очищению беззакония. Полное искупление от грехов не только евреев, но и всех людей наступит через семьдесят седьмин, когда явится Спаситель мира и принесет Себя в искупительную жертву за грешный род человеческий. Пророк молился о восстановлении ветхозаветного святилища и ему было сообщено, что это святилище после восстановления через 70 лет плена, снова, по пришествии семидесяти седьмин, подвергнется запустению. Евреи отвергнут Мессию и за это сами будут отвергнуты Богом и преданы врагам; следовательно, царство Божие невечно будет связано с еврейским народом.

25 ст. И увеси и уразумееши от исхода словесе, еже отвещати и еже соградити Иерусалим (Знай и уразумей от выхода повеления о возвращении в прежнее состояние и сограждении Иерусалима), даже до Христа Старейшины седмин седмь и седмин шестьдесят две (до Христа Божия пройдут семь седьмин и шестьдесят две седмины). Из этих слов архангела Гавриила видно, что началом для счета седьмин служит повеление о восстановлении Иерусалима. Но здесь не указывается от кого выйдет такое повеление; в безусловном смысле оно может принадлежать только одному Богу, Который Свои намерения часто приводит в исполнение чрез особых лиц, как например царей, пророков, первосвященников. Орудием промыслительных действий Божиих по отношению к пленному еврейскому пароду были персидские цари: Кир, Дарий Гистасп, Артаксеркс, которые издавали самые благодетельные указы для евреев (2 Паралип. XXXVI, 23: 1Ездр. I, 2–4; VI, 3–5: VII, 13–24; Неем. II, 1–8). Какой же из этих царей удостоился во исполнение воли Божией издать указ, год объявления которого является начальным годом семидесяти седьмин? Нельзя в данном случае разуметь указов Кира и Дария Гистаспа, так как в содержании этих указов только говорится об освобождении евреев из плена, о построении храма и ничего не упоминается о восстановлении города. Тогда как указ, с объявления которого начинаются седьмины, содержит в себе прямое и главное повеление о построении города Иерусалима, следовательно храм был уже в то время построен и надлежало обнести город стенами. Подобное повеление связывается с именем царя Артаксеркса. Во время своего царствования он издал два указа: один указ на имя священника Ездры, в седьмой год своего царствования, а другой – на имя Неемии, в двадцатый год своего царствования. Хотя указ, данный Ездре, не упоминает о постройке Иерусалима и ясное повеление об этом находится в указе на имя Неемии, однако одни из толковников за начало седьмин признают указ на имя Ездры (7-ой год царствования Артаксеркса, другие же – указ на имя Неемии (20-й год царствования Артаксеркса).

Придерживающиеся первого мнения указывают на то, что восстановление стен города Иерусалима начато ранее прихода Неемии; об этом свидетельствует он сам в своей книге, когда говорит, что в двадцатый год Артаксеркса пришли к нему (в столицу Персидского царства) иудеи из Иерусалима и сообщили о бедственном состоянии города, вследствие происков врагов, которые разрушили его стены и ворота сожгли огнем (Неем. I, 3). Затем когда Неемия доложил царю о разрушении стен и сожжении ворот, то последний не спросил, кто дозволил их строить, так как по всей вероятности сам раньше разрешил это предприятие (Неем. II гл.). Из повествования Неемии о своем прибытии в Иудею и обозрении Иерусалима также видно, что постройка стен его была начата до него, но что все это было разрушено по злобе врагов, Самарян (Неем. II, 13 – 18). Значит, иудеи получили от Артаксеркса разрешение восстановлять стены Иерусалима до двадцатого года его царствования, до прибытия в Иудею Неемии. Можно полагать, что Ездра, пользуясь теми широкими полномочиями, какими наделил его царь Артаксеркс указом в седьмой год своего царствования (1Ездр. VII), приступил к постройке Иерусалимских стен. Косвенным подтверждением этого служат слова молитвы Ездры, в которой он благодарил Бога за благоволение Персидских царей к еврейскому народу, выразившемуся в том, что они дали ограждение (стену) в Иудее и во Иерусалиме (1Ездр. IX. 9).

На основании сих приведенных соображений некоторые из толковников начало седьмин относят к седьмому году царствования Артаксеркса и под исходом словесе разумеют указ его на имя Ездры. По определению их, седьмой год царствования Артаксеркса падает на 457 год до Рождества Христова¹⁶⁶.

Защитники же второго предположения, по которому исходным пунктом счисления седьмин следует признать второй указ Артаксеркса Лонгимана на имя Неемии, ссылаются на то, что в содержании указа на имя Ездры не говорится о разрешении восстановлять стены Иерусалима, что Ездра не преминул бы упомянуть о таком важном для себя полномочии, если бы его получил от царя. Это полномочие дано было Неемии, который по прибытии в Иудею, сразу же и приступил к постройке Иерусалимских стен. Из книги Неемии видно, что в числе главных причин, побудивших его предпринять путешествие в Иудею, было желание поскорее соорудить стены Иерусалима. Построение стен Иерycaлимских вызывалось настойчивою необходимостью со стороны тех неблагоприятных условии жизни, среди которых пребывали возвратившиеся из плена иудей. Они со всех сторон были окружены завистливыми и враждебными соседями, особенно Самарянами. Последние не могли равнодушно смотреть на быстрое восстановление еврейской национальности и религии, а когда иудеи не согласились допустить Самарян к участию в построении храма, враждебные отношения между ними еще более усилились. Вместе с другими инородцами Самаряне открыто стали нападать на евреев, причиняя им страшные бедствия. Нахальство врагов дошло до того, что Иерусалим по проискам их был разрушен и жители его очутились в крайне бедственном положении. При таких обстоятельствах построение стен было делом первой необходимости, так как только стены могли обезопасить иудеев от врагов и только по превращении Иерусалима в крепость, они могли спокойно жить в нем. С помощью Божией Неемия выхлопотал у Артаксеркса указ о восстановлении стен Иерусалима и, по прибытии в Иудею, немедленно занялся этим делом. Несмотря на все препятствия со стороны врагов, он довел это дело до конца; мало того, Неемия с явным успехом от Бога восторжествовал над всеми препятствиями, ибо не только обстроил столицу Иудеи в желаемом виде, но и достиг того, что заставил иноплеменников уважать и исполнять его распоряжения (Неем. I-XIII гл.).

