Слово во вторую неделю Великого Поста

Видев Иисус веру их, глагола разслабленному: чадо, отпущаются тебе греси твои (Мк. 2:5).

Вот образ лечения, противоположный всем способам врачебного искусства! Обыкновенно врачи, для исцеления телесных болезней, заставляют больных принимать внутрь целебные вещества, или действуют ими на наружные части тела. И не исчислить всех средств, придуманных врачебной наукой для пользования бедного человечества; хотя все они относятся к одному телу. A Господь наш, как бы не примечая, что спущенный через кровлю к ногам Его больной расслаблен всем телом, прощает ему грехи его и тем совершенно исцеляет расслабленного!

Чудо сие показывало, что для Спасителя, как Бога, довольно было одного слова, чтобы равно врачевать как телесные, так и душевные болезни. Кроме сего, чудо Иисуса Христа показывало, что общий источник телесных болезней – есть яд прародительского греха, проникнувший всю человеческую природу, усиленный нашими произвольными грехами; что, посему, исцелением душевных болезней, или прощением грехов, восстановлено и телесное здоровье расслабленного!

Так, братья, грехи суть душевные болезни и имеют сходство с телесными, так что требуют и врачевания подобного последним. Посему-то, как для исцеления страждущих тяжкими болезнями тела врачи определяют особенные времена: так Св. Церковь признает особенно содействующим врачеванию душ наших настоящее время Св. Четыредесятницы, и на нас – служителей своих, как на духовных врачей, возлагает в это время особенную заботливость о требующих душевного врачевания. А кто из нас его не требует? Стоит только, при свете слова Божия и совести, вникнуть в состояние душ наших, и мы содрогнемся, ощутив, сколь тяжким подвержены мы душевным болезням.

Греховное состояние по большей части ощутительно для самого грешника; но бывает приметно и для сторонних. Смятение чувств, страстное увлечение, раскаяние, страшное некое чаяние суда (Евр. 10:27) Божия суть признаки, по которым каждый может быть уверен, что он в греховном состоянии. Легкомысленные остроты, наглые взгляды, искаженные черты лица, иногда самая поступь и движения выказывают другим греховное состояние души нашей, как нечистота языка, мутные взоры, шаткость походки обнаруживают болезненное состояние тела.

Впрочем люди, по состоянию души своей, бывают похожи или на здоровых по телу, или на подверженных различным болезням, от легкой до переходящей в сон бесчувственности, или на мертвецов.

В здоровом состоянии мы проникнуты каким-то одушевлением, ощущает все приятное, восхищаемся красотами природы, довольствуемся всякою питательной пищей, находим удовольствие в трудах, не смущаемся, когда небо помрачается бурями и невзгодами. Подобно сему, старающийся провождать жизнь сообразно с волей Божией, при всех занятиях возносит мысли свои к Богу, старается все делах во славу Его, находит особенное удовольствие в подвигах благочестия, радуется когда ему говорят: в дом Господень пойдем (Пс. 121:1), чувствует в совести мир с Богом, с младенческим доверием обращается к Нему с молитвой, смело приступает к престолу благодати, и хотя, сознавая в себе малейшее уклонение от заповедей Божиих, терзается раскаянием даже в невольно содеянном грехе, но довольный всяким состоянием, благоденствует, когда подвергается лишениям благ земных и злоключениям.

Одержимый болезнью не находит приятности ни в чем том, что радовало его в здоровом состоянии. Самая сладкая пища для него отвратительна, даже беседы и утешения близких его сердцу несносны; малейший шум беспокоит его; лишенный сил, он ничего полезного не может делать ни для себя, ни для других, потому что не владеет своими членами. Так грешник не только не живет любовью к Богу и ближнему, не помышляет о цели бытия своего на земле, не находит душевного наслаждения в подвигах благочестия: но даже скучает беседой о Божественных предметах, чувствует душевное утомление от самой краткой молитвы, досадует на посты и другие постановления Св. Церкви, томится продолжительностью Богослужения в храмах Божиих.

