Ве́тхий Заве́т:
Быт.
Исх.
Лев.
Чис.
Втор.
Нав.
Суд.
Руф.
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Езд.
Неем.
2Езд.
Тов.
Иудиф.
Есф.
Иов.
Пс.
Прит.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плч.
ПослИер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоил.
Ам.
Авд.
Ион.
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Аг.
Зах.
Мал.
1Мак.
2Мак.
3Мак.
3Езд.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
11:1
11:2
11:3
11:4
11:5
11:6
11:7
11:8
11:9
11:10
11:11
11:12
11:13
11:14
11:15
11:16
11:17
11:18
11:19
11:20
11:21
11:22
11:23
11:24
11:25
11:26
11:27
11:28
11:29
11:30
11:31
11:32
11:33
11:34
11:35
11:36
11:37
11:38
Глава 13
13:1
13:2
13:3
13:4
13:5
13:6
13:7
13:8
13:9
13:10
13:11
13:12
13:13
13:14
13:15
13:16
13:17
13:18
13:19
13:20
13:21
13:22
13:23
13:24
13:25
13:26
Глава 14
14:1
14:2
14:3
14:4
14:5
14:6
14:7
14:8
14:9
14:10
14:11
14:12
14:13
14:14
14:15
14:16
14:17
14:18
14:19
14:20
14:21
14:22
14:23
14:24
14:25
14:26
14:27
14:28
14:29
14:30
14:31
14:32
14:34
14:35
14:36
14:37
14:38
14:39
14:40
14:41
14:42
14:43
14:44
14:45
14:46
По ма́лѣ же весьма́ вре́мени лисі́а, намѣ́стникъ царе́въ и сро́дникъ и къ дѣло́мъ приста́вникъ, зѣло́ тя́жцѣ снося́ бы́вшая,
собра́въ а́ки о́смьдесятъ ты́сящъ и ко́нники вся́, прiи́де на Иуде́евъ, помышля́я у́бо гра́дъ е́ллиномъ обита́лище,
хра́мъ же среброда́ненъ сотвори́ти, я́коже и про́чiихъ язы́къ ка́пища, и по вся́ лѣ́та продава́ти архiере́йство,
ника́коже помышля́я Бо́жiю держа́ву, безу́мно упова́я на тьмы́ пѣшце́въ и на ты́сящы ко́нниковъ и на о́смьдесятъ слоно́въ.
Вше́дъ же во Иуде́ю и прибли́жився ко веѳсу́рѣ, къ мѣ́сту у́бо крѣ́пкому су́щу, от Иерусали́ма же отстоя́щему я́ко ста́дiй пя́ть, сiе́ утѣсня́ше.
Егда́ же позна́ маккаве́й и и́же съ ни́мъ ра́тующа его́ тверды́ни, съ пла́чемъ и слеза́ми моля́ху Го́спода со всѣ́мъ наро́домъ, блага́го а́нгела посла́ти ко спасе́нiю Изра́иля.
Са́мъ же маккаве́й пе́рвый взя́въ ору́жiе увѣщава́ше про́чихъ вку́пѣ съ ни́мъ бѣ́дство подъя́ти, е́же помога́ти бра́тiи свое́й: вку́пѣ же и со усе́рдiемъ устреми́шася.
Та́мо же, и бли́зъ Иерусали́ма су́щымъ, яви́ся предводя́й и́хъ ко́нникъ во оде́жди бѣ́лѣ всеору́жiе злато́е потряса́ющь.
Вку́пѣ же вси́ благослови́ша милосе́рдаго Бо́га и укрѣпи́шася душа́ми, не то́чiю человѣ́ковъ, но и звѣре́й лютѣ́йшихъ и стѣ́ны желѣ́зны сокруша́ти су́ще гото́ви,
идя́ху во устрое́нiи съ небесе́ спобо́рника имѣ́юще, ми́лующу и́хъ Го́споду:
львообра́зно же устрѣми́вшеся на супоста́ты, положи́ша от ни́хъ единона́десять ты́сящъ пѣшце́въ, ко́нниковъ же ты́сящу и ше́сть со́тъ,
всѣ́хъ же пону́диша бѣжа́ти: мно́зи же от ни́хъ я́звени на́зи уцѣлѣ́ша, и са́мъ лисі́а сту́дно бѣжа́въ спасе́ся.
Не безъ ума́ же сы́й, размышля́я въ себѣ́ бы́вшее на себе́ пораже́нiе и уразумѣ́въ непобѣди́мыхъ бы́ти Евре́овъ, всемогу́щему Бо́гу спобо́рствующему и́мъ, посла́въ
увѣщава́ше, я́ко и́мать примири́тися во всѣ́хъ пра́ведныхъ и я́ко совѣ́туя преклонитъ и царя́, да бу́детъ и́мъ дру́гъ.
Соизво́ли же маккаве́й о всѣ́хъ, о ни́хже лисі́и моля́ше, о поле́зныхъ радя́щь: ели́ка бо маккаве́й даде́ лисі́а на писмѣ́ о Иуде́ехъ, соизво́ли ца́рь.