Признавая, что только Неемия получил от царя Артаксеркса позволение восстановить крепостные стены Иерусалима и что на самом деле исполненное им это великое предприятие вместе с другими его подвигами имело особенно важное значение для политико-общественной жизни иудеев, многие толкователи и начинают счисление седьмин с 20-го года царствования Артаксеркса. При этом они утверждают, что это время падает на 453 год до Рождества Христова.

Какое из этих двух мнений следует признать более правильным, трудно сказать. Оба мнения одинаково могут быть приняты и соединены вместе по самому существу и характеру исторических обстоятельств, которые приводятся в доказательство их. Деятельность Неемии тесно связана с деятельностью Ездры, что начал один для блага еврейского народа, то продолжал и восполнил другой. Труды этих великих мужей, направленные к восстановлению веры, благочестия и национальности еврейского народа, теснимого языческими народами, составляюсь одну неразрывную славную эпоху духовного возрождения Израиля. Указ царя Артаксеркса, данный на имя Ездры в седьмой год его царствования, служит началом этой эпохи; указ того же царя от 20 года его царствования, данный на имя Неемии, является только лишь подтверждением и повторением первого. Вполне возможно, что Ездра воспользовался предоставленными ему персидским царем великими полномочиями и начал постройку Иерycaлимских стен, которые потом были разрушены врагами. Это прискорбное обстоятельство и вызвало прибытие в Иудею Неемии, который, подобно Ездре, склонил царя к милости по отношению к еврейскому народу, заручившись от него снова особыми правами для восстановления прерванного дела. Ввиду такого единства и нераздельности служения Ездры и Неемии, началом для счисления седьмин можно считать вообще время их общественной деятельности на пользу истинной религии еврейской народности.

Если согласно с защитниками первого мнения началом седьмин считать время издания указа на имя Ездры, т.е. 457 год до Рождества Христова и принять во внимание, что, по свидетельству евангелиста Луки, Иисус Христос выступил на общественное служение роду человеческому одновременно с проповедью Иоанна Крестителя в 15-й год правления Римского императора Тиверия (Лук. III, 1–3), а 15 год правления Тиверия соответствует 27-му году по Рождестве Христове, то расстояние времени от 457-го года до Ролстества Христова и до 27 по Рождестве как раз и составит сумму лет в шестьдесят девять седьмин или 483 года.

Придерживаясь же второго более распространенного толкования, счет седьминам следует произвести так. Исходным пунктом для седьмин следует считать 20-й год царствования Артаксеркса, который соответствуешь 453-му году до Рождества Христова. Отселе должно пройти шестьдесят девять седьмин или 483 года. Последнее количество превышаешь срок времени, определяемый датою указа Артаксеркса (453 г.), на тридцать лет. Эго показывает, что срок седьмин в предсказании архангела простирается не до года рождения Спасителя, а до года выступления Его на общественное служение роду человеческому. Если служение Спасителя после выступления на открытое служение человечеству до крестной Его смерти продолжалось, как видно из евангелия от Иоанна, 3^1/2 года¹⁶⁷, то стало быть, Он выступил на общественное служение роду человеческому в тридцатилетнем возрасте. Это событие, по свидетельству евангелиста Луки, совпало с проповедническою деятельностью Иоанна Крестителя в окрестностях Иордана в 15-й год правления Тиверия (Лук. III, 1–23). Тиверий же вступил на престол после императора Октавиана Августа, в царствование которого родился Иисус Христос. Октавиан Август умер в 14 году по Рождестве Христове, этот же 34-й год был первым годом правления Тиверия. Если же 14-й год по Рождестве Христове был первым годом правления Тиверия, то стало быть 15-й год правления Тиверия, во время которого проповедовал Иоанн Креститель, падает на 29-й год по Рождестве Христове¹⁶⁸.

Со второй половины 25-го стиха и до конца главы в речи архангела Гавриила усматривается разделение седьмин на отдельные периоды, причем подробно указывается, какие события произойдут в это время.

Первый период обнимает собою первые семь седьмин, т.е. сорок девять лет. В этот промежуток времени совершится восстановление Иерусалима. Буквально в откровении об этом сообщается так: и возвратится (еврейский народ на свою родину), и соградится стогна (улицы, площади) и забрала (стены), и истощатся лета (и в этом пройдут годы первых семи седьмин; с евр. «но в трудные времена»), Из книг Ездры и Неемии видно, что евреи действительно возвратились из плена и совершали постройку Иерусалима при самых неблагоприятных для этого обстоятельствах.

Но трудно, за недостатком определенных исторических известий, решить вопрос точно ли 49 лет продолжалось обстроение города Иерусалима. По указанию откровения, постройка города должна быть окончена около 408 и 404 года до Рождества Христова (458 – 49­408; 453 – 49­404). Доказательством возможности осуществления этого может служить свидетельство Геродота, составлявшего свою историю около 408 года до Рождества Христова и незадолго пред этим путешествовавшего в Палестину. Описывая посещенные местности, почтенный историк говорит, что город Кадитис («святых» – Иерусалим) не многим меньше города Сард, столицы богатого Лидийского царства. Также в этом отношении заслуживаем внимания свидетельство другого древнего писателя Гекатея, жившего во время Александра Македонского, менее чем 100 лет позже Геродота. Этот писатель в своем свидетельстве представляет Иерусалим городом крепким, имеющим более 50 стадий в окружности и населенным приблизительно стами двадцатью тысяч жителей.

