Азбука веры Православная библиотека святитель Амвросий Медиоланский О тайне Господнего воплощения

О тайне Господнего воплощения

epub pdf

De incarnationis dominicae Sacramento

Предисловие переводчика

Сочинение «О тайне Господнего воплощения» (De incarnationis dominicae Sacramento)¹ завершает основные догматические работы свт. Амвросия «О вере» и «О Святом Духе». Вошедшее в научный обиход название дано в тексте трактата самим автором (63). Значимость этого текста для святоотеческой литературы, не только латинской, но и греческой подтверждается тем, что выдержки из него приводились на Эфесском и Халкидонском соборах, а на средневековом Западе его ценил и цитировал Фома Аквинский².

Отличительной чертой произведения выступает его композиционная неоднородность. Резкая смена тематики и адресата внутри книги позволяет выделить в ней две самостоятельные части. Первая (1–78) написана в форме церковной проповеди и обсуждает христологическую проблематику, вторая (79–118) возвращается к тринитарным спорам и обращена к императору Грациану. Конкретность обстоятельств, вызвавших написание этой книги, помогает определить время её появления.

Важным основанием для датировки служат слова самого автора, что все пять книг «О вере», завершение которых относится к концу 380 – началу 381 г., им уже написаны (62). Дьякон Павлин описывает обстоятельства появления трактата о воплощении³: два арианина, кувикуларии⁴ императора Грациана, задали свт. Амвросию вопрос о воплощении Господа и пообещали вернуться за ответом. На следующий день святитель и народ ждали их у Порцианской базилики, но те, забыв о встрече, отправились на загородную прогулку, на ней с ними произошёл несчастный случай, и оба погибли. Свт. Амвросий, не дождавшись их прихода и не зная о происшедшем, произнёс проповедь, которая и стала первой частью сочинения. Упоминание кувикулариев свидетельствует о пребывании императора Грациана в Медиолане (датируется периодом с весны 381 до лета 383 г.). Во второй части сочинения автор отвечает на возражение: как могут Нерождённый и Рождённый быть одной сущности? – высказанное Палладием Ратиарским на Аквилейском соборе в сентябре 381 г.⁵ Всё это позволяет утверждать, что сочинение «О тайне Господнего воплощения» было написано в конце 381 – начале 382 г.⁶

Пространное рассуждение о достоинстве апостола Петра, которое выглядит скорее отступлением от основной темы о воплощении, чем необходимым пунктом в её развитии, может быть косвенной отсылкой к спорам, которые велись в Римской Церкви при папе Дамасе (366–384). Дамас настаивал на том, что особое положение, определённое Христом ап. Петру, разделяют только Римские папы как его наследники по кафедре и что именно они выступают авторитетом как власти, так и веры для всех остальных епископов. Свт. Амвросий не отрицает особое положение ап. Петра, но определяет его значимостью в хранении веры и особой ролью в её исповедании, а не преимуществом почести и положения (см.: 27, 32–34). Можно также увидеть в этой похвале отклик на правило II Вселенского собора, предоставляющее Константинопольской кафедре второе место после Римской⁷.

Остаётся открытым вопрос, зачем свт. Амвросий обратился к казалось бы недавно раскрытым им в книгах «О вере» темам и почему «под одной обложкой» оказались почти механически соединённые части. Сам автор предвидит недоумение своих читателей и объясняет своё решение продолжением вероучительного спора и появлением в нём новых требующих решения вопросов (62–63), но новое сочинение всё же выглядит возвращением к изложенному им ранее.

Чтение догматических сочинений для их сознательного усвоения требует обязательного знакомства с традицией, внутри которой они написаны, и с традицией, против которой они написаны, так как автор не всегда считает нужным озвучить опровергаемое им положение противника. Например, вопрос свт. Амвросия: Кем ещё может быть Бог по природе, как не истинным Богом? (87) – на первый взгляд может показаться тавтологией. Но в нём за внешней риторической формой скрывается имплицитное опровержение конкретного арианского мнения, и слово «истинный» выступает не просто украшающим эпитетом, но определением Бога, которое имело большое значение в учении обеих спорящих сторон. Арий признавал «истинным Богом» только Отца, а Сыну отказывал в этом именовании и видел в Нём «Бога совершенного» не в онтологическом смысле, но по чести.

Свт. Амвросий, притворно соглашаясь с важностью понятия «нерождённость» при обосновании главенствующего положения Отца, вспоминает, что само это слово принято арианами только на основании того, что в книгах Ветхого и Нового Завета ничего не сказано о рождении Бога Отца. Святитель продолжает рассуждать, что если в Священном Писании ничего не говорится не только о рождении Отца, но и о рождении Святого Духа, то Он тоже должен быть признан нерождённым. Заключительный вывод о равном достоинстве Отца и Святого Духа, как обладающих одним свойством, и превосходстве Обоих над Сыном звучит ироничным опровержением противника (89–93), если знать, что Святой Дух занимал у ариан последнюю ступень на иерархической лестнице Трёх Лиц.

В некоторых случаях свт. Амвросий умышленно принимает во внимание не все положения противника. Например, он не рассматривает мнение ариан, напрямую связывающих понятие «Бог» с понятием «Творец» и признающих Сына Богом для мира, в творении которого Он принимал участие, а Отца Богом и для мира, и для Сына, но ограничивается обличением их учения о Сыне как о Боге по причастию благодати, Которого отличает от прочих творений только неизменность воли и постоянство пребывания в добре (83).

Обличения еретиков обычно позволяют читателю легко понять отношение автора к излагаемым фактам, но напрасно искать в них систему доказательств и не всегда легко определить, кто или что скрывается под теми или иными перифрастическими описаниями, если помнить о возможной карикатурной деформации предлагаемых портретов и зарисовок. Например, христологическая схема «Слово – плоть»⁸ (Λόγος – σάρξ), которая ущемляет воспринятую человеческую природу во Христе, замещая в ней разумную душу Самим Логосом, была принята и арианами, и их противником в тринитарном вопросе Аполлинарием, но на разных основаниях. Перед арианами, не признававшими божественное достоинство Сына, вообще не стояла проблема, как могли соединиться во Христе божество и человечество. Аполлинарий же, напротив, впервые, хотя и безуспешно, попытался выразить способ единения двух природ в Богочеловеке, и его неудачная формула «единая природа Бога-Слова воплощённая» положила начало монофизитскому учению. Тем не менее никого из них нельзя обвинять в усвоении страдания божественной природе, если оставаться в рамках заданных ими систем. Свт. Амвросий доводит посылки противника до их логического предела и делает из них крайние выводы, абсурдность которых опротестовали бы сами еретики. Понимая предлагаемое этой ошибочной схемой единство как природное, он отвергает вытекающее отсюда мнение, что сама божественная сущность претерпела телесную изменчивость и страдания (57–58).

Рассуждения выстраиваются в соответствии с принятыми во время автора значениями слов, отражающих конкретные понятия, но в современном языке часто утерявших нужные оттенки. Так, русское прилагательное «подобный» (греч. ὅμοιος, лат. similis) не передаёт необходимого для понимания спора с омиями значения этого термина «сходный по какому-то качеству, но не по сущности»⁹. Например, один человек подобен другому по внешнему виду, но по природе они единосущны (108). Вещи могут быть подобными по форме, по цвету и по любым другим, часто случайным, свойствам, но разными по природе (107). Подобным же в собственном смысле может быть только принадлежащее одной природе, то есть единосущное. Свт. Амвросий, отвергая пригодность термина «подобный» для обсуждения природы, следует именно этим представлениям. Кроме того, он говорит о подобии по причастию и по подражанию (например, люди призваны уподобляться Отцу в святости¹⁰), но ни то, ни другое также не отражают сущности (111).

Проследить за ходом рассуждений и за логикой в доводах свт. Амвросия будет легче, если понимать особенности тринитарной терминологии и её историю на Западе в соотношении с греческой. Главным доводом против слова «единосущный» не только для еретиков, но и для некоторых, верно понимающих тринитарную проблему, служило его отсутствие в тексте Священного Писания. Это принципиально важное определение получило разное словесное оформление в греческом и латинском, соответственно, закрепившиеся за ним названия по-разному соотносились с текстом Священного Писания и, что не менее важно, обстоятельства усвоения термина богословием были тоже различными на Востоке и Западе. Всё это давало разные способы аргументации и приводило к перестановке акцентов при обсуждении некоторых тем. Однокоренным и схожим по способу образования для греческого ὁμοούσιος в Библии выступает только определение ἑπιούσιος из молитвы Господней, но набор значений у этих слов не совпадает. Ещё более подозрительным ὁμοούσιος в глазах греков делала его значимость в учении Савеллия при обосновании единства в Боге не только сущности, но и Лица.

В латинском богословии для обозначения единосущия было принято словосочетание unius substantiae, «одной природы», которое вошло в богословскую традицию Запада начиная с Тертуллиана и не вызывало ни подозрений, ни протестов. Разбив его на два самостоятельных слова, что и сделал свт. Амвросий (81–88), подобрать необходимые свидетельства в Писании было проще. Ещё одно обстоятельство увеличивало число подходящих для обоснования этого термина мест, облегчая положение латинского экзегета: слово substantia служило переводом для двух греческих. С одной стороны, оно соответствует οὐσία (100) и за ним закрепляется значение «сущность», а с другой – является морфологической калькой и служит переводом для ὑπόστασις, которое обозначает ипостась, или лицо. Главным недостатком таких переводческих соответствий было то, что в большинстве случаев лексемы «ипостась» и «природа» не синонимичны¹¹. Кроме того, свт. Амвросий не смущается приводить случаи, где понятие «природа» выражено синонимом φύσις (в переводе на латинский natura).

Свт. Амвросий начинает свою книгу с толкования ветхозаветной истории об Авеле и Каине (1–12). В основе его рассуждения слова Бога, обращённые к Каину: Если ты верно приносишь дар, но не верно различаешь, ты согрешаешь (Быт.4:7). Главной задачей святитель видит объяснение того, в чём состоит грех «неверного различения». Вариативность ответов на вопрос, почему Бог принял дары Авеля, а его брата нет, базируется на обыгрывании значений латинского глагола divido¹². Первое – «выбирать, отделять» – позволяет дать буквальное толкование и признать причину отвержения Каина в том, что он выбрал худшие плоды для жертвоприношения. Во втором значении – «сознавать различие» – глагол выступает синонимом к iudicare («судить, рассуждать») и позволяет автору прибегнуть к типологическому методу экзегезы. По мнению свт. Амвросия, истинность различения для ветхозаветных праведников состояла в пророческом предвидении будущего воплощения. Авель принёс первенцев от своих овец, и его главное достоинство заключается в том, что он постиг преобразовательный смысл своей жертвы и указал ею на Единородного Сына как на грядущего Агнца Божьего и Спасителя. Неспособность же Каина верно различить и понять спасительный смысл божественного домостроительства привела к непринятию его даров.

Такое решение ветхозаветного сюжета оказывается тем более уместным, что проблема воплощения и станет главной темой для этой части книги. Кроме того, оно позволяет видеть в первом брате образ христиан, принимающих участие в таинствах Церкви и разделяющих её учение, а во втором – образ всех, находящихся вне её. К ним святитель относит, во-первых, иудеев, как отвергнувших и распявших Самого Господа, во-вторых, язычников, как не принимающих слово евангельского благовестия, и, наконец, еретиков, искажающие истину тринитарных и христологических догматов, а также тех, кто отделился от Церкви не только по вероучительным, но и по каноническим разногласиям.

Наконец, третье значение глагола – «раскалывать, разрубать» – актуализируется при воспоминании об убийстве Каином Авеля, которое символизирует ожесточённое отношение к Церкви и пагубный характер действий тех, кто противостоит ей, даже если они подчас носят имя христиан и выдают себя за братьев.

Книга создаётся вслед за проведением II Вселенского собора, который стал важным поворотным пунктом в отношениях между Церковью и империей. До этого времени трон чаще занимали императоры, покровительствующие арианам и преследующие православных, но Феодосий I увидел в утверждении единой веры и единой религии залог прочности и стабильности своей империи. В результате одним из значимых итогов II Вселенского собора стало признание легитимности только православной Церкви, прочие религиозные собрания причислялись к незаконным. Остро встал вопрос, кого можно, а кого нельзя считать кафоликами. Похожая ситуация сложилось на Западе, поскольку Грациан стал практически первым правителем этой части империи, который отдал первенство никейцам. В этом случае одной из задач свт. Амвросия было дать максимально полный список догматических учений, приверженцы которых оказываются не только вне Церкви, но и вне закона. Действительно, длинные перечни неприемлемых мнений с их краткой характеристикой, а иногда и с опровержением встречаются в тексте несколько раз (6–12, 23–26, 46–51). Наиболее же подробно обсуждается полнота человеческой природы в первой части и термин «нерождённый» во второй, что позволяет судить о реальной опасности разногласий именно в этих вопросах.

Изложение учения о воплощении у свт. Амвросия отличает чёткость христологических формулировок, которые часто напоминают афоризмы, выстроенные по принципу антиномии. Во Христе признаётся совершенный Бог и совершенный человек; говорится о двух Его рождениях – одном от Отца, а другом от Девы Марии (35); признаётся взаимообщение свойств (36:39), но оговаривается необходимость чётко различать, какой из природ принадлежит каждое действие (37); отстаивается полнота и истинность человеческой природы во Христе, состоящей из разумной души и одушевлённой плоти (53, 63:65), истинность, а не призрачность её страданий на кресте (45–46); отрицаются любые изменения, к которым, по мнению ариан, должно было привести воплощение в божественной сущности (40:44), а также в числе и характере отношений между Лицами Пресвятой Троицы (77).

Свт. Амвросий обличает разные неверные христологические мнения, но специально останавливается на учении Аполлинария (51–53, 64–76), который при создании своей системы преследовал цель непротиворечиво обосновать неверно понятую им возможность спасения для человека. Так, его положение о том, что Слово заняло в воспринятой плоти место разумной души, позволяет ему говорить, во-первых, о претерпевании неукоризненных страстей Самим Богом, а во-вторых, исключить человеческий ум, как нестойкий в добре, а потому непригодный в деле искупления. В сотериологии свт. Амвросия, напротив, необходимыми условиями являются полнота человеческой природы (56:71).

На опасение Аполлинария: не оказывается ли во Христе двух главенствующих начал, если признать в Нём реальность человеческого ума, свт. Амвросий отвечает не описанием, как и почему такое единство возможно, а риторическим вопросом: неужели разделяем мы Христа?.. (75). Это говорит о том, что проблему он видит и знает её правильное решение, но в его распоряжении ещё нет средств для рационального её обоснования, поскольку богословию только предстояло их найти¹³. Сохранялась терминологическая трудность и нечёткость при различении природы и ипостаси. Одним из способов её решения, причём как в области триадологии, так и в области христологии, становится грамматическая категория одушевлённости / неодушевлённости: о лице говорится в форме мужского рода, о сущности – среднего (54).

Не только построение сотериологической перспективы помогает свт. Амвросию в опровержении аполлинаризма, но и выявление ошибок противника в толкованиях Писания и противопоставление им собственного объяснения священного текста. Интересно проследить, как контекст богословского спора меняет расстановку и функцию библейских цитат и как сами цитаты помогают открывать новые области для богословствования, например, фраза из Евангелия от Луки: Иисус же преуспевал в возрасте и в премудрости и в любви у Бога и человеков (Лк.2:52). Свт. Амвросий в ходе арианской полемики должен был опровергнуть, что она обосновывает тварность и изменчивость Сына, а доказывая неправоту Аполлинария, он приводил её как недвусмысленное свидетельство о воспринятом человеческом уме. Наконец, новое звучание и актуальность она приобретёт в ходе споров о всеведении Христа, что нашло максимально полное отражение в трудах Максима Исповедника (VII в.)¹⁴.

Вторая часть книги полностью посвящена тринитарным вопросам, хотя и в первой части свт. Амвросий часто обсуждает достоинство Сына: он приводит начало Евангелия от Иоанна, ставшее «классическим» доказательством вечности Сына и его божества (15–20), продолжает тему Второго Лица как Премудрости при типологическом толковании книги Иова¹⁵ (41–43), и даже эпизод, в котором ап. Пётр исповедает Христа Сыном Божьим¹⁶, для него важен не только как свидетельство о воплощении именно Сына, но и как ещё одно подтверждение Его равенства с Отцом (29:33).

Не случайно главной мишенью для критики святителя выбран термин «нерождённый»: он играл определяющую роль в системах Ария и Евномия и отнесённый к природе позволял им говорить о неподобии по всему рождённого Сына нерождённому Отцу. О важности и сложности вставшей проблемы свидетельствует тот факт, что свт. Амвросий приводит не только положения из учения противника (95), но и восстанавливает рассуждения, которые легли в их основу (96), он также не упускает ни одного способа аргументации при её обсуждении. Эксплицитным доказательством о неправомерности закреплённой за выбранным словом значимости при обсуждении тринитарных проблем служит то, что нигде в Священном Писании не говорится о нерождённости Отца (90–93)¹⁷.

Принципиальным у свт. Амвросия становится доказательство того, что ни свойства «рождённость» и «нерождённость», ни именования «отец» и «сын» нельзя относить к природе, но первые определяют способ происхождения природы (97) и собственные свойства у обладающих одной природой (100), а вторые указывают на характер их отношений. В подтверждение того, что происхождение от различных начал и различными способами не всегда влечёт за собой изменение сущности, приводятся два примера из Священного Писания. Три раза рассказывается в книге Бытия о творении птиц: в первом случае их производит вода¹⁸, во втором Сам Бог образует их из земли¹⁹, в третьем же Он обращается к самим птицам с приказанием: плодитесь и размножайтесь!²⁰ Разное происхождение свойственно и человеческому естеству: Адам был сотворён из праха земного, сыновей же, причастных своей природе, он рождает, а сверхъестественное рождение Господа Иисуса Христа также не отменяет Его единосущия с нашей природой, но обновляет способ человеческого рождения²¹ (102–105). Свидетельством неоднозначной связи между словами «сын» и «рождение» служит также законодательная практика усыновления неродных детей, и принятое в богословии различие между сыновьями по природе и по благодати (98).

Понятие «нерождённый» приобретает особенно весомое звучание в системе Евномия, который признавал онтологический статус за именем и считал, что у каждой природы есть истинное имя, соответствующее и во всей полноте раскрывающее её сущность, и что прилагаемые к Богу имена относятся к истинным и все они, с одной стороны, раскрывают, а с другой – содержатся в определении «нерождённый»²². Свт Амвросий находит повод к насмешке над столь ценимым его противниками словом в греческой философии. Нерождённой в ней считают материю, которую, как лесную чащу, именуют ὕλη²³ (94). Ирония этого замечания обращена не столько на то, чтобы показать «странности» философской терминологии, сколько на то, чтобы дать пример лексической сочетаемости основного в арианском учении понятия со словами, обозначающими низменные и несоразмерные Богу вещи, и на эмоциональном уровне дискредитировать определение, лежащее в основе еретического рассуждения об Отце. Притворная готовность свт. Амвросия признать за этим термином его бесценность»²⁴ (95) также звучит не похвалой а ещё одним обличением.

Завершает книгу ветхозаветная цитата, где Святой Дух именуется Вседержителем, что, по мнению свт. Амвросия, достаточно доказывает равенство Третьего Лица с Отцом и Сыном (116). Один раз в списке еретиков упомянуты пневматомахи (9). И ещё в одном месте явление Святого Духа в виде голубя во время крещения Господа приводится как пример необходимости для Бога принять телесный образ, чтобы стать видимым для Своего творения. Предельная краткость в разработке этой темы позволяет предположить отсутствие влиятельных течений, чьё заблуждение состояло бы только в неправильном учении о Духе.

В сочинениях свт. Амвросия ясно отразился уровень его образованности. Он знает греческий язык, что в его время уже не так часто встречается на латинском Западе. Он любит делать отсылки к греческим словам, а увлечение этимологиями служит для него источником аргументации. Например, он считает, что форма слова οὐσία произошла в результате перестановки двух звуков в словосочетании οὖσα ἀεί²⁵, которое переводится «пребывает вечно» (100, ср.: 111). Приведённая им и не лишённая изящества и изобретательности народная этимология греческого слова становится подтверждением одного из главных оспариваемых арианами положений о вечности и безначальности Сына. Явление метонимии помогает свт. Амвросию продемонстрировать неправомерность буквального понимания аполлинаристами выражения: И Слово стало плотью (Ин.1:14) (59–60). Он знаком и с греческой мифологией, и противники упрекают его за пристрастие к языческим образам. Иногда они могут показаться неожиданными и слишком смелыми даже современному читателю. Например, слово «гигант», стоящее в греческом тексте восемнадцатого псалма²⁶, позволяет свт. Амвросию увидеть здесь прообраз Христа, поскольку гиганты греческой мифологии, как порождение Урана и Геи, то есть неба и земли, сочетают в себе две противоположные природы (35). Свободно владеет он также риторической образной системой: жизнь человеческая как море, Церковь как прочный корабль (34), плоть Христа как снятые воинские доспехи победителя (56).

Намеченные в изложении свт. Амвросия пунктиром темы о непознаваемости не только Бога (7, 21:42), но и творения (16), о сверхъестественном рождении Христа как главном условии обновления человеческой природы (104), о явлении Бога зримым образом творению как одной из целей Его воплощения (22), понимание спасения не только в аспекте уничтожения греха, но и обожения человека (54), о характере крестной Жертвы (54), конечно же, не могли получить в рамках одного сочинения своё полное развитие, но они засвидетельствовали всеохватность и силу богословской мысли автора.

Головнина Н.Г.

* * *

1. 1. Debitum cudo soluendum, sed hestemos meos non inuenio creditores, nisi forte inprouiso conuentu putauerunt nos esse turbandos; sed numquam fides uera turbatur.	Хотел бы я вернуть долг, но не вижу своих вчерашних заимодавцев. Может, они решили, что своим приходом приведут нас в замешательство? Но ни в чём и никогда не знает замешательства истинная вера!
2. Itaque, dum illi forsitan ueniunt, ad istos, qui propositi sunt, deflectamus agricolas, quorum alter, hoc est Cain, a fructibus terrae, alter autem, Abel uidelicet, ex primitiuis ouium suarum hostiam domino obtulit. Nihil inuenio, quod in specie munerum repraehendam, nisi quod et Cain munera sua displicuisse cognouit et dominus dixit: Si recte offeras, recte autem non diuidas, peccasti.	Пока же их нет, мы обратимся к истории о двух братьях, которая была нам предложена²⁷. Каин, первый из них, принёс Господу плоды земли, а второй – это ни кто иной как Авель – первенцев от своих овец. Я не нахожу ничего предосудительного в виде приношений, читаю только, что и сам Каин признал неугодность своих даров, и Господь ему сказал: Если ты верно приносишь дар, но не верно различаешь, ты согрешаешь (Быт.4:7).
3. Vbi igitur est crimen, ubi culpa? Non in oblatione muneris, sed in oblationis adfectu. Sunt quidem qui «recte» arbitrentur, quia alius, quae offerret, elegerat, alius, quae uiliora habuit, offerebat; sed non est ita inops spiritalium sensus in nobis, ut putemus quia dominus corporale sacrificium, non spiritale quaerebat. Et ideo addidit: Quiesce, tolerabilius significans abstinere a muneribus deferendis, quam infideli studio munus offerre. Qui enim nescit diuidere, nescit iudicare, spiritalis autem diiudicat omnia. Et ideo Abraham sacrificium, quod offerebat, diuisit.	Так в чём же преступление? В чём вина? Вина не в приношении дара, но в чувстве, с каким этот дар приносится. Понимание некоторых слишком прямолинейно: один, мол, старательно отобрал лучшее, чтобы принести в жертву, а другой отделил Богу, что похуже. Но не совершенно иссякло в нас духовное понимание²⁸, и мы не можем согласиться, что Господь ждёт вещественных подношений, а не духовной жертвы. Вот почему Он добавляет, обращаясь к Каину: Остановись! (Быт.4:7) – давая уразуметь, что лучше отложить принесение жертвы, чем принести её без порыва веры. Тот, кто не может различать, не может и рассудить, духовный же судит обо всём (1Кор.2:15). Распознал смысл жертвы, которую был готов принести, Авраам²⁹.
4. Sciuit etiam Abel diuidere, qui ex primitiuis ouium obtulit sacrificium, docens non terrae munera placitura deo, quae degenerauerat in peccatore, sed ea, in quibus diuini gratia mysterii refulgeret. Prophetauit itaque nos per passionem domini a culpa esse redimendos, de quo scriptum est: Ecce agnus dei, ecce qui tollit peccatum mundi. Vnde et de primitiuis obtulit, ut primogenitum signaret. Ostendit ergo dei uerum sacrificium nos futuros, de quibus propheta ait: Adferte domino filios arietum, meritoque dei iudicio conprobatur,	Сумел распознать и Авель, своей жертвой научая, что угодны Богу не плоды земли, проклятой из-за грешника, но первенцы от агнцев, в которых просвечивала благодать божественной тайны. Он пророчествовал, что страданием Господа, о Котором написано: Вот Агнец Божий, Который берёт грех мира (Ин.1:29), – мы будем искуплены от вины и принесением первенцев предуказует Первородного. Открывает Авель, что истинной жертвой Богу будем мы, по слову пророка: Приведите Господу сыновей агнчих! (Пс.28:1) – и справедливо обретает благоволение у Бога.
5. quam puto generalem in omnes extra ecclesiam constitutos latam esse sententiam. Multorum enim hic figuram cerno populorum, quos diuina sententia conpraehendit, quorum in illo Cain iam tunc munera refutauit.	Думаю, что грозное предупреждение обращено ко всем, кто находится вне Церкви. Вижу в этом образ многих народов, которых изобличает божественное предостережение, и чьи дары Он отверг уже в Каиновых.

2. 6. Generalis haec enirn in impios omnes sententia est. Itaque si Iudaeus offerat, qui filium uirginis Mariae a patre deo separat, dicitur ei: Si recte offeras, recte autem non diuidas, peccasti; quiesce!	В первую очередь этот запрет звучит для всех нечестивцев. Так, если приносит дар иудей, который Сына Девы Марии отделяет от Бога Отца³⁰, он слышит: Если ты верно приносишь дар, но не верно различаешь, ты согрешаешь. Остановись! (Быт.4:7).
7. Si offerat Eunomianus, qui ex impietatis Arrianae fonte progrediens redundanti perfidiae suae labitur caeno, generationem Christi, quae super omnia est, adserens ex philosophiae traditionibus colligendam, cum utique alia creaturarum sit ratio, alia secretorum potentia diuinorum, et ipsi dicitur: Si recte offeras, recte autem non diuidas, peccasti; quiesce!	И если приносит последователь Евномия³¹, который, выйдя из источника арианского нечестия, падает в зловонную жижу своего богохульства, строя неверное учение о рождении Христа на основании различных философских посылок, – но превыше всего рождение Сына, и несоразмерны доводы человеческого разума и непостижима глубина божественной силы! – то и он слышит: Если ты верно приносишь дар, но не верно различаешь, ты согрешаешь. Остановись! (Быт.4:7).
8. Dicitur hoc Sabelliano qui patrem filiumque confundit; dicitur hoc Marcionitae, qui alium putat deum noui, alium ueteris testamenti; dicitur hoc Manicheo et Valentino, qui non putauerunt ueritatem carnis humanae a Christo esse susceptam. Paulus quoque Samosatenus et Basilides in eadem sententiae sorte numerantur.	Слышит и последователь Савеллия, смешивающий Отца и Сына³². Слышит и последователь Маркиона, считающий, что в Новом Завете – один Бог, а в Ветхом – другой. Слышат и Манихей с Валентином, не признающие истинности воспринятой Христом плоти. Также Павла Самосатского и Василида причисляет к еретикам обличительный смысл этой фразы.
9. Similiter quoque eiusdem sententiae auctoritate damnantur, qui diuinitatem sancti spiritus negauerunt. Alii enim quidam uel Arrianorum Iudaei uel Arriani sunt Iudaeorum, quia sicut illi filium a patre, ita et isti spiritum a deo patre et filio dei separant.	Она звучит приговором и для всех, кто не признаёт божество Святого Духа. Они то ли арианствующие иудеи, то ли иудействующие ариане, поскольку те отделяют Сына от Отца, а эти – Духа Святого от Бога Отца и Сына Божьего³³.
10. Nouato quoque et Donato et omnibus, qui scindere corpus ecclesiae gestierunt, uiritim dicitur: Si recte offeras, recte autem non diuidas, peccasti. Ecclesia enim sacrificium est, quod offertur deo, ad quam Paulus dixit: Obsecro autem uos,fratres, per misericordiam dei exhibere corpora uestra hostiam uiuam, sanctam deo. Male ergo sacrificium diuiserunt, ecclesiae membra lacerando.	И Новат с Донатом и все, кто не стесняется рвать тело Церкви на части, слышат одни и те же слова: Если ты верно приносишь дар, но не верно различаешь, ты согрешаешь (Быт.4:7). Церковь и есть жертва, приносимая Богу, к ней обращается Павел: Итак, умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую и святую Богу (Рим.12:1). Еретики же неправильно разделили жертву, терзая тело Церкви.
11. Illos quoque percellit ista sententia, qui animam rationabilem ab incarnationis dominicae segregant Sacramento, naturam hominis ab homine separare cupientes. Et isti fortasse recte offerunt trinitati, sed rationem nesciunt naturae humanae diuinaeque distinguere. Dei enim simplex natura est, homo ex anima rationabili constat et corpora. Si alterum tollas, totam naturam hominis sustulisti.	Изобличены этими словами также и те, кто не признаёт разумной души в тайне Господнего воплощения и пытается лишить человеческой природы Человека. Может, они и верно приносят дары Троице, но не могут решить вопрос о человеческой и божественной сущностях. Природа Бога простая, человек же состоит из разумной души и тела, отделить одно – значит упразднить всю человеческую природу.
12. Aduersus omnes igitur hereses ista sententia est, quae fraterno nomine non frateme ecclesiam persequuntur, siquidem sub optione nominis christiani et quadam nuncupatiua fidei germanitate parricidalibus gladiis nos cupiunt uulnerare, quia «conuersio» nostra ad eos est et dominantur nobis «in saeculo peccatores»; peccator enim dominatur in saeculo, iustus in dei regno.	Это обличение клеймит всех еретиков, которые под видом братьев не по-братски угнетают Церковь, под прикрытием имени христианского и под мнимым родством в вере они стараются поразить нас братоубийственными мечами. Мы же живём среди них, более того, мир даёт власть грешникам над нами. Но грешник господствует в нынешнем веке, в Царстве же Божьем – праведник.
13. Caueamus igitur, ne qui te a «cubiculo» regis aeterni et a «secreto matris» ecclesiae separare conetur, ad quod ilia anima in Canticis canticorum uerbum dei se «introduxisse» significat; caueamus, ne a sinu patris et quodam utero paternae arcanoque naturae substantiam unigeniti fili separemus uerbisque his, quibus ueritas susceptae incarnationis adstruitur, diuinae generationi praeiudicia inferre meditemur, ne et nostrum alicui dicatur: Si recte offeras, recte autem non diuidas, peccasti; quiesce, hoc est: si nesciamus, quae propria sunt diuinitatis aeternae incarnationisque distinguere, si creatorem cum suis operibus conferamus, si auctorem temporum dicamus coepisse post tempora; neque enim potest fieri, ut, «per quem sunt omnia», sit unus ex omnibus.	Будем осторожны, чтобы никто не смог увести нас из чертога вечного Царя и из внутренних покоев Матери-Церкви, в которые душа из Песни песней ввела Бога Слово³⁴. Будем осторожны, чтобы не отделить нам от недра Отчего, то есть от таинственного лона Отчей природы, сущность Единородного Сына и на основании слов, свидетельствующих об истине совершившегося воплощения³⁵, не вынести поспешного решения о божественном рождении³⁶. Иначе и мы услышим: Если ты верно приносишь дар, но не верно разделяешь, ты согрешил. Остановись! (Быт.4:7). Это будет значить, что мы не сумели различить, что́ принадлежит вечному божеству, а что́ – воплощению, уравняли Создателя с Его творением и нашли начало во времени для Творца времён. Но невозможно Тому, через Кого все получило бытие³⁷, быть одним из всех.

3. 14. Nolo nobis credatur, scriptura recitetur. Non ego dico a me quia inprincipio erat, sed audio; non ego adfingo, sed lego, quod omnes legimus, sed non omnes intellegimus, et, cum legitur, audimus omnes et non audiunt omnes. Incrassatum est enim cor quorundam et aures eorum grauiter audierunt, aures scilicet interioris adfectus. Non enim caro peccat, quae suum seruat officium et recipit auditum, sed animus puri auditus prauus interpraes, qui recusat audire quae audiuntur, intellegere quae leguntur. Quid aures tamquam cera et plumbo clauditis? Et tamen dominica beneficia et officia naturae non potestis excludere. Auditis inuiti, auditis fastidientes, auditis, ne quod non audieritis excusare possitis.	Я не хочу, чтобы верили мне на слово, но хочу, чтобы перечитали Писание. Не по своему разумению я говорю, что в начале было (Ин.1:1), но слышу, не измышляю, но читаю. Мы всё читаем, но не всё понимаем, мы всё слушаем во время чтения, но не всё слышим. Огрубело сердце их и ушами с трудом слышат (Мф.13:15; Деян.28:27; Ис.6:10), под слухом подразумеваю я духовное слышание. Виновна не плоть, она исполняет свой долг и воспринимает слышимое, превратным же толкователем чистых слов становится душа, которая не хочет воспринимать звуки и понимать чтение. Зачем вы запечатываете свои уши даже не воском – свинцом, если не можете воспрепятствовать ни Господу в Его благодеяниях, ни природе в исполнении её обязанностей? Слушаете вы с нежеланием, слушаете с досадой, слушаете так, что нет вам прощения за ваше неслышание.
15. Auditis ergo, cum legitur: In principio erat uerbum. Quis hoc dicit? Iohannes utique ille piscator. Sed non quasi piscator hoc dicit, sed quasi humani piscator adfectus, qui iam non pisces caperet, sed «homines uiuificaret». Non suum est, quod dicit, sed eius, qui uiuificandi ei tribuit potestatem. Piscator enim ipsis, quos ante capiebat, piscibus taciturnior erat et circa diuina mysteria magis mutus, qui uocis suae nesciebat auctorem, sed «uiuificatus a Christo» «uocem» audiuit in Iohanne, uerbum agnouit in Christo.	Итак, вы слышите чтение: В начале было Слово (Ин.1:1). Кто это говорит? Без сомнения, знаменитый ловец рыб Иоанн. Но говорит он не как ловец рыб, а как умелый ловец человеков³⁸, который уже не рыб уловляет, а людей животворит. Но не его эти слова, а Даровавшего ему власть животворить. Прежде этот рыбарь был безгласнее рыб, которых ловил, и безмолвствовал о божественных тайнах, не зная Источник своего голоса, но, оживотворённый Христом, он глас услышал в Иоанне³⁹, а Слову внял во Христе.
16. Et ideo plenus spiritu sancto, qui sciret principium non temporis esse, sed supra tempora, reliquit saecula et ascendens spiritu super omne principium ait: In principio erat uerbum. Hoc est: Remaneat caelum; nondum enim erat, quando in principio erat uerbum. Nam etsi caelum habet principium, deus non habet; denique in principio fecit deus caelum et terram. Aliud est fecit, aliud est erat; quod fit, incipit, quod erat, principium non accipit, sed praeuenit. Remaneant etiam tempora, quia post caelum tempora. Remaneant etiam angeli, archangeli; etsi principium eorum non inuenio, erat tamen, quando non erant; non erant enim, qui aliquando coeperunt. Si ergo principium eorum inuenire non possumus, quos certum est habere principium, quomodo possumus uerbi inuenire principium, a quo omne principium non solum creaturarum, sed etiam cogitationum nostrarum omnium praeuenitur?	Исполнившись Святого Духа⁴⁰, он постиг, что начало не во времени, но прежде времён; оставив века, он восшёл духом превыше любого начала и изрёк: В начале было Слово (Ин.1:1). Это значит: Да будут небеса! Их ещё не было, когда в начале было Слово. Но если у небес есть начало, то у Бога его нет. Итак, в начале сотворил Бог небо и землю (Быт.1:1). Но одно значит «сотворил», и другое – «было». То, что претерпевает становление, получает начало, а то, что было, начала не принимает, но предваряет его⁴¹. Да будет время, поскольку после неба – время. Да будут ангелы и архангелы! Пусть я не знаю, когда они получили начало, но я знаю, что было, когда их не было. Не было когда-то никого, кто однажды появился. Но если мы не можем постичь начало даже тех, кто, без сомнения, имеет начало, как можем мы постичь начало Слова, Которое предваряет начало не только всего творения, но и всех наших мыслей?
17. Aperte itaque «sempiternam diuinitatem eius» expresserat. Sed tamen ne quis a patre diuideret uerbi aeternitatem, ut eandem crederemus uerbi esse, quae patris est, bonus ille piscator adiunxit: Et uerbum erat apud deum. Hoc est: quod dixerat, sic aestimandum est: Erat uerbum, quomodo «erat» pater, quoniam cum patre erat et in patre erat et apud patrem erat semper. Nempe quomodo de patre legimus erat, ita et de uerbo legimus erat.	Итак, ясно выражено Его вечное божество⁴². Но пусть никто не отделяет вечность Сына от Отчей! Благой ловец рыб, укрепляя нашу веру в то, что одна вечность у Слова и у Отца, продолжает: И Слово было у Бога (Ин.1:1). Сказанное следует понимать так: Слово было, когда был Отец. Оно всегда было с Отцом, всегда было в Отце и всегда было у Отца. Не случайно, «был» читаем как об Отце, так и о Сыне.
18. Quid discernis intellectum, qui non discernis auditum? Verbi esse apud patrem est, patris esse cum uerbo est. Legimus enim quia uerbum erat apud deum. Itaque si secundum tuam opinionem aliquando non erat, ergo secundum tuam opinionem et is in principio non erat, apud quem erat uerbum. Per uerbum enim audio, per uerbum intellego quia deus erat. Nam si sempiternum uerbum esse credidero, quod credo, non possum de patris aeternitate dubitare, cuius aetemus est filius. Si temporalem generationem eius existimo, incipit communitatem habere nobiscum, ut uideatur pater esse coepisse. Sed si de patre non ambigis quia incipere esse dei non est, de patre non ambigis quia dei est sempitemam habere perfectionem. Ne forte usu sermonis labereris humani, dum uerbum dicis et filium, ideo addidit: Et deus erat uerbum.	Почему ты видишь разный смысл в том, чего не различаешь на слух? Свойство Слова – быть у Отца, а свойство Отца – быть со Словом. Мы повторяем: Слово было у Бога (Ин.1:1). Допуская, что было время, когда Слова не было⁴³, ты полагаешь, что в начале не было и Того, у Кого Оно было. Я, напротив, благодаря Слову слышу и благодаря Ему понимаю, что Оно было Бог. Если я верю – а я верю – в вечное Слово, то у меня нет причин сомневаться в вечности Отца, Которому совечен Его Сын. Если я признаю рождение Сына во времени, Отец окажется имеющим сходство с нами, так как Он начал быть Отцом. Но если у тебя нет сомнений, что обладание началом не входит в число свойств Бога Отца, ты не сомневаешься и в том, что Бог вечно обладает совершенством. Апостол, чтобы тебя не соблазняло обыденное значение именований «слово» и «сын», завершил: И Слово было Бог (Ин.1:1).
19. Habet utique quod pater, quia deus erat. Quomodo huius negas aeternitatem, cui unum cum patre dei nomen est? Non te sonus capiat similitudoque sermonis: aliud uerbum est, quod tempora habet, quod syllabis colligitur litterisque conponitur; non tale uerbum filius, quia non talis est pater uerbi.	Следовательно, у Слова есть всё, что есть у Отца, потому что Оно было Бог. Почему ты отрицаешь вечность Того, у Кого вместе с Отцом одно имя Бога? Пусть одинаковое звучание не вводит тебя в заблуждение⁴⁴: Сын Слово не похож на человеческое сложенное из букв и состоящее из слогов слово, поскольку не таков Отец Слова.
20. Cauendum ergo, ne et illi quaestionem uocis corporalis uideamur inferre: incorporeus est deus; uocem utique incorporeus corporalem non habet. Si uox corporalis non est in patre, nec filius uerbum est corporale. Si corpus in patre non est, nec tempus in patre est; si tempus in patre non est, utique nec in uerbo est; quod si nullum principii tempus in uerbo, nec numerus utique nec gradus uerbi est, quia si numerus in uerbo, ergo multa uerba, si multa uerba, multi et filii. Sed unum uerbum est, quod et gradum excludit et numerum, unum secundum naturam.	Будем осторожны и не дадим повода думать, что мы приписываем Отцу телесный голос, как у нас. Бог бестелесен, и у Него нет телесного голоса. Если же голоса, как у нас, у Отца нет, то и Его Слову не свойственна телесность. Если у Отца нет тела, Он не подчинён времени. Если не подчинён времени Отец, то не подчинено и Его Слово. Если в Слове нет начала во времени, то Оно не принимает ни исчисления, ни изменения. Если бы исчисление было свойственно Слову, то было бы много слов, а если бы было много слов, то было бы много сыновей. Но Слово одно, Оно исключает любое исчисление и изменение, Оно одно по природе.
21. Ne quaerite, cuiusmodi naturam! Nescio! Nescio multo hoc melius quam scio. Hoc solum bene scio quod nescio, quae scire non possum. Quod uidimus, inquit, et quod audiuimus. Johannes dicit; hoc solum bene scire se dixit, quod audiuit et uidit, qui «in Christi pectore recumbebat». Ergo illi satis est audisse, mihi non est satis?	Не спрашивайте, по какой природе! Я не знаю! Я не знаю, и это гораздо лучше, чем знать. Твёрдо знаю только одно: я не знаю того, чего знать и не могу⁴⁵. Что мы видели, – говорит апостол, – и что слышали (1Ин.1:3). Это слова Иоанна. Он, возлежащий на груди Христа⁴⁶, признаёт, что точно знает только то, что сам видел и слышал. Что же, ему достаточно было услышать, а мне нет?
22. Sed quod ille audiuit, hoc mihi dixit; et quod audiuit a Christo, hocine ego possum negare uerum esse de Christo? Ergo quod audiuit, audiui, et quod uidit, audiui. Ille enim «uidit». – Quod uidit? Non utique diuinitatem, quae secundum naturam suam uideri non potest; sed quia secundum naturam suam eum uidere non poterat, suscepit, quod erat praeter naturam diuinitatis, ut secundum naturam corporis uideretur. Denique et spiritus in specie uisus est sicut columba, quia uideri diuinitas in suae claritatis ueritate non poterat.	Услышанное он рассказал мне. Могу ли я усомниться как в истине о Христе в том, что он услышал от Самого Христа? Я читаю то, что Иоанн увидел и что он услышал. Итак, он увидел. Что же он увидел? Конечно, не Божество, природу Которого невозможно воспринять глазами. Но так как он не мог увидеть Бога по своему человеческому естеству, Бог принял чуждое Своей природе, чтобы быть зримым в телесном облике. Так и Святой Дух явился в образе голубя⁴⁷, поскольку Бога в Его истинной славе никто увидеть не может.

