Ракин Леонид Иванович

Родился в 1930 г. В детстве познакомился с иеромонахом Дамаскином (Жабинским), бывшим келейником и близким другом епископа Афанасия, который был сослан в Зырянский край и там остался. Мать Леонида, Анна Федоровна, помогала иеромонаху Дамаскину по хозяйству. Леонид был больным ребенком, у него была ампутирована ступня и один глаз не видел. Иеромонах Дамаскин стал его духовным отцом. Из воспоминаний Л. И. Ракина об о. Дамаскине: «Он многих причащал, исповедовал. Но в церковь до 1954 г. не ходил. Он очень любил владыку Афанасия и не решался без благословения начать ходить в патриарший храм. Наши катакомбники из деревни Чит, Сидоровы, тоже у него исповедовались. Они очень уважали отца Владимира Жохова и, пока он был с нами, держались Московской Патриархии. Однако влечение к тайному, гонимому православию имели большое»³⁸⁰.

Односельчане Леонида помнили святителя Афанасия еще со времен ссылки (1923–1925 гг.), они помогали ему и в более поздние времена, когда он был в заключении. «Ездил я, – говорил Л. И. Ракин, – к владыке Афанасию четыре раза. Мы с ним в церковь вместе ходили. Он говорил: «Ты больной, я старый – можем посидеть». Учил, в каких местах на службе нужно вставать. В какие моменты. Когда «Достойно есть...», «Иже херувимы...», «Отче наш...» поют. Жил он в Петушках, в 120 км от Москвы. Я провожал его на прогулки – хулиганов много было. Он меня благословлял. Маленький такой крестик делал. Чтобы не видели те, кому не следует»³⁸¹.

Святитель Афанасий благословил сыктывкарцев посещать храмы Московской Патриархии, что отражено в публикуемых письмах.

После смерти иеромонаха Дамаскина в 1955 г. Леонид Иванович поселился в его келье (бывшей баньке). Он вспоминал: «К этому времени я немного подлечил свои болезни. Мог один жить. Мне было 25 лет, но выглядел я как ребенок. Вскоре пришли из милиции или еще откуда-то. Я в келье от них закрылся, ставни запер. «Открой, мальчик, открой!» – они мне кричали. Долго сидел, ждал, решил, что ушли. Только вышел из кельи, тут меня за шиворот и схватили. Они, оказывается, ждали, сидели в засаде. Забрали книги – два узла. Кто-то предал, видно, – рассказал про них. Владыка потом писал, что эти книги были предназначены для Кочпонской церкви. Отец Владимир Жохов стал их искать, к властям обращался, он смелый был. Но ему ответили, что все сожгли. Там еще какие-то ящики были с церковными сосудами. Все унесли. После этого меня в келье больше не трогали. Пять лет я там жил. Дров натаскаю, попилю на зиму, воду принесу. Размышляю, акафисты пишу. Этим и жил. Псалтырь читал над покойниками и акафисты писал печатными буквами на заказ... В уединении очень хорошо жить. Если, конечно, думаешь о Боге. Я мяса не ел, водки не пил, в девственности пребывал. До 30 лет как монах жил, пока меня отец Владимир в Кочпон не позвал, дав послушание быть старостой»³⁸².

Леонид Иванович был около 30 лет старостой кочпонской церкви. При нем сменились 10 архиереев и около 20 священников³⁸³. Письма членов общины сыктывкарских верующих к святителю Афанасию чаше всего написаны почерком Леонида Ивановича.

Родной наш и многоуважаемый Владыка, кланяемся Вам в ножки и просим Вашего прошения и благословения.

Сообщаем, что получили Ваше дорогое письмо, за которое большое-большое спасибо.

Вы скорбите, что не знаете имени и отчества и адреса приславшего Вам деньги, это все от дорогого батюшки о. Дамаскина. Но послано Вам от имени Леонида. Мы тихонько Вам будем посылать с Александрой Николаевной³⁸⁴. Я теперь живу в келье, в которой жил батюшка, скорбно и тяжело теперь вспоминать про батюшку, не стало батюшки теперь в юдоли земной, но память его будет вечна, потому что сказано: вечной памяти будет праведник.