Второй период определяется в шестьдесят две седьмины или 434 года (62X7­434). И по седьмииах шестидесяти двух потребится помазание (по истечении шестидесяти двух седьмин предан будет смерти Мессия-Христос), и суд не будет в Нем (хотя и не будет в Нем никакой вины); град же и святое рассыплется со старейшиною грядущим (а город и святилище-храм разрушены будут вместе с появлением вождя), и потребятся аки в потоп, и до конца рати сокращенныя чином погибельми (люди же будут истребляемы как в потопе, постепенно (чином), к концу войны сокращаясь числом от разных видов гибели 26 ст.¹⁶⁹. Предсказание касается имеющей наступить насильственной смерти Спасителя и указания тяжких последствий для виновников совершения сего ужасного события. Выражение: и суд не будет в Нем (по Греко-славянской Библии) указывает на насильственную смерть Иисуса Христа, как Существа невинного, осужденного по возмущению и злобе врагов (Ис. LIII, 7 – 12; Ис. II, 1–2; Mф. XXVI, 63; Деян. IV, 25–27 и др.). В еврейском тексте и латинском переводе Библии оно передается иначе, а именно: и Мессия не будет для него, т.е. для еврейского народа. При таком чтении выражается та мысль, что еврейский народ лишится своего Мессии, позорно предав Его смерти. Это отвержение будет для него первым тяжелым последствием убиения Христа.

Другим следствием насильственной смерти Господа будет полное разрушение Иерусалима с храмом и жестокая гибель евреев от войска князя. Действительно, по свидетельству истории, такой печальной участи евреи подверглись в 70 году по Рождестве Христове, когда войска римского полководца Тита в огромном количестве появились в Палестине и осадили город Иерусалим. Евреи тогда очутились в самом бедственном положении. Несмотря на сильные отряды римлян, они сопротивлялись до последней минуты и терпели все ужасы осады. Не желавшие сдаться римлянам заперлись в храме. Положение осаждаемых стало особенно затруднительным когда ко всем испытываемым бедствиям присоединился голод. Под влиянием чувства голода, матери принуждены были есть своих детей. Многие из осаждаемых пытались бежать, но римляне их схватывали и распинали на крестах. Тит хотел пощадить прекрасные здания Иерусалимского храма, но случайно брошенная одним воином пылающая головня зажгла храм и он весь сгорел дотла. Не желая сдаваться неприятелям, несчастные страдальцы в самую последнюю минуту при взятии Иерусалима убивали друг друга и сами себя, так что римляне, взяв его, не нашли никого в живых. По взятии, Иерусалим был срыт до основания и от него не осталось камня на камне. Рассеянные по всем землям, евреи с этого времени навсегда лишились своей политической самостоятельности и стали в пренебрежении у всех народов.

Так жестоко Господь покарал евреев за то, что они в грубом чувственном ослеплении отринули своего Мессию и предали позорной смерти на кресте. Это событие богоотвержения еврейского народа здесь поставляется непосредственно после убиения Мессии не по времени, а по нравственному соотношению одного к другому: убийцы Христа по правосудию Божию должны за это подвергнуться истреблению (Второз. XVIII, 15–18; Деян. II, 23). Между событием смерти Господа на кресте и разрушением Иерусалима в 70 году по Рождестве Христове, которым определилась жалкая участь иудеев, существует внутренняя связь, как между причиной и следствием, так что первое событие необходимо должно было вызвать последнее. И действительно в порядке следования времени событие разгрома Иерусалима римлянами выступает за пределы семидесяти седьмин. В тексте еврейской Библии полнее и яснее выражается эта мысль. Там говорится, что евреи будут погибать во время жестокой опустошительной войны потому, что это определено им от Самого Бога. Следовательно, бедствия войны здесь ставятся в ближайшую внутреннюю связь с фактом предания ими Христа на смерть и рассматриваются как проявление божественного суда над ними, но без обозначения времени его.

С последней семидесятой седьминой соединяется в откровении установление Нового Завета, причем в половине седьмины произойдет отмена ветхозаветного богослужения, вследствие которой храм Иерусалимский утратит свое прежнее значение и совершенно запустеет. И утвердит завет мнозем седмина едина (и утвердит завет для многих одна седьмина), в пол же седмины отъимется жертва и возлияние (а в средине седьмины прекратится жертва и приношения), и во святилищи мерзость запустения будет, и даже до скончания времене скончание дастся на опустение (в святилище будет мерзость запустения, и окончание этому запустению положено будет к концу времени, т.е. при конце мира 27 ст.).

Крупным событием, разделяющим последнюю седьмину на две части, по указанию откровения, является упразднение ветхозаветных жертв. Это могло произойти только после крестной смерти Иисуса Христа, Который, подобно ветхозаветному агнцу, взял на Себя грехи и за всех принесен был в искупительную жертву для удовлетворения правде Божией. После того как пролита была за всех людей искупительная кровь Иисуса Христа и Он с нею однажды вошел во святилище, или точнее в самое небо, и приобрел вечное искупление (Евр. IX, 11 –12, 24), ветхозаветные жертвы, как имевшие прообразовательное значение, естественно должны были прекратиться. Таким образом, относимое к половине последней седьмины прекращение жертв и приношений само собою указывало на имевшую воспоследовать в эту половину предызображенную ими смерть Мессии. Крестные же страдания и смерть Господа Спасителя, как видно из повествования евангелиста Иоанна Богослова, совершились через 3^1/2 года после выступления Его на общественное служение роду человеческому (Иоан. II, 13; V гл.; VI, 4). Эти три с половиною года, вместе с тем составляющие и продолжительность открытого служения Его роду человеческому, как раз соответствуют первой половине последней седьмины, обозначаемой в откровении. Отсюда понятно, что вторая половина ее относится к первым трем с половиною годам проповеди св. апостолов, которые после сошествия на них Св. Духа в день Пятидесятницы продолжали утверждать на земле дело Христово (Деян. II-VIII гл.).

