P. S. Cтатья написана по просьбе редакционной коллегии издания «Михайловский вестник»; опубликована: «Михайловский вестник», №1 (10), март 2013.
Все мы не раз и не два становились свидетелями обвинений, выдвигаемых в адрес Вселенской Православной Церкви. Иногда эти обвинения имеют причиной недопонимание тех или иных проявлений общецерковного делания, иногда — нездоровые частности: например, неприятие тех или иных действий отдельных христиан (как клириков, так и мирян). Случается, правда, что внедрение, культивирование духа враждебности по отношению к Церкви осуществляется преднамеренно и осознанно — членами или, что хуже, духовными лидерами обособленных групп, соотносящих себя с Православием, как правило — авторитарных. Нередко в подобных сообществах пропагандируются идеи и нормы, основанные на ложном, извращенном толковании Священного Писания, учения духоносных Отцов, не соответствующие веро- и нравоучению Церкви, а принцип христианского послушания подменяется принципом слепого подчинения воле «наставника». Как правило, такому положению вещей способствует религиозная малограмотность верующих (см. по данному поводу статью: «Можно ли мирянам "богословствовать"?»), неумение или нежелание отвечать за поступки, ложное понимание смирения и христианской любви (ср.: иеромонах Анатолий (Берестов): «...Молись, клади поклоны, ходи в храм — и ничего больше не делай, смотри в рот своему духовнику и ничего не предпринимай без его благословения. К сожалению, такая порочная практика все чаще приходит в жизнь наших приходов» [6, с. 205]).
При этом справедливо критикуемые Церковью религиозные руководители, зачастую именуемые «старцами», облекаются ореолом страдальчества, святости, а, соответственно, обличающие их представители Церкви — ярлыками гонителей, не соблюдающих повелений Христа (ср.: Святейший Патриарх Алексий II: «Даже некоторые клирики нашей Церкви, сохраняя на словах преданность своему Священноначалию, ведут себя как раскольники, претендуя на роль неких “старцев”. Критикуя Священноначалие, они, в отличие от духоносных Отцов прошлого и настоящего, критикой пытаются привлечь к себе внимание и таким образом создать себе авторитет. Как правило, непременным и единственным условием спасения они объявляют полнейшее подчинение себе тех, кто прибегает к их руководству, превращая их в неких роботов, не могущих без благословения такого “старца” совершить любое дело, каким бы незначительным оно ни было. Человек, таким образом, лишается той благодатной свободы воли, которая ему дарована Богом. Для подтверждения своей правоты они неправомочно используют ссылки на творения Святых Отцов, профанируя их великое делание и извращая само понятие старчества» [1, с. 9-10]).
Характерной иллюстрацией, в данной связи, может служить деятельность группы единомышленников под руководством Петра Кузнецова, обвинивших Православную Церковь в неисполнении возложенных на нее Богом обязательств, объявивших о скорой кончине мира и ушедших (в 2007 г.) в добровольный затвор (близ села Никольское Пензенской области)...
До какой степени превозношения «старца-духовника» может дойти человек, видно из воспоминаний «христианки Валентины» из Пензы (опубликованной в книге «иеромонаха Гавриила»: «Приидите ко мне все труждающиеся... Пензенский старец Алексий»):
«После трапезы мы с гостями поехали приложиться к мощам священноисповедника Иоанна Оленевского. Дорогой я все думала, ответит ли отец Николай на мой вопрос. И в это время он внезапно сам повернулся ко мне и спросил:
— Кем может быть человек, проживший всю жизнь и не совершивший ни одного греха? Долгую жизнь, длиной в 75 лет. Жил не как обычно: согрешал, каялся, и Господь прощал. А прожил жизнь, не совершив ни одного греха...
Немного помолчав, отец Николай продолжал рассуждать:
— Абсолютно безгрешен только Господь, не имеющий ни первородного, ни содеянного греха. Матерь Божия не совершила ни одного греха за весь период Своей земной жизни. И было еще несколько избранников Божиих, которые прожили свою жизнь без греха. А это возможно только непрерывным предстоянием перед Богом, когда немыслимо даже и подумать о грехе. Я поняла, что речь идет о нашем батюшке, старце Алексие. В это время другие наши спутники тоже высказали свои предположения. Выслушав их, я спросила отца Николая:
—Отче, так кем может быть этот человек, проживший жизнь без единого греха?
—Это мне не открыто. Открыто только то, что старец схиигумен Алексий прожил свою жизнь, не совершив ни единого греха...» [5, с. 448-449].
Не открытое свыше отцу Николаю, тем не менее было «открыто» другим почитателям «старца». Вот, например, что об этом рассказывает «инокиня Василиса»:
«Однажды к батюшке с Украины приехала Елена. Мы с ней выполняли какое-то послушание и одновременно разговаривали о духовном. Батюшка находился в той же комнате и одновременно молился по четкам.
Я рассказала о старце Сампсоне, о котором недавно прочитала книгу, а батюшка потом добавил, что он был с ним лично знаком. Затем Елена задала батюшке вопрос, касающийся иерархии ангельских чинов. Батюшка ей ответил. После этого Елена спросила:
— Батюшка, а вы к какому чину относитесь? Наверное, к Серафимам или Херувимам?
В ответ батюшка тихо и как бы застенчиво произнес:
—Да...» [5, с. 22-23].
Та же Валентина (см. выше) добавляет к портрету подвижника несколько дополнительных, более ярких штрихов: «Он как бы был — и в то же время не был на Земле. Был в миру, но не соприкасался с ним. И на Земле было только сокровенное действие Духа, пребывающего в нем.
Для спасения рода человеческого Бог Отец послал Сына Своего Единородного на страдания и крестную смерть и дал возможность спасения каждой душе человеческой через покаяние.
Здесь я дерзну высказать следующее предположение. Во времена богоборческих действий в России для спасения ее как православного государства, для обуздания восставших сатанинских сил на Россию, когда у самого народа не было сил на покаяние, Бог Отец Сам принял страдания. А так как Бог Отец не имеет воплощения, то пострадать за людей Он мог, только пребывая в теле человека, живущего на земле. И длились эти страдания, физические и духовные, целую человеческую жизнь» [5, с. 446].
Как же можно сопоставить изложенное с утверждением святого Иоанна Богослова: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды. Если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым, и слóва Его нет в нас» (1 Ин. 1, 9-10)? Очевидно — адекватно другому высказыванию того же Евангелиста: «Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1 Ин. 1, 8).
