Христианство и коммунизм

Отношения социалистов к христианскому учению не всегда были одинаковы. Так, например, в эпоху Великой Французской Революции, когда социалисты воображали, что они завоевали весь современный им мир, они с пренебрежением относились к христианскому учению вообще, называя его суеверием, старыми предрассудками, которые также рассеются пред лучами светлого будущего, как рассеивается туман пред лучами солнца.

Этим пылким новаторам нужен был новый религиозный культ, как и новое государство. Известно, что некоторые из них в безумных порывах своего увлечения доходили до того, что хотели провозгласить «богом» известного коммуниста Фурье (Fourier), назвав его «богом неведомого мира». Христианская мораль пользовалась у социалистов не большим уважением, чем догматы христианства. Сторонники Фурье открыто заявляли: «нужно рассуждать не о том, нравственно или безнравственно то, что предлагает Фурье, а о том, истинно или ложно то, что он предлагает. Если теория Фурье – истина, если с социальной точки зрения она согласна с природой вещей и с законом всеобщего порядка, то тем хуже для христианской морали, и эта последняя должна примириться с ней (т. е. теорией Фурье) и приспособиться к новому положению вещей»¹. Один из наиболее ревностных последователей Фурье писал: «Кто остановит разложение старого порядка вещей?.. Конечно, не христианская мораль с её старыми и смешными наставлениями, мораль, которая сама не знает, на чём она основывается и которая после целых тысячелетий не достигла ничего другого, как только унизила и оскорбила самую добродетель². Так рассуждали социалисты.

Но такое отношение социалистов к христианскому учению продолжалось до 1853 г., когда оно существенно изменилось. С этого времени христианство и проповедуемая им мораль уже не отвергаются социалистами и к ним они обращаются как к действительным принципам социализма. Евангелие сделалось законодательным кодексом для всех выдающихся демократов. По их мнению, Евангелисты были предшественниками социализма, и каждый «истинный» христианин должен выбирать между частной собственностью и Евангелием, между современным обществом и Иисусом Христом. «Если бы христианство, – пишет один из теоретиков социализма г. Кабе (Cabet), – было изъяснено и приложено к жизни в духе Иисуса Христа, если бы оно было истинно понятно и правильно приложено к жизни христианами, одушевлёнными искренним благочестием, которые не только желают знать истину, но и следовать ей, то христианство с его моралью, философией и правилами было бы в состоянии установить совершенную социально-политическую организацию, чтобы упрочить благоденствие рода человеческого на земле, и никто не отказался бы называться христианином»³.

Итак, что до́лжно думать по поводу этого стремления социалистов обосновать свою доктрину на евангельском учении? Справедливо ли, что коммунизм, хотя бы то в самой сжатой форме, составляет экономическое учение наших священных книг? За ответом на эти вопросы обратимся к самим священным книгам христиан.

Справедливо то, что Евангелие осуждает страсть любостяжания, которая составляет господствующий порок и современного христианского общества: оно благословляет самоотречение и отречение от благ сего мира. Господь наш Иисус Христос многократно убеждал богатых часть из своих имений уделять бедным, нуждающимся в самом необходимом. По словам Господа и Его св. Апостолов, христианин, который уделяет часть своего имения на служение ближним, совершает добродетельный акт, за который получит воздаяние в день Страшного Суда от Верховного Судии (Мф.25:34 и сл.; Евр.13:6; 2Тим.1:16–18 и др.). Но этим проблема не разрешается: когда социалисты говорят о христианском коммунизме, они разумеют такой общественно-государственный строй, где частная собственность не существует и всё основано на началах коммунизма. Наша задача раскрыть, таков ли на самом деле тот общественно-государственный строй, который освятил Своим примером Иисус Христос?

Прежде всего, необходимо заметить, что в наших священных книгах не только не находится подтверждения взглядов социалистов, а напротив, заключается прямое отрицание их. Иисус Христос не только не отрицал частной собственности, а напротив, многократно давал понять своим слушателям, что Он признаёт и освящает её права. Когда юноша спросил Иисуса Христа, что нужно делать, чтобы наследовать жизнь вечную, Он ответил ему: «не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй (Мф.19:18). В другой раз Господь сказал Своим ученикам: «из сердца человеческого исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство» (Мк.4:20–21). Какой смысл имели бы эти слова в устах противника частной собственности? Каким образом кража, воровство, мошенничество могли бы считаться преступлениями в глазах законодателя, который отрицал бы права и преимущества частной собственности? Напрасно мы стали бы искать в евангельских повествованиях хотя одно выражение, одно слово, которые можно было бы привести против частной собственности. Если Спаситель с одной стороны порицает злых богачей, то с другой, Он заповедует терпение и безропотность: Он не говорит им, как говорят социалисты, что богатые завладели общей собственностью, которую Бог назначил в пользование всему роду человеческому; Он не повелевает им требовать свою часть естественного капитала; Он не уподобляет, подобно Прудону (Proudhon), богача вору, Он не учит как Бриссо (Brissot), что собственность в сущности есть воровство. Иисус Христос осуждает жадность, порицает тех, которые живут только для того, чтобы собирать сокровища, которые тля тлит и воры подкапывают и крадут; но в то же время, при всяком удобном случае, Он признаёт абсолютное право собственника на те предметы, которые составляют его собственность. Эта мысль с особенной ясностью выражена в притче о работниках, посланных в виноградник: «Царство небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой. И договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой. Вышедши около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно. И им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам. Они пошли. Опять вышедши около шестого и девятого часа, сделал то же. Наконец, вышедши около одиннадцатого часа, он нашёл других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно? Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите. Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников, и отдай им плату, начав с последних до первых. И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, получили и они по динарию. И получив стали роптать на хозяина дома. И говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенёсшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мной? Возьми своё, и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе. Разве я не властен в своём делать, что хочу? Или глаз твой завистлив оттого, что я добр? Так будут последние первыми; ибо много званных, а мало избранных. (Мф.20:1–16). Эта притча, к которой можно было бы присоединить и другие, заключает очевидное освящение Господом нашим Иисусом Христом прав частной собственности. Хозяин, который не желает дать работнику первого часа больше динария, говорит языком абсолютного права. Здесь есть не только различие моего и твоего, но здесь указаны основания, на которых устанавливаются справедливые отношения между собственником и его работниками: это с одной стороны право собственника распоряжаться своим имуществом по своему желанию (ст. 15), с другой – право работника получить плату за действительно сделанную им работу (ст. 14). Правда, в Евангелии находится много выражений, направленных, по-видимому, против богачей. Но во всех таких выражениях осуждается не богатство само по себе, а то злое употребление, которое из него делают богатые. «Горе вам, богатые! ибо вы уже получили своё утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете» (Лк.6:24–25) «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие». (Мф.19:24). Но каковы те богачи, которые подпали божественному осуждению? Осуждается ли богатый только за то, что он богат? Вот, в чём главный вопрос. У верующего христианина не может быть никакого сомнения на этот счёт. Осуждение относится только к злому богачу, который надеется только на своё богатство⁴, который гордится своим богатством, который проводит свою жизнь в роскоши и праздности и отказывает нищему в крупицах, падающих с праздничного его стола⁵, к тому, который обременяет людей непосильными тяжестями⁶, к тому, который, имея в изобилии пищу и одежду, отказывает «брату своему», нагому и голодному, в помощи⁷, к тому, который, позабыв про свою бессмертную душу, живёт только для того, чтобы собирать тленное богатство⁸, к тому, чьё богатство можно сравнить с тернием, которое заглушает доброе семя и делает его бесплодным (Мф.13:22), словом, к богачу, к которому будут относиться следующие грозные слова Спасителя: «идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я и вы не дали Мне есть, жаждал и вы не напоили Меня, был странником и не приняли Меня; был наг и не одели Меня болен и в темнице и не посетили Меня» (Мф.25:41–43). Итак, Евангелие не осуждает богатых только за то, что они богаты. Святые жёны, которые следовали за Иисусом Христом, были богаты, потому что они служили Спасителю и Его апостолам своим имением (Лк.8:2–3); Никодим и Иосиф Аримафейский были богаты (Мф.27:57: Ин.3:1) и, однако, Иисус Христос за это не осуждал их. Не достаточно вырвать из Евангелия отдельные тексты, чтобы обосновать на них разные свои предположения, необходимо взять их в контексте речи, сопоставить с предыдущими и последующими; всякое другое толкование священного текста будет произвольным и опасным. Если следовать способу изъяснения евангельских текстов, которому следуют социалисты, то с одинаковым правом можно утверждать, что Иисус Христос учил, что нужно быть бедным для того, чтобы получить вечную блаженную жизнь. Но на самом деле Иисус Христос никогда не поощрял тунеядства: Он никогда не одобрял ленивца, которого праздность привела к бедности и препятствует ему материально обеспечить себя. По учению Иисуса Христа и апостолов, чтобы заслужить пищу, нужно трудиться⁹, ленивый же раб будет брошен во тьму кромешную¹⁰. Кроткий и безропотно трудящийся, не завидующий богатству другого, нищий духом, – вот, тот идеал бедняка, который благословляется Евангелием (Мф.5:3). Далее мы увидим, что так понимали евангельское учение св. апостолы и св. отцы Церкви.

