Апокалипсис или Откровение святого Иоанна Богослова

Апокалипсис, или, в переводе с греческого, Откровение святого Иоанна Богослова, есть единственная пророческая книга Нового Завета. Она является естественным завершением всего круга новозаветных священных книг.

В книгах законоположительных, исторических и учительных христианин почерпает знания об основании и историческом росте жизни Церкви Христовой и руководство для своей личной жизнедеятельности; в Апокалипсисе же верующему уму и сердцу даются таинственные пророческие указания о будущей судьбе Церкви и всего мира. Апокалипсис – книга таинственная, весьма трудно поддающаяся правильному пониманию и истолкованию, вследствие чего уставом церковным не положено чтений из неё во время Богослужения. Но вместе с тем именно таинственный характер этой книги и привлекает к себе взоры и верующих христиан, и просто пытливых мыслителей, на протяжении всей новозаветной истории человечества пытающихся разгадать смысл и значение загадочных видений, описанных в ней. Существует громадная литература об Апокалипсисе, среди которой имеется и много вздорных произведений, касающихся происхождения и содержания этой таинственной книги. Как на одно из таких произведений последнего времени необходимо указать на книгу Н.А Морозова «Откровение в грозе и буре». Исходя из предвзятой мысли, что описываемые в Апокалипсисе видения с точностью астронома-наблюдателя изображают состояние звёздного неба в какой-либо определённый момент времени, Н.А Морозов делает астрономическое вычисление и приходит к заключению, что таковым было звёздное небо 30 сентября 395 года. Заменяя лица, действия и картины Апокалипсиса планетами, звёздами и созвездиями, Н.А Морозов широко пользуется расплывчатыми очертаниями облаков, заменяя ими недостающие названия звёзд, планет и созвездий для изображения полной картины неба в соответствии с данными Апокалипсиса. Если и облака не помогают, при всей мягкости и податливости этого материала в умелых руках, тогда Н.А. Морозов переделывает в нужном ему смысле текст Апокалипсиса. Такое свободное обращение своё с текстом священной книги Н.А Морозов оправдывает или опиской и невежеством переписчиков Апокалипсиса, «не понимавших астрономического смысла картины», или даже тем соображением, что сам писатель Апокалипсиса «благодаря предвзятой идее» делал натяжки в описании картины звёздного неба. Таким же «научным» методом определяет Н.А Морозов, что писателем Апокалипсиса был св. Иоанн Златоуст (родился в 347 году, умер в 407 году), архиепископ Константинопольский. На полную историческую несообразность своих выводов Н.А. Морозов не обращает никакого внимания (прот. Ник. Александров).

В наше время – период первой мировой войны и русской революции, а затем ещё более страшной второй мировой войны, когда человечество испытало столько ужасных потрясений и бедствий, – ещё более умножились попытки истолкования Апокалипсиса применительно к переживаемым событиям, более или менее удачные. При этом одно важно и необходимо помнить: при истолковании Апокалипсиса, как и вообще при всяком толковании той или другой книги Священного Писания, необходимо пользоваться данными других священных книг, входящих в состав нашей Библии, и истолковательными трудами свв. отцов и учителей Церкви. Из специальных святоотеческих трудов по истолкованию Апокалипсиса особенно ценно «Толкование на Апокалипсис» св. Андрея, архиепископа Кесарийского, которое представляет собой итог всего понимания Апокалипсиса в доникейский период (до первого Вселенского собора). Весьма ценна также Антология на Апокалипсис св. Ипполита Римского (около 230 года). В новейшее время появилось так много истолковательных трудов на Апокалипсис, что число их уже к концу XIX века достигло 90. Из русских трудов наиболее ценные:

1) А. Жданова – «Откровение Господа о семи Азийский церквах» (опыт изъяснения первых трёх глав Апокалипсиса);

2) епископа Петра – «Объяснение Апокалипсиса св. апостола Иоанна Богослова»;

3) Н.А. Никольского – «Апокалипсис и обличаемое им лжепророчество»;

4) Н. Виноградова – «О конечных судьбах мира и человека»;

5) М. Барсова – «Сборник статей по истолковательному и назидательному чтению Апокалипсиса».

Писатель Апокалипсиса сам называет себя «Иоанном» (1:1, 4, 9). По общему верованию Церкви, это был св. апостол Иоанн, возлюбленный ученик Христов, за высоту учения своего о Боге Слове получивший отличительное прозвание «Богослова», вдохновенному перу которого принадлежит ещё 4-е каноническое Евангелие и 3 соборных послания. Это верование Церкви оправдывается как данными, указываемыми в самом Апокалипсисе, так и многообразными внутренними и внешними признаками.

1) Писатель Апокалипсиса называет себя «Иоанном» в самом начале, говоря, что ему было дано «Откровение Иисуса Христа» (1:1). Приветствуя далее семь малоазийских церквей, он вновь называет себя «Иоанном» (1:4). Далее он говорит о себе, опять называя себя «Иоанном», что он был «на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа» (1:9). Из апостольской истории известно, что именно св. Иоанн Богослов подвергся заточению на острове Патмос. И, наконец, заканчивая Апокалипсис, писатель снова называет себя «Иоанном» (22:8). В 2 стихе 1 главы он называет себя самовидцем Иисуса Христа (ср. 1Ин. 1–3). Совершенно несостоятельно мнение, будто Апокалипсис написан каким-то «пресвитером Иоанном». Самая личность этого «пресвитера Иоанна», как личность, отдельная от апостола Иоанна, довольно сомнительна. Единственное свидетельство, которое даёт повод говорить о «пресвитере Иоанне», – это место из сочинения Палия, сохранившееся у историка Евсевия. Оно чрезвычайно неопределённо и даёт место только догадкам и предположениям, противоречащим одно другому. Ни на чём не основано мнение, приписывающее написание Апокалипсиса Иоанну-Марку, то есть евангелисту Марку. Ещё более нелепо мнение римского пресвитера Кая (III в.), будто Апокалипсис написан еретиком Коринфом.

2) Вторым доказательством принадлежности Апокалипсиса св. апостолу Иоанну Богослову служит сходство его с Евангелием и посланиями Иоанновыми не только по духу, но и по слогу, а особенно по некоторым характерным выражениям. Так, например, проповедь апостольская называется здесь «свидетельством» (Откр. 1:2–9; 20:4; ср. Ин. 1:7;3:11;21:24; 1Ин. 5:9–11). Господь Иисус Христос называется «Словом» (Откр. 19:13 ср. Ин. 1:1–14 и 1Ин. 1:1) и «Агнцем» (Откр. 5:6 и 17:14, ср. с Ин. 1:36). Пророческие слова Захарии: «И воззрят на Него, Которого пронзили» (12:10) и в Евангелии, и в Апокалипсисе приводятся одинаково по переводу 70-ти (Откр. 1:7 и Ин. 19:37). Некоторые находили, будто язык Апокалипсиса отличается от языка других писаний св. апостола Иоанна. Эта разница легко объясняется как разностью содержания, так и обстоятельствами происхождения писаний св. апостола. Св. апостол Иоанн хотя и владел греческим языком, но находясь в заточении, вдали от живого разговорного греческого языка, естественно положил на Апокалипсис печать сильного влияния языка еврейского, как природный иудей. Для непредубеждённого читателя Апокалипсиса нет сомнения, что на всём содержании его лежит печать великого духа апостола любви и созерцания.

3) Все древние и более поздние святоотеческие свидетельства признают автором Апокалипсиса св. Иоанна Богослова. Ученик его св. Папий Иерапольский писателем Апокалипсиса называет «старца Иоанна», каковым именем называет себя сам св. апостол в своих посланиях (1Ин. 1 и 3Ин. 1). Важно свидетельство св. Иустина Мученика, ещё до своего обращения в христианство долго жившего в Ефесе, городе, где долго жил и почил великий апостол. Многие свв. отцы приводят места из Апокалипсиса как из богодухновенной книги, принадлежащей св. Иоанну Богослову. Таковы: св. Ириней Лионский, ученик св. Поликарпа Смирнского, ученика св. Иоанна Богослова, св. Ипполит, папа Римский, ученик Иринея, написавший даже апологию на Апокалипсис. Климент Александрийский, Тертуллиан и Ориген также признают св. апостола Иоанна писателем Апокалипсиса. Равным образом убеждены в этом и преп. Ефрем Сирин, Епифаний, Василий Великий, Иларий, Афанасий Великий, Григорий Богослов, Дидим, Амвросий, Августин, Иероним. 33 правило Карфагенского собора, приписывая Апокалипсис св. Иоанну Богослову, ставит его в ряду других канонических книг. Отсутствие Апокалипсиса в переводе Пешито объясняется исключительно тем, что этот перевод был сделан для богослужебного чтения, а Апокалипсис при Богослужении не читался. В 60 правиле Лаодикийского собора Апокалипсис не упомянут, так как таинственное содержание книги не дозволяло рекомендовать всем книгу, которая могла дать повод к ложным толкованиям.

Точных данных о времени написания Апокалипсиса мы не имеем. Древнее предание указывает для этого конец I века. Так, св. Ириней пишет: «Апокалипсис появился незадолго перед сим и почти в наше время, в конце царствования Домициана» («Против ересей» 5:30). Церковный историк Евсевий сообщает, что и современные ему языческие писатели упоминают о ссылке св. апостола Иоанна на Патмос за свидетельство о Божественном Слове и относят это событие к 15 году царствования Домициана (95–96 гг. по Р. Х.). То же утверждают и Климент Александрийский, Ориген и блж. Иероним. Согласны церковные писатели первых трёх веков и в указании места написания Апокалипсиса, которым они признают остров Патмос, упоминаемый самим апостолом как место получения им откровений (1:9–10). Но после открытия сирского перевода Апокалипсиса VI века («Пококе»), где в надписании вместо Домициана назван Нерон, многие стали относить написание Апокалипсиса ко времени Нерона (к 60-м годам по Р. Х.). Св. Ипполит Римский также приписывает ссылку св. Иоанна на остров Патмос Нерону. Находят также, что относить время написания Апокалипсиса к царствованию Домициана нельзя ещё потому, что, судя по 1–2 стихам 11 главы Апокалипсиса, иерусалимский храм тогда ещё не был разрушен, так как в этих стихах усматривают предсказание о будущем разрушении храма, которое при Домициане было делом уже совершившимся. Указания на римских императоров, которые некоторые видят в 17 главе 10 стихе, ближе всего подходят к преемникам Нерона. Находят также, что число зверя (13:18) можно находить в имени Нерона: «Нерон Кесар» – 666. Самый язык Апокалипсиса, полный гебраизмов, также, по мнению некоторых, указывает на его более раннее, сравнительно с 4-м Евангелием и посланиями св. Иоанна, происхождение. Полное имя Нерона было: «Клавдий Нерон Домиций», вследствие чего и можно было смешать его с царствовавшим позже императором Домицианом. По этому мнению. Апокалипсис написан года за два до разрушения Иерусалима, то есть в 68 году по Р. Х. Но против этого возражают, что состояние жизни христианской, как она представляется в Апокалипсисе, говорит за более позднюю дату. Каждая из семи малоазийских церквей, к которым обращается св. Иоанн, имеет уже свою историю и так или иначе определившееся направление религиозной жизни: христианство в них уже не в первой стадии чистоты и истины – ложное христианство пытается занять в них место наряду с истинным. Все это предполагает, что и деятельность св. апостола Павла, долго проповедовавшего в Ефесе, была делом уже давнего прошлого. Эта точка зрения, основывающаяся на свидетельстве св. Иринея и Евсевия, относит время написания Апокалипсиса к 95–96 годам по Р. Х. Совсем трудно принять мнение св. Епифания, который говорит, что св. Иоанн возвратился с Патмоса при императоре Клавдии (41–54 гг.). При Клавдии не было общего гонения на христиан в провинциях, а было только изгнание из Рима иудеев, среди которых могли быть и христиане. Невероятно и предположение о написании Апокалипсиса и в ещё более позднее время, при императоре Траяне (98–108 гг.), когда св. Иоанн скончал жизнь свою. Относительно места написания Апокалипсиса существует ещё мнение, что он написан в Ефесе после возвращения туда апостола из ссылки, хотя гораздо естественнее первое мнение, что послание к малоазийским церквам, содержащееся в Апокалипсисе, было отправлено именно с Патмоса. Трудно предположить также, чтобы св. апостол повеление написать всё виденное им не исполнил бы сразу (1:10–11).

Начиная Апокалипсис, св. Иоанн сам указывает на главный предмет и цель его написания – «показав... чему надлежит быть вскоре» (1:1). Таким образом, главный предмет Апокалипсиса составляет таинственное изображение будущей судьбы Церкви Христовой и всего мира. С самого начала своего существования Церковь Христова должна была вступить в тяжкую борьбу с заблуждениями иудейства и язычества с целью доставить торжество Божественной Истине, принесённой на землю воплотившимся Сыном Божиим, и через это даровать человеку блаженство и жизнь вечную. Целью Апокалипсиса и является – изобразить эту борьбу Церкви и торжество Её над всеми врагами; показать наглядно гибель врагов Церкви и прославление верных чад Её. Это особенно важно и нужно было для верующих в те времена, когда начинались страшные кровавые гонения на христиан, чтобы дать им утешение и ободрение в постигших их скорбях и тяжких испытаниях. Эта наглядная картина брани тёмного царства сатаны с Церковью и конечной победы Церкви над «древним змием» (12:9) нужна для верующих всех времён всё с той же целью утешения и подкрепления их в борьбе за истину Христовой веры, какую им постоянно приходится вести со служителями темных адских сил, стремящихся в своей слепой злобе уничтожить Церковь.

Все древние отцы Церкви, истолковывавшие священные книги Нового Завета, единодушно рассматривают Апокалипсис как пророческую картину о последних временах мира и событиях, имеющих совершиться перед вторым Пришествием Христовым на землю и при открытии Царства Славы, уготованного всем истинно верующим христианам. Несмотря на темноту, под которой сокрыт таинственный смысл этой книги и вследствие которой многие неверующие пытались всячески опорочить её, глубоко просвещённые отцы и богомудрые учители Церкви всегда относились к ней с великим благоговением. Так, св. Дионисий Александрийский пишет: «Темнота сей книги не препятствует удивляться ей. И если я не всё в ней понимаю, то лишь по моей неспособности. Я не могу быть судией истин, в ней заключающихся, и измерять их скудостью моего ума; руководствуясь более верою, чем разумом, нахожу их только превосходящими моё понимание». В таком же роде высказывается об Апокалипсисе блж. Иероним: «В нём столько же таинств, сколько слов. Но что я говорю? Всякая похвала сей книге будет ниже её достоинства». Многие считают, что и Кай, пресвитер Римский, не считает Апокалипсис творением еретика Керинфа, как это некоторые выводят из его слов, ибо Кай говорит не о книге, называемой «Откровение», а об «откровениях». Сам Евсевий, приводящий эти слова Кая, ни слова не говорит о том, чтобы Керинф был автором книги Апокалипсиса. Блж. Иероним и другие отцы, знавшие это место в сочинении Кая и признававшие подлинность Апокалипсиса, не оставили бы его без возражения, если бы считали слова Кая относящимися к Апокалипсису св. Иоанна Богослова.

Но за богослужением Апокалипсис не читался и не читается: надо полагать из-за того, что в древности чтение Св. Писания за богослужением всегда сопровождалось толкованием его, а Апокалипсис слишком труден для толкования. Этим же объясняется и отсутствие его в сирском переводе Пешито, который назначался специально для богослужебного употребления. Как доказано исследователями. Апокалипсис первоначально находился в списке Пешито и был исключён оттуда уже после времён Ефрема Сирина, ибо преп. Ефрем Сирин приводит Апокалипсис в своих сочинениях как каноническую книгу Нового Завета и широко использует его в своих вдохновенных поучениях.

Как книга судеб Божиих о мире и Церкви, Апокалипсис всегда привлекал к себе внимание христиан, а особенно в то время, когда внешние гонения и внутренние соблазны с особенною силою начинали смущать верующих, угрожая со всех сторон разного рода опасностями. В такие периоды верующие естественно обращались к этой книге за утешением и ободрением и пытались разгадать по ней смысл и значение происходящих событий. Между тем образность и таинственность этой книги делают её весьма трудной для понимания, а потому для неосторожных толкователей всегда есть риск увлечений за границы истины и повод к несбыточным надеждам и верованиям. Так, например, буквалистическое понимание образов этой книги давало повод и теперь ещё продолжает давать к ложному учению о так называемом «хилиазме» – тысячелетнем царстве Христовом на земле. Ужасы гонений, переживавшиеся христианами в I веке и толкуемые в свете Апокалипсиса, давали повод некоторым верить в наступление «последних времён» и скорого второго Пришествия Христова, ещё тогда же, в I веке. За истекшие 19 веков явилось множество толкований Апокалипсиса самого разнообразного характера. Всех этих толкователей можно подразделить на четыре разряда. Одни из них относят все видения и символы Апокалипсиса к «последним временам» – кончине мира, явлению антихриста и второму Пришествию Христову; другие придают Апокалипсису чисто историческое значение, относя все видения к историческим событиям I века – ко временам гонений, воздвигнутых на Церковь языческими императорами. Третьи стараются найти осуществление апокалиптических предсказаний в исторических событиях позднейшего времени. По мнению их, например, папа Римский есть антихрист, и все апокалиптические бедствия возвещаются собственно для Римской церкви, и т. п. Четвёртые, наконец, видят в Апокалипсисе только аллегорию, считая, что описываемые в нём видения имеют не столько пророческий, сколько нравственный смысл, аллегория же введена только для усиления впечатления с целью поразить воображение читателей. Более правильным надо признать то толкование, которое объединяет все эти направления, причём не следует упускать из вида, что, как ясно учили об этом древние толкователи и отцы Церкви, содержание Апокалипсиса в итоге своём направлено к последним судьбам мира. Не может быть, однако, сомнений, что в течение всей минувшей христианской истории исполнилось уже немало предсказаний св. Тайновидца Иоанна о грядущих судьбах Церкви и мира, но нужна большая осторожность в применении апокалиптического содержания к историческим событиям, и нельзя слишком злоупотреблять этим. Справедливо замечание одного толкователя, что содержание Апокалипсиса только постепенно будет становиться понятным, по мере наступления событий и исполнения пророчеств, в нём предречённых. Правильному пониманию Апокалипсиса, конечно, больше всего мешает отход людей от веры и истинно христианской жизни, что всегда ведёт к притуплению, а то и полной утрате духовного зрения, необходимого для правильного понимания и духовной оценки совершающихся в мире событий. Эта всецелая преданность современного человека греховным страстям, лишающая чистоты сердечной, а, следовательно, и духовного зрения (Мф. 5:8), служит причиной того, что некоторые современные толкователи Апокалипсиса хотят видеть в нём одну аллегорию и даже самое второе Пришествие Христово учат понимать аллегорически. Исторические события и лица переживаемого нами ныне времени, которое, по всей справедливости, многие уже называют «апокалиптическим», убеждают нас в том, что видеть в книге Апокалипсиса одну аллегорию поистине значит быть духовно слепым, настолько всё теперь происходящее в мире напоминает страшные образы и видения Апокалипсиса.

