Несомненно, тема противостояния Бога (через Моисея и Аарона) фараону в Священном Писании является одной из наиболее интересных, а вместе с тем и сложных тем для христианской экзегезы.
Ее интерес заключается в том, что она остается актуальной и по сей день. Ведь мы живем в мире все усиливающегося влияния оккультизма, когда люди уже не боятся именовать себя «магами» и предлагать свои услуги не только простым гражданам, но и сильным мира сего – главам транснациональных корпораций и правительствам сверхдержав, которые активно используют услуги всякого рода экстрасенсов для получения прибыли и влияния в мире. Напомним, что сторону фараона как раз представляли египетские маги, которые отнюдь не были простыми гражданами страны. Египетское жречество было привилегированной социальной кастой, признанными религиозными лидерами Египта, активно воздействовавшими на жизнь всей страны, непрерывно вмешивавшимися в ее судьбу.
Сложность же истолкования этой темы обусловлена временной отдаленностью происходящих событий. Представить себе Египет времен фараонов нам не так уж легко, ведь современный Египет – это, по сути, арабское государство, в то время как прямые потомки древних египтян — копты давно приняли христианство, прославившись в ранней Церкви монашеским житием (свв. Антоний, Пахомий, Сисой - все именуются Великими), являясь на современный день самой многочисленной христианской общиной на Ближнем Востоке.
Когда заходит речь об «ожесточении» Богом фараона, то возникает ряд вопросов. Что значит «ожесточить сердце» другого человека? С кем и с чем именно Бог борется в лице египетского монарха, почему Бог так сосредоточен на личности фараона?
То, что ожесточение не означает провокацию на гнев с целью погибели гневающегося ясно из самого Писания. Писание свидетельствует: «В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью» (Иак. 1, 13-14). Писание утверждает, что «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы (1Ин.1:5)». Следуя Писанию, всякое перенесенное испытание способствует духовному росту: «Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его» (Иак. 1, 12). «Сын мой! не пренебрегай наказания Господня, и не унывай, когда Он обличает тебя. Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец?» (Евр. 12:5,6)
В виду такого подхода «ожесточение» можно понимать как антропоморфизм или, еще точнее, антропопатизм (от антропо и греч. рáthos — чувство) Библии, т. е. образное наделение Бога человеческими чувствами, осуществленное ради того, чтобы яснее показать Его личное участие в историческом событии. В тоже время необходимо признать, что ожесточение Богом фараона есть образ, вовсе не отрицающий свободного волеизъявления человека, а как раз предполагающий свободное действие.
Об этом свидетельствует сама логика библейского повествования, о чем прекрасно говорит св. Ефрем Сирин:
«Ожесточи же Господь сердце фараоново, и не восхоте отпустити (Исх.10:27) народ. Если Бог ожесточает сердце, то в сердце, которое ожесточает Бог, не могут происходить перемены. Если же фараон, терпя наказание, говорит: "Отпущу", а по миновании казни удерживает и не отпускает Евреев, то значит, что ожесточение сердца его было не от Бога, но от внутреннего расположения, по которому во время наказания готов он соблюдать заповедь, а как скоро получает облегчение, попирает законы».
«И се, Аз ожесточусердце фараоново, то есть не остановлю дерзости Египтян»…
Тему ожесточения фараона глубоко раскрывает св. Иоанн Златоуст. Следуя Златоусту, фараон испытывается долготерпением Божьим. Фараон сам уготовал себя в сосуд гнева, в то время как Бог «употребил со Своей стороны все - ожидание, долготерпение и не просто долготерпение, но великое долготерпение». «Он миловал не только спасаемых, но и фараона, сколько мог, и те, и этот пользовались одинаковым долготерпением. А если фараон не был спасен, то совершенно вопреки воле Божьей, так как со стороны Бога фараон не имел ничего меньше спасенных».
Фараон «многократно испытав на себе Божье долготерпение, не сделался лучше, но остался неисправимым». «Но, однако, Бог, зная это, переносил все со многим долготерпением, желая привести его к раскаянию, так как если бы не хотел этого, то и не терпел бы столько времени. А так как фараон не захотел воспользоваться Божьим долготерпением для покаяния, но уготовал себя во гнев, то Бог употребил его на исправление других, чтобы посредством его наказания сделать других более усердными и показать при этом Свое могущество».