4. 23. Noli igitur et tu secundum naturam interpraetari, quod praeter diuinitatis naturam est. Nam etsi credas a Christo carnem esse susceptam et offeras transfigurandum corpus altaribus, non distinguas tamen naturam diuinitatis et corporis, et tibi dicitur: Si recte offeras, non recte autem diuidas, peccasti. Diuide enim quod meum, diuide quod suum uerbi est. Ego, quod erat illius, non habebam, et ille, quod meum est, non habebat. Suscepit, quod meum est, ut inpertiret, quod suum est, suscepit, non ut confunderet, sed repleret. Si credas susceptionem, adfingas confusionem, Manicheus esse desisti, nec tamen ecclesiae Alius esse coepisti.	Ты тоже не суди божественную природу по тому, что чуждо ей. Даже если ты веришь, что Христос воспринял плоть, и приносишь Жертву⁴⁸ на алтарь, но не различаешь природу божественную и человеческую, то и тебе сказано: Если ты верно приносишь, но не верно различаешь, ты согрешаешь (Быт.4:7). Различай между тем, что свойственно мне, и между тем, что свойственно Слову. Не принадлежало мне то, что было у Него, а Ему не принадлежало то, что было моим. Он воспринял мою природу, чтобы сделать меня причастником Своей. Он воспринял моё не для того, чтобы поглотить, но для того, чтобы восполнить. Если ты принимаешь воплощение, но настаиваешь на смешении, то ты, перестав быть манихеем, ещё не стал сыном Церкви.
24. Si credas susceptionem corporis, adiungas diuinitatis conpassionem, portionem utique perfidiae, non perfidiam declinasti. Credis enim, quod tibi prode esse praesumis, non credis, quod deo dignum est.	Если ты принимаешь воплощение, но говоришь о страдании божественной природы, ты не полностью отвергся от своего заблуждения, но только от его части. Получается, ты веришь в то, что приемлемо для тебя, а не в то, что достойно Бога.
25. Rursus si credas quia idem deus et noui et ueteris testamenti est, tempora autem uerbo eius et momenta praemittas, tolerabilior Valentinus est, qui non saecula ante deum, sed deum putat esse, quod saecula sunt. Minoris enim sacrilegi est copulari diuinitati saecula quam praeferri.	Если ты считаешь, что Бог и Нового, и Ветхого Завета один и тот же, но, с твоей точки зрения, времена и сроки предшествуют Слову, то ты упрямее Валентина, который не доходил до утверждения, что века прежде Бога, но считал, что они и есть бог. Меньше богохульства в соединении веков с Богом, чем в предпочтении их Ему.
26. Si credas iterum quia Christus principium non sumpsit ex uirgine, sed tamen aliquod ante Christum aestimes esse principium, in tempore distantia, de impietate contentio est. Virginis enim supparem negasti esse, non temporis, ego autem et supparem uirginis secundum susceptionem corporis non negabo et creatorem temporis confitebor. Quid enim proflcis, si dicas quia Christus haec an ilia sit creatura? Creatura mutatur, non diuinitas adoratur.	Если ты принимаешь, что Христос получил начало не от Девы, но полагаешь это начало предшествующим Ему во времени, то ты защищаешь нечестивое мнение. Ты утверждаешь Его предшествование Деве, но не времени. Я, напротив, не отрицаю Его соотнесённость с Марией при воплощении, но в Нём же почитаю Создателя веков. В чём ты преуспел, так или иначе утверждая тварную природу Христа? Ты оставил Его изменчивым творением, но лишил божественного достоинства.
27. Noluit se sic Christus agnosci nec his tantum, quae supra hominem sunt, meritis aestimari; denique cum interrogasset: Quid me dicunt esse homines, cum alii dicerent Heliam, alii Hieremiam aut unum ex prophetis, nullius sententiam praedicauit; cum Petrus dixisset: Tu es filius dei uiui, hunc solum non inmerito laudauit.	Не хочет Христос, чтобы Его достоинство видели только в том, что обычно превыше сил человека. Он Сам спросил: За кого почитают Меня люди? Одни отвечали: за Илию, другие – за Иеремию или за одного из пророков (Мк.8:27–28), но ни одно из этих утверждений не было Им принято. Только исповедание Петра: Ты – Сын Бога Живого (Мф.16:16)⁴⁹ – получило заслуженную похвалу.
28. Ergo Iohannes dicit, Petrus dicit, Christus probauit, et tu non probas, Arriane, nec Iohanni et Petro putas esse credendum, quos uel solos pro testimonio gloriae suae dominus noster Iesus Christus ad omnium fidem credidit abundare? Denique quasi ad testimonium ueteris et noui testamenti Moyses cum Helia adsciscitur, cum Iohanne Petrus frequenter adhibetur.	Итак, Иоанн возвестил, Пётр исповедал, Христос одобрил, а ты, арианин, отвергаешь? Ты считаешь, что ни Иоанн, ни Пётр не достойны веры? Но Сам Господь наш Иисус Христос был уверен, что у них есть всё, чтобы возвещать Его славу и утверждать веру в каждом человеке. Свидетельствовать о Ветхом и Новом Завете призваны Моисей и Илия, к ним часто присоединяются Пётр и Иоанн⁵⁰.
29. Petrus dicit: Tu es, non dicit «tu esse coepisti». Petrus dicit: Tu es filius, non dicit «tu es creatura». Dixit hoc Iohannes. Si adhuc non credidisti, quia non intellexisti mysterium supra sapientiam recumbentis, repetiuit Petrus, commendauit utrumque Christus, alterum iudicio, alterum mysterio. Idem enim addidit, ut legeres quod «in Christi pectore recumbebat», et intellegeres quod eius caput, in quo principale omnium sensuum est, arcano quodam sapientiae replebatur. Sed si non putas intellegendum esse mysterium, saltim noli inpugnare iudicium. Laudatur Petrus, quia dei filium credidit, quem uidebat, quia se ab inperitae plebis rudibus adhuc opinionibus separabat. Denique cum interrogasset dominus, «quid homines de filio hominis aestimarent», cum diceretur uulgi sententia, Petrus tacebat.	Пётр сказал: Ты есть, – но не сказал: Ты начал быть. Он сказал: Ты – Сын, но не сказал: Ты – творение. Об этом же говорит Иоанн. Если ты до сих пор не уверовал, поскольку не постиг тайны в меру мудрости возлежащего на груди⁵¹, то дал тебе разъяснение Пётр. Христос похвалил обоих: одного за исповедания, другого за возвышенность тайнозрения. Иоанн добавил, как ты читаешь, о своём возлежании на груди Иисуса, и ты должен понимать, что его глава, в которой начало⁵² всех чувств и мыслей, была наполнена сокровенной премудростью. Если ты считаешь, что нельзя понять сокровенную тайну, то, по крайней мере, не нападай на исповедание. Достохвален Пётр, потому что исповедал Сыном Божьим Того, Кого видел, и опроверг невежественные представления несведущего народа. Во время разных ответов на вопрос Господа: «За кого почитают люди Сына Человеческого?» – Пётр хранил молчание.
30. Taces ergo, Simon, et respondentibus aliis adhuc taces, cum ipse sis primus, qui etiam non interrogatus interrogas? Nec times, ne repraehendaris a domino, quia non respondes interroganti? «Ideo, inquit, non respondeo, quia non interrogor meam, sed alienam sententiam; legi enim: Vi non loquaturos meum opera hominum; opus autem est perfidorum perfidias praedicare. Ergo taceo adhuc, quia nondum id, quod sentio, interrogor; non proferam labiis meis, quod animus non probauit. Erit tempus, quando respondeam. Interrogabor et ipse, quid sentiam. Tunc demum respondebo, quod meum est; meum est enim fidem loqui, pietatem adserere, gratiam praedicare».	Почему молчишь ты, Симон, когда другие высказывают своё суждение, почему ты молчишь, хотя ты был первым⁵³ и, не дожидаясь вопросов, задавал их сам?⁵⁴ Ты не страшишься быть осуждённым Господом за то, что не отвечаешь Вопрошающему? «Потому, – говорит он, – я не отвечаю, что спрашивают не у меня, а у других. Я читал: Да не возглаголют уста мои дел человеческих (Пс.16:4). Дела же эти – восхвалять нечестие нечестивых. Я молчу, пока не обращён ко мне вопрос о том, что я знаю. Я не вложу в уста мои ничего, что не признаёт душа моя. Придёт время, и я дам ответ. Меня спросят о том, что мне ведомо. И вот тогда я отвечу, как должен. А должен я проповедовать веру, высевать семена благочестия и возвещать милость»⁵⁵.
31. Non igitur quasi pigrior sensu, uoce tardior tacet nec quasi fastidiosus differt uocis obsequium, sed quasi cautus periculum uulgaris opinionis euitat, qui periculum non euitabat salutis; denique in posterioribus habes quia exsiliuit e naui, ut occurreret domino, non gloriae cupidus, sed oboedientiae praematurus.	Итак, не из-за медлительности ума или косности языка Пётр хранит молчание и не из-за гордости возвышает послушливый голос, но он, в ком не было страха перед опасностью в деле спасения, с осторожностью старается избежать опасности невежественного мнения. Ты знаешь, как позже он бросится из лодки в море навстречу Господу⁵⁶ не ради славы, а по пылкому стремлению явить покорность.
32. Hic ergo, qui ante reticebat, ut doceret nos quod inpiorum nec uerbum debeamus iterare, hic inquam, ubi audiuit uos autem quid me dicitis, statim loci non inmemor sui primatum egit, primatum confessionis utique, non honoris, primatum fidei, non ordinis. Hoc est dicere: «Nunc nemo me uincat; nunc meae partes sunt. Debeo conpensare, quod tacui, debet prodesse, quod silui. Lingua mea non habet spinas, sine inpedimento tides debet exire. Dum alii caenum alienae licet, prolatae tamen inpietatis euacuant, qui aut Heliam aut Hieremiam aut unum ex prophetis Christum esse dixerunt – habuit ista uox caenum, habuit ista uox spinas –, dum alii hoc lauant caenum, dum in aliis enodantur hae spinae, uox nostra «filium dei Christum» resultet. Mihi purus est sermo, cui nullas spinas expressa reliquit inpietas».	Пётр молчал вначале, чтобы научить нас не повторять слова еретиков, но при вопросе: А вы за кого почитаете Меня? (Мф.16:15) – он, не забывая о первенстве своего призвания, отдал предпочтение первенству в исповедании, а не в похвале, первенству в вере, а не в почёте. Он как будто говорит: «Сейчас никто меня не опередит, сейчас мой черёд. Я должен сказать то, о чём промолчал, для пользы должен огласить то, что обошёл молчанием. Нет в моей речи хитросплетений, ясно будет возвещена правая вера. Пока остальные [апостолы] выметают сор произнесённого во всеуслышание чужого нечестия, признающего во Христе или Илию, или Иеремию, или одного из пророков, – в таком утверждении нечестие, в таком утверждении лукавство! – пока одни смывают это нечестие, а другие расплетают этот силок, возвышается наш глас: Христос – Сын Божий. Моё исповедание безупречно, нечестие не оставило в нём своих скрытых шипов».
33. Hic est ergo Petrus, qui respondit prae ceteris apostolis, immo pro ceteris. Et ideo fundamentum dicitur, quia nouit non solum proprium, sed etiam commune seruare. Huic adstipulatus est Christus, «reuelauit pater». Nam qui ueram generationem loquitur patris, a patre adsumpsit, non sumpsit ex came.	Таков Пётр, он отвечает раньше других апостолов и за них. Он назван камнем, как способный встать на страже не только своего, но и общего дела. Его одобрил Христос, ему открыл Отец. Ведь исповедующий истинное рождение от Отца познал его от Отца, а не измыслил по плоти.

5. 34. Fides ergo est ecclesiae fundamentum. Non enim de carne Petri, sed de fide dictum est quia «portae mortis ei non praeualebunt», sed confessio uicit inferum. Et haec confessio non unam heresim exclusit. Nam cum ecclesia multis tamquam bona nauis fluctibus saepe tundatur, aduersus omnes hereses debet ualere ecclesiae fundamentum.	Вера – основание Церкви. Не о плоти Петра, но сказано о его вере, что врата смерти не одолеют её⁵⁷, его исповедание победило ад. Это исповедание пресекло не одну ересь. Церковь, как прочный корабль, преодолевает множество бурь, и основание её непреодолимо для любого неправомыслия.
35. Dies me citius defecerit quam nomina hereticorum diuersarumque sectarum. Aduersus omnes tamen generalis ista est fides quia «Christus est dei filius» et sempiternus ex patre et natus ex uirgine. Quem quasi gigantem sanctus Dauid propheta describit, eo quod biformis geminaeque naturae unus sit, consors diuinitatis et corporis, qui tamquam sponsus procedens de thalamo suo exultauit tamquam gigans ad currendam uiam, sponsus animae secundum uerbum, gigans terrae, quia usus nostri officia percurrens, cum deus semper esset aeternus, incarnationis sacramenta suscepit, non diuisus, sed unus, quia utrumque unus et unus in utroque, hoc est uel diuinitate uel corpore. Non enim alter ex patre et alter ex uirgine, sed idem aliter ex patre, aliter ex uirgine.	Мне не хватит дня, чтобы назвать всех еретиков, их заблуждения или разделения. Но против всех звучит это знаменитое исповедание: Христос есть Сын Божий, предвечный от Отца и рождённый от Девы. Псалмопевец Давид описывает Его исполином⁵⁸; в двух образах или двух природах Он один, Ему принадлежат и божество, и тело. Он выходит, как жених из брачного чертога своего, радуется, как исполин, пробежать поприще (Пс.18:16). Как Слово, Он – Жених души⁵⁹. Он – Исполин земли, как согласившийся пройти путь человеческой жизни. Он всегда предвечный Бог, но Он же непостижимым образом принял плоть. Его нельзя разделить, Он – един, поскольку и то и другое, то есть божество и тело, есть Единый и поскольку Он Единый в обеих природах. Не так, что Один от Отца, а другой от Девы, но у Единого одно – от Отца, а другое – от Девы.
36. Generatio generationi non praeiudicat nee caro diuinitati, quia nec pignus patri nee uoluntas passioni nec passio uoluntati. Idem enim patiebatur et non patiebatur, moriebatur et non moriebatur, sepeliebatur et non sepeliebatur, resurgebat et non resurgebat, qui corpus proprium suscitabat, quia quod cecidit, hoc resurgit, quod non cecidit, non resurgit. Resurgebat igitur secundum carnem, quae mortua resurrexit, non resurgebat secundum uerbum, quod non resolutum fuerat in terram, sed apud deum semper manebat.	Ни рождение не противоречит рождению, ни телесная природа – божественной, ни Сын – Отцу, ни воля – страданию, ни страдание – воле. Один и Тот же претерпел страдание и был свободен от него, вкусил смерть и не умирал, был во гробе и вне его, воскрес и не имел в этом нужды как Воскресивший Своё тело. Воскресает то, что может умереть, а то, что не умирает, не имеет нужды в воскресении. По смертной, но ожившей плоти, Он воскрес, а как Слово Он не воскресал и не подвергался тлению в земле, но всегда пребывал с Отцом.
37. Ergo et moriebatur secundum susceptionem nostrae naturae et non moriebatur secundum aeternae substantiam uitae, et patiebatur secundum corporis passionem, ut suscepti corporis ueritas crederetur, et non patiebatur secundum uerbi inpassibilem diuinitatem, quod totius exsors doloris est. Denique idem dicebat: Deus deus meus, respice in me, quare me dereliquisti, quia secundum carnem relictus est, qui secundum diuinitatem nec deseri potuit nec relinqui.	Следовательно, Слово и умирает по воспринятой Им нашей природе и не умирает, пребывая вечно живым по природе вечной жизни. Оно испытывает страдания по плоти, чтобы уверовали в истинность Его воплощения, и не испытывает их по бесстрастности божественной природы Слова, которая не доступна никакому страданию⁶⁰. Он восклицает: Боже, Боже Мой, призри на Меня! Для чего Ты оставил Меня?(Пс.21:2)⁶¹, но оставлен Он был только по человеческой природе, а по божественной Он не может оказаться ни оставленным, ни покинутым.
38. Idem etiam dicit: Longe a salute mea uerba delictorum meorum. Hoc est: «Non capiatur, qui audit quare me dereliquisti, sed intellegat quod secundum carnem ista dicantur, quae longe a «plenitudine diuinitatis» aliena sunt. Aliena sunt enim a deo uerba delictorum, quia aliena sunt et delicta uerborum. Sed quoniam delicta aliena suscepi, etiam delictorum alienorum uerba suscepi, ut derelictum me a patre deo esse dicam, qui apud deum sum semper».	Слова Его: Далеки от спасения Моего слова преступлений Моих (Пс.21:2) следует понимать так: «Да не соблазняется слышащий: Для чего Ты оставил Меня? – но понимает, что это сказано по плоти, которая чужда полноте божества и далека от неё. Чужды Богу слова преступлений, поскольку чужды и преступления слов. Если же Я принял чужие преступления, то и слова чужих преступлений принял и могу сказать, что Я, вечно пребывающий у Бога Отца, оставлен Им».
39. Erat igitur inmortalis in morte, inpassibilis in passione. Etenim quasi deum non cepit mortis aerumna et eundem quasi hominem inferna uiderunt. Denique emisit spiritum et tamen quasi arbiter exuendi suscipiendique corporis emisit spiritum, non amisit. Pendebat in cruce et omnia commouebat; tremebat in ligno, quem totus tremebat hic mundus; erat inter supplicia, excipiebat uulnera et regnum caeleste donabat; peccatum omnium factus peccata generis abluebat humani. Postremo mortuus est – et secundo et tertio exsultans adque ouans dico «mortuus est», – ut illius mors uita fieret mortuorum.	Итак, Бессмертный претерпел смерть, Бесстрастный – страдания. Как Бог Он не принял мук смерти, и как человека Его увидел ад⁶². Он испустил дух как имеющий власть принимать или слагать с Себя тело, Он предал дух, а не лишился его. Он был вознесён на крест и всех привёл в трепет, Он содрогался на древе, а перед Ним содрогался весь мир; Он, претерпевая муки и раны, даровал Царство Небесное⁶³, а став грехом⁶⁴, омыл грехи всего рода человеческого. И вот Он умер – я готов ещё и ещё раз громогласно с ликованием повторить: Он умер, – чтобы Его смерть стала жизнью для смертных.
40. Sed ne sepultura quidem eius miraculo caret. Nam cum esset unctus a Ioseph et in eius monumento sepultus, nouo opere quodam ipse defunctus defunctorum sepulchra reserabat. Et corpus quidem eius iacebat in tumulo, ipse autem inter mortuos liber remissionem in inferno positis soluta mortis lege donabat. Erat ergo caro eius in monumento, sed uirtus eius operabatur e caelo. Ostendebatur omnibus per corporis ueritatem, quia non caro erat uerbum, sed caro erat uerbi. Caro quidem «gustauit mortem», sed inpassibilis dei uirtus; etsi exuit corpus, nullum tamen de corpore deo damnum.	Погребение Христа тоже сопровождалось чудесами. Обвитый пеленами и похороненный Иосифом⁶⁵ в его гробе, Он новым и непостижимым действием сокрушил оковы умерших. Когда Его тело пребывало во гробе, Он, свободный среди мёртвых в аду⁶⁶, даровал им свободу от закона смерти. Плоть Его была погребена, но сила Его действовала с небес. Он явил Себя всем благодаря истинности воспринятого тела: плоть не стала Словом, но она принадлежала Слову. Тело вкусило смерти⁶⁷, но осталась бесстрастной Сила Божья⁶⁸, Он оставил тело, но не было от этого Богу никакого ущерба.
41. Cur diuinitati adtribuis aerumnas corporis et infirmum doloris humani diuinae conectis naturae? Nunc anima mea, inquit, turbata est: Anima turbata est, non sapientia. Inmutabilis enim manebat sapientia, etsi circumdaretur amictu carnis. Nam in ilia «serui forma» erat ueri «luminis plenitudo», et cum se «exinaniret», «lumen» erat; denique dicebat: Ambulate, dum lucem habetis. Et quando in morte fuit, in umbra non erat; denique etiam in inferno positis uitae lumen fundebat aeternae. Radiabat etiam illic lux uera sapientiae, inluminabat infernum, sed inferno non claudebatur. «Quis enim locus est sapientiae?» Denique dicit iustus: Sapientia autem unde inuenta est? Quis autem locus est disciplinae? Nescit homo uiam eius nec inuenta est inter homines.	Для чего ты тяготы плоти и болезненность человеческого страдания сочетаешь с божественной природой? Ныне душа Моя, – говорит Христос, – скорбит (Ин.12:27)⁶⁹. Заметь, что скорбит душа, а не Премудрость. Премудрость оставалась неизменной, хотя и была окутана покровом плоти. Полнота истинного Света явилась в образе раба, но, даже истощая Себя, Премудрость оставалась светом, как сказано: Ходите, пока ещё есть Свет с вами (Ин.12:35). Он был в смерти, но не в сени смертной, и находящимся в аду⁷⁰ Он изливал свет вечной жизни. Воссиял истинный свет Премудрости, осветил преисподнюю, и она не объяла его. Так каково же место Премудрости? Вот ответ праведника: С каких пор Премудрость обретается и где место разума? Не знает человек пути Её, и Она не обретается среди людей (Иов.28:12–13).
42. Ergo nec in tempore nec in loco sapientia est. Vnde tempus significat; sed quomodo in tempore, quae in principle erat? Quomodo in loco, quae apud deum erat? Vnigenitus filius si quaeritur, in sinu patris euangelico spiritu repperitur. Numquid sinum patris locum putatis et quaeritis, quomodo nata sit, cum dicat propheticus uir: Nescit homo uiam eius! Et secundum homines ortum eius aestimatis, cum lob dicat quod «inter homines non sit inuenta»? Et mortem tribuitis sapientiae, de qua abyssus dicit: Non est in me, mare dicit: Non est mecum! Non dicit caelum «non est in me», sed abyssus dicit non est in me. Non enim abysso, sed patri dixit: In manus tuas conmendo spiritum meum. Ipsa anima etsi fuit in abysso, iam non est, quia scriptum est: Quoniam non derelinques animam meam in inferno nec dabis sanctum tuum uidere corruptionem.	Премудрость превыше времени и пространства. «С каких пор» указывает на время. Но как Она может вмещаться во времени, если Она была уже в начале? И где Её место, если Она была у Бога? Сын Единородный, если ты пытаешься Его найти, по евангельскому благовестию пребывает в недре Отчем⁷¹. Ты же не будешь ни спрашивать, ни исследовать, где находится недро Отчее и как Премудрость рождена? Разве не сказал Иов: Не знает человек пути Её (Иов.28:13)? А ты по человеческим меркам пытаешься определить Её место, хотя тот же муж и пророк утверждает, что Она не обретается среди людей. Ты усвоил смерть Премудрости, о Которой бездна говорит: «не во мне Она»; и море говорит: «не у меня» (Иов.28:14). Небеса возвещают: «не в нас Она», а бездна признаётся: «не во мне Она» (Иов.28. 14). Не бездне, а Отцу Сын сказал: В руки Твои предаю дух Мой (Лк.23:46)⁷². Душа Его была в бездне, но ныне уже не там, как написано: Ибо Ты не оставишь души Моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление (Пс.15:10; Деян.2:27).
43. Mare ergo dicit non est mecum, hoc est: uita nostra dicit saeculi fluctibus inquieta; non est enim inter homines caro eius, quia secundum carnem iam non nouimus Christum. Terra dicit non est mecum, quia resurrexit; denique angelus ait: Quidquaeritis uiuentem cum mortuis?Et bene mare dixit non est mecum, quia super mare erat; denique in mari et corporis uestigiis ambulabat, quando et subiectum mari super mare Petrum ambulare praecepit, qui licet trepidauerit, titubauit tamen non per inbecillitatem iubentis, sed per infirmitatem oboedientis.	И море вторит: «не у меня» (Иов.28:14), то есть оно говорит, что наша жизнь колеблется под напором волн нынешнего века; но плоть Его больше не среди людей, и ныне мы уже не знаем Христа по плоти⁷³. И земля говорит: «не со мной», но Он воскрес. Об этом же возвещает ангел: Что вы ищете живого между мёртвыми? (Лк.24:5). Верно сказало море: Не у меня. Христос был над ним, когда прошёл по морю Своими стопами. Он повелел Петру пройти над морской бездной, апостол же испугался и начал тонуть, но не из-за бессилия Повелевшего, а по собственному маловерию⁷⁴.
44. Ergo «splendori gloriae» non permisceas nostrae atramentum naturae, non luci nebulam humanae carnis offundas. Rursus passionem praedicans si nequaquam id, quod est passibile, recognoscas, pietatem domini refellisti, salutem tuam negasti. Vnde amentes eos aestimare debemus, qui audientes dicentem dei filium quid me caedis secundum naturam diuinitatis subiectum iniuriae putauerunt. Dixit enim: Quid me caedis? sed caedem diuina natura non sensit. Dixit: Dorsum meum dedi in flagella et maxillas meas in palmas, uultum autem meum non auerti a confusione sputorum. Sed «dorsum» et «maxillas» dixit et «uultum», hoc est humani corporis portiones. Quod enim caro uerbi patiebatur uel manens in carne dei uerbum – sicut scriptum est Christo carnepasso –, in se utique pro corporis adsumptione referebat, ut, quae nostra sunt, ipse susciperet et suis circumuestiret humana.	Так не окрашивай Сияние славы⁷⁵ в мрачные цвета нашего естества, не скрывай Света за тучами человеческой плоти. Признавая страдание, но не познав того, какая природа эти страдания претерпела, ты отвергаешь милость Господа и отрицаешь собственное спасение. Нам следует считать лишившимися рассудка тех, кто, слыша вопрос Сын Божьего: Что ты Меня бьёшь? (Ин.18:23) – решили, что насилию подвергается божественная сущность. Да, Христос сказал: Что ты Меня бьёшь? – но не испытала ударов божественная природа. Да, Он говорит: Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не отвратил от оплевания (Ис.50:6). Но хребет, ланиты и лицо – это части человеческого тела. Так что же? Страдала ли плоть Слова или пребывающее во плоти Слово Бога? Сказано в Писании: Христос пострадал плотью (1Пет.4:1). Но Он говорил о Себе сообразно воспринятому Им телу. Он усвоил наше, чтобы Своим облечь человеческую природу.
45. Recte igitur secundum naturam suam et caro passa est, nec ea corporis passione uerbi natura mutata est. In ueritate enim nostra est resurrectio, et ideo in ueritate Christi passio praedicatur.	Следовательно, пострадала плоть в соответствии со своей природой, но природа Слова не изменилась от этого страдания тела. Как истинно наше воскресение, так истинны и Христовы страдания⁷⁶.