Апокалипсис содержит в себе всего 22 главы. По содержанию своему он может быть разделён на следующие отделы:

1) Вступительная картина явившегося Иоанну Сына Человеческого, повелевающего Иоанну написать семи малоазийским церквам, – глава 1;

2) Наставления семи малоазийским церквам: Ефесской, Смирнской, Пергамской, Фиатирской, Сардийской, Филадельфийской и Лаодикийской – главы 2 и 3;

3) Видение Бога, сидящего на престоле, и Агнца – главы 4 и 5;

4) Вскрытие Агнцем семи печатей таинственной книги – главы 6 и7;

5) Гласы семи труб ангельских, возвестившие различные бедствия живущим на земле при снятии седьмой печати, – главы 8–11;

6) Церковь Христова под образом жены, облечённой в солнце, находившейся в болезнях рождения, – глава 12;

7) Зверь-антихрист и его пособник лжепророк – глава 13;

8) Приуготовительные события перед всеобщим воскресением и Страшным Судом – главы 14–19:

а) хвалебная песнь 144 000 праведников и Ангелы, возвещающие судьбы мира, – глава 14;

б) семь Ангелов, имеющие семь последних язв, – глава 15;

в) семь Ангелов, изливающие семь чаш гнева Божия, – глава 16;

г) суд над великой блудницей, сидящей на водах многих и восседающей на звере багряном, – глава 17;

д) падение Вавилона – великой блудницы – глава 18;

е) брань Слова Божия со зверем и воинством его и погибель последних – глава 19;

9) Общее воскресение и Страшный Суд – глава 20;

10) Открытие нового неба и новой земли; Новый Иерусалим и блаженство его обитателей – глава 21 и глава 22:1–5;

11) Заключение: удостоверение истинности всего сказанного и завещание соблюдать заповеди Божии. Преподание благословения – глава 22:6–21.

«Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре» – эти слова ясно определяют характер и назначение Апокалипсиса как книги пророческой. Этим Апокалипсис существенно отличается от остальных книг Нового Завета, содержание которых по преимуществу веро- и нравоучительное. Важность Апокалипсиса видна здесь из того, что написание его было результатом непосредственного откровения и непосредственного распоряжения, данного св. апостолу Самим Главою Церкви – Господом Иисусом Христом. Выражение «вскоре» указывает на то, что пророчества Апокалипсиса начали исполняться тогда же, вслед за написанием его, а также и то, что перед очами Божиими «один день, как тысяча лет» (2Пет. 3:8). Выражение Апокалипсиса об откровении Иисуса Христа, что «оно дано Ему от Бога», надо понимать относящимся ко Христу по человечеству, ибо и Сам Он во время земной Своей жизни говорил о Себе как о не всезнающем (Мк. 13:32) и получающем откровения от Отца (Ин. 5:20).

«Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нём; ибо время близко» (ст. 3). Книга Апокалипсис имеет, следовательно, не только пророческое, но и нравственное значение. Смысл этих слов таков: блажен, кто, читая эту книгу, будет жизнью своею и делами благочестия приуготовлять себя к вечности, ибо переход в вечность близок для каждого из нас.

«Иоанн семи церквам, находящимся в Ассии» – число семь берётся обычно для выражения полноты. Св. Иоанн обращается здесь только к семи церквам, с которыми он, как живший в Ефесе, находился в особенно близких и частых сношениях, но в лице этих семи он обращается вместе с тем ко всей Христианской Церкви в целом. «От семи духов, находящихся перед престолом Его» – под этими «семью духами» естественнее всего понимать семь главных Ангелов, о которых говорится в Тов. 12:15. Св. Андрей Кесарийский, впрочем, понимает под ними Ангелов, управлявших семью церквами. Многие же толковники понимают под этим выражением Самого Духа Святого, проявляющего Себя в семи главных дарах: дух страха Божия, дух познания, дух силы, дух света, дух разумения, дух мудрости, дух Господень, или дар благочестия и вдохновения в высшей степени (см. Ис. 11:1–3). Господь Иисус Христос называется здесь «свидетелем верным» в том смысле, что Он засвидетельствовал перед людьми Своё Божество и истину Своего учения Своею крестною смертью (по-гречески: «мартис»). «Вы будете у Меня царством священников и народом святым» – не в собственном смысле, конечно, а в том, в каком обещал это Бог ещё избранному народу через пророков (Исх. 19:6), то есть сделал нас, истинно верующих, лучшим, святейшим народом, который для других народов – то же, что священник и царь по отношению к остальным людям.

«Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные» – здесь изображается второе славное Пришествие Христово в полном согласии с изображением этого пришествия в Евангелиях (ср. Мф. 24:30 и 25:31; Мк. 13:26; Лк. 21:27 ср. Ин. 19:37). После приветствия в стихе этом св. апостол сразу же говорит о втором Пришествии Христовом и о Страшном Суде для того, чтобы обозначить главную тему своей книги, дабы приготовить читателей к восприятию полученных им о сем великих и страшных откровений (ст. 7). Для подтверждения непреложности и неотвратимости второго Пришествия и Страшного Суда Божия св. апостол от себя произносит: «ей, аминь», а затем свидетельствует истину сего указанием на Того, Кто есть Алфа и Омега, Начаток и Конец всего сущего: Господь Иисус Христос есть Один только безначальный и бесконечный виновник всего существующего, Он вечен. Он – конец и цель, к которой всё стремится (ст. 8).

Что касается способа дарования ему откровений, то св. Иоанн называет, прежде всего, место, где он удостоился получить их. Это остров Патмос – один из Спорадских островов в Эгейском море, пустынный и скалистый, имеющий 56 вёрст в окружности, между островом Икарией и Милетским мысом, мало заселённый вследствие недостатка воды, нездорового климата и бесплодия земли. Теперь он называется «Пальмозой». В пещере одной горы и теперь показывают место, где Иоанн получал откровения. Там небольшой греческий монастырь, именуемый «Апокалипсис» (ст. 9). В этом же стихе говорится и о времени получения св. Иоанном Апокалипсиса. Это было тогда, когда св. Иоанн находился в заточении на острове Патмосе, по его собственному выражению, «за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа», то есть за ревностную апостольскую проповедь об Иисусе Христе. Самое лютое гонение на христиан в I веке было при императоре Нероне. Предание говорит, что св. Иоанн предварительно был ввергнут в кипящий маслом котёл, из которого он вышел невредимым с обновлёнными и укреплёнными силами. Выражение «в печали», по смыслу подлинного греческого выражения, означает здесь «страдание», происходящее от гонения и мучения, то же, что «мученичество». В следующем, 10 стихе св. Иоанн обозначает и самый день, в который он удостоился откровений. Это был «день недельный», по-гречески «кириаки имера» – «день Господень». Это был первый день седмицы, который евреи называли «миа савватон», то есть «первый день по субботе»; христиане же назвали его «днём Господним» в честь Воскресшего Господа. Самое существование такого названия уже свидетельствует о том, что христиане праздновали этот день вместо ветхозаветной субботы. Обозначив место и время, св. Иоанн указывает также и своё состояние, в котором он сподобился апокалиптических видений. «Я был в духе в день воскресный», – говорит он. На языке пророков «быть в духе» значит быть в таком духовном состоянии, когда человек видит, слышит и чувствует не телесными органами, но всем внутренним существом своим. Это не сновидение, ибо такое состояние бывает и во время бодрствования.

В таком необычайном состоянии своего духа св. Иоанн услышал громкий голос, как бы трубный, который говорил: «Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний; то, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии: в Ефес, и в Смирну, и в Пергам, и в Фиатиру, и в Сардис, и в Филадельфию, и в Лаодикию» (ст. 10–11). Далее описываются четыре видения, по которым многие делят обыкновенно содержание Апокалипсиса на 4 главные части:

1-е видение излагается в 1:12–4 главах;

2-е видение – в 4–11 главах;

3-е видение – в 12–14 главах и

4-е видение – в 15–22 главах.

Первое видение – это явление св. Иоанну Некоего «подобного Сыну Человеческому». Громкий голос, подобный трубному, который Иоанн услышал позади себя, принадлежал Ему. Он называл Себя не по-еврейски, а по-гречески: Альфа и Омега, Первый и Последний. Евреям в Ветхом завете Он открыл Себя под именем «Иегова», что значит: «От начала Существующий», или «Сущий», а здесь Он означает Себя начальной и последней буквами греческого алфавита, указывая тем, что Он содержит в Себе, подобно Отцу, всё существующее во всех явлениях бытия от начала до конца. Характерно, что Он объявляет Себя здесь как бы под новым и притом греческим именем «Альфа и Омега», как бы желая показать, что Он есть Мессия для всех народов, говоривших тогда повсюду на греческом языке и пользовавшихся греческой письменностью.

Откровение даётся семи церквам, составлявшим Ефесскую митрополию, которой управлял тогда св. Иоанн Богослов, как пребывавший постоянно в Ефесе, но, конечно, оно в лице этих семи церквей дано и всей Церкви. Число семь, кроме того, имеет таинственное значение, означающее полноту, и потому может здесь быть поставлено как эмблема Вселенской Церкви, к которой в целом и обращён Апокалипсис.

В 12–16 стихах описывается внешний вид явившегося Иоанну «подобного Сыну Человеческому». Он стоял посреди семи светильников, символизировавших собой семь церквей, и был облечён в «подир» – длинную одежду иудейских первосвященников, был, подобно царям, препоясан по персям золотым поясом. Этими чертами указывается на первосвященническое и царское достоинство Явившегося (ст. 12–13). Глава Его и волосы были белы, как белая волна, как снег, и очи Его, как пламень огненный. Белизна волос служит обыкновенно признаком старости. Этот признак свидетельствует, что явившийся Сын Человеческий – едино с Отцом, что Он – одно с «Ветхим днями». Которого в таинственном видении созерцал св. пророк Даниил (7:13), что Он такой же Вечный Бог, как и Бог Отец. Очи Его были, как пламень огненный, что означает Его Божественную ревность о спасении рода человеческого, что перед взором Его нет ничего сокрытого и тёмного и что Он пламенеет гневом на всякое беззаконие (ст. 14). Ноги Его были подобны халколивану, как раскалённые в печи. «Халколиван» – это драгоценный металлический сплав с огненно-красным или золотисто-жёлтым блеском. По некоторым толкованиям, халк – это медь, и которая знаменует человеческую природу во Иисусе Христе, а ливан, как благоуханный фимиам, – природу Божественную. «И голос Его как шум вод многих», то есть голос Его подобен голосу грозного судии, поражающему трепетом смятенные души судимых человеков (ст. 15). «Он держал в деснице Своей семь звёзд» – по следующему далее объяснению (ст. 20) Самого Явившегося Иоанну, эти семь звёзд обозначали собой семерых предстоятелей церквей, или епископов, называемых здесь «Ангелами церквей». Этим внушается нам, что Господь Иисус Христос держит в деснице Своей пастырей церковных. «И из уст Его выходил острый с обеих сторон меч» – этим символизируется всё проникающая сила слова, исходящего из уст Божиих (ср. Евр. 4:12). «И лицо Его, как солнце, сияющее в силе своей» – это образ той неизреченной славы Божией, которой просиял Господь в своё время и на Фаворе (ст. 16). Все эти черты представляют нам целостный образ страшного Судьи, Первосвященника и Царя, каким явится некогда Господь Иисус Христос на землю при втором Своём Пришествии, дабы судить живым и мёртвым.

В великом страхе Иоанн пал к ногам Его, как мёртвый. Из этого можно заключить, что возлюбленный ученик, возлежавший некогда на персях Иисусовых, не признал в Явившемся ни одной знакомой ему черты, и это не удивительно, ибо, если ученики не легко узнавали Господа своего по Воскресении в Его прославленном теле на земле, то тем труднее узнать Его в лучезарной небесной славе. Господь должен был Сам успокоить апостола, положив на него десницу Свою со словами: «не бойся; Я есмь Первый и Последний, и живый; и был мёртв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти» (ст. 17–18) – из этих слов св. Иоанн должен был понять, что Явившийся не кто иной, как Господь Иисус Христос, и что явление Его для апостола не может быть смертельным, а наоборот, живительным. Иметь ключи от чего-нибудь означало у евреев получить власть над чем-либо. Таким образом, «ключи ада и смерти» означают власть над смертью телесной и душевной. В заключение Явившийся повелевает Иоанну написать то, что он увидит и чему подобает быть, объясняя, что семь звёзд – это Ангелы, или предстоятели семи церквей, а семь светильников обозначают самые эти церкви.

Во второй, как и в следующей, третьей, главе, излагаются откровения, полученные св. Иоанном о каждой из семи малоазийских церквей, и соответственные наставления им. Эти откровения содержат похвалы их христианской жизни и вере, порицание их недостатков, увещания и утешения, угрозы и обещания. Содержание этих откровений и наставлений имеет ближайшее отношение к состоянию церковной жизни малоазийских церквей в конце первого века, но вместе с тем относится и ко всей Церкви вообще на всём протяжении её существования на земле. Некоторые даже видят здесь указание на семь периодов в жизни всей Христианской Церкви от апостольского времени до кончины мира и второго Пришествия Христова.

Прежде всего, Господь повелевает написать Ангелу Ефесской церкви. Ефесская церковь похваляется за свои первые дела – за труды, терпение и противление ложным учителям, но вместе с тем осуждается за оставление своей первой любви и слышит страшную угрозу, что светильник её будет сдвинут со своего места, если она не покается. Впрочем, хорошо у ефесян то, что они ненавидят «дела николаитов». Победителей над искушениями и страстями Господь обещает удостоить вкушения плодов от древа жизни. Ефес – древнейший торговый город на берегу Эгейского моря, славившийся своим богатством и громадным населением. Там более двух лет проповедовал св. апостол Павел, поставивший под конец Ефесским епископом своего любимого ученика Тимофея; там долго жил и скончался св. апостол Иоанн Богослов. Впоследствии в Ефесе был третий Вселенский собор, исповедавший Пресвятую Деву Марию Богородицей. Угроза сдвинуть светильник над Ефесской церковью осуществилась. Из великого мирового центра Ефес скоро обратился в ничто: от прежнего великолепного города осталась лишь груда развалин и маленькая мусульманская деревня. Великий светильник первобытного христианства угас совершенно. Упоминаемые здесь николаиты были еретики, представлявшие собой отрасль гностиков и отличавшиеся развратом. Их обличают в своих соборных посланиях также свв. апостолы Пётр и Иуда (2Пет. 2:1 и далее, Иуд. 4). Начало этой ереси положил антиохийский прозелит Николай, бывший в числе семи первых диаконов иерусалимских (Деян. 6:5), который отпал от истинной веры. Награду победителям из среды ефесских христиан составляет вкушение райского древа жизни. Под этим надо понимать вообще блага будущей блаженной жизни праведников, прообразом которых служило древо жизни в первобытном раю, где жили наши прародители (ст. 1–7).

Смирнской церкви, состоявшей из бедняков, но богатых духовно, предрекаются скорби и гонения от иудеев, которых Господь называет «сборищем сатанинским». Предречение скорбей сопровождается увещанием претерпеть эти скорби, которые будут продолжаться «до десяти дней», до конца, и даётся обещание избавления «от второй смерти». Смирна также один из древнейших городов Малой Азии, просвещённый и славный в языческой древности. Не менее замечательна была Смирна и в истории первых времён христианства как город, весьма рано озарившийся светом христианства и удержавший среди гонений залог веры и благочестия. Церковь Смирнская, по преданию, основана св. апостолом Иоанном Богословом, и ученик последнего св. Поликарп, бывший в ней епископом, прославил её своим мученическим подвигом. По известию церковного историка Евсевия, почти сразу после апокалиптического предсказания возникло лютое гонение на христиан в Малой Азии, во время которого и пострадал св. Поликарп Смирнский. По одним толкованиям, «дней десять» означает краткость времени гонений, по другим, наоборот – некий продолжительный срок, ибо Господь заповедует смирнянам запастись «верностью до смерти», то есть на какой-то продолжительный период. Некоторые подразумевают под этим гонение, бывшее при Домициане и продолжавшееся десять лет. Другие видят в этом предречение всех десяти гонений, которые претерпели христиане от языческих императоров в течение первых трёх веков. Под «второй смертью», имеющей наступить для неверных после смерти телесной, понимается осуждение их на вечные муки (см. Откр. 21:8). Побеждающему, то есть претерпевшему все гонения, обещается «венец жизни», или наследие вечных благ. Смирна до сего времени остаётся значительным городом и имеет достоинство православно-христианской митрополии (ст. 8–11).

Пергамская церковь похваляется Господом за то, что содержит Его Имя и не отверглась веры в Него, хотя была насаждена среди крайне развращённого язычеством города, что обозначает образное выражение: «ты живёшь там, где престол сатаны», и подверглась тяжкому гонению, во время коего «умерщвлён верный свидетель Господень Антипа». Хотя многие пытались понимать имя «Антипа» символически, известно по дошедшим до нас мартирологам, что Антипа был епископом Пергама и за ревностное исповедание Христовой веры был сожжён во внутренности медного раскалённого быка. Но затем Господь указывает и на отрицательные явления в жизни Пергамской церкви, именно на то, что и там появились николаиты, узаконившие ядение идоложертвенного и всякие любодейные непотребства, до чего доведены были в своё время израильтяне Валаамом. Пергам находится к северу от Смирны, и в древности он соперничал со Смирною и Ефесом. в нём был храм языческого божества Эскулапа, покровителя врачей. Жрецы его занимались медициной и оказали сильное сопротивление проповедникам христианства. Пергам, под названием Бергамо, и христианская церковь в нём сохранились до настоящего времени, хотя и в большой бедности, так как от прежнего великолепия ничего не осталось, кроме громадных развалин прекрасного некогда храма в честь св. Иоанна Богослова, сооружённого императором Феодосием. «Побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает» – образ взят от ветхозаветной манны, которая была прообразом «Хлеба небесного, сошедшего с небес», то есть Самого Господа Иисуса Христа. Под этой манной надо понимать живое общение в будущей блаженной жизни с Господом. Метафорическое выражение о «белом камне» имеет своё основание в обычае древности, по которому победителям на общественных играх и состязаниях вручались белокаменные таблички, которые они предъявляли потом для получения присуждённых им наград. У римских судей был обычай собирать подачу голосов камнями белыми и чёрными. Белые означали освобождение, чёрные – осуждение. В устах Тайновидца белый камень символически обозначает чистоту и невинность христиан, за которую они получают награду в будущем веке. Давать имена новым членам царства свойственно царям и владыкам. И Царь Небесный даст всем избранным сынам Своего Царства новые имена, которые будут означать их внутренние свойства и их назначение и служение в Царстве Славы. Но так как «кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нём?» (1Кор. 2:11), то и новое имя, данное человеку Всеведущим Владыкою, будет известно лишь получающему это имя (ст. 12–17).