Об ожесточении фараона прекрасно говорит блж. Феофилакт Болгарский, раскрывая ожесточение также как испытание Божьим долготерпением:
«Бог кого хочет, милует, как поступил с израильтянами, слившими тельца, а кого хочет, ожесточает, как случилось с Фараоном. Что же значит ожесточает? Казалось бы, это нелепо. Но о Боге говорится, что Он сделал жестоким грязное сердце фараона подобно тому, как солнце делает жесткой грязь. Каким же образом? Долготерпением; ибо Он делал его жестоким, являя к нему долготерпение. Здесь случилось подобное тому, что бывает, когда кто имея у себя порочного слугу, обращается с ним человеколюбиво. Чем человеколюбивее обращается с ним, тем худшим делает его, не потому, будто сам научает его пороку, но потому, что слуга пользуется долготерпением его к увеличению своей порочности, потому что пренебрегает долготерпением тем».
Сходно с блаженным Феофилактом рассуждает и святой Феофан Затворник: «Слово - ожесточает не так следует понимать, что Бог силою Своею производил ожесточение в сердце непокорных, подобно Фараону, а так, что непокорные нравом, под действием милостей Божиих, сами, по своему злонравию, не умягчаются, а более и более ожесточаются в своем упорстве и непокоривости».
Таким образом, ожесточение означает всего лишь отрицательный ответ человека на Божественный призыв, который предвидится Богом. Причем, как мы видим из Библии, этот призыв был услышан и принят отнюдь не одними евреями, но и многими жителями Египта: «И отправились сыны Израилевы из Раамсеса в Сокхоф до шестисот тысяч пеших мужчин, кроме детей; и множество разноплеменных людей вышли с ними, и мелкий и крупный скот, стадо весьма большое. (Исх. 12:37,38)».
В тоже время, решение вопроса со словом «ожесточает» – всего лишь одна сторона проблемы. Для современного человека остается открытым вопрос: в чем именно виновен фараон, чем он хуже других людей? Здесь можно встретить широко распространенное заблуждение, согласно которому в нравственном и религиозном отношении фараон ничем не отличался от прочих людей. Более того, фараон подчас отождествляется с типичным среднестатистическим человеком современности, безразличным к религии, за которым не числится ни особо хороших дел, ни каких-либо серьезных преступлений. И над таким простым, обычным и заурядным человеком Бог почему-то ставит Свой «эксперимент», обладая при этом неограниченной, всемогущей силой. Что же касается атеистов, то, критикуя Библию, они однозначно становятся на сторону «добросердечного» фараона, упрекая Бога в «бесчеловечности», совершенно игнорируя библейское повествование и известную науке историческую реальность. Попытаемся разобраться в этом вопросе.
Одно из первых преступлений фараона, о которых мы узнаем из Библии – это приказ о жестокой эксплуатации пришельцев – евреев с целью ограничения их влияния в Египте. Причем, активное участие в этой эксплуатации принимал сам египетский народ, так что он вполне разделял грех своего вождя….«и делали жизнь их горькою от тяжкой работы над глиною и кирпичами и от всякой работы полевой, от всякой работы, к которой принуждали их с жестокостью». (Исх. 1:14).
Вторым преступлением фараона было детоубийство. Желая истребить еврейских детей мужского пола, фараон приказал повивальным бабкам: «если будет сын, то умерщвляйте его, а если дочь, то пусть живет» (Исх. 1:16). Отказ египетских повивальных бабок исполнить приказ повлек новое повеление. Теперь в истреблении еврейских первенцев мог участвовать весь египетский народ (Исх. 1:22), что он и принялся осуществлять, в очередной раз, выступив прямым соучастником греха своего правителя.
Отметим, что фараон повелевает своему народу умерщвлять детей через бросание в реку: «Тогда фараон всему народу своему повелел, говоря: всякого новорожденного [у Евреев] сына бросайте в реку, а всякую дочь оставляйте в живых» (Исх. 1:22). Это выглядит неслучайно, поскольку воссоздает некое ритуальное действие. С этим согласуется тот факт, что жертвоприношение богам через бросание даров в реку было широко распространено в Египте.
