45. Неделя 2 по Пасхе. О явлении Спасителя апостолу Фоме. Апостолы Фома и Иоанн в свете Христова воскресения (Ин. 20:19–31)

«Господь мой и Бог мой »(Ин. 29:28).

Почему, благочестивые слушатели, воскресение после Пасхальной седмицы святая Церковь связывает с апостолом Фомой? Чудо Христово воскресения имеет ближайшее отношение к Самому Иисусу Христу. Это Он воскрес. Это Он всей смертью и воскресением потряс мир и изменил всё направление мировой истории.

С другой стороны это величайшее событие коснулось и людей и в первую очередь, ближайших к Христу – Его апостолов и жён-мироносиц. Как они отнеслись к чуду воскресения Христа, как оно повлияло на них? Что поучительного и назидательного дают для нас первые встречи апостолов с воскресшим Спасителем?

Из всех апостолов наиболее ярко и поучительно пережил встречу с воскресшим Христом апостол Фома. Вот почему святая Церковь и посвящает ему второе воскресение по Пасхе. Но прежде чем остановить свой духовный взор на апостоле Фоме, остановим его сначала на апостолах вообще, на их отношениях к воскресению Христа.

Ученики Спасителя не подготовили себя к вере в Его воскресение. Хотя Христос при жизни и не раз говорил им, что Ему предстоит пострадать и в третий день воскреснуть (Мф. 12:40; Мф. 16:21; Мф. 17:22–23; Мф. 29и прочее), однако, они были далеки от веры в реальность этих предстоящих величайших событий. Наступив, эти события застали их врасплох. Ибо всё, что говорил им Спаситель, не глубоко было усвоено ими, а из Писания они ещё не знали, что Ему надлежало воскреснуть из мёртвых (Ин. 20:9). Наоборот, они надеялись, что Он – Тот, Кто должен избавить Израиля (Лк. 24:21), т. е. должен не умереть, а сделаться Царём-Освободителем Еврейского народа.

Страдания, смерть Христа ошеломили апостолов, крайне озадачили их и повергли в уныние, страх и горечь от неоправданных надежд. Всё вдруг рушилось и заходило в тупик в их представлении о своём Учителе. Что им оставалось делать? От неожиданности и страха перед наступившими событиями (взятием Христа, судом над Ним и проч.), они рассеялись (Мф. 26:56). Кроме апостолов Петра и Иоанна никто из них не искал встречи с Учителем, пребывающим сначала на Кресте, а потом и в гробе. Часть из них готова была оставить Иерусалим, как это мы видим из примера шедших в Эммаус (Лк. 24:13). Отчего всё это происходит, братия и сестры?

Это происходит от того, что, мечтая о Христе-Освободителе еврейского народа от иностранного ига, апостолы совсем ещё не усвоили основного: Христос пришёл на землю освободить народ не от иностранного ига, а от ига греха, проклятия и смерти через Свои вольные страдания, смерть и воскресение. Поэтому в поруганиях, страданиях и смерти Учителя они ещё не усматривали искупительного, спасительного значения; а потому не могли чаять и Его воскресения, как завершения Его искупительного подвига. Поэтому им могло казаться невозможным Христово воскресение. Ближе к истине будет сказать, что они о нём (воскресении) мало думали, если только думали.

Апостолы знали из библейской истории и из общения с Христом, что один человек может воскресить другого (как Христос Лазаря), но они никак не могли представить, чтобы человек, даже такой как их Учитель, мог воскресить Себя Сам, без видимого участия кого-то другого. Такого чуда ещё не было на земле. Поэтому ничто из мира реального не могло навести их на мысль о возможности такого чуда с Христом, т. е. о возможности Его воскресения. Не удивительно, что когда мироносицы возвестили, им о воскресении Христа, то слова их показались им пустыми, и не поверили им (Лк. 24:11). А когда Сам Воскресший стал являться им, то они сначала принимали Его за призрак, за дух (Лк. 24:37–39).

И Христос должен был показывать им руки и ноги, приглашая осязать их (Лк. 24:39–40), чтобы убедить учеников, что это – Он Сам, их Учитель, Сын Человеческий, как часто Он называл пред ними Себя. Желая удостоверить апостолов, что они видят живое и подлинное Лицо Его, Он через дуновение сообщает им Духа Святого, право прощать и оставлять грехи и посылает их, т. е. готовит к проповеди (Ин. 20:21, 31).

Апостолы преисполнились радости при явлении им Спасителя, но всё же ещё не верили и дивились (Лк. 24:42), за что и получили от Него упрёк в неверии и жестокосердии (Мк. 16:14). Такие сомнения и колебания со стороны апостолов продолжались до тех пор, пока Спаситель в последующих явлениях не разъяснил им, что так написано, и так надлежало пострадать Христу, и воскреснуть из мёртвых в третий день... и отверз им ум к уразумению Писаний (Лк. 24:45–46). Окончательно же удостоверились апостолы в воскресении Спасителя после Пятидесятницы, когда явились свидетелями о Христе от края до края земли.

В одно из таких явлений среди апостолов не было Фомы. Когда он узнал о явлении им Христа и о том, что Он предлагал им осязать Его рёбра и раны, чтобы убедиться, что они имеют дело с Христом, то за этот-то опытный путь познания, за эту проверку воскресения Христова через зрение, прикосновение, осязание, поспешно и ухватился ум Фомы в то время, как сердце его затрепетало от радости и предвкушения возможности видеть Воскресшего. Тогда он изрёк апостолам: Если не увижу... и не вложу перста моего в раны гвоздей и руки в ребра Его, не поверю (Ин. 20:25).