В частности утверждение Нового Завета или Христианской Церкви совершилось чрез учение, чудеса и в особенности чрез смерть и воскресение Спасителя. В воспоминание Своей спасительной крестной смерти Он незадолго до нее установил таинство Причащения и объявил о наступлении Нового Завета вместо прежнего Ветхого Завета (Mф. XXVI, 27–28). Наглядным знаком отмены ветхозаветных жертв и запустения храма послужило то чудесное событие, когда в момент смерти Спасителя разодралась завеса, отделявшая святое от святилища. Этим раздранием завесы засвидетельствовалось, что примирение людей с Богом чрез смерть Иисуса Христа совершилось, что все ветхозаветное, как сеновное, как преисполненное образов и гаданий, и как имеющее временное, преходящее значение, теперь должно уступить место вечному завету, который утвержден и запечатлен кровью Божественного Агнца, открывшего людям доступ на небо, во святилище Божией благодати. С другой стороны, чудесным знамением раздрания завесы в храме Господь величественно показал, что храм этот за недостоинство народа еврейского, предавшего смерти Помазанника, перестает быть домом Божиим и обрекается в запустение. На это запустение указал и Сам Господь Иисус Христос, когда обличал книжников и фарисеев, главных руководителей неверующего иудейского народа: се оставляется вам дом ваш пуст (Мф. ХХIII, 38). Это Божие определение о мерзости запустения храма Иерусалимского, вошедшее в законную силу в момент смерти Богочеловека, на самом деле было приведено в исполнение римлянами, предводительствуемыми некогда Веспасианом и Титом. Отвержение Божие продолжает тяготеть на сынах Израиля и доселе и снимается с них тогда, когда они в отдельных случаях переходят в христианство. Но эти случаи бывают довольно редки, так как современные потомки древних евреев обычно пребывают в упорстве и неверии, подражая своим жестоковыйным предкам. В этом ужасном факте нельзя не усматривать суда Божия, которым евреи, по свидетельству откровения Даниилу, в массе своей обречены на погибель за убийство Христа. Замечательно, что сами они приняли на себя вину за смерть Иисуса Христа и тем добровольно поставили себя под тяжесть этой страшной ответственности, когда на суде у Пилата в чувствах неистовой злобы кричали: кровь Его на нас и на чадах наших (Мф. ХХVII, 25). С ненавистью они стали относиться и к первым ближайшим последователям Иисуса Христа, к св. апостолам, так что последние перенесли евангельское учение к язычникам (Деян. VIII, 26, 27 и 38). Таким образом, отвергнув плотских чад Авраама – евреев, Господь обратил Свои милости к язычникам, и они во множестве соделались участниками вечных духовных благ Нового Завета. Утвердит завет мнозем седмина едина, говорится об этом в словах откровения. Из слов этих также открывается и то, что деятельность Иисуса Христа и апостолов, направленная к утверждение на земле благодатного царства, проникнута будет духом строгого единения и преемства. Вот почему два отдельных периода этой деятельности в пророчестве изображаются в одном периоде семилетия: утвердит завет мнозем седмина едина.

В заключение рассуждения о седьминах нелишне будет добавить, что предсказание будущих мессианских времен представлено здесь с поразительною точностью. Сопоставляя слова пророчества с историей новозаветных событий, мы видим, что все предсказываемое тут в точности оправдалось; находим, что все содержание откровения теперь получило для себя несомненное христианское объяснение. По ясности и точности предсказания о будущих событиях откровение о семидесяти седьминах должно быть отнесено к числу наиболее замечательных ветхозаветных пророчеств. Даже Кальвин (основатель реформатского вероисповедания) указанное в откровении точное определение времени признал таким сильным в пользу его доказательством, которое можно противопоставить самому сатане.

Это пророчество составляет часть последнего видения, которого удостоился Даниил в третий год царствования Кира. Оно известно под именем видения великой брани (силы, скорби) и излагается в XI и XII главах. Обстоятельства его были следующие. Три недели пророк Даниил находился в сетовании и постился. По истечении трехнедельного поста, когда он вместе со своими спутниками был на берегу реки Тигра, вдруг явился пред ними муж, облеченный в льняную одежду с золотым поясом. Тело его блистало цветом топаза; вид лица его был молниеносный, глаза казались как горящие светильники; руки и ноги сияли блеском раскаленной меди; а голос его напоминал собою голос (шум) множества народа (X, 1–6 ст.)¹⁷⁰. Даниил только один удостоился видеть это таинственное явление, так как все, бывшие с ним, в ужасе разбежались. На пророка также напал большой страх, но он остался на месте, употребляя чрезмерное усилие, чтобы удержаться на ногах от чувства смущения. Когда же раздался голос таинственного мужа, пророк лишился самообладания и без чувств упал на землю. Тогда явившиеся прикосновением руки привел его в чувство и поднял на ноги. Ободрив пророка, он обратился к нему с речью, в которой сообщил, что ему можно было бы явиться и ранее трех недель, в которые пророк постился и молился, так как с первого же дня он своими подвигами снискал благоволение Божие к народу еврейскому. Но ходатайству об освобождении иудеев из плена воспротивился князь (ангел, хранитель) царства Персидского, предстательствовавший пред Богом за персов, против иудеев и препятствовавший исполнению молитвы пророка. С последним ему, как хранителю еврейского народа, пришлось вести борьбу в течении двадцати одного дня. Первым из других князей пришел не нему на помощь Михаил, который остался для сопротивления с Персидским князем и дал ему возможность явиться пророку, чтобы открыть историю жизни еврейского народа в будущем (7–14 ст.)¹⁷¹. Слушая эти слова, Даниил снова охвачен был чувством трепета, склонился на землю и не мог говорить. Тогда явившийся снова укрепил его прикосновением своей руки и после того, как пророк почувствовал в себе силу и сделался способным к восприятию откровения, сказал: «знаешь ли зачем я пришел к тебе? Теперь я возвращусь, чтобы бороться с князем Персидским; а когда я выйду, то придет князь Греции. Впрочем, я возвещу тебе, что начертано в истинном писании, и нет никого, кто поддерживал бы меня в том, кроме Михаила, князя нашего» (15–21 ст.)

