Толкования на Деяния апостолов 2:46

Ст. 41-47 Итак охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч. И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах. Был же страх на всякой душе; и много чудес и знамений совершилось через Апостолов в Иерусалиме. Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа. Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви

«Итак охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч» (ст. 41). Как думаешь, во сколько раз больше знамения это одушевило апостолов? «И они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении» (ст. 42). Две добродетели: и то, что терпели, и то, что – единодушно. «В учении», говорит, «Апостолов», для того, чтобы показать, что и после апо­столы учили их долгое время. «В общении и преломлении хлеба и в молитвах». Все, говорит, делали вместе, все – с терпением. «Был же страх на всякой душе; и много чудес и знамений совершилось через Апостолов в Иерусалиме» (ст. 43). Это и естественно. Они уже не презирали их, как каких-нибудь простых людей, и вни­мали уже не тому, что видели, но ум их очистился. А как выше Петр говорил весьма многое, излагал обетования и по­казывал будущее, то они справедливо поражены были страхом; свидетельством же тому, что говорил он, служили чудеса. Как у Христа – прежде знамения, потом учение, затем чудеса, так и теперь. «Все же верующие были вместе и имели всё общее» (ст. 44). Смотри, какой тотчас успех: не в молитвах только общение и не в учении, но и в жизни. «И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (ст. 45). Смотри, какой страх появился у них. «И разделяли всем». Это сказал, чтобы показать, как они распоряжались имуществом. «Смотря по нужде каждого». Не просто (раздавали), как у языч­ников философы, из которых одни оставили землю, а другие много золота бросили в море: это было не презрением к деньгам, но глупостью и безумием. Диавол всегда и везде старался оклеветать создания Божии, как будто нельзя хорошо пользо­ваться имуществом. «И каждый день единодушно пребывали в храме» (ст. 46). Здесь указывает на то, каким образом они прини­мали учение.