Фиатирская церковь похваляется за свою веру, любовь и терпение, но вместе с тем ей высказывается порицание за то, что она допускает в недрах своих некой лжепророчице Иезавели беззаконничать и развращать людей. Господь предрекает ей и любодействующим с нею великую скорбь, если они не покаются, а детям её – смерть; добрые же и верные христиане Фиатирской церкви должны только держать свою веру и соблюдать заповеди Божии до конца. Побеждающему обещает Господь дать крепкую власть над язычниками и звезду утреннюю. Фиатира – небольшой городок в Лидии, ничем себя в истории не ознаменовавший, но известный в истории христианства тем, что из него происходила Лидия, которую просветил светом Христовой веры св. апостол Павел во время своего второго благовестнического путешествия в городе Филиппах (Деян. 16:14, 15, 40). Вероятно, это и способствовало скорому утверждению христианства в Фиатире, при чём, как видно из слов: «последние дела твои больше первых», все указанные перед этим добрые христианские качества жителей Фиатир со временем всё больше в них развивались и укреплялись. Имя Иезавели употреблено здесь, по-видимому, в таком же переносном смысле, как выше имя Валаама. Известно, что Иезавель, дочь царя Сидонского, вступив в супружество с Ахавом, царём Израильским, увлекла его к поклонению всем мерзостям сидонским и тирским и была причиной падения израильтян в идолопоклонство. Можно предполагать, что именем «Иезавели» здесь названо то же любодейно-идольское направление николаитов. «Глубинами сатанинскими» называется здесь учение николаитов как предтечи гностиков, называвших своё лжеучение «глубинами Божиими». Язычество пало в результате борьбы с христианством. В этом смысле Господь и обещает побеждающему «власть над язычниками». «И дам ему звезду утреннюю» – на эти слова имеется двоякое толкование. Пророк Исаия называет «звездой утренней» (Денницей) сатану, спадшего с неба (Ис. 14:12). Тогда этими словами означается господство верующего христианина над сатаною (см. Лк. 10:18–19). С другой стороны, св. апостол Пётр в своём втором соборном послании (1:19) «звездою утреннею», которая воссиявает в сердцах человеческих, называет Господа Иисуса Христа. В этом смысле истинному христианину обещается просвещение души его светом Христовым и участие в будущей небесной славе (ст. 18–29).

Ангелу Сардийской церкви Господь повелевает написать более укорительного, чем утешительного: эта церковь содержит одно только имя живой веры, а на самом деле духовно мертва. Господь угрожает сардийским христианам внезапным бедствием, если они не покаются. Есть, впрочем, и среди них очень немногие, «которые не осквернили одежд своих». Победителей (над страстями) Господь обещает облечь в белые одежды, имена их не будут изглажены из книги жизни и будут исповеданы Господом перед Отцом Его Небесным. Сардис в древности был большим и богатым городом, столицей Лидийской области, а ныне это бедная турецкая деревушка Сард. Христиан там немного, и они не имеют своего храма. При Юлиане Отступнике явно обнаружилась духовная мёртвость этого города: он быстро возвратился к идолопоклонству, за что и постигла его кара Божия: он уничтожен был до основания. Под «осквернёнными одеждами» метафорически изображаются здесь душевные скверны, а потому не осквернившие одежд своих – это те, умы которых остались непричастными еретическим лжеучениям, а жизнь не запятнана страстями и пороками. Под «белыми одеждами» разумеются брачные одежды, в которые облечены будут гости на брачном пиру царского сына, под образом которого представил Господь в притче будущее блаженство праведников в Своём Небесном Царствии (Мф. 22:11–12). Это одежды, которые будут подобны одеждам Спасителя, во время Преображения сделавшимся «белыми, как свет» (Мф. 17:2). Определения Божии о судьбах людей символически изображаются под образом книги, в которую Господь, как всеведущий и всеправедный Судья, записывает все деяния людей. Этот символический образ часто употребляется в Священном Писании (Пс. 68:29; Пс. 138:16; Ис. 4:3; Дан. 7:10; Мал. 3:16; Исх. 32:32–33; Лк. 10:20; Флп. 4:3). Сообразно с этим представлением, тот, кто живёт достойно высшего назначения, как бы вписывается в книгу жизни, а живущий недостойно как бы изглаживается из этой книги, тем самым лишаясь права на вечную жизнь. А потому обещание побеждающему грех не изгладить имени его из книги жизни равнозначно обещанию не лишить его небесных благ, уготованных в будущей жизни праведникам. «И исповедаю имя его пред Отцом Моим и пред Ангелами Его» – это то же, что обещал Господь ещё при жизни Своей на земле Своим истинным последователям (Мф. 10:32), то есть «признаю и провозглашу его Моим верным учеником» (ст. 1–6).

Ангелу Филадельфийской церкви Господь повелевает написать много утешительного и похвального. Несмотря на свою малосильность (вероятно, имеется в виду малочисленность), эта церковь не отреклась от имени Иисусова перед лицом сатанинского сборища иудейских гонителей. За это Господь сделает так, что они придут и поклонятся перед ней, а в тяжкую годину искушения для всей вселенной она найдёт защиту и охрану у Самого Господа. Поэтому задача филадельфийцев – держать только то, что они имеют, дабы кто-нибудь не восхитил венца их. Победителя Господь обещает сделать столпом в храме и написать на нём Имя Божие и имя града Божия – Нового Иерусалима, и новое имя Иисусово. Филадельфия – второй большой город в Лидии, названный по имени своего основателя Аттала Филадельфа, царя Пергамского. Этот город один из всех малоазиатских городов долго не сдавался туркам. Замечательно, что и в настоящее время христианство находится в Филадельфии в наиболее цветущем состоянии, превосходя все прочие города Малой Азии: здесь сохранилось многочисленное христианское население, имеющее своего епископа и 25 церквей. Жители отличаются большим гостеприимством и добротой. Турки называют Филадельфию «Аллах-Шер», то есть «Божий город», и это название невольно напоминает обетование Господа: «напишу на побеждающем имя Бога Моего и имя града Бога Моего» (ст. 12). «Так говорит Святый, Истинный, имеющий ключ Давидов» – Сын Божий называет Себя имеющим ключ Давидов в смысле имеющего верховную власть в доме Давидовом, ибо ключ есть символ власти. Дом Давидов, или Царство Давидово, значит то же, что Царство Божие, прообразом которого оно являлось в Ветхом Завете. Далее говорится, что если Господь благоволит кому-либо отверзть двери этого Царства, то никто не сможет тому воспрепятствовать, и наоборот. В этом заключается образное указание на твёрдость веры филадельфийцев, которой не могли сломить иудействующие лжеучители. Последние придут и поклонятся перед ногами филадельфийцев, то есть, по-видимому, признают себя побеждёнными. Под «годиной искушений», во время которой Господь обещает сохранить верных Ему филадельфийцев, некоторые понимают страшные гонения на христиан со стороны языческих римских императоров, охватившие «всю вселенную», как тогда называлась Римская империя (ср. Лк. 2:1); другие предполагают, что под Филидальфией нужно понимать одну из христианских церквей или всю вообще Христианскую Церковь в последние времена перед кончиной мира и вторым Пришествием Христовым. В этом последнем смысле особенно понятно увещание: «Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего». Тогда усилится опасность потерять веру от множества соблазнов, но зато и воздаяние за верность будет, так сказать, под руками, а потому надо быть особенно бдительными, чтобы, по легкомыслию, не утратить возможности спасения, как, например, утратила его жена Лотова. Поставление «столпом» в неодолимой вратами адовыми Церкви Христовой, образно представляющейся в виде дома, показывает ничем не нарушимую принадлежность победителя в искушениях к Церкви Христовой, то есть самое прочное положение в Царствии Небесном. Высокою наградою для такого будет также написание на нём тройного имени: имени чада Божия, как нераздельно принадлежащего Богу, имени гражданина нового, или небесного, Иерусалима и имени христианина как подлинного члена Тела Христова. Новый Иерусалим, несомненно, есть небесная, торжествующая Церковь, которая называется «сходящей с небес» потому, что самое происхождение Церкви от Сына Божия, сошедшего с небес, небесно, она дарует людям небесные дары и возводит их на небо (ст. 7–13).

Ангелу Лаодикийской, последней, седьмой по счёту, церкви повелевается написать много обличительного. Господь не изрекает о ней ни одного одобрительного слова. Он укоряет её в том, что она ни холодна, ни горяча, а потому угрожает извергнуть её из уст Своих, подобно тёплой воде, возбуждающей тошноту. Вопреки самомнительной уверенности лаодикийцев в своих нравственных совершенствах. Господь называет их несчастными, жалкими, нищими, слепыми и нагими, убеждая их позаботиться о прикрытии своей наготы и об исцелении своей слепоты. При этом Он призывает к покаянию, говоря, что с любовью стоит у дверей сердца каждого кающегося и готов прийти к нему со Своими милостями и всепрощением. Победителя над своей гордостью и вообще над нравственными недугами своими Господь обещает посадить с Собой на престоле Своём. Лаодикия, ныне называемая турками «Эски-Гиссар», то есть Старая крепость, находится во Фригии, при реке Лике и близ города Колосс. В древности она славилась своей торговлей, плодородием почвы и скотоводством. Население её было весьма многочисленно и богато, о чём свидетельствуют раскопки, при которых находят много драгоценных кусков ваятельного искусства, обломков роскошных мраморных украшений, карнизов, пьедесталов и т. п. Можно полагать, что богатство и сделало лаодикийцев такими теплохладными в отношении к христианской вере, за что город их подвергся каре Божией – полному разорению и опустошению турками. «Так говорит... начало создания Божия» – Господь назван так, конечно, не в том смысле, что Он есть первое создание Божие, а в том, что «всё чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин. 1:3), а также и в том, что Он есть виновник воссоздания падшего человечества (Гал. 6:15 и Кол. 3:10). «О, если бы ты был холоден или горяч» – холодный человек, не познавший веры, скорее может уверовать и стать горячо верующим, чем охладевший, сделавшийся равнодушным к вере христианин. Даже явный грешник лучше теплохладного фарисея, довольного своим нравственным состоянием. Поэтому Господь Иисус Христос и порицал фарисеев, предпочитая им кающихся мытарей и блудниц. Явные и открытые грешники легче могут прийти к сознанию своей греховности и искреннему раскаянию, чем люди с тепловатой совестью, не сознающие своих нравственных недугов. «Золото, огнём очищенное», «одеяние белое» и «глазная мазь» (коллурий), которые Господь советует купить у Него лаодикийцам, означают: любовь и благоволение Божие, приобретаемые покаянием, добрые дела, чистое и непорочное поведение и высшая небесная премудрость, дающая духовное зрение. Можно предполагать также, что лаодикийцы действительно чрезмерно уповали на своё богатство, пытаясь совместить служение Богу и Маммоне. Некоторые полагают, что тут речь идёт и о пастырях, стремящихся к обогащению себя земными богатствами и возомнивших, что они через богатство призваны господствовать над наследием Божиим, импонируя своим богатством. Господь советует таковым купить у Него, то есть не испросить только и не даром получить, но купить, то есть приобрести от Самого Христа ценою трудов покаяния, «золото, огнём очищенное», то есть подлинное богатство духовное, благодатное, которое для пастыря состоит, между прочим, и в учительном, растворенном с солью, слове, «белую одежду», то есть дар благотворения ближним, и «коллурий», или добродетель нестяжания, которая открывает глаза на суету и тщету всех богатств этого тленного мира. «Побеждающему» даётся обещание посадить его на престоле Божием, под которым разумеется высочайшее достоинство наследника Царства Небесного, соцарствование Самому Христу, Победителю дьявола.

Существует мнение, что семь церквей означают семь периодов жизни всей Христовой Церкви от её основания до кончины мира:

1) Ефесская церковь обозначает первый период – апостольскую Церковь, трудившуюся и не изнемогавшую, боровшуюся с первыми ересями – «николаитами», но оставившую вскоре добрый обычай благотворения – «общения имуществ» («первую любовь»);

2) Смирнская церковь обозначает второй период – период гонений на Церковь, которых было всего десять;

3) Пергамская церковь обозначает третий период – эпоху Вселенских соборов и борьбы с ересями мечом слова Божия;

4) Фиатирская церковь – четвёртый период, или I период расцвета христианства среди новых народов Европы;

5) Сардийская церковь – эпоха гуманизма и материализма XVI – XVIII веков;

6) Филадельфийская церковь – предпоследний период жизни Христовой Церкви – современная нам эпоха, когда Церковь действительно «немного имеет силы» в современном человечестве и вновь начнутся гонения, когда понадобится терпение;

7) Лаодикийская церковь – последняя, самая страшная эпоха перед кончиной мира, характерная равнодушием к вере и внешним благополучием.

Четвёртая глава содержит в себе начало нового – второго видения. Изображение нового величественного зрелища, открывшегося перед взором св. Иоанна, начинается повелением ему взойти в отверстую дверь неба, чтобы увидеть, «чему надлежит быть после сего». Отверзение двери означает обнаружение сокровенных тайн Духа. Словами «взойди сюда» повелевается слушающему совершенно отрешиться от земных помышлений и обратиться к небесным. «И тотчас я был в духе», то есть вновь в состоянии восхищения св. Иоанн увидел в этот раз Самого Бога Отца, сидящего на престоле. Вид Его был подобен драгоценным камням «яспису» («камень, зеленеющийся яко смарагд») и «сардису» (сердоник цвета желто-огненного). Первый из этих цветов – зелёный, по толкованию св. Андрея Кесарийского, означал то, что Божественное естество вечноцветуще, живоносно и пищеподательно, а второй – жёлто-красно-огненный – чистоту и святость, вечно пребывающие в Боге, и грозный гнев Его к тем, которые нарушают Его волю. Соединение этих двух цветов указывает на то, что Бог карает грешников, но в то же время всегда готов простить искренно кающегося. Явление Сидящего на престоле было окружено «радугой», подобной смарагду, камню зелёного цвета, что означало, как и радуга, явившаяся после потопа, вечную милость Божию к человечеству. Самое сидение на престоле означало открытие Суда Божия, имеющего открыться в последние времена. Это ещё не последний Страшный Суд, но суд предварительный, подобный тем судам Божиим, которые совершались неоднократно в истории человечества над согрешившими людьми (Всемирный потоп, гибель Содома и Гоморры, гибель Иерусалима и многие другие). Драгоценные камни яспис и сердоник, а также радуга вокруг престола, являющаяся символом прекращения гнева Божия и обновления мира, обозначают, что суд Божий над миром, то есть огненное истребление его, окончится обновлением его. На это особенно указывает свойство ясписа исцелять язвы и раны, полученные от меча (ст. 1–3).

Вокруг престола на 24 других престолах восседали 24 старца, облечённых в белые одежды, с золотыми венцами на головах. Существует много самых разнообразных мнений и предположений, кого нужно понимать под этими старцами. Несомненно одно, что это – представители человечества, угодившего Господу. Многие полагают, основываясь на обещании, данном св. апостолам: «сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Мф. 19:28), что под этими 24 старцами надо разуметь 12 представителей ветхозаветного человечества – святых патриархов и пророков, и 12 представителей новозаветного человечества, каковыми по праву могут почитаться именно 12 апостолов Христовых. Белые одежды – символ чистоты и вечного празднования, а золотые венцы – знак победы над демонами. От престола «исходили молнии и громы и гласы» – это указывает на то, как страшен и ужасен Бог для нераскаянных грешников, недостойных Его милости и прощения. «И семь светильников огненных горели пред престолом, которые суть семь духов Божиих» – под этими «семью духами» надо понимать или семь главных Ангелов, как объясняет св. Ириней, или семь даров Святого Духа, перечисляемых св. пророком Исаиею (11:2). «И пред престолом море стеклянное, подобное кристаллу» – кристальное море, как неподвижное и тихое, в противоположность бурному морю, виденному позже св. Иоанном (13:1), должно означать, по мнению многих толкователей, «множество святых сил небесных, чистое и бессмертное» (св. Андрей Кесарийский), это – души людей, не волновавшихся бурями житейского моря, но, подобно кристаллу, отражающие семь радужных цветов, проникнутые семью дарами благодати Духа Святого. «И посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади» – некоторые думают, что под этими животными разумеются четыре стихии и Божие ими управление и сохранение, или Божие владычество над небесным, земным, морским и преисподним. Но, как ясно из дальнейшего описания вида этих животных, это, без сомнения, те самые ангельские силы, которые в таинственном видении св. пророка Иезекииля (1:28) на реке Ховар поддерживали таинственную колесницу, на коей, как царь, восседал Господь Бог. Эти 4 животных послужили как бы эмблемами четырёх евангелистов. Множество очей их означает Божественное всеведение, знание всего прошедшего, настоящего и грядущего. Это – верховнейшие и приближённейшие к Богу ангельские существа, непрестанно славящие Бога.

