Псалом 7. Молитва гонимого к Правосудному Богу о защите и воздании гонителям

Псалом 7 представляет собою молитвенную песнь глубоко возмущённого незаслуженными клеветали и преследованиями праведника к Господу, чтобы Он праведным судом Своим защитил его от гонителей и воздал им должное возмездие. Жалобы псалмопевца на незаслуженные преследования и его мольба к Господу о праведном суде Его напоминают собою слова невинно гонимого Давида к его гонителю Саулу в пустыне Эн-Гадди (1Ц.24:10–16) и в пустыне Зиф ( – 24:18–20 и 23–24), после того как он в том и другом месте, имея возможность убить своего врага, пощадил жизнь его. В псалме (ст. 5), притом, довольно ясно указывается на подобный же случай спасения гонимым своего врага. Поэтому, можно полагать, что настоящий псалом написан был Давидом, по поводу которого либо из двух указанных обстоятельств Саулова гонения. Притом, вероятнейшим представляется предположение, что он написан был по поводу последнего из этих обстоятельств, когда Саул, несмотря на высказанное в Эн-Гадди сознание своей несправедливости перед Давидом (1Ц.24:17 и дал.), по доносу Зифеев ( – 26:1) и, вероятно, по наветам кого-либо из недоброжелательных Давиду придворных своих, возобновил против него гонение. Незаслуженные клеветы и нарекания слуг Сауловых и вероломство со стороны самого Саула, естественно, глубоко возмущали душу Давида ( – 26:19) и, в виду невозможности каким бы то ни было образом образумить гонителя, вызывали из его сердца молитвенный зов к праведному суду Божию (ср. 26:23), выражением чего и мог быть настоящий псалом.

1. О наименовании псалма Шиггайион, в русск. плачевная песнь, – см. выше стр. 16, в). Надписание псалма, относительно повода в его написанию, даёт не совсем ясное для настоящего времени указание, что он воспет был по делу, или по поводу действий, Хуса (=гр.-лат.-слав. Хусия), точнее: Куша שׁוּכּ из племени Вениаминова. Судя по содержанию псалма, естественно такое указание понимать о вышеозначенных обстоятельствах Саулова гонения. Но в истории Давида не упоминается ни о каком Вениамитянине Куше и нет данных для более или менее точного определения, кто и когда был этот Куш и какие его действия подали Давиду повод к написанию псалма. Можно предполагать, что он был один из числа придворных Саула, возбуждавших его к возобновлению гонения на Давида, что он, бывши прежде другом Давида, перенял потом на сторону врагов его и выказал среди них особенную злобу и жестокость. Заслуживает упоминания и другое предположение, что имя Куш употреблено здесь не как собственное, а как нарицательное: ефиоплянин, чернокожий (ср. Иер.13:23 ; Ам. 9:7), как символическое обозначение кого либо из особенно враждебных Давиду соплеменников Саула – вениамитян, и даже, может быть, как полагал бл. Иероним, самого Саула, как человека кровожадного, жестокого, словом – чёрного нрава. В Таргуме понято это слово, как прямое указание на имевшего созвучное этому имени отчество «Саула, сына Кисова (Киш – קִישׁ )который был из колена Вениаминова “.

Хꙋсі́евыхъ... По сл.-гр.-лат. чтению имя Куша является совершенно сходным с именем Хусия (Χουσί) Архитянина, друга Давидова (2Цар.15:32), почему многими толкователями и было смешиваемо с ним; но по евр. тексту оно представляется отличным от него, так как пишется чрез букву каф – כּוּשׁ, между тем как последнее – чрез букву хет и с особенным окончанием חוּשַׁי – (Хушай). сы́на Іемені́ина – слова, соответствующие евр. = בֶּן־יְמִינִי Вениамитянин (ср. 1Цар.9:1 и 21; 2 Ц. 16:11 и 19:17 по евр. т.); переводчики первую составную часть этого имени приняли за нарицательное = בֵּן) сын.