6. 46. Neque enim, quod quidam dicunt, in fantasmate passus est, quia nec in fantasmate «super mare ambulauit», quod discipuli in euangelio opinati esse produntur, sed excusantur, quia nondum erateis spiritus datus, nondum enim lesus fuerat honorificatus. Nobis iam crucifixus est Christus et resurrexit, nobis iam spiritus datur, qui adsertor est ueritatis. Et discipuli quidem aliquando errauerunt, ne nos postea errare possemus. Ergo illorum error nobis proficit: quasi homines errauerunt, quasi discipuli crediderunt.	Неверно утверждение, что Его страдания были призрачны, поскольку не призраком Он ходил по морю, как подумали в евангельском рассказе Его ученики⁷⁷. Но апостолы заслуживают прощения, ибо им ещё не был дан Дух, потому что Иисус ещё не был прославлен (Ин.7:39). Мы же знаем Христа не только распятого, но и воскресшего, мы уже приняли Духа, Подателя истины⁷⁸. Ученики ошибались, чтобы мы потом могли избежать заблуждений. Без сомнения, их ошибки исправляют наши. Как люди, они допускали погрешности, но верили они, как ученики.
47. Et hos igitur, qui in fantasmate uenisse Iesum dominum praedicant, et illos condemnare debemus, qui aduersa erroris linea non unum eundemque filium dei dicunt, sed alium esse, qui ex deo patre natus sit, alium, qui sit generatus ex uirgine, cum euangelista dicat quia uerbum caro factum est, ut unum dominum Iesum, non duos crederes.	Нам надлежит опровергнуть не только заблуждение, будто Христос пришёл как призрак, но и ещё одно ложное утверждение, будто не Тот же Сын Божий, рождаемый от Отца, получает рождение от Девы. Евангелист сказал: И Слово стало плотью (Ин.1:14), – чтобы ты верил в одного Господа Иисуса, а не в двух.
48. Nonnulli etiam «aliud dei uerbum, alium dei uerum filium» crediderunt, cum ipsum, qui in principio erat uerbum apudpatrem, in sua propria uenisse euangelista testetur. Sunt autem, qui «tamquam ad unum prophetarum», ita ad Christum factum esse uerbum arbitrati sunt, «non ipsum esse dei uerbum». Sed de nullo prophetarum dictum est quia uerbum caro factum est; nullus prophetarum abstulit peccatum mundr, de nullo alio dictum est: Hic estfilius meus dilectus, in quo conplacur, de nullo prophetarum legimus quod sit «dominus maiestatis», quod de Christo apostolus dixit quia Iudaei «dominum maiestatis crucifixerunt».	Одни пытаются отличать Слово Божье от истинного Сына Божьего, несмотря на свидетельство Иоанна, что Тот, Кто был Словом в начале у Отца, пришёл к Своим (Ин.1:3:11). Другие считают, что Христос «не был Словом», но Слово действовало в Нём, «как в одном из пророков». Но ни об одном из пророков не сказано, что Слово стало плотью (Ин.1:14), ни один из пророков не взял на себя грех мира⁷⁹, ни об одном из них не дал свидетельства Отец: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение (Мф.3:17.), и мы никого не называем Господом славы, кроме Христа, как сказал о Нём апостол: иудеи распяли Господа славы⁸⁰.
49. Sed dum hos redarguimus, emergunt alii, qui «carnem domini dicant et diuinitatem unius naturae». Quae tantum sacrilegium infema uomuerunt? Iam tolerabiliores sunt Arriani, quorum per istos perfidiae robur adolescit, ut maiore contentione adserant patrem et filium et spiritum sanctum unius non esse substantiae, quia isti diuinitatem domini et carnem substantiae unius dicere temptauerunt. Deinde cum isti dicant quia uerbum in carnem, capillos, sanguinem et ossa conuersum est et a natura mutatum est propria, datur illis locus, ut infirmitatem carnis ad infirmitatem diuinitatis quadam facta diuinae naturae mutatione detorqueant.	Мы ещё не успели опровергнуть эти заблуждения, как надвигаются новые. Некоторые утверждают, что «плоть и божество Господа одной природы». Только преисподняя могла изрыгнуть такую хулу! Даже нечестие ариан, с недюжинным усердием отрицающих единство сущности Отца, Сына и Святого Духа, кажется безобиднее по сравнению с учением тех, кто старается убедить, что божество и плоть Господа одной природы. Далее они утверждают, что Слово преложилось в плоть, волосы, кровь и кости, тем самым изменив Свою природу. Дай им волю, и они несовершенство человеческой плоти сведут к несовершенству божества на основании якобы совершившегося изменения божественной природы⁸¹.
50. Sunt etiam, qui in tantum impietatis prodierint, ut putent «quia diuinitas domini circumcisa est et inperfecta de perfecta facta est et in ligno non caro, sed ilia operatrix omnium substantia diuina in carnis speciem coagulata pendebat». Quis autem non horrescat, qui audiat «quia non ex Maria uiigine, sed ex diuina substantia passibilem sibi camem fecerit dei uerbum»? Quod adserendo eo prolabuntur, ut non ex tempore corpus domini esse susceptum, sed coaetemum dei uerbo semper ftiisse contendant.	Есть и такие, которые в своём нечестии дошли до заявления, что «божественная природа Господа претерпела ограничения и потеряла своё совершенство и что на крест была вознесена не плоть, а зиждительная божественная природа, сгущённая до зримого тела». Кто не смутится, услышав, что «Слово Божье не от Девы Марии восприняло, а из божественной природы устроило Себе подверженное страданиям тело»? Заявляя это, они доходят до немыслимого утверждения, что тело воспринято Господом не в определённый момент времени, но оно было совечно Слову Божьему⁸².
51. Horum omnium auctores sunt, qui diuinitatem et carnem domini unius naturae fuisse dixerunt. Legi enim – quod non crederem, nisi ipse legissem – legi, inquam, in cuiusdam libris sic positum: «organum et eum, a quo mouebatur organum, unius in Christo fuisse naturae». Quod ideo posui, ut ex scriptis nomen depraehendatur auctoris et aduertant quamuis exquisitissimis arguments et faleratis sermonibus non posse uim ueritatis obduci.	Родоначальниками же всех этих еретиков выступают утверждающие единство божественной природы и плоти во Христе. Я прочёл в их книгах – я бы не поверил, если бы не увидел этого собственными глазами – так вот, я нашёл следующее утверждение: «Орудие и Тот, Кто приводит это орудие в движение, во Христе стали одной природой»⁸³. Я специально привёл этот отрывок, открыл имя автора⁸⁴ и сделал явным, что ни хитроумнейшие доводы, ни прекрасно звучащие речи не могут победить силу истины.
52. Et hic mihi frequenter Nicaeni concilii tractatum se tenere conmemorat. Sed in illo tractatu patres nostri non carnem, sed dei uerbum unius substantiae cum patre esse dixerunt, et uerbum quidem ex paterna processisse substantia, carnem autem ex uirgine esse confessi sunt. Quomodo igitur Nicaeni concilii nomen obtenditur et noua inducuntur, quae numquam nostri sensere maiores, cum utique scripturae dicant quia «Christus secundum carnem passus» est, non secundum diuinitatem, scripturae dicant quia uirgo in utero accipiet et pariet filium! Accepit enim «uirtutem» et «peperit filium», quem ex se ipsa suscepit.	Он постоянно уверяет, что держится определений Никейского собора. Но в них наши отцы исповедали, что не плоть, но Слово Божье одной природы с Отцом и Слово исходит из Отчей сущности, а плоть из Девы. Почему же они, прибегая под защиту имени Никейского собора, измышляют новые учения, о которых наши предшественники даже не слышали? Писание говорит, что Христос пострадал по плоти⁸⁵, а не по божеству. По слову Писания: Се, Дева во чреве приимет и родит Сына (Мф.1:23; Ис.7:14), сила Вышнего осенила её и она родила Сына⁸⁶, дав Ему свою плоть.
53. Denique hoc etiam Gabrihel proprio sermone declarat dicens: Et quod nascetur ex te sanctum, uocabitur dei filius. «Ex te» inquit, ut secundum hominem quod ex ipsa nasceretur aduerteres; ex se enim generauit Maria, ut, quod generaretur ex ipsa, in eo salua incarnationis dominicae praerogatiua corporis esset uera natura. Sed et Paulus dicit praedestinatum se esse in euangelium dei, quod ante, inquit, promiserat per prophetas de filio suo, qui factus est ex semine Dauid secundum carnem, et ad Galatas: Postquam autem uenit plenitude temporis, misit deusfilium suumfactum ex muliere; et ad Timotheum dixit: Memor esto lesum Christum resurrexisse a mortuis ex semine Dauid.	Об этом же возвещает Гавриил в своём приветствии Марии: И рождаемое от Тебя Святое наречётся Сыном Божиим (Лк.1:35). Он говорит ей: от Тебя, – чтобы ты рассматривал рождаемое от Девы по человечеству. Из себя родила Мария, чтобы в Родившемся от неё было истинное телесное естество⁸⁷, за исключением особого достоинства Господнего воплощения⁸⁸. И Павел пишет римлянам, что он был избран к благовестию Божию, которое Бог прежде обещал через пророков о Сыне Своём, Который родился от семени Давидова по плоти (Рим.1:2–3), – и галатам: Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего, Который родился от жены (Гал.4:4), – и Тимофею: Помни Иисуса Христа от семени Давидова, воскресшего из мёртвых (2Тим.2:8).
54. Ergo ex nobis accepit, quod proprium offerret pro nobis, ut nos redimeret ex nostro, et quod nostrum non erat, ex suo nobis diuina sua largitate conferret. Secundum naturam igitur se obtulit nostram, ut ultra nostram operaretur naturam. De nostro sacrificium, de suo praemium est, multaque in eodem et secundum naturam inuenies et ultra naturam. Secundum condicionem etenim corporis in utero fuit, natus est, lactatus est, in praesepio est conlocatus, sed supra condicionem uirgo concepit, uirgo generauit, ut crederes quia deus erat, qui nouabat naturam, et homo erat, qui secundum naturam nascebatur ex homine.	Значит, приняв наше и принеся как Своё в жертву за нас, Он искупил нас от нашего, а то, что не было нашим, Он даровал нам от Себя по Своей божественной милости⁸⁹. В нашем естестве Он принёс Себя в жертву, чтобы действовать сверх нашего естества. От нашего – жертва, от Его – дар. Много ты можешь найти во Христе проявлений как по природе, так и сверх нашей природы. По закону плоти Он был в материнской утробе, родился, питался молоком и был положен в яслях, но сверхъестественно зачала Дева, и родила Дева ради твоей веры в то, что Он – и Бог, обновляющий нашу природу, и Человек, рождённый по естеству от жены.
55. Neque enim, ut quidam interpraetati sunt, natura ipsa mutata uerbi est, quae inmutabilis semper est, sicut ipse dixit: Videte, uidete me quia ego sum et non sum mutatus. Sed etiam Paulus dixit quia Iesus Christus heri et hodie ipse est in saecula, hoc est: qui non secundum naturam mutatus est camis, sed inmutabilis etiam in ipsa mutabili condicionis humanae qualitate permansit.	Всё это не должно было приводить к мысли, что изменилась сама природа Слова, которая всегда неизменна, как Сам Он сказал: Воззрите, воззрите на Меня! Я есть и Я не изменен (Мал.3:6), и Павел: Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр.13:8)⁹⁰. Это значит, что Он не изменился по плотской природе, но остался неизменен вопреки изменчивости человеческого естества.
56. Didicistis igitur quia sacrificium de nostro obtulit. Nam quae erat causa incarnationis, nisi ut caro, quae peccauerat, per se redimeretur? Quod peccauerat igitur, hoc redemptum est. Non est ergo immolata diuinitas uerbi, quia non peccauerat diuinitas uerbi. Et ideo non est uerbi natura in camis conuersa naturam, quia inmunis peccati diuinitas pro peccato, quod non fecerat, se non debebat offerre. Hoc enim in se obtulit Christus, quod induit, induit, quod ante non habuit. Non igitur diuinitatis suae diuinitatem induit, in quo erat plenitude diuinitatis aeternae, sed carnem adsumpsit, ut spolium carnis exueret adque in semet ipso et manubias diaboli crucifigeret et tropaea uirtutis erigeret.	Знай, что в качестве жертвы Он принёс наше. Разве была какая-то другая цель для Его воплощения кроме спасения плоти, подпавшей греху? Он искупил то, что находилось под властью греха. Не божество Слова принесено в жертву, оно чуждо греха. И не преложилась природа Слова в плотское естество, ибо не причастное греху и греха не совершившее божество не следовало приносить за грех⁹¹. Христос принёс в жертву то, что усвоил Себе, усвоил же то, чего раньше не имел. Без сомнения, не Собственную божественную природу усвоил Тот, в Ком вечно пребывала полнота божества (Кол.2:9), но воспринял плоть, чтобы оставить её, как снятые доспехи, и распять в Себе Самом эту добычу дьявола, и вознести победным знаком добродетели⁹².
57. Ergo si caro omnium [et] in Christo subiacuit iniuriae, quomodo unius illam cum diuinitate dicitis esse substantiae? Si enim unius substantiae uerbum et caro, quae de terra habet naturam, et unius substantiae uerbum adque anima, quam perfectam naturae suscepit humanae, unius autem substantiae uerbum cum deo secundum patemam professionem et ipsius domini adsertionem, qui ait: Ego et pater unum sumus, unius ergo substantiae pater cum terreno corpore praedicatur. Et adhuc indignamini Arrianis, quia hi dicunt filium dei creaturam esse, cum ipsi dicatis patrem unius cum creaturis esse substantiae?	Если плоть всех людей претерпела наказание во Христе, то почему ты утверждаешь её единосущие с божеством? Если одной сущности со Словом созданная из земного праха плоть, если одной сущности со Словом подлинно воспринятая Им по человечеству душа и если одной сущности Бог со Словом как по Отчему свидетельству, так и по утверждению Самого Господа: Я и Отец одно (Ин.10:30), то доказано единство природы у Отца с перстным телом. Почему негодуете вы на ариан за то, что они признают Сына Божьего творением, если сами доходите до утверждения о единстве сущности у Отца и творения?⁹³
58. Quid autem aliud agitis ista dicendo, nisi ut aut «limum Adae» terramque nostram diuinae substantiae conparetis aut certe diuinitatem in terrenae corruptelae iniuriam transferatis? Dicendo enim quod «uerbum caro et ossa factum est», in terram utique dicitis esse conuersum, quoniam caro et ossa de terris sunt.	Да и можете ли вы прийти к другому заключению, исходя из своих посылок, кроме как к уравниванию Адамовой грязи или нашей персти⁹⁴ с божественной природой и к оскорбительной мысли о подчинённости Бога земному тлению? Утверждая, что «Слово стало плотью и костями», вы говорите о Его превращении в землю, поскольку плоть и кости из земли⁹⁵.
59. «Scriptum est», inquiunt, «quia uerbum caro factum est». – Scriptum non nego. Sed considera, quid sequatur; sequitur enim: et habitauit in nobis. Hoc est: illud uerbum, quod carnem suscepit, hoc habitauit in nobis, hoc est: in came habitauit humana, et ideo Emmanuhel dictus est, hoc est nobiscum deus. Hoc ergo uerbum caro factum est pro eo, quod est «homo factum est», sicut etiam in Iohel dixit: Effundam de spiritu meo super отпет carnem. Non enim super inrationabilem carnem, sed in homines futura promittitur gratiae spiritalis effusio.	Еретики настаивают: «Написано, что Слово стало плотью (Ин.1:14)». Не буду спорить, написано. Но прочти, что следует дальше: и обитало с нами (Ин.1:14). Это значит, что именно Слово, Которое приняло плоть, обитало с нами. Обитало же Оно в человеческой плоти, и поэтому дано было Ему имя Еммануил, что значит: с нами Бог (Мф.1:23; Ис.7:14). Слово стало плотью стоит вместо «стало человеком». Например, у Иоиля написано: Излию от Духа Моего на всякую плоть (Иоил.2:28)⁹⁶, но обетование здесь не о плоти, лишённой разума, но о грядущем схождении благодати Духа на человека.
60. Quod si secundum litteram uos tenetis, ut putetis ex eo quod scriptum est quod uerbum caro factum est, uerbum dei in carnem esse conuersum, numquid negatis scriptum esse de domino quia peccatum non fecit, sed peccatum factus est? Ergo in peccatum conuersus est dominus? Non ita, sed quia nostra peccata suscepit, peccatum dictus est. Nam et maledictum dictus est dominus, non quia in maledictum conuersus est dominus, sed quia nostrum suscepit ipse maledictum; maledictus enim quipendet in ligno. Miraris ergo quia scriptum est uerbum caro factum est, cum caro adsumpta sit a deo uerbo, quando de peccato, quod non habuit, scriptum est quia peccatum factus est? Hoc est: non natura operationeque peccati, utpote in similitudinem carnis peccati factus, sed ut peccatum nostrum in sua came «crucifigeret», susceptionem pro nobis infirmitate⁹⁷ obnoxii iam⁹⁸ «corporis peccati» carnalis adsumpsit.	Если вы, буквально понимая слова Слово стало плотью (Ин.1:14), делаете вывод, что Слово Божье преложилось в плоть, не станете ли вы отрицать написанное о Господе, что Он не сделал никакого греха (1Пет.2:22), но стал грехом (2Кор.5:21)? Значит ли это, что Господь преложился в грех? Конечно, нет! Он назван грехом, потому что взял наши грехи. Также клятвою⁹⁹ назван Господь не потому, что Он преложился в проклятье, но потому что Он добровольно принял проклятье за нас: Ибо проклят всякий повешенный на древе (Втор.21:23). Почему тебя смущает написанное: Слово стало плотью, если плоть была воспринята Им, и не смущает, что стал грехом не Имевший греха? Это значит, без природного действия греха Он стал в подобии плоти греховной (Рим.8:3), чтобы наш грех в Своей плоти распять. Ради нас Он воспринял наше тело, находящееся по своему бессилию в рабском подчинении у плотского греха¹⁰⁰.
61. Desinant ergo dicere naturam uerbi in corporis naturam esse mutatam, ne pari interpraetatione uideatur natura uerbi in contagium mutata peccati. Aliud est enim quod adsumpsit et aliud quod adsumptum est. Virtus uenit in uirginem, sicut et angelus ad eam dixit quia uirtus altissimi obumbrabit te. Sed natum est corpus ex uirgine et ideo caelestis quidem descensio, sed humana conceptio est. Non ergo eadem carnis potuit esse diuinitatisque natura.	Пора им прекратить рассуждения о преложении природы Слова в телесную природу, чтобы в своём толковании не дойти до утверждения, что природа Слова изменилась под влиянием греха. Был Воспринявший, и было воспринятое. Сила нашла на Деву по ангельскому благовестию: Сила Вышнего осенит Тебя (Лк.1:35), и плоть была рождена от Девы. Итак, было и небесное схождение, было и человеческое зачатие. Следовательно, не могла стать одним природа Божества и плоти.

7. 62. Possem latius prosequi, sed uereor, ne haec ipsa aliquibus aut superflua aut prolixa uideantur. Fortassis enim dicat aliquis: «Nonne de patris et fill diuinitate quinque illis quos scripsisti libris conclusurum te esse promiseras?»Sed quid faciam, cum cottidie nouas seminent quaestiones? Non praeterit sponsio, sed adstringit obiectio. Nam quemadmodum potest finis esse responsi, si modus nullus obiecti sit?	Я мог бы привести и другие доводы, но боюсь, что некоторым они покажутся пространными и излишними. Может, даже кто-нибудь спросит: «Разве ты не сулил, что изложишь всё необходимое о божестве Отца и Сына в пяти написанных тобою книгах?» Но как же быть, если ежедневно они выдвигают новые вопросы? Я не нарушаю обещания, меня спор обязывает. Да и как можно положить конец обсуждению, если оно посвящено Бесконечному?
63. Et tamen de patris et fill diuinitate consummaturum responsionem in superioribus me spoponderam, hoc autem libro de incarnationis dominicae Sacramento plenior, sicut debuit, facta digestio est. Nam cum illud, quod ait dominus: tristis est anima mea usque ad mortem, et infra: pater meus, si possibile est, transfer a me calicem hunc, sed tamen non sicut ego uolo, sed sicut tu uis, non ad spiritus sancti conpassionem, sed ad rationabilis adsumptionem animae et naturae humanae refertur adfectum, consequens est, ut per adsertionem dominici sacramenti et plenitudinem naturae humanae fuisse adstruamus in Christo et ab infirmitatis praeiudicio sanctum spiritum separemus. Non est enim obnoxius infirmitati, qui non est obnoxius passioni.	В предыдущих книгах я постарался во всей полноте обсудить вопрос о божестве Отца и Сына, а в этой книге, посвящённой тайне воплощения Господа, я был ещё обстоятельнее. Слова Господа: Душа Моя скорбит смертельно, – и дальше: Отче Мой, если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты (Мф.26:38:39)¹⁰¹, – свидетельствуют не о причастности Святого Духа к страданию, но о восприятии Господом разумной души и состояний, свойственных человеческой природе. Признавая Господню тайну [воплощения], мы утверждаем полноту человеческой природы во Христе и отвергаем предположение о слабости Святого Духа. Не подвержен немощи Тот, Кто не подвержен страданию.
64. Quaero igitur, qua ratione animam putent quidam a domino lesu non esse susceptam. An quia metus est, ne sensu Christus laberetur humano? Dicunt quippe quia concupiscentia camis «legi mentis repugnet». Sed qui hoc ait, tantum abest, ut Christum putauerit lege camis in peccati uincula fuisse ducendum, ut ipse in aestu positus fragilitatis humanae per Christum sibi subueniri posse crediderit dicens: Infelix ego homo, quis me liberabit de corpore mortis huius? Gratia dei per Iesum Christum dominum nostrum. Qui ergo alios a camis lubrico uindicabat, numquid formidare poterat, ne etiam ipse dominatu quodam camis istius uinceretur?	Спрошу: на каком основании некоторые утверждают, что душа не была воспринята Господом Иисусом? Не из опасения ли, что человеческий ум Христа мог колебаться? В свою защиту они приводят слова Павла, что вожделение плоти противоборствует закону ума (Рим.7:23). Но апостол в своём послании не о Христе говорит как о подпавшем оковам греха по закону плоти, но о себе; он верит, что от Христа к нему, человеку, пребывающему в страстном и тленном состоянии, придёт помощь, и восклицает: Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? Благодарю Бога Иисусом Христом Господом нашим (Рим.7:24–25). Избавляющий других от похоти плоти может ли бояться, что Сам окажется под властью этой плоти?
65. Sed carnis istius, sicut uolunt, formidabat inlecebras! – Ergo et camis susceptionem declinare debuerat, ne ad lubricum traheretur erroris. Sed quomodo lubricum poterat timere peccati, qui peccatum remissurus aduenerat? Et ideo cum susceperit carnem hominis, consequens est ut perfectionem incarnationis plenitudinemque susceperit; nihil enim in Christo inperfectum. Suscepit itaque camem ut resuscitaret, adsumpsit animam, sed animam perfectam, humanam, rationabilem adsumpsit adque suscepit.	Но телесные соблазны, как считают еретики, были для Него опасным искушением! Тогда Он не должен был принимать и саму плоть, чтобы не быть вовлечённым в её удобопреклонность ко греху. Но может ли бояться мерзости греха Пришедший упразднить его? Если Господь воплотился, то Его человеческая плоть обладала всей полнотой и совершенством, и нет во Христе никакого изъяна. Он воспринял плоть, чтобы воскресить её. Он усвоил и душу, но Он усвоил и воспринял человеческую душу, разумную и совершенную.
66. Nam quis potest negare quod susceperit animam, cum ipse dicat: Animam meam ponopro ouibus meis, et iterum: Propterea me pater diligit, quia ego pono animam meam, ut iterum sumam illam. Non per parabolam hoc dicitur nec perfunctoria significatione, in qua aliud dicitur et aliud intellegitur, sicut illud: Neomenias et sabbata uestra odit anima mea, licet etiam illud ad Christi animam possit referri, quae ideo «posita» est, ut aboleret Iudaicae superstitionis errorem, unius sacriflcii institueret ueritatem.	И кто может отрицать, что душа была Им воспринята, если Он Сам говорит: Душу Мою полагаю за овец Моих (Ин.10:15), и ещё: Потому любит Меня Отец, что Я отдаю душу Мою, чтобы опять принять её (Ин.10:17). Это сказано не в переносном смысле, когда одно говорится, а другое подразумевается. Например, слова: Новомесячия и субботы ваши ненавидит душа Моя (Ис.1:13:14) – также можно отнести к душе Христа, которую Он положил за то, чтобы истребить в иудеях суеверные заблуждения и утвердить истину единственного жертвоприношения.
67. Sed ut de hoc dubitent prophetico, euangelicum hoc refutare non possunt de animae proprietate dictum, cum de morte domini et resurrectione sit dictum; denique addidit: Nemo tollit eam a me, sed ego pono eam a me ipso. Potestatem habeo ponendi eam et potestatem habeo iterum sumendi eam. Eandem igitur ponit, quam suscepit. «Suscepit» dico; non enim uerbum ipsum dei uiuum in sua came ad nostrae animae uicem factum est, sed sicut camem nostram, ita et animam nostram perfecta naturae humanae adsumptione suscepit. «Adsumpsit», inquam, animam, ut incarnationis suae benediceret Sacramento, «suscepit» adfectum meum, ut emendaret.	Даже если они сомневаются в пророчестве, они не могут отрицать евангельских слов об обладании душой, сказанных Самим Господом перед Своей смертью и воскресением: Никто не отнимает её от Меня; но Я Сам отдаю её. Имею власть отдать её и власть имею опять принять её (Ин.10:18). Итак, Он отдаёт ту душу, которую принял. Я настаиваю на слове «принял». Слово Божье, пребывающее в человеческой плоти, не заняло в ней место души, но Само Слово приняло и нашу плоть, и нашу душу, усвоив человеческую природу во всей полноте. Ещё раз повторю: Господь усвоил душу, чтобы освятить её в тайне Своего воплощения, принял моё естество, чтобы исцелить его.
68. Quid autem opus fuit camem suscipere sine anima, cum utique insensibilis caro et inrationabilis anima nec peccato sit obnoxia nec digna praemio? Illud ergo pro nobis suscepit, quod in nobis amplius periclitabatur. Quid autem mihi prode est, si totum me non redemit? Sed totum me redemit, qui ait: Mihi indignamini, qui totum hominem sanum feci in sabbato? Totum me redemit, quia in uirum perfectum fidelis non ex parte, sed totus resurgit.	Какая польза в восприятии плоти без души, если ни бесчувственная плоть, ни неразумная душа сами по себе не отвечают за грех и не удостаиваются награды? Следовательно, Он воспринял ради нас то, что в нас особенно уязвимо. Какая польза мне, если Господь не искупил всего меня?¹⁰² Но всего меня искупил Сказавший: На Меня ли негодуете за то, что Я всего человека исцелил в субботу? (Ин.7:23). Он искупил всего меня, поскольку верующий воскресает в мужа совершенного¹⁰³ не в какой-то одной своей части, а во всей своей полноте.
69. Desinant ergo isti misericordes timere, ne Christus camem suam uel animam perfectam sensumque hominis non potuerit gubernare, qui etiam ilium «asinae pullum, quem ante nemo sederat», gubernauit. Qui plantauit aurem, non audiet? qui alios regebat, se regere ipse non poterat? qui peccata donabat, peccatum ipse faciebat? Desinant nimium solliciti isti tamquam paedagogi Christi uereri, ne etiam in ipso concupiscentia camis «legem mentis» oppresserit, quae non oppressit in Paulo, sed tantummodo «repugnauit». Athleta Christi uictorias mentis numerat suae, hi trepidant, ne caro titubarit in domino, quae uicit in seruulo?	Пусть эти причитальщики оставят свои страхи, что Христос, усмиривший молодого осла, на которого никто прежде не садился¹⁰⁴, не сможет усмирить Свою плоть и Свою совершенную душу и человеческий ум! Насадивший ухо не услышит ли? (Пс.93:9). Правящий другими не справится ли с Собой? Прощающий грехи согрешит ли Сам? Не пора ли этим непомерно заботливым наставникам Христа перестать волноваться, что в Нём вожделение плоти одержит верх над законом ума? Оно и в Павле не одержало верха, но только противоборствовало¹⁰⁵. Подвижник Христов исчисляет победы своего ума, а эти трепещут, как бы не преткнулась плоть у Господа, которая стала победительницей даже у Его раба!
70. Non uult pro se timere nos Christus, non uult pro se flere nos dominus; denique dicit: Filiae Hierusalem, nolite me flere, uos ipsas flete. Et istis dicit: «Nolite mihi timere, uobis timete! An non audistis dicentem Dauid: Dominus inluminatio mea et salus mea, quem timebo?Dominus defensor uitae meae, a quo trepidabo? et alibi: Non timebo, quid faciat mihi homo, et alibi: Non timebo, quid facial mihi eam?	Не хочет Христос, чтобы мы за Него боялись, не хочет Господь, чтобы мы о Нём рыдали и потому говорит: Дщери Иерусалимские, не плачьте обо Мне, но плачьте о себе! (Лк.23:28). Он всех предупреждает: не страшитесь за Меня, страшитесь за себя самих! Разве вы не слышали слов Давида: Господь – свет мой и спасение моё: кого мне бояться? Господь – защитник жизни моей: кого мне страшиться? (Пс.26:1). И ещё: Не устрашусь; что сделает мне человек (Пс.55:12, 117:6). И ещё: Не убоюсь; что сделает мне плоть? (Пс.55:5).
71. Ego ergo lapsum naturae humanae timere potui, quem homo ipse non timuit? Deus igitur ante carnem, deus in came perfectionem naturae adsumpsi humanae. Suscepi sensum hominis, sed non sum sensu carnis inflatus. Sensu hominis «animam meam dixi esse turbatam», sensu hominis «esuriui», sensu hominis «rogaui», qui rogantes exaudire consueui, sensu hominis «profeci», sicut scriptum est: Et Iesus proficiebat aetate et sapientia et gratia apud deum et homines».	Должен ли Я бояться слабостей человеческой природы, которых не убоялся человек? Я, Бог до воплощения и Бог после воплощения, принял полноту человеческой природы, Я принял ум человеческий, но не надмевался плотским умом¹⁰⁶. Я сказал по человеческому разумению, что «душа Моя возмутилась»¹⁰⁷, по человеческому разумению – «Я взалкал»¹⁰⁸, Я, внимающий мольбам других, сказал по человеческому разумению – «Я молю»¹⁰⁹, по человеческому разумению – «Я преуспел», как написано: Иисус же преуспевал в возрасте и в премудрости и в любви у Бога и человеков (Лк.2:52).
72. Quomodo proficiebat «sapientia dei»? Doceat te ordo uerborum. Profectus aetatis est et profectus sapientiae, sed humanae est. Ideo aetatem ante praemisit, ut secundum hominem crederes dictum; aetas enim non diuinitatis, sed corporis est. Ergo si proficiebat aetate hominis, proficiebat sapientia hominis. Sapientia autem sensu proficit, si a sensu sapientia. lesus proficiebat aetate et sapientia. Qui sensus proficiebat? Si humanus, ergo et ipse susceptus est, si diuinus, ergo mutabilis per profectum; quod enim proficit, utique mutatur in melius. Sed quod diuinum est, non mutatur; quod ergo mutabatur, non utique diuinum; sensus igitur proficiebat humanus. Sensum ergo suscepit humanum.	Как преуспевал Тот, Кто был Премудростью Божьей¹¹⁰? Пусть научит тебя последовательность слов! «Преуспел в возрасте» и «преуспел в мудрости», но в мудрости человеческой¹¹¹. Слово «возраст» он поставил на первом месте, чтобы ты относил всё последующее к человеческой природе, поскольку возраст – качество не Бога, а человека. Таким образом, преуспевая в возрасте, как человек, Он преуспевал и в мудрости, как человек. Мудрость же возрастает вместе с разумом, если она зависит от разума. Иисус же преуспевал в возрасте и в премудрости (Лк.2:52). Какой же ум преуспевал? Если человеческий, то он был воспринят, если божественный, то он оказывается изменчивым в своём преуспеянии, так как преуспеяние – это изменение к лучшему. Но божество неизменно, изменчивое же – не божество, следовательно, укреплялся человеческий ум, значит, Господь его воспринял.
73. Et ut sciamus quia secundum hominem loquebatur, praemisit supra dicens: Puer autem confortabatur et crescebat et implebatur sapientia, et gratia dei erat cum illo. Et «puer» nostrae nomen aetatis est, nec confortari uirtus poterat dei nec crescere deus nec altitude sapientiae dei nec plenitude diuinitatis impleri. Quae igitur «implebatur», erat non dei, sed nostra sapientia. Nam quomodo implebatur, qui, ut omnia impleret, ascendit!	Для того же, чтобы мы не сомневались, что речь идёт о человеческой природе, евангелист чуть раньше говорит так: Младенец же возрастал и укреплялся и исполнялся премудрости; и благодать Божия была на Нём (Лк.2:40). «Младенец» – именование, относящееся к нашему миру, Силе же Бога не надо ни укрепляться, ни возрастать, и не надо Богу исполняться ни глубиной премудрости, ни полнотой божества¹¹². Наша премудрость наполнялась, а не Бога. В чём может требовать восполнения Нисшедший... дабы наполнить всё (Еф.4:10)?
74. Per quem autem sensum, ut Eseias dixit, «patrem puer nesciebat aut matrem»? Scriptum est enim: Priusquam sciatpuerpatrem aut matrem, accipiet uirtutem Damasci etspolia Samariae. Sapientiam enim dei futura et occulta non fallunt; expers autem agnitionis infantia, per humanam utique inprudentiam, quos adhuc non didicit, ignorat.	По какому уму Дитя в книге Исаии не знало ни отца, ни матери? Вот написано: Ибо, прежде нежели Дитя познает отца или мать, Он примет силу Дамаска и добычу Самарийскую (Ис.8:4). От Божьей Премудрости не скрыто ни будущее, ни тайное; несведущий младенческий ум по человеческому неведению не знает того, чему не обучен¹¹³.
75. «Sed uerendum est», inquit, «ne, si duos principales sensus aut geminam sapientiam Christo tribuimus, Christum diuidamus». Numquid, cum et diuinitatem eius adoramus et carnem, Christum diuidimus? numquid, cum in eo imaginem dei crucemque ueneramur, diuidimus eum? Apostolus certe, qui de eo dixit quoniam etsi crucifixus est ex infirmitate, uiuit tamen ex uirtute dei, ipse dixit quia non diuisus est Christus. Numquid etiam, cum dicimus quia animam rationabilem et intellectus nostri suscepit capacem, diuidimus eum?	«Опасно – возражают мне – утверждая во Христе два главенствующих начала, то есть два ума, разделить Его». Неужели разделяем мы Христа, почитая в Нём и божественную, и человеческую природу? Неужели разделяем мы Христа, поклоняясь в Нём и образу Божьему, и кресту? Вот апостол ясно говорит: Ибо, хотя Он и распят в немощи, но жив силою Божиею (2Кор.13:4) – и сам же свидетельствует, что Христос не разделился¹¹⁴. Так неужели мы, признавая, что Он воспринял разумную и способную мыслить, как наша, душу, разделяем Его?
76. Non enim ipse deus uerbum pro anima rationabili et intellectus capaci in carne sua fuit, sed animam rationabilem et intellectus capacem et ipsam humanam et eiusdem substantiae, cuius nostrae sunt animae, et carnem nostrae similem eiusdemque, cuius caro est nostra, substantiae suscipiens deus uerbum perfectus homo fuit, sine ulla tamen labe peccati, quia peccatum ipse non fecit, sed pro nobis peccatum factus est, ut nos essemus iustitia dei in ipso. Caro ergo ipsius et anima eiusdem cuius anima nostra caroque substantiae.	Итак, не занял Бог Слово место разумной и способной мыслить души в воспринятой Им плоти, но усвоил человеческую, разумную и способную мыслить, душу¹¹⁵, которая была той же природы, что и наша, усвоил плоть, подобную нашей и той же, что и наша, природы и стал совершенным Человеком, свободным от скверны греха, как написано: Он не сделал никакого греха (1Пет.2:22)¹¹⁶, но стал за нас грехом, чтобы мы в Нём сделались праведными перед Богом (2Кор.5:21). Итак, несомненно, что Его плоть и душа той же природы, что и наши душа и плоть.
77. Nec timeo, ne «tetrada» uidear inducere. Nos enim uere solam, qui hoc adserimus, colimus trinitatem. Non enim Christum diuido, cum camis eius diuinitatisque distinguo substantiam, sed unum Christum cum patre et spiritu dei praedico, et illos magis, qui camem Christi unius cum diuinitate eius dicunt esse substantiae, tetrada inducere demonstrabo. Non enim, quod eiusdem substantiae est, unus, sed unum est. Nam utique filium eiusdem cum patre substantiae confitentes in tractatu concilii Nicaeni non unam personam, sed unam diuinitatem in patre et filio crediderunt.	Не побоюсь я и обвинений в том, что будто бы ввожу «четверицу». Мы воистину воздаём поклонение единой Троице. Я не разделяю Христа, различая Его телесную и божественную природу, но проповедую Его единым¹¹⁷ с Отцом и Святым Духом. Более того, я докажу, что как раз утверждающие одну природу плоти Христа и Его божества вводят «четверицу». То, что принадлежит одной и той же природе, есть единое, а не единый. Так исповеданием одной природы у Сына с Отцом в определениях Никейского собора провозглашается вера не в единство Лица, а в единство Их божества.
78. Ergo cum dicunt eiusdem camem, cuius et filius dei erat, fuisse substantiae, ipsi, quod nobis obiciunt, ineptiis uanae adsertionis incurrunt, ut diuidant Christum. Itaque quartum increatum, quod adoremus, inducunt, cum sola increata sit diuinitas trinitatis.	Следовательно, те, кто утверждает, что плоть Сына стала чем-то единым с Его божественной природой, впадают в ту нелепую ошибку, которую безосновательно приписывают нам, и отделяют Христа [от Троицы]. Они признают нетварность за этим четвертым, и требуют от нас поклонения ему, хотя не тварен только Бог Троица¹¹⁸.

8. 79. Concluseram librum, sed religioni fuit, ne praeteruecti uideremur, quod soluere nequiremus. Nam cum dudum audierint quidam dicentibus nobis filium dei, qui generatus sit, patri, qui generauit, inaequalem esse non posse, quamuis ille generatus sit, iste generauerit, quia generatio non potestatis est, sed naturae, aduersus illam quidem quaestionem uocem sibi arbitrantur obclusam; sed tergiuersatione damnabili in eodem loco uestigia uertunt, ut putent mutationem fieri quaestionis mutatione sermonis, dicentes: «Quomodo possunt ingenitus et genitus esse unius naturae adque substantiae?»	Книга была уже закончена, но у меня появилось опасение, что кто-нибудь объяснит отсутствие в ней некоторых вопросов нашим бессилием дать на них ответ. Во всеуслышание мы объявили о невозможности для рождённого Сына быть не равным рождающему Отцу. Пусть Один рождён, а Другой рождает, но рождение относится не к власти, а к природе¹¹⁹. Противники наши, делая вид, что сомкнули уста в этом споре, ищут обходных путей, чтобы вернуться к нему, и рассчитывая изменением слов достичь изменения сути, спрашивают: как могут Нерождённый и Рождённый быть одной природы и сущности?
80. Ergo ut respondeam, clementissime imperator, per te mihi propositae quaestioni, primum omnium ingenitum in scripturis diuinis nusquam inuenio; non legi, non audiui. Cuius igitur mutabilitatis sunt homines istiusmodi, ut nos dicant ea usurpare, quae non sunt scripta, cum ea, quae sunt scripta, dicamus, et ipsi obiciant, quod scriptum non sit? Nonne ipsi sibi aduersantur et auctoritatem calumniae suae derogant?	Прежде чем дать ответ на предложенный тобою, о милостивейший император, вопрос, начну с того, что я ни разу не встречал, не читал и не слышал слова «нерождённый»¹²⁰. Как же непоследовательны наши обвинители! Они утверждают, что мы основываемся на том, чего нет в Писании, хотя наши рассуждения строятся только на Писании, сами же прикрываются словом не из Писания¹²¹. Разве это явное противоречие не вскрывает ложность их обвинения?
81. Dicunt enim non esse scriptum dei esse substantiam adque naturam, cum utique filium dei patris esse splendorem gloriae et character substantiae eius scriptura testetur, et multos alios de diuina dixisse substantia in alio libro plenissime ostenderimus.	Они утверждают, что в Писании не говорится о божественной сущности и природе Сына, хотя апостол называет Сына Божьего сиянием славы и образом ипостаси Его Отца (Евр.1:3). С избытком мы привели в своей предыдущей книге изречения также и других священных писателей о божественной природе [Сына]¹²².
82. Naturam quoque diuinam quis abnuat, cum Petrus apostolus in epistula sua scripserit id operatam domini misericordiam per passionem crucis, ut nos, inquit, faceret diuinae consortes naturae? Sed etiam alibi Paulus scripsit: Sed tunc quidem ignorantes deum his, qui natura non sunt dii, seruistis. Ita enim et in graecis codicibus inuenimus, quorum potior auctoritas est.	Кто же дерзнёт отрицать Его божественную природу, когда апостол Пётр в своём послании говорит, что милосердие Господа крестными страданиями даровало нам возможность стать причастниками божественной природы (2Пет.1:4). И Павел также пишет: Но тогда, не знав Бога, вы служили богам, которые по природе не боги (Гал.4:8). Наш текст здесь совпадает с греческими рукописями, обладающими большей значимостью.
83. Quid igitur agunt, qui negant naturam esse diuinam, nisi ut iam non solum filio calumnientur, sed etiam patri? Si enim negatur natura deus esse, ergo per gratiam est ut homines aut certe falso creditur ut daemones, quorum «simulacra» dei appellatione donantur. Sed apostolicam auctoritatem sequamur, ut dicamus in simulacris «naturam non esse diuinam». Si ergo in simulacris non est, non est in «daemoniis», superest ut in deo diuina sit natura adque substantia.	К чему же приходят отрицающие божественную природу [Сына], как не к богохульству не только против Сына, но и против Отца? Если отрицать, что Сын – Бог по природе, то, следовательно, Он Бог или как человек – по благодати, или ещё хуже – в Него верят, как в бесов, чьи идолы боги только по названию. Мы же, следуя учению апостолов, утверждаем, что нет божественной природы у идолов. Если её нет в идолах, то её нет и в бесах, и только у Бога божественная природа и сущность.
84. Docuimus igitur apostolica auctoritate recte de deo patre dici quod natura sit deus. Accipiant nunc quod eadem dei patris sit natura, quae fili est, eadem sit et spiritus sancti, ne forte idem dicant: «Naturam quidem legimus esse diuinam, naturae autem diuinae non legimus unitatem». Sed cum ipse filius dixerit ego et pater unum sumus, unitatem diuinitatis probauit; cum dixerit omnia, quae pater habet, mea sunt et infra pater, omnia mea tua sunt et tua mea, adseruit unitatem; cum dixerit pater, qui in me manet, ipse loquitur, et opera, quae ego facio, ipse facit, unitatem euidentissime declarauit.	Итак, под руководством апостолов мы пришли к верному заключению о Боге Отце, что Он Бог по природе. Далее им необходимо признать, что у Бога Отца природа та же, что и у Сына, и та же, что у Духа Святого, иначе найдутся утверждающие: «Мы читаем в Писании о божественной природе, но не читаем, что она одна». Но Сам Сын словами: Я и Отец – одно (Ин.10:30) – доказывает единство божества; обосновывает Он это единство в словах: Всё, что имеет Отец, есть Моё (Ин.16:15), и в другом месте: Отче, всё Моё Твоё, и Твоё Моё (Ин.17:10). Он провозглашает это единство совершенно ясно: Отец, пребывающий во Мне, Он говорит, и дела, которые Я творю, Он творит (Ин.14:10).
85. Deinde Petrus unam naturam ostendit esse diuinam. Potuit enim sic dicere, si aliter aestimasset, potuit, inquam, sic dicere: «Vt nos faceret diuinarum consortes naturarum», maxime cum per filium in naturae diuinae consortium transeamus. Numquid potest donare, quod non habet? Ergo non est dubium quia de eo quod habet donat. Et ideo habet naturam diuinam, qui «consortia diuinae donat naturae».	Также и Пётр учит, что божественная природа одна. Апостол мог бы сказать, если бы думал иначе, мог бы, предположим, сказать так: «Дабы Он сделал нас причастниками божественных природ», тем более что причастниками божественной природы мы становимся в Сыне. Можно ли даровать то, чего не имеешь? Следовательно, не может быть сомнения, что Он дарует то, чем владеет, и, обладая божественной природой, наделяет нас причастием к ней.
86. Apostolus quoque Paulus dicendo qui natura non sunt dii ostendit unam ueri dei esse naturam. Namque et ipse potuit dicere: «Qui naturis non sunt dii», si sciret pluralitatem diuinae esse naturae, ut alia esset in patre, alia in filio, alia in spiritu sancto. Dicendo ergo natura non sunt dii unitatem naturae expressit diuinae.	Единство природы истинного Бога утверждает и апостол Павел, предостерегая от богов, которые по природе не боги (Гал.4:8). Что помешало бы ему сказать, что идолы по своим природам не боги, если бы он признавал множественность божественных природ: одна в Отце, другая в Сыне и третья в Духе Святом? Следовательно, словами по природе не боги он тоже утверждает единство божественной природы.
87. Quid est autem natura deum esse nisi uerum deum esse? Sicut ad Thessalonicenses dicit: Quomodo conuersi estis ad deum a simulacris seruire deo uiuo et uero. Illi enim dii esse simulantur, natura autem deus uiuus et uerus est. Nam et in ipso usu nostro est «adoptiuus filius» et «uerus filius»; adoptiuum filium non dicimus filium esse natura, sed eum dicimus natura esse, qui uerus est filius.	Кем ещё может быть Бог по природе, как не истинным Богом? Например, Павел пишет к фессалоникийцам: Как вы обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному (1Фес.1:9). Итак, идолы только принимают вид богов, но есть Бог живой и истинный по природе. Вспомним, что в нашей жизни мы различаем «сына усыновлённого» и «сына истинного» и сыном по природе мы признаём не усыновлённого, но только того, кто истинный есть сын.
88. Ergo et naturam et substantiam esse diuinam probauimus lectione, unitatem quoque, non pluralitatem diuinae esse naturae apostolica auctoritas demonstrauit.	Таким образом, божественную природу и сущность мы подтверждаем евангельскими чтениями, единство же, а не множественность её мы выводим из апостольских наставлений.

