Толкования на Псалтирь 115:4

Ст. 3-4 Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми? Чашу спасения прииму и имя Господне призову

Прийдя в чувство от осознания [бесчисленного] множества даров Божиих, [таких как:] что Он привел нас из небытия в бытие, что, создав из земли, почтил разумом, в котором и можем мы носить образ небесного (1Кор. 15:49); затем, что, заботясь о Домостроительстве [Спасения] всего человеческого рода, Господь Самого Себя дал в искупление за всех нас, [однако также] вопрошает и ищет во всех принадлежащих Ему, не найдет ли Он что-нибудь достойное сего дара Господня. Что воздам Господеви? Ни жертвы, ни законного служения [ветхозаветного] богопочитания, но саму свою жизнь, и поэтому говорит: чашу спасения прииму — то есть страдание в борьбе за благочестие, в противостоянии греху даже до смерти, я думаю, что это и есть чаша. Об этом и Сам Спаситель учил в Евангелии: Отче, если возможно, да минует Меня чаша сия (Мф. 26:39).

А ученикам говорил так: Можете ли пить чашу, которую Я буду пить? (Мф. 20:22), имея в виду ту смерть, которую Он принял за спасение мира. Посему и говорит: чашу спасения прииму, то есть сказуя: «Жаждя, Я гряду к совершению свидетельства, к успокоению души и тела, принимая мучение не за наслаждение, но в борьбе за благочестие». Себя же, говорит, приношу в жертву и приношение Господу, поскольку все полагаю меньшим достоинства Благоделавшего [мне]. И эти возвещения с готовностью имею от свидетеля воздать всему народу.

Чашу спасения прииму, и имя Господне призову

Те, которые принимают эти слова в переносном смысле, утверждают, что здесь говорится об общении в таинствах. Но мы, держась исторического их зна­чения, полагаем, что здесь говорится о возлияниях, жертвоприношениях и благодарственных песнопениях. В ветхом завете были различные жертвы; так была жертва хваления, о грехах, всесожжения, о спасении, жертвы мира и многие другие. Таким образом, смысл слов его следующий: я не имею ничего до­стойного принести, но что имею, то и приношу; я принесу Богу жертву благодарности, и буду воспоминать о дарованном от Него мне спасении.

Чашу спасения прииму, и имя Господне призову

Посему надлежит безтрепетно принять за Него и смерть, и сим воздать за многоразличныя благодеяния. Ибо «чашею спасения» Пророк нарек смерть за благочестие. Так именует ее Господь; ибо говорить: «Отче, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия» (Мф.26:39). И чете Апостолов, просивших общения во царствии, сказал так: «можета ли пити чашу, юже Аз имам пити» (Мф.20:22)? Посему и здесь, как говорит Пророк, мужественные и доблестные подвижники благочестия сами себе советуют сделать тоже. Исполняют же сие обещание пред очами единоплеменников, чтобы и их поощрить к подобной ревности. Потом Пророк показывает плод такой смерти.

Чашу спасения прииму, и имя Господне призову

Не найдя же ничего иного принести Богу, как только признание приятых от Него прежде милостей и просьбу о будущих (милостях), он прибавляет к прежним словам, говоря так: «Чашу спасения прииму, и имя Господне призову»: но ведь это не есть воздаяние, поскольку он скорее принимает и просит, чтобы ему было дано, нежели сам воздает: потому что, приявший от царя дар и павший ниц, а затем просящий и иного дара, этим не приносит воздаяние царю за принятый от него дар. «Чашей спасения» же он называет благодарственное возлияние Богу за свое спасение. Но, будучи Пророком и вещая в Духе и предвидя будущее и близкий к тому, что свойственно – благодати, и, как по вере наш праотец, относя к самому себе то, что принадлежит нам, «Чашу, – говорит он, – спасения прииму, и имя Господне призову»: предъявляя наше божественное причащение и общение таинственной Чаши и, согласно сему, дерзновение к Богу и, по причине сего, спасение. Если же за оказанные нам благодеяния Божии у нас нет иного воздаяния, как только снова молить Бога, то, когда, мы согрешаем по отношению к Нему и делаем себя виновными перед Ним, чем возместить нам это? – Конечно, нет ничего. Потому что если бы мы что-нибудь и сделали хорошее, то и до того, как согрешили, мы должны были делать добро, и тогда (после того, как согрешили перед Богом) у нас не остается, что довлело бы для воздаяния долга. Так что и для излечения в нас грехов ничего иного у нас не остается, как только славить Его несравненное долготерпение и призывать Его божественные щедроты.