Господь Вседержитель, Которого увидел св. Иоанн сидящим на престоле, держал в деснице Своей книгу, исписанную снаружи и внутри и запечатанную семью печатями. Книги в древности состояли из кусков пергамента, свёрнутых в трубку или навитых на круглую палку. Внутрь такого свитка продевался шнурок, который связывался снаружи и прикрепляем был печатью. Иногда книга состояла из куска пергамента, который складывался в виде веера и был стянут поверх шнурком, припечатанным печатями на каждом сгибе или складе книги. В таком случае раскрытие одной печати давало возможность раскрыть и прочесть только одну часть книги. Писание производилось обыкновенно лишь на одной внутренней стороне пергамента, но в редких случаях писали с обеих сторон. По изъяснению св. Андрея Кесарийского и других, под книгой, виденной св. Иоанном, следует разуметь «премудрую Божию память», в которой вписаны все, а также и глубину Божественных судеб. В этой книге были, следовательно, вписаны все таинственные определения премудрого Промысла Божия о спасении людей. Семь печатей означают или совершенное и всеми незнаемое утверждение книги, или же домостроительство испытующего глубины Божественного Духа, разрешить которое никто из созданных существ не может. Под книгой разумеются и пророчества, о которых Сам Христос сказал, что частью они исполнились в Евангелии (Лк. 24:44), но что остальные исполнятся в последние дни. Один из сильных Ангелов громким голосом взывал, чтобы кто-нибудь раскрыл эту книгу, сняв семь печатей её, но никого не нашлось достойного «ни на небе, ни на земле, ни под землёй», кто бы дерзнул сделать это. Это означает, что никому из сотворённых существ не доступно ведение тайн Божиих. Эту недоступность усиливает ещё выражение «ни посмотреть в неё» (ст. 1–3). Тайновидец много скорбел об этом, но был утешен одним из старцев, который сказал: «Не плачь: вот лев от колена Иудина, корень Давидов, победил и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей её». Лев здесь означает «сильного», «героя». Этим указывается на пророчество патриарха Иакова о «Льве из колена Иудина», под которым разумелся Мессия – Христос (Быт. 49:9–10). Взглянув, Тайновидец увидел «Агнца, как бы закланного, имеющего семь рогов и семь очей». Этот агнец, носивший в Себе следы того, что Он был принесён в жертву, есть, конечно, «Агнец Божий, который берёт на Себя грех мира» (Ин. 1:29), то есть Господь наш Иисус Христос. Единственно Он оказался достоин раскрыть книгу судеб Божиих, ибо Он, как принёсший Себя в жертву за грехи людей. Сам явился исполнителем определений Божиих о спасении человеческого рода. Дальнейшее вскрытие Им семи печатей книги и обозначает самое исполнение Божественных определений Единородным Сыном Божиим как Спасителем человечества. Семь рогов – это символы Его крепости, (Пс. 74:11), а семь очей означают, как тут же объяснено, «семь духов Божиих, посланных во всю землю», то есть семь даров Святого Духа, почивающих во Христе как Помазаннике Божием, о чём говорили ещё св. пророк Исаия (11:2) и св. пророк Захария (гл. 4). Семь очей символизируют вместе с тем и всеведение Божие. Агнец стоял «посреди престола», то есть там, где и надлежало быть Сыну Божию, – одесную Бога Отца (ст. 4–6). Агнец взял книгу из руки сидящего на престоле, и тотчас же четыре животных – Серафимы – и 24 старца, пав ниц, воздали Ему Божеское поклонение. Гусли, которые они имели в руках, означают гармоничное и благозвучное Божественное славословие, звучное пение их душ; золотые чаши, как тут же объясняется, наполненные фимиамом, – молитвы святых. И воспели они Сыну Божию, Искупителю человечества подлинно «новую песнь», не слыханную от создания мира, о которой предрекал ещё псалмопевец царь Давид (Пс. 97:1). В этой песне прославляется новое Царство Сына Божия, в котором Он воцарился, как Богочеловек, купивший это Царство высокою ценою Своей Крови. Искупление человечества, хотя и относилось собственно только к человечеству, но оно было так удивительно, так величественно, трогательно и священно, что возбудило живейшее участие во всём небесном сонме, так что все вкупе, и Ангелы и люди, прославили за это дело Бога «и поклонились Живущему во веки веков» (ст. 7–14).

В шестой главе повествуется о снятии Агнцем поочерёдно первых шести печатей таинственной книги и о том, какими знамениями это сопровождалось. Под самым вскрытием печатей следует понимать исполнение Божественных определений Сыном Божиим, предавшим Себя, как агнца, на заклание. По объяснению св. Андрея Кесарийского, снятие первой печати – это посольство в мир св. апостолов, которые, подобно луку, направивши против демонов евангельскую проповедь, спасительными стрелами привели ко Христу уязвлённых и положили венец за то, что истиной победили начальника тьмы – вот что символизирует собой «конь белый» и «на нём всадник» с луком в руках (ст. 1–2). Снятие второй печати и появление рыжего коня, сидящему на котором «дано взять мир с земли», обозначает возбуждение неверных против верующих, когда евангельской проповедью нарушился мир, во исполнение слов Христовых: «Не мир пришёл Я принести, но меч» (Мф. 10:34) и когда кровью исповедников и мучеников за Христа обильно была полита земля. «Рыжий конь» есть знак или пролития крови, или же сердечной ревности пострадавших за Христа (ст. 3–4). Снятие третьей печати и появление вслед за тем вороного коня со всадником, имевшим «меру в руке своей», обозначает отпадение от Христа не имеющих твёрдой веры в Него. Чёрный цвет коня символизирует «плач об отпавших от веры во Христа по причине тяжести мучений». «Мера пшеницы за динар» означает законно подвизавшихся и тщательно сохранивших данный им Божественный образ; «три меры ячменя» – это те, которые, подобно скотам, по недостатку мужества покорились гонителям из боязни, но после покаялись и слезами омыли осквернённый образ; «елея же и вина не повреждай» означает, что не следует из-за страха отвергать Христово врачевание, оставлять без него уязвлённых и «впадших в разбойники», но приносить им «вино утешения» и «елей сострадания». Многие под вороным конём понимают бедствия голода (ст. 5–6).

Снятие четвёртой печати и появление бледного коня с всадником, имя коему смерть, означает проявление гнева Божия в отмщение за благочестивых и в наказание грешников – это различные бедствия последних времён, предсказанные Христом Спасителем (Мф. 24:6–7) (ст. 7–8).

Снятие пятой печати – молитва святых мучеников у престола Божия об ускорении кончины мира и наступлении Страшного Суда. Св. Иоанн видит «под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе. Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?». Души праведников, пострадавших за Христа, как видно из этого, находятся под алтарём небесного храма, подобно тому как и на земле со времён мученических вошло в обычай в основание христианских храмов и алтарей полагать частицы мощей св. мучеников. Молитва праведников объясняется, конечно, не желанием их личной мести, а ускорением торжества правды Божией на земле и того воздаяния каждому по делам его, которое должно произойти на Страшном Суде и сделать их причастниками вечного блаженства как отдавших жизнь свою за Христа и Его Божественное учение. Им даны были белые ризы – символ их добродетели – и сказано было потерпеть «ещё малое время», пока и сотрудники их, и братия, которые будут убиты, как и они, дополнят число, дабы всем вместе получить достойную мзду от Бога (ст. 9–11).

Снятие шестой печати символизирует те стихийные бедствия и ужасы, которые будут происходить на земле в последний период её существования, непосредственно перед кончиной мира, вторым Пришествием Христовым и Страшным Судом. Это будут те же самые знамения, о которых предрекал Сам Господь Иисус Христос незадолго до Своих крестных страданий (Мф. 24:29; Лк. 21:25–26). «Произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь, и звезды небесные пали на землю». Эти знамения вызовут смертельный страх и ужас у людей всех состояний, которые будут жить тогда на земле, начиная от царей, вельмож и тысяченачальников и кончая рабами. Все вострепещут при наступлении дня великого гнева Его и будут молить горы и камни: «Сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца». Подобные ужасы переживали убийцы Христовы при разрушении Иерусалима. В ещё больших размерах постигнут такие ужасы всё человечество перед кончиной мира.

Вслед за тем св. Тайновидец видит четырёх Ангелов, «стоящих на четырёх углах земли», «которым дано вредить земле и морю». Они явились, очевидно, как исполнители кары Божией над вселенной. Одна из задач, поставленным им: «удержание ветров». Как объясняет св. Андрей Кесарийский, это «явно свидетельствует о разрушении подчинения твари и неизбежности зла, потому что всё растущее на земле прозябает и питается ветрами; при содействии их же плавают и по морю». Но тут же явился и «иной Ангел», который имел «печать Бога живого» для того, чтобы положить эту печать на челах рабов Божиих и этим избавить их от наступающих казней Божиих. Это нечто подобное тому, что было открыто некогда св. пророку Иезекиилю о муже, облечённом в подир, то есть в длинную льняную одежду, и налагающем печать «на лица стенящих» (Иез. 9:4), чтобы с неправедными не погубить и праведных (ибо и Ангелам неизвестны сокровенные добродетели святых). Этот Ангел повелел первым четырём не делать никакого вреда «ни земле, ни морю, ни деревам», пока он не положит печати на челах рабов Божиих. в чём состоит эта печать, мы не знаем, да и доискиваться этого не нужно. Может быть, это будет знамение Честного Креста Господня, по которому легко будет отличить верующих от неверующих и отступников; может быть, это будет печать мученичества за Христа. Запечатление это начнётся с израильтян, которые перед кончиной мира обратятся ко Христу, как предрекает об этом св. апостол Павел (Рим. 9:27, также главы 10 и 11). В каждом из 12 колен окажется по 12.000 запечатлённых, а всего 144.000. В числе этих колен не упоминается колена Данова, потому что из него, по преданию, произойдёт антихрист. Вместо колена Данова упомянуто священническое колено Левиино, которое не входило прежде в число 12 колен. Такая ограниченная численность выставлена, быть может, для того, чтобы показать, как мало спасшихся сынов Израилевых по сравнению с неисчислимым множеством возлюбивших Господа Иисуса Христа из всех остальных народов земли, бывших язычниками (ст. 1–8).

Вслед за тем св. Иоанну представляется другое дивное зрелище: «Великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племён и колен, и народов и языков стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих. И восклицали громким голосом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу!» – по словам св. Андрея Кесарийского, «это суть те, о которых говорит Давид: «стану ли исчислять их, но они многочисленнее песка» (Пс. 138:18), – которые прежде мученически пострадали за Христа и из всякого колена и племени имеющие в последние времена с мужеством принять страдания. Излиянием своей крови за Христа одни из них убелили, другие же убелят одежды своих деяний». В руках у них пальмовые ветви – знамения победы над дьяволом. Участь их – вечное ликование перед престолом Божиим. Один из небесных старцев объяснил св. Иоанну, что «это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои кровию Агнца». Все эти признаки указывают явно на них как мучеников за Христа, а выражение, что они «пришли от великой скорби», заставляет некоторых толкователей предполагать, что это христиане, которые будут избиты антихристом в последний период существования мира. Ибо об этой скорби возвестил Сам Христос-Спаситель, говоря: «Тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира и доныне, и не будет» (Мф. 24:21).

Это и будет то дополнение числа мучеников, о котором сказано в Откр. 6:11. В качестве высшей награды, которую они получат, указывается то, что они будут пребывать перед престолом Божиим, служа Богу «день и нощь», чем указывается образно на непрерывность этого служения, ибо, как говорит св. Андрей, «ночи там не будет, но один день, освещаемый не чувственным солнцем, но духоносным Солнцем Правды». Черты блаженства этих праведников выражены ещё в словах: «не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной», то есть не будут больше терпеть никаких бедствий. Сам «Агнец» будет «пасти их», то есть руководить ими, они сподобятся обильного излияния Духа Святого («животные источники вод»), «и отрёт Бог всякую слезу с очей их» (ст. 9–17).

Когда Агнец снял последнюю, седьмую печать, «сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса» – так бывает и в мире физическом: наступлению бури часто предшествует глубокая тишина. Это безмолвие на небесах означало сосредоточение благоговейного внимания предстоящих перед престолом Божиим Ангелов и человеков в ожидании страшных знамений гнева Божия перед кончиной века сего и явления Царства Христова. Явилось семь Ангелов, которым дано было семь труб, и другой Ангел, ставший перед жертвенником, со златой кадильницей. «И дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который пред престолом». Прежде чем первые семь Ангелов, как каратели заблудшего человеческого рода, приступят к своему делу, предстательствуют перед Богом за людей святые с Ангелом молитвы во главе. Св. Андрей Кесарийский говорит, что святые будут умолять Бога, дабы «по бедствиям, поражающим при всемирной кончине, были ослаблены мучения нечестивых и беззаконных людей в будущем веке и чтобы Своим пришествием Он наградил потрудившихся». Вместе с тем святые вновь и вновь будут молить Бога, как они молили при снятии пятой печати (Откр. 6:9–11), о том, чтобы Бог явил Своё правосудие над беззаконниками и гонителями Христовой веры и прекратил свирепства мучителей. Описанные вслед за тем казни были, несомненно, следствием этой молитвы. Господь показывает тут, что Он не оставляет без внимания молитв верных рабов Своих. И вот как сильна оказалась эта молитва: «И вознёсся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога. И взял Ангел кадильницу, и наполнил её огнём с жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса и громы, и молнии и землетрясение. И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить». Всем этим обозначаются ужасы, которые произойдут при кончине мира.

Вслед за тем следуют трубные звуки одного за другим всех семи Ангелов, которые сопровождаются каждый раз великими бедствиями – казнями для земли и её обитателей (ст. 1–6).

«Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зелёная сгорела» – кары Божии следуют постепенно, что указывает на милосердие и долготерпение Божие, призывающее грешников к покаянию. Сначала кара Божия поражает треть деревьев и всю траву. Сгорают на корню хлеба и прочие травы, необходимые для питания человеков и скотов. Под «градом, падающим на землю», и истребительным «огнём, смешанным с кровью», многие толкователи понимали истребительную войну. Не воздушная ли это бомбардировка с её бомбами разрушительными и зажигательными? (ст. 7).

«Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнём, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью, и умерла часть одушевлённых тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла» – можно полагать, что на дне одного из океанов откроется вулкан, огненная лава которого наполнит третью часть водных бассейнов земли, неся смерть всему живому. Иные считают, что тут имеются в виду страшные кровопролитные морские сражения с помощью новоизобретённых убийственных орудий (ст. 8–9).

«Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки» – некоторые думают, что это метеор упадёт на землю и произведёт отравление водных источников на земле, которые сделаются ядовитыми. А может быть, это тоже один из новоизобретённых способов будущей страшной войны (ст. 10–11).

«Четвёртый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звёзд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была – так, как и ночи» – понять это нам теперь невозможно; одно ясно, что это должно будет сопровождаться разными бедствиями для людей – неурожаями, голодом и т. п.

«Третья часть» – указывается на умеренность всех бедствий. «Горе, горе, горе живущим на земле» – этот глас Ангела указывает на человеколюбие и сострадание Божественных Ангелов, сожалеющих о нераскаянных людях, подвергающихся таким бедствиям. Под Ангелами с трубами некоторые понимают христианских проповедников, призывающих к вразумлению и покаянию.

По трубному гласу пятого Ангела с неба спала звезда, и «дан был ей ключ от кладезя бездны. Она отворила кладезь бездны, и вышел дым из кладезя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладезя. И из дыма вышла саранча на землю...» Этой саранче, подобной скорпионам, велено было мучить людей, которые не имели на себе печати Божией, «пять месяцев». Св. Андрей Кесарийский под этой звездой понимает Ангела, посланного для наказания людей; под «кладезем бездны» – геенну; «прузи», или саранча, это, – по его мнению, черви, о которых сказал пророк: «Червь их не скончается» (Ис. 66:24); помрачение солнца и воздуха указывает на душевное ослепление людей; пять месяцев означают непродолжительность этой казни, так как «если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть» (Мф. 24:22). Можно видеть тут и соответствие пяти внешним чувствам, через кои грех входит в душу человека. «А что саранча эта не вредит травы земные, но человеки точию, так сие потому, что вся тварь свободится от тления, ради нас которому ныне рабствует». Описание этой чудовищной саранчи, которая с головы походит на человека, носит венцы из поддельного золота, женские волосы, имеет львиные зубы, тело, покрытое чешуёй железной, как бы латами, крылья, производящие шум и треск как бы от множества колесниц, мчащихся на войну, и, наконец, вооружённый жалом хвост, как у скорпионов, – всё это наводит некоторых толкователей на мысль, что эта саранча – не что иное, как аллегорическое изображение человеческих страстей. Каждая из таких страстей, дошедши до известного предела, имеет все признаки этой чудовищной саранчи (см. толкование Ф. Яковлева). «Пять месяцев» указывают на кратковременность порочных наслаждений по сравнению с вечностью мучений, которые затем последуют. Описывая приближение дня Господня, св. пророк Иоиль описывает также появление перед ним губителей, отчасти напоминающих эту саранчу. Современные толкователи, не без некоторой доли справедливости, находят сходство этой саранчи с аэропланами-бомбардировщиками. Ужасы, которым подвергнутся тогда люди, будут таковы, что они станут искать смерти, но не найдут её: «пожелают умереть, но смерть убежит от них». Этим указывается на мучительность имеющих постигнуть людей страданий. Под царём этой саранчи, носящим имя ангела бездны – «Аввадон», или по-гречески «Аполлион», толкователи понимают дьявола (ст. 1–12).

Когда прозвучала труба шестого Ангела, ему велено было освободить для поражения третьей части людей четырёх Ангелов, связанных при реке Ефрате. Но чтобы поражение это не произошло вдруг и в один приём. Ангелам определено действовать в определённый час, день, месяц и лето. Вслед за тем явилось многочисленное конное войско. Всадники были в огненных латах, гиацинтовых (фиолетового или темно-багрового цвета) и серных (пылающей серы); кони их с львиными головами, испускающими из челюстей огонь, дым и серу; хвосты коней были подобны змеям, которые жалили. Св. Андрей под этими четырьмя Ангелами понимает «прелукавых демонов», которые освобождаются от уз для наказания людей. Под «конями» он понимает женонеистовых и скотоподобных людей; под «всадниками» – управляющих ими, под «огненными бронями» – пожирающую деятельность лукавых духов, убийственность и зверство которых описывается под видом «львиных голов». «Исходящий из уст их с дымом и серою огонь», коим истреблена будет третья часть людей, означает или грехи, ядовитостью внушений, научений и соблазнов пожигающие сердечные плоды, или Божиим попущением варварами производимые опустошения городов и кровопролития. «Хвосты» их подобны змеям, имущим головы, ибо конец бесовских сеяний – ядоносный грех и душевная смерть. Иные толкователи понимают под этим изображением аллегорическое представление страшной кровопролитной войны, чудовищной, беспощадной. Редкой по своим ужасам и беспощадности была действительно недавно пережитая нами вторая мировая война. Некоторые и видят, поэтому под этим страшным конным войском танки, изрыгающие огонь. Весьма характерно также замечание, что уцелевшие от этих ужасов люди «не раскаялись... в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своём, ни в воровстве своём» – таково будет перед кончиной мира всеобщее ожесточение и окамененное нечувствие. Это и теперь уже наблюдается.