9. 89. Nunc illi adserant, ubi ingenitum patrem legerint. Sed si dialectico more concedi sibi id postulant, ut, quod lectum non sit, pro lecto usurpent, produnt se contentionis studio deferre, non cognitionem quaerere ueritatis. Namque in ipsa dialectica si non concedatur, quod concedi sibi postulant, qui aditum contentionis inuenire desiderant, principium inuenire non queunt disputandi, et hoc ibi, ubi contentio est magis de disputationis argutiis quam de examine ueritatis. Haec est enim dialecticorum gloria, si uideantur expugnare uerbis et refellere ueritatem; contra definitio fidei est, ut ueritas, non uerba pendantur. Denique uerba philosophorum excludit simplex ueritas piscatorum.	Теперь пусть мои противники объяснят, где они прочли о нерождённости Отца! Но если они по обычаю риторов оговаривают для себя условие использовать в своих рассуждениях те слова, которых нет в Писании, они скорее являют себя ревнителями софистических споров, а не поборниками истины. Как часто бывает во время словесных диспутов, если нет единства в понимании между собеседниками¹²³, они не могут вступить в спор, особенно когда спорят скорее ради состязания в острословии, а не ради достижения истины. В этом и состоит слава софистов, чтобы вести словесные баталии и опровергать истину. Напротив, вера требует, чтобы ценилась истина, а не слова. Недаром простая истина рыбарей опровергает слова философов.
90. Quae igitur ista adsertio est, ubi, si non donauero eis uerbum ingeniti, adsertionis principium inuenire non possunt? Vbi ergo legerint, demonstrent!	Что же это за утверждение, в котором, если я не соглашусь на слово «нерождённый», они не в состоянии уразуметь сути? Пусть покажут, где они это [слово] прочли?
91. «Exciderat animo! Nunc redeo in memoriam: lectum est, inquiunt; nam Arrius dixit ingenitum patrem et genitum et creatum filium». – En quo auctore contra apostolica scripta contendunt! Contendant tamen, si modo Arrii se discipulos esse fateantur! Nam quomodo negant magistrum, cuius inuentum sequuntur?	«Чуть не упустили из вида! Но сейчас просветлело у нас в памяти! Употреблено оно у Ария, он называет нерождённым Отца, а Сына рождённым и сотворённым»¹²⁴. Так вот кого противопоставляют еретики апостольским посланиям! Ну что ж, пусть противопоставляют, если таким образом признают себя учениками Ария. Да и зачем им отвергать учителя, измышлениям которого они следуют?
92. Sed si illi hoc dicunt, quod Arrius, iustius ego debeo dicere, quod apostolus dixit. Patrem enim dixit, non ingenitum nominauit, filium dixit et genitum filium dixit. Quod legi, non nego, immo libenter usurpo; quod non legi, usurpare non debeo. Sed tamen, quod in dialectica non facerem, usurpent! Sino, ne forte dicant «quia genitum non legimus patrem sicut filium, ideo ingenitum aestimare debemus»!	Если они приводят мнение Ария, то мне надёжнее будет обратиться к словам апостола. Он говорит об Отце, но нерождённым Его не именует, говорит о Сыне и называет Его рождённым¹²⁵. То, что я прочитал в Писании, я не отвергаю, напротив, охотно принимаю, но чего в нём нет, я не должен принимать. Я не допустил бы этого даже в диспуте, но мои противники легко так делают! Представим их речь: «Если мы не читаем об Отце, что Он рождён, как это сказано о Сыне, то мы должны признать Его нерождённым».
93. Intellegitur hoc? Ergo non legitur. Sed si intellegitur, nec spiritum sanctum genitum legi, ergo et spiritus, quia genitus non est, ingenitus utique secundum uestram sententiam nominandus est. Si igitur ingenitum dicitis et genitum non posse unius esse substantiae, superest, ut de patre et spiritu sancto, quia nec patrem genitum legimus nec spiritum sanctum, unitatem diuinae naturae et substantiae non negetis. Si enim in eo est uis omnis uestrae disputationis, quod ingenitus et genitus non possint unius esse naturae, ergo qui non est genitus, cum eo, qui non sit genitus, unius naturae adque substantiae est. Et si ideo putamus «patrem maiorem esse», quia genitus non est, numquid et spiritus sanctus maior est filio?	Итак, слово найдено в результате рассуждения, а не в Священном Писании. Если же придерживаться хода вашей мысли, то и Духа Святого следует признать нерождённым, поскольку о Нём тоже не сказано, что Он рождён¹²⁶. По вашим словам, нерождённый и рождённый не могут быть одной сущности, следовательно, если нигде не написано о рождении Отца и Духа Святого, вы уже не можете отрицать единство Их божественной сущности и природы. Ведь если вся сила ваших доказательств в том, что нерождённый и рождённый не могут быть одной природы, тогда один нерождённый с другим нерождённым необходимо оказываются одной природы и сущности. Если мы признаем, что Отец больше, поскольку не рождён, значит и Духа Святого мы должны признать бо́льшим, чем Сын?
94. Multa possunt, innumera exempla suppetere, ut de eo, quod genitum non sit, dicatur ingenitum. Nam et mundum plerique ingenitum esse dixerunt, et materiam rerum omnium, quam Graeci ὕλη dicunt, quasi siluam materialem ingenitam esse memorarunt. Vident igitur in hoc uerbo praerogatiuam quandam potestatis esse non posse, nisi forte hoc uerbo sibi honorare deum uidentur, quo philosophi mundum putauerunt esse donandum. Numquid ergo sic ingenitus pater sicut mundus? Absit! Aut hic solus deum decet sermo, cum deus ultra sermonum omnium sit ambitum? Nihil igitur praetiosum deo in eo sermone, qui communis possit esse cum ceteris.	Можно привести бесчисленное множество примеров того, когда нерождённым называется все что угодно, если оно не претерпело рождения. Даже мир многие называют нерождённым, нерождённым же считают вещество всех тел, которое греки именуют ὕλη, материя, как будто подчёркивая что лесная чаща не рождена. Они знают, что это слово не может выражать никакого достоинства власти и что вряд ли они выразили почтение Богу тем именованием, которое философы обычно прилагают к тварному миру. Что же? Бог не рождён так же, как и мир? Да не будет! Или это единственное достойное Бога слово, хотя Бог превыше всех слов? Никакой чести нет для Бога в слове, которое служит общим именованием и для прочего.
95. Sed tamen, quemadmodum uultis, inaestimabilis sit huius praerogatiua sermonis, quae non auctoritate aliqua designatur, sed uestro aestimatur arbitrio. Quo igitur hoc proficit, ut ex uerbo uelitis facere inter patrem et filium distantiam naturae, distantiam potestatis? «Ingenitus», inquit, «et genitus non possunt unius esse naturae adque substantiae», aut quemadmodum interdum dicunt: «Inoperatus et factus non sunt unius naturae». Neque enim discretionem faciunt ingeniti et inoperati, neque distantiam uolunt esse inter genitum uel creatum, modo ut creaturam filium dicant.	И всё-таки вы хотите, чтобы неоценимым по своей важности было признано выбранное на ваше усмотрение слово, значимость которого не подтверждена никем, заслуживающим доверия. К чему это приведёт, если оно позволяет вам говорить о различии в природе и власти Отца и Сына? «Нерождённый – сказано у них, – и рождённый не могут быть одной природы и сущности»¹²⁷. Другие повторяют: «Не одной природы несотворённый и сотворённый». Они не видят разницы между «нерождённым» и «несотворённым» и не хотят признать её между «рождённым» и «сотворённым», утверждая, что Сын – это творение.
96. Dicunt ergo quia pater omnem causam, hoc est αἰτία sicut Graeci dicunt, supergressus, cum ex alio creatus non sit, non sit filius, utique substantia sit non aliunde principium habens uel causam, ex qua sit. «Et ideo», inquiunt, «alia talis substantia esse non potest, quia omnia ex patre deo habent subsistendi causam». Vnde non esse uerisimile dicunt, ut filius, quia ex patre est et ex se causam non habet, ut sit, sed ex patre, similis sit patri, cum pater ex alio causam non habeat, filius autem, ut ipsi allegant, esse non potuerit, nisi hoc ipsum ex patre, ut esset, acceperit.	Они говорят, что Отец превыше любой причины (по-гречески αἰτία)¹²⁸, так как не сотворён из другого и не Сын, но Он сущность, и не в другом начало и причина Его существования. Они утверждают, что не может быть сущности, равной Богу Отцу, так как всё от Него получает причину бытия, и потому невероятно, чтобы Сын, происходя от Отца и имея причину бытия не в Себе, но в Отце, подобен был Ему. Причина Отца не в другом, Сын же, стараются они доказать, не мог бы и существовать, если бы не воспринял от Отца саму возможность Своего бытия.
97. Ideoque ingenitum et genitum dicunt esse dissimilem. Quasi uero – quod alibi saepe iam dixi – generatio potestatis sit, non naturae! Cum enim dico «genitum», non proprietatem naturae, sed significationem generationis expressi. Et hoc exemplis euidentioribus adprobabo. Nam si generaliter dicam «filium» nec addam, cuius, potest intellegi et filius hominis et filius iniquitatis et filius pestilentiae et filius diaboli, sicut de Iudaeis scriptura testatur, et, quod in usu est, et fetus pecudis et pulli columbarum. Et ideo in adpellatione filiorum non est expressio significata naturae. At uero si naturam designare desidero, aut hominem nuncupabo aut equum nominabo aut auem dicam, ut natura possit intellegi.	Так они приходят к заключению о неподобии Рождённого и Нерождённого. Словно рождение – я уже много говорил об этом¹²⁹ – относится к власти, а не к природе! Когда я говорю «рождённый», я обозначаю не свойство природы, но признак рождения. Поясню на наглядном примере. Если я просто скажу «сын» и не поясняю, чей, то это может быть и Сын Человеческий, и сын беззакония, и сын погибели, и сын дьявола¹³⁰, как Писание называет иудеев, и даже, поскольку это допустимо в речи, детёныш животного или птенец голубя. Значит, именование «сын» не указывает на особенности природы. Но если я захочу обозначить природу «сына», то я скажу «человек», или «лошадь», или «птица», чтобы их природу легко было представить.
98. Ita ergo si naturam cupio designare diuinam, deum uerum debeo nominare. Cum autem filium dico, generatum significo, cum patrem quoque dico, generasse declaro. Non ergo hinc naturae discretionem facias, cum sit hoc significatorium generantis et geniti. Significatoria autem huiusmodi exprimunt substantiae qualitatem. Multi enim, ut dixi, filii, sed diuersitas filiorum: alius per naturam, alius per gratiam.	Так же, если я хочу обозначить божественную природу, я должен выбрать имя «истинный Бог». Именованием же «сын» я указываю только на того, кто рождён, а «отец» на того, кто родил. На основании этих слов не делай различия по природе, они просто обозначают рождающего и рождённого. Такие обозначения выражают свойство сущности. Многочисленны, как я уже сказал, сыновья, но не сходны они между собой: есть сын по природе, и есть сын по благодати.
99. Multae creaturae, «inuisibiles et uisibiles», inuisibiles, ut principatus et potestates, throni et dominationes, uisibiles, ut sol, luna, stellae, homo, terra. Ergo diuersae species et diuersae creaturarum substantiae sunt. Itaque si uelis proprietatem creaturae alicuius exprimere, aut solem aut lunam nominabis aut Stellas, et sic intellegitur, quid sit, quod significandum putaueris.	Многочисленны видимые и невидимые создания, но среди невидимых начала, власти, престолы и господства¹³¹, а среди видимых солнце, луна, звезды, человек, земля. Следовательно, различны свойства и различны природы в творениях. Если ты хочешь выразить свойство определённого творения, назови солнце, луну или звёзды, чтобы поняли, какую природу ты обозначаешь выбранным словом.
100. Ceterum si factum dicas aut creatum, quod interdum filium dicunt, quia multa facta et creata sunt, non proprietatem substantiae uideris significasse, sed speciem qualitatis. Aliud enim substantia, aliud qualitas est. Denique diximus et alibi οὐσία ita interpraetatos Latinos, ut substantiam dicerent. Οὐσία autem dei cum dicitur, quid aliud significatur nisi deum semper esse? Quod litterae ipsae exprimunt, quoniam uis diuina οὖσα ἀεί, hoc est «cum sit semper», οὐσία dicitur, unius litterae mutato ordine propter sonum et conpendium decoremque sermonis. Ergo οὐσία quod semper sit deus significat. Ingeniti autem, ut tu uis, uel geniti adpellatio, quo modo sit, declarat, hoc est quod non ex alio sit pater nec ex se filius. Species hic uidetur esse diuersa: species utique distincta, sed indistincta diuinitas.	Впрочем, если ты говоришь о возникшем или сотворённом, как иногда ариане называют Сына, так как многое возникло и сотворено, ты обозначаешь не свойство сущности, но образ отношения. Иное – сущность, а другое – свойство. Мы уже говорили, что для перевода οὐσία было выбрано слово «сущность». Когда говорят об οὐσία Бога, что другое подразумевают, кроме Его вечности? Если переводить буквально: сила Божия οὖσα ἀεί, «всегда пребывающая». Но οὐσία благодаря перестановке единственного звука придаёт благозвучие, сжатость и выразительность речи. Итак, οὐσία обозначает вечное бытие Бога¹³². Определения же «рождённый» и «нерождённый», которые ты предлагаешь, указывают на образ бытия, а именно, что не из другого Отец и не из Себя Сын. Свойства, как видишь, различны. Свойства можно разделить, но нельзя разделить божественную природу!
101. Quaeris, quomodo hoc probari possit? Etiam in creaturis ostendam diuersam speciem, diuersa initia in plerisque et unam esse substantiam et de scripturis exemplum proferam. Itaque si in his, quae mortalia sunt, hoc potest conuenire, quemadmodum patris et fili et spiritus diuinitati legem cuiusdam necessitatis inponunt?	Ты спрашиваешь, как это можно доказать? Я покажу, что в творениях различные свойства, во многих из них разные начала и одна сущность, и укажу примеры из Писания. Если даже среди тленных вещей находятся подходящие примеры, то какой непреодолимый закон ариане полагают для божественной природы Отца и Сына и Святого Духа?
102. Omnia nempe uolatilia eiusdem generis quae uidentur, eiusdem utique naturae sunt, ut aquilarum unum genus et una natura est, uulturum similiter et ceterorum secundum genus suum uolatilium. Quemadmodum autem coeperint esse uolatilia, tres species repperimus et ortus eorum causas legimus esse diuersas. Scriptum est enim dixisse deum: Producant aquae repentia animarum uiuentium et uolatilia uolantium. Et paulo post cum paradisum fecisset deus et posuisset in eo hominem, scriptum est quia figurauit deus de terra bestias agri et uolatilia caeli. Significantur ergo uolatilia hoc loco figurata de terra. Supra quoque legisti quia dixit deus auibus: Crescite et multiplicamini, utique ex coitu maris et feminae generationis incrementa praecipiens. Itaque aduertimus etiam quae unius generis sunt, diuerso modo esse coepisse, alia de aquis, alia de terris, alia de maris et feminae generatione, et unius tamen haec esse naturae, dissimilitudinemque nunc substantiae non habere.	Так, все известные виды птиц относятся к одному и тому же роду и обладают одной и той же природой, например, орлы – это один род и одна природа, так же и коршуны, и прочие пернатые по своему роду. Мы разыскали три рассказа о том, как появились птицы, и читаем о разных причинах их появления. Написано, сказал Бог: Да произведут воды пресмыкающихся, душу живую, и птиц летающих (Быт.1:20). А чуть дальше описывается, как насадил Бог рай и поместил в нём человека и как образовал Он из земли всех животных полевых и всех птиц небесных (Быт.2:19). Здесь говорится, что все птицы образованы из земли. Ещё раньше вы прочитали повеление Господа птицам: Плодитесь и размножайтесь (Быт.1:22), – устанавливающее для новых рождений соитие самца и самки. Итак, мы видим, что принадлежащие к одному роду получили своё бытие разным способом и от разных начал: одни от воды, другие от земли и третьи от соития самца и самки, но все они одной и той же природы и не различаются по сущности¹³³.
103. Quid uero tarn unius naturae quam caro nostra cum dominici corporis ueritate? Diuersis tamen utraque ducta causis, orta principiis. Caro enim domini «spiritu in uirginem superueniente» generata non expectauit uirilis femineique coitus sollemne conmercium, caro uero nostra, nisi uirilis iuxta femineusque sexus genitalia sulcis naturalibus obducat semina, intra uiscera nescit materna formari. Et tamen cum generationis fuerit causa diuersa, carnis tamen in Christo cum hominibus omnibus una natura est.	Не едина ли природа у нашей плоти с истинным телом Господа, хотя у них разные причины и начала бытия? Плоть Господа, зародившись схождением на Деву Духа¹³⁴, не нуждалась в естественном зачатии от соития мужа и жены, наша же, если мужское естество не засеет, как пашню, женское лоно, не может образоваться в материнском чреве. И всё-таки, несмотря на разные способы и причины рождения, плоть Христова одной природы с человеческой.
104. Partus enim uirginis non naturam mutauit, sed generandi usum nouauit; denique caro de came nata est. Habuit ergo de suo uirgo, quod traderet; non enim alienum dedit mater, sed proprium e uisceribus suis contulit, inusitato modo, sed usitato munere. Habuit igitur carnem uirgo, quam naturae sollemnis iure transcripsit in fetum. Eadem igitur secundum carnem generantis Mariae genitique natura nec dissimilis fratribus, quia dicit scriptura, ut «per omnia fratribus similis fieret». Similis utique dei filius nostri, non secundum «diuinitatis plenitudinem», sed secundum animae rationabilis et, ut expressius dicamus, humanae nostrique corporis ueritatem.	Рождение от Девы не природу изменило, но обновило способ рождения. Плоть произошла от плоти. От своего взяла Дева то, что передала; не чужое дала Мать, из своей утробы родила Она собственное сверхъестественным образом, но сообразно с чином чадоношения. Итак, собственную плоть по естественному закону природы передала Мария Младенцу, и плоть Родительницы дала Рождённому естество, подобное природе Его братьев, о чём говорит и Писание: Он во всём стал подобен братьям¹³⁵. Подобен же нам Сын Божий не полнотой божества¹³⁶, но подлинной душой разумной, а точнее сказать, человеческой и истинной нашей плотью.
105. Quid autem de ipso loquamur Adam, qui cum sit «formatus e limo terrae», «generauit utique filios» suae consortes naturae, participes generis, successionis heredes? Diuersa quidem in filiis et parente principia, sed humanae condicionis una natura, nec tamen dissimilitude ortus similitudini substantiae praeiudicauit. Similis ergo filius patri etiam in his, qui propter humanae condicionis fragilitatem similitudinis plenitudinem habere non possunt. Quomodo ergo dei patris dissimilis filius uerus?	Что мы скажем о самом Адаме, сотворённом из праха земного¹³⁷? Он родил сыновей, причастных его природе, принадлежащих к его роду, преемников его и наследников? Различно происхождение сыновей и родителя, но одна у них природа человеческого естества, и различие в возникновении не ущемляет подобия по сущности. Если же подобен сын отцу даже у тех, кто по несовершенству человеческого бытия не может достичь полноты этого подобия, то как не будет подобен Богу Отцу Его истинный Сын?

10. 106. Sed plerique eandem sectam sequentes disputationis genere discordare se putant ab his, qui dissimilem patris per omnia filium dicunt. Ideo horum quoque, qui similem dicunt filium, sed non unius substantiae cum patre, ineptias discutiamus.	Многие приверженцы одного и того же заблуждения считают, что в своих рассуждениях они отличаются от утверждающих неподобие Сына с Отцом во всём. Разберём измышления тех, кто полагает Сына подобным Отцу, но не единосущным Ему¹³⁸.
107. Sed quae non unius naturae sunt, diuersae sunt utique adque distantis. Et quae distantis naturae, consequens est, ut similia esse non possint, nisi forte secundum speciem similia dicas, dissimilia secundum ueritatem. Nam et lactis et niuis et cycni albentis concolor species est, sed discrepantiam seruat distantis naturae, nec differentia naturarum specierum similitudine coloratur.	То, что не одной природы, не только различно, но и раздельно. Принадлежащее же разным природам, без сомнения, не может быть подобным, если только ты не говоришь о подобии по частным признакам и о неподобии по истине. Так одинаковый цвет молока, снега и белого лебедя выступает их частным признаком, самостоятельность же природ не позволяет сомневаться в их обособленности друг от друга, как бы эти природы не старались достичь подобия в случайном признаке цвета.
108. Quomodo ergo isti similem dicunt patrem et filium, qui unitatem substantiae negant? An secundum formam, figuram, colorem similem putant? Sed haec corporis sunt, haec conpositionem quandam indicant. Quomodo autem inuisibili similitudinem secundum colorem aptamus aut formam? Aut quomodo creatura potest esse similis increato? Quomodo splendorgloriae et character substantiae eius, si diuersa gloria, ut illi dicunt, diuersa substantia est?	Что позволяет отрицающим единосущие Отца и Сына говорить об Их подобии? Может, Они подобны по внешнему облику, строению, цвету? Но все это относится к телесному и указывает на состав. Как мы по цвету и облику определим подобие невидимого? И как может творение быть подобным Нетварному? Как Сын будет сиянием славы и образом сущности Его (Евр.1:3), если слава, как говорят еретики, различна и различна сущность?
109. «Secundum gloriam», inquiunt, «et operationem similis est et propterea imago dei dicitur filius». Ergo si per aliqua, non per omnia similis, pro parte similis, pro parte dissimilis. Huic autem propositioni consequens est, ut, si ex parte similis, non in toto est, pro parte sit «dei imago» conposita. Ac per hoc sequitur ut et ipse conpositus uideatur, cuius sit imago conposita, conposita autem, si ex parte similitudinem seruet imago eius, ex parte similis esse non possit.	«По славе, – говорят они, – и действию подобен Сын, и потому называется образом Божьим»¹³⁹. Получается, что Он подобен в чём-то, но не во всём, частью подобен, а частью не подобен. Если исходить из предпосылки о частичном, а не полном подобии, то образ Божий окажется составным. Из этого следует, что составлен Тот, Чей образ является составным, поскольку Его образ в одной своей части передаёт подобие, а в другой не может.
110. Sed qui similem secundum unitatem naturae negant, similem ceteris arbitrantur. Solent enim dicere: «Cur putatis quia multum dedit scriptura filio, quia imaginem dixit, cum ipse deus dixerit hominibus: Estote sancti, quoniam et ego sanctus sum, et filius dixerit: Estote perfecti sicut et pater uester, qui in caelis est, perfectus est?» Nec intellegunt eo ipso adstrui quia non secundum partem, sed secundum «plenitudinem diuinitatis» et perfectionem similis sit filius patri. Denique si multi similes, cur solus filius imago inuisibilis dei dicitur et character substantiae eius, nisi quia in eo naturae eiusdem unitas et eius maiestatis expressio est?	Отрицающие подобие Сына с Отцом по единству природы считают Его подобным прочим. Обычно они говорят: «Почему вы считаете, что Писание особенно почтило Сына, назвав Его образом, если Сам Бог даёт повеление людям: Святы будьте, ибо свят Я (Лев.19:2; 1Пет.1:16), и Сын говорит: Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный (Мф.5:48)?» Но они не принимают во внимание, что не частично, но по полноте божества и совершенству подобен Сын Отцу. Даже если много подобных, но только Сын назван образом невидимого Бога и образом Его сущности¹⁴⁰. Не потому ли, что в Нём запечатлено единство Его природы и Его величия с Отцом?
111. Alia enim secundum imitationem similitudo, alia secundum naturam. Quod propositorum exemplorum etiam uerba indicant; dicit enim scriptura estote sancti, ut fiant per imitationem. Hominibus ergo dicitur estote, quia non sunt, de se autem dicit deus quia sanctus sum, non utique proficiente progressu, sed manente natura. Deinde ait sapientia: Estote perfecti, ut incipiant habere, quod non habent, de patre autem dicit: Sicut pater uester, qui in caelis est, perfectus est. Est ergo perfectus pater; qui est, semper est. Ideo eius uel οὐσία graece, quod sit semper, uel latine, quod in suo maneat nec ope subsistat aliena, adpellatur substantia.	Бывает подобие по подражанию и бывает подобие по природе¹⁴¹. О чём же говорится в приведённых повелениях? Будьте святы, – говорит Писание, чтобы все стремились к святости через подражание. Людям сказано: Будьте! – поскольку они не таковы, о Себе же Бог говорит: Я свят, – без сомнения, Он свят не в результате совершенствования, но благодаря совершенству природы. Премудрость также говорит: Будьте совершенны, – чтобы человек мог стяжать то, чего у него не было, а об Отце утверждает: Совершенен Отец ваш небесный (Мф.5:48). Совершенен Отец, Который есть, и Он есть всегда. Значит, и здесь речь об Его οὐσία, что значит по-гречески «всегда пребывающая»¹⁴². Мы же то, что пребывает в себе и не нуждается для своего бытия в чужой помощи, называем сущностью.
112. Sanctus ergo pater et perfectus pater, sanctus etiam et perfectus filius quasi imago dei, imago autem dei, quia omnia, quae sunt dei, uidentur in filio, id est sempiterna diuinitas, omnipotentia adque maiestas. Tabs ergo, qualis est deus, sua uidetur in imagine. Vnde oportet, ut imaginem eius talem credas, qualis est deus. Nam si imagini detrahas, ei utique, cuius imago est, uidebitur esse detractum. Si minorem imaginem credas, minor deus apparebit in imagine; qualem enim aestimaueris imaginem, tabs tibi uidebitur is, cuius inuisibibs est imago. Dixit enim imago: Qui me uidit, uidit et patrem. Et qualem aestimaueris eum, cuius imaginem esse fibum credis, tabs tibi necessario filius aestimandus est. Vnde quia increatus pater, increatus et filius, quia non minor pater, non minor filius, quia omnipotens pater, omnipotens filius.	Свят Отец и совершенен Отец, но также свят и совершенен Сын как образ Божий. Образ же Он Божий, поскольку все, что имеет Бог, явлено в Сыне: вечное божество¹⁴³, всемогущество и величие, и в Своём Образе Бог таким, каков Он Сам есть, всецело явлен. Значит, необходимо тебе признать, что и Образ таков, каков Бог¹⁴⁴. Иначе всё, чего ты лишишь Образ, будет отнято и у Того, Чей это Образ. Чем меньшим ты признаешь Образ, тем менее совершенный будет виден в этом образе Бог, и то достоинство, какое ты признаешь за видимым образом, будет усвоено Невидимому. Сказал Сам Образ: Видевший Меня видел Отца (Ин.14:9). Значит, достоинство, каким ты наделяешь Того, Чьим образом, по твоей вере, является Сын, ты должен признать и за Сыном. Следовательно, если не сотворён Отец, не сотворён и Сын; если ни в чем нет недостатка у Отца, ни в чём нет его и у Сына; если всемогущ Отец, всемогущ и Сын¹⁴⁵.
113. Dictum est igitur, etiamsi usurpent, quod non legunt, ut ingenitum dicant, eo uerbo tamen nihil inpediri, quominus unius naturae adque substantiae Christum cum patre esse credamus; quod si unius naturae, utique unius potentiae.	Достаточно показано, что даже если они главным в своих доказательствах сделали слово «нерождённый», которого нет в Писании, оно не служит помехой нашей вере в то, что одна природа и одна сущность у Христа с Отцом, принадлежащие же одной природе необходимо обладают и равной силой.
114. Qui quidem locus haud difficilior est ad refellenda studia perfidorum. Quomodo enim negant omnipotentem Christum, quod scriptum est, qui uolunt usurpare, quod non docent scriptum? Omnipotentem etenim Christum supra docuimus et in Iohannis euangelistae Apocalypsi et in Zachariae prophetia et in euangelio significatum. Quae si quis recensenda putat, superiora reuoluat et repetat.	Это утверждение не так трудно доказать в опровержение учения еретиков. Как они могут отрицать возвещённого Писанием Христа Вседержителя, опираясь на понятия, которых не найти в священном тексте? Вседержителем Христос называется, как мы уже показали, и в Откровении евангелиста Иоанна, и у пророка Захарии, и в Евангелии¹⁴⁶. Если у кого-то возникло желание изучить эти места, пусть вернётся и перечитает их.
115. Tamen – quod ibi propter congestionem testimoniorum paene praeteriui – dicant, de quo putent dictum, quod Amos prophetauit; sic enim scriptum est: Dominus, qui adtingit terram et mouet eam, et lugebunt omnes conmorantes in ea, et ascendet sicut flumen Aegypti, qui aedificat super caelum ascensionem suam et repromissionem suam super terram confirmat, qui aduocat aquam maris et effundit eam super faciem terrae: Dominus omnipotens nomen est ei. Nonne haec omnia filio intellegunt conuenire, qui terram descendens tetigit, in passione conmouit, de terris ascendit in caelum et super terras descendit e caelo, sicut ipse promiserat?	Однако пусть они подумают, о Ком говорит в своём пророчестве Амос, об этом я мало что сказал из-за множества других свидетельств из Писания. Написано у него так: Господь коснётся земли и поколеблет её, и восплачут все живущие на ней; и поднимется она, как река египетская. Он устраивает восхождение Своё на небеса и обетование Своё утверждает на земле, призывает воды морские и изливает их по лицу земли; Господь Вседержитель имя Ему (Ам.9:5–6). Неужели они не понимают, что все это относится к Сыну? Он, придя на землю, коснулся её и поколебал во время Своих страданий¹⁴⁷, от земли Он восшёл на небо¹⁴⁸ и вновь явится на землю с небес, по Своему обетованию¹⁴⁹.
116. Sed quid de filio laboro, cum etiam spiritum omnipotentem scriptura testetur? Scriptum est enim: Verbo domini caeli firmati sunt et spiritu oris eius omnis uirtus eorum. Et de sapientia scriptum est quia habeat in se omnipotentem spiritum; dicit enim Solomon quia omnium artifex docuit me sapientia. Est enim in ea spiritus intellegentiae, sanctus, unicus, multiplex, subtilis, bene mobilis, disertus, inmaculatus, manifestus, inuiolabilis, bonum amans, acutus, prohiberi inpassibilis, muniflcus, benignus, stabilis, integer, sine sollicitudine, qui omnia potest, omnia spectans et per omnia penetrans spirituum intellegibilium.	Но почему я говорю только о Сыне, если и Духа Святого Писание называет Вседержителем? Сказано: Словом Господа сотворены небеса, и Духом уст Его – всё воинство их (Пс.32:6). И о Премудрости Соломон говорит, что в Ней Дух Вседержитель: Научила меня Премудрость, Художница всего. В Ней есть Дух разумный, святой, единственный, многочастный, тонкий, удобоподвижный, светлый, чистый, ясный, невредительный, благолюбивый, скорый, неудержимый, благодетельный, человеколюбивый, твёрдый, непоколебимый, беспечальный, всемогущий, всевидящий и проникающий все умные духи (Прем.7:21–23).

De incarnationis dominicae Sacramento / О тайне Господнего воплощения

Предисловие переводчика

Сочинение «О тайне Господнего воплощения» (De incarnationis dominicae Sacramento)¹⁵⁰ завершает основные догматические работы свт. Амвросия «О вере» и «О Святом Духе». Вошедшее в научный обиход название дано в тексте трактата самим автором (63). Значимость этого текста для святоотеческой литературы, не только латинской, но и греческой подтверждается тем, что выдержки из него приводились на Эфесском и Халкидонском соборах, а на средневековом Западе его ценил и цитировал Фома Аквинский¹⁵¹.

Важным основанием для датировки служат слова самого автора, что все пять книг «О вере», завершение которых относится к концу 380 – началу 381 г., им уже написаны (62). Дьякон Павлин описывает обстоятельства появления трактата о воплощении¹⁵²: два арианина, кувикуларии¹⁵³ императора Грациана, задали свт. Амвросию вопрос о воплощении Господа и пообещали вернуться за ответом. На следующий день святитель и народ ждали их у Порцианской базилики, но те, забыв о встрече, отправились на загородную прогулку, на ней с ними произошёл несчастный случай, и оба погибли. Свт. Амвросий, не дождавшись их прихода и не зная о происшедшем, произнёс проповедь, которая и стала первой частью сочинения. Упоминание кувикулариев свидетельствует о пребывании императора Грациана в Медиолане (датируется периодом с весны 381 до лета 383 г.). Во второй части сочинения автор отвечает на возражение: как могут Нерождённый и Рождённый быть одной сущности? – высказанное Палладием Ратиарским на Аквилейском соборе в сентябре 381 г.¹⁵⁴ Всё это позволяет утверждать, что сочинение «О тайне Господнего воплощения» было написано в конце 391 – начале 382 г.¹⁵⁵

Обличения еретиков обычно позволяют читателю легко понять отношение автора к излагаемым фактам, но напрасно искать в них систему доказательств и не всегда легко определить, кто или что скрывается под теми или иными перифрастическими описаниями, если помнить о возможной карикатурной деформации предлагаемых портретов и зарисовок. Например, христологическая схема «Слово – плоть»¹⁵⁷ (Λόγος – σάρξ), которая ущемляет воспринятую человеческую природу во Христе, замещая в ней разумную душу Самим Логосом, была принята и арианами, и их противником в тринитарном вопросе Аполлинарием, но на разных основаниях. Перед арианами, не признававшими божественное достоинство Сына, вообще не стояла проблема, как могли соединиться во Христе божество и человечество. Аполлинарий же, напротив, впервые, хотя и безуспешно, попытался выразить способ единения двух природ в Богочеловеке, и его неудачная формула «единая природа Бога-Слова воплощённая» положила начало монофизитскому учению. Тем не менее никого из них нельзя обвинять в усвоении страдания божественной природе, если оставаться в рамках заданных ими систем. Свт. Амвросий доводит посылки противника до их логического предела и делает из них крайние выводы, абсурдность которых опротестовали бы сами еретики. Понимая предлагаемое этой ошибочной схемой единство как природное, он отвергает вытекающее отсюда мнение, что сама божественная сущность претерпела телесную изменчивость и страдания (57–58).

Рассуждения выстраиваются в соответствии с принятыми во время автора значениями слов, отражающих конкретные понятия, но в современном языке часто утерявших нужные оттенки. Так, русское прилагательное «подобный» (греч. ὅμοιος, лат. similis) не передаёт необходимого для понимания спора с омиями значения этого термина «сходный по какому-то качеству, но не по сущности»¹⁵⁸. Например, один человек подобен другому по внешнему виду, но по природе они единосущны (108). Вещи могут быть подобными по форме, по цвету и по любым другим, часто случайным, свойствам, но разными по природе (107). Подобным же в собственном смысле может быть только принадлежащее одной природе, то есть единосущное. Свт. Амвросий, отвергая пригодность термина «подобный» для обсуждения природы, следует именно этим представлениям. Кроме того, он говорит о подобии по причастию и по подражанию (например, люди призваны уподобляться Отцу в святости¹⁵⁹), но ни то, ни другое также не отражают сущности (111).

В латинском богословии для обозначения единосущия было принято словосочетание unius substantiae, «одной природы», которое вошло в богословскую традицию Запада начиная с Тертуллиана и не вызывало ни подозрений, ни протестов. Разбив его на два самостоятельных слова, что и сделал свт. Амвросий (81–88), подобрать необходимые свидетельства в Писании было проще. Ещё одно обстоятельство увеличивало число подходящих для обоснования этого термина мест, облегчая положение латинского экзегета: слово substantia служило переводом для двух греческих. С одной стороны, оно соответствует οὐσία (100) и за ним закрепляется значение «сущность», а с другой – является морфологической калькой и служит переводом для ὑπόστασις, которое обозначает ипостась, или лицо. Главным недостатком таких переводческих соответствий было то, что в большинстве случаев лексемы «ипостась» и «природа» не синонимичны¹⁶⁰. Кроме того, свт. Амвросий не смущается приводить случаи, где понятие «природа» выражено синонимом φύσις (в переводе на латинский natura).

Свт. Амвросий начинает свою книгу с толкования ветхозаветной истории об Авеле и Каине (1–12). В основе его рассуждения слова Бога, обращённые к Каину: Если ты верно приносишь дар, но не верно различаешь, ты согрешаешь (Быт.4:7). Главной задачей святитель видит объяснение того, в чём состоит грех «неверного различения». Вариативность ответов на вопрос, почему Бог принял дары Авеля, а его брата нет, базируется на обыгрывании значений латинского глагола divido¹⁶¹. Первое – «выбирать, отделять» – позволяет дать буквальное толкование и признать причину отвержения Каина в том, что он выбрал худшие плоды для жертвоприношения. Во втором значении – «сознавать различие» – глагол выступает синонимом к iudicare («судить, рассуждать») и позволяет автору прибегнуть к типологическому методу экзегезы. По мнению свт. Амвросия, истинность различения для ветхозаветных праведников состояла в пророческом предвидении будущего воплощения. Авель принёс первенцев от своих овец, и его главное достоинство заключается в том, что он постиг преобразовательный смысл своей жертвы и указал ею на Единородного Сына как на грядущего Агнца Божьего и Спасителя. Неспособность же Каина верно различить и понять спасительный смысл божественного домостроительства привела к непринятию его даров.

