III. Слово при погребении Симферопольского кафедрального отца протоиерея М. К. Родионова 28 января 1874 года⁹

О необходимости христианину всегда памятовать о смертном часе

Найде на тя смерть, яко хищник,

найде тлитель и низложи тя,

– найде и несуща тя показа

(стих, на погр. свящ.)

Не надгробное слово я готовился говорить над тобой, глубокочтимый старец, верный и долголетний служитель Престола Божья! .. Я готовился слушать твоё поучение, которое ты приготовил на предстоявший храмовой праздник семинарии в назидание её питомцам, и о котором ты говорил мне за три дня до своей смерти. Но вот, тебя уже нет в живых, и мы не только не услышим более твоего пастырского слова, но уже более и не увидим тебя никогда в этой жизни. Смерть явилась к тебе, как тать в нощи, и похитила тебя у нас неожиданно. Сбылись погребальные слова церкви над тобой: Найде на тя смерть, яко хищник, найде тлитель и низложи тя, найде, и несуща тя показа.

Но чем неожиданнее является смерть, тем поучительнее бывает пример. При первой и неожиданной вести о смерти усопшего, какая мысль и какое чувство наполнили душу его близких и его знакомых, и особенно тех, которые видели его здоровым накануне смерти? Не пробежала ли у них дрожь по телу, не наполнились ли они сначала недоумением и страхом, а потом уже чувством сожаления и скорби? Не сказали ли они сами себе: вот какова жизнь человеческая, вчера человек был жив и здоров и надеялся жить долго, а сегодня его уже нет на свете? Да, за неделю перед сим я был в доме умершего, беседовал с ним и в его беседе, не смотря на его старческие лета, видна была надежда жить долго и трудиться. Накануне своей смерти, таинством исповеди и св. причастием он приготовил в загробный путь тяжко больного своего духовного сына, не сознавая того, что, тем самым, он приготовляет и себя в тот же путь. И сколько примеров бывает таких! .. И как примеры эти поразительны!... Внезапная смерть наших ближних поразительна для нас бывает, большей частью, по первому впечатлению, потому что из среды нас неожиданно берётся наш близкий или знакомый. Но страшнее для нас представляется внезапная смерть, когда мы переносим её на себя. А должны переносить. В самом деле, ведь каждый из нас может умереть неожиданно, мгновенно?... При мысли о сем невольно содрогаешься, невольно вырываются слова из уст «не дай Господи»!... Вырываются не столько из сожаления о жизни сей, сколько при мысли о неготовности к будущей. Да, страшно подумать о сем!... Жалки те люди, от которых приходится иногда слышать: «я желал бы умереть мгновенно, дабы не терпеть предсмертных и иногда продолжительных страданий». А если придётся терпеть вечные мучения?. . Желалось бы поставить у гроба сего человека маловерующего, чтобы он научился веровать в Бога и в будущую жизнь. При мысли о внезапной смерти, могущей и его постигнуть, быть может, содрогнулась бы и его душа. Если же так внезапно смерть похищает людей: то не лучше ли стараться быть готовым к ней во всякое время. Это единственное средство, при котором можно не бояться смерти, когда бы она не приключилась. Помни последние дни твои, и во веки не согрешишь....

Вот какое нравоучение ты вложил в уста наши, высокочтимый служитель Божий, своей внезапной смертью! Твоя внезапная кончина поучительна для нас; но она нисколько не смущает нас по отношению к твоей будущей жизни, за двери которой ты только что переступил. Религиозно-нравственное образование твоё, глубокая вера твоя и долголетняя добродетельная жизнь давно приготовили тебя к жизни будущей. Не мне характеризовать твою жизнь, которую я, как человек новый здесь, мало знаю. Но не умолчу о том, что мне неоднократно приходилось с тобой вместе стоять за престолом Божьим и приносить бескровную жертву, и я видел, как ты, маститый старец, повергался пред престолом, изливая в молитве пред Богом свои чувства, и поднимался на ноги со слезами на глазах. Скажу по совести, в то время я учился у тебя молиться.

Город Симферополь знает тебя почти в продолжении сорока лет: множество верующих в нём ты перекрестил, перевенчал и похоронил. Быть может немного в нем таких домов, за порог которых не переступала твоя пастырская нога. И все они были свидетелями твоей неутомимой, долголетней пастырской деятельности. Не мало ты по должности законоучителя воспитал в религиозно-нравственном направлении юношей и девиц. Этот храм около сорока лет освящался твоим богослужением и оглашался словом твоей проповеди. В продолжение с лишком тридцати лет ты был достойным представителем духовенства всего крымского полуострова, и в продолжение всего своего служения ты проходил с честью и славой разного рода должности, помимо пастырского своего служения. Наконец, если долголетие и многочадие служат явным знаком благоволения и благословения Божья: то над тобой, почивший, и эта благодать Божья почивала в изобилии, потому что в настоящее время не всякому удаётся прожить 70 лет и воспитать и распределить немалое число детей. Все это даёт нам несомненную надежду на то, что ты, как зрелая пшеница, переходишь в житницу небесную.

Но что ни говори, как ни утешай себя, а всё таки жаль тебя, почтенный старец и примерный служитель Божий. Жаль не потому, что ты умер не вовремя. Нет, дай Бог всякому дожить до таких лет. Жаль тебя потому, что ты внезапно взят от нас, что мы не приготовились мыслью к разлуке с тобой, что тобой уменьшилось небольшое число здешних пастырей церкви, что в лице твоём мы лишились всеми уважаемого пастыря церкви, наставника и советника, и что после тебя не осталось здесь подобного тебе не по летами только, но и по опытности жизни, и зрелости ума. Что же касается до семейных твоих обстоятельств, при которых ты умер, они мало представляют скорбного и больше возбуждают чувство благодарности к Богу, чем сожаления и скорби. Умерший отец протоиерей имел большое семейство; но сирот не оставил: все его дети распределены по местам, и в этом отношении он представляет собой пример счастливого отца семейства. Он оставил после себя жену, такую же старушку, каков сам он был; но для неё уже не много нужно в жизни; для неё достаточно будет того небольшого куска хлеба, который покойный заслужил ей своей долголетней, честной пастырской и законоучительской службой. Судя по всему этому можно сказать: ты – почтенный старец, отошёл в загробную жизнь в добрую пору. Почитателям твоим остаётся только молиться об упокоении души твоей. А сколько их у тебя?... Вот, они здесь, и, вероятно, ещё не все. Если бы ты встал и посмотрел, то увидел бы, что почти весь город вчера сходился и теперь сошёлся ко гробу твоему отдать тебе последнюю дань любви и помолиться об упокоении души твоей. Мы уверены, что почитатели твои занесут имя твоё на страницы своих поминальниц и будут молиться о тебе, наряду со своими родными и другими близкими. А это для умершего дороже всего. Сослужители же твои не забудут тебя в своих пастырских молитвах. И вот сейчас они все во главе со своим архипастырем выйдут к твоему гробу отдать тебе последний долг христианской любви, помолиться вместе со всем народом об упокоении души твоей и выскажут пред тобой свои чувства уважения к тебе и скорби о разлуке с тобой.

Прости, почтенный старец, что я, быть может, нарушил твой покой своим слабым словом. Аминь.