Бурега В.В.
Как начать проповедь?

3-я Неделя по Троице

I. Евангельское чтение. Зачало (18): от Матфея 6:22–33

22 Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то всё тело твое будет светло;

23 если же око твое будет худо, то всё тело твое будет темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?

24 Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.

25 Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды?

26 Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?

27 Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?

28 И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут;

29 но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них;

30 если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры!

31 Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?

32 потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом.

33 Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.

34 Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.

Общий характер недели. Практический очерк содержания рядового чтения

Как христианин должен поступать в отношении к материальным нуждам жизни

В евангельском чтении третьей недели Иисус Христос учит: как христианин должен поступать в отношении к материальным нуждам жизни. Показав сначала (ст.22:23), что для правильного взгляда на материальные потребности и для надлежащего попечения о земном, нужно иметь чистое око, или неомраченный страстями ум, который служит светильником для прочих способностей,^[155] — Иисус Христос вслед затем предостерегает нас от излишней заботливости о земном на следующих основаниях:

а) мы должны безраздельно предать наше сердце Богу (ст.24);

б) Бог, Который дал нам важнейшее, может и хочет дать нам также и малозначащее (ст.2);

в) Его всепромышляющая любовь простирается на ничтожнейших из тварей Его, тем более на нас (ст.26);

г) самонадеянная забота о земном безрассудна (ст.27);

д) что может быть ничтожнее полевого цветка, который сегодня растет, а завтра бросается в огонь? Однако же Бог печется с любовью и о нем, — не тем ли более о нас, о маловеры (ст.28–30);

е) чрезмерная забота о земном — излишня при уповании на Божий Промысел (ст.31–32);

ж) через изыскание царства Божьего и правды Его мы приобретаем все (ст.33).

Каждый стих этого зачала заключает богатые темы для церковного собеседования.

Ст. 22–24: — О достоинстве разума, озаренного светом веры, или наоборот: Какое несчастье иметь ум, помраченный страстями?

Ст. 24: — Служитель мамоны грешит против Бога, ближнего и самого себя. Как можно соединить служение общественное со служением Богу?

Ст.25:31,32: — Несчастье души, обремененной излишними житейскими заботами. Как нужно заботиться о земном? Правильные заботы о земных нуждах благодетельны для нас.

Ст. 26: — Птицы небесные — наши учителя. Чем более мы познаем Бога из природы, тем более веруем Ему в Его слове. Об особенном промышлении Божьем о человеке. Чем мы можем подкреплять в себе веру в Промысел Божий?

Ст. 28–30: — Человек в одном отношении первый, а в другом — последний между тварями земными, или: Пристрастие к земному подавляет все доброе в человеке. О высоком достоинстве человека.

Ст. 33: О едином на потребу и т. п.

Что обязывает нас служить Господу Богу?

«Не можете служить Богу и маммоне«^[156] (ст.24).

Напрасно многие люди думают соединить служение Богу со служением миру; совесть со страстями, Христа с Велиаром, утро в Церкви с вечером в приятных излишествах и развлечениях, — это несовместимо. Текст! Мы обязаны служить только одному Богу.

Этого требует:

1. Наша честь и слава.

Нет ничего на земле славнее и почетнее, как быть слугой Божьим. Какая слава может сравниться с той, которая соединена со служением Богу? Если почетно служить великому монарху; если за честь считают занимать незначительные должности в царских палатах, то в сколько крат почетнее служить Царю царей (Апок. 17:14^[157]), от Которого исходит всякое величие и могущество (Прит. 8:15–16^[158]), Который одним словом сотворил все из ничтожества (Псал. 32:9^[159]), Который тремя перстами держит землю, перед Которым все племена и народы как бы ничто (Ис. 40:17^[160])? и т. д.

а) Можем ли мы отказаться от служения такому великому Богу? Не обязаны ли мы Ему беспредельной благодарностью уже за одно то, что Он хочет принять нас в число Своих слуг, не нуждаясь в нашем служении? Царица Савская, пораженная великолепием Соломонова дворца и мудростью царя, воскликнула: «блаженны люди твои, и блаженны сии слуги твои, всегда предстоящие пред тобою и слышащие мудрость твою» (2 Пар. 9:7)! Не несравненно ли более должны считать себя счастливыми мы в служении такому Царю, мудрость, могущество и величие Которого бесконечно превосходят мудрость и могущество всех царей, какие когда-либо существовали и будут существовать (Ис. 40:13–14^[161])?

б) Но как бывает на деле? Для большей части людей суетная честь мира лучше истинной чести Божьей. Славу служить великим мира предпочитают славе служить Богу; для угождения господам земным не страшатся оскорблять Господа неба и земли; всецело раболепствуют ничтожной твари, не имеющей в себе никакого другого достоинства, кроме того, какое дано ей Творцом. Но как обманчива и ничтожна честь слуг мира? Истинная и прочная честь и слава принадлежит верным Божьим слугам (Рим. 2:10;^[162] Сир. 23:37^[163]). Они славны при жизни; их слава сияет и по смерти из века в век, из рода в род.

2. Самая строгая справедливость и необходимый долг.

Есть ли на земле право справедливее и необходимее того, которое обязывает нас служить Богу? Если бы мы даже ничего не получили от Бога, то и тогда одно Его бытие и Его бесконечные совершенства требовали бы всего нашего служения Ему, — и мы не могли бы отказаться от этой обязанности, без нарушения справедливости. Но посмотрим на отношение Бога к нам, на то, что мы получили от Него в творении, в промысле, в искуплении и освящении, — не обязаны ли мы за все это всецело предаться и служить Ему?

а) В творении. Кто нас сотворил и поставил в этом мире? Не всесильная ли рука Господня, которая вызвала из ничтожества всю вселенную и которая сотворила все для нашей собственной пользы и для того, чтобы дать нам возможность служить Ему? Для чего дано нам бытие, движение, жизнь? Для чего эта разумная душа, созданная по Его образу, как не для того, чтобы служить Его славе? Спрошу ли я самого себя: кто я? Я отвечаю, что я человек разумный и смертный; а кто нашел себя таким, тот немедленно обращается к Богу и т. д.

б) В промысле. Промысел не только не меньше творения, но, в некотором смысле, важнее его, потому что есть как бы постоянно продолжающееся творение. Не обязаны ли мы Богу за то, что Он промышляет о нас столько же, как если бы Он сотворил нас или как если бы Он сотворил новый мир в одно мгновение? и т. д.

Но нельзя ли и ныне сделать упрека, как некогда он сделан был Богом одному гордецу: «говоришь: «моя река, и я создал ее для себя«» (Езек. 29:3–6^[164])? Не верх ли слепоты и безумия отвергать Творца и Промыслителя? Но не так ли поступают те, которые говорят, что весь этот прекрасный мир есть произведение одной необходимой, бессознательной природы, которая не требует от людей никакой признательности и т. д.

в) В искуплении. Чтобы еще более убедиться в несправедливости людей, пренебрегающих служением Богу, обратим внимание на плоды искупления. Здесь довольно припомнить, что мы куплены ценой крови Сына Божьего. Какие блага нам дарованы? От каких зол мы освобождены?…

3. Наше благо и счастье.

Ни один господин не награждает своих слуг так щедро, как Господь Бог награждает своих на земле и на небе.

а) На земле. Бог говорит через Моисея: «служите Господу, Богу вашему, и Он благословит хлеб твой и вино твое и воду твою» (Исх. 23:25. 22;^[165] Псал. 143:15^[166]). Только те люди могут быть истинно счастливы, которые служат Богу.

б) Н а небе. «Не видел того глаз, не слышало ухо…» (1Кор. 2:9^[167]) и т. д.

Заключение. Вы конечно, не отвергаете обязанности служить Богу и, может быть, убеждены, что исполняете ее; но так ли на самом деле? Все ваше благопочитание не ограничивается ли только урочным молитвословием, посещением Богослужения в дни воскресные и праздничные? Не соединяете ли вы служение Богу со служением мамоне? и т. д. (Осии 10:2;^[168] Нав. 24:14–16.^[169] 24^[170]).

Почему мы всегда должны служить Богу с радостью?

«Никто не может служить двум господам» (ст.24).

Мы не должны отдаваться всецело служению миру, потому что это служение скоро ослабляет и устраняет служение Богу. Мы обязаны служить Богу с радостью и от всего сердца. Есть много побуждений, заставляющих нас служить Богу и неизменно пребывать в этом служении. Здесь мы укажем только два побуждения, которые основываются на Божией благости и щедрости.

1. Потому что Он благ и так мало от нас требует.

Бог благ и требует от нас только малого. В чем состоить это малое и легкое?

а) Он требует только любви. В этом единственном и не многом требовании заключается все. «Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22:37–40).

«Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его не тяжки» (1 Иоан. 5:3).

б) Эту любовь легко найти и исполнить. Она находится не на небе и не за морями. Она скрывается в нашем собственном сердце, мы можем выражать ее собственными устами и руками. Сердцу врождена любовь, сердце само имеет потребность любви, влечение к любви. Как легко, следовательно, найти ее и исполнить?

в) К исполнению заповеди любви призываются слабые, изнуренные, утомленные. «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф. 11:28–30). Если обремененные могут любить, не тем ли более крепкие и сильные!

г) Любовь будет нас возвышать, облегчать, осчастливливать. Крылья не составляют тяжести для птицы. Они ее возвышают, носят, дают ей свободу. Так и любовь. Напротив, служение миру похищает всякую свободу, грех налагает оковы и подавляет дух.

д) В исполнении заповеди любви укрепляет нас Бог своей благодатью. Человек слаб, но сила Божия в немощи совершается. «Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению» (Фил. 2:13).

е) Иисус Христос предшествует нам Своим примером. Как Он любил всех людей? Что Он сделал из любви к нам? Как он любил врагов? Он поступал, как Его Отец небесный, Который посылает свою благодать на праведных и неправедных.

2. Потому что Он щедр и богато награждает.

Где и как награждает Бог малое?

а) Он награждает уже часто на земле. За молитву, добродетель, борьбу и победу Бог дает уже здесь временное благосостояние, счастливый успех в предприятиях. И всегда дает Он мир сердца и внутреннее довольство. Доказательства и примеры!

6) Но главным образом награждает Бог в небе. «Добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего» (Мф. 25:21), т. е. за «малое» награждает «многим.»