Продолжая свою речь, небесный вестник далее, возвестил пророку о царствах Персидском, Греко-Македонском, Сирийском и Египетском. С народами этих царств евреи войдут в близкое соприкосновение и от взаимоотношений их к тому или другому народу будет зависеть и самый ход исторической жизни. История царств Персидского и Греческого изображается в кратком виде (XI, 1–4). Но зато подробно предуказывается в откровении судьба царств Сирийского и Египетского. Эти царства будут постоянно враждовать между собою и воевать друг с другом. Успех победы будет ими достигаться попеременно, переходя то на одну сторону, то на другую. Палестина, как земля, находящаяся в средине между этими царствами, естественно испытает на себе тяжесть военных действии. Смотря по тому, какое из соперничающих царств сделается победителем, во власть того она и будет отдана. Если после нового столкновения царство победившее уступит свое место царству побежденному, то она из-под власти первого перейдет в зависимость от последнего. Так повторится несколько раз. Взаимные отношения Сирийского и Египетского царств будут определяться их царственными личностями. Цари будут водить войска для сражения, от них во многом будет зависеть перевес того или другого государства на театре военных действии. Даже личные семейные интересы царей послужат причиною, достаточною для того, чтобы вызвать столкновение между царствами. Цари даже будут предпринимать попытки к примирению и к прекращению разорительных войн. Но эти попытки, вследствие двоедушия и нечестности действующих лиц, окончатся неудачею. От царей же главным образом будет зависеть участь еврейского народа, порабощаемого сильным соперником из воюющих. В виду такого важного значения представителей царской власти в исторических судьбах этих двух царств, народы которых войдут в соприкосновение с евреями и установят над ними свое господство и в виду того, что степень тяжести сего господства всецело будет зависать от личного характера их владык, небесный посланник сосредоточивает свою речь на указания царей, имеющих появиться в том и другом царстве. Он предсказывает: какие будут цари, как они проявятся в своей деятельности и какое значение будет иметь деятельность того или другого из них (5–20 ст.)¹⁷².

Наиболее подробно изображается деятельность Сирийского царя Антиоха Епифана. Он явится самым жестоким из всех языческих царей, какие только имели отношение к иудеям. На престол Сирийского царства он вступит незаконно, прибегнув к хитрости и коварству. Этими безнравственными низкими качествами он будет руководиться во всех своих действиях как по отношении к египетскому царю, так и по отношению к евреям. Неудачные походы на Египет Антиох будет вознаграждать за счет Палестины. Войдя со своими войсками в Иерусалим, он будет теснить жителей его своим злоумышлением и насилием (21–28 ст.). В особенности же презренный жестокий языческий царь пагубно поступить с евреями, когда во второй раз придет в Палестину после неудачного похода на Египет. Тогда наступят самые тяжелые времена для истинных чтителей Бога. Антиох в своей враждебной деятельности против иудеев дойдет до того, что даже дерзнет осквернить священный храм в Иерусалиме, именно прекратит в нем совершение богослужения и поставит на жертвеннике мерзость запустения или идола. Иудеи будут силою принуждаемы к совращению в идолопоклонство. Некоторые из них не выдержат испытания и явятся сынами беззаконий, т.е. перейдут в язычество. Но люди, истинно верующие в Бога, не поддадутся хитрым и льстивым обольщениям Антиоха и за свое благочестие подвергнутся от него различным мучениям. Верность своему завету с Богом от этого не поколеблется в них, они прославятся подвигами мученического стояния за веру и сделаются великими исповедниками¹⁷³. Верхом нечестивой деятельности Антиоха будет то; что он, из презрения к истинному Богу и к своим собственным богам, сам себя объявит богом, чествуя в себе военную силу, как средство к достижению всемирного владычества (29–39 ст.).

Во время таких великих бедствий защитником еврейского народа явится архангел Михаил, покровитель его. Он поможет спастись всем тем, которые окажутся записанными в книги. Такая же участь постигнет и умерших. Подобно живущим, праведники воскреснут для жизни вечной, а грешники для вечного поругания и посрамления. После этого праведники воскресшие и живущие, приобщатся к славе Божией, они воссияют, как светила на небе (XII, 1–3 ст.). Небесный муж повелел пророку записать изложенное в книгу и запечатать до времени. По выслушании сего повеления, пророк удостоился созерцать новую картину видения. Пред взором его появились еще два таинственных мужа, стоящих по ту и по другую сторону реки. Один из этих мужей вопрошал третьего, который одет был в льняную одежду и стоял над водой: «когда будет конец этих чудных происшествий»? Из ответа спрашиваемого, произносившего свои слова с клятвою, пророк услышал, что все это совершится к концу времени и времен и полувремени и когда разсеяны будут силы народа святого, тогда исполнится и все сие (4–7 ст.). На дальнейшее желание пр. Даниила, находившегося в недоумении относительно сказанного, узнать какой будет определенный конец всего этого, ангел уклончиво ответил повторением того, что уже ему было сказано раньше: «сокрыты и запечатаны слова эти даже до конца времени». Но к этому он добавил, что все это будет понятно в свое время только избранникам Божиим, которые очистятся огнем бедствий, нечестивые же лишатся возможности уразуметь сие. И непосредственно за этим от времен отдаленного будущего, сокрытого в глубокой тайне, посланник Божий и перешел к рассуждение о бедствиях еврейского народа, о котором скорбел пророк. Продолжительность тяжких бедствий для евреев он предуказал так: «со времени прекращения (пременения) ежедневной (всегдашния) жертвы наступит (дастся) мерзость запустения на тысяча двести девяносто дней (1290 дней). Счастлив тот, кто будет ждать и дождется этих дней, которых будет числом тысяча триста тридцать пять (1335 дней). В заключение своей речи ангел возвестил пророку, что он умрет прежде наступления открытых ему тайн и воскреснет в определенное время для воспринятия уготованного ему жребия (13 ст.).