Так, стремление выразить уважение «старцу-наставнику» обернулось (в последователях) извращением сути Евангельского вероучения о Спасителе и спасаемых: убежденность в безгрешности почитаемого духовника привела к твердой уверенности в равенстве по святости спасаемого «старца» и Искупителя (этого) «старца» (по человеческому естеству): «...В это время мне захотелось посмотреть на батюшку. Я освободила голову из-под епитрахили и взглянула на него. От увиденного я пришла в трепет. Батюшкино лицо было таким, как у Самого Спасителя» (монахиня Симеона) [5, с. 13] (ср.: исповедание верующих на Божественной Литургии: «Един Свят, Един Господь Иисус Христос в славу Бога Отца, аминь»).
Согласно воззрениям последователей «батюшки» Алексия, в силу сопряженных с его особенной праведностью власти и могущества, тот якобы мог отверзать Небеса даже для демонов, обращая их в Ангелов Света. Приведем характерный «пример»:
«В духовно больных людях при виде батюшки бесы трепетали, и не хотящие себя открывали. Старец исцелял от содержания бесовского. Молитва старца связывала их.
Когда в одной из болящих бес обратился к батюшке:
— Михаил, если б ты только знал, как я пел, когда был Ангелом, твое сердце бы растаяло.
— Пой, — говорит батюшка.
— Не могу. Меня сатана замучает, если я тебе буду петь.
— Пой. Не замучает.
И бес (вероятно, раскаявшись. — А. Л.) запел “Богородицу” с плачем и со всхлипываниями по слогам:
— Бо-го-ро-ди-це Де-во, Ра-дуй-ся.
Наутро больная сказала, что ей легче стало, и она почувствовала, что этого беса не стало в ней.
— Что же его разжаловали что ли? — спросили об этом старца и он ответил, что бес превратился в Ангела.
Этот случай — неопровержимое доказательство большой святости старца» [11, с. 9].
Сопоставим приведенное повествование со свидетельством преподобного Иоанна Дамаскина: «Итак, будучи одной и той же природы с Ангелами, они сделались злыми, добровольно отклонив расположение сердца от блага ко злу... Должно же знать, что чем именно служит для людей смерть, этим для Ангелов служит падение. Ибо после падения для них невозможно покаяние, подобно тому как и для людей оно невозможно после смерти» [4, с. 87].
Как следует из указания святого Иоанна, мнение о возможности обращения бесов в небожителей сильно преувеличено.
Скажем больше. В представлении последователей, роль и значение «отца Алексия» в деле спасения как особого орудия Промысла Бога Отца превосходит роль и значение Вселенской Православной Церкви. Приведем характерное рассуждение:
«Однажды, когда я был у батюшки, мать Зиновия, обращаясь к нему, стала говорить:
— Батюшка, сейчас вон сколько людей приходят к тебе, а вот ты умрешь и никто не придет.
Батюшка вздохнул и сказал:
— Да, вам трудно будет без меня...
Батюшка помолчал, а потом с трудом проговорил:
— Да, когда меня не будет, вам не к кому будет ходить. Такого уже не будет.
Матушка Зиновия возразила:
— Ну что ты, батюшка, ведь останутся же старцы. В Сергиевом Посаде отец Наум, отец Кирилл...
Батюшка немного помолчал, а потом вздохнул и сказал:
— Это все не то... Такого, как я, уже не будет» [5, с. 35-36].
Опять же, согласно другому замечанию:
«И тут я вспомнила, что наш батюшка не раз говорил своим чадам:
— Я с вас строго не требую. У меня спастись легче, чем в каком-либо другом месте. Вы только выполняйте послушание, а я за вас буду молиться» [5, с. 59].
Совершенно иной образ взаимоотношений между старцем и духовно руководимым христианином заключался в основе пастырской деятельности отца Иоанна (Крестьянкина) («светлого старца»). Отметим одно из воспоминаний: «Я думаю, что для отца Иоанна было главным — насадить в человеке православный образ мыслей. И в этот период, перехода от неверия к православному сознанию, отец Иоанн был предельно внимателен к человеку, тратил на него много времени. А потом, когда уже человек настолько укреплялся в вере, что вне Церкви себя уже не мыслил, то отец Иоанн принимал его редко. А когда уже был ясен выбор человека, то мог вообще его не принимать, а только за него молился... И вот оказалось, что отец Иоанн отходил от человека, не принимал его, для того, чтобы дать возможность человеку развиться самому» [9, с. 224].
По заключению Святейшего Патриарха Алексия II, подлинный старец, в отличие от тезоименного ложного, «прежде всего, благодаря высокой духовности, бережно относится к каждому конкретному человеку. В силу своей опытности и благодатного дара он раскрывает образ Божий в человеке теми средствами, которые созвучны его духовному устроению и возрасту. Отдельные же современные “старцы” (а вернее их будет называть “младостарцами”) не обладая духовным рассуждением, налагают на воцерковляющихся неудобоносимые бремена (Лк. 11, 46), применяют в своей пастырской деятельности штампы, губительные для духовной жизни, необоснованно применяют к мирянам, по большей части духовно еще не окрепшим, формы духовного руководства, уместные только в монашестве» [1, с. 10].
Что же касается подлинного христианского смирения, требуемого от «духовного чада» тем или иным (так называемым) «старцем-наставником», оно, не в последнюю очередь, должно быть присуще и самому духовнику (ср.: митрополит Солнечногорский Сергий: «Каждому из нас надо подходить к вопросу духовничества со смирением, очень осторожно. Ведь чтобы целить больного, нужно самому быть здоровым, чтобы увидеть сучок в глазе брата, надо сначала вынуть бревно из собственного глаза. Если священник с таким смирением будет подходить к вопросу духовного окормления, то тогда он сделает очень много хорошего и полезного. Если же вместо того, чтобы приводить людей к Богу, к Церкви, священник насаждает культ своей личности, то может случиться беда. Часто такой духовник считает себя выше епископа, по благословению которого он совершает все таинства» [1, с. 45-46]).