Это явление имеет вид вводного сказания. Оно останавливает продолжение пророческих иносказаний, но не прерывает их. Перед последним, седьмым трубным звуком св. Иоанн увидел величественного Ангела, сходящего с неба, окружённого облаком, с радугой над головою, с лицом, сияющим, как солнце; пламенные ноги его стали одна на море, другая на земле; в руке его была раскрытая книга. Некоторые думают, что этот Ангел – Сам Господь Иисус Христос или Святой Дух, но св. Иоанн назвал его «Ангелом», и св. Андрей Кесарийский считает, что это именно Ангел, может быть один из Серафимов, украшенный славою Господа. Стояние его на море и на земле означает владычество над стихиями земного мира, по толкованию св. Андрея – «наводимые Ангелом страх и наказания нечестивым, разбойничающим на земле и на море». Книжка, которую держал он в руке, по толкованию св. Андрея, содержала «имена и деяния тех из лукавнейших, которые разбойничают или иным образом бесчинствуют на земле и убивают на море», по другим толкованиям, содержала вообще пророчества о дальнейших судьбах мира и человечества. «Ангел воскликнул громким голосом... и когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими» – но когда св. Иоанн пожелал записать эти громовые слова, ему запрещено было это сделать. Св. Андрей Кесарийский полагает, что это «семь громов» или «семь гласов одного угрожающего Ангела, или семь других Ангелов, предвозвещающих о будущем». То, что они говорили, «теперь неизвестно, но будет потом изъяснено самым опытом и течением вещей». Окончательное познание и разъяснение того, что они возглашали, принадлежит последним временам. Некоторые полагают, что это – семь периодов в истории человечества:

1) торжество христианства над язычеством;

2) великое переселение народов и крушение Римской империи, на месте которой возникают новые христианские государства;

3) появление магометанства и крушение Византийской империи;

4) эпоха крестовых походов;

5) падение благочестия в Византии, покорённой исламом, и в древнем Риме, где возобладал дух папизма, результатом чего явилось отступничество от Церкви в виде Реформации;

6) революции и водворение всюду социальной анархии, из которой должен выйти «сын погибели» – антихрист;

7) восстановление Римской, то есть всемирной империи с антихристом во главе и кончина мира.

Изображать вперёд все эти события не было надобности, ибо они развёртываются во времени (10:1–4). Но вот вслед за тем Ангел, подняв руку свою, клялся Живущим во веки веков, что «времени уже не будет», то есть прекратится обычное круговращение стихийного мира, и не будет времени, измеряемого солнцем, а наступит вечность. Здесь важно, что Ангел клялся «Живущим во веки веков», то есть Самим Богом. Следовательно, не правы сектанты, считающие, что никакая клятва вообще не допустима (ст. 5–6). «Но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам», то есть скоро наступит последняя, седьмая эпоха существования мира, когда вострубит седьмой Ангел, и тогда совершится «тайна Божия», предсказанная пророками, то есть наступит конец мира, и всё, что должно произойти в связи с ней (ст. 7).

Вслед за тем св. Иоанн, по повелению голоса с неба, подошёл к Ангелу, и Ангел дал ему проглотить книжицу, которую держал раскрытой в руке своей. «И она в устах моих была сладка, как мёд; когда же съел её, то горько стало во чреве моём». Здесь указывается на то, что св. Иоанн принял пророческое дарование, наподобие того, как принимали его ветхозаветные пророки, например св. пророк Иезекииль, которому также велено было съесть книжный свиток, прежде чем он был послан Господом проповедовать Дому Израилеву (Иез. 2:8–10; 3:1–4). Сладость и горечь, по объяснению св. Андрея, означают следующее: «Сладко для тебя, говорит, познание будущего, но вместе и горько для чрева, то есть сердца, – вместилища словесной пищи, из-за сострадания к тем, которые должны претерпевать ниспосланные по Божественному определению наказания». Другой смысл этого: «Пoелику св. евангелист не испытал худых дел, поглощением книги, содержащей деяния нечестивых, ему и показывается, что при начале греха бывает сладость, а по совершении – горечь, по причине отмщения и воздаяния». Сострадательное сердце апостола не могло не почувствовать всей горечи скорби, какая ожидала греховное человечество. В заключение св. Иоанн получает повеление пророчествовать (ст. 8–11).

После того апостолу дана была «трость, подобная жезлу, и сказано: встань и измерь храм Божий и жертвенник, и поклоняющихся в нем. А внешний двор храма исключи и не измеряй его, ибо он дан язычникам: они будут попирать святой город сорок два месяца». По толкованию св. Андрея, «храм Бога Живаго есть Церковь, в которой приносятся нами словесные жертвы. Внешний двор – общество неверующих и иудеев, недостойных ангельского измерения (то есть определения степени их нравственного совершенства и соответственного блаженства) за своё нечестие». Попрание же святого города Иерусалима или Вселенской Церкви в течение 42 месяцев означает то, что в пришествие антихриста верные будут гонимы в течение трёх с половиною лет. Некоторые толкователи предполагают, что это измерение храма означает предстоящее вскоре разрушение иерусалимского ветхозаветного храма, на место которого будет воздвигнута новозаветная Христианская Церковь, подобно тому как подобное же измерение храма тростью в видении пророка Иезекииля (гл. 40–45) знаменовало собой восстановление разрушенного храма. Иные считают, что внутренний двор, который был измерен апостолом, обозначает собой «Церковь первородных на небесах» (Евр. 12:23), святилище небесное, а внешний двор, оставленный без измерения, это – Церковь Христова на земле, которая должна претерпеть гонение сначала от язычников, а затем, в последние времена, – от антихриста. Бедственное состояние земной Церкви ограничено, однако, сроком в 42 месяца. Исполнение предсказания о 42 месяцах некоторые толкователи видели в гонении Диоклетиана, которое отличалось наибольшей жестокостью и продолжалось с 23 февраля 305 года по 25 июля 308 года, то есть как раз около трёх с половиною лет. Гонение коснётся только внешнего двора, то есть внешней стороны жизни христиан, у которых будут отнимать имущество, будут подвергать их мучениям, внутреннее же святилище душ их останется неприкосновенным (ст. 1–2).

В течение этого же самого времени, или 1.260 дней, будут проповедовать людям покаяние и отвращать их от обольщения антихриста «два свидетеля Божии», под которыми все свв. отцы и учители Церкви почти единодушно понимали взятых на небо живыми ветхозаветных праведников Еноха и Илию. Во время своей проповеднической деятельности, обладая могуществом и властью над стихиями для наказания и вразумления нечестивых, сами они будут неуязвимы. И только по окончании их миссии, по истечении трёх с половиною лет, «зверю, выходящему из бездны», то есть антихристу, будет попущено Богом убить проповедников, и трупы их будут брошены на улицах великого города, «который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят», то есть, по-видимому, города Иерусалима, где антихрист оснуёт своё царство, выдавая себя за Мессию, предсказанного пророками. Обольщённые ложными чудесами антихриста, который при содействии дьявола будет славнейшим из всех волхвов и обольстителей, не позволят предать погребению тела св. пророков и будут радоваться их смерти, «потому что эти два пророка мучили живущих на земле», пробуждая их совесть. Злорадство нечестивых не будет продолжительным. Через три с половиною дня св. пророки будут оживлены Богом и восхищены на небо. При этом произойдёт великое землетрясение, разрушится десятая часть города и погибнет семь тысяч человек, а остальные, объятые страхом, воздадут славу Богу Небесному. Таким образом, делу антихриста будет нанесён решительный удар (ст. 3–13).

Вслед за тем седьмой Ангел вострубил, и раздались на небе радостные восклицания: «Царство мира соделалось Царством Господа нашего Иисуса Христа, и будет царствовать во веки веков», и двадцать четыре старца, пав на лица свои, воздали поклонение Богу, вознося Ему благодарение и хвалу за начало праведного суда Его над человеческим родом. «И отверзся храм Божий на небе, и явился ковчег завета Его в храме Его; и произошли молнии и голоса, и громы и землетрясение и великий град» – через это, по толкованию св. Андрея, указывается на откровение уготованных святым благ, которые, по апостолу, «все сокрыты во Христе, в Коем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:3, 9). Откроются же они тогда, когда на беззаконных и нечестивых посланы будут страшные гласы, молнии, громы и град, переменой настоящего в землетрясении, принося гееннские мучения.

«И явилось на небе великое знамение – жена, облечённая в солнце; под ногами её луна, и на главе её венец из двенадцати звёзд». Некоторые толковники видели в этой таинственной жене Пресвятую Богородицу, но такие выдающиеся толкователи Апокалипсиса, как св. Ипполит, св. Мефодий и св. Андрей Кесарийский, находят, что это – «Церковь, облечённая в Слово Отчее, сияющее паче солнца». Этот блеск солнечный означает также, что она обладает истинным познанием Бога, Его законов и содержит Его откровения. Луна под ногами её – в знак того, что она превыше всего изменчивого. Св. Мефодий «луною считает иносказательно веру банею очищаемых от тления, так как от луны зависит влажное естество». На главе её венец из 12 звёзд в знак того, что, будучи первоначально собрана из 12 колен Израилевых, она впоследствии руководима была 12 апостолами, составлявшими её светоносную славу. «Она имела во чреве и кричала от болей и мук рождения» – вот из чего видно, что неправильно видеть в этой жене Пресвятую Богородицу, ибо рождение от Неё Сына Божия было безболезненным. Эти муки рождения означают те трудности, которые нужно было преодолеть Церкви Христовой при утверждении её в мире (мученичество, распространение ересей). Вместе с тем это означает, по объяснению св. Андрея, что «Церковь болит о каждом из возрождаемых водою и духом, пока, как сказал Божественный апостол, «не вообразится в них Христос». «Церковь болит, – говорит св. Мефодий, – перерождая душевных в духовных, и видом и образом преобразуя их по подобию Христову» (ст. 1–2).

«И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим» – в этом образе змия нельзя не видеть «древнего змия, называемого «дьяволом и сатаною», о котором говорится ниже (ст. 9). Красно-багровый цвет означает кровожадную лютость его, семью головами обозначается крайняя хитрость и коварство его (в противоположность семи духам Божиим, или семи дарам Святого Духа); 10 рогов – злая мощь и сила его, направляемые против 10 заповедей Закона Божия; венцы на головах его означают царственную власть дьявола в его мрачном царстве. В приложении к истории Церкви некоторые видят в этих 7 венцах семь царей, восставших против Церкви, а в 10 рогах –10 гонений на Церковь (ст. 3).

«Хвост его увлёк с неба третью часть звёзд и поверг их на землю» – под этими звёздами, которые увлёк за собой дьявол к падению, толкователи понимают падших ангелов, или демонов. Под ними понимаются также предстоятели церквей и учители, совращённые сатанинскою силою. «Дракон сей стал пред женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать её младенца» – «дьявол всегда вооружается против Церкви, усиленно домогаясь сделать возрождаемых своею пищей» (св. Андрей) (ст. 4).

«И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным» – образ Иисуса Христа, ибо, как говорит св. Андрей, «в лице крещаемых Церковь непрестанно рождает Христа, как, по апостолу, «в них изображаемого даже до полного возраста Христова» (Еф. 4:13). И св. Ипполит говорит также, что «Церковь не перестанет рождать из сердца Слово, которое гонимо в мире неверными» – Церковь всегда рождает людям Христа, Которого с самого начала ещё, в лице Ирода, стремился пожрать сатана (ст. 5).

«И восхищено было дитя её к Богу, и престолу Его» – так Господь Иисус Христос восхищён был на небо в день славного Вознесения Своего и воссел на престоле Отца Своего, одесную Его; так и все святые, в которых воображается Христос, восхищаются к Богу, чтобы не быть побеждёнными от искушений, превышающих силы их; так и все христиане последних времён восхищены будут «в сретение Господне на воздусех» (1Сол. 4:17) (ст. 5).

«А жена убежала в пустыню, где приготовлено было для неё место от Бога, чтобы питали её там тысячу двести шестьдесят дней» – под этим бегством жены в пустыню многие видят бегство христиан из осаждённого римлянами Иерусалима во время великой иудейской войны 66–70 годов в город Пеллу и Заиорданскую пустыню. Война эта действительно продолжалась три с половиной года. Под этой пустыней можно видеть и ту пустыню, где спаслись первые христиане от гонителей, и пустыню, в которой спасались преподобные подвижники от козней дьявола (ст. 6).

«И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его... не устояли... и низвержен был великий дракон, древний змий, называемый дьяволом и сатаною, обольщающий всю вселенную... на землю, и ангелы его низвержены С ним» – по толкованию св. Андрея, эти слова «можно отнести и к первому дьявольскому за гордость и зависть низвержению из ангельского чина, а также и поражению его Владычным крестом, когда, говорит Господь, «князь мира сего был осуждён и изгнан из прежнего владычества (Ин. 12:31). Под образом этой брани видят также победу христианства над язычеством, поскольку дьявол и демоны его всеми силами возбуждали и вооружали язычников на борьбу с Христовой Церковью. В этой победе над дьяволом деятельное участие принимали сами христиане, которые «победиша его кровию агнчею и словом свидетельства своего: и не возлюбиша душ своих даже до смерти», каковы были свв. мученики. Побеждённый на двух бранях – с Михаилом Архангелом и небесными воинствами его на небе и с мучениками Христовыми на земле, – сатана сохранил ещё некую видимость власти на земле, ползая по ней, подобно змию. Доживая последние дни свои на земле, сатана замышляет последнюю и решительную брань с Богом и верующими христианами при помощи атихриста и пособника его, лжепророка (ст. 7–12).

«Когда же дракон увидел, что низвержен на землю, начал преследовать жену... и даны были жене два крыла большого орла, чтоб она летела в пустыню в своё место...» – дьявол не перестанет гнать Церковь, но Церковь, имеющая два орлиных крыла – Ветхий и Новый Завет, – скроется от дьявола в пустыню, под которой можно понимать и духовную, и чувственную пустыню, в которую скрывались и скрываются истинные христиане-подвижники (ст. 13–14).

«И пустил змей из пасти своей вслед жены воду как реку, дабы увлечь её рекою. На земля помогла жене, и разверзла земля уста свои и поглотила реку, которую пустил дракон из пасти своей» – под этой «водой» св. Андрей понимает «множество или злых демонов, или различных искушений», а под землёй, поглотившей эту воду, – «смиренномудрие святых, которые, говоря от сердца: «я прах и пепел» (Быт. 18:27), тем самым расторгают все дьявольские сети, ибо, как открыто Ангелом Божественному Антонию, ничто так не пресекает и не сокрушает силы дьявола, как смирение». Некоторые понимают под этим страшные гонения на Церковь от языческих императоров и реки лившейся тогда христианской крови. Подобно реке, разливающейся по земле и поглощаемой ею, все злобные усилия сатаны разрушились и исчезли без следа, когда христианство восторжествовало над язычеством при императоре Константине Великом (ст. 16).

«И рассвирепел дракон на жену и пошёл, чтобы вступить в брань с прочими от семени её, сохраняющими заповеди Божии и имеющими свидетельство Иисуса Христа» – это та непрерывная и многовековая борьба, которую повёл дьявол против всех истинных сынов Церкви по утверждению христианства на земле, и которую он будет вести всё в возрастающей степени до скончания мира, пока его усилия не истощатся и не окончатся в лице антихриста (ст. 17).

Под этим «зверем, выходящим из моря», почти все толкователи понимают антихриста, выходящего из «моря житейского», то есть из среды волнующегося, подобно морю, рода людского. Отсюда ясно, что антихрист будет не дух какой-либо или демон, а погибельное исчадие человеческого рода, не воплотившийся дьявол, как думали некоторые, а человек. Некоторые под этим «зверем» понимали богоборческое государство, каковым во времена первохристианства была Римская империя, а в последние времена будет всемирное царство антихриста. Мрачными чертами рисует св. Тайновидец образ этого последнего врага Христовой Церкви. Это – зверь, похожий на барса, с ногами, как у медведя, и с пастью льва. Таким образом, в личности антихриста соединятся свойства и качества самых свирепых животных. Голов у него также семь, как и у самого дьявола-дракона, причём головы эти испещрены богохульными именами для наглядного изображения его внутреннего нечестия и презрения ко всему святому. Десять рогов его увенчаны диадемами в знак того, что он будет пользоваться своею богоборною силою со властью царя на земле. Власть эту он получит при помощи дракона, или дьявола, который отдаст ему свой престол (ст. 1–2).

Тайновидец заметил, что одна из голов зверя как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелела, и это привело в удивление всю землю, следившую за зверем, и заставило подчиниться устрашённых людей как дракону, давшему власть зверю, так и самому зверю. Все поклонились ему, говоря: кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним? Всё это означает, что нелегко достанется антихристу власть над всем человечеством, что сначала придётся вести ему жестокие войны и даже испытать сильное поражение, но потом последуют изумительные победы его и воцарение над миром. Воцарившемуся антихристу будут даны уста, говорящие гордо и богохульно, и власть действовать сорок два месяца. Таким образом, непродолжительна будет власть его, так как иначе, по слову Спасителя, не спаслась бы никакая плоть (Мф. 24:22). В 6–10 стихах указывается образ действования антихриста: он будет отличаться богохульством, насилиями над людьми, ему не покоряющимися, и «дано ему будет вести войну со святыми и победить их», то есть силою заставить подчиниться себе, конечно чисто внешним образом, ибо поклонятся антихристу лишь те, имена которых не написаны в книге жизни у Агнца. Одним только терпением и верою будут защищаться от антихриста святые, и их утешает Тайновидец уверением, что «кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом», то есть, что антихриста ожидает праведное возмездие (ст. 1–10).