Доколе больной ясно сознает болезнь свою, ощущает боль то в тех, то в других членах тела своего, благовременно старается о своем излечении, прилагает к тому возможные со своей стороны усилия, следует предписаниям врача, не отвергает врачебных пособий: дотоле можно еще иметь надежду на выздоровление больного. Равным образом, доколе грешника с сердечным сокрушением сознает свою греховность, хотя по временам воздыхает о ней, прилагает хотя какие-нибудь усилия к исцелению от греховного недуга, преклоняет слух к слову Божию: дотоле есть еще надежда на исцеление душевных язв его в таинстве покаяния.

Самое опасное состояние телесной болезни, когда врачебные пособия нимало не улучшают положения больного, когда страждущий начинает ощущать онемение то в тех, то в других членах, наконец, от истощения жизненных сил, погружается в продолжительный сон, в котором едва приметны признаки жизни, а больной не приходит в чувство сознания даже от сильного потрясения. Бывает и нравственное усыпление, по которому грешник не ощущает в душе своей ничего возвышенного, святого, не понимает уже ничего Божественного, не ощущает в совести своей ни честного, ни постыдного, не приходит в чувство раскаяния о грехах своих, не отстает от гнусных своих привычек, неудержимо предается пресыщению, сластолюбию, и другим порокам, несмотря ни на лишения благ земных и несчастные приключения, ни на общественные бедствия, угрожающие ему гибелью. Это сон над бездной вечной пагубы, близкий к вечной душевной смерти. И действительно, только чудо милосердия Божия может пробудить такого грешника, и благодать не престает внушать ему: востани, спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос (Еф. 5:14).

Больной, лишенный всех жизненных сил или пораженный смертоносным ударом, умирает; главным признаком сего является смрад и гниение тела. И душа нераскаянного грешника поражается окончательным омертвением для жизни Богоугодной. В сем состоянии спасительные истины веры кажутся грешнику безумием, он отвергает их с упорством, ищет утешения в кощунстве, безбожии и разврате, успокаивает себя той ложной мыслью, будто смерть телесная уничтожит бытие его, a за гробом не будет другой жизни!

По свойству своему, как телесные, так и душевные болезни бесчисленны до той степени, что даже Пророк сказал; грехопадения кто разумеет (Пс. 18:15)? Но как в здоровом состоянии тела, так и в благодатном – души нашей, опасно шутить и легкими уязвлениями. Небольшую, например, причиняет боль царапина иголкой; но если б кто вздумал долго накалывать свое тело на одном и том же месте; то такая шутка имела бы вредные последствия, ибо случается, что едва приметная заноза производит столь сильное воспаление, что признается нужным отсечь целый член. Подобно сему, желающий душевного спасения должен беречься и малых, по-видимому, грехов и приносить в них покаяние: потому что, с одной стороны, многократное повторение и малых грехов или, непосредственно, ведет к беззакониям, или есть уже смертный грех, лишающий душу благодатных сил; с другой стороны, трудно с достоверностью различить грехи смертные от не смертных. Что, например, обыкновеннее у нас гнева и ненависти по самым ничтожным причинам? И, однако же, ученик Божественной любви говорить: всяк ненавидяй брата своего человекоубийца есть… и не имать живота вечнаго в себе пребывающа (1Ин. 3:15). Еще менее мы удерживаемся от сплетней и злословия; а тот же Апостол говорит, что всяка неправда грех (1Ин. 5:17) ... и всякий грех есть беззаконие (1Инн. 3:4).

В жестокой болезни тела, все то время, в которое мы были здоровы, представляется нам как бы не существовавшим: и в то самое время, когда человек произвольно подвергается грехопадению, все добродетели его потеряны и не имеют сил к отвращению его. Ибо по изречению Духа Святого, правда праведника не избавит его, в оньже день прельстится (Иезек. 33:12).

Даже нарушение одной заповеди закона может лишить нас благодати Божией: потому что как в болезненном состоянии одного члена страждут все члены, все тело: так       с нарушением одной заповеди Божией грешник становится преступником всего закона Божия и все душевные силы его расслабляются от яда греховного: иже бо, по слову Апостола, весь закон соблюдет, согрешить же во едином, бысть всем повинен (Иак. 2:10).