2–3. После того, как Саул, начав преследовать Давида, открыто пред всеми своими придворными объявил его врагом своим (1Ц.22:7–13) и избиением священников в Номве (ст. 11–21) обнаружил намерение мстить всякому, кто бы осмелился укрывать его или ему содействовать ( – ст. 23), гонимый Давид оказался в положении человека, отовсюду окружённого врагами и всеми оставленного (ср. – 23:12, 19–20). В таком положении, Давид ежеминутно должен быть ожидать, что сильный и кровожадный гонитель его, чрез многочисленных слуг своих, схватит и умертвит его (ср. 1Ц.27:1 и 24:12), как голодный лев хватает и растерзывает беззащитного ягненка. Но оставленный всеми людьми (не сꙋ́щꙋ и҆збавлѧ́ющꙋ, нижѐ спаса́ющꙋ), он твердо верует в бодрствующий над ним божественный Промысл и, укрепляясь упованием на помощь Божию, умоляет Господа спасти его от всех враждебных ему сообщников Саула (ѿ всѣ́хъ гонѧ́щихъ мѧ̀) и не допустить гонителя схватить его, беззащитного, и жестоким образом (=терзая) лишить его жизни (=похитить, или исторгнуть душу его, ср. 1Цар.24:12). – В общеназидательном смысле, это молитва всякого верующего к Господу об избавлении от всегдашнего духовного врага нашего спасения, диавола, который как лев, рыкая, ходит, ища кого поглотить (1Петр. 5:8; ср. св. Афанасий и Златоуст).

По сл.-гр.-лат. (=сирск.) т. в 3 ст. нет читающегося в евр.– русск. (=халд.) слова терзая; за то при словах: «не сущу избавляющую», прибавлено: «ниже спасающу». Вероятно, 70 толк. слово פֹּרֵק = терзая, принимали в халдейском его значении: «искупать, освобождать» (Дан.4:24) или же читали его как פֹּדֶח = избавлять, спасать (ср. Втор.13:6; Иов.5:20).

4–6. Саул преследовал Давида по подозрению в измене и злоумышлении против его жизни; в том же самом, поддерживая подозрение даря, обвиняли Давида и все сообщники гонителя (ср. 1Цар.22:8 и 13; 24:10). Если бы такие подозрения и обвинения против Давида имели основание, то преследование его Саулом представляло бы вполне законное действие и тогда напрасна была бы молитва Давида о помощи, потому что Бог – не пособник замышляющим и совершающим зло, а предоставляет их заслуженной ими участи. Поэтому, умоляя Господа Бога о помощи, гонимый псалмопевец вслед затем испытывает пред Ним чистоту своей совести и изъявляет полную готовность быть преданным в руки гонителя и подвергнуться смерти и поруганию, если он окажется действительно виновен в каком-либо из взводимых на него, или подобных им, преступлений. Если я что (=евр.-гр.-слав. – сїѐ) сделал, т. е. из тех преступлений, в которых враги мой обвиняют меня; или если есть неправда ( – неправедность, какое-либо преступление, – Втор.32:4) в руках моих (= в моей деятельности; ср. 1Цар.24:12; 26:18; Иов.11:14; 16:17), т. е. если я совершил какое-либо другое беззаконное дело, достойное наказания Божия; если я платил злом тому, кто был со мною в мире, т. е. если я во время пребывания моего при дворе Саула, когда он пребывал еще со мною в мире, позволил себе ему или кому либо другому из находившихся со мною в мирных отношениях, выразить чем либо неблагодарность и отплатить злом за оказанные благодеяния и милости, сделавшие псалмопевца из бедного, неизвестного пастуха приближенным ко двору, тысяченачальником и затем царя (1Цар.16:19–22; 18:13, 20–28; 22:14); или, если я оказался мстительным в отношении к Саулу, после того как он без причины стал моим врагом, если я не спасал его, щадя его жизнь; если я допустил что-либо подобное: то пусть враг, т. е. Саул, преследует душу мою (гебраизм, ср. Пс.3:3) = меня, и настигнет; пусть втопчет в землю жизнь мою, т. е. позорным образом сведёт в могилу, умертвит меня, как изменника (ср. Пс17:43; Ис.63:3; Мих.5:8; Дан.8:7), – и славу мою повергнет в прах, – совершенно опозорит, сотрет с лица земли честь моего доброго имени (ср. Иов.19:9; Пс.43:26; Ис.25:12; 26:5 и 19). – Давид, как свидетельствует история, действительно не запятнал себя никаким преступлением и никаким бесчестным, унизительным поступком в отношении к Саулу или к кому-либо из враждебных ему слуг его; а напротив, во время преследования от Саула, когда, по букве Моисеева Закона, имел полное право отомстить своему врагу (Исх.21:24–25; Лев.24:20) и убить его, как это признавал и сам Саул (1Цар.24:19–20), он дважды великодушно пощадил своего гонителя, поступая в отношении к врагу своему совершенно по духуо9:ср. 3 закона евангельского. На это великодушие Давида к своему гонителю и намекается во 2-й половине 5-го стиха.