Чашу спасения прииму и имя Господне призову.

Златоуста: Итак, он говорит следующее: у меня нет ничего приличного, что бы я мог принести. Но что имею, то приношу—жертву благодарения Богу и воспою Его за спасение. Василия: У нас не может быть другого воздаяния за полученные от Господа блага, кроме понесения за Него смерти и подражания Владыке. Эта смерть свойственна и тем, которые весьма дороги у Бога; так страдание в подвигах за благочестие и сопротивление греху до смерти назвал чашею. Итак, чашу спасения приму, т. е. с жаждою пойду на скончание посредством мученичества, как имеющий испить питие бессмертной жизни, как почитающий причиняемые мне за подвиги благочестия мучения покоем души и тела, а не болезнями. И Феодорит: Также чашею спасения называет смерть за благочестие. Сию то чашу и здесь заставляют себя испить мужественные и доблестные подвижники благочестия. А Афанасий чашею спасения называет приобщение таин. Подобно сему говорит и Златоуст. Марк Ефесский недоумевает, почему стих сей Давида, т. е. чашу спасения приму и имя Господне призову, поется за причастный в праздники Богородицы. Потом разрешая недоумение, говорит: это прилично и всем дням и особенно—причащению; но поется собственно в честь Богородицы не по причине первого полустишия, т. е. слов: чашу спасения приму, которое есть, как выше сказано, общее всем дням, а по причине второго, содержащего слова: и имя Господне призову: это пророчество, относящееся к Богородице я на ней сбывающееся (как и следующее: помяну имя Твое во всяком роди и роде, что поют пред (богородичным) Евангелием, в втором находится молитва, или призывание Богородицы). Ибо тогда она призвала имя Господне, когда сказала: величит душа моя Господа и возрадовался дух мой о Боге Спасителе моем; ибо отныне блаженною нарекут меня все племена, что сотворил мне величие Сильный; и свято имя Его. Не погрешит и тот, кто примет чашу сию за божественную благодать Духа, так как она производит веселие и исступление, как и у Давида сказано: чаша Твоя упоевает меня, как державнейшая, которою насытившись, или лучше, будучи исполнена, Богородица произнесла таковую песнь. (В изъяснении церковного последования, напечатанном вместе с Симеоном Фессалонитским).

Поскольку Давид не нашел прежде достойного воздаяния, которое мог бы принести Богу, то посему здесь говорит, что он возьмет чашу спасения, каковою называет мученическую смерть за Христа, по разумению Василия. Так и Христос в святом Евангелии назвал смерть сию чашею, сказав сынам Зеведеевым Иакову и Иоанну: можете ли испить чашу, которую Я буду пить (Матф. 20,22)? Давид назвал оную спасительною потому, что смерть за Христа спасает и оживотворяет умирающих (за Него) гораздо более. Итак, он говорит, что я за Христа умру, имея жажду к смерти за Него, Который удостоил меня столь многих и великих благодеяний, как Единородный Сын Божий. И имя Христово призову, чтобы Он даровал мне благодать умереть за Него. Итак, божественный Давид, сколько то зависело с его стороны и от его произволения, умер из любви ко Христу.

