Псалом 20

Господи, силою Твоею возвеселится царь, и о спасении Твоем возрадуется зело (Пс.20:2).

Так начинается двадцатый псалом. В объяснении предыдущего псалма мы уже заметили, что и настоящий псалом, как предшествующий, заключает в себе предсказания о времени и обстоятельствах жизни благочестивого царя Езекии, так что псалом сей есть как бы продолжение предшествующего, или, вернее сказать, благодарно-торжественная песнь народа, в первом из сих псалмов молившегося об услышании царя своего в день печали его, а теперь о дарованном ему, по молитве его, спасены Божием радующегося, и в молитвенном песнопении свою радость и вместе благодарность пред Богом исповедующего. Господи, взывает он, силою Твоею возвеселится царь, и о спасении Твоем возрадуется зело. Ты явил ему силу Свою, отразив и поразив чрез Ангела многочисленные неприятельские полчища, и ниспослал ему чрез то Своё спасение от угрожавшего ему и нам великого бедствия, от бесчестия и поношения, от постыдного плена и тяжкого рабства. И так, не своею силою будет хвалиться он и радоваться, но Твоею мышцею высокою и рукою кpепкою, не о своём спасении будет веселиться он, но о Твоей великой к нему милости, в сем спасении оказанной; не о том только, что он избавлен от бедствия, по наипаче о том, что Тобою избавлен, что Твоя именно десница из бездны его исхитила. Как если бы кто из нас утопал в реке, и случайно увидев это царь, сам бросился в воду и извлёк утопавшего на берег и чрез то спас его от потопления, то, конечно, радость последнего была бы сугубая не о том только, что он спасся от верной смерти, но и о том, что сам царь спас его: так именно случилось и с Езекиею; не человеческою силою спасён он, но силою Божиею, а потому, естественно, и радость его должна быть обращена преимущественно к сей силе и к сему спасению: Господи, силою Твоею возвеселится царь, и о спасении Твоем возрадуется зело.

Впрочем, здесь песнословящий народ об избавлении Езекии от нашествия Сеннахерима упоминает, так сказать, только мимоходом, а главным образом обращает речь свою к другому, не менее важному и ещё более необычайному, и состоящему в связи с первым, событию в жизни Езекииной – к чудесному исцелению Езекии от смертоносной болезни, с прибавлением притом к летам его ещё пятнадцати лет жизни. Вот в каком порядке и каким образом это происходило: Езекия вдруг впадает в тяжкий и неизлечимый недуг; является к нему, по повелению Божию, пророк Иcaия и говорит ему: тако глаголет Господь: заповеждь дому твоему, умреши бо ты и не будеши жив, т. е., распорядись домом и царством твоим, потому что ты умрешь и не останешься в живых. Езекия принял cию нерадостную для себя весть со смирением и покорностию воле Божией, но тем не менее, в надежде на беспредельное милосердие Божие, поворотившись в стене, обратился к Богу Всемогущему с слёзною и вместе пламенною молитвою. Чрезвычайно умилительна и трогательна молитва эта; выслушаем её вполне, для своего назидания. Вспомни, Господи, воззвал он с плачем и стенанием из глубины души, что я ходил пред лицем Твоим верою и с преданным Тебе сердцем, и делал приятное для очей Твоих. А теперь я должен пойти во врата преисподней, должен лишиться остатка дней моих. Не увижу уже я более Господа на земле живых, не буду видеть и человека с живущими в миpе; жилище моё снимается с места и переносится от меня, как пастушеский шатёр; я должен отрезать, как ткань, жизнь мою от основы: Ты велел отрезать меня; в день и ночь Ты повелел скончаться мне. Ждал я утра; но он как лев ломал все кости мои. Теперь я выживаю все годы мои (Ис.38:2–15). Что же? еще не успел Иcaия сойти со двора царского, как получил от Бога новое откровение, повелевающее ему возвратиться во дворец и объявить царю, что он в течении трёх дней совершенно выздоровеет и ещё проживёт пятнадцать лет: возвратися, сказано было пророку, и рцы Езекии, вожду людей Моих: тако глаголет Господь: услышах молитву твою и видех слезы твоя: се Аз исцелю тя, и в день mpemuй взыдеши в дом Господень, и приложу к летом твоим лет пятьнадесять, и от руки царя Ассирийска избавлю тя и град сей (4Цар.20:5–6). Так легко и скоро была услышана усердная молитва царя благочестивого! И так верно также слово апостольское, удостоверяющее нас, что благочестие на все полезно есть, обетование имеюще живота нынешняго и грядущаго (1Тим.4:8). Не имей Езекия благочестия, и он непременно лишился бы жизни настоящей и не наследовал бы жизни будущей, а теперь то и другое дано ему. Замечательно также, что поскольку Езекия, в молитве своей, при извещении о предстоящей ему верной смерти, скорбел и сокрушался наиболее о том, что он не будет уже с живущими на земле ходить в храм Божий, то Господь, в утешение его, повелел пророку сказать ему, что он не только выздоровеет, но и через три дня придёт в дом Господень. У благочестивых и скорби и радости равно святы и не похожи на наши, и за то с благоволением от Бога приемлются и сугубо вознаграждаются. Не храмы Божии, не молитвы и песнопения церковные в большей части наших умирающих, в виду смерти приближающейся к ним, возбуждают сожаление, что они не могут уже в них участвовать; но жена и дети, ими оставляемые, роскошь и богатство, титла и почести, из рук их ускользающие, театры и гульбища, которых отныне посещать они уже не будут. Говорю это без преувеличения, имея, к сожалению, в виду два несчастные примера из нашего времени в людях, в свете уважаемых и высоко поставленных, из коих один, застигнутый болезнию опасною, никак не хотел отдать билета своего в театр просившему его, надеясь сам пойти туда, но вместо того не пошёл уже, а отвезен на кладбище, – а другой, приглашённый на бал, в подобных обстоятельствах и по подобному побуждению, не хотел, по вызову других, послать отказа от приглашения и получил подобный же конец. Словом, ныне, если бы смерть могла и захотела уступить нам жизнь под условием – никогда после не ходить во храм Господень, то думаете ли, что между нами мало бы нашлось охотников на cиe тяжкое условие? Не оказалось ли бы, напротив, довольно и таких, которые бы приняли оное с радостию и благодарностию за избавление от ига, для них тяжкого? Но не таков был Езекия: он стенал и скорбел, воздыхал и сетовал о том, что, по смерти, он не придёт уже в собрание верующих на земли и не будет возносить с ними молитвы в доме Божием, он если желал продолжение жизни своей, то для того только, чтобы ещё более очиститься от грехов своих, тем усерднее и ревностнее служить и благоугождать Господу и тем вящше к Нему приблизиться. Посему-то Господь и поспешил исполнить его желание, как с Его волею согласное, Его святости приличное, Его премудрости и правде благоугодное.

