Неизданные места из «Дневника»^*

Еще юность ли лет, в которые душа любит жить в идеалах, более ли истинная и прочная неудовлетворимость ума и чувства на основании коренных начал добра утвержденная,-увлекают меня иногда далеко за пределы действительного и возбуждают желать во многом его преобразования.

Есть искусительное стремление к устроению своей судьбы будущей:-Будущее, как говорят, не от нас зависит, но я скажу: однако же справедливо и то, что оно от нас зависит. Есть в нем часть независимого, и часть нам – от первой минуты времени, которую мы могли уж с сознанием нравственным и разумным назвать временем – даром неба для устроения вечности,-с этой еще минуты, говорю, уж нам принадлежит в порядке естества. Итак почему же мне не дозволено проникать ко временам и в сей мрак с своим светочем? Почему и здесь не позволено мне избирать себе по приличию моему званию, образованию, намерениям касательно образа жизни, какую-либо точку, обставить себя такими и другими лицами, предметами, обстоятельствами, случаями, и в них предначертывать себе некоторые планы действования, так сказать привешиваться к той тяжести, которая со временем, может быть, падет на мои плечи, осмотреть ее со всех сторон – чтобы после удобнее ее взять и проч... Может быть некоторые из сих планов и удачны, и будут годны к приведению в действительность. – Я обязан например теперь своею должностию к прохождению известной науки, ей посвящаю все труды свои и силы; собираю относящиеся к ней сведения из различных источников-и не только для настоящего ее преподавания, но еще с большими видами и надеждами на будущее; и меня, конечно, никто не будет за cиe обвинять, хотя также никто не может заверить, что приведется исполнить все настоящие мои от себя требования и достигнуть предела моих исследований; не может уверить даже и в том, дано ли мне будет продолжать сии следования,-не говорю уж совершить.-Прилагаю cиe к настоящему моему предмету мыслей; раздвигаю пределы моего примера; вместо частного, известными временами определенного, назначения и занятия-беру целое дело моей жизни,-смотрю на мое главное назначение и призвание в настоящем мире, выраженное Державным Мироправителем-в моем рождении, образовании, настоящем положении моего внутреннего и внешнего состояния; я стою теперь на точке окончательного определения особенно сего последнего, так сказать, уж начав курс своей судьбы, могу ли не сказать себе, не должен ли сказать ceбе: трудись, собирай наблюдения, уроки для звания предназначаемые нам Богом; сравнивай примеры действующих уже там, где ты хочешь действовать; изъясняй для себя наставления; переносись чаще в сию область будущего; вызнавай тщательнее его тебя требования; заготовляй исподволь-издалека – заблаговременно, чем удовлетворить опыт; вооружайся против опасностей; предотвращай тяжесть убожества и оскудения, могущих тебя постигнуть – запасливым собиранием и скоплением нужных тебе сокровищ внутреннего достояния: добрых правил, полезных опытов, благоразумных планов на все случаи...

Вот в каких мыслях взял я перо, чтобы начертить в заглавии нарочито сшитой тетради: Мои фантазмы. Я назвал сии желания и мечты преобразований, и сии планы и наставлешия для себя в будущем – фантазмами, потому, что истина будущего, и предначертание преобразовашй имеющих непременно совершиться-могут быть только в уме Того, кто действует выше, нежели человеческою силою.

Итак, виват, мои фантазмы!

C’est gros Jean qui remontre a son cure. Яйца курицу не учат.–

Нежность материнская измыслила в язычестве особых покровителей и покровительниц между небожителями – для приучения детей к пище:-Едуза или Едулия; для приучения их к питию: Понтика или Потика; для приучения их спать, после колыбели, на постели – Кубина или Куба.

Cui non risere parentes.Nec Deus hunc mensa, Dea nee dignata cubila est. Wirgilius-о несчастномъ младенце.¹

Источники Жизни и спасения в Боге чрез Иисуса Христа. Средств, которыми можно приближаться к сему источнику и почерпать из него, много. Но для меня служило почти только одно: посещение общественного Богослужения, хотя не только не всегдашнее, но иногда очень редкое. Другие средства, напр., чтение душеполезных книг, добрые беседы,-не были много изыскиваемы, но если я иногда ими пользовался, то потому, что они сами приходили в мои руки. Наука, которою я занимаюсь, приводила меня немногому. Люди, которые меня окружают, намеренно и ненамеренно сообщали мне добрые наставления и возбуждали добрые желания.-Домашняя моя молитва была весьма недостаточна. Весьма часто и ложился я, и вставал без надлежащей молитвы. Это еще бывало, что иногда несколько минут по утру или по вечеру ходя один, внутри себя я обращался к Господу и просил Его света, подкрепления, очищения грехов моих. И мне даже казалось, что нет особенной нужды в соблюдении принятых форм молитвы,-напр., чтение известных молитв, предстояний, преклонений. Поста или особенного воздержания от пищи – совсем не было.

Молитва в храме нередко холодная и развлеченная. Если же и случалось иметь усердные возбуждения, то тщеславие силилось их подавить. Оно овладевало душею, как скоро прекращалась молитва, внушало, что я делаю не малое для души своей. Старался я ограничивать его, но более мыслию, нежели самым делом. Услаждение от доброго дела-было приятно для моего самолюбивого сердца.

Так ли надобно, жить с Богом? Так ли помнить Его? Так ли служить Ему?

Стану ли разбирать дела свои по общественным обязанностям, найду их не в лучшем положении. Корень их – не желание угодить Богу, прославить Его, но иногда мертвое чувство долга, иногда еще хуже-побуждения любочестия. Часто ли было желание тем или другим путем привести к ясному познанию Бога-Всеправителя, Преблагого и Святого? Не всегда ли и в таком случае примешивалось собственное самолюбие? Сколько притом нарушений долга, по различным обстоятельствам, которые часто бывают в руках наших и которых благоприятное или неблагоприятное расположение для нашего блага зависит много от нас самих? Медленность в делах, нестрогое исполнение требований, обязанностей, уклонение от дел долга к делам нравящимся – не такие ли это пороки, в которых совесть меня обличает?

В сношениях с другими – всегда ли сохраняется в памяти моей, что ни одно слово гнилое не должно исходить из уст моих? Неуместные шутки, разговоры о пустом, неблагоприятные отзывы о других не составляют ли лучшее времяпровождение в обществе? Как несловоохотлив язык на беседу душеполезную!-А неискренность?

– А в сердце?– Сколько чувств зависти, ревности, гордости, самомечтательности,-капризов,-упорства, своенравия.

Родителям первая дань-любовь и почтение.– А не заставляю ли я мать мою проливать слезы и сокрушаться о мне? Господи, разреши этот узел.

Любящим и закон естественный велитъ воздавать любовью и всем!-А не оскорбляю ли их горячности ко мне глухим сердцем? Не ввожу ли их в неприязненные расположения, не подаю ли им повода к различным огорчениям? Склонен ли сам к прощению огорчений, наносимых мне? Не вспыхивает ли гнев? Не остается ли в сердце злоба? Бывал ли когда-нибудь в таких состояниях, чтобы молиться за оскорбителя?-Между тем и это положительная обязанность христианина!

Имеем ли надлежащую строгость там, где это было нужно? Не слишком ли мало дорожил моими и других обязанностями?

Кто когда-нибудь будет чувствовать себя холодным к молитве, стоит припомнить Иисуса молитву. Иисус молящийся вообще нам представляется только с человеческой стороны. И этот человек, возвышеннейший из смертных – умом и сердцем, всегда носивший в себе сознание своего величайшего назначения, великих сил – всегда так близко Себя находивший к Божеству – молится! – и молитва Его исполняет особенных сил – без молитвы он не приступает ни к какому из важных действий.– Какой пример, какое сильное побуждение для последователя Иисусова – никогда не оставлять молитвы. Христианин должен быть совершенно мертв, след, должно перестать быть христианином, чтобы не чувствовать непрестанной молитвы. Это дыхание духа. Как дыханием телесным поддерживается жизнь тела: так движением сердца молитвенным поддерживается жизнь духа, истинная жизнь христианина. Самые молитвы общественные, совершаемые при Богослужении, должны быть только временными проявлениями молитвы внутренней, а отсюда не единственными опытами молитвы христианской. Притом и молитвы общественные каждый собственным духом должен обращать в частные для себя молитвы. Но опыт показывает, что это возможно только под условием хранения в сердце своего духа молитвы. Кто не занимается молитвою если не непрестанно, по крайней мере частыми молитвенными обращениями к Богу в своем сердце,-тот не может иметь жаркого духа при молитвословии общественном.-Итак, надобно учиться помаленьку отверзать уста духа в молитвах наших, чтобы Господь исполнял их даров своих, как птенцу влагает в уста пищу матерь. Чем больше будем отверзать, тем более будем исполняться. Но и самые первые попытки наши будут Господу приятны, как приятно матери слышать первое совершенно невнятное лепетание младенца, называющего ее мамою.

Я не был давича⁴ у вас, простите мне. Мне как-то не захотелось из многолюдства опять идти в общество. Я желал быть наедине, и был. Нынешний день подает мне повод говорить о себе с вами. Мне больно, что я с каждым днем становлюсь черствее. Холодность, расчетливость, основанная на какой-то недоверчивости, въедаются в меня, как ржавчина. Давно не приступал я к делу с радушием, не встречал дня с радостию, что Бог дал мне его. И между тем так работаю, как бы принужденный какою-то необходимостью, со всею строгостию разбираю и унижаю всякие обнаружения свободного наслаждения жизнию. При этом нельзя быть без скрытности: кто недоверчив, тот скрытен. Обнаружение свободных чувств как будто для меня не дозволено и оттого они остаются в душе как бы поглощенными. Многие умерли еще не раскрывшись к полной жизни. Это несвоевременная осень, но ранновременная осень. Когда же это время было, тогда я так думал: этого времени было слишком мало. Да и теперь заступает место не ясное, зрелое, спокойное размышление о жизни и о всем, что встречается в жизни, но часто, при старых порывах чувств, холодная безжизненность умствующего рассудка. Иногда вся душа обнимается каким-то сплином, надобно начинать с механических занятий, чтобы возбудить понемногу высшую деятельность умственных сил. Это просто порча душевных сил, которая происходит, как кажется от того, что им не дается правильного движения.

1840 г. 22 января. Имев некогда счастье быть под управлением Вашим и из-под Вашего руководства поступить в настоящее место моего учения и службы, я ласкаю себя надеждою не быть вовсе чуждым Вашему Высокопреподобию. Отправление брата моего в Ваши края, поступающего в Пекинскую миссию, по желанию легче познакомиться и ближе с Востоком, подало мне случай сим засвидетельствовать пред Вашим Высокопреподобием мое глубочайшее почтение и просить Вашего благосклонного участия в молодом путешественнике, Вашем земляке и у Вас чужеземце. Брат мой после двухлетнего обучения в С.П.Б. Д[уховной] Академии, при открывшемся требовании в Пекин, выпросил у родителей наших согласие на поступление туда в качестве студента светского звания. Быв принят в состав миссии нынешним ее начальником, по выходе уж из Академии получил от нее по экзамену степень кандидата словесных наук. По окончании своих дел в С.П.Б. приезжал к нам в Кострому на святки и, как пишет ко мне из дома, 12 числа сего января отправился в свой путь.

Вот краткое понятие о лице, которое имею честь рекомендовать Вашему Выс-ю. Не оставьте его своим радушием: в чужой стороне все родное особенно дорого...

1840 г. 22 янв. Сколько случалось мне слыхать от Матвея Иваныча, Вы едва ли не более других поддерживаете общение с нашею обителию учения. Вот почему я решился прибегнуть к Вам с покорнейшею просьбою.

Скоро надобно быть в Ваших краях братцу моему Владимиру, которого Вы может быть видели у меня в Академии. Он учился в С.П.Б. Академии. Но прожив два года, по случаю открывшегося требования в Пекинскую миссию, решился оставить все и ехать в Поднебесную империю; родители наши уступили сильному желанию, сколько это ни было для них горько. Вот он теперь едет к месту своего назначения. – Академия наградила его степенью кандидата словесных наук по выдержанию экзамена; довольно и в будущем преимуществ на избранном пути; товарищи его его пути и службы по большей части из одной Академии; в Китае есть что посмотреть и чему учиться для малоопытного. Все это хорошо, но все это и для него и для нас еще недостаточно к истреблению грусти разлуки.

Одно средство вознаградить сколько-нибудь этот недостаток личного общения-переписка, хотя и та между границами нашей империи и столицей сына неба не имеет и не может иметь такого быстрого движения как у нас. От братца слышал я, что письма из России к членам миссии и обратно, от членов миссии в Россию, отправляются с гонцами, которых по различным случаям раза два или три в год Г. Иркутск Генерал Губ. посылает до Пекина, и что письма, привозимые из Пекина поступают потом в С.П.Б. Азиатский Департамент и от него уже рассылаются по принадлежности. Все это не может быть ни ускорено, ни как-нибудь изменено. Но нами можно было бы хоть немного облегчать для себя продолжительность промежутков переписки, если бы известно было, когда именно наши письма, доставленные на имя Г.-Генерал губернатора для пересылки в Пекин, действительно будут туда отправлены и след., как скоро можно ожидать на них ответа с возвращением гонца из Пекина.

