Савицкий Петр Николаевич

Родился 15 мая 1895 г. в семье черниговского помещика, земского деятеля, предводителя дворянства Кролевецкого уезда Черниговской губ., члена Государственного совета Российской империи (с 1906 г.), действительного статского советника. Учился на экономическом факультете Петроградского политехнического института имени Петра Великого. Преподавал на этом же факультете. Публиковался в журналах П. Б. Струве «Великая Россия», «Русская мысль». В 1916–1917 гг. работал в русском посольстве в Норвегии. Вернулся в Россию непосредственно перед Октябрьской революцией. Воевал на стороне гетмана Скоропадского с войсками Петлюры. В 1919 г. примкнул к армии Деникина, был товарищем министра иностранных дел в правительствах Деникина и Врангеля. В 1920 г. с остатками врангелевской армии эмигрировал в Константинополь. В 1921 г. оказался в Софии, где основал организацию «Евразийцы» и издал сборник статей «Исход к Востоку». Затем проживал в Праге, читал курс политической экономии на Русском юридическом факультете. С 1931 г. работал библиотекарем в немецком обществе славяноведения, учрежденном чехословацким правительством, с 1935 г. Лектор русского и украинского языков в немецком университете. С июля 1940 по 2 сентября 1944 г. Директор русской гимназии. Жил на пенсию чехословацкого правительства. Автор трудов по географии, экономике, геополитике, культурологии, философии, один из основателей евразийского движения. 21 мая 1945 г. был арестован органами Смерша и приговорен к 10 годам заключения, которые отбывал в Дубравлаге. В лагере он близко познакомился с епископом Афанасием (Сахаровым). Освобожден в начале 1955 г., переведен в Зубово-Полянский дом инвалидов Мордовской АССР. В 1956 г. Вернулся в Прагу. В I960 г. в Германии вышла книга его стихов под псевдонимом (П. Востоков), где содержались в числе прочих произведения, посвященные пребыванию в лагере. За этот сборник был арестован. Освобожден в 1962 г. Скончался 13 апреля 1968 г.

Дорогой друг,

25 октября получил посылочку, посланную Вами 22 октября. Был тронут до глубины души Вашим вниманием и памятью. С радостью увидал в адресе посылки столь знакомый мне почерк! В составе посылочки выразилось точное знание и понимание моих потребностей и вкусов. – В начале октября приболел, но затем оправился. Пока хватает сил, веду жизнь деятельную, но не забываю и прошлого. В течение двух месяцев внимательнейшим образом изучал монументальный труд В. Иванова, П. Максимова и С. Шепетова «Сокровища русской архитектуры» (1950)⁴⁵⁸. В нем, в числе другого, воспроизведено несколько памятников XVII века, остававшихся до сих пор мне неизвестными (а я ведь прочел почти всю литературу по этим вопросам). Вспоминал эти дни Веркольского⁴⁵⁹, Рыльского⁴⁶⁰. Был бы счастлив получить от Вас весточку. Будьте здоровы и благополучны.

На обороте почтовой карточки. На другой стороне бланк карточки: Куда: ст[анция] Потьма. Мордовской АССР. Зубово-Полянский дом инвалидов. Афанасию Григорьевичу Сахарову. Адрес отправителя: Мордовская АССР, п/о Явас, п/я 385/11, Петр Николаевич Савицкий.

Д. 2. Л. 16–16 об. Подлинник. Автограф.

27 декабря 1954 г.

Дорогой старший друг и брат, шлю Вам сердечные поздравления с приближающимся Праздником. В Новом году от души желаю Вам здоровья, сил и расширения поля Вашей деятельности. Мне кажется, что в этом отношении может и должен наступить благоприятный поворот.

Не скрою, что Ваши немногие слова (в Вашем письме от 23 ноября) о Вашем здоровье очень меня огорчили. Но и тут я надеюсь на благоприятный поворот. Ведь такие повороты бывают. Я знаю это на основании личного опыта. И вот, напр[имер], в середине 1954 г. я чувствовал себя гораздо лучше, чем, скажем, в середине 1953 года. Я писал Вам (не знаю только, дошла ли до Вас эта моя открыточка), что 16 августа 1953 г. – как в свое время у Александра Дмитриевича – у меня случился заворот кишок (на основе многолетней болезни кишечника). Я уже не считал себя среди жильцов мира сего. Вспоминал всех, кто дорог моему сердцу, вспоминал Вас. Из этой пропасти был чудесным образом спасен своевременно произведенной операцией – и пишу Вам. Еще раз приговорили меня к смерти в начале этого года – при припадке каменной болезни, а я взял и выздоровел. Со всей искренностью считаю, что при возвращении к исконной Вашей деятельности Вы сразу почувствуете себя лучше. На это – моя крепкая, сердечная надежда!

27 июня 1951 г. я написал следующие строки: «Минуло тридцать лет сурового служенья. – Ты устоял во всем, и свет горит в тебе. – В нем мудрости и правды излученья, – Приобретенные в страданьях и борьбе. – Поток страданий не сломил веселость. – Ты улыбаешься, и легче стало мне, – Ты смотришь на меня. – В душе смолкает горесть, – Я кротости твоей дивлюсь и глубине, – Мерцающей в твоих делах привычных, – В улыбке, взгляде, ласковых словах. – О всем святом, высоком, необычном – Ты чрез простое подаешь нам знак».

Неизвестно еще, что будет со мною в наступающем 1955 году. Не исключено, если буду жив, что попаду и в Ваши места.

И в эти дни счел возможным посмотреть кинофильм, посвященный Самарканду. Очень люблю искусство Востока! Поразительна красота памятников, оставленных потомству эпохой Тимура и Тимуридов (XIV–XV века).

Весточек от моих дорогих не получаю; положение мое в этом вопросе остается таким же, каким было в 1949 году. От сестры открыточки и посылки получаю более или менее регулярно. Буквально в момент писания этого письма получил от нее открыточку и книжку «Китай» (соответствующий том 2-го издания Большой Советской Энциклопедии), о присылке которой я ее просил. В связи с приближением 1955 года она даже написала мне, что приготовила для меня комнатку в Москве. Но мне до этой комнатки предстоит еще долгий путь! Сестра живет и работает по-прежнему. Племянник мой Александр Николаевич окончил в этом году с отличием географический факультет Московского у[ниверсите]та и работает сейчас в научно-исследовательской станции на Рыбинском море.

Очень, очень рад, что сохранились Ваши стихи «избранные»⁴⁶¹. Надеюсь, что не пропадут они и в моем архиве.

Нет дня. когда бы я не вспоминал и не думал о Вас! Жизнь, по мере сил, веду деятельную. Усердно занимаюсь всеми теми вопросами, которыми интересовался и в соседстве с Вами.

По возможности черкните мне хотя бы открыточку по получении этого письма.

От всей души желаю Вам здоровья и сил. Как хотелось бы мне повидаться с Вами!

Сердечно Ваш

П[етр] Н[иколаевич] С[авицкий].

Заканчиваю это письмецо 30 декабря. Непрерывно думаю о Вашем здоровье, желаю Вам бодрости и сил! Очень хотел бы дать Вам отчет в том, над чем я работай в истекшие годы. Полагаю, что многое в этом (русские летописи, искусство Запада, история Древнего Востока) интересовало бы и Вас. Будьте здоровы и благополучны. Ваш

П[етр] Н[иколаевич] С[авицкий]

Д. 4. Л. 23–24 об. Подлинник. Автограф.

Дорогой старший брат и друг. 15-го сего января, в день для меня знаменательный по воспоминаниям, дошла до меня в полной исправности посланная Вами посылочка, отправленная 31-го декабря. Благодарю Вас от всего сердца! Содержимое этой посылочки дало мне возможность достойно отметить с друзьями день моего Ванюшки (20 января). Получено ли Вами мое поздравление с Праздником, отправленное в конце декабря? Очень хотел бы получить от Вас хотя бы несколько строк, узнать о Вашем здоровье. В истекшие недели немало читал по истории Запада, но только для того, чтобы во всех подробностях сопоставить происходившее на Западе с судьбами нашей Руси. Прочел хорошую работу о Кижском погосте на Онежском озере, с его замечательными памятниками начала XVIII века. Какие глубины русского духа в них обнаруживаются! Еще раз благодарю за все. Будьте же здоровы, дорогой друг, и дайте весточку о себе.

На обороте почтовой карточки. На другой стороне на бланке карточки. Куда: Мордовская АССР, п/о Потьма, Зубово-Полянский дом инвалидов. Кому: Афанасию Григорьевичу Сахарову. Адрес отправители: Мордовская АССР, п/о Явас, п/я 385/11. Петр Николаевич Савицкий.

Д. 5 Л. 35 об. Подлинник. Автограф.

4 февраля 1955 г., закончено 5 февраля (канун Ксении)

Дорогой старший брат и друг, был сердечно обрадован получением Вашего письма от 22 января, которое дошло быстро. От всей души благодарю Вас за память. Строки мои, написанные к 30-летию, выражают во всей глубине впечатления мои и убеждения. В человеческом мире нужно и мерить человеческой меркой. Полное совершенство нам недоступно. Оно – удел иной сферы. Но и нам (некоторым из нас) доступны большие достижения по пути к совершенству. Строки мои – о том, чего Вы достигли на этом пути.

А вот еще строки об Алексии (1293–1378)⁴⁶²: «Алексий – воплощенная мудрость, – Горний, вышний, немеркнущий свет! – Ты на боли и нужды эпохи – Дал не словом, а делом ответ. – Был Димитрию⁴⁶³ верный наставник, – А Тайдуле⁴⁶⁴ – целитель и врач. – Был хранителем Руси. И в жизни – Не знавал нерешенных задач. – Русь сберег от страстей и напастей, – Водворил на Руси тишину, – Укрепил над венцом многовластья – Неизменную волю одну». Дело их, и я мог бы пополнить мои стихи о «поэтике древнеславянских текстов».

Здесь находится один из ближайших сотрудников в[ладыки] Нестора – о. Василий Герасимов⁴⁶⁵. Он просит меня заглазно представить его Вам и передать Вам его привет.

Примите, дорогой друг, выражение моих самых горячих, сердечных чувств, будьте здоровы и благополучны и не забывайте любящего Вас и преданного Вам,

П[етр] Н[иколаевич] С[авицкий].

Здесь я располагаю (впервые после 10 лет!) хорошим «Всемирным атласом», издания конца 1954 г. Это сильно облегчает мою географическую работу. Хотя, вообще говоря, пока действует мозг, ношу карты в моей голове. – Но никак не менее внимания уделяю и историческим вопросам.

Не знаете ли чего-либо об о. И. Бочарове⁴⁶⁶?

По возможности, по содержанию этого письма, ответьте мне, как говорится, «с обратною почтой». – Еще раз благодарю Вас за внимание, память и любовь.

Д. 5. Л. 71–72 об. Подлинник. Автограф.

Зубова Поляна 13/26 октября 1955 г.

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой старший брат и друг, сегодня милые Саша и Наташа⁴⁶⁷ вручили мне Ваше письмецо мне, законченное в день святого апостола Фомы, восемь других Ваших писем и две продуктовых посылочки. Все сегодня же я доставил на своей спине в нашу «усадьбу», письма роздал по назначению, а содержимое посылок распределил между указанными Вами шестью лицами (все они налицо!). Все шестеро благодарят Вас от всего сердца, передают Вам привет и просят Вашего благословения.

Нарочито и особо благодарю Вас за Ваше основоположное письмо. На него отвечу особо. Эти же короткие благодарственные строки пишу лишь для того, чтобы узнать где же Вы – в Тутаеве или в Петушках. Написание адреса посылки не дало мне твердого ответа на этот вопрос. Настоящее письмо посылаю в двух тождественных экземплярах – по одному и по другому адресу.

От всего сердца благодарю Вас за фотографию, которую я уже поместил на ее место в присланный Вами мне прекрасный альбом.

Не знаю, как и выразить, сколь тронула меня, недостойного, Ваша ласка и память.

Пожалуйста, отзовитесь на это письмецо хотя бы двумя словами – о нынешнем Вашем местонахождении.

Молитесь, владыка святый, обо мне, грешном и недостойном духовном сыне Вашем, и о моих дорогих.

П. Савицкий

Д. 10. Л. 25–26. Подлинник. Автограф.

25 октября/7 ноября 1955 г. День Мартирия мученика

Ваше Преосвященство, владыка святый,

только что получил Ваше письмо, писанное в день Артемия-мученика и хочу немедленно же приветствовать Вас с прибытием в Петушки.

Завершено ли благоустройство Вашей комнатки и переехали ли Вы в нее? Далеко ли от Вашей комнатки до церкви и были ли Вы уже на богослужении в Петушинском храме? И каменный ли там храм или деревянный?

Позавчера, в Дмитриеву субботу, я ходил в Зубову в церковь. Встал в пять часов, из нашей усадьбы вышел в шесть. Уже верстах в трех от Зубовой меня встретил колокольный звон. Звонили к утрене.

Было погожее осеннее утро. Здешние леса (уже без листвы), переполянья, опустелые, но все еще прекрасные луга развертывались предо мною в красоте необычайной. – Холмы над Парцей превосходно резонировали (Зубовская церковь тоже на холме, только на противоположном берегу). Я стоял на одном из этих холмов, и мне казалось, что я слышу благовест с неба.

Когда я подходил к церкви, уже благовестили к обедне.

Служили благолепно.

Священникам (их двое) вменяют разные бытовые грехи (отцу Сергию – кажется, только курение). Но я сам чувствую за собою множество грехов и не люблю слушать рассказов о чужих грехах. От священника я требую одного: чтобы он верил в Бога и непоколебимо стоял в истинах Православной веры.

У обедни я подавал просфорки за здоровье всех моих дорогих.

В церкви было три священнослужителя (считая и чтеца, «инвалида» из нашего «инвалидского» дома, обруселого и оправославленного лифляндского дворянина фон-Барса; мой отец, будучи предводителем в Гомеле, знавал его отца, инженера). Двое нищих. Я и около полусотни женщин – наполовину русских, наполовину мордовочек (судя по их костюмам, описанным еще Геродотом).

Буквально каждая из пятидесяти женщин принесла узелок с пéчивом: белые булки, просяные, известные испокон тысячелетий, мордовские блины, блины пшеничные. На печиве лежали яблоки. Печиво и яблоки были расставлены, вместе с горящими свечками, на тарелках на двух больших столах. У этих столов обоими священниками была отслужена общая панихида.

Владыка святый, простите мне мое невежество, объясните мне, что знаменуется этим принесением печива в Дмитриевскую субботу.

Умилительно проходила общая панихида. Священники молились об упокоении души воинов, павших в Великую Отечественную войну. Почти все молящиеся – вдовы, матери или сестры этих воинов. Пели все. Многие плакали⁴⁶⁸.

По окончании общей панихиды молящиеся, – конечно, без всякой моей просьбы, – стали давать мне по куску своего печива, а некоторые давали и по куску освященного яблока. Принимать меня за нищего они не могли: на мне был новый собственный (не «инвалидский») коричневый костюм столичного покроя, сшитый лучше, чем их одеяния⁴⁶⁹.

Я благодарно брал все, что мне давали. Мне казалось, что это русский народ, а вместе с ним и мордва, меня питают. В церковь я вышел, конечно, натощак. Я ел и насытился.

После общей панихиды отец Сергий, по моей просьбе, отслужил особую панихиду по моем отце, матери и по всем моим предкам и по Вериным⁴⁷⁰ предкам и, тем самым, по всем Никиным и Ваниным предкам – до десятого поколения включительно. Как Вы знаете, я все еще помню все их имена.

Очень угнетает меня чувство моей греховности. Знаю, что нельзя отчаиваться. Отчаяние –самый тяжелый грех.

Как я вижу из писем моих пражан, мои бумаги затерялись где-то между Москвою и Прагою. Пытаюсь найти их (т. е. бумаги) путем переписки – но, как Вы знаете, сделать это с такими средствами нелегко.

Видимо, не хотят отпускать меня на настоящую волю – как не отпускают и Вас.

Сестрица же не может взять меня на свое иждивение потому, что я – не советский гражданин. Таких на иждивение родственников не отпускают.

«Апартамент» пишут теперь через одно «п» (см., напр[имер], «Словарь иностранных слов» Лехина-Петрова, Москва, 1954⁴⁷¹). Во французском же оригинале этого слова два «п». В современном русском языке есть тенденция устранять удвоения согласных в заимствованных словах. Однако тенденция эта не всегда последовательная. И, напр[имер], ассимиляция, аппарат до сих пор сохраняют удвоение согласного. А в слове галерея, галлерея – вечные колебания в правописании. Я прослеживал эти колебания на сотнях примеров.

Итак, владыка святый, Вы – в Петушках! Невольно вспоминаются Петушки. Ведь я провел там все лето 1912 г. у дяди моего (ныне уже покойного) железнодорожного врача Сергея Дмитриевича Крестовникова и его жены – моей тети Марии. Петушки были моей базой в поездках по всем достопамятным местам Владимирско-Суздальской Руси. По железной дороге, на лошадях и пешком я побывал из Петушков во Владимире, Боголюбове, Суздале, Юрьеве Польском.

Молитесь, молю Вас, владыка святый, обо мне, Вашем грешном и недостойном духовном сыне, о моей семье и сродниках. Вера моя не оскудевает, но грехи велики. Не оставляйте меня известиями о Ваших делах и днях.

Испрашивая Вашего благословения, остаюсь до глубины души преданный Вам

П[етр] Н[иколаевич] С[авицкий]

[приписки на полях] Все Вас знающие сердечно Вам кланяются.

Ваш привет я передал всем, кому передавал Ваши подарочки. К Саше же и Наташе бегал (благодарение Богу, я все еще очень быстро хожу) сверхскоростным гонцом прочесть Ваше письмецо и передать Ваш привет. Передал Ваш привет также А[лександр]у В[иссарионович]у и Е[лене] В[икентьев]не Некрасовым⁴⁷².

Д. 10. Л. 51–53 об. Подлинник. Автограф.

Понедельник Вербной седмицы Великого Поста, 23 апреля 1956 г.

Ваше Преосвященство, Владыка святый, дорогой старший наставник и друг,

сердечно благодарю Вас за письмецо, писанное в Четверток 2-й седмицы.

Владыка, я очень, очень грешный человек. Мои грехи и раскаяние горькое меня терзают!

Но колебанья и сомненья мне чужды.

Я верю в лучшее, я верю, что есть духовные дары у русского человека.

И я знаю, что не умрут семена, посеянные Иларионом⁴⁷³, и Климом⁴⁷⁴, и Петром⁴⁷⁵, и Филофеем⁴⁷⁶, и Чирином⁴⁷⁷.

И не только не умрут, но дадут всходы и урожай!

Убеждением этим проникнуты все мои стихи – в стихах и прозе.

Еще не зная, что Вы положили на меня трехчленное послушание (писать стихи: I. Святые. II. Святыни. III. Подвижники и строители), я начал уже его осуществлять.

Ведь «Александр Невский» – это пополнение I отдела («Святые»), «Константин» – пополнение III отдела («Подвижники и строители»).

А «Пахари»! – это введение во все три отдела!

Владыка, именно потому что я хочу продолжать в этом послушании, мне важно по возможности знать Ваш отзыв о каждом стихотвореньице отдельно, и даже по возможности об отдельных словах и выражениях: что Вам понравилось и что не понравилось, какое слово и выражение кажется Вам выражающим сущность – и какое не выражающим ее, фальшивым.

Пожалуйста, в замечаниях этих не стесняйтесь давать критические отзывы – даже самые резкие!

Они будут полезны для меня.