70 толк.слово ст.5 שֹׁלְמִי = мирный мой, кто со мною в мире, друг (=русск. и халд., ср. Пс.40:10; Иер.38:22), принимали в значении «воздающий мне» (=сирск., лат.и слав.: воздаю́щымъ ми́), хотя в этом значении слово שָׁלַם обыкновенно имеет при себе дополнение с префиксом לְ (ср. притч. 19:17). Да ѿпаду́ у́бѡ ѿ вра́гъ мои́хъ то́щъ = пусть останусь без успеха в борьбе с врагами моими, в изнеможении паду пред ними побеждённый. Русский пер. этих слов, по мысли сходный с халд.-сирск., не отличается буквальною близостью к подлиннику, изменяя самую форму выражения из условной (если...) в положительную (я, который…). При условной форме удобнее слову חָלַץ усвоять значение: обнажать, снимать доспехи с побеждённого врага, обирать убитого (= פָּשַׁט 1Цар.31:8–9 и 2Цар.23:10): и если я обнажил, т. е. лишил жизни и чести (халд. поразил; сирск. притеснил) враждующего против меня напрасно (ср. пер. Росс. Библ. Общ. и Никольского).

7. В твёрдом сознании своей правоты и невинности, псалмопевец смело вызывает Господа на Его праведный суд для восстановления своего права. Восстань, Господи (Воскр҃ни́, см. выше Пс.3:8) во гневе Твоем, т. е. на защиту гонимого и в отмщение врагам его, подобно тому, как всегда восставал на защиту своего народа от нападений неприятелей (ср. Пс.43:3–6; 59:11–12); подвигнись (вознеси́сѧ = взойди на высокий престол Твоего суда, – ср. Ис.6:1), выступи во всем божественном величии Твоего правосудия и могущества (ср. Ис.33:10; Пс.93:2) против неистовства врагов моих и, после продолжительного попущения незаслуженных мною от них гонений и замедления Твоею помощью, пробудись для меня, как бы от сна (Пс.43:24; Ис.51:9; ср. 3Цар.18:27), на суд (= повелѣ́нїемъ, как Лев.18:26 и 19:37), который Ты заповедал, т. е. по примеру на земле установленного Тобою суда, или по Твоему же повелению о наказании притеснителей и о защите угнетённых (ср. Пс.71:4), рассуди мена с моими гонителями и воздай каждому по правде его, – невинно-гонимому должную защиту, а гонителям заслуженное наказание. «Сам исполни, что заповедал делать другим, и подай мне помощь Твою» (бл. Феодорит). В этом обращении к правосудию Божию ясно слышится отголосок дважды высказанного Давидом Саулу желания предоставить свое дело суду Божию: да рассудить Господь между мною и тобою и да отмстить тебе Господь за меня (1Цар.24:13); да воздаст Господь каждому по правде его и по истине его, и да избавит меня от всякой беды ( – 26:23–24).