Бѣ́ша бо писа́нiя Иуде́емъ по́сланая от лисі́и, иму́щая о́бразъ сице́въ, лисі́а мно́жеству Иуде́йску ра́доватися:
Иоа́ннъ и Авессало́мъ, и́же по́слани су́ть от ва́съ, даю́ща напи́санный отвѣ́тъ, проша́ста о назна́менанныхъ въ не́мъ:
ели́ка у́бо подоба́ше царю́ предложи́ти, извѣсти́хъ, и я́же бя́ху прiя́тна, соизво́ли:
а́ще у́бо въ дѣ́лѣхъ вѣ́рность соблюдете́, то́ и въ про́чее покушу́ся вино́венъ ва́мъ бы́ти благи́хъ:
о си́хъ же подро́бну заповѣ́дахъ си́ма и по́сланнымъ от мене́ побесѣ́довати съ ва́ми:
здра́вствуйте. Лѣ́та сто́ четы́редесять осма́го, [ме́сяца] Дiоскори́нѳiа, дне́ два́десять четве́ртаго.
Ца́рское же посла́нiе содержа́ше сiя́: ца́рь Антiо́хъ лисі́и бра́ту ра́доватися:
отцу́ на́шему въ бо́ги премѣ́ньшуся, мы́ хотя́ще во ца́рствiи су́щихъ безмяте́жныхъ бы́ти и о свои́хъ прилѣжа́ти,
слы́шахомъ иуде́й не соблаговоля́ющихъ отца́ моего́ повелѣ́нiю, е́же премѣни́тися и́мъ на е́ллинскiя зако́ны, но изволя́ющихъ держа́ти своя́ за́повѣди и того́ ра́ди моля́щихъ, да да́руются и́мъ зако́нная и́хъ:
хотя́ще у́бо и сему́ язы́ку безъ мяте́жа бы́ти, суди́хомъ и хра́мъ и́мъ возврати́ти и жи́ти по прароди́тельскимъ и́хъ обы́чаемъ:
бла́го у́бо сотвори́ши, а́ще по́слеши къ ни́мъ и десни́цу да́си, я́ко да позна́вше на́ше произволе́нiе, благоду́шни бу́дутъ и безпеча́льно пребу́дутъ ко своему́ охране́нiю.
Ко Иуде́омъ же ца́рское посла́нiе сицево́ бѣ́: ца́рь Антiо́хъ старѣ́йшинамъ иуде́йскимъ и про́чымъ Иуде́омъ ра́доватися:
а́ще здра́вствуете, да бу́детъ я́коже хо́щемъ, и са́ми здра́вствуемъ:
изъяви́ на́мъ менела́й, я́ко хо́щете отше́дше бы́ти съ ва́шими:
приходя́щымъ у́бо да́же до дне́ тридеся́таго ме́сяца занѳи́ка, дади́мъ десни́цу безъ опасе́нiя:
е́же употребля́ти Иуде́омъ свои́хъ бра́шенъ и зако́новъ, я́коже и пре́жде, и ни еди́нъ и́мъ ни по еди́ному о́бразу стужи́ти и́мать о содѣ́янныхъ въ невѣ́дѣнiи:
посла́хомъ же и менела́а иму́щаго утѣ́шити ва́съ:
здра́вствуйте. Лѣ́та сто́ четы́редесять осма́го, ксанѳи́ка [ме́сяца], пятагона́десять дне́.
Посла́ша же и ри́мляне къ ни́мъ посла́нiе имѣ́ющее сiя́: кви́нтъ ме́ммiй и ти́тъ ма́нлiй, старѣ́йшины ри́мстiи, лю́демъ иуде́йскимъ ра́доватися:
о ни́хже лисі́а сро́дникъ царе́въ соизво́ли ва́мъ, и мы́ соблаговоля́емъ:
а я́же суди́ предложи́ти царю́, скорѣ́е посли́те кого́ созира́юще о си́хъ, да уста́витъ, я́коже подоба́етъ ва́мъ, мы́ бо и́демъ ко Антiохі́и:
сего́ ра́ди ускори́те и посли́те нѣ́кiихъ, да и мы́ увѣ́мы, ко́ея есте́ мы́сли:
здра́вствуйте. Лѣ́та сто́ четы́редесять осма́го, пятагона́десять дне́ [ме́сяца] ксанѳи́ка.
Лѣ́та сто́ четы́редесять девя́таго, позна́ Иу́да, я́ко Антiо́хъ Евпа́торъ гряде́тъ со мно́жествомъ на Иуде́ю,
и съ ни́мъ лисі́а намѣ́стникъ ему́ и надъ дѣла́ми старѣ́йшiй, кі́йждо иму́ща [съ собо́ю] си́лу е́ллинску пѣ́шцевъ сто́ де́сять ты́сящъ и ко́нникъ пя́ть ты́сящъ и три́ста, и слоно́въ два́десять два́ и колесни́цъ съ коса́ми три́ста.
Примѣси́ся же къ ни́мъ и менела́й, и съ вели́кою ле́стiю моля́ше Антiо́ха, не ра́ди оте́честву спасе́нiя но надѣ́яся въ нача́льство поста́вленъ бы́ти.