Заметь, как иудеи ничего другого не делали, ни малого, ни великого, а только пребывали в храме. Так как они сделались ревностнее, то и к месту имели больше благоговения; и апо­столы пока еще не отвлекли их, чтобы не причинить им вреда. «И, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа» (ст. 46, 47). Когда говорит: «хлеб», то, мне кажется, указывает здесь и на пост, и на строгую жизнь, – так как они прини­мали пищу, а не предавались роскоши. Отсюда пойми, возлюб­ленный, что не роскошь, но пища приносит наслаждение и что роскошествующие (живут) в печали, а не роскошествую­щие – в радости. Видишь ли, что слова Петра приводили и к этому – к воздержанию в жизни? Так-то не может быть радости, если нет простоты. Почему же, скажешь, они имели «любовь у всего народа»? По своим делам, по своей ми­лостыне. Так не смотри же на то, что архиереи восстали на них по зависти и ненависти, но – на то, что они имели «любовь у всего народа. Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви» (ст. 47). «Все же верующие были вместе». Так везде прекрасно – едино­мыслие. «И другими многими словами он свидетельствовал». Это сказал (апо­стол), показывая, что не достаточно было сказанного; или еще: прежние слова были сказаны для того, чтобы привести к вере, а эти показывали, что должен делать верующий. И не сказал: о кресте, но: «и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа». Не напоминает им постоянно о кресте, чтобы не показалось, будто он поносит их; но просто говорит: «покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов». В здеш­них судах закон относится иначе; но в (деле) проповеди грешник спасется тогда, когда сознается во грехах. Смотри, как Петр не пропустил того, что более важно; но, сказав сначала о благодати, присовокупил потом и это: «и получите дар Святаго Духа». И слово его было достоверно потому, что сами (апостолы) получили (Духа). Сначала говорит о том, что легко и что подает великий дар, и потом уже ведет к жизни, зная, что для них поводом к ревности будет то, что они уже вкусили столько благ. А так как слушатель желал узнать, что составляло сущность его очень многих слов, – он присоединяет и это, показывая, что это – дар Святого Духа. Таким образом те, которые приняли слово его, одобрили ска­занное им, хотя слова его и были исполнены страха, и после одобрения приступают к крещению. Но посмотрим, что ска­зано выше. «И они постоянно пребывали в учении». Из этого видно, что не один день, и не два, и не три, но в течение многих дней они учились, так как перешли к другому образу жизни. «Был же страх на всякой душе». Если «на всякой», то – и на неуверовавших. Вероятно, они чувствовали страх, видя столь внезапное обра­щение, а может быть, (это происходило) и от знамений. Не ска­зал (Лука): вместе, но – «единодушно», потому что можно кому-либо быть и вместе, но не единодушно, разделяясь в мыслях. «В молитвах». И здесь не излагает учения, заботясь о крат­кости слова, хотя отсюда можно видеть, что (апостолы) питали их, как детей, духовною пищею, и вот они вдруг сделались ангелами. «И разделяли всем, смотря по нужде каждого». Они видели, что духовные блага общи и что никто не имеет больше другого, – и потому скоро пришли к мысли разделить между всеми и свое имущество. «Все же верующие были вместе». А что не по месту они были «вместе», видно из следующих затем слов: «и имели всё общее». «Все же», говорит; а не так, что один имел, а другой нет. Это было ангельское общество, потому что они ничего не называли своим. Отсюда исторгнут был корень зол, и своими делами они показали, что слышали (слово про­поведи). Говорил же (апостол) вот что: «спасайтесь от рода сего развращенного. Итак охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч» (ст. 40-41). Так как их было теперь три тысячи, то (апостолы) уже извели их вон, и они с дерзновением уже великим ежедневно приходили в храм и пребывали в нем. Так точно, не много после, поступают и Петр с Иоанном, потому что они еще не отвергали ничего иудейского; да и самое почтение к месту переходило к Владыке храма. Видел ли ты успех благочестия? Отказывались от имущества и радовались, и велика была радость, потому что приобретенные блага были больше. Никто не поносил, никто не завидовал, никто не враж­довал; не было гордости, не было презрения; все, как дети, принимали наставления, все были настроены, как новорож­денные. Но зачем я говорю в темном образе? Помните, как все были скромны, когда Бог поколебал наш город? В таком же точно состоянии находились тогда они: не было коварных, не было лукавых. Вот что значит страх, вот что значить скорбь! Не было холодного слова: мое и твое; поэтому была радость при трапезе. Никто не думал, что есть свое; никто (не думал), что ест чужое, хотя это и кажется загадкою. Не считали чужим того, что принадлежало братьям, – так как то было Господне; не считали и своим, но – принадлежащим братьям. Ни бедный не стыдился, ни бо­гатый не гордился: вот что значит – радоваться! И тот счи­тал себя облагодетельствованным и чувствовал, что он больше пользуется благодеяниями, и эти находили в том свою славу; и все были сильно привязаны друг к другу. Ведь слу­чается, что при раздаянии имущества бывает и обида, и гор­дость, и скорбь; поэтому апостол и говорил: «не с огорчением и не с принуждением» (2Кор. 9:7). Смотри, как многое (Лука) прослав­ляет в них: искреннюю веру, правую жизнь, постоянство в слушании, в молитвах, в простоте, в радости.

Две (вещи) могли повергнуть их в печаль: пост и раздаяние имущества. Но они радовались и тому, и другому. Кто же людей с такими чувствами не полюбил бы, как общих отцов? Никакого зла не замышляли они друг против друга и все предоставляли благодати Божией. Не было страха между ними, не смотря на то, что они находились среди опасностей. Но всю их добродетель, гораздо высшую и презрения к имуществу, и поста, и постоянства в молитвах, (апостол) выразил (сло­вом): «в простоте». Таким-то образом они неукоризненно хва­лили Бога; или лучше: в этом-то и состоит хвала Богу. Но смотри, как они тотчас же получают здесь и награду: то, что они «находясь в любви у всего народа», показывает, что они были любимы и были достойны любви.