Родной и дорогой Владыка, Вы писали, чтоб мы передали отцу Владимиру службу трем святителям Великопермским и Акафист и письмо показали Ольге Васильевне³⁸⁵ и Марии³⁸⁶, сердечною скорбью и болезненною душою отвечаем, что все эти Ваши труды, которые Вы составили, внезапно пришли с милиции и забрали вместе с прочими служебными книгами, кроме нескольких акафистов и творения Ефрема Сирина и Феодора Студита, которые успел спрятать. А фотография у Вас в сохранности, впоследствии вышлем. Письмо, которое Вы хотели послать вторично, если у Вас есть и можете выслать, вышлите, будем рады и благодарны.

Сообщаем, что все эти книги о. Владимир хочет хлопотать и доставить в церковь с Божьей помощию. Богу ведь все возможно.

Дорогой и родной наш Владыка, приглашаем Вас посетить нас, грешных и недостойных чад твоих, вместо любимого дорогого батюшки.

Нам все не верится, что нет в живых дорогого батюшки.

Еще раз приносим Вам сердечную благодарность за Ваше письмо.

Помолитесь, д[орогой] Владыка, за нас, грешных и недостойных, да сохранит нас Господь за Ваши святые молитвы.

Забыл написать. Родной Владыка, Вы, может, нуждаетесь в одеждах, кое-что осталось у батюшки, и мы можем выслать: ватную фуфайку, ватные штаны, фетровые валенки, шапка зимняя.

Напишите письмо, без Вашего благословения мы не высылаем. В письме 100 р[ублей].

Д. 8. Л. 38–39 об. Подлинник. Автограф.

Родной и многоуважаемый Владыка, кланяемся Вам в ножки, просим Вашего прощения и благословения.

Посылаем Вам посылочку, в чем нуждаетесь, напишите, и мы пошлем Вам от имени дорогого родного батюшки.

Мы ждали от Вас письмо и, не дождавшись, решились послать посылочку. Мы Вам посылали письмо, получали – нет, в котором известили Вас о скорбном, но все хорошо, потому что все эти книги обратно хотели отдать, о. Владимир хлопотал, хотят все возвратить.

Лидия Афанасьевна³⁸⁸ просит у Вас прощения и благословения. Она очень скорбит, что не могла повидаться с Вами и очень желает с Вами повидаться, если Вы благословите, вторично хочет съездить и просит благословения.

Письмо, которое Вы передали батюшке, для того чтобы он показал воздерживающимся, которые не ходят в церковь, мы не получили от А. П.³⁸⁹, и Вы, если можете послать, другое пошлите, мы будем очень благодарны. За Ваши святые молитвы остаемся живы-здоровы. Помолитесь, Дорогой Владыка, чтоб Господь сохранил нас от всякого зла: Александра, Лидия, Леонид.

Д. 8. Л. 73–73 об. Подлинник. Автограф.

Благословите!

Дорогой, родной Владыка, кланяюсь Вам в ноги и желаю Вам духовного спасения и телесного здравия и прошу Вашего прощения и благословения. Благодарю Господа Бога, что Вы не оставляете в св[ятых] Ваших молитвах меня, многогрешного и ленивого. За Ваши св[ятые] молитвы с Божией помощью плывем по житейскому морю. Помолитесь, дорогой Владыка, чтоб Господь помог переносить искушения и чтоб не утонуть в море, но переплыть до тихой безмятежной пристани.

Простите, дорогой Владыка, что беспокою Вас своими грешными прошениями.