Вот об этом-то я и намерен Вас беспокоить своею просьбою. Не можете ли Вы принять на себя труда, по моим письмам к Вам, наведываться в канцелярию Г. Генерал Губернатора, когда именно будут отправлены наши письма за границу и чрез сколько времени гонец русский привезет письмо из Пекина; и когда получите о сем сведения, сообщите его в письме ко мне, или к Матвею Иванычу. Это нам кажется нужным по нашей нетерпеливости, по крайней мере на первое время. Впоследствии мы сами, м. б., уж привыкнем к такому порядку переписки.

Проезжая Иркутск и братец, надеюсь, сам лично с Вами увидится и будет говорить об этом. Прошу покорнейше не оставить меня уведомлением, как и что Вы положите между собою касательно моей просьбы”.

1853 Г. Января 14 д. В Ев[ангельской] притче (Матф. 20, 1) изображено, как Небесный Вертоградарь, устроив себе виноградники, с раннего утра вышел на торжище, чтобы память делателей к себе и совещавшись с ними по пенязю на день, послал их трудиться в своем саду. Но не довольствуясь этим первоначальным числом трудящихся, выходил потом и еще несколько раз, в разные часы дня, чтобы пригласить еще стоявших праздными к деланию в Его богатом винограднике, за ту же условленную плату.

День Господень велик, не единократным обращением земли вокруг себя измеряется. Часы Его-не кратковременные эпохи для мира. И как часы наши не на всю землю в один момент начинаются, так часы Его, определяемые положением мира в отношении к вечно-сияющему Солнцу Правды,-своею чередою, по своему закону переходят из страны в страну.

В раннее утро дня Господня великого и просвещенного- были призваны в вертоград Христов избранные из народа Б[ожия] и из народов господствовавших тогда над миром своею образованностию и своим могуществом, Греков и Римлян. Свет, быстро пошел от В[остока] к Западу, и в Европе настал день делания в вертограде Христовом. Той порой, как одни начинают тесниться во вратах его, Господь призывает новых трудящихся-и по гласу Его идут в вертоград Его смешанными волнами народы германского племени. Оставалось еще праздным в В[осточной] половине Европы многолюднейшее племя Славянское. Наконец коснулся и его глас Божественного призвания.-И мы уже видели первенцев этого племени и языка, вступивших в делание. За ним вошло Славянство Русское.

Сначала можно было подумать, что лучшая доля выпала предварившим; им назначено предводительствовать всем одноязычным племенем; но на поприще труда не удержали они первенства, которое получили при начале.

В планах промышления Б[ожественного] уже предназначена была судьба всех племен! Отпадение Рима от чистоты веры и приготовлявшееся падение Греции решило судьбу северных племен Славянских, России. Вверено первенство, между славянскими племенами, и предоставлена доля главного труда-не теми народами славянскими, которые лежали между Грецией и Римом, но теми, которых положение предохраняло от бедствий какие угрожали со стороны ли падающей Греции, со стороны ли превозносящегося Рима, племенами Северно-славянскими. Предоставление первенства тому народу Славянскому, которого крепкие рамена сильны были понести тяготу и вар, зноя. Обессиление Греции, подавленной игом лжепророка и неверного Рима с народами, некогда ему подвластными, в хранении священного залога, возлагали на нас сугубое бремя представительства и охранения Православия.⁵

Вот назначение Церкви Русской, определяемое историческим ходом событий и современным нашим положением. Высокая честь, которую может оправдать только усугубленный труд. Кому вверено много талантов, с того много и взыщется. Утешительно помнить, что нам назначен свой час в делании: но надобно быть верным своему часу.

Жизнь Церкви раскрывается под влиянием учения и Богослужения. Соблюдение того и другого в чистоте составляет характер православия. В жизни Церкви Русской можно приметить преимущественно обладание одного элемента над другим, и притом сперва Богослужения, потом учения. Период патриаршества заключает собою первую половину. Среди борьбы в Ю[го] 3[ападных] областях наших с латинством начинается новое направление и переходит на Север, сливается с общим преобразованием государственным.

Пр[еосвященный] Макарий делит Историю Русской Церкви на три периода: 1, период совершенной зависимости ее от Констант[инопольского] патриарха (988–1240). 2, период постепенного перехода ее от этой зависимости к самостоятельности (1240–1589). 3, период ее самостоятельности с 1589 г.

Hо 1) идея зависимости или самостоятельности Церкви не многое объясняет в нашей Истории. Потом как, отношение внешнее, не может служить к определению внутреннего хода событий,-с его видоизменениями,-достаточным основанием к делению периодов.

2) Характеристика не везде соответствует периодам. Спрашивается, во второй половине второго периода чем не самостоятельнее была Ц[ерковь] Русская, Московская, нежели во времена патриархов-то есть в первой половине третьего периода?-Итак самостоятельность на деле (de facto) началась гораздо ранее учреждения у нас патриаршества. И гораздо более мы сносились с Конст[антинопольскими] патриархами в XVII ст., нежели во второй половине XV и в XVI в.-Если же укажут на то, что во второй половине второго периода зависимость Ц[еркви] Русской от Конст[антинопольского] патриарха продолжалась по крайней мере в Ю[го] 3[ападной] митрополии Киевской:- на это заметим, что такая зависимость продолжалась и во времена патриархов у нас, до присоединения Церкви Малоросс[ийской] с Великоросс[ийской] при Патриархе Иоакиме.

[1854 г.] Я не политик, не дипломат, а еще летом видел, что дело миром не кончится. Агенты французские ездили то в Италию, то к славянам. У нас молчали; а так действовали: написали одну ноту, да и ту невпопад.

Доколе Титов был в Кон[стантинопо]ле, Государь не знал положения дел Православия на Востоке, и как ослаблялись наши отношения к Турции. Озеров первый раскрыл это в донесении Государю: оно не попало в руки Государя. Около 5 месяцев ждал он инструкции – как действовать; послал второе прямо в руки Государя. Тогда только Государь узнал истинное положение дел.

Еще в июле м[есяце] печатали в комитете, что французы никогда не домогались никаких прав в пользу своих единоверцев на В[остоке]. В этом уж видно было нападение на Россию. Один из чиновников Министер[ства] Иностр[анных] дел написал было опровержение и представил министру: тот сказал, что теперь не время это выпускать в свет.-В декабре м[есяце] чиновник является к Нессельроду: тот встречает его словами: ваша книжка напечатана в Париже. Тот отвечает: теперь уж поздно. -Да, правда, сказал министр теперь уж поздно.

Письмо Государя (к Наполеону) хорошо: но невероятно, чтобы теперь оно могло произвести переворот в мнениях, уж проникших в народ.

По телеграфу известно, что Наполеон по получении письма Императора, уж объявил, что Русский Имп[ератор] не принимает предложения о мире, что поэтому предстоит война с Россией, что он, Наполеон, полагается на мужество французов, на союзницу Англию, на сочувствие Германии, которая не желает уничтожения Турции, что теперь представляется важная роль для Австрии.

Австрия поставлена сама в затруднительное положение, с одной стороны беспокойством в Милане, наклонность Неаполя к французской стороне; вооружения в Темонте; с другой стороны опасения за Славян.

Шварценберг умирая сказал, что Австрия явит Европе самый разительный пример неблагодарности.

Говорят, что когда Орлов был послан в Вену для уяснения искренних расположений Австрии, Импер[атор] Австрийский собирал совет для рассуждения. Здесь бар. Елачичь объявил, что он переломит свою шпагу, а сражаться с Россией не будет; тоже объявил Шлип. Радецкий прислал сказать, что если откроется война с Россией, то он выйдет в отставку:- а Радецкий прежде даль обет не оставлять нынешнего Императора.

Опасались объявить войну, чтобы не подать повод к революциям. Но не знаю, по случаю ли или намеренно произошло то, что все зачинщики революций теперь в Турции.–

В Англии есть национальный дух, который проникает все партии.

Пр. Викарий⁶ сказывал, что Владыка показывал ему извлечение из какой-то немецкой книги, изд. в свете назади тому лет сто, где настоящая коалиция против России, и ее поход обозначены обстоятельно, с наименованием некоторых народов собственными их именами. Предсказатель с любовию обращается к России, обличает и ее в усвоении себе с Запада антихристианского духа и предрекает ей за то много бедствий. И Пруссия по его представлению, увлечется течением событий против России. И правительство России отодвинуто будет на Восток. Но Россия соберет наконец последние свои силы и тогда как огонь небесный поразит западные Вавилоны, прочие города будут истреблены торжествующею Pocсиею и соединенною с нею Швециею. С окончанием сей брани где то на Востоке (в Иерусалиме, Константинополе или где-то в другом месте) начнется тысячелетнее царство Христово, мирное, блаженное.

О согласии Государя Императора на мир Пр-кий говорил, что оно последовало вследствие совещания с семью из разных доверенных лиц. Все семеро подали голос в пользу мира, выставив расстройство наших финансов, недостаточность оружия и неимение хороших генералов. Когда выслушивал эти голоса Государь, ему не один раз становилось дурно, и он выходил из заседания. В заключение он потребовал, чтобы каждый свой голос подписал, и наконец сам подтвердил приговор своим подписом.

Орлов-приверженец мира более других. Когда окончилось заседание, члены совещания, выходя из Дворца, начали сами между собой колебаться, хорошо ли они сделали, что подали голоса в пользу мира. Именно Блудов стал так говорить какому-то другому своему товарищу (о. Леонид говорит: Мейендорфу). И когда тот спросил, для чего же он не стоял за войну. Блудов отвечал, что он убит мнением прочих... Это, говорят, дошло и до Государя, и Государь призывал Блудова к себе и выговаривал ему за нетвердость (и Государь более уже не имеет к нему прежней доверенности).

Лидерса не одобряют за недобросовестное пользование казенными суммами на счет солдат.

О расколе в Москве Владыка хотел писать в Св. Синод, что дело с ним в отчаянном положении. Священников на Рогожском теперь уж нет: там служат простые мужики.

О. Леонид рассказывал: Блудов свою речь в совещании начал с того, что соч. различные партии: одни желают мира, другие войны.-Но Орлов возразил: мнения партий мне более известны, нежели кому другому. Я думаю, что желающие войны не знакомы вообще с нашими средствами вести войну. Константин Николаич говорил на совещании, что доколе он не сделался министром, он желал войны, но теперь ближе всех видя дело, желает мира.

1856 г. 15 апреля. С вечера приготовившись к служению, встал в 10 часов ночи и около часа занимался еще молитвою. В течение 12 ч. собравшись совсем, отправился в собор еще до благовеста. Утреню стоял хорошо. Равно и обедню Господь привел совершить без всякого затруднения. Только усталость и душевное волнение от чувств, возбужденных праздником, и вероятно представлением своего положения, привели его в некоторое расслабление. По приходе из церкви не раз показывались у него слезы-при христосовании с домашними и при воспоминании об отсутствующих. Успокоение сном сделало его несколько свежее, но духом был не весел. После обедни, утомившись хождением по лестницам в соборе и к Apxиерею, возвратился снова усталым и жаловался на чередование – то ослабление, то усиление- болезни, в виде перемежающейся лихорадки. Но едва ли это справедливо: потому что потом вечером говорил, что чувствует себя хорошо,-слабость в ногах очень значительна. Доктор уверяет, что силы, расстроенные болезнью, должны укрепиться с употреблением пищи мясной.-Советует весною попользоваться свеж[ей] ухой и свободою от дел в деревне.

1856 г. 16 апреля. Встал папенька с чувством колотья в животе. Боль была довольно сильна, так что маменька встревожилась особенно посторонними внушениями, послала за доктором опасаясь, нет ли воспаления в кишках. Меня не было дома. Но вскоре после моего возвращения явился и доктор Пошехонов. Он признал эту болезнь не более как расстройством желудочным, велел кушать магнезию, пить мяту и согревать живот.-За обедом папенька кушал только уху. Аппетиту уж нет. К вечеру стала чувствоваться боль в голове. Сказывала маменька, что и прежде бывали у него боли в левой стороне нижней части живота, и что еще Албицкий называл это завалом.

17 апреля. По утру чувствовал сильную боль в левой части головы, в виде стрельбы, особенно подле виска. Жару нет. «Мочили левую сторону головы вином. Ночью спал до второго часу ночи хорошо; а с этой поры сна не было.

Апреля 24. В Красное приехали в ¼ пятого. Перед Солями лошади стали среди дороги на грязи, так что никакими способами не могли их выбить из колеи. Нужно было призывать четырех мужиков, чтобы вытащить повозку. Между тем простояли мы на этом месте около двух часов, и должны были заплатить мужикам за помощь.-В Солях река очень разлилась; ширина ее более полуверсты. Только что переехали с напором под сильным ветром, встретил нас крупный дождь.-На дороге деревень очень немного; проезжающих почти никого: только и встречались нам отправляющиеся в Кострому семинаристы.-Надобно Щербакову сделать выговор за то, что отпустил дурных лошадей, да и ямщик свое дело очень дурно правит.-Прямо на Коряково, на Песошню, на Левашево, на Соли и на Красное. На Песошне застали еще конец обедни (в ½ X часа), проходили мимо в церковь.-Переезжали Волгу в тумане. Бед никаких не приключалось. Но раз нужно было пробираться лодке между льдинами.-Правда ли, что пароход должен был в Костроме быть в тот день, когда мы выезжали? Если он был, то очень жаль, что я не на пароходе поехал. Дорога в селениях, по которым мы ехали, малопроезжая. В Левашеве сельская (оставить ик. было) так право стоит той похвалы, какую воспитывал ей Михаил Петрович.–

В Красном селе-во время нашей стоянки был значительный дождь. Так как наши лошади ко времени не съели своего овса и нисколько еще не отдохнули, между тем приближался темный вечер, по временам дождливый, то признали за лучшее остановиться здесь ночевать. Так[им] образом провели мы в Красном до половины 2-го часа. Той порой порядочно соснули. – О Красное село. Красное село! Почему ты называешься Красным? Разве потому, что в тебе кабак на видном месте? Среди села,– прямо против церкви, хотя и в порядочном расстоянии.

