Слово в день Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня
Иже Христовы суть, плоть распяша со страстми и похотми (Гал. 5:21).
Прискорбна душа христиан плотяных при слышании сих слов учителя языков; прискорбна душа тех, имже Бог чрево, и слава в студе их (Филип. 3:19), которые, вышед чрез крещение из духовного Египта, подобно древнему плотскому и плотоугодному Израилю, желают только насытить плоть свою в сей юдоли странствования, и подобно сему строптивому и жестоковыйному народу говорят в окаменении сердец своих: о, дабы быхом измерли мы уязвени от Господа в земли египетстей, егда седяхом над котлы мясными: яко изведосте ны в пустыню сию уморити ны гладом (Исх. 16:3).
Жестоки слова сии для христиан, носящих на себе сие великое имя для того только, чтобы не казаться в глазах людей совершенными безбожниками, и чтобы принадлежать к какому нибудь классу храстианского общества, нимало не заботясь о том, к чему обязывается вступающий в сие общество, и в чем состоит сущность сего Божественного звания. Сие благое иго и сие легкое бремя Спасителя, возложенное на рамена наши не для обременения нас, но для уврачевания духовных немощей наших и соделания для нас тяготы вечной славы в будущем, становится несносным игом рабства и плена для питомцев мира, взлелеянным в колыбели страстей и стареющихся в похотех прелестных. Посему-то Апостол, какбы предвидя, что в новонасаждаемом вертограде Божием на развалинах древнего, рано или поздно произрастут отрасли потомства Исавова, возникнут на едином корени дикия и безплодные ветви, показал существенное различие между истинными и лжеименными христианами. Иже Христови суть, сказал Он, плоть распяша со страстми и похотми (Гал. 5:24). Вот чем отличаются истинные последователи Христовы от ложных: первые плоть свою со страстьми и похотьми распинают и умерщвляют, а последние невозбранно творят своей плоти и страстям всякое угодие в похоти (Рим. 13:14).
Святая Церковь, как верная хранительница и благовестница слова крестного, возвещенного и преподанного ей самовидцами и слугами Слова присноживотного, нарочно всегда и всюду предпоставляет очам нашим знамение крестное, дабы всегда и везде напоминать нам, что мы неиначе можем соделаться верными ея чадами и истинными последователями Христовыми, как чрез крест или, что тоже, распиная плоть свою со страстьми и похотьми. С сею целию исходит она и ныне вне храмов и предносит сие победное знамение Распятого пред лицем нашим.
Но, дабы яснее представить сию истину вниманию нашему и глубже напечатлеть ее в сердцах наших, рассмотрим, почему каждый последователь Христов должен распинать плоть свою со страстьми и похотьми.
Доколе человек находился в состоянии невинности и правоты, доколе древо жизни было единственною его пищею: дотоле страсти безмолвствовали в нем; дотоле одни невинные побуждения и святые желания наполняли его душу. Собеседование с Богом и Ангелами составляло постоянное его занятие. Но когда коснулся он запрещенного древа, тогда страсти и похоти пробудились в нем от своего усыпления, и возобладали им; тогда дух его, доселе обуздывавший плоть, подчинился рабе своей, и человек добровольно предал себя греху, который употреблял все свое неистовство на то, чтобы совершенно попрать в нем образ Божий, и, так сказать, ежеминутно распинал его. После сего, умаленный малым чим от Ангел, венчанный славою и честию (Евр. 2:9), владыка твари, соделался умаленным чим от бессловесных животных, царь вселенные приложися скотом несмысленным, и уподобися им (Пс. 48:13).
Но когда крестною смертию Спасителя побежден уже грех; когда цена крови Сына Божия освободила человека от сего смертного рабства, и обновила в нем образ Божий, попранный грехом, тогда плоть снова соделалась пленницею духа, и человек из раба греху соделался рабом Божиим. Смерть Спасителя, примирив человека с Богом, вводит нас опять в Едем сладости, в Едем духовный, совлекает с нас одежду греховную и облекает в прежнюю одежду невинности; а посему каждый из нас, вступающий в сословие последователей Христовых, как переходящий из плотского состояния в духовное, обязывается столько же, или несравненно более угождать духу и работать Богу, нежели сколько прежде угождал плоти и ея многоразличным страстям и похотям, да живя, не ктому похотям плоти живет, но Умершему за него и Воскресшему; должен всегда носить мертвость Господа Иисуса в теле своем, да и живот Иисусов явится в мертвенней плоти его (2Кор. 1:10).
Вот первое обязательство истинного христианина: несть бо свой, куплен бо есть ценою крови Христовой (1Кор. 6:20). Следовательно, как купленные, как рабы Христовы, мы должны, уже не себе угождать, но Купившему нас своею кровию и смертию, должны работать не плотскому нашему человеку, но духовному, обновляющемуся по вся дни.