70 толк. (=лат. и слав.) слово בְּעַבְרוֹת (=против неистовства; сирск.: «против упорства») вероятно производили не от עֶבְרָח , а от עֲבָרָח = переправа, оттуда: край, граница и перевели: в конца́хъ, т. е. на пределах. Вознеси́сѧ въ конца́хъ вра́гъ твои́хъ = явись во всем величии Твоего могущества на пределах Твоих врагов, чтобы «остановить их неправедное нашествие» (бл. Феодорит). Чтение: вра́гъ твои́хъ, вм. мои́хъ, соответствует Альд. и Компл. (=3лат., Вас. В. и Евс.), выражая мысль, что враги праведного Псалмопевца вместе с тем и враги Божии (ср. Пс.5:11). Вм.: для меня= масор. אֵלַי (=халд. и сирск.), 70 толк. вероятно читали = אֵלִי Бж҃е мо́й) (=гр.-лат.). Стоящее перед этим слово Гд҃и составляет прибавление сравнительно с евр.-халд.-сирск. т. и не читается в Синайском к. Слав. слово: повелѣ́нїемъ (гр.-лат.: в повелении, вм.: для суда), в связи с словом: воста́ни (έξεγέρθητι ср. Числ. 10:35) может указывать на возглашение при шествии Божием на врагов Псалмопевца тех самых слов, какие заповедано было произносить при поднятии ковчега завета: «восстань Господа Боже мой против моих гонителей с повелением о рассеянии всех врагов Твоих, какое заповедал Ты произносить при Твоём востании в образе ковчега завета, т. в. с произнесением слов: восстань, Господи, и рассыплются враги Твои и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя (Числ.10:35).

8. Так как Саул всенародно объявил Давида изменником и врагом своим (1Цар.22:6 и сл.) и открыто с войском преследовал его в глазах филистимлян, моавитян, идумеян и других народов, как величайшего злодея: то гонимый и выражает желание, чтобы суд Божий о нём произведён был также всенародно, чтобы сонм людей, т. е. все соседние народы, бывшие свидетелями его преследования, окружили престол праведного Судии и были свидетелями оправдания его и наказания гонителей, и чтобы Господь, по совершении суда Своего, в виду всего сонма, во всем Своём божественном величии, восшел на высоту (ср. Быт.17:22) небесного своего трона (Пс.67:19) и таким образом, открыто явив Себя Господом и Судиею всего мира, торжественно убедил всех в непреложной верности Своего суда, как суда божественного. Такой суд Божий и совершился над Саулом в его позорной погибели вместе с тремя сыновьями в войне с филистимлянами (1Цар.31:1–10), над которыми он прежде неоднократно одерживал славные победы.

В изображении торжественного шествия Божия на суд для всенародного оправдания псалмопевца, христ. прав. церковь усматривает образ торжественного шествия воскресшего Господа, как победителя смерти и ада, на устроение, по Его заповедям, всемерного Его царства на земле (Вас. В. и Афан. Алекс.), и первую половину этого стиха вместе с последнею половиною предшествующего (воста́ни, Гд҃и… ѡ҆бы́детъ тѧ̀) употребляет в качестве воскресного утреннего прокимна (в службе 2-го гласа) пред чтением евангелия, в котором обыкновенно излагается история воскресения Христова и послания апостолов на всемерную евангельскую проповедь.

