Миграции Семитов и Иранцев. Древняя торговля. Финикияне

Много было общего между племенем, преобладающим на берегах Евфрата, и туземцами; но много было и различий. Влияние Кушитов уже потрясло и исказило весь мир семитических народов; завоевание Бактрии Ассирийцами и Ассирии Бактрийцами оставило по себе след вражды и взаимной ненависти. Часть побеждённых (таков, кажется, смысл преданий армянских) удалились в горы на северо-запад и продолжали борьбу с новыми владетелями Ниневии. Между тем сами победители, прельщённые роскошью и вещественной красотой страны месопотамской, оторвались от своей родины, утратили свою силу и приготовили своё падение глубоким развратом нравов и совершенной утратой всякого духовного значения. Около XVI века до Р.Х. возмущение при-евфратских Семитов и напор горцев, Халдеев, уничтожили власть Семирамиды, по Ассирийцам, или откинули Джемшида в Бактрии, по преданиям персидским. Восстала новая туземная династия Ниниас, признанная за продолжение первой династии (Нинуса) и царствовала долго в силе, славе и богатстве, гремя далеко оружием, созидая чудные памятники, но уже много уступая во всех отношениях своим великим предшественникам.

Ещё не упала держава Семирамиды, и народы, жившие на запад от Евфрата, не скинули с себя власти восточной, как отдельные ветви их стали выселяться далее и далее от границы вано-ассирийского государства. К этому времени принадлежат, вероятно, многие миграции, внёсшие семитическую стихию глубоко в Малую Азию (между прочим Левко-Сириев), точно так же как невольное движение Пеласгов и Германцев принадлежит ещё времени преобладания кушитского; а первая миграция Кельтов с их священной кастой относится к династии чисто ассирийской. Ход Пеласгов и медленное движение Германцев направлены были через Геллеспонт. Миграция Кельтов была обширнее и совершалась иными путями. Главное её направление было на север, через снеговой Кавказ в междуречье Волги и Дона, в разрез вендских населений и оттуда прямо на запад. Часть кельтской отрасли, Иберцы, были брошены на юг во время крутой борьбы, уничтожившей преобладание Кушитов на Евфрате, и в смеси с Семитами перекинулись по берегам Средиземного моря в дальний запиренейский полуостров, где им суждено было встретиться враждебно со своей северной братией, Кельтами. Это движение Иберцев в соединении и в смеси с Семитами открыло торговый путь Финикии до берегов Океана и до Зелёного острова, населённого Кельтами, в его северных пучинах. Оно олицетворено в преданиях в лице Иракла тирского, северного господина карталинского (Мелех Картл, сокращённо Мелькарт). На берегах Финикии, которой южную часть древние называли Эфиопией³⁹, произошли многие столкновения племён⁴⁰. Хамиды боролись с Семитами. Древний Тир пал в борьбе с Сидоном и снова восстановлен колонией победителей. В этом заключается примирение предания о стародавности Тира и в то же время об его довольно позднем построении Сидоном. Смешанные племена, слившись в одно целое, боролись снова с Югом и Севером, но отстояли своё отдельное существование или, по мифам бейрутским, местный бог Посейдон одержал конечную победу над северным Зевсом и южным Дионизосом. Но племенные начала, ожесточённые взаимной враждой, никогда не утрачивали вполне своего значения. Сидон кушитский в своей основе представлял бо́льшую мягкость нрава и безумие сладострастия. Тигр иранский в своём начале отличался предприимчивостью, смеявшеюся над бурей неведомых Океанов и кровожадностью, проливавшей потоки крови в обрядах одичалой веры.

Время величайших народных движений относится к векам глубочайшей древности. Кельты, Пеласги и Германцы, двинувшиеся в Европу около 30 веков до Р.Х., встретили или разрезали сеть вандо-славянских первожителей; Иберцы примкнули к ней с юга. Но время династии Вано-ассирийской представляет, кажется, величайшее развитие торговли и оттого главное средоточие мировой жизни. Вавилон и Ниневия, в сказаниях древних народов, сверкают золотом и дорогими камнями, облекаются в пурпур и цветные ткани и окружаются облаком благоуханных курений. Падение чисто ассирийской династии, двинувшей силу Ирана на землю Кушитов и потом распавшейся от столкновения с восточным Ираном, оставило страны между Евфратом и Средиземным морем в брожении, лишённом государственного единства. Тогда мало-помалу образовался мир народов семитических, смесь Семитов с Хамидами, и мир верований, смешанных из двух враждебных начал. В этой области, где свирепствовали самые частые и жестокие столкновения, религия достигла своего крайнего ожесточения, сохранившаяся потом в бессмысленном и гнусном синкретизме; но народы развили в себе энергию, давшую им важность несоразмерную с их многочисленностью. В эпоху династии вано-ассирийской улеглись внутренние бури юго-западной Азии, и разноначальное приморье Финикии соединилось в один государственный союз. Это время обозначается колонизацией Тира из Сидона. Финикия расцвела торговлей. Караваны, проходя широкую область ассирийского царства от Инда до Евфрата, передавали свои богатства караванам Сирии и Палестины, и весёлый путь народных сношений кончался в пристанях Финикии, из которых смелые паруса Тира и Сидона летели за новыми богатствами на край обитаемой земли.