Царь же царе́й воздви́же я́рость Антiо́хову на нечести́ваго, и лисі́и показа́вшу сего́ бы́ти вино́вна всѣ́хъ злы́хъ, повелѣ́, я́коже обы́чай е́сть, на мѣ́стѣ уби́ти, приве́дшымъ его́ въ вирсаві́ю.
Бѣ́ же на то́мъ мѣ́стѣ сто́лпъ пяти́десяти лако́тъ по́лнъ пе́пела, се́й же имѣ́яше ору́дiе о́крестъ враща́ющееся устреми́тельное въ пе́пелъ.
Та́мо священнота́тству пови́нна су́ща, или́ и ины́хъ нѣ́кiихъ зло́бъ превосхо́дство сотво́ршаго, вси́ врѣя́ютъ въ поги́бель.
Сицево́ю сме́ртiю законопресту́пнику случи́ся умре́ти, ниже́ погребе́нiя получи́вшему менела́ю
зѣло́ пра́веднѣ: поне́же бо мно́га согрѣше́нiя на олта́рь Бо́жiй соверши́, его́же о́гнь и пе́пелъ бѣ́ свя́тъ, [и о́нъ] въ пе́пелѣ сме́рть воспрiя́.
Но ца́рь умо́мъ необузда́нъ грядя́ше, го́ршая при отцѣ́ его́ бы́вшихъ показа́ти хотя́щь Иуде́омъ.
Увѣ́давъ же Иу́да о си́хъ, повелѣ́ лю́демъ де́нь и но́щь моли́ти Го́спода, не́гли, я́коже иногда́, и ны́нѣ помо́жетъ
иму́щымъ зако́на и оте́чества и свята́го хра́ма лиши́тися, и ма́ло пре́жде почи́вшихъ люді́й не оста́витъ злоху́льнымъ язы́комъ подру́чныхъ бы́ти.
Всѣ́мъ же то́жде вку́пѣ сотво́ршымъ и проси́вшымъ от Го́спода милосе́рдiя съ пла́чемъ и поста́ми и просте́ртiемъ [на зе́млю] по три́ дни́ непреста́нно, укрѣпи́въ и́хъ Иу́да повелѣ́ ити́.
Осо́бь же бы́въ Иу́да со старѣ́йшины, совѣ́това, пре́жде не́жели вни́дутъ во́и ца́рстiи во Иуде́ю и одержа́тъ гра́дъ, изше́дше срази́тися [за ве́щы святы́я] Госпо́днею по́мощiю.
Вда́въ же попече́нiе созда́телю мíра и умоли́въ свои́хъ му́жественнѣ подвиза́тися да́же до сме́рти за зако́ны, за святи́лище, за гра́дъ, за оте́чество, за гражда́нство, о́крестъ моди́на во́инство поста́ви.
Да́въ же су́щымъ съ ни́мъ зна́менiе Бо́жiя побѣ́ды, съ ю́ношами крѣпча́йшими избра́нными напа́дъ но́щiю на ца́рскiй дво́ръ, во стану́ уби́ четы́ре ты́сящы муже́й и больша́го слона́ съ су́щими на не́мъ порази́:
и на коне́цъ ве́сь по́лкъ стра́ха и смяте́нiя испо́лниша и изыдо́ша благополу́чно.
Явля́ющуся же уже́ дню́, сiе́ содѣ́яся, помога́ющу ему́ Госпо́дню покрове́нiю.
Ца́рь же прiе́мь вку́съ хра́брости Иуде́йскiя, испы́това хи́тростiю мѣста́.
И ко веѳсу́рѣ крѣ́пцѣй тверды́ни Иуде́йстѣй прiи́де, и отгони́мь бѣ́, ударя́шеся, умаля́шеся.
Су́щымъ же вну́трь, Иу́да потре́бная посла́.
Возвѣсти́ же та́йная супоста́томъ ро́докъ от Иуде́йскихъ во́иновъ: взы́сканъ же бы́сть и я́тъ и заключе́нъ.
Повтори́ же ца́рь сло́во со веѳсу́ряны, десни́цу даде́, прiя́, отъи́де,
соста́ви бра́нь со Иу́дою и премо́женъ бы́сть: егда́ же позна́ отме́щущася Фили́ппа во Антiохі́и поста́вленнаго надъ дѣ́лами, смяте́ся и моли́ Иуде́овъ, повину́ся и кля́ся о всѣ́хъ пра́ведныхъ, примири́ся и же́ртву принесе́, почте́ хра́мъ и уще́дри мѣ́сто.
И маккаве́а прiя́тъ, поста́ви страти́га от Птолемаи́ды да́же до герри́новъ кня́земъ,
прiи́де во Птолемаи́ду: скорбя́ху Птолемаи́дяне о завѣ́тѣхъ, негодова́ху бо о примире́нiихъ, я́же хотѣ́ша отри́нути.
Взы́де на суди́ще лисі́а, отвѣща́ по возмо́жности, увѣща́, [лю́ди] ути́ши, благопрiя́тны сотвори́, возврати́ся во Антiохі́ю. Си́це бы́сть ца́рско исхожде́нiе и возвраще́нiе.