Несколько слов напишу о ходьбе к секретарю Марии. Мы ходили с Ольгой Васильевной и побеседовали о хождении в храм Божий, хотя большинство я, многогрешный, молчат. Они начали говорить, будто Христу надлежит прежде много пострадать до пришествия. В другой раз я, мн[ого]гр[ешный], утверждал, что Иисус Христос уже пострадал один раз, другой раз не будет уже страдать. А приидет во славе, и еще говорили, что кто не признает пришествия Христова во плоти, тот Антихрист, я говорю: признаем мы этого, но они утверждают, будто теперь ходит по земле.

Они все от Евангелия берут стихи и толкуют.

Солнце, которое, сказано, померкнет от славы Божией, они говорят, что это люди, высшее духовенство померкнет, также признают самое и луну и звезды за народ. Я говорю: не народ, потому что, говорю, толковали великие Божии угодники, не так, как Вы говорите.

И они думают, что мы пришли их соблазнить.

Родной Владыка, простите меня, многогрешного Леонида. Да хранит Вас Господь.

Д. 15. Л. 84–85 об. Подлинник. Автограф.

Благословите!

Родной Владыка, кланяемся Вам в ноги и, целуя стопы Ваши, желаем Вам душевного и телесного здравия и просим Ваших св[ятых] молитв и благословения.

От великой скорби и стесненного сердца, со слезами, пишу Вам, родной Владыка, потому что за грехи мои, по попущению Божию, р[аба] Б[ожия] Александра Николаевна велит идти мне из уединенной келлии. Мне бы, грешному, никак не хотелось выйти из пристани в житейское море, в пристани трудно спасаться и бороться, а в море не знаю, что будет. Р[абе] Б[ожией] Александре самой восхотелось пребывать в батюшкиной келлии, мне, говорит, шумно пребывать с родными и нестерпимо, хотя она и отдельно занимает комнату 5 м[етров] х 5 м[етров]. Она думает, как меня выгонит из келлии, спасаться [сама] хочет в той келлии (разумно ли это), враг этим хочет рассыпать ее добродетели. И другая свободная есть 5 м[етров] х 5 м[етров], а брат его занимает столько же 5 м[етров] х 5 м[етров], а сестра с мужем 5 х 5 и вторую 5x5. Это все в одном доме. По-моему, это враг позавидовал, древний змий, моему уединенному пребыванию и старается всячески изгнать из земного рая, то есть из келлии через р[абу] Б[ожию] Александру. Хотя всегда я стараюсь молиться и теперь молюсь за р[абу] Б[ожию] Александру, чтоб Господь спас ее и за ее святые молитвы и меня, гр[ешного], спасет. Если бы Господь благоволил дать мне где-нибудь другую келлию или же построить маленькую келлию, то хорошо бы было, да притом келлию построить средств нет. Теперешняя келлия батюшкина (пл[ощадью] 2 м[етра] 80 см дл[ины] и 2 ширины и высота 1 м[етр] 90 см.).

В этой келлии ведь жить благословил о. Дамаскин, о. Владимир и Вы, отец наш родной Владыка. Не знаю, как быть и как Вы, родной Владыка, посоветуете, да притом из келлии в келлию переходить человек ослабевает, по словам св[ятых] отцов, как дерево пересаженное. Лучше бы было мне умереть в этой келлии, чем куда-нибудь идти. Оказывается, давно р[аба] Б[ожия] Александра, по слухам, желала выселить, но я не верил, а теперь сама предлагает идти, и только уверился, хотя и по лицу давно замечал. Родной Владыка, простите меня, гр[ешного], не хотел бы написать Вам и опечалить Вас.

Но все же буду умолять Господа, чтоб переменил мыслей у р[абы] Б[ожией] Александры.

Пока нахожусь в батюшкиной келлии. Буди во всем воля Божия благая, угодная и совершенная.

Непотребный мн[ого]гр[ешный] Леонид. Простите.

(Господь да отпустит ей, ибо не знает, что творит.) Напишите идти или нет из келлии, если пойду, будет в мире, если нет, то будет сердиться³⁹¹.

Д. 40. Л. 173–174 об. Подлинник. Автограф.