25 апреля. Не помогло нам и то, что мы долго кормили лошадей. Едва съехали с квартиры,-лопнул тяж. Поправились. Едва выехали из села, лошади стали оттого, что коренная упрямится, нейдет. Едва успели их сдвинуть с места и сделали несколько шагов вперед,-они опять остановились. Наконец терпение наше лопнуло. Сам ямщик отказался далее везти нас на таких лошадях. Много впрочем стоило труда в 3 часу ночи приискать других лошадей в таком селе, где извозом не занимаются. С большим усилием могли мы убедить содержателя постоялого двора, на котором мы останавливались, подвезти нас по крайней мере до Тупосины. Наконец он согласился за 2 р[уб.] с[еребром]. Петра мы оставили и с лошадьми при выезде из Красного села. С нами ехал сын того хозяина, Феодор Павлов. Дорога до Тупосины довольно порядочная и немного нашлось бы места, где могли бы мы встретить затруднения на прежних лошадях, если бы только не упрямился коренной. Часа три ехали мы до новой перемены лошадей; и хотя была у нас пара деревенских лошадей, мы менее могли жаловаться на медленность чем прежде, когда ехали на тройках. От Тупосины взялись нас везти до Ярославля почтовые (26 верст) за 2 руб. сер. Расставаясь с ямщиком костромским, мы сделали с ним такой расчет: следовало ему отдать с моей стороны-6 руб., со стороны седока Шешина – 3 руб. Мною отдано было 1 руб. с. в Костроме; 1 руб, на квартире в Красном селе и 30 коп. за перевоз в Солях. Итак оставалось мне додать 3 руб. 70 коп., да спутнику моему 3 руб. Из сей суммы мы отдали Петру 1 руб. 70 коп. сер., а остальные деньги5 руб.,-удержали для доплаты в Тупосине и Ярославле с тем, что если тупосинский извощик возьмет менее 3 руб., остальные Федор Павлов должен доставить Петру. Итак в Тупосине мы отдали Федору Павлову 2 руб. сер. за проезд от Красного и 1 руб. сдачи Петру. В Ярославль приехали в половине 11 час. утра.

Июл. 10. Приехал я часу в 5-м вечера в Кострому. Папа лежал в постели, так что сам не мог подняться с нее. При первом же свидании он объявил, что ждал меня с нетерпением. И действительно, в особенно тяжкие времена болезни он уж приказывал сказать мне то или другое из его последних распоряжений на тот случай, если не увидится со мною. Тогда же мне сказали, что я должен исполнить его последнюю волю, выраженную в запечатанном пакете, который должен разорвать и прочитать в собрании всех родных, в день смерти.

12-го. По приглашению приехал доктор Щепетильников за отсутствием из города Пошехонова. Новый доктор прямо объявил, что сил даровать больному не может, но может быть в состоянии только облегчить его болезнь, и прописал микстуру, которая должна была действовать на устранение затруднений в дыхании. Микстура сказалась слишком сильно. Посему 13-го оставлена, но 14-го это отменено: потому что оказались усиленные послабления желудка. День трудный для папеньки.

15.Снова приобщался мой папа. День прошел довольно покойно. Скажу (сл. неразборч.) дов[ольно] бодр.-Саша уехал на пароходе до Ярославля, а оттуда в Москву.

16.Ночь на 16 папа спал спокойно; он видимо поправился, только нет еще аппетиту, ничего не кушает. Изменился у него и взгляд на свое положение. Теперь уж не говорит о близости часа смертного, и как будто жалеет о том, что он отдалился. Говорит, что с отъездом моим затруднительно будет поднимать его с постели, некому будет ничего почитать зимою, и тому под.– День весь прошел, слава Богу, хорошо.

17.Ночь на 17 ч. прошла спокойно, но к утру чаще папа стал стонать. Впрочем вообще он бодр.-День весь провел не спокойно; был сумрачен. Жаловался особенно на боль в правой ноге. Давал два раза лекарство Щепетильникова (микстуру) и мазали ногу муравьиным спиртом. – Сестрица уехала в деревню.

18. Ночь на 18 спал хорошо. Днем двукратно мазал ногу спиртом. Но пользы от того не чувствует больной. Жалуется на тоску и на духоту в комнате.

19. Ночь на 19 прошла неспокойно. Мазали еще ногу, но без пользы. День весь почти лежал закрытый платком. Покушал немного ухи и кашки манной с клюкв[енным] морсом. Слаб. И днем и ночью стал непроизвольно мочиться. Забывается, и говорит не дельно.

20. В ночь на 20 довольно часто пробуждался. Днем мало говорил, слаб; с трудом переступал ногами до кресла. Много раз во сне и в бодрственном состоянии мочился на постели;-а когда брал урильник, после долгих усилий ничего не испускал. Кушал немного. Забывался, напр. спрашивал к вечеру: чье это селение, где мы живем?-Велел накормить каких-то монахов: и т. п.

21. Ночь на сие число до второго часа была очень беспокойна. К тому же и мамаша сделалась нездорова. Днем папаша отказался и от супа за обедом, и от вечернего чая. И вообще стал очень слаб. Боль из правой ноги стала переходить в левую, так что теперь ни одной ступить твердо не может. Особенно мучит его испущение мочи: сопряжено с ужасною болью. Часто днем снимал с себя одеяло, которое, казалось ему, не так было надето. Вечером, когда у него обыкновенно развивается охота говорить, упоминал он, что будто третьяго дня был у него спор с Анной Козьминишной о каком-то деле, которое она хотела унести к себе домой, к Анне Степановне, то папаша говорит о себе, что он удержал его. Это рассказал он на мои вопросы, на следующую речь, сказанную при снимании с себя одеяла, о чем упомянул я выше. „Снимите с меня все, сказал он: мне дадут другое белье“.-П. И. Метелкин, посетивший больного предложил симпатическое лекарство от пролежней: „положить под постелею больного два полена сосновых дров“. Исполнено. Посмотрим, что будет.

22. В ночь на cиe число проснувшись часовъ в 11 и оправившись через страдания от недостатка мочи, спросил: что за страшное явление? Я спросили: какое?-Несколько времени не отвечал он на это, потом спросил: что за фамилия Арцыбашева?-Я сказал: это фамилия одного писателя.-Вот-он, сказал папа, пришел ко мне, весь огненный и нападает на меня. Хочет сронить меня к себе в яму. Обороти меня к стене, чтобы он не столкнул меня в яму. – Я старался разуверить, что врага такого здесь нет, что против угрожающих ему врагов самое лучшее opyжие крест и молитва сам повторял прот[ив] их краткие воззвания к Господу Богу, Божией Матери, и предлагал обращаться к Ангелу Хранителю.– Но папа долго и после того повторял эту фамилию, говоря: Арцыбашев нападает,-Арцыбашев одолевает. Прогони Арцыбашева, это диавольское навождение.-Сознание папаши не только в этом, но и во всем прочем тогда было очень смешанное. Его мучил недостаток течения мочи. Спрашивал еще папа меня: а где твоя квартира? И когда я сказал, что в соседней комнате, сказал: далеко. Ночь вообще была весьма беспокойна. По утру явился, по приглашению, о. духовный для приобщения Св. Тайн. Папа об этом был предварен только за час и встретил известие не с большим расположением. Говорит, что к этому надлежало бы более приготовиться: приобщением шутить нельзя. Этою несвоевременностию он был встревожен и во время самого принятия таинства. И вообще весь этот день был неспокоен.

3 часа по полудни. Натерли вином всего.-Начало показываться забытие (слово неразборч.) с бредом. Состояние более спокойное. „Чем все это кончится?-спрашивает больной. Кушал что-либо оч[ень] горячее.-Во сне часто призывает Христа Спасителя. Пробудился в 40 минуть 4-го часа. И тогда же принял в первый раз лекарство (микстуру), не без сопротивления вначале. Жаловался, что озяб.-Доктор Ник. Евграфыч Щепетильников сказал, что это расстройство в душевных силах произошло вследствие задержания мочи, от того, что моча стала всасываться в кровь. Достигнуть прежнего полного самосознания трудно, говорил он: это не горячка, продолжающаяся известный срок. (По окончании визита, наедине сказал мне на вопрос мой, что положение папаши более опасно, чем не опасно; что это явление довольно обыкновенное в ходе болезни и обыкновенно предваряет решительное ее окончание).-Через 25 минут после первого принятия лекарства было на-низ. При этом папа снова вышел из своего экзальтированного состояния, как и давича часов в 12, то есть упал временно в силах до чрезвычайной степени, но дух пустословия, это новое ненормальное состояние его болезни не прекратилось, и снова показались необыкновенная энергия и в голосе и в движениях.-Но лекарство папа принимал только до 3-й ложки, более-решительно отказался, впрочем ввечеру, часов в 9-ть принял еше одну ложку из стакана. „Болезнь моя, говорит папа, называется Братчики”.

23. В начале ночи больной наш соснул с час. Ночь провел больной в принужденном спокойствии, после того как мама сильно настояла на том, чтобы больной не препятствовал своими разговорами спокойствию других.-И днем был покойнее вчерашнего. Но в теле более и более слабость!-Откуда это терпение в более покойном, хоть и менее духовном состоянии? Я думаю от действия микстуры, которая довольно значительные произвела очищения.-При всем том часто исторгались стоны, вопли от сильной, по временам рези (в пузыре?), и к сожалению иногда нескромные изречения и выкрикивания. К концу дня стало плоше. Многих не узнал, или, правильнее сказать, наперекор не признал теми лицами, которыми они в действительности есть и к нему самому весьма близки, напр., Анна Сергеевна, Анна Кузьмин[ишна], Вас. Гр. Румянцев.

24. Ночь спал лучше предыдущей. По утру был А. М. Пошехонов. Вместо всяких лекарств предписал употреблять бульон или навар из круп, пить миндальное молоко. Раздражительное состояние в папаше он объясняет из скопления мочи, которая не имела выхода. Кажется, это вернее объяснения Щепетильникова. Старец, обрадованный свиданием с своим доктором, сначала охотно последовал его советам. Раздражительное состояние прошло (слава Богу).

Во второй половине дня особенно усились болезни от затруднительности мочеиспускания. Стенания и вопли ужасные. Нужно было во второй раз искать помощь Пошехонова, но дома я не застал его. Отложил до завтра. Прекрасны его чувство и выражения среди страданий⁷... Часто в дремоте слышались отрывочные чтения из акафеста Богоматери.

25. Ночь беспокойна. Дважды сказал он: умру скоро- жить мне недолго. Страдает от мочезадержания ужасно. Пошехонов прописал для успокоения беленное масло на нижнюю часть живота, велел просить доктора Павлова о выпущении мочи клистиром, но тот, находя пузырь пораженными параличем, а не в воспалительном состоянии признал это бесполезным и даже неудобными. Близок конец старца нашего...

Дневник мною оставлен в состоянии забытия

26. Ночь прошла довольно спокойно, впрочем не без сильных выкрикиваний, когда открывалась нужда мочиться. Последние часы ночи, 3-ий и половину 4-го я провел у кровати больного. Он был совершенно спокоен, как будто присутствие живого человека останавливало в нем всякое чувство болезни. Ныне назначено еще раз приобщить болящего.-Господь привел совершить это пожелание. Кажется, папа довольно этим был утомлен. От того случилось, что часу в 11 дня едва не признали его уже отходящим из сего миpa. Часов с трех до семи действительно он был слаб, потом свежее.

27. Ночь провел довольно спокойно. Рассказал: пора домой.

Июля 28. Ночь была беспокойна, папа часто был тревожим своею мучительною болезнию. Часов с двух до пяти я сидел при его кровати и даже дремал, склонившись на его подушки со стороны. Часто ночью он повторял, кажется не всегда с самосознанием, некоторые отрывочные выражения из канона Богоматери и из акафиста. Утром, когда я спал, а сидела с папашей сестра, он сказал ей: как бы хорошо было умереть в день св. Богородицы.-За позднюю обедню ходил я в собор. После обедни, когда прихожу домой, сказывают мне, что по слабости папаши-послали за духовным отцем, чтобы пришел еще раз напутствовать его Св. Дарами. Вскоре действительное явился приглашенный священник. После приобщения Св. Таин, мамаша просила его (тихонько) прочитать и молитвы на исходи души. Папа все слушал, не спрашивая и не возражая. Когда отец духовный удалился, мамаша предложила папеньке благословить нас, и папа приняв образ Божией Матери Феодоровской, благословил им меня, сестру, Олиньку и заочно прочих внуков. Вообще он был тогда слаб, но мы думали еще, что он проживет с нами до ночи. И после обеда еще предполагали⁸.

[1859 г.]

1. Скажи Ректору, что я начал читать статью его об исхождении Св. Духа. Статья хороша. Только он слова, напр., Григория ab utroque объясняет несколько ухищренно.-Но нужно-ли, указав на другие места его сочинешй, сделать оговорку, что тут, на этом месте можно считать ab utroque сомнительным, и при этом сослаться на Бадера, который в книге: „Католицизм без папства” указывал на какого-то издателя творений Григория Богослова, что он прямо говорит опять, что поправил в некоторых местах его слова... Впрочем как хотите.

