Толкования на Апостола Павла 1-е послание к коринфянам 5:13

Внешних же судит Бог. Итак, извергните развращенного из среды вас

Тех же, кои вне, Бог в день Свой будет судить и изымет зло из среды вашей в лице совершителя зол, который отлучается от среды вашей.

Ст. 9-13 Я писал вам в послании - не сообщаться с блудниками; впрочем не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего. Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе. Ибо что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог. Итак, извергните развращенного из среды вас

Когда (апостол) говорил: «вместо того, чтобы лучше плакать, дабы изъят был» такой, и: «очистите старую закваску», то (коринфяне) могли подумать, что надобно избегать всех блудников (так как если согрешивший сообщает свою заразу не согрешившим, то тем более должно удаляться согрешающих из внешних); если не должно щадить своего за тот вред, который происходит от него, то тем более – чужих); а допустив это, они должны были удаляться и блудников языческих. Так как это невозможно, и такое требование только более раздражило бы их, то апостол делает оговорку и говорит: «Я писал вам не сообщаться с блудниками; впрочем не вообще с блудниками мира сего». Слово: «вообще» употребляет в смысле оговорки. Чтобы они не подумали, что он не заповедует им этого, только как несовершенным, а что совершенные могут делать и это, он объясняет, что это невозможно, хотя бы они и желали; иначе надлежало бы искать другой вселенной. Потому и прибавляет: «ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира». Видишь ли, как он не хочет отягощать их, а всегда обращает внимание не только на возможность, но и на удобство заповедей? Как возможно, говорит, чтобы человек, имея дом и детей, исполняя общественные обязанности, будучи ремесленником или воином, при таком множестве язычников, всегда избегал блудников? Блудниками мира он называет блудников из язычников.

«Но я писал вам», если кто из братий будет таков, «с таким даже и не есть вместе». Здесь он намекает им на других, живущих порочно. Но как брат может быть идолослужителем? Так, как некогда самаряне, которые только в половину держались благочестия. С другой стороны он здесь предначинает речь об идоложертвенном, которую намерен был изложить после. «Или лихоимцем». Отвергает и таких людей; потому и говорит после: «для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? для чего бы вам лучше не терпеть лишения? Но вы сами обижаете и отнимаете» (1Кор.6:7–8). «Или пьяницею». И за это осуждает после, когда говорит: «иной бывает голоден, а иной упивается» (1Кор.11:21), и: «пища для чрева, и чрево для пищи» (1Кор.6:13). «Или злоречивым, или хищником». Таких людей он укорял прежде. Затем представляет причину, почему он не заповедует не сообщаться с такими людьми из язычников, доказывая, что это не только невозможно, но и излишне. «Ибо что мне судить и внешних?» (1Кор.5:12). Внутренними он называет христиан, а внешними – язычников, как говорит и в другом месте: «надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних» (1Тим.3:7); и в послании к Фессалоникийцам говорит то же: «не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его. Но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата» (2Сол.3:14–15). Впрочем там он не представляет причины. Почему? Потому, что там он хотел ободрить, а здесь не то; там не такой грех, какой здесь; там он обличает меньший грех – праздность, а здесь – блуд и другие тягчайшие грехи. Кто будет сообщаться с язычниками, тому он не запрещает есть с ними, по той же причине.

Так поступаем и мы: о детях и братьях имеем полное попечение, а о чужих заботимся не много. Но что же? Разве Павел не заботился о внешних? Заботился, но преподавал им заповеди уже тогда, когда они принимали проповедь и покорялись учению Христову; а пока они не обратились, дотоле излишне было бы говорить о заповедях Христовых тем, которые даже не знали Христа. «Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог» (1Кор.5:12–13). Чтобы из слов его: «что мне судить и внешних?», кто-нибудь не вывел заключения, что язычники останутся безнаказанными, он указывает им на другой суд – страшный. Говорит это, чтобы устрашить внешних и вместе утешить своих, и чтобы показать, что это временное наказание избавляет от вечного и бесконечного, как и в другом месте сказал: «будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром» (1Кор.11:32); и: «истреби зло из среды себя» (Втор.17:7).

Он заимствовал изречение из Ветхого завета, чтобы с одной стороны внушить, что и они сами получат величайшую пользу, освободившись как бы от опасной заразы, а с другой стороны показать, что это не нововведение, а еще древним законодателем заповедано отлучать таких людей. Впрочем там было строже, а здесь снисходительнее. При этом справедливо можно спросить, почему там законодатель позволял казнить грешника и побивать камнями, а здесь не так, но ведет его к покаянию? Почему там узаконено так, а здесь иначе? По двум причинам: во-первых, потому, что новозаветные призваны к большему подвигу, следовательно имеют нужду в большем снисхождении; во-вторых, и справедливее, потому, что облегчение в наказании скорее располагает их к покаянию и исправлению, а ветхозаветных оно привело бы к большему развращению. Если они, и видя наказание своих предшественников, оставались при тех же грехах, то тем более закосневали бы в таком состоянии, если бы иные из них не были наказываемы. Потому-то там прелюбодей и убийца немедленно предавались смерти, а здесь, если очистятся покаянием, избегают наказания. Впрочем, можно встречать и в Новом завете наказания более строгие, нежели в Ветхом. И в Ветхом более легкие, нежели в Новом, откуда видно, что эти заветы сродны и принадлежат одному и тому же законодателю. Там и здесь наказания иногда вдруг следуют за преступлением, иногда спустя долгое время, а нередко не бывает и этого, но Бог удовлетворяется одним покаянием. Так в Ветхом завете Давид, совершивший прелюбодеяние и убийство, спасся покаянием, а в Новом – Анания, утаивший немного из цены за имение, погиб вместе с женой. Если же в Ветхом больше примеров строгости, а в Новом – напротив, то различие такого домостроительства происходит от различия лиц.

