Слово на неделю Ваий

Рцыте дщери Сионове: се Царь твой грядет тебе кроток. (Мф. 21:5).

Что могло быть восхитительнее для Иудейского народа, потерявшего свою самобытность, подвергшегося тяжкому игу иноземцев, как весть о том, что они будут иметь собственного Царя, и Царя кроткого, человеколюбивого? И столь радостным известием, более нежели за четыреста лет, пророк Захария утешает Иудеев, возвратившихся из плена Вавилонского! Наконец настало время, в которое надлежало прийти в исполнение пророчествам. И вот, предсказанный Пророками, кроткий Царь мира торжественно входи в престольный град своих предков по плоти, приходит с тем, чтобы не один народ, но весь род человеческий освободить, не от гражданского порабощения, но от рабства тягчайшего, – от порабощения греху и дьяволу. О как возрадуются о таком Царе подданные Его; как торжественно встретят Его; с какой покорностью подчинятся Его управлению! И, действительно, многие встретили Его довольно торжественно; но через несколько дней повлекли Его на мучение и распяли Его! Какая, обыкновенно говорим мы, неблагодарность, какое злодеяние! Так, но для нас полезнее, вместо осуждения Иудеев, обращать внимание на самих себя, особенно тогда, когда Св. Церковь возвещает нам, что Иисус Христос готов посетить души наши под таинственно видами хлеба и вина, когда Церковь взывает к нам: со страхом Божиим и верою приступите! Как бы говоря: отверзите врата сердца вашего! вот грядет к вам кроткий Царь славы в высочайшем таинстве любви своей! Приуготовьте себя к достойному принятию и удержанию в душе своей сего высокого Посетителя; а Он принесет вам с Собой неизреченную сладость своих Божественных утешений, принесет залог вечного блаженства! В чем же состоит приуготовленное к достойному принятию, и какого от нас требует образа жизни мысль, что в таинстве Евхаристии мы принимаем внутрь себя Спасителя?

Должно сказать правду, что приобщающиеся в наших храмах пресвятых тайн тела и крови Господа нашего, по-видимому, знают, с каким расположением сердца должно приступать к столь высокому таинству. По крайней мере, мы можем свидетельствовать, что всякий приобщающийся сперва перед Отцом духовым исповедует грехи свои, потом приступает к трапезе Господней в чистых одеждах, с наружным благоговением. Но как мы, хотя и недостойные строители тайн Божиих, должны проповедовать слово спасения благовременно и безвременно, мудрым и невеждам, знающим и незнающим (Рим. 1:14): то, кто бы ты ни был, позволь спросить себя, возлюбленный: точно ли ты, прежде принятия Св. Таин, исповедал перед духовным Отцом грехи твои, с той мыслью, чтобы умилостивить Бога, которого ты оскорбил своими грехами? Положил ли ты решительное намерение в сердце твоем загладить, по мере сил своих, произведенные тобою соблазны, удовлетворить каждого обиженного тобой и впредь не возвращаться на путь порока? Пришел ли ты в такое омерзение к грехам своим, что воспоминание о них приводит тебя в ужас, что ты содрогаешься при одной мысли о суде Божием? Готов ли ты скорее перенести всякого рода несчастье, претерпеть все виды мучений, нежели снова оскорбить Бога прежним образом жизни? – Все сии условия столь необходимы для принесения истинного покаяния, сколько искреннее покаяние необходимо для очищения совести, а чистая совесть необходима для достойного принятия таинства Евхаристии. Приступающий к Св. причастию без соблюдения таких условий прилагает новое беззаконие к беззакониям, потому что, если ты, имея какую-нибудь редкую драгоценность, стараешься хранить ее в чистом ковчеге; если, приобретя для себя светлую одежду, не решишься же бросить ее в грязном месте: то не беззаконно ли, не дерзновенно ли в душу, оскверненную грехами, принимать Христа Спасителя, сокровище всех благ, бессмертного источника вечной жизни?

Очистив совесть свою искренним покаянием во грехах своих, испытай еще себя, возлюбленный, имеешь ли ты пламенное желание удостоиться столь высокой почести, каково соединение с Богом Спасителем в таинстве Евхаристии? Зачем это? спросишь. За тем, что Спаситель именно с той целью учредил таинство тела и крови своей, чтобы оставить своим последователям высочайший залог любви своей к нам и тем привлечь нашу любовь к Себе (Лк. 22:15). Посему душа, изнуренная порабощением греху, освободившись от столь тяжкого рабства, не должна ли пылать горячайшим желанием соединения со своим Искупителем; не должна ли лететь к Нему подобно лани, стремящейся в знойный день лета на источники водные? Если же ты не чувствуешь в себе столь пламенного желания, желания соединиться с твоим Спасителем: то, по крайней мере, взывай к Нему из глубины души твоей: Господи! ниспошли в сердце мое палящий огнь любви Твоей: да воспламенит душу мою, да разожжет сердце мое любовью к Тебе и да попалит до корня грехи мои!