Образ дах вам, говорит Спаситель, да последуете стопам Моим (Иоан. 13:15, 1Петр. 2:21). В чем же состоит сей образ, как не в умерщвлении плоти, не в ношении креста своего и не в отвержении самого себя? Аще кто хощет по Мне ити, говорит Он, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю; а иже погубит душу свою Мене ради, обряшет ю (Матф. 10:39). Что значит отвержение себя самого и ношение креста своего, как не распинание плоти, не умерщвление страстей и похотей ея? Ибо посмотрите на самого Иисуса Христа: Он проводит сорок дней в посте и бдении, искушается диаволом, изнуряет плоть свою до истощения в молитве: не есть ли это распинание плоти со страстьми и похотьми? Итак, если Законоположник наш, неимевший греха, но в подобие только плоти греха (Рим. 8:3) облеченный, таким образом распинал пречистую плоть Свою; то не паче ли должны мы распинать плоть свою, наполненную всякого рода страстями и беззакониями? Не паче ли должны мы возносить ее на крест, дабы чрез умерщвление ея ожил в нас дух, повсечасно ею гнетомый и подавляемый, мы, которые и в смерть Иисуса Христа крестихомся, дабы подобно Ему быть свободными от греха, которые, облекшись в Него крещением (Рим. 6:3), соделались таинственными удами или членами тела Его? Не весте ли, укоряет Апостол коринфских христиан, предающихся страстям, – яко телеса ваша удове Христовы суть? Взем ли убо уды Христовы, сотворю уды блудничи? Да не будет (1Кор. 6:51)!
Итак, христиане, прилично ли и сообразно ли с здравым разумом, не говоря уже с словом Божиим, чтобы тогда, как Глава таинственного тела изнуряет Себя сорокодневным постом, члены Ея утучняли плоть свою многоразличными яствами и говорили душе своей с евангельским безумцем: яждь, пий и веселися (Лук. 12:19). Чтобы тогда, как Глава, подобно уклоняющейся тени, убегает из града во град, преследуемая врагами внешними, ищущими Ея погибели, члены Ея спокойно почивали на ложах своих с внутренними и горшими врагами своими, непрестанно поглощающими жизнь их? Прилично ли, говорю, чтобы тогда, как Глава орошается смертным потом в молитвенном подвиге, члены Ея безпечно пребывали в упоении страстей? Да не будет!
Но кроме того, что телеса наши удове Христовы суть (1Кор. 6:15), а потому должны быть чисты и сообразны телу Его, мы храм Божий и жилище Духа Святого? Не весте ли, говорит Апостол, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас? Аще же кто храм Божий растлит, растлит сего Бог: храм бо Божий свят есть, продолжает Он, иже есте вы (1Кор. 3, 16–17).
Так, если мы справедливо наблюдаем глубокое благоговение к храмам рукотворенным; если входим в оные с особенным чувством страха Божия, в молчании и тишине, и удалив от себя мирское попечение, возносим благоговейные чувства наши к невидимо присутствующему в них Богу: то каковы мы быть должны к своему внутреннему нерукотворенному храму Божию; как должны украшать оный и благоговеть пред живущим в нем Богом и Духом Святым? Храм Божий должен быть чист, благолепен, свят, и от времени до времени наполняем благовоннымй курениями фимиама.
Таковы должны быть и телеса наши, представляющие в себе храм Божий. Должны быть очищены от страстей, оскверняющих и растлевающих храм сей; должны быть благолепны, не имеющие ни малейшего нестроения и безпорядка, каковые производят в них страсти и похоти; должны быть преисполнены фимиамом молитв и благоугодных дел, который способен бы был заглушить нечистый запах гнусных страстей, наполняющих плоть нашу. Если телеса наши храм Божий и жилище Духа Святого суть: то не должны мы допускать в них ничего мирского, не должны делать дома Божия, дома молитвы и святости – домом купли и продажи и домом всякой мерзости и запустения, но, напротив, должны ревностно изгонять из сего внутреннего храма продающие и купующие в нем – страсти и похоти, изгонять не словом только, но и бичем сплетенным от вервий, то есть, тяжкими подвигами поста изнурительного и молитвы коленопреклонной.
В самом деле, страсти в плоти нашей не что иное суть, как внутренние наши торжники, производящие в нас непрерывное волнение, неистовый крик, наглый грабеж и нередко даже убийство, – торжники, продающие вечное наше блаженство за минутное и безумное услаждение плоти: и мы храму Божию и жилищу Духа Святого равнодушно допускаем быть домом всякого неистовства, растления и разврата – вертепом разбойников! И сии гнусные идолы поставляются нами в сем храме Бога живого, в коем Он один обитать должен; сии идолы обоготворяются нами и мы в ослеплении своем забываем истинного Бога и бесстрашно растлеваем и разрушаем храм Его.
