Священномученик Иоа́нн Прудентов, пресвитер

Святой новомученик отец Иоанн Прудентов родился в 1868 году в селе Большие Дорки Вязниковского уезда и происходил из древнего священнического рода, восходящего своими корнями ко времени правления Царя Алексея Михайловича Романова. Его прадед, дед, отец и сам он окончили Владимирскую семинарию и Академию. В семинарии была дана им и фамилия — Прудентов (от лат. разумный).

Прадед — о. Павел Прудентов был преподавателем Владимирской Духовной семинарии. Во время пожара 1855 года, он духовник Успенского женского монастыря, «поспешил в монастырь, чтобы вынести из загоревшейся церкви мощи св. Авраамия, что и успел сделать с большою для себя опасностию... В это самое время его собственный дом со всем имуществом сгорел». Отец Павел — местночтимый Владимирский святой.

Святой новомученик о. Иоанн воистину был добрый пастырь, всего себя отдававший Церкви и своё сердце, преисполненное Христовой любви к людям и, особенно, к детям. При храме в с. Дорки, где он служил, была школа, в которой батюшка сам преподавал большинство предметов. Он построил в 1902 году квартиру для учителя и общежитие для учеников из дальних деревень.

Когда в 1918 году школу закрыли, о. Иоанн продолжал учить детей на дому. Часто ходил к детям за несколько километров в деревни Плешково и Киверниково. Но вскоре уроки эти запретили власти.

Будучи музыкально одарён, о. Иоанн сам обучал детей церковному пению. Вместе с родным братом Василием создал в селе детский хор. Этот хор в Больших Дорках считался лучшим в Вязниковском уезде.

У о. Иоанна было восемь детей, которых он безмерно любил, но воспитывал строго. Нынешние старожилы, бывшие тогда детьми пяти-десяти лет, хорошо помнят о.Иоанна, называя его не иначе как «добрый батюшка».

В доме Прудентовых часто собирались сельчане. В праздники не нужно было особого приглашения — дом священника был открыт для всех. В своём доме или в школе о. Иоанн устраивал Рождественскую ёлку, где собиралось всё село. Дети пели песни, читали стихи. Каждое воскресение о. Иоанн собирал всё взрослое население села для «Воскресных бесед», где рассказывал и объяснял односельчанам все события, произошедшие в России за неделю.

При церкви была собрана значительная по сельским масштабам библиотека для детей и взрослых.

Известен случай, послуживший поводом к переписке батюшки с о.Иоанном Кронштадтским. Дорковский помещик Оболдуев устроил в селе «питейное заведение», которое приносило ему большой доход. Крестьяне не устояли, потянулись в кабак.

Батюшка ходил по деревням с проповедью, убеждая сельские общины вынести решение о закрытии кабака. Отец Иоанн обличал помещика перед уездными и губернскими властями, но Оболдуев имел «свою руку» при владимирском губернаторе. Тогда батюшка написал письмо с просьбой о молитвенной помощи св. праведному о. Иоанну Кронштадскому и вскоре получил от него утешительное письмо и резолюцию о содействии от председателя Совета министров С.Ю.Витте. Письмо Кронштадского пастыря хранилось в семье как святыня. Все советские годы оно висело в красном углу под иконами и пропало во время ограбления вместе с большей частью икон в 1978 году.

Священническое служение, пастырскую и преподавательскую деятельность о. Иоанну приходилось совмещать с тяжёлым крестьянским трудом. Вся хозяйственная работа лежала на его плечах. Несмотря на все трудности, во время гражданской войны о. Иоанн отдал одну из двух своих лошадей на нужды фронта. Лошадь у сельского священника брать не хотели, понимая, какая это потеря для крестьянского хозяйства. Однако он настоял на своём, оставив лошадь, ушёл со словами: «Нет, нет, возьмите, она вам нужнее...»

Духовная дружба связывала о. Иоанна Прудентова со священо-мучениками о. Павлом Светозаровым и о. Иоанном Рождественским, принявшими мученическую кончину в 1922 году. Сохранился молитвослов, подаренный о. Иоанну отцом Павлом Светозаровым с дарственной надписью: «Для молитвенного назидания». Этот молитвослов был с батюшкой и в ссылке. Частыми гостями в доме Прудентовых были о. Василий Капацинский из-под Палеха, о. Михаил Аретинский, настоятель Преображенского храма в с. Пустошь, о. Василий Альбицкий, священник Троицкого храма с. Семёново-Высоково, о. Николай Смирнов (брат Клавдии Порфирьевны), священник Преображенского храма с.М.Дорки, иерей Константин, священник с. Афанасьевское. Все они были арестованы и отправлены в ссылку за исповедание своей веры и приняли мученическую кончину.

Летом 1920 года в соседнем селе Пустошь произошло событие, косвенно послужившее поводом к первому аресту о. Иоанна.

В это время большевики проводили так называемую «продразвёрстку», в действительности — насильственно отнимали большую часть урожая у крестьян, которые и без того с трудом могли прокормить свои многочисленные семьи. Сказать, что в народе росло недовольство, значит, не сказать ничего, — крестьяне были измучены и озлоблены.

В жаркий июльский день 1920 года два большевика-агитатора ехали на велосипедах из Палеха в Шую. В соседнем с Дорками селе Пустошь они остановились, чтобы напиться воды из колодца. Было время сенокоса, с поля возвращались женщины с граблями и вилами, и большевики начали с ними разговор о достоинствах Советской власти. Убедить пустошенских крестьянок большевикам не удалось — спор скоро перешёл в брань, кончившуюся тем, что одного большевика разъярённые женщины вилами забили до смерти. Ударили в набат.