2. О Ф. А. Сер. сказал, что не отвечал частию по множеству дел, частию потому, что он еще кажется мало служит... Я указал на то, что он уж много прошел планов. Владыка заговорил о магистрах не умеющих писать проповеди. И заметил: время еще не ушло.

3. Книгу Петра С. хотел скоро от себя сдать.

4. Труд Капитона Ив., кажется, согласен представить в Академию наук. Сказывают, что дадут за него премию. А что касается до печатания на счет синодальный, то не очень на это можно полагаться.

18 ноября 1859 г.

„Видно наступило время, когда надобно открыто бороться, как в первые времена, не пользуясь покровительством светской власти; но гонимая ею церковь должна была бороться с язычеством и защищаться сама собою: так и ныне должно бороться с человеческой мудростию. – От этого сейчас перешел Владыка к делам Константинопольским.

Припомнили о протесте геронтов, об ответе нам патриаpxa и народного собрания. Общественное мнение также против геронтов, но в Афинах напечатано, что русский Синод поддерживает геронтов. Не знаю, что там делают (Архим. Григорий да Лыкарев).

Я подавал мнение, чтобы Синод, получивши список протеста геронтов, не отвечал им сам, но только написал бы им первенствующий член Митр. Григорий и против только выраженного сожаления о возникшем разделении.

Министр иностранных дел, уже, минуя Синод писал прямо ко мне, и я послал ответ с уведомлением в письме графу: важно: но от него никакого ответа нет.

А министр мне отвечал, что он весьма рад, что совершенно согласен с моим воззрением на дело, и что если смеет изложить свое мнение, то полагал бы только, чтобы геронтам вовсе не отвечать, но написать патриарху.

– О возвышении оклада дозволил представить записку.

1860 г.

3 сентября. По поручению Владыки я имел честь объяснить Высокопреосвященнейшему Архипастырю нашему, Владыке Митрополиту Московскому, мысли Вашего Высокопреосвященства о мерах к улучшению наших духовно-учебных заведений. Он пожелал видеть их изложенными на письме и приказал сделать для себя список представленной мною по этому случаю записки, которая вполне извлечена из данных мне Вашим Высокопреосвященством полулистов.

После прочтения сей записки и моих личных по некоторым вопросам объяснений, Его Вы-ство, отпуская меня в Академию, изволил сказать, что мысль его о содержащемся в записке еще не вполне определилась, что в настоящее время, по причине скопления дел и немощи телесной, препятствовавшей ему и служить в некоторые из миновавших праздников, намерен он заняться ближайшим рассмотрением записки, по времени сообщить свое мнение об изложенном в ней плане преобразования наших средних и низших училищ.

Высокопреосвященнейший Владыка! Не вмените в вину мне, что не могу я сделать более. Желание Ваше-привлечь святителя Московского к участию к рассуждению о наших учебных заведениях, как такому делу, которым в настоящее время неотложно надлежит заняться,-было передано мною в тех самых и глубокоискренних выражениях, в коих сами Вы, Высокопреосвященнейший Владыка изволили изъяснить мне. С своей стороны, сколько мог, я старался раскрыть положение наших дел. И надеюсь, что маститый архипастырь не напрасно взял себе срок.

Пользуюсь настоящим случаем, чтобы принести Вашему В-ству нижайшую благодарность за благосклонное внимание Ваше ко мне. Никогда не забуду я Вашего терпения в выслушивании всяких моих пререканий, в неутомимой готовности разрешить всякое мое недоумение. Господь да благопоспешит Вами начатый пересмотр наших учебных нужд и мер их удовлетворения благополучно окончить и привести наши духовно-учебные заведения в ближайшее соответствие настоящим потребностям Церкви.

Ректор Московской Духовной Академии Протоиерей А. Г. пред возвращением своим к месту службы, в первой половине наступившей недели покорнейше просил дозволения представиться Его Сиятельству, Г. Обер Прокурору Св. Синода графу Дмитрию Андреичу, имея в виду объяснить на месте, устроить в здании Академии церковь для Академического Богослужения на иждивение почетного блюстителя Толоконникова и просил разрешения на некоторые по сему предмету вопросы.

Р. Пр.

№ 41.

Квартиру нашел в гостиннице на углу Невского Проспекта и Лиговки, в гостиннице Иванова, № 3.

Послал 10 февраля 1864 года:

1., можно ли церковь устроить в чертогах без доклада Государю Императору.

2., можно ли-без представления в Св. Синод.

3., можно ли надеяться наградить храмоздателей.

Мысль об ограничении каждой епархии в содержании духовных училищ своими только средствами а) не допускает учреждения семинарий там, где средств этих недостаточно. Напр., в Астрахани, да может быть и во многих других епархиях, где сборы свечных сумм недостаточны. б) не допускает контроля, надзора за ходом дел учебных в разделенных епархиях. Нельзя поручиться, что у всякаго начальника епархии найдется довольно свободного времени, чтобы ближе заниматься учебною частью, т.-е. не только преподаванием наук, но и приготовлением средств к содержанию училищ. Все ли будут довольно бескорыстны, чтобы не употреблять собираемых сумм на другие предметы, или счастливы на приобретение бескорыстных исполнителей. Все ли довольно образованы, чтобы вести все духовенство по своим путям?-в) даст видеть везде раздробление и ничего соединяющего. У нашего юношества не будет в виду ничего сосредоточивающего различные части огромной Церкви. В пользу удаленных частей могут быть сделаны исключения, но общее распоряжение должно быть одно: одна сила, одно правило…Образование должно отразиться и в жизни. И здесь будет тоже разобщение. И центр единства русской церкви, Св. Синод, потеряется из виду. У французов, если каждый епископ и занимается отдельно своею семинариею, то в веровании Церкви есть еще высший центр, все собирающий к себе одному: это папа. У нас же что? г) Что станет с Академиями? Им на что, на какие средства содержаться?

Отдельное образование полных учебных заведений, в роде духовных гимназий, а) требует лишних расходов, б) лишает целый курс духовного элемента. Теперь в продолжение всего учения в семинарии воспитанник в каждом классе, при занятиях другими науками, не оставляет знакомиться с какими либо частями собственно церковного образования. Тогда этого не будет.

1860 Г.

Сбор свечной прибыли увеличивается в соразмерность с уменьшением числа церквей и увеличением числа прихожан. Чем меньше церквей, но более при них прихожан, тем более можно надеяться [на] возвышение свечной прибыли. Чем более церквей, тем более сгорает воска для собственного их употребления.

Не определив число учеников и между ними содержащихся на казенный кошт, не имея понятия о вместимости имеющихся долгов для помещения классов и учащихся, не установив окладов учащим и не расчислив, сколько должно быть наставников и параллельных классов, словом-не составив сметы всех расходов на содержание учебных заведений на предполагаемых основаниях, нельзя и не спрашивать епархиального начальства, согласно ли оно принять все эти расходы на счет своей свечной прибыли, но сказать решительно, что такая то епархия может это сделать или не может.

Опасность удобства выхода из наших учебных заведений в светское звание и службу в некоторых епархиях, напр., в Иркутской. По новому плану она увеличивается самым сокращением курса учения для получения чина.

Строго говоря, в нынешнем плане нет строго „общего образования“, к нему многое прилагается ближайшим образом относящееся к духовному образованию, как-то: чтение Писания.

Не полезно ли было бы разделить собрания Комитета на малые и большие или полные? Первые, состоя из немногих членов, постепенно подготовляли бы работу, обслуживали вопросы, составляли проекты решения их, а по истечении известного времени предлагали бы продумать или на общее рассуждение в полных или больших собраниях.

–                   Idem не полезно ли было бы разделить между членами Комитета предметы, о которых нужно трактовать с тем, чтобы каждые двое предложили свои соображения о той или другой части училищного устройства? Малый Комитет предварительно обсудил бы их в своем собрании и потом передал на общее заключение.

–                   Idem, не нужно ли вести записи обо всех предметах рассуждений и о полагаемых решениях, если не тут в собрании, то на дому и при каждом новом собрании наперед прочитывать постановленное в предшествующее заседание, и исправив, если нужно, записанное, переходить к дальнейшим предметам рассуждения?

–                  Idem. Не нужно ли более держаться установленной формы для общих собраний, предварительно выспрашивая частное мнение каждого, и потом уже высказывать свое решение, а не смешанно говорить о том и о другом, прерывая рассуждение без заключительного вывода?

–                   Нужно ли совсем изгонять математику? Тогда не нужна она будет и в Академиях.

–                  Нужно ли совсем опускать язык Еврейский?

–                  Нужно ли совсем опускать полемику? Особенно против раскола.

–                   Отчего духовенство более достаточное не отдает своих детей в духовные училища?-Часто от неудобства воспитать их вне дома, за глазами, без надлежащего присмотра.-„Общие квартиры необходимы”, хорошо вверить их, если угодно, самому духовенству. Пусть принимаются взносы не только деньгами, которые бывают в иных местах дороги, но и материалом. Наверное, ни один поставщик не будет вернее доставлять.

Bсе сознают, что преобразование главным образом требует воспитания духовного юношества. Могут быть изменены, расширены или сокращены, программы.

–                  Нельзя ли постановить, чтобы вышедшие из семинарии до окончания полного курса поступали на государственную службу с правом на утверждение в чине через три года, если принадлежат к первому разряду?

–                  И прежде много уходило из духовного звания, а теперь будет уходить еще более, потому что двумя годами или даже четырьмя сократили срок на первый чин.

Нужно бы дознать:

1.                 Что сделано вследствие требования указа 26-го июня 1808 г., напечатанного при Начертании Правил, стр. 110, по предмету свечной продажи?

2.                 Как образовалось существующее положение о свечной прибыли?

3.                 Имеют ли, и какую имеют силу §§ 115 д., 147 а. б., и 151 Начертания Правил?

4.                 Как образовались оклады магистров и кандидатов?

5.                 Когда и почему Коммиссия Д. У. отказалась от ежегодного ассигнования 2,000,000, назначенных ей указом 26 июня 1808 г. (Начерт. с. 13), на содержение училищ и причтов.

О сельских учителях.-Не пойдут семинаристы, потому что занятие не дает жалованья. Правительство не дало денег на это, потому что не 20,000 потребовалось бы, а около 3,000,000 руб. А по министерству всего расходов 7,000,000.

Говорил я, о недостатках конкуренции при строго контрольном числе учеников; 2, о незаконных отпусках сельских учителей. Против 1-го указал на параллельные классы, которые предоставляется открывать духовенству. Против второго указал на множество безместных во многих Eпархиях, напр., Тверской до 1000 ч., Тульской 400, Московской много.

Штаты для семинарии недостаточны, составлены по большей части по теперешнему положению семинарий.

Скажу по глубокому секрету. Здесь повторяется дело о переводе Св. Писания на Русский в том же виде, как в 1842 г. было. Только вместо Серафима-Киевский Ф., вместо Афанасия-Антоний; но это дело повелено передать на рассмотрение Московского Владыки. Вероятно узнаете вы все подробности от него. Толстой хотел то же сделать, что Протасов. Да слава Богу, хранящему церковь, предупредили его.

В феврале 1867 г. было докладываемо мною в Москве.

1.                             В члены конференции

Пр. И. Рождественского.

Пр. А. Невоструева.

Пр. Плат. Капустина,

Пр. Ипполита Богословского.

2.                             Об ордене А. Толоконникову.

3.                             О церкви для Академии.

4.                             О пересмотре Устава для Академии.

Замечания на книгу Ростиславова.

1.                             Спросить о деле к избранию и, приняв во внимание рассудительность о.о. протоиереев и их занятия по службе епархиальной и частные труды, предложить избрать 1) прот. И. Рождественского, 2) пр. Ал. Ключарева и 3) пр. Невоструева или И. Богословского.

2.                             Не изъявил согласия. Есть дела более важные, для которых нужно будет ходатайство.

3.                             Также. Нет надобности.

4.                             На разделение истории от математики согласился. Удивляется поспешности. Не расположен к значительным переменам.

1867 г. 29 июля. Разговор с графом Д. А. Толстым о семинариях.

-Хорошо вводятся перемены, как пишет Сергий. В Костроме еще лучше, чем в Рязани. Только в Нижнем духовенство почему то слишком было возмущено слухом, будто их детей не будут принимать в семинарии.

На вопросы как нравятся эти реформы? – я отвечал: хорошо, что духовенство призвано к участию в воспитании своих детей и заинтересовано этим делом, но надобно опасаться, чтобы оно не было слишком подавлено требованиями взносов при его скудных средствах. – Отвечал: нельзя оставить духовенство в таком положении, нужно дать ему средства⁹. Заметил мой собеседник, что не согласен с нашим О. инспектором и Киевским. Произошло из-за отделения богословского курса от гимназического и [из]-за исключения из гимназического курса всех предметов богословских.

Нужно было при преобразовании спасти семинарии, чтобы они не слились с гимназиями. Государь, наслышавшись всего дурного о семинариях, говорил: зачем тебе их беречь, у тебя есть гимназии? Публика также была предубеждена против нас не только такими газетами, как, Голос, но и Москов. [Ведомости] с Москвой.

Читали статью в Моск. Нед. о духовенстве и об училищах. Тут много нелепого говорится, напр., нужно искоренить д. сословие (указы потребовавшие преподавания новых языков в училищах).-Эта газета стоит за отделение богословского курса совсем от семинарии и преподавание его только в Академиях. Как это неудобно по нынешнему положению? Академий потребуется более, чем университетов. Нужно будет студентов обложить платою за образование...