Далее, в 11–17 стихах Тайновидец говорит о пособнике антихриста – лжепророке и его деятельности. Это – тоже «зверь» (по-гречески «Фирион», что значит зверь, у которого особенно резко проявляется его зверская порода, как, например, у диких зверей: гиены, шакала, тигра), но изображается он выходящим не из моря, как первый, а «из земли». Это значит, что все чувства и помышления его будут вполне земного, чувственного характера. Он имеет «два рога, подобных агнчим», по изъяснению св. Андрея для того, «чтобы кожей овцы прикрыть убийственность сокрытого волка, и потому, что вначале постарается иметь образ благочестия». Св. Ириней говорит, что это «оруженосец антихриста и лжепророк. Ему дана власть знамений и чудес, чтобы, предшествуя антихристу, приготовить ему погибельный путь. Исцеление звериной язвы, говорим, есть или кажущееся соединение на короткое время разделённого царства, или скоропреходящее восстановление антихристом господства сатаны, разрушенного крестом Господним, или мнимое воскрешение кого-нибудь умершего из близких ему. Будет же говорить, как змий, ибо соделает и проговорит то, что свойственно начальнику зла – дьяволу». Подражая Господу Иисусу Христу, и он будет употреблять для утверждения власти антихриста две силы: силу слова и силу чудес. Но говорить он будет, «как дракон», то есть богохульно, и плодом его речей будет безбожие и крайнее нечестие. Ради обольщения людей он станет творить «великие знамения», так что и огонь сможет низводить с неба, а что особенно примечательно, «ему дано будет вложить дух в образ зверя, то есть антихриста, чтобы образ зверя говорил и действовал». Но это будут не истинные чудеса, какие творит лишь Бог, а «чудеса ложные» (2Сол. 2:9). Они будут состоять в ловкости, в обмане чувств и в пользовании естественными, но тайными силами природы с помощью дьявола в пределах могущества его дьявольских сил. Всем, поклонившимся антихристу, будет положено начертание на правую руку их или на чело их, подобно тому, как в древности рабы носили некогда выжженные знаки на лбу, а воины на руках. Владычество антихриста будет столь деспотичным, что «никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме тех, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его». Чрезвычайная таинственность связана с именем антихриста и «числом имени его». Об этом так говорит Апокалипсис: «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть». Много было употреблено усилий ещё с древних времён, дабы разгадать значение и смысл этих слов, но они не привели ни к чему положительному. Чаще всего делались попытки подыскать антихристово имя из сложения букв различного числового значения. Например, по догадке св. Иринея, звериное число 666 образуется из сложения цифрового значения букв имени «Латеинос» или «Тетиан». Некоторые находили звериное число в имени Юлиана Отступника; позднее – в титуле Римского папы – «Викариус Филии Деи» («Наместник Сына Божия»), в имени Наполеона и т. д. Наши раскольники пытались вывести число 666 из имени патриарха Никона. Рассуждая об имени антихриста, св. Андрей говорит: «Если бы была необходимость знать его имя, Тайновидец открыл бы его, но благодать Божия не соизволила, чтобы это пагубное имя было написано в Божественной книге». Если исследовать слова, то, по мнению св. Ипполита, можно найти множество имён, и собственных и нарицательных, соответствующих этому числу (ст. 18).

Изобразив высшую ступень торжества дьявола через его слугу антихриста на земле, св. Иоанн обращает взор свой к небу и видит: «Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах». Это те, «которые не осквернились с жёнами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы он ни пошёл». В этом видении изображается Церковь, чистая невеста Христова, во время процветания империи зверя. Число 144.000 здесь имеет, по-видимому, то же значение, что и в 7 главе, стихах 2–8. Это – избранники Божии от всех народов земли, представленных образно в виде 12 колен Израилевых. То, что имя Отца агнца написано на челах их, означает отличительные качества их внутренней настроенности – нравственный характер и образ жизни их, всецелое посвящение их служению Богу. К ним присоединяется сонм играющих на гуслях «как бы новую песнь». Это – песнь о новом творении Божием, песнь об искуплении и обновлении человечества кровью Агнца Божия. Поёт эту песнь только искупленная часть человечества, а потому-то «никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырёх тысяч, искупленных от земли» (ст. 1–5). Некоторые толкователи под «девственниками» понимают здесь не девственников в буквальном смысле слова, а тех, которые были спасены от тины язычества и идолослужения, поскольку в Священном Писании Ветхого Завета идолослужение нередко называется любодейством.

Вслед за тем св. Тайновидцу представилось второе видение: парящие в небе три Ангела. Один возвещал людям «вечное Евангелие» и как бы говорил: «бойтесь Бога и не страшитесь антихриста, который не может погубить с телом и душ ваших, и противьтесь ему с дерзновением, ибо близок суд и воздаяние, а он имеет власть лишь на короткое время» (св. Андрей Кесарийский). Некоторые под этим «Ангелом» понимают проповедников Евангелия вообще. Другой Ангел возвещал падение Вавилона, под которым понимается обычно царство зла и греха в мире. Некоторые толкователи понимали под этим «Вавилоном» древний языческий Рим, напоявший все народы «вином блуда», или идолопоклонства. Другие видят под этим символом лжехристианскую империю, а под «вином блуда» – ложное учение религии (ср. Иер. 51:7). Третий Ангел угрожал вечными муками всем тем, кто служит зверю и поклоняется ему и образу его, и примет начертание его на челе или руке. Под «вином ярости Божией» надо понимать тяжкие суды Божии, которые приводят людей в исступление и, подобно опьянелым, возмущают дух. В Палестине вино никогда не употребляется цельное, не растворённое водой. Поэтому гнев Божий по своему сильному действию уподобляется здесь нерастворённому вину. Нечестивые будут подвергнуты вечным мучениям, а святые спасутся своим терпением. В то же время св. апостол услышал голос с неба, говоривший: «напиши: отныне блаженны мёртвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними». «Небесный глас, – объясняет это св. Андрей, – не всех ублажает, но тех только, которые, умертвив себя для мира, умирают в Господе, носят в теле своём мертветь Иисусову и состраждут со Христом. Для сих исход из тела, воистину, есть успокоение от трудов». Тут мы находим также ещё лишнее свидетельство о значении добрых дел для спасения, отрицаемых протестантами (ст. 6–13).

Взглянув на небо, св. апостол увидел сидящего на облаке Сына Божия в золотом венце и с серпом в руке. Ангелы возвестили Ему, что жатва готова и созрел уже виноград. Тогда «поверг сидящий на облаке серп Свой на землю, и земля была пожата». Под этой «жатвой» надо разуметь кончину мира (ср. Мф. 13:39). В то же время Ангел поверг серп свой на землю и обрезал грозды винограда, «и бросил в великое точило гнева Божия». Под «точилом гнева Божия» разумеется место наказания, уготованное дьяволу и его ангелам. По множеству мучимых в нём оно называется «великим». Под «гроздами» разумеются враги Церкви, беззакония которых возросли до крайности («созрели на нём ягоды»), так что мера преступлений их переполнилась (ст. 14–20).

«И истоптаны ягоды в точиле за городом, и потекла кровь из точила даже до узд конских, на тысячу шестьсот стадий». Здесь намекается на город Иерусалим, вне которого – на масличной горе – много было точил, в которых выжимали маслины и виноград (ср. Иоил. 3:13). Обилие виноградной жатвы определялось тем, что вино вытекало на землю в таком обилии, что достигало до узд конских. Употреблённое здесь св. Тайновидцем гиперболическое выражение показывает, что поражение врагов Божиих будет самым ужасным, так что кровь их будет течь как бы реками. 1600 стадий – число определённое, взятое вместо неопределённого, и означает вообще обширное поле сражения (ст. 20).

Этою главою начинается последнее, четвёртое видение, обнимающее собой восемь последних глав Апокалипсиса (гл. 15–22). Св. Иоанн увидел «как бы стеклянное море, смешанное с огнём; и победившие зверя и образ его, и начертание его и число имени его, стоят на этом стеклянном море» и под аккомпанемент гуслей прославляют Господа и агнца «песнью Моисея, раба Божия» и «песнью Агнца». «Стеклянное море», по толкованию св. Андрея Кесарийского, означает множество спасаемых, чистоту будущего покоя и светлость святых, добродетельными лучами которой они «просветятся, подобно солнцу» (Мф. 13:43). А что там смешан огонь, так сие можно разуметь из написанного апостолом: «огонь испытывает дело каждого, каково оно есть» (1Кор. 3:13). Нисколько он не вредит чистым и нескверным, потому что, по псаломскому изречению (Пс. 28:7), имеет два свойства: одно – опаляющее грешных, другое, как разумел Василий Великий, – просвещающее праведников. Правдоподобно и то, если под огнём разуметь Божественное ведение и благодать Животворящего Духа, ибо в огне открылся Бог Моисею, и в виде огненных языков Дух Святой сошёл на апостолов. То, что праведники поют «песнь Моисея» и «песнь Агнца», указывает, очевидно, на «оправданных до благодати под законом» и на «праведно проживших после пришествия Христова». Песнь Моисея поётся также и как песнь победы: «торжествующим последнюю важнейшую победу над врагом прилично припомнить первые успехи своей борьбы, каковыми в истории избранного народа Божия была победа Моисея над фараоном. Его-то песнь и поют теперь победители-христиане». Песнь эта звучит весьма торжественно: «Пое́м Го́сподеви, сла́вно бо просла́вися» – и в данном случае вполне уместна (ст. 2–4).

«Гусли» означают гармонию добродетелей в благоустроенной духовной жизни праведников, или согласие, которое наблюдается у них между словом истины и делом правды. Праведники в песне своей прославляют Бога и за открытие судов Его: «Я́ко оправда́ния Твоя́ яви́шася».

После сего «отверзся храм скинии свидетельства на небе», по образу которой Бог повелел Моисею в Ветхом Завете устроить скинию земную, и «вышли из храма семь Ангелов, имеющие семь язв». Тайновидец говорит, что они были облечены в чистую и светлую льняную одежду в знак чистоты и светлости их добродетели и по персям опоясаны золотыми поясами в знак могущества, чистоты их существа, честности и неограниченности в служении (св. Андрей Кесарийский). От одного из четырёх «животных», то есть старших Ангелов, они получили «семь золотых чаш», «исполненных гнева Бога, живущего во веки веков». Эти «животные» – Херувимы или Серафимы – верховные ревнители славы Божией, исполненные глубочайшего ведения судеб Божиих, как бывших, так и грядущих, на что указывает самый вид этих блаженных существ, исполненных очей спереди и сзади. Они и получат повеление Божие на то, чтобы уполномочить иных семерых Ангелов излить на землю семь чаш гнева Божия перед кончиною мира и окончательным судом над живыми и мёртвыми. «И наполнился храм дымом от славы Божией и от силы Его» – через этот дым, говорит св. Андрей, «мы узнаем, что страшен, ужасен и мучителен гнев Божий, который, наполнив храм, в день суда посещает достойных его и прежде всего покорившихся антихристу и творивших дела отступления». Это подтверждается и последующим, ибо говорит: «И никто не мог войти в храм, доколе не окончились семь язв семи Ангелов» – сперва надлежит окончиться язвам, то есть наказанию грешников, «а потом уже и святым предоставлено будет обитание в вышнем граде» (св. Андрей) (ст. 5–8).

В этой главе изображается суд Божий над врагами Церкви под эмблемой семи фиалов, или семи чаш гнева Божия, изливаемых семью Ангелами. Эмблема этих казней взята с казней, поражавших древний Египет, поражение которого было прообразом поражения лжехристианского царства, которое выше (11:8) названо Египтом, а затем Вавилоном.

Когда первый Ангел вылил чашу, «сделались жестокие и отвратительные гнойные раны на людях, имеющих начертание зверя и поклоняющихся образу его». Эта эмблема взята, видимо, с шестой казни, поразившей Египет. По объяснению некоторых, здесь надо понимать телесную эпидемию. По толкованию св. Андрея Кесарийского, гнойные раны – это происходящая в сердцах отступников скорбь, мучающая их наподобие сердечного нагноения, ибо наказуемые Богом никакого облегчения не получат от обоготворяемого ими антихриста.

Когда второй Ангел вылил свою чашу в море, вода в море сделалась как бы кровью мертвеца и всё одушевлённое умерло в море. Здесь понимаются кровопролитные международные и гражданские войны (ст. 1–3).

Когда третий Ангел вылил чашу свою в реки и источники вод, вода в них обратилась в кровь. «И услышал я, – говорит Тайновидец, – Ангела вод, который говорил: праведен Ты, Господи, Который еси и был, и свят, потому что так судил; за то, что они пролили кровь святых и пророков. Ты дал им пить кровь: они достойны того». «Отсюда видно, – говорит св. Андрей, – что над стихиями поставлены Ангелы». Здесь также идёт речь о страшных кровопролитиях, которые произойдут перед кончиною мира во времена антихриста (ст. 4–7).

Когда четвёртый Ангел вылил чашу свою на солнце, солнцу дано было жечь людей сильным зноем, так что они, не вразумившись этою казнью, в отчаянии хулили Бога. Св. Андрей говорит, что эту казнь можно понимать или буквально, или под этим зноем надо понимать «зной искушений, чтобы люди через испытание скорбей возненавидели виновника их – грех. Обезумевшие люди, однако, в ожесточении своём будут уже неспособными к покаянию (ст. 8–9).

Пятый Ангел вылил чашу свою на престол зверя: и сделалось царство его мрачно, и они кусали языки свои от страдания и хулили Бога Небесного от страданий своих и язв своих, и не раскаялись в делах своих. Это напоминает девятую египетскую казнь (Исх. 10:21). Под этой казнью надо понимать значительное уменьшение величия и власти антихриста, блеск которых доселе поражал людей, и вместе с тем упорную нераскаянность почитателей антихриста (ст. 10–11).

Шестой Ангел вылил чашу свою в великую реку Евфрат: и высохла в ней вода, чтобы готов был путь царям от восхода солнечного. Здесь Евфрат представляется как оплот, который препятствовал царям с войском идти для совершения судов Божиих над царством антихриста. Эмблема эта взята с положения древней Римской империи, для которой Евфрат служил оплотом от нападений восточных народов. Вслед за тем из уст дракона, из уст зверя и из уст лжепророка вышли три нечистых духа, подобных жабам; это – бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя. Под этими «бесовскими духами» понимают лжеучителей, болтливых, навязчивых, чревоугодников, бесстыдных и надутых, которые будут привлекать к себе народ ложными чудесами. Великим днём Бога Вседержителя называется время, когда Бог проявит Свою славу в наказании врагов Церкви. «Се, иду как тать...» – здесь речь о внезапности второго Пришествия Христова (ср. Мф. 24:43–44). «И собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон» – это слово означает «рассечение» или «убийство». «В том, полагаем, месте, – говорит св. Андрей, – собранные и предводимые дьяволом народы будут избиты, ибо он утешается кровью человеческою». Название взято с долины Магеддо, на которой пал царь Иосия в сражении с фараоном Нехао (2Пар. 35:22).

Излиянием седьмой чаши окончательно будет поражено царство зверя. В результате страшного землетрясения распался «город великий на три части, и города языческие пали». Под этим «великим городом» св. Андрей понимает столицу антихристова царства, каковой будет Иерусалим. «И всякий остров убежал, и гор не стало» – «из Божественного Писания, – объясняет св. Андрей, – мы научены разуметь под «островами» святые церкви, а под «горами» – в них начальствующих. А что они побегут при наступлении всего предречённого, о сем слышали от Господа, сказавшего: «Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу, ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет» (Мф. 24:21). Если в буквальном смысле принять эти слова, то это будет картина страшного разрушения, что в наше время, когда изобретены атомные и водородные бомбы, нетрудно себе представить. Дальше, в 21 стихе, как раз и говорится о падении града с неба на людей «величиною в талант» – «и хулили люди Бога за язвы от града, потому что язва от него была весьма тяжкая». Не бомбы ли надо разуметь под этим убийственным градом? И в наше время мы часто наблюдаем такое ожесточение сердец, когда люди ничем не вразумляются, а только хулят Бога (ст. 19–21).

Один из семи Ангелов предложил св. Иоанну показать ему суд над великой блудницей, сидящей на водах многих, с которой блудодействовали цари земные и вином любодеяния которой упивались живущие на земле. Ангел повел св. Иоанна в духе в пустыню, и он увидел «жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами». Некоторые принимали эту блудницу за древний Рим, как расположенный на семи холмах. Семью главами носящего её зверя считали семь нечестивейших из всех царей, которые от Домициана до Диоклетиана преследовали Церковь. Св. Андрей, приводя это мнение, далее говорит: «Мы же, руководствуясь и сообразуясь с последовательностью происходящего, думаем, что блудницею называется вообще земное царство, как бы в одном теле представляемое, или же город, имеющий царствовать даже до пришествия антихриста». Некоторые толкователи видят в этой блуднице неверную Христу церковь, поклонившуюся антихристу, или богоотступническое общество – ту часть человечества христианского, которая вступит в тесное общение с миром греховным, будет ему служить и опираться всецело на его грубую силу – силу зверя-антихриста, почему жена эта и показана была Тайновидцу сидящей на звере багряном. «И жена облечена была в порфиру и багряницу...» – все это символы её царственной власти и господства; «и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотой блудодейства её» – «чашею показывается сладость лукавых деяний перед вкушением их, а золотом их драгоценность» (св. Андрей). Члены этой неверной Христу Церкви, или богоотступнического общества, будут людьми плотскими, преданными чувственности. Как говорит один из толкователей, «преисполненные наружного благочестия и в то же время не чуждые чувств грубого честолюбия и тщеславного славолюбия, члены неверной церкви будут любить роскошь и комфорт, станут устроять пышные церемонии для сильных мира (17:2, 18:3, 9), святых целей достигать грешными средствами, будут проповедовать исключительно мечом и золотом» (17:4) (Н. Виноградов). «И на челе её написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным» – «начертание на челе показывает бесстыдство неправды, полноту грехов и сердечное смущение; она мать, ибо в подначальных городах руководит душевным блудодеянием, порождая тем мерзкие перед Богом беззакония» (св. Андрей). Более общее толкование склонно видеть в этой блуднице, носящей имя Вавилона, всю вообще низменно-чувственную и антихристианскую культуру человечества последних времён, которую ожидает страшная всемирная катастрофа при кончине мира и втором Пришествии Христовом. Падение этого «Вавилона» представляется в Апокалипсисе как первый акт победы в мировой борьбе Церкви Христовой с греховным царством дьявола (ст. 1–5). «Я видел, что жена упоена была кровью святых» – здесь имеются в виду все мученики за Христа, пострадавшие в течение всей мировой истории, особенно же во времена антихриста (ст. 6). Далее Ангел, показавший св. Иоанну блудницу, даёт ему объяснение всего видения. «Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны и пойдёт в погибель» – св. Андрей говорит, что этот зверь «сатана, который, быв умерщвлён Крестом Христовым, снова, говорится, при кончине оживёт и ложными знамениями и чудесами будет через антихриста действовать для отвержения Христа. Посему он был и действовал до креста, и нет его, пoелику спасительною страстью обессилен и лишён той власти, которую через идолослужение имел над народами». При кончине мира сатана вновь «придёт указанным нам образом, выйдя из бездны или оттуда, куда осуждён и куда изгнанные Христом бесы просили Его не посылать их, но в свиней; или же выйдет из настоящей жизни, которая называется «бездною» иносказательно по причине греховной житейской глубины, обуреваемой и волнуемой ветрами страстей. Отсюда же для погубления людей выйдет и имеющий в себе сатану антихрист, чтобы вскоре получить погибель в будущем веке» (ст. 7–8).

«Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей...» – св. Андрей Кесарийский в этих семи главах и семи горах видит семь царств, отличавшихся особенным мировым значением и могуществом. Таковы:

1) Ассирийское,

2) Мидийское,

3) Вавилонское,

4) Персидское,

5) Македонское,

6) Римское в двух его периодах – периоде республики и периоде империи, или периоде древнеримском и периоде ново-римском от императора Константина.

«Под именем «пяти царей», которые пали, св. Ипполит понимает пять прошедших веков, шестой это тот, в который было видение апостолу, а седьмой, который ещё не наступил, но который будет недолго продолжаться (ст. 9–10). «И зверь, который был и которого нет...» – этот зверь – антихрист; он называется «восьмым», потому что «после семи царств восстанет для обольщения и опустошения земли; «из числа семи» же он, как появившийся от одного из сих царств. «И десять рогов, которые ты видел, суть десять царей, которые ещё не получили царства, но примут власть со зверем, как цари, на один час» – тут всякие гадания и предположения ни к чему привести не могут. Некоторые хотели видеть во всех этих царях, как и в звере, римских императоров, но всё это несомненные натяжки. Речь здесь идёт о последних временах, конечно. Все эти цари, единомысленные со зверем, то есть антихристом, будут вести брань с Агнцем, то есть со Христом, и будут побеждены (ст. 11–14).

Примечательно, что жена-любодейца, носящая имя Вавилона, о котором св. Тайновидец в 18 стихе прямо говорит, что это «великий город, царствующий над земными царями», а что «воды», на которых она сидит, «суть люди и народы, племена и языки», – эта будет наказана и уничтожена самим же зверем-антихристом, десять рогов которого «возненавидят её и разорят и обнажат, и плоть её съедят и сожгут её в огне» (ст. 15–18).

В этой главе чрезвычайно живо и образно рисуется гибель Вавилона – великой блудницы, которая сопровождалась, с одной стороны, плачем царей земных, блудодействовавших с нею, и купцов земных, продававших ей разного рода драгоценные товары, а с другой – радостью на небе по поводу справедливого суда Божия. Некоторые современные толкователи полагают, что этот Вавилон действительно будет каким-то громадным городом, мировым центром, столицею царства антихриста, который будет отличаться богатством и вместе с тем крайней развращённостью нравов, чем вообще всегда отличались большие и богатые города. В последних стихах этой главы (21–23) указывается на внезапность кары Божией, которая постигнет этот город. Гибель его произойдёт так же быстро, как жернов погружается в море, и гибель эта будет столь поразительна, что от города не останется ни малейших следов, на что образно указывается в словах: «и голоса играющих на гуслях, и поющих, и играющих на свирелях, и трубящих трубами в тебе уже не слышно будет» и т. д. В последнем, 24 стихе указывается ещё как на причину гибели Вавилона то, что в «нем найдена кровь пророков и святых и всех убитых на земле».

В первых 10 стихах этой главы также чрезвычайно образно описывается ликование на небе в среде многочисленных сонмов святых по поводу разрушения враждебного антихристова царства и наступления царства Христова. Последнее изображается под видом «брака Агнца» и участия праведников в «брачной вечери Агнца» (ср. Мф. 22:1–14; также Лк. 14:16–24). Тайновидец услышал на небе «громкий голос как бы многочисленного народа, который говорил: аллилуия: спасение и слава, и честь и сила Господу нашему»!.. Тогда двадцать четыре старца и четыре животных пали и поклонились Богу, сидящему на престоле, говоря: аминь! аллилуия!» – «Аллилуия», по объяснению св. Андрея Кесарийского, означает Божественное прославление; «аминь» – истинно, да будет. Это, говорит, ангельскими силами вместе с равноангельными людьми воспевается Богу «троекратно», по причине Триипостасности Отца, Сына и Святого Духа, Единого Бога, Который отметил кровь рабов Своих от руки Вавилона, облагодетельствовал наказанием жителей его и пресёк грех. «Аллилуия» – от еврейского «Галлему Яг», значит буквально: «хвалите Бога». «И дым её восходил во веки веков» – это говорится о том, что кара, постигшая Вавилон-блудницу, будет продолжаться вечно. «Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу, ибо наступил брак Агнца» – предмет ликования составляет то, что наступает время празднования брака Агнца. Под «браком», или «брачным пиршеством» разумеется вообще состояние духовного веселия Церкви. Под женихом Церкви разумеется Агнец – Господь Иисус Христос, Глава таинственного Своего Тела; под невестой и женой Агнца разумеется Церковь (см. Еф. 5:25). Самый брак означает тесное соединение Господа Иисуса Христа с Его Церковью, запечатлённое верностью, с той и другой стороны подтверждённое заветом, как бы взаимным договором (ср. Ос. 2:18–20). Брачное пиршество означает наслаждение полнотой благодати Божией, которая силою искупительных заслуг Христовых обильно будет подаваться всем истинным членам Церкви Христовой, радовать и веселить их неизреченными благами. «И жена Его приготовила себя, и дано было ей облечься в виссон чистый и светлый» – «что Церковь одета в виссон, сие означает светлость её в добродетелях, тонкость в разумении и высоту её в размышлении и созерцании, ибо из сих состоят Божественные оправдания» (св. Андрей Кесарийский). «Блаженны званные на брачную вечерю Агнца» – «Вечеря Христова, как объясняет св. Андрей, есть торжество спасаемых и согласная их радость, которую получат блаженные, когда войдут в вечный чертог со Святым Женихом чистых душ: «сии суть истинные слова Божии». – Как много благ будущего века, превосходящих всякую мысль, так многоразличны и имена, которыми они называются. Называются они иногда Царством Небесным по славе его и честности, иногда – раем по неоскудению трапезы наслаждений, иногда лоном Авраамовым по успокоению в нём усопших, а иногда – чертогом и браком не только по причине бесконечного веселия, но и ради чистого, истинного и неизреченного соединения Бога с Его рабами, – соединения настолько превосходящего телесное общение друг с другом, насколько свет различается от тьмы и миро от зловония». Ангел, которому хотел поклониться св. Иоанн, запретил ему делать это, сказав: «я сослужитель тебе и братьям твоим, имеющим свидетельство Иисусово; Богу поклонись, ибо свидетельство Иисусово есть дух пророчества» – смысл этих слов такой: не кланяйся мне, ибо я всего лишь твой сослужитель. Тот же Дух Святой, Который говорит и действует через апостолов, в частности через св. Иоанна, проповедующего свидетельство об Иисусе, говорит и через Ангелов как через таких же посланников Божиих. «Твоё достоинство таково же, как и моё, – как бы так говорит Ангел, – ты, наделённый дарами Святого Духа, свидетельствуешь о словах и делах Иисуса Христа; а я, от Того же Святого Духа получив откровение будущих событий, сообщаю его тебе и Церкви. Иначе сказать: Дух свидетельства Христова есть Дух и пророчества, то есть того же достоинства и имеющий ту же цель». Св. Андрей Кесарийский отмечает здесь смирение Ангелов, «которые не присваивают себе, подобно злым демонам. Божественную славу, но приписывают её Владыке» (ст. 1–10).

Следующая часть главы (ст. 11–12) изображает появление Самого Божественного Жениха – Слова Божия, брань Его со зверем и воинством Его и окончательную победу над ним. Св. Иоанн увидел отверстое небо, откуда сошёл в виде всадника на белом коне Господь Иисус Христос, за Которым следовали также на белых конях небесные воинства. «Белый конь, по словам св. Андрея, означает светлость святых, восседая на которых, будет судить народы, испуская из Своих пламенных и огненных очей, то есть из всевидящей силы Своей, огненный пламень, праведных, однако, не опаляющий, но просвещающий, а грешников, наоборот, пожирающий, но не просвещающий». Он появляется, как Царь, со множеством диадим на голове, чем означается, что Ему предоставлена вся власть на небе и на земле (Мф. 28:18) и над всеми царствами мира. «Он имел имя написанное, которого никто не знал, кроме Его Самого» – неизвестность имени указывает на непостижимость Его Божеского существа. Далее, в 13 стихе, это имя названо: Слово Божие. Имя это действительно непостижимо для людей, ибо оно относится к сущности и происхождению Божественного естества Иисуса Христа, которых никто из смертных не может постигнуть. Потому оно и в ветхозаветном Писании называется чудным (Суд. 13:18; Ис. 9:6; Притч. 30:4). «Он был облечён в одежду, обагрённую кровью» – «Одеждою Бога Слова, – говорит св. Андрей, – была пречистая и нетленная плоть Его, обагрённая Его кровью во время вольных страданий». «И воинства небесные следовали за ним на конях белых, облечённые в виссон белый и чистый» – «это небесные силы, отличающиеся тонкостью природы, высотою разумения и светлостью добродетелей и почтенные нерасторжимостью крепкого и тесного единения со Христом» (св. Андрей). «Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасёт их жезлом железным; Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя» – это меч Христов, в данном случае не столько как учителя (ср. 1:16), а больше как Царя, совершающего Свои суды, как оружие для наказания нечестивых (Ис. 11:4). Они будут пасомы жезлом железным – это выражение взято из Пс. 2:9; Ис. 63:4–5 и объяснено в Откр. 2:27; 12:5. «На одежде и на бедре Его написано имя: царь царей и Господь господствующих» – это имя, свидетельствующее о Божественном достоинстве носителя его, было написано на бедре, то есть на царском плаще, около той части тела, при которой, по обыкновению восточных народов, висел меч на поясе (ст. 11–16).

Далее св. Тайновидец увидел Ангела, стоящего на солнце, который, призывая всех радоваться о наказании грешных и пресечении греха, возопил: «Собирайтесь на великую вечерю Божию, чтобы пожрать трупы царей, трупы сильных...» – это обращение Ангела к хищным птицам символически обозначает, что поражение врагов Божиих предстоит самое ужасное, как в кровопролитном сражении, когда тела убитых, вследствие их множества, остаются непогребёнными, и птицы пожирают их. «И схвачен был зверь и с ним лжепророк, производивший чудеса пред ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению: оба живые брошены в озеро огненное, горящее серою» – таков результат происшедшего сражения. «Быть может, – говорит св. Андрей, – что они не подвергнутся общей смерти, но, умерщвлённые в мгновение ока, будут осуждены на вторую смерть в озере огненном. Как пойдут на суд те, о которых сказал апостол, что они, будучи живы, вдруг, во мгновение ока, изменятся (1Кор. 15:52), так, напротив, сии два противника Бога перейдут не на суд, но на осуждение. Основываясь на словах апостола, что «антихрист будет убит духом Божественных уст» (2Сол. 2:8), и на сказании некоего учителя, что живые будут и по убиении антихриста, некоторые толкуют сие иначе; мы же утверждаем, что живые суть ублажаемые Давидом и что сии два, по пресечении Богом их власти, в неистлевающих телах ввержены будут в огонь гееннский, который и составит для них смерть и убиение Божественным Христовым повелением». Как жизнь блаженная ещё в этой жизни начинается, так и ад ожесточённых и терзаемых злою совестью начинается ещё в этой жизни, продолжается и усиливается в высшей степени в жизни будущей. «А прочие убиты мечом Сидящего на коне, исходящим из уст Его; и все птицы напитались их трупами», – «Две есть смерти, – поясняет св. Андрей, – одна – разлучение души с телом, другая же – ввержение в геенну. Применяя сие к воинствующим вместе с антихристом, не без основания предполагаем, что мечом или повелением Божиим им нанесена будет первая – телесная, а уже за нею последует вторая; и сие правильно. Если же это не так, то и они вместе с прельстившими их будут участниками второй смерти – вечной муки» (ст. 17–21).

Вслед за поражением антихриста св. Иоанн увидел Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Ангел этот «взял дракона, змия древнего, который есть дьявол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его... доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобождённым на малое время» – как толкует св. Андрей Кесарийский, под этой «тысячей лет» надо понимать всё время от воплощения Христова до пришествия антихриста. С приходом Воплотившегося Сына Божия на землю и в особенности с момента искупления Им Своею Крестной смертью человечества сатана был связан, язычество низвержено, и наступило на земле тысячелетнее Царство Христово. Под этим тысячелетним Царством Христовым на земле разумеется победа христианства над язычеством и утверждение на земле Церкви Христовой. Число 1.000 определённое – взято здесь вместо неопределённого, означающего вообще длительный период времени до второго Пришествия Христова. «И увидел я престолы и сидящих на них, которым дело было судить» и проч. – эта картина символически рисует наступившее царство веры христианской после ниспровержения язычества. Восприявшие суд и воссевшие на престолах – это все достигшие спасения христиане, ибо всем им дано обетование царства и славы Христовой (1Сол. 2:12). В сем лике св. Тайновидец выделяет в особенности «обезглавленных за свидетельство Иисуса и за Слово Божие», то есть святых мучеников. «И увидел, – говорит св. Иоанн, – души обезглавленных» – отсюда ясно видно, что эти святые, участвующие в 1.000-летнем Царстве Христовом, царствуют со Христом и «творят суд» не на земле, а на небе, ибо здесь говорится только об их душах, ещё не соединившихся с телами. Из этих слов видно, что святые принимают участие в управлении Церковью Христовой на земле, а потому естественно и правильно обращаться к ним с молитвами, прося их о заступничестве перед Христом, Которому они соцарствуют. «И ожили и царствовали со Христом тысячу лет» – оживление здесь разумеется нравственно-духовным. Св. Тайновидец называет это «первым воскресением» (ст. 5), а о втором, телесном воскресении речь у него идёт дальше. Это соцарствование святых Христу будет продолжаться до окончательной победы над темными силами нечестия при антихристе, когда произойдёт воскресение тел и настанет последний Страшный Суд. Тогда и души святых соединятся с телами и будут царствовать со Христом уже вечно. «Прочие же из умерших не ожили, доколе не окончится тысяча лет; это – первое воскресение» – этим выражением «не ожили» выражается мрачное и тягостное состояние после телесной смерти душ нечестивых грешников. Оно продолжится, «доколе не окончится тысяча лет» – как и во многих других местах Священного Писания, эта частица «доколе» (по-гречески «эос») не означает продолжения действия до известного предела, а напротив, совершенное отрицание его (например, Мф. 1:25). В этих словах, поэтому имеется в виду отрицание навсегда блаженной жизни для умерших нечестивцев. «Блажен и свят, имеющий участие в воскресении первом: над ними смерть вторая не имеет власти» – вот как объясняет это св. Андрей Кесарийский: «Из Божественного Писания мы знаем, что есть две жизни и два умерщвления, то есть смерти: первая жизнь – за преступление заповедей временная и плотская, вторая же – по соблюдении Божественных заповедей, обещанная святым жизнь вечная. Соответственно сему, есть и два рода смерти: одна плотская и временная, а другая – посылаемая в будущем в наказание за грехи, вечная, то есть геенна огненная. Следовательно, смысл этих слов таков: нечего бояться второй смерти, то есть геенны огненной, тому, кто ещё здесь, на земле, жил о Христе Иисусе и облагодатствованный Им и с горячей верой в Него предстал перед Ним после первой, то есть телесной смерти (ст. 1–6).

Эти первые 6 стихов 20 главы Апокалипсиса послужили поводом к возникновению ложного учения о «тысячелетнем Царстве Христовом на земле», получившем наименование «хилиазма». Сущность этого учения такова: задолго до кончины мира Христос Спаситель опять придёт на землю, поразит антихриста, воскресит одних праведников и устроит новое царство на земле, в котором праведники, в награду за свои подвиги и страдания, будут царствовать вместе с Ним в продолжение тысячи лет, наслаждаясь всеми благами временной жизни. Затем уже последует второе, всеобщее воскресение мёртвых, всеобщий суд и всеобщее вечное мздовоздаяние. Это учение известно было в двух видах. Одни говорили, что Христос восстановит Иерусалим во всей красе, снова введёт исполнение обрядового закона Моисеева со всеми жертвами и что блаженство праведников будет состоять во всевозможных чувственных удовольствиях. Так учил в первом веке еретик Керинф и другие иудействовавшие еретики: евиониты, монтанисты, а в четвёртом веке Аполлинарий. Другие, напротив, утверждали, что это блаженство будет состоять в чисто духовных наслаждениях. В этом, последнем виде мысли о хилиазме были высказаны впервые Папием Иерапольским; встречаются они затем у св. Иустина Мученика, у Иринея, Ипполита, Мефодия и Лактанция; в позднейшие времена оно возобновлено, с некоторыми особенностями, анабаптистами, последователями Шведенборга, мистиками-иллюминатами и адвентистами. Надо, однако, видеть, что ни в первом, ни во втором виде учение о хилиазме не может быть принято православным христианином, и вот почему:

1) По учению хилиастов, воскресение мёртвых будет двукратное: первое за тысячу лет до кончины мира, когда воскреснут одни праведники, второе – перед самою кончиною мира, когда воскреснут и грешники. Между тем Христос Спаситель ясно учил лишь об одном всеобщем воскресении мёртвых, когда воскреснут и праведники, и грешники, и все примут окончательное мздовоздаяние (Ин. 6:39, 40; Мф. 13:37–43).

2) Слово Божие говорит только о двух пришествиях Христовых в мир: первом, в уничижении, когда Он приходил искупить нас, и втором, во славе, когда Он явится судить живых и мёртвых. Хилиазм вводит ещё одно – третье пришествие Христово за тысячу лет до кончины мира, какового не знает Слово Божие.

3) Слово Божие учит только о двух царствах Христовых: Царстве благодати, которое будет продолжаться до кончины мира (1Кор. 15:23–26), и Царстве славы, которое начнётся после Страшного Суда и не будет иметь конца (Лк. 1:33; 2Пет. 1:11), хилиазм допускает ещё какое-то среднее третье Царство Христово, которое будет продолжаться только 1.000 лет.

4) Учение о чувственном Царстве Христовом явно противно Слову Божию, согласно которому Царство Божие не есть «пища и питие» (Рим. 14:17); в воскресение мёртвых не женятся и не посягают (Мф. 22:30); обрядовый закон Моисеев имел только прообразовательное значение и навсегда отменен совершеннейшим новозаветным законом (Деян. 15:23–30; Рим. 6:14; Гал. 5:6; Евр. 10:1).

