Толкования на Деяния апостолов 27:8

Ст. 1-44 Когда решено было плыть нам в Италию, то отдали Павла и некоторых других узников сотнику Августова полка, именем Юлию. Мы взошли на Адрамитский корабль и отправились, намереваясь плыть около Асийских мест. С нами был Аристарх, Македонянин из Фессалоники. На другой день пристали к Сидону. Юлий, поступая с Павлом человеколюбиво, позволил ему сходить к друзьям и воспользоваться их усердием. Отправившись оттуда, мы приплыли в Кипр, по причине противных ветров, и, переплыв море против Киликии и Памфилии, прибыли в Миры Ликийские. Там сотник нашел Александрийский корабль, плывущий в Италию, и посадил нас на него. Медленно плавая многие дни и едва поровнявшись с Книдом, по причине неблагоприятного нам ветра, мы подплыли к Криту при Салмоне. Пробравшись же с трудом мимо него, прибыли к одному месту, называемому Хорошие Пристани, близ которого был город Ласея. Но как прошло довольно времени, и плавание было уже опасно, потому что и пост уже прошел, то Павел советовал, говоря им: мужи! я вижу, что плавание будет с затруднениями и с большим вредом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни. Но сотник более доверял кормчему и начальнику корабля, нежели словам Павла. А как пристань не была приспособлена к зимовке, то многие давали совет отправиться оттуда, чтобы, если можно, дойти до Финика, пристани Критской, лежащей против юго-западного и северо-западного ветра, и там перезимовать. Подул южный ветер, и они, подумав, что уже получили желаемое, отправились, и поплыли поблизости Крита. Но скоро поднялся против него ветер бурный, называемый эвроклидон. Корабль схватило так, что он не мог противиться ветру, и мы носились, отдавшись волнам. И, набежав на один островок, называемый Клавдой, мы едва могли удержать лодку. Подняв ее, стали употреблять пособия и обвязывать корабль; боясь же, чтобы не сесть на мель, спустили парус и таким образом носились. На другой день, по причине сильного обуревания, начали выбрасывать груз, а на третий мы своими руками побросали с корабля вещи. Но как многие дни не видно было ни солнца, ни звезд и продолжалась немалая буря, то наконец исчезала всякая надежда к нашему спасению. И как долго не ели, то Павел, став посреди них, сказал: мужи! надлежало послушаться меня и не отходить от Крита, чем и избежали бы сих затруднений и вреда. Теперь же убеждаю вас ободриться, потому что ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль. Ибо Ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу, явился мне в эту ночь и сказал: «не бойся, Павел! тебе должно предстать пред кесаря, и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою». Посему ободритесь, мужи, ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано. Нам должно быть выброшенными на какой-нибудь остров. В четырнадцатую ночь, как мы носимы были в Адриатическом море, около полуночи корабельщики стали догадываться, что приближаются к какой-то земле, и, вымерив глубину, нашли двадцать сажен; потом на небольшом расстоянии, вымерив опять, нашли пятнадцать сажен. Опасаясь, чтобы не попасть на каменистые места, бросили с кормы четыре якоря, и ожидали дня. Когда же корабельщики хотели бежать с корабля и спускали на море лодку, делая вид, будто хотят бросить якоря с носа, Павел сказал сотнику и воинам: если они не останутся на корабле, то вы не можете спастись. Тогда воины отсекли веревки у лодки, и она упала. Перед наступлением дня Павел уговаривал всех принять пищу, говоря: сегодня четырнадцатый день, как вы, в ожидании, остаетесь без пищи, не вкушая ничего. Потому прошу вас принять пищу: это послужит к сохранению вашей жизни; ибо ни у кого из вас не пропадет волос с головы. Сказав это и взяв хлеб, он возблагодарил Бога перед всеми и, разломив, начал есть. Тогда все ободрились и также приняли пищу. Было же всех нас на корабле двести семьдесят шесть душ. Насытившись же пищею, стали облегчать корабль, выкидывая пшеницу в море. Когда настал день, земли не узнавали, а усмотрели только некоторый залив, имеющий отлогий берег, к которому и решились, если можно, пристать с кораблем. И, подняв якоря, пошли по морю и, развязав рули и подняв малый парус по ветру, держали к берегу. Попали на косу, и корабль сел на мель. Нос увяз и остался недвижим, а корма разбивалась силою волн. Воины согласились было умертвить узников, чтобы кто-нибудь, выплыв, не убежал. Но сотник, желая спасти Павла, удержал их от сего намерения, и велел умеющим плавать первым броситься и выйти на землю, прочим же спасаться кому на досках, а кому на чем-нибудь от корабля; и таким образом все спаслись на землю