Жаль, что Академии помещены неудобно: в С.-Петербурге Академия на краю города, Ваша-в Посаде; Казанская за городом, Киевская-неближе к центру города.

Рассуждал о реформе в Академ. Начнутся зимою. Комитет не объявлен. Что для нас непонятно – мнение С.-Петербургской конференции об исключении некоторых общеобязательных предметов из курса Академического, так словесности, истории.– Приметил, что Обер- Прокурор этому сочувствует; говорил, что на классе Русской словесности учат Бог знает чему. Я указал на естественную пользу, которую может она принести для утверждения здоровых начал вкуса и критики. А (у) вас более Обер-Прокурор нападал на математику. В Академии она будет не нужна, потому что в семинарии много ли будут заниматься? Указал в новых условиях на несовместимость избирательных начал и самоуправления с самовластной волей Архиереев: ничего помирятся.

Говорил-о составе нового Д[уховно]-У[чебнаго] Комитета; доволен им, но еще не достает двух членов-ревизоров:-об Академическом правлении, равно и предложении, сделанном А. Ф-чу.-Какое удобство для обмена этого комитета со состоящими при митрополитах! Издадим правила, чтобы назначенные на содержание ученика 90 руб. все, расходовались на одного, а не делились, как бывало прежде. Издадим еще правила в разрешение различных недоумений, известных из настоящих недоразумений.

Трудно было составлять Устав семинарии, потому что нужно было обнять нужды духовенства всей России, и нельзя было трактовать Архиреев, как чиновников семинарии. Это не то что гимназии по отношению к свет[ским] гражданским начальникам. Устав Академии будет легче.

Теперь уже не просятся из наставников семинарии в светские гимназии.

Спрашивал о затруднении для Академии приготовить для себя наставников. Соглашается на предварительное приготовление их среди домашних занятий. При этом проговорился: когда будем держать по магистру, тогда окажется, как он занимался, Академии могут меняться своими готовыми стипендиатами.

[1869 г.] 3 февраля. С утренним поездом приехал я в Москву. Здесь объяснилось, почему Обер-Прокурор непосредственно от себя относился к Преосвященному Леониду с предложением ему кафедры Нижегородской: это было сделано по личному побуждению Государя Императора, который приказал Обер-Прокурору о том написать и Преосвященному. В отношении Обер-Прокурором было указано на нужды епархии, имеющей довольное расположение и „требующей достойного Епископа по самостоятельности управления и на виды большого возвышения в будущем“. Прибавлено, что Обер-Прокурор сносился и с Владыкой. Отношеше писано от 22-го января.-Но Преосвященный Леонид отказался от предложения, указывая на свои недуги и на прежние свои отречения от подобных предложений,-и просил себе временного отдохновения, или в Саввином монастыре, которой, как он выражается, не соединяется с викариатством, или в Дубенском.-В настоящее время Преосвященный получил уже извещение, что Государь милостиво принял его нежелание быть на Нижегородской кафедре. И мне поручили благодарить святителя, который получив сведения от Преосвященного о собственном отказе с своей стороны благодарил, что он хотя ищет покоя, но не теперь еще.

Поручил Преосвященный спросить Владыку, к какому времени нужно приготовить ректорам свои замечания на Устав.

–                   Сданы книги в Ригу кн. в контору компании Надежды 3 февраля за № 60, 276, в одном ящике, ценою в 500 руб.

–                   К Саше посылал, но он на дежурстве. Видно не придется мне с ним повидаться.-Нет, виделись пред отъездом из Москвы.

24 февраля. Понедельник. Утром был у Ректора Академии И. Л. Янышева. Занимались примерным распределением часов дня наук, преподаваемых в Академии. Потом у Сергиевского. Сказывал о решении по делу Беликова. Я упросил не делать ему выговора со внесением в послужной список. Тут узнал о назначении по 200 руб. нам, приглашенным в заседания. Вечером в заседании комитетском. Прочитал журнал 14 числа и следующих двух собраний наших. Далее начались пересмотры замечаний Преосвященных на Устав относительно власти Архиереев. Прискорбно было видеть слишком легкое отношение к таким вопросам капитальным. Пр. Нектарий вырывал что-нибудь из лежащей пред ним тетрадки, напр., о дополнении указаний дела Духовной Академии, об ограничении власти архиерейской, о правах Совета, о влиянии Архиерея на утверждение ученых степеней. Университетские члены Комитета особенно восставали против последнего; и когда собирали голоса, только четыре оказалось, в том числе мой и Ректора Киевской семинарии в пользу удержания прежнего нашего порядка. М. И. Богословский д. грубо относился к этому вопросу. Сергиевский – сказал: „в пользу Архиереев, а впрочем с большинством”. Ректор Янышев против влияния Архиереев на ученые степени. Как видно, он очень что-то не расположен к нашей иерархии, толкует, что обстоятельствами вынуждены будут отступиться от монашества в Архиереях. Грустно. В этом смысле он высказывался ныне утром, когда я был у него. Нельзя же будет, говорил, поручать должности Архиерея каким-нибудь простачкам.

25 февраля. Вторник. День отъезда из С.-Петербурга. Слава Богу! Был у Владыки. Сказывал он, что в Воскресенье призжал к нему Обер-Прокурор по поводу записки (см. мою запись 6 февраля). На первую совершенно согласен, и никакого затруднения не находит. На вторую возражал, что земства отказываются от наших учителей; имею пять отзывов такого рода, да и сами нейдут. Но если поставить правилом, чтобы ранее 25-ти лет их не производили в священников; а прежде еще проходили должность причетников или сельских учителей, то затруднение устранится. Между тем Архиереи постараются сладиться с начальством земств.-На третью-об этой, говорит граф, много спорил с покойным М-м. Теперь еще неудобство. Может образоваться в Малороссии, в других окраинах-партии, и целое раздробится. У меня больше мысли-к общему собору. Об этом надобно постараться. На четвертую-очень хорошо, только почему-то исключаются женские монастыри? У меня видно, кого собирают они к работам. На пятую. Избрание жребием показалось необыкновенным. Но Владыка указал например Тихона Свят. Шестая-о воскресных беседах с детьми – очень рад. Должно сделать! Можно-ли со всеми? (при этом Владыка указал на соблазнительное последнее избрание в епископы. Граф отвечал: уж лучше и не говорить)... Слава Богу,– кажется, лучше будут почитать нашего Владыку.Был перед отъездом у Обер-Прокурора. Граф благодарил за участие в Комитете: говорил о предложенном распределении наук; сомневался, что не примут вполне его предначертание.-Теперь у меня много математиков, но на языки людей еще недостаточно. Даже на Русский язык мало учителей готовых.-Говорил, что нужно убавить автономии; что в университетском Уставе много есть не полезного, что неосторожно усвоено новым нашим Уставом. Я указывал на вчерашнее заседание; о множестве утвержденных в степенях. Граф сначала отстаивал, потом однако же сознался, что Архиереи, как блюстители Православия, имели право на это обращать внимание. Теперь же будет ли это через консистории?-Говорил о несогласиях, о кумовстве у Синодалов-в некоторой их части.-Говорил о приготовляемых окладах для консистории; ныне ассигнуется до 200, а предполагали до 600, так что секретарь будет получать по 1500 р., члены четыре по 500 руб. В заключение отпуская благодарил снова за то, что будто бы был полезен своею опытностию и добротою.

От графа зашел к Николаю Александровичу,-говорили о том, что мне во вчерашнем заседании не нравится.

8 июня. После утрени на Духов день Владыка призвал меня к себе, говорил о судьбе поданной им записки о недостатках в нынешнем Семинарском Уставе. Кроме этой записки, составленной ректорами семинарии, он кратко в письме к Обер-Прокурору снова сделал указание этих недостатков, с некоторыми от себя дополнениями, как-то: о значении духовного воспитания для Церкви и о готовности своей половину дел консисторских передать духовным мировым судьям, с тем, чтобы, было удобнее заниматься приготовлением лучших служителей Церкви.

Для рассмотрения этой записки и письма назначено было особое заседание не в Присутствии Св. Синода, а у Новгородского Митрополита, где собрались все члены Синода с Директором Канцелярии Обер-Прокурора- Сергиевским. Протопресвитер Бажанов первым своим появлением уж и дал разуметь, чего нужно было ожидать от этого заседания. Явившись в Собрание, он выразил крайнее неудовольствие на то, что его оторвали от наслаждения прекрасным весенним временем в Царском Селе: „Что за важное такое дело заставило собраться? Донос что ли на Св. Синод?» И потом, когда открылось чтение письма и записки, только один он делал привязки к словам, более других делал на них свои замечания, колкие и обидные, так что Владыка наш нашелся вынужденным сказать: „выражения оставьте; отберите их особо и судите за них меня и присуждайте к чему угодно, но не оставляйте дела без внимания. По временам делал некоторые замечания Исидор, в роде того, что: горячиться не надобно.-Митрополит Арсений ничего не говорил, но на колкости Бажанова отвечал сочувственной улыбкой, с миною какою-то презрения отнесся к лицу Московского. Прочие все молчали, ни духовные ни светские ничего не говорили, только Василий Полоцкий что-то сказал в пользу Владыки.

После оговорки должной,-Владыкою Бажанова, он не переставал восклицать: жалко,-как жалко, что так выразился,-ах как это жалко!..-Митрополит ему снова сказал: оставьте сожаления, судить меня можно за эти фразы, но скажите, дельны ли замечания.-Вся записка прочитана в одно заседание весьма бегло, без всякого рассуждения о предметах, которых она касается. Ни Макарий, ни Рождественский, ни Обер-Прокурор ничего не говорили. И положена резолюция: Синод видел эти недостатки, но не было средств их исправить (и еще что-то, что Владыка не припомнит).

Киевский прежде сам говорил нашему Владыке, что нужно настоять, чтобы спрошены были мнения всех Архиереев. В заседании, когда наш Владыка указал на эту меру,-ему возражали, что это поведет к нарушению повеления Государя,-не оглашать этого дела. И несмотря на то, что Владыка по разным случаям три раза заявлял это свое требование и в устранение гласности предлагал совсем не упоминать о настоящем поводе; а воспользоваться каким-нибудь другим обстоятельством и предложить вопрос-этого требования никто не поддержал. И Киевский ни слова не сказал в защиту его.

Не через много дней (дня через два) составлен был протокол по этому заседанию, но не для М. Исидора, а в Синод (Исидора не было). Подлинные подписи протокола с выше указанной резолюцией первый подписал Киевский. Наш Владыка сперва отказывался подписать, но Киевский его склонил и рассуждал, что протокол некому будет рассматривать, как тем же членами Синода, что разделение Синода может сделаться-гласным и подать повод говорить раскольникам, что вот, как скоро раздалось в Синоде слово правды,-Архиереи сами между собою перессорились.-Уступил. Но Владыка требовал, чтобы дали ему копию с этого протокола: ему обещал Обер-Прокурор, но до сих пор не присылает. А заседание по поводу записки было 6-го мая.

Киевский после выражал неудовольствие, зачем предварительно не показали ему записки,-между тем сам доставлял ему материалы для нее.

Обер-Прокурор стал особенно внимателен после того ко Владыке. И при рассмотрении Академического Устава, пользуясь рассуждениями нашего Владыки, объявил себя против выборов Ректора Акад. Конференциею и против предоставления всех дел Совету, хотя в последнем случае он указал на затруднения от этого происходящие в университетах.

26 июня. Прежде смотрели мы на экзамены снисходительно; врали-требуем говорить правду.

Heмногие отвечали удовлетворительно, один только хорошо; а то сбивались, переходили из одного вопроса в другой, или давали отрывочные ответы. (Я заметил, что это было только с одним).-Уроки преподаны верно, но нужно заботиться, чтобы они были больше усвоены студентами: нужно овладевать их мыслию и посредством строгого логического изложения уроков. Бывало прежде, рвутся студенты отвечать на частные вопросы. Ныне стоят рядом и ничего не говорят. И в Вифании вызывают к столу по двое: а вы вызываете по трое. Предваряйте студентов, что могут спросить отметки будут присылать светских, чтобы ревизовать Академии, а тогда они, чтобы показать свою внимательность, постараются воспользоваться всякими недостатками.

Студенты говорят тихо, не слышно публике;-один все протягивает звуки, соединяя теми слова.

Слабы успехи студентов от того, что читают много постороннего и занимаются посторонним, пишут в журналах духовных.

Прежде к концу курса приготовляли какое-нибудь сочинение в печать. Ныне перестали это делать.

Вечер того же дня.

Не совсем неправду „Колокол” говорит, что покойный Государь столько наделал генералов дураков, что и на 100 лет их хватить. Все они заслоняют теперь другим дорогу.-Хвалился покойный Государь, что сделал он военным министром Вас. Долгорукого. Что за министр? Сделал министром Панина, взял его из каких-то агентов наших в Греции. Что вышло? Человек со сведениями, но упрямый.

30 июля. Часу в третьем, по прибытии от Владыки заходил Обер-Прокурор ко мне. Говорили о естественных науках, в их связи с богословскими, и о затруднениях при определении наших воспитанников по новому порядку; о ревизиях специалистов через Академических наставников, о Bopoнце.

31 июля. Поручения о собрании сведений относительно соборов: когда? где? По какому случаю? состав лиц и способ действования на соборе? где cведения?