5) Некоторые древние учители Церкви, как Иустин, Ириней и Мефодий, держались хилиазма лишь как частного мнения. В то же время другие решительно восставали против него, каковы: Кай, пресвитер Римский, св. Дионисий Александрийский, Ориген, Евсевий Кесарийский, св. Василий Великий, св. Григорий Богослов, св. Епифаний, блж. Иероним, блж. Августин. С тех же пор, как Церковь на втором Вселенском соборе в 381 году осудила учение еретика Аполлинария о тысячелетии Христовом и для того внесла в Символ веры слова «Егоже Царствию не будет конца», держаться хилиазма, даже как частного мнения, стало уже непозволительно.

Надо знать также, что Апокалипсис – книга глубоко таинственная, а потому понимать и толковать буквально содержащиеся в ней пророчества, особенно если это буквальное понимание явно противоречит другим местам Священного Писания, совершенно противно правилам священной герменевтики. В таких случаях правильно искать иносказательный, аллегорический смысл недоуменных мест.

«Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобождён из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырёх углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань; число их как песок морской» – под «разрешением сатаны от темницы своей» разумеется появление перед кончиною мира антихриста. Освобождённый сатана будет в лице антихриста стараться прельстить все народы земли и воздвигнет на брань против Христианской Церкви Гога и Магога. «Некоторые думают, – говорит св. Андрей Кесарийский, – что Гог и Магог суть полунощные и отдалённейшие народы скифские, или, как мы их называем, гунны, самые воинственные и многочисленные из всех земных народов. Только Божественною десницею они удерживаются до освобождения дьявола от завладения всей вселенной. Иные, переводя с еврейского, говорят, что Гог обозначает собирающего или собрание, а Магог – возвышенного или возвышение. Итак, сими именами обозначается или собрание народов, или их превозношение. Надо полагать, что имена эти употреблены в метафорическом смысле для обозначения тех свирепых орд, которые вооружатся перед концом мира против Христовой Церкви под водительством антихриста. «И вышли на широту земли и окружили стан святых и город возлюбленный» – это значит, что враги Христовы распространятся по всей земле, и всюду начнётся гонение на христианство. «И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их» – в таких же чертах изображал поражение свирепых полчищ Гога и св. пророк Иезекииль (38:18–22; 39:1–6). Это – изображение гнева Божия, который прольётся на врагов Божиих при втором Пришествии Христовом. «Дьявол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков» – такова будет вечная участь дьявола и его слуг – антихриста и лжепророка: они будут обречены на нескончаемые адские муки (ст. 7–10).

За этой окончательной победой над дьяволом последует всеобщее воскресение мёртвых и Страшный Суд.

«И увидел я великий белый престол и Сидящего на нём» – это картина всеобщего суда Божия над человеческим родом. Белизна престола, на котором восседает верховный Судия вселенной, означает святость и правду сего Судии. «От лица Которого (то есть от лица Господа Судии) бежало небо и земля, и не нашлось им места» – этим изображаются великие и страшные перевороты во вселенной, которые произойдут перед последним Страшным Судом (ср. 2Пет. 3:10). «И увидел я мёртвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мёртвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими» – разогнутые книги символически обозначают собой всеведение Божие, которому известны все дела людей. Книга жизни только одна, в знак малого количества избранников Божиих, имеющих наследовать спасение. «Раскрытые книги, – говорит св. Андрей, – означают деяния и совесть каждого. Одна, говорит, из них есть «книга жизни», в которой написаны имена Святых». – «Тогда отдало море мёртвых, бывших в нём, и смерть и ад отдали мёртвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим» – мысль здесь та, что все люди, без всякого исключения, воскреснут и предстанут на Суд Божий. – «И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это – смерть вторая. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное» – это сказано в том смысле, что прославленные и спасённые люди уже не будут более бояться ни ада, ни смерти: для них смерть и ад перестанут существовать навеки. Под «огненным озером» и «второю смертью» разумеется вечное осуждение грешников, имена которых не оказались записанными у Господа в книге жизни (ст. 11–15).

Вслед за тем св. Иоанну была показана духовная красота и величие нового Иерусалима, то есть Царства Христова, имеющего открыться во всей своей славе во второе Пришествие Христово после победы над дьяволом.

«И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет» – здесь говорится не о небытии твари, но о перемене к лучшему, как свидетельствует апостол: «сама тварь освободится от работы нетления в свободу славы чад Божиих» (Рим. 8:21). И Божественный Песнопевец говорит: «как одежду. Ты переменишь их, – и изменятся» (Пс. 101:27). Обновление устаревшего означает не изглаждение и уничтожение, но устранение устарелости и морщин» (св. Андрей Кесарийский). Эта новизна неба и земли будет состоять в преобразовании их огнём и в новизне форм и качеств, но не в изменении самой сущности. Море как непостоянный и волнующийся элемент исчезнет. – «И я, Иоанн, увидел святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего» – под образом этого «Нового Иерусалима» представляется здесь торжествующая Церковь Христова, украшенная, как бы невеста Господня, чистотой и добродетелями святых. «Сей город, – говорит св. Андрей, – имеющий краеугольным камнем Христа, составляется из святых, о которых написано: «подобно камням в венце, они воссияют на земле Его» (Зах. 9:16). – «И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их; И отрёт Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло» – ветхозаветная скиния была лишь прообразом обитания Бога с человеками, которое начнётся в будущей вечной блаженной жизни и будет источником блаженства для людей, освобождённых от всех скорбей нынешней земной жизни (ст. 1–4). «И сказал Сидящий на престоле: се, творю всё новое... И сказал мне: совершилось!» – то есть: Я созидаю новую жизнь, совершенно отличную от прежней, исполнено всё, что было обещано. – «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец», то есть всё, что Я обещаю, есть уже как бы исполненное, ибо перед Моими очами будущее и настоящее составляет один и тот же нераздельный момент. «Я жаждущему дам даром от источника воды живой», то есть благодать Св. Духа, образно представляемую в Священном Писании под образом воды живой (ср. Ин. 4:10–14; 7:37–39). «Побеждающий наследует всё, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном» – то есть все эти блага получит побеждающий в брани против невидимых демонов и соделается сыном Божиим. «Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, идолослужителей и всех лжецов – участь в озере, горящем огнём и серой; это – смерть вторая» – боязливые и не имеющие мужества в борьбе с дьяволом, грешники, преданные страстям и порокам, будут осуждены на «вторую смерть», то есть на вечные адские муки (ст. 1–8).

После сего один из семи Ангелов, «у которых было семь чаш, наполненных семью последними язвами», пришёл ко Иоанну «и сказал: пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца». «Невестой» и «женой Агнца» названа здесь, как видно это и из последующего. Церковь Христова. «Правильно называет, – говорит св. Андрей, – невесту женой Агнца», ибо когда Христос был заклан, как агнец, тогда уневестил её Себе Своею кровью. Как Адаму во время его сна была создана жена через взятие ребра, так и Церковь, составленная излиянием крови из рёбер Христовых во время Его вольного на кресте почивания сном смерти, сочеталась с уязвлённым ради нас». «И вознёс меня в духе, – говорит далее св. Иоанн, – на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святой Иерусалим, который нисходил с неба от Бога» – невеста Агнца, или Св. Церковь, предстала перед духовным взором св. Тайновидца в виде прекрасного великого города, сходящего с неба Иерусалима. Вся остальная часть главы посвящена подробному описанию этого дивного города. Блистая драгоценными камнями, этот город имел 12 ворот с именами 12 колен Израилевых и 12 оснований с именами 12 апостолов. Характерной чертой города указывается то, что «светило его подобно драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному» – «Светило Церкви, – говорит св. Андрей, – есть Христос, называемый «ясписом», как всегда растущий, цветущий, жизнеподательный и чистый». Высокая стена окружает город в знак того, что не может войти туда ни один недостойный; сия же мысль выражается тем, что на 12 воротах его содержат стражу Ангелы Божии. Ворота носят имена 12 колен Израилевых, ибо как на земле сии колена составляли общество избранных людей Божиих, так их же имена усвояются и избранникам небесным – новому Израилю. На 12 стенных основаниях написаны имена 12 апостолов Агнца, конечно в знак того, что апостолы суть основания, на которых утверждена Церковь, как основатели веры христианской у всех народов земли. Здесь нельзя не видеть опровержение ложного догмата латинян, будто Церковь Христова основана на одном апостоле Петре (ст. 9–14).

Город измеряется Ангелом на глазах св. Тайновидца, при помощи золотой трости. «Золотая трость, – говорит св. Андрей, – показывает честность измеряющего Ангела, которого видел в человеческом образе, а также досточестность измеряемого города, под «стеною» которого разумеем Христа». Город имеет вид правильного четырёхугольника, а равномерность высоты, долготы и широты его, по 12.000 стадий, указывает на форму куба, что знаменует твёрдость его и прочность. Высота стены города – 144 локтя. Все эти цифровые выражения употреблены, надо полагать, для обозначения совершенства, твёрдости и удивительной симметрии целостного здания Церкви Божией. Стена города построена из ясписа, символизирующего собой Божественную славу (см. ст. 11) и всегда цветущую и неувядающую жизнь святых. Сам город был из чистого золота, подобного чистому стеклу, в знак честности и светлости обитателей его. Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями; собственно каждое из 12 оснований представляло собой сплошной драгоценный камень. Как замечает св. Андрей, из этих 12 дорогих камней восемь были носимы на нарамнике древнего первосвященника, а четыре иные – чтобы показать согласие Нового Завета с Ветхим и преимущество просиявших в нём. И верно, ибо означаемые драгоценными камнями апостолы украсились всякой добродетелью. По толкованию св. Андрея, значение этих 12 камней таково: основание первое – яспис – камень зеленоватого цвета, означает верховного апостола Петра, носившего в теле мёртвость Христову и показавшего цветущую и неувядаемую любовь к Нему; второе – сапфир – из которого бывает и лазурь, обозначает блаженного Павла, восхищенного даже до третьего неба; третье – халкидон – видимо, то же, что и анфракс, который был в первосвященническом нарамнике, означает блаженного Андрея апостола, подобно углю, возожжённого Духом; четвёртое – смарагд – имеющий зелёный цвет, питающийся елеем и от него получающий блеск и красоту, означает св. евангелиста Иоанна, Божественным елеем умягчающего происходящее в нас от грехов сожаление и уныние и драгоценным даром Богословия дарующего нам никогда не ослабевающую веру; пятое – сардоникс, камень, имеющий цвет блестящего человеческого ногтя, означает Иакова, прежде других претерпевшего за Христа телесное умерщвление; шестое – сердолик – оранжевый по цвету и блестящий камень этот, целебный при опухолях и язвах от железа, обозначает красоту добродетелей блаженного Филиппа, просвещаемую огнём Божественного Духа и врачующую душевные язвы прельщённых; седьмое – хризолит – блестящий, подобно золоту, обозначает, быть может, Варфоломея, блистающего многоценными добродетелями и Божественною проповедью; восьмое – вирилл – имеющий цвет моря и воздуха, обозначает Фому, совершившего дальнее путешествие для спасения индийцев; девятое – топаз – чёрный камень, источающий, как говорят, млекообразный сок, целебный для страждущих глазными болезнями, обозначает блаженного Матфея, который врачует Евангелием слепых сердцем и напояет млеком новорождённых в вере; десятое – хризопрас – превосходящий по блеску самое золото, обозначает блаженного Фаддея, который Авгарю, царю эдесскому, благовестил означаемое золотом Царство Христово и мертвость в нем, знаменуемую прасом; одиннадцатое – гаацинт – лазоревый или небовидный камень, правдоподобно обозначает Симона как ревнителя Христовых дарований, имеющего небесное мудрование; двенадцатое – аметист – багряный по цвету камень, обозначает Матфия, удостоившегося Божественного огня при разделении языков и за пламенное влечение благоугождать Избравшему, заменившего место отпадшего (ст. 15–20).

Двенадцать ворот города были устроены из 12 цельных жемчужин. «Двенадцать ворот, – говорит св. Андрей, – очевидно, суть 12 учеников Христовых, через которых мы узнали дверь и путь жизни». Они же и 12 бисеров, как получившие просвещение и блеск от единственного многоценного бисера – Христа. Улица города – чистое золото, как прозрачное стекло. Все эти подробности выражают одну и ту же мысль, что в небесной Церкви Божией всё свято, чисто, прекрасно и устойчиво, всё величественно, духовно и драгоценно (ст. 21).

Дальше описывается внутренний быт обитателей этого чудесного небесного города.

Во-первых, в нём нет никакого видимого храма, ибо «Господь Бог Вседержитель – храм его, и Агнец» – Господу Богу будет воздаваемо там непосредственное поклонение, а потому не будет нужды ни в материальном храме, ни в каких-либо обрядах и священнодействиях;

во-вторых, этот небесный город не будет нуждаться ни в каком освещении, «ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец» – где мысленное Солнце правды, там нет нужды в чувственном» (св. Андрей);

в-третьих, население этого небесного града будет самое разнообразное и смешанное, ибо «все, увенчавшиеся победой над страстями, принесут в него славу и честь добрых деяний» (св. Андрей);

в-четвёртых, ворота небесного града не будут запираться днём, а ночи там не будет (ср. Ис. 60:11) – это значит, что Церкви небесной не будет угрожать никакая опасность от нападения каких-либо врагов.

Общий внутренний признак, отличающий эту небесную Церковь от земной, тот, что в то время как в земной Церкви добро уживается со злом и плевелы растут вместе с пшеницей, в небесной Церкви соберётся из всех народов земли одно только доброе, чистое и святое. Всё же злое, скверное и нечистое, накопившееся за всё время мировой истории, отсюда будет выделено и слито как бы в один смрадный водоём, нечистота которого никак не коснётся этого дивного обиталища одних лишь блаженных существ (ст. 22–27).

Удостоверение истинности всего сказанного, завещание соблюдать заповеди божии и ожидать второго пришествия Христова, которое будет скоро

Непрерывность блаженства членов небесной Церкви изображается в ряде символов. Первый символ – это «светлая, как кристалл, чистая река воды жизни. Эта река, непрерывно истекающая от престола Бога и Агнца, символически изображает благодать Животворящего Духа, которая наполняет стогны св. города, то есть всё множество его обитателей, «увеличившееся», по псалмопевцу, «паче песка» (Пс. 138:18). Это – благодать и милость Божия, которая неистощимо будет изливаться всегда на жителей небесного града, наполняя сердца их неизреченным блаженством (ср. Ис. 35:9–10). Второй символ – это «древо жизни», по подобию того, которое было некогда в земном раю, до грехопадения прародителей. «Древо жизни» в небесном Иерусалиме будет обладать особенными превосходнейшими качествами: оно двенадцать раз в году будет произращать плоды, и листья его будут служить для исцеления народов. Св. Андрей считает, что древо жизни знаменует Христа, разумеваемого в Духе и о Духе Святом: ибо в нём Дух, и Он поклоняем в Духе и есть Податель Духа. Через Него же и двенадцать плодов апостольского лика даруют нам неоскудевающий плод Богоразумия. Листья древа жизни, то есть Христа, означают тончайшие, превысшие и пресветлые разумения Божественных судеб, а плоды его – совершеннейшее знание, открываемое в будущем веке. Эти листья будут в исцеление, то есть очищение неведения народов, низших других в совершении добродетелей. Потому что «иная слава солнца, иная слава луны, иная звёзд» (1Кор. 15:41), и «многие обители у Отца» (Ин. 14:2), для того чтобы по характеру дел одного удостоить меньшей, а другого – большей светлости. – «И ничего уже не будет проклятого» – всякое проклятие навсегда будет снято с обитателей этого небесного града, «но престол Бога и Агнца будет в нём, и рабы Его будут служить Ему, и узрят лицо Его, и имя Его будет на челах их» – сподобившиеся стать обитателями этого города узрят Бога лицом к лицу, «не в гаданиях, но, как свидетельствует великий Дионисий, в том самом виде, в коем был зрим святыми апостолами на горе Святой. Вместо золотой дщицы, которую носил древний первосвященник (Исх. 28:36), будут иметь начертание имени Божьего, и не на челах только, но и в сердцах, то есть твёрдую, непреложную и дерзновенную любовь к Нему. Ибо начертание на челе означает украшение дерзновения» (св. Андрей). «И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их, и будут царствовать во веки веков» – всеми этими чертами указывается на непрерывное и самое полное общение членов небесной Церкви со своим Владыкою, соединённое даже с лицезрением Его. Это и будет для них источником неиссякаемого блаженства (ср. Иез. 47:12) (ст. 1–5).

В заключительных стихах Апокалипсиса (ст. 6–21) св. апостол Иоанн удостоверяет истинность и верность всего сказанного и говорит о близости исполнения всего, что было ему показано, а также и о близости второго Пришествия Христова и с ним возмездия для каждого по делам его. «Се, гряду скоро» – эти слова, по объяснению св. Андрея, показывают или кратковременность настоящей жизни в сравнении с будущей, или же внезапность и быстроту кончины каждого, так как преставление отсюда для каждого составляет конец. А пoелику не знает, «в кий час приходит тать», то заповедано нам «бодрствовать и иметь чресла препоясанными и светильники горящими» (Лк. 12:35). Надо помнить, что для Бога нашего нет времени, что «один день пред Ним, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» (2Пет. 3:8). Он грядёт скоро, потому что грядёт неукоснительно – ничто не остановит Его пришествия, как ничто не остановит и не разрушит Его непреложных определений и обетований. Человек считает дни, месяцы и годы, а Господь исчисляет не время, но правды и неправды человеческие и мерою избранных Своих определяет меру приближения того великого и просвещённого дня, когда «времени больше не будет», а начнётся невечерний день Царствия Его. Дух и невеста, то есть Церковь Христова, призывают всех прийти и почерпнуть воду жизни даром, дабы сподобиться стать гражданами небесного Иерусалима. Заканчивает св. Иоанн Апокалипсис ублажением исполняющих заповеди Божии и строгим предупреждением не искажать слова пророчества под угрозой наложения язв, «написанных в книге сей». В заключение св. Иоанн выражает пожелание скорого пришествия Христова в словах: «Аминь. Ей, гряди. Господи Иисусе!», и преподаёт обычное апостольское благословение, из чего видно, что Апокалипсис первоначально предназначался в виде послания Малоазийским церквам (см. 1:11).

Содержание Апокалипсиса ясно показывает, что он имеет историческое основание и великое значение для Церкви всех времён. Он представляет собой естественное завершение канона священных книг и, изображая будущие и последние судьбы Церкви и мира, как бы непосредственно поставляет нас перед лицом грядущего Судьи.

Конец, и Богу слава.