Такою же фантастичностью отличаются взгляды социалистов и по другим вопросам евангельского учения, которым они желают оправдать свои планы воображаемого обновления человечества. Иисус Христос, осуждая усиленное стремление людей к приобретению богатств, которые не доставляют человеку истинного блага, в Своей Нагорной Беседе произнёс следующие замечательные слова: «Ищите прежде Царствия Божия и правды его и это всё приложится вам» (Мф.6:33). Эти слова Господа, смысл которых вполне ясен для верующего христианина, в толковании их социалистами становятся призывом к анархии. «Царство Божие, – говорят социалисты, – это новая социальная организация, основанная на свободе, братстве и равенстве, на верховной власти народа, на радикальной и чистой демократии, на уничтожении привилегии и господства всякого рода». Но Евангелие, возражаете вы, не даёт никакого основания к такому пониманию приведённых слов. Однако это нисколько не смущает социалистов и на ваше возражение они отвечают длинным рассуждением. Они скажут вам, что Иисус Христос хорошо знал, что римляне, еврейские цари, священники и богачи будут Его противниками и врагами и будут силиться умертвить Его. Он знал, что книжники и фарисеи обвинят его, как революционера, возмутителя, который возбуждает народ к революции и замышляет объявить Себя царём иудейскими. Поэтому Он был вынужден скрывать Свои мысли под аллегориями и притчами, и Он никогда не объяснял того, что Он разумеет под «Царствием Божиим»¹¹. Конечно, при таком способе толкования священного текста, нет той анархической доктрины, которую социалист, одарённый живым воображением, не мог бы оправдать словами Евангелия. Но помимо всего этого социалисты допускают грубую ошибку: Спаситель много раз давал объяснение того, что Он разумеет под Царствием Божиим. Напомним им следующий текст: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют, и где воры не подкапывают и не крадут; ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф.6:14–21). Пусть социалисты объяснят нам с точки зрения своего социально-демократического царства смысл следующих слов, сказанных Спасителем ап. Петру: «Я дам тебе ключи Царства небесного и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах (Мф.16:19.) Нет нужды более приводить тексты из Евангелия, чтобы доказать неосновательность гипотезы социалистов. Разве Спаситель не сказал вполне ясно, что Царство Его не от мира сего? (Ин.18:36). Собственно говоря, не социалистам принадлежит даже и честь изобретения защищаемого ими взгляда: восемнадцать столетий тому назад св. Иустин сказал философам при дворе римского императора Антонина: «когда мы говорим о Царстве Небесном, предмете нашей надежды, вы думаете, что дело идёт о царстве земном? Вы заблуждаетесь»¹².

Но допустим, что Иисус Христос явно не освятил прав частной собственности, что Он на этот счёт хранил полное молчание и что, следовательно, проблема должна быть решена при помощи основных принципов, заключающихся в Евангелии. Но и при этом предположении, как мы сейчас увидим, окажется, что частная собственность признаётся и освящается Евангелием. Иисус Христос сказал, что Он пришёл не разрушить Ветхозаветный Закон, а исполнить (Мф.5:17). Но каково было отношение к праву частной собственности того закона, который Спаситель пришёл исполнить? «Не кради. Не желай дома ближнего твоего, не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ничего, что у ближнего твоего» (Исх. 20:13–17). Вот, каким образом Десятословие выражается относительно частной собственности и это всегда должно иметь в виду при решении вопроса об отношении Иисуса Христа к частной собственности. Действительно, частная собственность не только признаётся и охраняется заповедью не красть, но эта собственность так неприкосновенна, так священна, что одно простое желание того, что принадлежит нашему ближнему, составляет преступление в очах Божиих. В виду этой основной заповеди мог ли Спаситель, Который сказал, что Он пришёл исполнить Ветхозаветный Закон, видеть это исполнение в коммунизме? Конечно, нет, потому что частная собственность лежала в основе еврейских законов и коммунизм отрицался ими. Уничтожение частной собственности было бы равносильно уничтожению Ветхозаветного Закона в его существенной части – Десятословии. Это было бы формальным опровержением заповедей Иеговы; но ещё раз повторяем, Иисус Христос пришёл на землю не уничтожить Ветхозаветный Закон, а исполнить. Итак, очевидно, что если Спаситель сохранял молчание относительно частной собственности, как это говорят социалисты, то это молчание, после того, что мы сказали, должно быть рассматриваемо, как торжественное подтверждение приведённых заповедей Десятословия.