Третьим грехом фараона было покровительство оккультной жреческой корпорации и распространившей свое влияния на всю страну. Следуя Писанию, фараон последовательно отстаивал интересы жреческой касты, которая распространяла идолопоклонство и общение с демонами, и к этому времени приобрела большое влияние на египтян.
Подчеркнем, что религия египтян представляла собой культ монстров и чудовищ… Анубис – человекообразное существо с головою шакала. Исида – женщина с рогами коровы. Хнум - человекообразное существо с головой барана. Сет изображался с длинными ушами, красной гривой и красными глазами, в виде крокодила, самца гиппопотама, змея. Фетишем богини красоты Хатхор был столб, увенчанный двуликой головой богини с коровьими ушами (в ранний период — головой коровы). Баст - египетская богиня удовольствия, представлялась с кошачьей головой или в виде кошки. Богиня влаги и дождя, деторождения и плодородия Хекат изображалась в виде лягушки или женщины с лягушкой на голове, а также с лягушачьей головой. Бог Хепри – с головой навозного жука-скоробея, или как жук-скоробей.
При этом навозный жук – скарабей и жаба считались священными. Существовало поверье, будто скарабеи и жабы обладают способностью самозарождения, т. е. своим происхождении не нуждаются в творческом акте Бога, вообще, происходят «сами из себя»… Египтяне носили амулеты в форме жаб и скарабеев, запрещали их умышленное убийство.
Как тут не вспомнить слова Писания: «Притом они почитают животных самых отвратительных, которые по бессмыслию сравнительно хуже всех. Они даже некрасивы по виду, как другие животные, чтобы могли привлекать к себе, но лишены и одобрения Божия и благословения Его» (Прем. 15:17-18). Недаром часть египетских казней представляла нашествие жаб (Исх. 8:6), мошек (Исх. 8:17), мух (Исх. 8:24), саранчи (Исх. 10:13-15), мор скота (Исх. 9:6). Египетское язычество слишком укоренилось в низшем природном мире, и чтобы заставить египтян усомниться в нем пришлось подобное лечить подобным. «Кого они прежде, как отверженного, отреклись с ругательством, Тому в последствие событий удивлялись, потерпев неодинаковую с праведными жажду. А за неразумные помышления их неправды, по которым они в заблуждении служили бессловесным пресмыкающимся и презренным чудовищам, Ты в наказание наслал на них множество бессловесных животных, чтобы они познали, что, чем кто согрешает, тем и наказывается» (Прем. 11:15-17).
Поддерживая жреческую касту, распространяющую отвратительные зооморфные культы, фараон также не оставался в стороне. Он не был исключительно политической фигурой, всего лишь монархом и правителем, а претендовал на роль религиозного лидера.
Самообожествление египетских фараонов проливает свет на вопрос почему Свои казни Бог осуществил именно в Египте, почему Он так резко противопоставил Себя фараону. Действительно, именно в Египте обожествление правителей приняло законченный характер, оформилось в развитый и четко сложенный культ, практически не имеющий аналогов на Древнем Востоке и во всем Древнем Мире.
Как отмечает исследователь египетской религии, известный египтолог М. А. Коростовцев, «роль фараона в египетском обществе, т. е. в реальной, земной жизни, неразрывно связана с его ролью в египетской религии. Эти два аспекта власти фараона не могут быть рассмотрены в отрыве друг от друга». Известный египтолог, академик Б. А. Тураев писал: «В Египте с самого древнего времени и до конца египетской культуры верили, что царь – бог»; «Царь – бог при жизни и по смерти... Его божественное достоинство не возбуждало сомнений и требовало этикета, приближающегося к храмовому культу... Имя его не произносилось всуе...».
