Толкования на Евангелие от Иоанна 9:21

Ст. 18-21 Не яша убо веры Иудее о нем, яко слеп бе и прозре, дондеже возгласиша родителя того прозревшаго и вопросиша я, глаголюще: сей ли есть сын ваю, егоже вы глаголете, яко слеп родися; како убо ныне видит; Отвещаста (же) им родителя его и реста: вемы, яко сей есть сын наю и яко слеп родися: како же ныне видит, не вемы, или кто отверзе ему очи, мы не вемы: сам возраст имать, самого вопросите, сам о себе да глаголет

Не яша убо веры Иудее о нем, яко слеп бе и прозре, дондеже возгласиша родителя того (ст. 18). Смотри, сколько употребляют способов, чтобы затмить и уничтожить чудо. Но таково свойство истины, что от того, чем люди думают подорвать ее, она становится сильнее, и просиявает чрез то, чем хотят затмить. Если бы этого не было, – чудо могло бы, пожалуй, остаться в подозрении у многих; теперь же они действуют так, как будто старались открыть истину; и не иначе они стали бы поступать и в том случае, если бы всячески заботились о Христе. Между тем они старались унизить Его уже тем самым, что говорили: како отверзе очи твои? – то есть не волшебством ли каким? И при другом случае, не имея ничего возразить, они старались оклеветать способ врачевания и говорили: Сей не изгонит бесы, токмо о веельзевуле (Мф. 12, 24); и теперь опять, не зная, что сказать, обращаются к времени и говорят, что Он нарушает субботу и что Он грешник. Но ведь Он со всею строгостию спрашивал вас, своих завистников, всегда готовых порицать Его дела: кто от вас обличает Мя о гресе? (8, 46). И никто не отвечал и не сказал: Ты богохульствуешь, называя Себя безгрешным. А если бы они могли что сказать, – никак не умолчали бы. В самом деле, люди, которые бросали в Него камнями и сказали, что Он не от Бога, когда услышали, что Он был прежде Авраама, люди, которые, будучи сами человекоубийцами, хвалились, что они от Бога, а о Том, Кто совершает такие знамения, когда Он исцелил в субботу, говорили, что Он не от Бога, потому что не хранит субботы, – эти люди, если бы имели против Него хотя тень обвинения, не преминули бы воспользоваться и тем. Если же теперь и называют Его грешником за то, что Он по видимому нарушил субботу, то и это обвинение оказалось напрасным, так как сами же товарищи их признали его неосновательным и ничтожным. Встречая, таким образом, отвсюду препятствия, они обращаются к новому средству, еще более бесстыдному и наглому. К какому же именно? Не яша веры, говорит (евангелист), яко слеп бе и прозре. Как же обвиняли Его в том, что не соблюдает субботы? Не очевидно ли, что веровали? И как вы не верите многочисленному народу – соседям, видевшим его? Но, как я сказал, ложь всегда изобличает сама себя тем, чем думает повредить истине, а истину обнаруживает яснее. Это же случилось и теперь. Чтобы не сказал кто-нибудь, что соседи и видевшие его не сказали ничего решительного, но говорили о подобном лице, вот они выставляют на средину родителей и чрез то невольно подтверждают действительность события, потому что родители лучше всех знали своего сына. Не будучи в состоянии устрашить слепого и видя, что он с полным дерзновением проповедует о Благодетеле, они надеялись повредить чуду чрез родителей. И заметь их злостный вопрос. Что они говорят? Поставив их на средину с тем, чтобы привести в замешательство, они с великим жаром и гневом спрашивают: сей ли есть сын ваш? И не сказали: который был прежде слепым, но – как? Егоже вы глаголете, яко слеп родися (ст. 19), – как будто они злонамеренно выдумали это из приверженности к Христу. О, беззаконные и пребеззаконные! Какой отец решится солгать так о своем сыне? А они почти так говорят: которого вы выдали за слепого, и не только (выдали), но и повсюду распустили о том слух: како убо ныне видит? Какое безумие! Это ваша, говорят, хитрость и уловка. Таким образом, сказав: егоже вы, глаголете, и: како убо ныне видит? – теми и другими словами стараются расположить их к тому, чтобы они отреклись.