Именно потому, что я хочу продолжать в послушании.

Сегодня, Владыка святый, к Светлому Празднику шлю Вам небольшое пополнение отдела II-го: «Святыни».

Это – стихотворение «Вехи зодческие».

Стих его тяжелый. Сознаю это сам. Стихотворение перегружено терминами.

И все-таки не теряю надежды (ведь человек все надеется!), что это стихотворение найдет отклик в Вашей душе.

Я стремился вложить в него всю мою любовь к святыням Русской земли.

И всю меру моего конкретного знания их.

Судите же, как это все получилось, Владыка святый!

Не смею, не могу отказываться и от другого послушания – по части составления «Слова похвального»⁴⁷⁸.

Но, Владыка святый, по силам ли мне оно?

Ведь я не владею активно церковнославянским языком, владею им только пассивно: могу разбирать тексты.

Да и то не без трудностей с отдельными словами, как Вы это прекрасно знаете из личного нашего общения.

Русскую агиографию я люблю и кое-что в этой области знаю. Но куда же моим знаниям по русской агиографии равняться с Вашими по ней знаниями!

Это вообще несравнимые величины!

Кое-какие книжечки я уже подобрал.

Но, конечно, книжек о русских святых в Москве гораздо больше, чем в Праге.

И я далеко не уверен, что я найду здесь все, что нужно. Как быть со всем этим, Владыка святый!?...

Как я рад, что именно Вы выверяете месяцеслов на 1957 г.! Нет лучшей руки для этого дела!

Как проникновенна данная Вами характеристика русских обычаев и русских храмов! От слова до слова присоединяюсь к характеристике готики, Вами намеченной⁴⁷⁹.

Уже несколько раз я читал то и другое жене и мальчикам для поучения себе и им.

Не вмешается в мою голову, как Ника может увлекаться готикой – этим холодным, мертвенным, «механическим» искусством.

Под стать «конструктивизму»⁴⁸⁰.

А ведь Ника ревностен в вопросах русской веры. И даже страдал за это. Ваша карточка «самдевят» стоит на столике у Веры, рядом с карточками мальчиков и моей.

Здесь начал выходить новый богословский журнал «Православная мысль»⁴⁸¹.

Я узнал это вчера, будучи вместе с Верой у обедни (память Марии Египетской). Служил (в нашей домовой церкви) владыка Иоанн Жатецкий⁴⁸², в сослужении о. Михаила⁴⁸³.

Я купил и для Вас экземпляр журнала и посылаю его заказной бандеролью.

Пожалуйста, если возможно, сообщите мне, как нужно писать адрес владыке Мануилу в Чебоксары. Я хотел бы послать ему некоторые мои «тропарики», да и «Православную мысль» тоже.

Где сейчас отец Иеракс? Мне говорили, что он бывает даже в Зубовой, но до меня не дошел. Продолжает ли воспевать псалмы и прочее?

Вера и мальчики шлют Вам свой горячий, почтительный привет и сердечно поздравляют Вас со Светлым Праздником.

Пожалуйста, передайте мое горячее поздравление со Светлым Праздником матушке Маргарите и всем иже с ней.

Испрашивая святых Ваших молитв о себе и моих, остаюсь недостойный духовный сын Ваш

П. Савицкий.

[приписка на первой странице письма] Христос Воскресе, владыка святый! Это письмецо придет к Вам, вероятно, уже к Светлому Празднику. Шлю Вам самые сердечные поздравления!

Д. 13. Л. 15–17 об. Подлинник. Автограф.

Прага, чешская, 17 мая 1956 г. Четверг на Фоминой

Воистину Воскресе, Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и во всем старший друг,

все мои и я сердечно благодарим Вас за поздравление, писанное Вами в Вербное Воскресенье, и отвечаем на него горячим поздравлением со Светлым Праздником!

Позавчера был Ваш День, день святителя Афанасия Лубенского! Я отмечал его. Позвольте мне принести Вам в этом письме поздравления и с этим для меня торжественным и памятным Днем! Простите меня великодушно за опоздание, с которым я приношу Вам эти поздравления!

Вчера был мой День, день святителя Петра Аргосского. Я молился перед иконой Святителя, Вами мне присланной. Я полон чувства моей греховности. Хочу делать доброе и ощущаю все мое несовершенство!

Ника к этому дню сделал мне чудесный подарок. «Открыл» в магазине «Советская книга» только что вышедшую книжицу И. А. Игнаткина «Чернигов» (из[дательст]во по строительству и архитектуре) и подарил ее мне. Я был бы очень, очень рад, если бы Вы проглядели эту книгу⁴⁸⁴. Как величествен восстановленный Борисоглебский собор начала XII века! (стр. 43) Все будущее развитие русского зодчества предварено формами Пятницкой церкви конца XII века, церкви, в которой я был крещен! (стр. 49) Мне пишут из Чернигова, что началось и ее восстановление. – Все здание и колокольня б[ывшего] знаменитого Черниговского «коллегиума» 1701 г. были при мне (ведь я – автор книги об архитектуре старого Чернигова, напечатанной Российской Академией наук и погибшей при пожаре типографии в 1919 году!) сплошь покрыты штукатуркой. Теперь (в 1951 г.) сняли штукатурку, и под ней обнаружились поразительной красоты архитектурные детали и наличники – выдержанные всецело в духе московской архитектуры того времени (стр. 69 и 71).

Мне дорога эта – еще одна – связь моего родного Чернигова с Москвою!...

Владыка святый! Четырнадцать месяцев тому назад я был доставлен в известный Вам Зубово-Полянский «дом отдыха» в очень плохом состоянии. Мне никак не удавалось оправиться от дистрофии – следствия страшной, смертельной операции, перенесенной мною в 1953 г. (заворот кишок!). Я очень страдал от опаснейших припадков каменной болезни. Раза два в неделю меня выводили из строя катастрофически сильные приступы головной боли (Вы отчасти были личным их очевидцем). Каждый такой приступ продолжался от 12-ти до 14-ти часов.

Жизнь переставала быть для меня жизнью.

В усадьбе «дома отдыха» нашлась целительница. Моим лечением занялась молодая, 34-летняя женщина-медичка, прошедшая два курса Медицинского факультета, но не кончившая его, – Раиса Васильевна Шулинская⁴⁸⁵.

Она создала для меня идеальный режим питания и жизни.

У меня не было денег. Для того чтобы поставить меня на ноги, она истратила на меня более полутора тысяч собственных своих денег.

В течение нескольких месяцев она полностью справилась с моей дистрофией. Начисто освободила меня от припадков каменной болезни. А страшнейшие головные боли – как рукой сняло! Прямо-таки чуду подобно!

Раиса стала для меня гением-целителем.

Дал бы Бог, чтобы все, ею достигнутое, было надолго!

До сих пор все остается в силе.

(...)

Посылаю Вам еще четырнадцать моих стихотворений из «Полного собрания».

Из них – «Владимир на Клязьме», «Юрьев Польской», «Спас солдатенковской коллекции» и др. – явно из ряда «Святыни». «Житие Сергия Радонежского», «Корнилий», «Зосима и Савватий» – из ряда «Святыни»: «царь Феодор Иоаннович» из стихов о людях праведной жизни.

Владыка святый! Если будет на то Ваша ласка, сообщите мне – хотя бы в кратчайшей форме – Ваше впечатление и критические замечания о каждом из посылаемых стихотворений или хотя бы о некоторых из них. В моей работе мне очень важно слышать Ваш голос!

Пробую послать Вам некоторые из печатных моих работ. Не притязаю на то, чтобы Вы читали их: они слишком специальны. Только в двух статьях о Древней Руси Вы найдете, быть может, кое-что небезынтересное для себя.

Работа же друга моего Антония Васильевича Флоровского о почитании св. Вячеслава на Руси, я думаю, будет для Вас интересна⁴⁸⁶.

Я посетил Митрополичий совет здешней Православной церкви, желая достать для Вас службы чешским святым.

Но таковых в наличности не оказалось.

Сообщили мне только список чешских святых:

св. Людмила,

св. Вацлав (Вячеслав),

св. Прокопий Сáзавский,

св. Иоанн Чешский,

св. Горазд.

Владыка святый! Приложу все силы мои, чтобы выполнить послушание, и притом к указанному Вами сроку!

Если возможно, пришлите мне (со своими замечаниями) образец – или образцы – «Слова Похвального».

Вера и мальчики шлют Вам свой горячий привет.

Мы с Верой говели на Страстной – в Пятницу и Субботу.

В Великую Субботу здесь в Праге скончался мой друг (с 1906 года!) и друг всей нашей семьи – тут совершенно одинокий – черниговец – Александр Георгиевич Романицкий.

Мне с трудом удалось отстоять, чтобы он был похоронен по-православному.

11 -го состоялось его погребение по полному православному чину.

Похоронили мы его у стен русского кладбищенского Успенского Храма – чудного по красоте (архитектура – древне-новгородская; полная фресковая роспись и иконостас кисти Ивана Билибина⁴⁸⁷).

Мир праху новопреставленного!

Испрашивая святых Ваших молитв, остаюсь недостойный духовный сын Ваш

П. Савицкий

Д. 15. Л. 16–20 об. Подлинник. Автограф.

Прага Чешская 3 июня н. ст. 1956 г., день равноапостольных Константина и Елены

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой старший наставник и друг,

все мои и я сердечно благодарим Вас за Ваше письмецо от 18 мая и за дорогие для нас всех Ваши поздравления!

Надеюсь, что и Вы получили мое поздравительное письмо, отправленное 17 мая. Во исполнение Вашего приказа я приложил к нему 14 моих стихотворений для пополнения серий: 1) Святые. 2) Святыни. 3) Праведники.

14 июня Вознесенье

Письмо прервалось. Навалились неотложные дела.

Вы угадали, владыка святый: Никушкин день – на Николу летнего. Я передал ему Ваше поздравление, и он сердечно благодарит.

Сделаю все, что от меня зависит, чтобы светил ему свет «с высоты Восток». И надеюсь, что с Божьей помощью так оно и будет.

Ванин же день – в январе (7-го).

Послал я Вам книжечку «Чернигов» и особым отправлением пачку своих работ.

Дошли ли до Вас эти отправления?

В это письмо вкладываю книжечку о. Михаила Васнецова о его отце.

Сегодня день рождения моего отца – Николая Петровича (родился в 1867 г.). По моей просьбе о. Михаил молился сегодня об упокоении души его и моей матери.

И при этом случае передал мне для Вас эту книжечку. Он правил в ней собственноручно важнейшие опечатки.

О. Михаил благодарит Вас за благословение и привет и шлет Вам свой привет.

Я очень томлюсь без писем от Вас. Все мои сердечно Вас приветствуют.

Испрашивая святых Ваших молитв, остаюсь недостойный духовный сын Ваш

П. Савицкий.

[приписка на полях] Владыка святый! Как Ваше здоровье? Как подвигаются Ваши работы?

Д. 15. Л. 111–111 об. Подлинник. Автограф.

Прага Чешская, 5/18 июля 1956 г. День преп. Сергия, утро

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг.

Свято помню установленный Вами праздник всех русских святых 16/29 июля – и шлю Вам к этому Дню мои самые задушевные поздравления! Очень хотел бы, чтобы это письмо пришло к Вам к этому Дню! Огорчает меня долгое отсутствие весточек от Вас. Как ваше здоровье? Как Ваши труды? Чем, в частности, Вы заняты в этот момент? Часто ли бываете в Москве? С кем больше всего общаетесь?

Получено ли Вами мое письмецо от 14 июня и приложенная к нему книжечка о. Михаила Васнецова о его отце? А также книжечка о Чернигове, посланная мною еще в мае? И тогда же отправленный пакет с оттисками моих работ?

У меня поднакопилось еще кое-что для Вас, но боюсь посылать, не зная, доходят ли до Вас мои отправления.

Благодаря «бдительности» Ники нам удалось приобрести экземпляр 2-го, только что вышедшего в свет издания «Истории русской архитектуры» (Москва, 1956). В нем огромное количество чудесных снимков с памятников древнерусского зодчества, а также интересных чертежей.

Уже моя «бдительность» позволила нам заполучить единственный пришедший в Прагу экземпляр тоже великолепного издания «Памятники архитектуры Украины», выпущенного по-русски (существует только русская традиция исследования всех этих вопросов) Академией архитектуры Украинской ССР (Киев, 1954). И в нем есть интереснейшие вещи.

На основании рассказов земляков я считал, что прекрасный храм XVII века, в котором почивал Ваш святой патрон – «Афанасий сидящий», – Собор Мгарского монастыря более не существует. Мне было особенно больно: ведь это храм моих предков.

Оказывается, что, к счастью, я ошибался.

Собор стоит. В годы Великой Отечественной войны на нем повреждена только кровля и частично лепные украшения.

А вот в Полтаве величественная пятибашенная «церковь Кальнишевского» (помните, стояла на архиерейском подворье. В ней было цело и все внутреннее убранство) – действительно, уничтожена в 1941 году немецко-фашистскими захватчиками.

«Кочубеевский» собор Крестовоздвиженского монастыря в Полтаве (стоит на высокой горе над Ворсклой) отремонтирован в 1953 г.

Тогда же отремонтированы сгоревшие в 1941 г. здания на Круглой плошали в Полтаве (арх[итектор] А. Д. Захаров) и «памятник Славы».

Владыка святый! Смирен я и недостоин. Не оставляйте Вашего недостойного духовного сына без весточек от себя! Испрашивая Ваших святых молитв, остаюсь преданный Вам

П. Савицкий

Все мои шлют Вам сердечный привет.

[приписка на полях первой страницы]

Владыка святый!

Это письмо уже было готово к отправке и лежало на столе – и вдруг приходит Ваше письмецо от 8–9 июля н. ст.! Я безмерно счастлив получить о Вас весточку. Ваши строки и Ваши наставления – и отзовусь, Бог даст, на них в ближайшие же дни! В этот же момент не хочу задерживать отправления письма – дабы поздравление мое пришло по возможности вовремя! Сердечно, сердечно благодарю Вас за письмо и испрашиваю Вашего благословения.

(нрзб.)

П. Савицкий.

Полдень

Д. 16. Л. 77–78 об. Подлинник. Автограф.

Прага, 10/23 октября 1956 г.

Ваше Преосвященство, Владыка святый, дорогой старший наставник и друг,

только сегодня пришло ко мне Ваше письмецо, писанное 13 октября. Не Вы предо мной, но я перед Вами виноват и виноват долгим неписанием. Ибо не к лицу мне считаться с Вами письмами. Вера была очень тронута Вашим письмом к ее Дню. Она благодарит Вас самым, самым сердечным образом. А мы все были сердечно рады весточке от Вас.

Великая для меня радость знать, что Вы побывали у Троицы Сергия, представить Вас в Троицкой Лавре.

Все это кажется сладким сном после всего, что мы с Вами переживали вместе.

Весть о том, что Господь сподобил Вас служить у Троицы Сергия, – для меня поистине праздничная весть.

Да подаст Он Вам сил и здоровья еще на много, много лет служения и работы!

При моей склонности к образному мышлению я ярко представляю себе Вас, Владыка святый, среди драгоценных для моего и каждого русского сердца святынь и памятников Троицкой Лавры.

За последнее время я видел много их изображений в их нынешнем виде.

Кажется, что некоторые из них находятся сейчас в хорошем состоянии.

У меня такое впечатление, что нынешний вид Троицкого собора ближе к его древнему виду, чем та его внешность, с которой я знакомился в 1911, 1912 и 1914 годах.

Попытка полностью представить себе первоначальный вид Троицкого собора сделана в статье В. Балдина «Архитектура Троицкого собора Троице-Сергиевой Лавры» в сборнике «Архитектурное наследство», выпуск 6-й, Москва, 1956, с. 21–56. Этот сборник есть теперь в нашей обшей семейной библиотеке – моей и мальчиков.

Какое впечатление произвели на Вас фрагменты стенописи 1635 г. в Троицком соборе, раскрытые в 1949–1953 гг.?

Хотя Духовский храм восстановлен не вполне в древнем виде (не сделан снова храмом «под звоном»), но, кажется, тоже находится в хорошем состоянии.

И как отрадно видеть сонмы богомольцев среди этих священных стен!

Меня радует до глубины души, что чтение и писание Вас совсем не утомляют.

Только бы и дальше так!

Физических же напряжений избегайте всячески. Наш возраст уже не для физических напряжений!

Составленная Вами литийная молитва с исчислением в ней всех Русских святых – текст драгоценный. Она, конечно, мною свято сохранена и будет для Вас переписана в кратчайший срок в трех экземплярах, и все три копии будут высланы Вам.

Оригинал же, для меня драгоценный, с Вашего разрешения я сохраню у себя.

При внимательном его перечитывании я заметил, что Меркурий Смоленский упомянут в нем два раза: на 1 -й странице оригинала, в строке 9-й снизу, и на стр. 3-й, в строке 8-й снизу.

Но мы перепишем, ничего не меняя. А Вы только проверьте нашу переписку, чтобы в нее не вкрались описки.

Копии сделаем на одной стороне листа, чтобы одну из них можно было сразу же направить в печать.

Уж если кто должен быть членом комиссии по наблюдению за богослужением, то это Вы, Владыка святый! Тут уж поистине Вам и книги в руки!

Очень принимаю к сердцу Ваши скорби по поводу переписывания статьи «О поминовении усопших». Дай Боже, чтобы поскорее она была переписана вся – и набело.

Труднее ответить мне по поводу второй Вашей просьбы.

Составить, по мере сил, «слово похвальное» считаю долгом моей совести. По совести же о сроках не могу сказать ничего определенного.

Жизнь моя складывается так, что передо мною стоит задача возобновить работу по научной моей специальности. Это единственный мой жизненный шанс.

Две недели назад вышла в свет первая, после 15-летнего перерыва, статья моя по специальности.

Она опубликована по-русски, по-английски и по-чешски.

Посылаю Вам, в отдельном конверте, печатный русский ее оригинал.

В знак любви, благоговенья, но отнюдь не для прочтенья.

Эта статейка мелочь. Я подписал договор с Академией на написание книги.

Рукопись должна быть уже к 20 декабря.

Напрягаю все усилия.

Ради хлеба насущного приходится делать переводы (с чешского на русский). И дал бы Бог, чтобы переводы были!

Вера с 1 января лишается службы: ликвидируется все их учреждение. Это как гром с ясного неба. Мальчики учатся.

Нику я сам снял с работы, на которой он зарабатывал около тысячи крон в месяц.

Вы поймете, Владыка святый, какая ответственность на мне лежит.

В этих обстоятельствах я не решаюсь называть сроков. «Слово» требует и потребует от меня большой работы.

Службу, безусловно, печатайте в добрый час, без моего «слова похвального»!

Я же, повторяю, буду считать работу над ним и усилия в этом направлении долгом своей совести.

А там – как Бог даст.

Еще раз выражаю Вам нашу самую, самую сердечную благодарность: Верину благодарность за поздравление, мою – за дорогое моему сердцу Ваше письмо.

Знаете ли Вы что-либо о Николае Петровиче Анкудинове⁴⁸⁸? На моих глазах он уехал в Курганскую область, и у меня сохранился его адрес: Курганская обл., Кстовский район, 7-й Конзавод, Пономаревой Е. Г. (для Н. П. Анкудинова).

Он большой Ваш почитатель.

Пишут ли Вам владыка Нестор и владыка Манýил? Как складываются их жизнь и деятельность?

Мы все от всей души желаем Вам доброго здоровья, а также успеха и сил в Вашей великой работе.

Испрашивая Ваших молитв, остаюсь благодарный Вам недостойный духовный сын Ваш

П[етр] Н[иколаевич] С[авицкий].

