Псалом 8. Пророчественная хвалебная песнь Творцу и Промыслителю вселенной, открывающему Свое величие в малом создании – человеке

Псалом 8, по буквальному своему смыслу, есть хвалебная песнь Творцу и Промыслителю вселенной, выражающая благоговейное изумление пред бесконечным Его величаем, вызывающим к Его прославлению даже младенцев, и пред Его крайним снисхождением и благоволением к слабому в сравнении с другими величественными созданиями человеку, которого Он поставил владыкою всех земных тварей и сделал видимым представителем Своего божественного величия и могущества на земле. Но вместе с тем этот псалом, по изъяснению его в Новом Завете, указанием на исповедание славы Божией младенцами (ст. 3) и изображением человека в его первобытном величии и владычестве над природою (ст. 5–9), представляет собою ясное пророчество о Христе Спасителе, как восстановителе первоначальных, утраченных людьми богоподобных прав (Еф.2:4–7; Кол. 1:12–22), после Своего унижения в искупительных страданиях сделавшемся и по человеческой своей природе Владыкою всех существ небесных, и земных, и преисподних (Мф.28:18; 11:27; Евр.2:6–10; Филип.2:6–11; Еф 1:19–23; 1Кор.15:27; 1Петр.3:22), который во время земной жизни своей, при торжественном входе своём в Иерусалим, устроил себе хвалу в устах детей еврейских (Mф.21:15–16) и, в устроении Своего царства на земле, божественную славу Своих дел и учения открывал и возвещал миру преимущественно чрез подобных младенцев, простых, некнижных людей, посрамляя ими премудрых и разумных (Мф.11:25–26; 1Кор.1:27–28).

Псалом 8, по свидетельству надписания (ст. 1), написан был Давидом, и он действительно, и по содержанию и образу выражения, всего более приличествует этому воспитавшемуся среди стад (ст. 7–8) под величественным небесным сводом (ст. 4) псалмопевцу (ср. его Псс. 18, 23 и др.), так что даже ученые, отрицающие принадлежность Давиду многих других надписывающихся его именем псалмов, не оспаривают написание этого псалма Давидом. Соображая содержание псалма с обстоятельствами жизни Давида, с вероятностью можно полагать, что он воспет был им при созерцании звёздного неба в одну из светлых ночей, проведённых им у стад отца его на вифлеемских пажитях, вскоре после его помазания пророком Самуилом, с которым вместе его природному дару псалмопения и сообщено было благодатное освящение от Духа Божия (1Цар.16:13)¹⁰⁹.

1. См. выше стр. 17 а) и 21 ж).

2. Выражение благоговейного изумления пред величаем Творца и Промыслителя вселенной, открывающимся в прекрасном устройстве видимой природы и в благодатном устроении человеческого спасения. Псалмопевец говорит не от себя лично, а от имени всего человечества, как член всемерного царства Божия на земли: Гд҃и Гд҃ь на́шъ. – Вся земля полна великих и дивных дел творения и промышления Божия, которые всякому, сколько-нибудь внимательному и не ослепленному неверием зрителю дают познавать величие имени Божия, т. е. видимого проявления Божества и присносущной силы Его (Рим.1:20), особенно величие всего более открывающихся в творении и промышлении Его высочайших свойств всемогущества, премудрости и благости. Но откровение величия Божия не ограничивается только землею, а простирается чрез все необъятное пространство небес (ср. Пс.148:3–6; 135:1–9; Авв. 3:3) и даже не объемлется самими небесами (ср. 3Д.8:27), но бесконечно возвышается (взѧ́тсѧ превы́ше) над ними (ср. Пс.56:6 и 12, 112:4), открываясь в высшем мире Ангелов, которые, благоговейно проникая к тайнам великих и многоразличных дел премудрости Божией (1Петр.1:12; Еф.3:10), непрестанно прославляют св. имя Его (Златоуст; ср. Пс.102:20–21; 148:2; Ис.6:3 и др.). Что псалмопевец, говоря о славе Божией на небе, разумеет вместе с тем прославление Его Ангелами, точно также, как говоря о земле, разумеет прославление Его человеком, это естественно следует из последующего затем сравнения человека с ангелами (ст. 5).

