Научное описание греческих рукописей Синайского монастыря: Отзыв о сочинении Бенешевича
Синайская библиотека рукописей с издавна привлекает к себе внимание учёных всего света. Древность монастыря, созданного в VI веке императором византийским Юстинианом, его отдаленность и заброшенность в пустыне, его в высшей степени поучительная длинная история, в которой действующими лицами являются люди разных национальностей, языка и даже вероисповеданий – все это давало обители своеобразную окраску и дразнило ученое любопытство заманчивою надеждою здесь именно обрести такие научные сокровища, какие бесследно исчезли в других обителях православного Востока и Запада, подвергавшихся многоразличным превратностям мировых исторических катастроф. Но также отдаленность обители, трудность и продолжительность путешествий в монастырь в прежнее время, по знойной безводной пустыни, на верблюдах и отсутствие правильной научной каталогизации всего наличного книжного богатства Синайского монастыря на месте служили для многих учёных непреодолимыми препятствиями для этого знакомства. Немногие из более настойчивых и отважных учёных пренебрегали указанными трудностями и достигали желанной цели – быть и работать в Синайской обители, но и их усилия и труды не всегда увенчивались вполне успешными и плодотворными результатами. Множество имеющихся здесь рукописей на разных языках, их крайне неудобное хранение в прежнее время по сундукам и по форматам в разных монастырских параклисах и комнатках или кельях, при отсутствии каталогов и даже правильной нумерации на рукописях, – все это мешало учёным составить хотя бы и для себя более или менее ясное и определённое представление о наличии книжного богатства этой библиотеки, а еще меньше о том, насколько сохранившиеся здесь рукописи имеют важное значение в научном отношении. В обстоятельном предисловии к настоящему описанию Синайских рукописей ученый канонист – профессор Петербургского университета В. Н. Бенешевич даёт нам целый ряд почтенных имён любознательных учёных, пытавшихся проникнуть в заветные тайники мировой сокровищницы, дразнившей много веков научное любопытство ожидаемыми от неё важными по своим результатам научными находками, а нередко даже и не достигавших знаменитого монастыря св. Екатерины, или если и проникавших в его книжные сокровищницы, то без видимого н осязательного результата. Как это ни удивительно, но это факт, неподлежащий сомнению: ученому миру сокровища этой знаменитой библиотеки сделались ведомы главным образом через русских учёных, или же если через западных (напр., Тишендорф), то все же на средства русского правительства при помощи пособий со стороны русских людей науки. Архимандриты Порфирий Успенский и Антонин Капустин, профессора Η. П. Кондаков, A. А. Васильев, И. А. Карабинов, A. А. Цагарелин, Н. Я. Марр я др. своими трудами успели ознакомить ученый мир с богатствами этой сокровищницы в достаточной степени. И, конечно появись труд епископа Порфирия Успенского не в 1911 г., а в сороковых годах истекшего столетия, можно говорить с полною уверенностью, что он был бы приветствован учеными всего света с восторгом и служил бы несомненно путеводным руководством для многих научных работ конца XIX столетия. Но н теперь, особенно после тщательной редакции и обширных дополнений, исполненных с знанием дела и полною научною добросовестностью проф. В. Н. Бенешевичем, книга эта не может быть не замечена в нашей и западной литературе.