Текст литийной молитвы следует.

Благодаря Вам, до половины названных в ней угодников представляю себе в исторической и духовной конкретности.

Д. 18. Л. 51–56. Подлинник. Автограф.

Прага,

14/27 октября 1956 г.

Ваше Преосвященство, Владыка святый, дорогой старший наставник и друг,

посылаю Вам в трех экземплярах обещанный текст литийной молитвы. Он переписан Верой и мной с Вашего оригинала со всем тщанием и дополнительно мной проверен.

Но нет на земле корректора безупречного – и поэтому обязательно, Владыка святый, проверьте его и Вы!

В нашем тексте Меркурий Смоленский, названный дважды, стоит:

а)      в строке 3-й сверху на стр. 2-й,

б)      в строке 13-й снизу на стр. 4-й.

Прав ли я: мне кажется, что Герасим и Питирим Великопермские (строка 2-я сверху на стр. 2-й) тоже (как и Иосиф Астраханский) убиенные? Владыка святый!

Есть у меня к Вам деликатный вопрос.

Я не знаю, какие у Вас сложились отношения с редакций «Журнала Московской Патриархии».

И вполне допускаю, что не очень близкие. В таком случае моя просьба отпадает.

Существо же ее в том, что мне очень хотелось бы, чтобы «тропарики» мои по возможности не прошли беследно.

Может быть, в «Журнале» можно было бы напечатать (скажем, в несколько приемов) кое-какую выборку из тех моих «тропариков», которые есть у Вас.

Если это Вас не затруднит, поговорите об этом, Владыка святый, при случае в Редакции.

Хочу подчеркнуть, что мои «тропарики» никак не конкурируют с Вашей статьей «О поминовении усопших»⁴⁸⁹.

Они тысячу раз готовы уступить ей первенство!

Но мне кажется, что пути Вашей статьи и моих «тропариков» и не пересекаются друг с другом: они принадлежат разным отделам!

Еще раз повторяю со всей деликатностью: просьба моя всецело условная. Я отнюдь не хочу причинять Вам ею затруднений!

Буду ждать весточки от Вас, Владыка святый.

Все мои и я шлем Вам сердечный привет.

Испрашивая Ваших молитв, остаюсь недостойный духовный сын Ваш П[етр] Н[иколаевич] С[авицкий].

[приписка на первой странице письма] на с. 1 АгаӨдоръ(как в тексте) – или АгаӨодоръ? (строка 15-я сверху на стр. 1-й).

В тексте я не нашел Игоря. Между тем я как будто вспоминаю, что Вы рассказывали мне о...⁴⁹⁰ нашем Игоре Черниговском. Или я ошибаюсь? Помню летописные тексты о нем.

[приписка на последней странице письма] Возможная подпись моя под тропариками: П. Востоков. Оригинал литийной молитвы буду свято хранить.

Д. 18. Л. 66–67 об. Подлинник. Автограф.

Даниила пророка и святых отроков

Ваше Преосвященство,

владыка святый, дорогой наставник и друг, сердечно благодарю Вас за поздравление и письмецо. Со своей стороны сердечно поздравляю Вас с наступающим Новым годом (твердо помню Ваше указание, что Новый год нужно отмечать по-государственному) и приближающимся Праздником! От всей, от всей, от всей души желаю Вам в Новом году здоровья, доброго самочувствия и великих творческих сил!

Ваши силы теперь предельно нужны и нам всем, и Церкви, и России. Берегите их! Как председатель Комиссии, привлеките к делу и других – чтобы они были Вам на помощь. Помощники могут и доклады писать по Вашим указаниям. Вызывайте их к себе в Петушки (благо сообщения с Москвою хорошие); чтобы беречь силы, давайте им Ваши указания с ложа. Так делали многие святые владыки. И это Ваше председательское право!

Вера и мальчики присоединяют свои самые сердечные поздравления к моим и приветствуют Вас! Шлют Вам самые горячие пожелания здоровья и творческих сил!

Владыка святый! Справиться в указанные Вами сроки со «Словом похвальным» не успею. Мне нужно поработать долго и упорно, чтобы написать его. А я работаю сурово – чтобы прокормить четырех. В этом отношении Запад суров, суровей даже тех условий, в которых мы с Вами вместе жили, требует от человека непрестанного напряжения. Но чтобы показать Вам, что душа моя не окаменела, шлю Вам специально для Вас, владыка святый, созданную Праздничную подборку стихов: «Икона», «Иванов А. А.», «Владыка Новгородский», «Владыка Сарский и Полонский», «Тобольск». Буду рад, если Вы на нее отзоветесь! Шлю также полную подборку «тропариков» и здешний Православный календарь на 1957 г. В нем интересный, я думаю, для Вас список здешних православных изданий.

Календарь шлю в особом конверте. Авторские дополнения в текст я внес. Думаю, что в нем нужно как-нибудь отличить одного Меркурия от другого («Меркурий 1-й»? «Меркурий 2-й»?). Иначе многие впадут в соблазн, в который впал я. С нетерпением буду ждать Вашей службы всем Русским Святым. Мне уж неоднократно за этот год присылали рукописи с нашей Руси Великой. Шлют их заказной бандеролью – и они доходят. А письмо нужно слать отдельно.

Испрашивая Ваших святых молитв, остаюсь духовный сын Ваш

П. Савицкий

17/30 декабря 1956 г.

Владыка святый!

Я тоже сильно устаю от движения, совсем не могу нагибаться (после операции 1953 г.)

Бога ради, берегите себя!

31 XII н. ст. 1956 г.

Д. 20. Л. 39–43. Подлинник. Автограф на обороте пяти открыток с изображениями Праги. Пояснения к изображениям на открытках опущены.

Пасха Христова 1957 г.

Воистину Воскресе, Ваше Преосвященство, Владыка святый, дорогой наставник и друг,

мы все сердечно поздравляем Вас с наступившим Светлым Праздником и от всей, от всей души желаем Вам здоровья, всяческого благополучья и сил на служение родной нашей Церкви.

Да поможет Вам Господь во всех делах Ваших!

Мы с Верой говели на Страстной и причащались в Великую Субботу (настоятель нашего «домашнего» прихода – как Вы знаете, о. Михаил Васнецов; в каждой беседе со мною он передает Вам поклон и просит испросить благословение).

Как это полагается в таких случаях, с вечера Великой Пятницы мы воздерживались от пиши. Службу отец Михаил вел по уставу, и она продолжалась более трех часов. И вот в первом часу дня мы все садимся за стол, чтобы выпить чаю (мальчики нас поджидали и тоже не пили чаю). И вдруг в наш покой, как гонец из родной страны, входит почтальонша и подает мне Ваше поздравление и письмо, отправленное в Великий Понедельник.

Наша общая радость была велика; и Ваше поздравление, как видите, пришло в высокой степени своевременно.

Еще раз Вас за него благодарю!

Положение наше здесь не лишено больших трудностей, но мы с Божьей помощью не унываем.

С 1 марта Вера без службы. Зарабатывает кое-что эпизодическими работами. Без службы и я. Но за истекшие 15 месяцев моего пребывания здесь я успел – «чтобы не сглазить» – «снова» выдвинуться как знаток географических, исторических, языковых и тому подобных вопросов. Поэтому получаю немало заказов, разрешаю разнообразные научные и переводческие задачи, что, к глубокому моему сожалению, и заполняет все мое время; да еще так, что его не хватает, и не хватает для выполнения и этих заданий! Но без этого не обойтись. Все это, вместе взятое, даже лучше и прибыльней, чем служба, – но одна из трудностей положения заключается в том, что никогда неизвестно, что будет завтра. А мальчиков на вопросы заработка направлять нельзя: они должны учиться.

Впрочем, Ника перекладывает на чешский те тексты научных моих «заключений», которые должны быть представлены по-чешски: я лично пассивно владею чешским стопроцентно (т.е. все и во всех оттенках понимаю), но не являюсь чешским «стилистом».

Владыка святый! Вы должны жить и жить! Вы нужны – ах, как нужны – Русской Церкви. Ставьте перед собою творческие задания и разрешайте их. К этому Вас обязывает и теперешнее Ваше положение. Мы все молим Бога, чтобы Он подал Вам сил в этом деле. Но, разрешая задания, – ради Бога, не переутомляйтесь! Берегите силы и для будущего.

К «Богослужебным Указаниям» большой интерес и здесь, и большая в них потребность.

«Богослужебных Указаний» на 1957 г. пришел сюда один экземпляр – в Митрополию. И хотя тамошние не очень большие знатоки устава, некоторые промахи в «Указаниях» заметили и они.

Петр Александрович⁴⁹¹ все сокрушается, что Вы не взялись редактировать «Богослужебные Указания» на 1957 г. И я сокрушаюсь вместе с ним.

Да поможет Вам Господь успешно завершить дело составления «Богослужебных указаний» на 1958 г.

Петр Александрович, доктор наук и профессор-экономист, – чтец в здешней «домашней» церкви. Чтец очень усердный. Его усердие отвечает усердию отца Михаила.

Петр Александрович страстно интересуется «Богослужебными Указаниями». И я ими интересуюсь, хотя и не обладаю литургическими познаниями Петра Александровича (его жизнь складывается сейчас так, что он до 50% своего времени может посвящать изучению православной литургики).

Пожалуйста, если возможно, пришлите нам и «Богослужебные Указания» на 1957 г. Мы были бы бесконечно признательны Вам, если бы на полях «Богослужебных Указаний» Вы сделали для нас, хотя бы в кратчайшей форме, отметки, где именно в «Указаниях» есть промахи и ошибки.

Простите, владыка святый, что я обременяю Вас этой просьбой, но эти вопросы, как Вы знаете, близки моей душе, и Петр Александрович постоянно ко мне с этим приступает: «Богослужебные Указания» нужны ему и практически.

Замечательна Ваша присланная мне в феврале записка «в Богослужбно-Календарную Комиссию при Священном Синоде» о службах Русским Святым. Вспоминаю и переживаю содержание своих строк, написанных в ноябре 1948 г., когда мы были вместе:

Меркнут зори. Мчатся дни. В сумерках ведем беседы. Слова тихие огни. Полог тишины вечерней. Русь! Подвижники твои – Свет во тьме и ночью зимней. Именуем в темноте Их немеркнущее имя.

Я очень, очень рад и даже счастлив, что на Вашем докладе о службах Русским Святым Святейший начертал: «Совершенно согласен».

Теперь великое Ваше призвание, Владыка святый, восстановить «дониконовское» положение служб Русским Святым.

Надеюсь и верю, что уже в «Богослужебных Указаниях» на 1958 г. это будет сделано (или будет сделан большой шаг в этом направлении).

Это дело огромного исторического значения и огромное – заветное – задание перед Вами.

Нужно, нужно устранить «реакционные и антинациональные» (по слову отца П. Флоренского) элементы Никоновской реформы.

Не хочу – даже в письме – бросать тень на память Никона. Он и так пострадал довольно. Но не могу избавиться от ощущения, что в нем и в его сотрудниках было что-то от «чужебесия» (потом повторенного в Петре).

Никон недостаточно ценил русскую национальную традицию и не понимал по-настоящему ее и национального, и вселенского значения. Греки ему застили глаза.

Староверы многое в Никоне чуяли правильно.

Никон в огромной степени ослабил внутреннюю силу Русской Церкви. Время, крайнее время устранить следствия этой стороны деятельности Никона.

Даже удивительно, что в течение истекших трех веков это не было сделано. И Вы здесь оказываетесь Колумбом, который крепко ставит яйцо. Бог Вам на помощь!

Жду от Вас – со всем благоговением и трепетом – обещанных мне в Вашем письме, писанном в день мч. Феодора Стратилата, текстов: новейшего – службы Всем Русским Святым и списка Русских Святых в хронологическом порядке (с Вашими дополнениями и поправками).

«Журнал Московской Патриархии» я получаю время от времени – от того же Петра Александровича. В номере 1-м за 1957 г. с великой радостью я обрел статью «О шестопсалмии» небезызвестного мне Епископа Афанасия.

Статья превосходная! Принимаю и для себя лично (как мирянина) к исполнению ее указания. Великолепен по своей учительности текст из «дониконовской» Следованной Псалтири 1652 г. и другие приведенные в статье тексты.

Продолжайте, Владыка святый, учить с Божьей помощью нас и всех, кто хочет следовать древлеправославным заветам, но прегрешает во многом, по незнанию.

Я был бы очень Вам благодарен, если бы Вы могли устроить высылку мне «Журнала Московской Патриархии» по обычному моему адресу.

Мне кажется очень важным, чтобы учительные Ваши статьи появлялись в «Журнале» почаще.

С огромным вниманием я прочел составленный Вами список «юбилеев в 1958 г.».

Поделюсь с Вами замечаниями и мыслями, пришедшими мне при повторном чтении этого списка.

Какое-то недоразумение с юбилейной датой преставления святителя Никиты Новгородского. В моем экземпляре указано, что он преставился 30 января 1106 г. Но в таком случае в 1958 г. будет со дня его преставления не 850 лет, но 852 года!

Как историк, с особым чувством переживаю 500-летие со дня преставления святителя Евфимия Новгородского. С ним умерло величие Великого Новгорода!

Мне кажется, что в общецерковном масштабе нужно по-особому отметить (может быть, и в «Богослужебные Указания» на 1958 г. нарочитое упоминание внести) 450-летие со дня преставления преп. Нила Сорского. В его деле и творениях так много важного для современности, так много остро современного.

То же замечание относится и к 375-летию со дня преставления Трифона Печенгского. Совсем недавно (в 1945 г.) его обитель возвращена России. Теплится ли в ней церковная жизнь?

350 лет со дня кончины кн. К. К. Острожского! В XVII и XVIII веках могло казаться, что его дело потеряно (Православное Дело Западной Руси). К настоящему времени Дело это восстановлено во всей его п о л н оте, до Закарпатской и Пряшевской Руси включительно. Это восстановление нужно наполнить внутренним, духовным содержанием. Вот одна из великих современных задач Русской Церкви!

Мне кажется, что в масштабах всея Руси следовало бы служить панихиды по А. А. Иванове (100-летие со дня его кончины!) и произнести с амвона проповеди о его творческом деле. Оно одновременно и церковное, и глубоко современное (живописно-технически Иванов предвосхитил развитие живописи на столетие вперед!). Может быть, о необходимости отметить память Иванова можно было бы сделать «примечание» где-либо «на полях» и в «Богослужебных указаниях»? Молюсь об упокоении души убиенного архиепископа Никона (1908)⁴⁹².

Я отметил бы и 110-летие со дня рождения великого и подлинно русского художника Василия Ивановича Сурикова (родился 12/24 января 1848 г.). Ею предсмертное «Благовещение» (1916) прекрасно. Оно малоизвестно. Но с ним, мне кажется, хорошо было бы познакомить православных русских людей. Своей «Казнью стрельцов», «Боярыней Морозовой» и др. картинами он многое сделал для познания древней Руси.

Советский искусствовед В. Кеменов только что опубликовал сборник своих статей по искусству⁴⁹³. Для Вас сборник этот может быть интересен одним: в нем воспроизведена забытая картина В. И. Сурикова: «Посещение царевной монастыря». Я очень хотел бы знать ваше о ней впечатление: все ли там дано по-уставному?

Хороша и Суриковская акварель «Красный угол с иконами» (1880-е годы). Она очень современна по живописи и в то же время внутренне благочестива. Она недавно хорошо отпечатана в красках в Праге и широко здесь распространяется.

Петр Александрович, по моей просьбе, составил, по комплектам хорошо известной Вам «Нивы» за 1888-й, 1898-й и 1908-й год, дополнительный список юбилеев 1958 г.

Список этот посылаю Вам в оригинале (рукопись Петра Александровича).

Далеко не все равноценно в этом списке. Но кое-что, как мне кажется, безусловно стоит внести и в Ваш список – напр[имер], 50-летие со дня кончины композитора Н. А. Римского-Корсакова (с. 3) и 850-летие Михайловского Златоверхого монастыря. Быть может, Вы найдете в нем и еще некоторые даты, подлежащие включению в Ваш список.

Сведения об упомянутых в списке лицах легко найти или в новом издании «Большой Совет[ской] Энциклопедии», или в одной из старых энциклопедий.

Великую отраду доставил мне присланный Вами «Православный календарь на 1957 г.». В его святцах я чувствую – хотя бы частично – Вашу руку, и это составляет для меня утешение. Очень хороши воспроизведения икон на отдельных листах (особенно Божией Матери Страстной). С большим интересом смотрю на фотоснимки старинных церквей в селах Московской обл. – и отыскиваю эти села на карте. Хороша и обложка «Календаря» – хорош рисунок, и хорошо типографское его выполнение. «Календарь» неизменно лежит у моего изголовья.

22 тропарика напечатаны в краю далеком. Напечатаны внимательно. У меня есть печатный текст 12 из них (от Михаила Клопского до Ермогена). В них нет ни одной опечатки.

Хотелось бы напечатать их и в краю родном! Дал бы Бог дожить до этого.

Мои описания русских святынь, к сожалению, не при мне. Если мне удастся их получить – непременно вышлю Вам тексты.

Хотел послать Вам еще «пук стихов» на близкие Вам темы, но боюсь загружать и так разросшееся письмо. Пишу его целый день, а готовил несколько дней.

Вера и мальчики сердечно Вас приветствуют. С нетерпением буду ждать от Вас весточки. Испрашивая Ваших молитв, остаюсь недостойный духовный сын Ваш

П. Савицкий.

Д. 23. Л. 80–85 об. Подлинник. Автограф.

Апостола и евангелиста Марка. Преп. Сильвестра Обнорского.

1957

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг,

от всей, от всей души поздравляю Вас с Днем Ваших именин, Днем святителя Афанасия Лубенского, «Сидящего»! Не могу и выразить Вам достаточно ярко, с какой силой и преданностью я желаю Вам доброго здравия на много, много лет, духовного озарения и плодотворного служения Делу нашей Матери-Церкви! Все мои присоединяют свои поздравления к моим!

Сердечно желаю Вам День святителя Афанасия провести в свете и радости!

23 апреля я отправил Вам письмо на одиннадцати (!) страницах. Я надеюсь, что Вы его получили.

Теперь, трудами Петра Александровича, могу послать Вам и обещанную справку о часовне «Всех святых, в земле Чешской просиявших».

Зная от меня о приближающемся Дне Ваших именин (и я не скрою, по моей просьбе), он отправился лично к Его Блаженству Митрополиту Пражскому и всея Чехословакии Иоанну (простой, но истовый русский человек) и пребыл около часа в беседе с ним по интересующим Вас вопросам. Результаты этой беседы записаны самим же Петром Александровичем на прилагаемом листочке.

К его данным могу прибавить следующее:

общая икона «Всех святых, в земле Чешской просиявших» написана протоиереем Андреем Коломацким⁴⁹⁵, лично мне знакомым; секретарь Митрополии – Недзельский⁴⁹⁶ ценитель искусства и широко образованный человек, находит, что письмо ее – недостаточно строгое: поэтому Недзельский и не организовал до сих пор фотографирования иконы,

исключительную ценность, религиозную и историческую, представляет канон св. кн. Вячеславу, возникший не позже XI в. Некоторые чехизмы, в нем встречающиеся, показывают, что писан он в Чехии: вообще же писан он на столь дорогом нам нашем церковнославянском языке.

Ягичское⁴⁹⁷ его издание безусловно есть в московских библиотеках. Я не теряю надежды, что кто-либо из ученых Патриархии найдет и доставит Вам его.