На опасение Аполлинария: не оказывается ли во Христе двух главенствующих начал, если признать в Нём реальность человеческого ума, свт. Амвросий отвечает не описанием, как и почему такое единство возможно, а риторическим вопросом: неужели разделяем мы Христа?.. (75). Это говорит о том, что проблему он видит и знает её правильное решение, но в его распоряжении ещё нет средств для рационального её обоснования, поскольку богословию только предстояло их найти¹⁶². Сохранялась терминологическая трудность и нечёткость при различении природы и ипостаси. Одним из способов её решения, причём как в области триадологии, так и в области христологии, становится грамматическая категория одушевлённости / неодушевлённости: о лице говорится в форме мужского рода, о сущности – среднего (54).

Вторая часть книги полностью посвящена тринитарным вопросам, хотя и в первой части свт. Амвросий часто обсуждает достоинство Сына: он приводит начало Евангелия от Иоанна, ставшее «классическим» доказательством вечности Сына и его божества (15–20), продолжает тему Второго Лица как Премудрости при типологическом толковании книги Иова¹⁶⁴ (41–43), и даже эпизод, в котором ап. Пётр исповедает Христа Сыном Божьим¹⁶⁵, для него важен не только как свидетельство о воплощении именно Сына, но и как ещё одно подтверждение Его равенства с Отцом (29:33).

Принципиальным у свт. Амвросия становится доказательство того, что ни свойства «рождённость» и «нерождённость», ни именования «отец» и «сын» нельзя относить к природе, но первые определяют способ происхождения природы (97) и собственные свойства у обладающих одной природой (100), а вторые указывают на характер их отношений. В подтверждение того, что происхождение от различных начал и различными способами не всегда влечёт за собой изменение сущности, приводятся два примера из Священного Писания. Три раза рассказывается в книге Бытия о творении птиц: в первом случае их производит вода¹⁶⁷, во втором Сам Бог образует их из земли¹⁶⁸, в третьем же Он обращается к самим птицам с приказанием: плодитесь и размножайтесь!¹⁶⁹ Разное происхождение свойственно и человеческому естеству: Адам был сотворён из праха земного, сыновей же, причастных своей природе, он рождает, а сверхъестественное рождение Господа Иисуса Христа также не отменяет Его единосущия с нашей природой, но обновляет способ человеческого рождения¹⁷⁰ (102–105). Свидетельством неоднозначной связи между словами «сын» и «рождение» служит также законодательная практика усыновления неродных детей, и принятое в богословии различие между сыновьями по природе и по благодати (98).

Понятие «нерождённый» приобретает особенно весомое звучание в системе Евномия, который признавал онтологический статус за именем и считал, что у каждой природы есть истинное имя, соответствующее и во всей полноте раскрывающее её сущность, и что прилагаемые к Богу имена относятся к истинным и все они, с одной стороны, раскрывают, а с другой – содержатся в определении «нерождённый»¹⁷¹. Свт Амвросий находит повод к насмешке над столь ценимым его противниками словом в греческой философии. Нерождённой в ней считают материю, которую, как лесную чащу, именуют ὕλη¹⁷² (94). Ирония этого замечания обращена не столько на то, чтобы показать «странности» философской терминологии, сколько на то, чтобы дать пример лексической сочетаемости основного в арианском учении понятия со словами, обозначающими низменные и несоразмерные Богу вещи, и на эмоциональном уровне дискредитировать определение, лежащее в основе еретического рассуждения об Отце. Притворная готовность свт. Амвросия признать за этим термином его бесценность»¹⁷³ (95) также звучит не похвалой а ещё одним обличением.

В сочинениях свт. Амвросия ясно отразился уровень его образованности. Он знает греческий язык, что в его время уже не так часто встречается на латинском Западе. Он любит делать отсылки к греческим словам, а увлечение этимологиями служит для него источником аргументации. Например, он считает, что форма слова οὐσία произошла в результате перестановки двух звуков в словосочетании οὖσα ἀεί¹⁷⁴, которое переводится «пребывает вечно» (100, ср.: 111). Приведённая им и не лишённая изящества и изобретательности народная этимология греческого слова становится подтверждением одного из главных оспариваемых арианами положений о вечности и безначальности Сына. Явление метонимии помогает свт. Амвросию продемонстрировать неправомерность буквального понимания аполлинаристами выражения: И Слово стало плотью (Ин.1:14) (59–60). Он знаком и с греческой мифологией, и противники упрекают его за пристрастие к языческим образам. Иногда они могут показаться неожиданными и слишком смелыми даже современному читателю. Например, слово «гигант», стоящее в греческом тексте восемнадцатого псалма¹⁷⁵, позволяет свт. Амвросию увидеть здесь прообраз Христа, поскольку гиганты греческой мифологии, как порождение Урана и Геи, то есть неба и земли, сочетают в себе две противоположные природы (35). Свободно владеет он также риторической образной системой: жизнь человеческая как море, Церковь как прочный корабль (34), плоть Христа как снятые воинские доспехи победителя (56).

Головнина Н.Г.

De incarnationis dominicae Sacramento / О тайне Господнего воплощения

1. 1. Debitum cudo soluendum, sed hestemos meos non inuenio creditores, nisi forte inprouiso conuentu putauerunt nos esse turbandos; sed numquam fides uera turbatur.	Хотел бы я вернуть долг, но не вижу своих вчерашних заимодавцев. Может, они решили, что своим приходом приведут нас в замешательство? Но ни в чём и никогда не знает замешательства истинная вера!
2. Itaque, dum illi forsitan ueniunt, ad istos, qui propositi sunt, deflectamus agricolas, quorum alter, hoc est Cain, a fructibus terrae, alter autem, Abel uidelicet, ex primitiuis ouium suarum hostiam domino obtulit. Nihil inuenio, quod in specie munerum repraehendam, nisi quod et Cain munera sua displicuisse cognouit et dominus dixit: Si recte offeras, recte autem non diuidas, peccasti.	Пока же их нет, мы обратимся к истории о двух братьях, которая была нам предложена¹⁷⁶. Каин, первый из них, принёс Господу плоды земли, а второй – это ни кто иной как Авель – первенцев от своих овец. Я не нахожу ничего предосудительного в виде приношений, читаю только, что и сам Каин признал неугодность своих даров, и Господь ему сказал: Если ты верно приносишь дар, но не верно различаешь, ты согрешаешь (Быт.4:7).
3. Vbi igitur est crimen, ubi culpa? Non in oblatione muneris, sed in oblationis adfectu. Sunt quidem qui «recte» arbitrentur, quia alius, quae offerret, elegerat, alius, quae uiliora habuit, offerebat; sed non est ita inops spiritalium sensus in nobis, ut putemus quia dominus corporale sacrificium, non spiritale quaerebat. Et ideo addidit: Quiesce, tolerabilius significans abstinere a muneribus deferendis, quam infideli studio munus offerre. Qui enim nescit diuidere, nescit iudicare, spiritalis autem diiudicat omnia. Et ideo Abraham sacrificium, quod offerebat, diuisit.	Так в чём же преступление? В чём вина? Вина не в приношении дара, но в чувстве, с каким этот дар приносится. Понимание некоторых слишком прямолинейно: один, мол, старательно отобрал лучшее, чтобы принести в жертву, а другой отделил Богу, что похуже. Но не совершенно иссякло в нас духовное понимание¹⁷⁷, и мы не можем согласиться, что Господь ждёт вещественных подношений, а не духовной жертвы. Вот почему Он добавляет, обращаясь к Каину: Остановись! (Быт.4:7) – давая уразуметь, что лучше отложить принесение жертвы, чем принести её без порыва веры. Тот, кто не может различать, не может и рассудить, духовный же судит обо всём (1Кор.2:15). Распознал смысл жертвы, которую был готов принести, Авраам¹⁷⁸.
4. Sciuit etiam Abel diuidere, qui ex primitiuis ouium obtulit sacrificium, docens non terrae munera placitura deo, quae degenerauerat in peccatore, sed ea, in quibus diuini gratia mysterii refulgeret. Prophetauit itaque nos per passionem domini a culpa esse redimendos, de quo scriptum est: Ecce agnus dei, ecce qui tollit peccatum mundi. Vnde et de primitiuis obtulit, ut primogenitum signaret. Ostendit ergo dei uerum sacrificium nos futuros, de quibus propheta ait: Adferte domino filios arietum, meritoque dei iudicio conprobatur,	Сумел распознать и Авель, своей жертвой научая, что угодны Богу не плоды земли, проклятой из-за грешника, но первенцы от агнцев, в которых просвечивала благодать божественной тайны. Он пророчествовал, что страданием Господа, о Котором написано: Вот Агнец Божий, Который берёт грех мира (Ин.1:29), – мы будем искуплены от вины и принесением первенцев предуказует Первородного. Открывает Авель, что истинной жертвой Богу будем мы, по слову пророка: Приведите Господу сыновей агнчих! (Пс.28:1) – и справедливо обретает благоволение у Бога.
5. quam puto generalem in omnes extra ecclesiam constitutos latam esse sententiam. Multorum enim hic figuram cerno populorum, quos diuina sententia conpraehendit, quorum in illo Cain iam tunc munera refutauit.	Думаю, что грозное предупреждение обращено ко всем, кто находится вне Церкви. Вижу в этом образ многих народов, которых изобличает божественное предостережение, и чьи дары Он отверг уже в Каиновых.

2. 6. Generalis haec enirn in impios omnes sententia est. Itaque si Iudaeus offerat, qui filium uirginis Mariae a patre deo separat, dicitur ei: Si recte offeras, recte autem non diuidas, peccasti; quiesce!	В первую очередь этот запрет звучит для всех нечестивцев. Так, если приносит дар иудей, который Сына Девы Марии отделяет от Бога Отца¹⁷⁹, он слышит: Если ты верно приносишь дар, но не верно различаешь, ты согрешаешь. Остановись! (Быт.4:7).
7. Si offerat Eunomianus, qui ex impietatis Arrianae fonte progrediens redundanti perfidiae suae labitur caeno, generationem Christi, quae super omnia est, adserens ex philosophiae traditionibus colligendam, cum utique alia creaturarum sit ratio, alia secretorum potentia diuinorum, et ipsi dicitur: Si recte offeras, recte autem non diuidas, peccasti; quiesce!	И если приносит последователь Евномия¹⁸⁰, который, выйдя из источника арианского нечестия, падает в зловонную жижу своего богохульства, строя неверное учение о рождении Христа на основании различных философских посылок, – но превыше всего рождение Сына, и несоразмерны доводы человеческого разума и непостижима глубина божественной силы! – то и он слышит: Если ты верно приносишь дар, но не верно различаешь, ты согрешаешь. Остановись! (Быт.4:7).
8. Dicitur hoc Sabelliano qui patrem filiumque confundit; dicitur hoc Marcionitae, qui alium putat deum noui, alium ueteris testamenti; dicitur hoc Manicheo et Valentino, qui non putauerunt ueritatem carnis humanae a Christo esse susceptam. Paulus quoque Samosatenus et Basilides in eadem sententiae sorte numerantur.	Слышит и последователь Савеллия, смешивающий Отца и Сына¹⁸¹. Слышит и последователь Маркиона, считающий, что в Новом Завете – один Бог, а в Ветхом – другой. Слышат и Манихей с Валентином, не признающие истинности воспринятой Христом плоти. Также Павла Самосатского и Василида причисляет к еретикам обличительный смысл этой фразы.
9. Similiter quoque eiusdem sententiae auctoritate damnantur, qui diuinitatem sancti spiritus negauerunt. Alii enim quidam uel Arrianorum Iudaei uel Arriani sunt Iudaeorum, quia sicut illi filium a patre, ita et isti spiritum a deo patre et filio dei separant.	Она звучит приговором и для всех, кто не признаёт божество Святого Духа. Они то ли арианствующие иудеи, то ли иудействующие ариане, поскольку те отделяют Сына от Отца, а эти – Духа Святого от Бога Отца и Сына Божьего¹⁸².
10. Nouato quoque et Donato et omnibus, qui scindere corpus ecclesiae gestierunt, uiritim dicitur: Si recte offeras, recte autem non diuidas, peccasti. Ecclesia enim sacrificium est, quod offertur deo, ad quam Paulus dixit: Obsecro autem uos,fratres, per misericordiam dei exhibere corpora uestra hostiam uiuam, sanctam deo. Male ergo sacrificium diuiserunt, ecclesiae membra lacerando.	И Новат с Донатом и все, кто не стесняется рвать тело Церкви на части, слышат одни и те же слова: Если ты верно приносишь дар, но не верно различаешь, ты согрешаешь (Быт.4:7). Церковь и есть жертва, приносимая Богу, к ней обращается Павел: Итак, умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую и святую Богу (Рим.12:1). Еретики же неправильно разделили жертву, терзая тело Церкви.
11. Illos quoque percellit ista sententia, qui animam rationabilem ab incarnationis dominicae segregant Sacramento, naturam hominis ab homine separare cupientes. Et isti fortasse recte offerunt trinitati, sed rationem nesciunt naturae humanae diuinaeque distinguere. Dei enim simplex natura est, homo ex anima rationabili constat et corpora. Si alterum tollas, totam naturam hominis sustulisti.	Изобличены этими словами также и те, кто не признаёт разумной души в тайне Господнего воплощения и пытается лишить человеческой природы Человека. Может, они и верно приносят дары Троице, но не могут решить вопрос о человеческой и божественной сущностях. Природа Бога простая, человек же состоит из разумной души и тела, отделить одно – значит упразднить всю человеческую природу.
12. Aduersus omnes igitur hereses ista sententia est, quae fraterno nomine non frateme ecclesiam persequuntur, siquidem sub optione nominis christiani et quadam nuncupatiua fidei germanitate parricidalibus gladiis nos cupiunt uulnerare, quia «conuersio» nostra ad eos est et dominantur nobis «in saeculo peccatores»; peccator enim dominatur in saeculo, iustus in dei regno.	Это обличение клеймит всех еретиков, которые под видом братьев не по-братски угнетают Церковь, под прикрытием имени христианского и под мнимым родством в вере они стараются поразить нас братоубийственными мечами. Мы же живём среди них, более того, мир даёт власть грешникам над нами. Но грешник господствует в нынешнем веке, в Царстве же Божьем – праведник.
13. Caueamus igitur, ne qui te a «cubiculo» regis aeterni et a «secreto matris» ecclesiae separare conetur, ad quod ilia anima in Canticis canticorum uerbum dei se «introduxisse» significat; caueamus, ne a sinu patris et quodam utero paternae arcanoque naturae substantiam unigeniti fili separemus uerbisque his, quibus ueritas susceptae incarnationis adstruitur, diuinae generationi praeiudicia inferre meditemur, ne et nostrum alicui dicatur: Si recte offeras, recte autem non diuidas, peccasti; quiesce, hoc est: si nesciamus, quae propria sunt diuinitatis aeternae incarnationisque distinguere, si creatorem cum suis operibus conferamus, si auctorem temporum dicamus coepisse post tempora; neque enim potest fieri, ut, «per quem sunt omnia», sit unus ex omnibus.	Будем осторожны, чтобы никто не смог увести нас из чертога вечного Царя и из внутренних покоев Матери-Церкви, в которые душа из Песни песней ввела Бога Слово¹⁸³. Будем осторожны, чтобы не отделить нам от недра Отчего, то есть от таинственного лона Отчей природы, сущность Единородного Сына и на основании слов, свидетельствующих об истине совершившегося воплощения¹⁸⁴, не вынести поспешного решения о божественном рождении¹⁸⁵. Иначе и мы услышим: Если ты верно приносишь дар, но не верно разделяешь, ты согрешил. Остановись! (Быт.4:7). Это будет значить, что мы не сумели различить, что́ принадлежит вечному божеству, а что́ – воплощению, уравняли Создателя с Его творением и нашли начало во времени для Творца времён. Но невозможно Тому, через Кого все получило бытие¹⁸⁶, быть одним из всех.

3. 14. Nolo nobis credatur, scriptura recitetur. Non ego dico a me quia inprincipio erat, sed audio; non ego adfingo, sed lego, quod omnes legimus, sed non omnes intellegimus, et, cum legitur, audimus omnes et non audiunt omnes. Incrassatum est enim cor quorundam et aures eorum grauiter audierunt, aures scilicet interioris adfectus. Non enim caro peccat, quae suum seruat officium et recipit auditum, sed animus puri auditus prauus interpraes, qui recusat audire quae audiuntur, intellegere quae leguntur. Quid aures tamquam cera et plumbo clauditis? Et tamen dominica beneficia et officia naturae non potestis excludere. Auditis inuiti, auditis fastidientes, auditis, ne quod non audieritis excusare possitis.	Я не хочу, чтобы верили мне на слово, но хочу, чтобы перечитали Писание. Не по своему разумению я говорю, что в начале было (Ин.1:1), но слышу, не измышляю, но читаю. Мы всё читаем, но не всё понимаем, мы всё слушаем во время чтения, но не всё слышим. Огрубело сердце их и ушами с трудом слышат (Мф.13:15; Деян.28:27; Ис.6:10), под слухом подразумеваю я духовное слышание. Виновна не плоть, она исполняет свой долг и воспринимает слышимое, превратным же толкователем чистых слов становится душа, которая не хочет воспринимать звуки и понимать чтение. Зачем вы запечатываете свои уши даже не воском – свинцом, если не можете воспрепятствовать ни Господу в Его благодеяниях, ни природе в исполнении её обязанностей? Слушаете вы с нежеланием, слушаете с досадой, слушаете так, что нет вам прощения за ваше неслышание.
15. Auditis ergo, cum legitur: In principio erat uerbum. Quis hoc dicit? Iohannes utique ille piscator. Sed non quasi piscator hoc dicit, sed quasi humani piscator adfectus, qui iam non pisces caperet, sed «homines uiuificaret». Non suum est, quod dicit, sed eius, qui uiuificandi ei tribuit potestatem. Piscator enim ipsis, quos ante capiebat, piscibus taciturnior erat et circa diuina mysteria magis mutus, qui uocis suae nesciebat auctorem, sed «uiuificatus a Christo» «uocem» audiuit in Iohanne, uerbum agnouit in Christo.	Итак, вы слышите чтение: В начале было Слово (Ин.1:1). Кто это говорит? Без сомнения, знаменитый ловец рыб Иоанн. Но говорит он не как ловец рыб, а как умелый ловец человеков¹⁸⁷, который уже не рыб уловляет, а людей животворит. Но не его эти слова, а Даровавшего ему власть животворить. Прежде этот рыбарь был безгласнее рыб, которых ловил, и безмолвствовал о божественных тайнах, не зная Источник своего голоса, но, оживотворённый Христом, он глас услышал в Иоанне¹⁸⁸, а Слову внял во Христе.
16. Et ideo plenus spiritu sancto, qui sciret principium non temporis esse, sed supra tempora, reliquit saecula et ascendens spiritu super omne principium ait: In principio erat uerbum. Hoc est: Remaneat caelum; nondum enim erat, quando in principio erat uerbum. Nam etsi caelum habet principium, deus non habet; denique in principio fecit deus caelum et terram. Aliud est fecit, aliud est erat; quod fit, incipit, quod erat, principium non accipit, sed praeuenit. Remaneant etiam tempora, quia post caelum tempora. Remaneant etiam angeli, archangeli; etsi principium eorum non inuenio, erat tamen, quando non erant; non erant enim, qui aliquando coeperunt. Si ergo principium eorum inuenire non possumus, quos certum est habere principium, quomodo possumus uerbi inuenire principium, a quo omne principium non solum creaturarum, sed etiam cogitationum nostrarum omnium praeuenitur?	Исполнившись Святого Духа¹⁸⁹, он постиг, что начало не во времени, но прежде времён; оставив века, он восшёл духом превыше любого начала и изрёк: В начале было Слово (Ин.1:1). Это значит: Да будут небеса! Их ещё не было, когда в начале было Слово. Но если у небес есть начало, то у Бога его нет. Итак, в начале сотворил Бог небо и землю (Быт.1:1). Но одно значит «сотворил», и другое – «было». То, что претерпевает становление, получает начало, а то, что было, начала не принимает, но предваряет его¹⁹⁰. Да будет время, поскольку после неба – время. Да будут ангелы и архангелы! Пусть я не знаю, когда они получили начало, но я знаю, что было, когда их не было. Не было когда-то никого, кто однажды появился. Но если мы не можем постичь начало даже тех, кто, без сомнения, имеет начало, как можем мы постичь начало Слова, Которое предваряет начало не только всего творения, но и всех наших мыслей?
17. Aperte itaque «sempiternam diuinitatem eius» expresserat. Sed tamen ne quis a patre diuideret uerbi aeternitatem, ut eandem crederemus uerbi esse, quae patris est, bonus ille piscator adiunxit: Et uerbum erat apud deum. Hoc est: quod dixerat, sic aestimandum est: Erat uerbum, quomodo «erat» pater, quoniam cum patre erat et in patre erat et apud patrem erat semper. Nempe quomodo de patre legimus erat, ita et de uerbo legimus erat.	Итак, ясно выражено Его вечное божество¹⁹¹. Но пусть никто не отделяет вечность Сына от Отчей! Благой ловец рыб, укрепляя нашу веру в то, что одна вечность у Слова и у Отца, продолжает: И Слово было у Бога (Ин.1:1). Сказанное следует понимать так: Слово было, когда был Отец. Оно всегда было с Отцом, всегда было в Отце и всегда было у Отца. Не случайно, «был» читаем как об Отце, так и о Сыне.
18. Quid discernis intellectum, qui non discernis auditum? Verbi esse apud patrem est, patris esse cum uerbo est. Legimus enim quia uerbum erat apud deum. Itaque si secundum tuam opinionem aliquando non erat, ergo secundum tuam opinionem et is in principio non erat, apud quem erat uerbum. Per uerbum enim audio, per uerbum intellego quia deus erat. Nam si sempiternum uerbum esse credidero, quod credo, non possum de patris aeternitate dubitare, cuius aetemus est filius. Si temporalem generationem eius existimo, incipit communitatem habere nobiscum, ut uideatur pater esse coepisse. Sed si de patre non ambigis quia incipere esse dei non est, de patre non ambigis quia dei est sempitemam habere perfectionem. Ne forte usu sermonis labereris humani, dum uerbum dicis et filium, ideo addidit: Et deus erat uerbum.	Почему ты видишь разный смысл в том, чего не различаешь на слух? Свойство Слова – быть у Отца, а свойство Отца – быть со Словом. Мы повторяем: Слово было у Бога (Ин.1:1). Допуская, что было время, когда Слова не было¹⁹², ты полагаешь, что в начале не было и Того, у Кого Оно было. Я, напротив, благодаря Слову слышу и благодаря Ему понимаю, что Оно было Бог. Если я верю – а я верю – в вечное Слово, то у меня нет причин сомневаться в вечности Отца, Которому совечен Его Сын. Если я признаю рождение Сына во времени, Отец окажется имеющим сходство с нами, так как Он начал быть Отцом. Но если у тебя нет сомнений, что обладание началом не входит в число свойств Бога Отца, ты не сомневаешься и в том, что Бог вечно обладает совершенством. Апостол, чтобы тебя не соблазняло обыденное значение именований «слово» и «сын», завершил: И Слово было Бог (Ин.1:1).
19. Habet utique quod pater, quia deus erat. Quomodo huius negas aeternitatem, cui unum cum patre dei nomen est? Non te sonus capiat similitudoque sermonis: aliud uerbum est, quod tempora habet, quod syllabis colligitur litterisque conponitur; non tale uerbum filius, quia non talis est pater uerbi.	Следовательно, у Слова есть всё, что есть у Отца, потому что Оно было Бог. Почему ты отрицаешь вечность Того, у Кого вместе с Отцом одно имя Бога? Пусть одинаковое звучание не вводит тебя в заблуждение¹⁹³: Сын Слово не похож на человеческое сложенное из букв и состоящее из слогов слово, поскольку не таков Отец Слова.
20. Cauendum ergo, ne et illi quaestionem uocis corporalis uideamur inferre: incorporeus est deus; uocem utique incorporeus corporalem non habet. Si uox corporalis non est in patre, nec filius uerbum est corporale. Si corpus in patre non est, nec tempus in patre est; si tempus in patre non est, utique nec in uerbo est; quod si nullum principii tempus in uerbo, nec numerus utique nec gradus uerbi est, quia si numerus in uerbo, ergo multa uerba, si multa uerba, multi et filii. Sed unum uerbum est, quod et gradum excludit et numerum, unum secundum naturam.	Будем осторожны и не дадим повода думать, что мы приписываем Отцу телесный голос, как у нас. Бог бестелесен, и у Него нет телесного голоса. Если же голоса, как у нас, у Отца нет, то и Его Слову не свойственна телесность. Если у Отца нет тела, Он не подчинён времени. Если не подчинён времени Отец, то не подчинено и Его Слово. Если в Слове нет начала во времени, то Оно не принимает ни исчисления, ни изменения. Если бы исчисление было свойственно Слову, то было бы много слов, а если бы было много слов, то было бы много сыновей. Но Слово одно, Оно исключает любое исчисление и изменение, Оно одно по природе.
21. Ne quaerite, cuiusmodi naturam! Nescio! Nescio multo hoc melius quam scio. Hoc solum bene scio quod nescio, quae scire non possum. Quod uidimus, inquit, et quod audiuimus. Johannes dicit; hoc solum bene scire se dixit, quod audiuit et uidit, qui «in Christi pectore recumbebat». Ergo illi satis est audisse, mihi non est satis?	Не спрашивайте, по какой природе! Я не знаю! Я не знаю, и это гораздо лучше, чем знать. Твёрдо знаю только одно: я не знаю того, чего знать и не могу¹⁹⁴. Что мы видели, – говорит апостол, – и что слышали (1Ин.1:3). Это слова Иоанна. Он, возлежащий на груди Христа¹⁹⁵, признаёт, что точно знает только то, что сам видел и слышал. Что же, ему достаточно было услышать, а мне нет?
22. Sed quod ille audiuit, hoc mihi dixit; et quod audiuit a Christo, hocine ego possum negare uerum esse de Christo? Ergo quod audiuit, audiui, et quod uidit, audiui. Ille enim «uidit». – Quod uidit? Non utique diuinitatem, quae secundum naturam suam uideri non potest; sed quia secundum naturam suam eum uidere non poterat, suscepit, quod erat praeter naturam diuinitatis, ut secundum naturam corporis uideretur. Denique et spiritus in specie uisus est sicut columba, quia uideri diuinitas in suae claritatis ueritate non poterat.	Услышанное он рассказал мне. Могу ли я усомниться как в истине о Христе в том, что он услышал от Самого Христа? Я читаю то, что Иоанн увидел и что он услышал. Итак, он увидел. Что же он увидел? Конечно, не Божество, природу Которого невозможно воспринять глазами. Но так как он не мог увидеть Бога по своему человеческому естеству, Бог принял чуждое Своей природе, чтобы быть зримым в телесном облике. Так и Святой Дух явился в образе голубя¹⁹⁶, поскольку Бога в Его истинной славе никто увидеть не может.

4. 23. Noli igitur et tu secundum naturam interpraetari, quod praeter diuinitatis naturam est. Nam etsi credas a Christo carnem esse susceptam et offeras transfigurandum corpus altaribus, non distinguas tamen naturam diuinitatis et corporis, et tibi dicitur: Si recte offeras, non recte autem diuidas, peccasti. Diuide enim quod meum, diuide quod suum uerbi est. Ego, quod erat illius, non habebam, et ille, quod meum est, non habebat. Suscepit, quod meum est, ut inpertiret, quod suum est, suscepit, non ut confunderet, sed repleret. Si credas susceptionem, adfingas confusionem, Manicheus esse desisti, nec tamen ecclesiae Alius esse coepisti.	Ты тоже не суди божественную природу по тому, что чуждо ей. Даже если ты веришь, что Христос воспринял плоть, и приносишь Жертву¹⁹⁷ на алтарь, но не различаешь природу божественную и человеческую, то и тебе сказано: Если ты верно приносишь, но не верно различаешь, ты согрешаешь (Быт.4:7). Различай между тем, что свойственно мне, и между тем, что свойственно Слову. Не принадлежало мне то, что было у Него, а Ему не принадлежало то, что было моим. Он воспринял мою природу, чтобы сделать меня причастником Своей. Он воспринял моё не для того, чтобы поглотить, но для того, чтобы восполнить. Если ты принимаешь воплощение, но настаиваешь на смешении, то ты, перестав быть манихеем, ещё не стал сыном Церкви.
24. Si credas susceptionem corporis, adiungas diuinitatis conpassionem, portionem utique perfidiae, non perfidiam declinasti. Credis enim, quod tibi prode esse praesumis, non credis, quod deo dignum est.	Если ты принимаешь воплощение, но говоришь о страдании божественной природы, ты не полностью отвергся от своего заблуждения, но только от его части. Получается, ты веришь в то, что приемлемо для тебя, а не в то, что достойно Бога.
25. Rursus si credas quia idem deus et noui et ueteris testamenti est, tempora autem uerbo eius et momenta praemittas, tolerabilior Valentinus est, qui non saecula ante deum, sed deum putat esse, quod saecula sunt. Minoris enim sacrilegi est copulari diuinitati saecula quam praeferri.	Если ты считаешь, что Бог и Нового, и Ветхого Завета один и тот же, но, с твоей точки зрения, времена и сроки предшествуют Слову, то ты упрямее Валентина, который не доходил до утверждения, что века прежде Бога, но считал, что они и есть бог. Меньше богохульства в соединении веков с Богом, чем в предпочтении их Ему.
26. Si credas iterum quia Christus principium non sumpsit ex uirgine, sed tamen aliquod ante Christum aestimes esse principium, in tempore distantia, de impietate contentio est. Virginis enim supparem negasti esse, non temporis, ego autem et supparem uirginis secundum susceptionem corporis non negabo et creatorem temporis confitebor. Quid enim proflcis, si dicas quia Christus haec an ilia sit creatura? Creatura mutatur, non diuinitas adoratur.	Если ты принимаешь, что Христос получил начало не от Девы, но полагаешь это начало предшествующим Ему во времени, то ты защищаешь нечестивое мнение. Ты утверждаешь Его предшествование Деве, но не времени. Я, напротив, не отрицаю Его соотнесённость с Марией при воплощении, но в Нём же почитаю Создателя веков. В чём ты преуспел, так или иначе утверждая тварную природу Христа? Ты оставил Его изменчивым творением, но лишил божественного достоинства.
27. Noluit se sic Christus agnosci nec his tantum, quae supra hominem sunt, meritis aestimari; denique cum interrogasset: Quid me dicunt esse homines, cum alii dicerent Heliam, alii Hieremiam aut unum ex prophetis, nullius sententiam praedicauit; cum Petrus dixisset: Tu es filius dei uiui, hunc solum non inmerito laudauit.	Не хочет Христос, чтобы Его достоинство видели только в том, что обычно превыше сил человека. Он Сам спросил: За кого почитают Меня люди? Одни отвечали: за Илию, другие – за Иеремию или за одного из пророков (Мк.8:27–28), но ни одно из этих утверждений не было Им принято. Только исповедание Петра: Ты – Сын Бога Живого (Мф.16:16)¹⁹⁸ – получило заслуженную похвалу.
28. Ergo Iohannes dicit, Petrus dicit, Christus probauit, et tu non probas, Arriane, nec Iohanni et Petro putas esse credendum, quos uel solos pro testimonio gloriae suae dominus noster Iesus Christus ad omnium fidem credidit abundare? Denique quasi ad testimonium ueteris et noui testamenti Moyses cum Helia adsciscitur, cum Iohanne Petrus frequenter adhibetur.	Итак, Иоанн возвестил, Пётр исповедал, Христос одобрил, а ты, арианин, отвергаешь? Ты считаешь, что ни Иоанн, ни Пётр не достойны веры? Но Сам Господь наш Иисус Христос был уверен, что у них есть всё, чтобы возвещать Его славу и утверждать веру в каждом человеке. Свидетельствовать о Ветхом и Новом Завете призваны Моисей и Илия, к ним часто присоединяются Пётр и Иоанн¹⁹⁹.
29. Petrus dicit: Tu es, non dicit «tu esse coepisti». Petrus dicit: Tu es filius, non dicit «tu es creatura». Dixit hoc Iohannes. Si adhuc non credidisti, quia non intellexisti mysterium supra sapientiam recumbentis, repetiuit Petrus, commendauit utrumque Christus, alterum iudicio, alterum mysterio. Idem enim addidit, ut legeres quod «in Christi pectore recumbebat», et intellegeres quod eius caput, in quo principale omnium sensuum est, arcano quodam sapientiae replebatur. Sed si non putas intellegendum esse mysterium, saltim noli inpugnare iudicium. Laudatur Petrus, quia dei filium credidit, quem uidebat, quia se ab inperitae plebis rudibus adhuc opinionibus separabat. Denique cum interrogasset dominus, «quid homines de filio hominis aestimarent», cum diceretur uulgi sententia, Petrus tacebat.	Пётр сказал: Ты есть, – но не сказал: Ты начал быть. Он сказал: Ты – Сын, но не сказал: Ты – творение. Об этом же говорит Иоанн. Если ты до сих пор не уверовал, поскольку не постиг тайны в меру мудрости возлежащего на груди²⁰⁰, то дал тебе разъяснение Пётр. Христос похвалил обоих: одного за исповедания, другого за возвышенность тайнозрения. Иоанн добавил, как ты читаешь, о своём возлежании на груди Иисуса, и ты должен понимать, что его глава, в которой начало²⁰¹ всех чувств и мыслей, была наполнена сокровенной премудростью. Если ты считаешь, что нельзя понять сокровенную тайну, то, по крайней мере, не нападай на исповедание. Достохвален Пётр, потому что исповедал Сыном Божьим Того, Кого видел, и опроверг невежественные представления несведущего народа. Во время разных ответов на вопрос Господа: «За кого почитают люди Сына Человеческого?» – Пётр хранил молчание.
30. Taces ergo, Simon, et respondentibus aliis adhuc taces, cum ipse sis primus, qui etiam non interrogatus interrogas? Nec times, ne repraehendaris a domino, quia non respondes interroganti? «Ideo, inquit, non respondeo, quia non interrogor meam, sed alienam sententiam; legi enim: Vi non loquaturos meum opera hominum; opus autem est perfidorum perfidias praedicare. Ergo taceo adhuc, quia nondum id, quod sentio, interrogor; non proferam labiis meis, quod animus non probauit. Erit tempus, quando respondeam. Interrogabor et ipse, quid sentiam. Tunc demum respondebo, quod meum est; meum est enim fidem loqui, pietatem adserere, gratiam praedicare».	Почему молчишь ты, Симон, когда другие высказывают своё суждение, почему ты молчишь, хотя ты был первым²⁰² и, не дожидаясь вопросов, задавал их сам?²⁰³ Ты не страшишься быть осуждённым Господом за то, что не отвечаешь Вопрошающему? «Потому, – говорит он, – я не отвечаю, что спрашивают не у меня, а у других. Я читал: Да не возглаголют уста мои дел человеческих (Пс.16:4). Дела же эти – восхвалять нечестие нечестивых. Я молчу, пока не обращён ко мне вопрос о том, что я знаю. Я не вложу в уста мои ничего, что не признаёт душа моя. Придёт время, и я дам ответ. Меня спросят о том, что мне ведомо. И вот тогда я отвечу, как должен. А должен я проповедовать веру, высевать семена благочестия и возвещать милость»²⁰⁴.
31. Non igitur quasi pigrior sensu, uoce tardior tacet nec quasi fastidiosus differt uocis obsequium, sed quasi cautus periculum uulgaris opinionis euitat, qui periculum non euitabat salutis; denique in posterioribus habes quia exsiliuit e naui, ut occurreret domino, non gloriae cupidus, sed oboedientiae praematurus.	Итак, не из-за медлительности ума или косности языка Пётр хранит молчание и не из-за гордости возвышает послушливый голос, но он, в ком не было страха перед опасностью в деле спасения, с осторожностью старается избежать опасности невежественного мнения. Ты знаешь, как позже он бросится из лодки в море навстречу Господу²⁰⁵ не ради славы, а по пылкому стремлению явить покорность.
32. Hic ergo, qui ante reticebat, ut doceret nos quod inpiorum nec uerbum debeamus iterare, hic inquam, ubi audiuit uos autem quid me dicitis, statim loci non inmemor sui primatum egit, primatum confessionis utique, non honoris, primatum fidei, non ordinis. Hoc est dicere: «Nunc nemo me uincat; nunc meae partes sunt. Debeo conpensare, quod tacui, debet prodesse, quod silui. Lingua mea non habet spinas, sine inpedimento tides debet exire. Dum alii caenum alienae licet, prolatae tamen inpietatis euacuant, qui aut Heliam aut Hieremiam aut unum ex prophetis Christum esse dixerunt – habuit ista uox caenum, habuit ista uox spinas –, dum alii hoc lauant caenum, dum in aliis enodantur hae spinae, uox nostra «filium dei Christum» resultet. Mihi purus est sermo, cui nullas spinas expressa reliquit inpietas».	Пётр молчал вначале, чтобы научить нас не повторять слова еретиков, но при вопросе: А вы за кого почитаете Меня? (Мф.16:15) – он, не забывая о первенстве своего призвания, отдал предпочтение первенству в исповедании, а не в похвале, первенству в вере, а не в почёте. Он как будто говорит: «Сейчас никто меня не опередит, сейчас мой черёд. Я должен сказать то, о чём промолчал, для пользы должен огласить то, что обошёл молчанием. Нет в моей речи хитросплетений, ясно будет возвещена правая вера. Пока остальные [апостолы] выметают сор произнесённого во всеуслышание чужого нечестия, признающего во Христе или Илию, или Иеремию, или одного из пророков, – в таком утверждении нечестие, в таком утверждении лукавство! – пока одни смывают это нечестие, а другие расплетают этот силок, возвышается наш глас: Христос – Сын Божий. Моё исповедание безупречно, нечестие не оставило в нём своих скрытых шипов».
33. Hic est ergo Petrus, qui respondit prae ceteris apostolis, immo pro ceteris. Et ideo fundamentum dicitur, quia nouit non solum proprium, sed etiam commune seruare. Huic adstipulatus est Christus, «reuelauit pater». Nam qui ueram generationem loquitur patris, a patre adsumpsit, non sumpsit ex came.	Таков Пётр, он отвечает раньше других апостолов и за них. Он назван камнем, как способный встать на страже не только своего, но и общего дела. Его одобрил Христос, ему открыл Отец. Ведь исповедующий истинное рождение от Отца познал его от Отца, а не измыслил по плоти.