Подлинное христианское смирение следует отличать от схожего с ним по форме, однако же отличного по содержанию небогоугодного, ложного. «Ложное смирение, — напоминает святитель Игнатий (Брянчанинов), — видит себя смиренным: смешно и жалостно утешается этим обманчивым, душепагубным зрелищем. Сатана принимает образ светлого Ангела; его апостолы принимают образ Апостолов Христовых; его учение принимает вид учения Христова; состояния, производимые его обольщениями, принимают вид состояний духовных, благодатных; гордость его и тщеславие, производимое ими самообольщение и прелесть принимают вид смирения Христова... Убойся, чтоб за пустое, обольстительное наслаждение не наследовать вечного горя, обещанного Богом для насыщенных ныне самовольно, в противность воле Божией» [10, т. 1, с. 498-499]. Опять же, в другом месте: «Увы, душа моя, Богозданный храм истины! Приняв в себя призрак истины, поклонившись лжи вместо Истины, ты соделываешься капищем! В капище водружен идол: мнение смирения. Мнение смирения — ужаснейший вид гордости. С трудом изгоняется гордость, когда человек и признает ее гордостью; но как он изгонит ее, когда она кажется ему смирением?» [10, т. 1, с. 499].
В чем проявляется сущность духовно-нравственных требований «лжестарца» к «послушнику» просматривается, в частности, из наставления (отмеченного «учениками» отца Алексия), относящегося к наиважнейшей сфере человеческих взаимоотношений — общению мужа и жены:
«Нередко к батюшке обращались замужние женщины, которые хотели бы жить в чистоте, а мужья их были против. Батюшка об этом говорил так:
— Супружеской жизнью положено жить только до сорока лет, а кто после сорока продолжает жить по-плотски, то это уже как скотина живут.
Некоторым женщинам он советовал в таких случаях отговариваться болезнью или еще какой причиной. К примеру, Марии из поселка он советовал так:
— Ты намажься сажей и так ходи. Будь, как кочерга, чтобы на тебя не то что смотреть, а совсем бы убежать...» [5, с. 7].
Отметим, что, несмотря на особое отношение Церкви к добровольному целомудренному безбрачию по слову и во имя Христа, как к духовному подвигу, отношение к (законному) браку никогда не выражалось в гнушении. Брак был учрежден Богом в Раю: «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт. 1, 28). Богоугодность супружеского союза засвидетельствована фактом присутствия Спасителя на свадьбе в Кане Галилейской, где, собственно, было совершено первое из Евангельских чудес.
Не будем забывать, что именно в преклонном (а не в юношеском) возрасте праведная Сарра родила Исаака, благочестивая Анна — Богородицу, а Елисавета — Иоанна Крестителя (ср. еще раз: «Супружеской жизнью положено жить только до сорока лет, а кто после сорока продолжает жить по-плотски, то это уже как скотина живут»). Напомним, что, согласно 21-му Правилу Гангрского Поместного Собора: «...мы и девство, со смирением соединенное, чтим, и воздержание, с честностию и благочестием соблюдаемое, приемлем, и смиренное отшельничество от мирских дел одобряем, и брачное честное сожительство почитаем» [7, с. 149].
Из сопоставления же определения «старца» Алексия (уравнивающего супружеские отношения со скотскими) с 51-м правилом Святых Апостол («Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или вообще из священного чина, удаляется от брака и мяс и вина, не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, забыв, что вся добро зело, и что Бог, созидая человека, мужа и жену сотворил их, и таким образом хуля клевещет на создание: или да исправится, или да будет извержен из священного чина, и отвержен от Церкве. Такожде и мирянин» [7, с. 23]) видно, что они далеко не взаимосогласны.
Семья — малая Церковь. Сфера семейных отношений подразумевает трезвое, взвешенное гибкое духовное наставничество; о недопустимости грубых неоправданных действий предупреждали многие пастыри Церкви. Например, митрополит Сурожский Антоний пишет по данному поводу следующее: «А молодых людей и девушек надо учить тому, чтобы они ходили за советом, но не за указкой, чтобы они пошли к человеку, в котором видят опытность, глубину, с кем они могут поговорить, кому они могут открыть свою душу, чтобы он им помог разобраться в себе самих. Но не к человеку, который с высоты своей гордыни или слепоты им даст приказ, за который они будут расплачиваться в течение всей своей жизни. Да, если считать, что и несовершенный или уродливый брак является как бы мученичеством, которое ты несешь ради Христа, можно так повернуть вопрос. Но нам нужны люди расцветшие, люди живые до глубин, которые могут в других родить жизнь; и это — роль священника и роль монаха. Но священник и монах могут это сделать, только если они сами живы, а не являются окаменелостью, мертвым уставом» [1, с. 80-81] (ср.: Святейший Патриарх Алексий II: «Подобными же “старцами” распространяется и практика заключения браков, при которой благословение на совместную жизнь преподается людям малознакомым или вообще незнакомым друг с другом. Часто это соединяется с внушением неправославного взгляда на это Таинство, при котором смысл брака усматривается исключительно в рождении детей. Такой взгляд совершенно не согласуется со святоотеческим пониманием Таинства брака как школы возрастания в христианской любви, как таинственного единения духа, души и тела супругов. Такое младостарческое толкование брака сужает полноту духовной жизни, возможную в христианской семье, сводит ее до проявления одного человеческого естества. Оно мешает созиданию домашних церквей, в чем, по мысли одного современного апологета, для Русской Церкви и заключается ее будущее: “Научатся ее члены создавать домашние церкви — будет существовать Русская Церковь, не сумеют — Русская Церковь иссякнет” (протоиерей Глеб Каледа. Домашняя Церковь)» [1, с. 11].
Не менее странным представляется изречение, связанное с определенной механистичностью в понимании дел милосердия: «А яички нужно красить не раньше субботы. А потом, если освященные закончатся, то можно еще докрашивать вплоть до самого праздника Троицы. И кто будет подавать яички от Пасхи до Троицы, то считается, что в каждом яичке сорок милостыней» [5, с. 21].
Подобные убеждения, спроецированные в область богослужебного почитания Господа и даже усиленные большей математической четкостью, встречаем в анонимном сочинении: «Угодница Божия Пелагея Рязанская». Вот что там говорится об одной из форм богопочтения — поклонах: «Один земной поклон равняется 25 поясным поклонам... Ночной поклон выше дневного поклона в 40 раз (с 23:30 до 03:00)» [8, с. 9-10]. Во время совершения помазания, когда читается канон, «1 поясной поклон = 40 поясным поклонам, а 1 земной поклон = 1000 поясным поклонам (40 х 25 раз)» [8, с. 10].