К тому же выводу мы придём, установив евангельское учение о собственности путём изъяснения некоторых евангельских текстов. Иисус Христос заповедал творить милостыню; Он многократно говорил, что Царство Небесное наследует тот, кто с любовью уделяет бедным из своего богатства, которым наградил его Отец Небесный. Любовь – вот, главная добродетель, по учению Евангелия¹³. Нужно намеренно закрыть глаза для того, чтобы не заметить, что Евангельское учение о милостыне, основанное на заповеди о любви к ближним, не совместимо с коммунизмом. Если всякая частная собственность есть узурпация неотъемлемых прав народных масс; если, как говорят Бриссо и Прудон, всякий собственник есть вор, то каким образом она могла снискать в очах Божиих такое благоволение к тому, кто её подаёт? Вор, который возвращает украденное, человек, который возвращает законному наследнику то, чем незаконно владели его предки, похититель, который раскаивается в своём поступке, могут возбудить сочувствие к себе и заслужить прощение, но никогда и ни у одного народа, цивилизованного ли или варварского, возвращение украденной вещи не считалось добродетелью, заслуживающей высокой награды в Царстве Небесном. Пусть перестанут социалисты повторять, что коммунизм вышел из христианства, что он есть само христианство в его первоначальном чистом виде, самое полное, самое действительное применение в Жизни евангельского принципа братства людей: Евангелие не заключает ни одного слова, которое можно было бы обратить против частной собственности; оно ни разу не восстаёт против вымышленных социалистами несправедливостей социального строя; оно не считает богатых, только потому, что они богаты, за притеснителей, и бедных, только потому, что они бедны за притесняемых; оно стоит выше этих имущественных различий, заповедуя одним покорность, а другим милосердие и всем вообще самоотвержение, милосердие и любовь. Любовь, вот, принцип, на которой основывается мораль Иисуса Христа, и этот принцип нисколько не противоречит принципам справедливости и права, равно как и не заменяет их. Пусть я усиленно стремлюсь к тому, как это заповедует Евангелие, чтобы подражать благости Отца Небесного, Который сияет солнце Своё на добрых и злых и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф.5:45), но это не уничтожает же различия между добром и злом и не отнимает у добродетельного человека его заслуги, равно и не освобождает злого от вины за преступление. Я люблю тех, которые меня ненавидят, я прощаю тем, которые меня обижают, я молюсь за тех, которые меня преследуют, но всем этим достигается ли то, что ненависть перестаёт быть дурным чувством, обида, которую мне нанесли, злым действием, и преследование невинного преступлением? Точно также, когда я разделяю своё имущество между бедными, не до́лжно заключать, что я не имею права удержать его у себя, и что бедные, которым я подаю часть из своего имения получают то, что им всегда принадлежало. Если так понимать евангельскую заповедь о милостыне, то где будет тогда любовь, где будет жертва? Нельзя жертвовать то, что нам не принадлежит, и платить свои долги, как говорят о милостыне социалисты, не есть добродетель. Но предположим, что социалистам удалось осуществить свои коммунистические идеи. Представим себе общество, где каждый отдельный член его ничего не может ни дать, ни взять, где все подведены под один уровень, запряжены, так сказать, в одно ярмо и принесли в жертву «государству» тело и душу, ум и волю, есть ли при таком режиме место тому свободному движению сердца, которое мы называем любовью? Конечно, нет. Любовь свободна, и там, где лишают её этого свойства, она обращается в рабство и не может служить основой здорового социального строя. Итак, христианство и коммунизм, оказывается, не только несходными, а напротив совершенно противоположными одно другому: христианство основывается на любви и, следовательно, на свободе, коммунизм на принуждении; христианство проповедует одним покорность, другим, милосердие, коммунизм – ограбление богатых бедными. Далее, если частная собственность не законна или, как говорят более откровенные социалисты, есть воровство, то, естественно, она должна быть уничтожена и те, кто владеют ей, должны получить, как похитители чужого, должное возмездие. Отсюда неизбежны конфискации, разного рода насилия, что опять не имеет ничего общего с христианством – религией мира и любви.

Наконец, есть одно, существенно важное для нашей цели, обстоятельство, которое не должно быть пройдено молчанием. В то время, когда Иисус Христос проповедовал Своё учение народу еврейскому, в Иудее была секта, которая издавна практиковала общность имуществ, как такое учреждение, которое, по её мнению, одно могло освободить человека от рабства материи и привести его к истинному совершенству. Эта секта ессеев. Они учили, что природа есть общая мать всех людей, которая одинаково всех производит и питает, что только корыстолюбие создало собственность, а вместе с ним и неравенство. Соединившись вдали от городов в более или менее многочисленные общины, где различие «моего» и «твоего» было неизвестно, ессеи силились восстановить то, что они называли первоначальной чистотой рода человеческого. Они не собирали ни золота, ни серебра; они довольствовались только самым необходимым и жили трудом своих рук¹⁴. Если бы Иисус Христос отвергал частную собственность и признавал коммунизм, то, естественно ессеи, должны были бы быть в числе Его сторонников, прославлять Его дела и учение; но священные и языческие писатели говорят о ессеях, как непримиримых врагах Иисуса Христа, что служит доказательством, что Иисус Христос не одобрял их доктрины и не разделял их взглядов на жизнь¹⁵. Одного этого факта достаточно для того, чтобы лишить почвы социалистов в их стремлении обосновать свою доктрину на Евангелии, для которых имя христианина, ещё так недавно презираемое имя, сделалось синонимом мятежа и грабительств.

Иисус Христос сказал: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим и послал Меня исцелять сокрушённых сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное» (Лк.4:18–19). Блаженни плачущии, ибо они утешатся» (Мф.5:4). Блаженни нищие духом, ибо ваше есть Царствие Божие... Блаженни алчущие ныне, ибо насытитесь... Напротив, горе вам богатые, ибо вы уже получили своё утешение (Лк.6:20, 21:24). Между этим божественным учением, которое основано на самоотречении, смирении и кротости и доктриной социалистов, основанной на эгоизме и удовлетворении плотских стремлений человека, всегда будет существовать непроходимая пропасть. Христианство провозгласило равенство всех людей пред Богом, но оно не осудило неравенства в имущественном и общественном положении. Это неравенство есть дело Творца, Который дал силы и способности одним, и отказал в них другим. Социальный строй не есть произведение только чисто искусственных комбинаций: выше правил и законов, которые люди вправе наложить на свою жизнь, существуют первоначальные законы, которые определяют жизнь человечества в существенных её частях. Эти законы производят в жизни людей факты, которые, будучи так же неизменны, как и те источники, из которых они вытекают, остаются одними и теми же во все века цивилизации человечества. Следует также заметить и то, что разность во внешнем положении людей не противна достоинству христианина. В жизни христиан не может быть непонятной несправедливости судьбы и того, что называют игрой случая, которая одних осуждает на бедное и принуждённое существование, а других незаслуженно возвышает. Как бы бедно и низко ни было положение христианина, оно назначено ему Богом, и в этом своём положении он может служить своим ближним и угождать Богу. Это положение не есть его несчастье, ниспосланное ему судьбой, но его долг также почётный и также священный, как и долг самого высшего в государстве сановника. Как тот, кто занимает высшую степень на общественной лестнице, так равно и занимающий низшую ступень её, одинаково суть слуги Божии, и каждый из них некогда отдаст отчёт в своих действиях всемогущему Владыке. И Церковь, для которой все верующие суть чада, одинаково дорогие и любезные, не позволит ни самому богатому, ни самому бедному пренебрегать её догматами. Она проповедует во дворце то же, что и в самой бедной хижине; тем же самым голосом, которым она повелевает младшим подчиняться старшим, она заповедует последним быть обходительными, милосердными, исполненными любви к ближним, она всем без различия, богатым и бедным, указует на правый суд, на равенство наград и наказаний: богатым и бедным она обещает только один рай – для праведных и только один ад – для злых. Эти мысли находят себе ясное подтверждение в следующих словах св. ап. Павла: «Дары различны, но Дух один и Тот же и служения различны, а Господь Один и тот же; и действия различны, а Бог, один и тот же, производящий всё во всех. Но каждому даётся проявление Духа на пользу: одному даётся Духом слово мудрости, другому слово знания тем же Духом; иному вера тем же Духом; иному дары исцелений тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчества, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. Всё же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно. Ибо как тело Одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело; так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело. Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом» (1Кор.12:4–13).