Из трех предположенных вопросов: сын ли он их, был ли слеп и как прозрел, родители отвечают только на два, а на третий не отвечают. Но и это послужило к утверждению истины, что на него отвечал не кто другой, а сам исцеленный, который в этом случае и есть достоверный свидетель. И возможно ли после того допустить, чтобы родители благоприятствовали, когда они из опасения иудеев умолчали нечто и из того, что знали? Что же они говорят? Вемы, яко сей есть сын наш и яко слеп родися. Како же ныне видит, или кто отверзе ему очи, не вемы. Сам возраст имать, сам о себе да глаголет (ст. 20–21). Так они отстранили себя, представив его достойным веры. Он не дитя, говорят, не малолетний, но может сам о себе свидетельствовать.

Ст. 20-21 Родители его сказали им в ответ: мы знаем, что это сын наш и что он родился слепым, а как теперь видит, не знаем, или кто отверз ему очи, мы не знаем. Сам в совершенных летах; самого спросите; пусть сам о себе скажет

«Отвещаста родителя его и реста: вемы, яко сей есть сын наю и яко слеп родися: како же ныне видит, не вемы, или кто отверзе ему очи, мы не вемы: самого вопросите, возраст имать сам о себе глаголати (возглаголет)». Признают как истинное и не подлежащее никакому сомнению, в чем они никоим образом не могли обмануться. Ведь знают, говорят они, своего собственного сына и не отрицают подлинности его рождения от них, но ясно утверждают, что родился он с пороком слепоты. Однако ж уклоняются рассказывать чудо, предоставляя громко говорить об этом самой природе дела и утверждая, что всего приличнее самому сыну их рассказать, каким образом он получил исцеление. Страх пред опасностью нередко побуждает уклоняться от долга. Поэтому, трепеща пред жестокостью фарисеев, они не последовали прекрасной заповеди «даже до смерти подвизаться за истину» (Сир. 4:32). Напротив, им естественно было некоторое другое состояние, именно: бедняк во всем боязлив и по своей бедности уклоняется от противодействия кому-либо, часто прибегает к невольному молчанию и вынужденному терпению – уже достаточно сокрушенный тяжестию бедности, он боится подвергаться каким-либо другим бедам. В подобном состоянии, надо думать, находились и родители слепца, хотя их речь и шла в полном соответствии с положением дела (и нимало не уклонялась от истины). В самом деле, каждый согласится с тем, что знать рожденного от них, без всякого сомнения, свойственно было, конечно, им, а не рожденному; знать же врача подобало, конечно, не родителям, а тому, кто испытал на себе благодать чуда. Таким образом, они ясно признают то, что знают, призываемые к этому и долгом. А что вернее мог рассказать тот (их сын) как имевший об этом более точное знание, об этом побуждают (фарисеев) спросить у него (сына). И не без Божественного внушения, как мне кажется, к своим словам они присоединили: «возраст имеет», ибо и этим дается некое обвинение нечестия фарисеев. Ведь если получивший зрение по времени и по возрасту имеет способность мыслить, то когда он говорит, что было чудо и как оно случилось с ним, говорит не по детскому уму, но по совершенно уже зрелому и способному подтверждать все, что желает. Таким образом, и отсюда со всею необходимостью приходится усматривать бесстыднейшее неверие фарисеев, ибо вот не верят ни соседям, ни самому слепцу, свидетельствующему это не по нежно-детскому уму и не по ребяческой склонности к обману, но имеющему возраст, способный понимать природу предметов.

Ст. 20-23 Родители его сказали им в ответ: мы знаем, что это сын наш и что он родился слепым; а как теперь видит, не знаем, или кто отверз ему очи, мы не знаем; сам в совершенных летах, самого спросите: пусть сам о себе скажет. Так отвечали родители его, потому что боялись Иудеев; ибо Иудеи сговорились уже, чтобы, кто признает Его за Христа, того отлучат от синагоги. Посему-то родители его и сказали: он в совершенных летах; самого спросите

Фарисеи родителям слепого предложили три вопроса: 1) сын ли это их? 2) слепым ли он родился? и 3) как он стал зрячим? На первые два вопроса они отвечают утвердительно, что это сын их и он был слеп, а о способе исцеления не отвечают за незнанием. Так случилось, без сомнения, для того, чтобы истина была признана тверже, чтобы ее засвидетельствовал сам получивший благодеяние и потому свидетель достовернейший, как и родители его говорят: сам в совершенных летах, он не дитя или недоросль, чтобы не понимал, как исцелился. Так отвечали родители его потому, что боялись фарисеев. Они были нетверды и малодушнее сына своего. А он становился неустрашимым свидетелем истины; он стал хорошо видеть и мысленными очами.