Согласно воззрениям, отмеченным в данном пособии, методически правильно исполненный «земной поклон — самая высокая перед Богом молитва. Выше ничего нет» [8, с. 4]; поклоны используются и для заглаживания совершенных грехов, как «малозначительных», так и тяжких; здесь особенно важно соблюдение арифметически выверенного количества повторов: «Храм это дом молитвы, как мы должны усердно молиться, чтобы побольше замолить грехов, “убил цыплака — 10 поклонов, убил курицу — 40, петуха — 50, а за один аборт (внимание! — А. Л.) — 5 миллионов поклонов”» [8, с. 10]. Учитывая указания на факторы преумножения эффективности поклонов (тип, место и время их исполнения), количество можно уменьшить... Так, в том же «богословском» сочинении приведено заключение: «Можно исполнять правило схим. Антонии. Примерно за 2 часа можно замолить грех аборта. Выбирайте сами» [8, с. 25].
В книге определенно подчеркнуто: «в храмах стоят с поникшей головой — в ад» [8, с. 10].
Математическая скрупулезность сторонников блаженной Пелагеи просматривается даже в описании Страданий Искупителя:
«Сердечных воздыханий 109 раз
Истекло крови 225 тыс. капель
Вооруженных воинов было 118 человек
С ними бесчинствовало 230 человек
Всего издевалось 348 человек
3 воина вели на распятие и творили всякие безчинства
За бороду и власы терзали 77 раз
Спотыкался и падал на землю 7 раз
Ударяли по устам и ланитам 105 раз
…
Выбили 2 зуба
За нос терзали 20 раз...» [8, с. 1].
Откуда взяты перечисленные данные? кем они были «открыты»? — можно только гадать.
А вот на чём ещё (помимо необходимости исполнения поклонного правила), настаивают авторы: «Читать 15 кафизму нельзя. Принесет великие горя и беды семье. Вместо нее читается 20 кафизма... Кто читает 15 кафизму, тот уподобляется Иуде и сам на себя добровольно накладывает проклятие и лишается разума» [8, с. 16]; «15 кафизма также не читается о живых, так как можно уничтожить и всех своих живых» [8, с. 16]; «особенно прескорбное действие оказывает чтение 108 псалма. Об этом имеется много свидетельств» [8, с. 16]...
Неудивительно, что отношение Церкви к лжестарчеству резко критично. Отсюда и ответные укоризны, оскорбления, враждебный агрессивный настрой. Вот, например, как отзываются о духовенстве последователи «блаженной» Пелагеи: «Духовенство предало Бога, Православную веру и православный народ» [8, с. 5]; «Раньше Церковь готовила народ для рая, а сейчас — для ада! ...Большинство духовенства не имеют разума, Бога и народ не любят... Даже духовные заведения готовят священников для ада!» [8, с. 5-6] (ср.: последователи «старца» Алексия: «Нынешний “Синедрион” уже давно объявил войну старцу и его обители, чтобы не было одного из мест спасения последних христиан. В их руках находится вся власть, суды и СМИ. И все это было пущено в ход в тщательно спланированное время... “Тайна беззакония” продолжает совершаться на всех уровнях, и не только во внешнем мире, но и внутри самой Церкви Христовой» [5, с. 450-451]). Понятно, что подобное отношение к верующим, не являющимся членами обозначенных полузамкнутых групп, не способствует исполнению заповедей о любви к Богу и ближнему, служит почвой для склок и раздоров, может привести к отпадению от Церкви и, как результат, от Христа.
Итак, подлинное христианское послушание является одним из важнейших спасительных средств: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13, 7). Имея данное апостольское изречение в виду, святитель Василий Великий подчеркивает: «Противящийся наставнику не явно ли противится Божию повелению, особенно же когда апостол ясно повелевает во всем повиноваться духовным вождям? … Более же всего надобно подражать благопокорности святых, какую оказывали они перед Богом, если намерены мы, воспользовавшись достаточным для нашей цели примером, совершенно выполнить долг послушания» [3, т. 2, с. 363].
С другой стороны, не следует путать христианское послушание с ложным, отталкивающим от общецерковного единства, чуждым христианской любви. Не будем забывать указание Господа, имеющее ныне отношение и к некоторым «духовникам»: «оставьте их: они – слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму» (Мф. 15, 14). Как ясно вытекает из цитаты, «слепой» исполняющий послушание у другого «слепого», окажется на дне!
В завершение приведем рассуждение священника Артемия Владимирова: «...Полагаю, что пожизненным чадам, всегда учащимся и никогда не могущим дойти до познания истины (2 Тим. 3, 7), пора бы поскорее становиться взрослыми. А батюшкам — более смиренно оценивать свое место в Церкви и учиться жить в дружеском согласии с выросшими детьми. Иначе наши миряне — за радостными, но, увы, скорее редкими исключениями — никогда не станут настоящими помощниками своих священников и не начнут сознавать, что Церковь — это и все они» [2, с. 98].
P. S. Справедливости ради стоит отметить: вполне допустимо, что отдельные суждения, относимые к тем или иным «старцам»-наставникам, передаются с налётом субъективной интерпретации, связанной с недопониманием, либо с «усилением» смысла высказывания (что, впрочем, не «освобождает» эти положения от необходимости критики).
Леонов А. М. Преподаватель Догматического Богословия Санкт-Петербургского Православного Института Религиоведения и Церковных Искусств.
1.О духовничестве. Клин: Изд. Фонда «Христианская жизнь», 2000.
2.О прелести и фанатизме в религиозной жизни. Советы православным, как избежать этого состояния. Сборник статей (составитель Александр Баранов). Изд. Тульской Епархии; Образ, 2010.
3.Святитель Василий Великий. Творения. М.: Сибирская Благозвонница, 2008.
4.Преподобный Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры. М.: Изд. Сретенского монастыря, 2003.
5.Иеромонах Гавриил. Приидите ко мне все труждающиеся... Пензенский старец Алексий. М.: Изд. Московская типография №2, 2008.
6.Иеромонах Анатолий (Берестов). Возвращение в жизнь. М.: Изд.Душепопечительного центра во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского, 2000.
7.Книга Правил святых апостол, святых Соборов Вселенских и поместных и святых отец. М.: Изд. Русский Хронограф, 2004.
8.Угодница Божия Пелагея Рязанская.
9.Шполянский И. Светлый старец отец Иоанн Крестьянкин. Жизнеописание, воспоминания о батюшке, письма к духовным детям. М.: Изд. Образ, 2007.
10.Святитель Игнатий (Брянчанинов). Полное собрание сочинений святителя Игнатия Брянчанинова. М.: Изд. Паломник, 2006.
11.Акафист и житие Преподобному и Богоносному Отцу Нашему Алексию, последних времен Чудотворцу. Изд. «...По заказу Михайловской церкви».