10 сентября 1869 г. усмотрены мною в нетрезвом виде Фирс Вересов, Сергий Солнцев и Ив. Владиславлев. Первый особенно был нетрезв. Так как первый из сих студентов замечен в этом пороке уж не в первый раз, то ему объявлено, что он будет снесен во второй разряд по поведению. А последними двум сделан мною выговор.

Тогда же примечен не совсем трезвым и студент младшего курса Дмитрий Люберзкий. Ему тоже сделан мною выговор.

13 сентября. Сделано замечание студенту старшего курса Николаю Никольскому за то, что он поздно явился после вакации, под предлогом болезни, о которой не представлено им докторского удостоверения.

16 сентября. В восьмом часу вечера, проходя мимо чайной комнаты младшего корпуса, услышал кого-то играющего на скрипке, нашел там за скрипкою студента Георгия Рейс и сделал замечание за несвоевременные игры.

– Тогда же по случаю пропуска дежурства старшаго Безроднина призвал его к себе, в присутствии явившегося ко мне с донесением по курсу дежурного Николая Иванцева, сделал Безроднину замечание за то, что он самовольно уклонился от исполнения своей обязанности по должности старшего, и прибавил, что так как (у него) должность письмоводителя, приличествует ему должным образом заниматься делами студенческими, а так как он не выполнил обязанность старшего, то пусть он не считает себя письмоводителем и перейдя на жительство в номера студентов, что на его место переведу я в Правление другого студента, с тем чтобы он был старшим, хотя и не будет письмоводителем.

1869 г.

23 сентября. Владыка говорил, что Обер-Прокурор, ныне летом бывши в Москве, снова заявлял свое согласие на учреждение Собора, только не вселенского наперед, а Русского, состоящего из одних русских Епископов,-но не соглашается ни за что на разделение Русской области церковной на округа и учреждение местных соборов. Это разделение, по его мнению, может вести к распадению, с отторжением, напр., округа Виленского, или Малороссийского, или Грузинского. Обер-Прокурор прибавил, что „и Государь ему говорил: не торопитесь с этим делом; и я ему ответил, что ни я, ни митрополит того не требуем скоро”.-Затем на последние слова Владыка сказал, что Обер-Прокурор его одного только имеет в виду между желающими Собора.

Для учреждения Собора предварительно нужно, чтобы Синод составил вопросы и объявил Епископам для обсуждения и чтобы эти вопросы были предметом свободного рассуждения в духовной литературе, чтобы занялись ими pro или contra все Академии и даже светская литература.– На первый раз не нужно задаваться многими вопросами. Поместные соборы могут явиться у нас впоследствии всероссийскими; когда признаны будут необходимыми, тогда государство не решится отказать в них Церкви.-Нужно бы кого-нибудь послать на собор будущий Римский для наблюдения за внешним порядком на этих соборах.

Обер-Прокурор говорил, что он составил записку и непременно подаст ее Государю,-о назначении духовенству приличных окладов и учреждения для этого налога с земли,-что этому противятся теперь, но будут вынуждены сделать это, когда и в духовном звании с уничтожением теперь сословности, выходить будут более и более, а вступать в него, по причине бедного содержания, посторонние не будут. Я сам, как дворянин, – прибавил Обер-Прокурор,-должен в будущем платить 30-ую часть из своих земель в пользу духовенства.

Вообще Владыка заметил, что после известной истории с запискою о семинарском Уставе он видит в Обер-Прокуроре более уступчивости. В последнее время, когда читалось о соборах, Обер-Прокурор прямо сказал, „что сам он готов убавить свою власть, если будем на пути. Мне уж, говорил он, надоело самому читать всякие бумажки! Я уж много передал Товарищу”. Эти слова, прибавил Владыка, побудили меня уж не говорить о возвышении власти первенствующего в Синоде, с тем чтобы на нем лежала главная заботливость о делах Церкви. Это должно само собою устроиться с открытием Собора, как необходимое требование.

Пр. Казанский, говорит Владыка, за Собор частный. Но надобно опасаться, что, идя вопреки согласию светской власти, можно не получить ничего.

1869 г. У нас не так, как у католиков, духовенство поступает не со стороны, но само себя воспитывает. В добрых и благочестивых семействах священнических держатся еще добрых дел. Поэтому нет такой усиленной необходимости ограждать воспитывающееся юношество от сообщения с внешним миром, как у латинян.

Бывший у меня протоиерей Казанского собора Михаил Заболотский говорил с глубокою скорбью о беспорядках происходящих в церквах со свечною суммою.

Не нужно ли будет удержать и училища? Где же будут причетники обучаться?

Откуда будут поступать в Академии? Где обучаться правилам жизни священической? Начало духовных училищ во храме св. Ирины, о Поликарпе¹⁰. Планы (лекции). Огласительное училище. Монастыри.

Не слишком ли мало часов у наших наставников семинарий? Не лучше ли иметь немногих, но хороших учителей и хорошо вознаграждать их труды. Их много всяких, и плохо вознаграждаемых. Не известно ли, что некоторые слишком много времени отдают картам и т. п.? А других мало времени для чтения задач. По скольку часов у наставников гимназии.

Годичные курсы вместо двугодичных потребуют двойного числа аудиторий и наставников.

Церковь дает посмертную пенсию своим служителям, принимая на свой отчет содержание и воснитание их детей.

М. поручениe А. Ф. Лаврову-написать-против браков между двоюродными.-Если возьмется, то дать знать Николаю Александровичу.

– Когда пойдет дело о церкви, то написать к Николаю Ал.¹¹

(опущенные места “Дневника”, напечатанного в 34 и 35 книгах Прибавлений к изданию творений Святых Отцев в русском переводе- в 1884–1885 г.г.).

К стр. 972. Запись 1833 г. 6 июня. После точки нужно читать:

„Эта запись одному мне будет принадлежать и одному доступна и известна: следовательно здесь мне нет нужды опасаться никаких осуждений или порицаний за бессмыслицу ли суждений, за неправильность ли ощущений,-кроме осуждений и порицаний собственного ума и сердца-в годы более зрелые, в часы более спокойные.

Пишу что хочу, как хочу, когда хочу.

Ныне чувствую себя легче против вчерашнего: душа спокойнее, но есть какая-то рана, до которой я как-будто еще не касался, но она уже ноет; исцелить ее-значило бы, кажется, подарить меня полным миром. „Эта рана – грех”,-щепнул душе моей кто-то, когда я, дописав предыдущий пункт, остановился подумать, чтобы написать далее. Грех живет в нас: кто его изгонит из теплого логовища, которое находит в нашем сердце, если не Ты, Всесильный Победитель греха и грехородителя?– О, победи же его и во мне; сотвори и меня сосуд Твоей правды!”

В книге 34-ой, на странице 104⁴-ой, с абзаца начинается новое письмо от 26 января. Против подлинника маленький пропуск. Подлинник читается: [января] „26. Довольно времени молчал!—24—го числа был я на проводах о. Евлампия”, и дальн.).

На стр. 127¹³ опущено слово „только”: „Когда рассматривается догмат только как мысль Божественная” и далее...

К странице 129. В дневнике А. В. Горского находится и отдельная (на клочке 48-й) бумажки записка-конспект его недостатков:

„Недостаток каждодневного самоиспытания.

Недортаток молитвы и вообще живого обращения с Богом.

Благопокорливая преданность Господу. Гордость и самомечтательность – и уныние в унижении.

Нелюбовное обращение с любящими меня.

Суетная любознательность.

Лепость в исправлении обязанностей на мне лежащих.

Недостаток надлежащей распорядительности в употреблении д.“ [денег? дарований? достояния?]

К 136 стр. В эту тетрадку дневника вложена записочка след. содержания:

„Господи, помилуй нас! И радость да будетъ о Господе, и скорбь возвергай на Господа. Не поддавайся скуке. Что такое скука? Недовольство своим положением, происходящее от каких-то неопределенных причин. Не допускай над собою господствовать таким представлениям”.

Стран. 1412. Должно читать: послание к Афанасию „было известно... из Макарьевских Четьих-миней, по приложенной при конце их, именно при Августе месяце, статье”...

К стр. 303. В подлиннике запись начинается так:

Письма Михаилу Петровичу Погодину¹².

1840 г.

„Июля 14. Много виноват пред Вами продолжительным молчанием на Вашу просьбу. Обещание, мною данное, не было забыто, но частию не казалось мне столько важным, чтобы нужно было поспешить выполнением его, частию устранялось другими делами. Теперь, когда стало посвободнее, первым долгом поставляю себе исполнить обещанное. Препровождаю к Вам а) список первого слова нынешнего Архипастыря Московского, которым он обратил на себя особенное внимание М[итрополита] Платона, по преданию;-и б) список со приписки в р[у]к[описном] толковании на Пророков, хранящемся в Лаврской библиотеке, с некоторыми замечаниями. Вместе с сим, по поручению о. Ректора, прошу покорнейше принять опыт трудов воспитанников здешней Академии, ныне окончивших курс учения. Позвольте надеяться на продолжение Вашего расположения“.

– А потом уже следует запись Дневника: „Нынешнее новолетие моей жизни”...

Во втором абзаце начало таково: „Вам известно, что ¹³ отличия светских почестей меня не прельщают. Так я смотрю на них не потому, чтобы сердце мое было чуждо всякаго¹⁴ честолюбия“...

Стран. 305³. „виде” оскобить, как редакционную вставку.

Стран. 3054. В подлиннике заканчивается пометкою „26 августа”,-время, когда письмо послано.

На стр. 325¹⁵. Беседы Макария раскрывают „глубокие состояния христианской ¹⁵ жизни”...

Строка 9-ая снизу. Напечатанная книга А. Н. Муравьева не расходится”. В „Дневнике” в скобках читается „какая?-не знаю”.

На стр. 328⁸ следует читать не „Сделан”, а „сделал”.

828: „дети могут обучаться ныне“¹⁶.

На стр. 329. Письмо 5 ноября начинается: „В Коломенской семинарии учился Владыка до класса философского”¹⁷.– Далеe следует читать: „Наставником по этому классу был такой человек, которого скудость постигать мог даровитый ученик”¹⁸.

Строка 13 сверху: Ляпидевский-в Троицкой семинарии: (отец нынешнего протоиерея Ляпидевского). – Что в скобках-не напечатано.

Строка 13 снизу: „я имел”, а следует читать: „Владыка имел желание”.

Строка 11 снз.: „отец мой дал понять”, а не заметить, как напечатано.

Строка 6 сн. читается: „В феврале месяце 1800 г. я прибыл”, а следует: „В феврале месяце 1801 г. он”...

Строка 1 снз. Последнее слово „Я” нужно заменить: „Молодой Дроздов”.

Стр. 330¹; „Рекомендовали мне“-следует читать „ему“.

Строка 3 св.: „Но узнав», а нужно: „Но узнал я”.

Строка 6 св. Читается: „указали мне”, а нужно: „ему”

Строка 7 св. следует читать: „и сам“.

Стр. 17 св.: “Сначала меня не хотели принять”, а нужно: „Сначала молодого Дроздова”... Далее следует поправить в 15 строке, снизу мне, а нужно ему; в 14 строке, напечатано я, а в подлиннике читается он; в 10 строка снз. вместо: „на это ничего не мог бы я отвечать” следует поправить так: “на это ничего не мог бы он ответить”. Первое лицо местоимений на третье переменить нужно: в 7 и 6 сн. вм. я-он; в 5-ой-моими, поставить его ответами, и далее, вм. меня-его, равно как и на стрк. 2 сн.

Стр. 33113 „я застал там, говорил Владыка”..., а не продолжал, как напечатано.

Стр. 332¹. был сердит за бабу ¹⁹ .

Стр. 332з. Конспект поручено „перевести Владыке“-вм. мне.

Стр. ЗЗЗ¹⁶: „сам Евграф, взятый через год по окончании курса“... Подчеркнутое пропущено в печати.

Стр. ЗЗЗ14 „Митр. Платон говорил проповеди сам. Если”, т. е., вместо запятой поставить точку и далее прописную букву.

Строк. 3 сн.: „без соизволения начальства Лаврской Семинарии”.

Стр. 336⁴. „Макарий, как более опытный и старший”, а не старательный.

На стр. 338. В конце письма в скобах нужно поставить: „Надобно спросить, сколько экземпляров издания доставляется Владыке?”

Стр. 3384: „тяжело бороться”, а не нужно бороться.

Стр. 339³; после слово „приступил я к чаше Господней”-пропуск: „при этом мне сказалась особенная благость Спасителя в том, что когда нужно было уж приблизиться к принятию Св. Таин и Крови Господней”...

11 строк, сн. После точки в конце нужно добавить: „Во время всенощной и обедни я его не наблюдал, но...”

Стр. 340⁵. „Я приписывали это недостатку сна”, а не сил.

Стр. 340–342. Предметы разговора обозначены цифрами: 34011–1; 341²–2; 34111–3; 341з-4; 3426–5 H 34213–6.

Стр. 345³. Министр Иностр. Дел... предложил архим. Порфирию, также и в строк. 7 св.

Стран. 345. Конец абзаца: „хотел поставить Порфирия (ездил по Египту, Пал[естине]“.