Пятичленная титулатура фараона (в традиционной египтологической интерпретации) выглядит следующим образом. Первым членом титулатуры было имя фараона как воплощения бога Хора (сокологоловый человек), включавшего в качестве обязательного компонента имя бога. Вторым членом титулатуры было имя фараона как воплощения «двух владычиц» – богини Верхнего Египта Нехбет (в образе коршуна) и богини Нижнего Египта Уаджет (в образе кобры). Третий член титулатуры состоял из имени фараона как «золотого Хора». Четвертый член титулатуры начинался словами: «Царь Верхнего и царь Нижнего Египта», затем в обязательном порядке в картуше следовало личное имя царя. Пятым членом титулатуры служило, так сказать, «отчество», которое предварялось словами «сын Ра», затем следовало второе имя фараона, также обязательное в картуше, – Тутмос-Нефер-Хепер.
«Согласно египетской религиозной и исторической традиции Хор – прообраз всех египетских фараонов, а фараоны – его земное воплощение. Каждый реальный фараон считался потомком и Ра, и Хора, а, следовательно, был связан с ним и божественными и фамильными узами» (М. А. Коростовцев). Для закрепления обожествления фараона была разработана особая доктрина «двойного отцовства», согласно которой фараон не просто объявлялся «сыном Ра», но и якобы на самом деле был рожден царицей от самого бога Pa, представшего в образе фараона. Эта доктрина утверждала, что фараон рождался от женщины и бога, временно принимавшего облик ее земного супруга.
Следуя данным археологии, культ фараона знал и жертвоприношения. Причем в эпоху становления египетского государства в жертву приносились люди. Человеческие жертвоприношения начинались после смерти фараона, и представляли собой часть погребального обряда. Как указывает египтолог Б. Медан-Рен, умерщвление царских слуг (из рабов или ближайшего окружения) было призвано подчеркнуть незыблемость социальной иерархии и право фараона распоряжаться жизнью подданных после смерти (см. А. А. Крол. Египет первых фараонов).
Очевидно, что не все фараоны верили своему «божественному» происхождению. Например, фараон, возвысивший Иосифа прислушивался к пророчествам Духа Божьего. Но это наверняка нельзя сказать о фараоне, противостоящем Моисею, призывавшем магов, поощрявшем их «чудотворения», совершаемые демоническими силами.
Теперь можно взглянуть на противостояние Бога и фараона немножко с другой стороны. Фараон лично кидает вызов Богу («кто такой Господь, чтоб я послушался голоса Его»), до определенного момента игнорирует казни и не слушается даже голоса самих египетских магов, признавших, что наказание – это перст Божий (Исх. 8:19). Не вразумившись казнями, он преследует Израиль, и гибнет, поглощенный пучиной. «И вода возвратилась и покрыла колесницы и всадников всего войска фараонова, вошедших за ними в море; не осталось ни одного из них» (Исх. 14:28).
Действительно, фараону было что терять. Если маги могли объяснить свое поражение господством неведомой мистической силы, превосходящей силу их богов, то фараон лишался статуса живого бога, превращался в обыкновенного человека. Вся его титулатура рушилась, он становился простым царем наряду с другими царями, смертным среди смертных.
Толкуя египетские казни, выдающийся православный библеист А. П.Лопухин подчеркивает, что именно самообожествеление фараона является объяснением тому, что первые казни не оказали на него должного воздействия. Если предположить, что эти казни были посланы для демонстрации бессилия египетских богов, отвечающих за определенные природные стихии (каждая казнь соответствовала стихии), то эти казни могли и не произвести впечатление на фараона. «Пусть, рассуждал он, Всевышний доказал Свое превосходство над богами египетскими, - рассуждал фараон. - Я сам бог, и так как ни из чего не видно, чтобы Он был выше меня, то я и не нахожу нужным подчиняться Его требованиям» (А. П.Лопухин. Толковая Библия). Когда же у фараона, считающего себя богом, умерщвляется первенец, то он отпускает евреев, исполняя требование Моисея (Исх. 8:26).
Толкование А. П.Лопухина вполне согласуется с данными египтологии. Ведь если сам фараон верил в теорию «двойного отцовства», то смерть его сына от действия иного Бога была невозможна. Приходилось признавать, что он и его сын не являются богами. В этом смысле сама библейская фраза «и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Господь» (Исх. 12. 10) также применима и к фараону, а не только к египетским идолам.