Желание сердца его, говорит пророчественная песнь, даль еси ему, и хотения устну его неси лишил его (Пс.20:3). Хороша та молитва, когда и сердце и уста одного хотят, одно выражают и к одному стремятся; такая молитва, как возбуждаемая и движимая двойною силою и как бы двумя крылами возносимая, легко и скоро восходит и доходит до неба в слух Бога сердцеведца, а напротив, молитва, в которой одно говорят уста, а другое чувствует и другого желает сердце, как колесница, влекомая и раздираемая двумя противоположными силами, не может и с места двинуться, или, если и движется, то нестройно и нескладно, по путям кривым и стремнистым, разрушая и расторгая сама себя, и потому остается не только без пользы, но и со вредом для молящегося. Муж двоедушен, говорит апостол Иаков, не устроен во всех путех своих; да не мнит убо человек он, яко приимет что от Бога (Иак.1:7–8). Поскольку же в Езекии такого раздвоения или двоедушия не было, но чего желало сердце, того хотели и уста, то Бог охотно и исполнил cиe сугубое желание его, и не только исполнил, но и предварил или предупредил его Своими милостями и щедротами, дав ему не только то, о чём просил, но и то, о чём не просил он; он просил для себя и царства только охранения и защиты от нападения и разграбления, а Бог, даровав ему то и другое, вместе с тем возвысил и прославил его пред царями и народами окрестными, увенчав главу его венцом блистательным из камней драгоценных, о чём он не просил и даже не помышлял. Для чего и сказано далее: яко предварил еси его благословением благостынным; благословение же благостынное есть то же, что милость Божия, сама на себя помноженная, т. е., великая и изобильная, или преизбыточествующая. Положил еси на главе его венец от камене честна, камень же честный есть такой камень, который у людей в чести и уважении, и оттого дорого ценится, иначе сказать, драгоценный и наибольший блеск высокого качества от себя издающий (Пс.20:4). Но и сего не довольно.

Живота просил есть у тебе, Господи, говорит торжествующий народ о царе своём, и дал еси ему долготу дний во век века (Пс.20:5).

Т. е., он просил у Тебя продолжения жизни, и Ты дал ему долготу дней во век века. Этот стих наиболее всего доказывает, что настоящий псалом изображает события, случившиеся при царе Езекии и с самим Езекиею, ибо ни к одному из прочих царей и князей Иудейских, без крайнего насилия буквальному смыслу, отнесён быть не может; никто из них не просил Бога о продолжении жизни своей, и никому из них не дано того высокого преимущества какого удостоился благочестивый Езекия, что Бог услышал его молитву и приложил к его жизни ещё пятнадцать лет, а в залог верности своего обетования уклонил пред очами его тень солнечную на десять степеней назад (Ис.38:8). Но вот возражение против сего рассуждения, по-видимому, ниспровергающее наши выводы. И вся жизнь Езекии была не очень продолжительна: он умер пятидесяти четырёх лет, прибавка же к сей жизни состояла только в пятнадцати годах, между тем как в тексте прямо говорится, что Бог дал долготу дний в век века; след., эта долгота не Езекиина. Но cиe возражение легко разрешается словом Премудрого: старость честна не многолетна, ниже в числе лет исчитается. Праведник, скончався вмале, исполни лета долга: угодна бо бе Господеви душа его (Прем.4:8,13–14). И вообще должно заметить, что у Бога счёт лет совсем другой, нежели какой у нас: у Него и малое наше бывает иногда многим, и многое – малым; пред Ним, по словам апостола Петра, и тысяща лет яко день един, и един день яко тысяща лет (2Пет.3:8). Жизнь Езекии не многолетняя по числу лет, была пред очами Божиими долголетнею по его благочестию. Выражение же: в век века, к долготе дней Езекииных прибавленное, указывая на жизнь вечную и нескончаемую, указывает вместе и на то, что Езекия был прообразом Того из потомков своих, Который, по словам Ангела благовестника, воцарится в дому Иаковли во веки, и царствию Его не будет конца (Лк.1:33). Посему-то святый Афанасий Великий сей стих прямо прилагает ко Христу Богочеловеку, говоря: Бог Отец даде живот Христу, егда, воскресив Его от мертвых, в бессмертный живот преведе, в долготу дний, конца не имущую.

