Имя Батыя навсегда вошло в отечественную историю как символ ужасов и катастроф завоевания. Однако Бог, Который желает всем спастись и прийти в разум истины, вовсе не исключал татаро-монгол из Своего домостроительства. Малоизвестный факт русской и золотоордынской истории заключается в том, что уже прямой сын Батыя Сартак принял христианство (возможно, несторианство) и, по свидетельству историков, был посвящен в диаконы.
Сартак был личным другом Александра Невского — не просто другом, но и названным братом. Этим, вероятно, и объясняется тот факт, что Александр Невский имел мощный протекторат в Орде, получал ярлыки и именовался приемным сыном Батыя. Действительно, если прямой сын Батыя был христианином, то почему же он не мог содействовать усыновлению своего брата во Христе – выдающегося полководца, которым восхищались сами монголы.После смерти Батыя (1255/1256) Сартак стал правителем Золотой Орды, но по дороге из Каракорума скончался (вероятно, был отравлен людьми своего дяди Берке). Его кончина во многом напоминает кончину самого Александра Ярославича, видимо, также отравленного в Орде. Сохранилась известная фраза Сартака, которую он бросил в лицо своему дяде Берке, усиленно защищавшему ислам. Возвращаясь из Какакорума, Сартак, на приглашение посетить ставку Берке ответил: «Ты мусульманин, я же держусь веры христианской; видеть лицо мусульманское для меня несчастье». Спустя некоторое время Сартак скончался. После него внезапно, видимо тоже не без влияния Берке, умер претендент на ханство Улагчи (по одной версии – сын Сартака, по другим источникам – сын Батыя). Затем была казнена жена Батыя, Боракчин-хатун, ставшая регентшей при малолетнем Улагчи, после его смерти она хотела посадить на престол Туда-Мункэ, также внука Батыя. По сведениям армянского историка Киракоса Гандзакеци, долго жившего у монголов, Сартак был отравлен Берке и его братом Беркечаром.
Смерть Сартака не стала концом христианства в Орде. Есть свидетельства, что он хотел крестить Орду, сделать государственной религией христианство. Однако для большинства кочевников, живущих грабежами и насилием, видимо, христианская религия была мало понятна. Тем же, кто принимал христианство, оставался другой путь – путь переезда на Русь, крещения и обретения новой Родины. И таких было немало. Среди них – десятки будущих российских дворянских фамилий (от Бибиковых до Юсуповых). Среди них – православные святые: преподобный Петр, царевич Ордынский, святые Петр и Стефан Казанские, преподобный Серапион Кожеозерский, преподобный Пафнутий Боровской (дед преподобного был баскаком), мученица Платонида , священномученик Мисаил, архиепископ Рязанский и Муромский, и др.
Но, может быть, одной из самых интересных была судьба потомков врага Руси – Мамая. После убийства Мамая один из его сыновей, Мансур Киятович Мамай, покинул Крым и отправился в родные половецкие земли, откуда, набрав войска, двинулся на север с целью создания своего нового княжества.
На территории современной Полтавской области Мансур основал несколько городов: Глинск, Глинница и Полтава, и провозгласил эти земли своими владениями, независимыми от всех соседних государств. В 1392 г. сын Мансура Мамая Алекса крестился в православную веру, получив имя Александр.
От сына Мамая – Мансура Киятовича – ведут свой род князья Глинские. Михаил Глинский устроил в Литве мятеж, пытаясь захватить верховную власть. Когда попытка не удалась, перешёл на службу московским царям, его племянница Елена Глинская – мать Ивана Грозного, прапраправнука разбившего Мамая святого благоверного великого князя Димитрия Донского. Таким образом, в Иване Грозном слилась кровь Мамая и Димитрия.
Так Православие творило чудеса в русской истории. Сила Божья соединяла несоединимое — давала место прощению обид, делала из потомков врагов братьев во Христе и даже сочетала их родственными узами по плоти.