И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца

Тот, кто хочет приготовить место Господу, должен радоваться не частным образом, но вместе со всеми.

Если, приходя к Богу, многие души по любви становятся одной душой, а многие сердца - одним сердцем, то что же делает Сам источник любви в Отце и Сыне? Разве Троица не является в большей степени одним Богом? <…> Значит, если любовь Божия, распространенная в наших сердцах Святым Духом, Который был дан нам, многие души делает одной душой, а многие сердца - одним сердцем, то насколько больше Отец, Сын и Святой Дух являются одним Богом, одним Светом и одним Началом.

Ведение без разыскания и без своих способов действования не может быть познано. И это есть признак колебания в истине. А вера требует единого чистого и простого образа мыслей, далекого от всякого ухищрения и изыскания способов. Смотри, как они противятся друг другу. Дом веры есть младенческое понятие и простое сердце. Ибо сказано: в простоте сердца своего прославили Бога; и: …аще не обратитеся, и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное (Мф.18:3). Ведение же ставит сети простоте сердца и понятий и противится ей.

Ст. 41-47 Иже убо любезно прияша слово его, крестишася: и приложишася в день той душ яко три тысящы. Бяху же терпяще во учении апостол и во общении и в преломлении хлеба и в молитвах. Бысть же на всякой души страх: многа бо чудеса и знамения апостолы быша во Иерусалиме. Страх же велий бяше на всех их: вси же веровавшии бяху вкупе, и имяху вся обща: И стяжания и имения продаяху, и раздаяху всем, егоже аще кто требоваше. По вся же дни терпяще единодушно в церкви, и ломяще по домом хлеб, приимаху пищу в радости и в простоте сердца, Хваляще Бога и имуще благодать у всех людей. Господь же прилагаше по вся дни церкви спасающыяся

Здесь исполнение пророчества, в котором говорится: кто слыша сицевое, и кто виде сице? аще родила земля с болезнию во един день, или родися язык весь купно? яко поболе и роди Сион дети своя (Ис. 66:8). Бысть же на всякой души страх; потому что не пренебрегали происходившим, как бы чем-либо случайным. Так как Петр был преисполнен обильною благодатию и открывал обетования и будущее: то очень естественно, что они были объяты страхом, тем более, что свои слова он подтверждал и совершаемыми чудесами и знамениями. Как при Христе - прежде знамения, потом учение, потом чудеса, так и теперь. Вси же веровавшии бяху вкупе, то есть, не по месту, но по расположению и по мыслям, по постоянному согласию между собою и по любви. А слова: егоже аще кто требоваше, употребляет не просто, но в смысле экономии; потому что выражение: егоже аще кто требоваше, показывает, что апостолы поступали не так, как у еллинов мудрецы, из которых одни оставили свои поля, другие побросали в море много золота. Но это было не презрение богатства, а глупость и безумие. Дьявол постарался очернить творения Божии. Благоразумно пользоваться богатством не пустая вещь. По вся дни терпяще. Не один день или два или три, но ежедневно и единодушно, как бы в одной душе. Замечай: уверовавшие иудеи ничего другого не делали, как только постоянно пребывали в храме; так как, став внимательнее к истинной вере, они исполнились большего благоговения и к этому священному месту. И апостолы не отвлекали их оттуда, чтобы не повредить им. Ломяще по домом хлеб. Дом, священный разумеет и теперь; потому что ели они в этом доме. А выражение: ломяще хлеб, показывает их великое воздержание и умеренность в пище; потому что приимаху пищу, говорится, а не пресыщались пищею. Таким образом по вере они и самую жизнь свою изменяли к лучшему. А каким же образом они имели благодать у всех людей? Лука говорит: и имуще благодать у всех людей. Как же это? Своими действиями, - милостынею и чистотою обращения. Священники по ненависти и зависти отступили от них и нападали на них, но у народа они имели благодать.