Все мы не раз и не два становились свидетелями обвинений, выдвигаемых в адрес Вселенской Православной Церкви. Иногда эти обвинения имеют причиной недопонимание тех или иных проявлений общецерковного делания, иногда — нездоровые частности: например, неприятие тех или иных действий отдельных христиан (как клириков, так и мирян). Случается, правда, что внедрение, культивирование духа враждебности по отношению к Церкви осуществляется преднамеренно и осознанно — членами или, что хуже, духовными лидерами обособленных групп, соотносящих себя с Православием, как правило — авторитарных. Нередко в подобных сообществах пропагандируются идеи и нормы, основанные на ложном, извращенном толковании Священного Писания, учения духоносных Отцов, не соответствующие веро- и нравоучению Церкви, а принцип христианского послушания подменяется принципом слепого подчинения воле «наставника». Как правило, такому положению вещей способствует религиозная малограмотность верующих (см. по данному поводу статью: «Можно ли мирянам "богословствовать"?»), неумение или нежелание отвечать за поступки, ложное понимание смирения и христианской любви (ср.: иеромонах Анатолий (Берестов): «...Молись, клади поклоны, ходи в храм — и ничего больше не делай, смотри в рот своему духовнику и ничего не предпринимай без его благословения. К сожалению, такая порочная практика все чаще приходит в жизнь наших приходов» [6, с. 205]).
При этом справедливо критикуемые Церковью религиозные руководители, зачастую именуемые «старцами», облекаются ореолом страдальчества, святости, а, соответственно, обличающие их представители Церкви — ярлыками гонителей, не соблюдающих повелений Христа (ср.: Святейший Патриарх Алексий II: «Даже некоторые клирики нашей Церкви, сохраняя на словах преданность своему Священноначалию, ведут себя как раскольники, претендуя на роль неких “старцев”. Критикуя Священноначалие, они, в отличие от духоносных Отцов прошлого и настоящего, критикой пытаются привлечь к себе внимание и таким образом создать себе авторитет. Как правило, непременным и единственным условием спасения они объявляют полнейшее подчинение себе тех, кто прибегает к их руководству, превращая их в неких роботов, не могущих без благословения такого “старца” совершить любое дело, каким бы незначительным оно ни было. Человек, таким образом, лишается той благодатной свободы воли, которая ему дарована Богом. Для подтверждения своей правоты они неправомочно используют ссылки на творения Святых Отцов, профанируя их великое делание и извращая само понятие старчества» [1, с. 9-10]).
Характерной иллюстрацией, в данной связи, может служить деятельность группы единомышленников под руководством Петра Кузнецова, обвинивших Православную Церковь в неисполнении возложенных на нее Богом обязательств, объявивших о скорой кончине мира и ушедших (в 2007 г.) в добровольный затвор (близ села Никольское Пензенской области)...
До какой степени превозношения «старца-духовника» может дойти человек, видно из воспоминаний «христианки Валентины» из Пензы (опубликованной в книге «иеромонаха Гавриила»: «Приидите ко мне все труждающиеся... Пензенский старец Алексий»):
«После трапезы мы с гостями поехали приложиться к мощам священноисповедника Иоанна Оленевского. Дорогой я все думала, ответит ли отец Николай на мой вопрос. И в это время он внезапно сам повернулся ко мне и спросил:
— Кем может быть человек, проживший всю жизнь и не совершивший ни одного греха? Долгую жизнь, длиной в 75 лет. Жил не как обычно: согрешал, каялся, и Господь прощал. А прожил жизнь, не совершив ни одного греха...
Немного помолчав, отец Николай продолжал рассуждать:
— Абсолютно безгрешен только Господь, не имеющий ни первородного, ни содеянного греха. Матерь Божия не совершила ни одного греха за весь период Своей земной жизни. И было еще несколько избранников Божиих, которые прожили свою жизнь без греха. А это возможно только непрерывным предстоянием перед Богом, когда немыслимо даже и подумать о грехе. Я поняла, что речь идет о нашем батюшке, старце Алексие. В это время другие наши спутники тоже высказали свои предположения. Выслушав их, я спросила отца Николая:
—Отче, так кем может быть этот человек, проживший жизнь без единого греха?
—Это мне не открыто. Открыто только то, что старец схиигумен Алексий прожил свою жизнь, не совершив ни единого греха...» [5, с. 448-449].
Не открытое свыше отцу Николаю, тем не менее было «открыто» другим почитателям «старца». Вот, например, что об этом рассказывает «инокиня Василиса»:
«Однажды к батюшке с Украины приехала Елена. Мы с ней выполняли какое-то послушание и одновременно разговаривали о духовном. Батюшка находился в той же комнате и одновременно молился по четкам.
Я рассказала о старце Сампсоне, о котором недавно прочитала книгу, а батюшка потом добавил, что он был с ним лично знаком. Затем Елена задала батюшке вопрос, касающийся иерархии ангельских чинов. Батюшка ей ответил. После этого Елена спросила:
— Батюшка, а вы к какому чину относитесь? Наверное, к Серафимам или Херувимам?
В ответ батюшка тихо и как бы застенчиво произнес:
—Да...» [5, с. 22-23].
Та же Валентина (см. выше) добавляет к портрету подвижника несколько дополнительных, более ярких штрихов: «Он как бы был — и в то же время не был на Земле. Был в миру, но не соприкасался с ним. И на Земле было только сокровенное действие Духа, пребывающего в нем.
Для спасения рода человеческого Бог Отец послал Сына Своего Единородного на страдания и крестную смерть и дал возможность спасения каждой душе человеческой через покаяние.
Здесь я дерзну высказать следующее предположение. Во времена богоборческих действий в России для спасения ее как православного государства, для обуздания восставших сатанинских сил на Россию, когда у самого народа не было сил на покаяние, Бог Отец Сам принял страдания. А так как Бог Отец не имеет воплощения, то пострадать за людей Он мог, только пребывая в теле человека, живущего на земле. И длились эти страдания, физические и духовные, целую человеческую жизнь» [5, с. 446].
Как же можно сопоставить изложенное с утверждением святого Иоанна Богослова: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды. Если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым, и слóва Его нет в нас» (1 Ин. 1, 9-10)? Очевидно — адекватно другому высказыванию того же Евангелиста: «Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1 Ин. 1, 8).