В «Деяниях» повествуется, что первые христиане Иерусалима сложили свои имущества в одно общее имущество: «У множества уверовавших было одно сердце и одна душа, и никто и ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее. Не было никого между ними нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданную и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чём кто имел нужду». (Деян.4:32, 34–35). Но значение этого церковно-исторического эпизода, на который любят указывать социалисты в подтверждение своей доктрины, очень преувеличивается. Прежде всего, не все церковные историки согласны между собой в понимании приведённых слов. Так Мосгейм (Mosheim) полагает, что приведённых слов не следует понимать буквально, что они просто обозначают то, что первые христиане такую имели любовь друг к другу, что каждый из них готов был лишиться всего своего имущества, чтобы помочь своему брату, как и теперь, например, говорят, что у истинных друзей всё общее¹⁶. Бержье (Bergier) заметив, что Мосгейм, кажется, ясно доказал, что общность имуществ между первыми христианами Иерусалима не должна быть понимаема буквально, присовокупляет: «в конце первого века св. Варнава, в конце второго века Иустин и Лукиан, в третьем веке Климент Александрийский, Тертуллиан, Ориген Киприан, в четвёртом веке Арнобий и Лактанций писали ещё, что у христиан все имущества были общие, но, конечно, и вопроса не может быть о том, что здесь речь идёт об общении имуществ не в буквальном смысле»¹⁷. Наконец, высказывается и такое мнение, что начинающаяся Церковь Христова слагалась из христиан двух классов: одни, которые исполняли общие христианские обязанности и могли владеть имуществом, под условием уделять часть из них бедным братьям, другие, как например, Апостолы, а впоследствии киновиты, предавались особым подвигам более совершенной жизни и давали обеты полной нестяжательности, благодаря чему никто из них ничего не имел своего, а всё у них было общее. Это и были в собственном смысле ученики Христовы. Анания и Сапфира принадлежали к первому классу христиан, как и большинство христиан Иерусалима. Желая быть принятыми в общество «учеников», они дали обет коммунизма, но нарушив этот обет, они были наказаны Богом (Деян.5:1–16)¹⁸. Приведённой гипотезе нельзя отказать в остроумии; но, к сожалению, она не имеет для себя основания ни в Евангелии, ни в Деяниях, ни у св. отцов и находится в явном противоречии с буквальным текстом книги Деяний (XX, 36)...

Нельзя отрицать того, что первые христиане Иерусалима сложили свои имения в одно общее имущество. Но каков был характер этой коммуны? Была ли она добровольная или принудительная? Рассматривалась ли она как учреждение, которое необходимо вызывалось самою сущностью христианства? Не была ли она результатом временного и исключительного положения вещей? Вот, существенно важные вопросы, на которые необходимо ответить, чтобы узнать истинное значение «коммуны» первых христиан Иерусалима.

«Эта коммуна была чисто добровольная и рассматривалась, как учреждение временное». Остановимся на словах ап. Петра, с которыми он обратился к Анании, упрекая его в сокрытии части из проданного своего имущества.

«Анания, для чего ты допустил сатане вложить в сердце твоё мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твоё ли было и приобретённое продажей не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоём, ты солгал не человекам, а Богу» (Деян.5:3–4). Как видно из приведённых слов, ап. Пётр не обвиняет Ананию в том, что он забыл закон Бога, что он нарушил заповедь христианскую; он не упрекает Ананию в том, что тот совершил кражу в ущерб интересам коммуны. Единственная вина, которую вменяет ап. Пётр Анании, это то, что он оказался лицемером и лжецом. Из приведённых слов ап. Петра с ясностью следует, что Анания имел полное право не продавать своего имущества, а продав его, вырученные деньги удержать у себя. Итак, какое же социалисты имеют основание утверждать, что Апостолы изгнали из Иерусалимской общины христиан частную собственность и сделали обязательным коммунизм? Никакого. Для того чтобы сделаться членом Иерусалимской Церкви, не нужно было лишаться своего имущества, достаточно было принять крещение и исполнять заповеди Евангелия. Когда Иудеи, слыша проповедь ап. Петра в день Пятидесятницы, спросили его и других Апостолов: «что нам делать, мужи и братья», апостол Пётр отвечал: «покайтеся и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов и получите дар Святого Духа». (Деян.2:37–38). О том, что Иерусалимская «коммуна» имела чисто добровольный характер, ясно свидетельствуют и отцы Церкви. Бл. Иероним, говоря о совете Спасителя богатому юноше продать имение своё и раздать его нищим, замечает, что это предоставлено на свободную волю каждого верующего, что Анания и Сапфира осуждены за то, что, дав совершенно добровольно обет принести к ногам Апостолов цену проданного своего имущества, они и после того, как имущество было продано, продолжали действовать так, как будто это имущество не переставало им принадлежать, тогда как по ясному смыслу еврейского закона, оно принадлежало Тому, Кому было обещано, т. е. Богу¹⁹. Они утаили часть из не принадлежавшего уже им имущества, под влиянием страха бедности, которого у истинных христиан не должно быть, и за это были наказаны²⁰. Св. Иоанн Златоуст даёт следующее объяснение приведённых слов ап. Петра: «Заметим, – говорит он, – что Анания был обвинён в том, что утаил часть денег, которые посвятил Богу. Апостол говорит ему: разве ты, продав своё имение, не мог располагать ценою его, как своею собственностью? Что препятствовало тебе в этом случае? Итак, зачем ты крадёшь, после того как ты добровольно обещал? Я не приказывал тебе ни продавать, ни приносить мне денег; ты сделал это по своему собственному желанию. Итак, зачем ты украл серебро, которое сделалось священным? Ты хотел быть собственником? Но ты мог сохранить своё имущество и ничего не обещать. Утаивая его, после того как оно стало священным, ты совершил великий грех святотатства. Ты мог сохранить то, что тебе принадлежало... Твой поступок не заслуживает прощения и извинения»²¹. К этому свидетельству отцов Церкви нелишним будет присоединить мнение учёных историков, которых, особенно в данном случае, нельзя заподозрить в пристрастии к христианству: Гиббон (Gibbon) и Сальвадор (Salvador) полагают, что Иерусалимская коммуна была явлением кратковременным и она никогда не была общим явлением в первоначальной христианской Церкви²².