Владыка митрополит Иоанн сегодня на 2 месяца уезжает в Москву и Россию. По происхождению он донской казак, посетит родные места и будет служить в соборе в Новочеркасске.

Владыка святый! Быть может, Вам удастся повидаться с ним в Москве. Особенно радужных вестей он Вам не сообщит. Но уверяю Вас, что истинно верующие люди есть и здесь, и на Пряшевской Руси.

Совместными усилиями будет легче найти и текст канона св. кн. Вячеславу.

Если будете беседовать с Владыкой Иоанном, замолвьте ему словечко и о нас – в особенности доброе слово о Петре Александровиче.

Петр Александрович очень хочет принять сан – а его не посвящают – «по преклонному возрасту» (он точно Ваш ровесник).

Но Петр Александрович предельно предан Церкви, бодр, знающ – и может сделать много, много добра! Я хорошо знаю его – и в различнейших положениях – в течение более 40 лет!

Но обременять Вас, владыка святый, всем этим я отнюдь не хочу.

Да и Петр Александрович не хочет. Я пишу Вам все это по собственной инициативе.

Еще раз от всего сердца поздравляю Вас с высокоторжественным Днем Ваших именин. Да хранит Вас Господь!

Испрашивая святых Ваших молитв, остаюсь недостойный духовный сын Ваш

П. Савицкий.

Вера шлет Вам свой особый почтительный привет!

Д. 24. Л. 77–81. Подлинник. Автограф.

Прага, 12 мая н. ст. 1957 г. Девяти мчч. Кизических

Ваше Преосвященство, Владыка святый, дорогой наставник и друг,

только что пришло Ваше письмо, писанное в день преп. Зосимы Соловецкого. Я очень ему обрадовался.

Владыка святый! Ни одно большое дело на земле не делается без к р а й н и х трудностей.

Да ведь и Царство Небесное с и лою берется.

А Вы, владыка святый, делаете сейчас боль ш ое дело. Устраняете Никонову⁴⁹⁸ н е п р а в д у .

Я не говорю, что в Никоне была неправда. Но случилось так, что Никон, с его грекофильством, явился одним из первых на русской земле примеров «чужебесия». А чужебесие никогда не приводит к добру.

Возможно, что Никон и не ведал, что творил. При его грекофильстве его могли просто ввести в заблуждение вызванные им греки. А греки, как известно, лукавы и до сего дни. И примеров подобного рода «операций» мы и сейчас, в современности, встречаем множество. Делается неправда под покровом хороших слов. Собственными глазами вижу здесь такие примеры.

Владыка святый! Предприняв такое великое дело, как Вы предприняли, больших напряжений не избежать. Из личного стократного опыта знаю эту предтипографскую суетню. Нет иного исхода, как взять на свои плечи на эти недели великий трудовой подвиг (несколько дней типография всегда может подождать; ведь я же знаю технику этого дела). С прискорбием вижу, что Ваш сотрудник ненадежный. Но я настолько понимаю дело, и речи не может быть о том, чтобы из-за этого отказываться от разрешения великой задачи!

И ведь задача эта такая, что она и вдохновляет и крепит!

Только ради Бога, Владыка святый, в великих трудах Ваших отдыхайте! Ради разрешения задачи – отдыхайте! Так Вы умножите свои силы.

Вера иногда сердится на меня за то, что после большой работы я сплю без просыпу часов двенадцать (она дольше шести часов не спит). Но не могу иначе. Зато когда не сплю, то действую с полным напряжением.

Не забывайте же в великих трудах Ваших применять с н о т е р а п и ю .

А дело Ваше больше Колумбова, ибо касается Духа!

Петр Александрович дает с большой охотой свое согласие на использование его статьи. Он надеется, что работа его будет указана в числе источников.

Он просит передать Вам, вместе с почтительным своим приветом, что для темы этой следовало бы использовать и «Стромату» Кирилла Александрийского⁴⁹⁹. Петру Александровичу не удалось найти ее в пражских библиотеках. Но в Москве, нужно надеяться, доставаем весь Кирилл Александрийский!

То же замечание относится к книге на эту же тему австрийского прелата Зейпеля⁵⁰⁰. Ее перевел в свое время на русский язык и издал Экземплярский (профессор Киевской Духовной Академии)⁵⁰¹. Ее, безусловно, можно найти в Москве (здесь же она недоставаема) – и следовало бы использовать.

О святых, в земле Чешской просиявших, я уже ответил Вам (с помощью того же Петра Александровича) в моем поздравительном ко дню Вашего Ангела письме. Канон св. князю Вячеславу XI в. (и меня очень интересующий) издан в России Ягичем⁵⁰² и поэтому обязательно должен быть в Москве. Через отдел иностранных сношении Патриархии Вы могли бы выписать сборник о Чешских святых, изданный здесь в 1920-х годах (или около того) Грузиным. В нем есть ценные материалы, но у меня лично его, к сожалению, нет.

С нетерпением и радостью ожидаю посланного Вами экземпляра «Службы Всем Русским Святым».

Он еще не пришел.

Надеюсь, придет на днях! Поступлю так, как Вы указываете.

Все мои, Вера и мальчики, шлют Вам свой почтительный привет и благодарят Вас.

Именины Петра Александровича на Великого Петра и Павла – 29 июня.

В Ваш День мысленно буду с Вами и мысленно же буду поздравлять Вас. И все мои знают о Вашем Дне.

Да поможет же Вам Господь Бог в предпринятом Вами великом деле.

Помните, Владыка святый, что здоровье Ваше принадлежит теперь уже не Вам, а Церкви. Берегите же его как церковное достоянье!

Будьте здоровы и благополучны.

Испрашивая Ваших святых молитв, остаюсь недостойный духовный сын Ваш

П. Савицкий

[приписка на 1-й странице письма] Постоянно, ежедневно, пользуюсь присланным Вами «Православным Календарем» на 1957 г. Его святцы незаменимы, а рисунки – образы икон и церквей – утешительны. И очень хорошо выполнены в чисто типографском смысле (хорошо сочетание черного и красного в святцах, прекрасны воспроизведения икон на отдельных таблицах, хороша обложка). Календарь лежит на моем столе на самом видном месте.

[приписка на 3-й странице] Что слышно о владыке Несторе? О владыке Мануиле? Об о. Григории Лысяке⁵⁰³? Об о. Иване (с которым мы были на 8-м)? Об о. Иераксе?

[приписка на 5-й странице] О. Михаила я еще не видел: он занемог и сегодня (воскресенье) не служит. Надеюсь, что он поправится в самое ближайшее время, и тогда я передам ему Ваш привет.

Д. 24. Л. 79–81. Подлинник. Автограф.

4/17 мая 1957 г.

Ваше Преосвященство, Владыка святый, дорогой наставник и друг! Все произошло очень благодатно: Ваша телеграмма, порадовавшая нас всех, пришла в мой День в 9 час[ов] утра, а в тот же День в 12 час[ов] дня пришла и служба всем Русским Святым! Изучаем ее вместе с Верой. Благодарю за все от всего сердца! Надеюсь, что Вы получили мое поздравление, посланное 8.V, и письмо, посланное 12.V. Ваш недостойный духовный сын П. Савицкий.

Все мои шлют сердечный привет. [Описание монастыря Анны Ростиславовны.]

Д. 24. Л. 96. Подлинник. Автограф. На обороте открытки с изображением монастыря Анны Ростиславовны.

Праздник Всех Святых Русских 1957

Ваше Преосвященство, Владыка святый, дорогой наставник и друг,

сердечно поздравляю Вас с Днем Всех Святых, в земле Российской просиявших.

Ваше письмецо, писанное в день Исаакия Далматского, пришло вчера, в субботу, после обеда – с «последней» почтой перед Праздником (по воскресеньям тут почту не разносят).

Я очень обрадовался Вашему письму.

Но, увы, высланный Вами фотографический снимок с иконы Всех Русских Святых в субботу не пришел, т. е. не поспел к Празднику.

Бог даст, придет в начале будущей недели.

По получении Вашего письма я в ту же минуту воздвигся от седалища и пошел к о. Михаилу и Петру Александровичу – чтобы рассказать им о Вашем намерении святом порадовать нас к Празднику фотоснимком иконы и передать им Ваш привет и благословение.

О. Михаил как раз готовился к праздничной всенощной.

Поскольку Ваш драгоценный для нас всех фотоснимок иконы Всех Русских Святых, к сожалению, не поспел к Празднику – о. Михаил решил, что он положит на аналой имеющуюся в нашей домовой церкви икону Всех Новгородских Святых.

Это не очень большая икона (размером приблизительно в 5 на 8 вершков) письма середины XIX в. Ее прислали в Прагу около 1867 г. славянофилы, во главе с Иваном Сергеевичем Аксаковым. Икона хорошего, хотя и не самого строгого письма (в середине XIX в. вообще не умели писать иконы строго). На ней изображено до 50 святителей и преподобных Новгородских.

В здешней Успенской церкви на Ольшанах есть икона Всех Киевских Святых – того же происхождения. Она сегодня там иконою Праздника.

О. Михаил очень благодарит Вас, Владыка святый, за привет и благословение.

Он сообщил мне, что и он получил от Вас письмо – с ответом на его литургические вопросы.

Быть может, о. Михаилу в конце этого лета удастся побывать в Москве. Его сын Витя (назван так в честь великого художника, своего деда!) работает в Норильске. Там он женился на хорошей русской девушке. У отца Михаила есть чудесный внук Миша. Ему сейчас 1½ года. Он родился в Норильске в начале полярной ночи и солнце земное увидал впервые в возрасте трех месяцев. Ему показала его тамошняя его бабушка.

Сейчас Витя со всей семьею в отпуске в Москве. Улетали они из Норильска – там лежал снег; через 10 часов были в Москве. В Москве цвели сады.

От о. Михаила я поднялся к Петру Александровичу. П[етр] А[лександрович] вместе со мною порадовался Вашему письму. Также он сердечно Вас благодарит.

П[етр] А[лександрович] – чтец, и притом чтец очень знающий, в нашей домовой церкви.

Пользуясь нашими сорокалетними (!) дружескими отношениями, я просил его помочь тому, чтобы богослужение в нашей церкви отвечало характеру Великого Праздника. Петр Александрович обещал – и сделал это.

За обедней сегодня чешский православный священник о. Богумир Алеш⁵⁰⁴ сказал по-чешски хорошую проповедь о значении Русских Святых для всех православных славян. Был и молебен.

Владыка святый! Будет ли в этом году во всероссийских приходах, ныне Вам в богослужебном отношении подведомственных, отмечаться, по Вашей мысли. День 16 июля ст. ст.? Было бы очень важно установить и постоянный (не переходящий) День Праздника.

Очень жду Вашей рукописи и постараюсь немедленно же – и со всей прямотой –сообщить Вам скромное мое мнение.

«Свой» фотоснимок Иконы Русских Святых надеюсь получить на днях. О. Михаил и Петр Александрович очень ждут предназначающихся для них снимков.

Ваня очень рвется на фестиваль. Но едва ли это осуществится. Уж очень много желающих ехать. Хорошо, если ему удастся этим летом побывать в порядке обычной туристской экскурсии в Ленинграде (Москва на это время для таких экскурсий закрыта). Но и это стоѝт еще под большим вопросом...

Дар слез – великий дар. Но чтό, Владыка святый, является конкретной причиной Ваших слез? Ваши слова о слезах очень взволновали и меня и Веру.

В каком положении находится составление и печатание Богослужебных указаний на 1958 год? Этот вопрос очень меня интересует и волнует.

Позавчера была годовщина со дня кончины моей Матери и бабушки мальчиков Ульяны Андреевны.

Священник на Ольшанском кладбище, где похоронены мои Мать и Отец, а также любимая моя теща Любовь Прокофьевна, бывает только по воскресеньям.

Ввиду Великого Праздника откладываю панихиду на воскресенье, 30-го н. ст.

Сердечно поздравляю Вас с превращением во Владимирского домовладельца. Надеюсь, что и в усадьбе Ваших владений слышен колокол Успенского собора.

Анна Ростиславна благословение на основание монастыря испрашивала в Риме. Поэтому и нет ее на Иконе православных Чешских святых. Ведь это было уже в конце XIII в.

Все мои сердечно, сердечно благодарят Вас за внимание и память.

Предусматривается ли какое-либо использование статьи Петра Александровича?

Трижды Вас лобызаю, Владыка святый.

Испрашивая Ваших молитв, остаюсь недостойный духовный сын Ваш П. Савицкий.

[приписка на 1-й странице письма] Когда Вера моя узнала из Вашего письмеца, что у Вас появился крохотный домик во Владимире, она воскликнула: «Вот где я хотела бы жить!» Владимир – на расстоянии – кажется ей сказочно прекрасным!

[приписка на 5-й странице письма] Прошу передать мой сердечный и почтительный привет о. Иераксу.

Д. 25. Л. 43–44а об. Подлинник. Автограф.

3 июля н. ст. 1957 г. св. кн. Глеба Владимирского,

Ваше Преосвященство, Владыка святый, дорогой наставник и друг,

очень я ждал иконки и Вашей рукописи – и вот вчера Ваше отправление пришло. Слава Богу! Спасибо большое!

Иконка прекрасна, небывало прекрасна. Постараюсь сделать для нее небольшой киот.

К чтению рукописи приступаю. Ею очень интересуется также Петр Александрович, который ждет и обещанной ему иконки.

С благодарностью получил я, три дня тому назад, и первые четыре номера «ЖМП» за этот год.

Сердечно порадовал меня 4-й номер – тем, что в нем напечатан Ваш доклад (с. 13–15). Но не скрою, что мне хотелось бы, в интересах не своих, а Церкви, чтобы доклад этот был напечатан на видном месте и большими буквами и чтобы каждое слово его врезалось в сознание православных русских людей.

Черкните мне, Владыка святый, хотя бы два слова!

Все мои шлют Вам свой сердечный привет.

Испрашивая Ваших молитв, остаюсь недостойный духовный сын Ваш П. Савицкий.

Д. 15. Л. 75–75 об. Подлинник. Автограф.

Прага, 9/22 июля 1957 г. Колочской иконы Б[ожией] М[атери]

Ваше Преосвященство, Владыка святый, дорогой наставник и друг,

от всего сердца поздравляю Вас с приближающимся «постоянным» (не переходящим) Великим праздником Всех Русских святых.

Отмечаю его, по Вашей мысли, 16 июля по-церковному.

Извините, что пишу карандашом: в ручке истощились чернила. Я же по возможности не хочу опаздывать с поздравлением.

Весь Сергиев день я думал о Вас. Мне кажется, что в этот День Вы были в Лавре.

Рассказывал всем окружающим, какое это торжество.

Раскрываю присланный Вами мне «Церковный календарь» на 1957 г. и вижу: 5 июля показано в нем как будний день! Но и в этом буднем дне преподобный Сергий на втором месте.

Не скрою, Владыка святый, что я впал в огорчение.

Ведь календарь этот издается для Русской Церкви. А для Руси 5 июля – это Сергиев день.

Не в обиду Вашему святому тезке – преп. Афанасию Афонскому.

И нельзя ли такие большие церковные праздники, как Сергиев День, 5 июля, обозначить в календаре хотя бы красной рамочкой вокруг даты?..

Есть ли у Вас только что вышедшее издание «Художественные памятники Московского Кремля», появившееся в свет под редакцией М. В. Алпатова? (Москва, 1956).

Ответьте, пожалуйста, Владыка святый!

В этой книге воспроизведены (к сожалению, только одноцветные) иконы и фрески возвышенной красоты необыкновенной.

Многие из них раскрыты вновь совсем недавно.

Здесь производит впечатление недавно вышедший в свет альбом «Древние иконы старообрядческого кафедрального Покровского собора при Рогожском кладбище» (Москва, 1956), выпущенный Старообрядческой Архиепископией Московской и всея Руси⁵⁰⁵.

Не надлежало ли бы Патриархии приступить частично к великому делу публикации великих произведений древнерусской иконописи и зодчеств, выпустить, напр[имер], альбом с цветными таблицами (по взможности отпечатанными в Гознаке) «Художественные памятники Троице-Сергиевой Лавры»?

Это имело бы огромное значение. Издание нашло бы отклик во всем мире.

Пожалуйста, отзовитесь по возможности на эти мои слова, Владыка святый. Обо многом надеюсь написать в следующем письме. Бытовая и научная сверхзанятость меня терзает. Все мои сердечно Вас приветствуют.

Испрашивая Ваших молитв, остаюсь недостойный духовный сын Ваш П. Савицкий.

[приписка на первой странице]

При случае прочтите, Владыка святый, заметку Н. Кузьмина «Древнерусское искусство» в журнале «Новый мир», 1957, № 6, июнь, с. 255–57⁵⁰⁶. Местами она неприятна по тону, но есть в ней и правильные мысли.

Д. 25. Л. 152–153 об. Подлинник. Автограф.

Прага, 5 августа н. ст. 1957 г. Всех Скорбящих Радости

Ваше Преосвященство, Владыка святый. дорогой наставник и друг.

Пишу Вам письмо за письмом, и все остаюсь должен Вам большое письмо о замечательных и глубоких трудах Ваших!

Не хочу писать о них «с кондачка» и обдумываю, в пределах слабых сил моих, затронутые Вами вопросы.

По просьбе о. Михаила Васнецова хочу сообщить Вам, Владыка святый, следующее.

11 августа с.г. о. Михаил выезжает отсюда в Киев на свидание с сыном своим Виктором Михайловичем и внуком (двухлетним) Михаилом Викторовичем.

А с 20 августа н. ст. и по конец августа месяца н.ст. о. Михаил надеется пробыть у своей сестрицы в известной Вам Московской квартире Васнецовых и «доме-музее» около Садовой-Сухаревской.

О. Михаил был бы душевно рад, если бы в этот период (последняя декада августа н.ст.) Вы сочли возможным снестись с ним или его сестрицей – и повидаться.

Хочу заметить от себя, что о. Михаил довольно-таки «ветх деньми» (он лет на семь старше Вас). Надеюсь и верю, что родная Москва вдохнет в него новые силы.

Наш Ваня около двух недель провел в Ленинграде. Впервые в жизни он был на русской земле. «Северная Пальмира» произвела на него большое впечатление.

В Москву их не пустили в связи с переполненностью Москвы в дни Фестиваля.

А ведь Фестиваль открыли на Владимира!

Петр Александрович ждет обещанной иконки, я – следующих глав рукописи!

Испрашивая Вашего благословения и святых молитв, остаюсь недостойный духовный сын Ваш

П. Савицкий.

Все мои шлют Вам свои почтительные приветы.

После 31 августа н. ст. о. Михаил возвращается в Прагу. Его матушка (тоже замечательная художница) все болеет и потому не сможет приехать поглядеть на внука.

Д. 26. Л. 3–3 об. Подлинник. Автограф.

Третий день праздника Рождества Христова. Архидиакона Стефана.

1957–1958

Ваше Преосвященство владыка святый, дорогой наставник и друг,

с сыновней любовью и преданностью шлю Вам мои сердечные поздравления с наступившим Праздником Рождества Христова и мои новогодние приветы. Желаю Вам от Господа здоровья и сил в столь важном и необходимом деле Вашего служения Святой Православной Церкви, душевного удовлетворенья и спасения о Господе.

Неоскудевающей рукой Вы окормляете меня, владыка святый, пищей духовной.

Великое утешение дают мне фотоснимки иконы всех Русских святых в обеих ее изводах – в «большом» (по размеру снимка, с Тутаевской иконы) и в «меньшем». Снимок с Тутаевской иконы уже о[б]рамлен, застеклен и освящен (о. Михаилом) и находится сейчас у меня перед глазами. «Меньший» снимок (с иконы 1938 г.) – в этот момент у мастера-стекольщика и будет освящен в ближайшие дни.