Обращение к Богу: Гд҃и Гд҃ь на́шъ составляет перевод с греч· (=лат. и сирск); в евр. т. оно выражается двумя различными именами: Иегова и Адонай (אֲדֵֹנינוּ יְחוָֹח) которые точнее было бы переводить: «Господи, Владыка наш» (как Втор.3:24; 9:26 по русск., и Ис.1:24; 10:33, Иер.4:10 по слав.; русск. же пер. Господи Боже наш, как в Пс.7:2, вполне соответствует евр. словам אֱלחֵיִנוּ יְחוָֹח (ср. Пс.104:7; 105:47 и др.). якѡ в первом случае имеет смысл частицы = коль, как и переводятся соответствующие этому «яко» в евр. греч. и лат. частицы: מָח , ώς, quam в Псс. 65:3; 83:2 и др.

3. Величие и слава Божия открываются в многоразличных делах творения и промышления с такою ясностью, что ощутительны даже для малолетних детей и едва лепечущих, грудных младенцев (у евреев кормили грудью до 3 лет, – 2Макк.7:27 ср. 1Цар.1:23 и 24). Восхищаясь видом прекрасных творений Божиих, особенно величественным видом небесных светил, и младенцы своим чистым неиспорченным сердцем живо чувствуют присутствие и проявление Божества и радостным, хотя и бессознательным, лепетом высказывают хвалу Господу; таким образом они являются обличителями врагов Божиих, людей развращённых и безбожников, которые в своём ослеплении не замечают столь очевидных следов явления силы Божией (Пс.91:6–7; Ис.5:12; 6:10) и в гордом сознании своего ума (Рим.1:22), с злобною ненавистью мстителя (ме́стника), восстающего против своего врага, восстают против Творца и Промыслителя вселенной, отрицая самое бытие Его или позволяя себе хулить божественное провидение (Пс.13:1; 9:24–27, 32, 34; Иов.22:12–14 и др.). – Под именем младенцев и грудных детей, кроме таковых в собственном смысле слова, следует также разуметь младенчески простых, неученых людей (бл. Феодорит) и всех вообще детски, в простоте сердца, непосредственно верующих, которые в писании обыкновенно сравниваются с младенцами (Мф.11:25; 18:2–6; 1Петр. 2:2). Прославление Господа такими детски простыми людьми, или в буквальном смысле – младенцами есть действие особенного Промысла Божия, которому благоугодно вызывать к прославлению Себя детски доверчивые и искренно преданные Ему души, чтобы чрез то чудным образом устроять в них себе оплот ( עֹז יִסַּדְתָּ буквально значит: «ты устроил себе силу или оплот = халд. и Мандельшт.) против гордых и непокорных хулителей и отрицателей Божества. Явление это с особенною знаменательностью открываемо было Промыслом в устроении церкви Божией на земле. Такого было в ветхом завете избрание из низкой пастушеской доли к высокому служению Царя и представителя ветхозаветной церкви самого псалмопевца Давида, совершившееся притом в ранней его юности среди превосходивших его возрастом и мужеством братьев его. Такого же большею частью было в ветхом завете служение пророков (бл. Иероним), а в новозаветной церкви служение апостолов, которые, будучи избраны Господом из простых, некнижных людей, по премудрому устроению Его промысла, первые уразумели тайны царствия Божия и буйством своей проповеди победили и посрамили премудрых и разумных. В последнем смысле, в применении к апостолам и первым верующим, эти слова и были изъяснены Самим И. Христом в Мф.11:25–26 и в подробности раскрыты ап. Павлом в 1Кор.1:18–28. – В прямом же буквальном смысле, в отношении к младенцам, слова эти исполнились при торжественном входе И. Христа в Иерусалим, когда дети еврейские восклицанием: осанна! прославили Его, как Мессию, и тем посрамили злобных и мстительных врагов Его, книжников и фарисеев, которые, не смотри на многочисленные, ясные доказательства Его Божественного посланничества, в своём ослеплении завистью и злобою, не хотели уверовать в Него (Мф.3:15–16).