а. Бог дает самого себя в награду. «Я буду твоею наградою,» говорит Бог Аврааму, «не бойся, Аврам; Я твой щит; награда твоя [будет] весьма велика» (Быт.15:1). Обладать Богом — высочайшее благо: что может быть выше этой награды?

b. Другие награды. За печаль получать радость; за труды — успокоение; за борьбу и победу — венец; за терпеливое перенесение говений — мир; за умерщвление страстей — жизнь.

с. И вся эта награда будет продолжаться вечно. Много ли таких господ, которые дают своим слугам пожизненное содержание? Бог дает Своему верному слуге вечную, нетленную награду. Как следовательно много за малое?

Сердце, разделенное между служением Богу и миру

«Никто не может служить двум господам» (ст.24).

1. Есть у нас два господина, между которыми люди «разделяют свое сердце» (Осии 10:2^[171]): это — Бог и мамона. Оба эти господина:

а) Взаимно противоположны. Бог есть основание, источник и виновник всякого добра.

Мамона, или мир вообще со всей его похотью (1 Иоан. 2:16^[172]) — богатством, славой, удовольствиями и надменностью — есть гнездилище и притон всякого зла.

б) Взаимно враждебны.

Мир воюет против Бога, а все, что делает Бог, направлено к тому, чтобы привлечь живущих в нем и исхитить их из рук князя мира.

в) Оба господина требуют, каждый для себя, безусловного и нераздельного послушания. Каждый из них дает своим слугам довольно работы. Посему Спаситель говорит: «Никто не может служить двум господам.»

2. Но что Иисус Христос называет невозможным, то некоторые люди стараются совместить; они разделяют свое сердце, а с тем вместе, как они думают, и своё услужение. Это происходит таким образом:

а) Милосердый Господь (Лук. 19:10;^[173] Езек. 33:11^[174]) ищет заблудшего грешника и напоминает ему многократно и многообразно о едином на потребу, — но грешник не хочет оставить своих грехов, расстаться с любовью к миру и с мамоной неправды. Иго Христово кажется ему неприятным и бремя Его тяжелым. Он боится ненависти и презрения, которыми всегда сопровождается истинное благочестие, или опасается, чтобы не потерпеть лишения в земных благах, если начнет искренне заботиться о спасении своей души и т. д.

б) В грешнике возникает тогда борьба между духом и плотью, между Богом и миром. Бог влечет сердце его к Себе, возбуждая в нем искреннее раскаяние: но мир хочет удержать над ним свое давнишнее крепостное право. Он стоит как бы на распутии и недоумевает, на что решиться.

в) Что же он теперь предпринимает? Он разделяет свое сердце. Ему не хочется лишиться неба, но не хочется также и отвергнуться мира — налицо хромание на обе ноги. На помощь к нему приходит суетное мудрование, и он бессознательно и необдуманно старается служить так, чтобы и не ссориться с духом мира и не мириться с ним. Он начинает быть несколько спокойнее и честнее, благотворительнее и набожнее; но мир все-таки первенствует в его душе; сердце его разделено.

3) Каковы теперь свойства разделенного сердца?

а) Разделенное сердце овладевается заботой об этой жизни, о земном (ст.25. 31), и простирает свою заботливость до дней, какие, быть может, никогда для него не настанут (ст.34). По свойству заботы можно судить и о свойствах сердца; эта забота:

а. отягощает сердце (Лук. 21:34);

b. языческая (ст.32);

с. бесполезная или напрасная (ст.27) и

d. недовольная (ст.32).

б) Разделенное сердце в лучших случаях есть маловерное сердце (ст.30).

а. Если оно и верует вообще, что Бог промышляет о всех тварях, и в особенности о людях; но этой веры оно не принимает на свой счет, что и оно также находится под особенным попечением Божиим.

б) Пока у него есть тут перед глазами достаточный запас для удовлетворения жизненных потребностей, до тех пор держится и его вера, — но не в Бога, а в эти запасы; с уменьшением этих последних, в нем тотчас возникает отчаяние.

в) Случится ли убыток, потеря, несчастье, — и разделенное сердце видит в этом только наказание и гнев, быть может, неправосудие; ропщет и теряет терпение. Коротко: разделенное сердце не может переносить какого-либо испытания с пользой для души.

4. Но разделенным сердцем Бог не довольствуется, — это для него мерзость (2 Кор. 6:15^[175]).

а) Бог любит нас всей высочайшей любовью.

б) Он хочет и от нас иметь все сердце (Притч. 23:26^[176]). Разделенное сердце — ни теплое, ни холодное, о котором говорится (в Апокалипсисе 3:15^[177]).

в) Кому же на самом деле принадлежит разделенное сердце? — Миру.

5. Если ты, христианин, находишь, что не следует более разделять свое сердце и хочешь отдать его всецело Богу, то послушай следующего совета:

а) Огради твое сердце молитвой от безвременных забот. ст. 31.

б) Заимствуй подкрепление для твоей веры из рассматривания сотворенных тварей, о которых Промысл так печется, хотя они хуже тебя (ст.26. 28).

в) Ищи прежде всего, ищи усердно и постоянно царства Божьего и его правды (ст.33) — (1Кор. 7:31^[178]).

Бог требует от нас для Своего служения менее, чем мир — для своего

«Никто не может служить двум господам» (ст.24).

1. Чего требует Бог? Бог требует от нас немногого для служения Ему; можно сказать, что Он хочет спасти нас за ничто. Всякий день чего Он требует? Одного, максимально — двух часов; остальное время Он предоставляет нам для наших нужд и занятий, для нашего тела, даже для наших невинных развлечений.

Из наших благ Он спрашивает только излишка для уделения бедным, которые суть наши же братья.

Из наших дел, оставляя нам всю их выгоду и достоинство, Он предоставляет себе только их славу.

Из наших удовольствий Он требует в жертву себе только те, которые для нас гибельны или опасны; прочие Он нам дозволяет.

От всего человека чего Он спрашивает? его сердца и любви: «люби и делай, что хочешь»^[179] (Прит. 23:26^[180]). Поистине не слишком ли мало Бог требует от нас, или лучше — не стыдно ли нам, что от нас требуется так мало?!

2. Чего требует мир?

Мир не так легко разделяется с нами. Ибо чего только он не требует от нас?

Этот, напр., человек старается удовлетворить своему честолюбию и достигнуть почестей и славы: каких забот и огорчений, страха и беспокойства стоит ему это искательство? Он должен жертвовать своим временем, спокойствием, здоровьем, удовольствиями, имуществом и часто даже своей совестью, своей душей и своей вечной участью.

Эта женщина хочет нравиться миру; для этого надобно ей принуждать свой ум, свое тело, свой нрав, свою свободу; надобно поставить себя, насколько это нужно, в зависимость от людей, которым хотят нравиться, и жить в постоянном рабстве, в надежде какой-то безумной свободы. Дни кажутся недостаточно длинными для народов, чтобы угодить этому миру. Богатства, самые громадные, едва могут покрывать прихотливые издержки. Здоровье, самое крепкое, с трудом переносит пытки, каким нужно подвергаться для угождения миру. Поистине не слишком ли много спрашивает мир?

3. Миру ни в чем не отказывают.

Бог требует так мало, и Ему отказывают во всем; мир требует всего, и ему не отказывают ни в чем. Какое обольщение! и, между тем, что нам обещает мир за служение ему?

Блага, желание которых нас мучит, обладание которыми нас беспокоит, потеря которых приводит нас в отчаяние, — блага суетные, кратковременные, ничтожные, — блага, которые для нас часто гибельнее, чем самое лютое зло, — блага, которые не делают нас лучшими, которые часто делают нас преступными, но никогда не делают совершенно довольными, — блага, которые тотчас похищает у нас смерть. Вот все, что мир нам обещает и чего часто даже не дает, и однако же ему все уступают.

Бог обещает нам неизъяснимое и нескончаемое блаженство, и между тем Ему не уступают ничего. Если после этого Он откажет нам в рае, будет ли это Его вина, и можем ли мы иметь право жаловаться на свою погибель?…

Решение некоторых возражений против дневного Евангелия

«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (ст.33).

Истинный христианин служит только Богу, любит только Бога. Что несовместно с этой любовью, того он удаляется; избегает всякого самолюбия, плотских похотей и корыстолюбия.

Он трудится, заботится, приобретает, сберегает, но последствия и успех он предоставляет на волю Божью, ожидает от Него всего необходимого для жизни, и даже среди нужд и неудач не предается излишней печали и отчаянию, потому что он знает, что Тот, Кто дал тело и жизнь, даст также пищу и одежду. Об одном только он всегда заботится: как бы ему войти в Божье царство (ст.33).

Против сказанного и против всего наставления нынешнего Евангелия мы слышим различные возражения. Решим их! Какие это возражения?

1. Бог не заботится о людях, — они должны сами заботится о себе.

Есть не христианская мудрость, которая обо всем судит только поверхностно и поэтому нравится поверхностным умам. Но есть также глубоко проницательная христианская мудрость. Что говорят обе эти мудрости?

а) Не христианская: «Бог не заботится, потому что иначе горы не низвергались бы так часто, города и местности не разрушались бы, животные и люди не умирали бы от холода и голода.»

Напротив, христианская мудрость: «Некогда все сотворенное, по Божьему допущению и содействию, прийдет в разрушение. Между тем, мир в великом и целом еще существует; он совсем исчез бы, если бы Бог только на мгновение отвратил от него Лицо Свое. Если животное или человек умирает рано, или вследствие неожиданного случая, то цель его жизни для Бога достигнута, хотя кажется, на первый взгляд, как будто бы оно или он умерли от естественной болезни.»

б) Не христианская мудрость: «Но почему умирает иногда самый деятельный отец семейства, самое лучшее дитя, величайший благодетель и т. д.?»

Христианская мудрость: «Невозможно и не должно всегда исследовать. Бог знает это. Быть может, Бог хочет этим показать, что Он в состоянии без тех и этих пропитать людей.

Круглые сироты часто становились более лучшими и счастливейшими людьми, чем если бы они имели родителей и проч.»

в) Не христианская мудрость: «Самые счастливейшие из людей приписывают весь успех единственно себе.»

Христианская мудрость: «Такие люди ослеплены; но бедные знают и убеждаются в том, что каждая кроха хлеба приходит от Бога, что Бог ближе всего там, где нужда и проч.»

г) Не христианская мудрость: «Люди должны трудиться и работать, если не хотят голодать!»