Велия слава его спасением Твоим, славу и велелепие возложиши на него (Пс.20:6).

Езекия и прежде, как один из наилучших, попечительнейших и деятельнейших царей Иудейских, и сверх того отличавшийся примерным благочестием, непритворною добротою сердца и сильною ревностию по вере, высоко стоял во мнении народа своего, был им много уважаем и любим, прославляем и превозносим. Но эта слава его была, так сказать, только внутренняя, заключавшаяся в пределах его собственного царства, a вне оных едва только касавшаяся слуха ближайших соседей его – Израильтян и Филистимлян, которые, впрочем, по всегдашней своей зависти и недоброжелательству для Иудеев, могли даже не признавать и унижать её своими превратными пересудами и толками; теперь же, когда не только издавна тяготевшее над его царством иго Ассирии им было отвергнуто и нападение Филистимлян удачно отражено, но и многочисленное, дотоле почитавшееся непобедимым, войско самого царя Ассирийского, предводимое полководцами того времени наилучшими и опытными, под стенами Иерусалима, в одну ночь почти всё без остатка поражено или рассеяно, и особенно, когда к сему необычайному и ни от кого неожиданному, а для Езекии и его царства тем более славному событию присоединилось ещё чудесное и чрезвычайно поразительное исцеление самого Езекии от смертельной болезни, с прибавкою ему пятнадцати лет жизни, и с данным ему для удостоверения в том знамением дивным, в возвращении на десять степеней тени солнечной, теперь, говорю, слава его безмерно увеличилась и далеко простёрлась за пределы его и соседних царств; ибо вскоре за сим и из отдалённого Вавилона явились к нему послы с дружеским от тамошнего царя приветствием. Об этой-то именно славе Езекии, неожиданно и так высоко возросшей и умножившейся, и говорит торжествующий и вместе молящийся народ, в приведенном выше стихе, прибавляя, впрочем, что она дана ему свыше от Бога, а не приобретена им самим – его собственною силою: велия, сказано, слава его спасением Твоим, Господи, славу и велелепие возложиши на него. Здесь, для более ясного уразумения вообще священных книг, однажды и навсегда заметим мимоходом, что второе полустишие, по обыкновенному способу выражения священных писателей, повторяет ту же мысль, какая заключается и в первом, но только в другой форме, более возвышенной и к понятию нашему более приближённой: первое представляет славу Езекии исходящею от спасения Божия, а второе живописно изображает Самого Бога (возлагающим сию славу и окружающее её велелепие на того же Езекию, а это, как всякому понятно, есть одно и то же, что сказано выше, и только степению своей силы и выразительности от предыдущего разнится. Таким образом то, что у людей почитается недостатком, или неуместным излишеством, т. е, повторением одной и той же мысли в разных видах, у Бога признается совершенством и даже законом речи, простираемой к человеку, основным и неизменным. Это от того, что Бог глаголющий желает быть услышанным и понятным, для блага и спасения слышащих, а говорящий человек нередко довольствуется одним набором звучных слов, услаждающих или поражающих слух, но до ума и сердца или вовсе не доходящих, или производящих в них чувства и понятия неопределённые и сбивчивые.

Яко даси ему благословение во век века; возвеселиши его paдocmию с лицем Твоим. Яко царь уповает на Господа, и милостию Вышняго не подвижится (Пс.20:7–8).

Сими словами пророкоцарственный Давид от лица народа, о величии царя своего провещающего, ещё более определяет, утверждает и возвышает славу Езекиину, указывая основание её прочное и незыблемое