Древняя торговля представляет особенную черту, на которую до сих пор ещё не обращали внимания. Направление купеческого мореплавания не определяется законами удобства и близости. Финикийцы охватывают Грецию и Италию, оплывают северный берег Африки и достигают дальних островов Атлантического океана, между тем как они редко посещают глубь Эгейского моря и не смеют проникнуть в Эвксин. Бесстрашные моряки Венеты не отделяются от северных берегов Адриатики и, охватывая берега Германии и Галлии, не спускаются на юг в Испанию. Корабли Эллады ограничивают круг своего плавания теми морями, на которых основались их колонии, и судоходство Египта, ничтожное в Средиземном море, было развито в больших размерах на океане Индийском. Таковы показания древних и свидетельства памятников. Взгляд на эти данные и сравнение с торговлей даже позднейших народов определяют закон древней морской торговли. Общая его формула следующая: мореплавание служило только для сообщения между родиной и колониями или между кровными братьями, помнящими своё родство. Торговые пути определялись тождеством верований или сочувствием родовым.

Вместо прежнего правила: «в такой-то стране заметно языковое или религиозное сходство с Финикией, потому что к ней приставали купцы финикийские», – правила ничего не значащего и ничего не объясняющего, до́лжно принять правило: «купцы финикийские приставали к такой-то стране, потому что между ней и Финикией было языковое или религиозное сходство». В позднейшее время естественное сродство было заменено искусственным, основанным на системе вооружённых колоний. Это относится в особенности к Элладе.

В начале II тысячелетия до Р.Х. развитие торговли, одностороннее у каждого племени, в общем своём итоге обнимало большую часть обитаемой земли. Система вендская, охватывая север Германии и Франции, связывала восточное прибрежье Балтики с Атлантическим океаном. Система Вендов лигурских, Вендов адриатических, Саков евксинских огибала бо́льшую часть северных берегов Средиземного моря и проникла во все великие заливы его и в три моря, подчинённых ему. Система Финикии, по её семитической стихии, т. е. тирская, заключала в себе всё северное поморье Африки, Пиренейский полуостров и часть Атлантического океана, соединяя кельто-иберскую Ирландию с восточной оконечностью Средиземного моря; та же система по её кушитской стихии, т. е. Сидонская, захватывала прибрежье Персидского залива, Аравийский полуостров и богатства неизвестного Офира, вероятно восток Африки. Наконец, система Египта, в своих братских сношениях с восточными колониями Куша, соединяла долину Нила с устьями Инда, с западом и югом Декана, с роскошным Цейлоном и с торговым движением всей юго-восточной Азии и островов, рассеянных в бесконечности океана.

Деятельность мореходцев пополнялась путями караванными. Атлантическое море должно было соединяться со Средиземным цепью вендо-лигурских поселений по Лигеру и Родану (Эридан, ярый Дон). Венды балтийские, собиравшие янтарь у устьев северного Эридана⁴¹, меняли его на произведения земли Вендов адриатических, жителей прибережья Эридана италийского, направляя путь своих конных и ладейных караванов через страны Славян Ляхов, Вудинов и Дако-Гетов. Эпир и юго-западная Эллада, колонизированная Иверцами и Финикийцами, принимали богатства Севера от своих иллирийских соседей; Финикия от своих пристаней высылала караваны к Чёрному морю, к Персидскому заливу, к границам Ассирии, по странам Семитов и Хамидов. Сухопутное сообщение по землям иранским связывало Евфрат с Индом и Гангом; а от Инду-Кху, от подошвы громадного Девалагири, отправлялись новые торговые обозы на север через ванскую Бактрию, через земли Гетов и Даков, охватывая Каспийское море по общинам Карпов и Валов, подымаясь вверх по Волге и кончая путь свой в мире Вендов, Ванов европейских. Сверх того, мелкий, но постоянный торг шёл по всем границам народов оседлых и мирных, дополняя собой сеть человеческих сношений; и те же Ваны бактрийские, которые своими выселками и караванами связывали Индостан с Балтикой и Атлантическим океаном, приучали мало-помалу своих восточных соседей принимать торговых гостей, для которых Китай разводил виноград (по-то) и сеял зерновой хлеб (мо-со).

Торговля не создана a priori; она не дело расчёта и умозрения, но безыскусный плод общительной жизни. Первый купец был гость, весело посещающий, радушно принимаемый; первый торг был подарок и отдарок, размен. История торговли теряется в истории ранней общительности. Со временем; естественно, гость сделался купцом, общительность перешла в эгоистический расчёт; но разделять их искони – значит быть слепым в смысле простоты человеческой.

Нажим Ассирии, в которой сосредоточилась государственная сила Ирана, выдвигал кочевые, горные и нестройные семьи из их прежних пределов. Так остаток кельтского племени, вероятно, около этого времени, перешёл, под именем Кумри, через Кавказ; занял междуречье Дона и Волги и разрезал славянские поселения на восточные и западные. Дикие и малообщительные Кумри пришли в неприязненное столкновение с Вендами и прервали или, по крайней мере, весьма стеснили торговлю бактро-европейскую. Большее сродство духовное соединило их с северными Яфетидами, Финно-Турками, и сообщило нравам их и языку сходство с нравами и языком этой одичалой семьи. С юга заняли их место горные Мидийцы, и на хребте Кавказской стены завязалась те вековая борьба между Азами, Сарматами и Кимврами-Иотунами, которая наложила свою печать на всю мифологию Скандинавии.