Слово во вторую неделю Великого Поста

Видев Иисус веру их, глагола разслабленному: чадо, отпущаются тебе греси твои. (Марк. 2, 3).

Мгновенным исцелением расслабленного, упоминаемого в нынешнем чтении Евангелия, Господь и Бог наш Иисус Христос не только проявил Божественную благость и всемогущество, по которым столько же свойственно Ему прощать грехи, сколько и восстановлять ваше здоровье: но вместе с тем прикровенно указал, что все наши немощи и недуги происходят от грехов, что наследованное от первого человека повреждение душевных и телесных сил наших, по которому наши добрые склонности пересиливаются злыми и дурными, – есть общий источник всех недугов, а произвольные наши грехи суть как бы протоки всяких, в частности, наших болезней. Кроме сего, производя в нашем телесном составе расстройство, всякий грех, особенно обратившийся в пагубный для души нашей навык, причиняет ей как бы глубокие язвы, которые, будучи оставлены без благодатного врачевания, как бы загнивают, становятся мучительными для совести, и не только расслабляют дух наш до того, что человек теряет способность делать истинное добро, но даже умерщвляют в душе нашей всякое доброе чувство, подавляют самую мысль о Боге и вечном предназначении человека.

Из сострадания к столь бедственному нашему состоянию, Иисус Христос для врачевания язв душевных установил в Церкви своей два таинства: Покаяние и Елеосвящение; первое – для немедленного, по грехопадении, врачевания души нашей, чтобы болезнь ее, усилившись от небрежности, не обратилась в неисцеляемую, а второе таинство для уврачевания души нашей в таком состоянии, когда по причине телесного расстройства, от болезни или от престарелости, жизнь наша находится в опасности и продолжение ее становится сомнительным.

По врожденному нам животолюбию, в настоящей жизни нет, кажется, ничего для нас драгоценнее телесного здоровья. Так, мучимые болезнью, мы готовы всем жертвовать для своего исцеления, не щадим для сей цели нашего имения, слушаемся малейших советов и предписаний врача, совершаем отдаленные путешествия, глотаем самые неприятные врачебные составы, терпеливо переносим нарезы, прижигания, производящие боль пластыри; и к отвращению болезней решаемся на всякие лишения, соблюдаем строгое воздержание, удерживаемся от пищи и пития самых любимых нами. Но можно ли вообразить большее благодеяние, вожделеннейшее счастье, приятнейшее утешение, драгоценнейшее сокровище, как уврачевание души нашей, как исцеление от язв душевных благодатью Иисуса Христа, – как удостоверение, что Бог прощает причиненное Ему нашими грехами оскорбление, снова нас усыновляет Себе и признает наследниками небесного своего царствия? Правда, исповедание грехов в таинстве покаяния, по причине превратного нашего самолюбия, некоторым образом, тягостно для нас так, что когда приступаем к таинству покаяния, – сознаем, что ложный стыд как бы смыкает уста наши: но, с другой стороны, человек так создан, что когда пробудится в нем совесть, – он рад бы кому бы то ни было доверить, пересказать под печатью тайны терзания своей души, открыть болезни ее, высказать свои прегрешения, чтобы облегчить страдания сердца своего. И между тем, как сознание в грехах своих перед обыкновенными людьми даже под печатью тайны, обременяет нас новой скорбью и опасением, чтобы они не выдали наших поступков, не изменили нашей тайне, – исповедание грехов, сопровождаемое душевным сокрушением, в таинстве покаяния исполняет сердце наше неизъяснимой отрадой, как скоро строитель таинств произнес: «Господь и Бог наш Иисус Христос, благодатью и щедротами Своего человеколюбия, да простит ти, чадо, вся согрешения твоя, и аз, недостойный Иерей, прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих!.. Почему? Потому что Священнослужители от самого Бога прияли власть вязать и разрешать наши совести, по реченному: имже отпустите грехи, оптустятся им, и имже держите, держатся.