1) в вечном для него благословении Божием,

2) в твёрдом уповании самого царя на Господа и

3) в непреложности и неизменяемости милости Вышнего. И в самом деле, ничто в мipе вернее и благонадежнее не может обеспечить для человека обладание славою или другим каким-либо благом, как сиe тройственное основание, без которого всё на земле есть не более, как только дым или прах, ветром развеваемый, как цвет травный, сегодня расцветающий, а завтра, иногда же и ранее того, совершенно засыхающий и гибнущий, или во что-то другое безобразное превращающийся, и как утренняя роса с восходом солнечным исчезающая и следа по себе не оставляющая. Как всё вначале на земле и на небе – видимое и невидимое – благим словом Божиим сотворено и утверждено, так всё и ныне тем же благим словом Божиим сохраняется и поддерживается. Словом Господним небеса утвердишася, и Духом уст Его вся сила их, говорит пророк; аще не Господь сохранит град, всуе бде cтpeгий (Пс.126:1); упование не посрамит, свидетельствует Апостол (Рим.5:5); на Тя уповаша отцы наши, ссылается на своих предков пророк, уповаша, и не постыдешася (Пс.21:5–6); милость же Господня, говорит тот же пророк, от века и до века на боящихся Его, (Пс.102:11). А если она вечно и неотступно при них, то, конечно, они тверды и безопасны и непоколебимы, как непоколебим и неизменен Сам Бог, их милующий: не яко человек Бог колеблется, открывает нам Писание, ниже яко сын человеческий изменяется (Числ.23:19). Но у пророка к сему, так сказать, троегранному основанию примыкает, как бы в виде контрфорса, ещё нечто особенное, а именно радость с лицем или пред лицем Господним: возвеселиши его, сказано, радостию с лицем Твоим. Что же это за радость? Откуда она происходит и из чего слагается? Она проистекает из благословения Божия, как из своего природного источника, а потому непосредственно за ним здесь и поставлена: даси ему, сказано, благословение Твое, и потом: возвеселиши его радостию с лицем Твоим; слагается же она, с одной стороны, из живого сознания и отрадно-утешительного ощущения особенной близости и благоволения к нам Божия, в Его благоплодном и многодейственном благословении выражаемых, а с другой – в сильном и твёрдом убеждении, что всё, что есть в нас доброго или приходит к нам отвне, всецело исходит от Бога, и к Богу же, посредством чувства благодарности и благотворения, должно быть возвращено, и что ничего нам ни в словах, ни в делах ни в намерениях, ни в предприятиях, сколь бы они ни казались нам от нас единственно зависящими, не должно приписывать самим себе – своему уму и знанию, своей силе и достоинству, своему искусству или опытности, а всё должно относить к Богу, как единому виновнику всякого блага и совершенства, всякой истины и красоты, всего полезного и справедливого, всего изящного и высокого, для того-то к слову радость и прибавлено здесь выражение: с лицем Твоим, ибо всякая радость, не пред лицем Господним, но позади Его, или вдалеке от Него возникающая и приемлемая, недостойна имени радости, так как носит внутри себя обильное и плодовитое семя бед и скорбей. Никто же благ, токмо Един Бог, глаголет Небесный Учитель; след., вне Бога как нет истинного блага, так нет и истинной радости, потому что источник радости в благе и блаженстве, а есть что-то похожее на приятные для глаз неопытных метеоры воздушные, или на великолепные в темноте ночной взрывы гор огнедышащих, извергаемые однако ж из себя смерть и погибель. Не такой лжеименной радости желал и просил у Бога царю своему молящийся народ, но истинной и действительной, полной и совершенной, чистой и непорочной пред лицем Бога всевидящего и всемогущего, имеющего силу и желание дать и охранить её, возрастить и умножить её, по богатству благодати и обилии щедрот Своих, почему и называется Он Отцем щедрот и Богом всякой утехи (2Кор.1:3). По той же причине благожелательный народ, обращаясь к Богу, говорит далее: да обрящется рука Твоя всем врагом Твоим, десница Твоя да обрящет вся ненавидящия Тебе (Пс.20:9). Т. е., Езекия, за его благочестие и упование на Бога, от Бога благословенному, в скорби утешенному, милостию свыше ограждённому и вельми прославленному, нечего бояться врагов и завистников своих, потому что Бог охраняет и защищает его, а враги его суть враги Божии; врагов же Своих всемогущая рука Божия непременно найдёт и всесильная десница Его везде их отыщет, не убегут они от суда и наказания заслуженного: лице Господне, по словам пророка, на творящия злая, еже потребити от земли память их (Пс.33:17), и суд их, по свидетельству апостола Петра, не коснит, и погибель их не дремлет (2Пет.2:3).

* * *

Возвратившись из путешествия, мы возвращаемся к обычному нашему занятию – к изъяснению псалмов, и. посмотрите, какую приятную неожиданность посылает нам Промысл Божий в этом случайном, по-видимому, событии. Мы остановились на 20-м псалме, а псалом этот начинается так: Господи, силою Твоею возвеселится царь, и о спасении Твоем возрадуется зело. Не видите ли в этом некоторого утешительного указания и на время, которое мы проходим, и на состояние нашего духа, в котором мы теперь находимся. Мы дождались вожделенного прибытия царя нашего, и кто из нас от всей души не желает и в тайне сердца не молит Бога, чтобы он был и спокоен и мирен, и весел и радостен. И вот вам так кстати приходится услышать богодухновенную проповедь о веселии и радости царя благочестивого.

Господи, взывает пророк, силою Твоею возвеселится царь, и о спасении Твоем возрадуется зело. Много и справедливо может доставлять царю удовольствия и радости любовь и преданность народа, много – огромность и сила войска, искусство и опытность вождей, честность и мудрость советников, много цветущее состояние мореплавания и торговли, земледелия и промышленности, наук и художеств, законодательства и судопроизводства, много – постоянный и возрастающий прилив капиталов и правильное их обращение, с распространением избытка и довольства в народе и с умножением разных удобств и выгод в жизни частной и общественной, с открытием путей новых и всегда верных, и с учреждением заведений, удовлетворяющих в нуждах, обеспечивающих в бедствиях, облегчающих в страданиях и возвышающих в благоденствии, – всё это и многое другое, подобное тому, конечно, веселит и радует царя народолюбивого; но не здесь вполне прочное и совершенно надёжное основание и подпора его веселия и радости, а в силе и спасении Божием, ибо первое, по неизменному закону для всех вещей и дел человеческих, легко и внезапно может поколебаться, измениться, расстроиться и даже уничтожиться, а последнее всегда твёрдо и неизменно, как твёрд и неизменен Сам Бог, дающий ему свою силу и устрояющий его спасение: не яко человек Бог колеблется, сказано в Писании, ни яко же сын человеческий изменяется. Аз Иeгoвa, глаголет Сам Бог чрез пророка Малахию, и не изменяюся. Посему-то о праведнике, как человеке, состоящем под влиянием и управлением силы Божией и охраняемом всемогущею Его десницею, пророк говорит: праведник, яко гора Сион, не подвижится во век, или: праведник яко лев уповая. Для такого человека ничто в мире не страшно, и напротив всё ему покорно: Господь пасет мя, говорит он в тайне: души своей, в своё ободрение, и ничто же мя лишит. Аще и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты, Господи, со мною ecи, или: Господь помощник мой, кого убоюся, Господь защититель живота моего, от кого устрашуся?(Пс.26)