Смотри, какой приговор опять произносят. И после того, как было сказано: «безумствуешь ты», признают его свободным не только от смерти, но и от уз, и совершенно отпустили бы его, если бы он не потребовал суда у кесаря. Но это случи­лось по смотрению (Божию), и не только это, но и то, что он отправился в узах. Потому он и сказал: «даже до уз, как злодей» (2Тим. 2:9). Если Господь его «и к злодеям причтен» (Мк. 15:28), то тем более мог он; и как Господь не сде­лался оттого причастным их бесчестию, так и он: то и ка­жется удивительным, что, приобщившись им, не потерпел от них никакого вреда. «Когда решено было плыть нам в Италию, то отдали Павла и некоторых других узников сотнику Августова полка, именем Юлию. Мы взошли на Адрамитский корабль и отправились, намереваясь плыть около Асийских мест. С нами был Аристарх, Македонянин из Фессалоники. На другой день пристали к Сидону. Юлий, поступая с Павлом человеколюбиво, позволил ему сходить к друзьям и воспользоваться их усердием» (Деян. 27:1-3). Смотри, до какого места Аристарх сопровождает Павла. Ко благу и к пользе случился здесь Арис­тарх; он мог рассказать обо всем в Македонии. «Юлий, поступая с Павлом человеколюбиво, позволил ему сходить к друзьям и воспользоваться их усердием. Отправившись оттуда, мы приплыли в Кипр, по причине противных ветров» (ст. 3, 4). «Юлий», говорит, «поступая с Павлом человеколюбиво». Хорошо он поступает, дозволяя (Павлу) сходить к знакомым и получить пособие; вероятно, (Павел) нуждался в этом после многих бедствий от уз, от страха, от бес­престанной перемены мест. Смотри, как (писатель) не скры­вает и того, что он желал получить пособие. Затем опять искушения, опять противные ветры. Смотри, так всегда бывает в жизни святых: избавились из судилища, и подвергаются кораблекрушению и буре. Указывая на это, (писатель) продол­жает: «и, переплыв море против Киликии и Памфилии, прибыли в Миры Ликийские. Там сотник нашел Александрийский корабль, плывущий в Италию, и посадил нас на него» (ст. 5, 6). «Нашел», говорит, «Александрийский корабль». Хорошо это случилось, так что одни могли уведомить о Павле в Азии, а другие в Ликии. Смотри, как Бог не творит здесь ничего особенного и ничего не изменяет, попускает плыть при ветрах против­ных, но и чрез это совершает чудо. А чтобы они плыли безо­пасно, Он не попустил им выйти в море, но они постоянно держались берегов. «Медленно плавая многие дни и едва поравнявшись с Книдом, по причине неблагоприятного нам ветра, мы подплыли к Криту при Салмоне. Пробравшись же с трудом мимо него, прибыли к одному месту, называемому Хорошие Пристани, близ которого был город Ласея. Но как прошло довольно времени, и плавание было уже опасно, потому что и пост уже прошел, то Павел советовал, говоря им: мужи! я вижу, что плавание будет с затруднениями и с большим вредом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни. Но сотник более доверял кормчему и начальнику корабля, нежели словам Павла» (ст. 7-11). О посте говорится здесь, я думаю, иудейском. Ведь они отплыли спустя долгое время после пятидесятницы, и потому к Криту могли прибыть около самой зимы. Не маловаж­ное чудо, что ради Павла были спасены и прочие. «Мужи!», гово­рит, «я вижу, что плавание будет с затруднениями и с большим вредом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни». Таким образом Павел приказывал им остановиться и предсказы­вал будущее; но они, спеша и видя неудобство местности, хо­тели перезимовать в Финикии.