Христианская мудрость: «Конечно; но однако же Бог делает и дает все самое лучшее. Что?»

Примеры: Иосиф Египетский и семейство Иакова. Учение Иисуса Христа о воробье, о птицах, о лилии. Сколько отцов семейств должны сознаться, что один только Бог спас их и вывел из нужды!

2. Если Бог когда-либо и заботится, то однако же упование на Него не помогает и ни к чему не служит.

По учению Иисуса Христа, мы должны трудиться и заботиться, но не с самонадеянным чувством, а с полным упованием на Бога, предоставляя в Его волю всю нашу земную участь. Что говорят не христианская и христианская мудрость об этом уповании?

а) Не христианская мудрость: «Бог знает наши потребности, поэтому не следует выражать нашего упования в молитвах, в крестных хождениях по полям, в испрашивании благословения погоды.»

Христианская мудрость: «Мы молимся не для того, чтобы высказать наши нужды, которые Бог знает прежде нашего прошения, а для того, чтобы посредством молитвы сделать нас самих способнее, восприимчивее и достойнее к принятию даров Божиих.»

б) Не христианская мудрость: «Поля не молящихся так же благословенны, как и молящихся.»

Христианская мудрость: «Если бы Бог сообщал свое благословение по мере молитвы, то мы были бы тогда принуждены к молитве, а принуждение противоречит самой природе Божества. Бог благословляет всех ради молящихся Ему и уповающих на Него. Kонечно, лучше, если Бог благословляет нас после того, как мы помолились, чем если бы Он своим благословением посрамлял нашу неблагодарность.»

в) Не христианская мудрость: «Почему у худых людей все часто идет хорошо, а y добрых худо?»

Христианская мудрость: «Это вообще не совсем верно. Знаем ли мы добрых и злых? Не имеют ли и злые чего-либо доброго в себе, что должно быть награждено временным счастьем? Полное уравнение настанет только по ту сторону жизни.»

г) Не христианская мудрость: «Если впадают уже в несчастье, то часто скорее освобождается от него тот, кто не молится и не уповает. Из двух больных часто скорее выздоравливает немолящийся.»

Христианская мудрость: «Очень сомнительно. Не уповающий на Бога не признает Божьего посещения и испытания. Бог освобождает его, чтобы этим уничтожить соблазн относительно его нетерпения. A другой и лучший должен созреть для неба и быть в этом случае примером и светильником.»

Каждое предприятие лучше удается, если прежде с упованием помолятся. Это мы сами можем довольно часто испытать. Святой Иоанн Златоуст: «молитва есть источник и корень неисчислимых благ. Она угашает силу огненную, помогает на войне, отвращает грозу, разрывает узы смерти и прогоняет болезни.»^[181]

3. Нравственная высота, требуемая дневным Евангелием, не достижима ни при каких трудах.

Совершенно справедливо, что требования христианства высоки и возвышенны. С прискорбием могут быть спрошены даже самые лучшие из людей: христиане ли они? Где кроткие, смиренномудрые, миролюбивые, чистые сердцем? Кто любит ближнего, как себя? Кто прощает до седмижды семидесяти раз? (Мф.18:22) Кто прощает и забывает?

И потом особенные требования нынешнего Евангелия! Кто служит одному Богу? Кто излишне не заботится о поддержании жизни? Кто ищет только царства Божьего и ожидает остального, как придачи! Возможно ли быть христианином?

Что отвечает на это христианская мудрость?

а) Если бы было невозможно, то Бог не дал бы этих заповедей.

б) Забота о временных нуждах не запрешена, а запрещена только забота языческая. Кто не в состоянии, напр., после сделанной работы сказать: «теперь предоставляю я все дальнейшее Богу?!»

в) Святые могли исполнять требования христианства, следовательно, можем также и мы, при помощи благодати Божией.

г) Кто усердно стремится к нравственной высоте и не достигает ее совершенно: y того недостающее восполняется бесконечными заслугами Иисуса Христа.

Изречения Иисуса Христа против излишней заботливости о земном

«Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться» (ст.25).

Не всякую заботу о земном запрещает Иисус Христос, а только заботу излишнюю, языческую, и предлагает свои наставления во многих изречениях. Как гласят эти изречения?

1. Душа больше пищи и тело одежды (ст.25).

Кто употребил на дело много искусства и труда, тот не будет оставлять без внимания мелочей. Кто устроил великолепные палаты, тот заботится также о прекрасных дверях и окнах.

Кто дает большее, тот не отказывает и в меньшем. Бог дал большее, и лучшее, душу и тело; Он даст также меньшее и ничтожнейшее, пищу и одежду.

2. Бог печется о птицах, а человек лучше птицы (ст.26)

а) Птицы гораздо ничтожнейшие творения, чем люди, которые суть чада в доме Божием. Если Бог питает ничтожных птиц: не тем ли более людей, чад своих, созданных по Его образу?

б) Птицы бывают сыты, хотя они не трудятся и не заботятся; не тем ли более будем сыты и одеты мы, которые обладаем имуществом и смеем стремиться к обладанию!

Есть крайний, позволительный предел забот, трудов и обладания. Кто его преступает и заботится излишне, или становится жадным — тот не имеет никакой части в царстве Божьем.

3. Никто не может, при всей своей заботливости, прибавить себе росту и на один локоть (ст.27).

След., беспокойная и самонадеянная забота ни к чему не служит.

а) Бог без нашей помощи дал телу его размер. Мы никогда и никак не можем прибавить и одного дюйма к росту нашего тела; Бог дозволяет ему расти, пока Он хочет. Беспокойная забота не доставляет также никакой пищи и одежды; Бог дает то и другое.

б) Бог заботится. Если бы Он этого не делал, то мы со всеми заботами и усилиями не приобретали бы себе ни пищи, ни одежды. «Ни насаждаяяй есть что, ни напаяяй, но возращаяй Бог» (1Кор. 3:7).

в) Бог дал телу возраст, следовательно, Он даст ему также и пищу. Возложим заботу на Бога!

4. Скоропреходящие лилии свидетельствуют, что Бог печется об одежде (ст.28).

а) Кто дает большее, дает также и меньшее. Дающий тело, дает и одежду. Бог облек нас плотью и кожей: Он даст также и необходимую одежду для прикрытия тела.

б) Он одевает так прекрасно полевые лилии — эту траву, которая растет, а завтра бросается в печку: Он оденет также и лучшие существа — людей. Он дает лилиям не нужное им: не тем ли более даст Он необходимое — одежду, которая уже ради скромности для нас неизбежна.

в) Но не пышных одежд мы можем желать. Сам Соломон во всей своей славе не был так пышно одет, как каждая из полевых лилий. Проста и чиста да будет наша одежда.

5. Только язычники имеют тягостные заботы о земном (ст.32).

Когда христианин отличается от язычника?

б) Если он предоставляет заботу о своем успехе всеуправляющему Божьему Провидению. Бог христиан печется, как о великом, так и о малом. Но язычники веруют в богов, которые мало заботятся о людях.

б) Если он считает достижение неба главной заботой, а заботы земные — делом второстепенным.

в) Если он на пути к небу, указанном Иисусом Христом, освобождает себя от всякого ненужного бремени, т. е. от подавляющих житейских забот. Что делает благоразумный странник со своей поклажей, особенно если он идет крутым и опасным путем? Буть к небу крут и опасен!

6. Отец небесный знает наши нужды (ст.32).

а) Земной отец доставляет своим детям пищу и одежду. Он не оставляет никого из них голодным или нагим. Бог — наш лучший Отец.

Он дает хлеб и одежду. Мы должны только, как прилежные дети, трудиться, и Бог даст нам тогда благословение и награду.

б) Пища и одежда — необходимые для нас потребности; мы нуждаемся в той и другой. Бог это знает и дает то и другое. Он дает уже лилиям то, что им вовсе не нужно!

в) Бог хочет дать нам небо. Его мы должны стараться купить добрыми делами. Если мы делаем это, ищем царства Божьего, то Он даст нам впридачу меньшее — удовлетворение телесных нужд, как купец, y которого покупают что-либо значительное (ст.33).

Заключение. Что мы должны читать, на что взирать, к чему стремиться, если малодушие одолевает нас?

Мы должны искать царства Божьего усиленно, целенаправленно и постоянно

«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его» (ст.33).

Есть три Божьих царства: царство природы или творение, царство благодати или Церковь, и царство славы или небо. По учению Спасителя, царство Божье в последнем смысле нудится, приобретается с усилием, следовательно с трудом, напряжением и усердием.

Мы должны искать царства Божьего усиленно, целенаправленно и постоянно

1. Усиленно.

Мы должны стараться достигать неба с усилием, с безраздельным чувством и вниманием. К этому побуждают нас примеры:

а) Миролюбцев. Как усердно стремится промышленник к приобретению, честолюбец — к чести? Не должны ли мы, христиане, еще усерднее стремиться к небу?

Не посрамление ли для нас, что чада мира гораздо ревностнее и упорнее домогаются благ временных и тленных, чем мы небесных и вечных?

Необходимо усилие, чтобы отречься от чрезмерных мирских благ, любить врагов, и пр.

б) Святых. Если бы они не употребляли усилия, то не достигли бы неба. Но они усердно молились и усовершенствовались в подвигах благочестия. С усилием распинали свою плоть. С усилием старались исполнять дела любви к ближним. С усиленной заботливостью приготовлялись к смерти, и проч.

в) Иисуса Христа. Он нестяжателен. Целые ночи проводил в молитве. Постился 40 дней. Три года провел в беспрерывных трудах, возвещая евангелие, утешая и исцеляя. A его страдания и смерть?

Без усилия не удастся нам достигнуть неба.

2. Целенаправленно.

Мы должны целенаправленно стремиться к царству Божьему, не растрачивая силы в чрезмерной погоне за имуществом и деньгами, за мирской славой и почестями, за нашими радостями и удовольствиями. Поясним это примерами и сравнениями:

а) Царь Давид желал одного: «Одного просил я у Господа, того только ищу, чтобы пребывать мне в доме Господнем во все дни жизни моей, созерцать красоту Господню и посещать святый храм Его» (Пс. 26:4).

Если бы мы вздумали говорить, что наше ремесло, наши занятия, наши общественные дела и т. п. препятствуют нам стремиться к небу, как единой главной цели всех наших забот и стремлений, то это были бы одни пустые отговорки. Давид был царь, имел множество занятий, вел многие войны, и однако же единственная его забота была о том, как бы достигнуть царства Божьего.