4–5. Ещё более дивное величие Божие открывается в человеке, именно – в беспредельной близости Творца к этому малому и слабому созданию. Призванный из среды творений Божиих возвещать славу Творца, человек в сравнении со многими творениями, в особенности с необъятным пространством небес, величественнейшим созданием перстов Божиих, т. е. Его всемогущества и премудрости (ср. Исх.8:19), и с утвержденными на них светилами – луною и звёздами (о самом большем и величественнейшем светиле – солнце псалмопевец не упоминает, вероятно, потому, что имел пред глазами ночное небо), является бесконечно мал, слаб и ничтожен и вообще, как человек (אֱנוֹשׁ – буквально немощный, смертный) по своему телесному составу и особенно в состоянии грехопадения, как зараженный грехом потомок падшего Адама, – сын человеческий אָדָם בֶּן казалось бы, не заслуживал внимания и памяти Творца Своего. И однако дивный в своём величии Господь помнит его, обращает на него свое внимание, печется о нём и не ограничивается одним общим промышлением о нём наравне с другими тварями, но удостаивает его личного, милосердного обращения с ним, посещает его особенною своею милостию (ср. Руф.1:6; Исх.3:16; Пс.105:4; Лк.1:78). Образ и подобие Божие, по которому сотворен человек в начале (Быт.1:26–27), хотя и омраченные грехом, но все еще сохраняющиеся в его душе и после его падения, делают его предметом особенного попечения и благоволения Божия, так что из всех творений, за исключением Ангелов, ни на одно не обращено столько внимания божественного Промысла и не излито столько милостей и щедрот, сколько на человека.

ꙗ҆́кѡ в начале ст. 4 соответствует евр. כִּי , которое здесь точнее было бы перевести сходно с русск. «егда» (ср. Быт.4:12; Суд.13:17 и др.). Очень вероятно, что первоначальное чтение греч. пер. и было ότε = когда, вместо нынешнего ότι (подобные разночтения см. Втор.4:10; 4 Ц. 17:7 и др.).

6. Особенное промышление и благоволение Божие к человеку выразилось в том, что Господь, сотворив человека по образу и по подобию Своему (Быт.1:26–27), тем самым далеко возвысил его над всеми другими тварями, сравняв его по достоинству и духовным дарованиям с высшими из сотворённых разумных существ, с Ангелами, только немного умалив его пред ними по одному телесному составу, и при этом увенчал его славою и честию, т. е. украсил его как бы царским венцом, богоподобным достоинством (величие и слава – отличительные свойства Господа ст. 2; Псс. 95:6; 103:1) и царственною властью на земле (ср. Псс. 20:6; 44:4), сделав его как бы представителем Своей божественной власти на земле или Своим наместником.

Вместо: умалил пред Ангелами буквально с евр. может быть сказано: «пред Богом» (מֵֽאֱלֹהִים; Иероним: а Deo), что вполне сообразно и с контекстом речи, где говорится о владычестве человека над тварями земными, в каковом отношении, являясь представителем божественной власти на земле, он естественно может быть сравниваем с Богом (ср. Пс.81:1 и 6). Но 70 толк. и другие переводчики вероятно находили такое сравнение слишком высоким для человека и как бы унизительным для Бога и потому, так как в Св. П. Ангелы называются сынами Божьими בְנֵי־אֱלֹחים Иов.1:6; 2:1; Пс.88:7) и Богами (Пс.137:1; 96:7), слово מֵֽאֱלֹחים перевели ѿ а҆́гг҃лъ – пред Ангелами. По такому переводу изъясняет эти слова и ап. Павел в посл. в Евр.2:7–9, хотя в посл. к Филип. 2:6, выражая ту же самую мысль об И. Христе, заметно имеет в виду буквальное евр. чтение. – Слав.-русск. ( = лат. халд. и сирск.) пер. принимает евр. מְעַט и соответствующее ему греческое βραχύ τι в значении качественного наречия: ма́лымъ чи́мъ, немного (= 1Цар.14:29; 2Ц.16:1 и др.); но возможен также перевод этого слова и в значении наречия времени: «не надолго, на короткое время» (как употребляется מְעַט в Руф.2:7; Пс.36:10 и др. и βραχύ τι в Ис.57:17), что можно понимать в отношении к краткой земной жизни человека, после которой в вечной будущей жизни он совершенно уподобится ангелам (ср. Мф.22:30; Лк.20:36). В значении времени принимает эти слова и ап. Павел Евр.2:9, изъясняя о временном унижении И. Христа в страданиях в сравнении с вечной Его славою.