Чашу спасения прииму и имя Господне призову:

Что я могу воздать Тебе за твои благодеяния? Буду возносить Тебе возлияния и исполнять свои обеты

«Чаша спасения» - благодарственная чаша, которую евреи выпивали на пасхальной вечери (тогда пили три чаши: чашу горечи, чашу веселья и чашу благословения). Здесь разумеется не пасхальная чаша благословения, т. е. не отнесение воздаяния благодарения Господу до праздника Пасхи, а назначение особой благодарственной чаши сейчас, наподобие той, какая выпивалась на Пасху.

Чашу спасения прииму и имя Господне призову

Прежде всего должен радостно принять дарованное мне спасение (чашу спасения прииму) и прославлять за это Бога; потом данные мною в нужде обеты верно исполнить публично, пред всем народом. Чашу спасения – образная речь, смысл которой следующий: в радостном воодушевлении (поднятие чаши) я представлю пред глаза свои дарованное мне Богом спасение, буду размышлять о нем и благодарить за это Бога. Имеющий пред собою чашу дорогого вина берет ее, радостно держит, поднявши вверх, и с веселым чувством рассматривает его. Едва ли здесь можно разуметь чашу с вином при торжестве после принесения благодарственной жертвы, сомнительно даже, пили ли вино при этом; ср., впрочем, 1Цар. 1:9, 13. Древние разумели чашу страданий, которую, если она должна быть подана, нужно принимать радостно. Молитвы – обетные жертвы. Руководственное пособие к пониманию Псалтири.

Ст. 3–6 Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми? Чашу спасения прииму и имя Господне призову, молитвы моя Господеви воздам пред всеми людьми Его. Честна пред Господем смерть преподобных Его

Преисполненный чувством великой благодарности за все те благодеяния, какие получал многократно от Бога, пророк как бы находится в затруднении, как и чем он (доведший себя до сознания ничтожества) мог бы достойно возблагодарить Господа, и выражает это затруднение свое таким словами: Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми?

Признавая себя бессильным к достодолжному благодарению Господа, он употребляет последнее средство, прославляет милость Божию какими только может хвалами и на поставленный самому себе вопрос отвечает: чашу спасения прииму, и имя Господне призову. Под именем чаши некоторые разумеют здесь жертвоприношение, какое употреблялось в подобных случаях в Ветхом Завете. Но св. отцы: Василий Великий, Иоанн Златоуст и многие другие, – согласно толкуют это изречение пророка о чаше терпения и страдания, в каковом смысле и Сам Господь Иисус Христос в Евангелии говорит: «Можета ли пити чашу, юже Аз имам пити» (Мф. 20:22); а также и в Евангелии Иоанна (Ин. 18:11), обращаясь к Петру, говорит: «Вложи меч в ножны, неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» И не только в Новом Завете, но и у древних пророков везде чаша принимается за горькое питие скорбей, как, например, у пророка Исайи (Ис. 51:17), у Иеремии (Иер. 25:15, 17 и др.) и в псалме (Пс. 74:9). Таким образом, пророк, не имея ничего лучшего, что мог бы принести в дар Господу Богу за столь многие и великие благодеяния, ему оказанные, говорит: чашу спасения прииму, т.е. испию с удовольствием чашу Господню, как бы ни была она горька, и готов претерпеть всякие скорби, беды и напасти, хотя бы и самую смерть, если Господу угодно, будучи вполне уверен, что чаша сия, хотя и горька, но спасительна. И принимая ее, я не на свои силы уповаю, но имя Господне призову, опять крепко веруя, что с помощью Божией всё могу. А вместе с призванием имени Господня, я, говорит, воздам молитвы, или, что то же, «обеты мои Господу пред всем народом Его» (пер. с евр.), то есть за милости Божии и великие Его благодеяния мне я готов принести жертву хвалы и исповедания не в темном каком-либо и потайном месте, но в храме, при всенародном собрании, в присутствии даже самих врагов, хотя бы за это угрожала мне смерть. Ибо я опять уверен, что смерть людей, пострадавших за исповедание имени Господа, есть честна и драгоценна. «Дорога в очах Господних смерть святых (преподобных) Его".