Утром иметь благие намерения, вечером приносить все в жертву Богу, в продолжение дня, при трудах и страданиях, взирать на Бога и т. д. — вот что значит единственно стремиться к небу.

б) Полководец хочет завоевать город или крепость. Если он мудрый полководец, то все его мысли, планы и распоряжения направлены к этой единственной цели. Он встает, пьет, почивает, но только для того, чтобы подкрепить себя в своем предприятии. Он беседует с другими, работает, разъезжает. Но все это направлено к одной главной задаче — завоеванию. Когда мы уподобляемся ему в достижении царства Божьего?

в) Жених занят единственно своим будущим счастьем и днем своей свадьбы, и однако не оставляет своего ремесла, беседует с другими, отбывает свои гражданские повинности и т. д.

Так и мы можем трудиться, наслаждаться, покупать и продавать, и при всем том иметь небо единственной целью наших стремлений.

3. Постоянно.

Мы должны искать царства Божьего с постоянством. Где недостает постоянства, неизменного продолжения, там цель не достигается. «Претерпевший же до конца спасется» (Мф.10:22).

а) Надо хорошо начинать. Кто не начал стремиться к царству Божьему с ранней юности, что было бы всего удобнее и лучше, тот пусть начнет теперь, начнет сегодня. Хорошее начало — половина дела. Или ты думаешь начать это под старость?

Бог хочет, чтобы ты посвятил в службу Ему всю твою жизнь, а не худшую часть ее.

б) Надо хорошо продолжать. Многие воображают, что стремиться усиленно и единственно к небу в продолжение всей жизни — слишком много. Кто так думает, пусть вспомнит, как коротка земная жизнь и что другая жизнь продолжется вечно.

в) Надо хорошо кончать. Конец венчает дело. Соломон хорошо начал и долго оставался мудрым и благочестивым, но кончил худо. Как ужасно было бы для человека, который хотя и долго упражнялся в благочестии, но под старость, в болезни и на смертном одре, позабыл Бога и небо?!

Мы должны искать единого и важнейшего, чтобы достигнуть прочего, маловажного

«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (ст.33).

В этих словах Иисус Христос дает последователям наставление и обет: наставление — какой должен быть высший и важнейший предмет их забот и стремлений («ищите … Царства Божия и правды»); обет — что они вместе с этим высшим и важнейшим, чего прежде искали, получат и прочее, низшее и маловажнейшее («и это все приложится вам»). Итак — мы должны искать единого и важнейшего, чтобы достигнуть прочего, маловажного.

1. Единое, чего мы должны искать — Царства Божьего и правды Его!

Это не значит, что мы всеми нашими мыслями должны устремлятся только к небесному и не думать о земном, или возненавидеть мир. Мы должны ненавидеть только грех, оставить безвременные заботы и презирать суетность. Мы должны стремиться прежде всего к истинному и небесному. Нам нужно сознать и никогда не забывать, что «благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей» (1 Тим. 4:8).

а) Мы должны искать царства Божьего и правды Eго. Должны — всегда, можем — везде. A это бывает тогда, когда мы позволяем Ему одному управлять нашим сердцем и умом, желаниями и делами; когда во всем нас окружающем находим не только повод для своекорыстия, самолюбия и чувственного удовольствия, но прежде всего для повиновения, веры, терпения или благодарности; когда вне и внутри нас исполняем волю Всевышнего, требующую чистоты и сердца и проч.

б) Когда мы так думаем и поступаем, тогда царство Божье не далеко от нас. Тогда оно, как благодатное в нас Божье присутствие, не составляет уже предмета ожиданий, но действительно в нас находится. Тогда мы знаем не только то, что мы живем и движимся в Том, Кто все оживляет и наполняет, но и то, что Он живет и движется в нас. Отсюда происходит —

в) Правда, которую Господь дает и принимает, которая не есть принуждение закона, но исполнение закона и называется любовью (Рим. 13:10^[182]), поскольку она действует в мире и радости, не ищет своего, не трудится из-за награды, но возлагает все свое упование на Того, Кто уже здесь на земле дает нам всякий благой дар, если мы сами не отвергаем его, — облекает нас Своим божественным покровом, если мы сами не избегаем его, — доставляет нам прибежище во всякой нужде, утешение во всякой скорби, если только мы сами не оказываемся недостойными того.

2. С этим единым мы получаем прочее, маловажнейшее.

Когда мы таким образом ищем «царства Божия и правды его,» тогда мы не должны слишком заботиться о прочем, необходимом для нас в жизни, ибо об этом печется Господь (ст.32).

Наши земные нужды могут быть различные, большие и меньшие, или совершенно иные, чем мы представляем их себе. Они не зависят от нашего ограниченного разума, и слава Богу, — иначе мы часто погрешали бы в выборе, недоумевали бы в средствах, подвергались бы тоске, огорчению и отчаянию. Мы знаем теперь, что нам необходимо в жизни только одно, самое простое и в то же время самое великое, самое неизбежное и в то же время самое лучшее, именно — искание царства Божьего, а с ним мы приобретаем все (ст.33).

а) Таков был и есть опыт всех истинно верующих чад Божиих.

б) Таков он будет и для тебя, который с таким беспокойством спрашиваешь: «что нам есть? или что пить? или во что одеться?» (ст.31)? Спроси лучше с достойной заботливостью: «что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (Mар. 10:17^[183])?

в) На каком бы месте Господь ни поставил тебя, будь верен в малом, только под этим условием Он обещает тебе помочь. Молись и трудись — вот золотое правило, обнимающее всю мудрость земной жизни. Исполняй свои обязанности, ограничивай свои пожелания и довольствуйся Божьей благостью. Не разлучайся никогда с рукой Промысла, которая ведет тебя везде, пока ты сам не оставляешь ее. Если ты забыт всеми — не говори, что Господь забыл тебя. Если ты отец семейства, окружен толпой детей и учишь их словом и примером искать царствия Божия: то будь спокоен и не спрашивай, при взгляде на скудный кусок хлеба: «что это для такого множества?» (Иоан. 6:9)? или при мысли о будущем: «что будет младенец сей» (Лук. 1:66^[184])?!

Заключение. О, подумайте об этом вы, которые стремитесь только к приобретению земных благ! Смотрите, чтобы ваше изобилие не было бесполезно в жизни и тяжело в смерти.

Три сильных средства против излишних мирских забот

«Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом» (ст.31–32).

Неудивительно, если язычники спрашивают только о том, что есть, пить и чем одеться? и в решении этих вопросов поставляют всю цель жизни; ибо они «народ, сидящий во тьме» (Мф. 4:16^[185]) и «не имели надежды» (Ефес. 2:12^[186]): но удивительно, если христиане так заботятся о земном, как будто бы все их блага только на земле и в земле…

Три сильных средства против излишних мирских забот:

1. Всмотритесь в горький источник, откуда истекают ваши заботы — из любви к миру, из рабского служения мамоне (ст.24).

2. Подумайте, сколько для вас побуждений к радостному упованию на Бога.

а) Посмотрите на самих себя: в чем вы можете иметь успех без помощи Божией (ст.25)?

б) Посмотрите на окружающую вас природу (ст.26–30).

в) Подумайте, что дано вам во Иисусе Христе (ст.31–32): вы имеете Отца на небе, Который печется о вас, вак о детях.

3. Ищите прежде всего царства Божьего и правды его, и тогда вы собственным опытом убедитесь, что «все приложится вам» (ст.33–34)

Что делает христианина свободным от земных забот, хотя он, как человек, имеет земные нужды? (ст.31.)

1. Его усиленное искание Царства Божьего; ибо он

а) не привязывается всем сердцем к земным благам, что было бы служением мамоне (ст.24–25);

б) но имеет царство Божье предметом своих первейших мыслей и стремлений, — служение Богу (ст.33).

2. Его сознание собственного бессилия (ст.27).

а) Он знает по опыту, что он собственными силами ничего не может достигнуть;

б) но он не впадает через это в отчаяние, а с покорностью предается воле Божией.

3. Его упование на Бога, Который

а) заботится о всем творении, а тем более о людях, которых Он поставил владыками земли и ради которых не пощадил даже единородного Сына Своего (ст.26. 28–30; Рим. 8:32);

б) как всеведующий, Он знает наши нужды, и как всемогущий, может помочь (ст.31–32).

II. Апостольское чтение. Зачало (88): к Римлянам 5:1-10

1 Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа,

2 через Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией.

3 И не сим только, но хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение,

4 от терпения опытность, от опытности надежда,

5 а надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам.

6 Ибо Христос, когда еще мы были немощны, в определенное время умер за нечестивых.

7 Ибо едва ли кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть.

8 Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками.

9 Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева.

10 Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнью Его.

Практический очерк содержания рядового чтения

В апостольском чтении третьей недели говорится о плодах оправдания верой в Иисуса Христа. «Оправдавшись верою,» мы имеем:

а) мир с Богом (ст.1). Пока человек не усвоил оправдания Христова живой и деятельной верой, до тех пор он не имеет никакого мира с Богом (Ефес. 2:3;^[187] Ис. 59:2^[188]); но, усвоив оправдание, он знает Бога, как Бога мира (Рим. 15:33;^[189] Деян. 10:36^[190]) и ощущает мир и спокойствие в своей совести (Рим. 8:1^[191]).

б) Сыновний доступ к Божьей благодати, всегда и везде (ст.2). Истинно верующий христианин не имеет нужды бояться Бога, как раб боится своего господина, но взирает на Него, как на своего возлюбленного Отца.

в) Несомненную надежду на будущую вечную славу и блаженство (ст.2; ср. Мф. 13:43;^[192] 1 Иоан. 3:2;^[193] 2 Тим. 4:7–8^[194]), так что никакие временные скорби и бедствия не только не в состоянии поколебать этой надежды, но даже служат для верующего предметом благодарения Бога и радости (ст.3–4; ср. Иаков. 1:2^[195]). Внутреннюю уверенность в этой надежде дает христианину Божья любовь, излиянная в сердце его Святым Духом (ст.5). Такие драгоценные плоды оправдания основываются на крестных заслугах Иисуса Христа и на любви Божьей к человеческому роду, обнаруживающейся особенно в том, что Он предал единородного Сына своего на смерть не за праведников, а за грешников — за самых заблудших детей своих, забывших его (ст.6-10).