5. 34. Fides ergo est ecclesiae fundamentum. Non enim de carne Petri, sed de fide dictum est quia «portae mortis ei non praeualebunt», sed confessio uicit inferum. Et haec confessio non unam heresim exclusit. Nam cum ecclesia multis tamquam bona nauis fluctibus saepe tundatur, aduersus omnes hereses debet ualere ecclesiae fundamentum.	Вера – основание Церкви. Не о плоти Петра, но сказано о его вере, что врата смерти не одолеют её²⁰⁶, его исповедание победило ад. Это исповедание пресекло не одну ересь. Церковь, как прочный корабль, преодолевает множество бурь, и основание её непреодолимо для любого неправомыслия.
35. Dies me citius defecerit quam nomina hereticorum diuersarumque sectarum. Aduersus omnes tamen generalis ista est fides quia «Christus est dei filius» et sempiternus ex patre et natus ex uirgine. Quem quasi gigantem sanctus Dauid propheta describit, eo quod biformis geminaeque naturae unus sit, consors diuinitatis et corporis, qui tamquam sponsus procedens de thalamo suo exultauit tamquam gigans ad currendam uiam, sponsus animae secundum uerbum, gigans terrae, quia usus nostri officia percurrens, cum deus semper esset aeternus, incarnationis sacramenta suscepit, non diuisus, sed unus, quia utrumque unus et unus in utroque, hoc est uel diuinitate uel corpore. Non enim alter ex patre et alter ex uirgine, sed idem aliter ex patre, aliter ex uirgine.	Мне не хватит дня, чтобы назвать всех еретиков, их заблуждения или разделения. Но против всех звучит это знаменитое исповедание: Христос есть Сын Божий, предвечный от Отца и рождённый от Девы. Псалмопевец Давид описывает Его исполином²⁰⁷; в двух образах или двух природах Он один, Ему принадлежат и божество, и тело. Он выходит, как жених из брачного чертога своего, радуется, как исполин, пробежать поприще (Пс.18:16). Как Слово, Он – Жених души²⁰⁸. Он – Исполин земли, как согласившийся пройти путь человеческой жизни. Он всегда предвечный Бог, но Он же непостижимым образом принял плоть. Его нельзя разделить, Он – един, поскольку и то и другое, то есть божество и тело, есть Единый и поскольку Он Единый в обеих природах. Не так, что Один от Отца, а другой от Девы, но у Единого одно – от Отца, а другое – от Девы.
36. Generatio generationi non praeiudicat nee caro diuinitati, quia nec pignus patri nee uoluntas passioni nec passio uoluntati. Idem enim patiebatur et non patiebatur, moriebatur et non moriebatur, sepeliebatur et non sepeliebatur, resurgebat et non resurgebat, qui corpus proprium suscitabat, quia quod cecidit, hoc resurgit, quod non cecidit, non resurgit. Resurgebat igitur secundum carnem, quae mortua resurrexit, non resurgebat secundum uerbum, quod non resolutum fuerat in terram, sed apud deum semper manebat.	Ни рождение не противоречит рождению, ни телесная природа – божественной, ни Сын – Отцу, ни воля – страданию, ни страдание – воле. Один и Тот же претерпел страдание и был свободен от него, вкусил смерть и не умирал, был во гробе и вне его, воскрес и не имел в этом нужды как Воскресивший Своё тело. Воскресает то, что может умереть, а то, что не умирает, не имеет нужды в воскресении. По смертной, но ожившей плоти, Он воскрес, а как Слово Он не воскресал и не подвергался тлению в земле, но всегда пребывал с Отцом.
37. Ergo et moriebatur secundum susceptionem nostrae naturae et non moriebatur secundum aeternae substantiam uitae, et patiebatur secundum corporis passionem, ut suscepti corporis ueritas crederetur, et non patiebatur secundum uerbi inpassibilem diuinitatem, quod totius exsors doloris est. Denique idem dicebat: Deus deus meus, respice in me, quare me dereliquisti, quia secundum carnem relictus est, qui secundum diuinitatem nec deseri potuit nec relinqui.	Следовательно, Слово и умирает по воспринятой Им нашей природе и не умирает, пребывая вечно живым по природе вечной жизни. Оно испытывает страдания по плоти, чтобы уверовали в истинность Его воплощения, и не испытывает их по бесстрастности божественной природы Слова, которая не доступна никакому страданию²⁰⁹. Он восклицает: Боже, Боже Мой, призри на Меня! Для чего Ты оставил Меня?(Пс.21:2)²¹⁰, но оставлен Он был только по человеческой природе, а по божественной Он не может оказаться ни оставленным, ни покинутым.
38. Idem etiam dicit: Longe a salute mea uerba delictorum meorum. Hoc est: «Non capiatur, qui audit quare me dereliquisti, sed intellegat quod secundum carnem ista dicantur, quae longe a «plenitudine diuinitatis» aliena sunt. Aliena sunt enim a deo uerba delictorum, quia aliena sunt et delicta uerborum. Sed quoniam delicta aliena suscepi, etiam delictorum alienorum uerba suscepi, ut derelictum me a patre deo esse dicam, qui apud deum sum semper».	Слова Его: Далеки от спасения Моего слова преступлений Моих (Пс.21:2) следует понимать так: «Да не соблазняется слышащий: Для чего Ты оставил Меня? – но понимает, что это сказано по плоти, которая чужда полноте божества и далека от неё. Чужды Богу слова преступлений, поскольку чужды и преступления слов. Если же Я принял чужие преступления, то и слова чужих преступлений принял и могу сказать, что Я, вечно пребывающий у Бога Отца, оставлен Им».
39. Erat igitur inmortalis in morte, inpassibilis in passione. Etenim quasi deum non cepit mortis aerumna et eundem quasi hominem inferna uiderunt. Denique emisit spiritum et tamen quasi arbiter exuendi suscipiendique corporis emisit spiritum, non amisit. Pendebat in cruce et omnia commouebat; tremebat in ligno, quem totus tremebat hic mundus; erat inter supplicia, excipiebat uulnera et regnum caeleste donabat; peccatum omnium factus peccata generis abluebat humani. Postremo mortuus est – et secundo et tertio exsultans adque ouans dico «mortuus est», – ut illius mors uita fieret mortuorum.	Итак, Бессмертный претерпел смерть, Бесстрастный – страдания. Как Бог Он не принял мук смерти, и как человека Его увидел ад²¹¹. Он испустил дух как имеющий власть принимать или слагать с Себя тело, Он предал дух, а не лишился его. Он был вознесён на крест и всех привёл в трепет, Он содрогался на древе, а перед Ним содрогался весь мир; Он, претерпевая муки и раны, даровал Царство Небесное²¹², а став грехом²¹³, омыл грехи всего рода человеческого. И вот Он умер – я готов ещё и ещё раз громогласно с ликованием повторить: Он умер, – чтобы Его смерть стала жизнью для смертных.
40. Sed ne sepultura quidem eius miraculo caret. Nam cum esset unctus a Ioseph et in eius monumento sepultus, nouo opere quodam ipse defunctus defunctorum sepulchra reserabat. Et corpus quidem eius iacebat in tumulo, ipse autem inter mortuos liber remissionem in inferno positis soluta mortis lege donabat. Erat ergo caro eius in monumento, sed uirtus eius operabatur e caelo. Ostendebatur omnibus per corporis ueritatem, quia non caro erat uerbum, sed caro erat uerbi. Caro quidem «gustauit mortem», sed inpassibilis dei uirtus; etsi exuit corpus, nullum tamen de corpore deo damnum.	Погребение Христа тоже сопровождалось чудесами. Обвитый пеленами и похороненный Иосифом²¹⁴ в его гробе, Он новым и непостижимым действием сокрушил оковы умерших. Когда Его тело пребывало во гробе, Он, свободный среди мёртвых в аду²¹⁵, даровал им свободу от закона смерти. Плоть Его была погребена, но сила Его действовала с небес. Он явил Себя всем благодаря истинности воспринятого тела: плоть не стала Словом, но она принадлежала Слову. Тело вкусило смерти²¹⁶, но осталась бесстрастной Сила Божья²¹⁷, Он оставил тело, но не было от этого Богу никакого ущерба.
41. Cur diuinitati adtribuis aerumnas corporis et infirmum doloris humani diuinae conectis naturae? Nunc anima mea, inquit, turbata est: Anima turbata est, non sapientia. Inmutabilis enim manebat sapientia, etsi circumdaretur amictu carnis. Nam in ilia «serui forma» erat ueri «luminis plenitudo», et cum se «exinaniret», «lumen» erat; denique dicebat: Ambulate, dum lucem habetis. Et quando in morte fuit, in umbra non erat; denique etiam in inferno positis uitae lumen fundebat aeternae. Radiabat etiam illic lux uera sapientiae, inluminabat infernum, sed inferno non claudebatur. «Quis enim locus est sapientiae?» Denique dicit iustus: Sapientia autem unde inuenta est? Quis autem locus est disciplinae? Nescit homo uiam eius nec inuenta est inter homines.	Для чего ты тяготы плоти и болезненность человеческого страдания сочетаешь с божественной природой? Ныне душа Моя, – говорит Христос, – скорбит (Ин.12:27)²¹⁸. Заметь, что скорбит душа, а не Премудрость. Премудрость оставалась неизменной, хотя и была окутана покровом плоти. Полнота истинного Света явилась в образе раба, но, даже истощая Себя, Премудрость оставалась светом, как сказано: Ходите, пока ещё есть Свет с вами (Ин.12:35). Он был в смерти, но не в сени смертной, и находящимся в аду²¹⁹ Он изливал свет вечной жизни. Воссиял истинный свет Премудрости, осветил преисподнюю, и она не объяла его. Так каково же место Премудрости? Вот ответ праведника: С каких пор Премудрость обретается и где место разума? Не знает человек пути Её, и Она не обретается среди людей (Иов.28:12–13).
42. Ergo nec in tempore nec in loco sapientia est. Vnde tempus significat; sed quomodo in tempore, quae in principle erat? Quomodo in loco, quae apud deum erat? Vnigenitus filius si quaeritur, in sinu patris euangelico spiritu repperitur. Numquid sinum patris locum putatis et quaeritis, quomodo nata sit, cum dicat propheticus uir: Nescit homo uiam eius! Et secundum homines ortum eius aestimatis, cum lob dicat quod «inter homines non sit inuenta»? Et mortem tribuitis sapientiae, de qua abyssus dicit: Non est in me, mare dicit: Non est mecum! Non dicit caelum «non est in me», sed abyssus dicit non est in me. Non enim abysso, sed patri dixit: In manus tuas conmendo spiritum meum. Ipsa anima etsi fuit in abysso, iam non est, quia scriptum est: Quoniam non derelinques animam meam in inferno nec dabis sanctum tuum uidere corruptionem.	Премудрость превыше времени и пространства. «С каких пор» указывает на время. Но как Она может вмещаться во времени, если Она была уже в начале? И где Её место, если Она была у Бога? Сын Единородный, если ты пытаешься Его найти, по евангельскому благовестию пребывает в недре Отчем²²⁰. Ты же не будешь ни спрашивать, ни исследовать, где находится недро Отчее и как Премудрость рождена? Разве не сказал Иов: Не знает человек пути Её (Иов.28:13)? А ты по человеческим меркам пытаешься определить Её место, хотя тот же муж и пророк утверждает, что Она не обретается среди людей. Ты усвоил смерть Премудрости, о Которой бездна говорит: «не во мне Она»; и море говорит: «не у меня» (Иов.28:14). Небеса возвещают: «не в нас Она», а бездна признаётся: «не во мне Она» (Иов.28. 14). Не бездне, а Отцу Сын сказал: В руки Твои предаю дух Мой (Лк.23:46)²²¹. Душа Его была в бездне, но ныне уже не там, как написано: Ибо Ты не оставишь души Моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление (Пс.15:10; Деян.2:27).
43. Mare ergo dicit non est mecum, hoc est: uita nostra dicit saeculi fluctibus inquieta; non est enim inter homines caro eius, quia secundum carnem iam non nouimus Christum. Terra dicit non est mecum, quia resurrexit; denique angelus ait: Quidquaeritis uiuentem cum mortuis?Et bene mare dixit non est mecum, quia super mare erat; denique in mari et corporis uestigiis ambulabat, quando et subiectum mari super mare Petrum ambulare praecepit, qui licet trepidauerit, titubauit tamen non per inbecillitatem iubentis, sed per infirmitatem oboedientis.	И море вторит: «не у меня» (Иов.28:14), то есть оно говорит, что наша жизнь колеблется под напором волн нынешнего века; но плоть Его больше не среди людей, и ныне мы уже не знаем Христа по плоти²²². И земля говорит: «не со мной», но Он воскрес. Об этом же возвещает ангел: Что вы ищете живого между мёртвыми? (Лк.24:5). Верно сказало море: Не у меня. Христос был над ним, когда прошёл по морю Своими стопами. Он повелел Петру пройти над морской бездной, апостол же испугался и начал тонуть, но не из-за бессилия Повелевшего, а по собственному маловерию²²³.
44. Ergo «splendori gloriae» non permisceas nostrae atramentum naturae, non luci nebulam humanae carnis offundas. Rursus passionem praedicans si nequaquam id, quod est passibile, recognoscas, pietatem domini refellisti, salutem tuam negasti. Vnde amentes eos aestimare debemus, qui audientes dicentem dei filium quid me caedis secundum naturam diuinitatis subiectum iniuriae putauerunt. Dixit enim: Quid me caedis? sed caedem diuina natura non sensit. Dixit: Dorsum meum dedi in flagella et maxillas meas in palmas, uultum autem meum non auerti a confusione sputorum. Sed «dorsum» et «maxillas» dixit et «uultum», hoc est humani corporis portiones. Quod enim caro uerbi patiebatur uel manens in carne dei uerbum – sicut scriptum est Christo carnepasso –, in se utique pro corporis adsumptione referebat, ut, quae nostra sunt, ipse susciperet et suis circumuestiret humana.	Так не окрашивай Сияние славы²²⁴ в мрачные цвета нашего естества, не скрывай Света за тучами человеческой плоти. Признавая страдание, но не познав того, какая природа эти страдания претерпела, ты отвергаешь милость Господа и отрицаешь собственное спасение. Нам следует считать лишившимися рассудка тех, кто, слыша вопрос Сын Божьего: Что ты Меня бьёшь? (Ин.18:23) – решили, что насилию подвергается божественная сущность. Да, Христос сказал: Что ты Меня бьёшь? – но не испытала ударов божественная природа. Да, Он говорит: Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не отвратил от оплевания (Ис.50:6). Но хребет, ланиты и лицо – это части человеческого тела. Так что же? Страдала ли плоть Слова или пребывающее во плоти Слово Бога? Сказано в Писании: Христос пострадал плотью (1Пет.4:1). Но Он говорил о Себе сообразно воспринятому Им телу. Он усвоил наше, чтобы Своим облечь человеческую природу.
45. Recte igitur secundum naturam suam et caro passa est, nec ea corporis passione uerbi natura mutata est. In ueritate enim nostra est resurrectio, et ideo in ueritate Christi passio praedicatur.	Следовательно, пострадала плоть в соответствии со своей природой, но природа Слова не изменилась от этого страдания тела. Как истинно наше воскресение, так истинны и Христовы страдания²²⁵.

6. 46. Neque enim, quod quidam dicunt, in fantasmate passus est, quia nec in fantasmate «super mare ambulauit», quod discipuli in euangelio opinati esse produntur, sed excusantur, quia nondum erateis spiritus datus, nondum enim lesus fuerat honorificatus. Nobis iam crucifixus est Christus et resurrexit, nobis iam spiritus datur, qui adsertor est ueritatis. Et discipuli quidem aliquando errauerunt, ne nos postea errare possemus. Ergo illorum error nobis proficit: quasi homines errauerunt, quasi discipuli crediderunt.	Неверно утверждение, что Его страдания были призрачны, поскольку не призраком Он ходил по морю, как подумали в евангельском рассказе Его ученики²²⁶. Но апостолы заслуживают прощения, ибо им ещё не был дан Дух, потому что Иисус ещё не был прославлен (Ин.7:39). Мы же знаем Христа не только распятого, но и воскресшего, мы уже приняли Духа, Подателя истины²²⁷. Ученики ошибались, чтобы мы потом могли избежать заблуждений. Без сомнения, их ошибки исправляют наши. Как люди, они допускали погрешности, но верили они, как ученики.
47. Et hos igitur, qui in fantasmate uenisse Iesum dominum praedicant, et illos condemnare debemus, qui aduersa erroris linea non unum eundemque filium dei dicunt, sed alium esse, qui ex deo patre natus sit, alium, qui sit generatus ex uirgine, cum euangelista dicat quia uerbum caro factum est, ut unum dominum Iesum, non duos crederes.	Нам надлежит опровергнуть не только заблуждение, будто Христос пришёл как призрак, но и ещё одно ложное утверждение, будто не Тот же Сын Божий, рождаемый от Отца, получает рождение от Девы. Евангелист сказал: И Слово стало плотью (Ин.1:14), – чтобы ты верил в одного Господа Иисуса, а не в двух.
48. Nonnulli etiam «aliud dei uerbum, alium dei uerum filium» crediderunt, cum ipsum, qui in principio erat uerbum apudpatrem, in sua propria uenisse euangelista testetur. Sunt autem, qui «tamquam ad unum prophetarum», ita ad Christum factum esse uerbum arbitrati sunt, «non ipsum esse dei uerbum». Sed de nullo prophetarum dictum est quia uerbum caro factum est; nullus prophetarum abstulit peccatum mundr, de nullo alio dictum est: Hic estfilius meus dilectus, in quo conplacur, de nullo prophetarum legimus quod sit «dominus maiestatis», quod de Christo apostolus dixit quia Iudaei «dominum maiestatis crucifixerunt».	Одни пытаются отличать Слово Божье от истинного Сына Божьего, несмотря на свидетельство Иоанна, что Тот, Кто был Словом в начале у Отца, пришёл к Своим (Ин.1:3:11). Другие считают, что Христос «не был Словом», но Слово действовало в Нём, «как в одном из пророков». Но ни об одном из пророков не сказано, что Слово стало плотью (Ин.1:14), ни один из пророков не взял на себя грех мира²²⁸, ни об одном из них не дал свидетельства Отец: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение (Мф.3:17.), и мы никого не называем Господом славы, кроме Христа, как сказал о Нём апостол: иудеи распяли Господа славы²²⁹.
49. Sed dum hos redarguimus, emergunt alii, qui «carnem domini dicant et diuinitatem unius naturae». Quae tantum sacrilegium infema uomuerunt? Iam tolerabiliores sunt Arriani, quorum per istos perfidiae robur adolescit, ut maiore contentione adserant patrem et filium et spiritum sanctum unius non esse substantiae, quia isti diuinitatem domini et carnem substantiae unius dicere temptauerunt. Deinde cum isti dicant quia uerbum in carnem, capillos, sanguinem et ossa conuersum est et a natura mutatum est propria, datur illis locus, ut infirmitatem carnis ad infirmitatem diuinitatis quadam facta diuinae naturae mutatione detorqueant.	Мы ещё не успели опровергнуть эти заблуждения, как надвигаются новые. Некоторые утверждают, что «плоть и божество Господа одной природы». Только преисподняя могла изрыгнуть такую хулу! Даже нечестие ариан, с недюжинным усердием отрицающих единство сущности Отца, Сына и Святого Духа, кажется безобиднее по сравнению с учением тех, кто старается убедить, что божество и плоть Господа одной природы. Далее они утверждают, что Слово преложилось в плоть, волосы, кровь и кости, тем самым изменив Свою природу. Дай им волю, и они несовершенство человеческой плоти сведут к несовершенству божества на основании якобы совершившегося изменения божественной природы²³⁰.
50. Sunt etiam, qui in tantum impietatis prodierint, ut putent «quia diuinitas domini circumcisa est et inperfecta de perfecta facta est et in ligno non caro, sed ilia operatrix omnium substantia diuina in carnis speciem coagulata pendebat». Quis autem non horrescat, qui audiat «quia non ex Maria uiigine, sed ex diuina substantia passibilem sibi camem fecerit dei uerbum»? Quod adserendo eo prolabuntur, ut non ex tempore corpus domini esse susceptum, sed coaetemum dei uerbo semper ftiisse contendant.	Есть и такие, которые в своём нечестии дошли до заявления, что «божественная природа Господа претерпела ограничения и потеряла своё совершенство и что на крест была вознесена не плоть, а зиждительная божественная природа, сгущённая до зримого тела». Кто не смутится, услышав, что «Слово Божье не от Девы Марии восприняло, а из божественной природы устроило Себе подверженное страданиям тело»? Заявляя это, они доходят до немыслимого утверждения, что тело воспринято Господом не в определённый момент времени, но оно было совечно Слову Божьему²³¹.
51. Horum omnium auctores sunt, qui diuinitatem et carnem domini unius naturae fuisse dixerunt. Legi enim – quod non crederem, nisi ipse legissem – legi, inquam, in cuiusdam libris sic positum: «organum et eum, a quo mouebatur organum, unius in Christo fuisse naturae». Quod ideo posui, ut ex scriptis nomen depraehendatur auctoris et aduertant quamuis exquisitissimis arguments et faleratis sermonibus non posse uim ueritatis obduci.	Родоначальниками же всех этих еретиков выступают утверждающие единство божественной природы и плоти во Христе. Я прочёл в их книгах – я бы не поверил, если бы не увидел этого собственными глазами – так вот, я нашёл следующее утверждение: «Орудие и Тот, Кто приводит это орудие в движение, во Христе стали одной природой»²³². Я специально привёл этот отрывок, открыл имя автора²³³ и сделал явным, что ни хитроумнейшие доводы, ни прекрасно звучащие речи не могут победить силу истины.
52. Et hic mihi frequenter Nicaeni concilii tractatum se tenere conmemorat. Sed in illo tractatu patres nostri non carnem, sed dei uerbum unius substantiae cum patre esse dixerunt, et uerbum quidem ex paterna processisse substantia, carnem autem ex uirgine esse confessi sunt. Quomodo igitur Nicaeni concilii nomen obtenditur et noua inducuntur, quae numquam nostri sensere maiores, cum utique scripturae dicant quia «Christus secundum carnem passus» est, non secundum diuinitatem, scripturae dicant quia uirgo in utero accipiet et pariet filium! Accepit enim «uirtutem» et «peperit filium», quem ex se ipsa suscepit.	Он постоянно уверяет, что держится определений Никейского собора. Но в них наши отцы исповедали, что не плоть, но Слово Божье одной природы с Отцом и Слово исходит из Отчей сущности, а плоть из Девы. Почему же они, прибегая под защиту имени Никейского собора, измышляют новые учения, о которых наши предшественники даже не слышали? Писание говорит, что Христос пострадал по плоти²³⁴, а не по божеству. По слову Писания: Се, Дева во чреве приимет и родит Сына (Мф.1:23; Ис.7:14), сила Вышнего осенила её и она родила Сына²³⁵, дав Ему свою плоть.
53. Denique hoc etiam Gabrihel proprio sermone declarat dicens: Et quod nascetur ex te sanctum, uocabitur dei filius. «Ex te» inquit, ut secundum hominem quod ex ipsa nasceretur aduerteres; ex se enim generauit Maria, ut, quod generaretur ex ipsa, in eo salua incarnationis dominicae praerogatiua corporis esset uera natura. Sed et Paulus dicit praedestinatum se esse in euangelium dei, quod ante, inquit, promiserat per prophetas de filio suo, qui factus est ex semine Dauid secundum carnem, et ad Galatas: Postquam autem uenit plenitude temporis, misit deusfilium suumfactum ex muliere; et ad Timotheum dixit: Memor esto lesum Christum resurrexisse a mortuis ex semine Dauid.	Об этом же возвещает Гавриил в своём приветствии Марии: И рождаемое от Тебя Святое наречётся Сыном Божиим (Лк.1:35). Он говорит ей: от Тебя, – чтобы ты рассматривал рождаемое от Девы по человечеству. Из себя родила Мария, чтобы в Родившемся от неё было истинное телесное естество²³⁶, за исключением особого достоинства Господнего воплощения²³⁷. И Павел пишет римлянам, что он был избран к благовестию Божию, которое Бог прежде обещал через пророков о Сыне Своём, Который родился от семени Давидова по плоти (Рим.1:2–3), – и галатам: Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего, Который родился от жены (Гал.4:4), – и Тимофею: Помни Иисуса Христа от семени Давидова, воскресшего из мёртвых (2Тим.2:8).
54. Ergo ex nobis accepit, quod proprium offerret pro nobis, ut nos redimeret ex nostro, et quod nostrum non erat, ex suo nobis diuina sua largitate conferret. Secundum naturam igitur se obtulit nostram, ut ultra nostram operaretur naturam. De nostro sacrificium, de suo praemium est, multaque in eodem et secundum naturam inuenies et ultra naturam. Secundum condicionem etenim corporis in utero fuit, natus est, lactatus est, in praesepio est conlocatus, sed supra condicionem uirgo concepit, uirgo generauit, ut crederes quia deus erat, qui nouabat naturam, et homo erat, qui secundum naturam nascebatur ex homine.	Значит, приняв наше и принеся как Своё в жертву за нас, Он искупил нас от нашего, а то, что не было нашим, Он даровал нам от Себя по Своей божественной милости²³⁸. В нашем естестве Он принёс Себя в жертву, чтобы действовать сверх нашего естества. От нашего – жертва, от Его – дар. Много ты можешь найти во Христе проявлений как по природе, так и сверх нашей природы. По закону плоти Он был в материнской утробе, родился, питался молоком и был положен в яслях, но сверхъестественно зачала Дева, и родила Дева ради твоей веры в то, что Он – и Бог, обновляющий нашу природу, и Человек, рождённый по естеству от жены.
55. Neque enim, ut quidam interpraetati sunt, natura ipsa mutata uerbi est, quae inmutabilis semper est, sicut ipse dixit: Videte, uidete me quia ego sum et non sum mutatus. Sed etiam Paulus dixit quia Iesus Christus heri et hodie ipse est in saecula, hoc est: qui non secundum naturam mutatus est camis, sed inmutabilis etiam in ipsa mutabili condicionis humanae qualitate permansit.	Всё это не должно было приводить к мысли, что изменилась сама природа Слова, которая всегда неизменна, как Сам Он сказал: Воззрите, воззрите на Меня! Я есть и Я не изменен (Мал.3:6), и Павел: Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр.13:8)²³⁹. Это значит, что Он не изменился по плотской природе, но остался неизменен вопреки изменчивости человеческого естества.
56. Didicistis igitur quia sacrificium de nostro obtulit. Nam quae erat causa incarnationis, nisi ut caro, quae peccauerat, per se redimeretur? Quod peccauerat igitur, hoc redemptum est. Non est ergo immolata diuinitas uerbi, quia non peccauerat diuinitas uerbi. Et ideo non est uerbi natura in camis conuersa naturam, quia inmunis peccati diuinitas pro peccato, quod non fecerat, se non debebat offerre. Hoc enim in se obtulit Christus, quod induit, induit, quod ante non habuit. Non igitur diuinitatis suae diuinitatem induit, in quo erat plenitude diuinitatis aeternae, sed carnem adsumpsit, ut spolium carnis exueret adque in semet ipso et manubias diaboli crucifigeret et tropaea uirtutis erigeret.	Знай, что в качестве жертвы Он принёс наше. Разве была какая-то другая цель для Его воплощения кроме спасения плоти, подпавшей греху? Он искупил то, что находилось под властью греха. Не божество Слова принесено в жертву, оно чуждо греха. И не преложилась природа Слова в плотское естество, ибо не причастное греху и греха не совершившее божество не следовало приносить за грех²⁴⁰. Христос принёс в жертву то, что усвоил Себе, усвоил же то, чего раньше не имел. Без сомнения, не Собственную божественную природу усвоил Тот, в Ком вечно пребывала полнота божества (Кол.2:9), но воспринял плоть, чтобы оставить её, как снятые доспехи, и распять в Себе Самом эту добычу дьявола, и вознести победным знаком добродетели²⁴¹.
57. Ergo si caro omnium [et] in Christo subiacuit iniuriae, quomodo unius illam cum diuinitate dicitis esse substantiae? Si enim unius substantiae uerbum et caro, quae de terra habet naturam, et unius substantiae uerbum adque anima, quam perfectam naturae suscepit humanae, unius autem substantiae uerbum cum deo secundum patemam professionem et ipsius domini adsertionem, qui ait: Ego et pater unum sumus, unius ergo substantiae pater cum terreno corpore praedicatur. Et adhuc indignamini Arrianis, quia hi dicunt filium dei creaturam esse, cum ipsi dicatis patrem unius cum creaturis esse substantiae?	Если плоть всех людей претерпела наказание во Христе, то почему ты утверждаешь её единосущие с божеством? Если одной сущности со Словом созданная из земного праха плоть, если одной сущности со Словом подлинно воспринятая Им по человечеству душа и если одной сущности Бог со Словом как по Отчему свидетельству, так и по утверждению Самого Господа: Я и Отец одно (Ин.10:30), то доказано единство природы у Отца с перстным телом. Почему негодуете вы на ариан за то, что они признают Сына Божьего творением, если сами доходите до утверждения о единстве сущности у Отца и творения?²⁴²
58. Quid autem aliud agitis ista dicendo, nisi ut aut «limum Adae» terramque nostram diuinae substantiae conparetis aut certe diuinitatem in terrenae corruptelae iniuriam transferatis? Dicendo enim quod «uerbum caro et ossa factum est», in terram utique dicitis esse conuersum, quoniam caro et ossa de terris sunt.	Да и можете ли вы прийти к другому заключению, исходя из своих посылок, кроме как к уравниванию Адамовой грязи или нашей персти²⁴³ с божественной природой и к оскорбительной мысли о подчинённости Бога земному тлению? Утверждая, что «Слово стало плотью и костями», вы говорите о Его превращении в землю, поскольку плоть и кости из земли²⁴⁴.
59. «Scriptum est», inquiunt, «quia uerbum caro factum est». – Scriptum non nego. Sed considera, quid sequatur; sequitur enim: et habitauit in nobis. Hoc est: illud uerbum, quod carnem suscepit, hoc habitauit in nobis, hoc est: in came habitauit humana, et ideo Emmanuhel dictus est, hoc est nobiscum deus. Hoc ergo uerbum caro factum est pro eo, quod est «homo factum est», sicut etiam in Iohel dixit: Effundam de spiritu meo super отпет carnem. Non enim super inrationabilem carnem, sed in homines futura promittitur gratiae spiritalis effusio.	Еретики настаивают: «Написано, что Слово стало плотью (Ин.1:14)». Не буду спорить, написано. Но прочти, что следует дальше: и обитало с нами (Ин.1:14). Это значит, что именно Слово, Которое приняло плоть, обитало с нами. Обитало же Оно в человеческой плоти, и поэтому дано было Ему имя Еммануил, что значит: с нами Бог (Мф.1:23; Ис.7:14). Слово стало плотью стоит вместо «стало человеком». Например, у Иоиля написано: Излию от Духа Моего на всякую плоть (Иоил.2:28)²⁴⁵, но обетование здесь не о плоти, лишённой разума, но о грядущем схождении благодати Духа на человека.
60. Quod si secundum litteram uos tenetis, ut putetis ex eo quod scriptum est quod uerbum caro factum est, uerbum dei in carnem esse conuersum, numquid negatis scriptum esse de domino quia peccatum non fecit, sed peccatum factus est? Ergo in peccatum conuersus est dominus? Non ita, sed quia nostra peccata suscepit, peccatum dictus est. Nam et maledictum dictus est dominus, non quia in maledictum conuersus est dominus, sed quia nostrum suscepit ipse maledictum; maledictus enim quipendet in ligno. Miraris ergo quia scriptum est uerbum caro factum est, cum caro adsumpta sit a deo uerbo, quando de peccato, quod non habuit, scriptum est quia peccatum factus est? Hoc est: non natura operationeque peccati, utpote in similitudinem carnis peccati factus, sed ut peccatum nostrum in sua came «crucifigeret», susceptionem pro nobis infirmitate²⁴⁶ obnoxii iam²⁴⁷ «corporis peccati» carnalis adsumpsit.	Если вы, буквально понимая слова Слово стало плотью (Ин.1:14), делаете вывод, что Слово Божье преложилось в плоть, не станете ли вы отрицать написанное о Господе, что Он не сделал никакого греха (1Пет.2:22), но стал грехом (2Кор.5:21)? Значит ли это, что Господь преложился в грех? Конечно, нет! Он назван грехом, потому что взял наши грехи. Также клятвою²⁴⁸ назван Господь не потому, что Он преложился в проклятье, но потому что Он добровольно принял проклятье за нас: Ибо проклят всякий повешенный на древе (Втор.21:23). Почему тебя смущает написанное: Слово стало плотью, если плоть была воспринята Им, и не смущает, что стал грехом не Имевший греха? Это значит, без природного действия греха Он стал в подобии плоти греховной (Рим.8:3), чтобы наш грех в Своей плоти распять. Ради нас Он воспринял наше тело, находящееся по своему бессилию в рабском подчинении у плотского греха²⁴⁹.
61. Desinant ergo dicere naturam uerbi in corporis naturam esse mutatam, ne pari interpraetatione uideatur natura uerbi in contagium mutata peccati. Aliud est enim quod adsumpsit et aliud quod adsumptum est. Virtus uenit in uirginem, sicut et angelus ad eam dixit quia uirtus altissimi obumbrabit te. Sed natum est corpus ex uirgine et ideo caelestis quidem descensio, sed humana conceptio est. Non ergo eadem carnis potuit esse diuinitatisque natura.	Пора им прекратить рассуждения о преложении природы Слова в телесную природу, чтобы в своём толковании не дойти до утверждения, что природа Слова изменилась под влиянием греха. Был Воспринявший, и было воспринятое. Сила нашла на Деву по ангельскому благовестию: Сила Вышнего осенит Тебя (Лк.1:35), и плоть была рождена от Девы. Итак, было и небесное схождение, было и человеческое зачатие. Следовательно, не могла стать одним природа Божества и плоти.