Историческое событие, которое, как мы сказали уже прежде, пророк при написании сего псалма имел в виду и, очевидно, на него намекает, ещё более подтверждает cию истину. Благочестивый царь Иудейский Езекия в самой столице своей окружён был многочисленнейшим войском Ассириан; но силою Божиею, по молитве царя благочестивого, враги были побеждены; одни из них и большею частию поражены рукою Ангела, а другиe в страхе и трепете рассеялись. Впрочем, почти вслед за сею блистательною победою, постигло Езекию новое искушение: он подвергся тяжкой болезни и, узнав чрез пророка Исаию, что болезнь эта должна для него кончиться смертию, он с горьким плачем и со слезами обратился в молитве к Богу, прося Его о своём исцелении, и получил просимое в сугубой мере, ибо даровано было ему от Господа не только освобождение от болезни, но и продолжение жизни ещё на пятнадцать лет. А как в сих двух случаях наиболее ощутительным образом открылись сила и спасение Божие, то богодухновенный Давид от лица народа и воспевает оные, как в предыдущем, так и в настоящем псалмах, в последнем же особенно славословит Бога за чудесное выздоровление Езекии.

Посему непосредственно за первоначальным и общим восклицанием своим: Господи, силою Твоею возвеселится царь и проч., пророк говорит далее: желание сердца его дал еси ему, и хотения устну его неси лишил его (Пс.20:3). А желание сердца Езекиина состояло в следующем: Господи, скорбно взывал он, вспомни, как я ходил пред лицем Твоим верно и с преданным Тебе сердцем, и делал угодное очам Твоим. Но (теперь) тесно мне, заступи меня, ибо преисподняя не славит Тебя, не превозносить Тебя смерть; снисшедшие в могилу не ждут Твоего правосудия: живущий, живущий, сей только славит Тебя (Ис.38:3,14,18–19, с Евр.), и это желание дано ему; жизнь, по его выражению, подобно ткани, от него отрезанная, не только возвращена ему, но и пpиумножена, и чего хотели или просили уста его, то ему с избытком доставлено: яко предварил eси его, продолжает пророк, благословением благостынным, положил еси на главе его венец om камене честна (Пс.20:4). В сих словах заключается причина, почему Бог столь благоволительно принял молитву Езекии; потому, отвечает пророк, что Ты ещё прежде сего случая и прежде молитвы его уже благоволил к нему, и едва родившегося на свет, осыпал его всеми благословениями Своей благости, возложив на главу его венец из дорогих камней, т. е., даровав ему в наследие царство. После сего неудивительно, что теперь, когда просил он у Тебя продолжения жизни, Ты дал ему долгоденствие в век века: живота просил есть у тебе, и дал еси ему долготу дний во век века (Пс.20:5). Но что значит здесь выражение: в век века? То же, что и в других местах Писания, т. е., вечность. Но Езекия жил не вечно, а в уреченное время, по истечении 15-ти лет со времени болезни, успе и погребён бысть со отцы своими, след., он получил от Бога не только долгоденствие на земле, но и блаженную вечность на небе, значит, получил более, нежели чего и сколько просил, ибо так поступать обычно и свойственно человеколюбивому и щедродательному Богу. Так Боговидец Моисей просил Бога простить предводимый им народ Израильский за содеянное им согрешение, в противном же случае изгладить имя его из книги живота, в нюже вписал его; но милосердый Бог, по неизреченной благости Своей, и преступный народ по его предстательству простил, и его самого оставил в книге животней. Соломон просил у Бога премудрости, но Бог даровал ему не только премудрость в такой высокой степени, что по словам Писания, ни прежде ни после не бысть ему подобный, но вместе с нею и богатство огромное и славу всемирную. Апостол Павел молил Бога, чтобы отпустил от него пакостник плоти – ангел сатанин, ему пакости деющий, но вместо того дана ему была благодать превозмогающая, что гораздо было выше и для него полезнее. Подобное случилось и с благочестивым Езекиею: просил он только о сохранении жизни, а ему дарованы и долгоденcтвиe и жизнь вечно-блаженная.

Этого не довольно: ему дарованы еще громкая слава и знаменитость между соседними народами, так что и из отдалённых стран, каков, например, Вавилон, приходили к нему послы с ласкательными приветствиями, на что пророк намекая, говорит далее: велия слава его спасением Твоим: славу и велелепие возложиши на него (Пс.20:6), и приводит на то причину: яко даси ему благословение во век века: возвеселиши его paдocmию с лицем Твоим. Яко царь уповает на Господа, и милостию Вышняго не подвижится (Пс.20:7–8). Т. е., слава эта и велелепие, которыми Ты, Господи, озарил жизнь его, прочны и незыблемы; он будет наслаждаться ими вечно в Твоём блаженнотворном лицезрении, потому что они основаны на Твоём над ним благословении и на его на Тебя уповании, ибо благословение Твоё всемогуще и вседейственно, упование же на Твою помощь и защиту, по свидетельству Апостола, никогда не посрамит (Рим.5:5).

* * *

Да обрящется рука Твоя всем врагом Твоим: десница Твоя да обрящет вся ненавидящия Тебе (Пс.20:9).