9–10. В живом представлении как бы уже наступившего всемерного суда Божия, псалмопевец, от лица всего предстоящего сонма, исповедует Господа Судиею всех народов (Господь судит народы), выражая тем признание, что суд Его для каждого человека есть последний, высший, непогрешимый суд. Этому суду псалмопевец и представляет свое дело с полною упования мольбою, чтобы Господь рассудил его сообразно его правоте и невинности относительно его гонителей, которым он не сделал и не желал сделать никакого зла, и положил бы конец злобе нечестивых – к подкреплению и благоустроению на жизненном пути (испра́виши = управишь, прямо поставишь или благоустроишь) невинно угнетаемого ими праведника, чтобы, освободившись от своих притеснителей, он мог «прямо и беспрепятственно проходить путь добродетели» (Евф. Зигабен). При этом он вполне уверен, что именно так и совершится все по суду Божию, потому что Господь по всеведению Своему проникает и знает весь внутренний сокровенный состав человека (и҆спыта́ѧй сердца̀ и҆ ᲂу҆трѡ́бы) со всеми движениями как высшей духовной его природы, средоточием которой служит чувство или сердце, так и со всеми самыми тайными возбуждениями низшей, чувственной стороны нашей жизни, средоточием которой служат утроба, или вообще (ближе к букв. значению כְּלָיוֹת) внутренние, животные органы (гр.-лат.: почки). От Господа, поэтому, не может укрыться ни доброе, ни злое, чтобы воздать каждому по делам его (ср. Иер.11:20; 12:3; 17:10; 20:12).

по неѕло́бѣ мое́й на мѧ̀: последние два слова עָלָי правильнее переводить, согласно с греч.-русск. «у мене» (επ’ εμοί) или «во мне». Слав. пра́веднѡ, соответствует чтению Комплютенской Библии: δικαίως (=Вас. В., Зигаб., и гр.-лат. т. Иеронима изд. Фробениуса 1525 г.); чтение же праведный (δικαίος Боже = евр., халд. и сирск.) встречается у Златоуста и в переводе Феодотиона (= в разночтениях греч. Библии изд. Вехеля). Δικαίως могло возникнуть из первоначального δίκαιος вследствие ошибочного употребления песцом буквы ѡ вместо о. Во всех других известных греч. списках и в Вульгате это слово отнесено к следующему списку: «справедлива помощь (δικαία ἡ βοήθεια) моя от Бога». Все эти разночтения, в общем течении речи, не изменяют смысла.

11–12. Уверенность в непогрешимом правосудии Божием влагает в сердце Псалмопевца успокоительную надежду, что Господь, спасающий правых сердцем, – людей с чистою, незапятнанною какими-либо преступлениями и злыми стремлениями совестью (ср. Пс.31:2 и 11), – будет и для него щитом (ср. Пс.3:4; слав.-гр.-лат.: по́мощь), укрывающим его от всех зол и что Он вместе с тем не оставит без заслуженного наказания врагов его, как и всех вообще нечестивых, хотя по Своему долготерпению и медлит Своим наказанием, ожидая их покаяния и исправления.

Крѣ́покъ (=всемогущий, сильный к наказанию грешников) – перевод имени Божия אֵל (ср.2 Ц.22:32–33 и 33:5), которое таким же образом переводили Халд. и Иероним. Слов: и долготерпѣли́въ, и҆ не гнѣ́въ наводѧ́й, в масор. т. нет, хотя с ними мысль стиха представляется полнее. Может быть, для большей полноты, эти слова были прибавлены 70-ю толк., или же в бывшем у них евр. списке после וְאֵל читались еще слова אַפַּיִם אֶרֶךְ (ср. по евр. Пс.86:15; 103:8; 145:8) וְאַל , причём составлялся бы в средине стиха третий член, который потом, вследствие сходства וְאַל с וְאֵל ,мог быть пропущен.

