В миру Брянцев Александр Димитриевич, родился в селе Волосте-Пятнице Юхновского уезда Смоленской губернии в семье дьячка. Детство его и годы учения протекли в крайней бедности и нужде и навсегда оставили в душе его заметный след, научили понимать впоследствии, когда он был уже совершенно обеспечен, чужую нужду, чужую бедность. Дело в том, что отец его был в очень бедном приходе, семья же была большая. Два старших брата были отвезены в Вяземское духовное училище и воспитывались там на средства отца; когда же настало время везти в училище третьего сына Александра, то средств уже не хватало совсем, и потому решено было, чтобы не оставить его вовсе без всякого образования, поместить в какой-либо монастырь, где бы он мог хотя практически только путем обучаться пению и вообще церковному обиходу.
Но к счастью, как раз в это время старший брат, только что перешедший в семинарию, ввиду, с одной стороны, крайней бедности, а с другой - хороших успехов, был принят, хотя и не был сиротой, на казенное содержание. Обрадованный отец тотчас же отправил Александра в Вязьму в духовное училище, где и поместил на свой счет на частную квартиру, с платой 50 копеек в месяц. Более или менее благополучно, при 50-копеечной плате, протекли годы ученья в духовном училище, но затем, по переходе в семинарию, положение опять весьма осложнилось. Жизнь в Смоленске значительно дороже, чем в Вязьме, принять на казенное содержание второго брата, не сироту, когда уже принят первый, было невозможно; между тем, отцу необходимо было везти еще и следующего младшего брата в духовное училище. Тогда с молчаливого согласия семинарского начальства, устроился такой почивший архиепископ поселился, как он сам впоследствии всегда любил вспоминать, в семинарском корпусе, в качестве "зайца". Начальство делало вид, что его не замечает, он же устраивался где-нибудь на свободной койке заболевшего товарища, питаясь чем случится также от товарищей и т.п. Собственной койки или прибора за столом ему, конечно, не полагалось. Однако через год начальство, видя его прилежание и любовь к учению и входя в крайне бедственное положение, нашло возможным принять его "вне правил" на полуказенное содержание.
В 1863 году он окончил семинарию. В этом же году он поступил в Киевскую духовную академию, которую окончил со степенью магистра богословия в 1867 году. По окончании Академии женился и был определен законоучителем гимназии в м. Белая Церковь Киевской епархии.
4 февраля 1868 г. рукоположен во священника.
В 1869 году был перемещен в Киев настоятелем Киево-Печерской Воскресенской церкви и вместе законоучителем Киево-Подольской гимназии и Киевского военного училища.
С 1872 года - настоятель церкви Киевского института благородных девиц и законоучитель института.
19 марта 1873 года, по рекомендации митрополита Киевского Арсения, назначен ректором Таврической духовной семинарии и 9 апреля возведен в сан протоиерея. Вскоре он овдовел.
26 апреля 1875 года пострижен в монашество с именем Арсений, а 27 апреля возведен в сан архимандрита.
17 апреля 1882 года вышло Высочайшее повеление о бытии епископом Выборгским, а 3 мая - Ладожским.
17 мая 1882 года хиротонисан во епископа Ладожского, викария Санкт-Петербургской митрополии. Хиротония состоялась в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры. Хиротонию совершали: митр. Санкт-Петербургский Исидор (Никольский); архиеп. Холмско-Варшавский Леонтий (Лебединский) и архиеп. Казанский Сергий (Ляпидевский) и другие.
В этом же году по совместительству назначен наблюдателем за преподаванием Закона Божия в светских мужских и женских учебных заведениях г. С.-Петербурга и его окрестностей и, кроме того, определен председателем Историко-Статистического Комитета и первенствующим членом Синодальной Конторы.
22 октября 1883 г. назначен в сане епископа ректором и профессором Санкт-Петербургской духовной академии. Это назначение преосвященному приходилось принимать при довольно трудных условиях. В Петербургской академии давно уже не было ректора из монашествующего духовенства: перед наречением преосвященного Арсения ректорство долго занимал о. Иоанн Леонтьевич Янышев, пользовавшийся, ввиду известной учености, выдающимся авторитетом. Студентами, отчасти и корпораций, назначение монашествующего лица, притом не бывшего прежде профессором, было встречено не особенно благоприятно. Однако, благодаря тактичности, простоте обращения и благодушию владыки, не произошло не только никаких эксцессов, но все устроилось к лучшему. В академии заметно поднялся и окреп дух церковности; затем начались между студентами дебаты о церкви, о духовной жизни, о подвижничестве, пробудился интерес, а затем постепенно и стремление к иноческой жизни, к монашеству. После 20-летнего перерыва начались в академии пострижения в монашество. Первым постриженником был студент 4-го курса Михаил Грибановский, впоследствии инспектор этой же академии и епископ Таврический. Всего же преосвященным Арсением пострижено было в академии за четыре года девять студентов, в том числе другой выдающийся архипастырь - преосвященный Антоний (Храповицкий). Всего викарием Петербургской митрополии преосвященный Арсений пробыл около пяти лет. В это время при его непосредственном участии и под личным его наблюдением выстроено было, между прочим, "Исидоровское", тогда 6-классное женское епархиальное училище. Немало потрудился над изданием описания С.-Петербургской епархии.