7. 62. Possem latius prosequi, sed uereor, ne haec ipsa aliquibus aut superflua aut prolixa uideantur. Fortassis enim dicat aliquis: «Nonne de patris et fill diuinitate quinque illis quos scripsisti libris conclusurum te esse promiseras?»Sed quid faciam, cum cottidie nouas seminent quaestiones? Non praeterit sponsio, sed adstringit obiectio. Nam quemadmodum potest finis esse responsi, si modus nullus obiecti sit?	Я мог бы привести и другие доводы, но боюсь, что некоторым они покажутся пространными и излишними. Может, даже кто-нибудь спросит: «Разве ты не сулил, что изложишь всё необходимое о божестве Отца и Сына в пяти написанных тобою книгах?» Но как же быть, если ежедневно они выдвигают новые вопросы? Я не нарушаю обещания, меня спор обязывает. Да и как можно положить конец обсуждению, если оно посвящено Бесконечному?
63. Et tamen de patris et fill diuinitate consummaturum responsionem in superioribus me spoponderam, hoc autem libro de incarnationis dominicae Sacramento plenior, sicut debuit, facta digestio est. Nam cum illud, quod ait dominus: tristis est anima mea usque ad mortem, et infra: pater meus, si possibile est, transfer a me calicem hunc, sed tamen non sicut ego uolo, sed sicut tu uis, non ad spiritus sancti conpassionem, sed ad rationabilis adsumptionem animae et naturae humanae refertur adfectum, consequens est, ut per adsertionem dominici sacramenti et plenitudinem naturae humanae fuisse adstruamus in Christo et ab infirmitatis praeiudicio sanctum spiritum separemus. Non est enim obnoxius infirmitati, qui non est obnoxius passioni.	В предыдущих книгах я постарался во всей полноте обсудить вопрос о божестве Отца и Сына, а в этой книге, посвящённой тайне воплощения Господа, я был ещё обстоятельнее. Слова Господа: Душа Моя скорбит смертельно, – и дальше: Отче Мой, если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты (Мф.26:38:39)²⁵⁰, – свидетельствуют не о причастности Святого Духа к страданию, но о восприятии Господом разумной души и состояний, свойственных человеческой природе. Признавая Господню тайну [воплощения], мы утверждаем полноту человеческой природы во Христе и отвергаем предположение о слабости Святого Духа. Не подвержен немощи Тот, Кто не подвержен страданию.
64. Quaero igitur, qua ratione animam putent quidam a domino lesu non esse susceptam. An quia metus est, ne sensu Christus laberetur humano? Dicunt quippe quia concupiscentia camis «legi mentis repugnet». Sed qui hoc ait, tantum abest, ut Christum putauerit lege camis in peccati uincula fuisse ducendum, ut ipse in aestu positus fragilitatis humanae per Christum sibi subueniri posse crediderit dicens: Infelix ego homo, quis me liberabit de corpore mortis huius? Gratia dei per Iesum Christum dominum nostrum. Qui ergo alios a camis lubrico uindicabat, numquid formidare poterat, ne etiam ipse dominatu quodam camis istius uinceretur?	Спрошу: на каком основании некоторые утверждают, что душа не была воспринята Господом Иисусом? Не из опасения ли, что человеческий ум Христа мог колебаться? В свою защиту они приводят слова Павла, что вожделение плоти противоборствует закону ума (Рим.7:23). Но апостол в своём послании не о Христе говорит как о подпавшем оковам греха по закону плоти, но о себе; он верит, что от Христа к нему, человеку, пребывающему в страстном и тленном состоянии, придёт помощь, и восклицает: Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? Благодарю Бога Иисусом Христом Господом нашим (Рим.7:24–25). Избавляющий других от похоти плоти может ли бояться, что Сам окажется под властью этой плоти?
65. Sed carnis istius, sicut uolunt, formidabat inlecebras! – Ergo et camis susceptionem declinare debuerat, ne ad lubricum traheretur erroris. Sed quomodo lubricum poterat timere peccati, qui peccatum remissurus aduenerat? Et ideo cum susceperit carnem hominis, consequens est ut perfectionem incarnationis plenitudinemque susceperit; nihil enim in Christo inperfectum. Suscepit itaque camem ut resuscitaret, adsumpsit animam, sed animam perfectam, humanam, rationabilem adsumpsit adque suscepit.	Но телесные соблазны, как считают еретики, были для Него опасным искушением! Тогда Он не должен был принимать и саму плоть, чтобы не быть вовлечённым в её удобопреклонность ко греху. Но может ли бояться мерзости греха Пришедший упразднить его? Если Господь воплотился, то Его человеческая плоть обладала всей полнотой и совершенством, и нет во Христе никакого изъяна. Он воспринял плоть, чтобы воскресить её. Он усвоил и душу, но Он усвоил и воспринял человеческую душу, разумную и совершенную.
66. Nam quis potest negare quod susceperit animam, cum ipse dicat: Animam meam ponopro ouibus meis, et iterum: Propterea me pater diligit, quia ego pono animam meam, ut iterum sumam illam. Non per parabolam hoc dicitur nec perfunctoria significatione, in qua aliud dicitur et aliud intellegitur, sicut illud: Neomenias et sabbata uestra odit anima mea, licet etiam illud ad Christi animam possit referri, quae ideo «posita» est, ut aboleret Iudaicae superstitionis errorem, unius sacriflcii institueret ueritatem.	И кто может отрицать, что душа была Им воспринята, если Он Сам говорит: Душу Мою полагаю за овец Моих (Ин.10:15), и ещё: Потому любит Меня Отец, что Я отдаю душу Мою, чтобы опять принять её (Ин.10:17). Это сказано не в переносном смысле, когда одно говорится, а другое подразумевается. Например, слова: Новомесячия и субботы ваши ненавидит душа Моя (Ис.1:13:14) – также можно отнести к душе Христа, которую Он положил за то, чтобы истребить в иудеях суеверные заблуждения и утвердить истину единственного жертвоприношения.
67. Sed ut de hoc dubitent prophetico, euangelicum hoc refutare non possunt de animae proprietate dictum, cum de morte domini et resurrectione sit dictum; denique addidit: Nemo tollit eam a me, sed ego pono eam a me ipso. Potestatem habeo ponendi eam et potestatem habeo iterum sumendi eam. Eandem igitur ponit, quam suscepit. «Suscepit» dico; non enim uerbum ipsum dei uiuum in sua came ad nostrae animae uicem factum est, sed sicut camem nostram, ita et animam nostram perfecta naturae humanae adsumptione suscepit. «Adsumpsit», inquam, animam, ut incarnationis suae benediceret Sacramento, «suscepit» adfectum meum, ut emendaret.	Даже если они сомневаются в пророчестве, они не могут отрицать евангельских слов об обладании душой, сказанных Самим Господом перед Своей смертью и воскресением: Никто не отнимает её от Меня; но Я Сам отдаю её. Имею власть отдать её и власть имею опять принять её (Ин.10:18). Итак, Он отдаёт ту душу, которую принял. Я настаиваю на слове «принял». Слово Божье, пребывающее в человеческой плоти, не заняло в ней место души, но Само Слово приняло и нашу плоть, и нашу душу, усвоив человеческую природу во всей полноте. Ещё раз повторю: Господь усвоил душу, чтобы освятить её в тайне Своего воплощения, принял моё естество, чтобы исцелить его.
68. Quid autem opus fuit camem suscipere sine anima, cum utique insensibilis caro et inrationabilis anima nec peccato sit obnoxia nec digna praemio? Illud ergo pro nobis suscepit, quod in nobis amplius periclitabatur. Quid autem mihi prode est, si totum me non redemit? Sed totum me redemit, qui ait: Mihi indignamini, qui totum hominem sanum feci in sabbato? Totum me redemit, quia in uirum perfectum fidelis non ex parte, sed totus resurgit.	Какая польза в восприятии плоти без души, если ни бесчувственная плоть, ни неразумная душа сами по себе не отвечают за грех и не удостаиваются награды? Следовательно, Он воспринял ради нас то, что в нас особенно уязвимо. Какая польза мне, если Господь не искупил всего меня?²⁵¹ Но всего меня искупил Сказавший: На Меня ли негодуете за то, что Я всего человека исцелил в субботу? (Ин.7:23). Он искупил всего меня, поскольку верующий воскресает в мужа совершенного²⁵² не в какой-то одной своей части, а во всей своей полноте.
69. Desinant ergo isti misericordes timere, ne Christus camem suam uel animam perfectam sensumque hominis non potuerit gubernare, qui etiam ilium «asinae pullum, quem ante nemo sederat», gubernauit. Qui plantauit aurem, non audiet? qui alios regebat, se regere ipse non poterat? qui peccata donabat, peccatum ipse faciebat? Desinant nimium solliciti isti tamquam paedagogi Christi uereri, ne etiam in ipso concupiscentia camis «legem mentis» oppresserit, quae non oppressit in Paulo, sed tantummodo «repugnauit». Athleta Christi uictorias mentis numerat suae, hi trepidant, ne caro titubarit in domino, quae uicit in seruulo?	Пусть эти причитальщики оставят свои страхи, что Христос, усмиривший молодого осла, на которого никто прежде не садился²⁵³, не сможет усмирить Свою плоть и Свою совершенную душу и человеческий ум! Насадивший ухо не услышит ли? (Пс.93:9). Правящий другими не справится ли с Собой? Прощающий грехи согрешит ли Сам? Не пора ли этим непомерно заботливым наставникам Христа перестать волноваться, что в Нём вожделение плоти одержит верх над законом ума? Оно и в Павле не одержало верха, но только противоборствовало²⁵⁴. Подвижник Христов исчисляет победы своего ума, а эти трепещут, как бы не преткнулась плоть у Господа, которая стала победительницей даже у Его раба!
70. Non uult pro se timere nos Christus, non uult pro se flere nos dominus; denique dicit: Filiae Hierusalem, nolite me flere, uos ipsas flete. Et istis dicit: «Nolite mihi timere, uobis timete! An non audistis dicentem Dauid: Dominus inluminatio mea et salus mea, quem timebo?Dominus defensor uitae meae, a quo trepidabo? et alibi: Non timebo, quid faciat mihi homo, et alibi: Non timebo, quid facial mihi eam?	Не хочет Христос, чтобы мы за Него боялись, не хочет Господь, чтобы мы о Нём рыдали и потому говорит: Дщери Иерусалимские, не плачьте обо Мне, но плачьте о себе! (Лк.23:28). Он всех предупреждает: не страшитесь за Меня, страшитесь за себя самих! Разве вы не слышали слов Давида: Господь – свет мой и спасение моё: кого мне бояться? Господь – защитник жизни моей: кого мне страшиться? (Пс.26:1). И ещё: Не устрашусь; что сделает мне человек (Пс.55:12, 117:6). И ещё: Не убоюсь; что сделает мне плоть? (Пс.55:5).
71. Ego ergo lapsum naturae humanae timere potui, quem homo ipse non timuit? Deus igitur ante carnem, deus in came perfectionem naturae adsumpsi humanae. Suscepi sensum hominis, sed non sum sensu carnis inflatus. Sensu hominis «animam meam dixi esse turbatam», sensu hominis «esuriui», sensu hominis «rogaui», qui rogantes exaudire consueui, sensu hominis «profeci», sicut scriptum est: Et Iesus proficiebat aetate et sapientia et gratia apud deum et homines».	Должен ли Я бояться слабостей человеческой природы, которых не убоялся человек? Я, Бог до воплощения и Бог после воплощения, принял полноту человеческой природы, Я принял ум человеческий, но не надмевался плотским умом²⁵⁵. Я сказал по человеческому разумению, что «душа Моя возмутилась»²⁵⁶, по человеческому разумению – «Я взалкал»²⁵⁷, Я, внимающий мольбам других, сказал по человеческому разумению – «Я молю»²⁵⁸, по человеческому разумению – «Я преуспел», как написано: Иисус же преуспевал в возрасте и в премудрости и в любви у Бога и человеков (Лк.2:52).
72. Quomodo proficiebat «sapientia dei»? Doceat te ordo uerborum. Profectus aetatis est et profectus sapientiae, sed humanae est. Ideo aetatem ante praemisit, ut secundum hominem crederes dictum; aetas enim non diuinitatis, sed corporis est. Ergo si proficiebat aetate hominis, proficiebat sapientia hominis. Sapientia autem sensu proficit, si a sensu sapientia. lesus proficiebat aetate et sapientia. Qui sensus proficiebat? Si humanus, ergo et ipse susceptus est, si diuinus, ergo mutabilis per profectum; quod enim proficit, utique mutatur in melius. Sed quod diuinum est, non mutatur; quod ergo mutabatur, non utique diuinum; sensus igitur proficiebat humanus. Sensum ergo suscepit humanum.	Как преуспевал Тот, Кто был Премудростью Божьей²⁵⁹? Пусть научит тебя последовательность слов! «Преуспел в возрасте» и «преуспел в мудрости», но в мудрости человеческой²⁶⁰. Слово «возраст» он поставил на первом месте, чтобы ты относил всё последующее к человеческой природе, поскольку возраст – качество не Бога, а человека. Таким образом, преуспевая в возрасте, как человек, Он преуспевал и в мудрости, как человек. Мудрость же возрастает вместе с разумом, если она зависит от разума. Иисус же преуспевал в возрасте и в премудрости (Лк.2:52). Какой же ум преуспевал? Если человеческий, то он был воспринят, если божественный, то он оказывается изменчивым в своём преуспеянии, так как преуспеяние – это изменение к лучшему. Но божество неизменно, изменчивое же – не божество, следовательно, укреплялся человеческий ум, значит, Господь его воспринял.
73. Et ut sciamus quia secundum hominem loquebatur, praemisit supra dicens: Puer autem confortabatur et crescebat et implebatur sapientia, et gratia dei erat cum illo. Et «puer» nostrae nomen aetatis est, nec confortari uirtus poterat dei nec crescere deus nec altitude sapientiae dei nec plenitude diuinitatis impleri. Quae igitur «implebatur», erat non dei, sed nostra sapientia. Nam quomodo implebatur, qui, ut omnia impleret, ascendit!	Для того же, чтобы мы не сомневались, что речь идёт о человеческой природе, евангелист чуть раньше говорит так: Младенец же возрастал и укреплялся и исполнялся премудрости; и благодать Божия была на Нём (Лк.2:40). «Младенец» – именование, относящееся к нашему миру, Силе же Бога не надо ни укрепляться, ни возрастать, и не надо Богу исполняться ни глубиной премудрости, ни полнотой божества²⁶¹. Наша премудрость наполнялась, а не Бога. В чём может требовать восполнения Нисшедший... дабы наполнить всё (Еф.4:10)?
74. Per quem autem sensum, ut Eseias dixit, «patrem puer nesciebat aut matrem»? Scriptum est enim: Priusquam sciatpuerpatrem aut matrem, accipiet uirtutem Damasci etspolia Samariae. Sapientiam enim dei futura et occulta non fallunt; expers autem agnitionis infantia, per humanam utique inprudentiam, quos adhuc non didicit, ignorat.	По какому уму Дитя в книге Исаии не знало ни отца, ни матери? Вот написано: Ибо, прежде нежели Дитя познает отца или мать, Он примет силу Дамаска и добычу Самарийскую (Ис.8:4). От Божьей Премудрости не скрыто ни будущее, ни тайное; несведущий младенческий ум по человеческому неведению не знает того, чему не обучен²⁶².
75. «Sed uerendum est», inquit, «ne, si duos principales sensus aut geminam sapientiam Christo tribuimus, Christum diuidamus». Numquid, cum et diuinitatem eius adoramus et carnem, Christum diuidimus? numquid, cum in eo imaginem dei crucemque ueneramur, diuidimus eum? Apostolus certe, qui de eo dixit quoniam etsi crucifixus est ex infirmitate, uiuit tamen ex uirtute dei, ipse dixit quia non diuisus est Christus. Numquid etiam, cum dicimus quia animam rationabilem et intellectus nostri suscepit capacem, diuidimus eum?	«Опасно – возражают мне – утверждая во Христе два главенствующих начала, то есть два ума, разделить Его». Неужели разделяем мы Христа, почитая в Нём и божественную, и человеческую природу? Неужели разделяем мы Христа, поклоняясь в Нём и образу Божьему, и кресту? Вот апостол ясно говорит: Ибо, хотя Он и распят в немощи, но жив силою Божиею (2Кор.13:4) – и сам же свидетельствует, что Христос не разделился²⁶³. Так неужели мы, признавая, что Он воспринял разумную и способную мыслить, как наша, душу, разделяем Его?
76. Non enim ipse deus uerbum pro anima rationabili et intellectus capaci in carne sua fuit, sed animam rationabilem et intellectus capacem et ipsam humanam et eiusdem substantiae, cuius nostrae sunt animae, et carnem nostrae similem eiusdemque, cuius caro est nostra, substantiae suscipiens deus uerbum perfectus homo fuit, sine ulla tamen labe peccati, quia peccatum ipse non fecit, sed pro nobis peccatum factus est, ut nos essemus iustitia dei in ipso. Caro ergo ipsius et anima eiusdem cuius anima nostra caroque substantiae.	Итак, не занял Бог Слово место разумной и способной мыслить души в воспринятой Им плоти, но усвоил человеческую, разумную и способную мыслить, душу²⁶⁴, которая была той же природы, что и наша, усвоил плоть, подобную нашей и той же, что и наша, природы и стал совершенным Человеком, свободным от скверны греха, как написано: Он не сделал никакого греха (1Пет.2:22)²⁶⁵, но стал за нас грехом, чтобы мы в Нём сделались праведными перед Богом (2Кор.5:21). Итак, несомненно, что Его плоть и душа той же природы, что и наши душа и плоть.
77. Nec timeo, ne «tetrada» uidear inducere. Nos enim uere solam, qui hoc adserimus, colimus trinitatem. Non enim Christum diuido, cum camis eius diuinitatisque distinguo substantiam, sed unum Christum cum patre et spiritu dei praedico, et illos magis, qui camem Christi unius cum diuinitate eius dicunt esse substantiae, tetrada inducere demonstrabo. Non enim, quod eiusdem substantiae est, unus, sed unum est. Nam utique filium eiusdem cum patre substantiae confitentes in tractatu concilii Nicaeni non unam personam, sed unam diuinitatem in patre et filio crediderunt.	Не побоюсь я и обвинений в том, что будто бы ввожу «четверицу». Мы воистину воздаём поклонение единой Троице. Я не разделяю Христа, различая Его телесную и божественную природу, но проповедую Его единым²⁶⁶ с Отцом и Святым Духом. Более того, я докажу, что как раз утверждающие одну природу плоти Христа и Его божества вводят «четверицу». То, что принадлежит одной и той же природе, есть единое, а не единый. Так исповеданием одной природы у Сына с Отцом в определениях Никейского собора провозглашается вера не в единство Лица, а в единство Их божества.
78. Ergo cum dicunt eiusdem camem, cuius et filius dei erat, fuisse substantiae, ipsi, quod nobis obiciunt, ineptiis uanae adsertionis incurrunt, ut diuidant Christum. Itaque quartum increatum, quod adoremus, inducunt, cum sola increata sit diuinitas trinitatis.	Следовательно, те, кто утверждает, что плоть Сына стала чем-то единым с Его божественной природой, впадают в ту нелепую ошибку, которую безосновательно приписывают нам, и отделяют Христа [от Троицы]. Они признают нетварность за этим четвертым, и требуют от нас поклонения ему, хотя не тварен только Бог Троица²⁶⁷.

8. 79. Concluseram librum, sed religioni fuit, ne praeteruecti uideremur, quod soluere nequiremus. Nam cum dudum audierint quidam dicentibus nobis filium dei, qui generatus sit, patri, qui generauit, inaequalem esse non posse, quamuis ille generatus sit, iste generauerit, quia generatio non potestatis est, sed naturae, aduersus illam quidem quaestionem uocem sibi arbitrantur obclusam; sed tergiuersatione damnabili in eodem loco uestigia uertunt, ut putent mutationem fieri quaestionis mutatione sermonis, dicentes: «Quomodo possunt ingenitus et genitus esse unius naturae adque substantiae?»	Книга была уже закончена, но у меня появилось опасение, что кто-нибудь объяснит отсутствие в ней некоторых вопросов нашим бессилием дать на них ответ. Во всеуслышание мы объявили о невозможности для рождённого Сына быть не равным рождающему Отцу. Пусть Один рождён, а Другой рождает, но рождение относится не к власти, а к природе²⁶⁸. Противники наши, делая вид, что сомкнули уста в этом споре, ищут обходных путей, чтобы вернуться к нему, и рассчитывая изменением слов достичь изменения сути, спрашивают: как могут Нерождённый и Рождённый быть одной природы и сущности?
80. Ergo ut respondeam, clementissime imperator, per te mihi propositae quaestioni, primum omnium ingenitum in scripturis diuinis nusquam inuenio; non legi, non audiui. Cuius igitur mutabilitatis sunt homines istiusmodi, ut nos dicant ea usurpare, quae non sunt scripta, cum ea, quae sunt scripta, dicamus, et ipsi obiciant, quod scriptum non sit? Nonne ipsi sibi aduersantur et auctoritatem calumniae suae derogant?	Прежде чем дать ответ на предложенный тобою, о милостивейший император, вопрос, начну с того, что я ни разу не встречал, не читал и не слышал слова «нерождённый»²⁶⁹. Как же непоследовательны наши обвинители! Они утверждают, что мы основываемся на том, чего нет в Писании, хотя наши рассуждения строятся только на Писании, сами же прикрываются словом не из Писания²⁷⁰. Разве это явное противоречие не вскрывает ложность их обвинения?
81. Dicunt enim non esse scriptum dei esse substantiam adque naturam, cum utique filium dei patris esse splendorem gloriae et character substantiae eius scriptura testetur, et multos alios de diuina dixisse substantia in alio libro plenissime ostenderimus.	Они утверждают, что в Писании не говорится о божественной сущности и природе Сына, хотя апостол называет Сына Божьего сиянием славы и образом ипостаси Его Отца (Евр.1:3). С избытком мы привели в своей предыдущей книге изречения также и других священных писателей о божественной природе [Сына]²⁷¹.
82. Naturam quoque diuinam quis abnuat, cum Petrus apostolus in epistula sua scripserit id operatam domini misericordiam per passionem crucis, ut nos, inquit, faceret diuinae consortes naturae? Sed etiam alibi Paulus scripsit: Sed tunc quidem ignorantes deum his, qui natura non sunt dii, seruistis. Ita enim et in graecis codicibus inuenimus, quorum potior auctoritas est.	Кто же дерзнёт отрицать Его божественную природу, когда апостол Пётр в своём послании говорит, что милосердие Господа крестными страданиями даровало нам возможность стать причастниками божественной природы (2Пет.1:4). И Павел также пишет: Но тогда, не знав Бога, вы служили богам, которые по природе не боги (Гал.4:8). Наш текст здесь совпадает с греческими рукописями, обладающими большей значимостью.
83. Quid igitur agunt, qui negant naturam esse diuinam, nisi ut iam non solum filio calumnientur, sed etiam patri? Si enim negatur natura deus esse, ergo per gratiam est ut homines aut certe falso creditur ut daemones, quorum «simulacra» dei appellatione donantur. Sed apostolicam auctoritatem sequamur, ut dicamus in simulacris «naturam non esse diuinam». Si ergo in simulacris non est, non est in «daemoniis», superest ut in deo diuina sit natura adque substantia.	К чему же приходят отрицающие божественную природу [Сына], как не к богохульству не только против Сына, но и против Отца? Если отрицать, что Сын – Бог по природе, то, следовательно, Он Бог или как человек – по благодати, или ещё хуже – в Него верят, как в бесов, чьи идолы боги только по названию. Мы же, следуя учению апостолов, утверждаем, что нет божественной природы у идолов. Если её нет в идолах, то её нет и в бесах, и только у Бога божественная природа и сущность.
84. Docuimus igitur apostolica auctoritate recte de deo patre dici quod natura sit deus. Accipiant nunc quod eadem dei patris sit natura, quae fili est, eadem sit et spiritus sancti, ne forte idem dicant: «Naturam quidem legimus esse diuinam, naturae autem diuinae non legimus unitatem». Sed cum ipse filius dixerit ego et pater unum sumus, unitatem diuinitatis probauit; cum dixerit omnia, quae pater habet, mea sunt et infra pater, omnia mea tua sunt et tua mea, adseruit unitatem; cum dixerit pater, qui in me manet, ipse loquitur, et opera, quae ego facio, ipse facit, unitatem euidentissime declarauit.	Итак, под руководством апостолов мы пришли к верному заключению о Боге Отце, что Он Бог по природе. Далее им необходимо признать, что у Бога Отца природа та же, что и у Сына, и та же, что у Духа Святого, иначе найдутся утверждающие: «Мы читаем в Писании о божественной природе, но не читаем, что она одна». Но Сам Сын словами: Я и Отец – одно (Ин.10:30) – доказывает единство божества; обосновывает Он это единство в словах: Всё, что имеет Отец, есть Моё (Ин.16:15), и в другом месте: Отче, всё Моё Твоё, и Твоё Моё (Ин.17:10). Он провозглашает это единство совершенно ясно: Отец, пребывающий во Мне, Он говорит, и дела, которые Я творю, Он творит (Ин.14:10).
85. Deinde Petrus unam naturam ostendit esse diuinam. Potuit enim sic dicere, si aliter aestimasset, potuit, inquam, sic dicere: «Vt nos faceret diuinarum consortes naturarum», maxime cum per filium in naturae diuinae consortium transeamus. Numquid potest donare, quod non habet? Ergo non est dubium quia de eo quod habet donat. Et ideo habet naturam diuinam, qui «consortia diuinae donat naturae».	Также и Пётр учит, что божественная природа одна. Апостол мог бы сказать, если бы думал иначе, мог бы, предположим, сказать так: «Дабы Он сделал нас причастниками божественных природ», тем более что причастниками божественной природы мы становимся в Сыне. Можно ли даровать то, чего не имеешь? Следовательно, не может быть сомнения, что Он дарует то, чем владеет, и, обладая божественной природой, наделяет нас причастием к ней.
86. Apostolus quoque Paulus dicendo qui natura non sunt dii ostendit unam ueri dei esse naturam. Namque et ipse potuit dicere: «Qui naturis non sunt dii», si sciret pluralitatem diuinae esse naturae, ut alia esset in patre, alia in filio, alia in spiritu sancto. Dicendo ergo natura non sunt dii unitatem naturae expressit diuinae.	Единство природы истинного Бога утверждает и апостол Павел, предостерегая от богов, которые по природе не боги (Гал.4:8). Что помешало бы ему сказать, что идолы по своим природам не боги, если бы он признавал множественность божественных природ: одна в Отце, другая в Сыне и третья в Духе Святом? Следовательно, словами по природе не боги он тоже утверждает единство божественной природы.
87. Quid est autem natura deum esse nisi uerum deum esse? Sicut ad Thessalonicenses dicit: Quomodo conuersi estis ad deum a simulacris seruire deo uiuo et uero. Illi enim dii esse simulantur, natura autem deus uiuus et uerus est. Nam et in ipso usu nostro est «adoptiuus filius» et «uerus filius»; adoptiuum filium non dicimus filium esse natura, sed eum dicimus natura esse, qui uerus est filius.	Кем ещё может быть Бог по природе, как не истинным Богом? Например, Павел пишет к фессалоникийцам: Как вы обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному (1Фес.1:9). Итак, идолы только принимают вид богов, но есть Бог живой и истинный по природе. Вспомним, что в нашей жизни мы различаем «сына усыновлённого» и «сына истинного» и сыном по природе мы признаём не усыновлённого, но только того, кто истинный есть сын.
88. Ergo et naturam et substantiam esse diuinam probauimus lectione, unitatem quoque, non pluralitatem diuinae esse naturae apostolica auctoritas demonstrauit.	Таким образом, божественную природу и сущность мы подтверждаем евангельскими чтениями, единство же, а не множественность её мы выводим из апостольских наставлений.

9. 89. Nunc illi adserant, ubi ingenitum patrem legerint. Sed si dialectico more concedi sibi id postulant, ut, quod lectum non sit, pro lecto usurpent, produnt se contentionis studio deferre, non cognitionem quaerere ueritatis. Namque in ipsa dialectica si non concedatur, quod concedi sibi postulant, qui aditum contentionis inuenire desiderant, principium inuenire non queunt disputandi, et hoc ibi, ubi contentio est magis de disputationis argutiis quam de examine ueritatis. Haec est enim dialecticorum gloria, si uideantur expugnare uerbis et refellere ueritatem; contra definitio fidei est, ut ueritas, non uerba pendantur. Denique uerba philosophorum excludit simplex ueritas piscatorum.	Теперь пусть мои противники объяснят, где они прочли о нерождённости Отца! Но если они по обычаю риторов оговаривают для себя условие использовать в своих рассуждениях те слова, которых нет в Писании, они скорее являют себя ревнителями софистических споров, а не поборниками истины. Как часто бывает во время словесных диспутов, если нет единства в понимании между собеседниками²⁷², они не могут вступить в спор, особенно когда спорят скорее ради состязания в острословии, а не ради достижения истины. В этом и состоит слава софистов, чтобы вести словесные баталии и опровергать истину. Напротив, вера требует, чтобы ценилась истина, а не слова. Недаром простая истина рыбарей опровергает слова философов.
90. Quae igitur ista adsertio est, ubi, si non donauero eis uerbum ingeniti, adsertionis principium inuenire non possunt? Vbi ergo legerint, demonstrent!	Что же это за утверждение, в котором, если я не соглашусь на слово «нерождённый», они не в состоянии уразуметь сути? Пусть покажут, где они это [слово] прочли?
91. «Exciderat animo! Nunc redeo in memoriam: lectum est, inquiunt; nam Arrius dixit ingenitum patrem et genitum et creatum filium». – En quo auctore contra apostolica scripta contendunt! Contendant tamen, si modo Arrii se discipulos esse fateantur! Nam quomodo negant magistrum, cuius inuentum sequuntur?	«Чуть не упустили из вида! Но сейчас просветлело у нас в памяти! Употреблено оно у Ария, он называет нерождённым Отца, а Сына рождённым и сотворённым»²⁷³. Так вот кого противопоставляют еретики апостольским посланиям! Ну что ж, пусть противопоставляют, если таким образом признают себя учениками Ария. Да и зачем им отвергать учителя, измышлениям которого они следуют?
92. Sed si illi hoc dicunt, quod Arrius, iustius ego debeo dicere, quod apostolus dixit. Patrem enim dixit, non ingenitum nominauit, filium dixit et genitum filium dixit. Quod legi, non nego, immo libenter usurpo; quod non legi, usurpare non debeo. Sed tamen, quod in dialectica non facerem, usurpent! Sino, ne forte dicant «quia genitum non legimus patrem sicut filium, ideo ingenitum aestimare debemus»!	Если они приводят мнение Ария, то мне надёжнее будет обратиться к словам апостола. Он говорит об Отце, но нерождённым Его не именует, говорит о Сыне и называет Его рождённым²⁷⁴. То, что я прочитал в Писании, я не отвергаю, напротив, охотно принимаю, но чего в нём нет, я не должен принимать. Я не допустил бы этого даже в диспуте, но мои противники легко так делают! Представим их речь: «Если мы не читаем об Отце, что Он рождён, как это сказано о Сыне, то мы должны признать Его нерождённым».
93. Intellegitur hoc? Ergo non legitur. Sed si intellegitur, nec spiritum sanctum genitum legi, ergo et spiritus, quia genitus non est, ingenitus utique secundum uestram sententiam nominandus est. Si igitur ingenitum dicitis et genitum non posse unius esse substantiae, superest, ut de patre et spiritu sancto, quia nec patrem genitum legimus nec spiritum sanctum, unitatem diuinae naturae et substantiae non negetis. Si enim in eo est uis omnis uestrae disputationis, quod ingenitus et genitus non possint unius esse naturae, ergo qui non est genitus, cum eo, qui non sit genitus, unius naturae adque substantiae est. Et si ideo putamus «patrem maiorem esse», quia genitus non est, numquid et spiritus sanctus maior est filio?	Итак, слово найдено в результате рассуждения, а не в Священном Писании. Если же придерживаться хода вашей мысли, то и Духа Святого следует признать нерождённым, поскольку о Нём тоже не сказано, что Он рождён²⁷⁵. По вашим словам, нерождённый и рождённый не могут быть одной сущности, следовательно, если нигде не написано о рождении Отца и Духа Святого, вы уже не можете отрицать единство Их божественной сущности и природы. Ведь если вся сила ваших доказательств в том, что нерождённый и рождённый не могут быть одной природы, тогда один нерождённый с другим нерождённым необходимо оказываются одной природы и сущности. Если мы признаем, что Отец больше, поскольку не рождён, значит и Духа Святого мы должны признать бо́льшим, чем Сын?
94. Multa possunt, innumera exempla suppetere, ut de eo, quod genitum non sit, dicatur ingenitum. Nam et mundum plerique ingenitum esse dixerunt, et materiam rerum omnium, quam Graeci ὕλη dicunt, quasi siluam materialem ingenitam esse memorarunt. Vident igitur in hoc uerbo praerogatiuam quandam potestatis esse non posse, nisi forte hoc uerbo sibi honorare deum uidentur, quo philosophi mundum putauerunt esse donandum. Numquid ergo sic ingenitus pater sicut mundus? Absit! Aut hic solus deum decet sermo, cum deus ultra sermonum omnium sit ambitum? Nihil igitur praetiosum deo in eo sermone, qui communis possit esse cum ceteris.	Можно привести бесчисленное множество примеров того, когда нерождённым называется все что угодно, если оно не претерпело рождения. Даже мир многие называют нерождённым, нерождённым же считают вещество всех тел, которое греки именуют ὕλη, материя, как будто подчёркивая что лесная чаща не рождена. Они знают, что это слово не может выражать никакого достоинства власти и что вряд ли они выразили почтение Богу тем именованием, которое философы обычно прилагают к тварному миру. Что же? Бог не рождён так же, как и мир? Да не будет! Или это единственное достойное Бога слово, хотя Бог превыше всех слов? Никакой чести нет для Бога в слове, которое служит общим именованием и для прочего.
95. Sed tamen, quemadmodum uultis, inaestimabilis sit huius praerogatiua sermonis, quae non auctoritate aliqua designatur, sed uestro aestimatur arbitrio. Quo igitur hoc proficit, ut ex uerbo uelitis facere inter patrem et filium distantiam naturae, distantiam potestatis? «Ingenitus», inquit, «et genitus non possunt unius esse naturae adque substantiae», aut quemadmodum interdum dicunt: «Inoperatus et factus non sunt unius naturae». Neque enim discretionem faciunt ingeniti et inoperati, neque distantiam uolunt esse inter genitum uel creatum, modo ut creaturam filium dicant.	И всё-таки вы хотите, чтобы неоценимым по своей важности было признано выбранное на ваше усмотрение слово, значимость которого не подтверждена никем, заслуживающим доверия. К чему это приведёт, если оно позволяет вам говорить о различии в природе и власти Отца и Сына? «Нерождённый – сказано у них, – и рождённый не могут быть одной природы и сущности»²⁷⁶. Другие повторяют: «Не одной природы несотворённый и сотворённый». Они не видят разницы между «нерождённым» и «несотворённым» и не хотят признать её между «рождённым» и «сотворённым», утверждая, что Сын – это творение.
96. Dicunt ergo quia pater omnem causam, hoc est αἰτία sicut Graeci dicunt, supergressus, cum ex alio creatus non sit, non sit filius, utique substantia sit non aliunde principium habens uel causam, ex qua sit. «Et ideo», inquiunt, «alia talis substantia esse non potest, quia omnia ex patre deo habent subsistendi causam». Vnde non esse uerisimile dicunt, ut filius, quia ex patre est et ex se causam non habet, ut sit, sed ex patre, similis sit patri, cum pater ex alio causam non habeat, filius autem, ut ipsi allegant, esse non potuerit, nisi hoc ipsum ex patre, ut esset, acceperit.	Они говорят, что Отец превыше любой причины (по-гречески αἰτία)²⁷⁷, так как не сотворён из другого и не Сын, но Он сущность, и не в другом начало и причина Его существования. Они утверждают, что не может быть сущности, равной Богу Отцу, так как всё от Него получает причину бытия, и потому невероятно, чтобы Сын, происходя от Отца и имея причину бытия не в Себе, но в Отце, подобен был Ему. Причина Отца не в другом, Сын же, стараются они доказать, не мог бы и существовать, если бы не воспринял от Отца саму возможность Своего бытия.
97. Ideoque ingenitum et genitum dicunt esse dissimilem. Quasi uero – quod alibi saepe iam dixi – generatio potestatis sit, non naturae! Cum enim dico «genitum», non proprietatem naturae, sed significationem generationis expressi. Et hoc exemplis euidentioribus adprobabo. Nam si generaliter dicam «filium» nec addam, cuius, potest intellegi et filius hominis et filius iniquitatis et filius pestilentiae et filius diaboli, sicut de Iudaeis scriptura testatur, et, quod in usu est, et fetus pecudis et pulli columbarum. Et ideo in adpellatione filiorum non est expressio significata naturae. At uero si naturam designare desidero, aut hominem nuncupabo aut equum nominabo aut auem dicam, ut natura possit intellegi.	Так они приходят к заключению о неподобии Рождённого и Нерождённого. Словно рождение – я уже много говорил об этом²⁷⁸ – относится к власти, а не к природе! Когда я говорю «рождённый», я обозначаю не свойство природы, но признак рождения. Поясню на наглядном примере. Если я просто скажу «сын» и не поясняю, чей, то это может быть и Сын Человеческий, и сын беззакония, и сын погибели, и сын дьявола²⁷⁹, как Писание называет иудеев, и даже, поскольку это допустимо в речи, детёныш животного или птенец голубя. Значит, именование «сын» не указывает на особенности природы. Но если я захочу обозначить природу «сына», то я скажу «человек», или «лошадь», или «птица», чтобы их природу легко было представить.
98. Ita ergo si naturam cupio designare diuinam, deum uerum debeo nominare. Cum autem filium dico, generatum significo, cum patrem quoque dico, generasse declaro. Non ergo hinc naturae discretionem facias, cum sit hoc significatorium generantis et geniti. Significatoria autem huiusmodi exprimunt substantiae qualitatem. Multi enim, ut dixi, filii, sed diuersitas filiorum: alius per naturam, alius per gratiam.	Так же, если я хочу обозначить божественную природу, я должен выбрать имя «истинный Бог». Именованием же «сын» я указываю только на того, кто рождён, а «отец» на того, кто родил. На основании этих слов не делай различия по природе, они просто обозначают рождающего и рождённого. Такие обозначения выражают свойство сущности. Многочисленны, как я уже сказал, сыновья, но не сходны они между собой: есть сын по природе, и есть сын по благодати.
99. Multae creaturae, «inuisibiles et uisibiles», inuisibiles, ut principatus et potestates, throni et dominationes, uisibiles, ut sol, luna, stellae, homo, terra. Ergo diuersae species et diuersae creaturarum substantiae sunt. Itaque si uelis proprietatem creaturae alicuius exprimere, aut solem aut lunam nominabis aut Stellas, et sic intellegitur, quid sit, quod significandum putaueris.	Многочисленны видимые и невидимые создания, но среди невидимых начала, власти, престолы и господства²⁸⁰, а среди видимых солнце, луна, звезды, человек, земля. Следовательно, различны свойства и различны природы в творениях. Если ты хочешь выразить свойство определённого творения, назови солнце, луну или звёзды, чтобы поняли, какую природу ты обозначаешь выбранным словом.
100. Ceterum si factum dicas aut creatum, quod interdum filium dicunt, quia multa facta et creata sunt, non proprietatem substantiae uideris significasse, sed speciem qualitatis. Aliud enim substantia, aliud qualitas est. Denique diximus et alibi οὐσία ita interpraetatos Latinos, ut substantiam dicerent. Οὐσία autem dei cum dicitur, quid aliud significatur nisi deum semper esse? Quod litterae ipsae exprimunt, quoniam uis diuina οὖσα ἀεί, hoc est «cum sit semper», οὐσία dicitur, unius litterae mutato ordine propter sonum et conpendium decoremque sermonis. Ergo οὐσία quod semper sit deus significat. Ingeniti autem, ut tu uis, uel geniti adpellatio, quo modo sit, declarat, hoc est quod non ex alio sit pater nec ex se filius. Species hic uidetur esse diuersa: species utique distincta, sed indistincta diuinitas.	Впрочем, если ты говоришь о возникшем или сотворённом, как иногда ариане называют Сына, так как многое возникло и сотворено, ты обозначаешь не свойство сущности, но образ отношения. Иное – сущность, а другое – свойство. Мы уже говорили, что для перевода οὐσία было выбрано слово «сущность». Когда говорят об οὐσία Бога, что другое подразумевают, кроме Его вечности? Если переводить буквально: сила Божия οὖσα ἀεί, «всегда пребывающая». Но οὐσία благодаря перестановке единственного звука придаёт благозвучие, сжатость и выразительность речи. Итак, οὐσία обозначает вечное бытие Бога²⁸¹. Определения же «рождённый» и «нерождённый», которые ты предлагаешь, указывают на образ бытия, а именно, что не из другого Отец и не из Себя Сын. Свойства, как видишь, различны. Свойства можно разделить, но нельзя разделить божественную природу!
101. Quaeris, quomodo hoc probari possit? Etiam in creaturis ostendam diuersam speciem, diuersa initia in plerisque et unam esse substantiam et de scripturis exemplum proferam. Itaque si in his, quae mortalia sunt, hoc potest conuenire, quemadmodum patris et fili et spiritus diuinitati legem cuiusdam necessitatis inponunt?	Ты спрашиваешь, как это можно доказать? Я покажу, что в творениях различные свойства, во многих из них разные начала и одна сущность, и укажу примеры из Писания. Если даже среди тленных вещей находятся подходящие примеры, то какой непреодолимый закон ариане полагают для божественной природы Отца и Сына и Святого Духа?
102. Omnia nempe uolatilia eiusdem generis quae uidentur, eiusdem utique naturae sunt, ut aquilarum unum genus et una natura est, uulturum similiter et ceterorum secundum genus suum uolatilium. Quemadmodum autem coeperint esse uolatilia, tres species repperimus et ortus eorum causas legimus esse diuersas. Scriptum est enim dixisse deum: Producant aquae repentia animarum uiuentium et uolatilia uolantium. Et paulo post cum paradisum fecisset deus et posuisset in eo hominem, scriptum est quia figurauit deus de terra bestias agri et uolatilia caeli. Significantur ergo uolatilia hoc loco figurata de terra. Supra quoque legisti quia dixit deus auibus: Crescite et multiplicamini, utique ex coitu maris et feminae generationis incrementa praecipiens. Itaque aduertimus etiam quae unius generis sunt, diuerso modo esse coepisse, alia de aquis, alia de terris, alia de maris et feminae generatione, et unius tamen haec esse naturae, dissimilitudinemque nunc substantiae non habere.	Так, все известные виды птиц относятся к одному и тому же роду и обладают одной и той же природой, например, орлы – это один род и одна природа, так же и коршуны, и прочие пернатые по своему роду. Мы разыскали три рассказа о том, как появились птицы, и читаем о разных причинах их появления. Написано, сказал Бог: Да произведут воды пресмыкающихся, душу живую, и птиц летающих (Быт.1:20). А чуть дальше описывается, как насадил Бог рай и поместил в нём человека и как образовал Он из земли всех животных полевых и всех птиц небесных (Быт.2:19). Здесь говорится, что все птицы образованы из земли. Ещё раньше вы прочитали повеление Господа птицам: Плодитесь и размножайтесь (Быт.1:22), – устанавливающее для новых рождений соитие самца и самки. Итак, мы видим, что принадлежащие к одному роду получили своё бытие разным способом и от разных начал: одни от воды, другие от земли и третьи от соития самца и самки, но все они одной и той же природы и не различаются по сущности²⁸².
103. Quid uero tarn unius naturae quam caro nostra cum dominici corporis ueritate? Diuersis tamen utraque ducta causis, orta principiis. Caro enim domini «spiritu in uirginem superueniente» generata non expectauit uirilis femineique coitus sollemne conmercium, caro uero nostra, nisi uirilis iuxta femineusque sexus genitalia sulcis naturalibus obducat semina, intra uiscera nescit materna formari. Et tamen cum generationis fuerit causa diuersa, carnis tamen in Christo cum hominibus omnibus una natura est.	Не едина ли природа у нашей плоти с истинным телом Господа, хотя у них разные причины и начала бытия? Плоть Господа, зародившись схождением на Деву Духа²⁸³, не нуждалась в естественном зачатии от соития мужа и жены, наша же, если мужское естество не засеет, как пашню, женское лоно, не может образоваться в материнском чреве. И всё-таки, несмотря на разные способы и причины рождения, плоть Христова одной природы с человеческой.
104. Partus enim uirginis non naturam mutauit, sed generandi usum nouauit; denique caro de came nata est. Habuit ergo de suo uirgo, quod traderet; non enim alienum dedit mater, sed proprium e uisceribus suis contulit, inusitato modo, sed usitato munere. Habuit igitur carnem uirgo, quam naturae sollemnis iure transcripsit in fetum. Eadem igitur secundum carnem generantis Mariae genitique natura nec dissimilis fratribus, quia dicit scriptura, ut «per omnia fratribus similis fieret». Similis utique dei filius nostri, non secundum «diuinitatis plenitudinem», sed secundum animae rationabilis et, ut expressius dicamus, humanae nostrique corporis ueritatem.	Рождение от Девы не природу изменило, но обновило способ рождения. Плоть произошла от плоти. От своего взяла Дева то, что передала; не чужое дала Мать, из своей утробы родила Она собственное сверхъестественным образом, но сообразно с чином чадоношения. Итак, собственную плоть по естественному закону природы передала Мария Младенцу, и плоть Родительницы дала Рождённому естество, подобное природе Его братьев, о чём говорит и Писание: Он во всём стал подобен братьям²⁸⁴. Подобен же нам Сын Божий не полнотой божества²⁸⁵, но подлинной душой разумной, а точнее сказать, человеческой и истинной нашей плотью.
105. Quid autem de ipso loquamur Adam, qui cum sit «formatus e limo terrae», «generauit utique filios» suae consortes naturae, participes generis, successionis heredes? Diuersa quidem in filiis et parente principia, sed humanae condicionis una natura, nec tamen dissimilitude ortus similitudini substantiae praeiudicauit. Similis ergo filius patri etiam in his, qui propter humanae condicionis fragilitatem similitudinis plenitudinem habere non possunt. Quomodo ergo dei patris dissimilis filius uerus?	Что мы скажем о самом Адаме, сотворённом из праха земного²⁸⁶? Он родил сыновей, причастных его природе, принадлежащих к его роду, преемников его и наследников? Различно происхождение сыновей и родителя, но одна у них природа человеческого естества, и различие в возникновении не ущемляет подобия по сущности. Если же подобен сын отцу даже у тех, кто по несовершенству человеческого бытия не может достичь полноты этого подобия, то как не будет подобен Богу Отцу Его истинный Сын?