И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца

Каждый день единодушно пребывали в храме, т. е. присутствовали при храмовом Иудейском Богослужении, - «потому, как говорит Златоуст, что они не отвергали еще ничего иудейского; да и самое почтение к месту переходило к Владыке храма…» Все храмовое Богослужение заключало в своей основе и воплощало чаяние Мессии; это делало сие Богослужение небесполезным и для христиан, отличавшимся от иудеев в данном случае тем лишь, что они веровали не в Грядущего, а уже Пришедшего Мессию.

Преломляя по домам хлебы Греч. kai, oikon допускает сказать и по домам (разным, нескольким), и в дому (одном). И то и другое имеет свои права (ср. 42 ст. ), в зависимости от многолюдности собиравшихся и от вместительности места собрания (общ. и частичные собрания).

Принимали пищу в веселии и простоте сердца

Ср. ст. 12, и Деян. 20:7, 11. Из указанных мест Дееписателя можно заключить, что в самые первые времена христианства были двоякого рода вечери любви (agapoi): такие, которые совершались в разных домах и, следовательно, - отдельными обществами верующих (по преимуществу в Иерусалиме), и такие, которые в известные дни, именно воскресные, совершались всем собранием верующих. Вечеря открывалась и завершалась молитвою и омовением рук. Во время самой вечери пелись псалмы и другие священные песни, читались и толковались отрывки Свящ. Писания.

Вначале вечери любви были очень распространены и вместе с Евхаристиею совершались весьма часто, почти ежедневно. Но уже в первые века христианства были Церкви, в которых не видно и следов этих вечерей. Иустин мученик, говоря о совершении Евхаристии и о богослужении у римских христиан своего времени, не упоминает об агапах. Ничего не говорит о них и св. Ириней. С распространением христианства первоначальная жизнь христиан, имевшая семейный характер, более и более принимала обширные размеры жизни общественной, церковно-народной. Это повело к тому, что первоначальные агапы постепенно вышли из употребления сами собою, при неизбежности нежелательных злоупотреблений и непорядков, примешавшихся к ним…

Ст. 46-47 И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа. Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви

Согласно приведенному русскому переводу, общий смысл этого стиха следующий: первые христиане ежедневно собирались для молитвы в храме, а для чисто христианского общения («преломления хлеба») они собирались по отдельным домам. Такой перевод или, точнее, такое толкование как будто является общепринятым, между тем оно вызывает большие сомнения и недоумения. Не имея в виду дать полную экзегезу этого стиха, мы отметим только то, что имеет непосредственное отношение к нашей задаче. Согласно указаниям Луки, первые христиане, находящиеся в Иерусалиме, имели два рода собраний: с одной стороны (греч. текст «τε»), они собирались ежедневно в храме, а с другой стороны (опять «τε»), они собирались κατ’οίκον. О первых собраниях, о которых Лука говорит в Деян. 2: 46, он еще два раза упоминает: «И как исцеленный хромой не отходил от Петра и Иоанна, то весь народ в изумлении сбежался к ним в притвор, называемый Соломонов» (Деян. 3: 11) и «Все единодушно пребывали в притворе Соломоновом» (Деян. 5: 12). Не порвав связи с ветхозаветным культом, все первые христиане каждый день пребывали в храме для молитвы. Этому собранию противополагается собрание, имеющее чисто христианский характер. Можем ли мы предположить, что первые христиане, собираясь все вместе для молитвы в ветхозаветном храме, нарушали свое единение и свое единодушие в своих христианских собраниях? Такое предположение исключается всем тем, что нам известно из тех же Деяний. Если бы христиане собирались для «преломления хлеба» отдельными группами, то он не мог бы противопоставлять одно собрание другому, т. е. собрание во храме и собрание «по домам». Этим самым мы вновь подходим к вопросу о смысле κατ’ οίκον.