Анализируя зти главные мысли апостольского чтения, мы можем извлечь следующие темы для проповедей:

Имеем ли мы веру, которая оправдывает нас перед Богом?

«Оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа» (ст.1).

Павел изображает высокое счастье христиан, оправданных перед Богом верой в Иисуса Христа.

Поэтому весьма необходимо испытать: имеем ли мы веру, которая оправдывает нас перед Богом?

Это мы можем узнать:

1. По благочестивому настроению нашей души и сердца. Вера, от которой происходит оправдание Богом (Рим. 1:17^[196]), служит основанием благочестивого чувства и источником всех добродетелей.

а) Верующий почитает Бога, как Святого Законодателя. Он принимает учение Евангелия, как учение божественное, и не тлько твердо уповает на заслуги Иисуса Христа, но также и сам старается деятельно следовать по их примерам, соизмеряя свою жизнь с жизнью и деятельностью Христа. Таким образом вера, которая может оправдать нас перед Богом, должна облагородить наши мысли, изгнать из души все, противное Богу, должна привести все наши поступки и жизнь в согласие с Божьей волей и мало-помалу сделать из нас «нового человека, созданного по Богу в правде и святости.»

б) Если мы не достигли еще такого благочестивого настроения; если мы не сбросили ещё с себя вретище ветхого человека с его делами; если наша душа порабощена греху и проч., то мы не имеем веры, оправдывающей нас перед Богом; мы не можем еще утешаться примирением с Богом через Иисуса Христа.

2. По спокойствию и преданности, с которыми мы переносим скорби и страдания.

Действие оправдывающей веры обнаруживается, по учению апостола, в мире с Богом, т. е. в утешительном убеждении, что Бог любит нас, как Отец, — в детском уповании на Его милость и благость, и в радостном ожидании всякого блага от Него во времени и в вечности.

а) Христианин, оправданный верой, рассуждает так с самим собой: если Бог «Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего» (Рим. 8:32)? Он прощает нам наши грехи, если мы веруем и каемся во грехах, и дарует нашему сердцу спокойствие и мир. Не будет ли этот мир и это спокойствие обитать в нашем сердце и среди скорбей и страданий, если мы, как христиане, уверены, что ничто не происходит с нами без воли всеблагого и премудрого Отца; если мы смотрим на скорби, как на спасительное средство к нравственному совершенству и во всех обстоятельствах уповаем на благость и любовь Божью? При такой вере мы «хвалимся» с апостолом «скорбями, зная, что от скорби происходит терпение» и проч. (ст.3–5). Так как «любовь Божия излилась в сердца наши» (ст.5), то мы бестрепетно идем на встречу всяким бедствиям (Рим. 8:31–36^[197]).

б) Если мы имеем такую веру и такой дух во всех скорбях; если мы с непоколебимым спокойствием и преданностью воле Божией переносим все превратности судьбы — то мы оправданы верой и имеем мир с Богом. Но где малодушие, сомнение в Божьей любови к нам, недовольство, ропот, жалоба на судьбу — там нет еще веры оправдывающей, нет и мира с Богом.

3. По радости, с которой мы ожидаем вечности.

а) Вера, оправдывающая не только в настоящей жизни, служит нашим щитом и защитой против греха, скорбей и бедствий; но помогает нам также побеждать смерть и пролагает путь к лучшему миру, потому что «через Господа нашего Иисуса Христа, … верою и получили мы доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией» (ст.2). Но этой будущей славы никто не ожидает радостнее христианина, оправданного верой перед Богом. Живя на земле, он живет на небе. Его душа уже здесь соединена с Богом. Поэтому ничто не в состоянии поколебать его надежды на будущее блаженство.

б) Если мы не чувствуем еще такого действия веры в нас, если наша душа не проникнута еще надеждой будущей славы Божией: то нам недостает истинных плодов веры, оправдывающей перед Богом.

Плоды живой веры в сердце верующего

«Оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа» (ст.1).

Христианская вера не есть, как многие думают, одно только согласие ума в божественных истинах, не есть даже одно только убеждение в их несомненности и важности, — христианская вера проникает все существо человека и выражается в сладостных плодах, ощущаемых сердцем верующим.

1. В нашем отношении к Богу (ст.1–2) вера дает нам:

а) Сладостный мир с Богом, происходящий от оправдания верой и от деятельного усвоения крестных заслуг Христовых (Рим. 15:33;^[198] 13:1;^[199] Фил. 4:7^[200]); — в противоположность безмирию чад мира (Ис. 57:20–21;^[201] Ефес. 2:3^[202]).

б) Сыновний доступ в молитве и уповании к Богу, как нашему всеблагому и любвеобильному Отцу (ст.2; Мф. 6:9^[203]); — в противоположность отдалению чад мира от Бога (Ис. 59:2^[204]).

в) Несомненную надежду на вечную славу и блаженство, происходящую от той же веры в благость Божию во Христе (2 Тим. 4:7–8;^[205] Мф. 13:43;^[206] 1 Иоан. 3:2^[207]); — в противоположность безутешной надежде чад мира (Рим. 8:18;^[208] 2 Кор. 4:17^[209]).

2. В нашем отношении к миру и его скорбям и лишениям (ст.3–5) вера сообщает нам:

а) Спокойный и радостный дух среди беспокойств и треволнений жизни (ст.3); — вместо печали и огорчения чад мира (2 Кор. 7:10^[210]). Скорбь христианина есть скорбь покорная и смиренная, сладостная и терпеливая, потому что она имеет свой источник в Божьей любви и носит в себе плоды Святого Духа. Скорбь не христианина — мрачна, нетерпелива, жестока, ропотлива, бесплодна и близка к отчаянию.

б) Духовное приобретение даже от таких скорбей и бедствий, в которых чада мира видят для себя только погибель и потерю (ст.3–4; 2 Кор. 7:10); именно:

а. укрепление духа терпения,

b. опытную уверенность в божественной помощи;

с. твердое упование на спасительный исход всех трудных обстоятельств жизни, в которых мы поставлены (Рим. 8:28^[211]).

в) Сознание любви Божьей, излиянной в наше сердце Духом Святым, среди самых скорбей (ст.5), — вместо ощущения Божьего гнева, испытываемого чадами мира.

В чем обнаруживается в нас мир с Богом?

«Мы имеем мир с Богом через Господа нашего Иисуса Христа» (ст.1).

Мы некогда «будучи врагами,» теперь «примирились с Богом смертью Сына Его» (ст.10); вместо проклятия «получили мы доступ к той благодати» (ст.2); вместо гнева «любовь Божия излилась в сердца наши» (ст.5). И все это Господь даровал нам по единой любви своей (ст.8, 5; Ефес. 2:8–9^[212]), — даровал всем без изъятия: «имеем мир с Богом!»

Но все ли из нас наслаждаются этим благодатным миром? Чтобы узнать это, посмотрим — в чем обнаруживается в нас мир с Богом?

1. В терпении в скорбях (ст.3).

а) Во всех внешних скорбях и бедствиях, постигающих нас в жизни. Если мы имеем мир с Богом, то во всех наших страданиях мы видим только спасительное испытание для нашей веры, а не наказание за грехи. Посему мы не только не предаемся отчаянию, а напротив — хвалимся и скорбями.

б) Во внутренних скорбях, причиняемых грехом. Мир с Богом внушает нам уверенность, что грех побежден уже Христом; поэтому мы, хотя и скорбим печалью яже по Бозе, видя что в нас постоянно возникает борьба между плотью и духом; однако же мы не перестаем вести этой борьбы и не отчаиваемся в Божьем милосердии.

2. В уповании или надежде (ст.2. 5).

Надежда, неразлучная с миром Божиим, проявляется в нас:

а) Как ожидание славы Божьей (ст.2) уже здесь на земле, хотя бы мир, на первый взгляд, и торжествовал.

б) Как ожидание будущей, вечной славы, возвышающее нас над всеми земными преградами и влекущее к высшей, славной цели. Кто стяжал эту надежду, тот хотя и живет еще на земле, однако жизнь его на небесех; для него и временные страсти, и удовольствия — ничто.

3. В любви (ст.5). Любовь, даруемая нам вместе с Божьим миром, обнаруживается в нас:

а) По своему свойству, как любовь излиянная в сердца наши Святым Духом, а не как такая любовь, которую мы естественно питаем друг к другу и которая по своим свойствам не всегда чиста: любит только любящих и презирает врагов.

б) По своим действиям эта любовь печется не только о себе, но и о вечном благе ближним.

Для чего Бог посылает нам скорби?

«Хвалимся и скорбями» (ст.3)!

Итак, значит, скорби имеют не одну только мрачную сторону, как многие думают; ибо апостол хвалится не только упованием славы Божией, но и в скорбех. Что же в них достойного хвалы или радости, как выразился другой апостол (Иак. 1:2. 3)? Какое они имеют значение в нашей жизни? Или, что тоже, — для чего Бог посылает нам скорби?

Бог, от которого посылаются всякие скорби (Амос. 3:6^[213]), действует в этих случаях:

1. Как друг, который хочет нас испытать.

а) Объяснение. Если бы мы не подвергались никаким страданиям, то что стоило бы нам сказать Богу, что мы Его любим? Что значило бы привязаться к Нему всем сердцем, получая от Него одни благодеяния? Можно ли не лобызать благодеющей десницы?

Но хотите ли узнать: искрення ли ваша любовь, крепка ли ваша привязанность к Нему, — посмотрите на ваши поступки во время несчастий. Вот камень испытания: благослóвите ли вы Бога в бедствиях? Сатана хорошо знает, что только в скорбях познается добродетель. «Разве даром богобоязнен Иов?» говорил сатана Богу. «Но простри руку Твою и коснись всего, что у него:» будет ли Он тогда благословлять Тебя (Иов. 1:9.11)?

б) Возражение. Но разве Бог не знает расположения нашего сердца, не подвергая нас испытанию? Без сомнения знает; но этого недостаточно, чтобы только Он Сам знал его; наша польза требует, чтобы и мы также знали самих себя и исправляли свои недостатки и несовершенства. Для нашей славы Он подвергает нас испытанию, чтобы наша добродетель открылась перед людьми и ангелами. Без испытания какая была бы добродетель Иова? В испытании же она сделалась удивлением для неба, примером для всех веков и залогом совершенства, достойного вечной и славной награды. Если бы целомудрие Иосифа, если бы твердость мучеников и проч. не подвергались испытанию, то что значила бы их добродетель (Прем. 3:5^[214])? Таким образом, испытание и скорби суть выражение дружбы, какую Господь питает к ним.