Пророк продолжает здесь доказывать, что радость и вeceлиe царя, Богом спасаемого, слава и велелепие, ему от того же Бога даруемые, тверды и незыблемы, неизменны и вечны. Почему? Потому что Бог всемогущ, и всегда, по человеколюбию Своему, готов и силен оградить, защитить и избавить его от всех врагов его, кто бы и каковы бы они ни были, и где бы ни вздумали они укрыться от Него, ибо рука Его, управляемая всеведением, и десница Его, всегда по направлению правды и милости движущаяся, везде и всех отыщет их и поразит местию достойною, тем более, что враги надеющихся на Бога суть вместе и враги Божии. Вот почему пророк, желая яснее выразить сию мысль от лица народа, говорит молитвенно: да обрящется рука Твоя, Господи, всем врагом Твоим, не говорит: всем врагом царя нашего, но говорит прямо: всем врагом Твоим, ибо враги его суть враги Твои; десница Твоя да обрящет вся ненавидящия Тебе, т. е., в лице верного раба Твоего, царя нашего, Тебе всецело преданного и на Тебя единого всю надежду свою возложившего. Упоминает же о руке и вместе о деснице, т. е., о левой и правой руке для того, чтобы очевиднее показать, что Бог охраняет и защищает избранных рабов Своих не слегка и, так сказать, мимоходом, не отчасти только, или в половину, но всею силою Своей любви и милосердия, всемогущества и правосудия, якоже кокош птенцы своя под крылами своими, или яко же матерь, неусыпно пекущаяся об исчадии чрева своего, и даже более всякой матери, по глаголу Господню, чрез пророка изреченному.

Яко положиши их, яко пещь огненную во время лица Твоего: Господь гневом Своим смятет я, и снесть их огнь. Плод их от земли погубиши, и семя их от сынов человеческих (Пс.20:10–11).

В сих словах изображается самый способ и род наказания, которым поразит разгневанный Господь врагов Своих, дерзнувших оскорблять и притеснять рабов Его. Но прежде всего остановимся вниманием нашим на замечательном и характеристическом выражении пророка, нигде кроме Писания не встречающемся, в котором он указывает основную причину всего ужасного, что имело постигнуть наказуемое нечестие, но которое в Писании имеет двоякое значение, смотря по ходу речи и душевным расположениям лиц, к коим оно относится. Выражение это есть следующее: во время лица Твоего, Господи. Что же это значить? То, что ужасное наказание постигнет нечестивых тогда, когда Господь обратит к ним лице Свое, т. е. взглянет на них. Но взгляд Божий бывает двоякий – один гневный, а другой милостивый; первого все страшатся и трепещут, а последнего все святые мужи пламенно желают, усердно ищут, и о котором непрестанно молят и просят Господа Бога: лица Твоего, Господи, взыщу, вопиял пророк в сокрушении сердечном, взыска Тебе лице мое; не отврати лица Твоего от Мене (Пс.26:8–9); доколе отвращаеши лице Твое от Мене (Пс.12:2); не отвержи мене от лица Твоего, и Духа Твоего Святагоне отыми от Мене (Пс.50:13); лице Твое просвети на раба Твоего, и научи мя оправданием Твоим (Пс.118:135) и проч. И потому в слове Божием вообще сказано: очи Господни на праведныя, и уши Его в молитву их (Пс.33:16). Между тем как в том же слове Божием и даже в том же месте говорится далее: лице же Господне на творящия злая (Пс.33:17); Это значит, что есть обращение лица Божия другого противоположного свойства, не просимое и желаемое, но ужасающее и избегаемое. В какой же степени оно грозно и страшно, это видно из рассматриваемого нами места: во время лица Твоего, говорит пророк, положиши их, яко пещь огненную. Т. е. едва праведно-гневный взор Вседержителя упадёт на враждующих против Него – в преслушании закона Его и в оскорблении рабов его, как вдруг они сделаются подобными пещи горящей, потому что гнев Господень, как огонь внидет в утробу их, и будет жечь и палить их внутренность пламенем нестерпимым, чрез возбуждение в них тяжких угрызений совести, стыда и смущения, уныния и отчаяния в душе, и разных болезненных припадков – расслабления, изнеможения и изнурения в теле, что выразил пророк в общих терминах, сказав: Господь гневом Своим смятет я, и снесть их огнь. Это есть первое для них наказание. А о втором говорит он в следующих затем словах: плод их от земли погубиши, и семя их от сынов человеческих. Т. е., наказание Божие на них одних не остановится, но прострется и на все их потомство – в истреблении их племени до последней отрасли, так что и памяти об них на земле не останется, и имени их между сынами человеческими не сохранится. Заметьте притом, что не бесплодием здесь таким людям угрожает пророк, хотя и это в ветхом завете, по ошибочному пoнятию о силе и действии благословения Божия, было почти всеобщим верованием, но погублением плода их, готового и созревшего, и семени, может быть, и довольно высоко и пространно возросшего, от среды сынов человеческих, т. е. истреблением потомства, может быть, многочисленного, цветущего здоровьем и богатством, и стяжавшего себе в обществе имя знаменитое. Угроза эта гораздо сильнее и чувствительнее, и ею-то именно и поражает Бог врагов Своих и врагов избранников Своих. Она часто встречается в Писании, и всегда в отношении к тем людям, в которых злые навыки усилились, пороки утвердились, гордость и самонадеянность возросли до крайней степени – до глубокого самозабвения и дерзновенного пренебрежения к вседержавной воле Вышнего. Кто есть, его же послушаю гласа, яко отпустити имам сыны Израилевы, отвечал Моисею с надмением Фараон, царь Египетский, не вем Господа, и Израиля не отпущу (Исх.5:2). И вот, вслед затем он наказуется безчадством, лишённый в одну ночь всех первенцев народа своего и своего собственного первенца, а с ним вместе – и надежды на продолжение своей династии, на умножение и возвышение рода своего и сохранение своего имени. Иехония, царь Иудейский, и после постигшего его, в лице отца его Иоакима и большей части народа его, отведённого в плен Вавилонский, великого бедствия продолжает нечествовать, дерзновенно попирает законы Божии, отметает надежду на Бога, наказующего и вместе милующего, не внемлет словам пророческим, и упорно, вместо помощи Божией, ищет помощи человеческой, допуская при сем подкуп и измену. И вот, пророк Иеремия вдруг получает от Бога следующее об нём повеление: напиши мужа сего отвержена (с подлин. бездетна), мужа, иже во днех своих не предуспеет, ниже бо будет от семене его муж, иже сядет на престоле Давидове, и власть имеяй ктому во Иуде (Иер.22:30). Правда, бывали и бывают примеры, что и люди благочестивые внезапно, по воле Божией, подвергались лишению чад своих и следующей за тем безпотомности их; но эти случаи исключительные, которые промысл Божий допускает по каким-либо особенным намерениям Своим, да искусится и утвердится вера и преданность их праведным и всегда благодетельным судьбам Его, и особенно да явятся в большей силе и славе дела Божия на них. Притом же эти случаи Бог правосудный всегда отличает каким-нибудь особенным признаком, который легко даёт понять значение сих случаев иногда и посторонним, а тем более тем, которых они непосредственно касаются, если только будут те и другие достаточно внимательны, и сверх того, лишая их одного, обыкновенно вознаграждает в другом, а иногда и в том же самом и притом сугубою мерою: так праведный Иов в один день лишился, по попущению Божию, всех сынов и дщерей своих, но что же потом? За благодушное перенесение сей утраты со многими другими, хотя не столь важными, но всё-таки для него весьма тяжкими и чувствительными, он вскоре вознаграждён и прославлен был от Бога обильно, к удивлению и радости всех знавших его: благослови Господь, сказано в Писании, последняя Иовля паче, неже прежняя, и даде ему сугубая, елика бяху прежде ему во усугубление. Родишася ему сынове седмь и дщери три, и не обретошася подобни в лепоте дщерем Иовлевым в поднебесней. Слышавше же сия о́крест живущии, дивишася о всех, яже наведе нань Бог (Иов.42:11–15). И так, тяжко бедcтвиe мужа праведного, но за то велико и воздаяние от Бога; прискорбно и болезненно терпеть участь, равную с людьми прогневляющими Бога, а иногда ещё и худшую, но сладки и вожделенны плоды сего терпения. Посему-то многие благочестивые мужи сами просили у Господа искушений сего рода, усматривая в сем верный признак своего предизбрания к наследию живота вечного: искуси мя, Господи, взывал один из них, и испытай мя, разжзи утробы моя и сердце мое, яко милость Твоя пред очима моима есть (Пс.25:2–3); искуси мя, Боже, вопиял другой, и увеждь сердце мое, и разумей стези моя, и виждь, аще (есть) путь беззакония во мне, и настави мя на путь вечен (Пс.138:23–24).