Так, стремление выразить уважение «старцу-наставнику» обернулось (в последователях) извращением сути Евангельского вероучения о Спасителе и спасаемых: убежденность в безгрешности почитаемого духовника привела к твердой уверенности в равенстве по святости спасаемого «старца» и Искупителя (этого) «старца» (по человеческому естеству): «...В это время мне захотелось посмотреть на батюшку. Я освободила голову из-под епитрахили и взглянула на него. От увиденного я пришла в трепет. Батюшкино лицо было таким, как у Самого Спасителя» (монахиня Симеона) [5, с. 13] (ср.: исповедание верующих на Божественной Литургии: «Един Свят, Един Господь Иисус Христос в славу Бога Отца, аминь»).
Согласно воззрениям последователей «батюшки» Алексия, в силу сопряженных с его особенной праведностью власти и могущества, тот якобы мог отверзать Небеса даже для демонов, обращая их в Ангелов Света. Приведем характерный «пример»:
«В духовно больных людях при виде батюшки бесы трепетали, и не хотящие себя открывали. Старец исцелял от содержания бесовского. Молитва старца связывала их.
Когда в одной из болящих бес обратился к батюшке:
— Михаил, если б ты только знал, как я пел, когда был Ангелом, твое сердце бы растаяло.
— Пой, — говорит батюшка.
— Не могу. Меня сатана замучает, если я тебе буду петь.
— Пой. Не замучает.
И бес (вероятно, раскаявшись. — А. Л.) запел “Богородицу” с плачем и со всхлипываниями по слогам:
— Бо-го-ро-ди-це Де-во, Ра-дуй-ся.
Наутро больная сказала, что ей легче стало, и она почувствовала, что этого беса не стало в ней.
— Что же его разжаловали что ли? — спросили об этом старца и он ответил, что бес превратился в Ангела.
Этот случай — неопровержимое доказательство большой святости старца» [11, с. 9].
Сопоставим приведенное повествование со свидетельством преподобного Иоанна Дамаскина: «Итак, будучи одной и той же природы с Ангелами, они сделались злыми, добровольно отклонив расположение сердца от блага ко злу... Должно же знать, что чем именно служит для людей смерть, этим для Ангелов служит падение. Ибо после падения для них невозможно покаяние, подобно тому как и для людей оно невозможно после смерти» [4, с. 87].
Как следует из указания святого Иоанна, мнение о возможности обращения бесов в небожителей сильно преувеличено.
Скажем больше. В представлении последователей, роль и значение «отца Алексия» в деле спасения как особого орудия Промысла Бога Отца превосходит роль и значение Вселенской Православной Церкви. Приведем характерное рассуждение:
«Однажды, когда я был у батюшки, мать Зиновия, обращаясь к нему, стала говорить:
— Батюшка, сейчас вон сколько людей приходят к тебе, а вот ты умрешь и никто не придет.
Батюшка вздохнул и сказал:
— Да, вам трудно будет без меня...
Батюшка помолчал, а потом с трудом проговорил:
— Да, когда меня не будет, вам не к кому будет ходить. Такого уже не будет.
Матушка Зиновия возразила:
— Ну что ты, батюшка, ведь останутся же старцы. В Сергиевом Посаде отец Наум, отец Кирилл...
Батюшка немного помолчал, а потом вздохнул и сказал:
— Это все не то... Такого, как я, уже не будет» [5, с. 35-36].
Опять же, согласно другому замечанию:
«И тут я вспомнила, что наш батюшка не раз говорил своим чадам:
— Я с вас строго не требую. У меня спастись легче, чем в каком-либо другом месте. Вы только выполняйте послушание, а я за вас буду молиться» [5, с. 59].
Совершенно иной образ взаимоотношений между старцем и духовно руководимым христианином заключался в основе пастырской деятельности отца Иоанна (Крестьянкина) («светлого старца»). Отметим одно из воспоминаний: «Я думаю, что для отца Иоанна было главным — насадить в человеке православный образ мыслей. И в этот период, перехода от неверия к православному сознанию, отец Иоанн был предельно внимателен к человеку, тратил на него много времени. А потом, когда уже человек настолько укреплялся в вере, что вне Церкви себя уже не мыслил, то отец Иоанн принимал его редко. А когда уже был ясен выбор человека, то мог вообще его не принимать, а только за него молился... И вот оказалось, что отец Иоанн отходил от человека, не принимал его, для того, чтобы дать возможность человеку развиться самому» [9, с. 224].
По заключению Святейшего Патриарха Алексия II, подлинный старец, в отличие от тезоименного ложного, «прежде всего, благодаря высокой духовности, бережно относится к каждому конкретному человеку. В силу своей опытности и благодатного дара он раскрывает образ Божий в человеке теми средствами, которые созвучны его духовному устроению и возрасту. Отдельные же современные “старцы” (а вернее их будет называть “младостарцами”) не обладая духовным рассуждением, налагают на воцерковляющихся неудобоносимые бремена (Лк. 11, 46), применяют в своей пастырской деятельности штампы, губительные для духовной жизни, необоснованно применяют к мирянам, по большей части духовно еще не окрепшим, формы духовного руководства, уместные только в монашестве» [1, с. 10].
Что же касается подлинного христианского смирения, требуемого от «духовного чада» тем или иным (так называемым) «старцем-наставником», оно, не в последнюю очередь, должно быть присуще и самому духовнику (ср.: митрополит Солнечногорский Сергий: «Каждому из нас надо подходить к вопросу духовничества со смирением, очень осторожно. Ведь чтобы целить больного, нужно самому быть здоровым, чтобы увидеть сучок в глазе брата, надо сначала вынуть бревно из собственного глаза. Если священник с таким смирением будет подходить к вопросу духовного окормления, то тогда он сделает очень много хорошего и полезного. Если же вместо того, чтобы приводить людей к Богу, к Церкви, священник насаждает культ своей личности, то может случиться беда. Часто такой духовник считает себя выше епископа, по благословению которого он совершает все таинства» [1, с. 45-46]).