Два других снимка этой иконы я передал, по Вашему указанию, один – Петру Александровичу, а другой – о. Михаилу. Оба очень Вас благодарили. Петр Александрович, я надеюсь, уже Вам и отписал.

Труд Ваш над Месяцесловом Русских святых – труд эпохальный. Да поможет Вам Господь Бог довести его до благополучного завершения и печатного оформления. Ваше Новогоднее письмецо Петру Александровичу дает мне на то крепкую надежду. Мне легче жить, когда я знаю, что Вы, Владыка святый, продолжаете и движете вперед это великое дело.

Огромное количество глубоких мыслей и драгоценных указаний заключается и в труде Вашем «О поминовении усопших». У меня к настоящему моменту три главы этого труда, 221 стр. машинописи. Я прочел их по получении и затем читаю по частям по вечерам – в свободные минуты. И от чтения этого смятенный дух мой проясняется и укрепляется.

Также этот основоположный труд Ваш обязательно должен быть напечатан. Для читателей-мирян приложите в конце книги разъяснение (в виде небольшого словарика) литургических терминов, относительно мало известных мирянам, как, напр[имер], ирмос⁵⁰⁷, икос⁵⁰⁸, антифон⁵⁰⁹ и некоторые другие.

О. Михаил сказал позавчера в проповеди, что от Рождества до Богоявления нельзя творить земного поклона даже перед Св[ятыми] Дарами. Правильно ли это?

Вчера в нашей домовой церкви совершал литургию Блаженнейший Иоанн, митрополит Пражский и всея Чехословакии.

Ваш ответ на мои тревоги по поводу «латинских ухищрений» меня успокоил.

Со страшной силой чувствую лично свою греховность. Но чувствую в то же время, что и при всех грехах наших мы должны твердо стоять в Православной Истине. И никаких экивоков в пользу латинства! Нет в латинянах покаяния и много лукавства.

Сегодня пришел (как дар Вашей любви) № 9-й «ЖМП».

Меня поразило известие о праздновании тысячелетия Псковского Свято Троицкого собора (с. 9–10)⁵¹⁰. Мне кажется, что событие это следовало бы отметить и в масштабах «всея Руси».

Я согласен (с. 65–76), что покойный митрополит Елевферий, которого я лично знал и с которым был дружен, – действительно был «блюстителем канонической истины».

С огромным нетерпением и волнением ожидаю Вашего доклада о почитании митроп[олита] Киевского Константина.

Относительно Сикстинской Мадонны совершенно точно известно, с какой хорошенькой итальянки она писана.

Нужно сказать, что все современные люди, даже и нецерковные, признают теперь огромные и художественные преимущества наших икон перед Сикстинской Мадонной.

В церкви Сергия и Вакха я был в 1921 году. Здание было в запустении. Не было в нем и мечети.

Огромную радость доставила нам всем новая Ваша «парсуна». Большое Вам за нее спасибо! И она сейчас у меня перед глазами.

Я занимаюсь, как Вы знаете, владыка святый, многими светскими науками – и отсюда моя суетность и поверхностность.

Но мне кажется, что даже и святому отшельнику не могут быть безразличны судьбы нашей планеты.

В суетности моей я много о них думаю. И как я привык – еще с 1948–49 гг. вместе с Вами делиться, то вкладываю в этот конверт две отрывочных записи этих моих размышлений. Одна адресована Н. Н. Алексееву⁵¹¹, виднейшему нашему государствоведу, а другая – владыке Нестору.

Вл[адыке] Нестору я написал о моих огорчениях по поводу «латинских ухищрений» и «булгаковства», а потом следует та светская часть, которую прилагаю в копии.

Владыка Нестору я написал о трехстах русских святых, а их по Вашему списку – 472.

Велико во мне чувство народных сил и усердия народного.

Да поможет Господь Бог русскому народу и да охранит его от всякого зла. На русском народе лежит сейчас в мире ответственность немалая.

Простите меня, владыка святый, за нескладное и отрывочное письмо. Уже поздно (полночь), а я не хочу более откладывать его отправление.

Буду ждать от Вас весточки.

Присланный Вами «Православный календарь на 1957 год» у меня буквально в ежедневном употреблении. Могу ли я просить и молить Вас о присылке мне такого же «календаря» на 1958 год?! – а также «богослужебных указаний» на этот же год? Они крайне нужны для уставного совершения богослужений в домовой нашей церкви. Церковь-то домовая, но вокруг нее – тесный круг верующих православных русских людей, в рассеянии сущих.

Не взыщите с меня, владыка святый, за обременительные мои просьбы.

Все мои сердечно Вас приветствуют и благодарят за поздравление.

Испрашивая Ваших молитв, остаюсь недостойный духовный сын Ваш

П. Савицкий.

[приписка на 1-й странице] В вопросе об иконах Аввакум⁵¹² был прав безусловно. Уже и работы Симона Ушакова (1626–1686) я не могу воспринимать как иконы. Последний великий иконописец – Прокопий Чирин (упоминания между 1618 и 1632 гг.).

[приписка на 5-й странице] Мир еще не отдал себе отчета в том, какие огромные сокровища искусства и духа открыты в последние годы благодаря расчистке древних икон и росписей Московского Кремля. Надеюсь и верю, что со временем открытия эти определят собою развитие искусства во всем мире.

Д. 29. Л. 65–67. Подлинник. Автограф.

Прага, 30 января н. ст. 1958 г. Прп. Антония Римлянина

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг,

может быть, и грешно мне говорить такие слова, но я очень соскучился без весточки от Вас!

Обе иконки – и первоначального, и «Тутаевского» извода – в рамке и под стеклом – и сияют красотой небесной в моей комнатке, над моею койкой и письменным столом.

Позавчера получен мною № 10 (за 1957 г.) «ЖМП». Здесь пребывающие русские люди порадовались вместе со мною тому, что владыка митрополит Елевферий – в Александро Невской Лавре и что освящен Свято-Троицкий ее собор.

Получено ли Вами, владыка святый, мое письмо от 10 января н. ст.?

Петр Александрович страшно томится без «богослужебных указаний» на 1958 г. Они нужны ему для соблюдения устава.

А я томлюсь без «Православного календаря» на 1958 г.

Если это возможно, пожалуйста, помогите нам.

Я знаю, владыка святый, что вопросы родной нашей истории для Вас небезразличны.

Поэтому позволяю себе направить Вам копию моего письма другу моему – историку (на 20 лет моложе меня⁵¹³), – в надежде, что одна-две мысли мои будут для Вас небезынтересны.

Мысли мои выражены по возможности в терминах «века сего».

Мысли мои идут и дальше: «воспитание к подвигу» продолжается и сейчас.

И продолжится, по упованию моему.

Очень, очень надеюсь получить от Вас весточку.

Все мои шлют Вам свои почтительные приветы.

Испрашивая Ваших святых молитв, остаюсь недостойный духовный сын Ваш

П. Савицкий.

Д. 29. Л. 126–126 об. Подлинник. Автограф.

Прага, 12 февраля н. ст. 30 января 1958 г. Трех святителей

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг,

только что я беседовал с о. Михаилом Васнецовым. Он как-то тяжел на подъем по части писем. Он просил меня передать Вам, что ему никак не удается собрать достаточно полные данные о чешских святых и что этим объясняется его молчание. О. Михаил испрашивает Вашего благословения и просит молитв.

Когда будете у Троице-Сергия, познакомьтесь, пожалуйста, с прибывшим туда из Алма Аты – как будто на постоянное пребывание – о[тцом] архим[андритом] Исаакием (Виноградовым)⁵¹⁴. О. Исаакий – мой соратник по православной миссии в Праге в трудные годы. Он Вам расскажет. Если возможно, отпишите мне, в каком духовном предстоянии Вы найдете о. Исаакия.

Я надеюсь, что мои письма от 10 и 30 января н. ст. Ваши получены. Изнываю без весточки от Вас! Все мои Вас приветствуют. Испрашивая Ваших молитв, остаюсь трижды недостойный духовный сын Ваш

П. Савицкий.

Д. 30. Л. 17. Подлинник. Автограф.

Прага. Неделя 2-я по Пасхе.

Ап. Фомы. 7/20 апреля 1958 г.

Воистину Воскресе, Ваше Преосвященство, владыка святый. дорогой наставник и старший друг,

с великой радостью я получил подряд Ваше письмо еще от Субботы 1-й седмицы, затем Вашу записку о почитании митр[ополита] Константина (со всеми приложениями). Православный календарь (из редакции), драгоценные для меня открытки «Архитектурные памятники Москвы» (доселе не виданная мною и, по моему мнению, лучшая из существующих серия) и поздравление со Светлым Праздником (на открытке с видом Успенского собора во Владимире, тоже исключительно удачным).

От всей души и от всего сердца поздравляю Вас, владыка святый, с Великим Праздником Светлого Христова Воскресения и желаю Вам здоровья, сил и многих лет жизни – на пользу и благо святой Православной Церкви Российской.

Со всем порывом и пламенностью благодарю Вас за все присланное. Получив Календарь на текущий год, я снова почувствовал себя человеком. А без Календаря я пребывал в печали.

Присланные Вами виды наших святынь доставили мне глубокую радость.

Записку Вашу о почитании митр[ополита] Константина я прочел и перечел с наивысшим вниманием.

Как скромный и недостойный мирянин-черниговец, я полностью подтверждаю фактическую сторону сообщений о. Н. Колчицкого на заседаниях 3 и 4 февраля с.г. (с. 20–21 Вашей записки).

В 1913–1914 гг. я написал, совместно с виднейшим историком Черниговщины ныне уже покойным Вадимом Львовичем Модзалевским⁵¹⁵ (автором «Малороссийского родословника»⁵¹⁶) книгу «Старый Чернигов» – по истории и историческим памятникам города (книга была принята к печатанию тогдашней Российской Академией наук и была напечатана; все издание сгорело в типографии во время «юденических» событий в Петрограде в 1919 г.; сохранился один экземпляр, в бумагах В. Л. Модзалевского, в Академии наук в Киеве).

Работая над этой книгой, мы сВ[адимом] Л[ьвови]чем подняли весь доступный исторический материал по Чернигову; говорили мы по историческим вопросам и со многими духовными лицами тогдашнего Чернигова.

Я ручаюсь, что в ходе этой большой работы ни Вадиму Львовичу, ни мне ничего не было известно о том, чтобы в Чернигове было почитание митр[ополита] Константина как святого.

Я покинул Чернигов в 1918 г. А о почитании митр[ополита] Константина я узнал впервые из Вашего письма.

До конца 1910-х годов был в Чернигове и о. Николай Колчицкий: и, видимо, тоже ничего не слыхал о почитании святителя.

В Вашей записке максимально убедительны ссылки на архиеп[ископа] Филарета Гумилевского⁵¹⁷ (с. 6) и на архиеп[ископа] Антония Соколова⁵¹⁸ (с. 9). Как черниговец, я достоверно знаю (на основании не только литературы, но также и всего устного – местного и семейного – предания, что для XIX и начала XX века это были лучшие знатоки черниговской церковной традиции.

Вы, владыка святый, с полной неопровержимостью доказали в своей Записке, что им обоим ничего не было известно о почитании митр[ополита] Константина – как не было известно о нем ни о. Николаю Колчицкому, ни мне, недостойному.

Почитание митр[ополита] Константина как святого было, видимо, введено кем-то из ревнителей не раньше 1920-х годов.

Полагаю, что было введено на основании записи в Четьих-минеях Димитрия Ростовского.

Но, конечно, святителю Димитрию Ростовскому показалась бы дикой даже мысль о том, что его запись может быть вменена в «свидетельствование соборное» (с. 4 Записки)⁵¹⁹.

Полностью подтверждаю Вашу мысль (с. 10), что наличие икон не доказательство наличия канонизации.

Б[ывший] Киевский антиквар Золотницкий вывез около 1920 г. из Киева в Париж замечательное собрание древнерусских икон и несколько позже издал его каталог, с иллюстрациями. В нем изображена совершенно поразительная по своим художественным достоинствам (одна борода чего стоит!) – икона Максима Грека) XV в.). Но, конечно, наличие этой иконы – отнюдь не доказательство, что Максим Грек был «свидетельствован соборне» как святой.

Хочу исправить одну описку (с. 11 Записки): Владимирово (Людомирово) – это не Югославия, но Чехословакия. Это я знаю так же крепко, как собственное свое имя. Теперь та область, где Владимирово, зовется Восточной Словакией (область южного склона и предгорий Карпат). Там сейчас немало православных приходов (частью возникших в 1920-х годах, частью недавно переведенных из унии). Монастыря во Владимирове больше нет, но православный приход на его месте остался.

Мне кажется, что предложения Ваши, сделанные на сс. 15 и 24 Записки, вполне согласуемы друг с другом.

Обязательно должно быть вынесено нарочитое определение о почитании митр[ополита] Константина – и это определение должно быть обнародовано в юбилейный день 5 июня 1959 г. в Черниговском соборе. Тогда же должна быть впервые отслужена вновь составленная служба святителю. Составление такой службы также кажется мне обязательным (см. определение Собора 1918 г. – с. 15 Записки).

Кто составит эту службу – должна определить Богослужебно-Календарная Комиссия.

Насколько могу заметить, отмечанию юбилейных дат препятствий не чинится.

Думаю, что упомянутое выше торжество 5 июня 1959 г. в Черниговском соборе осуществимо и в условиях «века сего».

Торжество будет скромным уже потому, что нет мощей и даже неизвестно точно место погребения святителя.

Весь этот вопрос кажется мне предельно важным. Говорю это не только как верующий мирянин, но и как черниговец.

Позвольте высказать смиренное мое мнение: если бы возникли препятствия к правильному (в духе Вашей Записки) разрешению этого вопроса, Вам следует испросить по нему специальную аудиенцию у Святейшего и сделать все, чтобы вопрос был разрешен в соответствии с правилами церковными...

Я никогда не знал, что в письма нельзя вкладывать рукописи – и продолжаю их вкладывать. Очень благодарю за разъяснения, данные в Вашем письме от 4 марта. Я тогда же ознакомил с ними и Петра Ал[ександрови]ча. Муром, муромка – имена финские. Мурома на Оке – мордовское племя. Но и вокруг Онежского озера жили финские племена. Думаю, в этом основа общности имени. Вопрос о почитании митр[ополита] Константина я несколько раз продумывал и отнесся к нему со всем усердием, быть может, с усердием не по разуму.

[приписка]

Мне кажется – очень важно убедить Черниговского преосвященного поддержать Ваше предложение. Для этого стоило бы даже – в случае нужды – съездить в Чернигов.

Ведь предлагаемое Вами решение лежит в общецерковном интересе: если не будет Соборного определения, вновь и вновь будут возникать сомнения – можно ли почитать митр. Константина как святого.

И торжество 5 июня 1959 г. было бы знаменательным торжеством – прежде всего, для Черниговской епархии.

П. Савицкий.

С Вашей запиской о почитании митр[ополита] Константина ознакомлю также Петра Александровича.

[приписки на полях]

Ваша записка о почитании митроп[олита] Константина – произведение великой учености и мудрости; и в этом своем качестве она доставила мне истинное наслаждение.

Если вышли отдельные «Богослужебные указания на 1958 год» – пожалуйста, по возможности пришлите их нам. – Еще раз благодарю за все и очень жду весточки от Вас. Все мои Вас приветствуют. Испрашивая Ваших святых молитв, остаюсь, владыка святый. Ваш недостойный духовный сын

П. Савицкий.

Д. 32. Л. 6За–6Зг. Подлинник. Автограф.

Прага, Понедельник на Фоминой.

8/21 апреля 1958 г.

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг,

вчера отправил Вам «длинное» (на 7 страницах) письмо – поздравительное и со скромным моим откликом на Вашу записку о почитании митр[ополита] Константина.

А сегодня я хочу написать Вам, сколь безмерно я сочувствую делу улучшения месяцеслова Русских святых и с каким нетерпением жду Вашего по этому поводу «обстоятельного доклада».

Примите от недостойного духовного сына Вашего еще одно подтверждение мыслей Вашей Записки. На ее с. 10-й Вы ссылаетесь на «настенные» (собора Новоспасского монастыря) изображения царей Михаила и Алексея «с нимбами вокруг головы» и замечаете, что «это никак не означает, что эти цари признаются канонизованными святыми».

В 1954–55 гг. были раскрыты фрески Архангельского собора в Московском Кремле (сейчас они доступны для общего обозрения). Фрески эти относятся к 1652–1666 гг.

Среди этих фресок изображения всех великих князей Московских и многих удельных – и все они изображены с нимбами вокруг головы.

Но это, конечно, отнюдь не означает, что все они «свидетельствованные» святые.

Нимб – в иконописи и живописи того времени – это средство выделить выдающегося деятеля.

Изображения великих князей Василия Дм[итриевича], Иоанна Иоанновича, Дмитрия Донского – все из Архангельского собора – и ряд других изображений князей оттуда же – все с нимбами – превосходно даны в книге: Кремль Москвы. Московский рабочий, 1957.

Очень рекомендую Вашему вниманию эту книгу. В ней ряд отличных репродукций. О росписи Архангельского собора стр. 139–142 текста.

Прилагаю несколько моих «строк другу – против низкопоклонства перед латинством».

Ваши письма, владыка святый, – это хлеб мой духовный. Испрашивая Вашего благословения, остаюсь трижды недостойный духовный сын Ваш

П. Савицкий.

Время сейчас такое, что в книге «Кремль Москвы» подчеркивается единственно художественное совершенство фресок Архангельского собора.

Строки другу – против низкопоклонства перед латинством.

«Я думаю, что праведные люди могут быть у всех народов и во всех исповеданиях. Но на житиях латинских святых лежит печать заблуждений и извращений, свойственных латинству.

Нам, кажется мне, должна светить истина, нам врученная. Печерские угодники, Сергий Радонежский, Серафим Саровский – вот наши путеводные звезды.

Мне было очень интересно то, что ты пишешь об установках о. В. Родзянко и судьбе о. С. Булгакова.

Насколько могу судить по выпискам, мне присланным, из посмертно изданной книги о. С. Булгакова (сама книга до меня не дошла: была возвращена пославшему), о. Сергий так и до конца жизни опасался обвинений православия в «провинциальности». Но истина никогда не бывает «провинциальна». Опасаться «провинциальности» – вот истинный провинциализм!»

Д. 32. С. 64–64 об. Подлинник. Автограф и машинопись.

7/20 мая 1958 г. Преподобного отца нашего Нила Сорского

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг,

хочу без малейшего замедления выразить Вам мой духовный восторг и благодарность – в связи с получением «Богослужебных указаний на 1958 год».

Они пришли буквально час тому назад.

И как знаменательно!

Прямо в день 450-летия преставления прп. Нила!

С величайшей духовной радостью я перечел Тропарь и Кондак Преподобному (стр. 151–152 «Указаний»). Известно ли, кто их автор?

И многое другое уже успел перечесть (конечно, не все. 300 стр[аниц] убористого текста так быстро не охватить!).

Совсем не заметил опечаток.

Путаница в оглавлении (см. вкладку) не вредит, ибо все легко находишь по датам. Не будет ли теперь у Патриархии собственной типографии?

От всей души поздравляю Вас, владыка святый, с выходом в свет этого основоположного в своей области труда по Православной литургике.

К сожалению, не могу сравнить его с «Богослужебными указаниями» на предыдущие годы, ибо их не видел.

Но впечатление такое, что здесь многое усовершенствовано. И наши русские святые – во всяком случае, в основном, занимают подобающее им место.