Каталог Синайских рукописей, составленный учёным арх. Антонином Капустиным, доселе, к глубокому сожалению, не изданный еще в свет, по словам проф. В. Н. Бенешевича, «заслуживает полного одобрения за свою точность, и достаточную подробность в указании содержания рукописей и характеристик их внешних особенностей, а также за осторожность и внимательность в датировке» (стр. XY1II). Не удивительно, что этому каталогу уделил весьма большое внимание в своём труде: «Catalogus codicum graecorum Sinaiticorum scripsit W. Gardthausen – Lipsiensis (OXon. 1886 an.)» известный греческий палеограф Гардгаузен, который в этот самый каталог, как мы доказали с полною ясностью (Путешествие по Востоку н его научные результаты, стр. 120–148, Киев. 1890 г.), переписал многие страницы каталога о. арх. Антонина целиком. Ученый Тишендорф совершал свои путешествия на Синай для изучения греческих рукописей, при материальной поддержке русского правительства, но обещанный им catalogue raisonne Синайских рукописей в свет не появился. Грузинскими рукописями занимались на Синае учёные профессора Цагарелли и Марр, ездившие туда также не без помощи нашего правительства и благотворительных обществ. Профессор арабского языка в Иерусалимской Крестной школе Н. Сарруф, бывший спутник в путешествии на Синай о. арх. Антонина и, при его материальной и нравственной поддержке, составивший каталог сирийских рукописей, также доселе не обнародовал в свет свой труд.
Следовательно, описание греческих рукописей, принадлежащих Синайскому монастырю, составленное учёным епископом Порфирием Успенским в 1845 и 1850 годах во время его двукратного там пребывания, не теряет своего значения даже и в настоящее время. Во-первых в этом описании мы видим научное исследование и описание таких рукописей, которые некоторое время находились в пресловутом синайском подворье в Каире, именуемом «Джуваниею». Ян В. Гардтгаузен, ни другие ученые этих рукописей не видели и не описывали их в своих учёных трудах. Во-вторых, это описание рукописей представляет громадный интерес автобиографический, для уяснения того любопытного факта, как еп. Порфирий в короткое сравнительно время мог выполнять весьма обширные научные предприятия, и почему эти его замыслы и предприятия не всегда отличались тою тщательностью и аккуратностью, какие предъявляет к подобного рода трудам наше требовательное время. В-третьих, из этого описания мы можем извлекать весьма интересные черты для характеристики сотрудников еп. Порфирия – Феофана, епископа тамбовского, затворника, Петра Соловьева и Николая Крылова, служивших некогда под начальством еп. Порфирия в русской Духовной Миссии в Иерусалиме.
Из рукописей бывшей Джуванийско-Синайской библиотеки еписк. Порфирием описаны в его труде более или менее обстоятельно: 1) «Ветхий Завет», рукопись на пергамине XIII в., содержащая в себе книгу Бытия (с 5 стиха 16 главы), книгу Исход и книгу Левит (только перечисление глав) с толкованиями Иосифа Флавия, Фил Акиллы, Симмаха, Федотиона, Иринея, еп. Мелитона Сардийского, еп. Филона, Дидима, Оригена, Григория Нисского, Евсевия, Василия епископа, Сукенса Диокессарийского, Епифания Кипрского, Иоанна Златоуста, Акакия Кесарийского, Феодорита Киррского (по преимуществу), Диодора, Евсевия Емесского, Кирилла Александрийского (довольно часто) и Севира Антиохийского; 2) Псалтырь (в двух списках) с Новым Заветом без Апокалипсиса с миниатюрами, рукопись на пергамине, писанная разными почерками, из коих один принадлежит чтецу Феодору Триха 1242 года; 3) Новый Завет на пергамине XI–XII в.; 4) Избор евангельских Чтений (Εκλογὴ τῶν εὐαγγελίων) на Пергамине 1119 года; 5) Стихирарь нотный 1333 года, писанный рукою священника Георгия Фускала; 6) Стихирарь ΧV; 7) Πανηγυρικὸν рукопись XI–XII в.в.; 8) Слова Григория Богослова (51) XIII в.; 9) Слова, св. I. Златоуста IX–X в.; 10) Творения Кирилла Александрийского 1466 г. и многие другие рукописи.