По трiе́хъ же лѣ́тѣхъ увѣ́да Иу́да, я́ко дими́трiй селе́вковъ сы́нъ вплыве́ сквозѣ́ приста́нище, е́же при три́поли, со мно́жествомъ крѣ́пкимъ и корабля́ми,
и одержа́ страну́ и уби́ Антiо́ха и его́ намѣ́стника лисі́ю.
Алки́мъ же нѣ́кто бы́вый пре́жде архiере́й, во́лею же оскверни́выйся во времена́ смѣше́нiя, помы́сливъ, я́ко никі́имъ о́бразомъ нѣ́сть ему́ спасе́нiя, ниже́ прихожде́нiя ко свято́му олтарю́,
прiи́де ко царю́ дими́трiю сто́ пятьдеся́тъ пе́рваго лѣ́та, принося́ ему́ вѣне́цъ зла́тъ и фи́никъ, къ си́мъ же и цвѣты́, и́же мня́хуся церко́внiи бы́ти: и въ де́нь о́ный молча́ше.
Получи́въ же вре́мя безу́мiю своему́ содѣ́йствующее, при́званъ бы́сть дими́трiемъ на собо́ръ и вопроше́нъ, въ ко́емъ состоя́нiи и совѣ́тѣ стоя́тъ Иуде́е?
Къ си́мъ рече́: глаго́лемiи от иуде́й Асиде́е, и́хже во́ждь Иу́да маккаве́й, бра́ни стро́ятъ и ра́спри воздвиза́ютъ, не допуска́юще ца́рству благостоя́нiя получи́ти:
сего́ ра́ди отлуче́нъ прароди́тельскiя сла́вы, си́рѣчь священнонача́льства, сѣ́мо ны́нѣ прiидо́хъ,
пе́рвое у́бо о надлежа́щихъ царю́ вѣ́рность содержа́щь, второ́е же и о свои́хъ гра́жданѣхъ промышля́я: предрече́нныхъ бо безслове́сiемъ весьма́ ро́дъ на́шъ не ма́ло стра́ждетъ:
ка́яждо же си́хъ позна́въ, ты́, царю́, о странѣ́ и о обстоя́нiи ро́да на́шего проуразумѣ́й по человѣколю́бiю, е́же и́маши ко всѣ́мъ благопрекло́нное:
доне́лѣже бо Иу́да жи́въ е́сть, невозмо́жно ми́ра получи́ти веще́мъ.
Сицевы́мъ же рече́ннымъ бы́вшымъ от него́, а́бiе про́чiи дру́зи, вражду́ иму́щiи на Иу́ду, разжего́ша дими́трiа.
Призва́въ же ско́ро никано́ра старѣ́йшину надъ слона́ми и воево́дою поста́вивъ Иуде́ею, посла́,
да́въ за́повѣдь, самаго́ у́бо Иу́ду уби́ти, су́щихъ же съ ни́мъ расточи́ти, поста́вити же алки́ма архiере́емъ превели́каго хра́ма.
Тогда́ язы́цы убѣ́гшiи изъ Иуде́и от Иу́ды, стада́ми прихожда́ху къ никано́ру, иуде́йская злополу́чiя и бѣ́дства себѣ́ благополу́чiя мня́ще бы́ти.
Слы́шавше же [Иуде́е] никано́рово прише́ствiе и нападе́нiе язы́ковъ, посы́павшеся земле́ю, моля́ху поста́вившаго да́же до вѣ́ка лю́ди своя́ и при́сно съ явле́нiемъ защища́ющаго свою́ ча́сть.
Повелѣ́вшу же воево́ду, ско́ро отту́ду дви́гнушася и смѣси́шася съ ни́ми при гра́дцѣ деса́вли.
Си́монъ же бра́тъ Иу́динъ срази́вся съ никано́ромъ, ма́ло же устраши́вся внеза́пнаго ра́ди нахожде́нiя супоста́товъ.
Оба́че же слы́шавъ никано́ръ му́жество при Иу́дѣ су́щихъ и благоду́шiе, и́мже подвиза́ются за оте́чество, убоя́ся су́дъ кро́вiю сотвори́ти:
сего́ ра́ди посла́ посидо́нiа и Ѳеодо́та и маттаѳі́ю да́ти и взя́ти десни́цу.
Мно́гу же о се́мъ бы́вшу совѣ́ту и воево́дѣ лю́демъ возвѣсти́вшу и бы́вшу единогла́сному всѣ́хъ изволе́нiю, соизво́лиша на ми́рная
и нареко́ша де́нь, въ о́нъ же осо́бно сни́дутся ку́пно. И прiи́де. И поста́виша разли́чная сѣда́лища.
Повелѣ́ же Иу́да вооруже́ннымъ бы́ти гото́вымъ въ мѣ́стѣхъ прили́чныхъ, да не когда́ от супоста́тъ внеза́пу злодѣя́нiе бу́детъ, и подоба́ющую бесѣ́ду о́бще сотвори́ша.
Пребыва́ше же никано́ръ во Иерусали́мѣ и нико́егоже зла́ сотвори́, стада́ же наро́довъ со́бранныхъ отпусти́.