10. 106. Sed plerique eandem sectam sequentes disputationis genere discordare se putant ab his, qui dissimilem patris per omnia filium dicunt. Ideo horum quoque, qui similem dicunt filium, sed non unius substantiae cum patre, ineptias discutiamus.	Многие приверженцы одного и того же заблуждения считают, что в своих рассуждениях они отличаются от утверждающих неподобие Сына с Отцом во всём. Разберём измышления тех, кто полагает Сына подобным Отцу, но не единосущным Ему²⁸⁷.
107. Sed quae non unius naturae sunt, diuersae sunt utique adque distantis. Et quae distantis naturae, consequens est, ut similia esse non possint, nisi forte secundum speciem similia dicas, dissimilia secundum ueritatem. Nam et lactis et niuis et cycni albentis concolor species est, sed discrepantiam seruat distantis naturae, nec differentia naturarum specierum similitudine coloratur.	То, что не одной природы, не только различно, но и раздельно. Принадлежащее же разным природам, без сомнения, не может быть подобным, если только ты не говоришь о подобии по частным признакам и о неподобии по истине. Так одинаковый цвет молока, снега и белого лебедя выступает их частным признаком, самостоятельность же природ не позволяет сомневаться в их обособленности друг от друга, как бы эти природы не старались достичь подобия в случайном признаке цвета.
108. Quomodo ergo isti similem dicunt patrem et filium, qui unitatem substantiae negant? An secundum formam, figuram, colorem similem putant? Sed haec corporis sunt, haec conpositionem quandam indicant. Quomodo autem inuisibili similitudinem secundum colorem aptamus aut formam? Aut quomodo creatura potest esse similis increato? Quomodo splendorgloriae et character substantiae eius, si diuersa gloria, ut illi dicunt, diuersa substantia est?	Что позволяет отрицающим единосущие Отца и Сына говорить об Их подобии? Может, Они подобны по внешнему облику, строению, цвету? Но все это относится к телесному и указывает на состав. Как мы по цвету и облику определим подобие невидимого? И как может творение быть подобным Нетварному? Как Сын будет сиянием славы и образом сущности Его (Евр.1:3), если слава, как говорят еретики, различна и различна сущность?
109. «Secundum gloriam», inquiunt, «et operationem similis est et propterea imago dei dicitur filius». Ergo si per aliqua, non per omnia similis, pro parte similis, pro parte dissimilis. Huic autem propositioni consequens est, ut, si ex parte similis, non in toto est, pro parte sit «dei imago» conposita. Ac per hoc sequitur ut et ipse conpositus uideatur, cuius sit imago conposita, conposita autem, si ex parte similitudinem seruet imago eius, ex parte similis esse non possit.	«По славе, – говорят они, – и действию подобен Сын, и потому называется образом Божьим»²⁸⁸. Получается, что Он подобен в чём-то, но не во всём, частью подобен, а частью не подобен. Если исходить из предпосылки о частичном, а не полном подобии, то образ Божий окажется составным. Из этого следует, что составлен Тот, Чей образ является составным, поскольку Его образ в одной своей части передаёт подобие, а в другой не может.
110. Sed qui similem secundum unitatem naturae negant, similem ceteris arbitrantur. Solent enim dicere: «Cur putatis quia multum dedit scriptura filio, quia imaginem dixit, cum ipse deus dixerit hominibus: Estote sancti, quoniam et ego sanctus sum, et filius dixerit: Estote perfecti sicut et pater uester, qui in caelis est, perfectus est?» Nec intellegunt eo ipso adstrui quia non secundum partem, sed secundum «plenitudinem diuinitatis» et perfectionem similis sit filius patri. Denique si multi similes, cur solus filius imago inuisibilis dei dicitur et character substantiae eius, nisi quia in eo naturae eiusdem unitas et eius maiestatis expressio est?	Отрицающие подобие Сына с Отцом по единству природы считают Его подобным прочим. Обычно они говорят: «Почему вы считаете, что Писание особенно почтило Сына, назвав Его образом, если Сам Бог даёт повеление людям: Святы будьте, ибо свят Я (Лев.19:2; 1Пет.1:16), и Сын говорит: Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный (Мф.5:48)?» Но они не принимают во внимание, что не частично, но по полноте божества и совершенству подобен Сын Отцу. Даже если много подобных, но только Сын назван образом невидимого Бога и образом Его сущности²⁸⁹. Не потому ли, что в Нём запечатлено единство Его природы и Его величия с Отцом?
111. Alia enim secundum imitationem similitudo, alia secundum naturam. Quod propositorum exemplorum etiam uerba indicant; dicit enim scriptura estote sancti, ut fiant per imitationem. Hominibus ergo dicitur estote, quia non sunt, de se autem dicit deus quia sanctus sum, non utique proficiente progressu, sed manente natura. Deinde ait sapientia: Estote perfecti, ut incipiant habere, quod non habent, de patre autem dicit: Sicut pater uester, qui in caelis est, perfectus est. Est ergo perfectus pater; qui est, semper est. Ideo eius uel οὐσία graece, quod sit semper, uel latine, quod in suo maneat nec ope subsistat aliena, adpellatur substantia.	Бывает подобие по подражанию и бывает подобие по природе²⁹⁰. О чём же говорится в приведённых повелениях? Будьте святы, – говорит Писание, чтобы все стремились к святости через подражание. Людям сказано: Будьте! – поскольку они не таковы, о Себе же Бог говорит: Я свят, – без сомнения, Он свят не в результате совершенствования, но благодаря совершенству природы. Премудрость также говорит: Будьте совершенны, – чтобы человек мог стяжать то, чего у него не было, а об Отце утверждает: Совершенен Отец ваш небесный (Мф.5:48). Совершенен Отец, Который есть, и Он есть всегда. Значит, и здесь речь об Его οὐσία, что значит по-гречески «всегда пребывающая»²⁹¹. Мы же то, что пребывает в себе и не нуждается для своего бытия в чужой помощи, называем сущностью.
112. Sanctus ergo pater et perfectus pater, sanctus etiam et perfectus filius quasi imago dei, imago autem dei, quia omnia, quae sunt dei, uidentur in filio, id est sempiterna diuinitas, omnipotentia adque maiestas. Tabs ergo, qualis est deus, sua uidetur in imagine. Vnde oportet, ut imaginem eius talem credas, qualis est deus. Nam si imagini detrahas, ei utique, cuius imago est, uidebitur esse detractum. Si minorem imaginem credas, minor deus apparebit in imagine; qualem enim aestimaueris imaginem, tabs tibi uidebitur is, cuius inuisibibs est imago. Dixit enim imago: Qui me uidit, uidit et patrem. Et qualem aestimaueris eum, cuius imaginem esse fibum credis, tabs tibi necessario filius aestimandus est. Vnde quia increatus pater, increatus et filius, quia non minor pater, non minor filius, quia omnipotens pater, omnipotens filius.	Свят Отец и совершенен Отец, но также свят и совершенен Сын как образ Божий. Образ же Он Божий, поскольку все, что имеет Бог, явлено в Сыне: вечное божество²⁹², всемогущество и величие, и в Своём Образе Бог таким, каков Он Сам есть, всецело явлен. Значит, необходимо тебе признать, что и Образ таков, каков Бог²⁹³. Иначе всё, чего ты лишишь Образ, будет отнято и у Того, Чей это Образ. Чем меньшим ты признаешь Образ, тем менее совершенный будет виден в этом образе Бог, и то достоинство, какое ты признаешь за видимым образом, будет усвоено Невидимому. Сказал Сам Образ: Видевший Меня видел Отца (Ин.14:9). Значит, достоинство, каким ты наделяешь Того, Чьим образом, по твоей вере, является Сын, ты должен признать и за Сыном. Следовательно, если не сотворён Отец, не сотворён и Сын; если ни в чем нет недостатка у Отца, ни в чём нет его и у Сына; если всемогущ Отец, всемогущ и Сын²⁹⁴.
113. Dictum est igitur, etiamsi usurpent, quod non legunt, ut ingenitum dicant, eo uerbo tamen nihil inpediri, quominus unius naturae adque substantiae Christum cum patre esse credamus; quod si unius naturae, utique unius potentiae.	Достаточно показано, что даже если они главным в своих доказательствах сделали слово «нерождённый», которого нет в Писании, оно не служит помехой нашей вере в то, что одна природа и одна сущность у Христа с Отцом, принадлежащие же одной природе необходимо обладают и равной силой.
114. Qui quidem locus haud difficilior est ad refellenda studia perfidorum. Quomodo enim negant omnipotentem Christum, quod scriptum est, qui uolunt usurpare, quod non docent scriptum? Omnipotentem etenim Christum supra docuimus et in Iohannis euangelistae Apocalypsi et in Zachariae prophetia et in euangelio significatum. Quae si quis recensenda putat, superiora reuoluat et repetat.	Это утверждение не так трудно доказать в опровержение учения еретиков. Как они могут отрицать возвещённого Писанием Христа Вседержителя, опираясь на понятия, которых не найти в священном тексте? Вседержителем Христос называется, как мы уже показали, и в Откровении евангелиста Иоанна, и у пророка Захарии, и в Евангелии²⁹⁵. Если у кого-то возникло желание изучить эти места, пусть вернётся и перечитает их.
115. Tamen – quod ibi propter congestionem testimoniorum paene praeteriui – dicant, de quo putent dictum, quod Amos prophetauit; sic enim scriptum est: Dominus, qui adtingit terram et mouet eam, et lugebunt omnes conmorantes in ea, et ascendet sicut flumen Aegypti, qui aedificat super caelum ascensionem suam et repromissionem suam super terram confirmat, qui aduocat aquam maris et effundit eam super faciem terrae: Dominus omnipotens nomen est ei. Nonne haec omnia filio intellegunt conuenire, qui terram descendens tetigit, in passione conmouit, de terris ascendit in caelum et super terras descendit e caelo, sicut ipse promiserat?	Однако пусть они подумают, о Ком говорит в своём пророчестве Амос, об этом я мало что сказал из-за множества других свидетельств из Писания. Написано у него так: Господь коснётся земли и поколеблет её, и восплачут все живущие на ней; и поднимется она, как река египетская. Он устраивает восхождение Своё на небеса и обетование Своё утверждает на земле, призывает воды морские и изливает их по лицу земли; Господь Вседержитель имя Ему (Ам.9:5–6). Неужели они не понимают, что все это относится к Сыну? Он, придя на землю, коснулся её и поколебал во время Своих страданий²⁹⁶, от земли Он восшёл на небо²⁹⁷ и вновь явится на землю с небес, по Своему обетованию²⁹⁸.
116. Sed quid de filio laboro, cum etiam spiritum omnipotentem scriptura testetur? Scriptum est enim: Verbo domini caeli firmati sunt et spiritu oris eius omnis uirtus eorum. Et de sapientia scriptum est quia habeat in se omnipotentem spiritum; dicit enim Solomon quia omnium artifex docuit me sapientia. Est enim in ea spiritus intellegentiae, sanctus, unicus, multiplex, subtilis, bene mobilis, disertus, inmaculatus, manifestus, inuiolabilis, bonum amans, acutus, prohiberi inpassibilis, muniflcus, benignus, stabilis, integer, sine sollicitudine, qui omnia potest, omnia spectans et per omnia penetrans spirituum intellegibilium.	Но почему я говорю только о Сыне, если и Духа Святого Писание называет Вседержителем? Сказано: Словом Господа сотворены небеса, и Духом уст Его – всё воинство их (Пс.32:6). И о Премудрости Соломон говорит, что в Ней Дух Вседержитель: Научила меня Премудрость, Художница всего. В Ней есть Дух разумный, святой, единственный, многочастный, тонкий, удобоподвижный, светлый, чистый, ясный, невредительный, благолюбивый, скорый, неудержимый, благодетельный, человеколюбивый, твёрдый, непоколебимый, беспечальный, всемогущий, всевидящий и проникающий все умные духи (Прем.7:21–23).

* * *

Для перевода трактата был использован латинский текст издания: Sant’ Ambrogio. Il mistero dell’ncarnazione del Signore / Introd., trad., not. e indici E. Bellini. Milano: Biblioteca Ambrosiana; Roma: Città Nuova, 1979 // Sant’ Ambrogio. Opere dogmatiche II. (Sancti Ambrosii episcopi Mediolanensis opera; 16). P. 357–461. Далее – Bellini.

См.: Bellini E. Introduzione // Sant’ Ambrogio. Il mistero dell’incarnazione del Signore. P. 367–368.

См.: Vita A. 18. 1–4.

⁴

Кувикуларии – постельничий, высокая должность при императорском дворе.

⁵

Епископ Палладий Ратиарский, отстаивавший радикально-субординационистские взгляды, был осуждён на этом соборе.

⁶

См.: Bellini. Р. 359–361.

⁷

См.: Bellini. Р. 395, not. 6, 7.

⁸

В основе этой схемы лежит буквальное понимание евангельского изречения: И Слово стало плотью (Ин.1:14). Христологическая схема, которой следовал свт. Амвросий: «Логос – человек».

⁹

Аристотель говорил о тождестве (ταὐτόν) по сущности, подобии (ὅμοιον) по качеству и равенстве (ἴσον) по количеству (Metaphysica, 5. 15). Значения этих слов и правила их употребления продолжали сохранять свою актуальность и в IV в.

¹⁰

Ср.: Мф.5:48.

¹¹

В Новом Завете есть четыре места (2Кор.9:4, 11:7; Евр.1:3, 11:1.), где слово «ипостась» имеет значение «сущность», и следовательно, в отличие от греческого текста, основное значение выбранного в латинском переводе слова оказывается соответствующим нужному понятию.

¹²

Латинский глагол divido передаёт греческий διαιρέω. Лексемы в обоих языках оказываются эквивалентны в необходимых для дальнейшего развития мысли значениях. См.: Bellini. Р. 373, not. 5.

¹³

Эта задача будет решена только в VI в., когда благодаря трудам Леонтия Византийского будет осознано новое понятие и принят для него новый термин «воипостазирование».

¹⁴

Сюда же следует отнести проблему двух воль во Христе.

¹⁵

См.: Иов.28:12–14.

¹⁶

См.: Мф.16:16; Мк.8:29; Лк.9:20.

¹⁷

Вероятно, критика противниками Никейского исповедания слова «единосущный» за его небиблейское происхождение подсказала свт. Амвросию этот ход в споре.

¹⁸

См.: Быт.1:20.

¹⁹

См.: Быт.2:19.

²⁰

См.: Быт.1:22.

²¹

Сверхъестественный способ зачатия и рождения делает плоть Господа свободной от первородного греха и позволяет говорить о Нём как о новом Адаме.

²²

Такая постановка вопроса приводила к ещё одному неприемлемому положению о познаваемости божественной сущности с помощью нахождения верных имён.

²³

Основное значение ὕλη «лес; дрова», в философском языке это слово приобрело значение «вещество, материя».

²⁴

Латинское слово inaestimabilis совмещает в себе два противоположных значения: «чрезвычайно ценный» и «ничего не стоящий».

²⁵

Приведённая ниже транскрипция греческих слов позволяет понять, почему свт. Амвросий говорит о перестановке только одного звука, но он игнорирует место ударения, поскольку это лишило бы его возможности говорить о единственном фонетическом различии: οὐσία [usiā], οὖσα ἀεί [usāi].

²⁶

На русский язык обычно переводится исполином, что делает невозможной ассоциацию с персонажем греческой мифологии.

²⁷

См.: Быт.4:2. Очевидно, этот текст был прочитан на богослужении.

²⁸

Духовным пониманием свт. Амвросий называет здесь типологический метод толкования.

²⁹

См.: Быт.15:10.

³⁰

Иудеи в первые века христианства обычно причислялись к еретикам. Ср.: Епифаний Саламинский, anc. 12; pan. 4.

³¹

Ср.: fid. 1. 44–45.

³²

Опровержение монархианства у свт. Амвросия см.: fid. 2. 118; spir. s. 1. 136.

³³

Против не признающих божественное достоинство Святого Духа направлено сочинение свт. Амвросия «О Святом Духе».

³⁴

Ср.: Песн.3:4.

³⁵

Ср.: Ин.1:18. См.: Ин.1:14.

³⁶

Еретики отрицали божественную природу Сына и не верили в реальность воплощения, см.: Bellini. Р. 381, not. 5.

³⁷

См.: Ин.1:3.

³⁸

См.: Лк.5:10.

³⁹

По преданию, Иоанн Богослов до призвания Христом был учеником Иоанна Предтечи, которого Евангелие называет гласом вопиющего в пустыне (см.: Мф.3:2; Мк.1:3; Лк.3:4; Ис.40:3).

⁴⁰

Ср.: Деян.7:55, 11:24.

⁴¹

См.: fid. 4. 96–116.

⁴²

Ср.: Рим.1:20.

⁴³

Одно из основных положений ариан, опровергнутое на I Вселенском соборе.

⁴⁴

См.: fid. 4. 106.

⁴⁵

Восклицание направлено против Евномия, утверждавшего познаваемость Бога по сущности.

⁴⁶

Ср.: Ин.13:23–25.

⁴⁷

Ср.: Лк.3:22.

⁴⁸

Ср.: fid. 4. 124.

⁴⁹

Ср.: Лк.9:18–20.

⁵⁰

Все четверо были свидетелями Преображения Господа на горе Фавор, см.: Мф.17:1–9; Мк.9:2–8; Лк.9:28–36. Пётр и Иоанн часто упоминаются вместе, см.: Мк.3:3; Лк.22:8; Ин.20:2–10, 21:7, 20–21; Деян.3:1–4; 4:13, 19, 8:14; Гал.2:9.

⁵¹

См.: Ин.13:23–25.

⁵²

Свт. Амвросий следует здесь стоической терминологии: principale – разумное управляющее начало в человеке, ср.: Isaac, 2. 5; 3. 8. – Примеч. ред.

⁵³

См.: Мф.10. 2.

⁵⁴

См.: Ин.21:21.

⁵⁵

См.: Пс.91:3.

⁵⁶

См.: Ин.21:7.

⁵⁷

Ср.: Мф.16:17–18.

⁵⁸

См.: Gellinck I. de. Note sur l’expression «Geminae gigas substantiae» // Recherches de science religieuse. 1914. 5. P. 416–421.

⁵⁹

Толкование Песни песней, берущее начало ещё от Оригена: Жених – Христос, невеста – душа человека.

⁶⁰

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 6. 6–7; Епифаний Саламинский, pan. 77. 8; ср. также: fid. 3. 27.

⁶¹

См.: Мф.27:46; Мк.15:34.

⁶²

Ср.: 1Пет.3:19.

⁶³

Ср.: Лк.23:43.

⁶⁴

См.: 2Кор.5:21.

⁶⁵

См.: Мф.27:59–60; Мк.15:46; Лк.23:53.

⁶⁶

Ср.: Пс.87:6.

⁶⁷

Ср.: Евр.2:9.

⁶⁸

Ср.: 1Кор.18:24.

⁶⁹

Ср.: Мф.26:38; Мк.14:34.

⁷⁰

Ср.: 1Пет.3:19.

⁷¹

См.: Ин.1:18.

⁷²

Ср.: Пс.30:6.

⁷³

Ср.: 2Кор.5:16.

⁷⁴

Ср.: Мф.14:25–33.

⁷⁵

Ср.: Евр.1:3.

⁷⁶

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 6. 4–5; 7. 1–2; Епифаний Саламинский, pan. 8. 4–5; 9. 1–2.

⁷⁷

См.: Мф.14:25–33.

⁷⁸

См.: Ин.16:13.

⁷⁹

См.: Ин.1:29.

⁸⁰

См.: 1Кор.2:8.

⁸¹

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 2. 3.

⁸²

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 2. 3.

⁸³

Свт. Амвросий цитирует Аполлинария Лаодикийского.

⁸⁴

Правила риторики не позволяли называть имя обсуждаемого автора, читатели сами должны были его узнать, см.: Bellini. Р. 413, not. 6.

⁸⁵

См.: 1Пет.4:1.

⁸⁶

См.: Лк.1:35, 2:7.

⁸⁷

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 5. 2–4; Епифаний Саламинский, pan. 7. 2–4.

⁸⁸

См.: fid. 4. 134.

⁸⁹

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 5. 2; Епифаний Саламинский, pan. 7. 2.

⁹⁰

См.: fid. 5. 24–25.

⁹¹

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 4. 9–10; Епифаний Саламинский, pan. 6. 9–10.

⁹²

Ср.: Кол.2:14–15. См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 6. 7; Епифаний Саламинский, pan. 8. 7.

⁹³

Параграфы 57–61 цитировались на Эфесском соборе. См.: Bellini. Р. 417.

⁹⁴

См.: Быт.2:7.

⁹⁵

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 4. 4–6; Епифаний Саламинский, pan. 6. 4–6.

⁹⁶

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 8. 3–4; Епифаний Саламинский, pan. 10. 3–4.

⁹⁷

infirmitate QXMVZBW infirmitati G Acta Conc. Eph. infirmitatum Maur.

⁹⁸

obnoxii iam Faller obnoxiam QH

⁹⁹

См.: Гал.3:13.

¹⁰⁰

См.: Рим.6:6.

¹⁰¹

Мк.14:34–36.

¹⁰²

Ср.: Григорий Богослов, epist. ad Cled. 7. 32.

¹⁰³

Ср.: Еф.4:13.

¹⁰⁴

См.: Лк.19:30.

¹⁰⁵

См.: Рим.7:23.

¹⁰⁶

См.: Кол.2:18.

¹⁰⁷

См.: Ин.12:27. Ср.:Ин.11:33.

¹⁰⁸

См.: Мф.21:18.

¹⁰⁹

См.: Ин.17:9, 15, 20; Мф.26:39.

¹¹⁰

См.: 1Кор.1:24.

¹¹¹

См.: fid. 5. 221–222.

¹¹²

См.: Рим.11:33; Кол.2:9.

¹¹³

Ср.: Епифаний Саламинский, anc. 78; pan. 77. 26–30.

¹¹⁴

См.: 1Кор.1:13.

¹¹⁵

См.: Tomus Damasi. 7.

¹¹⁶

См.:Ис.53:9.

¹¹⁷

Ср.: symb. Quicumque. 32.

¹¹⁸

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 8. 7–9; Епифаний Саламинский, pan. 10. 3, 7–9.

¹¹⁹

Ср.: fid. 1. 8–9; 3. 3.

¹²⁰

Ср.: fid. 5. 117.

¹²¹

См.: Василий Великий, adu. Eun. 2. 6.

¹²²

См.: fid. 3. 108–127.

¹²³

Ср.: Цицерон, de oratore 1. 209.

¹²⁴

См.: Bellini. Р. 441, not. 2.

¹²⁵

Ср.: Ин.1:14, 18, 3:16, 18; 1Ин.4:9; Евр.11:17.

¹²⁶

Ср.: symb. Quicumque. 22; spir. s. 1. 28, 120.

¹²⁷

Ср.: Григорий Богослов, orat. 29.

¹²⁸

Соответствующие тексты из Евномия, см.: Bellini. Р. 447, not. 9, 10, 11.

¹²⁹

Ср.: fid. 4. 81–82.

¹³⁰

См.: Мф.8:20; Пс.88:23; Ин.8:44; Деян.13:10; 1Ин.3:10.

¹³¹

Ср.: Кол.1:16.

¹³²

Ср.: fid. 3. 127.

¹³³

Ср.: Григорий Богослов, orat. 31. 11.

¹³⁴

См.: Лк.1:35.

¹³⁵

См.: Евр.2:17.

¹³⁶

Ср.: Кол.2:9.

¹³⁷

См.: Быт.2:7, 5:4.

¹³⁸

Об источниках этого учения см.: Bellini. Р. 453–455, not. 1.

¹³⁹

См.: Кол.1:15.

¹⁴⁰

См.: Кол.1:15; Евр.1:3. Подробнее см.: Cantalamessa R. II Cristo immagine di Dio nelle discussioni teologiche del quarto secolo // Teologia, Liturgia, Storia. Miscellanea in onore di Carlo Manziana. Brescia, 1977. P. 29–38.

¹⁴¹

См.: Василий Великий, adu. Eun. 2. 16–17.

¹⁴²

См. выше § 100, а также: fid. 3. 127.

¹⁴³

См.: Рим.1:20.

¹⁴⁴

Ср.: symb. Quicumque. 7.

¹⁴⁵

Ср.:Ibid.

¹⁴⁶

См.: Откр.1:8; Зах.2:8; Ин.16:15. Более подробный анализ см.: fid. 2. 34–38.

¹⁴⁷

См.: Мф.27:51.

¹⁴⁸

См.: Мк.16:19; Лк.24:51; Деян.1:9.

¹⁴⁹

См.: Мф.26:64, 16:27.

¹⁵⁰

¹⁵¹

См.: Bellini E. Introduzione // Sant’ Ambrogio. Il mistero dell’incarnazione del Signore. P. 367–368.

¹⁵²

См.: Vita A. 18. 1–4.

¹⁵³

Кувикуларии – постельничий, высокая должность при императорском дворе.

¹⁵⁴

¹⁵⁵

См.: Bellini. Р. 359–361.

¹⁵⁶

См.: Bellini. Р. 395, not. 6, 7.

¹⁵⁷

¹⁵⁸

¹⁵⁹

Ср.: Мф.5:48.

¹⁶⁰

¹⁶¹

¹⁶²

¹⁶³

Сюда же следует отнести проблему двух воль во Христе.

¹⁶⁴

См.: Иов.28:12–14.

¹⁶⁵

См.: Мф.16:16; Мк.8:29; Лк.9:20.

¹⁶⁶

¹⁶⁷

См.: Быт.1:20.

¹⁶⁸

См.: Быт.2:19.

¹⁶⁹

См.: Быт.1:22.

¹⁷⁰

¹⁷¹

¹⁷²

Основное значение ὕλη «лес; дрова», в философском языке это слово приобрело значение «вещество, материя».

¹⁷³

¹⁷⁴

¹⁷⁵

¹⁷⁶

См.: Быт.4:2. Очевидно, этот текст был прочитан на богослужении.

¹⁷⁷

Духовным пониманием свт. Амвросий называет здесь типологический метод толкования.

¹⁷⁸

См.: Быт.15:10.

¹⁷⁹

Иудеи в первые века христианства обычно причислялись к еретикам. Ср.: Епифаний Саламинский, anc. 12; pan. 4.

¹⁸⁰

Ср.: fid. 1. 44–45.

¹⁸¹

Опровержение монархианства у свт. Амвросия см.: fid. 2. 118; spir. s. 1. 136.

¹⁸²

¹⁸³

Ср.: Песн.3:4.

¹⁸⁴

Ср.: Ин.1:18. См.: Ин.1:14.

¹⁸⁵

Еретики отрицали божественную природу Сына и не верили в реальность воплощения, см.: Bellini. Р. 381, not. 5.

¹⁸⁶

См.: Ин.1:3.

¹⁸⁷

См.: Лк.5:10.

¹⁸⁸

¹⁸⁹

Ср.: Деян.7:55, 11:24.

¹⁹⁰

См.: fid. 4. 96–116.

¹⁹¹

Ср.: Рим.1:20.

¹⁹²

Одно из основных положений ариан, опровергнутое на I Вселенском соборе.

¹⁹³

См.: fid. 4. 106.

¹⁹⁴

Восклицание направлено против Евномия, утверждавшего познаваемость Бога по сущности.

¹⁹⁵

Ср.: Ин.13:23–25.

¹⁹⁶

Ср.: Лк.3:22.

¹⁹⁷

Ср.: fid. 4. 124.

¹⁹⁸

Ср.: Лк.9:18–20.

¹⁹⁹

²⁰⁰

См.: Ин.13:23–25.

²⁰¹

²⁰²

См.: Мф.10. 2.

²⁰³

См.: Ин.21:21.

²⁰⁴

См.: Пс.91:3.

²⁰⁵

См.: Ин.21:7.

²⁰⁶

Ср.: Мф.16:17–18.

²⁰⁷

См.: Gellinck I. de. Note sur l’expression «Geminae gigas substantiae» // Recherches de science religieuse. 1914. 5. P. 416–421.

²⁰⁸

Толкование Песни песней, берущее начало ещё от Оригена: Жених – Христос, невеста – душа человека.

²⁰⁹

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 6. 6–7; Епифаний Саламинский, pan. 77. 8; ср. также: fid. 3. 27.

²¹⁰

См.: Мф.27:46; Мк.15:34.

²¹¹

Ср.: 1Пет.3:19.

²¹²

Ср.: Лк.23:43.

²¹³

См.: 2Кор.5:21.

²¹⁴

См.: Мф.27:59–60; Мк.15:46; Лк.23:53.

²¹⁵

Ср.: Пс.87:6.

²¹⁶

Ср.: Евр.2:9.

²¹⁷

Ср.: 1Кор.18:24.

²¹⁸

Ср.: Мф.26:38; Мк.14:34.

²¹⁹

Ср.: 1Пет.3:19.

²²⁰

См.: Ин.1:18.

²²¹

Ср.: Пс.30:6.

²²²

Ср.: 2Кор.5:16.

²²³

Ср.: Мф.14:25–33.

²²⁴

Ср.: Евр.1:3.

²²⁵

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 6. 4–5; 7. 1–2; Епифаний Саламинский, pan. 8. 4–5; 9. 1–2.

²²⁶

См.: Мф.14:25–33.

²²⁷

См.: Ин.16:13.

²²⁸

См.: Ин.1:29.

²²⁹

См.: 1Кор.2:8.

²³⁰

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 2. 3.

²³¹

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 2. 3.

²³²

Свт. Амвросий цитирует Аполлинария Лаодикийского.

²³³

²³⁴

См.: 1Пет.4:1.

²³⁵

См.: Лк.1:35, 2:7.

²³⁶

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 5. 2–4; Епифаний Саламинский, pan. 7. 2–4.

²³⁷

См.: fid. 4. 134.

²³⁸

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 5. 2; Епифаний Саламинский, pan. 7. 2.

²³⁹

См.: fid. 5. 24–25.

²⁴⁰

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 4. 9–10; Епифаний Саламинский, pan. 6. 9–10.

²⁴¹

Ср.: Кол.2:14–15. См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 6. 7; Епифаний Саламинский, pan. 8. 7.

²⁴²

Параграфы 57–61 цитировались на Эфесском соборе. См.: Bellini. Р. 417.

²⁴³

См.: Быт.2:7.

²⁴⁴

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 4. 4–6; Епифаний Саламинский, pan. 6. 4–6.

²⁴⁵

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 8. 3–4; Епифаний Саламинский, pan. 10. 3–4.

²⁴⁶

infirmitate QXMVZBW infirmitati G Acta Conc. Eph. infirmitatum Maur.

²⁴⁷

obnoxii iam Faller obnoxiam QH

²⁴⁸

См.: Гал.3:13.

²⁴⁹

См.: Рим.6:6.

²⁵⁰

Мк.14:34–36.

²⁵¹

Ср.: Григорий Богослов, epist. ad Cled. 7. 32.

²⁵²

Ср.: Еф.4:13.

²⁵³

См.: Лк.19:30.

²⁵⁴

См.: Рим.7:23.

²⁵⁵

См.: Кол.2:18.

²⁵⁶

См.: Ин.12:27. Ср.:Ин.11:33.

²⁵⁷

См.: Мф.21:18.

²⁵⁸

См.: Ин.17:9, 15, 20; Мф.26:39.

²⁵⁹

См.: 1Кор.1:24.

²⁶⁰

См.: fid. 5. 221–222.

²⁶¹

См.: Рим.11:33; Кол.2:9.

²⁶²

Ср.: Епифаний Саламинский, anc. 78; pan. 77. 26–30.

²⁶³

См.: 1Кор.1:13.

²⁶⁴

См.: Tomus Damasi. 7.

²⁶⁵

См.:Ис.53:9.

²⁶⁶

Ср.: symb. Quicumque. 32.

²⁶⁷

См.: Афанасий Александрийский, epist. ad Ер. 8. 7–9; Епифаний Саламинский, pan. 10. 3, 7–9.

²⁶⁸

Ср.: fid. 1. 8–9; 3. 3.

²⁶⁹

Ср.: fid. 5. 117.

²⁷⁰

См.: Василий Великий, adu. Eun. 2. 6.

²⁷¹

См.: fid. 3. 108–127.

²⁷²

Ср.: Цицерон, de oratore 1. 209.

²⁷³

См.: Bellini. Р. 441, not. 2.

²⁷⁴

Ср.: Ин.1:14, 18, 3:16, 18; 1Ин.4:9; Евр.11:17.

²⁷⁵

Ср.: symb. Quicumque. 22; spir. s. 1. 28, 120.

²⁷⁶

Ср.: Григорий Богослов, orat. 29.

²⁷⁷

Соответствующие тексты из Евномия, см.: Bellini. Р. 447, not. 9, 10, 11.

²⁷⁸

Ср.: fid. 4. 81–82.

²⁷⁹

См.: Мф.8:20; Пс.88:23; Ин.8:44; Деян.13:10; 1Ин.3:10.

²⁸⁰

Ср.: Кол.1:16.

²⁸¹

Ср.: fid. 3. 127.

²⁸²

Ср.: Григорий Богослов, orat. 31. 11.

²⁸³

См.: Лк.1:35.

²⁸⁴

См.: Евр.2:17.

²⁸⁵

Ср.: Кол.2:9.

²⁸⁶

См.: Быт.2:7, 5:4.

²⁸⁷

Об источниках этого учения см.: Bellini. Р. 453–455, not. 1.

²⁸⁸

См.: Кол.1:15.

²⁸⁹

²⁹⁰

См.: Василий Великий, adu. Eun. 2. 16–17.

²⁹¹

См. выше § 100, а также: fid. 3. 127.

²⁹²

См.: Рим.1:20.

²⁹³

Ср.: symb. Quicumque. 7.

²⁹⁴

Ср.:Ibid.

²⁹⁵

См.: Откр.1:8; Зах.2:8; Ин.16:15. Более подробный анализ см.: fid. 2. 34–38.

²⁹⁶

См.: Мф.27:51.

²⁹⁷

См.: Мк.16:19; Лк.24:51; Деян.1:9.

²⁹⁸

См.: Мф.26:64, 16:27.

Источник: Собрание творений : На латинском и русском языках / Святитель Амвросий Медиоланский ; [Пер. с лат. Д.Е. Афиногенова, прот. А. Гриня, М.В. Герасимовой ; пер. со старославян. Ф.Б. Альбрехта] ; Православный Свято-Тихоновский гуманитарный ун-т. – Москва : Изд-во ПСТГУ, 2012-. / Т. 5. - [Сост. Н.А. Кулькова]. - 2015. - 519 с. / О тайне Господнего воплощения. 423-501 с.

Telegram-каналы

Комментарии для сайта Cackle