Яко уклониша на Тя злая, помыслиша советы, их же не возмогут составити (Пс.20:12).

В сих словах заключается новая причина, почему Бог, в праведном гневе Своём, подвергает, или, вернее сказать, подвергнул уже врагов Своих и вместе врагов Езекииных таким тяжким наказаниям. Почему же? Потому, отвечает пророк, что они восстали против Тебя, Господи, с злым намерением, составили злой умысел, которого однако ж не могли исполнить: яко уклониша на Тя злая, помыслиша советы, их же не возмогут составити. В чём же состояло это зло, с которым в сердце своём обратились они противу Господа Бога, Владыки неба и земли, и что это за советы или замыслы, которые они составили против Него в уме своём? На сей вопрос совершенно ясный и обстоятельный ответ находим мы в словах Ассирийского военачальника Рапсака, приступившего к стенам Иерусалима с хулою не только против Езекии, но и против Бога Израилева. Выслушайте, говорит он громким голосом к народу Иудейскому, стоявшему на стенах Иерусалимских, наязыке еврейском, след., для всех понятном, выслушайте слова великого царя Ассирийского; так говорит царь: да не обольщает вас Езекия, он не может спасти вас. Да не обнадёживает вас Езекия Богом, говоря: Бог избавить нас, не будет отдан город сей в руки царя Ассирийского. Не слушайте Езекии, пусть он не обманывает вас, говоря: Бог спасёт нас. Спасли ли боги народов зе́мли свои от руки царя Ассирийского? Где боги Емафа и Арпада? Где боги Сеперванена? Спасли ли они Самарию от руки моей? Который из всех богов земель сих спас землю свою от руки моей? Так не ужели Иегова (Бог Израилев) один спасёт Иерусалим от руки моей (Ис.37:13–20)? Таким образом, упоминаемое пророком, зло против Господа состояло, во-первых, в хуле на благочестивого Езекию, с клеветою притом открытою, что будто он обольщает и обманывает народ свой, говоря, что Бог избавит его и град от руки царя Ассирийского, между тем как Езекия говорил чистую правду, с искренним убеждением в правоте своего верования. Хулу же и клевету на людей благочестивых, а тем ещё более на помазанников Своих Господь Бог приемлет за личное Себе Самому оскорбление, и за то со всею строгостию клеветников и хульников наказывает, как наказал Он некогда Корея, Дафана и Авирона. Посему-то милосердый и вместе правосудный Бог, желая, по Своему человеколюбию, предохранить и предотвратить людей от преступлений сего рода, в предосторожность говорит: не прикасайтеся к помазанным Моим, и во пророцех Моих не лукавнуйте (Пс.104:15), и прибавляет угрозу: зане, вещает Он чрез пророка Захарию, касаяйся их, яко касаяйся в зеницу ока Моего (Зах.2:8). Во-вторых – в прямой и непосредственной хуле на Самого Бога Синаина с обстоятельствами, увеличивающими виновность и тяжесть преступления до величины чрезмерной и ужасающей. Обстоятельства эти суть: унизительное сравнение Бога Всемогущего, всё из ничего в бытие приведшего и всё в своей длани содержащего, с бренным человеком, каков был царь Ассирийский, хотя он пред очами мipa и казался великим и славным, с видимым предпочтением в силе и власти последнего первому, и ещё более унизительное сравнениe того же Бога Вышнего с богами языческими, т. е., с бездушными идолами, с открытым также признанием первого столь же слабым и немощным, как и последние, которые не могли избавить народы, им поклонявшееся, от преобладательной руки царя Ассирийского. Что же может быть выше, безобразнее, бесстыднее, нечестивее и виновнее сего богохульства сугубого?