Посему-то, истинный христианин, зная, что он в таинственных водах крещения соделался храмом Божиим, должен всячески изгонять из себя или умерщвлять в себе все страсти и похоти, как действия чуждые и сквернящие внутреннюю церковь его, да представит он ее Богу церковь славну, не имущу скверны или порока, или нечто от таковых, но да будет она свята и непорочна (Еф. 5:27), – должен, по Писанию, распять и пригвоздить плоть свою со страстьми и похотьми. Ибо тогда только, чрез сие медленное распинание и умерщвление плоти и страстей своих, он может достигнуть того, что действительно соделается достойным сосудом благодати и храмом Божиим; чрез сие постепенное изгнание и истребление всех греховных нечистот и пороков он может получить обручение Святого Духа небесному Жениху, которого он соделался достойным чрез восприятие на себя благого и легкого ига Его.
Но сойди на время, христианин, с сей духовной высоты своей, обрати взор свой долу, и посмотри окрест себя, кто ты в мире? Странник и пришелец, не имущий зде пребывающего града, но грядущего взыскуяй (Евр. 13:14). Если же это так; если христианин есть странник и пришелец в мире сем; если мир сей есть, так сказать, временная гостинница, устроенная для минутного отдохновения христианину, шествующему путем узким и тесным к царствию небесному: то, по необходимости, он должен отказывать плоти своей не только в том, что добро в снедь и угодно очима видети, и красно есть еже разумети (Быт. 3:6), но даже и самым необходимым потребностям ея удовлетворять с крайнею осторожностию и умеренностию. Ибо плоть, удовлетворяемая во всем, делается совершенно неспособною шествовать путем узким, и таким образом препятствует духу стремиться к своей цели – к своему отечеству. В сем удостоверяет нас собственный опыт каждого и разум, тот разум, который в самых языческих мудрецах, неимущих откровения, говорил уже языком откровения о средствах нравственного усовершенствования, и который, истощив все свои силы, и едва достигнув весьма темного еще понятия о бессмертии души, предписывал уже более удовлетворять духу, нежели плоти.
Но должно ли христианина убеждать примерами язычников в пользе и необходимости умерщвления плоти со страстьми и похотьми? Должно ли ему представлять тех языческих мужей, которые, быв руководимы самою природою, для удобнейшего исполнения сей священной обязанности удалялись в пустыни и скитались со зверьми, чтобы тем свободнее возноситься духом своим к Существу Верховному – Отцу духов, когда Откровение и сам Виновник оного, будучи истинным Богочеловеком, представляет многочисленные доказательства, побуждающие его распинать плоть свою? Если мудрейшие из язычников, достигнув только смешенного понятия о бессмертии души, отказывали уже во многом плоти своей, отстраняли то, что несообразно с бессмертным духом: то мы, будучи христианами, соделавшись сынами Божиими и гражданами небесного царствия, не паче ли должны отказывать похотениям сей тленной плоти нашей; не паче ли должны устранять от себя все то, что несообразно с духовным нашим человеком, долженствующим обновляться по вся дни? Не более ли должны изнурять плоть свою, в сей стране кратковременного пришельствия нашего, мы, предвкушающие вечные блага еще на земле, – не должны ли оставлять мертвые дела плоти, сию каплю меда, необходимо влекущую за поглощением оной смерть и погибель?
Так, истинный христианин должен удручать или распинать плоть свою дотоле, доколе мертвенное сие не будет пожерто животом, доколе плоть не будет, по Апостолу, измождена, да дух спасется (1Кор. 5:5). Ибо известно нам, что чем более воздерживаем плоть свою от мертвенных дел; чем более приводим в тление внешнего нашего человека: тем более внутренний наш человек обновляется, укрепляется и возрастает; и чем менее привязаны мы к земному, заключающемуся в похоти плотской, в похоти очес и гордости житейской: тем удобнее можем возноситься горе, к небу. Ибо плоть наша чрез умерщвление страстей, так сказать, поглощаемая животом, делается столь утонченною, что дух наш без малейшего препятствия стремится к Источнику своему, соединяется с Ним и успокоивается в Нем. Правда, путь сей устлан тернием и волчцами, и потому для христианина, шествующего по оному, представляет многия и великия затруднения в препобеждении плоти, так что он должен, по Писанию, погубить на нем душу свою; но сия временная скорбь и временное погубление души приготовляет для него в будущей жизни нескончаемую радость и вечное блаженство.
Итак, распнем, христиане, распнем, не жалея, плоть свою со страстьми и похотьми, вместе с распеншимся на Голгофе за грехи наши Господом Иисусом! Ибо если Подвигоположник наш, покоряясь воле своего небесного Отца, признал нужным распять чистейшую и девственную плоть свою за грехи всего законопреступного мира: то устыдимся ли и отречемся ли покориться воле Его, дабы распинать плоть свою, тлеющую в похотех прелестных для спасения собственной души нашей? Станем тщательно огребатися от плотских похотей, яже воюют на душу (1Петр. 2:11); пленим плоть свою в послушание духа, и таким образом прославим Бога в телесех наших и душах наших, яже суть Божия (1Кор. 6:20). Аминь.