Наконец, Иерусалимская «коммуна» была явлением временным и исключительным. Юная Иерусалимская Церковь находилась в положении исключительном: её члены слышали учение из уст Самого Спасителя, они присутствовали при его смерти, они видели, как проливалась Его божественная Кровь, они знали, что Евангелие должно быть проповедано всему миру. Полные религиозного одушевления и веры, окружённые жестокими врагами, они не обращали внимания на земные интересы и предались исключительно проповеди Евангелия, которую Иисус Христос возложил на Своих учеников. Призванные возродить человечество, они желали с одной стороны освободиться от забот материальной жизни, а с другой – удовлетворить нужды тех, которые посвятили себя проповеди и трудам апостольства. Вот, главная цель «коммуны». Но отрешившись от земных интересов, устремив свои помыслы и чувства к интересам небесным, к возрождению людей словом евангельской проповеди и благодатью Св. Духа, апостолы, естественно, не имели ни времени, ни желания заниматься делами «коммуны», приобретением земель, капиталов и проч., и вполне понятно, что каждое новое выделение нуждающимся из средств коммуны, ослабляло её и она приходила к упадку... Естественно после этого спросить социалистов, каким образом такой строй мог быть усвоен, как нормальное состояние Церкви Христовой, которая, по словам Самого Основателя её, должна существовать до скончания веков и принять в своё лоно всех народов земли? (Мф.28:20). Вполне справедливо замечает по этому поводу историк Флери (Fleury) говоря, что Иерусалимская коммуна была учреждением исключительным, отвечавшим потребностям известного времени и известных лиц²³. Если бы социалисты были менее надменны и более просвещены, то они знали бы, что то учение, которое они с таким увлечением проповедуют, было известно ещё во времена Апостолов. Уже в то время встречались люди, которые, искажая цель и не желая знать истинных причин происхождения Иерусалимской коммуны, пытались устроить свою жизнь на началах постоянного коммунизма и свободной любви. Это сектанты – николаиты. Они учили, что собственность не совместима с христианской любовью и что всё должно быть общим между братьями, возрождёнными чрез крещение²⁴. Но как Апостолы отнеслись к этому учению? Видели ли они своих единоверцев в сектантах, которые осудили их заблуждения и их самих отлучили от Церкви. «Вкрались, – говорят св. ап. Иуда, некоторые люди, издревле предназначенные к сему осуждению, нечестивые, обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа... Как Содом и Гоморра и окрестные города, подобно им блудодействовавшие и ходившие за иною плотию, подвергшись казни огня вечного, поставлены в пример: так точно будет и с сими мечтателями, которые оскверняют плоть, отвергают начальства и злословят высокие власти» (Иуд.4:7–8). «Впрочем, то в тебе хорошо, – говорится в Апокалипсисе, – что ты ненавидишь дела Николаитов, которых и Я ненавижу... Но имею немного против тебя, потому что есть у тебя там держащиеся учения Валаама, который научил Валака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвованное и любодействовали. Так и у тебя есть держащиеся учения Николаитов, которое Я ненавижу». (Откр.2:6, 14–15). Эти факты, так характерные и так многозначительные, этот торжественный протест против коммунистического учения Николаитов со стороны Апостолов, которые присутствовали при учреждении Иерусалимской «коммуны», должны заставить замолчать социалистов, оскорбляющих своим учением священную память первых христиан. Они дают полное основание заключить о чисто временном характере того строя, который был принят в Иерусалимской общине первых христиан. Удаляя Николаитов из Церкви, первые последователи Господа нашего Иисуса Христа достаточно доказали, что идея уничтожения частной собственности не только не была проповедуема ими, но она была прямо противна их религиозно-общественным воззрениям. Иерусалимская «коммуна» имела самое кратковременное существование: она окончилась вместе с теми исключительными обстоятельствами, которыми была вызвана; она никогда не играла существенно важной роли в жизни первенствующей Церкви. Мы имеем послания, которые Апостолы посылали юным церквам, и эти священные документы, исполненные веры и любви, не заключают в себе ни одного слова против законности частной собственности и одного слова поощрения коммунистических идей. Ап. Павел писал Тимофею: «Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога живого, дающего всё обильно для наслаждения» (1Тим.6:17). Тот же Апостол, желая возбудить в Коринфянах любовь к бедным братьям, писал им: «А как вы изобилуете всем: верою и словом, и познанием, и всяким усердием, и любовью вашей к нам, – так изобилуйте и сею добродетелью (т. е. благотворительностью). Говорю это не в виде повеления, но усердием других испытываю искренность и вашей любви. Ибо вы знаете благодать Господа нашего Иисуса Христа, что Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетой. Я даю на это (т. е. дела благотворения) совет: ибо это полезно вам, которые не только начали делать сие, но и желали того ещё с прошедшего года». (2Кор.8:7–10). «Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог» (2Кор.9:7). Слова ап. Павла вполне ясны и определённы: он говорил о сборе милостыни в пользу христиан Иерусалима (2Кор.8:1–7; 9:1; ср. 1Кор.16:1); он просил милостыни, заповедовал проявлять любовь, но не обязывал к коммунизму. Итак, милостыня была свободна и добровольна, о коммуне же Апостол не говорит ни слова. Апостолы Пётр, Иаков, Иоанн и Иуда об обязанностях, налагаемых на богатых людей их богатством, учат так же, как и ап. Павел. Во всех церквах был обычай делать сбор в пользу бедных и больных братьев; но эти сборы были чисто добровольными и такими они остались в первенствующей христианской Церкви: «После совершения таинства, – говорит св. Иустин, – достаточные и желающие, каждый по своему произволению, дают, что хотят, и собранное хранится у предстоятеля; а он имеет попечение о сиротах и вдовах, обо всех нуждающихся по болезни или по другой причине»²⁵. «Каждый, – говорит Тертуллиан, – ежемесячно приносит свою дань, когда пожелает, сколько может, по мере своих средств, никто к этому не обязывается, и нет ничего более свободного, более добровольного, как эта дань»²⁶. В апостольских посланиях предусмотрен и регламентирован каждый долг христианина и все его обязанности: они определяют права и обязанности царя, священника, гражданина, отца семейства, мужа, жены, детей, учителя, работника, раба, богатого и бедного²⁷. Но каким образом могло случиться, что, определяя действия и поступки первых последователей Иисуса Христа, Апостолы, эти, по мнению социалистов, «коммунисты», не дают никаких распоряжений относительно снесения имущества в одно место и ни разу не употребляют даже имени «коммунизма»? Далее, как объяснить обещание наград за милостыню, эту добровольную жертву, которая становится совершенно непонятной без частной собственности? Напрасно, отвечая на эти вопросы, социалисты указывают на те порицания, которые ап. Иаков произносит против богачей (Иак.5:1–6). Достаточно одного общего взгляда на содержание послания ап. Иакова, чтобы убедиться, что эти порицания относятся к злым богачам.

Итак, сказанным достаточно ясно и твёрдо, по нашему мнению, установлен тот факт, что Иерусалимская коммуна была учреждением исключительным и временным.

В своих стремлениях обосновать доктрину коммунизма на христианском учении социалисты не ограничиваются Евангелием и Деяниями Апостолов: для той же цели они пользуются творениями святых отцов Церкви. По их мнению, бл. Тертуллиан, св. Иустин, св. Климент Александрийский, св. Григорий Назианзин, бл. Иероним, св. Иоанн. Златоуст и все вообще духовные светила и знаменитые проповедники первенствующей христианской Церкви высказывались против незаконности, несправедливости и греховности частной собственности и за превосходство и святость коммунизма. Христиане, по мнению социалистов, очень виноваты пред коммунизмом: они не только искажают заповеди Евангелия и пренебрегают порядками, которые завели апостолы; но они отбросили учение святых отцов, которых мужество, преданность и геройские добродетели составляют славу христианства. «Коммунизм вытекает, – говорят социалисты, – из самых глубин человеческого сердца; его защищает Евангелие и чистое предание христианства, этой религии слабых и угнетённых»²⁸. Но и на этот раз социалисты сделались жертвой грубых заблуждений; возбуждённые борьбой с существующим государственным строем, они хотели видеть в прошедшем картины возмущения, которое воображение их рисовало им в будущем. Как социалисты пользуются творениями святых отцов, для оправдания своей доктрины, можно видеть из следующего: в 3-ей книге «Стромат» Климент Александрийский сильно нападает на учение Карпократа, который защищает общность имуществ под тем предлогом, что в природе всё общее. По этому случаю св. Климент замечает, что Карпократ не убоялся учить, что коммунальная жизнь (κοινός βίος) обязательна для всех людей, что одна несправедливость могла сказать: «это моё, а это твоё, а то принадлежит мне»²⁹. Что же делают социалисты? Они приписывают знаменитому учителю Церкви, св. Клименту Александрийскому, слова, которые он влагает в уста Карпократа, и благодаря этому непонятному смешению ставят святого отца Церкви в ряды коммунистов³⁰. Вот второй пример не менее непонятной ошибки. Социалист Пельтан (Pelletan) влагает в уста св. Григория Назианзина следующие слова: «земля обща для всех людей, и поэтому плоды, которые она приносит, должны принадлежать всем безразлично, – то есть то же, что говорил Руссо: «плоды всем, а земля никому». На самом же деле оказывается, что Пельтан неправильно воспроизвёл мысль св. Григория, который просто утверждал, что в примитивном состоянии земля и все сокровища были у людей общи. Желая возбудить в богатых любовь к бедным, он напомнил им ту неопровержимую истину, что человек, выходя из рук Творца, не нашёл частной собственности, установленной на земном шаре, что земля в день творения была нераздельной собственностью Творца, предназначенной для обитания рода человеческого³¹. Но какое отношение во мнении беспристрастного читателя может иметь это простое указание на исторический факт коммунистической доктрины, защитником которой Пельтан усиливается сделать Епископа Александрийского? Никакого. Далёкий от того, чтобы когда-либо утверждать, что частная собственность не законна, св. Григорий неоднократно громко провозглашал права частной собственности. Достаточно раскрыть его творения, чтобы убедиться в этом. После св. Григория Назианзина социалисты считают своим сторонником св. Иоанна Златоуста. В понимании Пельтана этот красноречивый архиепископ Константинополя о богатых выразился так: «это воры, которые подстерегают проезжих на большой дороге, грабят их и делают из своих домов погреба, куда прячут достояния другого». Но Пельтан забыл два слова, которые в данном случае имеют большое значение. Беседуя о заповеди Иисуса Христа творить милостыню, св. Златоуст заметив, что честный, но несчастный бедняк имеет право на помощь со стороны богатых, продолжает: «богачи, которые не творят милостыни, похищают имущество бедных… Жадные богачи – всё равно, что воры...»³². Ясно, что толкование Пельтаном приведённых слов слишком свободно. Пельтан, как защитник социализма, не один только, которому можно сделать упрёк в неправильном понимании или намеренном искажении мыслей святых отцов по вопросу о частной собственности. Мы могли бы привести другие примеры не менее замечательные. Легко, например, доказать, что теоретики коммунизма много раз применяли ко всем вообще христианам выражения из святоотеческих творений, которые, по мысли их авторов, относились только к монахам, которые дали обет нестяжательности и живут в устроенных на общинных началах монастырях. Чтобы избежать излишних словопрений, мы перенесём вопрос на его истинную почву, т. е. на основании же святоотеческих творений постараемся дать читателю возможность понять истинный смысл учения святых отцов о частной собственности и тем удержать его от принятия на веру измышлений защитников социализма.