Необходимость чаще притекать к таинству покаяния очевидна из того, что душа наша постоянно страждет недугом греховности. Посему, искренно помышляющие о вечной своей участи живо ощущают потребность врачевания души своей после каждого, даже невольно, одной мыслью или словом, содеянного прегрешения, не отлагая очищения своей совести, покаянием до определённого времени, например, до Св. Чехыредесятницы или до крайнего расслабления, когда болезнь напоминает человеку о предстоящей кончине: ибо нельзя сказать, чтобы отлагающие врачевание души своей таинством Покаяния безопасны были от внезапной смерти, часто поражающей беспечных, нераскаянных грешников. Между тем, к прискорбию, в некоторых домах у людей, живущих безбедно, вошло в обычай из странной, большей частью лицемерной, заботливости о здоровье приближенных к ним, родных и знакомых, не допускать их принести покаяние даже при смерти. Принято за правило не тревожить больного напоминанием о предстоящей ему кончине, о необходимости очистить совесть свою покаянием. И в следствие столь пагубного усердия, все окружающие больного, даже вполне убежденные в лживости слов своих, начиная с врача до последнего служителя, уверяют страждущего, что его здоровье поправляется, что он будет здоров! Но не лучше ли нам следовать материнским внушениям Церкви? Что за покаяние человека, удрученного тяжкой болезнью! Оно так же больное, немощное, безжизненное, полумертвое, если не вовсе ничтожное: потому что не сопровождается ни искренним сокрушением сердца об оскорблнии Бога грехами, ни решительным предположением больного оставить прежний образ жизни, которая и без того прекращается. Вспомните: каково вы себя чувствуете в скоропреходящем страдательном состоянии, например, от головной или зубной боли, и скажите: можно ли в таком состоянии заниматься чем-нибудь дельным? Тем более это невозможно в продолжительной, изнурительной болезни. А принесение покаяния разве дело маловажное, – разве есть что-либо важнее его, когда от искренности исповедания и сердечного сокрушения о своей греховности зависит вечная участь человека, счастливая или несчастная? Зачем же важнейший долг, важнейшее в настоящей жизни дело, зачем покаяние отлагать до того времени, когда больной, очевидно, в безнадежном состоянии на выздоровление? Зловредный пример считающих себя благовоспитанными заразил и простых Христиан, так что и сии не только в здоровом, но и в болезненном состоянии, собираясь со дня на день пригласить Священнослужителя, умирают или без всякого покаяния, или в таком положении, что приглашенный Служитель веры, не выслушав исповеди, не вызвав своими внушениями ясного знака, из которого можно было бы заключить, что умирающий раскаивается в своих прегрешениях, совершает только наружный обряд покаяния, обряд едва ли полезный для умирающего, который ни чувством, ни мыслью не может уже принять никакого участия в действиях Священнослужителя!

Легковерие, по которому больные до последнего мгновения своей жизни надеются на выздоровление и доверяют лживым обещаниям окружающих, происходит от врожденного животолюбия; сам Бог вложил его в сердце наше, для того, чтобы мы благодарили Отца небесного за всякое мгновение настоящей и всеусильно стремились к вечной жизни. Имея в виду, что промысел Божий призывает некоторых людей к изучению врачебного искусства и производит из земли целебные травы и другие вещества, полезные для нас в болезненном состоянии, и Св. Церковь не только не запрещает, а даже увещевает призывать врача в болезнях, следовать его советам, пользоваться врачебными пособиями. Но вкоренившиеся в мире предрассудки, по которым именующиеся Христианами только в очевидной крайности, только в сомнительном для самих врачей положении больного, прибегают к пособиям веры, обращаются к строителям таинств Христовых, предосудительны, пагубны и достойны всякого осуждения, потому особенно, что Иисус Христос для восстановления страждущих тяжкими, не уступающими врачебному искусству болезнями, установил в Церкви своей таинство Елеосвящения, сообщил ему благодатную целебную силу. Так, по свидетельству Евангелия, еще во время земной жизни Спасителя ученики Его, будучи посланы для проповеди Евангелия, помазывали елеем недужных и исцеляли их от всяких болезней, a no вознесении Господа на небо завещали: болят ли кто в вас? да призовет пресвитеры церковныя, и да молитву сотворят над ним, помазание его елеем, во имя Господне. И молитва веры спасет болящаго, и воздвигнет его Господ, и аще грехи сотворил есть, отпустятся ему (Иак. 5, 14. 15).