Имѣ́яше же Иу́ду всегда́ въ лицы́, душе́вно къ му́жу преклони́ся:
моли́ же его́ ожени́тися и ча́да сотвори́ти. Ожени́ся, бла́го поживе́, общежи́тельствоваше.
Алки́мъ же ви́дя между́ и́ми благопрiя́тство и бы́вшая совѣща́нiя позна́въ, и́де къ дими́трiю и глаго́лаше, я́ко никано́ръ о ве́щехъ чу́ждая му́дрствуетъ: Иу́ду бо, навѣ́тника ца́рству, прее́мника воспрiя́ себѣ́.
Ца́рь же возъяри́вся и прелука́выми оклевета́нiи его́ разсверѣ́пѣвъ, писа́ никано́ру глаго́ля: о совѣща́нiихъ си́хъ тя́жко [ми́ е́сть] носи́ти: повелѣва́ю ти́ маккаве́а свя́зана посла́ти ско́ро во Антiохі́ю.
Увѣ́давъ же о си́хъ никано́ръ, смяте́ся и тя́жко терпя́ше завѣща́нная отри́нути, ничи́мже его́ му́жу оби́дѣвшу.
Но поне́же царю́ сопроти́витися не бѣ́ возмо́жно, благовре́менства наблюда́ше хи́тростiю вое́нною сiе́ соверши́ти.
Маккаве́й же ви́дя надъ собо́ю гро́знѣе дѣ́юща никано́ра и обыкнове́нное срѣ́тенiе свирѣ́пѣе иму́ща, уразумѣ́въ не от бла́га бы́ти суровству́ сему́, собра́въ не ма́ло су́щихъ о́крестъ себе́, скры́ся от никано́ра.
Позна́въ же другі́й, я́ко до́бльственно от му́жа хи́тростiю предваре́нъ, прише́дъ къ вели́кому и свято́му хра́му, свяще́нникомъ подоба́ющыя же́ртвы принося́щымъ повелѣ́ преда́ти му́жа.
Си́мъ же съ кля́твою ре́кшымъ, я́ко не вѣ́дятъ, гдѣ́ е́сть иско́мый, просте́ръ десни́цу на це́рковь, си́ми кля́тся:
а́ще не предадите́ ми свя́зана Иу́ду, то́ Бо́жiй хра́мъ ра́венъ со земле́ю сотворю́, и олта́рь раскопа́ю, и ка́пище Дiони́су сла́вное возста́влю здѣ́.
И сiя́ ре́къ отъи́де. Жерцы́ же воздѣ́юще ру́цѣ на не́бо, призыва́ху су́щаго всегда́ спобо́рника язы́ку своему́, сiя́ реку́ще:
ты́, Го́споди всѣ́хъ, не тре́буяй ничто́же, благоволи́лъ еси́ хра́му обита́нiя твоего́ бы́ти въ на́съ:
и ны́нѣ, о, свя́те, вся́каго освяще́нiя Го́споди, сохрани́ во вѣ́къ нескве́рненъ се́й хра́мъ неда́вно очище́нный, загради́ же вся́ка уста́ непра́ведна.
Разі́й же нѣ́кто от старѣ́йшинъ Иерусали́мскихъ оклевета́нъ бы́сть никано́ру, му́жъ люби́тель гра́жданъ и зѣло́ до́брѣ слову́щь и по благопрiя́тству оте́цъ Иуде́омъ имену́емый:
бя́ше бо внесы́й въ пре́жнихъ временѣ́хъ несмѣше́нiя су́дъ во Иуде́йствѣ, и тѣ́ло и ду́шу за Иуде́йство предая́ше со вся́кимъ усе́рдiемъ.
Хотя́щь же никано́ръ я́вну сотвори́ти не́нависть, ю́же имѣ́ на иуде́и, посла́ во́иновъ бо́лѣе пяти́ со́тъ я́ти его́.
Мня́ше бо, я́ко о́наго поима́въ, си́мъ содѣ́лаетъ бѣду́.
Мно́жеству же наро́да хотя́щу сто́лпъ обдержа́ти и дворо́выя две́ри разруша́ющу, и повелѣ́вшу о́гнь принести́ и две́ри зажещи́, объя́тъ отвсю́ду бы́въ, мече́мъ порази́ся,
лу́чше до́бльственно хотя́щь умре́ти, не́жели беззако́нникомъ подру́чникъ бы́ти и свое́ благоро́дство недосто́йнѣ обезче́стити.
Ско́рости же ра́ди по́двига несме́ртна я́зва бы́сть, и наро́домъ вну́трь две́рiй врѣ́явшымся, восте́къ де́рзостно на стѣ́ну, све́рже са́мъ себе́ му́жественно на наро́ды.