И смотри домостроительство: сначала они пустили ко­рабль и отплыли; потом, когда поднялся ветер, предались его течению и едва спаслись. «А как пристань не была приспособлена к зимовке, то многие давали совет отправиться оттуда, чтобы, если можно, дойти до Финика, пристани Критской, лежащей против юго-западного и северо-западного ветра, и там перезимовать. Подул южный ветер, и они, подумав, что уже получили желаемое, отправились, и поплыли поблизости Крита. Но скоро поднялся против него ветер бурный, называемый эвроклидон. Корабль схватило так, что он не мог противиться ветру, и мы носились, отдавшись волнам. И, набежав на один островок, называемый Клавдой, мы едва могли удержать лодку. Подняв ее, стали употреблять пособия и обвязывать корабль; боясь же, чтобы не сесть на мель, спустили парус и таким образом носились. На другой день, по причине сильного обуревания, начали выбрасывать груз, а на третий мы своими руками побросали с корабля вещи. Но как многие дни не видно было ни солнца, ни звезд и продолжалась немалая буря, то наконец исчезала всякая надежда к нашему спасению. И как долго не ели, то Павел, став посреди них, сказал: мужи! надлежало послушаться меня и не отходить от Крита, чем и избежали бы сих затруднений и вреда» (ст. 12-21). Смотри, после такой бури, он беседует с ними не для того, чтобы упрек­нуть их, но, желая, чтобы они хотя на будущее время верили ему. Потому случившееся он приводит во свидетельство истины того, что намеревается сказать. Предсказывает два обстоятель­ства: то, что они должны будут выйти на остров, и то, что корабль погибнет, а плывущие на нем спасутся (это было не предположение, а пророчество), и что ему надлежало предстать пред кесарем. Слова: «Бог даровал тебе всех» сказал он не из тщеславия, но, желая обратить плывших, сказал не для того, чтобы они благодарили его, но чтобы верили словам его. «Бог даровал тебе всех» было сказано Павлу; этим выражается как бы следующее: они достойны смерти, потому что ослушались; но только по твоей милости происходит это. «И как долго не ели, то Павел», говорит (писатель), «став посреди них, сказал: мужи! надлежало послушаться меня и не отходить от Крита, чем и избежали бы сих затруднений и вреда. Теперь же убеждаю вас ободриться, потому что ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль. Ибо Ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу, явился мне в эту ночь и сказал: «не бойся, Павел! тебе должно предстать пред кесаря, и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою». Посему ободритесь, мужи, ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано. Нам должно быть выброшенными на какой-нибудь остров. В четырнадцатую ночь, как мы носимы были в Адриатическом море, около полуночи корабельщики стали догадываться, что приближаются к какой-то земле, и, вымерив глубину, нашли двадцать сажен; потом на небольшом расстоянии, вымерив опять, нашли пятнадцать сажен. Опасаясь, чтобы не попасть на каменистые места, бросили с кормы четыре якоря, и ожидали дня. Когда же корабельщики хотели бежать с корабля и спускали на море лодку, делая вид, будто хотят бросить якоря с носа, Павел сказал сотнику и воинам: если они не останутся на корабле, то вы не можете спастись. Тогда воины отсекли веревки у лодки, и она упала» (ст. 21-32). Здесь (пи­сатель) показывает, что корабельщики хотели бежать, не веря сказанному; но сотник с воинами верил; потому Павел и говорит ему: если они убегут, то «вы не можете спастись», – го­ворит для того, чтобы удержать их, чтобы предсказание не оста­лось тщетным. Смотри, как Павел научает их любомудрию, как бы в Церкви, и спасает среди самих опасностей. По смотрению (Божию) они сначала не верили Павлу, чтобы самые события научили их верить, – что и случилось. Затем он убеждает их принять пищу, и они соглашаются; сам прини­мает первый, внушая не только словом, но и делом, что буря нисколько не повредила им, но еще принесла пользу душам их. «Перед наступлением дня Павел уговаривал всех принять пищу, говоря: сегодня четырнадцатый день, как вы, в ожидании, остаетесь без пищи, не вкушая ничего. Потому прошу вас принять пищу: это послужит к сохранению вашей жизни; ибо ни у кого из вас не пропадет волос с головы. Сказав это и взяв хлеб, он возблагодарил Бога перед всеми и, разломив, начал есть. Тогда все ободрились и также приняли пищу. Было же всех нас на корабле двести семьдесят шесть душ. Насытившись же пищею, стали облегчать корабль, выкидывая пшеницу в море. Когда настал день, земли не узнавали, а усмотрели только некоторый залив, имеющий отлогий берег, к которому и решились, если можно, пристать с кораблем. И, подняв якоря, пошли по морю и, развязав рули и подняв малый парус по ветру, держали к берегу. Попали на косу, и корабль сел на мель. Нос увяз и остался недвижим, а корма разбивалась силою волн» (ст. 33-41).