Грамматически допустимо переводить κατ’ οίκον – «по домам». Однако такого рода перевод не включает в себя мысли, что то, о чем говорится, происходило одновременно по разным домам. Κατ’ οίκον может указывать на последовательность, а не только на одновременность. Так, в нашем случае выражение κατ’ οίκον может указывать на то, что христиане собирались для преломления хлеба одновременно в разных домах или что они собирались последовательно по домам, что не только не исключает, но прямо предполагает мысль о том, что они собирались все вместе. Лука был отличным стилистом, а поэтому если бы он хотел указать, что христиане собирались отдельными группами по разным домам, то он, скорее всего, употребил бы множественное число κατ’ οίκους. Мы не настаиваем, что Лука должен был употреблять κατ’ οίκον точно в том смысле, как и ап. Павел, но некоторая близость между ними должна быть, особенно относительно технических или политехнических выражений. Правда, контекст, в котором Лука употреблял κατ’ οίκον, несколько отличается от контекста Павла, но тем не менее мы можем сближать смысл κατ’ οίκον у Луки и у Павла. Павел говорил о церкви, находящейся в доме, Лука говорил о «преломлении хлеба» κατ’ οίκον. Это означает, что оно имело место в доме. Употребляя κατ’ οίκον, Лука, по-видимому, хотел подчеркнуть, что христиане для «преломления хлеба» собирались не в храме, как они собирались ежедневно для молитвы в ветхозаветном храме. Для своих христианских собраний они не имели специального помещения, т. е. они не имели рукотворенного храма. Наши слишком малые знания о жизни первых христиан открывают широкое поле для разных гипотез. Пользуясь этим правом, мы могли бы построить еще одну гипотезу. Противопоставление храма дому, которое мы обнаруживаем у Луки, не указывает ли, что, по крайней мере, у одной части христиан в эпоху написания Деяний было стремление создать для своих собраний если не храм, то специальное помещение. Фактическая невозможность осуществить это могла вызывать огорчения. Подчеркивая, что первые христиане вместе с апостолами собирались в жилом доме, Лука косвенно давал ответ на эти стремления христиан его времени.

Таким образом, наш первый ответ относительно смысла κατ’ οίκον следующий. Первые христиане для «преломления хлеба» собирались в доме. Но этот ответ не исчерпывает всего смысла κατ’ οίκον. У Павла κατ’ οίκον означает, как мы видели, что дом, в котором находилась церковь, не является постоянным местом христианских собраний. Место собраний могло меняться в зависимости от обстоятельств. Надо полагать, что тот же оттенок имеет κατ’ οίκον у Луки. Иерусалимские христиане собирались для «преломления хлеба» не в одном доме, а в разных в течение описываемого Лукой времени. Важно не это, а важно то, что христиане собирались κατ’ οίκον. Имея в виду этот дополнительный смысл κατ’ οίκον, мы бы могли следующим образом передать содержание Деян. 2:46: каждый день (καθ’ ή μέραν) собирались единодушно в храме для молитвы, а для «преломления хлеба» собирались не в одном и том же месте, которое специально было посвящено для таких собраний, а в жилом доме, который мог меняться.

При таком значении κατ’ οίκον не может быть и речи, что это выражение указывает на множественность собраний в Иерусалимской церкви. Выражение κατ’ οίκον скорее показывает, что первые христиане все вместе собирались на молитву в храме и все вместе собирались для «преломления хлеба». Это предположение переходит в уверенность на фоне других указаний Луки. «И они постоянно пребывали (προσκαρτεροΰντες) в учении апостолов и в общении (τη κοινωνίςι), преломлении хлеба и в молитвах» (Деян. 2: 42). Это постоянное пребывание апостолов и верующих в общении не могло бы осуществиться, если бы они собирались для «преломления хлеба и молитв» отдельными группами. Та же мысль о единстве всех верующих выступает и в ст. 44-м той же главы: «все верующие были вместе и имели все общее (πάντες δέ οί πιστεύοντες ή σαν έπί τό αύτό καί εΐχον άπαντα κοινά)«.