В своих учёных занятиях на Синае епископ Порфирий пользовался сотрудничеством своих сослуживцев: епископа Феофана (стр. 2, 79, 94, 109, 123, 130, 131, 171, 176, 182), Петра Соловьева (стр. 88) и П. Крылова (стр. 229). О рукописи № 2, X–XI в., содержащей в себе Ветхий Завет, еп. Порфирий замечает: «эту рукопись рассматривал помощник мой, иеромонах иерусалимской миссии нашей Феофан. Сам я не заглянул в нее по недостатку времени. Теперь жалею об этом» (стр. 2). О рукописи № 3, содержащей в себе Ветхий Завет, такая же заметка: «и эту рукопись отметил оный же Феофан, а я не рассматривал ее» (там же).
«Вся эта рукопись, пишет еп. Порфирий о рукописной Псалтири с Новым Заветом 1242 г. № 71 (2123), написана так мелко и так сокращенно под титлами, что читать ее весьма трудно. Несколько живописных изображений, помещённых в ней, отподоблены спутником моим Петром Соловьёвым чрез прозрачную бумагу, но по недостатку времени не раскрашены, кроме портретов Михаила и Иоанна Палеолога и кроме глобуса и скипетра византийского орла и руки со скипетром, кои разрисованы красками точь-в-точь» (стр. 88).
Рукописи творений пр. Феодора Студита «видел и отметил не я, а состоявший при мне студент Крылов Николай» (стр. 229).
На долю епископа Феофана, сопутствовавшего пр. Порфирию Успенскому в его ученой экскурсии на Синай в качестве иеромонаха и члена Духовной Миссии в Иерусалим, выпала обязанность описать кратко или, как выражается епископ Порфирий, отметить следующие рукописи: № 3 Ветхий Завет (стр. 2), грузинскую рукопись № 66 (стр. 94), четвероевангелие 1067 г. № 74 (стр. 94), праксапостол№ 95 (стр. 109), семь литургий Златоустого в 4° №№ 138–139 (стр. 123), 5 миней на пергамине и 45 миней, но «на пергамине или бумаге этого не отметил», №№ 165–214 (стр. 130), две триоди на пергамине М№ 221–222 (стр. 131), Параклитик в семи экземплярах (стр. 133), Стихирарь на пергамине «с нотными песнопениями по дням с рисунками святых» М 316 (стр. 171), Типикон № 323 (стр. 176, и Жития святых, ноябрь месяц № 334 (стр. 182). Несомненно, здесь пр. Феофан познакомился с греческой палеографией и приобрел интерес и любовь к древне-греческой святоотеческой письменности, которою занимался в тиши своей кельи до самой своей блаженной кончины.
Описывая Синайские рукописи иногда весьма обстоятельно, пр. Порфирий составлял вместе с тем и собственную палеографию. Приемы его в этом отношении были несколько своеобразны. При помощи своего сотрудника художника Соловьева, отподобляя весьма многие почерки древнего письма из синайских рукописей (стр. 88–234), останавливавшие на себе внимание его, как палеографа и знатока греческих рукописей, пр. Порфирий не стеснялся и вырывать из них иногда целые листы (стр. 79, 91, 94, 111, 113, 115, 122, 123, 129, 131, 135, 136, 137, 138, 141, 149, 154, 157, 158, 159, 167, 173, 209, 212, 234, 455), которые в большинстве случаев ныне находятся на хранении в Императорской публичной Библиотеке. Иногда им вырывались даже целые статьи (стр. 455) в 19 листов (стр. 451) и в 25 листов (стр. 254), которые также поступили вместе с его собранием рукописей в ту же библиотеку.
С прискорбием можно теперь говорить о листах, вырванных епископом Порфирием и ныне бесследно утраченных для науки (стр. 159, 178 и др.). О подобных утратах в рукописях, но сделанных другими читателями синайских рукописей, выражал сожаление в свое время и сам пр. Порфирий, делая, напр., такие замечания: «Ни продолжения, ни конца нет. Утеряны. Жаль (стр. 162), или «Дальше вырваны (но не еп. Порфирием!) 3 листа из тетради 15 не потому ли, что здесь была запись первого писца»? (стр. 226), или «Кто-то вырезал эту статью. Жаль! (стр. 357) и т. д.