Внешних же Бог судит; и измите злаго от вас самех

И к римлянам пиша, говорит Апостол, что внешние, язычники хотя без закона, но все же суд приимут,– приимут его не по закону писанному, а по закону совести (Рим. 2, 12 и д.). То же и здесь говорит, что их судит Бог, то есть что им судья есть Бог. Всякая разумная тварь носит убеждение, что она ответна пред Богом и от Него суд приимет по тем законам, которые Он положил в совести их. Язычники заблуждались в понятии о Боге, но этот пункт о суде Божием над ними и у них был в силе. Потому мысль Апостола такая: мы своих судим еще здесь сами и чрез это, располагая их к покаянию, избавляем от суда Божия, а у язычников нет этого посредствующего исправительного суда, их ожидает прямо суд Божий. Святой Златоуст говорит: «Дабы из слов его: что ми и внешних судити, кто-нибудь не вывел заключения, что язычники останутся безнаказанными, он указывает на другой суд – Страшный. Говорит это, дабы устрашить внешних и вместе утешить своих, и дабы показать, что это временное наказание избавляет от вечного и бесконечного, как и в другом месте сказал: ныне судими, наказуемся, да не с миром осудимся (1Кор. 11, 32)».

И измите злаго от вас самех. Злаго – не кровосмесника только, но всякого злого, всякого явного грешника. Это изречение взято из Второзакония (17, 7), и им подтверждает Апостол свое распоряжение об изгнании из общества христиан явных грешников. Ветхий Израиль был прообразователем нового, и тогдашние вещественные законы прообразовали духовные законы Церкви Христовой. Там большие грешники побиваемы были камнями, и израильтяне таким образом изымали злого из себя самих. В Церкви же Христовой злой изымается отлучением его от общения и в таинствах, и во внешних сношениях, в видах не очищения только себя самой от злого, но и исправления его самого. Приводя это изречение, Апостол и оправдывает свое распоряжение, что точно так и следует действовать, и вместе выставляет на вид различие нового Израиля от ветхого. Святой Златоуст говорит на это место: «Это изречение Апостол заимствовал из Ветхого Завета, дабы, с одной стороны, внушить, что в таком случае (изъяв злого) и они сами получат величайшую пользу, освободившись как бы от опасной заразы, а с другой стороны – показать, что это не нововведение, а еще древним законодателем заповедано отлучать таких людей. Впрочем, там было строже, а здесь снисходительнее. При этом справедливо можно спросить, почему там законодатель позволял казнить грешников и побивать камнями, а здесь не так, но ведет его к покаянию? Почему там узаконено так, а здесь иначе? – По двум причинам: во-первых, потому, что новозаветные призваны к большему подвигу, следовательно, имеют нужду в большем снисхождении; во-вторых, и справедливее потому, что облегчение в наказании скорее располагает их к покаянию и исправлению, а ветхозаветных оно привело бы к большему развращению».

Ст. 12-13 Ибо что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? Внешних же судит Бог. Итак, извергните развращенного из среды вас

Здесь Ап. оправдывает свое различное отношение к верующим и неверующим. Впрочем, говоря, что он не хочет судить внешних, Ап. имеет здесь в виду себя как христианина вообще, а не как Апостола. Всякий христианин может сам порывать общение с своим собратом по вере, как скоро видит, что тот не хочет исправиться. Христос Спаситель сказал: «да будет тебе (упорный грешник) как язычник и мытарь» (Мф XVIII:17). - Внешних. Так назывались язычники у иудеев, но Ап. употребляет это выражение, очевидно, в приложении и к язычникам и к иудеям. - Ап. как будто здесь противоречит заповеди Христа: «не судите»… (Мф VII:1). Но Христос запрещал осуждение злобное, когда человек осуждает ближнего на основании только одних предположений, стараясь угадать его сокрытые намерения. Такое осуждение запрещается и у Ап. Павла (XIII:7). Но здесь Ап. советует, даже ставит в обязанность христианину, суждение о поступке, явно нарушающем правильный строй христианской жизни, и притом суждение, соединенное с любящею заботою об изыскании средств, какие бы могли поставить человека на истинный путь (чтобы дух был спасен - ст. 5). Первое суждение сопровождается некоторым чувством злорадства, а последнее - смирением и печалью (ст. 2). - И так извергните… Ап., повторяя здесь мысль, высказанную в законе Моисеевом (см. Втор XVII:7; XXII:21; XXIV:7), повелевает удалять всех развращенных из среды христианского общества. Средства для этого указаны выше - именно, плач к Богу, обращение к Богу с прошением об удалении таких грешников (ст. 2) и личный разрыв с ними (ст. 11). Других средств церковной дисциплины по отношению к грешникам Ап. не знает, по крайней мере, не указывает. Конечно, об увещаниях, которые должны предшествовать церковному суду (Мф XVIII:15-20), он здесь не считал нужным упоминать.

См. также Толкование на 1Кор. 5:6