Движимые чувством горячей любви, оживлённые живой верой, которая не знает препятствий к обнаружению себя на деле и готова на всевозможные жертвы, поражённые картинами бедности и разрушения, которые развёртывались перед их глазами, епископы и пресвитеры первых веков христианства усиленно напоминали верующим об их долге помогать бедным и страждущим братьям. Для того, чтобы побудить своих слушателей к благотворительности и тем вызвать обильную милостыню, они пользовались не только словами Спасителя и вообще текстом Св. Писания, но уроками истории, учением философов и знаменитых римских юристов и вообще всеми доводами в пользу равенства всех людей пред Богом, которые, по их мнению, могли воздействовать на умы и сердца их слушателей.

Между этими святыми учителями, действительно, можно указать немного лиц, которые по своей ревностной любви к ближним иногда высказывались так, что их слова, взятые отдельно и понимаемые в буквальном смысле, могут дать основание предполагать, что они отрицают частную собственность. Но напрасно социалисты усиливаются воспользоваться этим обстоятельством в пользу своей доктрины. Действительно, стоит, хотя отчасти, вникнуть в общий смысл учения святых отцов, сделать хотя небольшое усилие, чтобы понять значение тех наставлений, с которыми эти апостолы любви обращались к своим слушателям чтобы убедиться, что все эти «замечательные фразы», которыми пользуются социалисты, в сущности дела суть своеобразный ораторский приём, который заключался в некотором преувеличении фактов и неоспоримых принципов. Так как литературные защитники социализма пользуются, главным образом, творениями Иоанна Златоустного и Амвросия Медиоланского, то и мы остановимся на учении этих святых отцов, чтобы разоблачить ложные о них мнения социалистов. Однажды св. Иоанн Златоуст, говоря об общности имуществ, бывшей у первых христиан Иерусалима, предлагал своим слушателям этот образ жизни не только как пример достойный подражания, но как действительное средство обратить всех неверующих ко Христу. «Если мы усвоим, – говорил он, – этот образ жизни, то в результате получится великое благо для богатого и бедного, огромная выгода для того и другого... Разделение всегда уменьшает средства и силы; напротив согласие и единение их увеличивает... Отбросим в сторону всякий страх, и смело приступим к этому делу»³³. По-видимому, эти слова дают полное основание причислить Златоуста к противникам частной собственности, но думать так было бы большой ошибкой. Знаменитый Архиепископ Константинополя, увлечённый чувствами горячей любви к ближнему, и судя о других по чистоте своего сердца, видел в усвоении временного строя первой христианской общины в Иерусалиме источник блага и счастья христиан; но он никогда не думал подвергать сомнению законность частной собственности, он всегда смотрел на общность имуществ иерусалимских христиан, как на добровольный отказ от владения имуществом. Ясное доказательство этого находится в его беседе на первое послание к Коринфянам, где имеются следующие характерные слова: «Позволительно быть богатым, но без жадности, похищения и насилия». Затем св. Златоуст присовокупляет: «Я не отрицаю богатства, но я осуждаю злоупотребления богатством... Богатство само по себе не есть зло, если мы пользуемся им как следует... И как, говоря о пьянстве, я не обвиняю вина, так равно я не осуждаю богатства, но дурное употребление его... Деньги дело хорошее, только бы не господствовали те, кто их имеет, а напротив облегчали бедность нищих»³⁴. Напрасно также социалисты ссылаются на 43-ю беседу Иоанна Златоуста на первое послание к Коринфянам. Действительно, в этой беседе Иоанн Златоуст говорит богатым: «Если вы богаты, то это дано вам не для вас, а для других. Вы владеете богатством не для того, чтобы расточать его на удовлетворение своих страстей, но, чтобы уделять из него нуждающимся для облегчения их бедности. Ты считаешь себя собственником этого имущества, но ты только эконом»³⁵. Социалисты особенно любят останавливаться на последних словах, что богатые не суть собственники своих богатств, а только экономы. Социалисты видят в этих словах ясное отрицание частной собственности: частная собственность – это явление случайное, это акт только временного пользования, это экономат. Но к несчастью социалистов, в той же самой беседе священный оратор поясняет мысль так, что отнимает всякую возможность злонамеренного её толкования: «вы не имеете ничего, что принадлежало бы вам в собственном смысле: богатство, красноречие, самое ваше существование вы имеете от Бога, Которому всё принадлежит. Он сделал тебя богачом, как мог сделать тебя и бедным. Он может утопить тебя в море несчастья. Если он не сделал этого с тобой, то это потому, что Он даёт тебе возможность заслужить Его милосердие. Те богатства, которые Он дал тебе, Он может отнять их у тебя; но Он оставляет их тебе для того, чтобы ты мог послужить ими Его промыслительным целям. Думать, что богатство принадлежит тебе вместе с правом пользоваться им по своей воле и совершенно свободно, это значит не быть признательным Тому, Кто тебе его дал. Природа и религия одинаково научают нас тому, в какой зависимости мы находимся от Бога в этом отношении»³⁶. Итак, вот основная мысль св. Златоуста: богатство, естественные способности, самая жизнь человека принадлежит Богу. Человек не в праве произвольно пользоваться благами, которыми наградило его Провидение. Он должен помогать страждущим своим братьям, он должен считаться с нуждами социальной жизни. Собственность в христианском её понимании не есть право только самому пользоваться и злоупотреблять предметами, которые составляют её. Что можно сказать против этого здравого и согласного с духом христианства учения. Разве в настоящее время не отрицается то определение собственности, которое даётся ей римским законом (jus utendi et abutendi), как несогласное с правилами морали, с требованиями справедливости и с принципами естественного права. Богатые, по мысли св. Златоуста, призваны служить целям Провидения, богатство налагает на них обязанность помогать бедным. Но если богатый, как говорит св. Златоуст, обязан благотворить, то отсюда прямой вывод, что богатство не противно закону Божию, и частная собственность вполне законна. Далее, каким образом милостыня могла бы заслужить награду, если бы тот, кто подаёт милостыню не был бы собственником того, что он подаёт? Наконец, следует указать ещё и на то, что св. Златоуст для своей (43-й) беседы на первое послание к Коринфянам взял текст: «в первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает сколько позволит ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду»³⁷. Но отлагать и сберегать и притом сколько позволит состояние, можно только при условии владения частной собственностью. Яснее те же мысли св. Златоуст высказывает в беседе (35-й) на Евангелие Матфея. Здесь он говорит: «вы отказываетесь делать дела милосердия под предлогом общественных обязанностей и тех огромных налогов, которые вы платите. Мы не налагаем на вас никакого налога; то, о чём мы просим вас, есть дело добровольное, и никто вас к нему не принуждает. Но даёт ли это вам основание не подавать милостыню? Дают ли вам ваши земли доход или нет, вы, тем не менее, обязаны платить государственные налоги, и не осмеливаетесь идти против закона: для Иисуса же Христа, Который не принуждает вас, Который просит только некую малость от вашего избытка, у вас нет ничего, кроме отказов»³⁸. Мог ли так говорить «апостол» коммунизма? Мог ли самый плохой защитник коммунизма выразиться так: на вас никто ничего не налагает, никто вас ничем не обязывает, никто от вас ничего не требует, кроме некоей малой части от вашего избытка!..

