Гришенька
Заблокирован
Исповедь.
От покупки книги Закон Божий до исповеди у меня прошло 4 месяца. За это время приобрел Библию и другую литературу, также интернет, в часности писание святых отцов.
Перед исповедью – неделя поста, два кусочка хлеба и вода, утром и вечером.
Начиная с понедельника я начал гореть как свечка, не как восковая свеча, а такая, что если баню затопить, чтоб пламя из трубы было видно. Вот такая свеча!
До воскресенья еще неделя, а тут уже такое началось. Думал только о грехах. Все записывал подробно, и помыслы тоже. О, эта была мука. Сердце бьется весь день как сумашедшее, тело горит огнем.
Любой грех, любой помысел, который у меня вызывал стыд, все, все записывал.
Молил ангела хранителя, чтоб он мне дал знать о моих забытых грехах.
О чудо!
Меня ждала прогулка в мое прошлое, но исключительно по моим грехам.
От меня требовалось, осмыслить, что я сделал и записать, не струхнуть, не устыдится.
Где-то в середине недели, как то шел по дороге, меня тревожила одна мысль, я начал как-то злится на человека, и тут же сам в себе говорю, нет - он хороший. Только успокоюсь, секунд пять, десять проходит, опять тоже самое. Дошло до того я чуть не подпрыгивал от злости! Один раз даже зубами скрежетнул!
Ну, думаю: подождите у меня, до воскресенья!!!!!
Среда и четверг прошли немного по тише, но сердце как с самого утра начинает биться, как-будуто десять кружек чаю выпил.
Суббота.
Сходил на литургию.
На литургии стою, а сам думаю ведь завтра на исповедь!
В субботу долго не мог уснуть, проспал часа три, пол пятого утра уже проснулся.
Весь горю огнем и все. Сердце бьется так, как-будто я бегу.
Единственная мысль спасала, что уже в обед дома буду, и это уже будет после исповеди.
Вошел в храм, его только открыли и начали читать молитвы. Сердце чечетку начало отбивать, у меня в ушах свист появился!
Я думал, что там какая-то кабинка будет, что люди заходят туда, на священника не смотрят, и в слух говорят грехи.
Щаз!!!
Пришел батюшка, отошел немного в сторону, и очередь в трех шагах стала около него!
И это вот так!
Думал я.
Я встал где-то седьмым или восьмым, точно не помню, от такого волнения слюни во рту вообще высохли.
Гляжу, а там люди эти свои «листочки с подвигами» так священнику молча дают, читать.
Нет, думаю у меня так не будет, грехи мои, значит ты и ЧИТАЙ!
А когда в очереди стоял, чтоб хоть как-то голову занять, говорил сам в себе «Господи Иисусе Христе да будет воля твоя» и все.
Думал тихо буду читать чтоб другие не слышали, но от волнения тихо как-то не получилось. Да мне уже все равно было, пусть слышат.
Собственно – исповедь.
Взял благословение у батюшки на причащение.
У чаши, когда причащался, как бы огненные мурашки бегали по телу.
Домой приехал.
Новый человек!!!
Потом, еще три большие исповеди, с тремя листками на протяжении, где-то четырех месяцев.
Но, есть одно но, с чем я столкнулся. У меня осталась любовь, стремление жить во греху.
О ужас!
А как удержаться?
За что схватится?
Скалолаз за веревки держится, ветер дует – можно за землю держаться, а здесь за что?
Только молитва. Нет больше ничего, только молитва.
Эта самая лучшая «Господи Иисусе Христе Сыне Божий помилуй мя грешного»!
Молитва сия как, огненный меч херувимский обращающийся!
(Обращающийся меч – это если его со злым у мыслом хватать, то всегда будешь за лезвие огненное хвататься, а если с добрыми намерениями, для защиты, то за рукоять будите браться.)
А сейчас вытаскиваю из себя все помыслы.
Труднее всего пол года после исповеди, ведь нужно было убить любовь ко греху.
И о самом главном – это слезы и скорби, которые всему этому предшествовали и сопровождали.
Это не в том смысле, смысле пустить скупую слезу или плакать, а рыдать именно рыдать.
Может это будет, читать какой-нибудь «серьезный» никогда не плачущий мужчина или «сильно серьезная» женщина. И будите говорить в себе: ой да он такая сопля, взрослый и плачет.
Скажу Вам: мне вас жаль!
Теперь я «взятый от земли, как Енох», земля, плоть, теперь не так властна надо мною, как было раньше.
Все, все отступило, похоть, нечистота, бранные слова (даже когда ударишься, худого слова не вылетит).
Вто первое воскресенье, после исповеди, вечером, у меня было такое – «от лица начало бежать» и из глаз как бы истечения, так охота было «об воздух потереться». Думаю это было блаженство. Я не знаю, как это еще описать словами.
Все.
Думаю это кому-нибудь поможет.