Остается вопрос, что означает «преломление хлеба», для которого собирались иерусалимские христиане. Было ли это Евхаристическое собрание, «трапеза Господня», о которой говорил Павел, или это было обычное вкушение хлеба, которое у евреев носило религиозный характер? А priori можно сказать, что последнее предположение почти невероятно. Если бы речь шла об обычном вкушении пищи, то для каждого читателя Луки вполне было ясно, что пища вкушалась по домам и что вкушение сопровождалось благословением. Каждый иерусалимский иудей, как обычное правило, ежедневно бывал в храме, а дома со своими вкушал пищу. В этом первые христиане не отличались от остальных иудеев. Если Лука специально упоминает о «преломлении хлеба», то, несомненно, он имел в виду нечто другое, чем обычное домашнее вкушение пищи. Если это не было вкушением пищи в домашнем кругу, то оно могло быть только общей трапезой, объединяющей часть или всех верующих. С еврейской точки зрения существование первых христиан, как показывают Деяния, было легальным. Они вначале подвергались преследованию не за то, что образовывали отдельное общество, а потому что проповедовали Христа. В некотором смысле в самом начале положение христиан было обратным тому, что имело место позднее в Римской империи. Поэтому вначале преследованию подвергались только апостолы, а затем «семь» и «еллинисты», а остальные верующие не испытывали особых притеснений. Легальность положения первых христиан в Иерусалиме вытекала из того, что в глазах правящих кругов они составляли chabürah, которая была обычной формой религиозного содружества. В собственном сознании христиан их chabürah была продолжением той chabürah, которую образовывал Христос со своими учениками. Мы уже знаем, что общие трапезы в chabüröth устраивались в субботы и в праздники, которые объединяли всех членов содружества. Нам совершенно неизвестно, чтобы отдельные члены chabürah могли устраивать частные трапезы без своего предстоятеля. Отдельные члены chabürah могли образовывать отдельные содружества, но, пока они принадлежали к одной chabürah, они все вместе участвовали в общих трапезах. Мы не можем допустить, что первые христиане изменили этот порядок, а еще меньше можем допустить, что они разбились на отдельные группы, из которых каждая представляла из себя отдельную христианскую chabürah. Если они формально образовывали обычную chabürah, то ее природа претерпела коренное изменение. Они с самого начала осознали себя принадлежащими, употребляя формулу ап. Павла, к «Церкви Божией во Христе». Поэтому, устраивая общие трапезы, они не могли не осознать, что эти трапезы получили совсем иной характер, чем все остальные трапезы, которые совершались иудеями. Будучи продолжением трапез Христа с учениками, а особенно Тайной вечери, они не были тождественны с ними, т. к. они имели место после сошествия Духа и сами были в Духе. Они были, употребляя вновь выражение ап. Павла, «трапезой Господней». Это означает, что «преломление хлеба», о котором говорит Лука, было Евхаристическим собранием. Пока агапы не отделились от Евхаристии в собственном смысле, что вряд ли произошло в Иерусалиме, Евхаристическое собрание было настоящей трапезой, включающей в себя Евхаристию в собственном смысле. Если даже допустить, что агапы с самого начала отделились от Евхаристии, то «преломление хлеба» у Луки может означать одно и другое.

У Луки мы находим достаточно ясные свидетельства, что, осознав себя Церковью, первые христиане осознали свое органическое единство и органическую целостность. «И каждый день единодушно пребывали в храме, и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в весели и простоте сердца… Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви». Критическое издание вместо Tη έκκλησίςι, которое соответствует в русском переводе «к церкви», принимает другое чтение έπι τό αύτό. По существу, между этими разночтениями нет разницы, но έπί τό αύτό более соответствует стиху 46. Господь прилагал спасаемых к тем собраниям, которые первые христиане устраивали «по домам» – κατ’ οίκον – для преломления хлеба, т. е. к Евхаристическому собранию, которое в другом чтении именуется Церковью. В первоначальном христианском сознании έπί τό αύτό, Евхаристическое собрание и Церковь были одним и тем же.