Подлинное христианское смирение следует отличать от схожего с ним по форме, однако же отличного по содержанию небогоугодного, ложного. «Ложное смирение, — напоминает святитель Игнатий (Брянчанинов), — видит себя смиренным: смешно и жалостно утешается этим обманчивым, душепагубным зрелищем. Сатана принимает образ светлого Ангела; его апостолы принимают образ Апостолов Христовых; его учение принимает вид учения Христова; состояния, производимые его обольщениями, принимают вид состояний духовных, благодатных; гордость его и тщеславие, производимое ими самообольщение и прелесть принимают вид смирения Христова... Убойся, чтоб за пустое, обольстительное наслаждение не наследовать вечного горя, обещанного Богом для насыщенных ныне самовольно, в противность воле Божией» [10, т. 1, с. 498-499]. Опять же, в другом месте: «Увы, душа моя, Богозданный храм истины! Приняв в себя призрак истины, поклонившись лжи вместо Истины, ты соделываешься капищем! В капище водружен идол: мнение смирения. Мнение смирения — ужаснейший вид гордости. С трудом изгоняется гордость, когда человек и признает ее гордостью; но как он изгонит ее, когда она кажется ему смирением?» [10, т. 1, с. 499].
В чем проявляется сущность духовно-нравственных требований «лжестарца» к «послушнику» просматривается, в частности, из наставления (отмеченного «учениками» отца Алексия), относящегося к наиважнейшей сфере человеческих взаимоотношений — общению мужа и жены:
«Нередко к батюшке обращались замужние женщины, которые хотели бы жить в чистоте, а мужья их были против. Батюшка об этом говорил так:
— Супружеской жизнью положено жить только до сорока лет, а кто после сорока продолжает жить по-плотски, то это уже как скотина живут.
Некоторым женщинам он советовал в таких случаях отговариваться болезнью или еще какой причиной. К примеру, Марии из поселка он советовал так:
— Ты намажься сажей и так ходи. Будь, как кочерга, чтобы на тебя не то что смотреть, а совсем бы убежать...» [5, с. 7].
Отметим, что, несмотря на особое отношение Церкви к добровольному целомудренному безбрачию по слову и во имя Христа, как к духовному подвигу, отношение к (законному) браку никогда не выражалось в гнушении. Брак был учрежден Богом в Раю: «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт. 1, 28). Богоугодность супружеского союза засвидетельствована фактом присутствия Спасителя на свадьбе в Кане Галилейской, где, собственно, было совершено первое из Евангельских чудес.
Не будем забывать, что именно в преклонном (а не в юношеском) возрасте праведная Сарра родила Исаака, благочестивая Анна — Богородицу, а Елисавета — Иоанна Крестителя (ср. еще раз: «Супружеской жизнью положено жить только до сорока лет, а кто после сорока продолжает жить по-плотски, то это уже как скотина живут»). Напомним, что, согласно 21-му Правилу Гангрского Поместного Собора: «...мы и девство, со смирением соединенное, чтим, и воздержание, с честностию и благочестием соблюдаемое, приемлем, и смиренное отшельничество от мирских дел одобряем, и брачное честное сожительство почитаем» [7, с. 149].
Из сопоставления же определения «старца» Алексия (уравнивающего супружеские отношения со скотскими) с 51-м правилом Святых Апостол («Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или вообще из священного чина, удаляется от брака и мяс и вина, не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, забыв, что вся добро зело, и что Бог, созидая человека, мужа и жену сотворил их, и таким образом хуля клевещет на создание: или да исправится, или да будет извержен из священного чина, и отвержен от Церкве. Такожде и мирянин» [7, с. 23]) видно, что они далеко не взаимосогласны.
Семья — малая Церковь. Сфера семейных отношений подразумевает трезвое, взвешенное гибкое духовное наставничество; о недопустимости грубых неоправданных действий предупреждали многие пастыри Церкви. Например, митрополит Сурожский Антоний пишет по данному поводу следующее: «А молодых людей и девушек надо учить тому, чтобы они ходили за советом, но не за указкой, чтобы они пошли к человеку, в котором видят опытность, глубину, с кем они могут поговорить, кому они могут открыть свою душу, чтобы он им помог разобраться в себе самих. Но не к человеку, который с высоты своей гордыни или слепоты им даст приказ, за который они будут расплачиваться в течение всей своей жизни. Да, если считать, что и несовершенный или уродливый брак является как бы мученичеством, которое ты несешь ради Христа, можно так повернуть вопрос. Но нам нужны люди расцветшие, люди живые до глубин, которые могут в других родить жизнь; и это — роль священника и роль монаха. Но священник и монах могут это сделать, только если они сами живы, а не являются окаменелостью, мертвым уставом» [1, с. 80-81] (ср.: Святейший Патриарх Алексий II: «Подобными же “старцами” распространяется и практика заключения браков, при которой благословение на совместную жизнь преподается людям малознакомым или вообще незнакомым друг с другом. Часто это соединяется с внушением неправославного взгляда на это Таинство, при котором смысл брака усматривается исключительно в рождении детей. Такой взгляд совершенно не согласуется со святоотеческим пониманием Таинства брака как школы возрастания в христианской любви, как таинственного единения духа, души и тела супругов. Такое младостарческое толкование брака сужает полноту духовной жизни, возможную в христианской семье, сводит ее до проявления одного человеческого естества. Оно мешает созиданию домашних церквей, в чем, по мысли одного современного апологета, для Русской Церкви и заключается ее будущее: “Научатся ее члены создавать домашние церкви — будет существовать Русская Церковь, не сумеют — Русская Церковь иссякнет” (протоиерей Глеб Каледа. Домашняя Церковь)» [1, с. 11].
Не менее странным представляется изречение, связанное с определенной механистичностью в понимании дел милосердия: «А яички нужно красить не раньше субботы. А потом, если освященные закончатся, то можно еще докрашивать вплоть до самого праздника Троицы. И кто будет подавать яички от Пасхи до Троицы, то считается, что в каждом яичке сорок милостыней» [5, с. 21].
Подобные убеждения, спроецированные в область богослужебного почитания Господа и даже усиленные большей математической четкостью, встречаем в анонимном сочинении: «Угодница Божия Пелагея Рязанская». Вот что там говорится об одной из форм богопочтения — поклонах: «Один земной поклон равняется 25 поясным поклонам... Ночной поклон выше дневного поклона в 40 раз (с 23:30 до 03:00)» [8, с. 9-10]. Во время совершения помазания, когда читается канон, «1 поясной поклон = 40 поясным поклонам, а 1 земной поклон = 1000 поясным поклонам (40 х 25 раз)» [8, с. 10].