А злой умысел их против Царя Небесного состоял в разновременных и многообразных совещаниях, соображениях и приготовлениях их к войне против покровительствуемого Богом Езекии, царя иyдейского, в следствие коих открыт был потом поход в Иудею многочисленнейшего войска Ассирийского, под предводительством Рапсака, до того в лёгкой победе над царём иудейским уверенного, что, не дав ещё ни одного сражения, смело и отважно с словами упрёка и укоризны обратился к народу и вызывал его к добровольной сдаче Иерусалима и самих себя на волю победителя, при чём не счёл он даже нужным сокрыть, хотя до времени, и то, что царь Ассирийский намерен царя и народ иудейский переселить в землю Вавилонскую. Не слушайте, говорил он, Езекии, но вступите со мною в дружбу и выйдите ко мне, и тогда ешьте всяк плоды виноградной лозы своей и смоковницы своей, и пейте воду из своего колодезя, пока я не приду и не возьму вас в землю такую же, как и ваша земля, в землю богатую хлебом и вином, плодами и виноградными садами (Ис.36:16–17). Обещание для осаждённых, конечно, неутешительное; но Рапсак не боялся тем оскорбить их и повредить успеху дела, ибо твёрдо надеялся взять город или хитростию и изменою, или открытою силою, и исполнить волю государя своего, им предъявляемую. Последствия сего похода известны: они были несчастны и постыдны для Ассириан, радостны и славны для Иудеев. Сам Рапсак пал в числе многочисленных жертв той гибельной для Ассириан и спасительной для Иудеев ночи, в которую Ангел Господень, с мечём смертоносным в руке, ходил невидимо по рядам неприятельским, поражая их одесную и ошуюю. Не многие из них, уцелевшие от сего поражения, обратив хребты своя к Иерусалиму, спешили спасаться бегством и возвестить в земле своей о постигшем их военачальника с предводимым войском ужасном бедствии.

Но Пророк и сим последним предрекает поражение, как бы по пятам их за ними следующее: яко положиши я хребет, говорит он, во избытцех Твоих, уготовиши лице их (Пс.20:13). Под словом – избытки, св. Афанасий разумеет казни Божии, которые, при совершившемся уже поражении Ассирийского войска, ещё не были употреблены в дело и в которых у разгневанного правосудия Божия никогда не бывает недостатка, а напротив всегда имеется большой избыток. След., смысл целого стиха будет следующий: Ты обратишь их в бегство, и вслед за бегущими Ты пустишь в них, как в цель, свои стрелы карающие.

Вознесися, Господи, силою Твоею: воспоем и поем силы Твоя (Пс.20:14).

В заключение псалма Пророк обращается к Богу с воззванием, призывая Его вознестись силою Своею, а сам от лица народа обещает воспевать и прославлять силы Его. Но Бог есть существо всего и всех высочайшее; Ему возноситься некуда: Он всегда и везде неизменно и вечно пребывает на высоте естества Своего недоступной, недосязаемой, непостижимой и неизреченной. Что же значит после сего это призывание пророка? Не больше, как только молитвенное желание его, в устах праведных мужей весьма обыкновенное, чтобы Господь поспешил наказать возрастающее в силе и дерзости, и не смотря на то, благоденствующее нечестие, и тем явил силу свою открыто и торжественно, да узрят npaвии и возвеселятся, и всякое беззаконие да заградит уста своя (Пс.106:42); ибо они, видя преспеющее нечестие и Бога своего презираемым и уничижаемым, в душах своих терзаются и, подобно праведным Ною и Лоту, беззаконными делы соседей своих мучатся. Отсюда, а не из недостатка любви к ближним своим или жестокости, из желания остановить и прекратить ежедневное и ежечасное оскорбление величия Божия, происходит в них вопли и стенания, пламенные мольбы и прошения о скором нечестивым отмщении. Так один из них взывает ко Господу: доколе грешницы, Господи, доколе грешницы восхвалятся, провещают и возглаголют неправду, возглаголют еси делающии беззаконие. Вознесися Судяй земли, и воздаждь воздаяние гордым (Пс.93:2–4). Так целый сонм духов праведных вопиет в Богу правосудному: доколе, Владыко Святый и Истинный, не судиши и не мстиши крови нашей от живущих на земли (Апок.6:10)? После сего неудивительно, что они дают обет воспевать и прославлять силы Божии, являемые в наказании презрителей величия Его; это есть естественное следствие исполнения их пламенного желания, да вознесётся Господь силою Своею, да откроет Своё могущество во всей полноте, а они будут радостно петь и воспевать сии явления силы Его.