Относительно св. Амвросия Медиоланского дело обстоит точно таким же образом. Критикуя в своём сочинении «De officiis ministrorum» определение понятия справедливости, которое давали ему римские юристы, св. Амвросий выражается следующим образом: «когда философы и главным образом Цицерон учат, что справедливость заключается в том, чтобы все пользовались тем, что принадлежит всем, а каждый в отдельности пользовался тем, что принадлежит ему, то они говорят против природы. По повелению Божию всё создалось так, чтобы служить общей пищей, и чтобы земля была в нераздельном владении людей. Итак, природа создала общее право, и только узурпация создала право частное. Такова была доктрина стоиков, которые учили, что всё сотворено на земле для общего пользования людей, что все люди созданы одни для других и что они должны взаимно служить друг другу. Откуда стоики заимствовали это учение? От наших священных писателей. Моисей говорит, что Бог, создав человека, повелел ему, чтобы он владел рыбами, птицами и животными. Давид повторяет ту же мысль. Моисей говорит, что человек был создан не для одинокого существования, так как Бог дал ему в помощь супругу, его жену»³⁹. Этим отрывком из творений св. Амвросия социалисты очень злоупотребляют. Нельзя отрицать того, что приведённый отрывок, взятый в буквальном смысле, заключает в себе отрицание частной собственности. Но прежде чем делать какое-либо заключение на основании слов св. Амвросия, нужно указать, какое значение он сам придавал своим словам, и какое заключение он вывел из них. Ответ на эти вопросы заставит замолчать социалистов, комментаторов св. Амвросия. Заключением к приведённому нами отрывку служат следующие строки: «Итак, – говорит св. Амвросий, – согласно с волей Божией, мы должны оказывать взаимную помощь, мы должны соперничать в добрых делах, мы должны помогать трудами, услугами, деньгами и проч., чтобы ещё более укрепить связи между членами общества. Такова справедливость во всём её блеске: она создана для всех и особенно для нас. Мы трудимся, чтобы умножить наши богатства, чтобы собрать сокровища, чтобы захватить обширные территории; но мы пренебрегаем справедливостью, мы забываем благотворительность. Может ли назваться тот справедливым, кто старается вырвать у другого то, что льстит его самолюбию? Стремление господствовать ослабляет силу справедливости: может ли быть полезным тот, кто стремится подчинить себе других»⁴⁰. Мог ли так говорить коммунист? Только слепое пристрастие к принципам социализма может отвечать утвердительно на этот вопрос. Св. Амвросий не имел даже в намерении разрушить социальную организацию, основанную на частной собственности; он не требовал во имя справедливости разделения земель и богатств, которыми владели богачи; он ограничился призывом людей к исполнению их священного долга помогать друг другу среди того океана страданий, в который погружено человечество. Единственное, что представляется неясным в приведённом отрывке св. Амвросия, это отсутствие точного разграничения между справедливостью и благодеянием между правом собственности и любовью; самый же смысл отрывка тот, что земля, по выходе из рук Творца, сделалась нераздельной собственностью человеческого рода, занятия и труд уже позже положили начало частной собственности; границы и ограды появились после потери людьми невинного состояния. Сказанного, по нашему мнению, достаточно для того, чтобы установить, насколько социалисты, которые так ещё недавно относились с презрением к христианству, вправе рассчитывать найти защиту своей доктрины в творениях святых отцов.

Наконец, если бы этого было недостаточно, если бы для того, чтобы дополнить наши доказательства, нужно было соединить те места из святоотеческих писаний, в которых защищается частная собственность, где бедным проповедуется признание и уважение прав собственности, где кража и присвоение принадлежащего другому наказывается анафемой, где зависть, которая служит главным стимулом для социалистов, осуждается именем Бога и Евангелия, то потребовались бы десятки томов, чтобы воспроизвести эти доказательства. Мы ограничимся приведением более убедительных примеров.

В первые века христианства, как и в настоящее время, были мыслители, которые думали, что благо рода человеческого зависит от уничтожения всех социальных различий. Эти мыслители не ограничивались тем, что напоминали богатым об их долге помогать бедным: они требовали абсолютного равенства, основанного на коммунизме. Но, вот, что отвечал им бл. Феодорит, один из учёнейших отцов Церкви IV века: «вы негодуете на то, что не все люди утопают в роскоши, что не все люди живут в великолепных дворцах, что не все люди одеты в золото и пурпур, что не все ездят на лошадях, богато убранных и сопровождаются стражею и толпою слуг, что не все нежно отдыхают на мягких диванах, что не все имеют изысканный и роскошный стол, что не все наслаждаются удовольствиями, которые изобретают их страсти... Но если бы все люди были одинаково богаты и одинаковых нравственных качеств, то каким образом они могли бы наслаждаться счастьем? Если бы все люди жили в равном изобилии, то какую помощь они могли бы извлекать одни от других в случае нужды и разных житейских потребностей? Если все желают быть одинаково богатыми, то кто станет оказывать услуги ближнему? Кто в таком случае пожелает взять на себя труд разводить огонь, поджигать дрова, приготовлять пищу, печь хлеб, молоть зерна, квасить хлеб и проч., если его не принуждала бы к тому бедность? Кто стал бы запрягать волов; обрабатывать землю, засевать её, а когда созреют колосья, кто стал бы жать, сносить снопы на гумно, молотить и веять, если бы бедность не принуждала к этому? Не нужда ли заставляет людей спускаться в трущобы, чтобы извлечь оттуда камни, из которых строятся здания и вырастают красивые великолепные дома? Кто стал бы подвергать себя опасностям мореплавания, кто занимался бы низкими ремёслами ткача, башмачника, горшечника и кузнеца? Во всяком случае, не богачи.

Итак, необходимо признать, что если бы все люди были одинаково богаты, то никто не согласился бы настолько унизить себя, чтобы быть слугою другого. Отсюда естественно следует одно из двух: или, чтобы каждый учился всем ремёслам, чтобы мог заниматься ими, или чтобы все испытывали недостаток в самых необходимых жизненных предметах. Но нет нужды доказывать, что один человек не в состоянии изучить все ремёсла, что все не могут сделаться ремесленниками: в этом убеждает нас опыт⁴¹.