Проходит томительная неделя, неделя борьбы в душе Фомы неверия с верой, ума с сердцем. А между тем в это время вокруг Фомы, среди апостолов и мироносиц, заря веры в воскресение Христа стала разгораться и захватывать со дня на день всё больше и больше сердца апостолов и самого неверного Фомы.

И вот, братия и сестры, когда на восьмой день Христос явился апостолам в присутствии Фомы, то этого явления было достаточно, чтобы спор веры и неверия в душе Фомы окончательно разрешился, и он воспылал пламенной и уже убеждённой верой в Воскресшего.

Для него оказалось уже не нужным вкладывать персты и руку в язвы и ребро Христа. Зачем теперь эти доказательства, когда он непосредственно увидел Христа, воспринял Его Светоносный образ, подпал, под неотразимое воздействие Его Божественной Личности.

С воплем Господь мой и Бог мой! он бросился к ногам Спасителя. С этого момента в его душу вошёл, о его духом слился Воскресший и нераздельное единство, внутренней жизни, то единство, о котором впоследствии скажет апостол Павел: живу уже не я, а живёт во мне Христос (Гал. 2:20). Так завершился внутренний переворот в душе апостола Фомы его духовное возрождение, и так началось его благовестие о Спасителе.

Христос ответил Фоме: Ты поверил потому, что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие (Ин. 20:29). К кому могли относиться эти слова Спасителя? Кто мог оказаться выше апостолов Фомы по дару веры, по силе и непосредственности этой веры? Среди апостолов в полной мере таким оказался только апостол Иоанн.

Когда апостол Пётр, услыхав от мироносиц о воскресении Христа, пришёл (точнее – прибежал) к опустевшему гробу и, войдя в гробницу, не увидел там Умершего, то он только удивился происшедшему (Лк. 24:12). И нужно было Спасителю специально явиться Симону (Лк. 24:34), чтобы он окончательно убедился в Его воскресении. А между тем апостолу Иоанну достаточно было войти в ту же самую гробницу, как сердце подсказало ему, что Христос воскрес. Так, не видя Воскресшего, он уверовал в Его воскресение (Ин. 20:8).

Здесь мы должны вспомнить, братия и сестры, что для внутренней духовной связи с Христом и понимания апостолом Иоаннам происходящих событий имело большое значение пребывание его на Голгофе у креста Спасителя.

Пред его глазами прошли все чудесные события, все многочисленные перевороты⁵⁸ и предвозвестники Христова воскресения, бывшие там. Он и сам пережил, стоя у Креста Спасителя, внутренний переворот, уразумев, что только Божественная любовь к людям могла подвигнуть Христа взойти на крест и пережить все муки крестной смерти и страданий. Апостол именно здесь, на Голгофе, постиг и эту тайну, что жертвенная любовь сильнее смерти. Христос мог умереть под тяжестью грехов людских и крестных страданий, но Он не мог оказаться всецело во власти смерти, потому что не могла умереть чудотворящая Божественная любовь, восшедшая на крест.

Смерть Христа потрясла землю, произвела переворот в сознании людей, явившись лестницей наступающего Христова воскресения. Совершив положенное ей, эта чудодейственная лестница отступила, дав место воскресению Спасителя и тем самым и воскресению, обновлению всего человечества.

Всё это духом и сердцем своим стал уразумевать и предчувствовать апостол Иоанн, будучи ещё на Голгофе. Поэтому, когда он взглянул в опустевшую гробницу, то сердце его озарилось догадкой и подсказало ему то же, что ангелы возвестили мироносицам в гробнице: Христа здесь нет – Он воскрес (Лк. 24:6). Таким путём, путём сердца и чувства любви, к Христу, пришёл к вере в воскресение Его апостол Иоанн и сделался пламенным Его благовестником. Такой путь и поставил Господь выше пути апостола Фомы, сказавши: блаженны не видевшие и уверовавшие (Ин. 20:29).

Итак, есть два пути к вере, братия и сестры, через убеждение ума и через свидетельство сердца. Оба пути для нас открыты, оба имеют апостольскую основу. В живой человеческой душе оба пути обычно объединяются: сердце согревает и одушевляет ум, а ум обосновывает и укрепляет веру. Так у большинства из нас. Как и апостол Иоанн, мы, не видя собственными глазами в дни святой Пасхи воскресшего Спасителя, чувствовали и чувствуем Его потребностью сердца, требованием нашей любви к Нему. Вместе с апостолом Фомой мы, обычно маловерные и малодушные, воодушевившись верой, вопияли и вопием: Господь мой и Бог мой! Господь и нас имел в виду, когда говорил: блаженны не видевшие, но уверовавшие. Будем же достойно этой веры Господа в нас самих, достойны Его животворящей любви к нам, многогрешным!

Будем всегда, особенно в минуты охлаждения веры, смуты ума, очерствения сердца, вопиять к Нему: Господь мой и Бог мой! Просвети и оживотвори нас, Боже, лучезарным светом Своего воскресения, укрепи нас благодатной силой Креста Твоего, совоскреси нас для вечной жизни в Тебе – Господе нашем Иисусе Христе!

Христос воскресе! Аминь.