На сем основании таинство, совершаемое над опасно больными, именуется Елеосвящением от того, что при совершении оного с произнесением священнодействующими положенной молитвы, помазываются елеем главные чувственные орудия и члены больного. Из сего легко усмотреть, что елей не сам собой, не по природному своему свойству, доставляет исцеление больному, но есть только видимый знак благодатной силы, сообщаемой больному, есть таинственное орудие сверхъестественной благодати Божией. Посему, как все вообще таинства церковные приносят душевную пользу только приемлющим их с живой верой и всецелым сокрушением сердца: так и таинство Елеосвящения восстановляет здоровье благодатной силой только тех больных, которые совершить оное над ними просят соответственным таинству образом, с полным присутствием ума и духа, именно со стороны приемлющего Елеосвящение требуется твердая вера, что Отец небесный, ради крестных страданий Спасителя, простит больному все его прегрешения; требуется еще непоколебимое упование на вечное милосердие и всецелая преданность воле Божией, а преимущественно всеискреннее сокрушение о грехах, благодарное возношение Богу , как бы в жертву, всех болезненных ощущений и страданий, коими промысл Божий посетил больного.

Такое принятие Елеосвящения действительно может восстановить здоровье страждущих тяжкими болезнями! При всем том, многие из тех людей, у которых всякий день праздник, и всякий день будни, к прискорбию, почти никакого не имеют понятия о таинстве Елеосвящения, и едва ли кому-нибудь из них довелось когда-либо видеть, как оно совершается. Но низойдите в низшие сословия, полюбопытствуйте расспросить в тех селах, коих жители, сохраняя еще древние Христианские обычаи, будучи одержимы тяжкими болезнями, просят Священнослужителей совершить над ними Елеосвящение; полюбопытствуйте расспросить: какие оно производит последствия? и вы удостоверитесь, что приемлющие сие таинство с верой нередко выздоравливают: потому что истинный Врач душ и телес наших, един творяй чудеса, Господь и Бог наш Иисус Христос, вчера и днесь, тойжде и во веки (Евр. 13:8).

Однако ж, возразит кто-либо, умирают люди в скорости и по принятии Елеосвящения. Да, человеку не суждено вечно жить на земле! Никто и не утверждает, что Елеосвящение продолжает жизнь нашу до бесконечности. Но оно дивно облегчает самое переселение из настоящей жизни в замогильную. А если обратить внимание, что расстроенный здоровьем томится ощущением боли, чувствует отягощение во всех членах своих, смущается неизреченной тугою сердца, усиливает свою болезнь раздражительностью и нетерпением, подвержен чрезвычайным искушениям, что его окружают страшные призраки, что он терзается совестью, помышляя о предстоящей кончине, о разлучении души с телом и близкими его сердцу, о неизвестности вечной своей участи: то сколь благотворно таинство Елеосвящения и в том отношении, что оно сообщает человеческому духу мужество в борьбе с ужасными предсмертными призраками, и дарует больному силу стоять выше искушений, встретить бестрепетно переход от временной в вечную жизнь, и как бы с рук Церкви Христовой передает душу Христианина на руки небесных духов, в торжествующую Церковь первородных, написанных в книге блаженной жизни!

Сущность вашего слова: не отлагать врачевания души нашей не только в болезненном, но и в здоровом состоянии; но сознавая в себе душевные язвы, терзающие совесть, немедленно с сокрушением сердца прибегать к таинству Покаяния; а в тяжких болезнях, особенно в сомнительных относительно выздоровления через обыкновенные врачебные пособия, пользоваться таинством Елеосвящения, – дабы или удостоиться восстановления сил своих благодатью Божией или приготовиться, на всякий случай, бестрепетно встретить последний час жизни нашей, и удостоиться в вечности помилования Божия. Аминь.