Проникнутый такими чувствами, приступай, Христианин, к причащению тела и крови Спасителя; но, вместе с тем, приступай с величайшим благоговением и смирением, которых ты не можешь не ощущать в себе, размыслив, что ты, колеблемая всяким ветром искушений былинка – приближаешься к огню Божественному, приближаешься ко Господу и Богу твоему; что ты тварь – Он Творец твой; ты безответный грешник – Он Всеведущий, нелицеприятный Судья твой; ты неблагодарный должник – Он Отец и Благодетель твой! Помышляя о сем, молись всею крепостью сил твоих, молись подобно Евангельскому сотнику: Господи, несмь достоин, да под кров мой внидеши (Мф. 8:8)! но как ты сам хочешь обитать во мне: хо я приступаю к Тебе с дерзновением; сотвори меня своей обителью, вниди в храмину души моей: да все чувства мои, душа и сердце мое благословляют выну всесвятое имя Твое!

Удостоившись Св. причастия, познав опытно, колико благ (1Пе. 2:3) и щедр Господь наш, первым ощущением благочестивой души должно быть чувство безпредельной благодарности к Спасителю! Если мы, быв приглашены на пиршество каким-нибудь знаменитым лицом, и насладившись предложенной нам трапезой, не смеем уходить, не изъявив домовладыке своей признательности за сделанную нам честь приглашением к столу: то какой сердце наше должно быть наполнено благодарностью к Спасителю Богу нашему, удостоившему соделать нас причастниками таинственной своей вечери, предложившему самого Себя в пищу и питие наше? Какой должен возгореться в тебе пламень любви Божественной при мысли о том, что ты, соединяясь со Христом в таинстве Евхаристии, становишься как бы выше самых Ангелов? Потому что они не удостаиваются толикой чести, такого блаженства, и только с благоговением взирают на сие таинство безпредельной к нам любви Божией, непостижимое для всех сотворенных умов!

Впрочем, исинная любовь к толико возлюбившему нас Господу сама по себе каждому укажет: какого       образа жизни требует от нас соединение со Христом в таинстве Евхаристии? Любовь к Нему состоит в том, чтобы соблюдать заповеди Его (1Ин. 5:3). Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет (Ин. 14:023), сказал сам Господь наш. А для пламенеющего Божественной любовью заповеди Его не только не тяжки (1Ин. 5:3), даже вожделенны. Как сыновняя любовь открывается в полной преданности и благоугождении детей родителям, или как любящий кого-либо выражает любимому предмету преданность свою усвоением себе его образа мыслей, одушевляясь его чувствованиями, угождая желаниям и действуя сообразно с волей любимого: так душа, любящая Спасителя, всемерно старается питать в себе такие мысли, чувства и желания, какие были в Иисус Христе, устраняется от всего враждебного Ему, опасается всего, что может оскорбить Его. Последователь Иисуса Христа во всех обстоятельствах жизни своей поступает с такой преданностью воле Его, что от любви Спасителя ничто не в состоянии отторгнуть сердца, прилепившегося к Нему: ни скорбь, ни теснота, ни гонение, ни голод, ни опасности, ни меч, ни какая сила и власть, ни удовольствия в настоящем, ни ожидание выгод в будущем, ни высота почестей, ни глубина уничижения и поругания, и никакая тварь (Рим. 8:35): потому что пламень истинной любви неугасим (Песн. 8:6)!

И недостоин ли всей любви нашей Спаситель, возлюбивший нас до того, что в залог вечной жизни питает нас телом и кровью своей? О как бы мы были счастливы, если бы со дня приобщения Св. тайн мысли и желания наши постоянно были устремлены к Богу Спасителю нашему; если б мы, поставив на страже чувств и сердца нашего разум, всегда внутренно молились, чтобы Господь не оставил нас своей благодатью; если бы мы отвращали взор наш от тех предметов, которые удаляют нас от Бога, если б наш слух был загражден от смущающих совесть речей и собеседований; если бы уста наши отверзались только на славословие Господа и в назидание ближнего; если бы наши руки простирались, а ноги спешили только на добрые дела! Как бы мы были счастливы: если бы с минуты приобщения Св. тайн прервали все, не только греховные, но и хотя мало опасные для спасения связи; если бы мы противопоставили искушениям – страх суда Божия, роскоши – умеренность, пресыщению – воздержание, надменности – смирение, ярости – кротость, самолюбию – самоотвержение!

Да приступаем же к чаше спасения с сокрушенным и смиренным сердцем, с чистой совестью, с живой верой, пылая горячайшим желанием соединения со Христом на земле и в вечности! А, вкусив от источника жизни и бессмертия, пребудем на всегда благодарны за толикую любовь к нам Господ; возлюбим Его всей крепостью души и сердца нашего: да сподобимся еще теснее соединиться с Ним в невечерний день царствия Его! Аминь.