2. Как врач, который печется о здоровье наших душ.

а) Объяснение. Посещая нас скорбями, Господь содействует здоровью нашей души, как врач здоровью нашего тела. Мы сами не знаем, что собственно полезно для нас; мы желали бы обладать сокровищами, здоровьем, жить спокойно и беззаботно и проч. Один хотел бы иметь детей, другая желала бы чтобы Бог послал здоровье мужу, сыну и т. д. Мы часто стремимся к тому, что для нас гибельно, почти так, как больной, который желает того, что вредит его здоровью. Что же делает Господь? Он удаляет все то, что может нас погубить.

б) Πримеры. Вот дитя — предмет вашего обожания; Бог для его и вашего блага похищает его из этого мира, прежде чем оно успело вырасти и, быть может, совратиться.

В то время, когда вы наслаждаетесь избытком сил и здоровья, или огромными богатствами, вы питаете презрение к равным себе и немилосердие к бедным. Обладая сокровищами, вы употребляете их на безумные удовольствия, для тщеславия и суетности. Бог, желая вашего спасения, похищает у вас эти сокровища против вашей воли и поставляет вас в необходимость прекратить ваши неправды, ваше невоздержание, вашу роскошь и т. д.

Вы пользуетесь славой у людей и этим питается ваша гордость; Бог низвергает вас с высоты величия, чтобы научить вас смирению и проч.

Сколько людей погибло в изобилии! Несчастье — великое врачество против греха, гасящее огонь страстей, притупляющее жало удовольствий…

3. Как отец, который нас исправляет.

а) Объяснение. Когда Бог наказывает нас скорбями, то Он поступает в этом случае, как Отец, наказывающий сына своего, для того, чтобы обратить его на путь долга. В счастье забывают Бога; пример представляют нам иудеи, Антиох, Манасия и друг. В несчастье, напротив, крепко думают о Боге и прибегают к Нему. О, как громко скорби напоминают нам о забытых нами обязанностях! «Ты наказал меня, и я наказан» (Иерем. 31:18^[215]). Этот, напр., молодой человек теперь усердно молится, не думает более о постыдных удовольствиях, не произносит уже дерзких речей, чтит своих родителей и проч. Кто напомнил ему об этом? Удручение, болезнь, горе и т. д.

б) Возражение. Но кто-нибудь скажет: «я не такой преступник перед Богом, чтобы исправлять меня скорбями. Я вижу людей грешных более меня, и, однако же, они не подвергаются таким страданиям, какие испытываю я.» Подобные мысли приходили некогда и царственному пророку: «едва не пошатнулись ноги мои, едва не поскользнулись стопы мои, — я позавидовал безумным, видя благоденствие нечестивых, ибо им нет страданий до смерти их, и крепки силы их; на работе человеческой нет их, и с прочими людьми не подвергаются ударам» (Псал. 72:2–5). Но как он смотрел на это благоденствие неправедных (ст.5 и др.)?

Проникните и вы с Давидом в тайны Провидения и не ропщите на Божий Промысел. Нет ни одного грешника, который не сделал бы какого-либо добра; Бог, который не оставляет ничего без награды, допускает ему благоденствовать, наслаждаться здоровьем и проч. Нет ни одного праведника, который не впал бы в какой-либо грех; Бог наказывает его в этом мире, чтобы избавить от наказания в другом.

Почему истинные христиане радуются в скорбях?

«Хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает» (ст.3–5).

Скорби естественно возбуждают в нас сетование и слезы, которых не избежали самые великие праведники (Псал. 21:2–3;^[216] Иов. 3:20;^[217] Мф. 26:38^[218]). Но не для всех скорби имеют одинаковое значение: одни плачут — и отчаиваются, другие плачут — и радуются (Иак. 1:2–3^[219]), хвалятся в скорбех, т. е. как бы почитают себя счастливыми, подвергаясь им. Для кого же скорби составляют хвалу и радость? Для тех только, кто уверен, что «любовь Божия излилась в сердца наши» (ст.5), т. е. для истинно-верующих христиан.

Потому что они знают, что:

1. Скорбь закаляет терпение, т. е. воспитывает в них дух терпения, проявляющийся:

а) в благодушном, безропотном несении креста, который необходимо нести всем истинным последователям;

б) в полной уверенности, что крест посылается им свыше от Отца небесного. Вот основание христианского терпения, которое отличается от всякого другого терпения, свойственного иногда язычникам и последователям известной школы (стоической)!

2. Терпение же — искусство или опытность, т. е. делает их духовно-опытными:

а) в познании их духовного состояния, насколько они достигли нравственного совершенства, — это огонь, искушающий и очищающий нашу веру и любовь, подобно золоту в горниле (Премуд. 3:6;^[220] Иак. 1:12^[221]);

б) в сознании любви Божьей, открывающейся им в их собственной жизни и явно присущей их сердцу; поэтому некоторые из праведников сами испрашивали у Бога испытания (Псал. 25:2^[222]), как бы опасаясь, чтобы Бог не оставил их среди счастья и чтобы им не потерять духовной опытности.

3. Искусство же оживляет и укрепляет упование или надежду грядущих благ, надежду:

а) не праздную или безотчетную, но живую (1 Петр. 1:3), покоющуюся на основании искусства или духовной опытности, где христианин показал себя, как он искусился в нравственном совершенстве и чего достоин у Бога (2 Тим. 4:7–8^[223]).

б) Эта надежда сознается в сладостном предвкушении блаженной вечности, вследствие которого христианин «имею желание разрешиться и быть со Христом» (Фил. 1:23); стремится горé и воздыхает о небесном отечестве (2 Кор. 5:2^[224]), подобно оленю, жаждущему водных источников.

4. И такое «упование не посрамит» (1 Иоан. 3:2; 2 Кор. 5:1 и др.)

Приложение к нашему времени, когда скорби и страдания ближних хотят облегчить только материальными средствами, не прибегая к духовным, не воспитывая духа христианского терпения и упования; ибо скорби, не смотря на все материальные врачевания, всегда были и будут неизбежны для человека. Похвально и то, что делается для облегчения страданий, но надобно, чтобы мы, по Апостолу, «хвалились в скорбех.»

Значение скорбей в жизни христиан

«Хвалимся и скорбями!»

Сравнивают скорби с водой.

1. Они ослабляют вино счастья, чтобы оно не горячило нас слишком, не опьяняло и не сделалось вредным.

2. Они погашают пламя удовольствий и страстей.

3. Они потопляют наших врагов, каковы наши наклонности ко греху.

4. Они питают нас, как верных рыб, во мреже Христовой.

5. Они несут корабль нашей жизни к пристани совершенства.

6. Они — наше духовное крещение.

О Божьей любви к людям

«Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (ст.8).

1. Проявление этой любви (ст.6–8).

а) Смерть Иисуса Христа последовала в такое время, когда в высшей степени необходимо было спасти падший род человеческий (ст.6; Гал. 6:4. 5).

б) Смерть Иисуса Христа по ее высочайшему достоинству: не за праведников или благодетелей, тогда было бы еще понятнее, но за нечестивых грешников Он « умер за нас«(ст. 7–8).

2. Плоды этой любви (ст.9-10).

а) Спасение от Божьего гнева (ст.9).

б) Примирение с Богом (ст.10).

в) Надежда на вечную жизнь (ст.10).

Образцы церковной проповеди. Поучение в 3-ю Неделю по Троице^[225]

Жизнь в миру — не препятствие к достижению царства небесного

«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам»

(Мф. 6:33).

«Ищите прежде царства Божия и правды Его.» Ближайший смысл этих слов Христа Спасителя следующий: Я не требую, чтобы вы оставили, совсем и все, заботы о снискании внешних благ, пренебрегли всеми житейскими радостями, — хотя это иногда и самое лучшее, что могли бы вы сделать для своего душевного спасения; но Я хочу и прошу вас об одном: переместите вы, по крайней мере, центр тяжести своих забот. Прежде вы о земном больше заботились, а о небесном, если не вовсе, то очень мало помышляли, а Я говорю: поставьте вы верхом всех своих забот и желаний небесное, а земные заботы — на задний план.

Иисус Христос затем прибавляет: если вы будете искать царства Божьего и правды его более и первее всего, тогда верьте, и земное довольство само собой придет к вам, — «приложится» вследствие особого благоволения к вам Отца небесного. Итак, друзья мои, Спаситель наш не только не запрещает нам радостей и пользования благами земными, а еще и Сам обещает своим последователям земное благополучие, но только под тем условием, чтобы мы не прилагали к ним сердца, чтобы имели их на заднем плане, дав первое место в ряду своих забот исканию царства Божьего и правды его. Итак, желаешь ли, друг мой, не расставаясь с миром и его благами, жить евангельски?

Как видишь, то вещь возможная и далеко не трудная. Одно надо соблюдать: нужное для земной жизни творите, но только одно то, что безвредно и безгрешно, а в чем грех, того всячески избегайте, как и всего, что мешает жить вам благочестно. Затем, само собой, всякое дело начинайте с Божьего благословения; в урочные часы, хотя бы работа не была кончена, прерывайте ее и становитесь на молитву; часть трудов своих неотложно уделяйте на дела милосердия; в счастье не гордитесь; в несчастье не унывайте.

И Бог будет с вами. Мало того, по свидетельству Иисуса Христа, Отец небесный наградит даже вас тогда и земным довольством, как Он всегда поступает с творящими волю Его — с праведниками.

Впрочем, праведнику и не естественно ли жить всегда в довольстве? Ибо многое ли нужно ему, чтобы быть довольным своим состоянием? Недовольство состоянием — удел чрезмерно отягощенных любовью благ мира сего, на которых действительно, при их роскоши, невоздержании, множестве причуд, кто же может напастись богатства? Кроме того, праведник привык всю надежду возлагать на Бога. Следовательно, если у него и нет изобилия в средствах, — ему что унывать? Он привык быть уверенным, что если Бог его самого не оставлял никогда, то и детей его не оставит без помощи во время благопотребно. Тогда как стяжатель мирских благ совсем другое дело, — он уповает не на Бога, а на свое имение. Вот и гонится изо всех сил за богатством — хотя и много имеет, а все думает: «мало!» — что и справедливо. Сколько кто богат ни будь, а богаче Бога не будет… Праведнику что беспокоиться? Он знает, что у Бога на всех станет всего нужного и полезного, сколько бы ни понадобилось.