Пророчество об Антиохе Епифане, изложенное в последней половине ХI-й главы, следует понимать двояко: ближайшим образом в приложении к Сирийскому царю Антиоху Епифану и в переносном смысле к антихристу. Это видно, во-первых, из того, что характер личности Сирийского царя и вообще вся злая его деятельность представлены в откровении так, как учит об антихристе св. апостол Павел во втором своем послании к Солунянам (2Солун. II гл.). В таком же виде этот злейший враг Христа изображается в других местах Слова Божия и в Священном Предании, сохраняемом Церковью. Во-вторых, в раскрытии откровением деятельности боговраждебного Сирийского царя замечаются такие черты, которые не могут быть приложимы к Антиоху Епифану и только осуществятся на антихристе. Так например указание на последнее предприятия Сирийского царя и смерть его не совпадает с повествованием первой книги Маккавейской (III, 27–37; VI, 1 – 16) и свидетельством истории¹⁷⁴. Затем следствия деятельности враждебного князя представляются такими чертами, которые с ясностью указывают на время пришествии антихриста. По предсказанию откровения (XII, 1), люди действиями жестокого врага поставлены будут в условия небывалой со дня существования мира скорби, чего нельзя сказать о бедствиях, причиненных иудеям Антиохом Епифаном. Следовательно, все сказанное в пророчестве о враждебных действий последнего из царей сирийских против народа Божия должно относить не только ко времени жизни и деятельности Антиоха Епифана (ко II веку до Рождества Христова), но и ко временам кончины мира, когда явится для распространения в нем зла человек беззакония или антихрист.

36 ст. И сотворит по воли своей («нечестивый Сирийский царь будет поступать по своему произволу»), и царь возвысится и возвеличится над всяким богом (станет превозноситься выше божества), и на Бога богов возглаголет тяжкая, и управит, Дóндеже скончает гнев, в скончание бо бывает («и о Боге богов станет говорить хульное и будет иметь успех, доколе не совершится гнев, ибо что определено, то сбывается до конца»). Указываемая здесь черта крайнего высокомерия, доходящая до богохульства, проявилась в деятельности Антиоха Епифана тогда, когда он во время своего пребывания в Иудее считал себя выше всякого божества, издал общее постановление, чтобы все подвластные ему были одним народом, оставили свои законы и поступали по слову царя. Но в строгом смысле слова эта черта приложима только к антихристу, так как Антиох Епифан при всей своей безмерной гордости и враждебном отношении к истинному Богу не был совершенным безбожником. Известно, что он наряду с самобоготворением воздавал честь языческому богу Юпитеру и чрез это хотел сплотить всех своих подданных в один могущественный народ. Антиох в данном случае прообразовал того, кто действительно в строгом смысле слова, по учению апостола Павла, будет превозноситься паче всякаго глаголемаго бога или чтилища (выше всего называемая Богом, или святынею), яко же ему сести (так что сядет) в церкви Божией аки богу, показующу себе, яко бог есть (2Солун. II, 4).

37 ст. И о всех бозех отцев своих не смыслит, и рачении жен, и о всяцем бозе не уразумеет, понеже паче всех возвеличатся («Он не помыслит ни о богах отцов своих, ни о пожелании жен и не будет признавать никакого бога, потому что возвеличит себя выше всех»). Гордость врага народа Божия будет проявляться в попрании всех прав божеских и человеческих. Отрешение от всякого богопочитания в приложении к Антиоху можно понимать в том смысле, что он старался ввести новый особый вид идолопоклонства, которого не знали его предки и при этом воздавал более наружное, притворное чествование новым идолам, чем искреннее; он пользовался религиею лишь только как средством для своих политических целей. Словами: не смыслит о рачении жен указывается на крайнее сластолюбие врага народа Божия. Действительно, Антиох Епифан осквернял себя таким ужасным блудодейством, что «публично вступал в связь с непотребными женщинами и в присутствии народа удовлетворял свою похоть» (бл. Иероним). Точное же исполнение пророчества о попрании прав божеских и человеческих ожидается в лице антихриста, который, по предуказанию ап. Павла, явится воплощением всякого греха (2Солун. II, 1 –10) и станет претворяться целомудренным, чтобы совратить в нечестие как можно больше людей (1Тим. IV, 1–3).

38–39 ст. И бога маозима на месте своем прославит («И бога крепостей будет чтить на месте его), и бога, егоже не ведеша отцы его, почтит сребром и златом и камыком честным («драгоценными камнями») и похотьми («непотребствами»). И сотворит тверделем убежищ с богом чуждим, егоже познает («И устроит твердую крепость с чужим богом, которого он признает»), и умножит славу, и покорит им многи, и землю разделит в дары («и тем увеличит почести, даст власть над многими и землю разделит в награду, которые признают его»). Здесь подробнее раскрывается мысль предшествующих стихов о характере деятельности Антиоха Епифана. Из этих слов видно, что он, несмотря на свое презрительное отношение ко всем религиозным установлениям, не будет отрицать всех идолов и будет покланяться пред таким богом, которого предки его не знали. Под маозимом или богом крепостей разумеется римский бог Юпитер. Этого бога не чтили его предшественники, с почитанием его Антиох познакомился только в Риме. Считая Юпитера за божество военной силы и власти, Антиох Епифан воздавал ему особенное чествование, приносил ему богатые дары, построил для него храм и награждал почестями всех тех, которые следовали его примеру. Чтобы владычествовать при посредстве уважаемого бога, он вместе с этим строил в разных местах крепости, в завоеванных городах ставил сильные гарнизоны войск, воодушевленных почитанием любимого царем божества (2 Макк. IV, VI, 25; V, 15). Жертвою стремления Антиоха к всемирному таким путем господству сделался и город Иерусалим. Один из военачальников его проник сюда с большим войском, предал священный город страшному опустошению и убийству. Стены города были разрушены и на Сионе было воздвигнуто новое укрепление с поставленным в нем сильным гарнизоном. Вскоре после этого, по приказанию Антиоха Епифана, храм Иеговы обращен был в капище Юпитера, жертвенник был разрушен, книги закона сожжены и пред поставленным изображением идола началось мерзостное языческое жертвоприношение. На истинных последователей Иеговы открылось страшное гонение, их стали, под страхом смерти, принуждать к совершению этих жортвоприношений (1 Маккав. I, 29–61).

Подобно этому гонителю ветхозаветных верующих, но только с большим напряжением и жестокостью, будет преследовать христиан последний враг Церкви, антихрист. Как видно из дальнейшей речи архангела, содержащейся в XII-й главе, антихрист произведет пред концом мира беспримерные в роде человеческом бедствия.