Думаю, что труд этот – единолично Ваш.

Замечательны пояснения в примечаниях (напр[имер], на стр. 8).

По ссылкам на Чиновник Холмогорского собора (стр. 13) и Успенского (стр. 16) сразу узнаю автора.

Да будут и «Указания» на 1959 год столь же развернутыми и насыщенными.

Это великое дело – на благо всей святой Руси!

От всей души благодарю Вас, владыка святый, за поздравление к моему Дню, и все мои благодарят за поздравление.

Надеюсь, что и Вы получили мое поздравление к Афанасиеву дню, посланное за несколько часов до получения Вашей телеграммы.

В «Указаниях» хотелось бы видеть нечто о свят[ителе] Афанасии Лубенском («сидящем») и свят[ителе] Петре Аргосском.

Надеюсь, что Вы получили также мои скромные замечания по поводу почитания митр[ополита] Константина, посланные 7/20 апреля, – в ответ на присылку мне основоположной Вашей записки по этому вопросу.

А в качестве сверхскромного знака моей благодарности за присылку «Указаний» разрешаю себе послать Вам в этом конверте 29 стихотворений из цикла моей «философской» лирики 1945–54 гг. Вы узнаете «Поэтику древнеславянских текстов» и последующее (стр. 1). а также «пасхальный цикл» («Гость», «Неистощимая нить», «Весть» – стр. 2). Трепещу, владыка святый: не признаете ли Вы кое-что из прочего «заумным». А мне кажется ясным. С авторами всегда так бывает.

Не взыщите же, владыка святый!

Писал я Вам и 8/21 апреля, делился мыслями о значении работы по исправлению Месяцеслова Русских святых. Получено ли Вами это мое письмо?

Да поможет Вам Господь Бог в трудах Ваших!

Был бы счастлив получить от Вас и письменную (в дополнение к печатной) весточку!

Еще раз благодарю Вас за все!

Испрашивая Ваших святых молитв, остаюсь, владыка святый, преданным и благодарным духовным сыном Вашим.

П. Савицкий.

Владыка святый! Может ли мирянин называть себя «недостойным», если он действительно не достоин. Один мой здешний друг, крепко православный, поставил это под сомнение, считая, что «недостойным» может называть себя только монах.

Д. 33. Л. 100–101 об. Подлинник. Машинопись.

Прага, 12 июня 1958 г. Преп. Исаакия Далматского. Храмовой праздник Исаакиевского собора День рождения Петра Алексеевича

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг,

очень томлюсь без вестей от Вас. Получены ли Вами мои письма от 20 апреля (о почитании памяти митр[ополита] Константина), 28/IV, от 20-го, 24.V и затем 23 мая, 29/V и дошли ли до Вас три листочка моей «философской» лирики (29 стихотворений)?

Снова у меня к Вам дерзновенная просьба.

В православной русской женской обители под Парижем священствует мой друг, товарищ по гимназии (на одной парте сидели), а ныне архимандрит Евфимий.

Он знает о Вас и хотел бы служить в соответствии с Вами данными богослужебными указаниями.

Не могли ли бы Вы распорядиться о высылке мне еще одного экземпляра «Богослужебных указаний на 1958 г.». А я бы переслал его о. Евфимию. Со своим – единственным – экземпляром не могу расстаться даже ради о. Евфимия. – Простите, Христа ради, за дерзновенную просьбу и отзовитесь на письма!

Испрашивая Ваших святых молитв, остаюсь с любовию духовный сын Ваш П. Савицкий.

Д. 34. С. 13. Подлинник. Автограф.

Прага, 10/23мая 1958 г. Ап. Симона Зилота

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг,

вчера, на Вознесенье, в нашей «домовой» церкви свят[ителя] Николая торжественно отмечалось 25-летие служения в иерейском сане о. Михаила Васнецова.

От имени Чешской православной Церкви его очень сердечно приветствовал протоиерей Новак. От имени прихожан (нас всех) прекрасное слово сказал врач Кудрявцев.

Я не высовывался, смирения ради, хотя и очень почитаю о. Михаила.

Позже я был с поздравлениями и пожеланиями у него на дому.

О. Михаил рассказывал мне много интересного о своем отце и о Ф. И. Шаляпине, который у них бывал⁵²⁰.

В числе другого о. Михаил (совершенно по собственной инициативе) сообщил мне следующее.

7/20 мая он находился в нелегком размышлении о том, как вести службу:

а)      8 мая – при стечении Отдания Пасхи со днем памяти Иоанна Богослова,

б)      9 мая – при стечении Вознесения с днем свят[ителя] Николая. И вдруг, в самый этот момент, почтальон приносит ему пакет с «Богослужебными указаниями» от Вас.

Все вопросы разрешены сразу!

О. Михаил увидел в этом перст Божий.

А я хочу сообщить Вам это для того, чтобы Вы видели, как Ваши «Указания» служат православным русским людям и на чужбине.

Очень, очень благодарю Вас, владыка святый, за все Ваши присылки («Журнал», «Календарь», «Указания»). Вы выполнили все мои просьбы, и я снова чувствую себя человеком.

Большое, большое Вам спасибо!

Не теряю надежды, что Вы удостоите меня и письмом.

Все мои сердечно Вас, владыка святый, приветствуют.

Испрашивая святых Ваших молитв, остаюсь духовный сын Ваш

П. Савицкий.

Д. 33. Л. 110–110 об. Подлинник. Автограф.

Калужской Б[ожией] М[атери] 2/15 сентября 1958 г. Завершено 4/17 сентября, на пророка Моисея

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг,

я до глубины души тронут Вашей открыточкой, писанной в день Успения Пресв[ятой] Богород[ицы].

Моя нога поправилась. Со дня Марии Магдалины я совершенно перестал ее чувствовать, т.е. она пришла в полный порядок.

Со вчерашнего дня я чувствую себя несколько простуженным. Надеюсь, что это всего лишь обычное осеннее явление (результат снижения температур) и скоро пройдет.

Я от всего, всего сердца благодарю Вас за трогательную, дружескую заботу о моем здоровье.

Вера тронута вместе со мною.

Книга о Суздале получена своевременно (13/26 июля). Вот поистине драгоценный для меня подарок! В течение целой недели я буквально ни на минуту не расставался с этой книжечкой, наслаждаясь описанием каждого памятника и каждой таблицей иллюстраций. Порадовался восстановлению Архиерейских палат. Судя по фотографиям, они теперь в несравненно лучшем виде, чем тот, в котором я видел их своими глазами в 1912 году (сорок шесть лет тому назад!). Это же с радостью могу сказать и о белокаменных деталях 1222 г. в Богородице Рождественском соборе (таблица 2) и об Успенской церкви в Кремле (таблица 7). Оплакал гибель Троицкой церкви Ризположенского монастыря (с. 62: «Отсутствие Троицкой церкви с ее фигурными пятью главами нарушило архитектурную целостность ансамбля») и шатровой колокольни у Входоиерусалимской церкви (погибла в 1940 г.; см. с. 53).

Нет достаточно сильных слов для того, чтобы выразить, какие сокровища древнерусского искусства и благочестия содержит в себе коренное гнездо Сахаровых, наш достославный Суздаль!

Присылкой этой книги Вы доставили мне, владыка святый, ни с чем не сравнимую духовную радость.

Мое дерзновение переходит все рубежи и пределы.

Я думаю, к 850-летнему юбилею должна выйти (или уже вышла) такая же книжечка о Владимире.

Если это будет для Вас возможно, пришлите мне и ее.

Покаюсь в грехе. Увидев то изображение (в большом виде) палат вел[икого] князя Андрея Боголюбского с шатровой колокольней над ними, на котором Вы написали Петру Александровичу, я «лопнул» от зависти.

Освободите меня, владыка святый, от этого греха и, если это еще возможно, пришлите и мне такую открыточку.

И я готовлю для Вас книжную посылочку (надеюсь, для Вас небезынтересную), но все медлю с отправкой, обдумывая разные относящиеся к ней вопросы.

«Богослужебные указания» о. Евфимием получены. Он пишет: «Благодарю Вас и Преосвященного Автора: книжечку внес в алтарь и чувствую себя с ней очень устроенно, но не могу следовать ей со всей полнотой, – всю четверть века не имею Минеи Дополнительной».

Адрес отца Евфимия следующий:

Франция. Revéréndissime рèге Euthyme, Maison de soeurs russes, Moisenay – le Grand, Seine et Marue, France.

Пишите ему в добрый час. Это человек достойнейший.

Вы поразитесь: шлю Вам свою фотокарточку, – увы, в печальном обрамлении. Фоторепортер без моего ведома снял меня и Петра Александровича (впереди меня) на похоронах нашего – и моего – великого друга, профессора финансового права Варшавского и Донского университетов Александра Александровича Вилкова⁵²¹ (А[лександр] А[лександрович] «воспет» Демьяном Бедным в поэме «Колхоз Красный Кут»; эта поэма вошла в состав «Избранных произведений» Демьяна Бедного). С Александром Александровичем я был знаком в течение ровно 40 лет. Он скончался здесь в возрасте 85 лет.

Во время службы я, конечно, не отвлекался и не смотрел на фоторепортера. Он схватил меня в момент совершения крестного знамения.

Мне кажется, что эта фотокарточка довольно верно передает мой нынешний непрезентабельный облик.

Поэтому я и шлю ее Вам.

За мной и П[етром] А[лександрови]чем – несколько представителей «старой гвардии» русской Праги.

Вчера вечером Петр Александрович отбыл в Москву. Я надеюсь, что Вам удастся с ним повидаться.

Быть может, П[етр] А[лександрович] расскажет Вам и об обстоятельствах моей – и нашей жизни. П[етр] А[лександрович] – спасибо ему! – довольно часто к нам заходит и видит ее воочию.

Пока я здоров (хотя бы относительно!), немалые обязательства на мне лежат. Ведь теперь я уже «сам-пять».

Обязательствами этими многое объясняется в моей жизни.

Все, чем располагаю, отдаю другим. За собой, по мере возможности, сохраняю одно: возможность следить за всем новым в тех отраслях, которые пламенно меня интересуют.

Вы, владыка святый, знаете, впрочем, что области эти – не очень узкие.

Постоянно думаю о Вашем здоровье.

Не переутомляйте себя и свое сердце, мой дорогой друг. Работу перемежайте с достаточным отдыхом.

От души желаю Вам успеха в святых трудах Ваших над «Опытом полной русской агиологии» (извините, что заглавие изложил несколько по-своему!).

Я надеюсь, что за этим моим письмом последуют и дальнейшие.

Но и Вы, владыка святый, не оставляйте меня без весточки. Каждая весть от Вас – великая для меня радость!

Что слышно о владыке Несторе? владыке Мануиле? отце Иераксе?

Все мои сердечно, сердечно Вас приветствуют.

Не забывайте, владыка святый, преданного Вам и любящего Вас недостойного духовного сына Вашего.

П. Савицкий.

Д. 35. Д. 27–29. Подлинник. Автограф.

Прага. 1958 г. «Всех скорбящих Радости»

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой, родной мой наставник,

в самый день получения Вашего письма я поделился его содержанием с о. Михаилом и Петром Александровичем.

Я надеюсь, что они уже написали Вам по касающимся их вопросам.

Я очень жалею, что Петр Александрович так повернулся в Москве, что и не повидался с Вами.

Впрочем, у него было очень мало времени.

Не понимаю, какой смысл везти людей за пять тысяч верст (считая путь туда и обратно), с тем чтобы они могли провести в первопрестольной только два пли три дня.

Владыка святый! Вы себе и представить не можете, какую радость Вы доставили мне Вашей книжной присылкой. Каждая книжечка и каждая серия доставила мне радость. Но сверх всех приковала меня к себе книжечка «Памятники архитектуры Владимирской области». Я встретил там много знакомого и много для меня нового.

Как невыразимо хороша наша древняя Русь!

Я и не подозревал, что во Владимирской области есть еще старинные деревянные церкви: с. Перемилово (с. 13), с. Козлятьево (с. 16), с. Егорье (с. 229). Каждая из них, при всей скромности своей, замечательна в высокой степени. Я совершенно поражен величием колокольни в с. Большие Всегодичи, под самым Ковровом (с. 23). Это едва ли не самая стройная шатровая колокольня России! Фото стен и башен Владимирского Рождественского мон[асты]ря (с. 38) – лучше всякой картины.

Этот список я мог бы продолжить на десяток страниц. И отраду мне эти образы дали великую.

Как прекрасно изображена Богородицкая церковь во Владимире (с. 67)! От изображения Николо-Галейской церкви (Николы Мокрого) (с. 70) я не могу отвести глаз.

Но и слез над этой книжечкой я пролил немало.

У меня здесь с «древних» времен есть «Спутник по древнему Владимиру и городам Владим[ирской] губернии» Н. Н. Ушакова⁵²³.

Там тоже есть хорошие иллюстрации.

Правда, Богородицкая церковь (с. 126 у Ушакова) изображена гораздо менее выразительно, чем в книжечке 1958 г. Но вот прекрасный снимок «холодного храма Рождественского Архиерейского м[онасты]ря» (стр. 92 у Ушакова). И вот и шатровая его колокольня (стр. 90). Стенания и слезы. Прекрасный снимок западного портала Троицкой церкви в Суздале (с. 224). И тут же в тексте о нем: «верх искусства резного каменного дела» (с. 225). Скорбь души моей. Не могу смотреть без слез и на снимок Казанского собора в Вязниках (стр. 392 у Ушакова). Его шатровая колокольня, по чувству моему, была лучше знаменитой «падающей башни» в Пизе. О гибели и собора, и колокольни – в книжечке А. В. Столетова⁵²⁴ на стр. 215.

Владыка святый! В издании подворья обители преп. Иова Почаевского (за океаном) вышла книжечка «Икона всех святых в Земле Российской просиявших». Икона эта написана почаевским иеромонахом Киприаном и очень велика (приблизительно 7 аршин х 5 аршин). Икона эта освящена в подворье 15 июня 1947 г. Я хотел послать Вам в письме всю книжечку. Вам, как крупнейшему русскому агиографу, надлежит знать все в этой области – и правильное, и ошибочное. Но близкие (не только домашние) буквально схватили меня за руку.

Шлю Вам фотоснимки как всей иконы, так и отдельных ее частей (всего шесть снимков). Особенно много произвольного в части иконы «Святые 18 и 19 столетий».

Шлю и приложенный к изображению иконы «Канон всем святым, в Земле Русской просиявшим».

Не могу и выразить, как пламенно желаю Вам доброго здоровья и плодотворной, плодотворной работы над Вашим «Опытом». Как прошли Ваши поездки во Владимир и к Троице-Сергию? Я поистине недостойный духовный сын Ваш. Но и недостойного не оставьте без Вашего слова! Испрашивая Ваших молитв, остаюсь всей душой преданный Вам и благодарный

П. Савицкий.

Д. 36. Л. 4–5. Подлинник. Автограф.

Мартирия Печерского 1958

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг,

вчера отправил Вам письмецо, а сегодня пишу Вам второе.

Вы правы, владыка святый, я многое почитаю в Аввакуме.

Но Ваше «новаторство» считаю оправданным. И никогда не присоединюсь к тем, кто неправедно Вас осуждает.

Я хотел бы от всей души, хотел бы в общецерковном интересе, чтобы именно Вы возглавили не только календарное, но также издательское дело Патриархии.

Петр Александрович приносил показать мне Типикон, который Вы прислали о. Михаилу. Вид Типикона меня порадовал.

Но недостаточно перепечатывать старое. Нужна творческая работа в святоотеческом духе. И именно в Вас я чувствую боговдохновенное призвание к этой работе.

Все мои Вас приветствуют.

Буду очень ждать весточки от Вас.

Испрашивая Ваших святых молитв, остаюсь навсегда Ваш П. Савицкий.

Д. 36. Л. 1. Подлинник. Машинопись.

Владыка святый!

Хочу снова обременить Вас своими просьбами – если они не составят для Вас тягости.

Просьб этих целых три:

1) исходатайствовать высылку мне «Православного церковного календаря на 1959 год». Я знаю, что он выходит без Вашего участия и он не будет мне так дорог, как «Календарь» на 1958 год (с ним я сверял бы новые тексты). Но мне было бы трудно жить без «Православного календаря» на наступающий год,

2) исходатайствовать, чтобы мне и в предстоящем году посылали «Журнал Московской Патриархии»,

3) по возможности прислать мне издание «Русская Православная Церковь», вышедшее к 40-летию восстановления Патриаршества.

Недостатки этого издания для меня очевидны. Но меня привлекает в нем множество изображений русских православных храмов. Среди этих изображений есть многие, которых до сих пор у меня нет.

Буду бесконечно признателен Вам за выполнение этих просьб.

О. Евфимию можно писать через меня.

Простите меня за дерзание, владыка святый, и верьте чувствам моей искренней любви к Вам.

Ваш П. Савицкий.

16 XII–58

Книжечки «Суздаль». «Памятники архитектуры Владимирской обл[асти]» и др. – это поистине драгоценный для меня подарок. Я перечитываю их вновь и вновь, мысленно странствую по дорогим для меня местам и живу в них, поклоняюсь святыням Русской земли.

Д. 36. Л. 74а–74а об. Подлинник. Автограф.

Прага, 18/31 января 1959 г. Святт. Афанасия и Кирилла Александрийских

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг,

хочу сказать Вам, какую огромную душевную и духовную радость доставляет мне чтение части II отдела 2-го «Святой Руси» – Месяцеслова святых, в земле Русской просиявших, с тропарями и кондаками.

Бегло я прочел его уже весь; буду читать снова, чтобы усвоить побольше из того, что мне до сих пор не было известно.

«Месяцеслов» в своей совокупности – это великая сокровищница русского православного духа. Слава Вам, собравшему жемчужины ее воедино! Дал бы и мне Бог увидать еще в земной жизни эту сокровищницу напечатанной.

Отметил несколько пропусков – но, может быть, они зависят от отсутствия соответствующих данных? – напр[имер], на стр. 171-й (в отличие от всех других подобных случаев) не отмечен год обретения мощей Анны Кашинской.

Не знаю, может быть, я высказываю неосуществимое пожелание – но мне хотелось бы, чтобы после каждого тропаря и кондака в скобках и хотя бы «петитом» было указано время его составления и по возможности автор. При наличии таких указаний священные тексты эти еще ярче «заиграли» бы всеми красками нашей церковной истории, лучами истории русского благочестия.

Понимаю, что не во всех случаях можно привести такие указания. Но мне кажется, было бы очень хорошо и полезно привести их хотя бы там, где это возможно.

Владыка святый! На стр. 2-й о преподобномученике Афанасии, игумене Брестском, по глубокому чувству моему, следовало бы сказать: «пострадал от латынян». Его убийц, по убеждению моему, нельзя назвать «католиками»: в этом слове есть указание на вселенскость, и в данном контексте указание это звучало бы огорчительно. Больше того: если бы и восстановилось молитвенное общение западных христиан с восточными (о чем нужно просить Господа), то и тогда западные останутся для нас Латинской церковью: ведь они и сами настаивают на латыни и в церковной жизни и в богослужении. Пусть нас они называют церковью Греко-Российской, как то и бывало в прошлом: в этом нет ничего для нас обидного. О преподобномученике Афанасии, игумене Брестском, единственно и можно сказать, по огненному убеждению моему: «пострадал от латынян»⁵²⁵. Это будет отвечать одновременно: и исторической истине, и стилистическому характеру всех окружающих текстов: в их окружении слово «католики» звучит диссонансом. Огорчило меня то, что преподобномученику нет кондака.