Спаси вас всех, Господи.
От покупки книги Закон Божий до исповеди у меня прошло 4 месяца. За это время приобрел Библию и другую литературу, также интернет, в часности писание святых отцов.
Перед исповедью – неделя поста, два кусочка хлеба и вода, утром и вечером.
Начиная с понедельника я начал гореть как свечка, не как восковая свеча, а такая, что если баню затопить, чтоб пламя из трубы было видно. Вот такая свеча!
До воскресенья еще неделя, а тут уже такое началось. Думал только о грехах. Все записывал подробно, и помыслы тоже. О, эта была мука. Сердце бьется весь день как сумашедшее, тело горит огнем.
Любой грех, любой помысел, который у меня вызывал стыд, все, все записывал.
Молил ангела хранителя, чтоб он мне дал знать о моих забытых грехах.
О чудо!
Меня ждала прогулка в мое прошлое, но исключительно по моим грехам.
От меня требовалось, осмыслить, что я сделал и записать, не струхнуть, не устыдится.
Где-то в середине недели, как то шел по дороге, меня тревожила одна мысль, я начал как-то злится на человека, и тут же сам в себе говорю, нет - он хороший. Только успокоюсь, секунд пять, десять проходит, опять тоже самое. Дошло до того я чуть не подпрыгивал от злости! Один раз даже зубами скрежетнул!
Ну, думаю: подождите у меня, до воскресенья!!!!!
Среда и четверг прошли немного по тише, но сердце как с самого утра начинает биться, как-будуто десять кружек чаю выпил.
Суббота.
Сходил на литургию.
На литургии стою, а сам думаю ведь завтра на исповедь!
В субботу долго не мог уснуть, проспал часа три, пол пятого утра уже проснулся.
Весь горю огнем и все. Сердце бьется так, как-будто я бегу.
Единственная мысль спасала, что уже в обед дома буду, и это уже будет после исповеди.
Вошел в храм, его только открыли и начали читать молитвы. Сердце чечетку начало отбивать, у меня в ушах свист появился!
Я думал, что там какая-то кабинка будет, что люди заходят туда, на священника не смотрят, и в слух говорят грехи.
Щаз!!!
Пришел батюшка, отошел немного в сторону, и очередь в трех шагах стала около него!
И это вот так!
Думал я.
Я встал где-то седьмым или восьмым, точно не помню, от такого волнения слюни во рту вообще высохли.
Гляжу, а там люди эти свои «листочки с подвигами» так священнику молча дают, читать.
Нет, думаю у меня так не будет, грехи мои, значит ты и ЧИТАЙ!
А когда в очереди стоял, чтоб хоть как-то голову занять, говорил сам в себе «Господи Иисусе Христе да будет воля твоя» и все.
Думал тихо буду читать чтоб другие не слышали, но от волнения тихо как-то не получилось. Да мне уже все равно было, пусть слышат.
Собственно – исповедь.
Взял благословение у батюшки на причащение.
У чаши, когда причащался, как бы огненные мурашки бегали по телу.
Домой приехал.
Новый человек!!!
Потом, еще три большие исповеди, с тремя листками на протяжении, где-то четырех месяцев.
Но, есть одно но, с чем я столкнулся. У меня осталась любовь, стремление жить во греху.
О ужас!
А как удержаться?
За что схватится?
Скалолаз за веревки держится, ветер дует – можно за землю держаться, а здесь за что?
Только молитва. Нет больше ничего, только молитва.
Эта самая лучшая «Господи Иисусе Христе Сыне Божий помилуй мя грешного»!
Молитва сия как, огненный меч херувимский обращающийся!
(Обращающийся меч – это если его со злым у мыслом хватать, то всегда будешь за лезвие огненное хвататься, а если с добрыми намерениями, для защиты, то за рукоять будите браться.)
А сейчас вытаскиваю из себя все помыслы.
Труднее всего пол года после исповеди, ведь нужно было убить любовь ко греху.
И о самом главном – это слезы и скорби, которые всему этому предшествовали и сопровождали.
Это не в том смысле, смысле пустить скупую слезу или плакать, а рыдать именно рыдать.
Может это будет, читать какой-нибудь «серьезный» никогда не плачущий мужчина или «сильно серьезная» женщина. И будите говорить в себе: ой да он такая сопля, взрослый и плачет.
Скажу Вам: мне вас жаль!
Теперь я «взятый от земли, как Енох», земля, плоть, теперь не так властна надо мною, как было раньше.
Все, все отступило, похоть, нечистота, бранные слова (даже когда ударишься, худого слова не вылетит).
Вто первое воскресенье, после исповеди, вечером, у меня было такое – «от лица начало бежать» и из глаз как бы истечения, так охота было «об воздух потереться». Думаю это было блаженство. Я не знаю, как это еще описать словами.
Все.
Думаю это кому-нибудь поможет.
Спаси вас всех, Господи.