Термин έπί τό αύτό выражал единство и целостность Церкви в ее едином собрании, объединяющем всех ее членов. У Луки έπί τό αύτό, кроме указанного места, встречается еще несколько раз. «В те дни Петр, став посреди учеников, сказал (было же собрание человек около ста двадцати – ήν τε όχλος όνομάτων έπι τό αύτό ώσεί έκατόν είκοσι): мужи, братья» (Деян. 1: 15). Здесь έπι τό αύτό означает собрание учеников, которые были в Иерусалиме. Это было собранием chabürah, установленной еще при земной жизни Христа. Поэтому здесь έπι τό αύτό означало собрание всех учеников Христа, находящихся в это время в Иерусалиме. Лука не указывает, в какое время происходило это собрание, а потому нельзя ничего сказать относительно того, сопровождалось ли оно трапезой. Мы не должны упускать из виду, что это собрание учеников происходило до Пятидесятницы, а потому оно не могло быть еще собранием членов Иерусалимской церкви. Впервые в этом смысле мы находим έπι τό αύτό в Деян. 2: 1: «Когда наступил день Пятидесятницы, они все были вместе έπι τό αύτό (και έν τώ συμπληροΰσθαι τήν ήμέραν της Πεντηκοστής ήσαν πάντες όμοΰ έπι τό αύτό)». Следовательно, собрание апостолов или учеников имело место вечером для совершения праздничной трапезы, которая в Духе стала «трапезой Господней», совершенной апостолами в Иерусалимской церкви. Поэтому вне всякого сомнения, что здесь έπι τό αύτό означает Евхаристическое собрание. Тот же смысл имеет έπι τό αύτό в Деян. 2: 44: πάντες δέ οί πιστεύοντες ήσαν έπι τό αύτό και είχον άπαντα κοινά. Смысл этого стиха двоякий: все верующие, собранные на έπι τό αύτό, имели все общее или верующие, составляющие έπι τό αύτό, имели все общее. Выбор того или иного варианта перевода крайне важен для понимания первоначального христианства, но для меня здесь не имеет значения. Важно то, что έπι τό αύτό означает собрание всех членов церкви на трапезу, включающую в себя Евхаристию. Если бы собрание иерусалимских христиан не было их общим собранием, то оно перестало бы быть тем самым έπι τό αύτό.

Таким образом, наш окончательный вывод относительно Деян. 2: 46 следующий: собираясь для молитвы в храме, первые христиане для трапез, включающих в себя Евхаристию, собирались по домам, но не отдельными группами, а всегда все вместе. Поэтому Деян. 2:46 не может служить доказательством множественности отдельных собраний первоначальной Иерусалимской церкви, но содержит указание на единое Евхаристическое собрание. Больше того, мы готовы утверждать, что именно в Иерусалимской церкви сложился принцип, в силу которого местная церковь должна иметь только одно Евхаристическое собрание, которое является принципом ее единства. Утверждая этот принцип, мы не имеем в виду исключить возможность частных молитвенных собраний, объединяющих только отдельную группу христиан. Вероятность такого рода собраний тем больше, что έπι τό αύτό, по-видимому, происходило только в воскресный день. Если частные собрания имелись в Иерусалимской церкви в апостольское время, то не их имел в виду Лука в Деян. 2:46, т.к. они не были Евхаристическими собраниями, в которых выражалось единство местной церкви.