В номере 12 «ЖМП» за 1958 г. (получен вчера) с большою радостью прочел статью А. Казем-Бека⁵²⁶ «На юбилейных торжествах во Владимире» (стр. 8–10). Увидал в ней и дорогое моему сердцу имя епископа Афанасия.

Смиренно ожидаю от Вас обещанное живое слово об этих торжествах.

Если Вам доведется лично встретиться с А. Казем-Беком и если Вы найдете это уместным, – пожалуйста, передайте ему мой привет. Мы с ним были противниками, – но в каком-то смысле и соратниками.

Владыка святый! Получены ли Вами мои письма от 17 декабря и 5 января? Мне было бы дорого, если бы Вы отозвались на них хотя бы одним словечком. – Очень страдаю без календаря на текущий год. Но вышел ли он в свет вообще?

С волнением жду весточки о ходе дальнейшей работы над «Опытом русской агиографии». При всем моем недостоинстве эта работа ближе моему сердцу, чем любой мой собственный труд.

Все мои сердечно Вас приветствуют.

Испрашивая Ваших молитв, остаюсь с любовью и преданностью духовный сын Ваш

П. Савицкий.

Д. 38. Л. 65–66. Подлинник. Автограф.

Прага, 12 марта 1959 г. Преп. Тита Печерского, воина.

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой и неоценимый наставник.

Вы балуете меня неслыханным образом. Я очень, очень благодарен Вам за календарь и за альбом «Троице-Сергиева Лавра». Знакомством с этим альбомом я обязан всецело Вам: в Праге он не появлялся.

Скорблю, как я уже писал Вам, по поводу отсутствия на этот год настоящих «Богослужебных указаний».

Я мирянин, в миру и грехах пребывающий, – и все же отсутствие «Богослужебных указаний» столь знакомого и дорогого мне духовного почерка я переживаю как лично свое обеднение – и не скрою, страдаю.

С альбомом «Троице-Сергиева Лавра» я не расстаюсь вот уже вторую неделю. Даже в трамвае не могу читать газету (как я делал это раньше), а все любуюсь таблицами этого альбома. Как дивно хороши памятники русского благочестия! Каждая таблица доставляет мне духовную радость. Иконостас Троицкого собора. Вот он – вышний мир, зримый нашими глазами! Поистине «богословие в красках», как удачно сказал в свое время Е. Н. Трубецкой⁵²⁷. Должен отметить, что иконостас сейчас в значительно лучшем виде, чем он был в 1911–1913 годах, когда я его видел. Тогда позднейшие записи скрывали ту полноту боговѝденья, которую раскрыл пред нашим взором Рублев и его ученики.

То же можно сказать и об огромном большинстве зданий Лавры. Гораздо ближе к древнему виду Троицкий собор. В прошлые годы он был снаружи замазан никчемной штукатуркой. Чудесна Духовская церковь в зимнем инее. Храм Зосимы и Савватия прямо-таки воскрес: при мне он был совершенно прикрыт пристройками. Верно, что и в нем вознесется бескровная жертва. Я большой почитатель памяти Соловецких угодников. «Царские чертоги» я не узнал. Настолько они похорошели. Гораздо доходчивей стал и образ церкви Смоленской Божьей Матери – по-видимому, произведение архитектора Д. В. Ухтомского⁵²⁸, о чем не сказано в альбоме. В лучшем, чем прежде, состоянии и стены Лавры.

Скорблю об утрате 42 колоколов колокольни, о гибели Гефсимании и Вифании. В Гефсимании была чудесная деревянная церковь начала 17 века, перенесенная из села Деулина.

Владыка святый! Бесконечно безмерно признателен Вам за присылку рукописи и книжек –но не хочу таить от Вас, что мне трудно жить без Ваших писем.

За истекшие месяцы я несколько раз писал Вам на разные темы. Получены ли Вами мои письма о новом обнаружении природы человека как образа и подобия Божия, а также о рукописи «Святой Руси» (часть II, отдел 2)?

Не казните, владыка святый, за недостоинство молчанием недостойного своего ученика и верного Вашего почитателя и друга. Напишите мне о себе и о ходе великих и неоценимых трудов Ваших – к познанию Святой Руси служащих.

Все мои Вас приветствуют.

Испрашивая святых молитв Ваших, остаюсь во всем моем недостоинстве и во всей преданности Вам

П. Савицкий.

Сегодня отмечаем масленицу. С нами был и отец Михаил. Пять дней назад появились в свет еще некоторые стихи из числа Вам известных.

Когда пришел от Вас альбом «Троице-Сергиева Лавра» и Вера его посмотрела, она сказала: «Владыка знает, чем тебе угодить». Удивительно: в одном из прошлогодних писем я писал Вам, что непременно нужно издать альбом, посвященный Лавре. – и вот Вы шлете мне такой альбом! Хочу высказать Вам еще одну мысль: именно Патриархии следовало бы издать альбом, посвященный иконостасу («Рублевскому» иконостасу) Троицкого собора Лавры – и дать в нем все его иконы в красках.

Испрашиваю благословения и еще раз благодарю сердечно.

Ваш П[етр] Н[иколаевич] С[авицкий].

Д. 39. Л. 2–3. Подлинник. Автограф.

Прага, 5 апреля 1959 г.

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг,

я писал Вам в феврале, писал в марте. Получил от Вас драгоценные для меня книжечки, за которые я благодарен Вам до глубины души. Но живого слова, которого жажду, не получал. Не скрою, что я беспокоюсь – и даже очень беспокоюсь.

Вкладываю в этот конверт несколько стихотворений. В их «оформлении» есть нелепости, – и даже одна строфа пропущена, что лишает соседние смысла (строфа эта вписана рукою); думаю все же, что кое-что из этих стихов Востокова будет для Вас небезынтересно. – Упреки Н. А. Оцупа⁵²⁹ Востокову⁵³⁰ не всеми разделяются. По этому поводу возникла даже полемика. Указывают, что чрезмерная нарочитость формы не отвечала бы основному замыслу стихов Востокова.

Послезавтра – Благовещенье. Восьмистишие «Печать огнепальная» есть «тропарик» на этот День. А «Гость» и «Весть» – это пасхальные тексты.

Отзовитесь же, владыка святый. И не оставьте без вести от Вас преданного Вам духовного сына Вашего.

П. Савицкий.

Д. 39. Л. 19–19 об. Подлинник. Автограф.

Прага, 6 января 1960 г.

Сочельник

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг,

шлю Вам сердечные поздравления с великим праздником Рождества Христова. От души желаю Вам доброго здоровья, мира душевного и творческих озарений. Все мои присоединяют свои поздравления к моим.

Получены ли Вами статейка о В. В. Болотове⁵³¹ с сопроводительным письмом, а также мои новогодние поздравления? Это мне важно знать в плане дальнейших моих Вам отправлений, которые уже подготовлены.

С нетерпением (в данном случае нескромным) жду дальнейших «буклетов» о древних памятниках Владимирщины (кажется, мое новообразование!), а также других этого рода столь драгоценных для меня книжечек. Вы так избаловали меня по этой части!

Человек, грядущий в мир, – начинает улыбаться. Дай ему Бог здоровья, разума и сил!

Вера эти дни была нездорова, лежала. По-видимому, гастрический грипп. Вчера как будто ей было лучше. А как сегодня – еще не знаю: ушел из дому в семь часов утра: в восемь корректура уже должна была быть в типографии. Спал около 2½ часов, работал до половины четвертого ночи. Тяну нелегкую лямку. Но нечего Бога гневить: люблю работу. Только бы и дальше была!

Снова (после полугодового перерыва) открылась у меня венозная ранка на ноге. Но это, так сказать, уже дело привычное.

Как-то о. Михаил справится с рождественскими службами! Чувствует он себя неважно.

Испрашивая Ваших святых молитв, остаюсь – в душевной жажде скорой от Вас весточки – преданный духовный сын Ваш

П. Савицкий.

Д. 41. Л. 125–126. Подлинник. Автограф.

Великий Вторник

Христос Воскресе, Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг,

получение Вашего письмеца от 6–8 апреля превратило для меня и Великий Вторник в Светлый Праздник. Очень я соскучился без Ваших писем! До глубины души рад тому, что Вы чувствуете себя вполне удовлетворительно.

Примите же и Вы, владыка святый, мои и наши горячие поздравления с Великим Праздником. Особенно сердечно приветствует Вас Вера. Она, бедняжка, хотя и дома, но в постельке. Сегодня чувствует себя как будто лучше, но тревожного много. Очень волнуюсь за нее, но с ней стараюсь быть неизменно веселым и бодрым. Молитесь о ней и о нас всех, владыка святый!

Шлю Вам ее фотокарточку, – чтобы и Вы увидали лицо большой своей почитательницы. Фото снято недели за две до ее заболевания, но когда она не страдает, она и сейчас совершенно такая же!

Поздравления Ваши раздам на первый день Праздника. Поздравление же Антону Вл[адимирови]чу⁵³² посылаю уже сейчас – вместе с приложением («Слово») и всей Вашей передачей.

Очень хорошая мысль – перепечатать статью о В. В. Болотове. С о г р о м н ы м нетерпением жду Ваших «заметочек» на полях труда Спасского⁵³³. Я уверен, что они представят очень большой интерес и для меня, и для других. Статью о поминовении жду и за себя, и за Антона Владимировича. Видали ли Вы его тысячестраничные «Очерки по истории Русской церкви», том I (1959) и том II(1960)?

Прошу и умоляю не забывать меня присылочками новинок по древнерусскому зодчеству и иконе. Я очень соскучился и без этих Ваших присылок. Это драгоценное питание для моего духа.

Пребываю во многих и «сверхмногих» делах. Даже рассказать невозможно, сколь во многих. Ведь начисто отпали Верины заработки, а она у нас работница хорошая. Пытаюсь хотя бы частично «перенять» и ее труды. Ведь нас шестеро.

Но духа не угашаю. Надеюсь прислать Вам, с Божьей помощью, через некоторое время и вещественное тому доказательство. Не забывайте же нас, владыка святый! Испрашивая Ваших святых молитв, остаюсь весь

Ваш П. Савицкий.

[приписка на 2-й странице] Вот уже два месяца, как нога моя, по милости Божьей, меня не беспокоит. А дальше как Бог даст! Лучше чувствует себя и Ваня, но огорчает меня чудовищным куреньем. Ника благоразумней – дай им всем Бог здоровья. Как здоровье и дела нашего друга-художника? Я часто его вспоминаю и очень интересуюсь его трудами. Прошу, если возможно, передать ему мое «Христос Воскресе»!

Д. 43. Л. 5–6. Подлинник. Автограф.

SACHAROV 1 SOVETSKAYA 71 PETUSKI

VERA TICHO SKONCALAS NA МОЛСН RUKACH DOMA SEGODNJA 14 CASOV SLJOZNO PROSU MOLITV = PETRONIK

Поверх текста надписан перевод: «71 Сахаров Советская ПЕТУШКИ

Вера тихо скончалась на моих руках дома

сегодня 14 часов срочно [вероятно, следует читать: слезно] прошу молитв = Петроник

Д. 44. Л. 32. Типографская лента.

Прага, 12/25 октября 1960 г. Калужской иконы Б[ожией] М[атери].

Вторник

Ваше Преосвященство, владыка святый, дорогой наставник и друг,

от всей души благодарим Вас за участие в нашем горе и за молитвы. В канун Покровá Ваша телеграмма была уже здесь.

Скорбь моя – и наша – безмерна. Сиротствую один в квартире. Молю Бога, чтобы Ваня поскорей и в добром здравии вернулся со службы.

Хоронили мы Веру в канун дня первосвятителей Российских – Петра, Алексия, Ионы, Филиппа и Ермогена. Отпевание совершалось в Успенском Храме Ольшанского православного кладбища, украшенном живописью Ивана Билибина и Стеллецкого. Несмотря на ненастную осеннюю погоду, провожать Веру собралось более ста человек. Гроб буквально утопал в цветах. О. Михаил Васнецов любил и чтил Веру – и отпевал ее уставно и проникновенно. Вы увидите его на обеих посылаемых при сем фотографиях. На девятый день служилась панихида на Вериной могилке. Она все еще как цветник. Под дождями цветы венков и букетов не увядают.

Если будем живы-здоровы, будем служить панихиду на могилке и в ближайшее воскресенье, в двадцатый день.

Слезно просим Ваших святых молитв.

Я делаю все дела. Это мне заповедала Вера – великая наша труженица. Когда один, то работаю – и одновременно пребываю в слезах. Благодарю Господа за то, что он даровал мне дар слез. А работа моя – пока есть во мне силы – нужна для нас всех пятерых осиротевших (считая и внука).

Шлю Вам в этом конверте строки о Вере и о последних ее днях, часах и минутах, написанные сразу же после ее кончины, у ее холодеющего тела. Вы, владыка святый, – мой ближайший старший друг, и у меня есть потребность выкладывать Вам все, что у меня на душе. Если найдете, что в писании моем есть что-либо неправильное, – укажите, заранее обещаю Вам послушание.

К одному несчастию величайшему – еще и другое. Вы, вероятно, уже знаете, что в начале сентября скончался Антон Владимирович. Бедная Павла Полиевктовна так пишет мне об этом 30 сентября н. ст.: «Антон Владимирович скончался в ночь с 9 на 10 сентября. Похоронили на русском кладбище. Умер от рака крови (леукомии), молниеносно уведшего его в могилу. Еще в конце августа он на автобусе ездил по окрестностям. Диктовал мне письма, сидя за столом. Катастрофически увеличивающаяся слабость при нормальном пульсе и нормальном давлении 150–160 заставили искать причину ее. Анализы крови показали неумолимо уменьшающееся количество красных шариков. Переливание крови не произвело никакого эффекта...» Павла Полиевктовна продолжает: «38 лет супружеской жизни и больше 40 лет сотрудничества! С его уходом пустота в моей жизни ничем незаполнима. Не умею помириться. И молитва не помогает – отупела, очерствела. Часто хожу в церковь, но нет мне утешения, ни облегчения». – Помолитесь, владыка святый, о рабе Божией Павле.

Еще в августе Антон Владимирович прислал мне удивительно проникновенное – и я сказал бы – прямо пророческое письмо – такое, каких он не присылал мне ранее. Я постараюсь доставить Вам копию этого письма.

Антон Владимирович скончался на 86-м году жизни. Вечная жизнь не дана человеку на этой Земле.

Ваше письмецо, писанное на Воздвижение, пришло своевременно, застало Веру в еще относительно хорошем состоянии и очень ее порадовало. Большое Вам за него спасибо! Вера все настаивала, чтобы я поскорее Вам на него ответил и сердечно Вас поблагодарил от нашего с нею имени. Она хотя и не знала Вас лично, но очень Вас любила и чтила. Ваш портрет и до сих пор стоит над изголовьем ее кроватки. С 6–7 октября н. ст. началось резкое ухудшение в состоянии Вериного здоровья, – и я не мог писать писем. Так что просьбу ее – поблагодарить Вас – выполняю только теперь – после блаженной ее кончины.

Ваня после кончины матери приболел – он очень переживал и переживает безмерную нашу утрату. Но сейчас он уже находится на службе. Да подаст ему Господь сил. Он сейчас весь в изучении православной иконографии. Внук Петя, который до последнего дня радовал своими улыбками свою бедную слабеющую бабушку Веру, – в эти же скорбные для нас дни приболел корью и даже был в больнице. Но сейчас он уже поправился, вернулся домой и очень весел. Вчера все утро я его нянчил. Только бы и дальше он был здоров! У меня в эти же скорбные дни разболелась (после семимесячного перерыва) ранка на ноге. Но вчера и сегодня она снова не дает о себе знать. Молю Бога, чтоб и дальше было так.

Очень жду дополнительную русскую минею сентябрьскую и новую редакцию «поминовения». – Продолжаю огорчаться тому, что в сборнике первом «Богословских трудов» Московской Патриархии (Москва, 1959) нет ничего Вашего. В связи с Вашими агиографическими трудами у меня есть (громко выражаясь) некоторый «издательский план». Но об этом надеюсь написать особо. «План» этот зародился в моей голове еще при жизни Веры.

Вышел в свет сборник стихов одного малоизвестного поэта по имени П. Востоков. В сборнике 296 страниц, но не очень большого формата. Известие о выходе в свет этого сборника пришло сюда 10 октября, за два дня до кончины Веры, и она успела ему порадоваться. Но самого сборника Вера не дождалась, и я его до сих пор не видал, и неизвестно, увижу ли. Говорят, однако, что он есть уже во многих странах и на многих материках.

Получено ли Вами мое письмецо от 25 сентября? Оно должно было разминуться с Вашим от 27 сентября. Не теряю надежды получить от Вас отклик по вопросам названного моего письмеца. Пожалуйста, пришлите мне еще один экземпляр «Богослужебных указаний на 1958 г.». С помощью Павлы Полиевктовны мы доведем их до той молодежи, о которой писал мне Антон Владимирович.

Сердечно благодарю за присылку книжечек – «Владим[ирского] музея», «Абрамцева», «Костромы» и «Воронова». В них много печального, особенно в «Костроме», но нужно глядеть правде в глаза. Такие книжечки я могу читать и в эти дни моей великой скорби. Было только несколько дней, когда я не мог читать и их.

Очень, очень прошу не оставлять меня и впредь такими присылками!

Где сейчас владыка Нестор? Я очень хочу поздравить его – хотя бы с опозданием со днем Нестора книжного и некнижного⁵³⁴.

Откликнитесь, владыка святый, на эти мои строки. Молю Вас, откликнитесь!!!

И еще слезно испрашиваю у Вас молитв о Вере и о всех нас. Да упокоит Господь ее душу и да укрепит нас, оставшихся без нее. – Будьте здоровы и благополучны. Душевно преданный Вам духовный сын Ваш

П. Савицкий.

[приписка] Мое письмо при «Очерках» и «Литургическом творчестве» могло бы затруднить Петра Александровича. А я не хотел его затруднять. Потому книжки и пошли без письма.

Д. 44. Л. 35–40. Подлинник. Автограф.

Прага, Великий Четверг 1961 г.

Воистину Воскресе!

Сердечно приветствую Вас, Ваше Преосвященство, владыка святый и дорогой друг, с Великим Праздником Светлого Христова Воскресения. От души желаю Вам встретить Праздник в свете и веселии, быть здоровым, бодрым и радостным.

Ваше письмецо от 31.III пришло вчера и очень меня порадовало. Искренне и от всей души радуюсь Вашему исцелению от воспаления почечных лоханок. Молю Господа, да подаст он Вам и впредь здоровья и сил. Необычайно большое значение придаю всем Вашим трудам. Сейчас же, после кончины Веры, особое значение приобрело для меня все сказанное Вами о поминовении усопших. Пожалуйста, присылайте мне все новейшее, что выходит из-под Вашего пера.

Нечего Бога гневить. По милости Божией все эти месяцы я находился в полноте сил (конечно, старческих, как то отвечает возрасту). О моей же рабочей нагрузке Вы знаете из предыдущих писем моих и даже телеграмм. Положение остается прежним: у меня нет ни жалованья, ни пенсии. Держусь на одних литературных заработках. И при этом – за шестерых! Я думаю, владыка святый, Вам нетрудно представить себе, что это значит в смысле рабочей нагрузки, соблюдения сроков, срочных корректур и т. д.

Мне довелось увидать то «полное собрание стихотворений» одного малоизвестного поэта, которое вышло еще в конце прошлого года и о котором я писал Вам 26 октября. Я знаю, что Вы любите стихи на духовные темы, и потому шлю Вам листочек из этого «полного собрания». На этом листочке около 20 стихотворений, а там их сотни. Стр. 183–186 отсутствуют случайно: один «любитель поэзии», без спросу, вырезал себе на память стихотворение «Устюжна». Сборник «гремит» на многих континентах.