Согласно воззрениям, отмеченным в данном пособии, методически правильно исполненный «земной поклон — самая высокая перед Богом молитва. Выше ничего нет» [8, с. 4]; поклоны используются и для заглаживания совершенных грехов, как «малозначительных», так и тяжких; здесь особенно важно соблюдение арифметически выверенного количества повторов: «Храм это дом молитвы, как мы должны усердно молиться, чтобы побольше замолить грехов, “убил цыплака — 10 поклонов, убил курицу — 40, петуха — 50, а за один аборт (внимание! — А. Л.) — 5 миллионов поклонов”» [8, с. 10]. Учитывая указания на факторы преумножения эффективности поклонов (тип, место и время их исполнения), количество можно уменьшить... Так, в том же «богословском» сочинении приведено заключение: «Можно исполнять правило схим. Антонии. Примерно за 2 часа можно замолить грех аборта. Выбирайте сами» [8, с. 25].
В книге определенно подчеркнуто: «в храмах стоят с поникшей головой — в ад» [8, с. 10].
Математическая скрупулезность сторонников блаженной Пелагеи просматривается даже в описании Страданий Искупителя:
«Сердечных воздыханий 109 раз
Истекло крови 225 тыс. капель
Вооруженных воинов было 118 человек
С ними бесчинствовало 230 человек
Всего издевалось 348 человек
3 воина вели на распятие и творили всякие безчинства
За бороду и власы терзали 77 раз
Спотыкался и падал на землю 7 раз
Ударяли по устам и ланитам 105 раз
…
Выбили 2 зуба
За нос терзали 20 раз...» [8, с. 1].
Откуда взяты перечисленные данные? кем они были «открыты»? — можно только гадать.
А вот на чём ещё (помимо необходимости исполнения поклонного правила), настаивают авторы: «Читать 15 кафизму нельзя. Принесет великие горя и беды семье. Вместо нее читается 20 кафизма... Кто читает 15 кафизму, тот уподобляется Иуде и сам на себя добровольно накладывает проклятие и лишается разума» [8, с. 16]; «15 кафизма также не читается о живых, так как можно уничтожить и всех своих живых» [8, с. 16]; «особенно прескорбное действие оказывает чтение 108 псалма. Об этом имеется много свидетельств» [8, с. 16]...
Неудивительно, что отношение Церкви к лжестарчеству резко критично. Отсюда и ответные укоризны, оскорбления, враждебный агрессивный настрой. Вот, например, как отзываются о духовенстве последователи «блаженной» Пелагеи: «Духовенство предало Бога, Православную веру и православный народ» [8, с. 5]; «Раньше Церковь готовила народ для рая, а сейчас — для ада! ...Большинство духовенства не имеют разума, Бога и народ не любят... Даже духовные заведения готовят священников для ада!» [8, с. 5-6] (ср.: последователи «старца» Алексия: «Нынешний “Синедрион” уже давно объявил войну старцу и его обители, чтобы не было одного из мест спасения последних христиан. В их руках находится вся власть, суды и СМИ. И все это было пущено в ход в тщательно спланированное время... “Тайна беззакония” продолжает совершаться на всех уровнях, и не только во внешнем мире, но и внутри самой Церкви Христовой» [5, с. 450-451]). Понятно, что подобное отношение к верующим, не являющимся членами обозначенных полузамкнутых групп, не способствует исполнению заповедей о любви к Богу и ближнему, служит почвой для склок и раздоров, может привести к отпадению от Церкви и, как результат, от Христа.
Итак, подлинное христианское послушание является одним из важнейших спасительных средств: «Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр. 13, 7). Имея данное апостольское изречение в виду, святитель Василий Великий подчеркивает: «Противящийся наставнику не явно ли противится Божию повелению, особенно же когда апостол ясно повелевает во всем повиноваться духовным вождям? … Более же всего надобно подражать благопокорности святых, какую оказывали они перед Богом, если намерены мы, воспользовавшись достаточным для нашей цели примером, совершенно выполнить долг послушания» [3, т. 2, с. 363].
С другой стороны, не следует путать христианское послушание с ложным, отталкивающим от общецерковного единства, чуждым христианской любви. Не будем забывать указание Господа, имеющее ныне отношение и к некоторым «духовникам»: «оставьте их: они – слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму» (Мф. 15, 14). Как ясно вытекает из цитаты, «слепой» исполняющий послушание у другого «слепого», окажется на дне!
В завершение приведем рассуждение священника Артемия Владимирова: «...Полагаю, что пожизненным чадам, всегда учащимся и никогда не могущим дойти до познания истины (2 Тим. 3, 7), пора бы поскорее становиться взрослыми. А батюшкам — более смиренно оценивать свое место в Церкви и учиться жить в дружеском согласии с выросшими детьми. Иначе наши миряне — за радостными, но, увы, скорее редкими исключениями — никогда не станут настоящими помощниками своих священников и не начнут сознавать, что Церковь — это и все они» [2, с. 98].
P. S. Справедливости ради стоит отметить: вполне допустимо, что отдельные суждения, относимые к тем или иным «старцам»-наставникам, передаются с налётом субъективной интерпретации, связанной с недопониманием, либо с «усилением» смысла высказывания (что, впрочем, не «освобождает» эти положения от необходимости критики).
Леонов А. М. Преподаватель Догматического Богословия Санкт-Петербургского Православного Института Религиоведения и Церковных Искусств.
*******
1.О духовничестве. Клин: Изд. Фонда «Христианская жизнь», 2000.
2.О прелести и фанатизме в религиозной жизни. Советы православным, как избежать этого состояния. Сборник статей (составитель Александр Баранов). Изд. Тульской Епархии; Образ, 2010.
3.Святитель Василий Великий. Творения. М.: Сибирская Благозвонница, 2008.
4.Преподобный Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры. М.: Изд. Сретенского монастыря, 2003.
5.Иеромонах Гавриил. Приидите ко мне все труждающиеся... Пензенский старец Алексий. М.: Изд. Московская типография №2, 2008.
6.Иеромонах Анатолий (Берестов). Возвращение в жизнь. М.: Изд.Душепопечительного центра во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского, 2000.
7.Книга Правил святых апостол, святых Соборов Вселенских и поместных и святых отец. М.: Изд. Русский Хронограф, 2004.
8.Угодница Божия Пелагея Рязанская.
9.Шполянский И. Светлый старец отец Иоанн Крестьянкин. Жизнеописание, воспоминания о батюшке, письма к духовным детям. М.: Изд. Образ, 2007.
10.Святитель Игнатий (Брянчанинов). Полное собрание сочинений святителя Игнатия Брянчанинова. М.: Изд. Паломник, 2006.
11.Акафист и житие Преподобному и Богоносному Отцу Нашему Алексию, последних времен Чудотворцу. Изд. «...По заказу Михайловской церкви».