О́нымъ же ско́ро разбѣ́гшымся и бы́вшу разстоя́нiю, паде́ среди́ною чре́ва посредѣ́ и́хъ:
еще́ же ды́шущь и разжже́нъ душе́ю, воста́въ, кро́ви его́ пото́комъ теку́щей и тяжча́йшымъ ра́намъ су́щымъ, бѣжа́щь сквозѣ́ наро́ды про́йде,
и ста́въ на нѣ́коемъ ка́мени стремни́ннѣмъ, весьма́ уже́ безъ кро́ви бы́въ, исто́ргнувъ вну́тренняя [своя́] и взе́мъ обѣ́ма рука́ма ве́рже на наро́ды: и призва́въ владѣ́ющаго живото́мъ и ду́хомъ, да сiя́ ему́ па́ки возда́стъ, и си́мъ о́бразомъ живо́тъ сконча́.
Синодальный
Языки
Спустя очень немного времени Лисий, опекун и родственник царя, наместник царский, с большим огорчением перенося то, что случилось,
собрал до восьмидесяти тысяч пехоты и всю конницу и отправился против Иудеев с намерением город их сделать местом жительства Еллинов,
храм обложить налогом, подобно прочим языческим капищам, а священноначалие сделать ежегодно продажным.
Нисколько не подумал он о силе Божией, понадеявшись на десятки тысяч пехоты, на тысячи конницы и на восемьдесят слонов.
Вступив в Иудею и приблизившись к Вефсуре, месту укрепленному, отстоящему от Иерусалима стадий на пять, он обложил его.
Когда Маккавей и бывшие с ним узнали, что он осаждает твердыни, то с плачем и слезами вместе с народом умоляли Господа, чтобы Он послал доброго Ангела ко спасению Израиля.
Маккавей же, сам первый взяв оружие, убеждал других вместе с ним, подвергая себя опасностям, помочь братьям; и они тотчас охотно выступили с ним в поход.
Когда они были близ Иерусалима, тотчас явился предводителем их всадник в белой одежде, потрясавший золотым оружием.
Все они вместе возблагодарили милосердого Бога и укрепились духом, готовые сокрушить не только людей, но и лютых зверей и даже железные стены.
Так пришли они, под покровом небесного споборника, по милости к ним Господа.
Как львы бросились они на неприятелей и поразили из них одиннадцать тысяч пеших и тысячу шестьсот конных, а всех прочих обратили в бегство.
Многие из них, быв ранены, спасались раздетыми, и сам Лисий спасся постыдным бегством.
Будучи же небессмыслен и обсуждая сам с собою случившееся с ним поражение, он понял, что Евреи непобедимы, потому что всемогущий Бог споборствует им; посему, послав к ним,
уверял, что он соглашается на все законные требования и убедит царя быть другом им.
Маккавей, заботясь о пользе, согласился на все, что предъявлял Лисий; ибо царь одобрил все, что предложил Маккавей Лисию на письме относительно Иудеев.
Письмо же, писанное Лисием к Иудеям, было следующего содержания: «Лисий народу Иудейскому – радоваться.
Иоанн и Авессалом, вами посланные, передав подписанный ответ, ходатайствовали о том, что было означено в нем.
Итак, о чем следовало донести царю, я объяснил, и, что можно было принять, на то он согласился.
Посему, если вы будете сохранять доброе расположение к правлению, то и на будущее время я постараюсь содействовать вам ко благу.
О частностях же я поручил как вашим, так и моим посланным переговорить с вами.
Будьте здоровы! Сто сорок восьмого года, месяца Диоскоринфия, двадцать четвертого дня».
Письмо же царя было такого содержания: «Царь Антиох брату Лисию – радоваться.
С того времени, как отец мой отошел к богам, наше желание то, чтобы подданные царства оставались безмятежными в отправлении дел своих.
Когда же мы услышали, что Иудеи не соглашаются на предпринятое отцом моим нововведение Еллинских обычаев, а предпочитают собственные установления и потому просят, чтобы позволено им было соблюдать свои законы,
то, желая, чтобы и этот народ не был беспокоим, определяем, чтобы храм их был восстановлен и чтобы жили они по обычаю своих предков.
Итак, ты хорошо сделаешь, если пошлешь к ним и заключишь мир с ними, чтобы они, зная наши намерения, были благодушны и весело продолжали заниматься делами своими».
К народу же письмо царя было такое: «Царь Антиох старейшинам Иудейским и прочим Иудеям – радоваться.
Если вы здравствуете, то этого мы и желаем: мы также здравствуем.
Менелай объявил нам, что вы желаете сходить к вашим, которые у нас.
Итак, тем, которые будут приходить до тридцатого дня месяца Ксанфика, готова правая рука в уверение их безопасности:
Иудеи могут употреблять свою пищу и хранить свои законы, как и прежде, и никто из них никаким образом не будет обеспокоен за бывшие опущения.
Я послал к вам Менелая, чтобы он успокоил вас.
Будьте здоровы! Сто сорок восьмого года, пятнадцатого дня Ксанфика».
Прислали к ним письмо и Римляне следующего содержания: «Квинт Меммий и Тит Манлий, старейшины Римские, Иудейскому народу – радоваться.
Что уступил вам Лисий, родственник царя, то и мы подтверждаем.
А что признал он нужным доложить царю, о том, рассудив немедленно, пошлите кого-нибудь, чтобы мы могли сделать, что для вас нужно, ибо мы отправляемся в Антиохию.
Посему поспешите и пошлите кого-нибудь, чтобы и мы могли знать, какого вы мнения.
