--------------- И иные церкви мира тоже?
Нет, конечно, настоящая Церковь - одна. "...Верую во Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь..."
Здесь только остается присоединиться к Илье.
И дело не в том, чьи соборы правильнее, а в том, кем они проводятся, еретическим, раскольническим или каким другим собранием. Известно также, что и ариане, и монофизиты имели свои соборы, ну и что с того? Совершенно невероятно предположение, что в рамках своих соборов они бы вдруг достигли (или хотя бы смогли достичь) православной глубины в понимании истины. Ведь в том и суть, что догматы не являются отвлеченным теоретизированием, они неотделимы от жизни. Искаженные догматы искажают саму духовную жизнь, делают ее ложной. Так возникает чуждая, еретическая духовность, враждебная Богу и имеющая своим источникам богопротивные силы, а отнюдь не благодать Святого Духа. Вопрос стоит, чем они занимались на этих соборах, утверждали истину или воевали против истины? Так и католические Соборы, что они утверждали, противное вере истиной, или наоборот? Папская непогрешимость сделала их позицию еще больше однобокой, поскольку теперь католики свято верят, что папы выше соборов. А раньше они немало повоевали и самим папой, прежде чем папская непогрешимость восторжествовала, но это было далеко не торжество истины.
Если внимательно изучить историю догматического "прогресса" католицизма с момента разделения Церквей, то можно ясно увидеть, как все больше усиливалось заблуждение, нарастал этот мрак, который мы имеем ныне. Уже в 11 веке возникает беспецедентный спор между Григорием Паламой и представителем католицизма монахом Варлаамом. Уже в контексте этого спора создается впечатление, что разговор ведется не между двумя христианскими Церквями, а между Церковью, и например, арианами, настолько огромна пропасть непонимания между нами, настолько глубоко ложны западные представления о духовной жизни. Ведь не Варлаам придумал это безумие, против которого восставал Палама, он отстаивал именно ту традицию, которую принял на западе. И эта традиция засвидетельствовала о себе, что она мертва, совсем не знает Бога.
Повторюсь - мера участия благодати в жизни раскольничьих и еретических соборищ расписана у Августина, хотя вряд ли исчерпана до конца. По сути, это наисложнейший вопрос о границах Церкви, но не только. Окончательных ответов, необходимых для решения некоторых задач, связанных с этой проблематикой, еще нет, некто высказал предположение, что они могут быть разрешены только в рамках Вселенского, всеправославного, Собора.