Опять диавол покушается воспрепятствовать исполнению пророчества: воины хотели убить некоторых, но сотник удер­жал их, чтобы спасти Павла: так он был уже привязан к нему! «Воины согласились было умертвить узников, чтобы кто-нибудь, выплыв, не убежал. Но сотник, желая спасти Павла, удержал их от сего намерения, и велел умеющим плавать первым броситься и выйти на землю, прочим же спасаться кому на досках, а кому на чем-нибудь от корабля; и таким образом все спаслись на землю» (ст. 42-44). «Спасшись же, бывшие с Павлом узнали, что остров называется Мелит» (Деян. 28:1). Видишь ли, какое благо произошло от бури? Следовательно, буря была не вследствие оставления (Божия). Но как, ска­жут, они переносили ее без пищи, ничего не вкушая? Страх овладел ими и не давал им чувствовать потребности в пище, так как они находились в крайней опасности. Случив­шееся произошло от времени года; но здесь тем большее чу­до, что в такое время спаслись от грозившей опасности как сам (Павел), так чрез него и прочие. «Подняв малый парус по ветру». Это сказал (пи­сатель), желая показать силу бури, которую они испытали, потому что часто делается не так. Они спустили ветрило, то есть, паруса (это делают тогда, когда бывает сильный ветер) для того, чтобы уменьшить напор ветра. Они потерпели бурю в Адриатическом море, где спастись трудно. «Было же всех нас на корабле двести семьдесят шесть душ». Откуда было извест­но, что плыло столько человек? Вероятно, их расспрашивали, зачем кто плывет, и узнали все. Они не ели ничего, потому что им было не до пищи среди столь великой опасности. И смотри, как для Павла не были бесплодны ни медленность, ни бедствия плавания: он сделал это время временем учения; а не маловажное дело, если все эти (люди) уверовали. Но обра­тимся к вышесказанному. «Но как прошло довольно времени, и плавание было уже опасно, потому что и пост уже прошел, то Павел советовал, говоря им: мужи! я вижу, что плавание будет с затруднениями и с большим вредом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни». Смотри, как он чужд гордости. Чтобы не заметно было, что он пророчествует, а как бы говорит по предположению, сказал: «вижу»; они не поверили бы (пророчеству), если бы он прямо высказал его. И прежде, нежели стал пророчествовать, говорит: Бог, «Которому служу», – чтобы приготовить их. Неужели же душам надлежало погибнуть? Погибли бы, если бы не спас Бог. По естественному порядку вещей они могли погибнуть, но Бог не попустил этого. «Но сотник», говорит (писатель), «более доверял кормчему и начальнику корабля, нежели словам Павла». Чтобы оче­видно было, что (Павел) говорил не по предположению, кормчий, опытный в деле, говорит противное; следовательно, слова (Пав­ловы) были сказаны не по предположению. «А как пристань не была приспособлена». Смотри, и местность показывает, что он говорил не по предположению: она была неудобна; скорее те говорили по предположению, которые советовали плыть далее; но никакой поль­зы оттого не произошло; напротив, они подверглись буре и вы­бросили груз корабля. На это и указывает (писатель), прибав­ляя: «боясь же, чтобы не сесть на мель, спустили парус». Все это попускается для того, чтобы после они не оставались в неверии: поднимается сильная буря, делается великая темнота, а для спасения от погибели выбрасывается и пшеница и все; это именно означают слова: «боясь же, чтобы не сесть на мель, спустили парус. Надлежало послушаться меня и не отходить от Крита, чем и избежали бы сих затруднений и вреда». Видишь ли, как много содей­ствовали внушению его и буря и темнота? И смотри, как по­слушен делается сотник: он отсекает лодку и бросает ее. А что корабельщики еще не верили, но поверили только после, не удивляйся этому; они – народ грубый и нескорый на послу­шание. Заметь, как и здесь мудро действует Павел; он не укоряет их и не раздражается, но говорит кротко: «надлежало послушаться». Он знал, что кто укоряет во время самого бедствия, того не скоро послушают, а когда большая часть бедствия прой­дет, тогда скорее послушают. Потому он начинает опять говорить, когда исчезла всякая надежда на спасение; тогда он и предсказывает доброе. «В четырнадцатую ночь», говорит (писатель), «опасаясь… ожидали дня». Чтобы кто не сказал, что ничего такого не было, он прибавил эти сло­ва, показывая, что все это было. И страх их доказывает, что это было: молились, говорит, ожидали дня, опасаясь. И место было опасное: это случилось в Адриатическом море; и продол­жительный был голод: «сегодня четырнадцатый день, как вы, в ожидании, остаетесь без пищи, не вкушая ничего». Из всего видно, что они были при смерти. Потому он и продолжает: «прошу вас принять пищу: это послужит к сохранению вашей жизни», т.е. чтобы вам не умереть с голода, примите пищу. «И взяв хлеб», говорит (писатель), «он возблагодарил Бога».