К стр. 348. Начало первого абзаца страницы кончая словами „и между прочим разсказывал” – редакц. вставка. Подлинная запись такого содержания:

„Митрополит Амвросий тем оказал услугу церкви, что не сдвинулся с места, когда хотели его заменить Феофилактом. Нерасположение к нему началось еще до нашего приезда. Академия его опозорила, чтобы обратить в семинарию). Учители его отвергли. Написали устав для Академии, в котором не дали митрополиту никакого влияния на (на местное.) Академ. правление, тогда как подчинили ему семинарские правления, которые должны были входить с представлением к своим Архиереям, в том числе в С. П. Б. к митрополиту... Эти представления с резолюциями митрополита и могли быть отвергаемы в Академ. правлении. Леониду, моему товарищу, который занимался сочинением о сем под руководством Феофилакта, был к нему близок, я говорил об этой несообразности. Но он уверял, что это сделано только на время. Вот будет Феофилакт митрополитом,-все переменится.-Феофилакт, поддерживаемый Сперанским, был светский человек. Какая бы порча была для дела церкви, если бы такой человек был первым митрополитом! Под его руководством переводимы были студентами рассуждения (сл. неразборчиво), где между прочим проповедывалась эмансипация женщины Хр-м. Я говорил, чтобы по крайней мере не печатали, что это перевод Духовной Академии. Мне указывали на недостатки этой книги даже светские люди; но меня не послушали.-Феофилакта послали обозревать раззоренную Епархию (какую?) и более не требовали в С. II. Б.“

Стр. 3484. государь „приказал сказать, что горностай присвоен только лицам царской фамилии, что если бы его брат Константин позволил себе носить корону, он этого не потерпел бы”.

К стр. 349³: „Амвросий передал мне”-нужно поправить: Владыке.

Конец записи 15 ноября 1858 г.:

„Князь Александр Николаевич был мой благодетель, но я позволял себе не совсем соглашаться с ним. Когда был я Ярославским, напечатал он какую-то книгу, в которой первая половина написана против Рим[ской] церкви, а вторая-о внутреннем живом слове, с назначением выручки от продажи для бедных. Я послал к князю 10 руб. на бедных, но от распространения книги отказался. После узнал, что и Митропол. Михаил то же сделал. Князь требовал было, чтобы я ее поправил для второго издания, но я отказался... В другой раз подобным же образом поступил против книжки: о подражании младенчеству И. Христа...-А сделавшись Московским, в Лавре я узнал, что Серафим велел ее читать за трапезою. В этих книгах обращали внимание на то, что было писано против Рим[ской] церкви, а того не понимали, что, обращенная против него, шла против нашей церкви. -Князь и позлился на меня, но я рассуждал, что князь хотя и добрый человек, но у меня как Архиерея должны быть в виду другие интересы, церковные. Свой образ мысли я повторил сообщением своих суждений Митрополиту. [Он] находит их согласными с его мнениями.”

На странице 35912 пропуск в самом конце первого абзаца:

„Итак выбор языка французского должен был иметь влияние на все последующее развитие молодого Филарета”.

На стр. 3634 небольшой пропуск: „Князь Голицын приехал к митрополиту с письмом Иннокентия... Вот что пишет Вам архимандрит“.

Там-же: Митрополит Михаил.

На стр. 198¹³ первый абзац записи 17 июля кончается следующим:

„Филарет в противоречии членам Комитета доходит до дерзости”.

На стр. 210³ начало первого абзаца должно быть такое:

„Князь припоминал, что Владыка Московск. против мысли Пр. Димитрия о содержании каждой семинарии на средства своей епархии. Послал Т. Ив. Филиппова” и т. д.

Стр. 211¹¹. В подлиннике написано полностию: „Тертий Иванович Филиппов”; там же, на 8 строк, сн.-Филиппов вм. Т. И.

На стр. 212⁵ нужно прибавить следующее:

„которую семинарию он ревизовал?” и в скобах тотчас за этим вопросом:

„О Василье рассказывали, что приехав к ректору на обед, нашел прежде всего нужным сказать, что здесь не Москва,-рыбы нет, а надобно питаться тем, что Бог послал и вслед затем началась трапеза мясная. Это было в присутствии Вас. Ник. в день отпуска учеников на вакации”.

На стр. 22411 после слов: „Все стремится к свободе совести“ нужно прибавить: „и к конституции”.

На стран. 2245 после точки в конце строки пропущено:

„Вот еще Австрия доколе борется против конституционного начала.

Если там оно возьмет верх, не долго будет ему утвердиться и у нас. Уж высказывались требования дворянством на прошлых выборах. И Государь не прочь от удовлетворения или”...

К стр. 226, в конце записи от 20 августа нужно добавить:

„Предположения относительно Д. Уч. Управления. Будто бы князь имеет в виду допустить сюда и лиц духовного сана. Имеем в виду проект Баранова, в котором предназначается к сему Чистович. Этот проект никак уж видели Государь с Императрицей. Но граф Ал. Петрович стоял против его”.

На стрн. 227⁸ напечатано: „по соглашению”, – нужно: „по тайному соглашению”.

К стрн. 2278–9,-место не совсем правильно передано: „потому избранный на Волынь Антоний Нижегородский-в Могилев”.

5 декабря 1861 года С. К. Смирнов препроводил А. В. Горскому свою „Историю Троицкой Семинарии” в рукописи, исправленную по замечаниям А. В. Вместе с рукописью было прислано следующее письмо, интересное, как доказательство того, что А. В-ч очень тщательно исправлял чужие сочинения. Вот оно:

“Достоуважаемый Александр Васильевич! Имею честь препроводить Вам при сем Историю Троицкой Семинарии, я ее исправил по Вашим замечаниям. Только оставил на Ваше благоусмотрение и исправление (ибо времени мало было дано мне на исправление) следующие места:

Стр. 35 обор. 36. Прошу Вас вставить несколько строк для объяснения дела.

Стр. 39 об. Тоже.

Стр. 40 об. Тоже и просмотреть примечание.

Стр. 45 об. Стихи, мне кажется, нельзя назвать троестишием, если написать их, как следует, они составят только двустишие. В промежуточных словах нет ни смысла, ни метра.

Стр. 46 об. Sic. Я опять поверил слова рукописью.

Стр. 64. Проповедь Афанасия можно сократить если угодно.

Стр. 86. „Пословица“.

Стр. 90 обор................................................................................... , думаю не должно.

Стр. 98 об. учители, действительно, доучивались в Сергиевом Посаде!

Стр. 105. Первый период идет до 1462 года. Во все это время слово и дело было.

О. Ректор желает, чтобы историю Семинарии Вы представили Владыке. Если Вы найдете это нужным представьте, впрочем присоединив прошение, чтобы Владыка не задержал рукописи.

О. Ректор желает еще, чтобы сокращена была статья о яствах. Предоставляю cиe Вашему распоряжению.

Простите, что дерзаю беспокоить Вас и похищать у Вас драгоценное время. Меня ободряет надежда на Ваше доброе расположение к искренно уважающему Вас С. Смирнову».

5 дек. 1861.

В конце письма А. В-ч карандашом приписали:

„а) Замечания о Богословии Афанасия надлежало бы поверить с книгой в руках, а не наобум исправлять. Первого не сделали. За второе не осмелился я приняться.

б) § 101 осталось необъясненным: не писали о поступивших в 1775 г. в Моск. университет, что „они определены по аудиторно российской и латинской логике”.

Что такое это?

Стрн. 228. Пропущено письмо от 22 дек.: „Слава Богу! Сестра пишет из Москвы, что она успела обменять билетов на 1800 руб. и отсылает деньги в Болхов”.

Стрн. 23814 и 8 и 2: ...„позвал к себе Миропольского – ий-им”.

Стрн. 23914... „позвал Акоронко“: 239¹⁵ Славского и 2399-Ольтова.

Стрн. 24016 нужно читать: Николай Лебедев, а в 4-й строке снизу: Кудрявцев.

Стрн. 241¹²: „исключая Геликонского”.

Стрн. 242⁵ в скобах: Фортинский стрк. 15 св.-Славский.

Стрнц. 24311-Акоронко и Добродеев.

Стрнц. 24514-Касицын.

Стрнц. 250. Письмо 3 авг. 1865 г. имеет такое окончание:

„Из кого его [Учебн. Комит.] составить? Наши Академии так удалены друг от друга и от СПБ., что необходимо ограничиться только СПБ. духовенством. Жалованья дать большого не от чего, а пособия тысячи в полторы одного- для содержания каждого было бы недостаточно.

Рассуждения об организации Высшего Учебного Управления были предметом разговора, когда Обер-Прокурор посетил меня, в присутствии тех же лиц, т.-е. ректора А[кадемии] и ректора с инспектором Виф[анской] семинарии. При этом выражался, что он и Государю высказался, что не будет так уступчив, как князь Сергей Николаич, что твердость нужна для борьбы: в Государственном Совете между министрами нет ни одного, который искренно стоял за церковь. По признанию самой Императрицы прежде было сочувствие к ней, а теперь развивается даже враждебность.

При этом Обер-Прокурор рассказал о проекте, уже проведенном чрез Св. Синод, относительно пенсии духовенству,-о своих сношениях с государственным контролером Татариновым касательно отпуска процентных сумм с капитала в 4 ½ миллиона, еще в 1861 г. отпущенных на пенсии духовенству”.

На стрнц. 2526 напечатано: „Зачем опущен Греческий язык в богословии, а Еврейский сделан обязательным?”- Нужно добавить: „разве хотят сделать неопытными в Новом Завете?“

Стрнц. 25313: „Да дарует же мне Господь”...

Стрнц. 25313: „тело-гроб душе”, а в скобках: (σωμασημα).

253 стрн. 1869 г. 3 февраля А. В. Г-ским выписан в „Дневник” попавшийся текст: „2 Тим., 2, 15-Право правяще слово истины”.

254 стран. Из записи 5-го февраля 1869 г., после первого абзаца, пропущено:

„В Синоде часто изучаются донесения от преосвященных о разных непорядках по случаю введения нового Устава в семинариях. Я говорил, Владыка, только молчу.-Недавно был вопрос, принимать ли снова в семинарию исключенных из нее не за пороки?-Дан ответ: дозволить, если лета не ушли.

– А скольких лет, возразил Владыка, дозволим принять с известной церковной начитанностью? – Отвечали: двадцати осьми лет. Как же это? возразил Владыка. Свыше 16 лет нельзя принимать по великовозрастию; а 28 можно допускать?-Обер-Прокурор, заметил Святитель,-ничего не возражал”.

2549. Нужно читать: „Спрашивал Владыка о болезни о. Михаила“.

255 стрнц. Письмо 5 февраля заканчивается таким образом²⁰:

„О церкви сделать вопрос Владыке забыли. В Синоде было рассуждение о избрании нового епископа в Нижний. Предлагали один того, другой другого (СП-Бургский своего викария, Киевский своего). Преосвященный наш указывал на Феофана, и когда Бажанов заметил, что не было примера, чтобы сошедший на покой снова вступал на епархию, то напомнил о Петре. Но и этого по той же причине только считают кандидатом. Указывали на Филарета из западных губерний;-среди этих рассуждений Обер-Прокурор указал на какого-то своего кандидата. Бажанов заметил, что это полезно: уж посмеялись! – Но, кажется, дело осталось нерешенным.

За обедом говорил о нестройном течении дел в Синоде. Докладывают, что хотят, – какие-нибудь пустяки. Рассуждения о сословном духовенстве: Митрополит Исидор возбудил этот вопрос, а не Обер-Прокурор, -Бог знает, из каких видов. Легко может стать, что этим путем лучшие от нас уйдут, а средние и низшие останутся. Порешил Синод, нельзя ли просить, чтобы детей священников признавать личными дворянами, а причетнических – почетными гражданами. Но предоставляя каждому выходить из духовного звания, Св. Синод не желает принимать их снова и допускать ко всем правам, какими бы они могли пользоваться, если бы и долго служили. Это вызвало ироническое замечание тонкое, что члены Св. Синода стали бы добрее.

Кроме выбора Архиерея, занимались еще решением вопроса об епархиальных училищах, в пользу которых пять избирательных и пять же неизбирательных шаров. И однако же они не предоставлены решению Архиерея, а Обер-Прокурор настоял, что нужно произвесть новые выборы.-Другой вопрос: допустим ли еврей к преподаванию еврейского языка в семинарии;-решено: допустить, если он христианин. Такими мелочами мы занимались“.

„По делу об Аксакове.

О проповедях Орлова-в Синоде.

О поручении пересмотра Устава Ректорам Академии.

„Это значит подвергать суду епископа?

............................................................ ²¹

Бажанов не приехал первый с визитом”.

На стрн. 2559 добавить пропуск „но потом [митрополит Исидор] сам стал говорить, что он там ничего не делает, не описывает. Сюда необходим Попов напр.“

Там же; письмо от 6 февраля далеко-не полно напечатано. Далее оно читается так (2551).

„Об Обер-Прокуроре сказали, что уехал.

У Николая Александровича радушная встреча. Обещался содействовать по делам о церкви и выхлопотать награду Толоконникову, только в следующем году. Разговор об Уставе Акад[емии],-о замечаниях, присланных от Владыки, которые уж читаны Обер-Прокурором. Выбор ректора самою Академией, кажется, отменен будет. Говорил о мнениях, поданных митр. Арсением, пр. Макарием. Первого слишком резки: слишком стоит за свою власть, прочитал тираду из мнения. Второго проект распределяет науки богословские на три отдела: отд. теоретический, отд. учительный, отд. практический, а кроме их еще два особых факультета: филологический, математический и еще какой-то. Слишком многосложный план. Он предлагает не во всех Академиях открыть все отделения, и в нашей если будет открыто филологическое, то перевести ее в Москву.-О нашем отзыве Н. Ал. выразился, что он написан спокойно, по крайней мере можно рассуждать о его положениях.-Звал усиленно к себе квартировать, приговаривая, что хорошо было призвать меня в Комитет...– Хвалил выбор инспектора в СПБ. Академии; – вооружен против Московской семинарии.