Почти ничего из посылаемого Вы ранее не видели. Напишите со всей прямотой и строгостью, что Вам понравилось и что не понравилось на этих листочках. И обличите то, что будет заслуживать обличения.

Не знаю, следите ли Вы за журналом «Огонек». Я не уверен в этом. Поэтому шлю Вам копию статьи С. Коненкова из этого журнала⁵³⁵. Коненков – наш знаменитейший, мировой славы, скульптор; ему сейчас 85 лет (он на 11 лет старше Вас, владыка святый); по происхождению он – смоленский мужичок. Замечательна данная в этой статье оценка им древнерусского искусства. Но конкретные факты, им сообщаемые, вызвали во мне величайшую печаль и тревогу.

Еще вкладываю рукопись по иконографии – в основном восточной – одного очень молодого и очень мне близкого автора. Это – первая глава обширного труда на эту тему, им задуманного. В данный момент внешние обстоятельства отвлекли автора от этого труда. Но он сохраняет всю полноту интереса и энтузиазма к этой тематике и будет, владыка святый, бесконечно признателен Вам за любые замечания по существу всех затронутых в рукописи вопросов.

Испрашивая Ваших святых молитв, остаюсь всей душой преданным Вам духовным сыном Вашим П. Савицкий.

[приписки]

Все Ваши поручения и просьбы выполню.

Пожалуйста, Владыка святый, хотя бы несколькими строками подтвердите мне получение этого письма. И знайте, что получение от Вас письмеца или книжной посылки – это всегда праздник для меня!

Д. 47. Л. 128–130. Подлинник. Автограф.

Прага, 12 мая 1962 г.

Христос Воскресе, мой дорогой и неоценимый владыка и друг, от всей души поздравляю Вас со Светлым Праздником, великим обетованием всеобщего Воскресения.

Лобызаю Вас троекратным Пасхальным лобзанием.

Простите великодушно, что несколько запаздываю со своим поздравлением: я вернулся домой только позавчера⁵³⁶.

Воссоединение с сыновьями и внуками – великая моя радость.

Воспеваю хвалу Президенту Чехословацкой Социалистической Республики и его советникам, хорошо понимающим сущность мыслей, слов и дел!

В марте с. г. родилось два моих внука. Теперь их у меня три. 15 марта (н. ст.) родился внук Николай (Иванович), а 18-го внук Иван (Николаевич). Николая крестил о. Михаил, Ивана – о. Богумир Алеш (православный чешский священник; служит по-церковнославянски). Только бы внуки, а вместе с ними и мы все (считая и их отцов и матерей) и Вы с нами были здоровы и благополучны!

Поздравляю Вас с наступающим Афанасиевым днем и шлю пожелания здоровья, бодрости и творческих озарений от Господа.

Жажду получить от Вас книжные новинки (а также буклеты и открытки, если есть новые) по древнерусскому искусству. Вот уже год, как Вы меня ими не баловали. А я более чем когда-либо раньше в древнерусском искусстве!

Буду с нетерпением ждать скорой от Вас весточки.

Петр Александрович здоров и бодр.

Ваш духовный сын и почитатель

П. Савицкий. Адрес мой прежний.

Д. 55. Л. 72–73 об. Подлинник. Автограф.

Письмо мое моему другу Николаю Николаевичу А[лексееву]

7 сентября 1957 г.

Из Ваших новейших работ знаю – и то лишь по аннотации – только «Идею государства» (412 стр.). Правильно ли указание аннотации, что Вы касаетесь в ней только Европы? – Поразительная по интересу тема: история идеи государства в России. Я наблюдал эту идею воочию – на нынешнем этапе ее развития. Полагаю, что современной русской идее государства – по силе ее и яркости – нет равной в мире. – Берет за сердце Ваша повесть о всем пережитом Вами за годы нашей разлуки. Также я пережил немало. – Думаю, что за годы 1945–1956 я увидел во Отечестве в тысячу раз больше, чем я мог бы увидеть, оставаясь в Праге. Но видение это куплено немалой ценой. – Моя вера в Россию и моя любовь к ней углубились и укрепились в степени необычайной. И теперь во многом вера и любовь эта оснащены конкретным знанием. – Помните ли Вы, как в 1936–1937 гг. я «слушал землю» и слышал, что есть кому защищаться? – История, как мне кажется, показала, что так оно и было. – В течение одиннадцати лет я видел русских ребят лицом к лицу. Крепкий и стойкий народ. – Думаю, что и крепости и стойкости этой нет равной в мире. – Я пламеннейший патриот моего Отечества (среди всего здешнего «западобесия»). Но и в патриотизме этом я диалектик. – В изгнании я получил «Журнал Московской Патриархии». В нем я прочел полный (как там было сказано) текст Вашей речи на праздновании юбилея (не ошибаюсь ли я в имени?) о. Иоанна Сокаля. – Тогда Вам казалось, что Вы не видите достаточно ясно Отечества. – И мне хотелось, от всей души хотелось крикнуть Вам буквально «из глубины», из «мрачных пропастей земли»: «живет и восходит»! – Россия – страна электронная. Возможности ее практически безграничны. – По твердому убеждению моему, наступает русская эпоха всемирной истории. Запад трепыхается со своей водородной бомбой. За наступление этой русской эпохи должны бороться русские люди.

Мое письмо Льву Николаевичу

29 января 1958 г.

Перехожу к Вашим мыслям о роли русских и татар в XIII–XIV веках.

В некоторых пунктах они очень близки к мыслям моего большого (ныне уже покойного) друга Николая Сергеевича Трубецкого⁵³⁸.

Он выразил их в ряде своих работ 1920-х годов: в брошюре «Наследие Чингис-хана», статье «О туранском элементе в русской культуре» и др. Знакомы ли Вам эти работы?

Н[иколай] С[ергеевич] прямо говорил о происшедшем в XIV–XV веках «переносе ханской ставки из Сарая в Москву».

Но некоторым Вашим мыслям нет предварений и у Николая Сергеевича.

Ваши статистические прикидки кажутся мне весьма правдоподобными (полной же статистической истины в этих вопросах мы никогда знать не будем!).

Согласен я с Вами и в том, что много татар стало русскими и что почти весь их естественный прирост пошел на пользу русскому народу.

Даже среди русских дворяночек сколько было «татарочек» (по внешнему виду)! Да и сейчас есть такие. Но был и есть, конечно, в русском народе и мощный славянский корень. И мне кажется, что Вы несколько преувеличиваете роль татар (на русской стороне) в Куликовской битве. Ведь в наших летописях сохранились довольно подробные списки и собравшихся ратей, и павших в сражении. И можно ручаться, что огромное их большинство – коренные русские люди.

Русские полководцы (они известны нам по именам!) использовали татарскую тактику боя. Это правда, и это было естественно в условиях военного дела того времени. Из этого нельзя делать вывода, что полководцы и воины (на русской стороне) были татарами. Некоторое же число крещеных татар было, конечно, в составе русской рати.

А для более позднего времени, для XV–XVI столетий, Георгий Владимирович⁵³⁹ очень тщательно проследил в своем «Начертании»⁵⁴⁰ роль татарских отрядов (главным образом, касимовских) в русской военной истории.

Позвольте мне выразить и мое убеждение в том, что победа православия над исламом в XV–XVI веках в Поволжье не была случайной (в некотором смысле я вообще отрицаю возможность «случайности» крупных исторических явлений; в этом отношении я сторонник «номогенеза» в истории).

В первые 5–6 веков христианства на Руси обнаружилось значительное «избирательное сродство» между духом православия и характером русского народа (этот фактор не перестал действовать и сейчас).

На этой основе святители и подвижники русской Церкви укрепили и воспитали русский народ для подвига, и этот подвиг был совершен в великих исторических одолениях русского народа в XV–XVI веках.

Ислам же в Поволжье не мог, по-видимому, противопоставить этому ничего соразмерного.

Факторы подобного рода я не могу считать «случайными».

При этом я отнюдь не отрицаю значения «Тимуровского» опустошенья нижнего Поволжья (и помню конкретные его черты). Но и Батыево опустошение Руси было ужасно (раскопки обнаруживают все больше городков, буквально стертых им с лица земли). И все-таки Русь оправилась.

Согласен я и с тем, что наша история от Александра Невского до Ивана III и позже есть «единая татаро-русская система». Но победа в этой системе русского народа и православия кажется мне закономерной. В этом направлении действовали факторы духовные, экономические и даже технические (большая восприимчивость русских к передовым для XV–XVI и последующих веков техническим идеям). Несогласие в ряде пунктов не мешает мне весьма и весьма ценить Ваши мысли.

[приписка] Я полагаю (по существу дела, думается, в согласии с Вами), что казанские татары – это продолжатели традиции социальных верхов волжских болгар. Сохранились, по-видимому, – в лице чувашей, – и части их рядовой народной массы, почти не затронутой влиянием ислама.

Д. 29. Л. 65–66. Машинопись.

Веруся моя как уснула. Мы с Никой приняли последний ее вздох. Бедняга Ваня не поспел из Пробоштова. Приехал через полчаса после кончины матери. Я до последней минуты не терял надежды, что Вера отойдет. Мне казалось, что она отсыпается после нескольких бессонных ночей. Но оба врача, бывшие у нас утром (сначала – врач «скорой помощи», затем лечащий врач), сказали в один голос: «сине спе»⁵⁴¹. Впрочем, сделали инъекцию для подкрепления деятельности сердца. Веру хотели взять в больницу. Я спросил врача: «А можно ли чем-либо помочь?» Тот ответил: «Нет, уже ничем помочь нельзя». Тогда я сказал: «Я не отдаю Вам жену. Пусть она до последней минуты будет со всеми нами». Врач пытался убедить меня тем, что я беру на себя непомерные заботы и тяжесть. Но этим меня не убедишь. Мы были с Верусей до последней секунды. А санмашина, уже стоявшая у подъезда, уехала в свой гараж.

Врачи сказали мне, что у Веры рак легких еще 27 января с. г. Но я им не верил. Положительное действие препарата «Байэр-Э-39» как будто подтверждало мои сомнения и надежды. Но, видимо, врачи были правы.

Эти девять месяцев Вера была очень тяжело больна. Но мы с мальчиками обеспечивали совсем не больничную обстановку жизни вокруг нее. По временам Вера страдала, но всем интересовалась, на все реагировала, по всем нашим делам подавала мудрые советы. Перелом произошел 6–7 октября. Все Верины моральные качества звучали по-прежнему, но Вера слабела с часу на час. Мы с Верой были одни в квартире, я подбадривал Веру как только мог, но мои усилия приводили только к моральным результатам, физические силы Веры таяли. В понедельник (10-го) побывал у нас врач, прописал ряд новых лекарств. Я не оставлял Веру ни на минуту. Также ночью, по ее просьбе, я спал (и не спал) рядом с нею на ее кроватке. Мою отлучку даже на четверть часа Вера очень тяжело переживала. Вчера (на Феофана Милостивого) в восьмом часу утра я стал поить Верусю чаем. Она была трогательно ласковой. Все заботилась о ходе моих работ. Сидела на кроватке. И вдруг, без десяти восемь, попросила: «Помоги мне лечь». Я, по ее просьбе, положил ее на спинку, и вдруг, сразу же, она впала в агонию. Я узнал это по дыханию. Сейчас же вызвал врача «скорой помощи», сказал Нике по телефону, чтобы он немедленно же ехал к нам на такси, попросил соседа (А. Н. Кубарева) послать телеграмму Ване. На исходе девятого часа Вера спросила меня просто, ласково и жутко: «А что же дальше?» Я ответил: «Что Бог даст. А мы постараемся подбодрить тебя и обеспечить тебе хороший сон». Инъекция, сделанная пришедшей женщиной-врачом скорой помощи, несколько улучшила пульс. Вера попросила чаю, и это окрылило меня надеждой. Но выпила она всего несколько ложечек, с моих и Никиных рук. Приехал Ника и сразу же пошел за о. Михаилом Васнецовым (сыном знаменитого художника, астрономом по светской профессии). Минут через десять о. Михаил был уже у Вериной кроватки. С ним пришел и Петр Александрович (П. А. Остроухов – экономист-политехник; ныне чтец в нашей домовой Св[ято]-Николаевской церкви; мы с Верой были с ним в общении и дружбе более сорока лет). О. Михаил (ему сейчас 77 лет) спросил Веру: «Каешься ли в своих согрешениях?» Вера громко, четко и умиленно ответила: «Каюсь». В этот момент она была в полном сознании – и с полным же сознанием приняла причастие и запила его теплотой. Затем снова стала впадать в полузабытье. О. Михаил с трепетом в голосе прочел над Верой полный отходной канон (предельно доходчивый и трогательный в своей выразительности). О. Михаил и Петр Александрович ушли. Ника сел около матери и стал грустно и ласково на нее глядеть. Вера к нему обернулась и спросила: «Ну, что, солнышко?» (она всегда так сыновей называла). Я по телефону вызвал прощаться Милок (Владимир Николаевич и Мария Владимировна Милорадовичи; мы с Верой дружили с ними более сорока лет). Они поспели вовремя – в десятом часу. Вера узнала их – и приняла ласково. Они передали привет от Евгении Николаевны (Евгения Николаевна Симонова – вдова Вериного брата – архитектора Павла Ивановича Симонова, скончавшегося в 1959 г. Евгения Николаевна страдает тяжелой формой ревматизма, не выходит из квартиры). Вера громко и ласково сказала: «спасибо». Перед одиннадцатью Вера спросила меня: «Почему не приезжает Ваня?» (значит, из наших разговоров уловила, что послана телеграмма). Я ответил, что мы ждем Ваню с минуты на минуту, но что поезда и автобусы из Пробоштова ходят не так-то часто и быстро. Вера кивнула головкой. Это были последние ее слова. В одиннадцать она впала в забытье – и больше в себя не приходила. Я все еще не терял надежды, что Вера отойдет. Она дышала часто и глубоко. Перед двумя часами дыхание стало прерываться, и в два мы с Никой приняли последний Верин вздох. Снова приехал лечащий врач (первый раз он был около одиннадцати, Вера его уже не узнала) – и констатировал смерть. Я попросил приехать еще знакомого русского врача, которого иногда вызывала к себе Вера. Он также констатировал смерть. Верины ручки стали холодеть сразу же после последнего вздоха. Вскоре стал холодеть и лобик. Православные русские женщины «профдома» прибрали Веру и одели ее в платьице. Причесалась она накануне в кроватке – с большим трудом, но очень тщательно. Думал ли я, что это последнее ее причесывание?!.. В половине седьмого вечера о. Михаил (снова в сопровождении Петра Александровича) отслужил у тела первую панихиду. Служил очень истово и трогательно. Присутствовали, кроме всех нас, – главным образом русские жители и жительницы «профдома». Псалтырь у тела читали я, Петр Александрович и вся наша молодежь (включая Станю). Ночью читал я, но не всю ночь. Вынос тела состоялся сегодня в два часа. О. Михаил отслужил у тела краткую литию, затем сопровождал гроб до автомобиля. Перед отъездом автомобиля – на улице – снова служилась лития. Хороним мы Веру в той же могилке, где похоронена ее мать Любовь Прокофьевна и мои родители. Отпевание состоится в Успенском храме на Ольшанах, в понедельник, 17 октября, в 13 часов, в канун Дня первосвятителей Российских.

Мы с Ваней остались одни в квартире. Осиротели. Верина кроватка покрыта белой простыней, и на ней стоит старинная православная икона Божьей Матери с младенцем. А скоро я останусь в квартире совсем один: Ваня уйдет на военную службу. А еще неполных два с половиной года назад нас было в квартире четверо.

Д. 44. Л. 33–34. Машинопись.

Я самым серьезным образом думаю, что Вера святая. Иногда Вера сердилась. В ряде случаев – с основанием и во исправление других. Но если тот или другой раз и без основания, то ведь «несть человек иже жив будет и не согрешит». Грешат и святые. Важен нравственный стержень человека. И вот, кажется мне, в силу этого нравственного стержня Вера – святая. Обращаясь к ней, молю ее молиться обо мне, грешном. Она до последнего дня любила меня как мужа. Но ведь любовь к мужу – любовь святая. Часто я не был ее достоин. Но крепко и горячо я любил ее все сорок лет. А теперь всеми силами души чту ее святую память. И только слезы – мое утешение.

Д. 61. Лист без номера. Машинопись.

Из моего письма Георгию Владимировичу о Вере (писалось среди слез в несколько приемов – на Покрова 1960 г.)

Бедная моя Вера скончалась на 63 году жизни (родилась 16 июня ст. ст. 1898 г.). Могла бы еще жить и жить! С 1920 по 1945 г. она неимоверно много помогала мне в моих научных работах и по ЕА⁵⁴². А когда меня взяли, она обнаружила себя как прекрасная переводчица на русский язык. Я и раньше, конечно, знал, что она прекрасно владеет литературным русским языком. Но в тягчайших условиях моего отсутствия она развернулась изумительно; стала «всепражской» величиной по части переводов на русский. Поэтому и могла прекрасно воспитать сыновей. И передала им свое владение русским языком. Вообще в мое отсутствие держала и вела себя героически. Всего не расскажешь. Скорбь моя безмерна. Да будет Вере славянская земля пухом.

Когда у меня с Верой возникал спор по какому-либо вопросу русского правописания или ударения – очень часто, по справке, права оказывалась Вера. А ведь я тоже собаку съел в этих вопросах. Вера удивительно знала и хранила русский язык... Эти дни плачу почти непрерывно. А в годы 1945–56 я не выронил за одиннадцать лет ни одной слезинки...

Говоря по-древлеправославному, Господь послал Вере блаженную кончину. Да будет воля Его на всей Земли. А сердце человеческое не в силах преодолеть безмерность скорби.

2/15 октября 1960 г. Анны Кашинской

Д. 61. Лист без номера. Машинопись.

Письмо мне Дм. Ив. Мейснера ... писателя и экономиста

Прага 13 октября 1960 г.

Все эти дни неотступно думал и думаю о Вере Ивановне и о Вас.

Я раньше мало знал Веру Ивановну, больше как Вашу жену; не знал, из какого редкого, драгоценного материала, из какого чистого золота сделан этот человек.

Когда Вера Ивановна в трудных условиях осталась одна – все мы увидели это наглядно. Воля, благородное спокойствие, глубокое достоинство, бесконечная работоспособность, бесконечная любовь к сыновьям, жгучая, скрытая от чужих глаз постоянная тревога за Вас – такой я знал Веру Ивановну в трудные годы ее жизни. Такой знали ее все и поэтому так глубоко ее уважали и любили. Ровная, приветливая, сдержанная – она не знала недоброжелателей. Тяжелые болезни не сломили ни тела, ни дух. Она никогда ничего не хотела для себя лично, причем всегда охотно откликалась на просьбы окружающих.

Я вспоминаю – Вера Ивановна пришла к нам в Академию с[ельско]-х[озяйственных] наук для ночной работы на трудной конференции, и ее обращение с окружающими, как и количество и качество выполненной работы, произвели такое впечатление, что мне было поручено сразу же просить Веру Ивановну перейти на работу к нам; а наблюдатели были люди простые.

Ужасно горько, что ей не суждено было прожить еще годы с Вами и сыновьями, ставшими уже на ноги.

Нику и Ваню обнимаю. Велика потеря, которую Вы понесли, очень велика.

(Прочее обо мне и о моем уходе за Верой – потому пропускаю.)

Д. 61. Лист без номера, машинопись.