Ст. 18-23 Тогда Иудеи не поверили, что он был слеп и прозрел, доколе не призвали родителей сего прозревшего и спросили их: это ли сын ваш, о котором вы говорите, что родился слепым? как же он теперь видит? Родители его сказали им в ответ: мы знаем, что это сын наш и что он родился слепым, а как теперь видит, не знаем, или кто отверз ему очи, мы не знаем. Сам в совершенных летах; самого спросите; пусть сам о себе скажет. Так отвечали родители его, потому что боялись Иудеев; ибо Иудеи сговорились уже, чтобы, кто признает Его за Христа, того отлучать от синагоги. Посему -то родители его и сказали: он в совершенных летах; самого спросите

Когда иудеи получили от слепорожденного такой неожиданный и нежелательный ответ, им, в их сердитой немощи, не оставалось ничего иного, как только отрицать чудо и заявлять, будто они не верят, что этот человек вообще был слеп и прозрел. Тогда Иудеи не поверили, что он был слеп и прозрел. То есть они не могли не верить столь очевидной вещи, но притворились, что не верят, дабы не придать событию сему значения и дабы хоть сколько-нибудь умалить распространение славы Христа Чудотворца. А что они лишь лицемерно и расчетливо прикинулись, будто не верят, видно из того, что они призвали родителей прозревшего, чтобы спросить их. Однако и родителей его они позвали не с намерением разобраться в вопросе и докопаться до несомненной истины, а с надеждою, что те как-нибудь опровергнут чудо, или поставят его под сомнение, или умалят его значение. Но родители, хотя и весьма осторожно, потому что боялись старейшин иудейских, подтвердили, что это сын их и что он родился слепым. А как теперь видит, не знаем, или кто отверз ему очи, мы не знаем. Сам в совершенных летах; самого спросите; пусть сам о себе скажет. Еще одно разочарование для иудейских старейшин-богоборцев! Что теперь делать? Что может сделать ходящий во тьме подземной и не желающий выйти на солнце, если не перебежать из одного темного коридора в другой?

Отвещаста (же) им родителя его и реста: вемы, яко сей есть сын наю и яко слеп родися: како же ныне видит, не вемы, или кто отверзе ему очи, мы не вемы

Ст. 20-21: Так как им предложили три вопроса: их ли это сын, родился ли он слепым и каким образом он теперь видит, то на первые два они ответили утвердительно, а относительно того, каким образом он теперь видит, сказали, что они не знают, боясь иудеев, как это сейчас будет видно.

Ст. 19-23 и спросили их: это ли сын ваш, о котором вы говорите, что родился слепым? как же он теперь видит? Родители его сказали им в ответ: мы знаем, что это сын наш и что он родился слепым, а как теперь видит, не знаем, или кто отверз ему очи, мы не знаем. Сам в совершенных летах; самого спросите; пусть сам о себе скажет. Так отвечали родители его, потому что боялись Иудеев; ибо Иудеи сговорились уже, чтобы, кто признает Его за Христа, того отлучать от синагоги. Посему-то родители его и сказали: он в совершенных летах; самого спросите

На вопрос фарисеев, действительно ли, что бывший слепец их сын, родители слепца отвечают, что он действительно родной их сын и что он родился слепым. Kак совершилось его исцеление, они не знают, потому что не были при этом. Они ничего не говорят о Христе как виновнике исцеления их сына, потому что, по замечанию евангелиста, они боялись иудеев, т. е. членов синедриона (ср. Ин. 7:48), которые постановили верующих во Христа отлучать от синагоги или от израильского общества. Отлученный же лишался некоторых важных преимуществ, например, в его доме нельзя было совершать обрезания, плакать по умершим и, наконец, к нему никто, кроме жены или детей его, не мог приближаться ближе, чем на расстояние четырех локтей.