Установив единство Евхаристическою собрания Иерусалимской церкви, мы не устранили тем самым недоумений, почему иерусалимские христиане собирались для совершения трапез по разным домам. Конечно, это не следует понимать так, что христиане каждый раз меняли место своего собрания, но, несомненно, они не имели одного точно определенного места для своих собраний. Выше мы видели, что, противополагая собраниям для молитвы в ветхозаветном храме собрания для «преломления хлеба», Лука имел в виду показать, что первые христиане не имели даже в Иерусалиме рукотворенного храма, каким был для иудеев Иерусалимский храм. Они могли собираться для совершения Евхаристии в любом доме, который мог вместить всех членов местной церкви. По-видимому, Лука знал, что в период времени, им описанный, иерусалимские христиане несколько раз меняли место своих собраний. Это все, что мы можем вывести из выражения κατ’ οικον. Указывая, что христиане собирались κατ’ οίκον, Лука нигде не дает указаний, почему им приходилось менять дома, где они собирались. Таким образом, для решения этого вопроса у нас нет никаких данных, а потому мы не можем выйти из области более или менее вероятных гипотез. Позднее в эпоху гонений христиане в целях безопасности время от времени меняли место своих собраний, но для первых иерусалимских христиан такой необходимости не было. Они не подвергались с самого начала систематическим гонениям со стороны евреев. Кроме того, «вечери Господни», устраиваемые первыми христианами, не могли привлечь особого внимания, т. к. общественные трапезы были обычным для того времени явлением. Остается соображение чисто практического характера. Трудно предположить, что один какой-либо дом мог быть приспособленным для таких трапез, т. к. это создавало бы затруднения для насельников этого дома. Если бы даже это было возможно, то, по-видимому, этого не желали сами первые христиане, т. к. это создавало бы из дома храм. К этому надо добавить, что дома могли меняться в связи с увеличением численного состава Иерусалимской церкви. Дом, в котором находились апостолы в день Пятидесятницы, мог не вместить новых членов церкви, которые примкнули к Церкви после первой проповеди ап. Петра. Лука несколько раз, описывая жизнь Иерусалимской церкви, говорит об увеличении числа учеников, что могло, если не всякий раз, то, во всяком случае, несколько раз, принуждать христиан менять место своего собрания. Вероятно, были и другие соображения, чисто личного характера, в силу которых владелец дома, у которого происходили собрания, должен был отказаться от предоставления своего дома.

В связи с этим мы не можем обойти вопроса, могли ли фактически все иерусалимские христиане собираться в одном доме для «преломления хлеба». Прежде всего, мы не должны забывать, что тип восточного дома не совпадал с нашим. Восточный дом мог вместить гораздо большее количество людей, чем наш обычный дом. Что касается вопроса о количестве членов иерусалимской церкви, то наши сведения об этом весьма неопределенны. Лука сообщает два раза точные цифровые данные: первый раз – после первой проповеди ап. Петра крестилось около трех тысяч (2:41), и второй раз – о крещении после исцеления хромого – около пяти тысяч (Деян. 4: 4). Если эти статистические указания Луки правильны, то из них не следует, что в первые дни после Пятидесятницы иерусалимская церковь насчитывала больше восьми тысяч членов. На праздник Пасхи в Иерусалиме собиралась огромная масса иудеев, как из всей Палестины, так и из всего рассеяния. По окончании праздников вся эта масса возвращалась по своим местам. Из этих иудеев – пришельцев были главным образом те 3000 человек, о которых сообщает Лука. Вернувшись домой, они были у себя на родине первыми христианскими миссионерами. Перечисляя, из каких мест были первые слушатели первой проповеди, не хотел ли этим показать Лука, где уже были христиане в то время, когда он писал свой труд. Из числа 5000 человек, обратившихся в христианство, вероятно, также немногие остались в Иерусалиме. Принимая во внимание обстоятельства, нужно думать, что количество членов иерусалимской церкви не было настолько значительно, чтобы они не могли собираться в одном доме. Об этом нам свидетельствует так называемый Иерусалимский собор, который объединил всех членов церкви. Если они все могли собраться в одном доме для совещания, то почему они не могли бы собираться все вместе для «преломлений хлеба»? После Иерусалимского собора количество членов Иерусалимской церкви не могло очень возрасти. Правда, Иаков и пресвитеры Иерусалимской церкви указывали Павлу: видишь, брат, сколько тысяч (μυριάδες) уверовавших иудеев, и все они ревнители Закона (Деян. 21: 20). Русский перевод смягчает силу этого заявления, т. к. μυριάδες означает не тысячу, а чаще всего бесчисленное множество. Несомненно, мы имеем образное выражение, из которого трудно сделать какое-нибудь положительное заключение о количестве членов Иерусалимской церкви. Но опять же это количество не должно было быть очень значительным, т. к. накануне осады Иерусалима Титом иерусалимские христиане смогли переселиться в Пеллу.

См. также Толкование на 1Кор. 16:19