Известно еще, что во всех недугах ничего нет опаснее, как повторение от нашей неосторожности одной и той же болезни. Равным образом ничего нет опаснее для душевного спасения, как поползновение в те самые грехи, от которых мы искали уже освобождения в таинстве покаяния: потому что, как многократное уязвление одного и того же места не только мучительнее первых язв, но и производит неисцеляемое воспаление: так повторение одного и того же греха, по пробуждении совести, может довести грешника до отчаяния в милосердии Божием. И вообще, как в застарелой болезни мало надежды на исцеление, особенно, если больной не рядить о своем выздоровлении, не имеет решительности подчинить себя всем требованиям врачебного искусства, и принимать лекарства, сколько бы они ни были жестоки: так нет надежды на исправление грешника, на прощение грехов его, если он не решается, с полным отвержением своих привычек и своей воли, обратиться на путь покаяния!

Но, к прискорбию, как по телу человек обыкновенно бывая расположен преимущественно к одному недугу, подвержен одной тропической болезни, которая, будучи оставлена в пренебрежении, сосредоточиваемся в одной части тела, и становится до того мучительной, что одно прикосновение к больному месту, будто к несозревшему нарыву, производить нестерпимую боль: так есть господствующие душевные болезни, есть страстные увлечения, обратившиеся в такой навык, что одно напоминание грешнику оставить пагубную привычку – несносно для грешника.

Как телесных, так и душевных недугов один врач, Господь и Бог наш Иисус Христос. Он для врачевания телесных наших недугов воздвигает промыслом своим и врачей, и созидает из земли врачевания, сообщая им целебную силу; а для уврачевания душевных наших болезней, вочеловечился, претерпел крестные страдания, пролил кровь свою, учредил таинства, ниспослал Духа Святого и установил духовных врачей – пастырей Церкви.

Желаешь освободиться от душевных своих болезней? притеки во врачебницу таинства покаяния, открой перед служителем Церкви со всей искренностью язвы души твоей, со всеми обстоятельствами твоих душевных немощей; но прежде всего пролей слезы сердечного сокрушения о своем окаянстве: в таинстве покаяния слезы необходимые, чем для уврачевания телесных ран предварительное омытие их водой. За сим приими с любовью и соблюдай со всей точностью советы, наставления, запрещения, внушенные тебе от слова Божия и отеческих правил служителей Христовым. Ибо если ты, пользуясь от телесных болезней, повинуешься не только предписаниям врачей, но даже их прислужников, каковы бы они ни были; то не следуя наставлениям духовных врачей, не исцелишься от душевных болезней. He говори, что духовный врач сам грешник: ведь ты не отвергаешь советов телесных врачей, хотя бы они сами страдали какими-нибудь болезнями. Тем паче не отвергай наставлений духовного врача, чтобы не оскорбить Господа, который в отношении к пастырям Церкви сказал: слушаяй вас, Мене слушает (Лк. 10:16). Приняв предписания душевного врача и положив твердую решимость избегать не только грехов, но и случаев к нам, приступай к чаше спасения с живой верой, что кровь Иисуса Христа очищает и врачует нас от всякаго греха (1Ин. 2:7). Впрочем, не думай, что, удостоившись причастия тела и крови Христовой, ты все уже сделал для душевного спасения. Нет, душевные язвы от нашей неосторожности снова загнивают. Посему, для избегания такого несчастья, будь осторожен, неусыпно наблюдай за всеми движениями души твоей, прогоняя страстные помыслы размышлением о страданиях Христовых: потому что как нельзя считать себя совершенно исцелившимся от телесных ран, хотя бы он покрылись новою плотью, доколе в них ощутительна боль: так нельзя почитать себя совершенно исцелившимся от язв душевных, доколе, при воспоминании каких-либо грехов, чувственность наша приходит в такое раздражение, что при случае, мы снова подверглись бы прежним грехам!

Врачу душ и телес наших, Христе Спасителю! Велики и неисчетны грехи наши, но милосердие Твое больше их! Исцели души наши Твоей благодатью и спаси нас, какими знаешь судьбами. Аминь.