13–14. Чтобы вразумить своих гонителей, псалмопевец, развивая мысль о праведном воздаянии Божием, представляет живую картину близкого и страшного наказания Божия нераскаянным грешникам, изображая Господа в образе грозного воина, приготовляющегося к поражению неприятелей, оттачивающего на них меч свой, натягивающего лук, и кладущего на него смертоносные ( = сосуды смерти) и огненосные (Феодорит), наполненные горючими веществами, зажигающие, стрелы, чтобы разом и наносить поражение, и производить пожар в неприятельском стане. – Поражение от Господа мечем и стрелами означает вообще различные наказания Божии, ниспосылаемые на нераскаянных грешников (ср. Втор.32:41–42 и 28:15–68); но в отношении к гонителю Давида, Саулу, угроза таким поражением, по особенному действию Промысла Божия, исполнилась с буквальною точностью, так как он умер, пораженный неприятельскими стрелами и собственным мечем своим (1Цар.31:3–4).

Ѻ҆рꙋ́жїе – соответствует ρομφαία, которое точнее следовало бы перевести словом «меч» (как в Пс.34:3; 36:14–15; 63:4 и др.). Ѡ҆чи́ститъ – (гр.-лат.) сделает блестящим чрез оттачивание, – слово, которое для большей ясности и близости к евр. т. могло бы быть заменено словом «изощрит» (подобно Пс.51:4; 63:4), или «наострит», как читалось в древних слав. Псалтирях ХIII–ХIV вв. (см. у Амфилохия и Вяч. Срезневского). сгара́емымъ буквальный перевод греч. καιομένοις, не совсем ясно передающего смысл евр. לְדֹֽלְקִים. = для горения (=сирск.) или для сожжения (Симмах είς το καίειν; Иероним ad comburendum). Посему точнее переводить: стрѣ́лы своѧ палѧ́щыѧ … применительно к русскому переводу, или – горѧ́щыѧ, как читалось во многих др.-слав. псалтирях (у Амфилохия).

15–17. Предвидя нераскаянность врагов своих, псалмопевец как бы видит пред собою (вот он – непосредственное настоящее) совершение его над ними и в трех различных подобиях представляет, как карающий Промысл Божии устраивает для них наказание в их же собственных нечестивых замыслах и злодеяниях. Враг псалмопевца, как и вообще нечестивый человек, задумывая несправедливое, злое дело (зачиная неправду) мучается томительным желанием совершения его, будто беременная женщина в муках рождения. Так именно и мучился Саул своим злобным желанием убить Давида, предпринимая для этого неоднократные поиски по городам и пустыням и нигде не находя себе покоя. Но в конце концов он рождает ложь, т. е. обманывается в своих ожиданиях, приходя к совершенно противоположным последствиям и, вместо вреда другим, причиняя вред только самому себе (ср. Иов.15:35; Ис.59:4). Он уподобляется человеку, который, устраивая скрытую под древесными ветвями яму для ловли зверя, сам попадает в нее (ср. Пс.56:7; Еккл. 10:8), и злой замысел на погибель другого обращается к погибели самого задумавшего зло, как брошенный кем-либо прямо над собою камень падает на голову бросившего (ср. Сир. 27:28).

По пер. 70-ти (=слав. и вульг.) ст. 15-й изображает, подобно как Иак. 1:14–15, постепенное развитие в душе человека греха, показывая, что он начинается прежде всего непра́вдою, – т. е. уклонением от нравственного закона в мыслях, чувствах или желаниях, затем, развиваясь, переходить в господствующую в душе страсть, болѣ́знь и наконец обнаруживается открытым нарушением закона, – рождает беззако́нїе. Глаголы: болѣ́... зача́тъ было бы естественнее и, принимая во внимание точное значение соответствующего евр. чтения, следовало бы переставить в обратном порядке: ср , кроме русского, перевод бл. Иеронима: parturiit ini juitatem, concepto dolore, peperit mendacium.

18. Заключительное славословие псалма. В твердом уповании на скорую помощь Божию и праведное воздаяние гонителям, псалмопевец славословить Господа за Его правосудие и восхваляет имя Его, как Всевышнего, т. е. Его высочайшие свойства: всеведение, всемогущество, правосудие и благость, на которых основывается надежда псалмопевца на избавление его Господом (ср. ст. 9–12).