См. также КАЗНИ ЕГИПЕТСКИЕ на портале "Азбука веры".
Ее интерес заключается в том, что она остается актуальной и по сей день. Ведь мы живем в мире все усиливающегося влияния оккультизма, когда люди уже не боятся именовать себя «магами» и предлагать свои услуги не только простым гражданам, но и сильным мира сего – главам транснациональных корпораций и правительствам сверхдержав, которые активно используют услуги всякого рода экстрасенсов для получения прибыли и влияния в мире. Напомним, что сторону фараона как раз представляли египетские маги, которые отнюдь не были простыми гражданами страны. Египетское жречество было привилегированной социальной кастой, признанными религиозными лидерами Египта, активно воздействовавшими на жизнь всей страны, непрерывно вмешивавшимися в ее судьбу.
Сложность же истолкования этой темы обусловлена временной отдаленностью происходящих событий. Представить себе Египет времен фараонов нам не так уж легко, ведь современный Египет – это, по сути, арабское государство, в то время как прямые потомки древних египтян — копты давно приняли христианство, прославившись в ранней Церкви монашеским житием (свв. Антоний, Пахомий, Сисой - все именуются Великими), являясь на современный день самой многочисленной христианской общиной на Ближнем Востоке.
Когда заходит речь об «ожесточении» Богом фараона, то возникает ряд вопросов. Что значит «ожесточить сердце» другого человека? С кем и с чем именно Бог борется в лице египетского монарха, почему Бог так сосредоточен на личности фараона?
То, что ожесточение не означает провокацию на гнев с целью погибели гневающегося ясно из самого Писания. Писание свидетельствует: «В искушении никто не говори: Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью» (Иак. 1, 13-14). Писание утверждает, что «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы (1Ин.1:5)». Следуя Писанию, всякое перенесенное испытание способствует духовному росту: «Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его» (Иак. 1, 12). «Сын мой! не пренебрегай наказания Господня, и не унывай, когда Он обличает тебя. Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец?» (Евр. 12:5,6)
В виду такого подхода «ожесточение» можно понимать как антропоморфизм или, еще точнее, антропопатизм (от антропо и греч. рáthos — чувство) Библии, т. е. образное наделение Бога человеческими чувствами, осуществленное ради того, чтобы яснее показать Его личное участие в историческом событии. В тоже время необходимо признать, что ожесточение Богом фараона есть образ, вовсе не отрицающий свободного волеизъявления человека, а как раз предполагающий свободное действие.
Об этом свидетельствует сама логика библейского повествования, о чем прекрасно говорит св. Ефрем Сирин:
«Ожесточи же Господь сердце фараоново, и не восхоте отпустити (Исх.10:27) народ. Если Бог ожесточает сердце, то в сердце, которое ожесточает Бог, не могут происходить перемены. Если же фараон, терпя наказание, говорит: "Отпущу", а по миновании казни удерживает и не отпускает Евреев, то значит, что ожесточение сердца его было не от Бога, но от внутреннего расположения, по которому во время наказания готов он соблюдать заповедь, а как скоро получает облегчение, попирает законы».
«И се, Аз ожесточусердце фараоново, то есть не остановлю дерзости Египтян»…
Тему ожесточения фараона глубоко раскрывает св. Иоанн Златоуст. Следуя Златоусту, фараон испытывается долготерпением Божьим. Фараон сам уготовал себя в сосуд гнева, в то время как Бог «употребил со Своей стороны все - ожидание, долготерпение и не просто долготерпение, но великое долготерпение». «Он миловал не только спасаемых, но и фараона, сколько мог, и те, и этот пользовались одинаковым долготерпением. А если фараон не был спасен, то совершенно вопреки воле Божьей, так как со стороны Бога фараон не имел ничего меньше спасенных».
Фараон «многократно испытав на себе Божье долготерпение, не сделался лучше, но остался неисправимым». «Но, однако, Бог, зная это, переносил все со многим долготерпением, желая привести его к раскаянию, так как если бы не хотел этого, то и не терпел бы столько времени. А так как фараон не захотел воспользоваться Божьим долготерпением для покаяния, но уготовал себя во гнев, то Бог употребил его на исправление других, чтобы посредством его наказания сделать других более усердными и показать при этом Свое могущество».
