Святая Нонна, мать святителя Григория Богослова († 25 января 389 г.), была дочерью христиан Фильтата и Горгонии, тетки святителя Амфилохия, епископа Иконийского (память 23 ноября). Родители воспитали ее в христианском благочестии. Святая Нонна состояла в браке с Григорием Арианзским, богатым владельцем земель в Арианзинском и Назианзинском округах. Брак был выгодный по земным расчетам, но тяжелый для благочестивой души Нонны. Григорий Арианзский был язычник, последователь секты верховников (ипсистариев), чтил верховного бога и соблюдал некоторые иудейские обряды; одновременно он поклонялся огню. Благочестивая Нонна много молилась, чтобы обратить супруга к святой истине. Сын святой Нонны святитель Григорий Богослов так писал об этом: "Не могла она переносить этого спокойно, чтобы одной половиной быть в соединении с Богом, а другой частью самой себя – оставаться в отчуждении от Бога. Напротив того, она желала, чтобы к союзу плотскому присоединился и союз духовный. А потому день и ночь припадала к Богу, в посте и со многими слезами просила у Него даровать спасение мужу". По молитвам святой Нонны Григорию было во сне видение. "Отцу моему представилось, – писал святитель Григорий, – будто бы он (чего никогда прежде не делал, хотя и много раз просила и умоляла о том жена) поет следующий стих Давида: возвеселихся о рекших мне: в дом Господень пойдем (Пс.71,1). И пение небывалое, и вместе с песнею является желание! Когда услышала об этом та, которой исполнялось желание, то, пользуясь временем, объясняет видение в самую добрую сторону, в чем была совершенно права". Григорий пришел на Первый Вселенский Собор в Никею, где открыл свое обращение к Богу. Он был посвящен в сан пресвитера, а затем епископа Назианзинского и всецело посвятил себя Церкви. Одновременно с его хиротонией во епископа его супруга святая Нонна была посвящена в диакониссы. С такой же ревностью, как она воспитывала детей, святая Нонна стала заниматься благотворительностью.
"Она знала, – говорит святитель Григорий Богослов, – одно истинное благородство – быть благочестивою и знать, откуда мы произошли и куда пойдем; одно надежное и неотъемлемое богатство – тратить свое имущество для Бога и для нищих, особенно же для обедневших родственников.
Если одни из жен отличаются бережливостью, а другие благочестием, ибо трудно совмещать оба качества, то она превосходила всех тем и другим, и в каждом достигла верха совершенства, и оба умела соединить в одной себе. Одно не терпело у ней ущерба от другого, но одно другим взаимно поддерживалось. Укрылось ли от нее какое время и место молитвы? Об этом у нее ежедневно была самая первая мысль. Лучше же сказать, кто, приступая к молитве, имел столько упования получить просимое? Но и всего удивительнее то, что она, хотя и сильно поражалась горестями, даже чужими, однако же никогда не предавалась плотскому плачу до того, чтобы скорбный глас исторгся прежде благодарения, или слеза упала на вежды, таинственно запечатленные, или при наступлении светлого праздника оставалась на ней печальная одежда, хотя ее постигали неоднократно многие скорби. Ибо душе боголюбивой свойственно подчинять Божественному все человеческое. Умолчу о делах еще более сокровенных, которым свидетель один Бог и о которых знали разве верные рабыни, бывшие в том ее поверенными".
Последние годы доставили святой Нонне много печали. В 368 году умер ее младший сын Кесарий, молодой человек, подававший блистательные надежды; в следующем году умерла дочь. Мужественная старица переносила эти потери с покорностью воле Божией.
В 370 году епископ Григорий, тогда уже глубокий старец, участвовал в посвящении святого Василия Великого во епископа Кесарийского. Святая Нонна, которая немногим была моложе своего мужа, также готова была перейти в другую жизнь, но молитвами любящего сына на время удержана была на земле. "Мать моя, – писал ее сын, – всегда была крепка и мужественна, во всю жизнь не чувствовала недугов; но ее постигает болезнь. Из многих страданий, чтобы не умножать слова, наименую самое тяжкое – отвращение от пищи, продолжавшееся многие дни и не излечиваемое никаким лекарством. Как же питает ее Бог? Не манну ниспосылает, как древле Израилю; не камень разверзает, чтобы источить воду жаждущим людям; не чрез вранов питает, как Илию; не чрез восхищаемого пророка насыщает, как некогда Даниила, томимого гладом в рове. Но каким же образом? Ей представилось, будто бы я, особенно ею любимый (она и во сне не предпочитала мне никого другого), являюсь к ней вдруг ночью с корзиной с самыми белыми хлебами, потом, произнеся над ними молитву и запечатлев их крестным знамением, по введенному у нас обыкновению, подаю ей вкусить и тем восстановляю и подкрепляю ее силы. И это ночное видение было для нее чем-то действительно существенным, ибо с этого времени пришла она в себя и стала не безнадежна. А случившееся с нею обнаружилось ясным и очевидным образом. Когда при наступлении дня взошел я к ней рано утром, с первого раза увидел ее в лучшем прежнего положении; потом стал, по обыкновению, спрашивать: как провела ночь и что ей нужно? Она нимало не медля и речисто сказала: "Сам ты, любезный сын, напитал меня и потом спрашиваешь о моем здоровье. Ты весьма добр и сострадателен!" В то же время служанки показывали мне знаками, чтобы я не противоречил, но принял слова ее равнодушно и открытием истины не приводил ее в уныние".
В начале 374 года почил столетний старец епископ. Святая Нонна, почти не выходившая после того из храма, вскоре после его смерти скончалась на молитве в храме 5 августа 374 года.