М. Арсений принял хорошо, но весьма неприятно было слушать вопросы о Владыке Московском. Что, составил ли он Собор?-Каково относится к нему Москва? – Блаженствует ли Леонид. И когда сказал я, что он вместе с Владыкой, и что недавно отказался от Нижегородской епархии,-это, заметил,-чтобы дождаться митрополии. И при этом заметил, что будто Г. Губернатор Москов. задними дверями хлопотал за него по смерти Владыки Филарета, чтобы его сделали митрополитом. Во всем этом высказывается какой-то саркастический дух (4 сл. неразоорч.). Говорил о предложении Обер-Прокурора дать ход книге Хомякова и о передаче ее на рассмотрение Нектария. Императрица не поедет в Крым. А Царь в июле или в августе обещался быть в Киеве“.

На стран. 2552 вм. „Ездил с визитами”,-нужно читать: „0бъезд с визитами, счастливый в том отношении, что никого не застал дома”...

Строк. 7 св. пропуск: „Ник. Ал. об участии в Комитете ни слова. Вообще гораздо скучно”.

Запись 8 февраля кончается следующим:

„О. Хрисанф сказывал, что, из окончивших курс два года назад, Кудрявцев забракован.-Владыко твердо стоит в своих мыслях переманить Обер-Прокурора на свою сторону.

Запись 9 февраля, стрн. 256¹³; „виделся с В. И. Аскоченским, который рекомендовал своего брата-доктора против зубной боли.

Строчк. 4 снз.: Палимпсестов, заведывавший пенсионной частью, „обещал разрешить вопрос о пенсии (монахам).

Стр. 257³, после точки читать „Министр хвалил заслуги Уварова для СПБ. Университета, который им основан среди интриг, в трудное время”.

Стрчк. 8 сверх, напечатано П. И. Савваитовым. В „Дневнике” в скобках стоит („шутом”).

Конец записи этого числа нет; нужно, после первого абзаца, прибавить: „Речь коснулась до употребления мясной пищи в постные дни; о. Янышев сознался, что неизбежно должно подумать о заповеди церкви относительно мясной пищи, при посещении посторонних людей в обществе”.

Стрн. 2574. Перед точкой пропуск: „После обеда Чистович мне говорил о судьбе Кудрявцева. Его, вероятно, не совсем лишили степени магистра, а только оставили до объяснения с Конференцией”. „Я говорил с о. ректором“ ...

На стр. 258¹⁸ пропуск перед точкой:

„за 100 тыс. руб.”

Стрчк. ¹⁹ есть надписи на кодексах: „упоминающая о Самгаре, обратившем в VIII в. хозарского кагана в христианство „о путешествии в Киев по приглашению Владимира „кагана” в 980 г., в начале сего года для проповеди иудейства и т. п. Подписи должны быть подлинные. Фиркович, говорят, сам человек честный, но ему мог подслужиться кто-нибудь другой.”

Стр. 25816: „Иоанна Златоуста в переводе, стрчк. 13 снз. поправить: 8000,-Стрчк. 9 снз.: абзац не кончен

– „Отправился в третий раз к Пр. Макарию; внизу на крыльце какой-то монах сказал мне, что он только сейчас приехал, вверху другой монах пошел с докладом о мне, но через минуту выходит снова с ответом, что преосвящ. садится кушать, теперь не может принять, пожалуйте уж часов в 6 или завтра. Пред Синодальным заседанием я был крайне смущен этою неожиданностию, и таким образом должен был возвратиться ни с чем... Без меня...”

На стрц. 259¹ после точки пропущено: „граф написал ко мне карандашом: „нужно спросить согласия их и Св. Синода. Я, подумав, решил...”

Стрчк. 4 сврх. После точки также пропуск:

„Остается дело за Синодом, которого согласие, по мнению Сергиевского, не подлежит затруднению”.

Конец письма не приведен. Вот он:

„Был у меня о. ректор Академии с Поповицким, издателем Современных листков. В начале 6 ч. заехал ко мне Путятин вторично, из Сергиевой пустыни и мы отправились к обеду. Видел все семейство; старший сын учился в Оксфорде,-старшая дочь знает по гречески и учит своего меньшого брата этому языку. Воспитание видимо вообще строгое. Граф говорил о письме к нему нашего священника из Японии, что он успел обратить трех значит[ельных] японцев: одного жреца и двух врачей. У самого графа в доме живет японец, молодой человек, обучающийся в гимназии и готовящийся к крещению.-Вечер провел у Тертия Ив. Вопрос был об отношении к греческой церкви к болгарской, подавших повод и мысль о соборе вселенском греческом“.

Стр. 259. Напечатано только начало записи 12 февраля. Продолжение таково:

„Граф высказал с самого начала, что Государю неугодно сделать из Академий факультет университетский, но он желает сохранить их самостоятельность. Причина та, что за университетом с нравственной стороны нельзя иметь строго наблюдение, а в Академии должно быть обращено внимание на эту сторону. Но не будучи факультетом университета, Духовная Академия не должна захватывать предметов университетского образования, должна быть собственно богословским высшим училищем, разрабатывать науки богословские. Поэтому науки математические у нас не должны оставаться. Словесность-лишняя. Учителей по математике для семинарий я найду по министерству народного просвещения. От прежней [сл. неразборч.] произошло, что семинарии сгнили и Академии гниют (возражаю:-оговорили) никаких плодов Академии по наукам математическим не принесли.-Словесности учат в семинарии – и довольно. Пр. Макарий согласен на образование особых отделений и математического и филологического, и признает необходимым образовать их не при всех Академиях. Для полемики с противниками Откровения одной физики недостаточно. Лучше не вступать в полемику с материалистами. Я сам, говорил граф, учился в Лицее и могу повторить с Пушкиным: мы все учились... понемногу. Таков был и Ярославский лицей;-науки математические так разнесли, что нельзя их вместить все в Академии. И университет делит математический факультет на два отделения. Наконец, нет у нас денег для того, чтобы в Академиях везде открывать кафедры по наукам не прямо богословских, исключая впрочем философии.-Философия издавна в дух. семинариях идет хорошо. Если в С. П. Б. Академии и удержан математический факультет, то по уважению к достоинству наставников. Но это несправедливо. Надобно смотреть не на лица, а на дела. Вот какие возражения высказал граф относительно наук общеобразовательных в Академиях. Я возражал. Он приметно раздражился, впрочем к концу несколько смягчился в выражениях. В заключение сказал: преосв. Макарий будет вам противиться, защищайтесь против него, как знаете.

Граф спросил: как у вас дела идут в Академии, при новом митрополите? Обращает ли он внимание на ученые дела? Он говорит, что Апостолы не ученые, но просветили вселенную.-Я отвечал, что нас он заставляет учиться, что он имеет настолько здравый смысл чтобы ценить пользу наук. Но если он говорит, что могут быть священники, не окончившие курс учения в Семинарии, то это относится только до некоторых избранных лиц и притом только в отношении к сельскому духовенству.-В вопросах и в самом произнесении их высказывался против. Я спросил о дозволении построить церковь. Граф рад этому, сказал, что нужно разрешение Св. Синода,-обещал наградить храмо-здателя.

Граф говорил, что и богословские науки в Академиях не процветают оттого, что много наук; я указал на другую причину-на чрезвычайную строгость наблюдения за православием. К слову графа упомянул; да, все ныне запретим соч. Хомякова за некоторые выраженья”.

Стр, 359¹⁴ опущено после точки:

„Сказал между прочим, о неприятных слухах касательно просвещения, пущенных недоброжелателями нашего владыки”.

Стрнц. 260¹ после этой строчки пропуск;-„Был у своего владыки. Он советовал держаться своих мыслей касательно состава наук в Академии, и в случае крайности предложить сокращение Академий, вместо четырех в три.-Дал мне прочитать наскоро свою записку „О воскресных беседах с детьми”, которую он вместе с прочими положил отправить теперь к Обер-Прокурору. Что будет из этого? Господь да благоустроит все во благое”.

Стр. 260². После точки пропуск, и конец записки следующий:

„Те же жалобы на заседания Синода, на стеснения со стороны Учебн. Комитета, на занятие переводом Библии, и сам слышал я от нашего Владыки. Доверчиво пересказывал он о суете по случаю выборов на кафедру Нижегородскую, об угодничестве Нектария в отношении к графу по делу о книге Хомякова. Исидор, говорил пр. Макарий, грубо относится к митрополиту Московскому. Связь и прочее послала его в Синод. Но хвалит преосвященный-Ивана Васильевича.-Пр. Макарий жаловался на Миропольского: отличный по дарованиям, но в которой семинарии; и кто-то из новых наставников, поступивших из нашей Академии, к нему приближается. Миропольский Петр вслед за лекцией инспектора об аскетических требованиях, говорил свою вопреки той. Впрочем ревизор его расхвалил “.

Стр. 260¹⁰: обязан я Тертию.

Стрчк. 14 снз. После точки пропуск:

„Первый вопрос был о специализации; большинством голосов признана необходимою. Потом обращено внимание на проект специализации наук пр. Макария... Так как по этому проекту не все отделы наук удерживались во всех Академиях, то предложен вопрос: все ли на cиe согласны? Оказалось, в пользу проекта только один голос Васильева. Преосвященный очень этим поражен и вскоре оставил собрание. Главная его идея-специализировать сколько возможно предметы, т. е., чтобы студенты изучали сколько можно менее наук, и по всякой из частных [слово неразборч.] наук могли получать степени. М. Измаилыч стоит за математические науки в Академиях.-Толковал, нельзя ли устроить три Академии полные, вместо четвертой – институт. Но институт не дает ученых степеней. (Пр. Макарий-вспыльчив и не всегда умел сдержать себя... Видя, что не передаются на его сторону, он выразился, что если бы знал он, что хотят оставаться при старом положении дел, то не поехал бы в заседание; что [за] такой, не переделанный сообразно с мнением о специализации, устав будет стыдно нам перед протестантами; что это зло может только утверждать застой. В заключение положено пересмотреть особой коммиссии...»

Стр. 260-я. Конец записи 14 февраля:

„Программа пр. Макария стройнее, но надобно было ожидать, что не примут 1) потому что некоторые науки (философия, словесность, история гражданская) по ней должны преподаваться в двояком виде: кратко и пространно; 2) по приложению к действительности, должны в каждой Академии лишиться многих ныне находящихся личностей, отвергая то или другое отделение».

Стр. 260. Начало записи 15-го февраля:

„Был у Владыки. При мне кто-то из членов мистического общества читал изданную этим обществом пасквильную книгу на Синод за длинное дело о Владимирском архимандрите, напечатанную в 30.000 экземпляров. На 21 февраля созывает это общество всех своих членов. Но благонастроенная сторона (Владыка и др.) находит более безопасным не ехать в собрание, чтобы не произошло здесь скандала.-После того передал я Владыке сведения“.

Стр. 2603. В строке нужно добавить после точки: „Сказал, что он недостаточно сдерживается. Не прочь сделать уступки в пользу расширения наук в Академии против прежнего с большим размером знаний. С грустью продолжает отзываться о Синоде: нечего ожидать от него по делами наших ученых. Что будет положено Комитетом, то и будет утверждено”.

Стр. 261⁹. После точки пропуск: „Шестопсалмие читали все,-и это, сказал мне о. ректор, сделано было ради посетителя; верно студенты узнали, что здесь ректор Московской Академии”.

Там же 18 строчка снз.: „Служили всенощную студент с монахом греком“...

Стр. 262. Конец записи 17 февраля:

„Представленный нам проект за исключением преосвящ. Нектария и Чистовича признан более годным, чем Комитетский. Но пр. Нектарий остановил окончательное суждение о нем до следующего заседания, в пятницу».

Запись 18 февраля 1869 г. Вторник.

„Был у Владыки. Застал у него Вас. Александр. Васильева, бывш. секретаря Московск. общества, с новонапечатанной партией [слово перазборч.] отчетов общества за 1867 г., где помещены в изложении разные статьи против [неразб. сл.] духовенства и синода. Отчет этот предполагается прочесть в собрании 21 ч.

Владыка не принял в смущении. Пусть, говорит, Синод сам себя защищает.-В 12 ч. был у Васильева, но не застал дома.-Вечером за всенощной-на подворье, а после службы у Владыки. Здесь читал его записку к Государыне – о принятии мер к предупреждению собрания.

Стр. 262¹⁴. После точки пропуск:

„Вечер у Блудовой в Зимнем дворце. Просила передать преосвящ. в Москву просьбу ее о тетрадях по Истории Русской. Возвращаясь оттуда, вечером”...

Там же, конец записи 22 февраля:

– „Сказывали, что Обер-Прокурор говорил Арсению Митрополиту обо мне, что отзывался, что власть даже Архиерею слишком большая. Это Арсений Владыка высказал 14 февраля, на молебне Кирилло-Мефодиевом“.

К стр. 2653. Нужно читать: Обер-Прокурор просил, чтобы вместо А. В. Горского „сопровождал его, при посещении лекций, или Виктор Дмитриевич, или Сергей Кон-ч“.

К стр. 4666 в самом конце строчки в скобках нужно добавить-о. Михаил.

Стр. 267⁷ После точки добавить в скобах П. И. Гор. и о. Михаилу), а на 8 стрчк. сверху же вм. „Инспектору” поставить-Сергею Константинычу, как и на стр. 268¹: с Сергеем Константинычем ²²