В «Отечнике» свт. Игнатия Брянчанинова (глава «Антоний Великий», п.195), есть такие слова:
«Необходимо подвижнику и каждому христианину отличить то, что предоставлено его пониманию, от того, что предоставлено лишь его созерцанию. Уму ограниченному не естественно понимать со всею удовлетворительностию действия ума неограниченного, ума Божия; тщетное усилие к пониманию и объяснению того, что превыше понимания, ведет единственно к заблуждениям, к богохульству, к ересям и безбожию».
Существуют ли непосредственные святоотеческие или евангельские указания, что допустимо пытаться понять, а что – принять на веру без рассуждения? Например, допустимо ли пытаться понять, что происходит в Таинстве Евхаристии, когда хлеб и вино прелагаются в Тело и Кровь Христовы?
4 Ответа
Наталья, полагаю, что это зависит от духовного уровня и знаний человека при главных условиях: нахождении человека в лоне Церкви и непротиворечии её догматам.
Вместить даже то, что уже открыто Церкви Богом - это уже серьёзная задача минимум на 10 лет.
Многое мы в полноте понять (вместить) умом не можем, но в какой-то степени можем осознать через образы, аналогии окружающего нас материального мира.
Что касается Евхаристии, то существует такое направление в Догматическом богословии - Евхаристология.
Наталья, христианская вера логична и проста. Но человеский мозг не в силах воспринять и вместить некоторые Божественные истины, которые Бог открыл нам в Своём Откровении.
К их числу принадлежат два наших главных догмата. Догмат о Пресвятой Троице и догмат о Боговоплощении. В это мы просто верим. Пытаться логически понять это догматы чисто умом человеку затруднительно, но приблизиться к их пониманию помогает благочестивая христианская жизнь: "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят"(Мф.5:8).
Все остальные христианские истины принимаются и понимаются легко и не требуют подвига веры.
Об этом пишет прп. Иоанн Дамаскин в "Точном изложении православной веры":
Желающему говорить или слушать о Боге, конечно, должно ясно знать, что из относящегося к учению о Боге и воплощении как не все неизреченно, так и не все может быть выражено речью; и не все недоступно познанию, и не все доступно ему; и одно есть то, что можно познать, и другое – то, что можно выразить речью, подобно тому как одно есть говорить и другое – познавать. Поэтому многое из темно мыслимого о Боге не может быть соответственным образом выражено, но о предметах, превышающих нас, мы бываем принуждены говорить, прибегая к человеческому характеру речи, как, например, говорим о Боге, [пользуясь словами:] сон и гнев, нерадение, и руки, и ноги, и подобными.
Что Бог – безначален, бесконечен, как вечен, так и постоянен, несотворен, непреложен, неизменяем, прост, несложен, бестелесен, невидим, неосязаем, неописуем, беспределен, недоступен для ума, необъятен, непостижим, благ, праведен, Творец всех тварей, всемогущ, Вседержитель, все назирающий, Промыслитель обо всем, имеющий власть [над всем], Судия – мы, конечно, и знаем, и исповедуем; также и то, что Бог – един, то есть едино Существо, и что Он и познается, и существует в трех Ипостасях: Отце, говорю, и Сыне, и Святом Духе, и что Отец, и Сын, и Дух Святой во всем суть едино, кроме нерождаемости, и рождаемости, и исхождения, и что Единородный Сын, и Слово Божие, и Бог, по милосердию Своему, ради нашего спасения, по благоизволению Отца и при содействии всесвятого Духа, бессеменно заченшийся, без истления рожден от святой Девы и Богородицы Марии через посредство Святого Духа, и произошел от нее совершенным человеком; и что Один и Тот же есть вместе совершенный Бог и совершенный человек, из двух естеств: и Божества, и человечества, и что Он [познается] в двух естествах, одаренных умом и волею, и способностью действования, и независимых, существующих совершенным образом, соответственно определению и понятию, приличествующим каждому: и божеству, говорю, и человечеству, но [в то же время] единой сложной Ипостаси; и что Он взалкал, и возжаждал, и перенес труды, и был распят, и тридневен восприял смерть и погребение, и взошел на небеса, откуда и пришел к нам и снова впоследствии придет. И свидетелем этого служит божественное Писание, также и весь сонм святых.
Но что есть существо Божие, или каким образом оно присуще всем вещам, или как единородный Сын и Бог, уничижив Себя, родился человеком от крови Девы, будучи образован иначе, нежели каков был закон природы, или каким образом Он ходил по водам сухими стопами, – и не знаем, и не можем говорить. Итак, невозможно сказать что-либо о Боге или вообще подумать что-либо вопреки тому, что по Божескому определению объявлено нам или сказано и открыто божественными изречениями Ветхого и Нового Завета.
С одной стороны Христос призывает нас исследовать Писания (Ин. 5:39). С другой стороны, мир не способен вместить всех книг о том, что сотворил Господь (Ин. 21:25).
Получается, человек должен стремиться к большему познанию о Боге, одновременно держа в уме, что человечеству не всё будет открыто.
Господь открывает нам то, что нужно для спасения и ещё немного. Этим Он определяет нам задачу - приложить усилия только для собственного спасения, не отвлекаясь на посторонние этому вещи.