Из соседних сёл сбежались крестьяне, вооружённые сельскохозяйственными орудиями. Сын батюшки Александр, услышав зов колокола, тоже пошёл в Пустошь. Стал уговаривать народ не убивать второго большевика, а отпустить его с миром. Его послушали, большевика отпустили. Тот без оглядки умчал на своём велосипеде в Шую, но вскоре вернулся... с карательным отрядом. Красноармейцы расстреляли несколько безоружных людей, случайно встретившихся им на дороге и рапортовали о подавлении контрреволюционного мятежа в с. Пустошь.

Студенческую фуражку и пенсне Александра большевик хорошо запомнил; выяснили к тому же, что он — сын священника. Переодевшись и сняв фуражку, Александр ушёл в с.Южа, к своему знакомому. К вечеру к дому о. Иоанна нагрянули верховые, допрашивали. Обыскав дом и окрестности, они уехали ни с чем. А Александр, прожив в Юже несколько дней, благополучно вернулся домой. Но оставаться в отеческом доме было уже небезопасно, и он поехал в Москву.

Этот случай, как и следовало ожидать, не остался для отца Иоанна без последствий. В 1930 году его пытались обвинить в участии в контрреволюционном мятеже в с. Пустошь, подстрекательстве и антисоветской агитации. Обвиняли в том, что это он ударил в набат.

20 октября 1930 года о. Иоанн был арестован. Из документов, хранящихся в архиве УФСБ г. Иваново видно, что виновным в организации контрреволюционного мятежа отец Иоанн себя не признал, но комиссия посчитала крайне опасным его влияние на население. В обвинительном заключении есть ссылки на высказывания о. Иоанна и обвинителей: «В 1921 г. в момент изъятия церковных ценностей выступал в церкви перед верующими с призывом не отдавать советской власти ценности», «в церковной сторожке, где каждый праздник между обеднями собиралось много верующих, каждый раз он заводил разговоры о тяжёлой жизни крестьян в настоящее время, говорил, что советская власть развращает народ, а главное, юношество, и призывал верующих не слушать безбожников».

25 декабря 1930 года «тройка» Шуйского ОГПУ вынесла постановление: «Прудентова Ивана Александровича по статье 58/10 выслать в северный край на 3 года...» Ссылку о. Иоанн отбывал в Сибири, в селе Коломино Томского округа Кривошеинского района.

Рассказывали, что отца Иоанна там уговаривали отказаться от сана священника, обещая в этом случае вернуть домой. Отец Иоанн ответил безбожникам: «Служу Богу моему дондеже есмь!»

Вернулся домой о. Иоанн осенью 1933 года. Ему шёл седьмой десяток, здоровье было полностью расстроено в ссылке. Средств к существованию — никаких. Ещё в 1929 году местный «Совет бедноты» вынес постановление о закрытии храмов и прекращении служб. Из священнического дома вынесли практически всё, хозяйственные постройки разобрали. Но местные власти не оставляли «бывшего служителя культа». Одно за другим посылали извещения о выполнении обязательств по поставке мяса и с/х продуктов государству. Двум старикам-инвалидам, всё хозяйство которых состояло из двух грядок в огороде и одной козы, предлагалось: «...в обязательном порядке выполнить твёрдое задание по заготовкам с 19 декабря 1934 года в трёхдневный срок: рожь — 192 кг, овёс — 320 кг, картофелъ — 1000 кг, сена — 40 пуд, шерсти — 2 кг. Кроме того, ежегодно мяса должно быть поставлено государству — 45 кг и 23 рубля — денежный налог».

За недовыполнение «твёрдых заданий» в указанный срок власти грозили новым судом. На все прошения отца Иоанна отвечали крайне цинично. Унижения и издевательства, хождения по инстанциям продолжались вплоть до ареста в 1937 году.

Снова допросы, обвинения в контрреволюционной агитации против колхозного строительства. На вопрос: «В предъявленном вам обвинении виновным признаёте себя?» Он ответил: «Не признаю!» «Признаете ли Вы, что вели контрреволюционные разговоры среди населения? Отвечайте!» Он, якобы, ответил, что признаёт, что говорил: «Построенные колхозы путём насилия над крестьянами привели к разорению, обнищанию колхозников; а колхозники, работая до упадка сил, хлеб весь сдают государству, а сами сидят голодные, разутые и раздетые, за своим же хлебом ходят в кооперацию и простаивают часами, не всегда его получая». Говорил: «Советская власть чинит гонения на религию, но религия существовала, существует и будет существовать; если советское правительство старается прикрыть храмы, накладывает непосильные налоги на нас, мы все вместе должны бороться до конца своей жизни и разъяснять людям, что без религии не будет житья не только служителям культа, но и всем трудящимся». На основании этих сфабрикованных протоколов «тройка» УНКВД Ивановской области 22 сентября вынесла приговор: Прудентова И. А. — расстрелять. По словам сотрудников УФСБ приговор был приведен в исполнение на пустыре деревни Балино близ города Иваново (ныне кладбище «Балино») 25 сентября 1937 года в 23:00.

В секретном деле о расстреле хранится последняя фотография о. Иоанна, сделанная в УНКВД Ивановской области. Всего за несколько часов до восшествия на свою голгофу, смотрит на нас убелённый сединами святой старец, мученик и исповедник, уже готовый «разрешитися и со Христом быти». Всю свою жизнь отдал служению Богу и людям святой священномученик Иоанн.

Источник: russdom.ru