Об ожесточении фараона прекрасно говорит блж. Феофилакт Болгарский, раскрывая ожесточение также как испытание Божьим долготерпением:
«Бог кого хочет, милует, как поступил с израильтянами, слившими тельца, а кого хочет, ожесточает, как случилось с Фараоном. Что же значит ожесточает? Казалось бы, это нелепо. Но о Боге говорится, что Он сделал жестоким грязное сердце фараона подобно тому, как солнце делает жесткой грязь. Каким же образом? Долготерпением; ибо Он делал его жестоким, являя к нему долготерпение. Здесь случилось подобное тому, что бывает, когда кто имея у себя порочного слугу, обращается с ним человеколюбиво. Чем человеколюбивее обращается с ним, тем худшим делает его, не потому, будто сам научает его пороку, но потому, что слуга пользуется долготерпением его к увеличению своей порочности, потому что пренебрегает долготерпением тем».
Сходно с блаженным Феофилактом рассуждает и святой Феофан Затворник: «Слово - ожесточает не так следует понимать, что Бог силою Своею производил ожесточение в сердце непокорных, подобно Фараону, а так, что непокорные нравом, под действием милостей Божиих, сами, по своему злонравию, не умягчаются, а более и более ожесточаются в своем упорстве и непокоривости».
Таким образом, ожесточение означает всего лишь отрицательный ответ человека на Божественный призыв, который предвидится Богом. Причем, как мы видим из Библии, этот призыв был услышан и принят отнюдь не одними евреями, но и многими жителями Египта: «И отправились сыны Израилевы из Раамсеса в Сокхоф до шестисот тысяч пеших мужчин, кроме детей; и множество разноплеменных людей вышли с ними, и мелкий и крупный скот, стадо весьма большое. (Исх. 12:37,38)».
В тоже время, решение вопроса со словом «ожесточает» – всего лишь одна сторона проблемы. Для современного человека остается открытым вопрос: в чем именно виновен фараон, чем он хуже других людей? Здесь можно встретить широко распространенное заблуждение, согласно которому в нравственном и религиозном отношении фараон ничем не отличался от прочих людей. Более того, фараон подчас отождествляется с типичным среднестатистическим человеком современности, безразличным к религии, за которым не числится ни особо хороших дел, ни каких-либо серьезных преступлений. И над таким простым, обычным и заурядным человеком Бог почему-то ставит Свой «эксперимент», обладая при этом неограниченной, всемогущей силой. Что же касается атеистов, то, критикуя Библию, они однозначно становятся на сторону «добросердечного» фараона, упрекая Бога в «бесчеловечности», совершенно игнорируя библейское повествование и известную науке историческую реальность. Попытаемся разобраться в этом вопросе.
Одно из первых преступлений фараона, о которых мы узнаем из Библии – это приказ о жестокой эксплуатации пришельцев – евреев с целью ограничения их влияния в Египте. Причем, активное участие в этой эксплуатации принимал сам египетский народ, так что он вполне разделял грех своего вождя….«и делали жизнь их горькою от тяжкой работы над глиною и кирпичами и от всякой работы полевой, от всякой работы, к которой принуждали их с жестокостью». (Исх. 1:14).
Вторым преступлением фараона было детоубийство. Желая истребить еврейских детей мужского пола, фараон приказал повивальным бабкам: «если будет сын, то умерщвляйте его, а если дочь, то пусть живет» (Исх. 1:16). Отказ египетских повивальных бабок исполнить приказ повлек новое повеление. Теперь в истреблении еврейских первенцев мог участвовать весь египетский народ (Исх. 1:22), что он и принялся осуществлять, в очередной раз, выступив прямым соучастником греха своего правителя.
Отметим, что фараон повелевает своему народу умерщвлять детей через бросание в реку: «Тогда фараон всему народу своему повелел, говоря: всякого новорожденного [у Евреев] сына бросайте в реку, а всякую дочь оставляйте в живых» (Исх. 1:22). Это выглядит неслучайно, поскольку воссоздает некое ритуальное действие. С этим согласуется тот факт, что жертвоприношение богам через бросание даров в реку было широко распространено в Египте.