Будьте здоровы! Сто сорок восьмого года, пятнадцатого дня Ксанфика».
В сто сорок девятом году дошел слух до бывших с Иудою, что Антиох Евпатор идет на Иудею со множеством войска
и с ним Лисий, опекун и государственный правитель, и у каждого Еллинское войско, сто десять тысяч пеших, пять тысяч триста конных, двадцать два слона и триста колесниц с косами.
Присоединился к ним и Менелай, с большим притворством побуждая Антиоха, не ради спасения отечества, но в надежде получить начальство.
Но Царь царей воздвиг гнев Антиоха на преступника, и когда Лисий объяснил, что Менелай был виновником всех зол, то он приказал отвести его в Берию и по тамошнему обычаю умертвить.
В том месте находится башня в пятьдесят локтей, наполненная пеплом; в ней было орудие, обращавшееся вокруг и спускавшееся в пепел.
Там всегда низвергают на погибель виновного в святотатстве или превзошедшего меру других зол.
Такою-то смертью пришлось умереть нечестивому Менелаю и не иметь погребения в земле, – и весьма справедливо.
Ибо когда он совершил много грехов против алтаря Господня, которого огонь и пепел был свят, то и получил смерть в пепле.
Между тем царь, ожесточившийся в своих замыслах, продолжал шествие, намереваясь причинить Иудеям бедствия горшие тех, какие были при отце его.
Когда узнал об этом Иуда, то велел народу день и ночь призывать Господа, чтобы Он и ныне, как и прежде, явил им Свою помощь при опасности лишиться закона и отечества и святаго храма
и чтобы народ, только что немного успокоившийся, не отдал в порабощение злохульным язычникам.
Все единодушно исполнили это и в продолжение трех дней с плачем и постом и коленопреклонением непрестанно молились милосердому Господу; тогда Иуда, ободрив их, приказал им быть в готовности.
Оставшись же наедине со старейшинами, держал совет, намереваясь прежде, нежели царское войско войдет в Иудею и овладеет городом, выйти и решить дело с помощью Господа.
Предоставив попечение о себе Создателю мира, он убеждал бывших с ним сражаться мужественно до смерти за законы, за храм, город, отечество и права гражданские и расположил войско около Модина.
Дав бывшим с ним условный знак «Божия победа», он с избранными сильными юношами ночью устремился на царский шатер, убил в войске до четырех тысяч человек и, кроме того, самого большого слона с помещавшимся на нем народом.
Наконец, исполнив войско страха и смятения, они благополучно отошли.
Произошло это уже на рассвете дня, при покровительстве Господа.
Царь же, опытом дознав отважность Иудеев, пытался овладеть местами посредством хитрости.
И приступил он к Вефсуре, твердой крепости Иудейской, но был обращен в бегство и потерпел поражение и потерю;
Иуда же присылал бывшим в крепости все нужное.
Некто Родок из войска Иудейского объявил врагам об этой тайне, но был отыскан, схвачен и заключен.
Во второй раз царь вступил в переговоры с жителями Вефсуры; дал им и от них получил мир, удалился и обратился против бывших с Иудою, но был побежден.
Узнав же, что Филипп, оставленный в Антиохии правителем, отложился, он пришел в смущение: стал уговаривать Иудеев, смирился и клялся исполнить все справедливые требования, затем примирился с ними и принес жертву, почтил храм и оказал милости городу,
принял Маккавея и поставил его военачальником от Птолемаиды до самого Геррин.
Потом пошел он в Птолемаиду: Птолемаидяне недовольны были договором, негодовали на условия и хотели отменить их.
Вошел на судилище Лисий, защищался по возможности, уговорил их, успокоил, сделал благосклонными и отправился в Антиохию. Так окончилось нашествие и возвращение царя.
Спустя три года дошел слух до Иуды и бывших с ним, что Димитрий, сын Селевка, приплыл в пристань Трипольскую с сильным сухопутным и морским войском
и, овладев страною, умертвил Антиоха и опекуна его Лисия.
Алким же некто, бывший прежде первосвященником, но добровольно осквернившийся в смутные времена, размыслив, что никаким образом нет ему спасения и нет доступа до священного жертвенника,
в сто пятьдесят первом году пришел к царю Димитрию и принес ему золотой венец и пальму и сверх того масличные ветви, считавшиеся принадлежностями храма, – и в этот день Алким ничего не предпринял.
Улучив же время, благоприятное его безумному замыслу, когда он позван был Димитрием в собрание совета и спрошен, в каком расположении и настроении находятся Иудеи, он сказал на это:
так называемые из Иудеев Асидеи, вождем которых Иуда Маккавей, поддерживают войну и воздвигают мятежи, не давая царству достигнуть благосостояния.
Посему я, лишенный чести предков моих, то есть священноначалия, пришел теперь сюда,
во-первых, искренно радея о том, что принадлежит царю, во-вторых, имея в виду своих сограждан; ибо от безрассудства названных людей немало бедствует весь род наш.
Ты же, царь, узнав обо всем этом, попекись о стране и об угнетенном роде нашем, по доступному для всех человеколюбию твоему:
доколе остается Иуда, не может быть спокойствия.
