Стихия этрусская. Тарквиний Древний

Вслед за ним является новая стихия в Риме, чуждая его прежним началам и объяснимая только посредством внешнего влияния. Это стихия этрусская в лице Тарквиния Древнего. Слава, окружающая его имя и благодарная память народа о его преемнике Сервии не позволяют предполагать завоевание.

Предположение о завоевании ещё более опровергается существованием пригорода vicus Tuscus²⁷². Так не селятся завоеватели. Кажется, слово vicus соответствует – слав. весь, так же как urbs – слав. сруб (крепость).

Этруски не силой оружия, но тихим завоеванием художеств и высшей образованности (по крайней мере, в вещественном отношении) заняли в Риме почётное место. Из них по всей вероятности образовался третий патрицианский триб – Луцеров, или по крайней мере, от их влияния составился этот новый триб, составленный из смешанных стихий и не имеющий определённого характера, подобно Рамнам и Тициям²⁷³. Восшествие на престол Тарквиния Древнего, принадлежащего вероятно трибу Луцеров, обозначает ослабление прежнего исключительного строя патрицианской жизни и перемену нравов, а не законов. Быт государственный не изменялся. Тарквиниево царствование представляет эпоху блистательную для молодого Рима. Соседние города покоряются ему или признают его первенство, область распространяется, город растёт и красится, художества развиваются; но с другой стороны крепнут зародыши будущих перемен государственных. Трибы удваиваются введением новых родов патрицианских (Рамнов, Тициев и Луцеров младших); государство (т. е. полные права гражданские) остаётся ещё заключённых в патрициях, но внутренняя жизнь и святость сословия исчезает перед новым приливом; и исключительность прав начинает являться чисто условным учреждением, не имеющим законного (т. е. внутреннего) оправдания. Плебеи ещё не выступают на поприще общественной жизни, но самый патрициат принимает в себя стихию плебейскую в падении религиозного смысла.

Эпоха Тарквиния соединяет в себе признаки двух новых стихий, вкрадывающихся в общество, этрусской и эллинской²⁷⁴; но эти стихии, хотя бесспорно различные, не были враждебны друг другу и стремились к одной и той же цели, к человекообразию в религии и к развитию художественных стремлений.

Сами Этруски, вследствие торговых сношений эллинов и превосходство образования эллинского, уже подверглись его влиянию, сделались отчасти данниками Эллады по предметам роскоши и прихоти и стали сливать в нестройный синкретизм свою мифологию с мифологией олимпийской. Это явно из сохранившихся памятников древне-этрусской жизни.

Сношения Тарквиния с Фокейскими Эллинами²⁷⁵, явно доказанные новейшей критикой, свидетельствуют о жизни торговой, которой память утратилась в позднейшие времена, когда Рим, утратив своё влечение и стеснённый со всех сторон, сосредоточил всю свою деятельность в жизни воинственной и государственной.

Последнее свидетельство о торговом развитии находится в договоре Рима с Карфагеном, в первый год республики. Торговцы Римские явно посещали берега Сицилии и Африки.

От этой эпохи полу-этрусских царей остались те зародыши эллинизации, которые, наконец, ввели Рим в систему чисто-эллинского образования; но сильная примесь стихии словесной не может объясниться иначе, как значительной примесью в народонаселении. Эта примесь в языке, явная не только в корнях, но в словах, развитых по законам совершенно чуждым первому органическому закону Латинского наречия, указывает примесь Эллино-Пеласгского народа, вошедшего без сомнения не в правительственные ряды патрициев, но в темную общину подвластных плебеев. Смесь народонаселения, необходимое следствие законного убежища (Asulum), сопровождалась другим важнейшим и решительным изменением в религии.

Впрочем, явно, что сам патрициат принял в себя множество иноземных поколений. Таков упрёк, сделанный ему не раз трибунами во время плебейских смут: они его называют, так же как и себя (плембеев) – colluties gentium. Это обвинение оправдывается образованием триба Луцеров и всех младших родов (minores gentes), которые вероятно взяты были из середины сбродной общины (Азилума).