7–9. Богоподобная, царственная слава и честь человека состоит в богодарованной власти его над земными тварями. Владычествующий вселенною Господь поставил человека владыкою над всеми Своими творениями на земле, все положил под ноги его, т. е. подчинил силе и власти человека, сделал покорным ему (ср. И.Η.10:24; Пс.109:1; 17:39 и др.), предназначив служить на пользу ему (Пс.103:14–15) не только создания, не имеющие жизни и движения, – землю, воздух, воду, но и живые, населяющие эти стихии существа, – овец и волов, т. е. вообще мелкий и крупный домашний скот, покорно лежащий у ног самого псалмопевца и обыкновенно слушающийся голоса своего хозяина или пастыря (Ис.1:3; Ин.10:3–4) и также полевых зверей (скоты̀ польскі̑ѧ), т. е. свободно живущих в полях и лесах, диких животных, которыми человек может овладевать, укрощать их и обращать на пользу себе, как бы они ни были велики, сильны и свирепы, – что испытал на самом себе и сам псалмопевец-пастырь, прогоняя или убивая нападавших на его стада львов и медведей (1Цар.17:34–37), – равно и птиц небесных, на каких бы высотах ни вили они свои гнезда и как бы высоко под небесами ни летали они, и рыб морских и все преходящее морскими стезями, т. е. всех животных, плавающих в морях, каких бы ни были они громадных размеров, как киты (халд. левиафан) и в каких бы невидимому неизмеримых и неизведанных глубинах ни укрывались они. Такое изображение власти человека над земными тварями есть почти буквальное воспроизведение псалмопевцем первоначального определения Божия о сотворении человека в кн. Быт. 1:26: да владычествуют они (люди) над рыбами морскими, и под птицами небесными, и над скотами, и над всею землею (ср. ст. 28).

Сказанное в 6–9 ст. о достоинстве и богоподобной власти человека, очевидно, только отчасти имеет отношение к нему в падшем его состоянии, когда он, омрачив в себе грехом образ и подобие Божие, далеко унизил себя пред чистыми святыми Ангелами, лишился первоначальной славы Божией (Рим.3:23, ср. Иов. 40:5) и ослабил свои силы и власть над подчиненною ему тварью, так что хотя силою своего разума и может устрашать ее (ср. Быт. 9:2) и приводить в подчинение себе, но не встречает с ее стороны добровольной покорности и послушания (ср. Иов.49:9–12; 40:20–27). И указанное, почти буквальное сходство изображения власти человека над тварями земными с первоначальным определением Божиим о сотворении человека также показывает, что псалмопевец имел в виду не столько действительного, современного ему падшего человека, сколько первоначального, безгрешного, идеального человека, каким бы он должен быть по своему назначению и каковым во всей полноте явилось человечество только в лице своего восстановителя и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа. По изъяснению Апостола, пред духовным взором псалмопевца при изображении им человека и предносился именно образ обетованного Спасителя, который, приобщившись плоти и крови (Евр.11:14), соделался истинным, совершенным человеком со всеми немощами человеческого естества, кроме греха ( – 4:15), и который во время земной жизни Своей особенно любил именовать себя сыном человеческим (Мф.8:20; 9:6; 12:8; Ин.1:51, 3:14 и др.). Как предвечный Сын Божии, единосущный Богу Отцу, будучи по своей Божеской природе высшим всех ангелов (Евр.1:3–4). в Своём вочеловечении, во время земной жизни своей и особенно в своих искупительных страданиях и крестной смерти, Он на некоторое время унизил себя пред ангелами (Евр. 2:9: ср. Фил.2:6–8); но затем, в воскресении и вознесении на небо, Бог Отец даже по человечеству увенчал Его славою и честию и все покорил под ноги Его (Евр. 2:8–9; 1Кор. 15:27), даровав Ему власть не только на земле, но и на небе (Мф.28:18), дабы пред именем Его преклонилось всякое колено небесных и земных и преисподних и всякий язык исповедовал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца (Фил.2:9–11). Эту славу и власть чрез веру в Искупителя приобретает от Него и искупленное человечество, что совершается отчасти уже в здешней жизни, в царстве благодати, когда верующие во Христа в особенных случаях получают от него силу чудесным образом господствовать над животными и стихиями (ср. Мф.28:17–18), и окончательно во всей полноте совершится в, царстве славы, когда верующие, достигнув уготованного им блаженства вечной жизни, совершенно уподобятся ангелам (Мф.22:30) и когда вместе с тем и вся тварь, освободившись от рабства тлению в свободу славы чад Божиих (Рим.8:21), не будет уже более враждовать против своего земного владыки и пребудет у него в полной покорности и повиновении (Ис.11:6–9; Апок.7:16; 3:21).

10. Повторение начальных слов псалма в качестве вывода или заключения к размышлению о человеке, так как в преимущественном благоволении и любви Божией к нему, особенно в совершении его искупления, с особенною ясностью открывается величие и слава имени Божия на земле.