Когда это было сказано им, прочие советники, имевшие неприязнь к Иуде, еще более возбудили Димитрия.
Он тотчас призвал Никанора, заведовавшего слонами, и, назначив его военачальником в Иудею, послал его,
дав приказание, чтобы Иуду умертвить, сообщников его рассеять, Алкима же поставить первосвященником великого храма.
Тогда язычники, бежавшие из Иудеи от Иуды, толпами сходились к Никанору в надежде, что несчастья и беды Иудеев сделаются их благоденствием.
Иудеи же, услышав о походе Никанора и присоединении к нему язычников, посыпали головы землею и молились Тому, Который до века установил народ Свой и всегда видимо защищал удел Свой.
По повелению вождя своего они поспешно поднялись оттуда и сошлись с ними при селении Дессау.
Симон, брат Иуды, вступил в бой с Никанором, но вскоре, при внезапном наступлении противников, потерпел небольшое поражение.
Впрочем, Никанор, слышав, какую храбрость имели находившиеся с Иудою и какую отважность в битвах за отечество, побоялся решить дело кровопролитием;
посему послал Посидония, Феодота и Маттафию – заключить с Иудеями мир.
После долгого рассуждения о сем и когда вождь сообщил о том народу, состоялось единодушное мнение, и они согласились на переговоры
и назначили день, в который бы сойтись им вместе наедине, и когда он наступил, поставили для каждого особые седалища.
Иуда же поставил в удобных местах вооруженных людей в готовности, дабы от врагов внезапно не последовало какого-нибудь злодейства, – и имели они мирное совещание.
Никанор пробыл в Иерусалиме несколько времени, и не сделал ничего неуместного, и отпустил собранный народ.
Он постоянно имел Иуду с собою и душевно расположился к этому мужу;
убедил его жениться, чтобы рождать детей. Иуда женился, успокоился и наслаждался жизнью.
Алким же, видя взаимное их друг ко другу расположение и состоявшийся между ними союз, собрался с духом, пришел к Димитрию и сказал, что Никанор имеет враждебные для царства намерения, ибо назначил Иуду, злоумышленника против царства, своим преемником.
Царь, разгневанный и раздраженный этими клеветами злодея, писал к Никанору, выражая, что ему тяжело переносить такой договор, и приказывал тотчас же прислать Маккавея в Антиохию в оковах.
Когда узнал об этом Никанор, то смутился и огорчен был тем, что должен был отвергнуть установленный союз с человеком, который не сделал ничего несправедливого.
Но как нельзя было противиться царю, то он выжидал благоприятного случая исполнить это хитростью.
Маккавей же, заметив, что Никанор начал обходиться с ним суровее и в обычных встречах стал грубее, и заключив, что не от доброго происходит эта суровость, и собрав немалое число из находившихся при нем, скрылся от Никанора.
Когда последний узнал, что Иуда искусно предварил его хитростью, то пришел в великий и святый храм, когда священники приносили установленные жертвы, и приказывал, чтобы они выдали того мужа.
Когда же они с клятвою говорили, что не знают, где находится тот, кого он ищет,
то он, простерши правую руку на храм, поклялся, сказав: если вы не выдадите мне Иуду связанным, то я этот храм Божий сравняю с землею, раскопаю жертвенник и воздвигну здесь славный храм Дионису.
Сказав это, он удалился. Священники же, простирая руки к небу, умоляли всегдашнего Защитника народа нашего и говорили:
Ты, Господи, не имея ни в чем нужды, благоволил храму сему быть местом Твоего обитания между нами.
И ныне, Святый Господь всякой святыни, сохрани навеки неоскверненным сей недавно очищенный дом и загради уста неправедные.
Никанору же указали на некоего Разиса из Иерусалимских старейшин как на друга граждан, имевшего весьма добрую славу и за свое доброжелательство прозванного отцом Иудеев.
Он в предшествовавшие смутные времена стоял на стороне Иудейства и со всем усердием отдавал за Иудейство и тело и душу.
Никанор, желая показать, какую он имеет ненависть против Иудеев, послал более пятисот воинов, чтобы схватить его,
ибо думал, что, взяв его, причинит им несчастье.
Когда же толпа хотела овладеть башнею и врывалась в ворота двора и уже приказано было принести огня, чтобы зажечь ворота, тогда он, в неизбежной опасности быть захваченным, пронзил себя мечом,
желая лучше доблестно умереть, нежели попасться в руки беззаконников и недостойно обесчестить свое благородство.
Но как удар оказался от поспешности неверен, а толпы уже вторгались в двери, то он, отважно вбежав на стену, мужественно бросился с нее на толпу народа.
Когда же стоявшие поспешно расступились и осталось пустое пространство, то он упал в средину на чрево.
Дыша еще и сгорая негодованием, несмотря на лившуюся ручьем кровь и тяжелые раны, встал и, пробежав сквозь толпу народа, остановился на одной крутой скале.
Совершенно уже истекая кровью, он вырвал у себя внутренности и, взяв их обеими руками, бросил в толпу и, моля Господа жизни и духа опять дать ему жизнь и дыхание, кончил таким образом жизнь.