С тех пор как бл. Феодорит написал эти слова, прошло более четырнадцати столетий, и опыт их подтвердил его выводы. К свидетельству бл. Феодорита следует присоединить свидетельство бл. Тертуллиана, которого социалисты, неизвестно почему, причисляют к коммунистам II столетия. Этот учитель Церкви по поводу подаяния милостыни говорит следующее: Я «подам тому, кто у меня просит, но подам как именно милостыню, а не в силу вымогательства. Вымогать – это не значит просить: тот, кто угрожает мне, когда ничего не получает, вместо того чтобы попросить, насильно вырывает. Не милостыни ищет тот, кто приходит не для того, чтобы выпросить, но для того, чтобы застращать. Итак; я дам по любви, а не из-за страха несчастному, который получив милостыню воздаст славу Богу и благословит меня, но не гордецу, который думает, что он своей просьбой оказывает мне услугу и устремив взоры на свою добычу, закричит: «вот выкуп за преступление»⁴². Итак, можно ли на основании этих слов утверждать, что во времена Тертуллиана собственность считалась воровством?

Но подобные рассуждения не единственны. Известен совет, который Иисус Христос дал юноше, который спросил его, что нужно делать для того, чтобы наследовать жизнь вечную. «Пойди, продай имение твоё и раздай нищим» (Мф.19:21). Нет отца Церкви, который не комментировал бы этих слов. Но чем объяснить то, что нет между ними ни одного, который открыл бы в этих словах Спасителя осуждение частной собственности. Чем объяснить то, что все священные комментаторы видели в этих словах только простой евангельский совет, данный тем, которые желают достигнуть высшей степени совершенства. «Не нужно, – говорит св. Климент Александрийский, – буквально лишать себя всего, чем мы владеем. Бедность имеет свои опасные стороны, равно как и богатство. Заповедь будет исполнена, когда богатствами пользуются, как предметом и орудием добрых дел. Безразличные по своей природе богатства не заслуживают того, чтобы их злословить: всё зависит от хорошего или дурного употребления, которое из них делают. Не до́лжно относить к самым богатствам того зла, которое вызывается ими, но к страстям и дурным наклонностям, которые искажают дары Бога и извращают их пользование, делая непозволительные и часто преступные употребления из богатства, которое могло бы быть для нас и для других источником истинной заслуги... Это именно отсутствие сердечности, эту бедность духа осудил Иисус Христос: и они-то в данном случае ценятся гораздо более, чем самая жертва тех гибнущих сокровищ, которых могут нас лишить тысячи разных житейских случаев»⁴³. Бл. Августин в беседе на тот же самый текст даёт ему дальнейшее изъяснение. Он пользуется им для того, чтобы начертать богатому и бедному их взаимные обязанности: богатым он заповедует любовь, а бедным повелевает уважать собственность богатых. И почему? Потому что, говорит он, у богатого с бедным не существует общности имуществ. И это не есть только ораторский приём, отдельная фраза, которая не находит подтверждения в творениях знаменитого учителя Церкви: борьба, которую он вёл против разрушительного учения Пелагия, доказывает с наглядной очевидностью, что его взгляд на частную собственность был в полном согласии с учением Десятословия. Бл. Августин не льстил ни бедным, ни богатым. Если он осуждает скупость в одних, то он не одобряет зависти и жадности в других. «Недостаточно быть бедным для того, чтобы иметь право на вечную жизнь; нужно при этом не иметь жадности. Бедные, посмотрите на этого богача, который стоит около вас; может быть, при всех своих богатствах он не скуп, тогда как вы и без богатства жадны. Жадность состоит не в том, чтобы быть богатым, но в страстном желании быть богатым»⁴⁴. Словом, если бл. Августин порицал злого богача, то он осуждал и злого бедняка. Так же мыслили о богатстве и бедности и все другие святые отцы и учители Церкви. Социалисты могут выхватить из святоотеческих творений несколько двусмысленных фраз, урезать некоторые тексты, исказить некоторые выражения, преувеличить значение некоторых текстов, но им никогда не удастся преобразовать в апостолов коммунизма святых учителей Церкви, которые, среди беспорядка, несправедливости и грубых насилий языческого мира, говорили своим ученикам: «не пожелай блага ближнего твоего». Если бы социалисты с искренним желанием узнать истину обратились к истории Церкви, то они нашли бы в ней много примеров того, с каким отвращением святые отцы Церкви относились к защищаемой им доктрине коммунизма. Так, например, в первом веке христианства еретик Карпократ и его ученики считали общность имуществ основой гражданской жизни, а общность жён положили в основу моральной жизни. Три столетия спустя последователи Пелагия учили, что собственность противна закону Бога и несовместима с требованиями любви и евангельского смирения. Как же отнеслись отцы Церкви к этому учению? Они с отвращением отвергли грубо-чувственные теории сектантов, они защищали права морали, они громко и с замечательным единодушием учили, что права частной собственности освящены и охраняются законом Бога. Итак, вопрос об отношении христианства к коммунизму решается не в пользу социалистов, каких бы оттенков они ни были. Коммунизм всегда приводил к анархии, народной борьбе и смешению полов, к чему всегда с отвращением относилось христианство.

Спаситель сказал: «нищих всегда имеете с собою». (Мф.26:11). Действительно, всегда будет существовать на земле зло, а, следовательно, и всегда будут и страдания, и бедствия. Каких бы высоких результатов не достиг в будущем прогресс человечества, всегда будет много людей, которые будут говорить: «почему мы бедны, унижены и страдаем в то время, как другие люди богаты, счастливы и окружены почестями? Почему наши семейства не обеспечены насущным хлебом, в то время как другие не знают, как расточить свои сокровища?» На эти страшные вопросы только одно христианство даёт удовлетворительный ответ. Недостаточно заботиться об одних только материальных интересах народа. Чтобы не строить здание государственной жизни на песке и избежать страшных, политических катастроф, правительства должны, особенно в настоящее время, заботиться о поднятии в народе религиозно-нравственных начал, врагом которых является социализм. Современная цивилизация есть детище христианства, и оно одно, как в эпоху нашествия варваров, может спасти её от гибели. Для того чтобы удалить из сердца пролетария злобное недовольство и отчаяние, нужно указать ему за мрачными тучами скорбей и бедности, которые его окружают, лазурное небо вечных наслаждений в обителях Отца Небесного, которое открывает религия. Отнимите у пролетария религию, и вы напрасно будете убеждать его быть скромным и уважать права другого: он, может быть, будет молчать до поры до времени, но при удобном случае разорвёт свои цепи и, опьянённый мщением и ненавистью, внесёт огонь и смерть в города и деревни. Когда же бедняк будет хорошим христианином, он перестанет желать «дому ближнего своего». Зависть, ненависть и преступление обыкновенно свойственны злобно настроенному бедняку; одно христианство может успокоить его скорби, отереть его слёзы и открыть его сердце для светлой надежды в будущем.

Но христианство не ограничивается только тем, что заповедует бедняку быть терпеливым и кротким: оно взывает к чувству братской любви людей, оно повелевает богатым заботиться постоянно и бескорыстно о бедных; оно желает, чтобы наука, власть и богатство одних были руководителями, опорой и поддержкой для других. В настоящее время более, чем когда-либо, богатые должны отказаться от своего эгоизма и от своей показной филантропии и прийти с братской любовью и с действительной помощью к страждущим своим братьям. Широкое практическое применение христианской благотворительности есть не только главный долг богатых людей, но и лучшая гарантия их материальных интересов. Пропагандисты революции и анархии обыкновенно спускаются со своей проповедью в мрачные трущобы рабочего и бедного люда, куда богатые люди считают для себя унизительным спуститься. Там, под этими мрачными сводами, сеются семена мщения и ненависти, но там же могли бы также привиться и семена христианской любви и смирения. Итак, если богатые забывают евангельские наставления о благотворительности, если они не оказывают бедным благодеяний и помощи, которые соединяют все классы людей в одну семью, если они не желают видеть в несчастном, который умоляет их о помощи, своего брата, то этим самым они отдают общество и своё личное благополучие во власть вождей анархии и революции. Христианская любовь, вот, та нравственная сила, которая одна может обновить человечество.