Видите отсюда, братья мои, как жизнь-то христианская проста сама по себе и блаженна, и как легко в существе дела сделаться и быть истинным христианином. Решись раз навсегда во всем жить по-евангельски и потом распредели свои думы, занятия, удовольствия и т. д. таким образом: земные дела своим чередом, а дело Божье первым долгом. Мирские дела для дела Божьего всегда и непременно оставляй, а Божьего дела ради мирских дел никогда и ни за что, — как бы эти дела важны ни были. И будешь ты блажен и в сем веке и много больше в будущем, где можешь даже достигнуть равной награды с великими подвижниками пустынь. Ибо, скажем словами преподобного Макария Египетского, — «Бог не смотрит, дева ли кто или супруга; инок или мирянин; но ищет только сердечного произволения на добрые дела. Стяжи такое произволение, и спасение близ тебя, кто бы ты ни был и где бы ты ни жил.» Аминь.

Служение мамоне

Преподав в предшествующем воскресном евангельском чтении наглядный урок, с какой готовностью мы должны отзываться на призыв Христа Спасителя, и оставляя все мирские занятия, хотя бы с ними связаны были все наши лучшие воспоминания, выгоды и радости, следовать за Ним, Святая Православная Церковь предлагает затем за литургией в воскресенье Третьей Недели по Троице ту часть из нагорной беседы Христа, в которой рассматривается сравнительное отношение человека к Богу и к себе самому, или что то же — к миру.

Человек по самому составу своей природы существо двустороннее, и потому он так или иначе должен установить свои отношения, насколько они обусловливаются двумя сторонами его природы. При нормальном состоянии, в качестве существа, созданного по образу и подобию Божьему и носящего в себе дыхание самого Бога, он, очевидно, должен бы всецело устремляться своим духом к этому своему первообразу, чтобы свободным самоопределением постоянно поддерживать себя на высоте предназначенного ему нравственного совершенства, так что дух в нем должен неизменно господствовать над плотью, которая в свою очередь своим противоположным тяготением должна служить только к изощрению и поощрению возвышенной самодеятельности духа. Но это нормальное состояние было нарушено еще в Эдеме, и с того времени в природу человека внесен был тот страшный разлад, который сделался источником всевозможных бедствий, удручающих нашу земную жизнь, и наконец, самой смерти, как их завершения и конечного выражения. В силу этого разлада чувственная сторона человека получила несвойственное ей значение и вместо лишь стимула к изощрению самодеятельности духа сделалась врагом его, постоянно стремящимся восторжествовать над ним, подчинить себе и увлечь его в низменную сферу бытия. Вследствие этого человек часто настолько делается рабом своей плоти, что под влиянием ее сам дух его помрачается и он начинает вообще считать своим высшим благом то, что в действительности может давать удовлетворение только чувственной стороне и еще более удалять его от нравственного совершенства.

Таково, напр., стремление к накоплению себе богатства. Человек иногда настолько предается этой страсти, что забывает обо всем остальном, и, считая земное богатство своим высшим благом, своим драгоценнейшим сокровищем, наконец, в жертву ему приносит все, самое свое сердце, т. е. все свое духовное существо. Это — очевидное помрачение, происходящее именно от того, что человек забывает о двусторонности своего бытия и смотрит на себя лишь как на плотское существо, — следовательно, всецело относит себя к царству низшей природы, не знающей никаких других потребностей кроме чувственвых. И вот от такого-то помрачения и предостерегал Христос, когда Он учил, что с помрачением духа помрачается и все нравственное существо человека, подобно тому, как от помрачения телесного ока помрачается и все телесное бытие его. «Светильник для тела есть око,» так что при помощи этого светильника человек воспринимает все, что находится вокруг него, над ним или под ним. «Итак если око твое будет чисто,» ничем не испорчено и не затуманено, «то и все тело твое будет светло:» благодаря ему, человек может свободно двигаться, не опасаясь натолкнуться на что-нибудь или упасть в яму, может даже по узкой тропинке пройти к месту своего назначения. «Если же око твое будет худо, то все тело твое будет темно:» рука не знает, куда она протягивается — к полезной, или вредной вещи, к хлебу или камню, к рыбе или змее, и нога не знает, куда она заносится или ступает — на твердую или зыбкую почву, на ровность или в яму. Каждому из нас случалось видеть, с какой боязливой осторожностью подвигается вперед слепец, и мы справедливо считаем слепоту, т. е. помрачение телесного ока, за одно из ужаснейших бедствий. Но совершенно то же самое бывает с человеком, когда у него помрачается внутреннее, духовное око, т. е. данный ему в руководство при нравственных действиях и стремлениях разум. «Если свет, который в тебе,» т. е. твой самосознающий дух, данный тебе в качестве светильника в нравственных стремлениях, разум, благодаря которому человек может различать добро от зла, «если этот свет будет тьма,» настолько помрачится, что перестанет различать добро от зла, внушения плоти от внушений духа, «то какова же тьма?»

Человек из свободного, разумного существа превращается в ослепленного раба, который всецело окружен тьмой и пребывает в ней. Если несчастен слепец, пребывающий в телесной тьме, то насколько несчастнее человек, который повергается во тьму духовную? Когда помрачается свет души, говорит святой Иоанн Златоуст, то человек по необходимости повергается во множество зол. Когда погасает светильник, утопает кормчий, уводится в плен военачальник, то кругом водворяется тьма, отчаяние и ужас. Tо же самое и в духовной жизни. Духовно ослепленный человек перестает различать добро от зла, ложь принимает за истину, зло за добро, грех за добродетель, и носится по житейскому морю, как захваченный бурей корабль, которым потерян из вида маяк и на котором уже утонул кормчий. Быть может, он недалек уже от тихой безопасной пристани; но он не знает, куда направляться, или стремиться дальше от пристани в бездну разъяренного моря, которое и поглотит его, или налетит на скалу, от которой разобьется в дребезги. По толкованию святых отцов церкви, око в данном случае может означать и вообще настроение нашего сердца, с которым мы должны совершать свои действия. Если настроение его чисто и правильно, то чистыми оказываются и все дела, совершенные человеком — от чистого сердца. Поэтому даже при различении добрых дел нужно принимать во внимание не то, что делает человек, а то, с каким настроением он делает. Этим настроением должна быть любовь, чистая любовь к Богу; если сердце настроено чем-нибудь иным, то тускнет само добро, совершаемое человеком, и тьма опять будет облегать все его нравственное бытие.

Между тем, человек, даже понимая все это, может иногда поддаваться искушению, нельзя ли как-нибудь примирить две стороны своего отношения к Богу и миру так, чтобы, сохраняя в своем сердце любовь к Богу, в то же время не оставлять и мира. Это особенно чувствуется теми, которые успели завоевать себе почетное или обеспеченное положение в мире, так что он становится для них источником разных наслаждений и преимуществ. Наглядный пример такого положения представляли современные Христу фарисеи и саддукеи. В их руках сосредотачивались все земные преимущества и блага: они были богаты, занимали почетные должности, пользовались влиянием и почетом. Поэтому у них являлось естественное желание доказать, что служение в этом смысле миру нисколько не подрывает их любви к Богу и служения Ему; напротив, — находящиеся в их руках блага и преимущества дают им еще больше возможности делать добро своим ближним и таким образом осуществлять центральный пункт божественного закона. Но сама действительность разрушала этот самообман.

Известно, как пользовались эти вожди иудейского народа выпавшими им на долю земными благами и преимуществами. Среди них пышно развились наихудшие страсти, какие только могут омрачить нравственное достоинство человека. Фарисеи, считавшие своим преимуществом изучать и истолковывать закон, превратили его в запутанную систему внешних предписаний и запрещений, которые исполнялись со скрупулезной точностью, как-будто в них именно и заключалась вся сушность нравственного закона, хотя в то же время с гордым пренебрежением относились ко всем, не принадлежавшим к их секте, бессердечно отталкивали от себя всех тех труждающихся и обремененных грехами, которые более всего нуждались в нравственной поддержке, и хвастливую выставку своих филактерий и воскрилий ставили себе в особенную заслугу, не считая в то же время грехом обидеть вдову или оттолкнуть нищего. С другой стороны, саддукеи, захватив в свои руки все главнейшие иерархические должности, превратились в замкнутую, гордую своим богатством и положением касту, которая не хотела и знать никого кроме себя, служила поработителям народа — Ироду и римлянам, проводила жизнь в пышности и роскоши и, забыв свое высокое назначение и положение, всецело отдалась наживе, ради которой не стыдилась даже производить незаконные поборы с обездоленного и порабощенного народа, сама вела бесстыдный торг жертвенными животными при храме и поощряла всевозможных промышленников и торгашей в их спекуляции на счет бедняков, беря себе из этих поборов львиную часть. Таким образом, эти служители закона и храма, которые должны бы всецело отдавать себя на служение Богу, в действительности служили не Богу, а мамоне, тому сирофиникийскому божеству, которое было олицетворением богатства, честолюбия и всех вообще пороков и страстей низшей, чувственной стороны человеческой природы.

Потому-то Христос, имея в виду этот печальный пример вождей современного Ему народа, учил, что «никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и мамоне.» Напрасны все попытки примирить эти два служения. Уже самая мысль о таком примирении показывает, что человек не тверд в своей любви и преданности Богу, Который требует, чтобы Его любили всем сердцем и всей крепостью. Всякое раздвоение в этом отношении есть измена высшему долгу человека, и она роковым образом ведет к тому, что человек все более и более будет удаляться от своего первообраза в сторону мамоны, пока не сделается вполне рабом ее. Подтверждением этой печальной истины может служить и новейшее время.

Христианство, возвестив миру избавление от ига греха и смерти, под которым томилось древнее человечество, показало, что дарованная ему свобода духовной жизни может быть сохраняема только под условием всецелой преданности Богу, как Избавителю и Промыслителю. Древнее человечество погибало именно от того, что оно, уклонившись от своего первообраза, служило мамоне, думая, что это служение, дав удовлетворение его чувственной стороне, утолит в нем ту страшную тоску, которая является непременным следствием отчужденности от Бога. Но оно ошибалось в этом. Человеческая природа, даже до пресыщения насытившись в своей чувственной стороне, никогда не будет чувствовать себя вполне удовлетворенной, и среди пресыщения тела всеми сладостями и благами земли в глубине души человеческой будет всегда раздаваться голос, вопиющий о духовном голоде, который может быть удовлетворен только именно всецелой любовью и преданностью Богу.