28 марта 1887 г. назначен епископом Рижским.
За десятилетнее пребывание на Рижской кафедре он приобрел средства для постройки храмов, ввел духовные беседы с народом, устроил библиотеки и издал много брошюр духовного содержания. Его усердием создан женский Пюхтицкий монастырь, а в Риге основана Свято-Троицкая женская община и устроены почти во всех значительных городах епархии церковные склады книг религиозно-нравственного содержания. При всех церквах завел библиотеки, широко развернул миссионерские беседы, учредил при духовной семинарии Историко-статистический Комитет по описанию церквей и приходов Рижской епархии. Преобразовал Рижские Епархиальные Ведомости и на небывалую высоту поднял распространение популярных книг и брошюр религиозно-нравственного содержания. Был некоторое время редактором "Таврических Епархиальных Ведомостей" и кроме того, издал "Путеводитель по святым местам Киево-Печерской Лавры". Владыка часто посещал учебные заведения вверенной ему епархии и с большой любовью относился к учащимся.
15 мая 1893 г. за выдающиеся заслуги для Церкви возведен в сан архиепископа.
4 октября 1897 г. назначен архиепископом Казанским и Свияжским.
На Казанской кафедре особенной его заботой была миссионерская деятельность. Много магометан и язычников было крещено, а также и отпавших от Церкви (разных сектантов и раскольников) возвращено в православие.
Был утвержден почетным членом Казанской духовной академии.
В 1901 году награжден бриллиантовым крестом для ношения на клобуке.
8 февраля 1903 г. - архиепископ Харьковский.
На этой кафедре, сравнительно с Казанской и Рижской более спокойной и легкой (нет академии, менее инородцев) хотя и почетной, Владыка Арсений надеялся было на склоне лет несколько отдохнуть. Но здесь его захватили смутные годы русской жизни: сначала русско-японская война, требовавшая и от духовенства особого напряжения, а затем с осени 1905 года первая русская революция, бурно разразившаяся в Харькове.
Будучи по самой природе, характеру и воспитанию человеком истинно русским, владыка Арсений непоколебимо стоял в эти смутные годы на своем высоком посту стражем православия и законности и твердо, словом и делом, призывал к тому же духовенство и паству.
В последовавшие затем годы успокоения владыка Арсений, несмотря на свой преклонный возраст и частое недомогание, все-таки немало заботился о благоустроении Харьковской епархии и религиозно-нравственном просвещении паствы. С этой целью им было открыто в Харькове братство Озерянской иконы Божией Матери, с отделениями во всех городах епархии, а при братстве обширная миссионерская библиотека, в которую лично им пожертвовано более тысячи томов; расширена деятельность миссионерского совета, учреждены должности уездных и окружных миссионеров; выстроен епархиальный дом, и при нем открыта епархиальная библиотека, учреждено церковно-археологическое общество и музей, епархиальная типография; устроено второе женское епархиальное училище, расширены некоторые мужские училища; даже низшие чиновники консистории обеспечены приличными бесплатными квартирами, для чего выстроен прекрасный каменный дом; для вдов и сирот духовенства значительно расширена деятельность епархиального попечительства, учреждена вспомогательная похоронная касса, и, главное, почти при всех монастырях епархии устроены приюты для сирот духовенства.
Скончался 28 апреля 1914 г. после непродолжительной болезни в Харькове.
По личным качествам он отличался своей глубокой христианской верой, доброжелательством ко всем, особенно к людям бедным и любовью к народу.
Отличительной чертой характера владыки была простота обращения. Это был человек старого закала, старой школы, который любил действовать напрямик, апеллировать прямо к совести, к человеческому сознанию своего собеседника, безо всякой официальности. На подчиненных, на духовенство, особенно на студентов, когда был ректором, он любил покричать, "постращать" как следует. Редко к кому обращался официально на "Вы", обычная манера его была говорить всем, особенно своим ученикам "ты"; но это не было у него ни грубо, ни оскорбительно, а выходило как-то, хотя подчас и ворчливо, но по-отечески, по-стариковски. В случае какого-либо проступка со стороны подчиненных, учеников и т.п., владыка также не любил вести дело официально, но позовет к себе, покричит, постучит посохом, пригрозит и с миром отпустит. Студентам это нравилось, и они знали, что чем больше накричит о. ректор, тем скорее пройдет его гнев и дело забудется. Но когда нужно, умел быть и строгим. Особенно строг и требователен всегда был владыка к своим ближайшим помощникам и сотрудникам, в том числе и к своим викариям, руководствуясь, очевидно, в этом случае правилом: "кому много дано, с того много и взыщется".
Простота, прямота и непосредственность его натуры также сказывались и в проповедях, которые владыка обычно говорил почти при всех богослужениях, в которых принимал участие. Он любил беседовать с простым народом и народ любил слушать его проповеди, они были вполне доступны пониманию каждого; мысли в них изложенные, нередко иллюстрировались примерами и образами из повседневной будничной жизни прихожан. В своих последних, предсмертных распоряжениях владыка повелел также совершить погребение его, как можно проще, без всякой пышности и торжественности; запретил возлагать на гроб венки, нести в процессии знаки отличия, даже просил не произносить надгробных речей.