1–3 ст. И во время оно восстанет Михаил князь великий стояй о сынех людий твоих: и будет время скорби, скорбь, якова не бысть, отнележе создася язык на земли, даже до времене онаго («наступит тогда время такой скорби, какой не было еще со времени создания человека на земле»): и в то время спасутся людие твои вси, обретшиися вписани в книзе («и тогда спасутся только те все, которые найдены будут записанными в книге»).

И мнози от спящих в земней персти возстанут, сии в жить вечную, а онии во укоризну и в стыдение вечное («И многие из спящих в прахе земли восстанут, одни – для жизни вечной, а другие на вечное поругание и посрамление»).

И смыслящии просветятся, аки светлость тверды («И разумные будут сиять, как светила на тверди»), и от праведных многих аки звезды во веки и еще («а другие из многочисленных праведников как звезды небесные будут сиять во веки и навсегда»).

Как ни тяжелы были бедствия во времена Антиоха Епифана, от которых поголовно не погибли евреи только благодаря заступничеству архангела Михаила, они лишь в слабой степени напоминают ужасные времена антихристова гонения на христиан. Година будущей великой мировой скорби изображается здесь точно также, как потом Сам Спаситель предсказал об этом Своим ученикам: Будет тогда скорбь велия, якова же не была от начала мира доселе, ниже имать быты. И аще не быша прекратилися дние оны, не бы убо спаслася всяка плоть: избранных же ради прекратятся дние оны (Mф. XXIV, 21–22). Прекращение сих скорбных дней произойдет тогда, когда Господь Иисус Христос явлением пришествия Своего и духом уст Своих поразит антихриста (2Солун. II, 8). После сего наступит кончина мира: мертвые воскреснут, живые изменятся и откроется царство славы. Эти истины о последних судьбах мира ясно раскрываются в рассматриваемых словах откровения. Правда, впоследствии новозаветные писатели своим учением во многом восполнили это пророчество, но добавления их главным образом касаются частностей, подробностей; в общем же новозаветные писатели в своем учении о будущей судьбе Церкви Христовой возвещают то же самое, что было открыто пророку Даниилу.

Кроме учения о пришествии антихриста и наступлении годины ужасных бедствий¹⁷⁵, в пророчестве Даниила ясно открыты истины о всеобщем воскресении людей и об участи праведников и грешников после воскресения. Относительно первой истины указывается, что воскреснут не только праведники, что было известно и до Даниила (Пс. XV; Ис. XXVI), но и грешники. Выражение: многие из спящих в прахе земли возстанут в данном случае не заключает в себе мысли об ограничении участников в восстании от земли или в воскресении из мертвых, так как слово многие здесь употреблено вместо все. Примеры подобного словоупотребления встречаются и в других местах Св. Писания (Римл. XV, 5).

Участь грешников, по представлению откровения, будет состоять в вечных муках, ради которых они и воскреснут. Сам Спаситель подтвердил эту истину, сказав: изыдут сотворшии злая в воскрешение суда (в воскресение осуждения¹⁷⁶) (Иоан. V, 29).

Праведники приобщатся к славе Божией или, по словам Спасителя, изыдут в воскрешение живота (в воскресение жизни) (Иоан. V, 29). Сравнением славного состояния праведников с небесными светилами образно выражается та мысль, что праведники удостоятся различных степеней участия в божественной славе, одни больше, другие меньше, как и светила небесные сияют различно, одни сильнее, другие слабее. Полнее и нагляднее эта мысль раскрыта в новозаветном учении у св. ап. Павла. Ина слава солнцу, говорит он, и ина слава луне, и ина слава звездам: звезда бо от звезды разнствует (разнится) во славе; такожде и воскресение мертвых (1Кор. XV, 41–42).

5–7 ст. В разговоре двух небесных мужей предуказывалась продолжительность деятельности антихриста. На поставленный одним из мужей вопрос «когда будет конец этих возвещенных изумительных происшествий», т.е. когда прекратятся ужасные страдания от антихриста, муж в льняной одежде ответил: «к концу времени и полувремени и по совершенном рассеянии (низложении) святого народа, все это совершится». Слова: к концу времени и полувремени толкуются различно. Одни из толковников понимают их в смысле неопределенного указания времени, другие разумеют тут 3^1/2 года. Из последних ответных слов мужа видно, что предел злостному времени с пришествием антихриста положен будет тогда, когда человечество дойдет до состояния полного изнеможения. Следовательно, действия антихриста прекратятся в момент наивысшего проявления им зла в мире.

8–10 ст. Ангел отклоняет желание пророка вникнуть и с ясностью уразуметь неизвестность сего отдаленного будущего времени. И рече: гряди, Данииле, яко заграждена словеса и запечатана даже до конца времене («сокрыты и запечатаны слова эти даже до конца времени»). Пророку предлагается довольствоваться тем, что открыто и не стремиться постигнуть неизвестное, так как оно сделается ясным только в будущие времена, т.е. с пришествием Иисуса Христа и то не для всех людей доступно будет полное понимание его, а только для истинноверующих, у которых Господь Своею благодатью отверзет ум разумети писания (Лук. XXIV, 45; 1Петр. 1, 10–12). Среди всех скорбей и напастей до самой кончины мира он будет умудрять их и утешать. В противоположность избранникам Божиим, недостойные люди своим неверием и нечестием сами себя лишат возможности познать истину откровения и она поэтому не послужит для них источником благодатного утешения. Но полное осуществление сей сокровенной тайны есть дело отдаленного будущего, а потому разъяснение ее не принесет особенной пользы.

11–12 ст. От изображения событий, имеющих совершиться в конце благодатного царства Христова, небесный посланник переходит к указанию на более близкие события, которые должны совершиться при Антиохе Епифане. Он определяет продолжительность бедствий народа еврейского от этого жестокого царя, так как разъяснение этого могло служить большим утешением для страдальцев. Период испытаний обозначается в 1290 и 1335 дней от прекращения ежедневной жертвы и поставления мерзости запустения, по истечении этого времени должно наступить полное успокоение народа Божия. Первый указанный срок совпадает с временем болезни Антиоха Епифана, во время которой он уже не имел возможности нападать на Иудею (1 Макк. VI, 5–7). Второй срок совпадает с событием смерти Антиоха Епифана, благодаря которому евреи окончательно избавились от своего жестокого притеснителя. Впрочем, точно высчитать указанные сроки не представляется возможности, ибо история не сохранила известия о дне и месяце смерти Антиоха Епифана.

