Самоукорение

Держись страха Божия, хранения совести и соблюдения заповедей Божиих; тогда тебе видно будет, как нужно будет поступать в маловажных случаях, соображаясь с местными обстоятельствами. В чем окажешься виновной пред Богом и пред людьми, в том приноси покаяние и смиряйся, не дерзай никого судить или осуждать, но во всяком неприятном случае стараясь возлагать вину на себя, а не на других, или за грехи свои, или что ты дала повод к скорби своей неосторожностью и неискусством (2, ч. 3, с. 44–45).

Считай всех лучше себя, а себя укоряй и всячески зазирай и не стыдись за свои немощи кланяться и просить прощения у ближнего, когда что имеешь на него. Почитай каждый день, как бы он был для тебя последний, и мыслями своими чаще поставляй себя на суде Божием. Твори молитву непрестанно в сердце: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, Богородицею помилуй мя грешную» (2, ч. 3, с. 45).

...Приходится... самим делом научаться самоукорению, которое в монашеской жизни нужнее всего. Учись, учись самоукорению; тогда без труда успокоишься (2, ч. 2, с. 80–81).

Необходимо скорее обретать успокоение через самоукорение, без которого с трудом проводит жизнь всякий ищущий спасения (13, с. 68).

Сознание, что за грехи наши достойны мы больших оскорблений, будет облегчать тучу душевную и послужит противодействием во вражьих подстреканиях, без толку смущающих того, у кого недостает самоукорения (13, с. 71).

Ради самоукорения не должно приискивать случаев, в которых невиновны, тем более когда это не успокаивает нас, а лишь в большее приводит смущение. Причина явная и готовая к самоукорению – грехи наши и гордость, если тотчас не открываются другие причины; при том надобно помышлять, что в каждом деле и поступке недостаточно одной благонамеренности, а потребны благоразумное искусство и основательное обсуждение дела. Вот тут-то много поводов и найдется к самоукорению и смирению, а не к смущению, которым обнаруживается тайная гордость. Смирение всегда сознает себя скудным искусства и умения поступать как должно; впрочем, всегда успокаивает себя сознанием своей худости и благонамеренностью, которой прежде всего ищет Бог от человека. Смирение заботится о возможном совершении и достижении своих целей, особенно в делах внешних, и чуждо неуместной настойчивости. Сам я хоть и непричастен, но вопрошающим обязан высказать истину (16, с. 238–239).