Третьим грехом фараона было покровительство оккультной жреческой корпорации и распространившей свое влияния на всю страну. Следуя Писанию, фараон последовательно отстаивал интересы жреческой касты, которая распространяла идолопоклонство и общение с демонами, и к этому времени приобрела большое влияние на египтян.
Подчеркнем, что религия египтян представляла собой культ монстров и чудовищ… Анубис – человекообразное существо с головою шакала. Исида – женщина с рогами коровы. Хнум - человекообразное существо с головой барана. Сет изображался с длинными ушами, красной гривой и красными глазами, в виде крокодила, самца гиппопотама, змея. Фетишем богини красоты Хатхор был столб, увенчанный двуликой головой богини с коровьими ушами (в ранний период — головой коровы). Баст - египетская богиня удовольствия, представлялась с кошачьей головой или в виде кошки. Богиня влаги и дождя, деторождения и плодородия Хекат изображалась в виде лягушки или женщины с лягушкой на голове, а также с лягушачьей головой. Бог Хепри – с головой навозного жука-скоробея, или как жук-скоробей.
При этом навозный жук – скарабей и жаба считались священными. Существовало поверье, будто скарабеи и жабы обладают способностью самозарождения, т. е. своим происхождении не нуждаются в творческом акте Бога, вообще, происходят «сами из себя»… Египтяне носили амулеты в форме жаб и скарабеев, запрещали их умышленное убийство.
Как тут не вспомнить слова Писания: «Притом они почитают животных самых отвратительных, которые по бессмыслию сравнительно хуже всех. Они даже некрасивы по виду, как другие животные, чтобы могли привлекать к себе, но лишены и одобрения Божия и благословения Его» (Прем. 15:17-18). Недаром часть египетских казней представляла нашествие жаб (Исх. 8:6), мошек (Исх. 8:17), мух (Исх. 8:24), саранчи (Исх. 10:13-15), мор скота (Исх. 9:6). Египетское язычество слишком укоренилось в низшем природном мире, и чтобы заставить египтян усомниться в нем пришлось подобное лечить подобным. «Кого они прежде, как отверженного, отреклись с ругательством, Тому в последствие событий удивлялись, потерпев неодинаковую с праведными жажду. А за неразумные помышления их неправды, по которым они в заблуждении служили бессловесным пресмыкающимся и презренным чудовищам, Ты в наказание наслал на них множество бессловесных животных, чтобы они познали, что, чем кто согрешает, тем и наказывается» (Прем. 11:15-17).
Поддерживая жреческую касту, распространяющую отвратительные зооморфные культы, фараон также не оставался в стороне. Он не был исключительно политической фигурой, всего лишь монархом и правителем, а претендовал на роль религиозного лидера.
Самообожествление египетских фараонов проливает свет на вопрос почему Свои казни Бог осуществил именно в Египте, почему Он так резко противопоставил Себя фараону. Действительно, именно в Египте обожествление правителей приняло законченный характер, оформилось в развитый и четко сложенный культ, практически не имеющий аналогов на Древнем Востоке и во всем Древнем Мире.
Как отмечает исследователь египетской религии, известный египтолог М. А. Коростовцев, «роль фараона в египетском обществе, т. е. в реальной, земной жизни, неразрывно связана с его ролью в египетской религии. Эти два аспекта власти фараона не могут быть рассмотрены в отрыве друг от друга». Известный египтолог, академик Б. А. Тураев писал: «В Египте с самого древнего времени и до конца египетской культуры верили, что царь – бог»; «Царь – бог при жизни и по смерти... Его божественное достоинство не возбуждало сомнений и требовало этикета, приближающегося к храмовому культу... Имя его не произносилось всуе...».