В «Описании греческих рукописей монастыря Святой Екатерины на Синае» набрасывается некоторая тень в этом отношении и на сотрудников пр. Порфирия. О рукописи Καινὴ Διαθήκη XIII в. № 73 пр. Порфирий заметил: «эту рукопись видел и отметил мой иеромонах Феофан, а не я». Проф. В. Н. Бенешевич по этому поводу говорит следующее: «Значит, Феофаном взяты из нее три листа, находящиеся теперь в собрании еп. Порфирия Импер. публ. библ. 291» (стр. 94). Заключение в отношении личности епископа Феофана более чем сомнительное и даже маловероятное. Против этого прежде всего говорит нахождение вырванных листов среди отрывков, некогда принадлежавших еп. Порфирию и переданных им в Императ. публ. Библ. По нашему мнению, более правдоподобно другое заключение: пр. Порфирий действительно не читал этой рукописи по недостатку времени, но вырвать три листа для составляемой им палеографии мог совершенно свободно. Епископу Феофану эти листы не нужны. Впрочем, сделать такое заключение о пр. Феофане проф. В. Н. Бенешевич мог на основании сведений в этом отношении относительно других спутников пр. Порфирия. П. Крылов, напр., один из спутников еп. Порфирия, подарил 6 листов из Псалтири – покойному литургисту протоиерею Κ. Т. Никольскому, сделав собственноручную отметку: «Из библиотеки Синайскаго монастыря взяты на. память в 1850 г. Из кучи разнообразных обрывков очень древние «чуть ли не V века» (стр. 651). Им же покойному слависту И. Й. Срезневскому был доставлен лист из глаголического Синайскаго Служебника (Извест. Импер. Археол. Общества т. IV, в. VI стр. 494), изданного в свет Л. Гейтлером.
Обращаясь теперь к оценке научного значения труда. пр. Порфирия, мы должны установить тот факт, что им задуман был этот труд первоначально по весьма скромному плану. Заглавие его следующее: «Замечательные рукописи в библиотеке Синайскаго монастыря и в архиепископских кельях там». Но, имея у себя много сотрудников, пр. Порфирий описал не только все важнейшие рукописи, находящиеся в монастыре и в каирском метохе Джувании, но даже рукописи «ничем не замечательные и не заслуживающие внимания» (стр. 109, 128), а также рукописи грузинские (стр. 79), славянские глаголитские (там же) и даже печатный Типик 1604 г. (стр. 177).
Описание синайских рукописей пр. Порфирия своими научными достоинствами в значительной степени превосходит описание тех же рукописей немецкого палеографа В. Гардгаузена, и по тому одному уже заслуживало издания в свет, но под пером трудолюбивого и талантливого редактора проф. Бенешевича оно является ныне вполне ценным вкладом в науку. Текст описаний, по словам проф. Бенешевича, им проверен «прежде всего непосредственно по рѵкописям, а затем по черновикам самого еп. Порфирия. Так как оказалось, что Порфирий делал выписки не всегда аккуратно и читал рукописи не всегда удачно, то пришлось орфографию его сильно исправить даже и тогда, когда для этого не было под руками подлинного древнего текста» (стр. XXIII).
Ценными являются в этом описании в особенности приложения с обширными извлечениями из Тактикона Никона Дивногорца, «сохранившегося только здесь в полном виде на языке подлинника» (стр. 238, 561–601).
Остается нам выразить искреннее сожаление, что ученый редактор «не добавил никаких библиографических указаний, потому что они сильно увеличили бы объем тома, задержали бы его выход на долгое время и будут более уместны в конце всего труда (стр. XX).
Искренно желаем неутомимому издателю окончить начатый им полезный труд и восполнить обещанное и недостающее в первом томе этого труда, хотя мы, говорим откровенно, предпочитали бы все библиографические указания видеть на своих местах близ самых рукописей, а не в виде приложений или дополнений в третьем томе описания, что бесспорно затруднит читателя его в значительной мере.
А. Дмитриевский