Смотри, как благодарность, возданная им (Богу) за случившееся, не только укрепила их, но и ободрила. «Было же всех нас на корабле», говорит, «двести семьдесят шесть душ». О них и сказал Павел: «ни одна душа из вас не погибнет». Нужно было иметь совершенную уверенность, чтобы ска­зать, что они спасутся. «Насытившись же пищею, стали облегчать корабль, выкидывая пшеницу в море». Видишь ли: их убеждали только принять пищу, а они во всем так положились на Павла, что выбро­сили и пшеницу? Впрочем, принимают и человеческие меры (к спасению), и Павел не препятствует тому. «Когда настал день», говорит (писатель), «развязав рули и подняв малый парус по ветру, держали к берегу». Корабль разрушается днем, чтобы они не умерли от страха, чтобы и ты видел исполнение пророчества. «Воины согласились было умертвить узников». Видишь ли, как и за это они обязаны благодарностью Павлу. Для него сотник не позволил им умертвить узников. Мне кажется, что здесь были отъявленные злодеи, если (воины) намеревались умертвить их; но так как они были удержаны от исполне­ния намерения, то этого и не случилось, но одни из них по­плыли, другие понеслись на досках, и таким образом все спаслись и пророчество исполнилось, хотя и не чрезвычайное по времени, потому что Павел предсказал это не за несколько лет прежде, но при самом естественном ходе вещей. Когда уже не оставалось никакой надежды, тогда, получив спасение, они и узнали, кто был Павел. Но, скажет кто-нибудь, почему не был спасен и корабль? Чтобы они знали, какой избежали опасности, и как все это было делом не человеческой помощи, но десницы Божией, спасающей и без корабля.

Ст. 4-8 И оттуду отвезшеся приплыхом в Кипр, зане ветри бяху противни. Пучину же, яже противу Киликии и Памфилии, преплывше, приидохом в Миры ликийския. И тамо обрет сотник корабль александрийский пловущь во Италию, всади ны в онь. Во многи же дни косно плавающе, и едва бывше противу Книда, не оставляющу нас ветру, приплыхом под Крит, при Салмоне: Едва же избирающе край, приидохом на место некое нарицаемое доброе пристанище, емуже близ бе град Ласей

Корабль, говорит, александрийский. Вероятно и они отправились в Азию, чтобы возвестить о том, что случилось с Павлом, как Аристарх в Македонию.

Ст. 7-8 Медленно плавая многие дни и едва поровнявшись с Книдом, по причине неблагоприятного нам ветра, мы подплыли к Криту при Салмоне. Пробравшись же с трудом мимо него, прибыли к одному месту, называемому Хорошие Пристани, близ которого был город Ласея

От Мир Ликийских до Книда - города в Малоазийской провинции Карий, на полуострове Книдии, при благоприятных условиях плавания, можно было доплыть в один день, равно как и от Книда до известного большого острова Крита. Но корабль плыл эти расстояния медленно, многие дни, задерживаемый неблагоприятными ветрами.

При Салмоне - мыс на восточном берегу Крита.

Хорошие Пристани близ города Ласея - на южном берегу Крита. Здесь была бухта, хорошо защищенная от северо-западных ветров, затруднявших плавание корабля и заставлявших его спуститься под заслон от них Крита, чтобы южнее его и плыть далее. Но здесь, в усугубление прежней, выступила новая беда - не менее сильные и противные юго-западные ветры.