13 ст. В утешение пророку возвещается, что он умрет тихою кончиною праведника и при всеобщем воскресении восстанет для вечной блаженной жизни. Такое благоволение Божие к Даниилу следует рассматривать как награду Божию за святую благочестивую его жизнь. Недаром пророк еще ранее удостоился получить от небесного вестника наименование: мужа желаний. Так как эти желания св. мужа всегда были в Боге и взор его постоянно устремлялся ко временам пришествия Христова, то ему дано было не только созерцать эти спасительный истины, но еще и было открыто, что он сподобится блаженного наследия в царстве славы. Никто из людей при жизни не утешен был таким радостным обетованием Божиим относительно своей участи после всеобщая воскресения Так Господь вознаграждает Своих угодников, которые руководятся в жизни чувствами глубокой веры, пламенной любви, кротости и послушания.

Книга пророка Даниила представляет собою наглядное доказательство того, что Бог иудеев пленников есть истинный Бог, что Он никогда не забывает тех, кто верно сохраняет Его закон и, напротив, строго карает тех, которые оскорбляют Его величие.

Повествование первой исторической части книги пророка Даниила свидетельствует о том, как язычники, несмотря на свое внешнее могущество и презрительное отношение к побежденным евреям, смирялись пред всемогуществом Иеговы и воздавали Ему прославление. Совершавшиеся на глазах всех чрез избранников Божиих чудесные события просвещали язычников светом откровенной религии. Под влиянием вразумлявшей сими чудесами десницы Божией язычники невольно побуждались к признанию ничтожества своей религии и убеждались в том, что Бог еврейский есть Бог живый (Дан. II, 47; III, 32. IV, 32 и др.), особенною помощью и величайшими чудесами охраняющий тех, кто верен Его закону, и строго наказывающий тех, кто оскорбляет его святыню (Дан. I, 8–17; III, 17–18; IV и VI гл.). Величие истинного Бога открывалось для них и в том, что от Него не скрыты никакие тайны будущего, что Он есть источник истинного ведения или мудрости (I -V гл.). Царство Его является царством вечным, владычество Его бесконечно и закон, в котором выражена высочайшая воля Его, во всех своих предписаниях содержит одну только святую истину, спасительную для человека (Дан. III, 33; VI, 26). Словом, из повествования о знаменательных исторических событиях в первой части книги пророка Даниила с ясностью открывается, как чрез эти чудесные события развевалась тьма язычества, или как в лице великих представителей избранного народа Божия – пророка Даниила и друзей его: Анании, Азарии и Мисаила свет во тьме светился, и тьма его не объяла (Иоан. I, 5). Не подлежит сомнению, что Господь воздвиг сих мужей и чрез них проявил Свои величайшие свойства премудрости, всемогущества, всеведения и другие не с иною какою-либо целью, как лишь ради славы Своего имени, чтобы евреев еще более утвердить в истине боговедения, а язычников просветить и наставить в ней.

Во второй части книги пророка Даниила, содержащей в себе пророческие видения о судьбе Иудеи и соприкосновенных с ней языческих царств до наступления времен пришествия Спасителя, проводится та общая основная мысль, что Царство Боже на земле как в ветхом, так и в новом завете несокрушимо, что языческие царства, при всем своем внешнем величии, постепенно утратят свое значение и погибнут. Всемирным сделается только царство Божие, которое восторжествует над язычниками через Сына Человеческого, Господа Иисуса Христа, и навеки утвердится в своем существовании. Господь Бог, как Владыка всего существующего, всемогущий и всесовершенный, заранее чрез пророка открывает то, что Он определил сделать ко благу Своего народа чрез Мессию (Дан. VII-XII). Это обстоятельство, служит убедительным доказательством истины Божественных определений, вместе с тем являлось для язычников подготовительным и воспитательным средством ко встрече предназначенного Богом благодатного времени. Таким образом и здесь излагаемые события имеют тот же смысл, какой раскрывается в содержаний первой части книги – распространение славы истинного Бога среди язычников.

Так Господь по милосердию Своему, не несвидетельствована Себе остави и язычникам (Деян. XIV, 16–17), но и им разными путями открывал о том, что Он один есть истинный Бог, всемогущий Творец всего и премудрый Промыслитель о всем. Одним из таких неисповедимых путей к научению всех народов истинному боговедению Он избрал Ассиро-вавилонский плен, во время которого евреи с вверенными им словесами Божиими (Рим.3:2) рассеяны были среди язычников. Книга пророка Даниила показывает, как евреи со своими пророчествами, со своим учением и вообще с откровенною религиею, подобно яркому светочу, горели во тьме языческих народов, подготовляя их к пришествию Искупителя. И деятельность их в этом отношении не осталась бесплодною. Языческие народы восточных областей, как например, Персии, Вавилонии, Ассирии и других стран, у которых евреи находились в плену, не лишены были истинного богопознания и даже в лице некоторых своих представителей с верою ожидали пришествия Спасителя. Доказательством этому служат волхвы, пришедшие в Вифлеем на поклонение родившемуся Богомладенцу (Mф. II, 1–2 ст.) и быстрое распространение Евангелия в областях восточных.

По общепринятому мнению и смыслу церковных песнопений¹⁷⁷, волхвы, которые, по словам евангелиста Матфея, пришли в Иерусалим от восток (Mф. II, 1), были мудрецами Вавилонии и Персии, именно тех самых областей, где жил и действовал св. пророк Божий Даниил.

В быстром распространении евангельского учения среди восточных народов нельзя не усматривать, по свидетельству Церковной истории, того обстоятельства, что эти народы чрез посредство близкого соприкосновения с евреями были подготовлены к принятию христианства¹⁷⁸.