Пятичленная титулатура фараона (в традиционной египтологической интерпретации) выглядит следующим образом. Первым членом титулатуры было имя фараона как воплощения бога Хора (сокологоловый человек), включавшего в качестве обязательного компонента имя бога. Вторым членом титулатуры было имя фараона как воплощения «двух владычиц» – богини Верхнего Египта Нехбет (в образе коршуна) и богини Нижнего Египта Уаджет (в образе кобры). Третий член титулатуры состоял из имени фараона как «золотого Хора». Четвертый член титулатуры начинался словами: «Царь Верхнего и царь Нижнего Египта», затем в обязательном порядке в картуше следовало личное имя царя. Пятым членом титулатуры служило, так сказать, «отчество», которое предварялось словами «сын Ра», затем следовало второе имя фараона, также обязательное в картуше, – Тутмос-Нефер-Хепер.
«Согласно египетской религиозной и исторической традиции Хор – прообраз всех египетских фараонов, а фараоны – его земное воплощение. Каждый реальный фараон считался потомком и Ра, и Хора, а, следовательно, был связан с ним и божественными и фамильными узами» (М. А. Коростовцев). Для закрепления обожествления фараона была разработана особая доктрина «двойного отцовства», согласно которой фараон не просто объявлялся «сыном Ра», но и якобы на самом деле был рожден царицей от самого бога Pa, представшего в образе фараона. Эта доктрина утверждала, что фараон рождался от женщины и бога, временно принимавшего облик ее земного супруга.
Следуя данным археологии, культ фараона знал и жертвоприношения. Причем в эпоху становления египетского государства в жертву приносились люди. Человеческие жертвоприношения начинались после смерти фараона, и представляли собой часть погребального обряда. Как указывает египтолог Б. Медан-Рен, умерщвление царских слуг (из рабов или ближайшего окружения) было призвано подчеркнуть незыблемость социальной иерархии и право фараона распоряжаться жизнью подданных после смерти (см. А. А. Крол. Египет первых фараонов).
Очевидно, что не все фараоны верили своему «божественному» происхождению. Например, фараон, возвысивший Иосифа прислушивался к пророчествам Духа Божьего. Но это наверняка нельзя сказать о фараоне, противостоящем Моисею, призывавшем магов, поощрявшем их «чудотворения», совершаемые демоническими силами.
Теперь можно взглянуть на противостояние Бога и фараона немножко с другой стороны. Фараон лично кидает вызов Богу («кто такой Господь, чтоб я послушался голоса Его»), до определенного момента игнорирует казни и не слушается даже голоса самих египетских магов, признавших, что наказание – это перст Божий (Исх. 8:19). Не вразумившись казнями, он преследует Израиль, и гибнет, поглощенный пучиной. «И вода возвратилась и покрыла колесницы и всадников всего войска фараонова, вошедших за ними в море; не осталось ни одного из них» (Исх. 14:28).
Действительно, фараону было что терять. Если маги могли объяснить свое поражение господством неведомой мистической силы, превосходящей силу их богов, то фараон лишался статуса живого бога, превращался в обыкновенного человека. Вся его титулатура рушилась, он становился простым царем наряду с другими царями, смертным среди смертных.
Толкуя египетские казни, выдающийся православный библеист А. П.Лопухин подчеркивает, что именно самообожествеление фараона является объяснением тому, что первые казни не оказали на него должного воздействия. Если предположить, что эти казни были посланы для демонстрации бессилия египетских богов, отвечающих за определенные природные стихии (каждая казнь соответствовала стихии), то эти казни могли и не произвести впечатление на фараона. «Пусть, рассуждал он, Всевышний доказал Свое превосходство над богами египетскими, - рассуждал фараон. - Я сам бог, и так как ни из чего не видно, чтобы Он был выше меня, то я и не нахожу нужным подчиняться Его требованиям» (А. П.Лопухин. Толковая Библия). Когда же у фараона, считающего себя богом, умерщвляется первенец, то он отпускает евреев, исполняя требование Моисея (Исх. 8:26).
Толкование А. П.Лопухина вполне согласуется с данными египтологии. Ведь если сам фараон верил в теорию «двойного отцовства», то смерть его сына от действия иного Бога была невозможна. Приходилось признавать, что он и его сын не являются богами. В этом смысле сама библейская фраза «и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Господь» (Исх. 12. 10) также применима и к фараону, а не только к египетским идолам.
См. также КАЗНИ ЕГИПЕТСКИЕ на портале "Азбука веры".