Потому-то только с распространением христианства на земле, удовлетворившего этот голод, и водворилось среди человечества то нравственное довольство, которое составляет яркую характеристическую черту христианского мира в отличие от страшной угнетенности древнего язычества. В первые века христианства, несмотря на крайне неблагоприятное положение христиан, которых преследовало правительство и избивала разъяренная чернь, гонимые были единственными людьми, которых в полном смысле можно было назвать довольными и счастливыми, потому что они терпели только с внешней стороны, которая для них не имела никакого значения, а все внутреннее существо их, которым они жили в Боге и всем сердцем служили Ему, было преисполнено несказанной радости. Но с течением времени, когда прошел пыл святой восторженности и жизнь вошла в обыденную колею, начала ослабевать понемногу эта целостность нравственного бытия, и человеческая природа обнаружила свою слабость в наклонности к тем чувственным радостям и удовольствиям, удовлетворение которых уже связывается со служением мамоне.

Эта раздвоенность получила особенно сильное развитие именно в новейшее время, когда человечество, забыв урок дохристианской истории, опять стало склоняться к роковой мысли, что без вреда для себя можно служить двум господам. Ведь вся новейшая культура представляет собой именно этот печальный компромисс, по которому человек думает сохранить нравственную цельность своего бытия, допуская измену своему высшему долгу. Раз допущено это раздвоение, оно будет возрастать все более и более, и так как невозможно служить двум господам, то служение будет сосредотачиваться на одном, и им будет ни кто иной, как мамона. Вот почему в новейшее время мы видим такое громадное развитие чисто материальных интересов, которые во многих отношениях решительно берут верх над духовными. Многие еще воображают, что такие интересы вполне примиримы с христианством; а между тем, печальная действительность показывает совсем иное. Материальные интересы производят обшую наклонность в сторону чувственности, является отчуждение от Бога и водворяется, наконец, тот и теоретический и практический материализм, который овладевает всем существом человека и делает его своим рабом. И это рабство отнюдь не окупается тем удовлетворением, какое доставляют эти интересы: удовлетворяется тело, но тем более голодает душа, и вот почему среди блеска новейшей культуры мы видим так много нравственной бедственности, заставляющей многих искать себе облегчения в бездне небытия, что и показывают ежегодно возрастающие цифры самоубийств.

Таким образом, если всецелое служение Христу, каким отличались древние христиане, водворяло среди них восторженную радость и счастливое довольство бытия, то измена этому служению приводит как раз к противоположному состоянию, и служители мамоны, увлеченные на служение ему прелестями и приманками чувственности, приходят наконец к полному отвращению к самому земному бытию. Такой поразительный результат обнаруживает внутреннюю ложь в самом этом служении, потому что служение мамоне в действительности есть не что иное, как служение тому, кто есть отец лжи, человекоубийца искони.

Нет, христианин не может двоитъся в своем нравственном существе и подряжаться на служение двум господам. Его священный долг — всецело отдавать себя на служение единому Богу, в полном уповании на Его всеобъемлющий Промысел. И Христос, разъясняя ту истину, что все в мире находится под управлением всеблагого Промысла, прямо учил Своих последователей полагаться на эту всеуправляющую и всеустрояющую десницу, следы которой можно наблюдать повсюду, — даже в окружающей природе.

В самом деле, стоит только взглянуть на окружающую природу. Вот весело порхают и щебечут птицы небесные. Оне не знают, по выражению поэта, ни заботы, ни труда: «не сеют, ни жнут, ни собирают в житницу.» С точки зрения вечно озабоченной человеческой экономики, которая выдвигает системы за системами, чтобы изыскать средства для пропитания народных масс, можно бы подумать, что эти беззаботные существа обречены на погибель; а между тем, они живут и размножаются, совершают свои перелеты с севера на юг и обратно, и веселым хором хвалебных Творцу звуков оглашают поля и леса, внося оживление и нравственное ободрение и в утомленную заботами душу человека. Очевидно, Отец Небесный питает их. A в таком случае было бы противоречием законам природы и здравому смыслу, чтобы из всех живых существ один только венец создания, человек, остался лишенным благого Промышления Небесного Отца.

Только на почве неверия в Промысл Божий могла создаться та, например, политико-экономическая система (Мальтуса), которая ужасается в ожидании прогрессирующего размножения человеческого рода опасаясь, что если и теперь так много бедствующих людей, то со временем может много оказаться и таких, которым скупая природа вообще «не накроет прибора на своем столе», и они должны будут умирать с голода. Такая система совсем нехристианская, и неизмеримо выше нее стоит та простонародная мудрость, которая гласит, что «давая дитя, Бог дает ему и пищу,» и сколько раз в истории оправдывалась эта истина! Для благочестивого дома, твердого в своем уповании на Божий Промысел, многочисленные дети составляют отнюдь не бремя, а Божье благословение, и это упование не посрамляется: из самых бедных семей нередко выходили великие деятели, которые приносили славу и благословение не только своему дому, но и целым народам и всему человечеству.

«Посему говорю вам: не заботьтесь.» Да и бесполезны всякие заботы. Мир так благоустроен в целом и в своях частях, все в нем так размерено и взвешено, что человек со своей заботой ничего не может изменить в нем по существу, или величине и красоте. Сколько бы он ни суетился и ни заботился, напр., о том, чтобы, прибавить себе росту хотя бы на один локоть или удлинить себе жизнь,^[226] все эти хлопоты окажутся напрасными. Мало того: даже в области чисто внешней, напр., в отношении одежды, заботы человека также не достигают своей цели. Сколько бы он ни заботился о красоте и изяществе их, он никогда не достигнет в этом отношении даже той красоты, в какой растут простые лилии на поле: ведь «и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них.» Между тем, одежда с ее украшениями поглощает добрую половину труда и средств человечества.

Тщеславие и суетность в этом отношении часто не знают границ. Придумываются всевозможные формы, чтобы придать человеку больше величия, пышности и красоты, и особенно женщины нашего времени делают из костюма своего рода мамону, которой в жертву приносится все — и достоинство, и скромность. А между тем, самые роскошные и пышные наряды в действительности не в состоянии придать ни доли изящества и красоты тому, что уже дано природой, и сама английская королева Елизавета, о которой известно, что она оставила после себя более трех тысяч роскошных платьев, могла в конце концов убедиться, что ей нельзя было во внешней красоте сравняться даже с простой лилией полевой, «которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь.» Так-то напрасны и суетны все наши заботы о великолепии и пышности одежд, и как лилия полевая при всей ее красоте бросается в печь на сожжение, так то же самое, по выражению блаженного Августина, будет и с теми, кто всецело отдается страсти нарядничества.

«Итак, заключает Христос, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?» Посвящать себя заботе об этом до забвения высших интересов духовной жизни значит уподобляться язычникам, которые, не имея должного понятия о всеблагом Божьем Промысле и не уповая на него, думают обеспечить свое существование своими собственными усилиями и заботами. Христиане должны стоять выше этого, и веровать что «Отец небесный знает, что они имеют нужду во всем этом.»

Такое учение для нашего материального века может показаться парадоксальным; но стоит только вникнуть в него по существу, и оно получает глубокий смысл. В самом деле, достаточно проследить внимательно как свою собственную жизнь, так и особенно жизнь наиболее выдающихся и знаменитых личностей, и мы убедимся, что наша жизнь отнюдь не складывается так, как мы сами предполагали: все наши заботы достигнуть какой-нибудь цели часто с поразительной ясностью оказываются напрасными, и наша жизнь в конце концов получает такой оборот, какого мы и не подозревали, но какому очевидно более всего и соответствует характер нашей личности.

Это, конечно, не значит, чтобы мы забросили всякий труд и сидели сложа руки в надежде, что нам с неба будет падать манна для пропитания и руно для одежды. Это было бы противоречием назначению человека, которому заповедано в поте лица изыскивать себе хлеб. Нет, мы должны трудиться для добывания себе пропитания; труд имеет глубокое нравственно-воспитательное значение. Христос заповедует только, чтобы мы не делали этот труд источником исключительно материального обеспечения и не давали житейским заботам настолько поглотить себя, что уже не останется возможности для стремления к другим, высшим целям, потому что истинное назначение человека состоит в том, чтобы трудом достигать нравственного совершенства, следовательно, стремиться к уподоблению своему первообразу — Богу.

Между тем, всепоглощающая забота о материальных нуждах способна только отдалять от этой цели, не давая притом полного удовлетворения даже и второстепенным потребностям нашей природы. Вот почему Христос заключил Свою возвышенную беседу торжественными словами: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам.» И исторической опыт лучших людей блистательно оправдывал эту великую истину. Если были в истории люди, которые достигали высокого нравственного совершенства, были счастливы сами и давали счастье другим, то это были именно те, кто, отбросив мелочные заботы житейской суеты, посвящали себя на служение Царству Божию и правде Его, и напротив те, кто всецело погружались в житейские заботы, лишь отягощали свои плечи игом мамоны, и несмотря на временное удовлетворение своих чувственных потребностей, в конце концов приходили к печальному убеждению, что все это суета, и уже древний царь — мудрец в этом отношении предвосхитил учение своего божественного потомка, когда сказал, что сущность всего для человека состоит в страхе Божьем и соблюдении заповедей Его (Екклес. 12:13^[227]).

Библиографический указатель слов, бесед и поучений на 3-ю Неделю по Троице

Арсения, митр. Киевского. Собрание слов, бесед и поучений. Санкт-Петербург. 1873 г. Стр. 259.

Виссариона, еп. Костромского. Поучения, стр. 96.

Макария, архиеп. Нижегородского. Слова и речи. Вып. III — стр. 218; IV — 114.

П. С.Поучения и беседы из святоотеческих творений, К. 1896 г., стр. 248.

Красовского, свящ. Поучения, вып. I, стр. 125.

Кременецкого, свящ. Глас пастыря, стр. 23.

Князева, прот. Слова, поучения и речи, вып. II — стр.70:72.

Халколиванова, прот. Слова и поучения. Стр.119:123, 126, 129.

Сборник поучений, изд. ред. журн. «Руковод. для Сельск. Пастырей.» 1877 г., стр. 111; 91 г. — 510, 514; 92 г. — 296, 300.

---